«ВЗГЛЯД» - БИТЛЫ ПЕРЕСТРОЙКИ. ОНИ ИГРАЛИ НА КРЕМЛЁВСКИХ НЕРВАХ

Додолев Евгений Юрьевич

Глава 13. ЛИСТЬЕВ. ЭПИЗОД ШЕСТОЙ

 

 

Тёмные меты на висках Влада

До пяти лет на висках мальчика просматривались тёмные меты от акушерских щипцов. Из роддома Николай Иванович и Зоя Васильевна Листьевы привезли новорождённого в тесный чердак грязного барака, в котором не было даже так называемых удобств.

Отец покончил с собой в возрасте 42 лет, приняв упаковку дихлорэтана. Влад и сам прошёл через попытку суицида (вскрыл вены, и спасла его крёстная Надежда Ивановна). В анамнезе у него к тому времени было душераздирающих сюжетов – на «мыльную оперу».

Рваная жизнь (на зарплату копировальщицы в 80 руб.) с матерью-алкоголичкой и отчимом-наркоманом, который был всего-то на десять лет старше пасынка.

Брак со стоящей на учёте в ПНД Еленой Есиной, смерть их только что рождённого сына и беременность дочерью Валерией, которую Листьев так впоследствии и не признал. Не признал, уйдя из семьи, которая к тому же существовала на оклад тёщи-товароведа.

Гражданский брак со студенткой филфака МГУ Татьяной, сын от которой в трёхмесячном возрасте ослеп и оглох; мальчик умер шесть лет спустя; по злой иронии судьбы – в тот самый момент, когда Влад делал сюжет для «Взгляда» из детской больницы.

Ну и прочие ходы судьбы недоброй, совсем уж не для мемуаров.

Поэтому то, что он пил, и пил зверски, – никого не удивляло.

Летом 2011 года встречался с писателем Дмитрием Лихановым, которого знаю лет с пяти. Поскольку заведение, где мы встретились, принадлежит бывшему сокурснику Димы, слово за слово пришли к разговору о Листе, который вместе с ними грыз гранит науки на отделении международной журналистики университета, его однокурсницами были Елена Карпова и Ирина Петровская. По воспоминаниям Лиханова, Влад, как и все рабфаковцы, держался несколько особняком. Как и положено студенту, заводил мимолётные интрижки и регулярно бухал, что неудивительно.

Я в свою очередь рассказал Диме, как однажды Листьев удивил всю «молодёжку», дико подставив коллег, – он в назначенный час попросту не явился в студию. А эфир был прямой, как шпиль Останкинской башни. И реакция – со свистом, словно падение с той высоты. Анатолий Лысенко – при всей вкрадчивой своей мягкости – рассвирепел не на шутку, поскольку неявка на выпуск была перебором по любым понятиям. Это было даже круче, чем эпизод одного из первых выпусков, когда приехавший из Японии Владимир Яковлевич Цветов презентовал ребятам какую-то чудо-банку саморазогревающегося саке и Влад выдул её прямо в эфире, на какое-то время просто выпав в осадок. Задача операторов была – не брать общий план, чтобы зрители не увидели склонённую на руки голову ведущего.

Короче, Ломакин рассказал, что Лысый попросил его быть партнёром в ультимативном разговоре с Листом. Либо «завязка», либо вон. Они наехали на Листьева тандемом, но оба рассказывали мне: не очень верили, что Влад сдюжит. Он и не сдюжил бы. Если бы не Альбина.

 

Cherchez la femme

Принято считать, что именно реставратор станковой живописи Альбина Назимова сделала Влада телевизионщиком № 1. Не могу не признать, в ней чувствуется сила. Есть магия. И, спора нет, девушка она непростая. Хотя тот же Ломакин рассказывал мне, что, увидев её впервые, был несколько озадачен. Влад взял 25-летнюю художницу с собой на один из чёсов, куда они поехали, прихватив в компанию Ефима Смолина.

Кстати, про чёсы Александр Любимов рассказывал Олегу Кашину:

– Буквально чёс – я, Листьев, Захаров, Лысенко выступали с концертами: на разогреве какая-нибудь малоизвестная рок-группа, которая соглашалась выступать за небольшой гонорар, потом – мы. И за это получали деньги.

Так вот, возвращаясь к Серёжиным впечатлениям. Та их гастрольная поездка случилась в самом начале романа, и у Листа – это помнят все – просто снесло башню. Сергей говорит, что они с приятелем-сатириком активно обсуждали бурную любовь-морковь:

– Ну никак не могли понять, что он в ней нашёл. Это Влад-то! Миллион девчонок с мокрыми трусами вокруг ходило.

Словом, Листьев вновь выступил в своём репертуаре: удивил. Пить он действительно стал значительно меньше. И Альбине, очевидно, многим обязан. Как у них там было дальше и откуда взялась злополучная медсестра-любовница – знать не знаю. Но помню, когда «видовская» тусовка узнала о связи листьевской вдовы с Андреем Разбашом. Это случилось на семейном торжестве четы Демидовых, Ивана и Елены. Вечеринка проходила в модном тогда заведении на той же Новокузнецкой. Альбина и Андрей ушли из ресторана вместе. И гости этот факт не без растерянности лёгкой обсудили.

Надо понимать, что на том этапе Андрей был самым авторитетным в компании челом. Одним из самых уважаемых в «Останкино» вообще. Никогда не мог воткнуть – почему. Природа этого респекта осталась за границей моего разумения. Его сольные проекты были провальными. По-любому, низкорейтинговыми. Его же персональный рейтинг был достаточно высоким до неожиданной для всех друзей связи с вдовой Листьева Альбиной: какое-то время Андрей был нерукоподаваевым в совете директоров компании «BИD». Согласно легенде, за Разбаша Альбина вышла в качестве подарка на его очередной день рождения: они в этот день расписались и справляли одновременно д/р мужа и очередную годовщину (для обоих это был третий брак). Кстати, на бракосочетание в ЗАГС «молодые» так и не ходили: выписали регистратора к себе домой, и приглашённые гости наблюдали процедуру воссоединения сердец + пальцев, расположившись в украшенной букетами гостиной.

Иван Демидов стал человеком, который прекратил негласный бойкот, принявшись гласно и регулярно гостить в квартире Разбаша на Патриарших, рядом со школой № 20, где когда-то учился Андрей. Потом «молодые» переехали на super-дачу, в знаменитый круглый дом, построенный компанией (в смысле, на «ВИDовское» бабло) по проекту самой Назимовой (достраивали архитектурное чудо уже после расстрела Влада).

Альбина вспоминала, что у них (с Андреем) была традиция делать подарки в три этапа: 1) накануне праздника – взаимные предподарки; 2) в день торжества, естественно, – ключевой презент (не обязательно самый ценный), 3) а на следующий день («чтобы не было ощущения, что праздник уже кончился») – после-подарок. Он дарил ей украшения. Она ему – т.н. железки (фотоаппараты, технику, машину «Ягуар-Даймлер»… не путать с раритетным «Ягуаром МК II» 1966 года, который Разбаш купил сам). Бытует мнение, что они своего совместно усыновлённого ребёнка (родившегося, как и Иван Иваныч, 23 числа) назвали Ваней именно в честь Демидова. И умер Андрей 23 июля, в день рождения Ивана Демидова, единственного из «взглядовцев», который знал Назимову задолго до того, как Елена Карпова привела Листа в её мастерскую.

Влад был от неё просто без памяти. Заставил коммерческого директора Горожанкина организовать Альбине охрану, автоматчиков от Рушайло. В те годы «лички» ни у кого не было, кроме банкиров и кремлёвских. Но суженая говорила Листьеву, что ей что– то (или кто-то) угрожает, типа могут похитить и/или завалить. Листьев как-то купил Альке (так зовут её друзья) целую лавку цветочную, опустошил полки вчистую. Такой вот жест. Букеты – так магазинами! Когда вечером Влад по дороге в другой магазин – хлебобулочных изделий – обнаружил, что в цветочном обновили ассортимент, то наехал на директора. В результате был разорён и склад-запасник. Назимова всю неделю раздаривала благоухающие растения охапками.

Возвращаясь к вечеринке на Новокузнецкой.

Все были застигнуты врасплох. Даже наблюдательнейший и мудрейший ТВ-босс Александр Пономарёв, про которого Влад, сам, кстати, бывший вузовский комсорг, говорил: «Мне кажется, что у Саши в паспорте, в графе «Место рождения», написано «ЦК ВЛКСМ».

То есть способность удивлять – это то общее, что было у Влада с Альбиной.

Но более всего он удивил самовыдвижением на последнюю для себя должность. Знаю со слов Киры Прошутинской, которая, кстати, вместе со своим супругом Анатолием Малкиным и придумала в своё время «Взгляд». Когда обсуждалось, кому, собственно, предстоит возглавить ОРТ, Кира Александровна, полемизируя с претендовавшей на этот пост Иреной Лесневской, заметила, что почему бы, мол, не Листьев. «А ты что, разве хочешь? Ты и так звезда!» – удивилась Ирена Стефановна, державшая Влада (как, впрочем, и многие) за безалаберного шоумена. «Хочу!» – ответил тот. И присутствовавший на встрече Разбаш понял: так тому и быть.

Кира Прошутинская вспоминала:

– В разговоре потенциальных совладельцев ОРТ мы с Малкиным представляли нашу компанию (ATV. – Е. Д.), Андрей Разбаш с Владом Листьевым, естественно, – «ВИD», ну а Ирена Лесневская – своё РЕН ТВ. Нам показалось, что эти двое (Андрей с Иреной) заранее обо всём договорились, расписав, кто какой пост займёт. Про Малкина я сознательно не спрашивала, чтобы не подумали, что лоббирую своего мужа, но зато поинтересовалась у присутствующих насчёт Влада. На риторический, как ей казалось, вопрос Лесневской Влад ответил неожиданно. Я сидела рядом и видела, как у Влада загуляли желваки: непросто ему было. Несколько секунд он просто молчал, потом выдавил: «Да, Ирена, мне это нужно!» В комнате повисла тишина. Всем стало неловко, что вынудили человека открыто сказать, чего он хочет… В конце концов телевидение успешно акционировали без нашей помощи и участия, но Влад добился поставленной задачи, возглавил канал.

Мне Андрей Разбаш говорил, что Борис Березовский, чувствительно относящийся к сакраментальному «еврейскому вопросу», сделал тогда выбор в пользу Листьева, руководствуясь именно этническим фактором: других представителей «титульной нации» в той обойме не было. Так или иначе, тот день стал для героя роковым. В большей степени роковым, чем женщина Альбина. Хотя с тем, что она роковая, не поспоришь. Относительно недавно вышла замуж четвёртый раз. Похоронив двух мужей (вторым стал Андрей Разбаш).

 

Неприкосновенная душа (1992)

Последнее интервью с Владом я опубликовал (в марте 1992 года, за три года до убийства) в еженедельнике «Взгляд» (позднее – «Новый Взгляд»), газете, которую он формально соучредил и в которой я, с подачи Ивана Демидова, главным редактором трудился.

Комната в телецентре, где располагалась группа Листьева, напоминала тогда воинский штаб: полно народу, непрерывно звонит телефон. Во время одного из перекуров Влад взял трубку, и разговор шёл в очень тёплых тонах, так что все подумали, что он разговаривал с женой. Рассмеявшись, Влад разрушил эту иллюзию, пояснив, что говорил со звукорежиссёром передачи.

– К вопросу о команде, которая делает общее дело.

– Что такое популярность?

– Популярность? Ничего. Уже когда мы работали во «Взгляде», я понял, что это в какой-то степени неизбежно для каждого человека, который делает популярную программу.

Приятный атрибут, к которому достаточно быстро привыкаешь, если у тебя есть мозги. Потому что ты прекрасно понимаешь, что популярность идёт параллельно с тем делом, которое, ты делаешь. Как только ты начинаешь спекулировать на своей популярности, дело от этого страдает, а потом разваливается и популярность. Примеров тому масса. Поэтому нужно делать дело, постоянно двигаться вперёд и поменьше внимания обращать на популярность. Она будет, если будет дело хорошим.

-А другая её сторона?

– Сейчас я в общественном транспорте не езжу (кстати, не потому, что у меня есть машина, у меня её нет). А раньше, когда ездил… Люди разные по своей культуре, по такту. Подходили на улице с разными вопросами, иногда приставали, иногда хватали буквально за грудки. Нужно настраиваться на съёмку, на работу. А когда, например, путь от дома до работы, занимавший раньше час, превращается в 3 – 4 часа… Я же не могу просто послать человека, сказав: «Старик, извини, у меня во!.. дел без тебя». И стою, выслушиваю. Кому-то помогал, кому-то нет. Невозможно же всем помочь. Это было очень трудно и изматывало психологически.

– Создавая «Поле чудес», делали по западному аналогу или «изобретали велосипед»?

– Нет, мы не «изобретали велосипед», естественно, и это видно по самой программе. Создавал не я, а творческая группа. Вообще, на телевидении говорить «я» невозможно, мне кажется. Может быть, только с экрана, выражая своё собственное мнение. А когда делаешь какую-то передачу, это делает команда, и это самый важный элемент на телевидении для любой программы, потому что как только разваливается команда, разваливается и передача. Примеров тому много. Володя Молчанов. Команда развалилась по разным причинам, и программы уже нет той, которую все любили. Команда развалилась, и нет того «Взгляда», который был. Ну и так далее. Потому что на телевидении человек, который ведёт программу, – только видимая часть айсберга. А невидимая, самая главная часть, – та команда, которая её делает. Это нормальный коллективный труд.

Я, когда ездил по Европе, видел несколько программ подобного типа. И потом – у нас же есть классический вариант русской «балды», в которую студенты играли, или «виселицы» – детской игры, когда на асфальте чертили первую букву, последнюю, прочерки и потом, если не угадывал, – «вешали» человека. Но мы гуманная программа, никого в студии не вешаем… слава богу… Мы синтезировали несколько элементов из разных программ, и вот получилась такая передача. Адаптировали её к советскому зрителю, потому что нельзя западные аналоги брать в чистом виде, делать кальку и переносить на наше телевидение. Всё равно будут смотреть: «Это не наше, это как у них». Не приживается…

– В чём секрет успеха этой игры? В тяге наших людей к знаниям, к шоу подобного рода, в желании передать с экрана привет дальним родственникам или ещё в чём-то?

– Естественно, мы долго думали над тем, как сделать передачу, чтобы её смотрели. Во-первых, самый притягательный элемент – это кажущаяся простота. Даже первый текст, который предварял программу, был такой, что она доступна всем – от школьника до академика. Это действительно так. Любой человек, когда появляется задание, волей-неволей начинает прикидывать свои варианты ответа. А уже когда открываются буквы…

Сидя дома, ты раскрепощён, ты ни за что не отвечаешь – и отгадываешь быстрее. И вот это чувство самоутверждения, которое охватывает всю страну по пятницам с 8 до 9 вечера, – это колоссальное ощущение, я энергетически его чувствую. Другое дело, когда люди появляются на игре, и вот тут вступают в роль совершенно другие психологические законы. Во-первых, масса отвлекающих факторов. Это и публика, это и барабан, который крутится, и люди смотрят, как заворожённые, на верчение барабана, на очки, забывая о табло. А потом, когда поднимают глаза, остаётся очень мало времени, чтобы назвать букву…

Можно, конечно, сказать: «Да они идиоты, это видно всем». Отнюдь нет! Потому что в таком же состоянии на игре окажется любой человек. Ещё раз подчеркну: психологическая атмосфера во время записи программы совсем другая, нежели когда ты сидишь дома. И, в принципе, мне всё равно, кто будет играть: девять академиков, девять профессоров, девять докторов наук – результат будет аналогичный, всё зависит только от степени трудности задания.

Я всех участников игры очень люблю – это изначально. И я отдавал и отдаю себе отчёт в том, что, в принципе, успех игры зависит от них на 90 процентов – как они раскрепостятся, как будут себя вести, как будут улыбаться: глаза, жесты, мимика… Это всё в комплексе играет на конечный результат. И потом, юмор имеет две крайности. Одна крайность – ну, не оскорбить, а поддеть человека, иногда с желанием унизить в какой-то степени (это такой достаточно распространённый вид юмора у нас). А с другой стороны – юмор, который заставляет человека реагировать в положительном отношении и мобилизовать себя, чтобы ответить. Вот это очень важно.

Естественно, какой-то сарказм был, потому что бывали ситуации, когда человек явно сам напрашивался. Я никогда не старался никого обидеть, даже подспудно не ставил себе такой задачи. А с юмором… С юмором веселее жить. Я ко всему в этой стране отношусь с юмором.

– Хоть и трудно оценивать себя со стороны, но можно всё же сравнить себя или Якубовича с западными ведущими?

– Нет, там всё совершенно другое: другой юмор, другой менталитет общества. Нельзя проводить никаких параллелей. Там проще фабула игры. Нужно назвать какие-то элементарнейшие вещи, и он получает, по нашим меркам, суперприз. Нужно было адаптировать западную программу к нашей, потому что наш телезритель тоньше, умнее, как это ни парадоксально. Русская вековая культура всё равно довлеет, как её ни вытравливай из сознания людей. Всё равно какие-то корни остались. И хоть кому-то кажутся эти задания простыми, они всё равно идут от этих корней и рассчитаны на какие-то минимальные ростки этой культуры в людях, приезжающих на передачу. А это обыкновенные люди, там нет каких-то супервыдающихся личностей.

– Бытует мнение, что когда объявлялся конкурс, то на заднем плане создан был миф о своей незаменимости. Настолько несравнимы были все молодые претенденты…

– Естественно, задней мысли такой у меня не было. Потом, когда стали показываться кандидаты на роль ведущего «Поля чудес», такая мысль возникла у многих. Здесь произошла парадоксальная, а может быть и закономерная, вещь. Когда человек смотрит на профессиональную, а значит, легко выполняемую работу, ему кажется: я сделаю то же самое, элементарно. И при собеседовании всё было отлично: язык подвешен, реакция нормальная. Но когда человек брал микрофон, выходил в свет и начиналась игра – куда всё девалось…

Конечно, многое приходит с опытом, но вот это изначальное: это легко, я это сделаю – губило всех. А вообще я этим ребятам благодарен, их вины здесь нет. Мы искренне хотели найти ведущего, я с каждым из них разговаривал, предостерегал, чтобы ни в коем случае не повторяли меня. И Лёню предостерегал, чтоб он не смотрел мои программы. А сейчас мы с ним придумали несколько элементов, которые будут свойственны только ему, и если эти вещи сделает кто-то другой, это будет просто дико. Постепенно мы начнём их вводить, и, я думаю, зрители довольно быстро привыкнут.

-Листьев продолжает оставаться президентом программы?

– Это Лёня придумал такой титул. Я совершенно обалдел, когда услышал в программе… Говорю: «Лёня, какой президент?! У тебя крыша поехала. Ты брось свои конкурсы красоты…» Да, как ведущий я ушёл, но руковожу программой, продолжаем работать вместе с Лёней, с Наташей Чистяковой, которая призы выносит. Я заинтересован в успехе этой программы и сделаю всё, чтобы при Лёне она была не менее популярна.

– Новая программа«Тема» – совершенно другого плана…

– Я далёк от того, чтобы с чем-то сравнивать, но мы хотим сделать разговорную программу типа «Донахью-шоу» с сюжетами на ту или иную тему. Уже само название позволяет затрагивать абсолютно любые вопросы. Не будем трогать только политику, хотя косвенно любая тема будет выходить на какие-то политические аспекты. Мы не будем конкурировать ни с одной из информационных программ, и темы у нас будут морально-этические, скандальные, любопытные и т.д.

– Влад, такой стандартный, но, считаю, довольно важный вопрос: много ли друзей?

– Друзей много быть не может. Есть несколько человек, которые остались от старой, дотелевизионной жизни. Когда человек становится известным, у него «друзей» по разному поводу появляется достаточно много. Но есть настоящие друзья (во всяком случае, как мне сейчас кажется), которые появились уже в этот период и которым я по-настоящему благодарен.

А товарищей – по работе, по совместному проведению времени – достаточно много. Я очень люблю красивых, умных людей с чувством юмора. И мне трудно общаться с теми, у которых этого чувства нет. Передо мной как будто стена сразу возникает… А вообще времени на общение практически не остаётся.

Читаю вечером, ночью. Когда в машине перемещаюсь – или читаю, или просматриваю бумаги.

– Про женитьбу…

-Да, я женился в третий раз. 31 декабря 1991 года в 17 часов 30 минут мы расписались. Моя жена – реставратор станковой живописи, работает в Музее искусств народов Востока. Зовут её Альбина.

Мы знакомы с моей нынешней женой три года, и за это время у нас было всё, что только можно придумать в личных отношениях, как с моей стороны, так и с её. Будем считать, что мы прошли огонь, воду и медные трубы. И я должен сказать, что это очень хорошая школа жизни. Поэтому это был достаточно сознательный шаг с обеих сторон. И я думаю, что это последний брак и с её стороны, и с моей.

Я должен сказать, что у меня есть двое детей от предыдущих браков. Я безумно люблю своего сына Сашку и в то же время сознаю, что я не очень хороший отец и воспитатель, потому что крайне редко с ним вижусь. Но сейчас он уже подрос, во втором классе, и наши отношения будут складываться по-другому. Хочу заключить с ним контракт, чтобы он работал, мы с ним уже договорились.

– Контракт? Во втором классе?

– Да, летом он будет работать на студии – подметать пол, убирать, научу его работать на компьютере.

– Как бы трудовое воспитание?

– Что значит «трудовое воспитание»? Нормальная работа. Это мы придумали название тому процессу, который идёт во всём мире. Человек выходит в очень жёсткий мир, где ему нужно будет бороться, нужно будет выживать, тем более если он заведёт семью. «Спасибо», наши женщины вырастили уже достаточное количество инфантильных мальчиков, о которых заботятся всю жизнь и которые до 40 – 50 лет остаются мальчиками.

– Первая тема новой одноимённой программы была посвящена тому, что при разводе в большинстве случаев дети остаются с матерью. Выбор темы продиктован личным не очень приятным опытом?

– Нет, я бы не сказал. Я выбираю темы не только потому, что лично мне это интересно (конечно, отчасти и поэтому тоже), но в основном потому, что это должно быть интересно большинству телезрителей. Когда снималась эта первая программа, мне всё, практически всё напомнило начало «Поля чудес». Всё то же самое: неготовая студия, «сырые» зрители. Поэтому я даже не удивился, когда звуковой пульт привезли за 10 минут до начала съёмки, хотя он был заказан за две недели. Так что на этом телевидении всё остаётся по-прежнему. И всё нужно менять.