Дни летели за днями.

Катерина трудилась как заведенная.

В пещере уже находилась лежанка, выложенная из листьев папоротника, поверх которых, наподобие покрывала, уложены лоскуты от кресла. Над входом в пещеру, она выстроила выстроен навес из пальмовых листьев. В конструкции навеса присутствовали все виды растений — стены были сделаны из ростков ивы, крыша из пальмовых листьев, стойки из толстых веток кустарника. Стыки связаны лианами. Возле «постели» Кати, на огромном листе лопуха, лежал «умерший» мобильный телефон, заколка от волос и шпилька. В углу пещеры, в куче был свален валежник, толстые сухие ветки, хворост. В другом углу, лежали, аккуратно сложенные разные металлические обломки от кресла и сам корпус.

Несколько раз ее работу, прерывал короткий тропический дождь. Это побудило ее сотворить этот навес. Из сухого дерева, по вечерам, после захода солнца, она ломала голову — что и как можно сделать.

Сильно страдала от отсутствия огня и инструментов. Если еду в виде кокосов и бананов, ей как-то удавалось добывать, то мясной пищи не было никакой. На берегу, она часто натыкалась на черепашьи яйца и самих черепах. Но солнце, не припекало так жарко, чтобы можно было бы испечь эти яйца в песке, как делал Робинзон Крузо. По вечерам, она стала плести из упругой лозы, тонких лиан и сухих веток, некое подобие двери, которая, по ее разумению, должна была закрывать проход под навесом.

Однажды, после полудня, ей пришла в голову необычная идея, как можно попытаться поймать рыбу. У нее даже улучшилось настроение, и, она с энтузиазмом принялась за работу.

Нашла несколько срубленных длинных ивовых палок. Обломком, который служил ей и ножом и топором, стала осторожно и медленно нарезать длинные полоски ивовой коры. Эти волокна, были достаточно тонки и прочны. «Оголив» несколько палок, Катерина связала концы волокон, превратив их в длинную, натуральную бечевку.

Рядом с ней, уже лежала веревочка, сделанная из тонких полосок остатков подола платья.

Встала и подошла к каркасу кресла. Опустилась на корточки, внимательно его осмотрела в сотый раз. Поворочала его и так, и сяк. Поводила пальцами по гладкой поверхности. Взяла в руку заколку и попробовала полукруглым, плоским ее концом, открутить головку винта. Головка имела крестообразный паз и кончик заколки, все время соскальзывал.

Катерину привлекла неширокая, тонкая полоска металла, прикрученная к ободу кресла двумя винтами.

Наконец ей удалось повернуть головку винта, и, вскоре в ее руках оказалась длинная, тонкая полоска металла. Она решила сделать из нее нож типа «мачете», чтобы удобно было его брать с собой и в качестве топора, и, в качестве оружия.

Целый день она потратила на заточку о скальный камень этого нового орудия. Мачете получился немного некрасивый, за то вполне сносный, чтобы им что-то рубить. Катерина даже принесла с берега кусок твердого, как гранит камня, для того, чтобы подтачивать свой нож ежедневно, для соблюдения остроты лезвия.

На ручку он намотала тонкую лозу, закрепив ее стальной проволокой. Из этой же проволоки, сделала петлю, для того, чтобы мачете висел на поясе.

Однажды, зайдя по колено в воду, она с удивлением отметила, что ее отражение в воде, стало намного привлекательнее. Она постепенно, стала превращаться в привлекательную, стройную, прелестную амазонку. Куда-то делся целлюлит и излишки жира на руках и шее. Ноги стали упругими от постоянной ходьбы и бега. Скудная пища, состоящая из плодов, сырых крабов и постоянная физическая нагрузка, превратили ее тело, в тело девушки, какой она была двадцать лет тому назад — далеко в своем девичестве. Просыпаясь каждое утро, прежде всего она принимала ледяной душ у водопада, и, в течение всего дня, когда добывала себе пищу, не раз принимала «ванны» в теплых, ласковых волнах океана.

Конечно утомление давало о себе знать и Катерина не противилась требованиям своего организма — часто спала на берегу океана, хоронясь в тени пальм, или накрывшись пальмовыми ветками, свернувшись калачиком на теплом, кристально белом, чистом песке её побережья.

Иногда она, всматриваясь в далекие холмы, задумывалась — не пойти ли ей туда? Не разведать ли ей неведомые дали своего острова. Но всегда, практический женский ум давал отрицательный ответ, как бы говоря ей: «Зачем тебе это сейчас? Займись лучше собственным благополучием: устраивай жильё, находи новые источники питания, добудь в конце-концов огонь!»

И этот внутренний голос разума, останавливал её самые смелые, авантюристические порывы. Она много размышляла — каким образом можно добыть огонь. Тереть палочку о палочку — добывать огонь трением, она пробовала много раз. Ничего не получалось — только обдирала ладони до крови и очень уставала.

С интересом поглядывала на одинокое дерево, стоящее на вершине пещерного холма.

Её размышления были абсолютно верны. В сильную грозу, молния должна была поразить это дерево. Но вот беда! Дожди были, но все они были быстрыми и без грозы. Скорее — шквалистыми.

Катерина даже заготовила сухую кучу валежника, мха и крупных кусков высохших веток. В углу пещеры лежали два специальных факела, заготовленных на случай грозы.

И она дождалась.

Однажды после полудня, небо стало хмуриться не так как обычно. Над океаном, вдали, возникла темная туча, которая быстро приближалась к острову, разрастаясь на глазах, и закрывая все небо своими черно-свинцовыми крыльями. Катерина, только что принесла несколько кокосов и когда зашла под навес, ее настиг первый, мощный порыв ветра. Она оставила кокосы в пещере и попыталась закрепить дверь навеса.

Новый порыв ветра, хлестанул по ней вместе с первыми крупными каплями тропической грозы. Сверкнула молния. Раздался раскатистый, звук грома. Плетеная дверка, от порыва ветра, вырвалась из ее рук и отлетела в сторону.

За несколько секунд, гроза превратилась в сплошную стену дождя, вспышек молний и грома. Катерина отступила вглубь пещеры и взяла заготовленный факел в руки.

Навес протекал от сплошного потока воды. Раскаты грома, вперемежку с молниями, создали впечатление кромешного ада. Ветер яростно раскачивал хилую постройку снаружи пещеры. Листья пальм, сорвало с навеса и унесло ветром. Одна из стен навеса покосилась. Катерина стала усердно молиться, крестясь одной рукой и лихорадочно, стуча зубами от холода, бормотала примитивную молитву:

— Господи! Я все забыла. Господи! Спаси меня Господи! Спасибо тебе за хлеб и воду… Я благодарю тебя за то, что ты спас мою никчемную жизнь… За что мне такое наказание? Боже! Что я сделала не так? Почему ты так жесток со мной? Господи! Спаси меня и мою душу! Господи, где я? Неужели я должна погибнуть? Зачем? Но почему я? Почему ты наказал именно меня? Я люблю жизнь, Господи! Я хочу жить! Спаси меня! Папочка, где ты? Мамуля, где ты? Детки мои. Ангелочки вы мои! Что же будет со мной, Господи? Прости меня, Господи! Я голодна. Я замерзаю. Дай мне огонь. Пожалуйста! Господи! Дай мне огонь. Помоги мне! Прошу тебя Господи!

Катерина всхлипнула и размазала по лицу слезы. Вдруг снаружи пещеры, неожиданно прекратился дождь и сверкнула особо сильная вспышка молнии. Раздался какой-то странный треск, и сильно запахло озоном. Катерина выскочила наружу и ее глаза озарились радостью. Наверху холма, дерево раскололось надвое и яркое пламя, жадно пожирало еще мокрую крону и внутренности ствола дерева.

Катерина кинулась вверх по склону, не обращая внимания на колючки и хлестающие по лицу ветки кустарников.

Из ее горла вырывались стоны и радостные всхлипы. Она остервенело продиралась сквозь заросли и кучи камней, постепенно приближаясь к пылающему дереву.

Снова пошел дождь. Но Катерина уже подожгла свой факел и начала быстро спускаться с холма. Подскользнувшись, на странной размякшей почве, она выронила факел и покатилась вниз, измазывая себя грязью. Она зацепилась руками за куст, остановила свое падения и поползла назад, к лежащему факелу. Схватив его дрожащими руками, уже более осторожно, спустилась к пещере, вся дрожа от холода и страха. Сунула горящий факел в кучу заготовленного хвороста и в бессилии, опустилась радом с разгорающимся костром.

Дождь снаружи снова хлынул потоками. Катя с широко открытыми глазами, сжавшись в комок, сидела на корточках у огня. Ее тело била лихорадочная дрожь, но на лице играла блаженная улыбка. Она поправила мокрые локоны волос и подумала:

— Это свершилось! Я имею огонь. Боже! Какое это счастье. Я благодарна тебе Господи! Ты спас меня! Бр-р-р. Как холодно! Ну, теперь-то я поживу еще! Не все потеряно в этом мире!

Постепенно она согрелась. Подкинула в костер несколько толстых веток и улеглась на свой топчан, закрывшись одеялом, сшитым из лоскутов обшивки кресла. Веки её глаз, утомленно сомкнулись.