Когда бы Джейсон ни сказал «добр» вместо «бобр» или «кумица» вместо «куница», я втайне этому радовался. Так ведь гораздо лучше: дельный добр предан добрым своим заботам; бурый кумицын хвост кумится вдоль ветки кленовой. Я не говорил ему, что он их именует «неверно», хотя сам произносил, как принято. Однажды он это заметил и объяснил: — «Добр» — это я так говорю. — Отлично, — ответил я, — годится всё, что тебе по душе. Но на той же неделе он стал называть их «как надо». Я сделал, что должен, — как жаль. Прощайте же, Добр, Кумица. Так понимание сражает красоту.