Когда бы Джейсон ни сказал «добр» вместо «бобр»
или «кумица» вместо «куница»,
я втайне этому радовался.
Так ведь гораздо лучше:
дельный добр предан добрым своим заботам;
бурый кумицын хвост
кумится вдоль ветки кленовой.
Я не говорил ему, что он их
именует «неверно»,
хотя сам произносил, как принято.
Однажды он это заметил и объяснил:
— «Добр» — это я так говорю.
— Отлично, — ответил я, — годится
всё, что тебе по душе.
Но на той же неделе
он стал называть их «как надо».
Я сделал, что должен, —
как жаль.
Прощайте же, Добр, Кумица.
Так понимание сражает красоту.