После духоты и жары школы ледяной воздух улицы показался ей даже приятным. По крайней мере, он охладил выступивший у нее на коже пот. Вздрогнув одновременно от холода и приятного чувства свежести, Элли помотала головой, чтобы холодный воздух смог забраться ей под волосы и остудить шею.

На открывшейся ее взгляду извилистой подъездной дорожке аккуратными рядами стояли припаркованные автомобили. Водители, сбившись в стайку у западного крыла здания, курили, болтали и листали журналы и, казалось, не обратили на нее никакого внимания, когда она двинулась в обход здания, покачиваясь на непривычно высоких каблуках туфель, одолженных ей Джу. Укрываясь во тьме, она двинулась по неосвещенной тропинке в направлении обнесенного стеной сада. До нее доносились приглушенный смех собравшихся у заднего входа людей и запах сигаретного дыма, но она уже скрылась за деревьями, и те, кто, подобно ей, вышли подышать свежим воздухом, не могли ее увидеть.

Через некоторое время она стояла перед выложенным мрамором небольшим искусственным гротом с куполообразной крышей и любовалась на скульптуру облаченной в хитон танцующей женщины. Губы на лице статуи изгибались в улыбке, и можно было подумать, что она вовсе не прочь танцевать сколь угодно долго в своих легких развевающихся одеждах, несмотря на холод и пронизывающий ветер.

Протянув руку, Элли прикоснулась к ледяной поверхности камня, вспомнив о том вечере, когда Сильвиан обнаружил ее в этой самой беседке, после чего стал отрабатывать с ней приемы самозащиты.

— Надеюсь, ты догадываешься, что забыла надеть пальто?

По какой‑то странной причине она не удивилась, услышав его голос, хотя совершенно не слышала звука его шагов. Затем на секунду прикрыла глаза, не зная, на что решиться, и лишь после этого повернулась.

Сильвиан находился от нее на расстоянии нескольких футов и стоял рядом с лесенкой, которая вела к статуе. Когда их глаза встретились, Элли вздрогнула, словно от удара током. Потом, указав на его смокинг, деланно небрежным голосом произнесла:

— Похоже, ты тоже забыл его надеть.

— Да, но смокинг — это, в сущности, пиджак, к тому же на подкладке. — Он скинул с плеч подбитый шелком смокинг и протянул ей. Крахмальная белоснежная рубашка, казалось, засветилась в темноте ночи.

— Но теперь ты точно замерзнешь, — заметила Элли, не сделав даже попытки взять у него смокинг.

Он ухмыльнулся.

— Ничего, переживу как‑нибудь.

Поколебавшись еще секунду, Элли наконец взяла смокинг у него из рук. Как она и думала, этот черный пиджак с атласными лацканами хранил еще тепло его тела и запах дорогого одеколона.

— Ты покрасила волосы. — Он рассматривал ее красные локоны, падающие на плечи. — Тебе идет.

— Спасибо. — Она коснулась своих волос нервно подрагивавшими пальцами. — Но это не моя идея. А Джу иногда бывает очень убедительной…

— Об этом уже ходят слухи… Да, чуть не забыл. Хочу извиниться перед тобой за родителей, — сказал он. — Но они и в самом деле испытывали сильнейшее желание с тобой познакомиться.

Она пожала плечами. Дескать, понимаю твоих родителей.

— Твоя мама прекрасно выглядит.

— Обязательно передам ей твои слова. Ей нравится, когда люди говорят, что она красивая, — сухо сказал он.

Затем пришло ощущение, что светский разговор о пустяках закончился, и им просто не о чем говорить. Воцарилось неловкое молчание. Элли перенесла вес тела на другую ногу, отчего высокий острый каблук наполовину ушел в грязь. Сильвиан же, не сводя с нее глаз, оперся о каменную лестницу.

— Почему ты бродишь здесь на холоде в полном одиночестве? — неожиданно спросил он.

Ты знаешь, почему. Иначе не пришел бы сюда.

— Не знаю, что и сказать… Полагаю, просто захотелось глотнуть немного свежего воздуха. — Она с вызовом на него посмотрела. — А ты‑то как здесь оказался?

Он, видимо, напрягся, а после паузы заговорил очень тихим голосом, почти шепотом:

— Пошел за тобой следом.

У нее перехватило горло.

— Зачем? — сказала она так тихо, что сама едва услышала собственные слова.

— Le coeur a ses raisons que la raison ne connait point [3]У сердца свои причины, неведомые рассудку ( фр .).
. — Он произнес эту фразу по‑французски слишком быстро, и Элли замотала головой.

— Не понимаю. — Незнание того, что он сказал, едва не заставило ее запаниковать. — Что это значит?

Но когда он посмотрел на нее, проступившее в его взгляде желание стало ответом на ее вопрос.

— Это значит, что я хочу быть с тобой. Что не могу заставить себя не думать о тебе. — Он с силой постучал кулаком по каменной опоре. — Господь свидетель, я пытался. Приложил максимум усилий, чтобы выбросить тебя из головы. Но не смог.

Два глубоких вдоха, один медленный выдох.

— Я… тоже о тебе думаю. — Она едва разобрала собственные слова — так сильно и громко стучало у нее сердце.

Потом она, помимо воли, перенеслась мыслями к летнему балу. По тому, как блеснули у него глаза, Элли поняла, что он догадался, о чем она вспомнила.

— Знаю, что совершил тогда плохой поступок. Глупый поступок. Но люди меняются, Элли. — Он говорил страстно, почти с отчаянием. — Люди учатся. Если бы не учились и не становились умней, какой тогда смысл во всем этом? — Он ткнул пальцем в здание школы, проглядывавшее сквозь деревья. — Какой тогда смысл в жизни? Ты, к примеру, сильно изменилась за время пребывания в Киммерии. И я наблюдал за этим процессом. Ну, и сам тоже изменился, разумеется. И чертовски сожалею о том, что сделал тогда. Если бы существовал способ вернуть и переиграть совершенное в прошлом, то я…

Неожиданно Элли стало наплевать на летний бал — да и на все остальное. Она провела слишком много времени, размышляя о том, чего хочет Картер и какие чувства испытывает. А как насчет того, чего хочет она?

В любом случае Картер, как это ни прискорбно, сейчас с Джулией. И я ему больше не нужна.

При таком раскладе почему бы ей и не закрутить с Сильвианом? Вне зависимости от ее слов и поступков, Картер считал, что она испытывает сильное влечение к Сильвиану. Что ж, теперь она сама может узнать, так ли это.

По крайней мере, Сильвиану она нравится, и он хочет ее.

— Ты можешь переиграть то, что сделал летом, — неожиданно сказала она. Сильвиан с удивлением воззрился на нее. Но Элли, словно опасаясь того, что может изменить решение, преодолела в два шага разделявшее их с Сильвианом расстояние и приникла к нему. При этом смокинг упал с ее плеч и остался лежать, как ненужная тряпка, на подмороженной земле.

— Давай все вернем и исправим.

Она заметила промелькнувшее в его глазах сомнение. Казалось, он не верил, что такое возможно, и она готова вернуть ему свою благосклонность. Элли же протянула руку и провела кончиками пальцев по контуру его губ. Он закрыл глаза. Элли, обхватив Сильвиана за шею руками, с силой притянула его к себе.

Поначалу ее поразило то, что он целовался совсем не так, как Картер. Его губы оказались мягче, и представлялись ей более опытными и уверенными. Элли испытала странное чувство, что она зря все это затеяла. Потому что… потому что это неправильно.

Но решила пойти наперекор внутреннему голосу. И вместо того чтобы отпрянуть от Сильвиана, притянула его к себе за шею сильней, чем прежде. Поцелуй же, который оказался поначалу сравнительно робким, сделался куда более крепким и страстным. Пока он длился, Сильвиан положил руки ей на талию. Сначала не очень уверенно, но, поскольку протестов со стороны Элли не последовало, притиснул ее к себе с такой силой, что та едва могла вздохнуть. Когда же она раздвинула для него губы, издал глубокий горловой звук и с силой стиснул ее в объятиях. Теперь они были настолько близки, что она слышала стук его сердца так же хорошо, как если бы оно билось в ее груди.

Элли излила в этом поцелуе все запасы одиночества, накопленного ею за пять недель, огромную душевную боль от разрыва с Картером, чувство вины за собственные неправедные поступки, принесшие боль другим людям, и страдание от невозможности сблизиться с человеком, которого по идее ей было нельзя хотеть.

Словно прозрев обуревавшие ее чувства, Сильвиан положил ей ладонь на затылок, чтобы их поцелуй сделался еще глубже и проникновенней. От его тела исходил такой сильный жар, будто у него начался приступ лихорадки, и Элли забыла в этот момент и о холодной погоде, и о пронизывающем ветре, и о том, что всего несколько минут назад ею владело чувство одиночества и безысходности.

Происходившее не содержало в себе никакой логики, никакого плана. Возможно, скоро выяснится, что сама идея сближения с Сильвианом глубоко ошибочна. Но сейчас Элли было наплевать даже на это.

Его губы двигались по ее лицу сверху вниз, спускаясь от уха к шее. Когда же он стал покрывать поцелуями ее шею, она запрокинула голову, чтобы предоставить ему полную свободу движений. И в этот момент ощутила, как нечто мягкое и нежное, но холодное, словно ледяные перышки, стало опускаться ей на лицо.

Тогда, открыв глаза, она увидела белые кристаллики, которые, вращаясь в воздухе от ветра, падали прямо из беспредельности черного неба на промерзшую землю. Распрямившись, она тихонько вскрикнула:

— Снег пошел! Снег пошел!..

Продолжая сжимать друг друга в объятиях, они подняли головы к небу и некоторое время в абсолютном молчании наблюдали за падавшим в ночной темноте снегом. И будто приветствуя первый в сезоне снегопад, мир вокруг них тоже, казалось, замер в торжественной тишине.

— Это знак, — сказал Сильвиан. Несколько снежинок спланировали ему на ресницы, а белые зубы блеснули, когда он раздвинул губы в радостной улыбке.

— Знак чего? — осведомилась Элли, одновременно задаваясь вопросом, неужели она представляется ему такой же счастливой.

— Того, что все, происходящее здесь и сейчас, правильно.

* * *

Когда они двинулись сквозь падающий снегопад к дверям школы, Элли, очень аккуратно ставя ноги в неудобных и чуточку вызывающих туфлях Джу, рассказала Сильвиану о своем плане встретиться с Люсиндой.

— И о чем же ты собираешься говорить с ней? — поинтересовался Сильвиан, держа ее за талию так крепко, что она чувствовала исходившее от него тепло.

— В том‑то все и дело, — сказала Элли, когда они добрались до двери. — Я не имею об этом никакого представления.

— Ну, она как‑никак твоя бабушка… Думаю, все поймет и сама что‑нибудь придумает.

Элли с удовольствием вошла в теплое помещение, которое совсем недавно представлялось ей душным и каким‑то тесным.

Вечер продолжался, и оглушительный шум окатил их, словно огромная волна.

— Сбегаю наверх, чтобы поправить… — Элли указала на размазавшуюся местами косметику на лице.

Сильвиан смахнул снег с волос, одарил ее теплой улыбкой и прикоснулся губами к ее щеке так нежно, что она едва заметно вздрогнула.

— Найдешь меня потом, хорошо?

— А где ты будешь?

— В большом зале.

Протолкавшись сквозь толпу, Элли помчалась по лестнице на этаж, где находились спальни девочек в надежде, что ей еще удастся побыть наедине с Сильвианом. Быть может, они найдут другое место, где смогут уединиться — потеплее, чем улица. И продолжат свои эксперименты с поцелуями.

Я только приведу в порядок косметику, а потом…

Додумать эту мысль до конца ей так и не удалось.

Наверху лестницы стояла Изабелла и с кем‑то разговаривала. Элли различила в ее тоне напряжение даже с того места, где находилась. Потом до ее слуха донеся голос собеседницы директрисы — властный и неожиданно знакомый. Элли подняла глаза, всмотрелась в беседующих дам и вдруг поняла, что рядом с Изабеллой находится Люсинда.

Элли словно примерзла к ступенькам, испытав одновременно сильнейшее волнение и неподдельный страх. Дамы говорили слишком тихо, чтобы Элли могла понять, о чем они разговаривают. Тем не менее у нее не оставалось никаких сомнений в том, что они ссорятся. Она продолжала стоять на месте, размышляя, как ей быть, как вдруг услышала яростное стаккато каблучков Изабеллы. Определенно она покидала место встречи, пребывая в гневе.

Элли затаила дыхание и прислушалась. Судя по всему, после ухода Изабеллы на лестничной площадке никого не осталось. Кроме Люсинды. Неужели возможно такое, чтобы Люсинда хотя бы на миг оказалась в одиночестве?

Сначала медленно, а потом со все увеличивающейся скоростью Элли устремилась вверх по ступенькам. Но когда достигла верхней лестничной площадки, сердце у нее упало. Там никого не было. Должно быть, Люсинда удалилась так тихо, что Элли ничего не услышала.

Пораженная и сокрушенная отсутствием бабушки, Элли повернулась, чтобы идти, но донесшийся до нее тихий шелест заставил ее оглянуться. И тут она увидела Люсинду, стоявшую у оконного проема и почти скрытую шторой. Вероятно, прежде чем уйти, та решила полюбоваться видом из окна.

Собираясь с духом, Элли на секунду прикрыла глаза, после чего подошла к Люсинде, и сказала:

— Снег пошел…

Собственный голос показался ей хрипловатым и даже как будто чужим от волнения, и она откашлялась, чтобы прочистить горло.

— Ничего удивительного, — проговорила Люсинда, не оборачиваясь. — Снегопад обещали в сегодняшнем метеопрогнозе.

— Я очень хотела… встретиться с вами. — Элли очень старалась говорить спокойно и ровно.

— Я тоже хотела встретиться с тобой, Элли Шеридан. — Люсинда наконец повернулась к ней лицом. — Моя потерявшаяся в этой жизни внучка.