…Потом, все еще отвергаемый тобою, я приползу к тебе и умру в твоих объятьях…
Уильям Хэзлит – английский эссеист и критик, писавший обо всем на свете, от литературы до профессионального бокса. Над ним смеялись те же реакционные критики, которые досаждали поэту Джону Китсу; они презрительно называли его «производителем» эссе и неудавшимся художником. Его репутация, несомненно, страдала от таких нападок, но окончательный крест на ней поставило его неудачное любовное увлечение.
В 1808 году Хэзлит женился на Саре Штодарт, дочери морского лейтенанта. Два года спустя они разошлись, и Хэзлит переехал в съемные комнаты на Чансери-лейн. Именно туда утром 16 августа принесла ему завтрак дочь квартирной хозяйки двадцатилетняя Сара Уокер. Любовь поразила его в одно мгновенье, и на следующие три года он потерял голову. Хэзлит решил получить развод и жениться на Саре; но повторный брак был возможен только в Шотландии, поэтому он переезжает туда. Ожидая в Эдинбурге окончания дела, он периодически мчится в Лондон, снедаемый ревностью, мучимый мыслью о том, что Сара Уокер изменяет ему с другим жильцом по имени Джон Томкинс. Сара, к удивлению Хэзлита (и больше ни к чьему), избегала его; он же метался из крайности в крайность: то пытался вернуть ее, то уличить в непристойном поведении, то вновь снимал комнату на Чансери-лейн для того, чтобы завоевать ее.
О своей любви Хэзлит написал книгу Liber Amoris («Книга Любви, или Новый Пигмалион»). Хотя она была опубликована под псевдонимом, его авторство вскоре перестало быть секретом. Это, безусловно, был щедрый подарок врагам Хэзлита в прессе, вконец потерявшим стыд и достоинство. В довершение всех его несчастий в 1824 году Сара родила сына от того самого Томкинса – она вышла за него замуж и прожила с ним до самой его смерти в 1858 году. Сама же Сара умерла двадцатью годами позже.
Уильям Хэзлит – Саре Уокер
Ты будешь бранить меня за это письмо и спрашивать, держу ли я свое обещание не бросать работы. Половина моей работы – думать о Саре. Кроме того, уверяю тебя, я не пренебрегаю и остальными обязанностями. Я аккуратно пишу по десять страниц в день, что приносит мне тридцать гиней в неделю. И, будь уверена, скоро разбогатею, если буду продолжать в том же духе. Я мог бы продолжать в том же духе, если бы ты была со мной, подбадривала меня своими прелестными улыбками и делила со мной мою судьбу. Корабль ходит дважды в неделю, ветер свеж. Думая о тысячах ласк, которые были между нами, я не нахожу ничего удивительного в том, насколько сильно я привязан к тебе. Но я сожалею о своем желании власти и прошу меня простить. Я слышу завывание ветра за окном и повторяю снова и снова две строчки из трагедии лорда Байрона:
обращая их к тебе, моя любовь, и гадая, увижу ли я тебя когда-нибудь снова. Может быть, нет – по крайней мере, в ближайшие несколько лет, – до тех пор, пока мы оба – я и ты – не состаримся. Потом, все еще отвергаемый тобою, я приползу к тебе и умру в твоих объятьях.
Однажды ты заставила меня поверить, что та, которую я люблю, не чувствует ко мне ненависти: это ощущение было восхитительно, хотя все оказалось насмешкой и мечтой. Я задолжал тебе больше, чем смогу отплатить когда-либо. Каждый день после отъезда я думал, что мои слезы, пролитые о тебе, высохнут. Но я пишу эти строки, а они льются снова. Если бы не слезы, мое сердце, кажется, сгорело бы дотла.
Я выхожу на прогулку в полдень и слышу пение дрозда в долине, лежащей внизу. Добро пожаловать, весна. Но ни пение птиц, ни весна не смягчают мое сердце, как это было раньше; оно холодно и мертво. С каждым днем, говоришь ты, оно будет все холоднее. Господи, прости меня за то, что я написал; я не имел этого в виду. Но ты была для меня всем, и я не могу смириться с мыслью, что потерял тебя навеки; я боюсь, что в этом есть и моя вина. Кто-нибудь звал меня? Не посылай писем, которые приходят. Я хочу, чтобы ты и твоя матушка (если возможно) посмотрели на мистера Кина в «Отелло» и на мисс Стефанс в «Любви в деревне». Если вы пойдете, я напишу мистеру Т. – он пришлет вам билеты. Появлялся ли мистер П.? Думаю, я должен послать к нему за твоим портретом, чтобы целовать его и разговаривать с ним. Поцелуй меня, моя прекрасная возлюбленная. Ах! Если ты никогда не сможешь быть моей, я все равно останусь твоим гордым и счастливым рабом.
Х.
