Привидение продолжало парить в воздухе перед Фиби. Бледно-розовое платье контрастировало с ярко-алой кровью. Фиби показалось, что девичьи губы движутся. Призрак пытался что-то сказать. Но слов она не разобрала. Фиби не слышала ничего, кроме дикого звона в ушах. Ужас сковал каждую мышцу тела. Неужели ее охватил такой же столбняк, как в библиотеке?

Затем девичья фигура внезапно опустилась ниже и уселась на полу. Ее окровавленное платье плотно облегало тело. Она положила голову на руки. Плечи ее тряслись, как будто она безутешно плакала. И тут страх Фиби начал постепенно таять.

Она поняла, что призрак не хотел ее напугать. Просто испытывал жуткую боль.

«А вдруг я смогу ей помочь, — подумала Фиби. — Может быть, она именно поэтому и является мне». Если бы только они могли поговорить!

Фиби для пробы откашлялась. И услышала звук. Голосовые связки работали. Чем дальше, тем лучше.

— Кто ты? — спросила она. Собственный голос показался ей дрожащим и смешным.

Услышав слова, призрачная девушка подняла голову. Ее губы задвигались, и у Фиби учащенно забилось сердце.

— Шар… Шарлотта, — ответила девушка в розовом. Ее голос оказался очень слабым, как будто слова давались ей с трудом.

— Шарлотта Логан? Лучшая подруга Бетти Уоррен? — уточнила Фиби, и девушка кивнула. — Ты можешь… ты хочешь мне что-то сказать?

Шарлотта Логан вновь кивнула. Фиби казалось, что ее сердце вот-вот взорвется. Может быть, через несколько секунд она узнает правду об убийствах в Хэллоуин.

— Что? — спросила Фиби. — Ты хочешь сказать мне, что случилось в ночь твоей смерти?

Лицо Шарлотты сморщилось, будто бы от неизъяснимой печали.

— Бетти, — всхлипнула она, зарывшись лицом в ладонях.

— Что Бетти? — спросила Фиби.

— Она была моей подругой.

— Я знаю, — ответила Фиби. — Она была твоей лучшей подругой, верно?

Плечи призрака вновь затряслись от рыданий.

— А Рональда Гальвеса ты не любила?

Шарлотта подняла заплаканное лицо.

— Я не хотела, чтобы все закончилось подобным образом, — произнесла она дрожащим голосом.

— Я тебе верю. — Фиби прониклась сочувствием к ней, и ее страх окончательно улетучился. Призрак пребывал в печали все сорок лет.

— Ты скажешь мне, что произошло той ночью? — спросила Фиби. — Действительно ли Рональд Гальвес был виновен? Неужели он убил тебя и Бетти?

Шарлотта вновь уронила голову на ладони и произнесла:

— Нет.

— Нет? — переспросила Фиби, чувствуя, как бешено бьется сердце. Значит, предчувствия не обманули. Рональд Гальвес невиновен! Но это еще требовалось доказать.

— Шарлотта, — произнесла она осторожно. — Если убийца не Рональд, то кто же?

Призрачная девушка подняла голову и потерла кровавое пятно на своем платье. Некоторое время ее занимало лишь оно. Наконец она произнесла:

— Человек в маске.

— Какой человек в маске?

— Не знаю. — Голос Шарлотты вновь ослаб.

— Но разве кроме тебя, Бетти и Рональда в комнате присутствовал кто-то еще?

— Ты обладаешь силой и должна все увидеть, — ответила призрачная девушка. Ее тело начало делаться прозрачным и стало таять, будто бы теряя энергию.

— Шарлотта, постой, — попросила Фиби. — Ты не сказала мне…

Но призрак уже исчез. Фиби обессиленно откинулась на стуле. Теперь ее любопытство лишь усилилось. «Что же за человек в маске? — думала она. — Если учесть, что все произошло во время Хэллоуина, то кругом находилось много ребят в масках. Ничего себе примета! А что означали последние слова Шарлотты о силе Фиби? Может быть, у нее должно случиться новое видение?»

Ясно лишь одно — Рональд Гальвес не убивал Шарлотту и Бетти. Убийца кто-то другой. И Фиби должна выяснить кто. Если существует хоть малейший шанс узнать правду, надо во что бы то ни стало им воспользоваться. Особенно если раскрытая тайна поможет закончить реферат.

«Я должна во всем разобраться, — решила Пайпер. — Нужно восстановить справедливость».

Обычно в половине одиннадцатого утра Прюденс выходила из своего кабинета, чтобы выпить чашечку кофе. Пайпер ехала к «Бакленду». Она почти не спала ночью, то мечтая о Дилане, то думая о своей ссоре с Прю, в результате чего теперь ходила как вареная.

Однако, несмотря ни на что, после второй чашки кофе Пайпер решила отправиться к сестре. Она должна извиниться за свое поведение прошедшей ночью. При ярком утреннем свете не верилось, что они с Прю поругались из-за едва знакомого парня. «На нас совсем не похоже — ругаться из-за поклонников, — подумала Пайпер. — Кажется, моя любовь к Дилану совсем выбила сестричку из колеи». Подъезжая к «Бакленду» и ища стоянку, Пайпер размышляла: с тех пор как Прю гадала на ромашках, стало ясно, что она придает любовным делам слишком большое значение. Наконец, найдя свободное место, Пайпер свернула на стоянку.

«Как ужасно, что Прю думает, будто я ее никогда не поддерживаю, — крутилось в голове у Пайпер. — А на самом деле? Мне кажется, что поддерживаю. Постоянно. И всегда стараюсь избежать конфликтов. Если честно, мы с сестричкой вчера и вправду сцепились из-за Дилана как дети, которым захотелось играть с одной и той же игрушкой. И если мы обе не уступим друг другу, тогда не знаю, что делать». Входя в вестибюль «Бакленда», Пайпер улыбалась, представляя, как они с сестрой вместе посмеются над своим вчерашним поведением. Сперва она извинится перед Прю. Та ответит тем же. Потом они вместе пойдут пить кофе С молоком и взбитыми сливками. А после подумают, чем помочь Фиби.

С такими мыслями средняя сестра постучалась в дверь кабинета.

— Пайпер!

Прю сидела за столом, на котором громоздилась огромная кипа бумаг, оказавшаяся такой высокой, что Пайпер с трудом увидела глаза сестры.

— Ничего себе! — воскликнула Пайпер.

Прю закатила глаза.

— Еще бы. С прошедшим аукционом бумажной возни хватит до следующего месяца. Если работать не отрываясь.

— Тогда я ненадолго, — пообещала Пайпер. — Мне хочется поговорить лишь о вчерашней ночи.

Даже из-за груды бумаг стало видно, насколько настороженными стали глаза Прю.

— И что же ты хочешь сказать?

— Ну, знаешь… насчет Дилана. — Пайпер остановилась. Внезапно ей стало невыносимо тяжело. Направляясь сюда, она твердо знала что делать. Но при упоминании имени Дилана она снова начала накаляться, не в силах преодолеть злость на сестру.

«Почему, собственно, я должна извиняться? — спросила себя Пайпер. — В конце концов, я первой его встретила. И все права на него у меня, что бы ни говорила Прю. Если кому и извиняться, так ей. Она пыталась обделить меня, отнять у меня такой великолепный роман!»

— Так что же Дилан? — спросила Прюденс еще более настороженно.

Пайпер почувствовала, что она все больше накаляется. Она не могла слышать имени Дилана из уст сестры. В порыве ярости Пайпер подскочила к столу и смахнула стопку бумаг на пол.

— Держись от него подальше! — сказала она резко. — Я серьезно. Он мой. Если хочешь остаться целой, не стой у меня на пути.

Прю поднялась на ноги. Ее синие глаза сверкали.

— Не воображай, что можешь меня запугать, Пайпер. И не думай, что я отступлюсь. Дилан мой. И я тебе докажу.

— Да, конечно, — произнесла Пайпер. Но, несмотря на охвативший ее жар, она почувствовала, как сердце сковал холодный страх. «Только бы Прю не смогла доказать, что Дилан ее. Надеюсь, письмо не послужит доказательством…»

Пайпер посмотрела на сестру, скрестив руки на груди.

— Ты пытаешься меня запугать.

Прю отступила назад, ее лицо выражало удовлетворение.

— И у меня получается, правда? — спросила она сладким голосом.

Пайпер почувствовала непреодолимое желание выбросить что-нибудь в окно. Желательно Прю.

— Неужели? — спросила она с вызовом. — Как же ты собираешься доказать, что Дилан выберет тебя, а не меня?

— Он пригласил меня на концерт субботней ночью, — ответила Прю торжествующе.

Пайпер распалилась еще сильнее.

— Завтрашней ночью? Концерт же будет проходить у меня в РЗ.

Лицо Прю расплылось в недоброй ухмылке.

— Точно. И он не пригласил тебя. Он пригласил меня.

— Меня и не нужно приглашать, Прю, — заявила Пайпер высокомерным тоном. — Это же мой клуб.

Лицо Прюденс стало раздраженным.

— Какая разница? — возразила она. — В субботнюю ночь ты, я и Дилан будем в одном и том же месте в одно и то же время. Ему придется выбирать между нами. И ты должна приготовиться к тому, что он выберет меня.

— Ты так уверена в себе, однако ты ошибаешься, — сказала Пайпер с жалостью. — Я искренне тебе сочувствую, Прю. Ты не сможешь справиться с собой, когда Дилан выберет меня.

Пайпер направилась к выходу с высоко поднятой головой. Но внутри у нее все продолжало гореть. Ей совсем не хотелось выяснять отношения на публике, в собственном клубе. Нельзя позволить Прю одержать верх. Она может потерять карьеру.

— Надеюсь, ты превратишься в ворону, Прю, — сказала она, взявшись за дверную ручку, — поскольку тебе придется наесться ими в субботу вечером. Мой шеф-повар приготовит для тебя специальный соус.

— Оставь его себе, Пайпер, — огрызнулась Прюденс.

— Как скажешь, — ухмыльнулась сестра.

И вышла за дверь, прежде чем Прю успела еще что-то сказать.

«Ладно, — подумала Пайпер, шагая к своей машине. — Мой план не удался, но зато последнее слово осталось за мной, что случается не так уж часто».

Неожиданно она поняла, что до субботы осталась еще куча времени. Если распорядиться им с умом, можно извлечь из него колоссальную выгоду. Сегодня Дилан будет репетировать в клубе со своей группой. А значит, можно снова с ним увидеться.

Пайпер улыбнулась и бросила в парковочный автомат пригоршню монет. Она подумала, что настала пора проводить время в свое удовольствие. На войне и в любви все средства хороши. После ожесточенной схватки лучше всего поможет удачный рейд по магазинам.

Пайпер направилась в свой любимый бутик, который находился совсем рядом, за углом «Бакленда». Прю крупно просчиталась, если надеется на быструю капитуляцию только потому, что Пайпер всегда была мягкосердечной.

Фиби наложила себе тарелку каши и пробежала глазами утреннюю газету. Сегодня она проснулась поздно и решила, что проспала так долго из-за вчерашней встречи с призраком. И тут ее глаза расширились от изумления. Заголовок передовицы гласил: «В этом году Хэллоуин начался раньше обычного. Слухи о привидениях в государственном колледже».

— Привидения? — переспросила Фиби. — Шарлотта, Бетти и Рональд?

— Здесь все правда, а не слухи. Мы прошлой ночью показывались в столовой.

Фиби чуть не уронила тарелку с кашей, увидев за кухонным столом призрак Шарлотты Логан в окровавленном платье.

— Ты видела? — спросила она.

— Что видела? — ответила вопросом Фиби, стараясь не выдать волнения. Она была совсем не готова беседовать с призраком за завтраком.

— Что произошло той ночью, — ответила Шарлотта.

Фиби села за стол и отодвинула тарелку. При виде окровавленного платья у нее пропал аппетит.

— Позволь, я объясню тебе, — сказала Фиби. — Иногда я вижу картины из прошлого, но совсем непреднамеренно. Я не знаю, когда они появятся. И с момента нашей последней встречи у меня не было видений.

Шарлотта опустила глаза, и Фиби почувствовала, что та в ней разочаровалась.

— А можно спросить тебя кое о чем? — произнесла Фиби. — Кто скрывался под маской?

Призрачная девушка закрыла лицо руками и начала всхлипывать.

— Человек в маске убил Бетти, верно? — спросила Фиби.

Шарлотта кивнула. Или может быть, у нее просто дрожали плечи. Фиби толком не поняла.

— И тебя тоже?

Шарлотта снова кивнула.

— А Рональд? На нем не было маски, да?

— Нет. — Шарлотта подняла голову. Слезы мгновенно высохли.

— Значит, в комнате находился кто-то четвертый? — сказала Фиби осторожно. — И он заколол Бетти, а потом тебя. Но как нож оказался у Рональда?

— Он сражался с убийцей, пытаясь нас спасти, — ответила Шарлотта.

Теперь кусочки головоломки сложились наконец-то в правильную картину. Фиби не могла скрыть возбуждения:

— Значит, Рональд сказал правду. И все прошедшие годы его дух не находит покоя, пытаясь поведать обо всем людям и восстановить свое честное имя.

— Мы все должны возвращаться, — сказала призрачная девушка.

— Ты имеешь в виду то, что все три привидения постоянно возвращаются в студенческий городок?

— Ты должна нам помочь… восстановить правду, — сказала Шарлотта.

— Но как? — спросила Фиби. — Что я могу сделать?

— В годовщину нашей смерти, — произнесла призрачная девушка, запинаясь, — все должно повториться.

У Фиби сдавило грудь от страха.

— Должно повториться? — повторила она. — Прости, но та ночь 1958 года была такой ужасной. Мне совсем не хочется, чтобы она повторилась.

— Ты должна проникнуть внутрь!

— Внутрь чего? Столовой?

— Нет! — теперь Шарлотта выглядела совсем печальной, и Фиби почувствовала, как в душе поднимается досада. — Если привидение решилось общаться с ней, почему оно не может изъясняться конкретно? Почему с ним так трудно разговаривать?

— Ты должна проникнуть внутрь! — повторила Шарлотта.

И тут у Фиби волосы на голове встали дыбом. Она поняла второй смысл фразы. Ей вспомнилась строчка из заклинания — «И поскорее меня впускай».

Собрав все свое мужество, Фиби попросила:

— Скажи мне как. Пожалуйста!

— В ту ночь. Все должно повториться, и ты сможешь все увидеть. Ты расскажешь всем правду, и мы больше не будем возвращаться.

Фиби потерла глаза, пытаясь осмыслить услышанное. Может быть, то, о чем просила Шарлотта, можно выполнить. Как-никак, организаторы нынешнего праздника пытались воссоздать атмосферу пятидесятых. Они хотели включать музыку того времени. Пытались украсить столовую точно так же, как в ту роковую ночь. Словом, сцена для повторения действия была уже почти готова. Хоть воспроизведение прошлого всего лишь совпадение, но им можно воспользоваться. А что, если обстановка поможет восстановить события?

— Поправь меня, если я ошибаюсь, — произнесла Фиби. — В ночь Хэллоуина в столовой будет та же обстановка, в которой погибли вы с Бетти, а Рональда застали с окровавленным ножом. И что дальше?

— И все повторится снова, только с духами. Ты увидишь все случившееся так же отчетливо, как сейчас видишь меня. Потом ты расскажешь всем правду, и мы сможем успокоиться.

— Итак, в ночь Хэллоуина призраки повторят сцену убийства, и я должна буду участвовать в ней. — Фиби принялась рассуждать вслух. — И мне откроется то, что произошло много лет назад, я смогу рассказать обо всем людям, а ваши души упокоятся в мире.

Получится ли осуществить такой план, она не знала. А призрак Шарлотты Логан уже растаял. Ближе к вечеру Фиби сидела в кафетерии колледжа и задумчиво потягивала сок. После разговора с призраком Шарлотты она без конца думала о том, как ей поступить. Конечно, нужно последовать совету Шарлотты — пойти на вечеринку и посмотреть, что будут делать призраки. Однако план довольно рискованный. Фиби была достаточно опытной ведьмой, чтобы понимать различие между планами людей и привидений. А что, если все повторится в реальности и погибнут живые люди?

«Это невозможно, — старалась убедить себя Фиби. — Ведь троим призракам не поможет успокоиться новая трагедия. Им от нее станет только хуже. Хорошо, если бы сестрички пошли со мной. Да только как же их примирить?»

С тяжким стоном она опустила голову на руки.

— Фиби!

Подняв глаза, она встретилась взглядом с Марджори Ярнел. Та стояла возле столика, сжимая в руке приглашение на праздник.

— Ты видела? — спросила Марджори.

— Конечно, — кивнула Фиби. — Их же раздавали по всему городку.

Марджори опустилась за столик напротив Фиби и начала машинально переставлять солонки и перечницы.

— Мне совсем не нравится такая идея, — начала она. — Устраивать праздник в то же время и в том же месте. Пожалуйста, скажи мне, что ты туда не пойдешь.

— Конечно, пойду, — ответила Фиби. — Прежде чем прийти сюда, я даже загляну к организаторам праздника.

Когда Шарлотта сказала, что она должна все увидеть, Фиби решила сходить на место события еще накануне Хэллоуина. Может быть, у нее случится видение.

— Что ты сказала? — у Марджори глаза расширились от удивления.

— Я собираюсь помочь с украшением столовой. — Фиби придвинулась к ней поближе. Марджори была одета, как всегда, с иголочки, старательно накрашена, но из-под слоя румян проглядывала смертельная бледность. — Что с тобой? Почему ты так завелась из-за простой вечеринки?

— Мне не нравится сама идея — устроить маскарад там, где произошли убийства, — ответила Марджори, нервно комкая приглашение. — Жуть какая! Может случиться что-нибудь непредвиденное.

«Она права, — подумала Фиби, — но не могу же я рассказать о разговоре с Шарлоттой. Ей совершенно ни к чему знать о том, что я ведьма».

— На дворе не пятьдесят восьмой год, — мягко напомнила Фиби. — Что прошло, то уже не повторится.

«Если бы только можно быть уверенной, что все пройдет спокойно», — подумалось ей.

— Я очень хочу, чтобы все прошло хорошо… — сказала Марджори неестественно высоким голосом, — но не доводилось ли тебе слышать о так называемых преступлениях-близнецах?

Фиби пожала плечами:

— Конечно, они возможны. Но не обязательны.

— А что, если тот парень, Гальвес, не был виновен? — начала Марджори. — Вдруг настоящий убийца еще жив? Он может снова появиться в студенческом городке! Ты же знаешь, что преступник всегда возвращается на место преступления.

Неожиданно перед мысленным взором Фиби возникло лицо декана Уильямса. Она вспомнила его слова о том, что убийца — Рональд Гальвес.

— Послушайтесь моего совета, — сказал ей декан.

Может быть, он солгал? Пытался запугать ее, чтобы она не узнала о том, что он виновен? А что, если тем человеком в маске был он? Фиби вздрогнула, подумав, что Марджори может оказаться права. Если убийца еще жив, то скорее всего придет на новую вечеринку.

Марджори виновато улыбнулась:

— Наверное, у меня слишком разыгралось воображение. Просто я смотрела вчера детектив с похожим сюжетом.

— А, — выдохнула Фиби с небольшим облегчением.

— Да, вот возьми — сказала Марджори, порывшись в сумочке, и протянула Фиби книгу в кожаном переплете. — Может быть, она поможет тебе подготовить реферат. Я тоже кое к чему готовилась и нашла ее в подвале библиотеки.

У Фиби бешено заколотилось сердце. Перед ней лежал ежегодник за 1958 год. Именно за тот год, когда погибли Бетти, Рональд и Шарлотта. Именно ежегодник 1958 года она никак не могла разыскать!

— Великолепно! — воскликнула Фиби. Возбуждение тут же рассеяло все страхи.

Марджори как-то странно улыбнулась.

— Я должна отдать ее тебе, — произнесла она. — Фотографии Бетти и Рональда на сорок пятой странице.

С колотящимся сердцем Фиби раскрыла книгу. На фотографии Бетти и Рональд стояли рядом вместе со своим курсом, как и в предыдущем ежегоднике. Их ни разу не засняли вдвоем. Ничто не указывало на отношения между ними. Когда Фиби открыла сорок пятую страницу, у нее перехватило дыхание. Здесь были снимки, сделанные скрытой камерой. Заголовок гласил: «Картинки из студенческой жизни». «Замечательно, — подумала Фиби. — Именно то, что мне и нужно». Она увидела футболистов, безуспешно пытающихся построить «пирамиду дураков». Членов редколлегии ежегодника, сбрасывающих на пол печатные машинки. Группу поддержки спортсменов, продающую выпечку. В правом верхнем углу она заметила черно-белый снимок ребят с последнего курса, торжествующе улыбающихся в объектив. В центре, держа друг друга за талию, стояли Бетти Уоррен и Рональд Гальвес.

Фиби почувствовала, что вот-вот нахлынет видение. Снимок как будто отдалился. Теперь она могла разглядеть лишь Бетти и Рональда, крепко держащихся за руки. Они находились в помещении, отделанном черной гофрированной бумагой и украшенном тыквами с огоньками. Девушка в длинном платье смотрелась великолепно. В ее светлых волосах сверкала диадема. Рональд нарядился пиратом, в ухе у него виднелась золотистая серьга. Он казался очень красивым. Фиби разобрала песню Бадди Холли, под которую кружилась Пара: «Так просто влюбиться». Глядя на Рональда, Бетти зарделась. Нетрудно было догадаться, что они влюблены. Парень наклонился к девушке, улыбаясь. Песня Бадди Холли закончилась, и заиграли «Земного ангела». Рональд зашептал что-то на ухо подруге. Та моргнула, потом кивнула, и они двинулись через все помещение. Пара скрылась в толпе, и видение пропало.

Фиби еще долго сидела за столом, разглядывая фотографию Бетти и Рональда.

На старом снимке Рональд выглядел точно таким же, как и в видении, — молодым парнем, влюбленным по уши, а не психопатом, способным взорваться в любой момент. И тем более не безжалостным убийцей, которым его пытались представить.

«Кто же их убил на самом деле?» — ломала Голову Фиби. Ее слишком напугало предположение Марджори, что настоящий убийца жив и может вернуться на место преступления.

«Сестры должны помочь мне, — решила Фиби. — Без Силы Трех здесь не обойтись. В ночь Хэллоуина моих собственных сил может не хватить».

Отступать ей было некуда.