Мозговодство

Доктор Фил

Часть 2

Познакомьтесь – я ваш мозг

 

 

Строение мозга

Конечно, чтобы полностью описать, как работает мозг, не хватит не то что одной главы, не хватит и 10 книг. Но я постараюсь обратить ваше внимание только на те вещи, которые важны для того, чтобы понять, зачем вообще нам нужен мозг и как он заставляет нас делать то, что нам нужно. Или не всегда нужно.

Головной мозг является частью центральной нервной системы (ЦНС). Зачем она нужна?

ЦНС объединяет в единое целое все ткани и органы и координирует их работу, чтобы мы могли спокойно жить.

Чтобы вам было проще понять, что такое мозг, то представьте себе компьютер. Внутри него есть материнская, видео- и звуковая карты. Материнская обеспечивает взаимодействие всех структур друг с другом, а звуковая и видеокарты отвечают за то, чтобы пользователь мог видеть и слышать, что происходит. Точно такие же аналоги есть и в мозге, которые представлены специальными отделами. Например, в затылочной области расположен центр, отвечающий за зрение (именно поэтому, если ударить человека по затылку, у него полетят «искры из глаз» – это не что иное, как следствие нарушения работы видеокарты). В компьютере, так же как и в мозге, есть долгосрочная (жесткий диск) и краткосрочная (оперативная) память. Также в нем есть множество проводов, аналоги которых есть и в головном мозге. Работу системного блока обеспечивает блок питания. Для нашего мозга блоком питания является тело. Как скафандр, который снабжает его всем необходимым, а также питает и защищает от всех напастей. Кстати, мозг потребляет очень большое количество энергии: при массе всего 2 % от массы тела – он отбирает 20 % всех потребляемых калорий. Причем избирательно – его диета состоит исключительно из углеводов. Также мозг чрезвычайно чувствителен к отсутствию кислорода. Если пережать сонные артерии, то через 10 секунд человек теряет сознание. А еще через 10 минут – мозг безвозвратно погибнет.

Если мы возьмем микроскоп и рассмотрим мозг, то найдем всего два принципиально разных типа клеток (конечно, подтипов значительно больше, но для лучшего понимания давайте назовем только два вида).

Нервная клетка (нейрон) – это основная боевая единица мозга. Состоит из тела, дендритов и аксона. Тело нейрона может продуцировать электрический импульс и пускать его по аксону. Аксон – это длинный отросток, отходит от тела и подобно проводу передает информацию на дендрит соседнего нейрона. Дендриты выполняют роль приемника сигнала, как антенны. Они воспринимают информацию от других аксонов. Места соединения дендритов и аксонов называется синапсами.

При помощи синапсов нейроны передают информацию, как бы «общаются». Нейронов примерно 86 миллиардов. Каждый дендрит соединен с пятью тысячами других клеток. Это значит, один нейрон может иметь до 1015–1016 синапсов. Это больше, чем звезд в Млечном Пути. Вдумайтесь – всего один нейрон может участвовать в возбуждении до 5 тысяч других нервных клеток.

Такое огромное количество нейронов и еще более огромное количество синапсов приводит к тому, что наш центральный процессор периодически выдает случайный результат. Т. е. 2х2 может не только равняться четырем, но также и трем, или даже пяти. С эволюционной точки зрения это правильно, потому что случайный результат помогает выживать. Если бы заяц всегда убегал по одному и тому же алгоритму, то его было бы легче поймать. Если бы человек всегда на опасность реагировал бегством или бросался сломя голову, то очень быстро бы вымер. Потому что, по идее, храбрость – это совершенно не нужная реакция, но иногда она необходима. Равно как и трусость.

Скопление тел нейронов называется серым веществом, а скопление их длинных отростков (аксонов) – белым. Большое количество тел нейронов, собранных в одном месте, образовывают различные ядра, еще большее скопление – нервные центры. А настоящая ферма из тел нейронов образует ту самую кору больших полушарий, благодаря которой мы с вами можем мыслить. У человека самая большая кора из всех живых существ на планете. Например, у млекопитающего весом в 60 кг объем мозга равен 200 кубическим сантиметрам. У человека с такой же массой – 1200–1400 кубических сантиметров.

Второй основной тип клеток – глиальные, или вспомогательные, клетки, «нервный клей», которые являются своеобразным каркасом для мозга. Они значительно меньше нейронов и составляют около 50 % вещества мозга. Их в 10 раз больше, чем нейронов. С возрастом их число увеличивается, а число нейронов уменьшается. Глия, или нейроглия, – это среда для нейронов, именно она защищает, поставляет питательные вещества, выполняет опорную функцию. Является как бы «футляром» для нейронов.

Также глия играет важную роль в передаче нервного импульса: она покрывает аксоны нейронов специальной оболочкой, которая называется миелиновой. Она необходима для ускорения проведения.

Миелин, состоящий преимущественно из липидов, представляет собой изолятор. Представьте себе обычный электрический провод. Он состоит из самого провода (жилы), который делается из проводника (медь или алюминий), и изолятора (производные пластмасс). Такая конструкция провода нужна для улучшения проведения и чтобы нас не ударило током, когда мы берем в руки электрический кабель.

Аксон, так же как провод, покрыт глиальным изолятором, но с одной особенностью. Глия имеет места, где его толщина минимальна. Эти места называются перехваты Ранвье. Благодаря ним электрический импульс не идет по всей толще аксона, а перескакивает от перехвата к перехвату. Тем самым проведение ускоряется в десятки раз. Без этой оболочки импульс передается со скоростью 3 м/с. С ней – 70–120 м/с. И с проблемами в миелиновой оболочке связана такая серьезная и печальная болезнь, как рассеянный склероз, когда миелиновая оболочка начинает таять и аксоны оголяются. Это ведет к резкому замедлению проведения импульса, тяжелым двигательным расстройствам, выраженному снижению интеллекта.

Также нервная система подразделяется на вегетативную и соматическую. Мы подробнее поговорим об этом в главе, посвященной стрессу. Работой соматической нервной системы мы управляем (мышечное сокращение), а вегетативной управлять не можем. Мы не в состоянии заставить сердце биться чаще усилием воли. Более того, доступ нашего сознания в некоторые системы просто закрыт.

Также нервная система подразделяется на вегетативную и соматическую. Мы подробнее поговорим об этом в главе, посвященной стрессу. Работой соматической нервной системы мы управляем (мышечное сокращение), а вегетативной управлять не можем. Мы не в состоянии заставить сердце биться чаще усилием воли. Более того, доступ нашего сознания в некоторые системы просто закрыт. Например, эндокринная система. Ее работу регулирует гипофиз, но мы даже не видим, как он это делает.

Передача и восприятие информации осуществляется в синапсах, при помощи химических веществ – нейромедиаторов (подавляющее большинство) и рецепторов к этому медиатору. Т. е. передача сигнала по аксону электрическая, а в синапсе – химическая. Химическая реакция проходит гораздо медленнее, чем электрическая, поэтому кончики аксонов и дендритов расположены очень близко к друг другу. Расстояние между ними всего несколько нанометров.

На конце аксона есть небольшое утолщение, внутри которого находятся пузырьки с химическим веществом (нейромедиатором). Когда по аксону проходит электрический импульс, то пузырьки лопаются и нейромедиатор выделяется в синапс, где попадает на дендрит соседнего нейрона. На дендрите находятся рецепторы к этому медиатору. Рецептор, поймав нейромедиатор (как перчатка бейсболиста ловящая мяч), передает сигнал на тело нейрона, тот в свою очередь генерирует импульс, который идет по аксону, и цикл повторяется вновь. Через какое-то время в аксоне вырабатываются новые пузырьки с медиатором. Так происходит взаимодействие нейронов между собой.

От того, какой именно медиатор выделялся, в каком количестве, в какое время и насколько чувствительны были к нему рецепторы, зависит наше поведение. Если мозг – это пианино, то медиаторы – это пальцы, которые нажимают на клавиши и создают мелодию. О них мы еще не раз будем говорить.

Как вы помните, если передача сигнала в каком-то определенном участке будет происходить чаще, то, во-первых, там будет запасаться больше пузырьков с нейромедиаторами, а во-вторых, мозг даст команду образовать больше синапсов в этом месте для облегчения передачи импульса (мозг работает по принципу экономии энергии, а такая конструкция в перспективе заметно уменьшит энергозатраты на передачу сигнала). Именно этот механизм лежит в основе запоминания информации и перенастройки мозга на определенные модели поведения.

Подробнее мы об этом поговорим в следующей главе, но, перед тем как к ней приступить, давайте рассмотрим еще одно важное свойство нашего мозга: пластичность (изменчивость) нервной системы.

Вывод

1. Основные клетки мозга – нейроны. У них есть тела, короткие отростки – дендриты (антенны) и длинные отростки – аксоны (передатчики).

2. Серое вещество – это скопление тела нейронов. Примеры: кора больших полушарий, ядра и нервные центры. Они выполняют определенные функции.

3. Белое вещество – это отростки нейронов (в основном аксоны). Они проводят сигналы.

4. Глиальные клетки – клетки для поддержания жизнедеятельности нейронов.

5. Синапсы – соединения между аксонами и дендритами. При помощи синапсов происходит передача информации.

6. Передача импульса по аксону осуществляется электрическим способом. А в самом синапсе – при помощи химических реакций (нейромедиаторов).

 

Пластичность нервной системы

Когда ученые плотно занялись изучением мозга, стало понятно, что у него есть зоны, которые отвечают за определенные функции. Например, височная – отвечает за слух, затылочная – за зрение. Предполагалось, что эти зоны достаточно сродни часовому механизму, не могут меняться и всегда выполняют одну и ту же функцию. Но в последние годы стало ясно, что эти границы не такие уж и четкие. Оказалось, что клетки мозга, принадлежащие к одному центру, при определенных условиях могут брать на себя совершенно иные функции, чем те, на которые они изначально были запрограммированы. Это свойство было названо пластичностью нервной системы – т. е. изменчивостью. Т. е. мозг не является неким окончательно структурированным органом. Он способен к изменчивости, даже когда полностью сформирован.

Мозг людей, потерявших палец, перенастраивает «бесполезные» нейроны на управление соседними пальцами. Описаны случаи, когда парализованные люди с серьезными повреждениями мозга восстанавливались и снова могли ходить. Люди, потерявшие зрение, значительно улучшили свое восприятие через слух, обоняние и осязание. Удавалось им это за счет того, что участки мозга, которые изначально отвечали за зрение, частично брали на себя больше дополнительных функций. Тем самым облегчая жизнь слепому человеку.

К сожалению, данный процесс до конца не изучен и остается еще много вопросов. Далеко не всегда удается поставить на ноги человека с серьезным поражением мозга. Но есть еще одно свойство, которое очень хорошо исследовано и о котором важно знать. Речь идет об адаптации рецепторов к нейромедиаторам.

Благодаря ей рецепторы в синапсах, которые улавливают нейромедиаторы, способны менять свою чувствительность к ним. Происходит это в зависимости от того, как часто они активируются. Работает это так: если нейромедиаторов вырабатывается слишком много, то через какое-то время рецепторы снижают свою чувствительность к нему. Это приводит к тому, что нейромедиатор перестает работать так, как работал изначально. И наоборот – если его мало, то и рецепторов становится больше и они ловят буквально каждый нейромедиатор. Передача сигнала и возбуждение нервных центров увеличивается.

Эволюционно данный механизм был задуман как еще один способ, чтобы увеличить шансы на выживание. Еще одна защита от дурака. Представьте ситуацию: первобытный человек совокупляется с представителем противоположного пола. Процесс доставляет ему удовольствие, и он счастлив. Особенно если это происходит в первый раз. Рецепторы получают дозу нейромедиатора окситоцина (гормон привязанности, подробнее мы поговорим о нем в следующей части), передают сигнал в центры удовольствия, и все довольны. Но в тот самый момент, когда рецепторы захватили нейромедиатор, они им насытились и снизили свою чувствительность к нему. Если человек, отдохнув часок-другой, снова займется сексом, то он получит удовольствие, но оно уже не будет таким же ярким, как в первый раз. После второго раза рецепторы еще сильнее понизят свою чувствительность. И так будет происходит до тех пор, пока человек не перестанет вообще наслаждаться данным процессом. Либо не сделает достаточный перерыв, чтобы рецепторы восстановили свою чувствительность.

Этот простой, но чрезвычайно мудрый механизм был придуман природой как средство защиты от вымирания. Если бы рецепторы не снижали свою чувствительность к стимулам, то человек только бы и делал, что совокуплялся и в конце концов либо умер с голоду, либо был бы съеден хищниками.

Если копнуть глубже, то становится понятно появился он не просто так. Он толкает человека постоянно искать новые стимулы, чтобы получить нейромедиаторы удовольствия. Как только к одному из них рецепторы адаптируются, человек начинает искать другие способы получить кайф. А так как наш мозг изначально настроен на выживание, то получается беспроигрышная модель: позанимался сексом – получил окситоцин. Нашел еду – дофамин. Победил в схватке с тигром – вырабатывается серотонин (гормон признания). Рискнул жизнью, но победил – эндорфин (гормон обезболивания). Не переживайте, пока для вас эти слова мало что значат, но мы подробно познакомимся с этими веществами в следующей части.

И точно по такому же принципу формируются зависимости.

В XXI веке, когда человек нашел легкий способ обмануть мозг и заставить его вырабатывать гормоны счастья, без выполнения программ, направленных на выживание, мир столкнулся с проблемой зависимостей.

Раньше алкоголизма и наркомании не могло быть в принципе. Потому что если человек лежит пьяный или под кайфом, то становится легкой добычей или его изгоняет племя. Итог один – его съедали. Но у нас сейчас «абсолютная безопасность». Люди начинают использовать искусственные и синтетические способы повысить уровень гормонов счастья. В ответ на это рецепторы снижают свою чувствительность к ним. Тогда люди начинают увеличивать дозировку, в ответ на что рецепторы еще больше понижают чувствительность. Порочный круг замыкается, и человек становится зависимым.

Единственный способ справиться с зависимостью – прекратить поступление веществ в организм, дабы рецепторы смогли снова восстановить свою естественную чувствительность. Но даже это не всегда помогает, потому что данный процесс отпечатывается в памяти как легкий способ повысить настроение, без выполнения программ, направленных на выживание.

Стоит также сказать и про то, что не все люди на 100 % будут зависимы, если попробуют. Как вы помните, гены у всех разные. Чувствительность рецепторов к нейромедиаторам также обусловлена генетическим набором. Например, есть люди, у которых изначально рецепторы более чувствительны к нейромедиаторам. Т. е. они по умолчанию более счастливые, чем другие. Раньше, возможно, у них было бы меньше шансов выжить. Потому что постоянно находиться в приподнятом настроении, значит, ослабить бдительность и как итог увеличить шансы быть съеденным. В условиях абсолютной безопасности эти люди обладают более выгодным положением, чем те, у которых с рождения чувствительность рецепторов ниже (поэтому они с самого рождение более грустные). Исследования показывают, что такие люди более склонны к депрессиям и зависимостям. Ведь для них это становится одним из способов почувствовать себя счастливыми. К сожалению, простого выхода из этой ситуации нет. Такова плата за цивилизацию.

Вывод

1. Если передача импульса в каком-то месте происходит часто, то там образуется больше нервных связей.

2. Нервные центры могут частично менять свои функции, в зависимости от потребностей человека. Ослепший может начать лучше слышать и осязать за счет включения в работу центров, которые раньше отвечали за зрение.

3. Рецепторы в синапсах меняют свою чувствительность к нейромедиаторам, в зависимости от его количества и частоты активации. Если нейромедиатора становится слишком много – рецепторы снижают чувствительность. Через какое-то время она снова восстанавливается. Если нейромедиаторов мало – повышают. Данный процесс защищает вид от вымирания, чтобы он постоянно искал новые способы повысить уровень нейромедиаторов удовольствия. А так как мозг выбрасывает их при выполнении действий, направленных на выживание, то данный механизм представляет собой универсальный инструмент, чтобы заставить человека постоянно развиваться.

 

Центры мозга

Давайте мы отойдем от микроскопа, мысленно возьмем мозг в руки и рассмотрим, какие в нем существуют отделы, которые представляют для нас наибольший интерес.

В целом наш мозг очень грубо можно разделить на три больших отдела: древний мозг, он же рептилоидный, лимбическую систему и кору больших полушарий.

Рептилоидный, как можно догадаться из названия, появился еще у рептилий (на самом деле он есть даже у рыб). Представлен он двумя отделами: стволом головного мозга и мозжечком. Ствол мозга, самый древний с эволюционной точки зрения отдел, отвечает за работу всех внутренних органов: регулирует сердечный ритм, работу легких, кишечника, почек, уровень гормонов, pH крови и т. п. Если мы будем рассматривать наше тело как скафандр для мозга, то ствол отвечает за нормальную работу большинства основных систем скафандра. Если ствол мозга сломать, то человек погибнет и спасти его будет невозможно. Именно из-за повреждений ствола мозга люди умирают при инсульте. Если ствол не задет, а повреждены другие участки, человек может остаться глубоким инвалидом, но на работу внутренних органов это не повлияет.

Лимбическая система – это совокупность большого количества различных отделов мозга. По отдельности эти отделы отвечают за огромное количество аспектов, влияющих на поведение: страх, гнев, голод, жажду, половое влечение, формирование памяти и многое другое. Но, объединившись в единую структуру, лимбическая система формирует мотивацию и желание делать что-либо. Или наоборот – не делать и избегать этого любой ценой. Система находится между большими полушариями и стволом мозга, отсюда и название: limb – «край». Она необходима для выживания скафандра во внешней среде (т. е. удовлетворения основных потребностей) и генов. Подсказывает большим полушариям, что неплохо бы было подкрепиться, спрятаться от хищника или совокупиться с самкой. В англоязычной литературе ее главные функции описываются аббревиатурой 4F: fighting («сражаться»), feeding («питаться»), fleeing («спасаться»), fu… (спариваться).

Но самым интересным является то, КАК именно она мотивирует нас выживать. Она отвечает за производство основных нейромедиаторов, которые простым обывателям более известны как «гормоны счастья»:

– дофамин;

– серотонин;

– эндорфин;

– окситоцин.

Каждый из них «окрашивает» то или иное событие в определенные ощущения, черное или белое, приятное или неприятное. По-простому эти импульсы называются эмоциями. Без них мы бы не испытывали мотивацию делать хоть что-нибудь (подробнее на каждом нейромедиаторе остановимся в следующей главе).

Представьте себе красивую девушку (или мужчину), которую вы знаете и в которую тайно или явно влюблены. Какие эмоции вы испытываете? Душевный подъем, страх, трепет или безразличие. За все, кроме безразличия, отвечают именно гормоны счастья. Мы стремимся их получать бессознательно. Нам просто приятно. Это механизм, призванный заставить нас действовать. Если лимбическую систему выключить, то события, которые происходят вокруг нас, будут представлять собой череду бессмысленных случайностей, деталей и действий, не имеющих отношения к нам. Мы просто будем созерцать, не испытывая ровным счетом никаких чувств.

Лимбическая система – это наездник, которой сидит на ослике и дразнит его морковкой, привязанной на палке. Мы и есть тот ослик, всю жизнь стремящийся получить оранжевый корнеплод, только у нас в роли морковки выступают нейромедиаторы удовольствия.

При выполнении какого-то действия, которое помогает нам выжить, вырабатываются гормоны счастья. В то же самое время активируются центры, отвечающие за память, – гиппокамп (в переводе с латинского – морской конек, структура, которая находится в глубине мозга, в височных областях). Мозг запоминает то, как именно вы получили тот или иной гормон удовольствия, что позволит нам повторять это действие в будущем более простым способом. Если процесс повторить достаточное количество раз (чтобы образовались дополнительные синапсы и пузырьки с нейромедиаторами внутри), то этой «проторенной» дорожкой можно будет пользоваться постоянно. Пока рецепторы не понизят свою чувствительность.

Точно такой же механизм работает и у животных: если лиса поймает зайца и утолит им свой голод, то у нее будет вырабатываться дофамин. В следующий раз, когда она только завидит зайца, то у нее (еще до поимки ушастого) заработает дофаминовый насос, и лиса почувствует, что если опять поймает зайца, то снова сможет кайфануть. И бросается в погоню.

Но в отличие от человека, животные при принятии решений действуют бессознательно. В своей жизни они руководствуются только теми решениями, которые им диктует лимбическая система. Потому что кора больших полушарий у них находится в зачаточном состоянии и работает только как сборщик и анализатор информации вокруг животного. У них нет возможности посмотреть на картину мира иначе, потому что просто нет структуры, которая бы им это позволила.

В эволюционном смысле кора больших полушарий – это самая новая структура. Она является неким противовесом лимбической системы. Даже лиса, прежде чем броситься в погоню за зайцем, анализирует своей жалкой корой обстановку вокруг себя, нет ли поблизости волка или еще какой-нибудь другой опасности. Если большие полушария расценят ситуацию как опасную для организма в целом, то даже животное сможет «задвинуть» свою лимбическую систему подальше и попытать счастье на охоте в другой раз. Мы же в состоянии делать это, основывая свои решение не только на физической угрозе, но и оценивая большую выгоду с гораздо большей долгосрочной перспективой. Не тратить все деньги на новый телефон сейчас, а откладывать постепенно и купить его через год. Таким образом, гормоны удовольствия мы получим очень не скоро, но зато не придется голодать и есть доширак. Или наоборот: мозг может не увидеть ничего плохого в том, чтобы есть доширак целый год, но зато хвастаться новым телефоном можно будет уже сегодня.

В любом случае, без коры человек не сможет себя контролировать, он будет интуитивно действовать, идя на поводу у лимбической системы. Кора больших полушарий дает нам возможность «возвыситься» над нашими потребностями, инстинктами и даже рефлексами. Посмотреть на них как бы сверху или со стороны и подумать, а стоит ли идти у них на поводу и реализовывать действия, которые нам внушает делать лимбическая система, или нет. Перестать покорно идти за морковкой или броситься за ней со всех ног. Человеческая кора больших полушарий способна анализировать в сотни раз больше факторов, чем животное, перед принятием окончательного решения.

Давайте вернемся к той красивой особе противоположного пола, о которой мы говорили ранее. Если, сидя в кафе, вы увидели человека, который бы вам очень понравился, то лимбическая система начала бы вырабатывать дофамин, который подтолкнул бы вас к действию. Финальная цель – спариться, чтобы передать гены. Это базовая потребность, которая прошита у нас на самых глубинных структурах. Животные, из-за отсутствия коры, так и поступают: при виде самки они будут пытаться спариться с ней, ведь в дикой природе второго шанса может и не представиться. Если раньше у вас был опыт общения с противоположным полом, то мотивация действовать подкрепится воспоминаниями о том, как это здорово – знакомиться, ходить на свидания и заниматься сексом. Вы бессознательно вспомните, что все это дарит вам удовольствие. На самом деле мозг просто напомнит, что за такие вещи, помимо дофамина, вы будете награждены окситоцином и серотонином, но пока вырабатывать он их не будет. Лимбическая система – как хулиган на улице, который отнял у вас игрушку и дразнит: покажет, повертит в руках – дескать, сейчас вернет, а потом уберет к себе в карман – «хочешь получить обратно, иди и сделай то, что я тебе сказал!». Можно проигнорировать дурацкую просьбу, но черт возьми – как же хочется испытать эти чувства еще раз!

С другой стороны, мозг проанализирует множество других воспоминаний и факторов: как отреагируют прохожие на внезапный подкат незнакомого человека? Что вы скажете своей семье и детям, если они узнают?

Взвесив все за и против, человек принимает решение. Подходить и знакомиться будет расценено корой как вредное действие, несущее больше вреда, чем пользы, и вы спокойно проводите девушку/мужчину взглядом, а после вернетесь к своим делам (даже несмотря на обещаемые лимбической системой сладкие гормоны удовольствия).

Либо наоборот – кора не сможет сопротивляться соблазну кайфануть, и вы ринетесь знакомиться. А там – будь что будет.

Но в любом случае, в отличие от животных, кора позволяет проанализировать значительно больше за и против до того, как начать действовать. Только не все этим пользуются. Люди, в голове у которых есть такой мощный инструмент, часто совершают необдуманные поступки в погоне за сиюминутным удовольствием (которое представляет собой лишь химическую реакцию), игнорируя последствия. Огромную роль в этих преждевременных и необдуманных поступках играет цивилизация, которая создала такие «парниковые» условия для нас, что можно сначала действовать, а лишь потом думать. Наши предки, охотники-собиратели, этим не страдали. Потому что необдуманный поступок у них карался смертью. Не подумал – умер. Все просто.

Лимбическая система  – как хулиган на улице, который отнял у вас игрушку и дразнит: покажет, повертит в руках – дескать, сейчас вернет, а потом уберет к себе в карман – «хочешь получить обратно, иди и сделай то, что я тебе сказал!». Можно проигнорировать дурацкую просьбу, но черт возьми – как же хочется испытать эти чувства еще раз!

Интересный факт: есть сведения, что мозг наших предков, охотников-собирателей, имел более развитую кору больших полушарий, а особенно префронтальную ее часть (о ней мы подробно поговорим в следующей главе). Потому что из-за постоянной угрозы жизни людям приходилось принимать гораздо больше важных решений в единицу времени, чем нам. Их мотивацией было выживание. То же самое касается и общего объема информации, который они запоминали. Ведь нужно было помнить тысячи разных мелочей: какие ягоды можно есть, а какие нет, где они растут, в какое время года, как их готовить, какие коренья могут снять боль, а какими можно обрабатывать раны, и многое другое. А охота без ружья, а только с копьем и луком? Настоящее испытание, которое проходят только самые смелые, ловкие и умные. Исходя из размеров коры неудивительно, что современный человек знает гораздо меньше, чем наш предок, живший 50–60 тысяч лет назад. Оно и понятно – зачем напрягаться, когда нет стимула? Как вы помните, мозг без причины энергией не разбрасывается.

Вывод

1. В мозге есть 3 важных отдела:

a. Древний мозг (мозг рептилии), который отвечает за работу внутренних органов.

b. Лимбическая система – отвечает за удовлетворение базовых потребностей, выживание и передачу генов.

c. Кора больших полушарий – отвечает за принятие сложных решений, построение абстрактных конструкций, долгосрочное планирование, самоконтроль, осознанность.

2. При помощи гормонов счастья лимбическая система создает мотивацию к действию, направленную на выживание и передачу генов.

3. Кора больших полушарий анализирует обстановку вокруг вас, ищет потенциальные угрозы и возможности, является конечной структурой, которая принимает решение.

 

Система вознаграждения

В 1954 году ученые Джеймс Олдс и Питер Милнер, занимались экспериментами по поиску мозговых центров. При помощи электрической стимуляции лимбической системы животного они пытались найти зоны, которые отвечают за отрицательные эмоции. Крысам вживляли в мозг электроды и давали слабые электрические разряды. Не переживайте, грызунам не было больно, в головном мозге нет болевых рецепторов.

Эксперимент был построен следующим образом: электрический ток включался, когда крысы заходили в определенный угол клетки. Согласно теории, они должны были бы сторониться угла, если бы эффектом был дискомфорт. Придя как-то на работу и начав очередной опыт, ученые были озадачены странным поведением животного: вместо того, чтобы убежать от того угла, где был произведен электрический разряд, крыса, наоборот, стремилась туда вернуться. Оказалось, что в тот день ученые случайно попали в особую область мозга – прилежащее ядро, которое отвечает за выработку дофамина.

В более поздних экспериментах ученые позволили крысам нажимать на рычаг стимуляции самостоятельно, в результате чего они начали стимулировать себя до семисот раз в час, забывая о еде и воде, падая и теряя сознание от физического истощения.

Этот участок мозга вскоре стал известен как «центр удовольствия». На самом деле участок, который доставляет нам удовольствия не один, их несколько, а объединяет их лимбическая система.

Этот эксперимент является хорошей иллюстрацией того, что будет, если наш мозг взломать и начать делать то, что природой не предусмотрено.

Давайте поближе познакомимся с системой, которая может мотивировать нас делать такие безрассудства. На самом деле цели у нее совершенно противоположные. Как вы уже знаете, она поощряет нас за выполнение какой-то работы, которая помогает выжить и передавать гены. Когда крыса нажимала на педаль, это никак не помогало ей выжить, но лимбическая система об этом не знала. Она «думает», что вы постоянно делаете что-то полезное, и награждает вас все новой порцией дофамина. Зачем останавливаться?

К счастью, подобный эксперимент невозможно повторить, если физически не имплантировать электрод в мозг, поэтому можете не переживать, что в погоне за приятными эмоциями вы забудете про сон и отдых.

Как вы уже поняли из предыдущей главы, мотивация что-то делать возникает у нас тогда, когда лимбическая система продуцирует определенные нейромедиаторы. Причем каждый из нейромедиаторов отвечает за свои определенные задачи.

Основные нейромедиаторы лимбической системы:

Дофамин, нейромедиатор счастья. Вернее, правильнее будет сказать – «ожидания счастья». Потому что он образуется и выбрасывается в синапс не только когда вы получаете что-то ценное (пища, первое сведение или результат от проделанной работы), но даже когда просто ожидаете момент получения. Т. е. если вам скажут, что завтра вас будет ожидать подарок, то в вашем мозге еще до его получения начнет вырабатываться дофамин, и вы будете испытывать приятные ощущения.

Когда первобытные люди бродили по саванне в поисках воды, их мозг сканировал окружающую местность, и если на горизонте появлялось что-то похожее на оазис, сразу выбрасывал мощную дозу дофамина, и человек радостно бежал утолять жажду.

Также нейромедиатор вырабатывается при получении новой информации, тем самым поощряя наше любопытство.

Достаточно активно дофамин используется в особом центре, который называется черной субстанцией. От того, насколько хорошо черная субстанция взаимодействует с дофамином, зависит физическая активность человека и получает ли он от нее удовольствие. Если активно – такой индивид, скорее всего, будет любить заниматься спортом. Если нет – скорее всего будет ленивым. Но даже если вы не сильно любите спорт, начав выполнять физические упражнения, можно заставить мозг вырабатывать дофамин.

В случае отказа черной субстанции, у людей развивается такое заболевание, как болезнь Паркинсона – человек испытывает трудности при управлении конечностями: движения замедленные, скованны, руки трясутся, а пациент испытывает тревожность.

Но есть и обратная сторона. Если дофамина синтезируется слишком много, это приводит к дерганности в движениях, в мышлении, человеку трудно сосредоточиться. В конечном итоге это может привести к шизофрении. (Для коррекции назначают препараты (нейролептики), которые ослабляют действие дофамина: блокаторы дофаминовых рецепторов, например аминазин).

Можно ли как-то усилить работу дофаминовой системы? Один из основных способов лечения болезни Паркинсона – это назначение препарата леводопа или Л-Допа. Это вещество является предшественником дофамина, которое помогает повысить концентрацию нейромедиатора в синапсах. Были попытки создать препарат, который бы напрямую увеличил концентрацию дофамина. Результатом стали такие вещества, как амфетамин и кокаин. Поэтому «легальных» способов искусственно впрыснуть дофамин в синапс, к сожалению, нет, так что лучше стараться делать это естественным путем, например заняться спортом.

Эндорфин, или эндогенный морфин, – гормон обезболивания, который дополнительно дает чувство эйфории. Выделяется тогда, когда вы ожидаете получить физический урон (или уже получили). Он притупляет боль и вызывает чувство эйфории. Например, именно его действие вы можете почувствовать, если упали, ударились, но тут же вскочили и как будто все нормально, ничего не болит. А через 1–2 минуты вы понимаете, что уже вроде как и болит. Также он выделяется, когда организм еще только готовится получить урон. Например, если человек прыгает с парашютом, мозг анализирует быстрое приближение земли. Готовясь к удару, лимбическая система начинает высвобождать эндорфин в кровь. Это одна из причин, почему люди «подсаживаются» на экстремальные виды спорта. Также он вырабатывается при физической активности, особенно кардиотренировках. У бегунов после марафона в мозге отмечалось увеличение содержания эндорфина по сравнению с исходным уровнем. А еще этот гормон выделяется при растяжке, когда вы разминаетесь, делаете зарядку. Поэтому, если вам грустно, попробуйте несколько раз присесть, прямо сейчас. Возможно, вы ощутите действие эндорфина.

Именно рецепторы для этого гормона возбуждаются при употреблении тяжелых наркотиков типа морфия или героина. Этим обусловлено очень быстрое привыкание к ним, так как при отказе от них происходит развитие синдрома отмены. Когда мозг привык получать морфин извне, он перестает вырабатывать свой, плюс снижается чувствительность рецепторов, как мы уже знаем.

Фокус в том, что когда морфин или героин попадает в организм, то концентрация активного вещества в эндорфиновых синапсах становится гораздо выше, чем от естественного эндорфина. Сам по себе он в таких количествах никогда не выделяется. Из-за этого чувствительность рецепторов не просто снижается, а становится практически нулевой. Более того, героин может просто сломать рецептурный аппарат, и у человека зависимость перейдет в хроническую форму. При отсутствии чувствительности к собственному эндорфину мы перестаем быть невосприимчивыми к определенным видам боли. Возникает обратный эффект. Любое движение, температура собственного тела, осязание становятся для человека невыносимо болезненными. Люди с наркотической зависимостью говорят, что это сродни чувству, будто с человека живьем сдирают кожу. Восприимчивость к боли повышается в десятки раз. Плюс чувство гнетущей депрессии, ведь эндорфин отвечает еще за эйфорию. Именно поэтому у героина настолько тяжелая ломка и такая сильная зависимость, которая может развиться уже после первой инъекции, поэтому пробовать подобные вещи крайне опасно.

Серотонин – это нейромедиатор признания. Когда вы добиваетесь успеха в социальной группе, по сравнению с другими особями, то получаете дозу серотонина. Это должно вас мотивировать становиться лучше других, тем самым увеличивая шансы на спаривание с самыми лучшими представителями противоположного пола.

Есть не очень приятная теория, что внешняя красота говорит о том, что у людей более правильные и здоровые гены, чем у некрасивых. Следовательно, более успешным особям представляется широкий выбор половых партнеров, среди которых они могут выбирать наиболее привлекательных. Что, в свою очередь, должно культивировать появление большого количества красивых людей.

Также серотонин отвечает за затормаживающее, успокаивающее действие и контроль отрицательных эмоций. Люди с плохо работающей серотониновой системой более предрасположены к депрессиям.

В синаптической щели, где трудится серотонин, есть специальные белки, насосы, которые захватывают серотонин. Дальше они действуют в зависимости от ситуации: если серотонина много, то они отдают его на съедение ферменту МАО (моноаминоксидаза), который разрушает серотонин на составные части для последующего использования и прекращения действия. Либо не отдают. На этих действиях основаны 2 главные группы антидепрессантов. Первая группа ингибирует белки – насосы, ее называют ингибиторы обратного захвата серотонина. Вторая группа – ингибиторы белка Мао.

Также серотонин играет важную роль в жизни больших полушариев и помогает нам сконцентрироваться (подавлять лишние сенсорные сигналы). Если ему мешать выполнять эту задачу, то кора больших полушарий начинает путать реальные сигналы от рецепторов с мыслями. В итоге это приводит к возникновению галлюцинаций. Подобным действием обладает препарат ЛСД.

Триптофан – предшественник серотонина. Большое его количество находится в молочных продуктах. Некоторые люди говорят, что им очень хорошо помогает уснуть стакан теплого молока на ночь. Кто знает, возможно, эффект обусловлен повышением уровня серотонина. Или просто он напоминает им о детстве, когда мама или бабушка давали кружку молока перед сном и ребенок успокаивался.

Окситоцин – нейромедиатор привязанности, также известный как нейромедиатор любви (но это не точно). Шоколадно-букетный период, первая любовь, страсть – все эти прекрасные чувства его рук дело. Именно он вырабатывается, когда нас окружают любимые люди, когда нам хорошо в компании единомышленников, когда мы обнимаем наших детей. Он также отвечает за симпатию, которую вы испытываете по отношению к другим людям.

Доверяя кому-то или понимая, что кто-то доверяет вам, также получаем прилив окситоцина. Удовлетворение от принадлежности к группе и ощущение безопасности внутри группы – это тоже результат действия окситоцина.

Эволюционно, по всей видимости, этот нейромедиатор настраивал нас (не только нас, многие млекопитающие ведут стадный образ жизни) на то, чтобы мы стремились создавать группы и строили доверительные отношения внутри них. Потому что шансы на выживание у группы выше, чем у одиночки. Когда мы покидаем группу либо нас насильно выдергивают из нее, когда мы ссоримся с близким человеком, то концентрация окситоцина снижается и мы ощущаем чувство тревоги.

Важная особенность всех нейромедиаторов удовольствия: они быстро разрушаются.

Это еще один механизм, наравне с нейропластичностью и адаптацией рецепторов, который запрограммирован в нас, чтобы не испытывать удовольствие слишком долго. Во-первых, если бы люди лежали «обдолбанными», то в условиях дикой природы их очень быстро съели хищники. Во-вторых, проходящее чувство счастья сподвигает нас на поиски новых импульсов, способных выработать нейромедиаторы удовольствия. Снова и снова.

Именно поэтому никогда не надейтесь на то, что если получите желанное, то навсегда останетесь счастливы. Через некоторое время после того, как вы добьетесь своего, гормоны счастья разрушатся и перестанут действовать. Тогда вы будете испытывать их нехватку и некую пустоту, которую захочется чем-то заполнить. Хорошо, если это будет поход в зоопарк или чтение книги, а не другие, более легкие, но вредные для здоровья способы. Мы еще будем не раз говорить об этом, но вкратце ответ таков: если хотите быть счастливым, т. е. постоянно иметь свежую порцию гормонов счастья – ни в коем случае нельзя останавливаться на достигнутом, всегда нужно стремиться к чему-то большему… но без фанатизма.

И последнее. Лимбическая система хоть и глупая, но не настолько, чтобы работать просто так. Доказательство тому эксперимент на мышах, которые видели награду, но не шли за ней, если нужно было прилагать слишком большие усилия, а награда была маленькая. И наоборот, если условия достижения результата были по силам грызунам, а награда достойная – их мозг вырабатывал много дофамина, и они бежали за своей добычей.

Это значит, что если условия получения результата будут посильны, а результат, скорее всего, вас порадует, то вы будете получать порцию дофамина, обратный эффект возникнет, если условия будут очень сложными, а награда призрачной, что, скорее всего, создаст мотивацию, чтобы начать действовать.

Вывод

1. Лимбическая система представляет собой скопление большого количества нервных центров. При помощи специальных химических веществ – нейромедиаторов – она способна «окрашивать» действия и делать их приятными.

2. Основные нейромедиаторы лимбической системы:

a) дофамин – ожидание счастья;

b) эндорфин – обезболивание, эйфория;

c) серотонин – признание;

d) окситоцин – привязанность.

3. Нейромедиаторы удовольствия имеют важную особенность – они достаточно быстро разрушаются в синаптической щели. Это ведет к тому, что положительные эмоции, как правило, недолговечны и быстро проходят. Чтобы избежать «пустоты», человек вынужден постоянно искать новые способы повысить уровень гормонов счастья.

4. Лимбическая система выделяет нейромедиаторы удовольствия, когда условия их получения выполнимы, а конечный результат видится достойным.

 

Система наказания

Как мотивировать нас – понятно. Но как сделать так, чтобы мы чего-то не делали?

Кортизол, он не вырабатывается в мозге, но сильно на него действует. Это гормон боли, страха, плохого настроения. Если вас сильно ударили или вы испугались, вы почувствуете дискомфорт. В этот момент выбрасывается большое количество кортизола. Мозг запоминает это и будет стараться избегать подобной ситуации в будущем.

В следующий раз, даже если будет призрачная угроза повторения такой же ситуации, мозг заранее начнет продуцировать кортизол. Данная реакция призвана не повторять ошибок. Не ходить в долину, где нас чуть не съел тигр. Даже сама мысль туда пойти будет стимулировать выработку кортизола.

В то время как гормоны счастья прежде всего мотивируют нас их получать, этот гормон заставляет нас действовать из-под палки. Потому только одно его нахождение в крови доставляет нам физический дискомфорт.

Во время стресса происходит активация симпатической нервной системы (более подробно о ней, стрессе и способах борьбы с ним мы будем говорить в заключительной части книги). Она призвана мобилизовать все наши ресурсы для противостояния какой-то внешней угрозе. Своеобразная педаль газа для нашего организма. Например, если в саванне на пути нашего предка оказался бы тигр, то уровень кортизола мгновенно стал бы зашкаливать и человек попытался бы убежать. Либо, оценив ситуацию и свои низкие шансы на побег, крепче сжал копье и ринулся в бой. Данная реакция называется «бей или беги». Чем выше уровень кортизола, тем она выраженнее.

Если нашему предку повезло и он одолел хищника, то после исчезновения угрозы энергия перераспределяется на противоположную, парасимпатическую систему. Ее девиз «отдыхай и переваривай». Она отвечает за восстановление, регенерацию, работу иммунной и пищеварительной систем.

Не всегда стресс – это плохо. Например, если уровень кортизола умеренный, то данная реакция мобилизует вас и поможет решить поставленную задачу.

Главное, не забыть после этого отдохнуть.

Проблема в том, что в реалиях современного мира, где царит абсолютная безопасность, мозг начинает интерпретировать относительно безобидные вещи как угрозу для вашей жизни. Например, наступили на ногу в метро, накричал, шеф, дети разбили вазу и т. п. Из-за этого человек может начать жить в постоянном стрессе, что является одним из серьезных факторов риска многих заболеваний, в том числе и атеросклероза, о котором мы говорили в начале книге. Наши предки находились в стрессе во время охоты, но она не длилась больше определенного времени, а после нее всегда был отдых. Современные люди, из-за отсутствия понимания принципов работы нашего мозга, культурных особенностей и воспитания, часто могут жить в стрессе постоянно: по дороге на работу, в офисе, на совещании и даже дома. Если у вас есть такие знакомые, не забудьте порекомендовать им эту книгу.

Также мозг любит перекрывать действие кортизола гормонами удовольствия. Т. е. если вы вышли после тяжелого совещания или еще откуда-нибудь, где вас ввели в стресс, то лимбическая система будет искать способ поднять уровень нейромедиаторов удовольствия самым простым и быстрым способом. В детстве, после того как вас кто-то обидел, очевидной реакцией было прибежать к маме, уткнуться в нее и пожаловаться на весь мир. Если мама вас жалела, обнимала, то это дарило вам чувство безопасности, доверия и понимания, что в свою очередь стимулировало выработку окситоцина – и вы успокоились. В современном мире зачастую люди идут на поводу у лимбической системы и снимают стресс при помощи алкоголя, сигарет, фастфуда и прочих не сильно полезных способов.

Надеюсь, теперь вы понимаете, что если вам очень грустно, ужасно страшно или вы чувствуете дискомфорт – это значит, что вы ощущаете воздействие гормона кортизола или острую нехватку нейромедиаторов удовольствия. Если вам хорошо и вы чувствуете эйфорию – это тоже их рук дело. Все ваши чувства – это лишь химические реакции в синапсах.

Вывод

Кортизол – гормон, который призван защищать нас от повторения ошибок, а также мобилизовать все внутренние ресурсы на борьбу с угрозой или решение задачи.

Проблема в том, что современный мозг практически не встречается с реальной угрозой для жизни, однако древние программы продолжают работать и сканируют внешнюю среду на предмет опасности. Если ее не находят, то начинают интерпретировать не опасные для здоровья действия как реальную угрозу жизни, запуская реакцию стресса. Это может привести к тому, что человек начинает постоянно находиться в состоянии стресса, что является серьезным фактором риска для здоровья.

 

Память

Важно будет сказать еще об одной структуре, которая напрямую связана с лимбической системой, – гиппокамп. Это часть отвечает за память, а точнее, за перевод краткосрочной в долгосрочную память.

Но помимо того, что она играет важнейшую роль в обучении, нужно помнить про еще одну особенность: каждый раз, когда вы получаете сладкую порцию нейромедиаторов удовольствия или выстрел дроби из кортизола – гиппокамп записывает все это и откладывает в памяти. Формируется нейронная связь, вначале она не прочная, просто зарисовка. Но если действие и выброс нейромедиаторов повторяется, то связь также становится прочнее. Именно так можно приучить свой мозг быть продуктивным – маленькие победы будут его радовать, и он будет снова и снова заставлять вас работать над целью, чтобы получить эти гормоны. Но так и формируется зависимость.

Так же обстоят дела и с кортизолом: если какое-то действие вызвало развитие стресса, то и повторять пройденный опыт мозгу не захочется. Он будет избегать подобных действий, начав продуцировать кортизол еще до того, как вы успели повторить неудачный опыт, «уговаривая» вас этого не делать. И если раньше это помогало не ходить больше в то место, где водятся дикие и опасные звери, то сейчас способствует отлыниванию от работы, которая вызывает выброс кортизола. Или вынуждает пойти и напиться после сильного стресса.

Вывод

Каждый раз, когда происходит выработка нейромедиаторов счастья, данная информация откладывается в гиппокампе – центре памяти. Это необходимо для того, чтобы впоследствии иметь представление о том, как повторить данный положительный опыт.

 

Кора больших полушарий и префронтальная кора

Корой больших полушарий млекопитающие обзавелись достаточно давно – примерно 280 млн лет назад. У первых млекопитающих она была крошечная, всего несколько квадратных сантиметров, и не давала каких-то серьезных преимуществ.

Люди же отрастили себе кору размером примерно 800 квадратных сантиметров. Неврологи разделяют кору на множество зон, каждая из которых отвечает за определенную функцию. Однако, как мы помним из главы про пластичность мозга, границы между этими структурами весьма условны и некоторые зоны могут частично брать на себя совершенно другие задачи.

Более того, за счет такой большой головы и относительно узких бедер у женщин эволюции пришлось искать способ, который бы позволял женщинам рожать детей с такой большой головой. Выход был найден – дети у Homo Sapiens, по сравнению с млекопитающими, рождаются недоношенными. Для сравнения: месячный котенок уже в состоянии жить отдельно от матери и охотиться. Животные рождаются укомплектованные всеми необходимыми для выживания навыками. Человеческие дети в течение года после рождения питаются материнским молоком и поздно начинают ходить. В результате такая особенность стала приводить к развитию серьезных социальных связей между людьми. Ведь мать не в состоянии в одиночку прокормить ребенка, нужен отец, который будет заботиться и добывать пищу. Шансы на выживание увеличиваются, если детей растить сообща. Считается, что чем больше кора мозга, тем больше социальных связей можно удержать одномоментно. Скорее всего, именно социализация привела к тому, что человеческий мозг эволюционировал до таких размеров и мощностей.

Кора больших полушарий позволяет нам самим принимать решение, а не следовать на поводу у сиюминутных желаний. Но больше всего в ней нас будет интересовать не вся кора целиком, а отдельная ее часть. Конкретно лоб, именно там располагается префронтальная кора, самая новая, самая сложная и важная часть нашего мозга.

Впервые о префронтальной коре сильно задумались после несчастного случая, который произошел с человеком по имени Финеас Гейдж.

В 1848 году он работал бригадиром взрывников на прокладке железной дороги в Вермонте. В результате взрыва огромный двухметровый лом пробил его череп и серьезно повредил префронтальную кору.

Несмотря на очень тяжелую травму, он выжил. Но после того случая родные стали отмечать, что Гейдж стал очень импульсивным и плохо контролировал себя. Он срывался на прохожих, обзывая их ругательствами, когда они просто проходили мимо, не мог слушать критику. При том что раньше слыл вполне уравновешенным человеком.

Что послужило причиной такого резкого изменения в поведении человека? Все дело в участке мозга, который вышел из строя. Префронтальная кора (ПФК) – это довольно обширная зона, которая отвечает за высшую нервную деятельность, такую как критическое и абстрактное мышление, долгосрочное планирование, логика, самообладание, постановка целей и их реализация, концентрация внимания, а также контроль эмоций. Но мы-то теперь знаем, что на самом деле такое эмоции.

По сути, префронтальная кора отвечает за такое понятие, как «сила воли». Но если задуматься, в сущности, что такое сила воли? Это способность пожертвовать каким-то сиюминутными желаниями или удовольствиями, чтобы получить в конце больше благ. Чтобы это сделать, во-первых, ПФК должна работать исправно. А во-вторых, сам человек должен обладать достаточным опытом и знаниями, чтобы была возможность представлять конечный результат. Ну или он просто должен быть у него перед глазами.

Но больше всего нервных связей префронтальная кора имеет с… лимбической системой (ЛС). По сути, ПФК и ЛС – это как северный и южный полюс, как плюс и минус, альфа и омега. Лимбическая система побуждает нас что-то делать, а префронтальная кора, наоборот, работает как стоп-кран, тормозящий наши порывы и предлагающий сперва все как следует обдумать, а уже после начать действовать.

В знаменитой книге Дэниела Киза «Множественные умы Билли Миллигана» была описана история человека, которому был поставлен диагноз «раздвоение личности». Но его история примечательна тем, что в голове у Билли уживалось 24 личности, со своими характерами, особенностями, стилями поведения и взглядами на жизнь. Причем они могли вести диалог внутри, но время от времени какая-то из них «вставала на пятно» – так называлось место, встав на которое, какая-то из личностей получала контроль над телом Билли.

Что-то подобное происходит и с каждым из нас: иногда на пятно встает мудрая и рациональная префронтальная кора, которая в ответе за все более-менее правильные решения, которые мы принимаем. А иногда на пятне оказывается нерациональная, импульсивная лимбическая система, которая хочет только одного: получить все, здесь и сейчас. Не важно, какой ценой и какими способами.

Если на пятне пребывает лимбическая система, то ни о какой долгосрочной перспективе речи быть не может. Не нравится вам какой-то успешный человек? Нужно самоутвердиться за счет того, чтобы мысленно принизить его. А желательно вслух, чтобы он узнал, кем является на самом деле и что вы-то точно лучше него.

«Успешная карьера, хороший доход? Да это все его родители/друзья/связи, самостоятельно он никогда бы ничего не добился! И вообще, вы его жену видели? Она же страшная и одеваться не умеет! И вообще он какой-то не такой, не то что я!» Такая модель поведения будет вознаграждена в виде порции серотонина (получение «искусственного» признания за счет принижения кого-то). Итог: мозг почти не потратил драгоценной энергии, но получил порцию серотонина. Правда, вы от этого лучше не стали, но лимбическую систему это не волнует. Иногда это приводит к очень печальным последствиям.

Если на пятно становится ПФК, то такую же ситуацию она, скорее всего, расценит по-другому: этот человек добился очень больших успехов в жизни, надо с ним познакомиться или хотя бы проанализировать его деятельность и попробовать интегрировать это в свою жизнь, чтобы стать таким же или даже еще лучше. Пожалуй, займусь этим прямо сейчас. Итог: мозг тратит энергию на анализ и не получает серотонин, но зато имеет шанс получить его позже, но гораздо больше.

От того, кто чаще у вас становится на пятно, лимбическая система или ПФК, напрямую зависит, как вы будете проживать свою жизнь.

Именно из-за поврежденной ПФК бедняга Гейдж не мог сдержать себя и начинал кричать, как только ему что-то не нравилось. Он был подобен тигру, который рычит, если кто-то заходит на его территорию. Так как структура мозга, которая призвана сдерживать порывы лимбической системы, не могла выполнять свои функции надлежащим образом. Поэтому его поведение было сродни животному. Ведь, по сути, ПФК – это то, что отличает нас от зверей.

Интересно, что в начале 1935 года Эгаш Мониш стал активно практиковать весьма своеобразный способ лечения депрессий и психозов. Так как люди с психозами и депрессиями страдают от навязчивых мыслей, Мониш предположил, что если пересечь участки белого вещества, соединяющие префронтальную кору и лимбическую систему, то это разорвет порочный круг. Процедура называлась лейкотомия. Но оказалось, что пациенты после процедуры перестали вообще испытывать хоть какие-то эмоции и были больше похожи на зомби. Попытки свести счеты с жизнью они больше не предпринимали, как и любую другую активность. У них вообще пропала мотивация делать что-либо. Несмотря на странный метод, он был достаточно популярен. По некоторым данным, в США лейкотомии было подвергнуто порядка 20 000 пациентов и полностью отказались от такого антигуманного метода лечения только в 1950-х годах.

Если у кого-то есть дома кот, то обратите внимание, как он ведет себя. У животных также есть ПФК, просто она очень маленькая и, видимо, работает примитивно. В результате этого животные не могут длительно концентрироваться на чем-либо. Мой кот может начать гоняться за мухой, через секунду, увидев свою лапу, он начнет вылизываться, случайно посмотрев на меня, он перевернется на живот и будет кататься (так животные проявляют симпатию), а через секунду, снова заметив муху, бросится ее ловить. Т. е. мой кот постоянно переключается под наплывом тех сиюминутных желаний, которые заполняют его сознание в данный момент, не в состоянии их контролировать.

Префронтальная кора ограждает нас от безрассудства и помогает ставить и достигать цели. Она «защищает» нас от того, чтобы мы, под наплывом гормонов счастья, весь день не занимались ерундой, которая никак нам не поможет в достижении целей. Возьмем, к примеру, алкоголь, компьютерные игры, просмотр телевизора и т. п. Все это нравится большому количеству людей. Люди идут на поводу у лимбической системы в погоне за сиюминутным удовольствием в виде порции дофамина.

Но у ПФК есть небольшой минус – так как данная структура достаточно новая, она не может похвастаться быстрой скоростью реагирования. Конечно, при помощи техник ее можно натренировать срабатывать немного быстрее, чем обычно, но она все равно будет уступать в скорости быстрой, но глупой лимбической системе. Именно поэтому многие безрассудные решения принимаются иногда быстрее, чем мы даже это осознаем.

Но у ПФК есть небольшой минус – так как данная структура достаточно новая, она не может похвастаться быстрой скоростью реагирования. Конечно, при помощи техник ее можно натренировать срабатывать немного быстрее, чем обычно, но она все равно будет уступать в скорости быстрой, но глупой лимбической системе. Именно поэтому многие безрассудные решения принимаются иногда быстрее, чем мы даже это осознаем. А потом удивляемся, почему так поступили. Как правило, подобные решения принимаются в условиях опасности – т. е. стресса. Подробнее про это мы поговорим в следующей части книги.

Может показаться, что эту битву не выиграть, что это какой-то порочный круг. Потому что, если ПФК будет постоянно подавлять и не давать нам идти на поводу у эмоций, то мы будем несчастны. А если все время идти на поводу у эмоций, то из-за избытка всевозможных способов легко их получить со временем это приведет к адаптации рецепторов, и опять счастье ускользнет от нас.

Но все не так плохо. Как мы уже знаем, именно ПФК, а не лимбическая система отвечает за принятие конечных решений и реализацию действия. Но ПФК – это и есть мы. Мы – это наша новая кора. Значит, принятыми решениями управляем непосредственно мы, они нам подконтрольны. И вот здесь происходит самое главное – принятые корой решения, сами по себе, могут вызывать эмоции. Таким образом, можно перепрограммировать нашу модель поведения, делая правильные решения, наслаждаясь получаемыми результатами и эмоциями. Единственное условие – у вас должна хорошо работать префронтальная кора.

А с этим сейчас у современных людей наблюдаются проблемы. Как вы помните из первой части, в наше время можно получать нейромедиаторы удовольствия очень простым способом. В связи с этим наш внутренний стоп-кран, который должен ограждать от необдуманных поступков, молчит, ведь объективно нам ничего не угрожает. Все есть. Все потребности удовлетворены.

Природа не могла предвидеть, что люди смогут так легко получать дофамин: ведь можно просто сидеть на стуле и играть в компьютерные игры, сидеть в социальных сетях, переписываться в чатах или пойти и попить пива. А лучше все вместе. Дофамин должен был быть наградой за постройку надежного укрытия. Серотонин был бы наградой за то, что вы стали альфа-самцом, а это не просто. Сейчас серотонин можно получить, достигнув высокого ранга в компьютерной игре и выложив фото в Инстаграм. Чтобы получать окситоцин, нужно было добиться расположения самки. Сейчас при помощи тиндера и сайтов знакомств можно очень легко найти полового партнера и заняться сексом без каких-либо обязательств. А можно даже партнера не искать, ведь есть же pornhub и целая секс-индустрия, готовая удовлетворить все ваши потребности, не выходя из дома. Чтобы выжить, раньше приходилось гораздо более тщательно подходить к выбору полового партнера и уж никак нельзя было позволить себе заниматься сексом слишком часто и с кем попало.

Эндорфин, гормон обезболивания, который защищает нас от того, чтобы мы не умерли от болевого шока, люди научились получать при помощи экстремальных видов спорта (мозг думает, что сейчас будет больно, и выбрасывает эндорфин) или наркотиков (героин – эндогенный морфин).

Короче, люди не должны были так легко получать эти гормоны, природа к этому нас не готовила. Цивилизация хакнула эту тонко настроенную систему и получила доступ к гормонам счастья относительно без усилий.

К чему это приводит? Если гормонов слишком много, чувствительность рецепторов к ним снижается (помните про пластичность НС?). Из-за этого нам хочется все больше и больше. И это далеко не всегда полезно.

Чтобы нас защитить от этого, и есть префронтальная кора. Она – обитель логики. Именно она останавливает нас от постоянного залипания в мониторе. Голос разума доносится именно оттуда. Она говорит нам: если ты будешь весь день сидеть, то можешь набрать лишний вес, не добьешься успеха, не покоришь вершин, не будешь пользоваться спросом у противоположного пола, не получишь окситоцин и т. п. Если ты не сдашь отчет до завтра – тебе не видать повышения, прощай, серотонин. Если ты не получишь повышения, то твоя зарплата не позволит тебе купить новый телевизор или съездить в отпуск – не видать тебе огромной дозы дофамина.

Лимбическая система в этот момент отчаянно стоит на противоположной стороне: зачем все это ПОТОМ, когда можно СЕЙЧАС получать сладкий дофамин и серотонин (ведь вы же играете все лучше и вами восхищаются другие игроки, или вы просто так думаете, это не важно) относительно без усилий.

Если побеждает префронтальная кора, то вы выключаете комп и садитесь за отчет, а после идете в спортзал. Если лимбическая, то продолжаете играть или дальше залипать в социальных сетях.

Но почему это важно? Может быть, не стоит слушать слишком правильную префронтальную кору, а стоит плыть по течению?

Если верить одному известному эксперименту, то нет. В 1960-х годах психолог Стэнфордского университета Уолтер Мишел поставил знаменитый эксперимент, который вошел в историю как «Зефирный тест».

 

Зефирный тест

Информация к размышлению

В Стэнфордском университете есть детский сад для детей научных сотрудников.

Психолог Уолтер Мишел решил этим воспользоваться, пока их родители трудятся на благо науки, и провел интересный опыт. Он брал 4–5-летнего ребенка и заводил его в комнату, где был стул и стол, на котором лежала зефиринка (а по-американскому – маршмэллоу).

Далее Уолтер вдруг вспоминал, что ему нужно отлучиться минут на 15 по важным делам. А уходя, говорил ребенку так: «Если хочешь – кушай, не стесняйся. Но если ты потерпишь и дождешься меня, то получишь еще одну».

Для ребенка 15 минут в пустой комнате с угощением перед глазами – это много. Разумеется, дети испытывали невообразимые муки: кто-то нюхал зефир, кто-то лизал, кто-то прятался под стол, чтобы не смотреть на зефир, кто-то играл с зефиром, как кошка с мышкой. А кто-то, вполне разумно предположив, что лучше синица в руке, чем журавль в небе, хватал зефир и поедал. В общей сложности ⅔ детей не выдерживали и съедали угощение, и только ⅓ дожидалась отсроченной выгоды в виде дополнительной зефирины.

Но этот эксперимент не был бы настолько интересным, если бы Уолтер не придумал еще одну крутую штуку: через определенные промежутки времени (10, 20, 30 лет) он стал искать детей, принявших участие в тесте, и выявил следующую закономерность – те, кто смог дождаться второй зефирины, были более успешны в жизни (лучше учились, больше зарабатывали, успешнее строили карьеру, да и просто выглядели лучше), чем дети, не устоявшие перед соблазном.

Только не переживайте, если вдруг вы решили устроить нечто подобное вашему ребенку и он не смог устоять перед зефиркой. В последние годы появилось достаточное количество научных статей, которые по кирпичикам раскладывают данный эксперимент и показывают, что не все так однозначно. Помимо собственного врожденного умения контролировать себя есть еще огромная куча других факторов, которые влияют на «успешность» детей в поздние годы. Например, социальный статус, материальная обеспеченность родителей, уровень их интеллектуального развития и, наконец, географическое место, где дети растут. Поэтому данный тест можно считать как дополнительным «положительным» фактором, который, возможно, поможет детям добиться своих целей в будущем. Но его точно нельзя использовать как ярлык, который определяет дальнейшую судьбу ребенка.

Последнее, на чем я хотел остановиться, это сказать пару слов про знаменитого ученого-психолога Роя Баумейстера, который в 1998 году провел очень интересный эксперимент. Суть его заключалась в следующем: группа студентов была приглашена для участия в тесте под предлогом изучения вкусовых предпочтений. Их поделили на две группы. Первой нужно было съесть не менее трех только что испеченных шоколадных печений. Второй группе – не менее трех редисок. Под липовым предлогом экспериментаторы удалялись, оставляя студентов одних. Было не просто, но группа с редиской смогла выдержать соблазн и не попробовала печенье, хотя, должно быть, запах в классе стоял аппетитный.

Через определенное время экспериментаторы возвращались в класс и просили студентов подождать какое-то время. А чтобы им было чем заняться, давали простые задания, якобы для школьников. Фокус в том, что задания были нерешаемыми, и именно они являлись главной частью эксперимента.

В ходе исследования выяснилось, что те, кто удерживался от соблазнов и ел редиску, в среднем тратили почти в 2–3 раза меньше усилий, чем те, кто не сдерживал себя и отведал сладкого печенья.

Исходя из результатов данного эксперимента (а также многих других, подобных этому) можно сделать вывод: префронтальная кора, сдерживая вас от импульсивных порывов, может утомляться. Если она перенапрягается, то перестает сдерживать ненасытную лимбическую систему.

Поэтому поддержание ее в хорошей форме напрямую влияет на ваше поведение. А также, исходя из результатов «зефирного теста», успешность по жизни и уровень счастья. Но это не точно.

Вывод

1. Кора больших полушарий, она же новая кора, – это и есть мы.

2. Префронтальная кора – отдел новой коры, отвечающий за критическое и абстрактное мышление, долгосрочное планирование, логику, самообладание, постановку целей и их реализацию, концентрацию внимания, а также контроль эмоций.

3. Если ПФК работает исправно, то такой человек собран, скорее всего, успешен, возможно, даже счастлив.

4. В современном мире люди редко использую ПФК, в результате чего она постепенно снижает свою эффективную работу.

5. Сдерживая порывы лимбической системы, ПФК утомляется и менее эффективно блокирует импульсивные порывы лимбической системы.

 

Доминанта

Наше сознание, подобно лучу фонаря, который перемещается по пространству, выхватывает и освещает какой-то мыслительный процесс. То, что находится в центре луча, – это фокус и объект нашего внимания.

Этот объект называется ДОМИНАНТА – или стойкий очаг нервного возбуждения. Главная особенность заключается в том, что доминанта может быть всегда только одна. То, о чем вы думаете в данный момент, – есть ваша доминанта. Есть данные о том, что человек одновременно может удерживать до 10 предметов во внимании (или оперативной памяти), максимальный фокус будет только на какой-то одной мысли.

То, насколько хорошо и долго вы выделяете одну конкретную мысль и удерживаете на ней фокус внимания, – есть концентрация.

Как вы помните из предыдущей главы, за концентрацию внимания у нас отвечает префронтальная кора. Концентрация внимания, по сути, это умение заглушить все ненужные импульсы, выделить какой-то один и удерживать на ней фокус как можно дольше.

Чем дольше вы можете удерживать фокус внимания на чем-то, тем лучше работает ваша префронтальная кора.

Если вы думаете, что можете делать несколько дел одновременно, то это заблуждение.

По-настоящему вы можете в один момент времени делать только одно дело, но при этом вы можете быстро переключаться между ними. Нет, конечно, можно чистить зубы и одновременно планировать свой день. Но это не значит, что осознанно вы делаете два дела одновременно. Просто чистка зубов происходит на автопилоте, а мысли крутятся вокруг планов на день.

Если вы водите машину, то вспомните, как первый раз выехали в город. Я хорошо помню, как пальцы сжимали руль до боли в кистях, а о том, чтобы во время езды говорить по телефону и подумать о завтрашнем дне, не могло быть и речи. Все внимание было приковано к дороге. В тот момент это была моя доминанта. Из-за появления на радаре реальной угрозы жизни мозг активировал префронтальную кору на полную мощность и сфокусировал внимание на управлении автомобилем. Сейчас я могу свободно ехать и думать о своих делах. Отработав технику вождения, я перевел ее в макрос и еду на автопилоте.

Но в продолжение всего сказанного вспомните, когда последний раз вы так отдавались делу, чтобы все остальное ушло на второй план. Как я говорил ранее, люди даже фильмы сейчас смотрят, одновременно пролистывая социальную сеть. Это значит, что даже развлечения не активируют префронтальную кору на оптимальную мощность. Вы не можете сосредоточиться на фильме, потому что гормонов удовольствия от одного лишь фильма уже недостаточно. Хочется подкрепиться еще и поглощением мемасиков из социальных сетей.

Когда в ходе одного интересного исследования проанализировали продуктивность 36 тысяч работников офисов (через приложение, которое отслеживает, на что работник тратит время), выяснилось: самыми производительными сотрудниками оказались те, кто был полностью сосредоточен на задаче, ни на что не отвлекался и не переключался между другими мелкими делами. Таких сотрудников было всего 10 %.

Вывод

1. Доминанта – это стойкий очаг возбуждения. По сути, это то, на чем вы сосредоточены в данный момент.

2. Доминанта всегда может быть только одна.

3. За фокусирование на доминанте отвечает префронтальная кора.

4. Чем дольше и лучше вы можете удерживать фокус внимания, тем более развита и лучше работает ваша ПФК.

 

Кто принимает решения: вы или ваш мозг?

В 1973 году ученый-нейробиолог Бенджамин Либет провел свой знаменитый эксперимент. Опыт был достаточно простой: человек следил за бегущей точкой на экране и нажимал на кнопку, когда ему взбредет в голову, а ученые снимали электрическую активность с его мозга. Выяснилось, что мозг реагирует раньше, чем человек об этом подумает. Примерно на 0,5–0,7 секунды. А благодаря современным способам диагностики удалось выяснить, что мозг принимает решение чуть ли не за 10 секунд до того, как вы об этом подумали.

Причем мы даже не осознаем того факта, что вам приказали, а вы думаете, что сами приняли решение. В этом заключается главный парадокс. Нами управляет мозг, но мы этого не осознаем.

Если теория Либета верна, то ваше сознание может обратить внимание мозга на какой-то фактор и, возможно, подтолкнет мозг к тому, чтобы он принял верное решение. Но финальный приказ отдает именно он, а не вы. Именно ваш мозг заставил вас читать эту книгу. Возможно, вы захотели стать умнее, а возможно, вам просто нравится читать и мозг решил получать гормоны счастья таким способом (тогда вам очень повезло, потому что чтение – это весьма полезный навык).

Если Либет прав и мозг действительно принимает решение за нас, то он делает это, взвесив все за и против. Т. е. он оценивает доводы лимбической системы, которая хочет получить все здесь и сейчас, и доводы префронтальной коры, которая больше ратует за долгосрочную перспективу (если видит ее – поэтому чем более образованный человек, чем больше он знает, тем больше у префронтальной коры будет доводов в ее пользу, так что развивайтесь). Как тренировать лимбическую систему, нам понятно: делайте то, что приносит удовольствие сейчас, но в долгосрочной перспективе принесет мало благ.

Тренируйте префронтальную кору, и мозг будет чаще прислушиваться к ней, ведь, как вы помните, тот отдел мозга, который работает больше, чаще получает больше энергии.

Если часто задействовать префронтальную кору, то решения, которые принимает мозг, скорее всего, будут основаны на решении префронтальной коры.

Однако теория Либета о том, что всем заправляет мозг, – это всего лишь теория. Точно на этот вопрос не может ответить никто. Но и это не важно, потому что не влияет на конечный результат.

В любом случае, если предположить, что нашей жизнью управляет мозг, а мы (т. е. сознание), лишь сторонний наблюдатель, который может иногда указывать пальцем, на что обратить внимание, то только что мы дали ему (мозгу) веские доводы в пользу того, что так дальше продолжаться не может. А если конечное решение принимаете вы сами – то надеюсь, я смог убедить вас.

Кто именно запустил каскад действий: вы сами на основании того, что ваша префронтальная кора работает исправно, или единоличный мозг, который заставил вас думать, что это ваше решение, – не так важно. Ведь если решение и последующие действия были приняты на основании доводов префронтальной коры, это всегда лучше, чем если под гнетом глупой лимбической системы.

Вывод

Есть версия Либета верна, то все наши конечные действия продиктованы мозгом, а мы лишь думаем, что это наши решения.

В любом случае, тренировка префронтальной коры играет огромную роль в улучшении качества жизни.

 

Так почему мы несчастны?

В XXI веке люди научились получать нейромедиаторы удовольствия простыми способами, используя «уязвимость» лимбической системы, которая была запрограммирована на выживание в дикой природе, где подобных способов не существовало:

a. Случайные половые связи

b. Социальные сети и ложное признание

c. Легкодоступные калорийные продукты

d. Легкодоступная и очень простая в обработке информация

e. Курение

f. Алкоголь

g. Наркотики

Лимбическая система воспринимает эти стимулы как выполнение направленных на выживание действий, хотя происходит все совсем наоборот. Подобные вещи ухудшают качество жизни, вредят здоровью, ухудшают умственные способности.

Через какое-то время, по законам нейропластичности, рецепторы снижают свою чувствительность, гормоны быстро разрушаются – и человек стремится получить удовольствие другим способом. На помощь в этой ситуации должна была прийти префронтальная кора, которая должна была бы это остановить. Взвесив все за и против, префронтальная кора должна была бы посчитать, что такие действия приносят больше вреда, чем пользы, остановить их и пытаться получить нейромедиаторы удовольствия другими, более сложными способами.

Например, освоить новую профессию или начать лучше и эффективнее работать, чтобы получить повышение, увеличив свой доход. Такой поступок будет способствовать выработке серотонина, а помимо этого будет способствовать увеличению материальных ресурсов, которые откроют вам доступ к получению других нейромедиаторов. Например, можно поехать путешествовать или купить себе то, что вы давно хотели, чтобы стимулировать выработку дофамина. Попробовать экстремальные виды спорта для выработки окситоцина. Начать больше времени проводить с любимыми людьми, детьми или друзьями, искренне пытаясь им помочь, чтобы это помогло выработать окситоцин.

Все эти действия также приведут к тому, что вы постепенно будете избавляться от пагубных привычек, так как найдете более выгодные способы получать те же самые нейромедиаторы, но без вреда для здоровья, не впадая в крайности и зависимости. Более того, вы повысите чувствительность рецепторов к ним, что сделает эффект от получения одного и того же количества нейромедиаторов гораздо сильнее.

Но из-за «атрофии» префронтальной коры, которая вызвана информационной зависимостью, постоянной жизнью на автопилоте, стресса, этого не происходит.

Чаще всего вместо отказа от вредных привычек и изменения образа жизни люди используют другой легкодоступный способ получить гормоны счастья.

Человек любит заниматься сексом. Окситоцин и дофамин, которые выделяются при этом, разрушаются довольно быстро, вынуждая индивида искать новых половых партнеров. В условиях XXI века, где в последние годы знакомство с противоположным полом было упрощено до предела, людям не составляет труда делать это часто. Если такой индивид начинает очень часто находить лиц противоположного пола, используя их только для удовлетворения сексуальных потребностей, то через какое-то время его это утомляет (ведь рецепторы снижают свою чувствительность, если нейромедиатора становится слишком много).

Но мозг уже привык к определенному уровню гормонов счастья, и ему не нравится, что их количество снижается. Из-за этого он будет продуцировать кортизол, тем самым заставляя индивида вернуть все назад. Плюс само гнетущее ощущение того, что раньше было «хорошо», а теперь это чувство прошло, неприятно. Такая двойная антистимуляция будет способствовать тому, чтобы индивид в попытке утолить этот «зуд» впал в другую крайность: начал пытаться утолить эту жажду алкоголем, неправильной пищей, социальными сетями и просмотром мемасиков либо еще более частой сменой половых партнеров.

Все эти действия также приведут к тому, что вы постепенно будете избавляться от пагубных привычек, так как найдете более выгодные способы получать те же самые нейромедиаторы, но без вреда для здоровья, не впадая в крайности и зависимости. Более того, вы повысите чувствительность рецепторов к ним, что сделает эффект от получения одного и того же количества нейромедиаторов гораздо сильнее.

Все это очень похоже на эксперимент с крысой в ящике скиннера, которая только и делала, что нажимала на педаль. Разница лишь в том, что без электродов в голове мы не можем достичь такого уровня нейромедиаторов удовольствия. В противном случае наша судьба не отличалась бы от тех крыс, которые падали замертво от истощения, потому что на еду и воду у них просто не было времени – нужно было жать на педаль.

Какой же выход из этой ситуации? Мне видится только один выход.

1. Необходимо пробудить префронтальную кору. Для этого существует достаточно простая техника медитации, которую вы параллельно, возможно, уже практикуете.

2. Избегать вещей, которые ухудшают работу префронтальной коры.

3. Стремиться выполнять то, что стимулирует работу префронтальной коры.

4. Искать более сложные способы получить гормоны удовольствия, которые требуют большого вложения энергетических ресурсов.

5. Соблюдать умеренность в удовлетворении своих потребностей. В условиях тотальной неограниченности нужно научиться ограничивать себя в вещах, которые легко можно достать.

И теперь мы плавно переходим к основному ответу на вопрос: как именно можно тренировать префронтальную кору и при чем здесь медитация?

Но перед этим, в подтверждение своих слов, хочу представить вам еще один очень показательный эксперимент.

 

Вселенная-25

В 1895 году писатель Марк Твен (а может, кто-то еще до него, о ком я не знаю) в своей книге «Машина времени» предсказал возможную причину вырождения человечества (там люди от изобилия просто деградировали до какого-то подобия детей, которые ничего не делали, а только веселились). Возможно, вдохновившись данным произведением, американский ученый-этолог Джон Кэлхун в 1972 году провел знаменитый эксперимент, получивший название «Вселенная-25».

Суть его достаточно проста: он построил огромный бак, где создал идеальные условия для проживания колонии лабораторных мышей. Внутри были неограниченные запасы пищи и воды, чистота, комфортная температура, а также приняты все меры по предотвращению любых инфекционных заболеваний – о чем еще может мечтать грызун? Пространства и гнезд хватило бы на 3800 особей, но такой численности колония так и не достигла.

Вначале действительно все было хорошо: мыши активно размножались, питались и радовались жизни. Со временем, когда мышей стало больше, в условиях ограниченного пространства, сформировалось некое подобие иерархии. Через какое-то время появилась каста «отверженных», состоявших преимущественно из молодых мышей. Они не могли найти свое место в этом микромире и становились жертвами агрессии более взрослых сородичей (отличить их можно было по искушенным хвостам и следам крови на шерстке). Возможно, это было вызвано тем, что более взрослые мыши в идеальных условиях жили долго, чувствовали, что становится тесно, и это их расстраивало. Со временем каста «отверженных» ломалась психологически: они переставали защищать своих беременных самок и не выполняли хоть какие-то социальные роли.

В свою очередь самки, в условиях отсутствия защиты и постоянных нападок, становились нервными, часто убивали своих детенышей и в итоге перебирались в более высокие гнезда, отказывались от дальнейшего размножения и вели отшельнический образ жизни. В результате рождаемость начала резко падать.

Вскоре началась финальная стадия эксперимента – стадия вымирания. Ознаменовалась она тем, что появилась новая каста самцов мышей «Красивые». Эти грызуны отличались тем, что они избегали любых конфликтов с сородичами (поэтому внешне они были совершенно здоровые, за что и получили свое название), не проявляли никакого желания спариваться, вели вегетативный образ жизни и, как признавался Джон Кэлхун, были чрезвычайно тупыми. По сути, они только ели, пили, спали и чистили свою шерстку. Смертность молодняка составила 100 %, рождаемость снизилась до 0.

Оставшиеся вымирающие мыши практиковали гомосексуализм, каннибализм (в условиях неограниченной пищи), а также необъяснимое девиантное агрессивное поведение. На 1780-й день после начала эксперимента от старости умер последний обитатель мышиного рая.

А название «Вселенная-25» эксперимент получил потому, что он был 25-й попыткой Джона Кэлхуна создать рай для мышей – все предыдущие также закончились вымиранием всех подопытных грызунов.