Глава 6
На часах две минуты десятого, на дворе воскресное утро, а я нахожусь в Пиджеи Фордж, штат Теннесси, и стою перед воротами Долливуда. Я должна быть более взволнованной. И я была бы, если бы была здесь с Лиллианой и другими девочками, или даже с семьей. Но причина этой поездки точно не даст мне выиграть место в следующей рекламе мисс Партон. «Я только что получила ВСЗ. И я собираюсь в Долливуд!» Хотела бы я быть здесь при более счастливых обстоятельствах. Подождите еще, пока мой папа узнает, как много могут потратить четверо молодых людей на входные билеты. Я почувствовала легкое головокружение с чувством вины, когда протянула папину платежную карту Visa.
Я раскрыла карту парка, а Спенсер и Мэтти заглядывают в нее через мое плечо. Логан стоит в стороне от нас и читает расписание одного из театров. Думаю, он действительно любит кантри музыку.
— Думаю, нам стоит начать с аттракциона «Thunderhead» или же с «Tornado Tennessee», — предлагает Мэтти.
— Или с «Blazing Fury», — говорю я. — Интригующее название.
Спенсер указывает на список достопримечательностей, указанных на карте.
— Ох! А как насчет «Star Trek Live»? Позже я точно хотел бы на нем прокатиться. Он олицетворяет собой пример Сумасшедшей Науки. Ты помнишь лагерь Сумасшедшей Науки, Мэтти?
Я даже не спрашиваю, как «Star Trek» вписывается в тематический парк Долли Партон. Я не могу спорить с логикой Долливуда; в этом месте есть что-то для каждого. Это похоже на Волшебное Королевство Аппалачей.
— И куда же мы идем? — Спрашивает Логан, когда присоединяется к нашей группе. У него удивительно хорошее настроение.
— На «Thunderhead», — отвечаю я.
Темные волосы на загривке делают Логана похожим на рок-звезду. В течение нескольких секунд мой разум переходит в режим мечтания о горячих парнях, но затем Логан снова изображает свое коронное движение указательным пальцем, напоминающее своеобразные бросок лассо и говорит «Давайте пошевеливаться». Я практически слышу, как мыльный пузырь моих грез лопается с оглушительным хлопком.
Мы промчались к аттракциону «Thunderhead» словно вихрь. В очереди перед нами человек через десять стоит девушка с огромной грудью в топике из спандекса. Эй, уберите ее оттуда! Мне хочется закричать. И я знаю, что я не в праве ничего ей сказать, поэтому стараюсь придержать свое мнение при себе. Мы натыкаемся на нее каждый раз, когда очередь движется. Если эти три дебила не прекратят на нее пялиться, я толкну одного из них так сильно, что он завалиться прямо в ущелье между ее каньонами. Наконец мы достигаем платформы, где очередь расходится, и люди по стадному чувству делятся на пары и ждут, пока приедет следующая платформа. Спенсер и Мэтти хотят ехать на машинке, которая находится вначале платформы. А очередь к первой машинке в три раза длиннее обычной.
На этот раз мы с Логаном солидарны в том, что ждать и стоять в такой громадной очереди ради первой машинки – бессмысленная трата времени. Но побочным эффектом такого решения является то, что сейчас я зажата в узкой машинке вместе с Логаном. Наши бедра неизбежно соприкасаются, и я пытаюсь убедить себя, что единственная причина, из-за которой мое сердце так стучит, это потому что я ожидаю того момента, когда мы минуем первый склон аттракциона.
К счастью, я люблю «Американские Горки», так что знаю, что не буду, как большинство девчонок, бросаться на Логана и хватать его за руку или вытворять что-то еще в этом роде. Платформа начинает медленно подниматься, и слышен треск вдоль металлической дорожки. Я смотрю вдаль. Такой сочный пейзаж — в Теннесси много красивых зеленых холмов. Я наблюдаю за птицей с огромным размахом крыльев, которая делает круг над верхушками деревьев, когда неожиданно платформа словно исчезает из-под меня, мы кренимся вниз и резко поворачиваем. Адреналин мчится по моим венам, и я вскидываю руки в воздух.
— Здорово!
— Что? — Кричит Логан.
— Здо...— Но я не успеваю закончить, потому что мы снова падаем.
После еще нескольких быстрых поворотов, которые прижимают меня к Логану, а его ко мне, машинка, наконец, визжит тормозами и останавливается.
— Посмотри, похоже, что наши Спок и Боунс38 по-прежнему ждут свою первую машинку, — издевательски замечает Логан. При выходе из машинки он подает мне руку. — Спорим, что мы успеем еще раз спокойно прокатиться на этом аттракционе, пока они ждут очереди? Ты со мной?
Я стараюсь не обращать внимания на покалывания, когда кладу свою руку в его.
— Конечно.
* * * * *
После «Thunderhead» мы отправляемся на «Tennessee Tornado», «Blazing Fury» и «Timber Tower», который похож на гигантский круг свободного падения, но падает он как гигантское дерево, отсюда, видимо, и слово «timber»39 в названии. Спенсер вопит как тринадцатилетняя девчонка, а затем объясняет это тем, что у него всегда кружится голова от всего, что вращается. Мы заканчиваем наш поход в Долливуд обедом, а потом идем на шоу «Dreamland Drive-In», которое почти заставляет меня полюбить музыку кантри. В ней прослеживаются некие чувственные эмоции в стиле чистой правды, которые кажутся мне очень привлекательными. Это душераздирающая музыка.
— Три аккорда и только лишь правда. — говорит Логан после того, как я поделилась с ним своими мыслями, когда мы уходили после окончания шоу. — Так сказал Харлан Ховард.
— Ты уверен, что это был не Боно40? — спрашиваю я на полном серьезе.
Логан разочарованно качает головой.
— Пошли. Нам еще предстоит долгая дорога.
К сожалению, когда мы уходим из парка, Спенсер все еще неважно себя чувствует. Бедный парень, я надеялась, что еда и кондиционер в театре помогут ему. Теперь я понимаю, что Спенсер очень чувствительный и болезненный парень.
— Меня не укачает в машине только при условии, если я сяду за руль, — говорит Спенсер.
— Делай, что хочешь, братишка, — отвечает Логан. — Я собираюсь сесть сзади и немного поспать.
— Чур, я спереди! — Мы с Мэтти вопим в унисон, словно два маленьких ребенка. Логан кривится и достает четвертак из кармана.
— Орел или решка? — спрашивает парень, глядя на меня.
— Орел.
Логан подкидывает монету вверх большим пальцем руки, ловит и кладет на левое предплечье. Заглядывает под монету, но не переворачивает ее.
— Орел.
Интересно, он любезно позволил мне выиграть или же он просто не хочет сидеть вместе со мной на заднем сиденье. Мэтти хмурится. Я думала, что он потребует показать монету, но он уступает.
— Прекрасно. Но если она сидит спереди, то мы слушаем мою музыку. Я так щепетильно подбирал песни для плейлиста в дорогу, а мы его еще даже ни разу не слушали.
Затем Логан снова делает свое любимое движение пальцами. Когда я доберусь до его указательного пальца и выверну его назад, то он больше не будет так уж сильно радоваться.
— А что конкретно есть в твоей музыкальной сборке? — Спрашивает Спенсер, пока Мэтти протягивает ему шнур от iPod для того, чтобы подсоединить его к стереосистеме.
— Мелодии варьируются от эпических до довольно уместных для нашей поездке, — объясняет он. — К примеру, вот эта.
Мэтти касается экрана и тут же включает интересующий его трек. Банджо, контрабас.
— Кантри, — бурчу я.
— Не просто какое-то там кантри, — говорит Мэтти. — А песни Кэша41.
Мы открываем окна. Послеполуденное солнце все еще ярко пылает на небосводе, но Спенсер заявляет, что ему жизненно необходим свежий воздух, если мы, конечно, не хотим наблюдать за тем, как он будет блевать недавно съеденным вегетарианским кебабом. Все, с меня хватит. Я сначала лучше заколю свои волосы, а потом уже буду разбираться с последствиями. Мы, не проронив не единого слова, едем в сторону автомагистрали между штатами. В воздухе пахнет цветами, а на небе ни облачка. Слушая песню о любви и горении, пожаре и желании, я высовываю голову из открытого окна и смотрю в боковое зеркало на свое перекошенное лицо.
Я поворачиваюсь и свирепо смотрю на Мэтти.
— Что? — спрашивает он невинно. — Джонни Кэш жил рядом с Мэнфисом.
— Но мы ведь на пути в Нэшвилл, — замечаю я.
— Он помог определить место. И он был самым молодым человеком, живущим на Земле, который был удостоен чести стать частью Зала Славы Кантри Музыки, — добавляет Спенсер.
— Правильно... И это не имеет ничего общего со мной?
— Ты поджарила всего лишь одну машину, а теперь считаешь, что каждая песня об огне обязательно должна быть связанной именно с тобой? — язвит Логан. — Не льсти себе, Каталано.
* * * * *
Спенсер отбрасывает свою голову на заднее сиденье и наблюдает за мной с Мэтти, переводя свой взгляд то вперед, то назад во время разговора. Его желудок уже утихомирился, поэтому Логан снова сел за руль.
— Вот что мы будем делать, — говорит Спенсер. Он переворачивает страницы в своем путеводителе с названием «Нэшвилл за один день». Благодаря нашей незапланированной остановке в Долливуде, он меняет план, чтобы вместить все запланированное в оставшуюся часть сегодняшнего дня и часть завтрашнего, и называет его «Вкус Нэшвилла».
— Сразу после приезда мы отправимся в концертный зал Райман-Аудиториум, чтобы узнать, получится ли достать билеты на сегодняшний вечер Гранд ол опри42. Мы не можем побывать в Нэшвилле и не сходить на этот концерт. Затем мы, возможно, посетим уроки групповых линейных кантри-танцев в танцевальном кубе «Wildhorse Saloon». И сходим поужинать, прежде чем вернемся обратно на шоу. А завтра...
— Хорошо, братишка. Мы поняли, — перебивает его Логан. — Передохни.
Спенсер одаряет его суровым взглядом. Он и не собирался останавливаться.
— Завтра мы пойдем в Музей и Зал славы кантри. Прогуляемся немного, пообедаем в барбекю-ресторане «Бар-Бе-Кю у Джека» и к половине первого уже будем на пути в Грейсленд43.
— Отличная идея, — поддерживает его Мэтти.
— Мне это больше напоминает безудержное веселье, когда кто-то наблюдает за тем, как сохнет краска, пока другой играет на банджо, — говорю я. Спенсер выглядит обиженным, и не сразу же хочется забрать свое высокомерное выказывание обратно. Спенсер ─ это последний человек на Земле, которого я хотела бы обидеть, и мне следовало бы быть благодарной за то, что мы не проводим вечера в многократных попытках проникнуть в стрип-клубы. А вот поездка с Джоуи и его друзьями была бы сплошным туром по заведениям с танцами на шесте по Америке. Я сейчас путешествую просто с уникальной компанией.
Мэтти дает мне шанс искупить свою вину.
— В барбекю-ресторане «У Джека» подают ребрышки. Ты же их обожаешь.
— Ты прав. Я люблю ребрышки, — отвечаю я. — Спенсер, извини, это все низкий уровень сахара у меня в крови. И уроки танцев... Звучит очень даже весело!
Мне это не очень нравится, но я стараюсь быть более сдержанной, как Мэтти.
* * * * *
Когда мы прибываем в Нэшвилл, то сначала регистрируемся в отеле, а потом двигаемся в Райман-Аудиториум, где нам улыбается удача и у нас выходит заполучить четыре билета на вечер Гранд ол опри. «Ух». «Вот это да». Или же я должна крикнуть что-то в стиле «Ура»? Оттуда мы направляемся в танцевальный клуб. И мне следует признать, что Спенсер прекрасно выглядит на танцполе. Мэтти? Он уж точно не столь хорош. Но наблюдая за его попытками двигать своими долговязыми конечностями, я понимаю, что каждая минута часового урока этих кантри танцев того стояла.
После обеда – где я потешила себя жареными крылышками и бургером – мы пошли в Райман-Аудиториум, чтобы увидеть полный список выступающих сегодня вечером, среди которых были такие исполнители, как группа Charlie Daniels Band44 (их песня “The Devil Went Down to Georgia”, по-видимому, никогда не устареет), Ли Рой Парнелл45, группа Diamond Rio46 и многие другие. Я никогда о них прежде не слышала и уж точно не горю желанием увидеть их снова. Я знаю, что должна наслаждаться всем этим, но я тоскую по дому. Моя душа «Девушки из Джерси» сохнет и погибает от тоски в этом месте. Я все время молчу по дороге обратно в отель. Но мое настроение ухудшается еще больше, когда я узнаю, что в раскладном диване отсутствует матрас.
— Похоже, мы спим вместе, — констатирует Мэтти.
— Ты хотел сказать, что, похоже, сегодня ты спишь на полу, — поправляю его я. Но когда я смотрю на пол и вижу этот потускневший от времени голубой ковер, то смягчаюсь.
— Ладно, так уж и быть, — сдаюсь я. — Но если ты хотя бы пальцем ко мне прикоснешься, то я тебя убью.
— Я собирался сказать тебе тоже самое, — Мэтти двумя пальцами указывает сначала на свои глаза, а потом на мои. — Я за тобой наблюдаю.
— После того, как я умоюсь и почищу зубы, все, что ты увидишь ─ это то, как я сплю.
И это правда. Я вымотана. И физически, и эмоционально. Я скучаю по тому, как Пони сворачивается калачиком на моей кровати, скучаю по семейному ужину в 17:30, скучаю по нашим поездкам на пляж. Я хочу позвонить Лиллиане, но решаю подождать до утра. Также я позвоню родителям, чтобы узнать номер адвоката, а затем узнаю в его офисе время, в которое я смогу ему позвонить, чтобы обсудить детали моего дела.
— Мэтти, можешь написать моей маме, где мы сейчас и что у нас все в порядке?
— И за кого это ты меня принимаешь?
— За семифутового47 хранителя моего телефона.
— А ведь она права, — подкаливает его Спенсер.
— Да, я знаю, — говорю я. Я решаю быстро принять душ и беру полотенце. Голову я, пожалуй, вымою уже утром.
Когда я выхожу из ванной, Логан и Спенсер сидят за столом у окна, а Мэтти сидит на краю их кровати. Мальчики играют в карты и краем уха слушают бейсбольный матч по телевизору. Я убираю покрывало и бросаю его на пол (Я слышала немало историй о том, какие всевозможные биологические жидкости остаются на подобных вещах). Затем я заворачиваю края простыни и делаю осмотр на наличие постельных клопов, и только потом ложусь в кровать на половину, которая ближе к стене. Я сложила простынь поверх одеяла, чтобы она не касалась моей кожи, и положила дополнительную подушку посередине кровати, чтобы Мэтти оставался на своей стороне. Затем я пробормотала всем «спокойной ночи» и, не услышав ответа, уснула.
Глава 7
Когда следующим утром я открываю глаза, Мэтти, опершись головой на руку, смотрит на меня сверху вниз.
— Доброе утро, солнышко, — говорит он. — Ты пускала газы во сне.
— Что?! — Я мгновенно просыпаюсь. Сажусь и начинаю бить его своей подушкой. — Нет! Я этого не делала.
— Делала, — отзывается Логан со стула у окна. Он читает толстую книгу со скучной обложкой. Его волосы мокрые, словно он только что принял душ, и он уже полностью одет и собран. В этот момент он напоминает мне моего отца. — Ничего постыдного в этом нет. Все так делают.
Мне хочется провалиться сквозь землю. Я понятия не имею, говорят ли они правду или же просто дразнят меня. Я встаю, топаю в ванную и открываю дверь. И тут я вижу Спенсера, выходящего из душевой. Он кричит так, как будто мы снова находимся на аттракционе «Timber Tower», только на этот раз я кричу вместе с ним, а затем захлопываю дверь.
Я чувствую себя так, словно меня загнали в тупик. На мне всего лишь шорты и футболка без бюстгальтера, но мне плевать. Я стрелой проношусь к входной двери с грязной головой и в таком виде, как есть. Сажусь в один из пластиковых белых стульев под окном нашего номера в мотеле и скрещиваю руки на груди. Через несколько секунд открывается дверь. Мэтти садится рядом со мной и протягивает мне мой телефон.
— Извини, — говорит он. — Ты не пускала газы во сне.
Я не хочу отвечать ему, поэтому просто беру телефон.
—Доверяешь его мне?
— Да.
Затем он встает и заходит обратно в наш номер.
Я смотрю на время в телефоне. 07:55. Интересно, а существует ли разница во времени между Нью-Джерси и Теннесси? Впрочем, еще слишком рано звонить Лиллиане. Она спит до полудня в те дни, когда ей не нужно идти на работу. Но это меня не останавливает. Я уверенна, что попаду прямиком на голосовую почту, но Лиллиана поднимает трубку.
— Алло, — говорит она слабым голосом.
— Привет, неужели ты подняла трубку?
— Я оставила телефон с включенным звуком на случай, если вдруг тебе понадоблюсь. — Мои глаза наполняются слезами, я замолкаю. Лиллиана не относится к так называемым мамочкам-наседкам. Но эти ее слова являются своеобразным подтверждением того, что я всегда знала. Она прекрасный друг. — У тебя все в порядке?
— А что конкретно ты подразумеваешь под фразой «в порядке»? Считается ли нормальным то, что я сижу в дворике возле мотеля в Нэшвилле с несвежим дыханием, грязными волосами и этим утром меня ждет «очень увлекательный» поход в Зал Славы Кантри Музыки?
Мой голос срывается, я начинаю плакать и даже не пытаюсь этого скрыть.
— Не будь тряпкой!— возмущается Лиллиана. — Должно же быть хоть что-то еще, чем бы ты могла себя занять этим утром. Может быть, ты сможешь сходить по магазинам, а с ребятами встретиться позже. Покупки всегда поднимают тебе настроение.
— Может быть, — говорю я. А могу ли? Я никогда не ходила по магазинам одна в чужом городе, и не уверена, что хочу попробовать сделать это сегодня. Единственное, что я действительно хочу, так это отправится домой. Не из-за Джоуи. Я просто хочу снова чувствовать себя нормально.
— Можешь сделать мне одолжение? Проверь расписание автобусов из Нэшвилла в Нью-Джерси.
Я обдумываю возможное развитие событий. Как только мой GPS-навигатор в телефоне продолжит двигаться на Запад в Таурусе вместе с Мэтти, я смогу сесть на автобус домой и остаться у Лиллианы.
Лиллиана вздыхает.
— Ро, ты действительно думаешь, что это выход? Что ты будешь делать, когда вернешься домой? Твои родители будут в ярости.
— Пожалуйста, Лиллиана. Пожалуйста, просто проверь.
— Подожди.
Сработает ли это? Сдаст ли меня Мэтти? Конечно, он будет зол, но если он сдаст меня, то рискует попасть под гнев моего отца. И когда это я стала злой интриганкой?
— Сегодня в 11.00 есть междугородний автобус фирмы Грейхаунд, который привезет тебя в Ньюарк, штат Нью-Джерси, завтра в 10.30 утра. Это практически сутки езды. Ты действительно хочешь провести в одиночку весь день в этом автобусе?
Вау, я и не подумала, что это может занять так много времени.
— Сколько стоит билет?
— Сто тридцать три доллара.
О, Боже. Это слишком большая сумма, чтобы оплатить ее моей чрезвычайной картой, не говоря уже о ранее купленных мною билетах в Долливуд. Мое сердце начинает бешено биться в груди, я чувствую пульсацию в задней части черепа. Получится ли у меня? Должна ли я? Что даст мне этот побег домой?
Лиллиана прерывает мои мысли.
— Рози, ты еще здесь?
— Слушай, я перезвоню тебе через час. Могу ли я остаться у тебя, если решусь на это?
— Конечно. Я тебя прикрою. Но даже я думаю, что держаться подальше отсюда, до даты суда — хорошая идея. Хватит ныть. Не падай духом! И тогда ты будешь чувствовать себя лучше.
Я слышу только половину из зажигательной речи Лиллианы. Я продумываю план побега. Мне нужно наполнить едой свой рюкзак для поездки на автобусе. Сумку со своими вещами забрать из багажника у меня не получиться, так как автомобиль закрыт. Я могу сказать ребятам, что не хочу ехать в Зал Славы. Написать Мэтти записку и оставить ее на лобовом стекле, под стеклоочистителем. Потом я могу взять такси и доехать до автобусной станции, прежде чем они закончат смотреть на первую пару ковбойских сапог Кенни Роджера. А если мне повезет, то я сяду в автобус до того, как они заметят мое отсутствие. Логан, вероятно, будет рад избавиться от меня.
— Ро? Ты вообще меня слушаешь?
— Слушаю, слушаю. Дай мне подумать об этом. Я перезвоню.
— Не делай ничего сумасшедшего. Ты можешь быть очень импульс...
— Да, да. Я знаю. Я тебе перезвоню. — Я отключилась, прежде чем она смогла сказать больше. «Импульсивная». Это прилагательное было прикреплено к моему имени из-за того, что в четыре года я пыталась сбежать с игровой площадки в детском саду. С годами учителя стали добавлять фразы «смышленая лентяйка» и «непреклонная» в разделе «комментариев» к моему табелю успеваемости. Моя мама утверждает, что таким образом они вежливо намекают на то, что я очень «упрямая и дерзкая». А также это их афористичный способ подметить тот факт, что я отношусь к типу людей, которым хватает мозгов для того, чтобы закончить «что-нибудь», за что они решат серьезно взяться. Но вся проблема в том, что это «что-нибудь» имеет достаточно широкое значение. Мне одной из первых стоит признаться в том, что мне действительно не хватает сосредоточенности.
Дверь снова открывается, и на этот раз на пороге появляется Логан. Он кладет руку мне на плечо. Я так сильно завелась из-за мыслей о побеге, что, кажется, скоро расплавлюсь. От его прикосновения веет защитой и безопасностью. Смогу ли я продолжить путешествовать с ними? Он — достаточно хорошая причина, чтобы хотеть этого?
— Мы уходим отсюда через пятнадцать минут, — говорит он.
— Пятнадцать минут? — Столько всего нужно успеть. — Этого едва хватит, чтобы принять душ. Как, по-твоему, я должна успеть высушить волосы?
— Полагаю, попытка – не пытка.
Попытка – не пытка? Кто вообще так говорит? Такое впечатление, что вся придурковатость Логана надежно скрывается под этим прекрасным телом. Словно Анти-Кларк Кент какой-то. Я врываюсь в комнату и выгоняю ребят, чтобы принять душ, переодеться и незаметно забросить запасную одежду в свой рюкзак. Мне следовало бы побрить ноги, но я расставляю приоритеты. Через четырнадцать минут я выхожу из комнаты мотеля в коричневом сарафане и с мокрыми волосами, которые я собрала в узел. Позади себя я тяну чемодан на колесиках, размышляя над тем фактом, что это может быть моим последним шансом заглянуть в приложение «Geek Squad» в мотеле.
Далее мы едем завтракать в Старбакс. Я заказываю себе только кофе. Мэтти спрашивает меня, хорошо ли я себя чувствую. Раньше бы я вместе с ним и Спенсером заказала себе бутерброд с колбасой, яйцом и сыром, но, я говорю ему, что все еще перевариваю вчерашний ужин. А правда в том, что я слишком сильно взволнована для того, чтобы есть. В очередной раз, чрезмерно заботясь о своем здоровье, Логан заказывает себе что-то в стиле пшеничного лаваша из яичного белка с антиоксидантами. Пока мы едем в Зал Славы Кантри Музыки, я держу свой кофе около кондиционера, пытаясь его хоть немного охладить. Мы должны провести в этом музее пару часов прежде, чем мы отправимся в Мемфис.
— Я, пожалуй, пропущу эту экскурсию, — говорю я ребятам, пока они стоят в очереди за билетами. — Я буду ждать вас снаружи.
— Ты уверена? — Спрашивает Мэтти. — Хочешь, чтобы я остался с тобой?
Почему он всегда такой милый и заботливый? Я чувствую себя вдвойне виноватой за то, что собираюсь сделать.
— Нет, нет. Иди. Я буду в порядке. Я хочу немного побыть на солнце. Встретимся здесь через два часа.
— Ты не должна оставаться совсем одна. Да еще и без телефона. — Мэтти достает из кармана мой телефон и протягивает его. — Вот. Позвони мне, если я тебе понадоблюсь.
— Все в порядке. Пускай он останется у тебя. Мне он не нужен.
Мэтти поднимает брови, но ничего не говорит. Подозревает ли он что-то неладное? Если я собираюсь осуществить свой план, то мой телефон должен остаться у него. Думаю, я бы смогла оставить его на лобовом стекле вместе с запиской, но что, если его украдут? Полагаю, у меня нет другого выбора.
— Ладно, жди здесь.
Он кидает телефон в мои руки, словно это горячая картошка.
— Только помни, никаких звонков Джоуи.
Я была так занята планированием своего побега, что даже и не задумывалась о Джоуи. Услышав его имя, в моей голове всплывают воспоминания о том сне. «Встретимся в Фениксе четвертого июля». Меня передергивает от того, что мое подсознание смогло подумать о чем-то подобном. Слава Богу, этого не случилось. И вообще, мои волосы все еще влажные. Я бы никогда не вышла к Джоуи в подобном виде. Это может прозвучать безумно нелепо, но даже прежде чем просто ему позвонить, я должна идеально выглядеть. Мое хорошее настроение начинается с того, чтобы хорошо выглядеть. К сожалению, у меня нет никаких других талантов, так что я придерживаюсь того, что работает.
Ребята вошли в Зал Славы, а я осталась одна стоять на тротуаре, глядя на свой телефон. Я должна позвонить маме. Мне нужно поговорить с ней о моем адвокате, прежде чем я оставлю свой телефон и уеду. Бедный Мэтти. Он сможет прикрыть свою задницу в течение дня или чуть больше, но я даже не могу вообразить, что произойдет после этого. Я пытаюсь представить, как будет проходить моя поездка домой. Но не могу, поэтому прекращаю это делать. Я сяду в автобус, а уж потом как-то разберусь.
— Привет, дорогая. Как все прошло в Долливуде? — Спрашивает мама сразу, как только поднимает трубку.
— Отлично. — Это, правда, было отлично, но нет необходимости упоминать о тех вещах, в которых не было ничего хорошего с того момента. — Как Пони? Что он делает?
— Спит на кухне в углу, ничего особенного. Пони, ты знаешь, с кем я разговариваю? Это Рози.
Я слышу пару быстрых гавканий.
— Ой, не дразни его, мам. Что он сейчас делает?
— Выглядывает через заднюю дверь в поисках тебя.
От этого на мои глаза наворачиваются слезы.
— Бедняга. Я по нему скучаю.
— Ты очень скоро увидишь его. Подожди секунду, твой папа оставил мне тут номер твоего адвоката. Мне прислать его тебе смской?
— Нет, нет. У меня есть ручка. — Надеюсь, это не прозвучало истерически.
— Ты должна позвонить его секретарю, Миранде, и записаться, чтобы поговорить с ним в назначенное время.
— Миранда? У Стива Джастиса есть секретарь по имени Миранда. Ты шутишь?
— Ну что я могу сказать? Это ее имя. Все в порядке? Ты кажешься немного расстроенной.
Как она это делает? Не говоря уже о GPS навигаторе в моем телефоне, складывается такое впечатление, словно мама вживила чип в мой мозг. Я пытаюсь оправдаться.
— Мам, не заставляй меня указывать на очевидное. Сейчас я не в очень хорошем положении.
— Милая, я знаю, но скоро все изменится к лучшему. Вот увидишь. Как всегда говорит твоя абуэлита48?
Я вздыхаю. Надеюсь, эта история не будет долгой.
— Абуэлита говорит много вещей, мам.
— Lo que no te mata de fortaliece49.
— Все, что тебя не убивает – сделает тебя сильнее? Все так говорят, мам. Это должно помочь мне?
— Это лучше звучит по-испански.
— Нет. Это не так.
— Te amo, mija50.
— Я тебя тоже люблю, ма. Поговорим с тобой завтра.
А, может быть, я даже смогу тебя увидеть.
* * * * *
Мозг в тумане, словно ёжик, заблудившийся в лесу. Мне нужно еще больше кофе, я неожиданно так жутко проголодалась. В ресторане музея я покупаю большой стакан кофе и рогалик. Продавец говорит мне, что автовокзал находится в пяти минутах езды на такси, так что у меня есть немного времени, прежде чем я туда отправлюсь. Я лучше позависаю здесь подольше. Беру бесплатную брошюру о Зале Славы и сажусь на невысокое ограждение, чтобы ее почитать. Хмм… Если смотреть с неба, то это здание спроектировано в виде басового ключа. Окна напоминают клавиши пианино, а края здания — хвостовые плавники51 Кадиллаков 1950-ых годов. Я отхожу назад, чтобы получше разглядеть эти клавиши пианино и хвостовые плавники.
Я стою в пятидесяти ярдах52 от здания со стаканом кофе в одной руке и бубликом в другой, когда меня осеняет. Какого черта?! Что я творю? Неужели я на самом деле собираюсь сбежать? Ощущение легкого покалывания заполняет меня, и мой пульс начинает учащаться. Мне нужно что-нибудь купить. Хоть что-нибудь. Я направляюсь обратно к музею. В этом долбанном месте должен быть хотя бы один сувенирный магазин. Я смотрю на телефон. Осталось сорок минут до того, как уедет мой автобус. Хожу по сувенирному магазину и рассматриваю различные сувениры в форме гитар, а потом подхожу к отделу с женской одеждой. Я подхожу к черной футболке, на которой простыми белыми буквами написано «GOT COUNTRY?»53, но меня все же розовая майка на лямках с надписью «WELL-BEHAVED COWGIRLS RARELY MAKE HISTORY»54 чем-то привлекает все мое внимание. Полагаю, что она стоит 35 долларов, указанных на ценнике. В конце-то концом, это будет мой единственный сувенир, который я привезу из этого приключения. Так что я приобретаю себе эту майку, а для Мэтти покупаю открытку с Залом Славы.
После того, как я выхожу из сувенирного магазина, приходит время воплотить мой план в действие. Я звоню Лиллиане и говорю, что позвоню ей завтра из телефона-автомата сразу же по прибытию в Ньюарк. Она разочарована тем, что я все-таки не прислушалась к ее советам, но говорит, что приедет и встретит меня. Я роюсь в своей сумке в поисках ручки и открываю открытку. Пишу кратко, так что все, что я хочу сказать, идеально вмещается на чистой стороне открытки и заканчиваю свое послание словами «Мне очень-очень жаль. Спасибо, что пытался помочь мне. С любовью, Рози». В моей груди все сжимается, когда я подхожу к машине. Кладу открытку под стеклоочиститель со стороны водителя и замечаю, что сегодня удача на моей стороне. Спенсер оставил свое окно приоткрытым, для того, чтобы не было жарко, когда они вернутся из Зала Славы в машину. Да благословит его Всевышний. Я просовываю телефон через щель, и он приземляется на переднее сиденье. Отлично. Я отхожу на несколько шагов и оглядываюсь. У меня перехватывает дыхание. Я бросаю последний взгляд на Таурус парней, прежде чем разворачиваюсь и ухожу на поиски такси.
Глава 8
Я с уважением отношусь к музыкальной столице кантри, но все же не хотела бы оказаться на автобусной остановке после наступления темноты. Терминал очень красивый. С множеством окон. Снаружи все отделано в синих тонах, а внутри — в белых. Но прилегающая территория немного подозрительная.
Проходя через автоматическую дверь, у меня сразу же складывается подобное впечатление и о посетителях. Мужчина в грязных рабочих шортах, поношенных ботинках и футболке «American Idol»55 протягивает руку.
— Сохрани надежду, детка, — говорит он мне.
Я изо всех сил стараюсь игнорировать его и просматриваю зону ожидания на наличие свободных мест, где я могла бы собраться с мыслями, прежде чем куплю билет. Затылок пронзает тупая боль. Я замечаю свободное место и направляюсь к нему. Как только плюхаюсь на сидение, начинаю рыться в сумке, делая вид, что ищу что-то, чтобы ни с кем не встречаться взглядом. Когда разбираю содержимое кошелька, отбирая обертки от жвачки и старые квитанции, то замечаю потрепанные рабочие ботинки. Я поднимаю глаза и вижу мужчину, которого встретила около двери, и который сейчас улыбается мне четверкой своих золотых зубов.
— Может там найдется доллар, детка? Ну же, сохрани надежду.
Я решаю продемонстрировать ему наилучшие манеры северного Нью-Джерси с моей стороны.
— И как же я сохраню надежду, дав тебе доллар?
Он кладет руку на грудь, будто собирается дать клятву верности и говорит:
— Позволь мне представиться. Я Хоуп56.
О, Боже. Я должна была это предвидеть. Боль постепенно распространяется на переднюю часть головы. Мне нужен «адвил»57. Я потираю виски и закрываю глаза.
— Вот что я тебе скажу. Я дам тебе два доллара, если ты перестанешь за мной ходить.
— По рукам, детка, – говорит Хоуп, и я вручаю ему деньги, убеждая себя, что он потратит их на еду, но его налитые кровью глаза говорят совсем о другом. — Счастливого пути, детка. И помни, от себя не убежишь.
— Спасибо.
Я проверяю время и смотрю на беспорядок напротив кассы с билетами на автобусы фирмы «Грейхаунд»58. Там небольшая очередь. Глубоко вдыхаю. Пора. Если я собираюсь поехать домой на автобусе, то самое время купить билет.
Я встаю в конец очереди как раз в тот момент, когда одна леди возле стойки громко спорит с работником фирмы «Грейхаунд».
— Попробуйте еще раз, — говорит она. — С карточкой все в порядке. Я пользовалась ею сегодня утром.
Это займет время. А что если я пропущу свой автобус? Живот скручивает, а в ушах отдается гулкий стук моего сердца. Моя голова сейчас просто взорвется. Может быть это знак, что мне не следует садиться в этот автобус? Если я уйду прямо сейчас, то смогу вернуться в Зал Славы, забрать свою записку и придумать какую-нибудь ложь про то, каким именно образом мой телефон оказался в запертой машине прежде, чем парни успеют заметить мое исчезновение. Я обдумываю это, пока Громкая Леди все больше повышает свой голос.
— Может это все из-за вашей техники? Вы об этом не думали?
Я продолжаю наблюдать за сценой у кассы, так как она достает другую кредитку с кошелька и бросает ее на стойку.
— Попробуйте эту, — язвит она. А затем бросает ему вдогонку. — Придурок.
О нет, она не могла этого сделать.
Другой кассир «Грейхаунда» подходит к стойке. Он шепчет что-то первому и открывает еще одно окошко.
— Чем я могу помочь следующему покупателю? — интересуется он.
Очередь начинает продвигаться вперед. Он уже успел обслужить двоих клиентов, а Громкая Леди все еще продолжает истерить. Может, мне следует воспользоваться кассой самообслуживания.
— Это НЕВЕРОЯТНО, — кричит она. — Кто-нибудь, позовите менеджера.
А потом мне в голову приходит ужасная мысль. Что если эта женщина поедет со мной в автобусе и будет сидеть рядом со мной? Двадцать часов с ней — это действительно то, чего я хочу?
Если бы у меня был телефон, я бы позвонила Лиллиане, чтобы поговорить об этом. Но потом я вспоминаю, что у меня есть телефонная карточка. Ищу в зале телефон-автомат, одновременно роясь в сумочке в поисках кошелька с карточкой. Я нахожу телефон возле входа в дамскую комнату в тот момент, когда кассир смотрит на меня и говорит:
— Чем я могу Вам помочь, юная леди?
Я подхожу к стойке.
— Куда Вы сегодня едете? — интересуется он.
Странно, но я слышу в своей голове голос Хоуп. От себя не убежишь. Это очень странно, потому что его слова напоминают один из тех советов, которые можно увидеть на дне кофейных чашек.
— Ньюарк, штат Нью-Джерси? — Мой ответ очень напоминает собой вопрос. Вот приеду я туда. А что потом?
Кассир нажимает несколько кнопок на своем компьютере.
— Посадка на автобус будет через пять минут, и с вас сто сорок долларов и девяносто восемь центов с налогом. Как будете оплачивать?
— Э-э, кредиткой, — говорю я.
Я уже собираюсь передать свою карточку для экстренных случаев, когда Громкая Леди слетает с катушек и начинает бить кулаками по стеклу кассы. Интересно, оно пуленепробиваемое? В этот момент человек в форме, может охранник, а может настоящий офицер полиции, подбегает и оттаскивает женщину от стойки. Она разворачивается и замахивается для удара по его лицу, но он успевает поймать запястье Чертовски Сумасшедшей Леди до того, как удар достиг бы места назначения.
— Отпустите меня, — визжит женщина. — Вы делаете мне больно.
Она вырывается и пытается убежать по направлению к выходу, но спотыкается о свой чемодан. Тогда представитель правоохранительных органов ставит ноги по обе стороны от ее лежащего вниз головой тела и упирается рукой между ее лопаток, тем самым прижимая дамочку к полу. Другой рукой он говорит с кем-то по потрескивающей портативной рации. Мне жаль эту женщину, прижатую лицом к грязному полу автобусного вокзала. Кто знает, что толкает людей на такие поступки? На ее месте могла бы быть я.
Я закрываю глаза и вспоминаю вечеринку, на которую Джоуи пришел в обнимку с той девушкой. Я была очень пьяной. И первым моим желанием было заехать ей в лицо. Я прекрасно понимаю, что в нашем расставании виноваты оба и все такое, но в тот момент я обвиняла ее за то, что она пошла на вечеринку с моим парнем. Когда Джоуи наклонился и поцеловал ее в макушку, внутри меня что-то сломалось. Я убежала с вечеринки, так как ураган злости и боли во мне искал выход наружу. Я должна была что-нибудь сделать.
Было около часа ночи, когда я подъехала к дому Джоуи. Его «Мустанг» был на подъездной дорожке, так что я была уверена, что он уже вернулся с вечеринки. Я использовала подаренную им валентинку для того, чтобы разжечь огонь, ту самую, на обложке которой красовался скользящий по волнам пингвин, в которой говорилось «ДЛЯ ОДНОЙ КЛАССНОЙ ДЕВУШКИ». С таким наслаждением щелкнула зажигалкой и наблюдала за тем, как пламя охватило открытку. По мере того. Как она горела, я пристально наблюдала, как постепенно исчезают океанская волна, желтая доска ля серфинга и лапы пингвина. А потом бросила открытку в коробку с вещами, которые дарил мне Джоуи, и вернулась в свою машину. Я понятия не имела, что что-то пойдет не так.
Звуки приближающейся сирены возвращают меня на автобусный вокзал Нэшвилла. Мои глаза мечутся между кричащей женщиной и телефоном-автоматом у двери, где Хоуп пристает к новоприбывшим. Вот тогда я и бросаюсь к телефону-автомату.
* * * * *
Я сижу на лавочке, прижимая к себе сумку, и греюсь на солнце, когда к обочине подъезжают парни. У меня не было возможности вовремя вернуться в Зал славы на такси. Мой автобус уехал 15 минут назад, и я даже боюсь представить, что делала бы, если бы застряла одна в Нэшвилле.
Мэтти выскакивает из задней двери.
— Что за черт, Рози? — кричит он, выбираясь из машины. То, как было произнесено мое имя, подчеркивает, в какие неприятности я вляпалась. Я никогда не видела его таким злым. Он машет открыткой перед моим лицом.
— Как ты могла?! Что за....ну ты не можешь без…ты действительно не можешь не привлечь к себе внимания вот такими вот выходками!
Черт! Он весь аж покраснел от злости. Пусть выскажется. Я это заслужила. После нескольких минут его бурчания и криков я подаю голос:
— Расслабься. Я же не сделала это. И тебе позвонила, не так ли?
— Ты когда-нибудь вообще думаешь о ком-то, кроме себя? Как ты считаешь, как бы я себя чувствовал, если бы прочитал записку, зная, что ты уехала, и я ничего с этим не могу поделать? Что бы я сказал твоим родителям? А если бы с тобой что-нибудь произошло в пути?
Я пожимаю плечами. Потому что у меня нет хорошего ответа. Он прав. Я не задумывалась об этом.
Он повторяет мой неуклюжий жест.
— И это все? Это все, что ты можешь мне ответить? — Мэтти рвет записку на мелкие кусочки. Тем не менее, он все еще кричит. — Так, хорошо, если ты снова выкинешь что-то подобное, я позволю тебе уехать, поняла? — Он кидает порванную записку мне в лицо. Я вздрагиваю. Я этого не ожидала. К моим глазам подступают слезы.
Стряхиваю кусочки бумаги со своей одежды.
— Мне жаль, ладно? Чего еще ты от меня хочешь?
— Знаешь что? Я просто хочу, чтобы ты некоторое время ничего мне не говорила. Вообще ничего. Понятно? И под фразой «некоторое время» я имею в виду тот момент, пока мы не доберемся до Техаса. И даже тогда мне еще придется об этом подумать, – он разворачивается, садится на заднее сидение и хлопает дверью.
Спенсер встает с переднего пассажирского сидения.
— Тебе лучше поехать дальше на этом месте, Рози, — говорит он. — А я сяду сзади с Мэтти. — Он и Мэтти так похожи, всегда пытаются смягчить обстоятельства.
Спенсер продолжает говорить:
— Знаешь, Зал славы был великолепным. Там можно провести весь день. Жаль, что ты так и не увидела его.
Я бы хотела, чтобы этот парень обрел свой смысл жизни или хотя бы обзавелся девушкой, впрочем, для него последнее стало бы для него равноценным бы смыслу жизни. И даже со своими не особо внушительными внешними данными он совсем не похож на тощего парнишу. Не то чтобы я проверяла его внешние данные, когда он выходил из душа или когда-нибудь еще. Но он же был прямо передо мной. Где-то должна быть девушка, которая захотела бы с ним встречаться. Теперь я уставилась на Спенсера. Садись в машину, Рози. Сделай вид, что ты виновата и раскаиваешься.
— Ты прав. Наверное, я должна придерживаться маршрута.
— По крайней мере, ты не пропустишь Грейсленд, — говорит Спенсер. Его искренность заставляет меня придержать все мои саркастические фразочки при себе.
Я сажусь на переднее сидение, и Логан кивает в сторону моей сумки.
— Покупки? — Его вопрос позволяет мне расслабиться. Уголок моего рта поднимается вверх.
Я достаю свою новую майку непослушной пастушки и прикладываю ее к себе, чтобы продемонстрировать ее парням.
— Миленько. А сзади есть фото, где ты в наручниках? — Было что-то обнадеживающее в том, что Логан всегда остается самим собой. Он не был рассвирепевшим, хотя это именно из-за меня мы отстаем от расписания минимум на 30 минут. Он застает меня врасплох, когда кладет руку на плечо и говорит:
— Ты же знаешь, если бы это было мое решение, я бы тебя не забирал. Я бы позволил тебе расхлебывать это все самой.
— Признайся, ты бы скучал по мне.
Он улыбается, и я знаю, что права.
— Ты в курсе, что ты самая настоящая заноза в заднице? — интересуется он.
— Я бы предпочла думать, что это часть моего обаяния.
Мэтти фыркает на заднем сидении и бросает мне мой телефон так, что тот приземляется у моих ног. Движение, которое очевидно означает «Позвони Джоуи. Посмотрим, буду ли я хоть как-то реагировать на то, как ты облажаешься». Мэтти и его материнская реверсивная психология. Логан, которого это то ли просто позабавило, то ли действительно развлекло, трясет головой и заводит машину, пока Спенсер включает какую-то старую песню о поездке в Грейсленд.
Наклоняюсь, чтобы поднять телефон, и вспоминаю, что должна позвонить Миранде. Но сначала я отправляю короткое сообщение Лиллиане:
«ПЛАН ПРОВАЛИЛСЯ. В ПУТИ В МЕМФИС. ОБНИМАЮ. Р.»
Ее ответ не заставляет себя ждать:
«СПАСИБО, ЧТО ЗАСТАВИЛА ПОНЕРВНИЧАТЬ. БОЛЬШЕ НИКУДА НЕ УБЕГАЙ. ОБЕЩАЕШЬ?»
Я пишу в ответ:
«МНЕ ЖАЛЬ, ДОРОГАЯ, ОБЕЩАЮ»
Телефон снова подает сигнал. Но это не Лиллиана, это Спенсер пишет мне с заднего сиденья.
«ОН ЗЛИТСЯ, ПОТОМУ ЧТО БЕСПОКОИТСЯ… ОЧЕНЬ»
Я пишу:
«Я ЗНАЮ, ТЫ ХОРОШИЙ ДРУГ»
Он отвечает:
«РАД, ЧТО ТЫ ПЕРЕДУМАЛА УЕЗЖАТЬ»
Сложно не повернуться и не улыбнуться Спенсеру.
«ЗНАЕШЬ ЧТО? Я ТОЖЕ»
Тогда я нахожу номер Миранды и набираю его, обещая доехать до Аризоны не совершая никаких проступков, которые потребуют извинений. Да, конечно.
Когда Миранда отвечает, я представляюсь, а она говорит, что ждала моего звонка. Готова поспорить. Наверняка, записала меня в календарь как «Девушка-поджигатель». Она просит дать ей секунду, чтобы открыть документ, а потом просит с начала и вкратце описать ей, что произошло в ночь взрыва. Рассказывая это вслух, да еще и в присутствии стольких слушателей (один из которых был на меня зол), я чувствую себя немного странно. Словно это была не я. Будто я рассказываю о какой-то сумасшедшей девушке из телесериала. Была ли это перспектива, о которой говорила моя мама, убеждая, что поездка, — это то, что мне нужно? Интересно, мама не устала постоянно быть правой?
— С кем она говорит? — спрашивает Спенсер у Мэтти.
— Не знаю, меня это не волнует, — отвечает он. А потом берет гитару и начинает бренчать. Я затыкаю ухо пальцем, чтобы не слышать шум на заднем фоне, и сосредотачиваюсь на разговоре с Мирандой.
— Там были свидетели? — спрашивает Миранда.
— Не знаю. Я пошла туда одна и не оглядывалась по сторонам, когда подожгла коробку. Но я позвонила Джоуи из машины и дождалась пока он выйдет, — я понимаю, как ужасно это звучит. Думаю, это звучит ужасно, потому что это и есть ужасно. И отвратительно, по-детски, жалко. Я принимаю решение утаить тот факт, что принесла «Big Gulp»59 на случай, если огонь выйдет из под контроля. Не нужно добавлять «сумасшедшая» к списку уже имеющихся прилагательных для моего описания.
— У Стива есть знакомый, который проводит для него расследования. Возможно, он захочет его туда отправить. В каждых окрестностях есть человек, который везде сует свой нос. Возможно, кто-то что-то видел, и это поможет твоей защите.
Она права. Я подумала о миссис Фридман, которая живет через улицу от нас.
— Как вы думаете, может быть, это не моя вина? Я имею в виду ту часть, которая касается машины. Я не смогу отрицать, что подожгла ту коробку. — Неожиданно это дело кажется мне не таким уж и безнадежным.
— Не радуйся раньше времени. Слишком много сомнительных обстоятельств. Ты же больше не контактировала с ответчиком? Ну, если не учитывать поездок мимо его дома, встречи в торговом центре и двух сообщений.
Я в замешательстве. У меня серьезные неприятности. Это все может кончиться плохо, очень плохо. Теперь я это понимаю. Парни в нашем городе наверняка будут говорить обо мне что-то в стиле: «Рози-Сталкер? Чувак, держись от нее подальше».
— Полагаю, что нет.
— Ты должна об этом знать. Есть ли что-то еще, о чем должен знать Стив? Мы не хотим, чтобы на суде всплыла какая-то неведомая нам телефонная или электронная переписка.
Почему я сказала, что не уверенна в наличии чего-то подобного? Моя последняя ночь дома и затуманенное сознание после «бенадрила» сделали меня совсем неуравновешенной, вот почему. Но сейчас я никак не могу рассказать об этом Миранде, потому что парни слушают наш разговор. Кроме того, это не было реальностью, и я бы не хотела показаться более «чокнутой», чем уже есть.
Голос Миранды перебивает мои мысли:
—Ты еще здесь?
— Да.
— Ну, есть еще что-то подобное?
— Не-а, это все.
Перед тем, как повесить трубку, Миранда назначает мне время на завтра для разговора со Стивом. Все должно пройти хорошо, потому что тогда мы уже будем в Далласе. Я смогу поговорить с ним наедине.
— Что дальше? — спрашиваю я, когда заканчиваю разговор.
— Еда, — говорит Логан. — Потом Мемфис.
— Все еще планируешь приехать в Даллас вечером? — спрашиваю я. Я сделала и без того напряженное расписание еще плотнее.
— Да, — отвечает Логан.
* * * * *
После короткого и тихого ленча в зоне отдыха, мы возвращаемся в Таурус и едем по сороковой магистрали в сторону Мемфиса и границы штата Теннеси. Я сижу на заднем сидении со Спенсером. Мэтти едет впереди. Он по-прежнему не хочет находиться рядом со мной. На мой телефон приходит сообщение.
Спенсер:
«ОН УСПОКОИТСЯ»
Я:
«НАДЕЮСЬ»
Я надеваю наушники. Мой план: оставаться в своем «музыкальном пузыре», пока не доедем до Грейсленда. Я выбираю плейлист, который поможет очистить мою голову от кантри музыки, от воспоминаний об автостанции в Нэшвилле и ссоре с Мэтти. Мое лицо не выражает никаких эмоций, но внутри меня все скручивается. Ненавижу, когда он сердится на меня.
Я закрываю глаза и натягиваю солнцезащитные очки на нос. Мы двигаемся все дальше, и я время от времени останавливаю музыку, прислушиваясь, не говорят ли обо мне парни. Паранойя? Не смотря на то, что Мэтти все еще игнорирует меня, он был чересчур болтлив с тех пор, как мы покинули Нэшвилл. Все трое были чересчур болтливы, я бы сказала.
— Великобритания дала нам много культовых групп, но США подарило нам много культовых исполнителей, — говорит Мэтти, когда я впервые нажимаю паузу на iPod. Несомненно, это обитель Элвиса вызывает такие захватывающие дискуссии.
Я хочу сказать о «Металлике», но вместо этого делаю музыку громче. Не хочу спорить с Мэтти по поводу музыки. Он и так безумно зол на меня. В любом случае, очень сложно поставить какую-либо американскую группу рядом с «Beatles», «Stones» и «Who».
Час спустя, во время очередной паузы, я слышу рассуждения Логана:
— Футбол в колледже никогда не продвинется к настоящей системе плей-офф.
— Но они должны, — вскрикивает Мэтти. И тут мне хочется стать фотографом дикой природы, чтобы иметь возможность без цензуры заглянуть в мужскую душу. Это помогло бы мне больше не ошибаться с парнями. Без шансов. Я включаю музыку и выуживаю из сумки чертово расписание. Проведу время с пользой.
Третья дискуссия, которую мне посчастливилось подслушать, оказалась о супергероях. Конечно же, ее начал Спенсер.
— Зеленый Фонарь. Без сомнений, — констатирует Мэтти.
— Ты что, шутить? — спрашивает Спенсер. — Ты забыл о Халке?!
Жаль, что я не могу улететь на воображаемом самолете, как Чудо-Женщина60. После четвертой попытки «мелкого шпионажа», я, наконец, думаю, что подслушиваю настоящий мужской разговор.
— Вы только посмотрите на эту стойку, — говорит Мэтти.
Не поворачивая головы, я перевожу взгляд на машины по обе стороны от нас.
— Где? — спрашивает Логан.
Действительно, где?
— В правом ряду. Две машины от нас.
Что? Как он это отсюда увидел?
— Пристройся рядом с их машиной, — командует Мэтти. Когда Логан делает это, я вижу в машине двух девушек, немного старше меня, которые едут вместе. Их декольте закрыты, и мне интересно, что такого видит Мэтти, чего не вижу я. Мэтти открывает свое окно и начинает показывать что-то с помощью жестов. Что вытворяет этот парень?
— Стойка! — кричит он. — Стойка!
Я не могу поверить, что Мэтти так унижает девушек, но потом замечаю, как он указывает на велосипедную стойку на крыше их машины. Оказывается, что один из их дорогостоящих горных велосипедов не прикреплен должным образом.
Девушка, которая ведет машину, неправильно понимает ситуацию, как и я поначалу. Ее окно закрыто, но легко понять, что она говорит ему «Пошел на…». А потом обе девушки показывают ему средний палец, и срываются вперед по магистрали.
— Брат, ты хотя бы попытался, — говорит Логан. — Наверное, у них критические дни.
Мило. Вот что предполагают парни, когда не могут понять женские поступки.
Через несколько миль Логан резко сворачивает, чтобы избежать того, что выглядит как скомканный кусок метала посреди дороги. Немного дальше, на обочине ругаются девушки. Стойка и один из велосипедов соскользнули на багажник, а они обе ошеломленно смотрят на то, что осталось от велосипеда.
— Это не может не радовать, — констатирует Мэтти.
Логан сигналит, когда мы проезжаем мимо, а Спенсер открывает окно и кричит:
— Наслаждайтесь судьбой, дамы.
Я истерично смеюсь и жалею, что не могу дать пять Мэтти. Но такова расплата за мою попытку сбежать.
— Это им за то, что обругали Мэтти, — говорит Спенсер.
— Да, черт возьми, — отвечает Мэтти.
Когда смех утихает, они возобновляют разговор с того места, где остановились.
— Как я уже говорил, — продолжает Спенсер, — если не будет финансирования, они собираются запустить вместо телескопа Хаббла в 2018 году космический телескоп Джеймса Вебба. И этот космический телескоп оптимизирован лучше, чем Хаббл.
О, Боже! Я снова надеваю наушники и делаю вид, что сплю.
Глава 9
Как только мы ступаем на священную землю Грейсленда, Логан протягивает мне фотокамеру.
— Сможешь сфотографировать?
— Конечно, — говорю я. — Мэтти, Спенсер, двигайтесь.
— Ни в коем случае. Только меня. — Логан держит руки перед собой, будто собирается расписаться на фото и говорит: — Логан в Грейсленде.
— Хорошо, — говорю я. — Вот так.
Я знала, что ему нравится кантри, но не думала, что у него настолько глубокая связь с самим Королем61. Это даже своего рода вдохновляет. После того, как я сделала снимок, а Логан его одобрил, я остановила дружелюбную на вид пару и попросила их сфотографировать меня, Мэтти, Логана и Спенсера около памятной таблички на въезде в Грейсленд. Хоть Мэтти и согласился на фотографию, но я встала между Логаном и Спенсером, потому что Мэтти не хотел стоять рядом со мной. Я посмотрела на фото сразу же, как только женщина вернула камеру Логану. Все улыбались, кроме Мэтти, и хотя между нами был только Спенсер, казалось, что мы находимся на расстоянии многих миль друг от друга. Я не могу ждать до Далласа.
Робко подхожу к Мэтти, пока мы стоим в очереди за билетами.
— Хорошо, что конкретно тебе нужно?
— Ты что-то слышал? — спрашивает он у Спенсера.
— Определенно «что-то» слышал, — отвечает Спенсер.
— Забудь. Думаю, это был надоедливый комар, — говорит Мэтти.
Ясно, это дорого мне обойдется. Я стараюсь вспомнить, что же Мэтти себе очень хочет.
— Гитара, — говорю я. — Когда мы вернемся, я всерьез займусь выгуливанием собак. Накоплю денег и куплю тебе гитару. Обещаю. Я даже пойду работать на завод отца, если это будет нужно. Что угодно, только скажи. Но пожалуйста, Мэтти, ты можешь меня простить? Я не могу не говорить с тобой до самого Далласа.
— Вау, все что угодно? — говорит Спенсер. — Она понятия не имеет, сколько стоит хорошая гитара, да?
— Если ты не заметил, она о многом не имеет понятия, — огрызается Мэтти. — Но просит прощения. А это уже шажок в правильном направлении.
Мои щеки вспыхивают от злости. Я сжимаю кулаки, сдерживаясь, чтобы не врезать ему по затылку. Думаю, это способ Мэтти сказать, что это все мне дорого обойдется, возможно, даже дороже, чем гитара. Придется выгулять много собак. Я расслабляю руки. Ладно, я заслуживаю этого. К тому же, если это купит прощение Мэтти и положит конец его молчанию, то это того стоит. Я уже почти прошу Мэтти назвать свою цену, когда он неожиданно дает задний ход.
— Тебе не нужно покупать мне гитару. — Это был первый раз, когда он посмотрел мне прямо в глаза, после того как разорвал на мелкие кусочки мою записку на автостанции в Нэшвилле. — Как насчет этого? Ты не делаешь никаких попыток сбежать и просто хорошо проводишь время, ну или хотя бы притворяешься, что хорошо его проводишь.
Лучше бы я купила ему гитару.
— Ладно. Но именно из-за вас, ребята, мне не так уж и легко хорошо проводить время. У Логана свои правила и, кажется, он постоянно злится на меня. У Спенсера свой маршрут. А ты, ну, ты меня дразнишь.
— Я всегда дразню тебя.
— Но теперь я в меньшинстве.
— Она легкая добыча, — говорит Спенсер.
Мэтти обдумывает это.
— Хорошо, я не могу говорить за них, но я попытаюсь, если и ты постараешься.
— По рукам. — Я обнимаю его. — Прости, — говорю в его футболку. Он нерешительно гладит меня по спине.
— Уже простил, Рози.
* * * * *
Знаменитый дом Элвиса находится позади главной дороги, за забором из кованого железа. Грейсленд великолепный, но честно говоря, я ожидала увидеть более роскошные особняки. Этот, наверняка, самый большой в округе, но я видела и лучше в «House Hunters International»62. Эти владения в 14 акров прекраснее, чем сам Грейсленд.
Мы принимаем решение пойти на аудио экскурсию по дому Элвиса, в которую включается осмотр гостиной, музыкальной комнаты, столовой, кухни, телевизионной комнаты, бассейна и печально известной комнаты «Джунгли». Это словно путешествие в семидесятые. Я пытаюсь представить себе обычную семейную жизнь в этом доме, но у меня это не особо получается. Сами понимаете, быть Элвисом — это далеко не обычная человеческая жизнь.
После дома, мы посещаем семейный склеп, который находится за круглым фонтаном, а затем выходим на улицу. Множество людей маркерами пишут свои имена и особенные фразы Элвиса на кирпичных колонах ворот. Логан уже стоит со своим маркером «Шарпи».
Парни по очереди пользуются им, пока я осматриваю бульвар Элвиса Пресли. И наконец, Мэтти хлопает меня по плечу и дает маркер. Я нахожу место возле выхода и пишу название песни, которую знаю из сборника величайших его хитов, что есть у моих родителей: «Hard Headed Woman»63. Мэтти смотрит через мое плечо.
— Прогресс на лицо, — замечает он.
В соседнем сувенирном магазине, где продают дешевые поддельные товары Грейсленда, я покупаю себе кружку с Элвисом. Он одет в пиджак цвета фламинго с черными отворотами и стоит напротив таблички Грейсленда рядом с розовым Кадиллаком. Надпись гласит: «Грейсленд, дом Элвиса». Я беру еще одну кружку для мамы, настенные часы с Элвисом, на которых он покачивает бедрами вместо стрелок, для папы, а еще наручные часы для Эдди, которые я собиралась «одолжить» на то время, пока не вернусь домой. Еще я беру одноразовую камеру. Родители предлагали свою цифровую камеру, но тогда я была настолько погружена в собственные печаль и переживания, что даже и не хотела делать какие-либо фото, которые в будущем послужили бы мне напоминанием об этой поездке. Возле кассы я хватаю брелок в виде гитары для Мэтти. И кладу его ему в карман, когда мы выходим из магазина.
— Пока не куплю тебе настоящую.
Мэтти кладет руку мне на плечо и смотрит в глаза.
— Рози, забудь. Правда. Все хорошо, — говорит он мягко.
Хоть он меня и простил раньше времени, но я знаю, что не заслужила этого. Однако Мэтти заслуживает гитару. Моя семья каждый год по два раза куда-нибудь да ездила, сколько себя помню, а Мэтти мало куда мог поехать. Его мама постоянно работает, и они не могут позволить себе дорогие поездки. Это первая официальная поездка Мэтти, а все, что я делала, так это была собой. А для такого человека, как Мэтти, этого едва ли будет достаточно.
Впервые со времени ВСЗ, а возможно, с того как я узнала, что Джоуи изменил мне, я чувствую, что туман, который был в моей голове, наконец-то стал рассеивается. Это какое-то душевное пробуждение, здесь, в Грейсленде, хотя я даже не поклонница музыки Элвиса. Пока мы возвращаемся к Таурусу, я принимаю решение, что сейчас мне стоит «начать» эту поездку с чистого листа. Вот бы мои волосы выглядели чуть лучше, чем сейчас, думаю я, случайно поймав свое отражение в зеркале машины, прежде чем сажусь на заднее сидение.
Логан переезжает на автостраду с восточным направлением движения, и мы едем по высокому арочному мосту, который тянется через всю могучую реку Миссисипи и соединяет Мемфис со штатом Арканзас. Огоньки, танцующие на воде, такие прекрасные. Часть меня не хочет, чтобы мы отсюда уезжали. Это был ооочень долгий день в пути. Изначально мы собирались остановиться на ночь в Грейсленде, но Логан твердо намерен нагнать упущенное время в расписании. В его расписании, которое я испортила. Так что, только я виновата в том, как я сейчас устала и как выгляжу. Я должна винить себя за многое, и это отвратительно. Неужели еще этим утром я была в Нэшвилле? Кажется, прошло несколько дней с тех пор, как я положила в ладонь Хоупа два бакса.
На остановке в Арканзасе я пытаюсь привести волосы в порядок. Через несколько часов мы должны будем встретиться с девушкой Логана, и я не хочу дерьмово выглядеть. Но все бессмысленно. Хоть я и сама испортила свои волосы. Во-первых, я не высушила их с помощью круглой расчески, а во-вторых, просто собрала в пучок, пока они были мокрыми. Отказавшись от дальнейших попыток привести в порядок волосы, я подправляю макияж. Покинув дамскую комнату, я покупаю себе диетическую колу в торговом автомате. И пытаюсь вспомнить, что пьют парни. Мэтти любит «Gatorade»64, так что я беру ему со вкусом лимон-лайм и останавливаюсь на двух бутылках минералки для братьев. Уверена, они не будут против. Еще я беру четыре пачки чипсов — запеченные братьям и соленые с уксусом для нас с Мэтти.
Логан и Спенсер выглядят удивленными, когда я вручаю им чипсы и воду, а Мэтти просто говорит «спасибо». Он достаточно знает мою семью, чтобы знать, что независимо от того, дома мы или в гостях, мы кормим всех вокруг. Это семейная особенность всех Каталано.
— Ты выглядишь усталым, — говорю я Логану.
— Отчасти. — Он потирает щетину на подбородке.
— Хочешь, я поведу? Я не против. А ты будешь командовать.
Он колеблется, но затем вручает мне ключи, после этого Мэтти со Спенсером кричат:
— Я спереди.
— Забудьте, — говорит Логан. Разочаровавшись, они отступают к заднему сидению.
Солнце садится, когда я еду по 30-ой автостраде. Возле границы Арканзаса и Техаса мы проезжаем через город Хоуп, что напоминает мне о моем знакомом с автостанции. Это родной город бывшего президента Билла Клинтона, об этом даже гласит вывеска на шоссе. И недалеко от этой вывески, на съезде, я замечаю необычное животное, сбитое автомобилем. Я прищуриваюсь, пытаясь определить, что это.
— Броненосец, — говорит Логан.
— Не может быть.
— Никогда не видела броненосца?
— Я всего лишь девушка из Нью-Джерси, — говорю я без сарказма.
— Лови момент, Каталано, — говорит он. — Видишь, сколько бы ты всего упустила, если бы села на тот автобус.
* * * * *
Спенсер и Мэтти играют на гитаре на заднем сидении. Спенсер помогает Мэтти выучить аккорды к «Master of Puppets» 65— великий метал бессмертен. Вскоре они засыпают, а Логан включает радио. Как же я удивилась, когда он, пролистнув станцию с кантри музыкой, останавливается на альт-роке. Вот это уже совершенно другое дело. Еще больше я удивилась, когда он начинает подыгрывать на воображаемых барабанах.
— Могу я спросить кое о чем?
— Ты уже спросила.
Я так много раз закатывала глаза во время поездки, что они уже устали от этого.
— Почему университет в Аризоне? Что заставило тебя уехать так далеко от дома?
— Страсть к путешествиям.
Я ничего не отвечаю. Пытаюсь представить, на что похоже оставить свою семью и уехать в колледж за сотни миль от дома. Мне нравится город, в котором я живу. Все мои мечты о будущем включают меня, мужа и мой родной город. Колледж всегда был затуманенным понятием для меня. Логан, должно быть, принимает мое молчание за тупость.
— Страсть к путешествиям — это…
— Я знаю, что это значит. Черт. Я не идиотка.
Он поднимает бровь, что означает: «не заставляй меня на это отвечать». Я продолжаю, проигнорировав это.
— Но Аризона?
— Я бывал в Темпе и представляю, как там жить. Пустыня не сравнится ни с чем, что я раньше видел. К тому же, в этом университете есть учебная программа по изучению вопросов устойчивости.
Он показывает на книгу, которую всюду носит с собой. Я смотрю на нее. «Устойчивость: глобальный подход…», а дальше долгая фраза, которую у меня нет никакого желания читать.
— Хм, да. Теперь ты меня окончательно запутал.
— Это направление исследований рассказывает о ресурсах окружающей среды, а также о соотношении аспектов устойчивости этих ресурсов с экономикой, социологией, политикой…
Я поднимаю руку, чтобы остановить его.
— Хватит. Теперь я понимаю, что ты тоже еще тот зануда.
— Сочту за комплимент. — Он одаривает меня полуулыбкой, а на щеках появляются ямочки. Мое сердце подпрыгивает.
— Можно задать еще один вопрос?
— Выкладывай.
— Почему барабаны?
Логан хихикает. На самом деле, я почти заставила его по-настоящему рассмеяться. Насколько я могу судить.
— Возможно по той же причине, по которой ты напеваешь некоторые слова, когда слушаешь музыку на своем iPod.
Я рада, что сейчас темно, и Логан не может увидеть, как я покраснела.
— Я же этого не делаю, да?
Логан поворачивается ко мне и кладет руку мне на бедро, что не способствует моей сосредоточенности на дороге.
— Да, ты поешь.
Я нахмуриваюсь и обдумываю это. Полагаю, иногда я реально могу забыться в музыке.
— Теперь я чувствую себя глупо. — Что еще нового ты мне расскажешь?
— Не бери в голову, — говорит он, а затем бубнит что-то похожее на фразу «Это мило».
— Что?
— Я сказал, что меня тошнит от этого. — Он смотрит в окно. Я так хочу прикоснуться к нему, положить руку на его бедро. Несмотря на его неисправимую личность, это желание всегда появляется, когда он начинает беспокоиться. Меня это не очень радует, но это правда. Поэтому я держу руки на руле, уставившись на дорогу, освещенную фарами.
Логан снова переключает станцию. Очевидно, моя передышка от кантри музыки окончена. Тем не менее, песня красивая. Она приводит меня в уныние и наводит на мысли о медленном танце с ковбоем.
— Кто это?
— Кто это? — скептически переспрашивает Логан. — Это всего лишь Джордж Стрейт. Он исполняет кантри. Ты вообще знаешь хотя бы одного исполнителя кантри музыки?
— Кит Урбан.
— Потому что он красавчик?
— Нееет. Потому что он обалденный гитарист. И еще о нем часто пишут в «Пипл мэгэзин».
— Я так и знал.
— Я не буду извиняться. Мне нравятся журналы со сплетнями о звездах и горячие парни.
— А как насчет колледжа? — спрашивает он.
— Этот вопрос не относиться к теме разговора.
— Куда ты собираешься поступать?
— Ты хотел сказать, если я вообще поступлю. Куда-то в Нью-Джерси. Возможно в пригороде.
— Какие у тебя оценки?
— Четверки. Иногда тройки. Хотя троек больше, чем четверок.
— Оценки по тестам?
— Ты говоришь, как мой папа. Я не собираюсь рассказывать тебе о своих оценках по АОТ66, — говорю громче, чем стоило, и поэтому просыпается Мэтти.
— Что с АОТ? — слетает с уст Мэтти. Ну что я могу сказать о парне, который просыпается от слов «оценки по тестам»?
— Логан спрашивал про мои оценки.
— Логан, ты должен был сперва подумать и только потом спрашивать у леди об ее оценках.
— Я спросил не у леди, а у Рози, — огрызается Логан.
— Ха-ха, как оригинально, — говорю я. — Ты выудил эту шутку со своей коллекции колкостей уровня третьего класса? Что дальше? Грязные шуточки?
— Да скажи ты уже ему свои оценки, Рози, — говорит Мэтти. Он смеется, и мы оба знаем почему. Я провалилась. Не обычным способом, когда просто не добираешь баллов для уровня Лиги Плюща, а в стиле «вот это Рози, и мы удивлены, что она вообще сдавала этот тест». Малые ожидания дарят мне эффект неожиданности.
Я меняю тему.
— Итак, Эйвери не возражает, что мы приедем ночью? Уже довольно поздно.
— Она сказала, что все хорошо. Мы остановимся в домике возле бассейна, поэтому никого не потревожим.
— Домик возле бассейна? У кого есть домик возле бассейна? — У снобов с загородными клубами, вот у кого, хочется мне сказать.
— У твоих родителей? — предполагает Мэтти.
— Ну да, и это место называется «где я живу». И это надземный бассейн. — На этот раз, на мой громкий голос просыпается Спенсер. В зеркале заднего вида я вижу, как он рукой старается пригладить волосы и, прищурившись, смотрит в окно. Должна заметить, неопрятный вид ему идет.
— Где мы? — спрашивает он, зевая.
— Почти на границе Техаса, — отвечает Логан.
Техас. Это будет шестой штат, в котором я побывала за последние три дня. Седьмой, если считать проезд через Западную Вирджинию. Я даже не ступала там ногой, поэтому не уверена.
До Техаса мы едем молча, пока не приходит время выехать с автострады. Тогда Логан очень детально рассказывает, как добраться до места назначения. Два незаконных разворота и мы на месте.
— Срань господня! — кричит Мэтти, когда мы останавливаемся на подъездной дорожке около дома Эйвери, или точнее будет сказать, около целого комплекса зданий.
Через полмили дорожка заканчивается кругом с фонтаном в центре. Грейсленд ничто по сравнению с жилищем Эйвери. Дом выглядит так, будто находится в пригороде Франции, а не в пределах Далласа. Не знаю, чего я ожидала, услышав от Логана о домике возле бассейна. Я представляла себе большое ранчо, но не придворное французское поместье.
— Интересно, а где вертолетная площадка? — шепчет Спенсер.
— Ты читаешь мои мысли, — говорю я, уставившись на огромный особняк. Я снова оказываюсь не в своей тарелке.
Глава 10
Я останавливаю машину на парковке, потому что не уверена, можно ли останавливаться у фонтана. В это время приоткрывается двойная голубая дверь и оттуда выглядывает миниатюрная блондинка в очках. Она машет нам рукой и показывает жест, что сейчас выйдет, а затем вновь возвращается в шортах, футболке и вьетнамках. Восхитительно. Логан выходит из машины, и они обнимаются далеко не по-дружески. Я понимаю, что хмурюсь и задерживаю дыхание. Логан открывает для нее пассажирскую дверь, а сам усаживается назад к Спенсеру и Мэтти.
— Всем привет. Я Эйвери, — говорит она и поворачивается. — Дайте угадаю, Спенсер и Мэтти.
— Правильно! — говорят они одновременно, как два придурка.
— Рози, — говорю я.
— Рада знакомству, Рози. И с вами тоже, мальчики. — Ее улыбка искренняя, думаю, мы с ней подружимся, хотя я не уверена, хочу этого или нет. — Почему бы мне не показать вам, где припарковаться?
Мы объезжаем Букингемский дворец, и Эйвери показывает на место возле пятиместного гаража.
— Забирайте свои вещи, — говорит Эйвери. — Сначала мы встретимся с моим отцом, а затем я покажу, где вы будете жить.
Мы заходим на кухню, которая выглядит так, будто там снимают кулинарное телешоу. Кафельный пол, гранитные столешницы, шкафы из вишневого дерева и, черт подери, вы только посмотрите на этот холодильник из нержавеющей стали.
— Папуль? Логан и его друзьями уже здесь.
Из гостиной выходит привлекательный мужчина с прожилками седины в волосах, босыми ногами, в простых шортах и футболке поло.
— Добро пожаловать, — говорит он и пожимает всем руки. — Чувствуйте себя как дома. Моя жена работает допоздна, но вы, скорее всего, встретитесь с ней завтра утром.
— Пойдем, Рози, — зовет меня Эйвери. — Я покажу тебе твою комнату, а затем отведу парней к домику у бассейна.
— Почему бы мне не помочь им устроиться, дорогая? — предлагает папа Эйвери.
Знаю, я не хотела приезжать сюда, но эти люди ужасно милые, и я ничего не могу с собой поделать. Эйвери и ее отец такие простые и сердечные люди. Все мои опасения и сомнения по поводу неловкости этой ситуации моментально растаяли.
Эйвери ведет меня по винтовой лестнице в вестибюле.
— У нас есть гостевая комната, — рассказывает она, оглядываясь через плечо, — но я подумала, что тебе было бы веселей переночевать у меня.
Почему? Я, например, не думаю, что ночевать в одной комнате вместе с незнакомкой, особенно, если она под ВСЗ и у нее скоро суд — это весело, но что я могу знать. Может, именно так поступают в Техасе.
Комната Эйвери роскошная и просто огромная. У нее есть своя ванная комната с туалетным столиком и встроенной в пол ванной, гардеробная, размером с мою комнату, и огромный плоский телевизор на стене перед кроватью.
— Диван раздвигается, — говорит она. — В моей комнате есть все для вечеринок с ночевкой. Так мама компенсирует свое постоянное отсутствие. Она позволяет моим друзьям оставаться у меня на ночь, когда я захочу.
— Она много работает?
— Всего лишь все время. Ложись на мою кровать. Ты гость.
— Нет-нет, все хорошо. Я не могу занять твою кровать. – Отвечаю я.
— Уверена? — спрашивает она. — Я хочу, чтобы тебе было удобно.
— Поверь мне, после кроватей в мотелях, на которых я спала, мне здесь будет очень удобно. Спасибо, что позволила нам остаться. Это очень мило с твоей стороны, — говорю я. — Ты уверена, что две ночи не доставят неудобств?
— Это не проблема, — уверяет она. — Будет весело.
Мы молча смотрим друг на друга в течение нескольких секунд, пока я не начинаю возиться со своим чемоданом. Я не знаю, что сказать, а Эйвери, видимо, совершенно не замечает сгустка неловкости (т.е. меня) в комнате.
— Итак, — начинает Эйвери. — Знаю, что мы только что познакомились и все такое, но когда Логан звонил мне, то он упомянул, что у тебя небольшие проблемы и из-за этого твои родители вынудили тебя уехать вместе с парнями.
— Небольшие? Он не сказал, что я подожгла машину своего бывшего?
Эйвери пытается скрыть улыбку. Она так сильно хочет быть вежливой с психом в ее комнате, что меня пробивает на смех.
— Я не ношу с собой спички или зажигалку. Клянусь. Но если ты передумала и хочешь, чтобы я осталась в гостевой комнате, то я все пойму.
Эйвери тоже начинает смеяться.
— Он заслужил это?
— Он изменял мне.
— Придурок.
— Знаю! — Я так благодарна, что она на моей стороне, что не обращаю внимания на «придурка». Она словно такая милая и безобидная куколка Барби.
— Ты должна была подорвать и ее машину.
Я улыбаюсь. Удивительно, как человек может превратиться из незнакомца в друга всего лишь из-за одного предложения.
— Она недостаточно взрослая, чтобы водить.
Ее глаза округляются.
— Да брось ты. Вот шалава.
— Настоящая шлюха.
— Мы с парнем встречались четыре года на то время, когда он мне изменил.
— Четыре года! — вскрикиваю я громче, чем хотелось бы. Но я не могу представить себе, что бы я сделала с Джоуи, если бы он изменил мне спустя столько времени, проведенного вместе. Думаю, это стоило бы ему яичек.
— Я потратила на него лучшие школьные годы. И решила, что в колледже такого не повторится, — говорит Эйвери.
Хм. Логан погнался не за той девчонкой.
— У тебя есть фото? — спрашивает Эйвери.
— Что?
— Фото бывшего? Есть?
Вспоминаю, что у меня все еще есть телефон, а на нем несколько фотографий Джоуи, которые я не смогла удалить. Я выбираю ту, где он крупным планом. Я помню, когда ее сделала. Это был октябрь, мое любимое время года после лета, мы шли на футбольную игру67 в школу. У меня колет в животе, когда я смотрю на это фото. Интересно, будут ли у меня еще когда-нибудь подобные воспоминания, но связанные уже с другим парнем. Буду ли я делать снимки на память с таким ощущением, словно пытаюсь уловить все те хорошие моменты прежде, чем все закончится и исчезнет? Прямо сейчас мне сложно даже представить, что когда-нибудь я снова влюблюсь. Боль от аварийного приземления еще слишком свежа. Я передаю телефон Эйвери.
— Привет, голубые глазки. Тебя невозможно винить за то, что ты потеряла голову от такого парня, — говорит Эйвери.
Я не могу говорить, но напряжение уходит. Хорошо, когда есть кто-то, кто тебя понимает.
— Хочешь искупаться? — спрашивает Эйвери.
— Конечно.
— Пошли. Бассейн ночью классный. К тому же, ты сможешь расслабиться еще и в горячей ванне. Путешествие с тремя парнями наверняка безумно выматывает.
— Безусловно, — подтверждаю я. Наконец-то. После трех дней и тысячу пятьсот миль безостановочного тестостерона передо мной появилось хотя бы одно сочувствующе лицо.
* * * * *
Ночной воздух довольно теплый, но вода в бассейне кажется гораздо теплее, когда я сижу на бортику и болтаю в ней ногами. Ребята выходят из домика у бассейна уже переодетые. У Логана видны развитые грудные мышцы и пресс с сексуальной дорожкой волос, начинающихся над пупком, что составляют великолепный ансамбль вместе с его бицепсами. Но кто смотрит? Джоуи прекрасно выглядит, но все же больше похож на подростка, а вот Логан более мужественный – как внутри, так и снаружи. Мне становится легче, когда он прыгает в бассейн, ведь теперь я могу вытереть слюни с подбородка, пока никто не видит.
Эйвери снимает махровый халат, демонстрируя восхитительный купальник на бретельках. У нее худое, мускулистое тело атлета. Если эта девушка занимается чирлидингом, то определенно она та, кто стоит на вершине пирамиды. Она становится на трамплин и ныряет. Мэтти и Спенсер бросаются за ней, а я внезапно чувствую неуверенность из-за своего просторного бюстгальтера и решаю пока что не снимать футболку. С субботы я была в пути вместе с парнями, и, кажется, начала чувствовать себя одной из них. Но сейчас сама идея расхаживать перед ними в полуобнаженном виде кажется мне слишком странной. Знаю, это глупо. Мэтти сотни раз видел меня в купальнике. Когда он не живет в нашем доме, то постоянно находится в нашем бассейне.
Мэтти выныривает возле моих ног.
— Почему не ныряешь? Ты же любишь плавать ночью.
— Не торопи меня.
Мэтти брызгает на мои ноги. Он знает, что я это ненавижу. Я отвечаю ему ударом ноги по воде. Я успеваю предугадать его следующее действие и пытаюсь вытащить ноги с бассейна прежде, чем он сможет затянуть меня в воду. Слишком поздно. Чьи-то руки сзади обхватывают мои плечи и тащат на дно. Ну, теперь мне хотя бы не нужно придумывать причину того, почему я не сняла футболку. Я позволяю себе проплыть под водой и распускаю волосы, прежде чем вынырнуть. Какое же крутое это ощущение, словно я тем самым смываю с себя всю ту грязь, что накопилась на мне за время поездки – дешевое мотельное мыло, затяжной запах картошки фри в машине, различные микробы, которые обитали в ванных комнатах в местах наших остановок. Я расслабляюсь настолько, что забываю о том, что меня столкнули.
— Не могу поверить, что ты даже не накричишь на Логана? — удивляется Спенсер.
— Это был Логан? — Я все еще не злюсь, но подыгрываю. — Знаешь, что говорят о мести? А меня довольно впечатляющий послужной список.
Эйвери начинает смеяться.
— Будь начеку, Логан. Будь начеку.
Этот бассейн просто восхитительный. Его нижний уровень имеет встроенные сидения, напоминающие подводный шельф, и тепло, поднимающееся от горячей ванны, наталкивает меня на мысль о вареве ведьм. Мне нравится убаюкивающее чирикание сверчков и гул фильтра бассейна. Я плаваю в глубокой части бассейна и наблюдаю за тем, как Логан и Эйвери плавают вместе на мели. Он обнимает ее за талию и подкидывает на добрых три фута68 вверх. Она ныряет и плывет под ним. Я отплываю в сторону, подавляя ревность и пытаясь понять, что происходит между ними, если вообще что-либо происходит, когда Мэтти проплывает рядом со мной.
— Догони меня, — говорит он. — До нижнего края и обратно. — Как будто мы снова дети.
— Один, два… — Я не жду, а отталкиваюсь и начинаю плыть. Как и Мэтти, он знает, я никогда не дожидаюсь «три».
Я плыву в вольном стиле так быстро, как только могу. Делаю поворот и отталкиваюсь от бортика бассейна, но, не смотря на все мои старания (а я могу быть вполне хорошим конкурентом в плаванье, если захочу), я отстаю от Мэтти на длину всего своего тела.
— В этот раз твоя взяла.
— Футболка тянет тебя на дно. Сними ее перед следующим заплывом.
— Нет, все нормально. Я все равно выхожу.
Я плыву к лестнице и выхожу.
— Возле домика есть полотенца, — кричит Эйвери мне вслед. — Воспользуйся ими.
Я нахожу стопку огромных пушистых полотенец на стойке у двери домика. Как в отеле. Смотрю через французские двери и прихожу в восторг от домика мальчиков. Там есть бильярд, несколько олдскульных аркадных игр в стиле «Ms. Pac-Man»69 и «Donkey Kong»70, и два ряда кожаных диванов, которые, скорее всего, раскладываются. Даже если это не так, они выглядят очень удобными. Нихрена себе! Чем же папа Эйвери зарабатывает на жизнь?
Я закутываюсь в плюшевое голубое полотенце и сажусь на стул возле барной стойки, где оставила свой телефон, прежде чем пойти к бассейну. Быстро проверяю сообщения. Ничего. Пишу маме.
«Добралась до Техаса. ВСЕ ХОРОШО. Целую. Люблю тебя»
Уже поздно, но я знаю, что она не будет спать, пока не получит от меня весточку.
Через несколько минут Мэтти, Логан и Спенсер хватают полотенца и присоединяются ко мне. Эйвери стремглав бежит за стойку бара и открывает мини-холодильник. Мэтти садится на стул рядом со мной и протягивает руку. Без слов даю ему свой телефон на ночь. Как обычно. После того, как показала Эйвери фотографии Джоуи, я чувствую себя уязвимой.
— Этот малыш доверху забит запасами, если что, — рассказывает Эйвери, показывая на холодильник. — Пиво, напитки, вино, содовая, вода. Кто хочет пиво?
— Я буду только воду, — говорю я. Честно говоря, я не люблю алкоголь.
— Ребята? По пиву?
Я чувствую колебания Мэтти, пока он ждет, что выберут парни. Не знаю почему, но я удивлена, когда Логан говорит:
— Я не пью.
— Совсем-совсем? — спрашивает Эйвери. Думаю, она тоже удивлена.
—Практически никогда, — отвечает он. — Учитывая то, как мы росли…
Похоже, что Эйвери, пристально вглядываясь в Логана, что-то вспомнила. Она поднимает руки.
— Можешь не продолжать. Я помню.
Я в замешательстве. Перевожу взгляд с Логана на Эйвери, а между ними проплывают картины совместных воспоминаний. Мне не нравится то, что я понятия не имею, о чем они говорят. Укол обиды пронзает меня, потому что я ощущаю себя совершенно лишней в этой ситуации.
Из раздумий меня вырывает Спенсер.
— Я думал, вы ей сказали, что мы отродье жалкого пьяницы, — говорит он, как ни в чем не бывало, будто это ни для кого не секрет. Я чувствую себя еще хуже.
В ответ Логан пожимает плечами, подтверждая его слова, но ничего не говорит, в то время как Спенсер продолжает:
— Да, наш отец не знает, когда нужно остановиться.
Почему Логан не сказал мне? Он мог бы упомянуть это во время нашего разговора по душам в Арканзасе. Даже не смотря на то, что Эйвери не виновата в том, что знает то, чего не знаю я, меня этот факт совершенно не радует. Это мои ребята.
Проходит несколько неловких мгновений, прежде чем Эйвери говорит:
— Ну, а я отродье известного кардиолога. — Она берет бутылку белого вина и начинает ее открывать штопором. — И она одобряет один бокал вина в день.
— Разве антиоксиданты не в красном вине? — интересуется Спенсер. Но никто ему не отвечает.
— Она одобряет, что ты пьешь один бокал в день? — спрашивает Мэтти.
— Не знаю. Она не часто бывает дома, чтобы высказать мне свое мнение по этому поводу. — Она не скрывает горечь в своем голосе. — И пока дело не доходит до вождения машины после выпивки – папа ничего не скажет. Он знает, что через месяц я уеду в колледж и смогу пить когда угодно и столько, сколько захочу.
Я все еще обдумываю сказанное про отца Логана и Спенсера. Интересно. Насколько все плохо в их семье? Не это ли обстоятельство повлияло на решение Логана уехать в колледж за две тысячи миль от дома? Жажда путешествий – чушь собачья. Конечно же, университет в Аризоне не единственный, который может предложить программу обучения, специализирующуюся на аспектах устойчивости в социально-экономической сфере и экологии. Я наблюдаю за тем, как Эйвери наливает себе бокал вина.
— Можно мне тоже? — прошу я, желая больше походить на Эйвери.
— Конечно, — говорит она и протягивает мне свой бокал, а затем наливает себе еще один. — Мэтти?
— Думаю, я остановлюсь на пиве, — отвечает Мэтти. Я кидаю на него быстрый взгляд. Когда Эйвери наклоняется, чтобы заглянуть в мини-холодильник, я говорю одними губами:
— Только одно.
Мэтти может думать, что он в ответе за меня в этой поездке, но я все еще старше него. Мэтти никогда не пьет, и я не хочу, чтобы он увлекался. Но в тоже время я не хочу смущать его перед этой милой девушкой.
— Значит, твоя мама кардиолог? — интересуется Мэтти. — Ты тоже хочешь стать врачом?
Вежливый разговор или флирт? В случае Мэтти – сложно сказать.
— Я? Нет. Я хочу помогать людям другим способом. Мой папа социальный работник. Я думала над этим, но меня привлекает общая картина. Это то, что привело меня в Университет Аризоны на специализацию «аспекты устойчивости в социально-экономической сфере и экологии». Еще после колледжа я хочу поработать в Корпусе Мира71. А этим летом я буду работать в «Среде обитания для человечества»72.
Корпус Мира? Среда обитания для человечества?
— Ничего себе, — говорю я.
Неудивительно, что она нравится Логану. У них много общего. Я немного завидую Эйвери, ведь она знает, чем хочет заниматься в жизни. Я просто немного завидую Эйвери и точка. Я чувствую себя глупо, потому что ни разу не задумывалась об отъезде из Нью-Джерси, особенно в какую-то малоразвитую местность. Болезненные инъекции, гигантские насекомые — это не мое. Но что я сделала для человечества, кроме ежегодного взноса на подарки детям на Рождество в торговом центре?
— А что на счет тебя? — спрашивает Эйвери. Я все это время молчала, и могу сказать, что она пытается включить меня в разговор. — Есть хоть какие-то идеи по поводу того, кем ты хочешь стать.
Э-э, женой Джоуи. Таким был бы мой ответ еще несколько недель назад. Что тут скажешь? Честно говоря, я думала подать документы в Технологический институт моды в нашем городе. Но я никому об этом не говорила, и не хочу, чтобы сейчас кто-то смеялся над моей мечтой создавать свадебные платья.
— Я пока еще не уверена, — отвечаю я.
Это прозвучало глупо и по-детски, и совсем не похоже на ответ девушки, из-за которой Логан готов преодолеть сотни миль, чтобы встретиться или той девушки, которой был бы готов довериться. И тут до меня доходит то, насколько сильно я хочу, чтобы Логан увидел во мне нечто большее, нежели импульсивную занозу в заднице и большого любителя заедать все свои проблемы и переживания. У нас мало общего. Я бы тоже выбрала Эйвери. Вдруг, я чувствую себя такой опустошенной. Если я закрою глаза, то, думаю, усну прямо на этом стуле. Я отодвигаю свое недопитое вино. Эйвери допивает свое и поворачивается ко мне.
— Уже готова лечь спать? Наверное, вы все хорошенько устали.
— Безумно, — подтверждаю я.
— Я бы так не сказал, — возражает Мэтти.
— Ты будешь не против, если мы возьмем видео-игры? — спрашивает Спенсер.
— Чувствуйте себя как дома. Домик у бассейна полностью в вашем распоряжении. Мы с Рози встретимся с вами за завтраком. Кто-нибудь хочет пойти на утреннюю пробежку?
Она кладет свою руку на плечо Логана, будто заранее знает ответ.
— Конечно, — говорит Логан. Спенсер кивает.
— Возможно, — говорит Мэтти. Возможно? Этот парень совсем не бегает, разве что только в том случае, когда его заставит ускориться во время разминки его баскетбольный тренер. Пытается ли Мэтти подкатить к девушке, которая нравиться Логану, к тому же, старше его на два года?
— Хорошо, я зайду за вами около семи.
Семь? Ха. Это меняет дело. В это время Мэтти все еще будет пускать слюни на подушку.
— А ты, Рози?
Я выдохнусь еще до того, как добегу до подъездной дорожки.
— Э-э, я не брала с собой кроссовки. Так что я буду к завтраку.
— А потом мы сможем сделать себе маникюр-педикюр.
— Теперь ты говоришь на моем языке, — говорю я. Махнув парням на прощание, я чувствую острую боль разлуки. Почему? Я не совсем уверена. Наоборот, я должна радоваться, что проведу ночь без них. Я выбрасываю эти мысли из головы и следую за Эйвери в ее комнату, где, после душа в ее личной ванной, падаю на разложенный диван. Я уже нахожусь практически в полудреме, на пороге между сном и явью, когда в темноте звучит голос Эйвери:
— Знаешь, а мы замутили.
— Что? — бормочу я. Хотя хотела спросить «кто», но вышло иначе.
— Логан и я. Мы замутили.
— Сегодня?
— Еще в мае. На ориентировке для первокурсников. Я позволила всему зайти слишком далеко. И теперь как бы жалею об этом.
Ее слова, словно холодный ветер, пронеслись в моей голове, развеяв сонливый туман. Насколько далеко все зашло? Не твое собачье дело, Рози, сказала часть моего сознания, которая пыталась быть вежливой гостьей.
— В любом случае, я подумала, что ты должна знать. Я заметила, как он смотрит на тебя. Не пойми меня неправильно. Логан мне нравится, но только как друг. У нас много общего, с ним весело разговаривать, переписываться и всякое такое, но как я уже говорила, я не хочу начинать учебный год в колледже в роли чьей-то подружки.
— Я не виню тебя, — говорю я.
— За то, что мутила с Логаном или за желание быть одной?
— За все. — Я ценю ее честность и хочу вернуть долг.
Мы сидели в тишине несколько секунд, пока я не решилась спросить:
— А как именно Логан на меня смотрит?
— Так же, как и ты на него, глупышка — отвечает она, и я слышу в ее голосе улыбку. — Спокойной ночи, Рози.
— Спокойной ночи, Эйвери. — Надеюсь, она услышала мою улыбку в ответ.
Глава 11
— Тебе звонил Джоуи.
Я медленно отрываю глаза. Не уверена, где я, и правильно ли слышу. Замечаю коленки девушки в поле моего зрения. Эйвери. Теперь я все вспомнила. Вчера я приехала в Техас на «Форд Таурус» с Мэтти, Логаном, Спенсером и гитарой.
— Что? — Сажусь, пытаясь отогнать от себя сонливость.
— Мне Мэтти сказал. Звонил Джоуи. Мистер Голубые Глазки. Это же он, верно?
Мои мысли заполняет непривычная для меня смесь любопытства и беспокойства.
— Ага. Когда? Что он сказал? Мэтти вообще с ним разговаривал? Джоуи оставил мне голосовое сообщение?
— Я не знаю всех деталей. После нашей пробежки Мэтти собирался рассказать тебе лично, но я не была уверена, что тебе понравилось бы, если бы Мэтти ворвался сюда ранним утром. И я уверила его в том, что сама тебе расскажу об этом.
— Спасибо, но мне не привыкать к утренним появлениям Мэтти, все в порядке. Это нормально в нашем доме.
Я откидаю одеяло и встаю.
— Вы очень близки, да?
Я не хочу сейчас говорить о Мэтти. Я хочу немедленно спуститься вниз и разобраться в чем дело, но на секунду останавливаюсь и пытаюсь быть вежливой.
— Близки? Думаю да. Как брат и сестра, которые не всегда ладят.
— Но вы же не родня. И вы не всегда ссоритесь, — говорит Эйвери с понимающей улыбкой, которую я предпочитаю проигнорировать. Она тянет время? Это касается Мэтти или того, что она не хочет, чтобы я узнала, что, черт возьми, сказал Джоуи? Я начинаю волноваться. Хотя кого я обманываю? Я уже волнуюсь. Последнее время я постоянно волнуюсь.
— Итак, где Мэтти?
— На кухне с мальчиками, помогает моему отцу приготовить завтрак.
— Отлично. — Я уже собираюсь пойти вниз, когда Эйвери становится между мной и дверью. Мои ребра сжимаются, и мне становиться тяжело дышать полной грудью.
— Так, так, так, — говорит она. — Подожди. Ты же не хочешь, чтобы эти трое подумали, будто ты умираешь от желания поговорить с Джоуи?
— Но это так. И Мэтти это знает.
Я подавляю желание отпихнуть это 90-фунтовое тело с моего пути и бежать на кухню, чтобы узнать, что сказал Джоуи и перезвонить ему. Дыши, Рози, дыши.
— Этот парень тот, кто изменил тебе и вызвал полицию, помнишь? Перед тем, как сделать очередную глупость, подумай, зачем он тебе звонит? А не хочет ли он затянуть тебя в еще большие неприятности?
Почему ее вообще это волнует? Переживала бы я за то, как поступит Эйвери, будь все наоборот? Я смотрю на ее лицо, милое и серьезное, все еще покрытое потом после пробежки. Теперь я чувствую себя виноватой, особенно за то, что хотела пихнуть ее крошечное тельце через всю комнату.
— Возможно, для начала я приму душ. У меня такой беспорядок на голове.
— Вот умница. Ты можешь воспользоваться моей ванной.
— И побрею ноги. Вот что я сделаю.
— Ну вот, это уже совсем другое дело. А я воспользуюсь ванной родителей. И мы вместе спустимся на завтрак.
* * * * *
Сорок минут спустя, когда мы с Эйвери входим в кухню, парни прекращают все свои нелепые разговоры, которые вели, пока ели блинчики, будто кто-то нажал на кнопку выключения звука. Мэтти, Логан и Спенсер уставились на нас. Интересно, они говорили обо мне или снова обсуждали все шесть эпизодов «Звездных войн»? Я иду к свободному месту во главе стола, что расположено лицом к саду. Через стеклянную французскую дверь вижу отца Эйвери, который поливает подвешенные корзинки с петуньями. Медленно выдыхаю и смотрю на парней за столом. Знаю, они ждут, когда я спрошу о звонке, но вместо этого я смотрю на Эйвери, пока мы отодвигаем стулья и садимся. Это словно момент из «Моей прекрасной леди»73. Я бестолковая Элиза Дулитл, а Эйвери – вежливый Профессор Хиггинс, который всеми силами пытается превратить меня в настоящую леди с хорошими манерами.
Эйвери передает мне тарелку, полную еды.
— Блинчики? Колбаску?
— Спасибо, — отвечаю я, налетая на еду.
— Можешь передать вон тот сироп? — говорит Эйвери.
— Конечно. — Напряжение растет, и я кусаю изнутри свою щеку, чтобы не рассмеяться. Наконец-то Спенсер не выдерживает.
— Вчера вечером тебе звонил Джоуи, в стельку пьяный.
Я замираю. «Спокойная Рози» покидает здание.
— А ты откуда это узнал? — спрашиваю я у Спенсера, но сама сердито смотрю на Мэтти. — Что ты им рассказал? Это же личное.
— Они подслушали, когда я рассказывал твоим родителям.
— Ты рассказал моим родителям? Что? Мэтти, выкладывай уже! — Я настолько зла, что у меня мигом пропадает аппетит.
— Твои родители попросили меня в том случае, если Джоуи попытается с тобой связаться , сперва рассказать все им. А только потом говорить что-либо тебе.
Я устала от того, что все мной управляют, будто мне нельзя доверять. Я накалываю завтрак на вилку и говорю как можно четче сквозь стиснутые зубы. Не хочу, чтобы отец Эйвери подумал, будто я какой-то фрик, устраивающий концерты из криков и ругани с утра пораньше.
— Мэтти, если бы мы сейчас были дома, то, клянусь Богом, я бы бросила эту колбаску прямо тебе в голову. — Я машу наколотой колбаской, чтобы подчеркнуть свои намерения.
Логан с вытаращенными глазами дотягивается до моего запястья и мягко направляет руку с вилкой обратно к столу.
— Дай ей телефон, — говорит он Мэтти.
— Сперва она должна позвонить родителям.
— Дай. Ей. Телефон, — повторяет Логан.
Мэтти краснеет сильнее обычного. Медленно, не торопясь, он отодвигает свой стул и идет ко мне, кидает телефон на стол и выходит через садовую дверь. Эйвери с сочувствием смотрит на меня, а затем идет за Мэтти. Спенсер тоже выходит. Не уверена, что это из-за того, что он переживает за Мэтти, так как забирает с собой тарелку.
— Джоуи оставил тебе голосовое сообщение, — говорит Логан. — Это было в три часа по времени в Нью-Джерси. Думаю, Спенсер прав по поводу пьяного звонка. Но Мэтти не включал нам сообщение. Клянусь.
Он держит свою правую руку так, будто приносит присягу. Я киваю и смотрю на еду. Чувствую себя униженной. Слезы выступают на глазах и текут к подбородку. Логан дает мне салфетку, и я быстро вытираю щеки. Неуверенно, он накрывает мою руку своей. Его прикосновение успокаивает меня.
— Тебе повезло. Ты скоро забудешь обо всем этом. Ты всего лишь впервые влюбилась.
— Ты, словно, говоришь фразами из песен Тейлор Свифт, — бурчу я. Но Логан прав. Мне становиться легче от того, что он пытается приободрить меня в этот момент.
Логан одаряет меня нежной полуулыбкой, а затем встает из-за стола и выходит с кухни. Я смотрю на него и задумываюсь, а когда же он впервые влюбился? Разбили ли ему сердце или это он разбил его какой-то девушке? Я беру свой телефон и набираю голосовую почту. Ввожу четырехзначный код: день рождения Джоуи. Насколько же я сломлена?
— Эй, Рози… — Затем следует долгая пауза, и я слышу музыку и приглушенные разговоры, будто он прикрывает рот рукой. — Позвони мне.
Я прослушиваю запись дважды, чтобы убедиться, что он настолько же большой козел, как мне показалось и в первый же раз прослушивания этого сообщения. Эй, Рози? Раньше он называл меня «деткой», что вообще это за «эй» такое?! Он думает, что такой крутой? Да, конечно. Две секунды без мамочки.
Не знаю, чего я ожидала от Джоуи, но явно большего. То, что я услышала голос Джоуи по телефону, намного лучше, чем услышать Джоуи в реальности. По крайне мере он не вспомнил о Фениксе или о Четветром июля. Забавно. Он наконец-то позвонил, и у меня есть причина, чтобы поговорить с ним, но я понимаю, что если сделаю это, то буду еще большим лузером, чем уже есть. Я должна прекратить все портить. Вместо этого я пишу сообщение Лиллиане. Пишу ей о звонке Джоуи и спрашиваю, слышала ли она что-нибудь про моего паршивого бывшего с его подружкой-проституткой. Затем звоню маме. Мэтти бы мной гордился.
Я даже не здороваюсь, когда она снимает трубку.
— Он звонил, — говорю я, а затем начинаю плакать. — Он такой придурок.
— Ох, дорогая, не плачь. Он того не стоит. Ты же не перезвонила ему? —интересуется мама с сочувствием.
— Нет. И не собираюсь, не волнуйся.
— Я верю тебе. Думаю, тебе стоит рассказать о этом твоему адвокат или его ассистенту. Не хочу, чтобы парень затянул тебя в еще большие неприятности. Хочешь, я позвоню Стиву Джастису?
— Все хорошо. Я все равно должна сегодня с ним поговорить.
— Я скучаю по тебе, дорогая. Не хочешь вернуться домой?
Не ожидала такого. Еще вчера я бы с радостью согласилась на это предложение. Но сегодня, услышав голос Джоуи, я не уверена. Лиллиана права. Мне нужно довести эту поездку до конца. Нет, не так, я права. Я хочу довести эту поездку до конца.
— Я тоже скучаю, мам. Но Мэтти расстроится. Ты же знаешь, какой он обидчивый. — Как и я, думаю я, чувствуя тройную вину за нападение колбаской. — Как папа? У Эдди все хорошо на работе?
— У них все хорошо, доченька.
— Могу ли я поговорить с Пони? Он рядом?
— Конечно, он здесь, где же еще ему быть? — смеется мама. — Подожди. Я приложу телефон к его уху. — После недолгого шарканья я слышу удаленный голос мамы. — Говори. Он слушает.
— Пони? Как мой хороший песик? Это я, Рози. Я скучаю по тебе, большой песик. — Как и ожидалось, он ничего не отвечает. Спустя несколько секунд мама возвращается к разговору.
— Он выглядит озадаченным.
— Готова поспорить. Эдди выгуливает его?
— А ты как думаешь? Твой отец берет его на прогулки каждое утро и вечер.
— Скажи папе и Эдди, что я люблю их.
— Хорошо. Позвони мне, когда поговоришь со Стивом Джастисом.
— Ладно, мам. Люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
Я выхожу на улицу и направляюсь к домику у бассейна, где застаю всех за просмотром шоу о поимке крупной рыбы. Я плюхаюсь на диван рядом с Мэтти. Его руки скрещены, и он не смотрит на меня. Я беру свой телефон и кладу ему на бедро, затем склоняю голову ему на плечо. Он знает, что это значит «Мне жаль. Я ошибалась». Но после замахиваний завтраком в его голову, я понимаю, что должна ему большее. Я должна сказать это вслух, на глазах у всех.
— Мне действительно жаль. Я не должна была угрожать тебе колбаской.
Никакой реакции. Я встаю и становлюсь между ним и телевизором.
— Ты всего лишь сделал то, о чем тебя попросили мои родители. Я была неправа. И эгоистична.
Последняя часть привлекает его внимание.
— Ты была что?
— Неправа. Это то, что ты хотел услышать?
— Да. И…
— Эгоистична, — бормочу я. Мэтти всегда дразнит меня этим, но я знаю, что в его шутках есть доля правды.
Мы смотрим друг на друга на протяжении пяти секунд, прежде чем Эйвери говорит своим тоненьким голоском:
— Океееей. Теперь, когда вы разобрались, мы с Рози собираемся сделать маникюр и педикюр.
— Что? — спрашивает Спенсер.
— Дела с ногтями, — объясняет Логан.
— Ребят, сможете о себе позаботиться некоторое время? — спрашивает Эйвери.
Я вставляю свои пять копеек в этот разговор.
— Издеваешься? У них весь день распланирован. Сперва Хранилище книг, где был убит Кеннеди. Затем ранчо, где, цитирую, «снимались популярные фильмы 80-х, и недавно возобновили телесериал Даллас». Не спрашивай меня, как они это узнали. А потом они пойдут в Музей Американской Железной дороги.
Спенсер с гордостью улыбается, потому что знает, что я наконец-то ознакомилась с графиком поездки и даже удосужилась его выучить. Эйвери не так довольна.
— Ясно. Но вечером мы пойдем в клуб. Хочу, чтобы вы рассказали людям, как повеселились, пока были у меня.
Теперь улыбаюсь я. Мне нравится эта девушка, что странно, потому что кроме Лиллианы, я не нахожу общий язык с другими девушками так легко. И, если подумать, то я не особо горела желанием оставаться здесь на две ночи. Теперь же я так рада, что мы здесь. Но потом я задумываюсь о наших ковбойских танцах в Нэшвилле, и мое настроение падает.
— Мы собираемся в кантри-бар? — спрашиваю я.
— Я сказала веселье, — кричит она так, что я подпрыгиваю. — Хочу, чтобы вам было весело. Не все в Техасе носят ковбойские шляпы с джинсами фирмы Вранглер и пританцовывают в ковбойских ботинках по пятничным вечерам.
Я солидарна с ее негодованием касательно несправедливых стереотипов. Не все в Нью-Джерси загорелые и «звезды» глупого кабельного реалити-шоу. Вид с автомагистрали Нью-Джерси не представляет одни только фермы, пляжи и горы, которые составляют 95% нашего штата, и не все из нас имеют знакомых мафиози.
— Не могу дождаться, — кричу я, а затем добавляю, — В твоем салоне же есть новый вид гелевого маникюра?
— Конечно! И крутые цвета, тоже — отвечает Эйвери. — Еще можно подкорректировать брови, что скажешь?
— Я в деле.
* * * * *
Я звоню в офис Стива Джастиса, пока мы едем в салон. Отвечает Миранда. Я рассказываю ей о сообщении Джоуи, и она соединяет меня со Стивом — вот почему он сказал звонить ему. Он серьезный парень. И я рада этому, потому что хихикала бы, если бы должна была обращаться к нему как к мистеру Джастису. Звучит, будто он супергерой двадцать первого века. Стив задает мне много вопросов о той ночи, когда я подожгла машину Джоуи, и говорит, что собирается отправить следователя, который поговорит с соседями Джоуи. Этот парень действительно делает все возможное. Интересно, во сколько это обходится моему папе? Затем он снова переключает меня на Миранду.
— Когда ты вернешься в Нью-Джерси? — спрашивает она.
Я даже не могу вспомнить какой сегодня день. Дайте подумать — сегодня вторник, значит, я буду лететь домой в воскресенье вечером.
— Хм, в понедельник?
— Хорошо, я назначаю встречу для тебя и родителей со Стивом перед судом.
— Кстати, вы были правы, — говорю я Миранде. — Стив сказал, что отправит следователя к соседям Джоуи.
— Он отправляет меня, — говорит Миранда. — Он не смог послать своего парня, так что теперь это должна сделать я. Я следователь. Я помощник юриста. И секретарь. Я все здесь делаю! — Она кричит последнюю часть, чтобы услышал Стив, я так думаю. Я начинаю смеяться.
— Я серьезно, — говорит она, но я могу с уверенностью сказать, что она лишь дразнит Стива.
— Я Вам верю.
— Во всяком случае, мы должны собрать как можно больше информации до судебного заседания.
— Спасибо, — говорю я, будучи действительно благодарной. — Спасибо за все.
— Мы будем на связи.
* * * * *
Эйвери говорит, что заказала машину, которая вечером отвезет нас в клуб. Дома мы пользуемся лимузинами только тогда, когда едем в аэропорт или на выпускной.
— Он заберет нас в девять, — говорит она. Мы в ее комнате, слушаем музыку, пьем зеленый чай со льдом и готовимся к выходу. У меня такие чувства, будто сегодня будет какой-то праздник.
Я хожу по комнате, рассматривая фотографии друзей Эйвери и ее семьи на разных мероприятиях, когда мне на глаза попадается толстая книга на прикроватной тумбочке. Я беру ее. Это «Мемуары Белого дома» Джимма Картера. В какой университет я бы пошла, если бы читала такие книги? В какой параллельной вселенной я бы читала беллетристику для развлечения?
— Это он вдохновил меня присоединиться к «Среде обитания» этим летом, — говорит Эйвери. — Он великий человек.
— Что ты будешь делать?
— На протяжении недели буду строить жилище для семей за пределами Эль-Пасо, штат Техас. Возле мексиканской границы.
Я кладу книгу назад и смотрю на Эйвери. Она одета в джинсовое мини-платье с синим поясом, которое подчеркивает ее глаза, особенно сейчас, когда она сменила очки на контактные линзы.
— Хочешь, я сделаю тебе прическу? — спрашиваю я. Возможно, дом построить я не в состоянии, но зато с волосами умею обращаться.
Я придаю ее светлым локонам стиль Джерси, а также делаю ей макияж, до того как заканчиваю собираться сама. Хорошо хоть чем-то себя занять. Я одеваю супер-девичье мини-платье с цветочным узором, на бретельках и со вставленным бюстгальтером, который на удивление поддерживает все, что надо, так как этим занималась Эйвери. И мне нравится, как мои лавандовые ногти сочетаются с оливковой кожей. Мои волосы волнами ложатся на плечи, а макияж «смоки айз» заставил бы гордиться стилистов журнала Seventeen. Немного духов и все, я готова.
Когда мы выходим, я сразу же чувствую три пары мужских глаз на нас. Мы хорошо выглядим. Так же, как и парни. И пахнут они тоже хорошо. Мэтти может выглядеть хорошо, когда захочет, а Спенсер, ну, его волосы все еще нуждаются в некотором уходе, но он хотя бы не надел футболку с мультяшными героями, а это уже большой плюс. И есть что-то такое в Логане, в этих джинсах и в этой аккуратно облегающей футболке, что пробуждает во мне непреодолимое желание увидеть Логана без этих джинсов и узкой футболки… Мне нужно любыми силами заставить себя прогнать подобные мечты со своей головы и взять себя в руки.
Я достаю свою одноразовую камеру и делаю несколько групповых фото перед тем, как попросить Мэтти сфотографировать меня с Эйвери возле фонтана. Через минуту черный длинный лимузин проезжает по круговой дороге, и я чувствую себя рок-звездой, когда водитель выходит и открывает для нас дверь.
— После вас, девушки, — говорит Мэтти.
Мы с Эйвери держимся за руки, когда садимся на огромное заднее сидение. Я вся на взводе из-за того, что пришлось так разодеться, и мои эмоции в этот момент на пределе. Из моего рта чуть ли не вырывается довольный девичий писк. Не могу дождаться, когда увижу этот клуб.
— Водитель ведь в полночь не превратиться в мышь? — спрашиваю я.
— Нет. Он наш до рассвета, — она умолкает на мгновение. — А разве извозчик не был конем?
— Верно. Как я могла забыть? Золушка — моя любимая принцесса.
— Моя тоже!
Я так рада, что Эйвери не из тех, кто ненавидит принцесс. Ну, знаете, я понимаю, что женщины просто должны стоять на своем до конца. Но все же неплохо хоть иногда помечтать о фее-крестной, магии и счастливом конце.
