Меарис ушла, чтобы лично встретить мастера, а мне велела пока посидеть и все обдумать. Мыслей был вагон и маленькая тележка, но почему-то мне все время казалось, что от меня что-то ускользает, какая-то деталь… Хотя ничего удивительного, я ведь практически новорожденный ребенок для этого мира, и обещанный ускоренный курс обучения мне ой как необходим.

Еще раз осмотрела комнату, а следом в мою дурную головушку пришла интересная мысль. Придумать-то, конечно, можно, но почему бы не проинспектировать, как хозяева обустроили свое жилище? Выглянула за дверь и, убедившись, что в коридоре никого нет, выскользнула из комнаты. Так… в этом тупиковом отрезке по одну сторону расположены три двери, находящиеся на одинаковом расстоянии друг от друга, и большая двустворчатая дверь по другую. Интересненько…

К моему искреннему удивлению, ручка поддалась. Вот уж не ожидала! Признаться, несмотря на раздирающее душу любопытство, я была практически уверена, что комнаты не откроются. Все-таки личное пространство как-никак. Я очутилась в серебристо-зеленоватой, немного холодной гостиной с диваном, парой кресел и столом между ними, камин, два шкафа – вот и все. Определенно, здесь живет мужчина. Заглянула в спальню. Ну точно, мужчина. Большая кровать под черным с серебром покрывалом, темно-зеленый балдахин, густой ковер темных оттенков, оружие на стенах, книги, магнитофон на прикроватной тумбочке и даже ноутбук. Вот ведь гад же этот Арт! Могла бы взять хоть электронную читалку или нетбук. Хорошо хоть флешка с музыкой в сумке завалялась, теперь остается стрясти магнитолу с USB-порталом. Но в общем мне понравилось, только задерживаться тут все-таки не стоило.

Потом я наведалась ко второму соседу или соседке. То же самое, только цветовая гамма серебристо-голубая. Никакой фантазии у местных жителей.

– Что ты тут делаешь?

– Ой! – Я резко развернулась и столкнулась нос к носу с Артом. Вот же напугал! Хм… получается, это его комната? – Да ничего, просто любопытно.

– Любопытно, значит… – как-то недобро протянул он. – И что же тебя тут заинтересовало? Как ты вообще в этой части замка оказалась?

– А что такого? – Я почувствовала себя задетой.

– Сюда могут войти только Даагонские, а ты еще нет! – отрезал он. – Как ты сюда попала?

– Ручку повернула и вошла, – рыкнула я. Обидно, однако. Развернулась и попыталась обойти препятствие. На душе стало муторно.

– Не обижайся, – на лице Арта появилась извиняющаяся улыбка, но я почему-то ей не поверила, – просто у нас не принято входить в чужие покои без разрешения.

– Так закрывайте на замок!

Я хлопнула дверью, оставляя «жениха» по другую ее сторону. Вот ведь… и его извинениям я ни на грош не поверила. С отчетливой ясностью поняла, что будет после свадьбы. Одиночество, озлобленность, ненависть и безразличие в холодной золотой клетке. Я стану такой же, как Кэора, а может, просто сойду с ума или замкнусь в себе. Проклятье! Не хочу!

Смахивая бессильные слезы, я вбежала в комнату, в которой мне предстояло жить. Ничего Арт ко мне не чувствует, теперь я знала это точно. И то, что я его пара-половина, не является гарантом нормальной совместной жизни. Чушь! Абсолютная чушь все то, что он говорил на Земле. Угу, судьба, значит…

– Полина, а вот и мы!

Услышав голос Меарис, я заставила себя собраться. Сейчас не время давать волю эмоциям. Повернувшись, я узрела сухонького мужичка лет пятидесяти, с приятным живым лицом и сверкающими карими глазами.

– Познакомься, это нерр Ериман Паттэ, лучший мастер всех Даагонских.

– Леди. – Мужчина склонил голову.

– Рада познакомиться.

– Итак, вы будете жить в этих покоях? Я могу осмотреться?

– Конечно, – кивнула я и поймала внимательный взгляд Меарис.

– Полина, что-то случилось?

– Все в порядке. – Легкая улыбка, невинный взгляд. – Меарис, я тут подумала: а как вы комнаты запираете? Все-таки здесь столько всего необычного… да и неприятно, если в неподходящий момент кто-то заявится.

– Ну… все довольно просто. Ручки на дверях срабатывают только на прикосновение хозяина. После инициации ее настроят на тебя.

– То есть никто не может просто так войти в чужую комнату? – Я недоверчиво посмотрела на женщину.

– Да. Только два исключения: для родителей несовершеннолетних детей и для шеер-ли и са-шеер. Хотя в случае са-шеер вообще живут в одних покоях. Но обычно если пара так и остается в состоянии шеер-ли, то супруги вешают специальное отталкивающее заклинание, действующее на вторую половину. У Кэоры и Фармеса как раз такие.

– И все? Больше никто ни в чьи комнаты зайти не может?

– Нет. Полина, в чем дело? – пристально посмотрела на меня Меарис.

– Да ни в чем, просто пытаюсь сразу все уточнить…

Появление мастера буквально спасло меня от расправы.

– Леди, я все осмотрел, теперь хотел бы побеседовать с госпожой, узнать ее пожелания.

– Конечно, – кивнула Меарис, не сводя с меня подозрительного взгляда.

– Итак, госпожа, чего бы вам хотелось?

– Хороший вопрос, – улыбнулась я. А действительно, чего бы мне хотелось? – Во-первых, чтобы было много света и тепло. Сразу предупреждаю, не люблю серых, коричневых, бежевых и холодных оттенков. Если будут картины, то только пейзажи, натюрморты и портреты мне не нравятся. Можно несколько крупных растений, наподобие роз. Камин чтобы работал обязательно. Как здесь, так и в спальне. Можно роспись, ковры на полу… Что еще? В гардеробной туалетный столик и зеркало в полный рост, в ванной можно витраж и облицовку сине-зеленых оттенков…

– Понятно. – Мужчина призадумался. – А можно осмотреть вас?

– В смысле?

– Конечно, мастер, делайте что считаете необходимым, – вместо меня ответила Меарис и пояснила мне: – Мастер Паттэ еще и один из сильнейших чтецов и эмпатов. Он видит то, что нужно человеку, даже лучше, чем тот сам понимает.

– Чтецов?

– Ну считывает желания, настроение, предпочтения. Улавливает даже незначительные детали. Вот, например, ты могла и не говорить, что не любишь серый цвет, он бы и так никогда его не предложил.

– Да? – В моем голосе явственно прозвучало недоверие. Что-то по тем двум комнатам я его мастерства не заметила.

– Не сомневайся. Например, за комнаты моих сыновей он даже браться не стал. Сказал, что будет переделывать только тогда, когда они женятся.

– А мне почему отдельно такой эксклюзив?

– А с чего ты взяла, что отдельно? Имеется в виду, что, только когда оценишь вторую половину, можно точно понять, что представляет собой человек.

– А-а-а…

– Я закончил, госпожа, – улыбнулся мужичок. – Мне необходимо еще посмотреть на вас после церемонии, но заготовки я начну делать уже сейчас, так что не позже чем через месяц после церемонии все будет готово.

– Спасибо, мастер.

Расставшись с мастером, Меарис повела меня в другую часть замка, ту, которая «для всех».

– Значит, запоминай, – на ходу давала она указания, – теперь каждый день с девяти до двух у тебя занятия – будешь учиться читать и писать, география, история, ботаника, экономика, политика. Час на обед, потом занятия по этикету, генеалогии, танцам, музыке, верховой езде. Вплоть до ужина. После ужина с тобой будет заниматься кто-нибудь из нас. Наша история и наши законы. До свадьбы ты должна многое успеть. Сама понимаешь, Даагонские – это почти королевский род, на твою свадьбу прибудут правители всех территорий, и нельзя, чтобы они догадались, что ты не из этого мира…

– Стоп! Меарис, я так поняла, что свадьба будет уже через две недели, я же не успею…

– Ты не совсем правильно поняла, Полина. Через две недели будет скорее обручение – или свадьба, освященная силами. По нашим законам вы станете супругами, но не по законам этого мира. Венчание и официальная свадьба состоятся только после обряда инициации.

– Ого! – Все новые и новые подробности всплывают, однако. – А почему не до?

– Не глупи, – поморщилась Меарис. – На свадьбе ты одна, а через месяц вдруг поразительные изменения и куча способностей, ты себе это так представляешь? И потом без свадьбы вы оба не проживете, так?

– Вроде так, – осторожно согласилась я.

– Так, – припечатала она, зыркнув недовольно. – Так вот, чтобы свадьба состоялась, вы оба должны быть инициированы, а для подготовки обряда требуется время и еще ряд факторов, но ждать вы не можете, иначе начнутся довольно неприятные последствия. Чтобы их избежать, проводится обручение, своего рода клятва и обещание, что брак будет заключен, позволяющее слегка оттянуть дату свадьбы.

– А…

– Полина, давай ты задашь свои вопросы вечером? Мы уже пришли, не стоит заставлять профессора ждать.

Мы оказались в уютном кабинете с большим столом и парой мягких стульев, угловым диваном и огромными книжными стеллажами. Окно давало достаточно света, а теплые бежево-золотистые оттенки добавляли уюта. В одном из кресел сидел привлекательный мужчина слегка за сорок, который при нашем появлении встал.

– Лорд Итарон Иль-Саро Даагонский, – представила мужчину Меарис. – Итарон, познакомься, Полина, моя будущая невестка. Полина, лорд Итарон, как ты понимаешь, является одним из нас, он специализируется на адаптации нас к земной жизни и попадающих сюда к нашей. Так сказать, наш штатный учитель.

– Какая своеобразная характеристика, – очаровательно улыбнулся Итарон. Я по привычке протянула ему руку для пожатия, но он ловко перевернул мою ладонь и запечатлел на ней поцелуй. – Рад нашему знакомству. Наконец-то ваши сыновья, леди, начали обустраивать свою жизнь.

– Хм… да. – Меарис слегка замялась. – Не забывай, о чем мы говорили.

– Я-то помню, – усмехнулся он. – Ну что же, рискнешь оставить меня с девушкой или останешься?

– Пожалуй, доверюсь твоему благородству. – Меарис улыбнулась, кивнула мне и вышла.

– Итак, Полина, присаживайся. Для начала запомни, ко мне можно обращаться просто Итарон. Идет?

– Да.

– Отлично. Ну с чего ты сама хочешь начать изучение?

Я на минуту задумалась.

– Пожалуй, для начала надо научиться читать и писать на этом языке. Потом то же самое плюс разговорная речь на других, какие есть.

– Хм… правильно. Очень разумно. Научишься читать, сможешь сама добывать знания. Тогда начнем с алфавита?

Следующие четыре часа слились в один сплошной поток значков и закорючек. На мою радость, алфавит, используемый Даагонскими, был чем-то похож на нашу земную латиницу и довольно-таки прост в изучении – в том смысле, что звук обозначался одной буквой, ну или в их варианте «талой». Самое интересное, что личные книги Даагонских писались только на латыни, дабы даже при попадании в чужие руки не допустить утечки информации. Так что одновременно приходилось учить сразу и латынь и талэй. Талэй, кстати, был не только языком людей, но и единым для всех рас языком общения, международным, так сказать.

После полудня Итарон решил прекратить мои мучения. Надо сказать, весьма своевременно: руки и глаза болели, в голове образовался плотный комок каши, и я уже мало что соображала. Однако он выдал мне местную азбуку и талэйско-латинский словарь, к которому прилагался русско-латинский, отпечатанный в Москве, а заодно еще сборник местных сказок.

– Это тебе для самостоятельных занятий, – пояснил он, – чтоб не расслаблялась. А теперь, если хочешь, могу рассказать в общих чертах об этом мире, или можешь быть свободна, на твое усмотрение.

– Конечно, расскажи. – Я поудобнее устроилась в кресле, приготовившись слушать.

– Для начала скажи, что тебе уже известно, – улыбнулся мужчина, садясь напротив и складывая руки в замок. Ну типичный преподаватель, только симпатичный и в кожаных штанах.

– Можно сказать, что ничего, – пожала плечами я. Те крохи информации даже озвучивать стыдно, да и я привыкла по большей части проверять и сверять информацию. – В основном только то, что Земля и Оссэро – миры-зеркала.

– Понятно… Вообще-то, строго говоря, Земля и Оссэро не совсем зеркала, а точнее, совсем не зеркала. Миры-зеркала – это миры, идентичные по своим биогеографическим характеристикам, но противоположные по морально-эволюционной направленности. Здесь же ситуация несколько иная. Всю систему мироздания можно представить одновременно и в виде пирамиды и в виде дерева. Так вот, Оссэро и Земля до определенного момента были на одном уровне в пирамиде и на одной ветке дерева. Вследствие чего до определенного момента между мирами существовало сообщение. В ваших сказках и легендах до сих пор остались истории о магах и эльфах.

Идем дальше… Никто не знает, по какой причине, но после определенной катастрофы на Земле ваш мир стал поглощать магию, вытягивая из внутренней среды и создавая практически непробиваемую внешнюю стену. Говорю «практически», потому как кое-какие каналы связи остались, например, наши порталы. И то лишь по одной причине – на момент катастрофы и образования стены они были активированы. Люди, и не только они, все, кто смог предвидеть или находился рядом, в срочном порядке покидали Землю. Но в результате и наш мир стал закрытым, а люди в большинстве своем потеряли способности к магии. Только вот у Оссэро сохранилась связь с Верхним и Нижним миром, как мы их называем, или, по-вашему, рай и ад. Ассар – мир ангелов, или арэйвов, Дэол – мир демонов, то есть дэвов, но связь эта не постоянная и требует огромных затрат сил. Хотя у дэвов и арэйвов есть стационарные порталы, настроенные исключительно на них, есть еще специальные артефакты, позволяющие представителям других рас воспользоваться их порталами, но… там очень много «но». Таким образом, все, кто находился на Оссэро, стали заложниками нашего мира. Теоретически через Дэол и Ассар можно попасть в другие миры, но осуществимо ли это на практике… мне о таких случаях неизвестно. После катаклизма на Оссэро остались колонии дэвов, арэйвов, эльфов, орков и гномов. Первое время были и драконы, но они нашли способ покинуть наш мир. Изначально Оссэро и Земля были только человеческими мирами.

Сейчас на Оссэро одиннадцать людских государств, четыре из которых находятся на островах, королевство гномов, расположившееся у Северных гор, Великий Хаганат, или, по-другому, орочьи степи, Вечный Лес, закрытое королевство эльфов, занял практически все южные леса вплоть до побережья, на западе, включая Закатные горы, находится Дэол-лей, а восточное побережье и Рассветные земли принадлежат Ассарею. У арэйвов, дэвов, гномов, эльфов и орков есть свой язык и своя письменность, на островах тоже свое наречие. В настоящее время все государства находятся, так сказать, в состоянии покоя, последняя война отгремела лет четыреста назад.

Теперь о Даагонии. Площадь, занимая Даагонией, невелика, и по размеру территории она на пятом месте среди неостровных государств. Однако именно Даагония является связующим звеном между людьми и нелюдьми. Так что в политическом смысле она стоит на первом месте.

– Понятно, – кивнула я, – значит, учиться мне предстоит долго. А что насчет магии?

– Тут все просто. Начнем с нас. Даагонские практически единственные маги среди населения Оссэро, и именно мы удерживаем баланс сил в мире. Среди людей в основном ведуны и колдуны, нуждающиеся в амулетах, заклинаниях и зельях. Есть еще полукровки и потомки как разных нелюдей, так и самих Даагонских, которые иногда становятся настоящими магами. Особенность нашей семьи в абсолютном повелевании стихиями, не считая дополнительных способностей и настоящей магии. Сразу поясню: магами считаются только те, кто не нуждается в дополнительных средствах для исполнения желаемого.

Идем дальше. Гномы. Магии, как таковой, у них нет, но они в состоянии создавать и заговаривать артефакты, амулеты и оружие. Они не творят магию, а переносят ее на объект. Эльфы превосходные целители и природники. Но они, скорее, маги именно живой природы, чем земли, ну в том смысле, что они не в состоянии сдвигать пласты земли, например, создавать горы или овраги. Орки – шаманы. С помощью жертвоприношений могут лечить, проклинать, предвидеть и вызывать духов, которые должны выполнять пожелания вызывающего. Дэвы – лучшие некроманты Оссэро, повелители тьмы, в смысле могут ее вызывать и управлять ею, маги огня. Иногда у них рождаются телепаты и имеют вторую боевую форму, за что и получили название «демоны». Ну и последние – арэйвы. Ангелами их называют из-за крыльев, обычных в нормальном состоянии и источающих ослепительный свет при необходимости. Арэйвы хорошие маги воздуха, но главное у них – эмпатия и способность воздействовать на чувства других живых существ. Они могут как приворожить, так и заставить возненавидеть. Правда, последнее возможно только при наличии определенных негативных эмоций или уже сформированного отрицательного мнения в отношении конкретного лица. На этой оптимистичной ноте предлагаю закончить на сегодня наше занятие. Согласна?

– Хорошо. Спасибо, Итарон. – Я искренне улыбнулась мужчине. – А почему об обычаях и законах Даагонских тебя не попросили рассказать?

Он отвел глаза:

– Потому, что это дела семейные. До завтра, Полина.

– А ты не останешься в замке?

– Нет, конечно, – хмыкнул он. – Во всех замках стоят порталы, связывающие их не только с Землей, но и друг с другом, так что спать я предпочитаю в своей постели.

– О, Итарон, уже уходишь, – раздался от дверей жизнерадостный голос Мирсана. Парень улыбался, сверкая белоснежными зубами и поправляя манжет черной шелковой рубашки. – Может, пообедаешь с нами?

– В другой раз. Мне и правда пора.

Распрощавшись с Итароном, Мирсан повел меня в столовую, где, к моей радости, никого не было. Сама не знаю почему, но видеть Арта мне жутко не хотелось, да и остальных тоже. Чувствовалась какая-то неискренность и недоговоренность во всем. С Мирсаном было проще. Он предпочитал не касаться опасных тем или просто не отвечать, но не юлить и не обманывать.

Уроки этикета, танцев и музыки оставили меня равнодушной, хотя я честно старалась все запоминать и делать правильно. Этикет и дипломатию я отнесла к категории необходимых дисциплин, но все остальное воспринимала скорее как «просто повторяй». Обучать меня верховой езде и основам рукопашного боя взялся сам Мирсан, что очень меня порадовало. Вообще, чем больше я общалась с братом Арта, тем сильнее хотелось произвести замену игрока. Нет в жизни справедливости!

На ужин я шла в довольно приподнятом настроении, но, переступив порог столовой, ощутила такую волну негатива и напряжения, что мне стало не по себе. Только после ужина, прошедшего в тягостном молчании, когда Меарис увела меня на очередной урок истории, я поняла причину всеобщей мрачности.

– Полина, – она вздохнула и села напротив, гипнотизируя меня взглядом, – ты мне нравишься. Я рада, что моей снохой не станет кто-то наподобие Кэоры, но мне совсем не нравится то, что происходит.

– Это вы о чем? – насторожилась я, даже как-то незаметно перейдя на «вы».

– О том, что ты специально или нет, но стравливаешь моих сыновей. То, сколько времени ты проводишь с Мирсаном, просто недопустимо. Более того, ты не скрываешь своей симпатии. Твое появление еще вызовет достаточно… негатива, и я не хочу, чтобы мой старший сын был в этом замешан.

– Меарис, – я не сдержала в голосе раздражения, – я не понимаю причины этой лекции. Да, я общаюсь с Мирсаном, и мне это нравится. Он внимательный, воспитанный, с ним легко, и он единственный, кто со мной здесь нормально общается. Если ты не заметила, то Арт за последние двое суток вообще ни разу ко мне не подошел и не заговорил. – Я не стала упоминать о нашей случайной встрече в его комнате. – Что я должна думать? Только то, что он явно не стремится наладить со мной отношения. В конце концов, не бегать же мне за ним по замку! – Разозлившись, я разошлась не на шутку, выплескивая накопившееся. – Какой негатив от моего появления ты ждешь? Я сюда не просилась. Это Артвирт притащил меня, но вместо того, чтобы облегчить мне адаптацию и как-то наладить отношения, как это делает Мирсан, он всячески показывает, что я его не устраиваю, и скрывается от меня. Я не претендую на любовь, но уж нормальное отношение для меня обязательно. И я никого не стравливаю. А Арт, вместо того чтобы возмущаться и обвинять в чем-то брата, пусть на себя посмотрит!

Все. Я выдохлась. Замолчала, напряженно всматриваясь в задумчивое лицо будущей свекрови. Вот точно, теперь сама отравит, Кэоре такое ответственное дело не доверит. Молчание затягивалось, и мне уже действительно становилось не по себе.

– Что ж, – наконец произнесла Меарис, – я поняла тебя. В чем-то ты права, не буду спорить. И я поговорю с Артом. Знаешь, я даже не буду вмешиваться. Но я хочу, чтобы ты мне пообещала, что не будешь заигрывать с Мирсаном или вызывать с его помощью ревность.

– Это я могу обещать. Но прекращать общение с ним не собираюсь.

– Идет. Думаю, сегодня нам уже не до истории, давай перенесем беседу на завтра.

– Отлично.

Я встала и поспешила покинуть комнату. До отведенных мне покоев я долетела в рекордные сроки. Во мне бурлили эмоции, раздражение грозило вырваться наружу, и вероятность того, что я сорвусь и нагрублю, была велика. Как бы я себя ни вела, но неуверенность в себе и завтрашнем дне сильно меня нервировала. Неприятное чувство. Я могла храбриться сколько угодно, но мне было страшно. А особенно меня пугало то, что я все вернее становлюсь на путь Кэоры.