Темнота, пустота, тишина… Наверно, это должно быть страшно, но почему-то я не хочу с ними расставаться. Не знаю почему… Нет, знаю. Чувствую, что там, где-то там, на их место придут боль и отчаянье. Не хочу! Лучше остаться здесь. Раствориться. Забыть… все!

— А-а-а!

Резкая, внезапная боль обожгла щеку. Зубы заныли, а глаза сами собой распахнулись, чтобы тут же закрыться от яркого, режущего света.

— Очнулась, — глухо произнес знакомый голос. Киртан. Тварь! — Проклятье, Тай! Ты чего?

Он еще смеет спрашивать?! Ярость волной поднялась изнутри. Моя подсечка удалась исключительно из-за неожиданности, сейчас я была слаба, как ребенок, и все же успела нанести пару хороших ударов, прежде чем меня оттащили от упавшего и несопротивляющегося предателя.

— Тай!

— Я видела, — прошипела, — это ты… Ты забрал меня оттуда. Я бы спасла его! Вытащила! Он был еще жив!

— Ты с ума сошла! Я спас тебя!

— Меня?! — я расхохоталась. — А я тебя просила? Я не хочу жить без него! Или думаешь, что раз его нет, то сможешь занять его место? Никогда! Слышишь, никогда! Даже не надейся!

— Я ни на что не надеюсь, — глухо пробормотал Киртан и поднялся, сплевывая кровь. Молча, не смотря ни на кого, он вышел из комнаты, оставив меня с ребятами.

— Ты сейчас была не права, — покачал головой демон.

— Тебя не спросила!

— Знаешь, — Кэр вдруг резко приблизился ко мне, нависнув как скала, — я тебе еще не врезал только по двум причинам. Первая — я обычно не бью женщин, и вторая — у тебя состояние шока. Мы поговорим, когда придешь в себя. Только не забудь начать с извинений. Ребята, пойдемте. Ей надо остыть.

— Ты уверен? — Асмин с жалостью посмотрел на меня. — Может, не стоит ее сейчас оставлять?

— Стоит. И ничего ей не будет. Наши хозяева позаботятся.

И вышли, всем своим видом показывая… Да плевать, что показывают! Внезапно вспыхнувший гнев вдруг рухнул лавиной, обнажая то, о чем я старалась не думать. Вэен… Непроизвольно с губ сорвался стон. В груди росло что-то огромное, темное, болезненное. Нет… этого не может быть. Я в отчаянье замотала головой. Не верю! Он жив! Он сильный. Он маг…

Перед глазами вспыхнули картины. Сияние голубого льда, эльфы, вспышки магии, крик, сеть трещин и… обрушение. Ледяная глыба, похоронившая его. Мое сердце, моего единственного, мою любовь и смысл моего существования. Боги! За что?! Я только встретила его. Почему? Что я такого сделала?

Вой вырвался из глубины моего существа, я выла, как волчица в самую темную ночь, оплакивая своего суженого, не осознавала, что уже захлебываюсь слезами, судорожно сглатывала кровь из прокушенной губы, пока не начала задыхаться. Мне не хватало воздуха, перед глазами все расплывалось, и, кажется, потолок просто грозился обрушиться на меня, а стены сжать…

— Нет!!!

Крик вырвался неожиданно, а в следующий миг ноги меня куда-то понесли. Я бежала не разбирая дороги, не зная зачем, просто пыталась скрыться отсюда, от боли, от подступающего осознания непоправимого горя.

Порыв свежего ветра с ледяными каплями оказался внезапным и словно отрезвил меня. Непонимающий взгляд скользил по скрывающимся в сумерках горам, по нависшим над ними снеговыми тучами, следил за взметающимися хлопьями колких снежинок, что сейчас жестко били меня по лицу… и в моей душе было так же. Сумерки, холод и боль — сплошная, всепоглощающая и беспросветная.

Ноги подкосились, и я упала. Я не плакала, не кричала, просто тихо умирала. Я не смогу без него, да и зачем? Ради чего мне жить? У меня нет прошлого, нет родителей, родственников, друзей, цели. Ради чего бороться с окружающим миром? Кому-то что-то доказывать. Так будет проще. Наверно, сотворила что-то ужасное, раз боги так наказали меня.

— А может, они помогают?

Глубокий, незнакомый голос раздался у меня прямо в голове, и вместе с ним меня буквально окатило прохладной волной бесконечного спокойствия, понимания и мудрости. Эта волна принесла успокоение и какое-то безразличие. Подняв голову, я попыталась понять, кто говорит, или боги окончательно решили свести меня с ума.

Рядом со мной возвышался огромный ледяной дракон. Перламутровые чешуйки мерцали в сумерках потусторонним светом, хищная морда свесилась и покачивалась на тонкой гибкой шее прямо надо мной, а голубые глаза с бездной вертикального зрачка светились серебром.

— Помогают? — истерический смешок сорвался с губ, смешиваясь со слезами.

— Вы, люди и прочие, слишком зациклены на себе. Видите малое, забывая о целом.

— Смерть Вэена — это малое?

— В масштабах Розы? И да, и нет. Как конкретная смерть существа — малое. Жизнь и смерть всегда ходят рядом, и никто не вечен, даже боги. Но вот в масштабах судьбы мироздания — иногда даже песчинка может изменить ход истории, попав верблюду в глаз.

— Вы думаете, меня сейчас это волнует? Вэен был не песчинкой, он был моим любимым! Слышите, любимым! И единственным родным существом! Боги отняли у меня все! — я подскочила и закричала прямо ему в морду. Дракону! Огромному, с белоснежно-инистой шкурой и голубыми сияющими омутами. То спокойствие, что на жалкий миг укутало меня, снопом льдинок раскололось и разлетелось в разные стороны. Притупившаяся боль взорвалась вулканом и растекалась огненной лавой по венам, превращая мою душу в сожженную и припорошенную пеплом мертвую долину.

— Разве? — ментальный глас дракона ничуть не изменился, оставаясь все таким же спокойным. — Посмотри на себя. Ты жива, здорова и маг. Для многих это недостижимые мечты, а ты хулишь богов за эти дары. Тебе больно от потери возлюбленного, но разве ты одна в мирах такая?

— Мне плевать на остальных!

— Знаю. Своя боль всегда ближе и больше. Эгоизм заложен в людях. Вы всегда считаете себя безвинно обиженными и правыми.

— Хочешь сказать, что это я виновата, что Вэена убили? — в ужасе прошептала я.

— А разве не так? — дракон чуть прищурился. — Ведь это тебя шли убивать.

— Да… но… что я могла? Я виновата, что меня хотели убить?

— Много чего. Усыпить друзей, например, и выйти к эльфам. Сразиться один на один, но ведь ты о таком варианте даже не подумала. Ты обрадовалась, переложила ответственность на других, и вот теперь, когда один из них погиб, ты обвиняешь остальных, что погиб не тот, кого тебе меньше жалко. Ведь так?

От подобного я просто онемела. Да как он посмел такое сказать?! Заявить, что я желала кому-то смерти? Да это бред! Но самое жуткое, что под взглядом дракона не получилось даже выдавить и слова, я с ужасом поняла, что практически такое заявила Киру. Какая же я тварь!

— Я не желала никому смерти, — только и выдавила.

— Разве? Разве ты не обвинила того, кто тебя любит, что он виноват, что не погиб вместо того, кого любишь ты? Тебе больно, и ты постаралась причинить другому как можно больше боли.

— Да, — вынуждена была признать. — Подожди, но Кир не любит…

— Любит, — покачал головой дракон. — И тем больнее для него твои слова. Ты несправедлива к нему.

— Жизнь вообще несправедлива, — пробормотала, пытаясь… что? Оправдаться?

— Возможно. Ты сейчас полна боли и гнева, но чем твоя судьба хуже жизни твоих друзей?

— Что? Да как можно сравнивать?

— Почему же? Только тем, что ты не помнишь? А ты уверена, что это зло, а не благо? Киртан все помнит, и ты считаешь, что ему лучше от этого? Знать, что он случайно нагулянный ребенок, не нужный ни отцу, ни матери, что она избавилась от него, продав чужакам, даже не задумываясь, что с ним будет? Или ему лучше оттого, что он помнит, как над ним издевались, пытаясь сломать и сделать преданного раба? Или какая это боль, когда пытаются изменить саму суть? Наверно, ему лучше оттого, что он помнит, как голодал, не спал, и пытался не выть от боли. Да и конечно, ему повезло, что он помнит побег, годы жизни в нищете и попытке скрыться от преследования.

— Я не это хотела сказать, — виновато пробормотала.

— Разве? А по-моему, это. Ты не помнишь прошлого и считаешь это величайшим злом, за которое другие отдали бы полжизни. В чем еще ты винишь богов? Ах да, в отсутствии близких. Что ж, у Киртана их тоже нет. Вот только скажи, что больнее — не знать, где они и что с ними, или знать, что они живы, счастливы, у них другая семья и дети, а тебя просто выкинули, как ненужную вещь? Так какой ответ? — Я молчала. — Дальше, друзья? А разве у тебя их нет? Киртан, Асмин, Эрлин, Кэрртрэнт, Эшмет, Рут, Сафиор… — это твои друзья. Близкие и не очень, но они есть. И появятся еще. Не сразу, со временем. Если сама захочешь. А у того же Киртана перечень друзей будет скромнее, не так ли? Смески не очень-то котируются в Розе. Само их существование — участь рабов и телохранителей, бездушных щитов. — И на это мне нечего было ответить. — Какие у тебя еще претензии к богам? Ответственность? Разве это так плохо быть сильной? Нужной? Важной? Отныне ты глава клана, и не только, ты маг, ты можешь многое изменить, исправить, принести добро и свет. Правда, в этом случае надо думать не только о себе, ведь так? А это сложно. Гораздо легче спрятаться. Проблемы, покушения? Ты ведь жива — это ли не повод благодарить богов? В любом случае здесь два пути: первый — тебя все-таки убьют, и ты, как считаешь, отмучаешься и уйдешь к богам. А второй — станешь сильнее, восстановишь справедливость. Ты уже сделала легче жизнь многих в Академии. Разве оно того не стоило? Почему все считают, что кто-то должен делать для них что-то, ведь начинать нужно с себя.

— Тебя послушать, так у меня все прекрасно.

— А разве это не так? Хочешь поменяться судьбой с Рут или Эвиниэль?

— Нет, — замотала головой, — точно нет.

— А почему? — дракон прищурился. — Раз у тебя все так плохо? Тогда любая чужая судьба — подарок, ведь так?

— Потому что это моя жизнь, — твердо ответила. — Я поняла вас. — Гнев отступил, а мудрость дракона заставила устыдиться. — Поняла, что вы хотите донести. Возможно, вы правы. Не могу сейчас трезво оценивать. Может, я слишком упиваюсь жалостью к себе и никак не могу от этого избавиться. Вы во всем правы, у каждого свои беды. Но Вэен… — сглотнула.

— Он сделал свой выбор. Он сильный маг и опытный воин и прекрасно все рассчитал. Но гораздо важнее, почему он поступил именно так.

— Рассчитал? — уцепилась за слово. — Хотите сказать, что он… жив? — я даже дышать перестала.

— Не живи надеждой. Демону не выжить под ледяным куполом.

— Он полукровка.

— Если он выжил, то тебе придется делать самый страшный выбор в своей жизни.

— О чем вы?

— О том, что все, что происходит, происходит не просто так. К сожалению, люди часто не видят очевидного. Впрочем, ты еще молода и тебе простительно. Я боюсь только, что в решающий момент будет принято неверное решение. В своей боли ты забыла задать главный вопрос. Зачем кому-то рисковать всем, чтобы так открыто напасть на вас? Запомни, эльфы не уничтожают новую главу рода просто потому, что у нее нечистая кровь, не идут против воли предков. Ты должна начать думать. Анализировать все, что случилось. Вспомнить каждую деталь, понять, что к чему привело. Иначе в нужный момент сделаешь ошибку. Сейчас, к сожалению, ты не слышишь меня, но пройдет время, и ты должна заставить себя вспомнить каждую минуту этих дней.

— К чему вы ведете?

— Не могу сказать. Драконы связаны клятвой. Единственное, что могу тебе посоветовать, — взрослей. Ты должна принять все свое наследие и стать той, кем являешься. Отринь сожаление и перестань упиваться жалостью к себе. Ты великий маг. Ты уже открыла в себе новые грани, но так и не удосужилась оценить, принять и начать их использовать. Я чувствую в тебе пробужденную кровь людей, эльфов, дроу и вампиров, но ты не используешь ее.

— Да как-то времени не было.

— А время быть на привязи у того, о ком ничего не знаешь, нашлось?

— Я знаю Вэена! Он умный, сильный, благородный!

— Да-да, — перебил дракон, — он был таким, каким был нужен тебе. Но что ты знаешь о нем?

— Если вы хотите что-то сказать — говорите прямо! — разозлилась я. — Вы уже второй раз намекаете, что Вэен… что он…

— Не тот, кем ты его считаешь? — усмехнулся дракон. — А разве это не так? Как можно быть уверенным, что знаешь о другом все, когда не знаешь ничего даже о себе? Что тебе известно о его прошлом? О его родных? О его стремлениях? Возможностях? А главное — о целях?

— Вы хотите, чтобы я начала сомневаться в нем?

— Когда сомневаешься — начинаешь думать. Я хочу сделать тебе подарок, — он вдруг сменил тему.

— Мне? Зачем? То есть почему именно мне?

— А почему я не могу этого сделать? У нас, драконов, есть такое понятие, как предчувствие. Прими дар, — и вдруг прямо перед драконом появился небольшой кулон на тонкой цепочке. Рука сама потянулась вперед и замерла в самый последний миг.

— Что мне с ним делать?

— Поймешь в нужное время.

— Хм… спасибо, наверное. Э…

— Я старейшина. Наши имена не предназначены для человеческого слуха. Можешь называть меня Эшэар, — он понял мой невысказанный вопрос.

— Спасибо, старейшина. Я, наверно, пойду?

— Уверен, тебе будет чем сегодня заняться, — с намеком произнес дракон. — А разговор мы продолжим после. Если не возражаешь.

— До свидания, старейшина.

— Иди, — мощная голова непередаваемо грациозно качнулась, указывая в сторону выхода. Намек был более чем прозрачен. Но, боги, кто бы знал, как я не хотела никуда идти!

После разговора с драконом боль притупилась, затихла, словно на пылающий костер вылили ведро воды. Огня больше не было, но остались тлеющие угли и едкий запах дыма, не позволяющий нормально дышать. Каким-то краем сознания, я понимала, что Хранитель что-то со мной сделал. Мое спокойствие неестественно, но мне было плевать. Я даже испытывала постыдную благодарность за то, что избавил от мук. Я еще помнила отголоски тех чувств и не хотела, боялась их возвращения. Жить с ними невозможно, а убить себя после того, как Вэен отдал за меня свою жизнь, я просто не могла.

Слабый стон сорвался с губ. Как же все так рухнуло в один миг? Я ведь только поверила в возможность счастья! За что же боги наказывают меня? Ах да, Эшэар сказал, что это не наказание, а благо!

Истеричный смешок сорвался с губ. Даже несмотря на чары дракона, раздирающая душу боль никак не позволяла в это поверить. Мне хотелось спрятаться в темноте, укрыться от всего и всех, уехать куда-нибудь очень далеко, но… чары все-таки действовали, пусть и не до конца. Я уже не могла позволить себе слабость, не могла предать веру того, кто умер за меня, не могла спрятаться за тлеющим костром от взгляда совести. Дракон притупил боль ровно настолько, чтобы я смогла жить и осознавать действительность. Не просто смотреть, но и видеть. Видеть то, что я причинила боль Киртану, который этого не заслуживал. И если дракон прав и он любит меня… Нет, такой боли ему я не имею права причинять.

Глубоко вздохнув, поняла, что откладывай не откладывай, а отвечать за свои поступки придется. Не знаю, что будет дальше, но сейчас я обязана найти парня и извиниться. А потом… ну только боги знают, что там в будущем.

Киртана искать пришлось долго. Похоже, смесок испытывал схожие с моими чувства и прятался ото всех. Собственно, я и нашла его случайно, буквально вывалившись на небольшой «балкон» где-то на вершине горы. Отсюда открывался просто захватывающий вид на заснеженные вершины, за которыми сейчас скрылось солнце. Только алые сполохи еще окрашивали в багровые цвета белоснежные пики, будто на них кто-то пролил кровь. Много крови, которая словно стекала на серые склоны и растворялась внизу в ржавых песках. На этой высоте было прохладно, да и ветер усиливал ощущения, пробирая до костей. Тонкий заунывный вой лишь добавлял в общую картину завершающий штрих, заставляя все глубже и глубже впадать в уныние. Будто тебя засасывали гиблые пески, из которых невозможно выбраться.

— Зачем пришла? — Кир не повернул голову, но каким-то чувством определил, что уже не один, что здесь именно я.

— Извиниться, прошептала, с трудом сглотнув. Сейчас мне стало как никогда стыдно.

— Не стоит. Ты не сказала ничего такого, что не соответствовало бы действительности.

— Кир…

— Я действительно тебя утащил оттуда, — он будто не расслышал меня, — и вполне вероятно, что ты смогла бы спасти куратора. Ты сильная, а я не дал тебе даже шанса.

— Киртан!

— И ты права, — в его голосе послышалась насмешка, — я успел подумать, что теперь у меня будет шанс. Он ведь так удачно погиб… Но если бы я тебя действительно любил, то сделал бы все, чтобы это он остался жить, а не радовался так удачно сложившимся обстоятельствам. Так что… как видишь, ты во всем абсолютно права.

— Не надо, — тихо прошептала, делая шаг ближе. — Я так не думаю, просто мне было плохо, и я сама не знала, что говорю.

— Неправда. Ты знала. Просто от горя не хотела сдерживаться, — он покачал головой. — Ты не видела смысла лицемерить — вот и все.

— Нет!

Три быстрых шага, и я уже за его спиной. Мгновение колебания, и я решаюсь. Решаюсь прижаться и крепко-крепко обнять парня. Дрянь! Какая же дрянь! Сколько раз я сама мучилась от того, что меня несправедливо обвиняли, сколько за непродолжительную новую жизнь успела испытать разочарования и боли, а сама? Сама оказалась такой же, как те, кого презирала и наказывала.

Киртан меня любит! Любит и спас меня! Пусть, пусть я была не в себе, но обвинять и оскорблять его не имела права. Он ни в чем не виноват! Дракон был прав. Жизнь смеска была не лучше моей, но сам он в тысячу раз благороднее и честнее. Он смог довериться мне, принял меня, лишился из-за меня друзей, а я швырнула в него камень. В него: в того, кто, не раздумывая, бросился мне помогать, кто поддержал в трудную минуту.

С громким всхлипом, с надрывом, с криком из самой глубины души, словно прорывая плотину, вырвались слезы. Я рыдала, стискивая парня все сильнее, выла от горя и осознания всего произошедшего, от страха потерять последний оплот, от муки совести, от обиды на весь мир, оплакивала того, кого уже потеряла, и того, кого теряла сейчас…

В какой-то момент я с трудом пришла себя. Веки тяжело распахнулись, разрывая склеившиеся ресницы. Сквозь мутную пелену все вокруг казалось темным, звуков не было, если не считать непрекращающийся вой, и только тепло вокруг меня не позволяло впасть в панику.

— Кир? — хриплый голос был совсем не похож на мой.

— Очнулась?

— Да, — неуверенно пробормотала. — Что произошло? Где мы?

— Все там же, — вздохнул парень, — ты упала в обморок.

— О! — только и выдала. — И сколько я?..

— Не знаю, но уже окончательно стемнело. Как ты себя чувствуешь?

— Ты простишь меня? — невпопад спросила. Сейчас зрение уже пришло в норму, и я могла различить лицо парня. Он сидел, прислонившись к стене, держа меня на коленях, обнимая, и смотрел куда-то вдаль. — Кир, прости меня. Не бросай, — шепот сорвался с губ. — Боги, что я несу! — Истеричный смешок. Я прошу не оставлять меня парня, который любит и которому я не могу ответить на чувства. Нет, я не дрянь. Я гораздо хуже. — Забудь. Я просто хотела извиниться. Ты ни в чем не виноват. Вина только на мне, и я попыталась от нее избавиться. Хотела сделать окружающим так же больно, как было мне. Прости за все, что произошло. За друзей. Олаф и Лайзар… это тоже моя вина. И за квинту прости. Знаю, что одних слов мало. Не знаю, чем смогу все это искупить. Я всегда буду в долгу перед тобой, перед вами. Если будет что-то нужно, то только скажи. А сейчас, наверно, вам лучше будет найти кого-нибудь другого, — совсем тихо закончила я и попыталась подняться.

— Ты никуда не уйдешь, — тихо проговорил Кир, все так же смотря куда-то вдаль. — Хочешь искупить вину — искупай. У тебя будет двадцать пять лет. Потом ты свободна.

— Кир?!

— Я не злюсь на тебя, — он наконец-то опустил взгляд и посмотрел прямо в глаза. — Ты права, боль иногда делает нас безумными. Ты злилась, но в твоих словах было много правды. Я не желал ему смерти и зла. Это единственное, в чем ты ошиблась. Во всем остальном… Я люблю тебя. И это последний раз, когда говорю тебе это. В первую очередь ты мой друг, ты член квинты, и я не хочу тебя терять. А чувства… сама знаешь, они проходят, так что дай мне время. И себе… тоже дай время. Сейчас тебе очень больно, и, возможно, эта боль никогда не утихнет. Но со временем превратится в привычную, в такую, с которой можно жить. И ты обещала, ему обещала, быть сильной, сделать мир лучше. Неужели отступишься?

— Нет.

— И я думаю, что нет. Мы квинта, Тай, мы прошли боевое крещение. Я не позволю тебе это разрушить. Ты сказала, что хочешь искупить — я ответил как. Ты принимаешь мое условие? Ты остаешься с нами?

— Да… Да! — облегчение и радость вспышкой света озарили душу, и даже боль отступила куда-то на задний план. Порыв неведомой силы поднял меня с колен, и я буквально повисла на шее парня, крепко обняв. Слезы, эти предательницы, снова потекли из глаз, но теперь принося лишь облегчение. Я не одна. Его… их… я не потеряла. Значит, мне еще есть ради чего жить!