По дороге к порталу мы никого не встретили. Как объяснил Итарон, снаружи двери открыть нельзя, а процесс инициации еще ни разу не заканчивался раньше чем через месяц, поэтому и не охраняют. А уж представить, что инициированный рванет в неизвестность, вообще никто не мог.

— А еще, — хихикнул Итарон, — инициированный просто не найдет выход.

Я лишь фыркнула. А что тут скажешь? «Мы тебе доверяем, потому что никуда ты не денешься». Гениально! Не зря они мне глаза завязывали. Все продумано. На языке вертелось множество вопросов, но я мужественно терпела. Мне жутко хотелось покинуть это место, просто жизненно необходимо. Сама не знаю почему, но тут я чувствовала себя так, словно у меня на шее затягивалась петля. Поэтому стиснула зубы и молчала, а это было ой как непросто!

Пройдя через портал, мы оказались — кто бы мог подумать! — в комнате с белыми каменными стенами. Это единообразие навевало не самые позитивные мысли и напоминало о том, какая я наивная дуреха. Я вылетела из комнаты, словно за мной гнались демоны, и резко затормозила, удивленная увиденным.

Я ожидала, что попаду в очередной замок, но ошиблась Размеры помещения, отделанного деревянными панелями, широкое окно с видом на сад, мягкий ковер наводили на мысли о вилле или коттедже.

— Где это мы?

— Это мой дом на границе Даагонии, — мягко улыбнулся Итарон. — Почти у всех нас есть такие личные убежища, о которых мало кто знает. Так что тебе выпала огромная честь! — патетично выдохнул он, и мы дружно рассмеялись.

— И что, в каждый такой дом ведет портал из храма? — не утерпела я.

— Не в каждый. Только по разрешению сил, а в остальные дома ведут порталы из главного замка.

— Ясно. — Я замолчала, не зная, то ли сразу кинуться на него с расспросами, то ли сначала попросить разрешения поспать.

— Вижу, что тебя раздирают противоречия, — понятливо улыбнулся Итарон. — Не волнуйся, на все твои вопросы отвечу. А сейчас тебе лучше пойти отдохнуть.

— Спасибо. — Благодарность моя была искренней. Я действительно чувствовала жуткую усталость.

Итарон отвел меня на второй этаж. Небольшая комнатка в серо-розовых цветах была вполне уютной, но меня интересовала сейчас только кровать. Когда Итарон ушел, я, минуту поколебавшись, все-таки бросилась в ванную смывать с себя несуществующую грязь. Спустя четверть часа я, чистая и счастливая, завалилась в кровать.

— Доброе утро! — Жизнерадостный и немного ехидный голос вырвал меня из ласковой и уютной неги солнечного утра.

Я выспалась, а потому была практически счастлива, довольно мурлыкая и потягиваясь.

— Доброе!

— Вижу, ты выспалась?

— Не поверишь, но впервые за все время, пока я в этом мире!

— Что ж, рад, что именно моя постель помогла в этом.

— Хм… звучит двусмысленно, — фыркнула я, поймав довольный взгляд Итарона.

— Не понимаю, о чем ты. — Он пожал плечами, но на его губах заиграла улыбка. — Кстати, я пришел пригласить тебя на завтрак. Ты ведь голодна?

— А то! — Я вскочила с кровати, совершенно забыв об одной маленькой детали. А именно: спать я вчера легла абсолютно голой. Ну не было у меня сил искать по шкафам ночнушку! — Упс! — только и прошептала, заметив потемневший взгляд Итарона.

Его поза не изменилась, но он внимательно и жарко оглядел каждый изгиб моего тела, отчего жарко стало уже мне.

— М-да… совершенство во плоти. — Его голос стал тише и глубже. — Жаль, что у тебя обет целомудрия на год.

— Вообще-то на два месяца, — буркнула я, метнувшись обратно под одеяло.

— Два месяца? — Он выглядел удивленным, что меня и порадовало, и слегка разочаровало. Все-таки приятно, когда мужчина смотрит на тебя таким взглядом! — Как тебе это удалось?

— Сторговалась. А моим муженькам, наоборот, его продлили до полутора лет, — похвасталась я. — Кстати, а кто говорил, что Даагонским друг с другом нельзя иметь интимную связь?

— Ну… не то чтобы совсем нельзя, — он криво улыбнулся, — скорее, не стоит, и то это касается живущих в одном доме. Как у вас запрещены отношения между усыновителями и усыновленными, но кто следит за этим? Силы обычно спускают подобное, если не доходит до серьезных отношений и детей. Но не приветствуется.

Настроение стало портиться.

— Понятно, еще одна ложь.

— Не ложь! — Он наставительно поднял палец. — Тебе сразу говорят, что нельзя. Понятно, что не убьют, но наказать могут. Остальное — твое решение. Любовник из другого дома — просто неэтично и осуждаемо. А вот из своего совсем нельзя, ибо семья!

— Ладно, — отмахнулась я, — поговорим позже, я и правда есть хочу. Кстати, не дашь девушке чем-нибудь прикрыться?

— А зачем? Ты мне так больше нравишься. — Улыбка на губах, но взгляд серьезный. И все-таки он подошел к шкафу, открыл дверцу. — Тут несколько домашних платьев, думаю, должны подойти. Кстати, — он открыл еще одну дверцу, на которой висело огромное зеркало, — уверен, тебе интересно, что получилось.

Я закусила губу. Посмотреть я действительно жутко хотела, но второй раз сверкать наготой перед Итароном не собиралась.

— Очень интересно, но я подожду, пока ты выйдешь.

— Ты меня стесняешься? — И его бровь картинно выгнулась.

— А тебя это удивляет? — Я повторила его мимику.

— Немного, но я постараюсь это исправить.

Обронив эту загадочную фразу, он вышел, оставив меня с отвисшей челюстью. М-да… и как это понимать? А ладно! Сейчас меня магнитом притягивало зеркало.

Честно говоря, было страшно. Не то чтобы я считала себя красавицей, но неподконтрольное мне постороннее вмешательство… как-то напрягало, что ли.

Подбежав к зеркалу, я все-таки струсила и зажмурилась. Сделав глубокий вдох, опустила голову и открыла глаза, начиная рассматривать себя с кончиков пальцев, постепенно скользя вверх.

На меня смотрела я, что уже радовало. Гладкая кожа, как у младенца, с которой исчезли все родинки, шрамы, веснушки, более того, она стала словно слегка полированная. Ногти на руках и ногах окрепли, весь волосяной покров ниже глаз исчез. А еще я похудела. Пропал слегка округлый животик, талия стала тоньше, и даже грудь уменьшилась на размер с моего четвертого, зато форма стала лучше. А вот филейная часть, наоборот, набрала, видимо специально по запросу моего второго супруга. Взгляд скользнул выше, на лицо. Оно слегка осунулось, в результате чего сильнее выделились глаза и скулы, стало казаться более утонченным. Черные брови, мои серые глаза сияют, приобретя более яркий льдисто-зеленоватый оттенок, губы покраснели. Вместо привычных темно-русых непослушных волос — копна мелких кудряшек длиной чуть ниже лопаток, цвета красного дерева с легким рубиново-золотистым сиянием. Шикарно! О такой прическе я раньше только мечтала, пытаясь придать волосам хоть какое-то подобие формы, а теперь с этим заморачиваться не надо.

Но все-таки главной радостью было то, что я себя не потеряла. Именно такой я в принципе могла бы быть, если бы каждодневно изнуряла себя тренировками и салонами красоты. Ну, может быть, не совсем такой, но где-то близко. Понятно, что таких форм и пропорций я вряд ли бы добилась, но все равно это оставалась я.

Настроение заметно поднялось, и, надев взятое наугад платье, я поспешила вниз. Итарона я нашла почти сразу, в столовой. Кстати, удивительно, но слуг в доме я не заметила.

— Тебе идет, — улыбнулся он, оценив мой внешний вид.

Я почувствовала прилив крови к щекам. Столь откровенное внимание меня смущало. Нет, у меня, конечно, и раньше были поклонники, которым я нравилась, но я никогда не видела на их лицах страстного желания и осознания, что я красавица.

— Спасибо, — выдавила я из себя и села за стол.

Чай, сок, фрукты, сыр, легкий салат, омлет, горячее жареное мясо, щедро политое подливой, и яблочный пирог — все было очень вкусно, так что к концу завтрака я и не вспоминала о своем смущении.

— Все было очень вкусно, спасибо, — поблагодарила я.

— Не за что. Рад, что тебе понравилось, а то я не очень хороший повар.

Я ошеломленно уставилась на мужчину:

— Все это приготовил ты?

— Ну… да, за исключением пирога. — Он улыбнулся. — Все-таки тесто у меня не очень хорошо получается.

— Ты шутишь? — не поверила я.

— Нет. В этом доме не бывает слуг, да и я не всегда живу в замке. Иногда необходимо самому заботиться о себе и о других, так что же, умереть только потому, что готовка не считается мужским делом? Я воин, Полина, а воин должен уметь обеспечить едой и себя, и тех, кто ему доверился. — Он совершенно серьезно посмотрел на меня, и я наконец поняла, что это не шутка. — Настоящий воин никогда не скажет, что он не должен уметь готовить, как и чинить свою одежду и заботиться об оружии. Воин — это прежде всего тот, кто защитит, и не важно, от врага или от голода и холода.

— Ясно, — пробормотала я. Он прав, но так непривычно слышать от мужчины подобную речь, что я просто не знала, что еще сказать. — Чем теперь займемся?

— У меня, конечно, есть предложение, но ближайшие два месяца оно неосуществимо, — совершенно серьезно ответил он, — поэтому предлагаю для начала перейти в мой кабинет и поговорить. Согласна?

— Да, — буркнула я. Похоже, Итарон задался целью окончательно смутить меня.

Кабинет его мне понравился, именно так я всегда представляла себе идеал рабочей комнаты — огромные шкафы, забитые книгами, карта на стене, массивная мебель, камин, кресла и столик около него. Итарон жестом пригласил меня сесть в кресло и сам сел напротив, сцепив на животе руки.

— Рассказывай, — бросил он, внимательно глядя мне в глаза.

Я не стала тянуть время и честно поведала обо всем, что произошло в зале инициации. Если уж он «работает» на силы, то они ему и так все расскажут, а мне нужна конкретная помощь, и не факт, что, скрывая детали, я получу ее в должном качестве. Да и скрывать-то по сути мне было нечего, разве только то, что я оказалась непригодной для сил. Но я и этого факта не утаила.

— Интересно… — задумчиво пробормотал Итарон. — Значит, некромантия.

— Угу, да и только после того, как я ее выбила, — фыркнула я, пытаясь скрыть за бравадой легкое чувство стыда.

— Вот тут я с тобой не согласен, — покачал головой Итарон. — Ничего бы ты не выбила, если бы этого не было. Хотя… случай интересный. Я поищу в хрониках упоминания о подобном. А ты не расстраивайся, некромантия вещь хорошая и довольно сильная, и в твоем случае это вообще удача.

— В смысле?

— В смысле, что тебе нужна легенда для путешествия. Поверь, слоняющаяся по просторам Оссэро Даагонская вызовет слишком много вопросов, как и желающих получить тебя, к тому же не забывай о своих мужьях, которые бросятся за тобой в погоню. Тебе это надо? Думаю, нет. А вот путешествующая некромантка никого не удивит. Но главное в том, что некроманты бывают не только у Даагонских. Как я тебе уже объяснял, дэвы — прекрасные некроманты, а еще некромантами часто бывают полукровки, да и у других рас, бывает, рождаются, я даже у эльфов одного такого знаю. Только у арэйвов не бывает, но ты на них и не похожа. Поэтому тебе проще всего будет выдать себя за полукровку, а относительно расы просто говори, что сирота и не знаешь своих родителей. А еще лучше не давай прямых ответов. На Оссэро есть те, кто чувствуют ложь, поэтому говори правду или не всю правду, но впрямую не ври. Понятно?

— Да. Слушай, ты сказал, у эльфов есть некромант. А ты откуда знаешь? — зацепилась я.

— А он приезжал к нам учиться в свое время, вот мы и сдружились.

— И кто он?

— А тебе зачем?

— Ну как?! — От волнения я даже вперед подалась. — Это же повод! Как ты не понимаешь?! Неужели вы с силами так уверены, что стоит мне показаться на эльфийских землях, как сразу эльфы начнут раздеваться, дабы показать мне свой знак?! Меня вообще могут не пустить, а тут есть законный повод: везу письмо эльфу от его друга с просьбой поучить меня. Я ведь правильно поняла, что Даагонские чужаков не учат, а если я просто полукровка, то путь к вам мне заказан, вот ты и пожалел меня…

— Нескладно, — покачал головой Итарон. — Во-первых, он никогда не опустится до обучения какой-то там полукровки, во-вторых, сам не особо распространяется на тему этих своих способностей, а в-третьих, у людей есть своя школа некромантов. Но идея в общем-то неплохая. Тебе по-любому нужен повод, чтобы попасть туда. Я подумаю над этим.

— Слушай, а кто вообще может быть хранителем? По идее этот неизвестный эльф должен был пересекаться с Даагонскими. Может, твой друг и есть тот, кто нам нужен?

— Вряд ли. Ему всего чуть больше трехсот. Кстати, покажи, пожалуйста, знак.

Я смешалась. Будь на лице Итарона другое выражение, фиг бы я согласилась, но я не увидела и намека на веселье или заигрывание. Значит, его просьба продиктована деловыми соображениями… И я решилась. Итарон наклонился поближе, обдавая мою кожу горячим дыханием, и осторожно коснулся пальцем рисунка, который лишь слегка померк со вчерашнего дня.

— Что ты делаешь? — хрипло спросила я, когда мужчина стал нежно поглаживать рисунок.

— Приручаю к своим прикосновениям, — прошептал он и прикоснулся губами к ставшей слишком чувствительной коже.

— Итарон! — Я была в шоке.

А этот наглец уже спокойно развалился в кресле, и лишь довольная улыбка блуждала на его губах.

— Ты мне нравишься, — заявил он. — Но я никогда не перейду границу, если почувствую, что неприятен тебе, Полина. Хм… хотя уже не Полина. Тебе надо выбрать другое имя, — ловко сменил он тему. — Я сейчас принесу справочник, и ты выберешь себе имя.

— И мои мужья сразу поймут, что я Даагонская. — Я тоже постаралась вернуться в привычное деловое русло.

— Но Полиной ты остаться не можешь.

М-да… имя — это судьба, в это я верила, а потому хотелось чего-то символического. Будь я в нашем мире, выбрала бы что-то вроде Ники или Немесиды, но оба брата бывали на Земле и не пройдут мимо такого имени. А еще хотелось сохранить частичку старого…

— Придумала!

— И? — Итарон подозрительно посмотрел на меня.

— Нэялин! А сокращенно будет Нэя. Понимаешь? Нэ-й-я! Не я! Лин — часть моего прежнего имени, часть меня. Это буду я, но в то же время «не я».

— Хм… Пусть будет так.

Похоже, имя Итарону не понравилось, но я была в восторге.