Дети мои спят у края, у берега, Где йод и смола, и музыка, и прачечная. Ну пусть, пусть будет, как это у Бергмана Жизнь то мерцает, то начисто прячется. И это, и это — преддверие праздника, Там ель проступает, а может, мерещится. И папа — он праведник, праведник, праведник. И мама — она грешница, грешница, грешница. Дети мои очнутся, очухаются И в утробу запросятся, и займутся там играми, И жизнь там увидят черную, чудную — Это зимнее небо с ярчайшими искрами. И снова, и снова повеет им праздником, Звезда за звездою между веток навешивается. И папа — он праведник, праведник, праведник. И мама — она не такая уж грешница.