© Круз А., Долинин А., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2018

* * *

 

34-е число 10-го месяца 23-го года, Порто-Франко

В мэрии документы удалось оформить довольно быстро. Очереди в нужный кабинет не наблюдалось, и, уплатив положенный взнос, мы с Бригиттой официально стали мужем и женой, о чем говорилось в красивой бумаге с вензелями. В соседнем кабинете за дополнительную плату нам сделали заверенную копию свидетельства о браке в переводе на русский язык (чисто на всякий случай, причем они могли сделать перевод на любой из распространенных на Новой Земле языков, хоть на китайский) и в качестве бонуса заламинировали обе бумаги в прозрачную пленку – при здешней сезонной сырости это может оказаться далеко не лишним. Нужно заметить, что на переводах и заверении копий документов тут не слабо зарабатывали. Надо же – земля «Новая», а всякие нотариусы дерут за свои услуги так же, как на «Старой»!..

Пока мы шли к выходу, я предложил Бригитте:

– Давай за кое-какими овощами заедем, что ли!

– А зачем? У меня дома продукты есть на пару дней…

– Что-то для тебя приготовить хочу, может, ты такого и не пробовала никогда.

– Хорошо, попробую оценить твое кулинарное мастерство, надеюсь, ничего «экстремального» не собрался варить?

– Нет, все будет как у обычных, нормальных людей, – дал я гарантию.

– Тогда поехали, а то уже время к обеду подходит.

– Кстати, а казанок какой-нибудь у тебя есть? Ну, массивная посуда, только не слишком большая.

Она задумалась.

– Есть какая-то «утятница», но я давно ей не пользовалась, лежит где-то на кухне.

– Хорошо, пойдет для начала!

Что я задумал? Да просто не хотел снова идти в ресторан, чего мы там не видели? Гулянку устраивать на всю улицу не собираемся, поэтому тихий семейный (да, уже именно «семейный»!) ужин – наверное, самый лучший выбор.

По пути я уточнял:

– У тебя плитка только электрическая?

– Есть еще универсальная горелка, работает на всем, что горит, – от баллонов с газом до керосина.

– Отлично, ее и опробуем, только форточку открою пошире и вытяжку включу. Но предупреждаю сразу: дело будет не быстрое.

– Ты меня заинтриговал, я согласна подождать…

Затем некоторое время я посвятил обходу лавочек и магазинчиков, торгующих разными крупами и приправами. Немного мяса, риса, моркови, лука, чеснока, черного и красного перца, других специй навскидку найти не удалось. Да, это вам не восточный базар, где нужные мне ингредиенты можно было купить сразу в одном месте. Кстати, у разных продавцов даже одинаковые кулинарные травки будут отличаться по вкусу, вы не знали? Кунжутное масло нашлось в самом конце поисков и стоило почти как то, которое выжимают из лепестков роз. Шучу, конечно, но все равно – дороговато. Рис был незнакомого сорта, но риск – благородное дело, попробую вспомнить то, чему научился раньше.

Дождь всерьез так и не начался, поэтому обратный путь не занял много времени, и машина осталась почти чистой. Бригитта отперла дверь и пошла ставить машину под навес, а я снял плащ, куртку и пошел относить на кухню пакет с будущим обедом. Затем вернулся к входной двери и стал ждать свою боевую (во всех смыслах) подругу.

Когда она открыла дверь, я подхватил ее на руки и перенес через порог. К сожалению, получилось это у меня не очень ловко – когда я поставил ее на пол, в боку что-то «стрельнуло», заставив меня слегка зашипеть от боли.

– Что, болит? – участливо спросила Бригитта.

– Да вот, что-то дернуло…

– Ты поаккуратнее, мне ведь приказано тебя беречь и охранять. – Пока она это говорила, сняла и повесила свой плащ на вешалку, затем вдруг прижалась ко мне и обняла. Так мы простояли довольно долго, и все это время кот ходил вокруг нас, усиленно терся о ноги, затем отошел на метр и уселся, старательно глядя в другую сторону. Наконец, молодая жена отпустила меня и пошла переодеваться. Ну а я, благодаря универсальности своего гардероба, отправился на кухню – пора было засучить рукава и приступить к готовке.

Что там у нас в первую очередь? Промываем и замачиваем рис, камней в нем, к счастью, не оказалось. Вода теплая и подсоленная, так надо. Теперь мясо, кубиками… морковь, соломкой… лук, полукольцами… чеснок, очищаем… стручковый перец, отмываем…

Подошедшая новобрачная с интересом посмотрела на мои действия, затем полезла куда-то в нижний шкаф и достала массивную посудину. Да, действительно, ЭТО можно назвать «утятницей»… Затем по моей просьбе включила горелку и удалилась в другую комнату. Оттуда скоро послышался ее голос – она с кем-то весело говорила по сотовому, часто раздавался ее смех. Ну и хорошо, пусть каждый занимается своим делом, хи-хи!..

Ну что, приступим! Прогреть масло, обжарить лук, затем положить туда мясо, которое будем жарить до появления красивой корочки. Только нужно не перелить масла, мясо должно в нем лежать, а не тонуть. Теперь пришла очередь моркови (хорошо, выбрал самую красную, какую только нашел), нужно жарить ее до появления вкусного запаха. Кот давно уже сидел на кухонном табурете и наблюдал за мной, как мне показалось – с одобрением. Несмотря на включенную вытяжку, на запах отреагировала и Бригитта: на секунду заглянула на кухню, посмотреть, что тут творится. Пока жарилось мясо – вскипятилась вода. Потихоньку добавляем в «казанок» воду из чайника, теперь огонь нужно уменьшить, лишь бы только немного «булькало». Все, минут сорок у меня есть, можно отдохнуть.

К этому времени Бригитта уже закончила разговаривать по телефону, лежала на кровати в небрежно запахнутом халатике, высоко обнажавшем ее великолепные ноги, и задумчиво крутила в пальцах пульт от телевизора. Я спросил у нее:

– Кто там с тобой так весело беседовал?

– Моя давняя знакомая, она уже несколько лет подряд все пыталась меня выдать замуж. А я без нее справилась… – Тут она звонко рассмеялась.

– Что, кандидаты были неподходящие?

– С ее точки зрения – очень даже подходящие. Только чего-то мне в них не хватало… Вроде и солидные люди, бизнесмены при деньгах, но какие-то… не могу сказать. Знаешь, как два магнита одной полярности – отталкиваются они друг от друга. Сколько их ни прижимай друг к другу – все равно потом расползутся в стороны. Нет, я с ними не одинаковая, конечно, но ощущение было примерно такое же. Дальше знакомства на уровне «здрасте – до свидания» у них со мной не продвинулось. Да они особо и не старались, как будто пугались чего-то.

– У тебя внешность кинозвезды, а взгляд как у хирурга в операционной. Этого они и боялись…

– Да и бог с ними! – отмахнулась она.

– Слушай, а как ты все время тут была одна? В квартирантах, скорее всего, одинокие мужики, неужели никто не пробовал подкатиться?

– Пробовали, конечно, и не раз… Был тут как-то один, слишком уж настырный. Никак слов не понимал, считал себя этаким неотразимым мачо. Сам волосатый, кривоногий…

– И чем дело кончилось? – заинтересовался я.

– Сломала ему сначала одну из шаловливых ручонок, а когда он стал орать на всю улицу и угрожать – от всей души зарядила в челюсть, – ответила моя красавица, безмятежно улыбаясь. – У меня тогда было плохое настроение, а тут еще какой-то недомерок лапать пытается…

– Ну и?..

– На шум соседи вызвали патруль, мачо кое-как отскребли от веранды и увезли охлаждаться в кутузку. Ну, заодно его там и врач подлатал как сумел, правда, он не очень старался. С этого «красавца» потом еще и штраф содрали в мою пользу. Просто в том патруле мои знакомые оказались, быстро вникли в ситуацию. А через несколько дней придурка выставили за КПП, с предупреждением – появляться здесь не раньше чем через год. И плевать, что у него в тот момент морда была «на ремонте»…

– В смысле, «иначе хороший хирург поможет плохому танцору»?

Ее улыбка стала грустной:

– Примерно в этом духе.

– Весело ты тут время проводила…

– Да ничего веселого тут не было. Кто здесь живет? Квартиранты – простые работяги, как только подкопят чуть побольше денег – или едут дальше, или переселяются в жилье получше. Из кого тут выбирать жениха-то было? Пивные животы у каждого второго, не считая каждого первого… И уровень культурных запросов соответствующий… Они же с работы прямиком идут в кабак или в район «красных фонарей», потом сюда. Отоспятся – и на следующий день снова по кругу. Хорошо, что после того случая все квартиранты ведут себя примерно, они про меня страшилки друг другу до сих пор рассказывают.

– Ага, «из уст в уста», легенды и мифы Порто-Франко… – тут мы оба рассмеялись.

Я обхватил ее колени и прижался к ним щекой. Она слегка поправила халат, после чего мне стало видно гораздо больше, чем раньше, и ласково взъерошила остатки волос у меня на голове:

– У тебя там ничего не подгорит, шеф?

– Нет, сейчас бульон на медленном огне кипит, еще минут пятнадцать булькать должен. Слушай, можно интимный вопрос?

Она удивленно посмотрела на меня:

– Спрашивай…

– Ты волосы красишь?

– Да, темнее делаю…

– А можешь теперь перестать?

– Конечно, а зачем?..

– Ты мне в своем истинном цвете больше нравишься. Можно я буду тебя называть «Рыжик»?

Бригитта засмеялась:

– Можно!.. Называй как хочешь, если мне вдруг не понравится – я сразу тебе об этом скажу.

– Договорились! Ладно, пойду, а то вдруг там вода выкипела…

Вернувшись на кухню, я обнаружил на табурете кота, который продолжал гипнотизировать взглядом булькающую посудину. После взгляда на часы мне стало ясно, что пора переходить к следующему этапу и загружать в бульон рис. Долив до необходимого уровня воду, я добавил огня до максимума и стал ждать. Чтобы вода лучше выпаривалась, пришлось сделать в рисе несколько отверстий. Затем, после испарения лишней жидкости, уменьшил огонь до минимума и закрыл посудину крышкой, оставалось подождать минут двадцать пять. Теперь можно и немного зелени порезать, сейчас заглянем в холодильник…

– Рыжик, примерно через полчаса можно будет обедать… или ужинать? – сказал я, заглянув в комнату.

– Хорошо, я скоро подойду, – откликнулась Бригитта.

Пока она раздумывала, что надеть, я стал собирать посуду на стол. Минут через пять она подошла, покачала головой и убрала со стола уже поставленные тарелки:

– Нет, сейчас другие достану, сегодня день все-таки особенный!

Действительно, посуда для торжественных случаев (и гостей?) отличалась от обычной, как «Ламборгини» от «Жигулей». Ну, мне вообще-то все равно, доводилось из крышки от котелка кашу есть, но если женщина хочет – пуркуа па?

Я был настолько занят готовкой, что сначала даже не успел рассмотреть, во что оделась Бригитта. Сейчас на ней был знакомый сарафанчик, под который она надела разукрашенную цветным узором футболку, волосы слегка уложила, но в «хвост» собирать не стала. А что, мне нравится!

Наконец настал торжественный момент – после выключения огня в горелке прошло уже пять минут, и можно было перемешивать то, что получилось. С замиранием сердца я попробовал результат своих усилий – ну, для таких условий неплохо, на мой взгляд. Главное достижение – рис не превратился в размазню. Шеф-повар ресторана, скорее всего, посмеялся бы над тем, что находилось в чугунке, но, на первый взгляд, получившееся блюдо было похоже именно на плов. По крайней мере, оно так же выглядело, замечательно пахло на всю квартиру, как настоящий плов, и имело такой же вкус. Осталось провести контрольный эксперимент над неподготовленными едоками.

Я положил в кошачью миску кусок мяса и чуть-чуть обсыпал его рисом. Кот недоверчиво обнюхал еду, подумал и начал неторопливо дегустировать подношение.

– Бригитта, кот согласился попробовать, может, и мы поедим?

Пока мы раскладывали плов по тарелкам, кот уже успел доесть все, что ему положили, и принялся умываться.

– Смотри, он вроде еще жив, – сказал я, и мы чуть не упали под стол от смеха. – Да ладно, я много чего варил, вроде нормально получалось, никто не жаловался.

– А что еще ты умеешь готовить?

– Ну, как любой нормальный человек – картошку могу поджарить, спагетти сварить, если время варки на упаковке написано. Еще «трубы с мусором»… – Тут она вопросительно посмотрела на меня.

– «Макароны по-флотски», ну или какое-то их подобие, – пришлось мне объяснить. – Обычно варил, когда консервы-«тушенка» под рукой есть и возиться неохота или некогда. Мне тогда что было главное: приготовить так, чтобы после изжогой не мучиться.

– Ясно. Ну, я тоже с готовкой особо не заморачивалась, сам понимаешь.

Некоторое время мы сосредоточенно пытались оценить вкус получившегося у меня блюда. Бригитта ела сначала недоверчиво, но потом распробовала и одолела свою порцию до конца. Тут есть один секрет: плов не нужно кушать вместе с хлебом.

– Знаешь, если честно – я немного опасалась. А сейчас думаю, что не стыдно было бы и подруг угостить…

– Они у тебя вечно голодные в гости приходят, что ли?

Она засмеялась:

– Нет, конечно, просто мало кто из них дома готовит что-то подобное. Делают что попроще и часто готовую еду заказывают на дом. Специально кухарок дома никто из них не держит, не тот уровень. Разве что иногда берут, на временную работу.

– Ну да, за плитой работать приходится почти как сталевару…

На этот раз мы посмеялись оба.

Несмотря на то что готовил немного, в казане еще осталось примерно на две порции. Совместно было принято волевое решение не переедать и поставить оставшееся в холодильник, а завтра разогреть в пароварке, хотя на вкус это будет уже совсем не то. Просто пока возился с готовкой, пока поели – оказывается, уже наступил вечер.

С утра мне нужно было на работу, поэтому вина выпили чисто символически. Нам и без «допинга» было хорошо вдвоем. Обедоужин наконец закончился, и настала очередь блаженного отдыха в спальне.

Мы, обнявшись, лежали на кровати и смотрели по телевизору старую комедию-пародию про летчиков – «Горячие головы». Естественно, фильм был «на языке оригинала», но я примерно помнил содержание диалогов, поэтому смеялся там, где надо.

Рыжик посмотрела на меня и сказала:

– Странно, вроде улыбаешься, а глаза у тебя грустные…

– Да вот, задумался что-то, давняя мечта вспомнилась…

– Расскажи, если хочешь.

– С детства хотелось на самолете полетать, только не в качестве чемодана или роли пассажира. Летчиком даже хотел стать, как многие из тогдашних мальчишек. Только вот не получилось…

– Столько лет прошло, а мечта осталась?

– На то она и мечта… Авиамоделями занимался, ощущение от управления пилотажкой в полете было похожее, но все-таки чуть не то. Конечно, с моделью можно такое вытворять, от чего обычный самолет просто развалится, и это весьма «адреналиновое» занятие, особенно при пилотаже на малой высоте. Ладно, чего я тебя гружу своими проблемами, с нашими сегодняшними заботами я даже наблюдения в эфире пропустил…

– Так как жена должна помогать мужу, я подумаю, что можно сделать. Наверное, даже знаю, кого об этом спросить. Завтра утром позвоню Джинджер, это с ней мы по телефону недавно разговаривали, она может подсказать что-нибудь.

– А почему ты так решила?

– У нее муж летчиком был, потом какая-то темная история случилась, связанная то ли с бандитами, то ли с пиратами, точно не помню, и она уже несколько лет как вдова. Сейчас в местном аэропорту работает, иногда на вышке дежурит во время полетов. Так что Джинни скорее всего хорошо знает всех или почти всех местных «летунов». Надеюсь, сможет посоветовать, к кому лучше обратиться.

– Так ведь за «спасибо» никто со мной заниматься не будет. Я с собой привез кое-какие накопления, но их не очень много, когда ехал – никак не рассчитывал тут надолго задерживаться…

– Ты разве забыл? У нас ведь есть «трофейные» деньги, их должно хватить. Тем более что я успела немного их «прокрутить», и теперь там чуть побольше, чем было сначала.

– Какая ты у меня молодец! – Я поцеловал ее, она с энтузиазмом ответила. Потом мы все-таки досмотрели фильм. Заснули, правда, не скоро. Хорошо, что в связи с сезоном дождей смежные номера пустовали. Иначе бессонница от зависти соседям была бы точно гарантирована…

 

35-е число 10-го месяца 23-го года, Порто-Франко

Утром только чудом удалось не проспать время выхода на работу. Хорошо, что на Новой Земле сутки длиннее, можно успеть больше сделать и побольше отдохнуть, не правда ли? Получше укрыв крепко спящую Бригитту одеялом, я кое-как протер глаза, быстро оделся, наскоро съел бутерброд и побежал в контору. Шел дождь, но теперь это меня не угнетало: подумаешь, вода сверху льется! Через пару месяцев перестанет, загорать будем. А сейчас некогда об этом думать, сейчас мне начальник работы ка-а-ак навалит…

Предчувствия меня не обманули: сразу после того, как босс поздравил меня с таким знаменательным событием, он сообщил, что ухудшилось качество приема сигнала в целой группе домов. Ясно, скорее всего, где-то в распределительную коробку вода затекла, будем искать, в какую именно. Где там мой подмастерье? Программа обычная: «труба зовет», хватаем лестницу, инструменты – и вперед, на подвиги!

Так, смотрим на схему, ищем адреса клиентов, подавших заявки. Ну, теперь примерно понятно, где искать, ура, и вперед, на стены…

Хорошо, что у нашей лестницы ступеньки покрыты резиной, в сырую погоду работы «на высоте» вообще запрещены, но тогда для проведения ремонта пришлось бы ждать начала сухого сезона. Приходится подстраховываться по максимуму и без напарника на линию не выходить.

Возились мы дольше ожидаемого: мало того, что в коробку попала вода, так еще до дыр протерлась наружная оболочка кабеля на вводе – ветки дерева отросли и при порывах ветра драли изоляцию. Ну, специально для таких случаев у нас в коробке лежит складная пила «Фрискарс», несколько минут работы – и нет этих веток. С ремонтом кабеля и просушкой коробки пришлось колдовать побольше, но в работе не было ничего сложного, с этим справился и молодой напарник, я только страховал его и контролировал результаты. К окончанию ремонта мы оба скорее упарились под плащами, чем промокли, но ощущения все равно были не самые приятные. Пройдясь по адресам, мы смогли проверить почти всех абонентов, подавших заявки, и они подтвердили восстановление нормального приема любимых передач. Все, пора в контору!

Едва мы успели вернуться и доложить боссу о результатах работы, как мне позвонила Бригитта:

– Милый, для тебя есть хорошие новости!

– Порадуй меня, Рыжик!

– Джинджер пригласила нас к себе в гости. Можем приезжать в любое удобное время, разве только она просила сначала позвонить. Сейчас полетов нет, Джин практически все время дома сидит.

– Ну и когда запланируем визит?

– В день, когда у тебя будет выходной, конечно.

– Тогда предварительно – на послезавтра, если здесь форс-мажора не будет. А что, просто рассказать, как и к кому обратиться, она не могла?

– Так ведь скучно ей, сам понимаешь… Ладно, домой придешь, подробности еще уточним, пока! – И телефон запиликал сигналом «отбоя».

Остаток рабочего дня прошел спокойно, жалоб не поступало. Наконец, попрощавшись с боссом и напарником, я пошел домой. Дождь заметно усилился, и почему-то захотелось ездить на работу автотранспортом. А то мой «Буцефал» что-то в стойле заскучал совсем…

Дома все было хорошо. Бригитта, повязав голову косынкой, готовила ужин, а я пошел в свой номер – нужно было переодеться в сухое и заодно включить аппаратуру, выполнение программы наблюдений должно продолжаться при любых обстоятельствах. Идея: научу жену заполнять таблицу, когда меня нет дома. Ничего сложного в этом нет, я даже «памятку» какую-нибудь составлю, лишь бы согласилась. Потом невзначай попрошу ее помехи от антенны веником отогнать…

Так, что у нас творится в эфире? Активности чуть прибавилось, все понятно: сезон дождей, из дома надолго выходить незачем, вот народ и общается часами на самые разные темы. Где там сигналы маяков? Их теперь слышно заметно хуже, чем раньше. Ясно, время наилучшего приема сигналов сократилось, ну это мне хорошо знакомо. Через примерно месяц наблюдений все будет более-менее ясно, это если на местном Солнце каких-нибудь мощных вспышек с последующими магнитными бурями не случится. Надо бы еще с самого утра приемник покрутить, но так не хочется рано вставать, надеюсь, сами понимаете почему.

Через некоторое время лежащий на столе мобильник нетерпеливо засигналил, высветив на экране «Рыжик». Ясно, ужин готов, иду-иду…

Когда я вошел на кухню, кот уже заканчивал выбирать из своей миски самые лакомые куски. Через минуту вошла Бригитта и, улыбаясь, стянула со своей головы косынку. Вот это да! Теперь ее волосы стали рыжими по-настоящему, переливаясь медно-красными оттенками.

– Ого!.. – только и сумел сказать я.

– А вот!.. – гордо ответила она.

– Ты такая красивая, почему же волосы постоянно темными делала?

– Не важно. Будем считать, что так было надо. Сейчас вот постаралась вернуться к своему естественному цвету, как ты просил.

Я подошел к ней и на всякий случай поцеловал. Она была только за!..

После ужина я стал выяснять, не желает ли жена приобщиться к радиолюбительскому клану.

– Рыжик, ты с радиостанциями когда-нибудь дело имела?

– Когда проходила подготовку, кроме всего остального, там была и работа на радиостанциях разных типов, в том числе и незнакомых. Морзянку, кстати, учить нас не заставляли.

– Ну и что в результате?

– Что-то из основ еще помню, куда примерно нажимать – знаю, куда говорить и где слушать – в курсе. Так, на уровне «пользователя».

– Расширить границы своих познаний хочешь?

– Смотря в каких пределах. У женщин свои приоритеты, надеюсь, ты меня понимаешь. – И она хитро прищурила левый глаз.

– Если будет возможность, понаблюдаешь за маяками? А то у меня сейчас днем времени не будет, по крайней мере до обеда, и то – как босс отпускать будет из-за погоды. Там ничего сложного нет, инструкцию я напишу.

– Хорошо, потом глянем, какой такой научной деятельностью ты втихомолку занимался все это время, – сказала Бригитта без особого энтузиазма.

– Вот и здорово, я пока буду думать, что именно в инструкции для тебя написать. Может, потом еще захочешь с каким-нибудь радиолюбителем пообщаться. Знаешь, как они радуются, когда женский голос в эфире слышат? Прямо как дети малые… – Мы оба засмеялись. – Только придется тебе заранее позывной придумать, вдруг да пригодится?

– Какой?

– Да любой. – Я сделал вид, что задумался. – Например, Флэш!

– Думаешь, подходит? – улыбнулась она.

– Посмотри в зеркало, узнаешь, – ответил я.

На этом и остановились. А потом вообще спать пошли, что-то я сегодня устал. Не хочу завтра на работу опоздать, мне нужно быть положительным примером для молодого напарника.

 

36-е число 10-го месяца 23-го года, Порто-Франко

Сегодня утро началось нормально, даже успел чаю выпить. Завел своего верного «Буцефала» и не спеша порулил в контору. Почему не спеша? Дождь лил как из ведра, да и ветер хлестал немилосердно. Пришлось ставить машину как можно ближе к дверям, «блатное» место рядом с ними уже занято – босс приехал раньше. Еще минут через пять появился напарник, мокрый насквозь: он молодой, машиной еще не обзавелся.

Примерно час прошел спокойно, парень даже успел немного обсушиться у электронагревателя. Но, как всегда неожиданно, раздался телефонный звонок, босс поднял трубку… Затем мы услышали нечто непереводимое. Когда начальник положил трубку на аппарат, его лицо было свекольно-красным. Пытаясь подобрать цензурные слова, он сообщил, что десять минут назад грузовик не вписался в поворот, свалил дерево, которое порвало нашу кабельную линию, и теперь жители пары улиц сидят, понимаешь, и скучают у выключенных телевизоров, смотрят увлекательную передачу «Тайна черного экрана». Причем вдобавок там накрылось что-то еще, помимо кабеля. Короче говоря: «Алярм, по ко́ням!»

Быстро накидав в коробки попавшиеся под руку запчасти, которые теоретически могли понадобиться, мы загрузили в джип инструменты, прикрутили лестницу веревкой и отбыли. «Камандира» пообещал приехать попозже, лично осмотреть место происшествия. Лучше бы он в самом конце приехал, не люблю, когда во время работы на руки смотрят.

На месте аварии уже вовсю работали какие-то люди – они пилили дерево на мелкие чурки, которые тут же забрасывали в кузов стоящего рядом грузовика. (Судя по отсутствию вмятин на кабине, это не был виновник происшествия.) Мы осмотрели повреждения своего оборудования, ну что можно сказать… Кабель порван, и вдобавок в гости к распределительной коробке пришел пушистый полярный зверек с хитрой улыбкой. Нужно сращивать коаксиал и заново расшивать линии в распредке. И все это под дождем? Да ну его на фиг, зря, что ли, машину сегодня взял, как предчувствовал!

Открыв тент сзади кузова, мы втащили в джип «хвосты» и занялись монтажом. Тут ведь что главное: не протаскивать кабель через противоположные окна или двери, иначе машина может оказаться «надетой» на отремонтированную линию, и все придется делать заново. (Вот вы смеетесь, а мне про такую фатальную неудачу рассказывали сами знакомые кабельщики, причем дело происходило зимой и кабель был весьма толстый.) Кстати, а почему бы не сделать так же и с коробкой?..

Я объяснил напарнику задачу, он быстро понял, о чем я говорю, и согласно закивал головой. Ну да, кому охота под дождем ковыряться! Сейчас нарастим кабели с небольшим запасом, тут же в кузове смонтируем коробку, а потом останется просто повесить ее на стену в нужном месте. Если останутся «хвосты» – можно их слегка «окультурить» или вообще потом перемонтировать заново, когда дожди закончатся. Хотя, как показывает опыт, нет ничего более постоянного, чем что-либо временное. И нет ничего более вечного, чем то, что обмотано синей изолентой…

Пока мы занимались своими делами, работники упавшее дерево распилили полностью, закидали чурбаки в кузов (продадут кому-нибудь на дрова, к гадалке не ходи!), даже ветки забрали, и сейчас улица опустела. Остались только опилки, и те скоро смоет дождем.

Все, вытаскиваем коробку наружу, ставим лестницу, погнали наши городских! (В сторону деревни, хе-хе…) Быстро прикрутив коробку, прихватываем висящие «сопли» стяжками и стучимся в дом – где вы тут, страждущие телезрители? Просим включить вашу дурмашину для проверки… Что, работает, все нормально? Тогда мы идем к вашим соседям!..

Проверять каждый дом – не, сейчас это не для нас, поедем на самый дальний конец этой линии, там и посмотрим. О, и тут народ уже культурно обогащается? «Нет претензий? Тогда вот тут распишитесь, пожалуйста!..»

Звоню начальству, докладываю: авария устранена, народ доволен. Удивленный начальник просит меня подождать на месте до его прибытия – хочет убедиться лично. Ага, наверное, думал, что мы тут до вечера возиться будем, что ли?

В конце улицы сквозь струи дождя стало видно знакомую машину. Что, на слово джентльменам сейчас уже не верят? Босс лично решил посетить нескольких абонентов? Флаг в руки и барабан на пузо!

Да, это был он. Выйдя из машины, он несколько минут рассматривал висящую на стене высокохудожественную композицию в стиле кабельпанк: «паук в центре паутины», хмыкал и что-то соображал, затем спросил:

– Эта куча так и останется здесь висеть?

– В сухой сезон можно будет переделать, а сейчас, пока все работает, – лучше не лезть.

– Значит, вот так и делают монтаж по «русскому методу»? – Подколоть он меня решил, что ли?..

– Экстремальные ситуации требуют экстремальных решений! – твердо ответил я, как отрубил.

Боссу фраза понравилась, он ухмыльнулся и сказал:

– О'кей, поехали в контору, здесь представление окончено.

Кто бы спорил!.. Да и замерз я уже, вот и напарник зубами лязгает. Все, лимит добрых дел на сегодня исчерпан! И вообще, завтра у меня законный выходной, нужно боссу об этом напомнить.

К счастью, после обеда новых заявок не поступило, и с чувством выполненного служебного долга я не торопясь порулил домой. По дороге высадил напарника у его жилья (он тоже снимал комнату недалеко от моей улицы), а потом без происшествий добрался до нашей стоянки. Зашел в свой номер, переоделся, развесил сушиться снятую одежду и очень быстро прошмыгнул… куда? Домой? Пора как-то определяться, какую из комнат считать на данный момент «домом».

Бригитта сидела и смотрела новости по телевизору, там как раз камлал местный предсказатель – пытался угадать, какая погода будет завтра. Ежу понятно, что «ожидается дождь, усиление ветра…» («Бубна нет – прогноз неточный!»©) Вопрос только, сможет это помешать нам или нет, если мы собираемся в гости?

– Рыжик, планы на завтра не поменялись?

– Нет, если у тебя выходной.

– Примерно во сколько поедем? Она далеко живет?

– Так, во сколько… Сейчас позвоню ей, спрошу. А живет не очень далеко, возле берега, там линия особнячков стоит. Да завтра ты и сам все увидишь.

– Ничего себе, какие у тебя подруги! Из местного высшего общества, можно сказать… А как вы вообще познакомились и где, если не секрет?

– Сидели на соседних местах в салоне красоты, разговорились. Когда вышли на улицу, темнело уже, мы решили вместе прогуляться до места, где наши машины были припаркованы. Тут какие-то начинающие гопники привязались, гангстерских боевиков насмотрелись, что ли, – колготки на головы напялили, решили «богатых телок пощипать»…

Я с интересом ждал продолжения.

– Ну, Джин их и послала куда подальше – какими-то они мелкими все показались, метр с кепкой в прыжке, даже неинтересно, только наглость у них зашкаливала, сначала даже без ножей были…

– А дальше, как в песне: «Они лежали молча в ряд, их было восемь»?

– Нет, их было только четверо. Мы с ней встали спина к спине, отмахались кое-как. Мне вот руку поцарапали. – Она показала мне белую черточку шрама на предплечье. – И когда все кончилось, они лежали не молча, а громко фантазировали, что с нами сделают, когда из больницы выйдут.

– Ну и чем дело кончилось?

– Приехал «воронок», и больше мы их никогда не видели. А нам потом орденцы премию выплатили, как «санитарам города». Оказалось, что это не первый такой эпизод был, нападали всей кодлой на одиноких дамочек, сумочки вырывали, ну и остальное творили, что фантазия подскажет. Оружие носить тогда горожанам еще не разрешали…

– Что, Джинджер – со спецподготовкой, что ли?

– Нет, она мне потом рассказала, что ее отец в детстве и юности здорово гонял по всяким секциям единоборств и самообороны. Вот и пригодилось.

– Она тебе «дезу» не навесила?

Жена отрицательно покачала головой:

– Вряд ли, стиль движений не армейский, не спецназовский, ближе к спортивному, что ли. Но тогда против гопников и этого хватило. К тому же у нее пружинка с шариком в сумочке оказалась.

– А у тебя что «в личной базе»?

– Не очень много, я же не разведчик-диверсант. Снайперская стрельба, взрывное дело, рукопашки не очень много, мне ведь часовых не снимать. – Тут она засмеялась. – В основном другие предметы, тебе и знать не нужно.

Я даже обижаться не стал, мне это и правда незачем. «Меньше знаешь – крепче спишь!»

– Теперь хоть буду в курсе, что жена со мной может сделать…

Она притворно-сурово нахмурилась, потом сказала:

– А ты меня не провоцируй! Я ведь тебя честно заранее предупреждала, так что теперь не жалуйся! – Но потом все-таки не выдержала и рассмеялась. – Все, сейчас позвоню Джин, не отвлекай!..

После десяти минут оживленного трепа по сотовому Бригитта сообщила мне, что нас ждут завтра в 15:00 местного времени, форма одежды – произвольная, фрак не нужен.

– Рыжик, интересно, ТЫ ей хочешь меня показать или ОНА хочет на меня посмотреть? – рискнул спросить я.

– Она… Расспрашивала, что за человек такой, который смог меня заинтересовать настолько, чтобы замуж вышла. Сначала сама с тобой поговорит, тогда и подскажет, к кому лучше обратиться.

– Интересно… Значит, возможны какие-то варианты?

– Наверное, хочет оценить серьезность твоего намерения учиться летать.

– Ты ее хоть предупредила, что я не Ален Делон и не «Мистер Вселенная»?

– Ей это не важно, сам увидишь.

– Слушай, по твоим рассказам, она уже довольно давно вдова. Чего же снова замуж не вышла? Как я понимаю, невеста завидная, если в таком месте живет.

– Она «в поиске», как сама говорит. Но, по-моему, до сих пор мужа любит… Это ей и мешает.

– А с тобой у нее какие отношения?

– Мы с ней подруги. У меня тут никого не было близких знакомых, у нее после смерти мужа – тоже. В смысле, с кем можно поговорить на абсолютно любые темы. Вот и жаловались друг другу по очереди на превратности судьбы… А ты что подумал? – Она с подозрением глянула на меня.

– Ничего я не думал. Странно как-то… Вокруг нее наверняка толпа народа, ты красавица. И никого до сих пор не встретили?

– Правильно ты сказал – «толпа». Только в этой массе родственная душа не встретилась почему-то ни мне, ни ей. У меня все еще сложнее – риск на чем-то «проколоться» при внутрисемейном общении возрастает многократно. «Мистер и миссис Смит» смотрел? Это только в кино бывает, чтобы они ничего друг о друге не знали. Рано или поздно проговоришься или заметят что-то, появятся вопросы…

– А со мной?

– С тобой мы на одну «контору» работаем, вот у нас и не возникает проблем.

– У Джинджер подобная «контора» за спиной, случайно, не стоит?

Жена призадумалась:

– Теперь даже не знаю…

– Но мне стоит ее опасаться или нет?

– Пока я рядом – нет, – рассмеялась она. – Ладно, хватит разговоров на эту тему, давай поужинаем, что ли…

 

37-е число 10-го месяца 23-го года, Порто-Франко

– Ну что, ты уже готова?

– Да, сейчас, еще чуть-чуть, – ответила Рыжик, наносившая заключительные штрихи на свое лицо. Чисто так, для порядка. – Все, давай, заводи машину, посигналишь – я выйду.

Добираться решили на моем «Буцефале». К «монстру» Бригитты я никак не мог приспособиться, а ехать в гости с женой за рулем мне не хотелось. Несолидно могло получиться, в общем.

Шел сильный дождь, и я подогнал джип практически вплотную к торцу веранды, чтобы Рыжик не шлепала по лужам. Все, поехали!

Потоки воды заливали лобовое стекло, поэтому двигаться пришлось медленно и осторожно. Хорошо, что за всю дорогу попалось всего две встречные машины. Ну да, выходной, кому куда нужно – уже давно добрались. Пешеходы тоже не гуляли толпами. Время от времени Бригитта командовала: «Поворот налево, теперь направо, теперь прямо…» При нормальной погоде мы бы вообще доехали за несколько минут, как мне показалось. Да ладно, запас по времени еще остался, не опоздаем.

Вот и нужная улица… «Элитный район» из нескольких домиков, что ли? Интервалы между домами тут гораздо больше, все участки имеют плотную изгородь из высоких кустов, из-за которой просматриваются только крыши особняков.

– Рыжик, слушай, она же богатая… Как вы с ней общаетесь? Разный уровень «крутизны»…

– Помнишь, я тебе рассказала, что мы с ней спина к спине отбивались? Она такой человек, что ей не важно, сколько у тебя денег, если ты честен и на ее стороне. Джин друзей не забывает, сам все скоро поймешь.

– Хорошо, показывай, куда рулить-то сейчас?..

Вот и нужный особняк. Проехав хитрый зигзаг между кустами, мы оказались возле дома. Ничего так «домишко», с мансардой, застекленной верандой. («Там за домом еще и бассейн есть», – сообщила мне Бригитта.) Под навесом стоял «Гелендваген» в укороченном варианте, красного цвета. Понятно, что на нем дальше пляжей вряд ли катаются, так что для демонстрации статуса он вполне подходит.

– Под навес заезжай, и пойдем через веранду, там нас уже ждут, видишь?

Я осторожно припарковал своего «Буцефала» рядом с «элитной лошадью», и по художественно выложенной камнем дорожке мы прошли в дом, ремень с кобурой я оставил в машине. А вот и сама хозяйка… Взгляд очень пристальный, как говорится, «насквозь пробивает».

– Добрый день, Бридж! – поздоровалась она. – А вы и есть тот самый Алекс?

– Добрый день! Не знаю, насколько «тот самый», но это я.

Так, чьи там коготки зацокали по паркету? Мамочки…

Из двери позади Джинджер показалась здоровенная («восточно-европейская», что ли?) овчарка. Без намордника… Ничего себе теленочек!

– Это мой Джек. Джек, это Алекс, он друг.

Пес оценивающе посмотрел на меня и сел у ног хозяйки.

– Можно с ним познакомиться?

– Попробуйте, только он не любит, когда его чужие погладить пытаются.

Я сделал шаг вперед и присел напротив Джека. Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза, не отводя взгляда. Потом я протянул руку в его сторону, раскрытой ладонью вверх. Пес повернул голову и вопросительно глянул на Джин, та совсем незаметно кивнула. Тогда Джек нехотя, как мне показалось, подал правую переднюю лапу, и мы с ним «поздоровались». Ладно, не буду я к тебе лезть с поглаживаниями, если захочешь пообщаться – сам подойдешь…

– Вы не боитесь собак, Алекс?

– Я считаю, что бояться нужно не собак, а их хозяев.

– Согласна с вами, а теперь давайте пройдем внутрь…

Теперь можно было рассмотреть Джин повнимательнее. Так, она примерно ровесница Рыжика, может, на несколько лет постарше… Интересно, что Бригитта в туфлях на каблуках была чуть ниже меня, а хозяйка в мокасинах на тонкой подошве – почти вровень со мной (а мой рост метр восемьдесят пять…). При этом она была сложена очень пропорционально: никакой болезненной худобы, спортивной жилистой перекачанности или, напротив, – тяжеловесной монументальности. Темная «водолазка» подчеркивала линии груди и талию, классические джинсы нигде не морщились и не свисали, обтягивая стройные ноги. Очень правильные черты лица, без «лошадиности», которая иногда бывает у аристократов, прямо-таки модельная внешность… Модель… Я совершенно точно ее видел, но где?.. Лицо знакомое, отлично помню эту улыбку… Но я никогда не был за границей, модных показов тоже не посещал… Нет, в художественном кино она вряд ли снималась…

– Бридж, ты наконец решила заняться своими волосами? – услышал я реплику хозяйки и отвлекся от размышлений.

– Да, раз началась другая жизнь – пусть тогда и прическа будет другая, – засмеялась жена. Тут я понял, что цвет волос Джинджер только чуть темнее, чем сейчас у Бригитты. И как я сразу этого не заметил? А, на Джека отвлекся… Теперь ясно, почему у нее такое имя.

– Алекс, вы на меня так смотрите, будто пытаетесь вспомнить, где мы с вами раньше встречались. – Вот зараза, она что – мысли читает?

– Вы угадали. У вас телепатов в родне никогда не было? – спросил я у нее.

– Джин у нас психолог, – раскрыла карты Рыжик.

– Многие пытаются вспомнить, но ни у кого не получается, – усмехнулась красавица.

– Что, не стоит и пробовать?

– Ну почему же, попытайтесь… – Она откровенно забавлялась.

Так, рыжие волосы, и я ее уже видел… Где?.. Помню, изображение двигалось, она улыбалась, поправляла белую шляпу с широкими полями, уже «теплее»…

– Если бы здесь найти белую шляпу, спиннинг и пояс из ракушек, то я бы вас точно узнал, «Мисс Июнь 1997, штат Нью-Йорк»!

Щеки Джинджер покрылись румянцем. Надо же, неужто попал в точку? Бригитта недоуменно смотрела на нас. Что, очень редкое зрелище – «смущенная Джин»?

– Алекс, вы правда из России?

– Да.

– Я как-то не думала, что буду известна и там, тем более спустя десяток лет… Вы меня поразили, а сейчас я попробую удивить вас, пойдемте.

Она пригласила нас в небольшую комнату с креслом возле рабочего стола и несколькими частично застекленными шкафами:

– Это мой кабинет.

Подойдя к одному из них, она открыла дверцу и достала оттуда… что бы вы думали? Ту самую (или очень похожую) шляпу. Надо же, сохранила…

Надев ее, она улыбнулась точно так же, как в том фильме о рыжих красотках:

– Вы меня простите, но пояс из ракушек я сейчас надевать не буду… – Теперь смутился уже я (если честно, совсем не отказался бы посмотреть!). – Я тебе потом расскажу, – сказала она Бригитте, удивленно смотрящей на нас обоих. – Все, пора за стол, давайте обедать!

Обед прошел в «теплой, дружественной обстановке», кучи разноразмерных ложек, разновеликих ножей и неполнозубых вилок возле тарелок не было, поэтому казусов типа «О, ужас, он берет мясо рыбной вилкой!..» не случилось. Спасибо вам большое, хозяйка, за предусмотрительность. Экзотических блюд на столе тоже не наблюдалось, за это отдельная благодарность.

– Бридж, Алекс у тебя, случайно, не хоплофоб? – спросила хозяйка, когда мы заканчивали десерт.

– Не замечала за ним такого, – улыбнулась Рыжик.

– Тогда мы можем ненадолго прерваться, в другой комнате есть кое-что интересное.

Мы встали из-за стола. Бригитт отправилась в ванную, посмотреть на себя в зеркало, а Джинджер повела меня в очередную комнату (да сколько их тут вообще?..).

В довольно большом зале на стене рядом с окном была оборудована своеобразная выставка средневекового оружия. Падавший из окна неяркий свет отражался от стальных лезвий, заметно тронутых налетом прошедших веков.

Я подошел поближе, скрестил руки на груди, чтобы невзначай чего-нибудь не уронить на пол, и стал изучать экспозицию.

Самым верхним был закреплен Клеймор, длиной метра полтора. (Клеймор на этой «выставке» – не пластмассовая зеленая коробка на проволочных ножках из Америки, а двуручный меч из Шотландии, если вы сразу не поняли.) Клинок был точно длиннее метра, и рукоять из черного дерева, по грубым прикидкам, сантиметров тридцать. Гарда – крестовидная, дужки, украшенные орнаментом, сужались к концам и были направлены от рукояти к концу клинка. На концах дужек расплющенная часть изображала четырехлистный клевер. Рикассо длиной сантиметров около двадцати, на конце рукояти – шарообразная головка. На клинке, возле гарды, вырезан какой-то то ли растительный орнамент, то ли надпись, я не смог разобрать, что именно. Кромка лезвия имела многочисленные мелкие выщерблины, скорее всего, от встречи с такими же «инструментами». Заточку неоднократно пытались восстановить, но делали это явно не с целью реставрации.

Ниже «большого» висел «малый» Клеймор, похоже изготовленный тем же мастером: пропорции совершенно одинаковые, узоры идентичны, вплоть до мелких штрихов. Разве что забоин на лезвии было гораздо меньше, наверное, им пользовались гораздо реже?

Дальше были закреплены шотландские национальные кинжалы – «Дирки», отличавшиеся размерами. Странно, крепления есть для трех экспонатов, а кинжалов висело всего два. Рукояти у них – тоже из какого-то темного дерева, на них вырезано растительное переплетение, что ли. Да, это вам не утилитарная «рельефная насечка на резиновой рукояти, сделанная для удобства удержания ножа в мокрой руке»… На торцах рукоятей что-то блестело. Я попробовал разглядеть получше – это были грубо ограненные желтые камни. Топазы, что ли? Такого размера, диаметром в пару сантиметров каждый?.. Ну ни фига себе!.. Наверное, хотели использовать «магические свойства» камня: тогда верили, что он «защитит от безумия и злого глаза», утверждали, будто он «способствует разоблачению тайн, придает женщинам красоту, а мужчинам рассудительность».

Дирки были разной величины, место для самого маленького пустовало. Ладно, смотрим на другую стену…

Ну, такое я уже видел в разных фильмах: подставка, на которой расположен комплект для обычного самурая: катана (она же дайто) – чуть меньше метра, вакидзаси (сето, или кодати) – около полуметра длиной, и танто – кинжал примерно в двадцать сантиметров. А, ошибочка вышла, извините, это кайкен – женский кинжал аристократок…

Ниже этой троицы висел меч попроще – у него не было «цубы», в отличие от катаны и вакидзаси, которые щеголяли позолоченной бронзой (там покрытие местами стерлось, и просвечивал более темный металл). Ножны и рукоять были из какого-то непонятного дерева, когда-то окрашенного в черный цвет. Краска сильно потрескалась от времени, но осталась на месте. Клинок практически не имел изгиба. Что, это и есть легендарный «меч ниндзя», что ли?

Джинджер сначала стояла позади меня, затем тихо подошла и неожиданно взяла меня под правый локоть, крепко прижав мое плечо к себе. Ой… Возникло чувство, что меня положили под сканер и просвечивают от пяток до макушки. Чтобы вернуться к реальности, левой рукой я тихонько погладил ее кисть и длинные пальцы, при этом совершенно случайно (честно-честно!!!) ощутил упругое тепло ее груди. Она невозмутимо спросила:

– Ну и как впечатления?

– Мечи выглядят очень старыми и повоевавшими. Это ведь шотландские Клейморы?

– Именно.

– Я не специалист, но возможно, мечи принадлежали главе какого-нибудь клана и его жене. Про «детские» мечи я не читал, может, маленький делали как раз в подарок для подрастающего ребенка, он должен быть гораздо легче большого. Кинжалы – тоже не для бедняков сделаны, если судить по камням в рукоятях.

– Все правильно. Эти мечи передавались по наследству в семье моего отца уже много поколений, а сейчас вот достались мне. Женщины у нас в роду тоже умели владеть оружием, не намного отличаясь в этом искусстве от мужчин.

– Надеюсь, внешностью они на мужчин все-таки не были похожи?

Она звонко расхохоталась, отпустила мою руку (ощущение просвечивания насквозь исчезло) и сняла со стены малый Клеймор. Отойдя в середину комнаты, она привычным движением крутнула меч в правой руке, несколько раз махнула им «по секторам», а затем… Я видел подобное в фильме «Горец»: филигранные движения, выпады, взмахи, вращения… В комнате бился настоящий вихрь, рыжие волосы летали из стороны в сторону, как языки пламени под ветром, заточенная сталь со свистом рассекала воздух. Хорошо, что здесь в доме высокие потолки, иначе штукатурка бы точно пострадала, причем очень сильно. В конце представления острие клинка замерло в нескольких сантиметрах от моего лица. Ну, мне кое-как удалось сохранить невозмутимость и не шарахнуться в сторону, но чего это стоило! Две-три секунды мы стояли, глядя друг другу прямо в глаза. Надеюсь, я не слишком побледнел и голос не дрогнул:

– Спасибо за впечатляющую демонстрацию, несравненная Джинджер…

Довольно улыбаясь, она вернула исторический меч на стену, после чего спросила:

– А в ножах вы тоже разбираетесь?

– Не очень хорошо, я ведь не коллекционер.

(Ну да, дома по коробкам лежит их штук пять, и ни одного «исторического»… «Крыса-первая» на раритет никак не тянет.)

– Что можете сказать вот об этом? – Она достала из шкафа довольно большой нож – «Боуи» в кожаных, сильно потертых, ножнах. Я вынул реликвию из ножен и стал рассматривать. Надпись на вороненом клинке, длина которого была сантиметров двадцать, гласила:

J. NOWILL & SONS

SHEFFIELD. ENGLAND

ESTABLISHED A. D.1700

Лезвие с характерной «щучкой», поперечная гарда из латуни. Накладки на сравнительно тонкой рукояти были сделаны из рога, непонятно, почему рукоять такая маленькая? Материала тогда не хватало на всех желающих, что ли?

– Вас интересует чисто техническая справка?

– Хотя бы для начала, – ответила хозяйка.

– Скорее всего, это английская реплика исторического американского ножа, так называемого «Ножа Боуи». Время изготовления – ориентировочно середина двадцатого века, делали «под старину», для ценителей и коллекционеров. Тогда как раз в кино вышло много вестернов на тему покорения «Дикого Запада». На мой взгляд – рукоять не очень удобная, но если на руке будет перчатка – тогда можно и поработать. Сталь на шеффилдском клинке вполне функциональная, тупится довольно медленно. Судя по рабочей кромке данного экземпляра – им иногда пользовались, а не только любовались и протирали с него пыль. Что-нибудь еще хотите узнать?

– Да…

– Не боитесь?

– А чего мне бояться?..

(Ну что ж, дорогая Джинджер, сейчас мы «скрестим клинки» и узнаем, чей меч длиннее…)

– Этот нож принадлежал дорогому вам человеку, скорее всего – мужу. Он говорил, что «когда держит его в руках, то чувствует себя первопроходцем на Диком Западе». Часто брал его с собой в полеты, ухаживал за ножнами, подтачивал лезвие… Наверное, это был любимый предмет в его коллекции. А в свой последний вылет он его почему-то не захватил, сказал, что слишком большой. Спросил разрешения и взял самый маленький «Дирк» со стены…

Улыбка пропала с побледневшего лица Джин, она расширившимися глазами смотрела на меня.

– Простите меня, Искорка, – сказал я, засунул Боуи в ножны и положил в шкаф.

Она вдруг закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Ну ни фига себе, сходили в гости! Сколько раз зарекался не изображать цыганку-гадалку, рисануться захотелось, видите ли! Подумаешь, помахали перед носом железкой, решил ответить!

Вбежавшая Бригитта разъяренной кошкой зашипела мне в ухо:

– Ты что, обидел ее, что ли?

– Не знаю, она вдруг очень сильно расстроилась…

– Иди тогда с Джеком общайся, если с женщинами не умеешь! – Она вытолкала меня из комнаты и стала утешать всхлипывающую хозяйку дома.

Я пошел в ванную комнату и сполоснул холодной водой горящее лицо. Не помогло, пришлось повторить процедуру, затем вообще сунул голову под струю воды. После этого мне стало чуть легче.

«Да, никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу!.. Чего теперь жене будешь говорить, а?» – озаботился обычно ехидничавший внутренний голос.

О чем спросит, о том и расскажу… Ладно, пойду с Джеком поболтаю об этих нервных женщинах, что ли…

Когда Джинджер и Бригитта вошли в гостиную, я сидел в одном из глубоких кресел и рассказывал лежавшему рядом псу, как тяжело бывает понять, чего именно хочет женщина. Джек внимательно слушал, иногда поднимая то одно, то другое ухо. Наверное, он со мной во многом был согласен, но не подавал вида.

– А вот и мы, – сказала Рыжик, уже с нормальным выражением лица.

Я встал и сказал:

– Простите, пожалуйста, не знаю, что на меня такое нашло. Чем я могу загладить свою вину?

Джин улыбалась, и только покрасневшие глаза выдавали то, что она недавно плакала:

– Если вы угостите меня своим восточным «пльевом», то я буду вам очень признательна.

– Я еще могу приготовить блюдо, которого американцы боятся сильнее всего…

– Какое?

– «Боржч»…

Дружный смех разрядил обстановку, хозяйка налила в бокалы примерно по пятьдесят грамм коньяка, и мы расселись по креслам.

– Джинджер, у вас интересная коллекция старинного оружия, вы не боитесь грабителей?

– На улице и в доме установлены камеры, когда меня нет дома – включена сигнализация. Да, один раз вор успел влезть в дом – я была в это время в городе. Когда приехал патруль – парень сидел на шкафу, а внизу его караулил Джек. Мне позвонили, я приехала и разрешила забрать воришку. Правда, после комнату пришлось долго проветривать.

(Она явно уже «приняла вовнутрь» побольше, чем пятьдесят грамм… И когда успела?..)

– Алекс, вы работаете на кабельном телевидении?

– Да, несу культуру в массы, так сказать…

Джин рассмеялась и сказала:

– Пожалуйста, не могли бы вы посмотреть, что с моим телевизором в спальне? В зале все показывает нормально, а в спальне изображение плохое.

– Сейчас, только покажите, где это.

– Вторая дверь направо по коридору.

(Блин, как хорошо, что я не врач-проктолог…)

Вот и спальня. Да, тут народ не мелочится – на квадратной (???) кровати можно было спать даже вчетвером, хоть вдоль, хоть поперек. Где телевизор-то и кабель к нему? Вот он, где и положено – напротив лежбища. Дежавю с мелкими зубками? Хотя у собачки этой зубки как у крокодила… Нет, кабель внешне целый, тогда что может быть такое? А, вот и причина: на стене заметны шерстинки расцветки, как шкура у Джека. Спит он тут, понимаешь, и кабель периодически спиной задевает. Вытаскиваю антенный кабель из гнезда – так и есть, все там в корпусе болтается, центральная жила от штырька отломилась. Помог висящий на ключах «микротул», хорошо, что при монтаже здесь поставили штекер, который можно собрать с помощью отвертки, паять ничего не нужно. Пять минут работы, вставляем кабель на место, где пульт лежит? Как всегда, на тумбочке с зеркалом возле кровати. Что показывают? Рекламу ресторана, где мы пару раз так памятно посидели с Бригиттой. Ничего, для проверки пойдет. По другим каналам шли какие-то староземельные «мыльные оперы». Все, пора вызывать телезрителей:

– Можете принимать работу!

Вошедшая Джинджер посмотрела на экран, поочередно переключила все каналы и сказала:

– Быстро работаете, мастер!

– Так ведь талант нельзя обменять на спиртное! – Это я попытался перевести на английский язык русскую пословицу «Талант не пропьешь!».

– Айван тоже часто так говорил, – ответила Джин и неожиданно поцеловала меня в щеку. – Я не сержусь на вас, правда. Просто это было так… шокирующе…

– Для меня тоже.

– И часто вы можете… узнавать подобные вещи?

– К счастью, нет, иначе жить было бы просто невыносимо. – Она не доктор Ватсон, я не Шерлок Холмс и не собираюсь разъяснять ей все подробности «дедуктивного метода»… Если секрет фокуса раскрыт, то он больше никому не интересен. – У вас есть скотч? Нужно кабель прикрепить к чему-нибудь, чтобы он больше не двигался.

– Сейчас принесу…

Через минуту кабель надежно прикрутили к стойке, и опасность повторного обрыва была устранена.

Пока мы шли в гостиную, Джин успела мне сказать:

– Я никогда раньше не видела Бридж такой счастливой. Берегите ее…

Войдя в комнату, мы увидели Бригитту, гладившую преданно смотревшего на нее Джека.

– Все в порядке! – объявила хозяйка. – Бридж, что он у тебя еще может делать?

– Я сама до сих пор всего не знаю. Алекс меня постоянно удивляет.

– У Айвана были, как это принято говорить, «русские корни», но его предки приехали в Америку несколько поколений назад. В его семье тоже многое умели делать сами. Жаль, что сейчас таких людей мало… Алекс, вы давно хотите научиться управлять самолетом?

– С детства, – совершенно честно ответил я.

– Сейчас сезон нелетный, сами понимаете. Большинство пилотов сидят по домам, разве что техники в самолетах копаются. Ну, или те, кому дома скучно становится, приезжают своих «птичек» проведать. Мне придется несколько раз съездить на аэродром, узнать, кто там бывает чаще всего. Может, и согласится кто-нибудь выступить в роли инструктора.

– А кто там у вас самый старший из пилотов?

– Почему хотите именно «самого старшего»?

– Есть поговорка: «Бывают старые пилоты, бывают глупые пилоты. Старых глупых пилотов не бывает!» Хочется работать с теми, у кого больше опыта и терпения.

– Понятно…

Вот и закончился наш визит, как говорится, «Пора и честь знать!». Джинджер, задумчиво улыбаясь, проводила нас до выхода на улицу, чмокнула меня в щеку. Потом обняла Бригитту, что-то шепнула на ухо и тоже поцеловала. (Нет, точно она себе чаще коньяка подливала!..) Мы попрощались с ней и сели в машину.

Когда выехали на улицу и крыша дома Джин скрылась в пелене дождя, Рыжик сказала:

– Ну, теперь давай рассказывай, что ты там с ней такого сделал! – и грозно посмотрела на меня.

Мне очень хотелось ответить что-то вроде «Слюшай, ничего не делал, только вошел, да!..» – но я вовремя одумался.

– Сначала мы говорили о мечах, потом Джин показала, как может работать с малым Клеймором…

– Это она умеет, точно, – подтвердила жена.

– …потом достала из шкафа нож и спросила, что я могу о нем сказать. Ну, я и…

– А почему она плакала, трясла меня и спрашивала, что именно я тебе о ней разболтала?! Почему ее колотило и она все твердила одно и то же: «Откуда он может это знать?!.»

– Ты точно хочешь это услышать?

– Неужели это такая страшная тайна?

– Если я тебе все расскажу, это перестанет быть тайной и будет совсем не интересно.

– А вот будешь спать один целый месяц, тогда узнаешь, что интересно, а что нет!

– Ну вот, любимая жена уже начинает пробовать на мне свои коготки… – грустно сказал я.

– Расскажешь, в чем дело, – все прощу! – пообещала она.

– Ну хорошо… Ты читала Конан Дойла? Ну или смотрела фильмы про Шерлока Холмса?

– Конечно, и не раз.

– Помнишь, как сыщик каждый раз поражал своего простака-напарника Ватсона, выдавая ему сразу конечный вывод о чем-то?

– Да, это очень эффектно получалось.

– А тут вот такой «эффект» вышел, какой ты сама видела. Просто эти шотландцы такие впечатлительные люди, ты разве не знаешь?

– Ну, слышала, но не придавала значения, – пожала она плечами.

– На столе в ее кабинете есть фотография, на которой, скорее всего, запечатлен ее муж. Он стоит в летной куртке, которую обычно называют «бомбер», и на поясе у него висят ножны с этим самым ножом. Дальше, в комнате с выставкой оружия, под мечами на стене, крепления для трех кинжалов, а в наличии всего два. Оставалось предположить, что третий кто-то взял. Если бы его украли, она бы наверняка об этом сказала – вещь слишком памятная. Кто мог его взять? Только близкий человек, и скорее всего, должен был вернуть. Почему он не взял нож попроще, «скин-ду» какой-нибудь, их в шкафу несколько штук лежало? Не знаю, возможно, есть тому причина. Может, он его спрятал куда-то «на всякий случай» или как талисман прихватил. Я об этом особо не думал. Просто высказал свои догадки…

– А откуда ты узнал, как ее муж называл? Она мне сказала, что Айван ее так назвал только наедине, и никогда при посторонних…

– Как бы ты сама назвала энергичную, непоседливую женщину с рыжими волосами, способную увлечь любого нормального мужчину или обжечь его и улететь, если ей что-то не по нраву?

– Искра… – удивленно протянула Бригитта.

– Ну вот, я открыл свою страшную тайну, теперь ты разочарована, что все оказалось так просто…

– Совсем нет… Это точно все?

– На данный момент.

(Ну да, буду я все козыри сразу показывать, как же. «Меньше знаешь – крепче спишь!», вот так-то, Рыжик!)

Пока разговаривали, как раз успели добраться домой. Я высадил Бригитту у входа, а сам поехал ставить машину под навес. Странно, но после выпитого в гостях коньяка – ни в одном глазу. Стресс так подействовал, что ли? Или там простая вода была с коньячным ароматом?

Когда я вошел и, сняв плащ, повесил его на крючок, жена выходила из ванной – уже успела переодеться. Это она так быстро управилась или я не торопился? На ходу завязывая халат, она пошла на кухню, где щелкнула кнопкой электрического чайника. Какая-то Бригитта задумчивая, даже подозрительно…

– А что ты там говорил про некую «Мисс Июнь»?

– Я вспомнил, что видел ее в фильме о рыжеволосых красотках – фотомоделях, посмотрел случайно, когда делать было нечего.

– Что за фильм?

– Ну, ты такие фильмы вряд ли смотреть будешь… Что-то вроде шоу «Самые красивые…». Скажем так: ее лицо запомнилось, улыбка и шляпа с большими полями. Она там рыбачку в лодке изображала, ничего особенного. А Джин сама об этом никогда не рассказывала?

– Нет…

– Тогда скажи: что она тебе там шепнула, когда мы уезжали?

– Сказала: «Твой Алекс – замечательный…»

– Жалеешь, что туда съездили?

– Нисколько!

– Это правильно! – сказал я и, обняв Бригитту, прижался щекой к ее волосам. Мы стояли так и молчали, пока не дзынькнул сигналом отключившийся чайник…

 

38-е число 10-го месяца 23-го года, Порто-Франко

Утро сегодня было совершенно обычным. Практически на «автопилоте» я встал, принял водные процедуры, окончательно проснулся, ну и все такое прочее, что большинство людей делает каждый день перед уходом на работу. Бригитта еще спала, рыжие волосы разметались на подушке, только вот цвет ее лица мне показался каким-то бледным, уж не простыла ли вчера под дождем? Да вроде мы не промокли…

Ехать в контору снова пришлось со скоростью черепахи – стекло сильно заливал дождь, но к этому вполне можно привыкнуть, главное – не превышать скорость пешехода. Да, медленно, зато безопасно. В это время года лихачи на улицах встречаются очень редко.

Жалоб на качество работы не поступало, это очень хорошо. Не зря же целую неделю перед началом непрерывных дождей мы с напарником замазывали коробки герметиком! А, вот и звонок… Телевизор плохо показывает? Сейчас подъедем! Напарник, подъем! Опять в доме кабель оборвали, скорее всего…

И так было несколько раз. В общем, сплошная текучка, никакого экстрима. Проблемы начались дома…

Войдя в комнату, я сразу почувствовал неладное: обычно в это время Рыжик готовила ужин, а сейчас на кухне было тихо и темно, только в спальне горел свет и негромко бормотал телевизор. Жена, поджав ноги, сидела на кровати, лицо ее было бледным, с зеленоватым оттенком. Я сел рядом, обнял ее за плечи и спросил:

– Милая, что с тобой?

– Обычные женские проблемы, – ответила она, поморщившись. – Когда лето и тепло, то все нормально проходит. А вот зимой мне очень плохо, несколько дней подряд еле ползаю…

– Можно тебе помочь как-нибудь?

– Завтра в аптеку заедешь, хорошо? Я напишу, что нужно купить. Думала, что начнется только через неделю…

– Ужинать будешь?

– Приготовь что-нибудь, только немного…

Погладив ее по голове, я пошел на кухню. Ну, это не так страшно, бывает, дело житейское. Пусть посидит спокойно, сам все сделаю.

Накормив жену приготовленным ужином, я уложил ее в постель и пошел в «радиорубку» – нужно сегодня хоть что-то да вписать в таблицу наблюдений. Несколько часов я бродил по эфиру, удалось поймать оживленный диалог двух радиолюбителей: похоже, местный фанат все-таки дозвался дальнего корреспондента и теперь пытался успеть обсудить с ним как можно больше вопросов, пока прохождение не закончилось. Немного послушав консультации по настройке аппаратуры и антенн, я вернулся к наблюдению за сигналами маяков. Когда диапазоны полностью «закрылись», я отключил трансивер и пошел домой.

Бригитта лежала в кровати и пыталась смотреть фильм по телевизору. Я попросил ее повернуться, лечь на живот, затем стал гладить и массировать напряженные плечи и спину. Она быстро расслабилась, закрыла глаза и вроде как задремала. Вот и хорошо, пойду на кухню – чаю выпью, с котом пообщаюсь, про большую собаку ему расскажу…

Поговорив с котом, который долго жаловался мне на отсутствие внимания со стороны хозяйки, я помыл посуду и пошел в спальню. Рыжик спала, подложив ладошку под щеку. Спи, милая, все проходит, и это пройдет…

 

40-е число 10-го месяца 23-го года, Порто-Франко

Остался местный месяц до здешнего Нового года. Интересно, как тут с «Рождественскими каникулами»? Я почему интересуюсь: на Старой Земле принято дарить подарки, есть индейку (ну, это на Западе…) или готовить целый тазик салата «Оливье» в любом из его вариантов… А здесь как все это происходит? Нужно поинтересоваться у Рыжика, она тут давно живет. Подожду несколько дней, будет себя лучше чувствовать, тогда и пристану с расспросами.

День прошел как-то незаметно, была пара вызовов, и все. По дороге домой заехал в аптеку, отдал внушительно выглядевшей медичке-продавцу в белом халате список, она прочитала его, понимающе закивала головой и тут же накидала целый пакет всяких женских необходимостей. Когда я расплатился, она посоветовала мне уделять больше внимания жене и терпимо относиться к ее капризам. (Она здесь еще и психотерапевт на полставки, что ли?)

Дома все было как вчера. Рыжик лежала на кровати со страдальческим выражением на лице. Я немножко утешил ее – обнял и приласкал. Потом она медленно двинулась в ванную комнату с аптечным пакетом в руке, а я пошел на кухню – ужин никто не отменял.

Покормив Бригитту, мыл посуду на кухне и размышлял о своих делах, когда на столе в гостиной запиликал сотовый жены. Я вышел из кухни и заглянул в спальню – она наконец-то уснула, поэтому на звонок пришлось ответить самому.

Звонила Джинджер, я извинился, сказал, что жена приболела и сейчас спит. Джин сообщила: есть информация как раз для меня. Завтра после обеда можно будет подъехать на аэродром и найти там Хокинса, это один из самых опытных здешних пилотов. Характер у него непростой, предупредила Джин, но летчик он классный, каких мало. И вообще, сказала она, давайте мне для связи свой сотовый, чтобы при необходимости можно было звонить напрямую. Я продиктовал номер, подумав: «И как в телефоне этот контакт обозвать?..» Хотя сейчас там всего-то пара записей и есть – номера жены и босса. Да, еще вот недавно номер напарника записал… Джин подробно разъяснила мне, в каком ангаре можно найти нужного человека, пожелала удачи и закончила разговор. Хорошо, сейчас ее номер к себе в контакты занесу… Пусть пока так и будет – «Искра». Не «Клеймором» же ее называть?

 

01-е число 11-го месяца 23-го года, Порто-Франко

С самого утра меня не оставляло предвкушение встречи с пока неизвестным мне пилотом. Что это за человек, Джинджер особо не рассказала. Ясно, хочешь научиться плавать – лезь в воду! Не исключено, что это очередная проверка с ее стороны. Только вот зачем она это делает? Неужели она у всех мужиков перед носом своим фамильным мечом размахивает? Тогда понятно, почему до сих пор одна: распугала потенциальных женихов, наверное. Хотя у богатых свои причуды. Наверное, такая «проверка на прочность» для нее – часть необходимого ритуала, или как еще это можно назвать? Выдержал – переходишь на следующий уровень. А на следующем уровне что? Спарринг на японских мечах до первого отрубленного уха? Интересно, а Бригитту она тоже так испытывала или хватило той драки у стоянки? Что-то мысли мои занесло не в ту сторону… Айван, значит, ту проверку в свое время прошел успешно… Все, пора делом заниматься! А то босс разозлится…

Жену я заранее предупредил, что сначала заеду на аэродром. Она согласилась, что железо лучше ковать, пока горячо, только предупредила, чтобы я там не напивался («Любимая, ты что?!.» – «Знаю я этих летчиков!..») и долго не задерживался. От вопроса, откуда она «знает летчиков», я благоразумно решил воздержаться.

Рабочий день тянулся нескончаемо долго, вызов был только один. Сейчас работает напарник, опыта набирается, я только контролирую. Пусть учится, пока есть возможность…

Все, на сегодня служебные дела закончены, можно приступать к личным. С замиранием сердца я поехал в сторону аэродрома. В мокрый сезон полетов не было, поэтому машину на въезде охранники пропустили беспрепятственно. Разве что пришлось уточнить у них, как проехать к нужному ангару. Проследив за направлением махнувшей руки, я поблагодарил их и направил джип в сторону здания, рядом с которым виднелась припаркованная «Тойота»-пикап.

Ворота не очень большого ангара были закрыты, только из наполовину приоткрытой двери в одной из створок приглушенно доносились звуки джазовой музыки. О, меломан, значит! Лично мне джаз не очень понятен, но у каждого свой вкус. Посмотрим, что там за местный Линдберг такой…

В ангаре было два самолета. Один из них, многое повидавший на своем веку «Бивер», стоял у дальней стены, ближе к воротам гордо опиралась на туго накачанные колеса блестящая лаковым покрытием «Сессна-182» с синей полосой вдоль фюзеляжа. Капот двигателя у нее был приоткрыт, и мне от входа было видно только часть спины и ноги копавшегося там человека. Музыка доносилась из кабины – скорее всего, там на сиденье стоял какой-то недорогой музыкальный центр. Почему недорогой? Потому что на самых громких звуках динамики заметно подхрипывали, но это не мешало меломану подпевать музыке, причем абсолютно без соблюдения ритма и тональности. «М-да, певец из него – как из меня балерина», – подумал я.

– Чиф, могу я чем-нибудь помочь? – Начинать разговор лучше с неожиданного вопроса.

– А что делать умеешь? – поинтересовался обернувшийся в мою сторону седой мужик, примерно лет на десять старше меня, на голове которого была надетая задом наперед захватанная грязными руками бейсболка.

– Могу ведро компрессии со склада принести. Могу пыль со средней хорды крыла протереть, колеса попинать. Еще умею помехи от антенны веником прогонять… Сэр! – гаркнул я напоследок.

Мужик несколько секунд ошалело смотрел на меня, потом оглушительно рассмеялся и протянул руку, вытерев ее перед этим тряпкой:

– Будем знакомы, я Джим.

– Я Алекс. А самолет на пиастры Флинта куплен?

– На их остатки. Почти все одноногий Сильвер стащил, – засмеялся новый знакомый. – Если честно, сейчас мало кто Стивенсона вспоминает. Просто родители у меня были с чувством юмора. Но жизнь затем получилась такая, что писатель бы обзавидовался. Хорошо, зачем пришел-то? Не пыль же протирать?

– Мне к вам посоветовала обратиться Джинджер. Сказала, что можете научить управлять самолетом.

– А, наша красотка-недотрога, Джин Гордон… А ты откуда ее знаешь?

– Моя жена ее хорошая знакомая, давно уже.

– А сам с ней общался?

– Ну, как… Вместе с женой у нее был в гостях один раз, тогда и поговорили.

(А мужик-то явно неравнодушен к Джинджер… Хотя кто к ней вообще может быть «равнодушен»? Разве что те, кто «альтернативные»…)

– Если Джин направила кого-то ко мне – значит, считает, что человек сто́ящий. Она ведь с кем попало дружить не будет. Гордая…

– У нее же денег много, зачем она тогда здесь на вышке сидит? – спросил я.

– Айван, муж ее, летчиком был. Пропал несколько лет назад без следа. Наверное, Джинджер его возвращения до сих пор ждет, все надеется, только не говорит никому.

– А на чем он летал?

– На гидросамолетах, самых разных. Собственный «Seawolf» у него маленький был, он вторым пилотом часто на «Каталине» подрабатывал. А вот тогда полетел один и не вернулся…

– Вы его хорошо знали?

– Он русский был, как и ты. Да, что ты удивляешься? Я твой акцент по первым словам узнал… Хороший был парень, душевный. Джинджер любил без памяти, и она его обожала. Они ведь еще со Старой Земли вместе сюда перешли. Ты мне лучше скажи честно: прокатиться хочешь по кругу над окрестностями раз-другой и несколько минут порулить самостоятельно или пройти полный курс подготовки?

– Хотелось бы научиться всему, чему только возможно. Только весь вопрос в том, как много мне придется заплатить…

– То есть ты настроен пройти полный курс?

– Да, сэр!

Он ухмыльнулся:

– Фильмов про военных насмотрелся, что ли?

– Так точно, сэр, да, сэр! – Теперь мы уже смеялись вдвоем.

– В армии служил?

– Да.

– В каком звании?

– Уволился майором.

– Хм… Я тоже… Ладно… – Тут он посмотрел на часы и сказал: – Сейчас переоденусь, пойдем пива выпьем, что ли, там и поговорим.

Пока он в дальнем углу ангара снимал свой изрядно заляпанный маслом комбинезон, я стоял и ласково гладил самолет по капоту, будто знакомился. «Сессна» не возражала. Мне даже показалось, что она сейчас тихонько зашевелит рулями от удовольствия. Из-за музыки я не слышал, как Джим подошел и встал рядом. Судя по всему, он около минуты наблюдал за происходящим, потом сунул руку в кабину и выключил бумбокс.

– Что, нравится моя пташка? – спросил он, одобрительно глядя на меня.

– Да, красивая, как породистая лошадь.

– На скачки я ее не выставляю, но ухаживать приходится заботливо. Она меня поэтому и не подводит. Все, я закрываю ворота, садись в свою машину, потом за мной поедешь.

Через пару минут мы уже не спеша двигались к выезду с аэродрома. Дождь поливал вовсю, и охранник даже не вылез из сторожки – поднял шлагбаум, повернув рычаг у стены, это было видно через окно. Проехав еще немного, Джим повернул направо и остановил машину у баракоподобного здания, рядом с которым стояло еще несколько машин разной степени потрепанности. Над входом висела прямоугольная вывеска с неразличимой сейчас надписью, краска на буквах в которой сильно облезла.

Внутри небольшого помещения было пять столиков и не очень длинная барная стойка, за которой скучала местная… как ее назвать-то? Ну, барменша, например, хотя, если честно, больше подошло бы наше родное «буфетчица». С первого взгляда стало ясно, что ей не дают покоя лавры незабвенной Нормы Джин. Позади барменши на стене висел плакат с этим секс-символом Америки, но сходство замечалось лишь благодаря тому, что краски на плакате сильно выцвели со временем и бумагу заметно «засидели» циничные местные мухи. Тряхнув белокурыми кудрями, здешняя секс-бомба поздоровалась с Джимом и спросила у него:

– Что-то ты сегодня рановато закончил, Джим. Это кто с тобой?

– Парень обратился ко мне за помощью в подготовке, беседуем пока.

– Тебе как обычно?

– Ты как? – повернулся ко мне пилот.

– Вообще-то, я не пью.

– Тогда два одинарных скотча, Нина.

Взяв стопки, он кивнул мне на крутящиеся стулья в самом конце барной стойки:

– Пойдем, поговорим.

Мы уселись на расшатанные сиденья, и Джим сказал:

– Ну, давай выпьем за знакомство!

Я чокнулся с ним и залпом махнул жидкость из стопки. Ну, бывало и похуже, вообще-то. Что тут у них есть на предмет «зажевать»?

Джим проследил мой взгляд и махнул Нине рукой, та кивнула и принесла чашку с какими-то орешками. Не селедка с картошкой, конечно, и пьем мы не водку… Да и фиг с ним!

– Знаешь, как наш бар называется?

– Там на вывеске буквы облезли, не разглядел.

– Сейчас мы его называем «Триммер».

– Интересно, а почему?

– А закуска здесь чаще всего только символическая, максимум бутерброд тебе сделают. Хотя летом с едой получше будет. И спиртное, даже пиво, тут не продают, пока полеты не кончатся. Сейчас и то – выпить можешь, только когда работу завершишь.

– Чтобы механики спьяну лишних болтов не открутили?

– Именно. И еще: здесь в основном бывают свои, с аэродрома. В городе хватает заведений повеселее. А нам тут посидеть и поговорить между собой иногда проще.

– Джим, а чего тут сиденья такие разболтанные? Ремонтников куча же вокруг…

– Это специально: если свалился со стула, значит, тебе точно уже хватит, вали домой, пусть тебя друзья доставляют. А что вообще такое «триммер», знаешь?

– Триммер – небольшая отклоняющаяся поверхность в хвостовой части руля или элерона летательного аппарата, – гордо ответил я.

– А «угол атаки»?

– Это угол между направлением набегающего на крыло потока и хордой крыла, если приблизительно…

– Надо же, грамотный какой… Раньше не в авиации служил?

– Нет, самолеты я только издалека видел. Вот авиамоделями – занимался.

– Какими? Копиями?

– Нет, пилотажными.

– Тебя учили управлять? И что на них выполнял?

– Все сам изучал, в одиночку. Если честно, то классическому пилотажу не учился. Так, баловался…

– Что вообще получалось?

– Пробовал выполнять элементарные фигуры, ну и пытался освоить 3D-пилотаж.

– А это что еще? Я такого что-то не помню, хотя на Старой Земле среди знакомых авиамоделисты были.

– Это маневры, многие из которых выполняются на предельно малой высоте и скорости движения модели ниже скорости сваливания…

(Эх, сейчас он ка-а-ак встанет и скажет, что ему придурки в учениках не нужны!..)

– Объясни, как это?

– Для этого делают специальные авиамодели, с большой площадью рулей и тягой двигателя больше веса модели в полтора-два раза. На реальном самолете такое выполнить невозможно.

(Мне показалось, или он немного успокоился и облегченно вздохнул?..)

– И какого размера была модель?

– Ну, модель-то была уже не первая, самая большая – «Катана» с размахом крыла в четыре фута. Сделана была из специального материала, который можно было прямо в поле быстро заклеить, если что.

– Часто ремонтировать приходилось?

– Ее – уже не очень… – Тут мы оба понимающе засмеялись. – Так что крен с тангажем я не путаю.

– А видеозаписей полетов у тебя случайно нет?

– Может, где-то на компьютере и остались, я уже не помню.

– Как-нибудь потом принеси, покажешь, – попросил Джим. – За это надо выпить!

По его знаку барменша организовала нам еще по стопарю. Понеслась!

– Джим, ты что, думаешь, раз я русский, то водку должен стаканами хлебать?

– А разве нет? – искренне удивился он.

– Да я ее и молодым по столько не пил, если честно.

– Это хорошо… Значит, трезвенник… – Мы оба захохотали так, что в нашу сторону обернулись все сидевшие в зале.

– А вот Айван мог выпить больше меня, это редко кому удавалось, – сообщил Джим, почему-то сменив тему. – Только его потом всегда жена ругала, она ведь тут рядом сидела… Ну, ты и сам это знаешь. Давай третью – за тех, кто улетел навсегда!

За это мы выпили стоя. Потом обменялись номерами сотовых телефонов, и Джим сказал, что через два-три дня позвонит и скажет, когда можно будет начинать занятия. На том и распрощались.

Мне пришлось постоять, подняв лицо вверх и подставив его под струи дождя. Обещал не «злоупотреблять», слово не сдержал… И не отмажешься, что по «оперативной необходимости» – дело-то личное, а не служебное… Хмель не ощущался, но обогрев в машине я включать не стал, приоткрыв форточку на пассажирской двери. Хорошо, что сейчас сезон дождей, движения на улице нет, все нормальные люди дома сидят.

Дома Рыжик чувствовала себя чуть лучше, лицо по цвету постепенно приближалось к обычному. «Дыхнуть» не потребовала, но внимательно посмотрела на меня и недовольно сморщила носик. Я сделал виноватое выражение лица и шмыгнул в ванную комнату, где быстро умылся и почистил зубы. Ну вот, все нормально… кажется…

– Как съездил? – нарушила тишину жена, сидевшая за столом на кухне с кружкой чая в руках.

– Нормально, познакомился с летчиком, будущим инструктором.

– Вижу, что знакомство прошло успешно, – усмехнулась она.

– Ну, это так, чисто символически… Губы намочили. Обменялись телефонами, дня через два позвонит, скажет, когда и куда подходить. Я ему сказал, что меня Джинджер к нему направила. Как думаешь, он ей позвонит, захочет справки навести, так сказать?

– Очень даже может быть… О чем вообще говорили?

– Я ему рассказал, что моделями занимался. Джим заинтересовался, спросил, есть ли видео полетов, у него на Старой Земле были знакомые авиамоделисты. Надеюсь, хоть что-то из умений в учебе пригодится.

– О стоимости обучения не говорили?

– Знаешь, как-то этот вопрос затух… В ангаре чуть поговорили, потом зашли там «кофе выпить», телефонами обменялись и разъехались…

– Когда позвонит и назначит встречу, уточни все-таки.

– Почему-то мне кажется, что он цену за обучение меняет, в зависимости от того, кто курсант.

– Посмотрим, посмотрим…

После ужина мы опять лежали на кровати в спальне и смотрели старую комедию, на этот раз показывали «Аэроплан», фильм первый. Посмеялись от души, а потом уснули обнявшись…

 

03-е число 11-го месяца 23-го года, Порто-Франко

Работа, работа… Уже второй день жду звонка от Джима Хокинса, пилота-инструктора. Неужели он передумал?

После обеда авиатор наконец позвонил.

– Привет, Алекс!

– Привет, Джим! Согласен принять курсанта в обучение?

– Согласен, приезжай на аэродром, я буду в своем ангаре. Там уже подробно обо всем поговорим. Дам тебе кое-что для изучения, заодно и проверим, что ты уже знаешь.

– Отлично! Стоимость обучения когда сообщишь?

– Сегодня и сообщу… После проверки. – И положил трубку.

Все, жребий брошен, Рубикон перейден… Отступать я не собираюсь. Если есть возможность до окончания сезона дождей пройти курс подготовки к управлению самолетом – упускать такое нельзя.

Сквозь дождь, не спеша, я ехал на аэродром под звуки мелодии «Cloudbreak» из композиций Алана Парсонса. Хорошая медленная музыка, я любил не спеша «крутить» моделью под нее фигуры пилотажа, особенно в безветренную погоду. Когда на полетах бывали зрители, им это очень нравилось. Только вот записей этих полетов, к сожалению, не делал.

Поздоровавшись с охранником, проехал к ангару, где стояла «Сессна». Джим был на месте, как и обещал, перебирал какие-то папки с документами, лежавшие на столе у стены. Музыка на этот раз была выключена.

– Привет еще раз!

– Привет. Ну что, готов к началу занятий? – Джим повернулся ко мне, и на его куртке блеснула желтая «птичка».

– «Золотые крылья Пенсаколы», чиф? – кивнул я на нее.

– Они самые, – кивнул он и для большей выразительности нахлобучил на голову кепку с вышитой золотом надписью «Top Gun». Да, не простой ты пенсионер, дядя Джим Хокинс…

– На Старой Земле была специальная программа для обучения пилотов-любителей. Там начинали с изучения воздушных кодексов и так далее. Здесь у нас правила упрощенные: кто может – тот летает. Соблюдай меры безопасности, не лезь куда не надо, и будет тебе счастье…

Я хмыкнул, он посмотрел на меня и продолжил:

– Основы аэродинамики мы повторим быстро, если ты с этим уже сталкивался. Радиооборудование для тебя проблемой не будет – я знаю, где ты работаешь. Медицина – как бывший военный, ты ее изучал. На самолетах раньше летал?

– Только на рейсовых пассажирских, ну и на вертолете пару раз.

– Неприятностей не было?

– Ни разу…

– Это хорошо… Смотри, начнешь блевать в полете – сразу закончим обучение и денег за теоретический курс я не верну. Думаю, начнем с изучения руководства по летной эксплуатации самолета «Сессна-182»… Если все будет нормально, до местного Нового года уже почти всю теорию изучим, потом я тебя по конструкции самолета и двигателя начну гонять…

– Джим, извини, что прерываю… Сколько мне это будет сто́ить?

– Как закончим обучение, я тебе бумагу оформлю. Конечно, она особой юридической силы иметь не будет, но меня тут многие знают, так что, может быть, когда и пригодится потом. За обучение с тебя возьму пять тысяч экю. Ну и горючее будешь сам оплачивать, когда полеты начнутся.

– Я согласен…

Когда ехал домой, то периодически поглядывал на пассажирское сиденье, где лежала копия мануала по «Сессне». Рукой Джима там были сделаны пометки: что нужно учить в первую очередь, что потом. Он сказал, пока не сдам ему зачет по допустимым скоростям и оборотам на различных режимах, – дальше продвигаться не будем. Что делать-то, у меня на числа всегда память не очень хорошая была… Разве что посмотреть, какая там цветная разметка на шкалах приборов, и на нее ориентироваться? Ладно, будущее покажет…

Дома я увидел, что Рыжик уже почти пришла в себя после нескольких дней плохого самочувствия.

– Ну что, можно поздравить тебя с началом учебы? – спросила она.

– Да, вот инструкция, зубрить буду, чтобы и во сне мог ответить, – показал я пластиковую папку.

– Насчет денег уточнил?

– Он запросил за обучение пять тысяч экю, ну и бензин я буду оплачивать, когда полеты начнутся.

– Немало…

– Я думал, что больше запросит.

– Ладно, столько денег у нас есть, может, еще что-нибудь получится заработать, есть несколько идей, – задумалась Бригитта.

– А как ты трофейные деньги «крутила»?

– Через Джинджер, у нее есть выходы на тех, кто товары за ленточкой заказывает. Оплачиваем, там закупают товар, сюда переправляют, выручку делим…

– Ясно. Слушай, как думаешь, что она для тебя вообще может сделать? Чем-нибудь ради тебя пожертвовать, что ли?

– Почему ты спрашиваешь? – нахмурилась она.

– Если честно, я опасаюсь богатых женщин.

– Тогда скажу тебе вот что: ОНА. МОЯ. ЛУЧШАЯ. ПОДРУГА! Я для нее могу сделать все или почти все, что будет нужно. И она для меня – тоже.

– Это меня и пугает…

– Почему? – удивилась Бригитта.

– Вы обе весьма непредсказуемые, – засмеялся я, пытаясь обратить все в шутку.

– Зато с нами очень интересно! – улыбнулась жена, сменив гнев на милость.

– И вот еще что: Джим сказал, что знает о месте моей работы. Но я ему об этом вообще не говорил. Ты Джинджер что обо мне рассказывала?

– Еще перед тем, как в гости съездили, – что сейчас работаешь на кабельном телевидении, а вообще ты специалист по радио.

– Наверное, он с ней все-таки пообщался, иначе кто ему мог об этом сказать?

– Ладно, я у нее потом спрошу потихоньку, – пообещала Рыжик.

– Эх, Порто-Франко, большая деревня, все обо всех знают…

– Конечно, не все и не обо всех, потому что летом это «проходной двор». Но постоянные жители так или иначе многое знают друг о друге. Ну, или о подруге друга… Или о друге подруги… – Мы не выдержали и рассмеялись до слез.

Люблю слушать, как она смеется…

 

05-е число 11-го месяца 23-го года, Порто-Франко

На работе небольшой завал – начали протекать распределительные коробки. Хорошо еще, что не все сразу, а по очереди. Надо будет потом что-то придумать для уменьшения количества таких случаев. А то погода что-то разыгралась, ветер сильно раскачивает деревья, заодно дергает кабельные линии. Вот в конце концов уплотнения и не выдерживают.

Вчера ездил заниматься к Джиму, наконец-то удалось посидеть в кабине на месте пилота. С приборами разобрался, там на шкалах для облегчения восприятия нанесена цветная разметка. Самое простое в ней – это «красная черта»: не превышать, не перегревать и так далее. С остальным помаленьку осваиваюсь. Но инструктор строг, сказал, чтобы я обязательно запоминал и цифровые значения. Тут есть проблема: скорость, например, указана в «узлах», высота – в «футах»… Мозги можно вывихнуть с непривычки. Почему-то вспомнился анекдот про студента, который на вопрос «За какое время вы можете выучить китайский язык?» ответил встречным вопросом: «А когда сдавать?..» Если другие могут все это запомнить, то и я смогу.

После занятий опять зашли в «Триммер», на этот раз ограничились пивом, взяв по кружке. Побеседовали «за жизнь»; Джим рассказал, что раньше летал на «F-15», даже готовил пилотов в той самой Пенсаколе. Потом случилось так, что не очень удачно катапультировался при аварии, и его перевели в транспортную авиацию. А уже оттуда он ушел на пенсию. Он сказал, что купил новую «Сессну» и перевез ее сюда, только где взял нужную сумму – он не озвучил (да мне это и не важно). Здесь летает на небольшие расстояния, по мелким поручениям или перевозит торопящихся клиентов в ближайшие города. Ну, впрочем, как и большинство здешних пилотов.

Пока я разговаривал с ним, неоднократно чувствовал на себе взгляд барменши. Акцент, с которым она говорила, похож на славянский, но попыток завязать со мной беседу местная Мерилин Монро не делала. Если у «настоящей» Мерилин взгляд был очаровательно-грустным, то здесь чувствовалась какая-то постоянная внутренняя злость, что ли. Когда она смотрела в нашу сторону, по коже как будто проводили наждачной бумагой с самым крупным абразивом. Казалось, она вот-вот громко крикнет: «Колбасы нет и не будет, очередь не занимать!..» Хотя колбаса в Порто-Франко есть в ассортименте, дело явно в другом…

Мы с Рыжиком уже давно поужинали и отдыхали в спальне. Я зубрил РЛЭ, она смотрела какой-то фильм по телевизору. Хорошо, что тут еще не додумались индийские сериалы-мелодрамы показывать… Или все-таки подкинуть начальнику идею, чисто из садистских побуждений, хе-хе?.. Завтра у меня личный выходной, пусть напарник сам подежурит. Конечно, если аврал, то меня вызовут, но лучше пусть все будет тихо – я бы тогда больше смог на аэродроме позаниматься, это оказалось очень увлекательно! Даже скучная теория в «железе» стала гораздо понятнее.

Так, что там у нас дальше? «Посадка с неработающим двигателем»… Модель я так сажал неоднократно, но тогда рисковал только тем, что придется заказывать дополнительные флаконы клея для ремонта. А тут придется спасать себя, пассажиров. («Ну, это ты хватил!..» – тут же решил поиздеваться внутренний голос.) Скорость снижения – 70 узлов при убранных, 65 узлов при выпущенных закрылках… Смесь – обеднить… Угол выпуска закрылков – по необходимости, рекомендовано 40 градусов… Последовательность действий…

Неожиданно запиликал телефон жены. Кто там еще названивает в такое время? Любовник, что ли? Эх, разберусь!..

Бригитта начала разговор, и тут же выражение ее лица стало встревоженным – давно я ее такой не видел…

Буквально через полминуты она нажала кнопку «Отбоя», несколько секунд что-то прикидывала, затем резко скомандовала:

– Подъем, быстро одевайся, едем к Джинджер. У нее дома что-то случилось, ничего толком объяснить не может, только плачет. Не знаю, что ее могло до такого состояния довести. Даже когда от нападения отбились, она потом спокойная была, как индеец…

– У тебя самой уже все нормально?

– По этому поводу можешь не переживать! Так, ванную не занимай, подождешь пару минут! – И тут же умчалась к шкафу переодеваться.

Что нам собираться? Только подпоясаться… ремнем с кобурой и парой запасных магазинов к пистолету. Надеюсь, оружие не понадобится, но иметь при себе ствол – насущная потребность в это неспокойное время.

Когда Рыжик вышла и стала запирать дверь на ключ, я уже подогнал свой джип вплотную к веранде, она запрыгнула в салон, и мы поехали сквозь ливень с ветром, ощутимо потряхивавшим кузов машины.

Вот и знакомая улица, правда, вода заливает стекла и свет фар может пробить пелену дождя только метров на десять вперед, поэтому приходится ехать очень медленно. Через лабиринт кустов зигзагами подъезжаем к застекленной веранде, за дверями никого не видно.

Машину ставлю рядом, чтобы уменьшить пробежку под дождем, все равно машины хозяйки сейчас нет под навесом, она в гараже, скорее всего.

Вдруг дверь веранды открылась, и из нее выглянула морда Джека. Он что, нажал лапой на ручку и открыл для нас дверь? Цирк на собачьей тяге!..

Мы вышли из машины и двинулись к дверям. Пес отодвинулся, давая нам войти. Бригитта закрыла за собой дверь, и после щелчка замка Джек не торопясь потрусил впереди, постоянно оглядываясь на нас. За собой зовет?

Пес привел нас в гостиную, где на диванчике, перед которым стоял низкий столик, сидела Джинджер. Свет в комнате горел только в углу, поэтому глазам пришлось привыкать к полумраку.

На столе стояла початая бутылка коньяка, в ладонях подруга держала бокал весьма приличных размеров. Судя по запаху и уровню жидкости в бутылке, пить она начала не очень давно. Это хорошо, нужно не дать ей ужраться, не люблю общаться с пьяными женщинами.

Бригитта сразу села рядом с ней и обняла ее за плечи. Я сел с другой стороны, чуть поодаль, хотел рассмотреть ее лицо, может быть, что-нибудь замечу.

– Я его видела, – вдруг сказала Джин.

– Кого? – не поняла Бригитта.

– Айвана, – ровным голосом ответила шотландка. – Я днем задремала тут, на диване, и увидела его во сне. Первый раз за все эти годы. Он что-то хотел мне сказать, но я не слышала. Пытался показать руками, но я никак не могла понять… – Тут из ее глаз покатились слезы, и она разрыдалась. Поднеся бокал к губам, она попыталась сделать глоток, при этом ее зубы застучали о стекло. Жена осторожно забрала у нее бокал и поставила его на стол.

– Что-нибудь еще в доме происходило? – спросил я.

– Там, в кабинете… Посмотрите сами, я туда сейчас не пойду… – Она прижалась к Бригитте, как будто замерзла или искала защиты.

В кабинете я не сразу понял, в чем дело. Включив свет, стал осматривать предметы обстановки и стены. Оп-па! На стене, справа от входа, прямо на обоях была сделана какая-то надпись кривыми печатными буквами. Часть букв была то ли не до конца дорисована, то ли уже смазана.

ALEX

HELP

HER..

DIAr….S

Ну и что бы это значило? На всякий случай я сразу сделал фотографию на мобильник. Очень вовремя: у и так полустертых букв осыпалась еще небольшая часть. Чем эту надпись вообще сделали? Явно не чернилами или маркером, это какой-то порошок, раз он осыпается. Печек и свечей в доме нет, поэтому вряд ли это сажа. Я осторожно провел пальцем по краешку буквы – на подушечке остался черный след. Запаха вроде нет никакого, но я же не собака… Внезапно, повинуясь непонятному порыву, я достал из кармана наушники от сотового и поднес их к порошку. Крупинки отреагировали на магнит, налипнув на корпус «вкладыша». Значит, в данном случае по стенке мазнули порошком из картриджа лазерного принтера.

Вернувшись в гостиную, я отодвинул столик, присел перед Джинджер и нежно взял ее за кисти рук. Она не отреагировала, сидя с закрытыми глазами. Удивленно посмотревшей на меня Бригитте я подмигнул и сделал загадочное лицо: «Так надо!»

Внимательно осмотрев и ощупав кончики пальцев Джин (ну почему так темно, а?), я не обнаружил никаких следов тонера. Вы скажете: «Ну и что, руки можно и помыть!..» А теперь подумайте, откуда взялся анекдот про черного-черного человека в черной-черной комнате черного-черного дома? Человека, который стоял и кричал: «Никогда, никогда больше не буду сам заправлять картриджи для лазерного принтера!..»

– Джин, у вас тут есть компьютер с принтером?

– Ноутбук на столе, принтер в ящике, я им очень редко пользуюсь… – сказала она, не открывая глаз.

– А запасные картриджи у вас для него есть?

– Нет, а зачем? Если кончается порошок, я отвожу принтер в город, мне там новый ставят…

Ясно, типичный случай непродвинутого пользователя, если не валяет дурака передо мной, конечно. Сейчас пойдем, глянем…

Да, принтер обнаружился в боковой тумбе рабочего стола, скорее всего, его оттуда вообще редко доставали. Проведя по нему пальцем, я убедился, что на корпусе давно и прочно осела пыль. Вытащив ХиПишку, я достал из него картридж и заглянул в корпус девайса: нет, просыпавшегося порошка не видно, следов от вазюканья пальцами – тоже. Как там говорила Алиса: «Все страньше и страньше!..» Что, неужели и правда случай полтергейста? Этого мне только не хватало! Привидения должны бродить по старинным, разваливающимся от ветхости английским замкам, а не по дорогим особнякам на побережье. Вернувшись, я снова подержал ее за руки, потом спросил:

– Можно я еще по комнатам пройдусь, посмотрю?

– Да, где угодно… только не уезжайте…

Пойдем смотреть еще раз… Ну-ка, глянем, где там ее красивая шляпа лежала… Она на месте… А пояс из ракушек? Не вижу… Может, его тут и не было? Спросить, где он лежал? Еще раз пройдусь взглядом по всем предметам… Вот, полочка, что-то я ее пропустил вначале… Есть, вот этот пояс – кожаный ремешок, на который были нанизаны несколько раковин. О, а что это рядом с ним? Насколько я помню, этот нож Боуи раньше был в «оружейке», когда Джин мне его показывала, то доставала ножны из шкафа. А сейчас нож лежал рядом с поясом, как бы перерезая шнурок. Да, надрез уже был сделан, примерно до половины толщины ремешка. Следов порошка на рукояти ножа и раковинах вроде не видно… Эх, чего я не криминалист! Достал бы чемоданчик и сразу все выяснил. Ладно, не буду ничего трогать руками, пойду проводить опрос местных жителей. Джека расспрашивать бесполезно, остается Джинджер… Почему-то всплывает в памяти истина из спортивного прошлого: «Если рядом с пеленгатором расположен отражающий радиоволны предмет, пеленг на передатчик может оказаться абсолютно неверным!» А что или кого считать этим «отражающим радиоволны предметом»? Наверное, саму Джинджер – рядом с ней трудно думать о чем-то еще. Она ведь об этом хорошо знает и пользуется, наверное…

Уже почти привычно опускаюсь перед ней на колени, нежно беру ее руки в свои:

– Джин, скажите, пожалуйста, вы свой пояс из ракушек давно трогали?

– Не знаю, месяц назад, может, еще больше…

– А нож из другой комнаты не приносили в свой кабинет?

– Нет, я в оружейную больше не заходила…

Судя по ощущениям от ее пальцев, она не врет – нет учащения пульса и непроизвольных сокращений, пальцы сухие.

– Вы говорили, что в доме есть камеры, изображение с них записывается?

– Да…

– Можно посмотреть?

– Пойдемте…

– Кстати, пес себя как вел, спокойно, не выл, не гавкал?

– Тихо все было, ничего не слышала…

Пройдя вперед по коридору, мы оказались возле маленькой дверки, больше всего напоминающей дверь в кладовку, где обычно хранятся ведра, швабры и прочий инвентарь. Однако за ней была комнатушка размерами примерно полтора на полтора метра, у одной из стен которой я увидел стойку с аппаратурой. Джин подошла к блокам, что-то нажала, и на небольшом контрольном экране появилось изображение. Подвигав запись туда-сюда по времени, она сказала:

– Странно… Аппаратура перестала работать на какое-то время, а потом снова началась запись… Вот, смотрите…

На экране была гостиная. К дивану подошла Джинджер, поставила на столик бутылку и бокал, потом она прилегла на диван, взяла книжку, но быстро опустила голову на подушку и задремала. Почти сразу после этого по экрану побежали хаотичные полосы. Нажав на перемотку, хозяйка пропустила «мусор», после которого мы увидели на экране себя, входящими в гостиную. Да, когда-то я читал и слышал про такое, но вот до сих пор лично не сталкивался… Прямо не знаю, что и думать…

– Наверное, пока аппаратуру можно выключить? Все равно нужного момента на записи нет…

– Да, выключайте, пойдем, на диване посидим, поговорим…

– Джин, можно задать очень личный вопрос? Если хотите, мы можем говорить строго тет-а-тет.

– Пусть Бридж остается, от нее у меня тайн нет…

– Ваш муж как-нибудь называл ваш пояс?

– Да… Он долго меня искал, когда увидел тот самый фильм… Ему казалось, что я должна любить рыбалку, если снялась там с удочкой… А на самом деле я рыбу даже в руки брать не люблю… Для него знакомство со мной было все равно что в лотерею миллион долларов выиграть… А когда мы поженились, говорил, что теперь он – самый счастливый человек на земле… Айван называл этот поясок «поясом верности»… Смеялся, конечно… Когда мы с ним выезжали на море, он просил меня его надевать. Сам рыбу ловил, а я загорала… Говорил, что я буду вместе с ним, пока пояс цел.

– Он вел какие-нибудь дневники? Тетради, записи были?

– Большая записная книжка была. Она и сейчас где-то лежит, но там все листы с текстом вырваны оказались, вообще записей нет.

– А кто мог их вырвать?

– Наверное, он сам, кто же еще? Я книжку убрала сразу после того, как он из полета не вернулся…

Теперь уже и не знаю, о чем ее спрашивать. Сейчас, наверное, поспрашиваю на совершенно «левые» темы, нужно реакцию посмотреть… Про нож лучше помолчу – реакция может быть непредсказуемой…

– Как вы думаете, ваш муж хотел бы для вас нормальной жизни?

– Да…

– Если бы он как-то показал вам, что отпускает вас и просит жить дальше, вы бы его послушались?

– Конечно…

– Теперь трудный вопрос: вы с Айваном хотели иметь детей?

– Сначала не хотели спешить, а потом он сказал, что вот вернется из полета, и мы сможем делать все что захотим, и пора будет подумать о детях… – Тут она заплакала. – Прошу, останьтесь, не уезжайте… – Голос ее казался совершенно трезвым.

Я сел сбоку, прислонившись к ней, с другой стороны к Джин точно так же прислонилась Бригитта. Джинджер уткнулась в ее плечо и тихо всхлипывала, но постепенно ее дыхание стало ровным и спокойным. Минут через десять тишины жена тихонько показала мне жестами, что спящую надо бы отнести в спальню и уложить на кровать. Я снял ремень с кобурой, чтобы не цеплялись, положил их на столик, затем опасливо взял красавицу на руки, боясь, что ноша окажется непосильной, но мои ребра не протестовали. Вдруг она неожиданно крепко обхватила меня за шею, облегчив задачу, и Бригитта двинулась впереди, открывая двери. До спальни процессия добралась без приключений.

Мне оставалось только уложить Джин на кровать, но тут возникли сложности – она никак не хотела размыкать руки, прижавшись ко мне. Я сидел на краю матраца с ней на коленях, не зная, что делать дальше. Рыжик стала тихонько гладить ее по голове и плечам. Подруга потихоньку расслаблялась, но потом вдруг правой рукой притянула Бригитту к себе и начала страстно целовать в губы. Эй, эй, подруги дорогие, это что такое происходит-то?!. Удивительно, но после пары секунд Брига стала ей отвечать с не меньшей энергией. Ну что творится, а!.. Тут я почувствовал, что Джин другой рукой начинает прижимать мою голову к своей заметно напрягшейся груди. Наша группа непонятным образом плавно перетекла на середину кровати…

Продолжая удерживать мою голову, Джинджер начала выгибаться в пояснице и чуть развернула вздрагивающий живот в мою сторону. Ну ладно, берегись! Левой рукой я начал расстегивать пуговицы на ее джинсах. Почувствовав это, она стала энергично двигать бедрами, и в результате произошло то же самое, что происходит со змеями, которые освобождаются от старой кожи, – джинсы были побеждены и сброшены на пол. Всегда хотел узнать, какое белье носят шотландские аристократки… К сожалению, в спальне было темновато, поэтому рассмотреть во всех подробностях кружева, через которые просвечивала нежная кожа, не удалось. Моя попытка поинтересоваться, что же такое интересное происходит там, наверху, была безжалостно пресечена. Ай, осторожнее с ухом! Оторвете ведь, что потом делать буду?..

Среди ночи я внезапно проснулся, словно от резкого звука. Открыв глаза, я не сразу понял, где нахожусь: помещение слишком отличалось от нашей спальни. Но потом вспомнил, что произошло, и мне захотелось провалиться сквозь матрац на пол. Ну и что теперь? Всегда смеялся над такими сценами в кино, оказывается, не нужно было… По обеим сторонам от меня по подушкам разметались волосы – слева посветлее, справа чуть потемнее. (Странно, но они почему-то очень быстро уснули, практически вырубились…) Обе красавицы прижимались ко мне, только по-разному. Рыжик уткнулась носом мне в плечо, ее левая рука лежала у меня на груди, только вот меня насторожило то, что пальцы касались моего горла. Вдруг ей сейчас приснится, что она в театре играет роль Отелло, сожмет руку, и все! Читайте потом на последней странице в газете: «Как жаль, он был еще так молод!..» Очень осторожно я сдвинул ее руку в сторону, подальше от своего кадыка.

Справа слышалось дыхание Джин. Вдруг она зашевелилась, поднялась с кровати и пошла в сторону двери. Куда это она направилась? А, все понятно: в ванной комнате раздался шум воды, и все стихло. Я загадал, что будет, в зависимости от того, как она ляжет, когда вернется. Если повернется спиной – все, аллес капут!..

Точеная фигурка тихо подошла к кровати и скользнула под простыню. Джин осторожно прильнула ко мне, и почувствовалось, что от холода она покрылась гусиной кожей. Я стал гладить ее по спине, она благодарно потерлась о мое плечо щекой, вскоре согрелась и уснула.

Я какое-то время помучился, терзаемый противоречивыми чувствами, а потом тоже заснул…

 

06-е число 11-го месяца 23-го года, Порто-Франко

Разбудило меня перешептывание в районе моего живота: обе подруги что-то обсуждали голова к голове и тихо хихикали. Их волосы щекотали мне грудь, вызывая ответную реакцию организма в виде «мурашек» во всех местах. Пришлось открыть глаза и поприветствовать их:

– Доброе утро, леди!

В ответ раздался звонкий смех, они одновременно поднялись, создав незабываемое зрелище, сдернули с меня простыню, отчего я сильно смутился, и, вдвоем укрывшись ею, чуть ли не в обнимку прошествовали в ванную комнату. Вот ведь заразы!

Нет, валить надо отсюда, и побыстрее… Я стал торопливо одеваться, заодно посматривая по сторонам. Взглянув вверх, увидел висящий на светильнике бюстгальтер. Ну ни фига себе, кто же его туда закинул? Встав на спружинившую кровать, я дотянулся до кружевного предмета дамской одежды и снял его с плафона. Тут мой взгляд наткнулся на торчавший из потолка провод с разъемом на конце. Нет, это не проводка к лампе – тут что-то было прикреплено, а потом снято. Камера скрытая, что ли? Так, смотрим по углам – вроде ничего не видно, стены вообще пустые… За трюмо у туалетного столика тоже нет никаких черных коробочек. Будем надеяться, что сегодня обошлось без видеосъемки компромата. А теперь – быстро на кухню, пока не началось!..

Включив чайник, я стал искать что-нибудь подходящее для завтрака. Блин, ну почему на Новой Земле нет нормального чая? Кофе я не особенно люблю, для меня он не очень полезен. Так, вот в жестянке с надписью «Herbal Tea» нашлась какая-то пахучая травяная смесь, очень надеюсь, что это не местный природный эквивалент какого-нибудь аптекарского «тринитропургена», с помощью которого некоторые люди пытаются бороться с излишним весом.

Неспешно потягивая заваренный напиток, я стал размышлять. Что это вообще было такое, а? Попытка изобразить полтергейст? Что там на стенке было написано? «Алекс, помоги»? Или «Алекс поможет…»? «Алекс», «Помощь» (или «Помогать»), дальше только части слов.

То ли «Ей…», то ли «Здесь…». Потом вообще непонятно.

Кстати… Приподняв крышку мусорного ведра, я заглянул внутрь, и мне стало грустно: там лежали хозяйственные перчатки из тонкой резины. На указательном пальце одной из них явно виднелся черный налет… А я уже почти купился…

На душе было хреново. Кто-то может сказать примерно так: «Что ты паришься, рядом сразу две красавицы, лови момент!..» Но меня не покидает чувство неправильности происходящего, не могу я сейчас радоваться жизни почему-то…

Когда Бригитт и Джинджер вошли на кухню, я грустно сидел за столом и допивал почти остывшую бурду из кружки. Они весело о чем-то разговаривали, но увидели сумрачное выражение моего лица и замолчали. Сейчас я вам всё-о-о выскажу. А дальнейшее будет зависеть от того, что вы мне ответите…

– Алекс, что случилось? – спросила Джин.

– Думаю, что мне теперь делать…

Они недоуменно переглянулись.

– Джин, милая, понимаешь, я очень не хочу быть для тебя всего лишь приятным дополнением к твоей лучшей подруге… Бридж моя жена… Ты красива как мечта… И что теперь? Если уделять одной из вас больше внимания – то другая обидится… Я не хочу стать причиной разрыва вашей дружбы. А пополам разделиться не могу – я ведь не амеба!..

Встал из-за стола и пошел мыть кружку. Сделал слишком резкое движение и зацепил краем посудины мойку, раздался звон. Блин, треснула, что ли? Нет, целая осталась, вроде…

Я повернулся и увидел, что они стоят рядом, почти вплотную, с непонятным выражением на лицах. Джинджер сказала:

– Алекс, я хочу чаще видеть вас обоих, приезжайте когда угодно.

– Тогда у меня к тебе будет просьба.

– Какая?

– Больше не пей спиртного, по крайней мере, в одиночку, без нас.

Она внимательно посмотрела на меня, затем перевела взгляд на стоявшую возле мойки початую бутылку коньяка, где не хватало примерно трети. (Посудину я утром мимоходом прихватил из гостиной вместе с недопитым бокалом.) Решительным движением взяла ее, выдернула пробку и вылила практически все содержимое в раковину мойки, глядя мне в глаза. («Твою мать, это ж «Курвуазье Империал»!!! Был…» – возмущенно завопил внутренний голос.) Потом они вдвоем с Бригиттой обняли меня, я стоял, гладил их по головам и думал: «Ну вот как можно на них сердиться, а?..» Внутренний голос тут же съехидничал: «Ну вот, теперь в аптеку в два раза чаще бегать придется!..» Да замолчи ты, не мешай…

Нашу идиллию вдруг прервал звук падения какого-то предмета, донесшийся из глубины дома, и мы тут же чуть ли не бегом двинулись выяснять, в чем дело. Возле кабинета Джинджер в коридоре стоял Джек, шерсть на его загривке стояла дыбом. Увидев нас, он явно успокоился и отошел в сторону, пропустив нас в комнату.

На полу возле шкафа лежал тот самый поясок. Сейчас он был разорван, и несколько раковин соскочили со шнурка. Джин прижала руку к губам.

– Джин, он тебя отпустил, – сказал я. Чуть в стороне лежал тот самый нож; взяв его в руки, я не почувствовал ничего, только холод металла. Краем глаза заметил какое-то несоответствие вчерашней обстановке: точно, надпись уже пропала, от нее остались только смутные пятнышки на стене. Джинджер повернулась ко мне, обняла и заплакала, как мне показалось – облегченно. Я стоял, гладил ее по волосам и ясно понял, что совсем ничего не понимаю…

– Ты надпись не трогала?

– Попробовала вчера стереть, сразу как увидела, пальцем трогать побоялась, взяла перчатки на кухне… Только начала, вдруг испугалась почему-то и выбросила их в мусорное ведро…

– А какое там слово было написано?

– «Алмазы»… Какие еще алмазы, бред, у меня единственный мелкий алмаз – и тот в колечке…

Нет, это полный срыв башни…

Дневника Айвана Джинджер так и не нашла. Сказала, если потом под руку попадется, она его нам даст посмотреть. Мы все никак не могли попрощаться, стояли в обнимку все втроем, возле нас мельтешил довольный Джек – сегодня утром ему почесывали пузо все, кому было не лень. Он даже мне разрешил погладить себя за ухом. Неужели признал за своего? Интересно, что кот на это скажет…

Когда мы отъезжали от дома, Джин стояла в дверях веранды, прислонившись к косяку, и у ее ног сидел Джек. Стояла она, отражаясь в зеркале заднего вида, пока дом не скрылся за кустами живой изгороди.

– Для меня это стало полной неожиданностью, – сказал я. – Странная ситуация.

– Экстремальная ситуация требует экстремальных действий! – вдруг сказала Бригитта. (Странно, где-то я уже такое слышал?..) – Но я тебя к ней почему-то не ревную…

– А я – тебя…

Сначала мы ехали молча, слушая, как по тенту джипа хлещут струи этого кажущегося бесконечным ливня. Потом я нажал кнопку на кар-радио, и Фэнси запел:

Приехав домой, мы пообедали, разговаривая о всякой ерунде. Вдруг Рыжик сказала:

– Раньше я думала, что «Курвуазье» какой-то особенный, а вчера попробовала – разницы с обычным коньяком не ощутила…

– Когда это ты успела?

– А пока ты по комнатам ходил, стенки рассматривал. Так, пару глотков сделала из бокала у Джин, нервничала, сам понимаешь…

– Сама Джинджер сколько до нашего приезда успела выпить, как думаешь?

– Ну что я тебе, эксперт, что ли? По-моему, она себе в бокал налила раз или два, бутылка тогда примерно на четверть пустая была. И потом, когда ты ее в спальню понес, в бокале довольно много оставалось. Меньше ста грамм она успела принять, если примерно. Не знаю, может, ее на нервной почве так развезло… Раньше такого за ней никогда не замечала.

– Ты ее лучше знаешь, тебе виднее. О, а мне уже пора, скоро Джим на аэродром приедет, пора бежать! – Чмокнув ее в щеку, я поднялся из-за стола и стал надевать плащ.

Когда вырулил со стоянки за домом и поехал вдоль по улице под шум ливня, смутно трепыхавшаяся в мозгах мысль вырвалась наружу. Остановившись, я достал сотовый и набрал номер.

– Джинджер, это я, Алекс.

– Да, я вижу, у меня номер высветился. Что случилось?

– Ты сейчас дома?

– Конечно, куда в такую погоду. Да и после прошлой ночи мне очень хорошо, никуда идти не хочется. – Она засмеялась.

– Можно странный вопрос: ты мусор еще не выкидывала из ведра на кухне?

– А что там может быть интересного?

– Сейчас приеду, объясню.

После ставшей уже привычной полуслепой езды под ливнем, заливающим стекло почти до полной непрозрачности, я подъехал к знакомому дому. Джинджер стояла на веранде у дверей, ждала.

– Привет! – Она радостно улыбалась.

– Привет! Мы же только недавно попрощались…

– А я все равно рада тебя снова видеть!..

– Я тоже, о прекрасная леди Джин Гордон! Теперь позвольте перейти к сути моего вопроса…

– Да пожалуйста! – Она ногой подвинула вперед ведро, до того скрытое за дверью.

Я сразу нацелился на бутылку, лежавшую сверху. К счастью, она была заткнута пробкой и на дне оставалось немного жидкости. Еще в ведре лежала подарочная коробка, в которую тут же мной и была засунута фигурная посудина.

– Скажи, пожалуйста, когда я у тебя был в гостях первый раз, мы что пили?

– Коньяк, но не этот. Тот мы тогда допили весь. А этот я вчера открыла, когда… ну, понимаешь… Почему это тебя так заинтересовало?

– Леди Джинджер, дайте мне некоторое время, и я отвечу на все вопросы. Хочу попробовать найти такой же.

Она снова улыбнулась, польщенная высоким титулом.

– Хорошо, я подожду!

Засунув красивую картонку в заранее вынутый из кармана пакет, я сказал: «До свидания!» – и сел в машину. Она не поцеловала меня на прощание, а жаль…

Времени у меня было с запасом, специально выехал из дома пораньше. Поэтому сейчас путь лежал к местному полицейскому управлению, или как оно тут называется. Вот и нужное здание…

Спросив у дежурного, здесь ли фрау Ирма, я получил утвердительный ответ. Но сразу меня к ней не пропустили, бдительный страж порядка сначала позвонил ей по телефону, сообщил мою фамилию и только потом разрешил мне подняться на второй этаж.

Постучав в дверь, я услышал: «Войдите!» – и воспользовался приглашением. За столом сидела фрау Ирма, знакомая мне по разбору эпизода с находкой машины.

– Здравствуйте, мистер… Добрин! – вспомнила она меня. – Что, какие-то проблемы с криминалом?

– Нет, мэм! – На «мэм» она улыбнулась углом рта. – Обращаюсь к вам по другому вопросу. Возможно, дело покажется вам интересным.

– Ну и что случилось?

– У меня есть подозрение, что подругу моей жены хотели отравить…

– Вы женились? Давно? Поздравляю!..

– Спасибо! Нет, недавно… С ее подругой виделись только пару раз. И мне показалось, что в бутылке было еще что-то, помимо коньяка…

– А она сама не могла туда что-нибудь подмешать?

– Я уверен, что нет, но жена знает ее довольно давно и говорит, что никогда не видела подругу употребляющей наркотики, и та даже сильно пьяной не бывала. Можете считать меня параноиком, только прошу, пожалуйста, проведите анализ, только без огласки, вдруг мои подозрения не подтвердятся…

– А если подтвердятся? – Тут мне показалось, что, если бы фрау Ирма была кошкой, она бы сейчас напружинилась перед броском на мышь.

– Если подтвердятся, то дальше будет уже ваша работа… Очень надеюсь на помощь, я не хочу, чтобы произошло что-то плохое.

– Хорошо, я передам этот ваш коньяк в лабораторию.

Я протянул ей пакет, она поставила его рядом со столом.

– Что-нибудь еще?

– Если можно, потом дайте мне копию заключения эксперта, можно и две.

Она улыбнулась:

– Конечно, Алекс! – Что-то она подозрительно добрая стала, даже не по себе…

Я оставил ей свой номер телефона, на который фрау Ирма обещала позвонить сразу, как только будут получены результаты анализа.

А вот на аэродром пришлось поторопиться, время уже поджимало, не хочу опаздывать…

 

07-е число 11-го месяца 23-го года, Порто-Франко

Утро дождливое, утро смурно́е… Ночь прошла спокойно, никто не звонил, Рыжик чувствовала себя нормально, разве что во сне прижималась ко мне чуть сильнее, чем обычно. Хотя, может быть, это мне просто показалось.

Надо же, в конторе тоже все было тихо. Наверное, все самые слабые места на линиях уже вышли из строя и были отремонтированы. Воспользовавшись отсутствием неотложных заданий, я достал из сумки пластиковую папку с РЛЭ «Сессны» и продолжил зубрежку. За этим занятием меня и застал босс.

– Что это у тебя такое?

– Руководство по эксплуатации самолета.

– А зачем, тебе что, по земле ходить надоело?

– Все равно в мокрый сезон нужно чем-то заниматься, кроме работы, иначе мозги шевелиться перестанут.

Несколько секунд он пытался понять, что именно я хотел сказать, потом рассмеялся и спросил:

– Ты ведь недавно женился, неужели дома заняться больше нечем, только книжки читать?

– Босс, мне давно уже не двадцать лет, и даже не тридцать. Поэтому предпочитаю спокойную жизнь, можно сказать, неторопливую. Жена меня понимает…

– И разрешает учиться летать?

– Да, мечта детства – это святое!

Пробормотав себе под нос: «Нет, эти русские точно не совсем нормальные!», босс уселся за свой рабочий стол и сделал вид, что углубился в работу. Но я видел, что иногда он бросал в мою сторону задумчивые взгляды, наверное, слова насчет «мечты детства» что-то в нем затронули.

После обеда, как и почти каждый день, я поехал на аэродром, заниматься теоретической подготовкой. Скорее бы эти дожди закончились, что ли…

Джим охотно пояснял мне различные тонкости, касающиеся его любимого дела. За свою службу он подготовил немало пилотов реактивных самолетов, так что маленькая «Сессна» была для него практически отдыхом. Довольно часто я удостаивался похвалы, что-то вроде «Ну, ты и это знаешь, оказывается! Тогда идем дальше!..» После занятий мы часто заезжали в бар, чисто символически выпить по кружке пива. Барменша оставалась все такой же злоглазой теткой. Я не удержался и спросил Джима:

– Слушай, а почему эта Нинон все время такая злющая?

– Так ее ухажер Жак до мокрого сезона сюда вернуться не успел или не захотел, но это только между нами. Вот она и бесится. Он бабник известный, Нина ревнует его ко всем подряд, скандалы закатывает, но это не помогает. Видимо, решил от нее отдохнуть месяца три… – Мы тихонько засмеялись.

– А что за Жак такой, чего она за него уцепилась-то? Сама вроде симпатичная… Ну, более-менее, – поправился я, заметив скептический взгляд Джека.

– Француз, красавчик, иногда шальные деньги делает, но все вроде как по закону. На двухмоторном «Бичкрафте» летает, с комфортом бизнесменов туда-сюда возит. Может, и что-то еще, кроме них, но не попадался «на горячем» ни разу. Я бы тебе не советовал с ним связываться. Вот он Айвану какую-то сделку подсунул, тот два раза слетал, а на третий – не вернулся… Но опять же – наш «Жако» (он произнес это с таким выражением, что все сразу стало ясно), как всегда, оказался ни при чем. Искали потом Айвана, но так и не нашли.

– А почему «Жако»?

– Нос большой, и словарный запас как у попугая. Но выгоду для себя найдет где угодно, этого у него не отнимешь.

Дома все было тихо. Рыжик почти закончила готовить ужин, только почему-то искоса поглядывала на меня и молчала. Наконец она не выдержала и спросила:

– Ты зачем это к Джинджер ездил? Тебе что, ночи не хватило?

– Нет, просто хотел кое-что выяснить.

– Бутылку зачем забрал пустую? Сдавать собрался, что ли? Или на сувенир?

– Милая, ты же сказала, что не ревнуешь…

– Это я тогда не ревновала!.. Обещай, что больше не будешь без меня к ней в гости ездить!

– Хорошо, Рыжик, как скажешь… А насчет бутылки я потом объясню, пока сам еще не знаю, в чем дело. Думаю, что здесь все не просто.

– В смысле?

– Не могу внятно сейчас объяснить, есть только догадки. Подожди несколько дней, я выясню, в чем дело, и все тебе расскажу. Договорились? Кстати, тебе сама Джин позвонила, да?

– Ладно… Да, она позвонила и спросила, что ты такое задумал. Я ответила, что не в курсе…

– Милая, ты ведь не хотела бы, чтобы с ней случилось что-то плохое?

– Нет, конечно! – возмутилась она.

– Вот и я этого не хочу. Можешь называть это «предчувствием» или как угодно. Меня что-то беспокоит…

– Хорошо, беспокойся, только чтобы я об этом знала!

Я подошел к ней и поцеловал. Она сначала рассерженно отворачивалась, но потом передумала…

 

08-е число 11-го месяца 23-го года, Порто-Франко

Эх, опять ехать на работу под этим дождем! Кажется, что все вокруг пропиталось сыростью, дома приходится включать обогреватели для просушки. Но это все мелочи, с каждым днем приближается лето.

В конторе – без происшествий. Идею насчет фильмов из «Болливуда» я боссу все-таки подкинул. Он сначала посмеялся, а потом надолго задумался…

Я уже собирался ехать на аэродром, сегодня мы с Джимом планировали изучение двигателя на примере разобранного экземпляра, стоявшего в углу на «вечном регламенте». От него никак не могли добиться стабильной работы, поэтому и не торопились ставить на самолет. Но для изучения матчасти он был вполне пригоден.

Неожиданно в кармане завибрировал сотовый, на экранчике высветилось «Фрау Ирма». Так, что-то сейчас выяснится…

– Здравствуйте, фрау Ирма!

– Здравствуйте, мистер Добрин! У меня есть для вас информация, заезжайте ко мне, когда сможете.

– А можно минут через десять?

– Конечно…

Снова пытаюсь пройти на второй этаж, снова дежурный пропускает меня только после уточняющего звонка. Вот и нужная дверь…

– Входите, сейчас я вам покажу заключение экспертизы, а потом вы мне все расскажете.

Я взял протянутые мне листы бумаги казенного вида и, путаясь в незнакомых терминах, написанных на английском, стал пытаться понять написанное:

«Экспертное заключение… Лабораторное исследование предоставленной на анализ жидкости коричневого цвета объемом 10 миллилитров… Бутылка и упаковка – коньяк «Курвуазье Империал»… Содержимое… Содержание этилового спирта… По процентному содержанию примесей… не является оригинальным… Обнаружены посторонние вещества… Сравнительным анализом выявлено… сходство с очищенными алкалоидами растительного происхождения… Вещество под № 1… вызывает резкое усиление полового влечения… Вещество под № 2… вызывает снижение самоконтроля… критичности к собственным поступкам… усиливает гипнабельность… Ранее отмечены случаи… при употреблении данной концентрации веществ… человеком среднего телосложения и массой тела примерно 60 кг… объема данной жидкости порядка 150 миллилитров… потеря сознания и судороги… При употреблении свыше 200 миллилитров… остановка сердечной деятельности или дыхания со смертельным исходом… Эксперт… Фамилия…»

Я замер, чуть не выронив листок из рук. Ничего себе!..

– А теперь скажите мне, где вы это взяли? – обратилась ко мне инспектор.

– Были с женой в гостях, там стояла эта бутылка. Подруга из нее только начала пить, мы не пробовали. Потом бутылку убрали и вылили содержимое, до отравления дело не дошло.

– Вы можете сказать, как зовут эту подругу?

– Фрау Ирма, если можно, я дам ей ваш номер телефона, она с вами сама поговорит. Думаю, что это и в ваших интересах – избежать лишней огласки. Судя по тому, как вы на меня смотрите, – этот случай не единственный?

– Без комментариев… – ответила инспектор. – Хорошо, пусть она мне позвонит, я буду ждать два дня. Если со мной никто не свяжется – вызову вас повесткой в управление для дачи показаний.

– Все ясно… Дайте мне, пожалуйста, копию этого заключения, для большей убедительности.

Пока занимался изучением двигателя на аэродроме, отвлекся от «бутылочных» проблем. На душе было тревожно, поэтому я попросил Джима закончить раньше, чем обычно. По дороге в город снова задумался: кто мог подсунуть Джинджер «заряженную» бутылку? От посторонних она такие подарки вряд ли будет принимать. В магазинах коньяк с наркотиками точно не продают… Или продают, но не всем? Так ведь при передозировке можно и «того»…

Дома я быстро переоделся и решил сразу «брать быка за рога»:

– Рыжик, можно с тобой серьезно поговорить?

– О чем?

– Помнишь, когда мы вечером приехали к Джинджер, она коньяк пила?

– Да…

– Ты еще потом удивлялась, что ее так сильно развезло с пары рюмок?

– Помню, конечно…

– Тогда вот тебе кое-что, почитай. Только сядь сначала…

Бригитт начала читать, лицо ее становилось все бледнее и бледнее. Вдруг она вскочила и выбежала в ванную, оттуда послышались характерные звуки – ее стошнило. Вернувшись через несколько минут, она спросила:

– Это и есть твой «сюрприз»?!.

– Я же тебе говорил, что у меня нехорошие предчувствия… Нужно ей об этом сказать, вдруг у нее еще такие же бутылки есть? И еще – пусть она позвонит в полицию, я ей дам номер телефона инспекторши. Так как она потерпевшая, ей ничто не грозит.

– Сейчас я ей позвоню, и мы туда съездим.

– К Джин?

– Конечно! Давай, не тормози, машину подгоняй к дверям!

Когда я подвел машину к веранде, Бригитт уже выходила из двери. Быстро заперев ее на ключ, она запрыгнула в джип, и я максимально быстро повез нас к дому подруги. Рыжик сидела молча, только кусала губы чуть не до крови…

– Ты ей объяснила, по какому поводу мы едем?

– Подробностей не рассказывала, только сообщила, что ей грозит опасность.

– И как реакция?

– Сказала, чтобы мы приезжали сейчас же…

Уже совсем стемнело, когда, разбрызгивая воду из луж, наша машина подъехала к дому Джин. Веранда была освещена парой ламп по углам, в двери виднелся силуэт хозяйки.

Они с Бригиттой поцеловались, я удостоился простого кивка головы, и мы прошли в гостиную.

– Бридж, что случилось? Я ничего не поняла, только что-то про «опасность»…

– Пусть тебе лучше Алекс расскажет…

– Джинджер, помнишь, я у тебя забрал пустую бутылку?

– Конечно, – улыбнулась она. – Я только не поняла, зачем она тебе?

– Откуда она у тебя?

– Этот коньяк мне принес знакомый, только сказал, чтобы я без него не пила. В прошлый раз его неожиданно вызвало начальство, он очень заторопился, только за стол уселись, даже бутылку открыть не успели… Когда уходил, сказал – приедет, отметим встречу… А сейчас сезон дождей, он до его окончания не приедет…

– Это хороший знакомый?

Она как-то замялась, явно раздумывая над ответом.

– Я его знаю довольно давно, еще Айван был жив… Он мне помогает с бизнесом.

– Как ты к нему относишься?

Она молчала.

– Это очень важно, Джин.

– Он все время пытался достичь большего в наших отношениях, если можно так выразиться…

– Активно?

– Я не хочу отвечать… И вообще, что ты ко мне лезешь, какое твое дело? – повысив голос до крика, возмутилась она.

– Джин, пожалуйста, прошу тебя… Вот кое-что для ознакомления, только обещай, что позвонишь по телефону, который написан на обороте.

– Зачем?

– Прочитаешь, поймешь…

Она прочитала первые строчки, недоуменно нахмурила брови… Затем история повторилась: она побледнела и выбежала в туалет… Через минуту Бригитт пошла ее проведать. Вернулись они вдвоем и сели на диван, обнявшись. Джинджер выглядела подавленной, из ее глаз текли слезы, она что-то тихо, неразборчиво шептала.

Примерно через минуту Джин негромко спросила:

– Чей это телефон?

– Это телефон инспектора, ее зовут фрау Ирма. Скажи ей, что я дал тебе этот номер, она поможет…

– Что поможет?

– Сделает так, чтобы он больше тебе не приносил таких напитков…

– Ладно… позвоню…

Тут, к моему смущению, у меня что-то громко завыло в животе. А, я ведь обедал уже давно, поужинать не успел, сразу Рыжику дал заключение экспертизы прочитать, потом уже вообще не до еды стало…

– Бедный, ты даже не поужинал… – сочувственно посмотрела на меня жена. – Джин, ты ела?

– Нет еще…

– Тогда давай сделаем так: пусть Алекс идет на кухню и приготовит что-нибудь, а ты пока позвонишь инспектору?

– Хорошо…

– Дамы, что бы вы хотели на ужин? – тоном опытного метрдотеля поинтересовался я.

– Что угодно, лишь бы повкуснее, – ответила Джин, улыбаясь сквозь слезы.

– Будет вам «что угодно», только сразу предупреждаю: совсем не диетическое. – И с этими словами я удалился на кухню. Лишь бы полы мыть не заставили и крупу перебирать…

Так, беглая экскурсия по шкафам, затем смотрим – что тут есть в холодильнике? Хватаем рис, лук, всякую зелень, растительное масло… О, какие-то будущие котлетки неизвестного происхождения… Ладно, мне много не надо, возьмем чуток… «Вишневка» – это вроде безопасно, ладно, потом достанем…

Быстро промываю немного риса, отмеряю в полтора раза больше воды, кастрюлю ставлю на плиту. Пока греется вода, чищу лук, режу овощи на салатик. В закипевшую воду высыпаю рис, закрываю крышку. Рядом на сковородке обжариваю лук до чуть коричневого цвета (готовый лук нужно будет кинуть сверху на рис), потом в этом же масле довожу до кондиции маленькие котлетки. Не знаю, насколько это все соответствует кулинарным канонам, но пахнет здорово. Эх, вытяжку забыл включить!..

Что там с рисом? Все, по времени вода выкипела, отключаем, пусть стоит дальше, доходит до кондиции. Замешиваю салат, добавляю чуть-чуть ароматного уксуса. Котлеты уже созрели, сковорода под крышкой…

Иду в гостиную, там никого нет.

– Дамы, вы где?

– Мы здесь! – Они уже идут по коридору. Внимательно смотрю на них – все вроде в порядке, Джин вдобавок успела поправить макияж. Это обнадеживает, значит, она приходит в себя. Уважаю женщин с характером…

– У меня все готово, прошу к столу, если вы согласны ужинать на кухне.

– Мы уже идем, шеф-повар!

На кухне я быстро раскладываю все на тарелки, каждому достается по чуть-чуть, но на ночь много есть вредно, так что все нормально. Разлив по бокалам вишневку, говорю:

– Можно приступать!

Пару минут они придирчиво пытались оценить плоды моего труда, но потом стали просто есть, не вдаваясь в подробности.

– Бридж, он у тебя всегда так вкусно готовит?

– Нет… иногда еще лучше, – уверенно отвечает жена.

Джинджер уже повеселела, начала улыбаться, это хорошо. Главное, чтобы она не заклинивалась на своих переживаниях…

– А что это за блюдо?

– Скажем так: попытка изобразить «рис по-туркменски». Остальное – что нашел в холодильнике, то и приготовил.

Они смеются. Я продолжаю:

– Для описанного у Джерома рецепта рагу по-ирландски мне не хватило главного компонента…

Они переглядываются, пытаясь понять, что я имею в виду, потом снова долго смеются. Не важно, вспомнили или нет, пусть лучше улыбаются, чем плачут. Вишневка способствует расслаблению, и к концу ужина настроение у всех становится нормальным. Когда все съедено, я отправляю женщин в гостиную, а сам решаю помыть посуду. Блин, так и в постоянные Золушки переквалифицировать могут, вдруг им понравится? Меня спасает наличие посудомоечной машины, куда я быстро загружаю тарелки и прочую посуду. Включив хитрый агрегат методом тыка, я вымыл руки и присоединился к дамскому обществу.

– Милый, давай сегодня останемся здесь? Утром ты отвезешь меня домой, а потом поедешь в свою контору, да?

– Хорошо, я тут на диване лягу. Только сначала руководство почитаю, занятия Джим не отменял…

Дамы удалились в другую комнату, а я расположился на диване и продолжил зубрежку.

Примерно через полчаса в комнату тихо вошла Джинджер и огорошила меня вопросом:

– Очень хочу у тебя спросить… Все было как во сне, помню только, что мне было очень хорошо. А что запомнил ты?

Не зная, что ответить, я ляпнул:

– Кружева… – и машинально потер ухо.

Она улыбнулась и быстро вышла. Интересно, что хотела услышать на самом деле?.. Женщины иногда бывают такими странными…

Примерно через полчаса я почувствовал, что начинаю клевать носом. Положил папку с руководством на столик, поправил подушку и вырубился, еле успев выключить светильник возле дивана. Что-то я сегодня умотался…

Среди ночи мне показалось, что кто-то подошел и укрыл меня одеялом. Тонкие пальцы нежно погладили меня по щеке, и тихий голос в темноте прошептал на ухо:

– Кружева – не главное…

А еще мне ночью приснился парень в летной куртке, с большим ножом на поясе. Он пристально посмотрел на меня, потом вдруг улыбнулся, махнул рукой на прощание, повернулся и ушел в темноту. Только намного позже я понял, что это был Айван, фотографию которого я видел на столе в кабинете у Джин…

Утром я проснулся от того, что возле дивана затопал Джек. Ну да, проверяет, все ли гости на месте, вдруг кто-то ночью убежал. Я был укрыт пестрым одеялом, значит, не все приснилось? Никому об этом не буду рассказывать…

Оказывается, дамы уже встали, из спальни были слышны их бодрые голоса. Быстро проскочив в ванную комнату, я умылся и прошел на кухню – нужно было успеть что-нибудь съесть, что ли, а то скоро нужно на работу выезжать. Включив чайник, я стал искать смесь, которую заваривал в прошлый раз. Заодно нажал кнопку на кофеварке – пусть подруги пьют что хотят.

Послышались голоса, и на кухню вошли мои леди. Обе они выглядели прекрасно, к Джинджер вернулась ее обычная уверенность.

– Джин, ты тоже куда-то едешь? – спросил я.

– Да, вчера договорилась с фрау Ирмой о встрече, зачем откладывать…

– Тогда вот чайник, кофеварка включена, можете пить что хотите.

Завтрак не затянулся, и вот мы уже выходим в сырость и мокрость утра. Хотя днем будет так же сыро, пока сезон дождей не кончится. Рыжик попрощалась с Джинджер, которая махнула мне рукой, и мы выехали на улицу, где скоро разъехались в разные стороны.

– Ну как она себя чувствовала? – спросил я у жены.

– Постепенно пришла в себя. Сам понимаешь, такой «сюрприз» от давнего знакомого…

– Вы долго разговаривали?

– Не очень, заснули быстро, твой ужин помог настроение улучшить. – Она улыбнулась. – Мы потом даже хотели тебя к себе позвать, но ты уже спал… Да шучу я, шучу. – Она заметила изменившееся выражение моего лица. – Тебе же на работу утром надо было вставать, какие тут развлечения… Да не дуйся ты, – она легонько толкнула меня в бок, – мы просто болтали, а потом уснули, как дети.

– Я не сержусь, все равно бесполезно…

– И это правильно! – Она рассмеялась. – А, вот мы и дома! Пока, вечером долго не задерживайся!

День прошел незаметно. Сначала пришлось съездить на несколько заявок, потом рассказывать боссу, что я делаю на аэродроме после работы… Неужели он тоже решил стать летчиком? Вот неожиданность… Нет, скорее всего, дальше первоначального интереса у него дело не продвинется. Жена не разрешит, хе-хе…

 

20-е число 11-го месяца 23-го года, Порто-Франко

Прошло больше недели с того вечера, когда были разоблачены козни «старого друга». Рыжик больше об этом не напоминала, и мы к Джинджер не ездили. Надеюсь, все у нее сейчас нормально, сильный характер, переживет. Хочется позвонить ей, расспросить, как дела, но почему-то неудобно. Да и стыдно кое за что… Не знаю, как Джин об этом сказать. Разозлится и грохнет прямо на месте или все-таки простит?..

Сегодня я без напарника, у него выходной. Приходится таскать и ставить лестницу самому, прикрываясь от дождя куском полиэтилена, и под этим импровизированным навесом ковыряться в проводах. Хорошо, что сейчас вызовов мало, почти все, что могло сломаться, – уже сломалось.

На всякий случай телефон у меня подключен к гарнитуре, потому что руки бывают заняты, и в карман неудобно залазить, когда стоишь на лестнице. Минус – не виден номер того, кто звонит. Но это мелочи…

Как всегда, звонок раздался именно в тот момент, когда я только что влез на верхнюю ступеньку лестницы и открутил крышку коробки – проверить, не попала ли туда вода. Так и есть – вытекает, сушить надо… Блин, да кто там звонит-то?

– Да, слушаю! – не очень дружелюбно прорычал я в микрофон.

– Алекс, здравствуй! Я не вовремя? – раздался голос Джинджер.

– Здравствуй, Джин! Извини, не видел, кто звонит, просто я сейчас на лестнице шесть футов высотой пытаюсь удержаться…

– Когда с тобой можно поговорить?

– Давай я к тебе через пару часов заеду?

– Хорошо, буду ждать. – И она отключила связь.

Что там еще у нее случилось? Ладно, через два часа узнаю…

Закончив дела в конторе, я решил по дороге на аэродром заехать к Джин – выяснить, что ее беспокоит. Вряд ли она стала бы звонить от нечего делать. Хотя кто этих женщин поймет…

Вот и знакомый дом, снова на веранде силуэт в дверях.

– Здравствуй, Джин! Что случилось?

– Да, в общем, ничего… Я хотела извиниться, что тогда накричала на тебя.

– Ты тогда еще многого не знала. Да, если честно, и было за что…

– О чем это ты говоришь? – недоуменно спросила она.

Я снял очки и положил их в карман.

– Хочу тебе признаться в том, что сделал. Если решишь ударить меня – то бей…

– Да за что?..

– Это я тогда поясок в шкафу перерезал… Просто не хотел, чтобы ты вечно цеплялась за прошлое. Да, память нужно хранить, но при этом нельзя ею заменять настоящее и будущее… Извини, я не знаю, что еще сказать…

Она подошла ко мне близко-близко, практически вплотную, и взглянула прямо в глаза, которые сейчас не были прикрыты очками.

– Я вижу, что ты и правда очень переживаешь… – сказала она. – Тогда слушай: вчера Айван мне приснился еще раз. Он выглядел спокойным, даже улыбался. Рукой показал две буквы: «А» и «В», потом «О'кей!», махнул рукой на прощание и ушел… Я проснулась, и мне почему-то было очень хорошо. И сейчас чувствую себя совершенно нормально. Спасибо тебе… – Она провела рукой по моей щеке и сделала шаг назад.

– Ну, если ты не сердишься, то можно я поеду? Меня на аэродроме уже Джим ждет.

– До свидания, Алекс…

– До свидания, Джин! – Я попытался поймать ее взгляд, но она упорно смотрела куда-то в сторону, вроде как на сидевшего рядом Джека. Женщины, они такие… женщины…

 

40-е число 11-го месяца 23-го года, Порто-Франко

Вот и наступает местный Новый год. Уже целый месяц с неба льется вода, и кажется, что конца-края этому потопу не будет. Рыжик говорит, что скоро может ливануть еще сильнее, но в это верится с трудом – сырость и так пропитала все насквозь. Спасаемся включенными обогревателями и объятиями друг друга.

Джинджер с тех пор я не видел. Они с женой периодически звонят друг другу и подолгу болтают, обсуждая извечные женские вопросы: «Носить нечего, но в шкаф больше ничего не помещается» и «Как похудеть». Шучу, конечно. Они знакомы достаточно давно по местным меркам и понимают собеседника с полуслова. Озабоченных ноток в голосе Рыжика не слышно, надеюсь, что все нормально. Пускай, а то как представлю, что Джин одна в пустом доме, только Джек бродит по комнатам… Ну, она еще и для уборки домработницу приглашает, которая заодно и кухарка, но это не каждый день (мне Бригитта об этом рассказала).

Мы решили не идти ни в какие бары и рестораны, а по традиции встретить Новый год в кругу семьи. Ради хохмы я предложил приготовить «народный салат «Оливье»; как ни странно – жена согласилась, только сказала, что тазик не нужен, обойдемся тарой меньшего объема, хе-хе… И еще она попросила приготовить плов, так как он ей в прошлый раз очень понравился.

Хорошо, если Рыжик просит – нужно постараться. Посетив местный рынок в очередной раз, я наткнулся на колоритного торговца в среднеазиатской тюбетейке. Он, кроме всего прочего, торговал… чем бы вы думали? Совершенно верно, приправами!.. Когда я начал узнавать у него, что почем, торговец заинтересовался, для чего именно мне нужны пряности. Когда услышал: «для плова», то чуть не подпрыгнул. Обсуждение тонкостей приготовления данного блюда у нас затянулось минут на тридцать. Просто в каждом месте плов готовят по-своему, и каждый считает свой метод лучшим. Например, торговец посоветовал мне набрать «мозговых» костей и сначала обжарить их, для придания мясу лучшего вкуса. Что ж, попробуем… Заодно купил рис нужного сорта, не из любого хороший плов можно приготовить, а рисовую кашу сварить – особого умения не нужно, там требования не такие.

А что тут вообще дарят друзьям на Новый год? Для нашей воинственной знакомой я решил купить небольшой подарок в виде репродукции картины Бориса Вальехо. На ней изображена рыжеволосая девушка, которая сидит, опираясь на меч, вдали виднеются башни какого-то средневекового замка. Все в стиле «фэнтези», короче говоря. Не знаю, понравится или нет, это же не авторская работа, но, как говорят, дорог не подарок, дорого внимание! Интересно, что для печати был использован рифленый картон, имитирующий структуру настоящего холста, благодаря чему в застекленной рамке репродукция выглядела очень даже солидно. Только когда удастся отдать Джинджер картину – не знаю, мы к ней в гости больше не ездили. Рыжик об этом предпочитает не упоминать, а я и подавно молчу… Чем кончилось дело с отравителем – тоже не знаю, инспекторша мне не звонила, жена ничего не говорит, Джин не появляется… Что-то мысли снова понесло непонятно куда, пора и делом заняться.

Бригитте решил подарить небольшую резную шкатулку из камня, «для фамильных драгоценностей». Пусть хранит в ней свои кольца-сережки. Мелочь, а приятно…

Примерно за два часа до местного Нового года мы заканчивали приготовления к торжественным посиделкам. Плов дозревал на плите, распространяя аромат на всю квартиру, салаты ждали в холодильнике, на стол выставлялась «торжественная» посуда. Я решил особо не заморачиваться с «парадной формой», просто надел рубашку поприличнее и самые новые джинсы. Рыжик сказала, что все-таки хочет выглядеть как можно лучше, поэтому я должен дальше действовать сам, а она пока займется более важными делами. Ну и ладно, все уже готово, пусть красоту наводит, я только за.

До конца Старого года оставалось чуть больше часа, когда за окном прогудела машина, и через пару минут в дверь неожиданно постучали. Я спросил у выглянувшей из спальни Бригитты:

– Ты кого-то ждешь?

Она отрицательно помотала головой. Тогда я на всякий случай засунул свой «глок» под ремень на спине и пошел открывать. За дверью, видимо, услышали мои шаги, и очень знакомый голос громко сказал:

– Сюрприз! Спать еще рано, гостей принимаете?

– Конечно, принимаем! – радостно ответил я, отпер замок и отворил дверь.

На пороге стояла улыбающаяся красавица Джинджер в наброшенном плаще, в руках она держала два больших, чем-то наполненных пакета.

– Здравствуй, Джин! – Взяв у нее груз, я жестом пригласил ее войти. Тут из спальни выглянула Рыжик и, увидев, кто пришел в гости, радостно взвизгнула и бросилась обниматься, как будто не видела свою подругу сто лет.

– Так, смотри, этот пакет на кухню, а этот пусть Бридж возьмет, я сейчас ей все объясню, – сразу же стала распоряжаться Джин. Ну вот, и она командует…

Когда гостья сняла плащ, то у меня немного отпала челюсть: она была в шикарном вечернем платье темно-синего цвета, с открытой спиной и большим декольте, практически не скрывавшим ее роскошный бюст. Ни фига себе… С усилием закрыв рот и подобрав слюни (шучу!..), я с трудом сделал кирпичеподобное выражение лица и понес указанный пакет на кухню.

Вот это сюрприз… Неужели и Рыжик об этом не знала? Посмотрим, посмотрим… Ладно, пора уже на стол накрывать, час остался до наступления Нового года.

Мы сидели и не спеша наслаждались деликатесами, привезенными Джин, а она придирчиво рассматривала плов у себя на тарелке.

– Ты точно сам это готовил? – спросила она.

– Я подтверждаю, – засмеялась Рыжик.

– А какие приправы тут использовались?

– Джин, ты что, рецепт хочешь узнать? – улыбнулся я. – Тогда так и скажи, я продиктую…

– Ну, это само собой… Просто хочется знать, к чему нужно готовиться… – Мы дружно засмеялись.

– Ничего страшного я туда не положил, обычный набор специй для плова. Тем более что в сырой или холодный сезон пряности помогают сохранить здоровье, медицина это подтверждает.

– А побочных эффектов не будет? – улыбнулась любопытная подруга. Что это она так волнуется по этому поводу?..

– Ни разу не сталкивался с таким, разве что кто-то себе слишком много перца в тарелку насыплет…

– Понятно. Я вот хочу сказать, что после того случая коньяк вообще не пью, смотреть на него не могу. Даже вишневку – совсем мало. Только вот с вами, сейчас…

– Это очень хорошо, значит, теперь ты ведешь здоровый образ жизни! – сказал я.

– Да, – засмеялась Джин и продолжила: – Меня сегодня пригласили на званый вечер – «для избранных». Приехала я туда, походила по залу… Ни с кем почему-то общаться не захотелось, выпить – тем более. Гостей много, и местные орденцы были, но они какие-то «не такие», понимаете, о чем я говорю?

– Вполне, – ответила Бригитта.

– Многие – парами, причем в самых разных вариантах, а оставшиеся свободными для меня не очень интересны. Почти все стараются как можно быстрее залить за воротник на халяву… Я подумала, что хорошо бы вас поздравить, вот и приехала, успела…

– Мы рады тебя видеть, правда, – сказала Рыжик. – Нельзя, чтобы в такой праздник человек оставался один.

– У нас говорят: «Как Новый год встретишь, так его и проведешь!» – добавил я. (Правда, есть еще версия «С кем встретишь…», но о ней я лучше промолчу.) – Так, осталось несколько минут, я сейчас!

С фейерверком я решил не заморачиваться, просто на неделе купил сигнальную ракетницу (в хозяйстве может пригодиться) и несколько патронов с разноцветными ракетами. Позвав дам к двери, я дождался «обнуления» цифр на часах, высунул руку подальше за край веранды и пальнул вверх. С хлопком ракета ушла вверх и рассыпалась в небе пятеркой зеленых звездочек. Вдали, сквозь струи дождя, виднелись искры фейерверков и размытые пятна запущенных сигнальных ракет – народ тоже салютовал вовсю.

– С Новым годом, мои прекрасные леди! А теперь пойдемте за стол…

Усевшись по местам, мы выпили вишневки, и я объявил:

– А сейчас подарки от местного Санта-Клауса, он попросил меня их передать… – С этими словами я прошел в спальню и вытащил из-под кровати хранившиеся там подарки (как я их туда протащил незаметно от жены – это отдельная история…).

– Это тебе, – передал я жене небольшую коробочку, – а это тебе, – отдал Джин картину, тоже упакованную и перевязанную ленточкой. Они переглянулись и вскрыли подарки… Потом несколько минут целовали меня и называли самым-самым…

– Прости, милый, мы даже не знаем, что тебе подарить…

На что я честно ответил:

– Женщина – лучший подарок! – чем вызвал их дружный смех.

– Кстати, ты помнишь, что сказал тем утром? – вдруг спросила Джин у меня.

– Ну, в общем…

– А помнишь, что было написано в той страшной бумаге?

– Да…

– Мы тогда были под воздействием препарата, а ты нас загипнотизировал, внушил, что обеих любишь, и теперь это навсегда, – сказала она «загробным» голосом, глядя на меня остановившимся взглядом. Я посмотрел в другую сторону – Рыжик смотрела на меня точно с таким же выражением глаз. Блин, и кто меня тогда за язык тянул, а?.. Уткнувшись взглядом в стол, я обхватил голову руками и почувствовал, что от моих ушей сейчас вполне можно прикуривать, но тут же услышал их дружный смех:

– Джин, смотри – он и правда поверил!..

Ну, блин, так и до кондрашки доведете своими шутками, подруги вы мои…

Если честно, я сначала опасался вот чего: некоторые люди начинают плохо относиться к тем, кто был свидетелем их слабости. Поможешь такому, а он потом начнет в тебе видеть чуть ли не своего главного врага. К счастью, мне в жизни подобных индивидов встречалось не очень много, может, и сейчас повезет?..

Мы сидели и разговаривали еще часа три, затем Джинджер неожиданно сказала:

– Можно я сегодня у вас останусь? Джек дом посторожит, а утром его домработница покормит…

– Конечно, оставайся! – ответила ей Рыжик. (Ну да, а мне теперь придется в «радиорубке» ночевать. В крайнем случае, эфир послушаю, вдруг еще какой-нибудь радиолюбитель спать не будет, поболтаем…)

– Милый, уберешь со стола? – с обворожительной улыбкой обратилась ко мне жена.

– Уберу, конечно… – И они отправились в спальню, а я начал исполнять роль Золушки из одноименной сказки. В принципе, работы было немного, поэтому управился быстро. В спальне периодически раздавался тихий смех, я тоже улыбался своим мыслям. Только успел засунуть все оставшееся в холодильник и помыть руки, как раздался голос Джин:

– Алекс, подойди сюда, пожалуйста! Только свет на кухне выключи…

В гостиной свет уже был погашен. Войдя в спальню, освещенную парой свечей по углам, я увидел обеих подруг сидящими на кровати в позе «примерных учениц», с руками на коленях. Только вот одеты они были не в школьную форму, а во что-то вроде футболок очень больших размеров (а, вспомнил, «туника» называется!), из-под которых виднелись краешки чулок. Талии у них были перевязаны широкими ленточками с красивыми бантами.

– Вот твои подарки…

– Даже не знаю, с какого из них начать… Вы обе такие красивые… – опустившись перед ними на колени, я осторожно взялся за ленточки сразу на обоих «подарках» и тихонько потянул за них, развязывая бантики…

Хорошо, что практически все постояльцы давно съехали, а немногие оставшиеся квартиранты сейчас праздновали где-то в других местах. Иначе они бы точно не смогли уснуть – такой шум (в стиле «Дас ист фантастиш!..») устроили подруги, как будто хотели показать одна другой, как им весело. Джинджер как будто избавлялась от леденящей тоски и рвущего сердце одиночества, накопившихся за несколько лет. Мы помогали ей в этом как смогли…

Проснулся от того, что кот довольно громко спрыгнул с подоконника на пол, а еще говорят, что кошки всегда прыгают очень тихо. Наверное, так считают те, у кого их никогда не было.

Дежавю? Возможно, но в этот раз все было по-другому. Конечно, со стороны это выглядело как бы не очень хорошо… Даже совсем не правильно… Но что мне, выгнать ее на улицу нужно было, что ли? Тем более что, скорее всего, они это все давно уже согласовали и обсудили. С какой целью? Не хочу сейчас думать плохого ни о Рыжике, ни о Джин. Почему мне нужно все время думать о каких-то пакостях и происках врагов? Пусть в кино герои толпами ходят к своим личным психотерапевтам за помощью. В жизни для таких целей существуют друзья (если они, конечно, вообще есть…). Главное, чтобы Джин наконец перестала тосковать по ушедшему времени, вернуть которое еще не удавалось никому. А если для этого мне понадобилось сделать то, что сделал, – так тому и быть. И вообще, спать нужно, как это делают обе дамы. Уже засыпая, подумал: «А плов ей все-таки понравился…»

 

01-е число 01-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Проснулся я от непонятной щекотки. Почесав щеку, ощутил что-то мохнатое и услышал тихий смех. Когда открыл глаза, то увидел рядом смеющуюся Джинджер, которая и щекотала мой нос прядкой своих роскошных рыжих волос. Ее серо-зеленые глазищи были совсем близко, она лежала рядом (не позаботившись укрыться), подперев голову рукой, и озорно улыбалась. Если при первой встрече от нее шло ощущение дикобраза, из вежливости уложившего иголки, то сейчас по эмоциональному восприятию она была похожа на что-то большое, теплое и пушистое. Например, на довольно мурлыкающую тигрицу, временно спрятавшую когти и клыки.

– Доброе утро, – сказал я ей.

– Очень доброе, – ответила она.

Бригитты рядом не было, из приоткрытой двери ванной доносился плеск воды и голос – она что-то напевала. Я кончиками пальцев тихонько погладил Джин по щеке, от чего она зажмурилась, как кошка, разве что не замурчала.

– Знаешь, о чем я сейчас думаю?

– Даже не догадываюсь, – ответил я.

– Когда Бридж мне рассказывала про тебя, то поскромничала. – Тут она засмеялась. – А я думала, что она преувеличивает…

– Как ты сейчас себя чувствуешь?

– Замечательно! Будто из зимы в лето попала и целый день на ласковом солнце отогревалась… Мне хорошо рядом с вами. И не мучайся, Бридж ревновать не будет.

– Точно?

– Обещаю! – засмеялась она. – Мы с ней во всем помогаем друг другу. Только смотри, не обманывай нас. А то не простим!..

В спальню вошла Рыжик, замотанная в полотенце, и спросила:

– Ну что, соня, проснулся?

– Джинджер разбудила…

– Милый, как насчет завтрака?

– Для вас – все что угодно. Кстати, дорогая, Джин интересовалась: есть ли у нас еще одно вакантное место жены?

Удивленное лицо Бридж нужно было видеть… Джинджер не выдержала и уткнулась лицом в подушку, ее плечи затряслись от смеха. Наконец она отсмеялась и сказала:

– Ладно, я пойду в ванную, а вы пока обсудите вопрос с завтраком. – После чего встала с кровати, абсолютно не стесняясь, и «модельной» походкой прошествовала, иначе и не скажешь, в сторону двери. Вот ведь садистка, это она специально – знает, что ни у одного нормального мужика не хватит сил отвернуться…

– Рыжик, честно, до сих пор не пойму: это все происходит на самом деле или я еще не проснулся?.. Ай!!! Щипаться-то зачем?..

– Ну что, понял, что не спишь?

– Могла бы просто поцеловать…

– Хорошо, давай поцелую, а потом займись завтраком. Наверное, сейчас все есть хотят…

– Сейчас пойду, только скажи: как она себя чувствует, по-твоему?

– А ты сам не понял? Выглядит замечательно, значит, и чувствует себя так же…

К столу дамы вышли все-таки одетыми – накинули те самые «туники». Ну, хоть что-то… Хотя завтрак был «послепраздничным» – салатики (и тот самый «Оливье») из холодильника и разогретый в пароварке плов. (Надо же, никто не сказал, что «такое на завтрак не едят!..») Подруги заметно проголодались, поэтому разговоры начались только после того, как почти все было съедено.

– А вы слышали когда-нибудь староземельный анекдот про «первое октября»? – спросил я у них.

– Нет, а про что он?

– Про нескольких женщин, пришедших на прием к врачу.

– И в чем суть?

– Они все собирались рожать примерно первого октября.

– Это почему? – заинтересованно спросила Джинджер.

– Одна из них ответила врачу, когда он задал такой же вопрос: «Мы все Новый год в одной компании встречали…»

Они обе засмеялись практически одновременно, потом вдруг стали серьезными, и Рыжик сказала:

– Двадцатое число шестого месяца – тоже неплохая дата, правда?..

– Или вообще любое число любого месяца… – задумчиво дополнила Джин.

– Я вас обеих правильно понимаю?

– Совершенно правильно…

– Но тогда вам придется перестать пить даже вишневку, – строго сказал я.

Они переглянулись, и Джин сказала:

– Мы согласны, с завтрашнего дня и перестанем!

– Вы что, решили выбрать меня вождем маленького племени?

– Да, но смотри: если не справишься, наступит матриархат!..

Потом мы всей компанией пошли отдыхать дальше. Нет, ничем предосудительным не занимались, просто лежали на кровати и смотрели по местным каналам старые комедии. Почему-то вспомнился «народный» фильм про встречу Нового года – «Ирония судьбы, или С легким паром!». Здесь его, конечно, не показывали, нужно подсказать боссу, вдруг после его показа рейтинги вверх пойдут, хе-хе!

А в середине дня Джинджер засобиралась домой. Меня попросили отвернуться, и, уткнувшись в подушку, я довольно долго слушал шуршание одежды и щелканье застежек. Но потом, в знак высшей степени доверия, мне даже разрешили застегнуть сзади молнию на ее платье.

Мы проводили Джин до двери, и на прощание она долго обнимала Бригитту, а меня поцеловала, причем совсем не «формально». Когда ее машина прогудела мимо здания и снова стал слышен лишь шум дождя, Рыжик вдруг обняла меня, уткнулась носом мне в грудь и расплакалась, как девчонка. Вот тебе и бесстрашная разведчица-снайперша!..

– Что с тобой, почему слезы?..

– Я видела, как она на тебя смотрела… Как кошка на тарелку сметаны… – сквозь слезы, всхлипывая, стала объяснять Рыжик. – Я думала просто ее расшевелить, чтобы она к нормальной жизни вернулась… А она на тебя глаз положила… Ее как магнитом тянет теперь… Джин очень настойчивая и всегда получает то, что хочет… Я боюсь, что ты к ней уйдешь…

Вот это приплыли!..

– Брига, ты еще не забыла, кто моя жена?

– Нет…

– Ты сама говорила, что она твоя лучшая подруга. Надеюсь, что ею и останется. А с будущими проблемами начнем разбираться по мере их возникновения.

После этих слов я подхватил ее на руки и понес в спальню. Там долго обнимал ее и целовал, доказывая, что ни к кому уходить не собираюсь. Потом рассказал ей анекдот про торжественный вечер, куда начальники пришли со своими женами. После заключительных слов «А наша-то – самая красивая!» она долго смеялась и решила больше не плакать (во всяком случае – сегодня) по данному поводу. Но когда заснула – прижималась ко мне и обнимала так, как будто боялась, что я куда-то исчезну…

 

04-е число 01-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Кончились мои новогодние каникулы, опять начались трудовые будни. Что их описывать-то? Первая половина дня – работа по заявкам телезрителей, вечером – занятия на аэродроме с Джимом. Мы с ним если и не подружились, то стали очень хорошо понимать друг друга, несмотря на мой далеко не идеальный английский.

Сегодня он сказал:

– Приезжала наша Джинджер, интересовалась, как у тебя дела с обучением.

– Надеюсь, ты меня не сильно ругал?

Он засмеялся:

– Нет, сказал, что все нормально. Тут дело в другом: раньше, если она изредка кого-то ко мне отправляла, то просто иногда звонила по телефону и спрашивала, как идет учеба. А сейчас приехала ко мне сама, как будто лично поговорить очень хотелось.

– Даже не знаю почему…

– Я тебе вот что скажу: ты ее не обижай, она очень хороший человек. И не вздумай с ней заигрывать! – Тут Джим полушутя-полусерьезно погрозил мне пальцем. Эх, знал бы ты, дядя, что она с человеком может сделать… Во всех смыслах… Хорошо, что не злоупотребляет этим (или я просто не замечаю?..). – А то сам не рад потом будешь.

– Да понял уже…

– Ничего ты не понял. Знаешь, кто у нее был отец? Она об этом особо не рассказывает никому.

– Военный?

– Большой чин из «Зеленых беретов». В курсе, что это такое?

– Это по-нашему – спецназ.

– Вот-вот. И дочку свою он кое-чему научил. Поэтому некоторые особо уверенные в себе парни очень потом жалели, что с ней связались.

– А как же Айван?

– Они любили друг друга, вот почти никогда и не ссорились. Разве что она его ругала, если он выпивал больше положенного… – Тут мы посмеялись, у каждого мужика своя норма, женой установленная.

Мы еще немного поговорили, а потом я поехал домой. Надо же, еще одна знакомая с навыками чуть ли не спецназовца. Они такие что здесь – табунами ходят, что ли? Или на Новую Землю в первую очередь переселяются? Судя по большинству других встреченных женщин – не похоже. Мне очень по жизни везет или наоборот – это такое наказание за прошлые грехи?..

 

06-е число 01-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Сегодня днем Джинджер снова позвонила мне на работу. К счастью, в этот раз я не балансировал на стремянке, а сидел в машине, поэтому удалось поговорить спокойно.

– Здравствуй, Алекс!

– Приветствую, несравненная Джинджер!

– Как дела?

– На работе нормально, и Джим меня обучает потихоньку. Пока не ругается…

– Как там Бридж?

– А ты сама ей разве не можешь позвонить?

– Я хочу от тебя услышать…

– Джин, можно тебя попросить…

– Смотря о чем! – Она засмеялась.

– Конечно, просьба совершенно глупая, ты уж прости… Ты не могла бы успокоить Бригитту?

– Как, в чем дело?!. – Джин явно удивилась.

– Понимаешь… Она думает, что я могу бросить ее и уйти к тебе…

В разговоре возникла пауза. Примерно через четверть минуты Джинджер сказала:

– Хорошо, я заеду. Только ничему не удивляйся, ладно? – Голос у нее был совершенно серьезен.

– Надеюсь, ты ничего экстремального не планируешь?

Она тихо засмеялась:

– Нет, просто будь спокоен, хорошо?

– Договорились!..

На том и попрощались. Может, я и большую глупость сейчас сделал… Ладно, там видно будет.

Вечером, когда приехал домой, увидел такую картину: на столе в кухне стояла практически пустая бутылка, на дне которой наблюдались остатки вишневки, какие-то салатики, на плите в кастрюльке – моя доля спагетти. Заглянул в спальню – так и есть, подруги лежали, обнявшись, на кровати, хорошо хоть, одетые, и спали как дети. (Может, они не только вишневку пили, а?..) Ну вы даете, девчонки!..

Я тихонько укрыл их одеялом и пошел на кухню, нужно было все-таки поужинать. Периодически меня пробивало на смех, но кое-как удавалось сдержаться. Заодно покормил кота, потому что он сидел рядом и жалобно смотрел на меня – видимо, за разговорами о нем позабыли…

Ладно, пойду в «радиорубку», пора наблюдениями заняться. За прошедшее время мне все-таки удалось обучить Бригитту работе с трансивером и слежению за сигналами маяков. Заодно показал ей, как очень просто сейчас можно провести сеанс связи с «Центром», раньше ей казалось, что все это слишком «замороченно». На мой ноутбук поставили программу шифрования, поэтому отпала необходимость бегать туда-сюда с флешкой. Не пойму, почему не сделал так гораздо раньше…

Сигналы было слышно заметно хуже, чем в «сухой сезон». Наверное, сказывается повышенная влажность – изоляторы мокрые, вот это и портит все дело. На самой границе дня и ночи услышал какую-то морзянку, дрожащую, как будто после отражения от полярной «Авроры». Странно… Раньше такого мне в эфире не попадалось. Да и коды – похожи на часто используемые военными, хорошо помню все эти «ЩСА 3, ШТЦ, ЩРЖ…» Позывные тоже были типа «А3 К7», «9 Д5 Ф», не слышал таких со времен срочной службы. Сигналы из ПРА звучат по-другому, и позывные там назначаются иначе. А эти-то откуда взялись?.. Периодически было слышно «ЩТЕ?» – кто-то запрашивал пеленг для определения местоположения, но до сих пор я здесь такого не слышал, навигация идет по автоматическим радиомаякам. Странно, неужели кто-то забрался в такую даль, что установленных маяков не слышит? Или просто тренируются, обмен отрабатывают? Кстати, может ли это явление вызывать сбои в работе «Ворот»?

Аврориальное прохождение быстро закончилось, и эфир на контролируемом диапазоне практически затих, как всегда в это время суток. Хорошо, запишу принятое в отдельную графу, может, и пригодится потом…

Засигналил телефон на столе – а, это Рыжик проснулась.

– Милый, ты где? – Голос-то сонный…

– Поужинал, теперь вот радио слушаю, ты ведь занята. – Я не удержался от того, чтобы не подколоть жену.

– Все, заканчивай свои наблюдения… Там уже нечего слушать, иди домой!

– Хорошо, иду…

Посмотрел на часы – да, оказывается, весьма поздно. До утра, скорее всего, никаких сигналов уже не услышу. Все, можно выключать аппаратуру.

Дома картина почти не изменилась, разве что обе дамы успели раздеться и залезть под одеяло. И чего звали? Спали бы себе дальше… Рыжик помахала рукой:

– Вот, ложись с этой стороны, приставать не будем… Наверное… – Они обе тихонько засмеялись.

Ну и ладно, мне места очень много не нужно, как-нибудь не свалюсь.

Немного повозившись, пристраиваюсь на краю матраца. Сегодня Бридж решила, что ее место в середине, и теперь нежится между двумя «обогревателями». Чтобы не свалиться с кровати, через некоторое время решаюсь осторожно положить руку куда-нибудь «на другую сторону». Рука вдруг попадает на что-то округлое и мягкое, хочу переместить ее на другое место, но мои пальцы внезапно прижимают и не отпускают горячие ладони. «Все, теперь вряд ли упадешь», – тут же съехидничал внутренний голос. Так и уснул…

 

06-е число 01-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Шифрограмма №…

Рапунцель»

«Башне

Странник по своей инициативе проходит курс обучения управлению легкомоторным самолетом. Между ним и объектом Меч завязались дружеские отношения. Со стороны криминальных элементов за прошедшее время никаких действий не предпринималось.

Шифрограмма №…

Башня»

«Рапунцели

Инициативу Странника одобряем. Необходимо установить как можно больше контактов, которые могут пригодиться в будущем. Его дружбе с Мечом не препятствуйте. О любых попытках воздействия со стороны криминала – сообщайте немедленно.

Передайте Страннику благодарность командования, вся аппаратура работает отлично.

Когда приехал вечером домой, Бригитта сказала мне:

– Пришло сообщение от начальства, тебе передают благодарность, вся аппаратура отлично работает.

– Интересно, они с ней так долго разбирались, что ли? Ладно, это не важно, там что-то еще было?

– Так, обычные «ценные указания» командования, типа «продолжайте выполнение задания, не теряйте бдительность» и т. д. и т. п. У меня есть предложение: давай завтра в гости к Джинджер съездим, она звонила, приглашала…

– Точно?

– Ну, я же сама предлагаю, так что потом грызть тебя не буду, – усмехнулась она. – Только вот голос почему-то у нее не очень веселый.

– Рыжик, а ты почему сегодня такая грустная?

– Да чувствую себя не очень хорошо. Не бери в голову…

– Если что не так – скажи, лучше вместе дома посидим, выходные впереди, я за тобой поухаживаю…

– Завтра с утра и решим, поедем или нет, ладно? – Она посмотрела мне в глаза.

– Хорошо, милая, как скажешь. Поедем во сколько?

– Да после обеда, наверное, я чуть попозже перезвоню, уточню у нее…

 

07-е число 01-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Как здорово, что сегодня выходной! Не нужно никуда торопиться и бродить под дождем, отыскивая места повреждений кабеля. И вообще, сегодня у нас по плану визит к Джинджер, надо подумать, что с собой захватить…

В заранее оговоренное время мы подъехали к дому Джин. Снаружи ничего не изменилось, ну да кто бы тут чего менял, в разгар сезона дождей, хи-хи. Одетая в бледно-зеленый тренировочный костюм хозяйка и весело скалящийся Джек встречали нас в дверях веранды. Сегодня пес даже ткнулся носом в мою руку, своим признает уже? Да я и не против, вообще-то, могу погладить, если разрешаешь.

– Джин, мне сейчас уже можно его погладить? Он сам вроде не против.

– Попробуй, только осторожно.

Я попробовал – все нормально, пес улыбается во все зубы, вывалив язык набок. Причем ему не мешает даже то, что на моих джинсах кое-где видна кошачья шерсть (Васька любит сидеть на моих коленях, невзирая на ценность штанов). Ладно, будем считать, что установлены «дипломатические отношения», и вообще – люблю гладить домашних животных, это хорошо успокаивает нервы, ха!

Рыжик и Джин успели символически расцеловаться, я удостоился дружеского рукопожатия и взгляда, от которого стало тепло внутри, ну и за это спасибо.

На веранде, оказывается, оборудован специальный уголок для метания ножей. В прошлые визиты я этого не заметил, потому что деревянные щиты были сдвинуты в «сложенное» положение к стене. Сейчас все они были установлены на свои места, закрывая стекла от случайных рикошетов, и на полу лежали резиновые коврики. Посередине центрального щита висели две прямоугольные мишени из картона, размерами примерно с лист бумаги стандартного формата, с какими-то обозначениями, наверное, «очков» за попадания. Интересно, чем это она тут кидается?.. Подойдя к стене, я смог рассмотреть торчавшие из нарисованного на досках круга ножи. Внешне они были похожи на «металки» от фирмы Cold Steel, но я в этом не очень хорошо разбираюсь. Главное – понятно, что хозяйка дома тренируется достаточно регулярно: некоторые доски явно светлее соседних, неужели она многократно брошенными ножами смогла «размочалить» дерево до полной непригодности?..

– Джин, а как давно ты занимаешься?

– Точно уже и не помню, – насмешливо прищурилась она. – Но практически всегда могу попасть куда требуется. Не хочешь попробовать?

– Попытаться могу, но с нулевым результатом, я ножами в основном на кухне работаю, – отшутился я.

– Давай, это не сложно!

Она протянула мне три «металки», черное покрытие на которых было покрыто множеством царапин от частого использования, и сказала:

– Ничего сложного, берешь вот так… Замахиваешься и в нужный момент отпускаешь…

Как и ожидалось, из трех брошенных мною ножей два со звоном отскочили от досок и упали на пол, третий воткнулся в щит примерно в метре от мишеней, но потом тоже свалился на пол.

– Ничего, потренируешься, и все получится! – утешила меня Рыжик.

Они с Джин переглянулись, а потом она сказала:

– Милый, а давай ты сейчас что-нибудь приготовишь, у тебя это очень хорошо получается, а мы тут с Джинджер посоревнуемся, ну и поболтаем заодно кое о чем.

Ну вот, называется, приехали в гости, а теперь еще и готовить приходится…

– Хорошо, ну и что можно использовать из имеющихся продуктов? И за какое время нужно закончить?

– Бери все, что понадобится, и не торопись, делай как считаешь нужным, – ответила Джин с очаровательной улыбкой.

– А обещали, что матриархата не будет… – пробурчал я себе под нос, однако они услышали, рассмеялись и по очереди поцеловали меня в щеку. Наверняка подружки заранее все запланировали. Ну что ты с ними будешь делать… – Долой эксплуататоров! – довольно громко проворчал я уже на выходе, чем вызывал еще один взрыв смеха.

Они остались на веранде, а я неторопливо двинулся на кухню. По дороге потихоньку заглянул в кабинет – подаренная картина висела на стене возле рабочего стола. Наверное, это хороший знак?

Ну, и что тут у нас есть среди исходных компонентов сегодня? Знал бы, что так получится, – заранее поискал бы в ноутбуке какие-нибудь кулинарные рецепты, что ли. А сейчас устрою-ка я вам внеочередной «рыбно-рисовый день», только не жалуйтесь потом…

Пока выбирал нужные продукты в шкафах и холодильнике, пытался размышлять на тему: «А что это такое вообще происходит?..» Почему-то не покидает чувство, что меня используют «втемную». Рыжик старательно пытается как можно ближе сдружить нас с Джинджер, но сама при этом явно страдает. Зачем ей это нужно? Неужели?..

На столе образовалась довольно большая куча исходных компонентов, поэтому пришлось переключиться с невеселых мыслей на приготовление обеда. Что можно сделать такого, что не требует особых затрат и постоянного внимания в течение часа, а также соблюдения до грамма исходной рецептуры? О, вот подходящий вариант – сотворю что-то «ризоттоподобное», давно хотел попробовать, тут сколько поваров – столько и рецептов, всегда можно сказать, что у меня «эксклюзивный вариант», хе-хе. В холодильнике нашлась довольно большая рыба, похожая на скумбрию, тоже пойдет в дело…

Первым делом промываю рис, затем ставлю кастрюлю с маслом, пусть пока греется. Есть время, нужно заняться рыбой. Попутно включаю духовку, чтобы прогрелась. С рыбой – стандартная процедура, тщательно моем, потрошим, отрезаем все ненужное, промокаем от влаги чем попало – попались бумажные полотенца, надо же, какая роскошь! Красиво жить не запретишь!.. Смешиваю в равных частях горчицу и майонез (жалко, хрена нет!..), обмазываю кусочки рыбы, выкладываю их на противень, застеленный фольгой, и в духовку на полчаса, при 180 градусах. С этим все, что там с кастрюлей? Сначала обжариваю лук и перец, но не сильно, только чтобы размягчились. Пора, закидываю рис и добавляю совсем чуть-чуть приправы, перемешиваю, добавляю воду и помидоры. Жду положенное время, вода выкипела – снимаю, пусть дальше «дозревает». В процессе варки добавил еще один ингредиент, заметят его вкус или нет? Рыба у меня в этом варианте готовится отдельно. Времени еще достаточно, поэтому в сопровождении Джека, который лежал в дверях кухни и внимательно наблюдал за моими действиями, иду на веранду, хочется посмотреть, чем там занимаются подруги.

А на веранде вовсю идут соревнования по метанию ножей. Останавливаюсь в дверях, не рискуя подойти поближе, и наблюдаю сбоку за происходящим. Бумажные мишени порядком растрепались от попаданий, но еще не развалились окончательно, Рыжик и Джин порядком раскраснелись, лица у обеих сосредоточенны, поэтому смотрю молча – вдруг дернутся не в ту сторону или рука дрогнет…

Видимо почувствовав мое присутствие, они почти одновременно оборачиваются, но на лицах улыбки, значит, все нормально.

– Как там дела на кухне? – спрашивает Джинджер.

– Потихоньку, нашел все что нужно, минут через двадцать буду заканчивать. А кто побеждает?

– Идем ровно! – отвечает Бригитта, и они обе смеются. Затем состязание в меткости продолжается, я еще немного наслаждаюсь зрелищем, а потом иду на кухню – пора вытаскивать рыбу из духовки.

Неторопливо крошу попавшиеся под руку травы-овощи и смешиваю их с рисом. Достаю из шкафа тарелки, расставляю на столе все что нужно и снова иду на веранду – пора звать подруг к ужину.

Соревнование уже закончилось, подруги стоят возле стены с мишенями и что-то весело обсуждают.

– Дамы, все готово, прошу за стол. Кстати, кто выиграл?

– Победила дружба! – сказала Рыжик, и они весело засмеялись.

Пока спортсменки мыли руки, я окончательно накрыл на стол. Войдя на кухню, Джин принюхалась и спросила:

– А что у нас сегодня?..

– Фантазия на тему итальянской кухни.

– Интересно, интересно…

Усевшись за стол, Джинджер и Бригитта с видом маститых «ресторанных критиков» стали дегустировать то, что получилось в результате моих трудов. Я стоял рядом, перекинув полотенце через руку, старательно изображая метрдотеля, и с заинтересованным выражением лица наблюдал за ними.

– А ты почему стоишь? – спросила Рыжик.

– Жду вашей оценки, даже есть не могу.

Они переглянулись, и Джин сказала:

– Нам нравится! Кстати, у риса интересный вкус, что ты в него добавил?

– Эм-м-м… Ты ведь сама сказала мне: «Бери все что нужно!»

– Да… – насторожилась она.

– Надеюсь, белое вино у тебя в холодильнике было не слишком дорогое?

Она с облегчением засмеялась:

– Нет, оно там уже давно стояло, все никак не заканчивалось. Хорошо, что ты его наконец использовал…

Ужин прошел замечательно, у всех было хорошее настроение. Когда закончили, я отправил дам в гостиную, а сам не торопясь стал убирать посуду со стола и загружать «посудомойку», одновременно продолжая размышлять о том, что же происходит.

Неужели наше мудрое руководство решило использовать Джинджер в своих интересах? Вот уж не хотелось бы… Не гожусь я в циничные шпионы, не могу использовать друзей «втемную»… Да и нравится она мне, если честно… И Джин отлично мое к ней отношение видит и чувствует… Ну, и что мне теперь делать-то?.. А, не буду загадывать, еще ничего толком не ясно. Мысленно подняв, а затем резко опустив руку (на эти терзания), пошел в гостиную.

Когда с чувством выполненного долга я примостился на диване, как раз начался фильм «Стрелок» с Марком Уолбергом в главной роли. В силу своего весьма посредственного знания тонкостей разговорного языка я понимал не все, но в принципе сюжет был ясен: как говорится, мужика подставили свои же. Профессиональные снайперы, может быть, и посмеялись бы в некоторых местах фильма, но не очень сильно. Но снято очень хорошо, в лучших традициях Голливуда, поэтому мы фильм почти не комментировали.

Когда во время одной из «рекламных пауз» Рыжик вышла из комнаты, Джин наклонилась ко мне и тихо сказала:

– Я сегодня немного не в форме… Ну, ты понимаешь…

– Вообще-то, мы сюда не за этим приехали. – Моя реакция была совершенно искренней.

– Прости… Сама не знаю, что говорю… – Но она совершенно не выглядела расстроенной, а будто даже обрадовалась.

– Ладно, забудь… – Я взял ее руки в свои и начал внимательно изучать ладони и пальцы. Так, руки ухоженные, но видны отметины, похожие на мозоли «стрелка». А, ну да, если целыми днями метать ножи, могут и мозоли появиться… Ногти аккуратно подстрижены, так сказать, «до короткого, но красивого» минимума, чуть-чуть подкрашены… Пятен от ружейной смазки не видно, значит, со стреляющим железом она каждый день вряд ли возится. Или потом руки очень хорошо моет… Нет, скорее всего, редко оружие чистит. А оно у нее вообще есть, кроме исторических мечей на стене? Спрошу как-нибудь потом…

Джин озадаченно посмотрела на меня:

– Что ты делаешь?

– Так, балуюсь… – Разглядев все, что меня интересовало, я выпустил ее пальцы.

– А все-таки?

– Смотрел, что у тебя на руках написано.

– И что ты там прочел?

– Там сказано совершенно ясно: «Джинджер – очень хороший человек!»

– А еще что?

– Есть метки, говорящие о твоих способностях. Не удивлюсь, если в далеких предках были женщины, которых считали ведьмами.

(Ну, как тут можно удержаться и не навесить лапши на уши внимательным и благодарным слушателям, хе-хе?)

Она вдруг серьезно спросила:

– Почему ты так решил?

Я попробовал отшутиться, пожав плечами:

– Так… На ладонях написано же…

– Давай закроем эту тему, хорошо? – предложила она.

– Как скажешь… – И что это она так болезненно отреагировала?.. Странно…

– Бридж правду говорила, ты все время удивляешь… – задумчиво сказала Джин.

Тут вернулась Рыжик, и мы досмотрели фильм до конца. Главный герой победил целую толпу плохих парней, наказал главных отрицательных персонажей, короче говоря, дело кончилось хеппи-эндом. Джин не прижималась ко мне, но практически до конца «сеанса» держала мою руку в своих ладонях, которые вначале были холодными, но потом заметно потеплели. Да мне не жалко, пусть греется…

Ну а чуть погодя мы стали собираться домой. Джинджер выглядела довольной, но иногда бросала на меня долгие, задумчивые взгляды. Чем же я ее так удивил? Погладив на прощание Джека, я пошел заводить машину, и буквально через пару минут ко мне присоединилась Рыжик.

– Ну, как сегодня посоревновались?

– Замечательно! – ответила она, широко улыбаясь и глядя на меня сияющими глазами. Похоже, так и есть на самом деле… – Давно не занималась, а вот и случай подвернулся.

– А Джинджер как, хорошо ножи метает?

– В цирке выступать она бы не смогла, конечно, но соревноваться с ней тяжело… Ладно, поехали домой, у нас там кот скучает!..

Действительно, дома нас встретил Васька, который сразу решил напомнить, что его пора бы покормить, тем более что он учуял запах рыбы и был очень возмущен, что мы о нем не подумали и не прихватили что-нибудь с собой…

Рыжик весь вечер была очень внимательна ко мне, даже удивительно. А потом… Хорошо, что завтра не нужно рано вставать! А то бы точно проспал…

 

16-е число 01-го месяца 24-го года, Порто-Франко

– Ну что, Джим, чем сегодня займемся?

– Давай-ка предполетный осмотр самолета отработаем. Скоро уже дожди будут через день идти, можно будет по бетонке порулить, двигатель погонять в различных режимах, заодно и в проведении сеансов связи с вышкой потренируешься.

– Хорошо, где лежит «памятка»?

– Там, откуда осмотр нужно начинать, – усмехнулся Хокинс.

– Ясно, в кабине… – Достав из кармана на спинке сиденья пластиковую карточку, я начал осмотр, делая отметки привязанным к «памятке» карандашом. – «Кабина» – замок штурвала снят, зажигание выключено… «Мастер» – включаем, проверяем уровень топлива – баки полные, выключаем… Кран переключателя топливных баков – «Оба»… Дверь багажного отсека – заперта…

Джим внимательно наблюдал за моими действиями – куда смотрю, что трогаю-проверяю – и молчал. Да, у моделей все было проще: при подключении аккумулятора регулятор пикал несколько раз, двигатель мелодию пропиликивал, оставалось только рулями пошевелить – работают, и порядок, а здесь действий по проверке гораздо больше нужно выполнить, хотя это и не «Боинг». Ладно, продолжаем…

После окончания внешнего осмотра Джим одобрительно кивнул и сказал:

– Теперь давай отрабатывай проверку перед запуском двигателя. Пока без подключения, когда будет просвет, дождь хоть ненадолго закончится, тогда из ангара выкатим и на улице запустим.

– Ясно. Внешний осмотр – завершен… Сиденья, ремни и плечевые ремни – отрегулированы и зафиксированы… Кран топливных баков – «Оба»… Радио, автопилот, электрооборудование – «Отключено». Тормоза – проверены… Щитки капота – открыты…

– Все, достаточно. А теперь – все с самого начала, еще раз…

После занятий, когда мы с инструктором сидели в баре, я обратил внимание на довольное выражение лица красотки Нинон.

– Что это она сегодня такая довольная? – спросил я у Джима.

– Ей Жако телеграмму прислал, сообщил, что, как только дожди закончатся – прилетит, будут отмечать встречу, где она захочет. А уж она выберет, не поскромничает… Весь день радуется.

– Ну, могут ведь у человека быть маленькие радости, хотя бы иногда.

– Лучше, когда радуешься с кем-то вместе, а не за чужой счет, – ответил летчик.

– Это мы с тобой так думаем, у нее на этот вопрос своя точка зрения…

– А где он сейчас отсиживается?

– Кто его знает… Телеграмма из Виго была, там, наверное, «зимует».

Вечером Рыжик передала мне содержание очередной шифровки, ничего нового, то же самое, что и раньше: помощь будет, но не раньше первого конвоя из Протектората РА. В самом крайнем случае – направят к нам на постой пару человек из вновь прибывающих, но это самый нежелательный вариант.

Я спросил у нее:

– Никто малознакомый рядом не маячит, и того «делового человека» тоже не видела?

– Нет, надеюсь, что до начала регулярных перевозок тут шевелений по нашему поводу, скорее всего, не будет. Они ведь не самоубийцы: полезут сейчас, куда потом денутся, если что-то пойдет не так? В городе в основном местные, все новички издалека видны. За пределы города нос не высунуть, развезло все дороги, в море даже самые безбашенные рыбаки не выходят… Так что сидим и ждем…

– Сколько у нас осталось более-менее спокойной жизни?

– Около месяца, наверное… – Она заметно погрустнела.

– Месяц – это целая вечность, правда? – Я попытался улыбнуться.

– Правда… – Бригитта обняла меня, и мы несколько минут простояли, слушая, как молотит по доскам навеса ливень и поскрипывают от порывов ветра ставни на окнах…

 

27-е число 01-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Мы снова в гостях у Джинджер. На этот раз они все-таки решили объяснить мне, как следует метать ножи. Скажем так – теоретически ясно почти все, а практически – ни фига, нож в мишень не втыкается. Наверное, не судьба… Хотя если заниматься этим ежедневно по нескольку часов – что-нибудь в конце концов и получится. Однако настроение нам это не испортило, поэтому обед прошел в веселом настроении. Сегодня от меня не потребовали проявлений чудес кулинарного искусства, основные блюда уже были готовы. Так, ради поддержания формы, скомпоновал небольшой салатик из подручных продуктов, но результат всех порадовал. Что, впрочем, и требовалось. Надо будет им потом как-нибудь перевести народную сказку про «кашу из топора», что ли…

Потом, можно сказать, уже в привычном порядке смотрели фильм в гостиной. Джин снова держала мою руку в своих ладонях, которые сейчас были очень даже теплыми, почти горячими. Интересно, она это просто так делает или какие-то свои «наследственные штучки» пробует? Шучу, конечно… Хотя с чего бы она тогда так резко отреагировала на фразу о «ведьмах»? Мало ли, какие воспоминания у нее с этим связаны. Поэтому лучше не буду затрагивать эту тему, захочет – сама потом все объяснит.

Вот что интересно: Бригитта и Джинджер похожи, как сестры, хотя ни разу не родственницы, и в то же время хорошо видно, что характеры у них совершенно разные. Рыжик – более резкая и «взрывная», что ли, но может быстро «остыть» после спора. Джин обладает упорством, которое может переходить в упрямство (ну, это знакомо, сам такой…), и предпочитает воздерживаться от спонтанных поступков. Но если уж «разойдется», то может снести с фундамента бетонную стену… Так что права была «популярная литература», когда описывала особенности характера рыжеволосых женщин, – с ними точно не соскучишься.

На ночь мы остались в гостях. Все, больше ничего не скажу!..

 

37-е число 01-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Сегодня погода, наконец, начала помаленьку исправляться. На какое-то время дождь перестал, и Джим решил выкатить «Сессну» из ангара – погонять двигатель на разных режимах, посмотреть, как он перенес «зимнюю спячку».

С помощью двух техников мы вывели «птичку» на свежий воздух, показалось, что самолет встряхнулся и приготовился сразу же взлетать. На самом деле, конечно же, это была небольшая ямка возле ворот ангара. Ладно, пора делом заняться – огнетушители подкатить поближе, в целях обеспечения пожарной безопасности.

– Давай, начинай проверку, как учил, – сказал мне Джим.

– Понял, приступаю…

Сам инструктор в это время поднял крышку капота и начал копаться в двигателе. Затем что-то вывинтил, слил некоторое количество горючего в ведерко, негромко пробурчал себе под нос и стал возвращать все «в исходное положение».

– Джим, что там?

– Все нормально, смотрел, что в баках отстоялось за это время.

– Когда заводить-то будем?

– Сейчас, все лишнее уберу, ты с огнетушителем подстрахуешь снаружи, стой вот здесь! – И он показал рукой, где именно.

Проверив надежность крепления колодок, он влез в кабину, подал сигнал «От винта!» и начал щелкать переключателями. Немного погодя пропеллер дрогнул, начал вращаться и, выбросив из выхлопной трубы несколько клубов густого дыма, двигатель самолета «прочихался» и заработал более-менее ровно.

Джим помахал мне рукой, и я быстро забрался на соседнее сиденье.

– Проверяй работу магнето, пока двигатель гоняем, – дал он мне задание.

Так, что там было по этому поводу в Руководстве?.. А, вспомнил: отмечаем число оборотов, потом по очереди переключаем магнето, обороты падают не больше чем на 150, разница между показаниями – меньше 50… Вернув переключатель в исходное положение, я бодро доложил:

– Чиф, магнето проверены согласно инструкции, оба работают нормально!

– Все, теперь давай глуши двигатель, видишь: темное облако с запада подползает, сейчас снова дождь начнется…

С большим сожалением я защелкал выключателями, и через минуту двигатель уже молчал, только где-то в моторном отсеке чуть потрескивал, остывая, металл. Инструктор заметил разочарованное выражение моего лица и спросил:

– Что, полетать хочется?

Я молча кивнул, включая стопор рулей и поворачивая кран топливных баков.

– Подожди с недельку, облака разойдутся, заодно и полоса просохнет. Тогда и начнем летную подготовку!

– Хорошо бы… – вырвался у меня тяжелый вздох.

– Все будет нормально, я в тебя верю! – подбодрил меня Хокинс. – Хорошо, а теперь давай «птичку» назад в ангар закатим, нечего ей под дождем зря мокнуть…

 

7-е число 02-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Дожди становятся все слабее, а перерывы между ними – все чаще и длиннее. Сегодня наконец-то удалось порулить самолетом, отрабатывая маневры на полосе. Диспетчер выделил нам дальний участок аэродрома, и мы с полчаса крутились там, отрабатывая руление по земле. В общем, ничего особо мудреного, главное – не увлекаться и не слишком сильно газовать, чтобы по винту не бил всякий мусор. После окончания тренировки мы подрулили к ангару и потом закатили «Сессну» внутрь с помощью техников. Фух, аж вся спина вспотела!..

– Ну как? – Я хотел услышать от инструктора оценку своим действиям.

– Для первого раза – нормально, даже хорошо. Только постарайся резко управление не дергать, тут спешить не нужно.

– Ясно, буду стараться, чиф!

Джим улыбнулся:

– Через неделю облака проредятся, тогда и полетаем. Так что готовься, повторяй действия при взлете и посадке, в ближайшие дни будем все это отрабатывать на земле.

– Буду читать Руководство каждый вечер перед сном! – Что-то меня на юмор потянуло.

– Вот и посмотрим, что у тебя в памяти останется… Кстати, сколько ты там на своих моделях «налетал»?

– Немного до трех сотен часов не хватило, у меня ведь полеты длились от пяти до десяти минут, в зависимости от того, что в полете делал. Но иногда получалось полтора часа «полетного времени» в день, когда десяток аккумуляторов с собой в поле брал.

– Хорошо, скоро сможешь сам проверить, чем модель от настоящего самолета отличается…

Дома, когда я вошел на кухню, Рыжик принюхалась и сказала:

– Так, в душ и переодевайся – от тебя бензином пахнет…

– Ну, я думаю, что это лучше, чем водкой!

– Все, давай быстрее, сначала поужинаем, а потом будем дела обсуждать.

– У нас появились дела?

– Вообще-то, скоро новый сезон начнется, постояльцы к нам будут заселяться. Вот об этом мы с тобой и поговорим…

В общем, оказалось, что нам предстоят обычные дела по приведению комнат в порядок. Рыжик взяла на себя уборку-протирку-мытье окон и тому подобные работы, а мне досталось осматривать розетки-выключатели и сантехнику. В общем, ничего сложного, объем работы не чрезмерный – у нас все-таки не «Гранд-отель»!.. Заниматься этим буду по вечерам, все равно делать особо нечего, разве что с электрикой лучше ковыряться, пока светло. А заменять резиновые прокладки в кранах – дело нехитрое, если сама «арматура» целая. Бригитта сказала, что раньше она для этого приглашала сантехника и электрика, которые за свои услуги брали приличные деньги. Надо же, я еще и пользу могу приносить, оказывается!.. (И уносить – тоже, хе-хе…)

Для пробы осмотрел соседний номер. Как и следовало ожидать, контакты в розетках были заметно «разжаты», краны чуть-чуть подтекали. Но меньше чем за час все недостатки удалось полностью устранить, и я позвал Рыжика принимать работу. Она придирчиво осмотрела все отремонтированное, потом выдала заключение:

– Спасибо, вижу, что все нормально работает. Вот видишь, что бы я без тебя делала!..

– А можно благодарность получить в другой форме?

– Ладно, напомни мне об этом часа через три. – И она засмеялась.

А что, я такой, напомню ведь…

 

17-е число 02-го месяца 24-го года, Порто-Франко

С трудом дождался окончания рабочего дня (ну, у молодого напарника он все еще продолжался, но я заранее отпросился у начальника) и поехал на аэродром. Погода с утра внушала надежды на лучшее, к тому же я заранее созвонился с Джимом – сегодня планировался первый вылет после наземной подготовки. Руление отрабатывали довольно много, пора бы и в полет!..

Стараясь не торопиться, еду в сторону аэродрома. Попутно отмечаю увеличившееся количество машин и пешеходов на улицах – ну да, мокрый сезон заканчивается, народу надоело дома сидеть. Небо потихоньку очищается от слоя серых «дождевых» облаков, и остаются ярко-белые комочки «кучевых», с плоскими основаниями и светлыми «верхушками». В них залетать не рекомендуется, но мы так высоко подниматься и не планируем. (Откуда я это взял? Просто изучал основы метеорологии в курсе подготовки, вот откуда.)

Снова выкатываем «Сессну» из ангара, на этот раз чуть подальше, и Джим командует:

– Начинай предполетный осмотр!

Беру в кабине планшет и начинаю процедуру, за прошедшее время вбитую уже в самые глубины подсознания. Инструктор придирчиво оценивает мои действия, но молчит, значит, все идет как нужно. Докладываю ему:

– Осмотр закончен, замечаний нет!

– К запуску готов!

Мы оба забираемся в кабину, пристегиваемся, надеваем гарнитуры, и начинается очередная последовательность действий, тоже неоднократно отработанная еще в ангаре, но сейчас-то все по-настоящему. Наконец, Джим кивает мне, и я начинаю процедуру:

– Чиф, разрешите запуск!

– Запуск разрешаю!

Через некоторое время двигатель уже вовсю крутит пропеллер, постепенно прогреваясь. Смотрю на индикаторы температуры и давления жидкостей – норма, продолжаем дальше… Погоняв двигатель на различных режимах, Джим спокойно говорит мне:

– Начинай работу с Вышкой.

..А мне неспокойно, хотя и знаю, что управлять в полете все равно будет он сам…

– Вышка, я Блюберд, прошу информацию для вылета!

– Блюберд, я Вышка. Полоса номер два, ветер пятьдесят градусов, скорость ветра шесть узлов, температура двадцать один, видимость десять, давление тысяча пять миллибар…

– Вышка, я Блюберд, разрешите предварительный!

– Блюберд, я Вышка, разрешаю предварительный.

– Вышка, я Блюберд, принял.

Инструктор дает знак техникам, те выдергивают из-под колес стояночные колодки, и командует мне:

– Выруливай!

Стараясь как можно плавнее рулить, вывожу «Сессну» на исходную позицию.

– Вышка, я Блюберд, на предварительном, разрешите исполнительный!

– Блюберд, я Вышка, занимайте исполнительный, полоса два!

Выруливаю в начало указанной полосы, вопросительно смотрю на инструктора, тот кивает, и я сразу запрашиваю диспетчера:

– Вышка, я Блюберд, на исполнительном, к взлету готов!

– Блюберд, я Вышка, взлет разрешаю, ветер пятьдесят градусов, шесть узлов.

Джим показывает мне «Убери руки!» и прибавляет газу, «Сессна» начинает разгоняться.

– Скорость отрыва!

– Взлетаем!

Дрожь от колес прекратилась, после короткого разбега самолет легко отрывается от полосы (еще бы, без груза летим), вот мы и в воздухе… По знаку пилота убираю закрылки и докладываю:

– Вышка, я Блюберд, взлет произвел!

– Блюберд, я Вышка, поворачивайте на курс ноль-десять, набирайте три тысячи футов, можете работать от трех до пяти тысяч футов.

– Вышка, я Блюберд, принял, занимаю три тысячи.

Под крылом мелькают аэродромные строения, автостоянка за вышкой, среди стоящих на ней серо-грязно-камуфлированных машин выделяется какое-то яркое пятно. Тут же слышу рык инструктора:

– Курсант, ворон не лови!..

Перевожу двигатель в нормальный режим, и начинаем не торопясь набирать положенную высоту. Рулит-то Джим, но я стараюсь запоминать, как и что он делает. В общем, все понятно.

Отойдя от аэродрома километров на двадцать, инструктор говорит мне:

– Запоминай ориентиры, пригодится при заходе на посадку.

– Принял. Два близко расположенных холма наблюдаю.

– Вот на них и будем выходить при посадке с этого курса. Остальные ориентиры ты мне потом на карте покажешь, в следующие полеты сверху с ними познакомишься. А сейчас давай начнем обучение. Тебя как, не укачало?

– Нет, чиф, все нормально.

– Берись за управление и держи горизонт.

Взявшись за «рога» штурвала и поставив ноги на педали, ощущаю, как «Сессна» начинает уходить в сторону и задирать нос. Эй, так не пойдет! Стараясь действовать как можно нежнее, пытаюсь небольшими фиксированными перемещениями штурвала вернуть ее на курс и на «горизонт», получается, получается!!!..

– Можешь даже чуть поэнергичнее, пассажиров у нас нет, – одобрительно усмехается Хокинс.

– Мне нужно реакцию почувствовать. – Я пытаюсь удержать самолет на прямой, получается, но с небольшими рысканиями по крену и тангажу.

– Спокойнее, сейчас триммером отрегулируем, легче будет.

Джим начинает вращать колесико триммера, и жить становится веселее: нагрузка уменьшается, и мне удается вести «птичку» практически ровно.

– Нормально, теперь запоминай, как виражи нужно выполнять. – Инструктор не спеша дает крен в левую сторону и чуть тянет штурвал на себя. – За скоростью и указателем скольжения смотри!

Пытаюсь одновременно считывать показания о скорости и наблюдать, что именно делает Джим, получается не очень хорошо. Это и есть «отработка распределения внимания»…

– Ты не на цифры смотри, а запоминай положение стрелки у сектора.

– Понял…

– Теперь давай сам!

Пытаюсь повторить движения инструктора, даю крен влево и подтягиваю штурвал на себя. Видимо, перестарался, потому что крен получился чуть больше, чем нужно, и вираж выходит более «крутым». Совершенно машинально «даю ногу» – подрабатываю рулем направления, чтобы не потерять высоту, и чуть прибавляю газу, чтобы не падала скорость.

– Курсант, полегче, у нас не «пилотажка». Ты на своих моделях так виражи выполнял?

– Да…

– Заметно… Хорошо, неплохо для начала! Теперь давай в другую сторону!

И так мы виражили в зоне около часа. Периодически поглядывая на небо и в море, оценивали обстановку, но темных облаков на горизонте видно не было, только висела белоснежная разрозненная «кучевка», под которой мы и летали. Когда проходили под облаками, «Сессну» начинало чувствительно потряхивать, поэтому в таких местах старались не задерживаться. В это же время кто-то начал переговариваться с диспетчером, запрашивая метеоусловия. Интересно, от нас вроде никто вылетать не собирался, неужели какая-то «первая ласточка» пожаловала? Но нас не вызывали, поэтому мы продолжали упражняться дальше.

Когда я почувствовал, что от напряжения уже весь мокрый, несмотря на прохладу в кабине, Джим скомандовал:

– Разворачивай на курс сто восемьдесят, запрашивай посадку!

– Принял!

Не торопясь сделав разворот, начинаю вызывать диспетчера:

– Вышка, я Блюберд, прошу визуальный заход на посадку, дайте метео!

– Блюберд, ожидайте в зоне пять минут, глиссада занята! – И тут же начинает переговоры с другим бортом, видимо подходящим к аэродрому.

Снова начинаю закладывать виражи, периодически пролетая над береговой линией. На поверхности моря кое-где видны катера, удалось даже заметить небольшое рыболовное судно – наверное, решили воспользоваться хорошей погодой и наловить свежей рыбы. Рестораны «с руками оторвут», за мокрый сезон замороженные продукты из холодильников всем надоели.

– Блюберд, разрешаю визуальный заход после круга, курсом девяносто на полосу один, ветер восемьдесят градусов, пять метров в секунду, видимость десять, полоса сухая.

– Вышка, я Блюберд, выполняю заход курсом девяносто на полосу один.

Описав большую петлю, заходим на курс. Да, направление ветра поменялось, поэтому и полосу дают другую.

– ILS – для лентяев, в саванне приводных маяков нет, мы все «руками» будем отрабатывать, ясно? – обратился ко мне Джим.

– Ясно, чиф! Вышка, я Блюберд, захожу на круг.

– Блюберд, я Вышка, полоса свободна, посадка по готовности.

– Вышка, я Блюберд, предполагаемое время захода на посадку – через пять минут.

Когда проходим над полосой, возле ангара вижу «Бичкрафт», один из пропеллеров еще медленно вращается. У въездного шлагбаума стоит пара больших джипов, встречать кого-то приехали, что ли?

– А, вот и наш Жако прилетел! – говорит Джим.

– Вот радости-то у Нинон будет! – отвечаю я, и мы оба смеемся.

Развороты Джим почему-то доверяет выполнять мне, стараюсь как только могу. Инструктор одобрительно кивает, затем командует:

– Запоминай, какие на этом удалении от полосы должны быть высота и скорость, входим в глиссаду.

Докладываю по радио:

– Вышка, я Блюберд, полосу наблюдаю.

– Блюберд, я Вышка, посадку разрешаю.

Начинаем плавно снижаться, и почти в начале полосы «Сессна» осторожно касается бетонки сначала задними колесами, потом опускает нос и дальше катится уже на трех колесах, Джим потихоньку притормаживает.

– Вышка, я Блюберд, есть посадка, полосу освободил, разрешите руление до стоянки.

– Блюберд, я Вышка, руление до места стоянки разрешаю.

После недолгой поездки заруливаем и останавливаемся возле своего ангара, докладываю:

– Вышка, я Блюберд, на стоянке.

– Блюберд, я Вышка, Хокинса просят зайти в диспетчерскую, конец связи!

– Вышка, я Блюберд, принял, конец связи!

Джим говорит мне:

– Так, глуши двигатель, затем проведешь осмотр, техники помогут «птичку» в ангар закатить, я к диспетчеру.

Пока я щелкал переключателями, он придирчиво смотрел на мои действия. Когда пропеллер замер, он не торопясь вылез из кабины, махнул мне рукой: «Приступай!» – и пошел к своей машине, стоявшей у стены ангара.

А что тут осматривать-то? На бреющем полете над лесом не ходили, в стаю птиц не влетали… Значит, процедура стандартная…

К возвращению инструктора самолет уже стоял в ангаре, и я влажной тряпкой не спеша протирал остекление кабины.

– Кто там прилетел? – спросил я у него.

– Жако, четырех бизнесменов привез. Срочно им надо было сюда, видите ли… Даже плохой погоды не побоялись.

– А что вызывали-то? У нас же все нормально в полете было.

– Спрашивали, какие планы на будущие дни. Я сказал, что буду с тобой подготовкой заниматься, если погода позволит.

– Наверное, что-то предложить хотели?

– Да, облет береговой линии делать периодически. Сейчас после зимы многие начнут на катерах в море выходить, мало ли что может случиться.

– Так нам можно и совместить тренировки с такими полетами, если что?..

– Чуть позже решим, сейчас докладывай о результатах осмотра…

Когда проезжали мимо стоянки, никакой красной машины там уже не было. Показалось, что ли?..

Так что еще примерно полчаса мы с Хокинсом сидели в «Триммере», за кружкой пива отмечая наш первый совместный вылет. У стойки, за которой суетилась сияющая от счастья Нинон, восседал на вертящемся табурете какой-то тип в кожаной куртке. Посмотрев на его нос, я спросил у Джима:

– Это и есть Жак?

– Он самый, – ухмыльнулся пилот. – Посмотри, как Нинон перед ним крутится.

На обширной груди барменши поблескивал кулон на цепочке из желтого металла, раньше этого украшения у нее вроде не было. В ажурную оправу вставлен довольно большой зеленоватый камень, искристо бликовавший в неярком свете немногочисленных светильников. Изумруд? Нет, не похоже… Наверное, это хризопраз или что-то вроде него. Впрочем, мне-то какая разница?..

А в это время Жако продолжал свой треп с подружкой:

– Хотел вылететь при первой возможности через неделю, погода еще не устоялась. А тут пристали эти четверо – мол, срочно нужно, платим любые деньги, ничего не боимся, только отвези! Ну, я и рискнул. Видишь, как здорово получилось?

– А когда в ресторан меня поведешь? И в какой? – тут же спросила Нинон.

– Куда скажешь – туда и поведу, только давай завтра, а то мне переодеться надо бы. Деньги я с этих бородатых уже получил, так что без проблем.

Опаньки… Что это еще за «бородатые»? Плохо, что напрямую спрашивать нельзя… Ладно, послушаю еще, может быть, что и прояснится.

Однако ничего интересного выяснить не удалось – буквально минут через десять Жако засобирался в город, и улыбающаяся Нинон тут же объявила посетителям, что по техническим причинам бар закрывается. Жаль…

Дома Рыжик сразу заметила довольное выражение на моем лице и спросила:

– Ну что, удачно все прошло?

– Да, инструктор даже не ругался… Ну, почти…

– Самолет «одним куском» посадили? – Надо же, она и это выражение знает, интересно откуда?

– Конечно, Джим сам управлял, мне посадку отрабатывать еще рано. Так, потренировался по прямой рулить, виражи, развороты делать…

– И как мечта детства – стоило оно того?

– Еще бы!.. Ужин у нас готов? А то у меня аппетит так разыгрался, что даже говорить не могу…

 

23-е число 02-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Сегодня босс снова поинтересовался у меня, как обстоят дела с обучением летному делу.

– Учусь настоящим образом! – ответил я.

Босс «первоисточника» не знал, поэтому смысл фразы уловить смог только чуть погодя.

– Сам еще не управлял?

– Полностью от взлета до посадки – пока нет, все под руководством инструктора, в одиночку еще не вылетал.

– А можно с инструктором договориться, вокруг города полетать?

– Если хотите – могу дать его телефон, договаривайтесь, скорее всего, он согласится.

Босс записал себе номер телефона Джима, посмотрим, чем дело кончится…

На аэродроме народу заметно прибавилось. Всю прошедшую неделю техники и пилоты ковырялись в своих самолетах, при отсутствии дождя вытаскивая их на улицу. Иногда шум стоял как на какой-нибудь военной авиабазе в разгар учений, когда на вылет отправляется сразу вся эскадрилья. По вечерам в «Триммере» все места бывали заняты, и приходилось проталкиваться к стойке, чтобы взять кружку пива. Одним словом, начался летный сезон, и народ этому активно радовался. Выражение глаз у барменши поменялось на более дружелюбное, потому что Жако сейчас не улетал далеко и надолго, ограничиваясь кратковременными рейсами в соседние города. У бизнесменов уже начался период активных действий, и они тоже не хотели сидеть на месте, стараясь прокрутить как можно больше сделок, пользуясь возникшим после «мокрого сезона» дефицитом некоторых товаров. Вот Жако и «ловил момент удачи», крутясь, как белка в колесе. Но я от нюансов местных авиаперевозок весьма далек, поэтому воспринимал эту информацию чисто «для общего развития».

Сегодня отрабатывали полет по маршруту вдоль берега и затем по ориентирам в глубине саванны. Да, штурманская подготовка – дело непростое, если идти «визуально». Радиокомпас поможет держать курс на приводные маяки, так что нужно было только научиться всем этим пользоваться в реальных полетах. А как нужно работать с радионавигационной картой, я разобрался еще в самом начале обучения…

В море были заметны рыбацкие суда разной величины и разнообразные катера. Погода больше не угрожала внезапно налетающими штормами, поэтому местные моряки вовсю бороздили лазурные волны. Когда делали круг над городом, я заметил подходившее к порту довольно большое судно, выглядевшее как транспортное.

– Вот и морская навигация начинается, – сказал Джим, заметив мой интерес. – «Звезда Востока», издалека пришли, не местные.

– А откуда?

– С Юга. Если хочешь знать точно – в порт съезди или позвони в диспетчерскую, скажут, откуда они. Может, знакомых встретишь.

– Это очень вряд ли…

А потом мы сделали разворот на запланированный маршрут, и мне стало не до любования морскими пейзажами.

– Вышка, я Блюберд, захожу на посадочный курс.

– Блюберд, я Вышка, полоса свободна, посадка по готовности.

Через несколько минут мы уже не спеша катились по бетонной дорожке, заруливая на стоянку. Когда поравнялись с «башней», на стоянке я снова заметил красное пятно – опять чья-то машина выделяется среди пустынного камуфляжа и прочих блеклых цветов. Кстати: эту машину я вижу каждый раз, когда мы вылетаем с Джимом на учебные полеты. Очень похоже на машину Джинджер, цвет такой же, но отсюда разглядеть не могу – слишком далеко. Ладно, потом мимо на своем «Буцефале» поеду, рассмотрю лучше.

Совсем забыл: сегодня ведь Джим дал мне самостоятельно посадить самолет, погода благоприятствовала – ветра практически не было. Скажем так, я справился, пусть и с небольшим «козленком», надеюсь, издалека его никто не заметил. А взлетаю я уже вполне самостоятельно, все предыдущие полеты инструктор только командовал.

Хокинс остался доволен, хотя немного и покритиковал, но скорее «для порядка»:

– В следующий раз выравнивай чуть ниже и газ убавляй аккуратнее.

– Ясно, чиф!

– Теперь осмотр, самолет в ангар, и по кружке пива!

– Принял!..

Когда проезжал мимо диспетчерской вышки, посмотрел на стоянку – красной машины там уже не было. Ну вот, опять не удалось опознать, что за авто там стояло…

Дома за ужином я рассказывал Рыжику о сегодняшнем полете:

– В море много всяких катеров, даже сегодня видел: в порт грузовое судно заходило, сезон перевозок открывается. По «железке» от Баз поезд уже каждый день туда-сюда катается, сверху его хорошо видно, издалека. А у тебя как сегодня дела? Начальство ничего не прислало?

– Нет, только маяки слышно было, и больше ничего. Я записала, как и что, потом посмотришь. И еще…

– Что «еще»?..

– Мне показалось, что сегодня я видела того самого человека, который ко мне подходил насчет продажи гостиницы.

– Он снова не подходил, ничего не говорил? Где ты его увидела? – Кажется, появились основания для беспокойства, обещанная поддержка пока не прибыла…

– В городе, когда за продуктами ездила. Похоже, он меня не заметил.

– Так, теперь из дома без оружия не выходи, хотя бы пистолет бери обязательно. Главное – чтобы тебя не утащили втихую, как потом искать, не дай бог?..

– Утащить без шума вряд ли получится, – попыталась обнадежить меня Бригитта. – А насчет оружия – в этом ты прав…

Она поднялась и пошла в спальню, где брякнула чем-то железным, а потом вошла на кухню с хеклер-коховским «МР-5» в руках.

– Вот, будет у меня для «обороны дома», снайперка тут не очень подходит.

– Хорошо, я тогда пойду в радиорубку, магазины к своему «АКМСу» снаряжу, пусть тоже будут в готовности, пока ситуация не прояснится…

 

25-е число 02-го месяца 24-го года, Порто-Франко

– Вышка, я Блюберд, прошу визуальный заход на посадку!

– Блюберд, ожидайте в зоне пять минут, глиссада занята!

Ну вот, разлетались тут, понимаешь… Прямо Шереметьево какое-то. Наблюдаю со стороны заходящий на посадку орденский «С-130», недалеко от нас точно так же болтается на кругу старый «Пайпер». Орденцы явно по своим делам прилетели, что им тут понадобилось, интересно? С «Пайпером» все ясно: летал по заявке на одну из ферм, кто-то сделал запрос по радио, лекарство нужно было доставить или врача, я точно не расслышал, когда переговоры случайно поймал. Санрейс у него был, если так понятнее. Значит, и средства для оплаты у фермеров есть. Или уж совсем дело было плохо, может, всей общиной деньги собирали. Ладно, потом узнаю, если случай подвернется…

– Блюберд, я Вышка, полоса свободна, посадка по готовности.

– Вышка, я Блюберд, захожу на курс.

Сегодня я весь полет управляю сам, Хокинс демонстративно не касается ни штурвала, ни педалей. Стараясь делать все уверенно (так ведь не в первый раз уже посадку совершаю), нацеливаю нос «Сессны» в сторону виднеющейся вдали башни.

– Вышка, я Блюберд, полосу наблюдаю.

– Блюберд, я Вышка, посадку разрешаю.

На малом газу «подкрадываюсь» к полосе, и самолет тихонько касается бетона задними колесами (нормально получилось!..), притормаживаю у рулежной дорожки и докладываю:

– Вышка, я Блюберд, есть посадка, полосу освободил, разрешите руление до стоянки.

– Блюберд, я Вышка, руление до места стоянки разрешаю, возле ангаров повышенное внимание.

Надо же, у них тут все по-взрослому: к «С-130», поставленному в самом дальнем углу аэропорта, уже подъезжают тентованный грузовик и орденский джип. Но разглядывать представление некогда, нужно подруливать к «своему» ангару.

– Чиф, разрешите получить замечания?

– Сегодня тебе повезло, ветра не было. А при боковом ветре придется газ держать побольше, скорость поможет нормально сесть. Тут полоса длинная, на тяжелый бомбардировщик хватит, не то что на «Сессну». Других замечаний нет, все у тебя хорошо. Ты точно раньше уроков не брал никогда?

– Нет, разве что в компьютерных играх «летал», но там все было упрощено до минимума…

– Наверное, у тебя просто предрасположенность к этой профессии. – Джим откровенно улыбался.

– Не зря же с детства хотел летчиком стать. А тут и случай подвернулся… – Мы оба расхохотались, вылезли из кабины и стали ждать, пока подойдут техники.

Снова после приземления, когда рулил мимо вышки, заметил красную машину, и снова ее не оказалось на стоянке, когда мы выезжали через КПП аэропорта. Остальные стоявшие на стоянке джипы и пикапы остались без изменений в количестве. Я не параноик, но все-таки…

Дома мне в глаза сразу бросилось встревоженное выражение на лице Рыжика.

– Что случилось?

– Тогда мне ничего не показалось… Тот же самый «деятель» сегодня опять мелькал, но близко не подходил. Просто мне надоело бояться каждого скрипа за окном, каждого шага сзади! Автомат под рукой держу, пистолет под подушкой лежит… Нормальной жизни хочу, понимаешь? Пусть приезжает замена, и уедем отсюда, хотя бы на время, пока вопрос не утрясется. Спокойной жизни хочется…

– Ладно, давай поужинаем и пойдем в нашу радиорубку, отправим начальству весточку…

Шифрограмма №…

Рапунцель, Странник»

«Башне

В контакт с Рапунцелью вошел неустановленный представитель криминала. Он выставил заведомо неприемлемые условия продажи бизнеса, это говорит о том, что с их стороны планируется осуществить воздействие «грубыми методами».

Просим оказать силовую поддержку.

Мы сидели с Бригиттой и слушали музыку, которую передавала местная FM-радиостанция. Сегодня в эфире чередовались рок, диско и много других течений и направлений музыки. Разве что классики не было, но мы об этом как-то не думали, просто сидели рядом друг с другом в полутьме, светились только шкалы на радиостанциях и небольшой «ночник».

Начальство не торопилось с ответом, и мы вовсю пользовались моментом: сначала я рассказывал Рыжику о полетах, а потом она объясняла мне, как пользоваться импортной «трещоткой». В кино я видел «МР-5» довольно часто, но в руках не держал ни разу. Судя по комментариям, штука довольно точная и на коротких дистанциях будет поудобнее «АКМа», поворачиваться с ним благодаря малой длине получится гораздо быстрее. Хотя тут специалистам виднее…

На улице уже совсем стемнело и зажглись немногочисленные фонари на столбах. Обычно в это время тут мало кто ходит, разве что кто-то наведывается в гости к соседям или возвращается на машине к себе домой из кабака.

Я вытащил свой «АКМ» из-под кровати, собираясь в очередной раз смахнуть с него пыль масляной тряпкой. Бригитта сидела рядом, задумчиво щелкая верхним патроном в запасном магазине от своего «хеклер-коха». Вдруг она встрепенулась:

– Когда сюда пошли, я телевизор включенным оставила, как раз местные новости смотрела. Надо бы пойти выключить!

– Да пусть работает, все равно по соседству в номерах никого нет, скоро тут закончим с радиоделами и чай пить пойдем…

Неожиданно снаружи раздался звон бьющегося стекла, затем что-то сильно грохнуло, и снова зазвенело разбиваемое стекло. На темной улице засверкали какие-то всполохи.

– Падай на пол и не высовывайся, я сейчас! – Подхватив автомат и подсумок с магазинами, я резко выдернул вилку «тройника» из розетки, отключив радиостанции и ночник, а затем осторожно приоткрыл дверь, создав щель примерно на ладонь ширины.

Со стороны квартиры «управляющего» в конце здания слышались какие-то веселые голоса, из окон квартиры валил дым и выбивались всполохи пламени, затем послышался треск автоматных очередей. Ах вы ж гады, сейчас я вам покажу «кузькину мать»!

Передвинув предохранитель на стрельбу очередями, я очень пожалел, что под рукой нет пары гранат, хотя бы «РГД-5», высунул ствол из двери и полоснул очередью по стоящим в паре десятков метров весельчакам-поджигателям. Их будто смело струей из шланга, а стоявшая рядом с ними машина сразу же рванулась с места, разгоняясь вдоль улицы. А вот хрен тебе, не уйдешь! В магазине автомата обычные патроны чередовались с бронебойными, и после нескольких коротких очередей вдогонку авто с разгона уткнулось капотом в фонарный столб, который слегка покосился от удара, но устоял. Из-под капота сразу повалил то ли дым, то ли пар, но пламени не было видно.

Я сделал шаг вперед и упал за доски, ограждающие веранду, мимолетно пожалев, что они не из местного «железного дерева». Нажав на защелку, выбросил опустевший магазин, вставил полный, и только успел передернуть затвор, как на его лязганье тут же «прилетела» длинная очередь с другой стороны улицы. Твою ж мать, у них подстраховка была!.. На меня посыпались щепки, выбитые пулями из облицовки стен и досок ограждения веранды. Прошло совсем рядом со мной, буквально впритирку, если следующую влепят чуть ниже, то все… Головы не поднять, сейчас быстренько зайдут сбоку и размажут по полу…

Из дверей «радиорубки» простучала короткая очередь, и автомат на другой стороне улицы как будто поперхнулся, кто-то коротко вякнул, и все стихло.

– Алекс, ты как? – раздался голос Бригитты.

– Я нормаль… – С другой стороны дороги раздались выстрелы, и по доскам снова застучал металлический град. Меня больно ударило по ноге что-то тяжелое, и тут сверху, со второго этажа, затрещали выстрелы – кто-то «отсекал» короткие очереди по три патрона. Налетчики на той стороне улицы больше не стреляли, и на лестнице послышались осторожные шаги жильца, спускающегося со второго этажа.

Стало совсем тихо, и я услышал негромкий стон. Повернувшись, заметил оседающую на доски пола Бригитту – это выпавший из ее рук «хеклер» и ударил меня по ноге.

– Что с тобой?.. – Она пытается мне что-то сказать, но я могу разобрать только «Шк… Шка…»

Быстро хватаю ее под руки и втаскиваю в дом, на полу остаются темные разводы. Тут в дверях я вижу встревоженное лицо жильца и кричу ему:

– Огонь гаси, а то все здание полыхнет!..

Мужик понятливо кивает и тут же срывается с места, что-то крича. Наверное, соседи подтягиваются к дому, перестрелка-то закончилась…

Что же случилось, а? Кровь заметна на губах и на бедре, минимум два ранения… Если пробито легкое – дело плохо, нужно срочно накладывать повязку… Бросаюсь к столу, у меня под ним стоит рюкзак с армейской аптечкой, купленной по случаю, там много чего есть… Пытаюсь вспомнить все, чему учили раньше… Пневмоторакс, проникающее в легкое… Срочно наложить герметизирующую повязку… Быстро задираю на Бригитте футболку – так и есть, входное отверстие над левой грудью, выходного нет… Слышно, как тяжело она дышит, кровь продолжает пениться на губах… Накладываю пластырь на рану и начинаю наматывать бинт, чувствительно натягивая его… Так, на первое время пойдет, рана закрыта… Что с ногой?..

На ноге – касательное ранение, кровь идет, но не очень сильно. Можно обойтись просто давящей повязкой… Накладываю на рану тампон, наматываю бинт… Что это капает у меня с головы? А, стеклом из окна задело, что ли… Ерунда, с этим потом разберемся… Вот и все, кровь перестала идти, сейчас только укол противошоковый поставлю, и все будет хорошо… Вот какой я молодец… Рыжик, ты как? Лицо белое совсем… И почему… ты… не дышишь?.. Рыжик, не уходи!!!.. Как же я буду без тебя… Один…

Меня кто-то трясет за плечо, подняв голову, вижу парня – на нем какая-то форменная куртка с нашивкой «звезды жизни» на рукаве… А, парамедик… Кто-то «Скорую помощь» вызвал? Спасибо, соседи… Да, у меня тут вот… Жена не дышит…

Парамедики укладывают Бригитту на носилки и чуть ли не бегом несут в фургон с эмблемой местной больницы. Меня встряхивает за плечо подошедший жилец со второго этажа:

– Ты с ней езжай в больницу, я тут подежурю, тебе тоже голову осмотреть нужно…

Киваю (висок простреливает болью) и с автоматом в руке лезу в машину к медикам. Те косятся, но молчат, не пытаясь меня высадить. Я сажусь с краю, и фургон буквально срывается с места.

Всю дорогу, занявшую несколько долгих минут, парамедики пытаются что-то сделать, закрывая от меня Бригитту, я не лезу со своими советами, просто тупо сижу, оцепенев и закрыв глаза, пытаясь удержаться на маленьком сиденье…

В больнице Рыжика сразу перекладывают на каталку и увозят, я сажусь на стул в холле, не выпуская из рук автомат. Ко мне никто не подходит, персонал обходит это место по большой дуге. Наконец пожилая медсестра решается спросить:

– Сейчас привезли женщину, кто она вам?

– Жена…

– Разрешите убрать ваше оружие? А то люди пугаются…

– Хорошо…

Она осторожно забирает автомат у меня из рук и говорит:

– Он здесь, у охранника в комнате дежурного будет, ладно?

– Да…

Убрав оружие подальше, она снова подходит ко мне:

– Давайте рану посмотрим, ее нужно обработать, у вас лицо все в крови…

Когда мне заматывают голову бинтом, подходит врач и что-то спрашивает. С трудом понимаю, что он хочет узнать, кому можно позвонить, чтобы сообщить о случившемся. Называю какой-то номер, даже не совсем соображая, чей он, и вообще – существующий или нет… После завершения медицинских процедур снова сижу в коридоре на жестком стуле.

Не знаю, сколько я так просидел. Вдруг краем глаза заметил, что кто-то вбежал в холл и бросился ко мне. А, это Джинджер…

– Алекс, что случилось? Мне позвонили, сказали, что ты здесь…

– Дом обстреляли и подожгли, Бридж тяжело ранена…

– С тобой что?

– Я в порядке, просто чем-то задело… Наверное…

Только сейчас я замечаю, что одно из стекол в оправе очков треснуло. А мне все равно… И сердце почему-то болит…

Вышедший из дверей в конце коридора врач подошел к нам, снимая маску на ходу.

– Мне очень жаль… Ранение было слишком тяжелым…

Он увидел, что я хочу что-то сказать, и решил меня опередить:

– Вы наложили повязки совершенно правильно, но даже если бы ее ранили на самом пороге больницы – мы бы не смогли ничего сделать…

– Доктор, она… Она… Не была… – Не могу больше ничего выговорить, ни слова.

– Нет, она не была беременна, – ответил врач.

Повернувшись лицом к стене, я уткнулся лбом в облицовочную панель. Врач что-то говорил мне, но я абсолютно ничего не воспринимал, не был способен. Рядом возникла чья-то рука с пластиковым стаканчиком, в котором лежала пара каких-то цветных таблеток, но Джинджер что-то сказала, и через пару минут мне подсунули этот же стаканчик с налитой в него прозрачной жидкостью. Я машинально выпил содержимое, мимоходом ощутив противное тепло и запах только что разведенного медицинского спирта, как обычную воду, не почувствовав никакого вкуса.

– Ты меня слышишь? – спросила Джинджер.

– Да…

– Пойдем, я тебя домой отвезу, тут уже ничего не поделаешь…

Я забрал свой автомат у охранника, молча мы вышли из больницы и направились к стоянке, где среди других машин стоял знакомый красный «Геледваген». Джин вела машину все так же в молчании, только часто вытирала рукой катившиеся по лицу слезы. А у меня даже слез не было…

У нашего разоренного гнезда стояла машина местного шерифа, или как там его. Соседей отодвинули подальше, да многие уже и сами разошлись по домам. На веранде, с «М-4» в руках, с видом часового стоял тот самый квартирант со второго этажа. А, вспомнил, его Жиль зовут, здоровались изредка, он где-то в порту работает… Кажется… По моему лицу и заплаканной Джин он сразу все понял.

– Я тут покараулил, пока тебя не было. Сейчас вот полицейские приехали, вопросы задавали. Ты иди, переоденься, они и тебя допрашивать будут… Я пойду, ладно?

– Спасибо тебе, Жиль…

Когда заходил в «радиорубку», мимоходом отметил разбитое стекло в окне и побитую пулями дверь. А, наплевать… Следом вошла Джин, и я, не стесняясь ее, стал переодеваться, скидывая окровавленную одежду на пол душевой. Умывшись, я немного пришел в себя, даже смог найти запасные очки.

– Ты как? – спросила меня Джинджер.

– Никак… Сейчас придется все рассказывать, а что произошло – сам понять не могу…

– Так и говори. Ссылайся на бандитский налет или что-то в этом роде. Если начнут слишком наседать – звони мне, пришлю адвоката, у меня есть знакомый.

– Спасибо тебе…

– Звони в любое время. А теперь я поеду, хорошо?..

– Да…

Оставшись в одиночестве, я решил хоть немного прибраться в комнате. В квартиру Бригитты я пока решил не входить – там при пожаре изрядно пожгло проводку и освещение отсутствовало. До утра все равно ничего сделать не смогу, разве что рядом на скамейке посидеть…

Когда убрал стекла с пола и крупные осколки из оконной рамы, в дверь нерешительно вошел кот. Ему повезло, скорее всего, он ходил к одной из своих многочисленных подруг, поэтому и остался цел. Васька недоуменно оглядел разгром, потянул носом воздух, и шерсть его встала дыбом. Понятно, учуял кровь на полу…

– Что, мохнатый, осиротели мы с тобой… – Я взял его на руки и перенес на кровать, а затем набрал в ведро воды и стал ожесточенно тереть пол мокрой тряпкой, убирая кровавые пятна. Кот притих и меховой шапкой лежал на кровати, закрыв глаза.

Выливая воду из ведра, я услышал стук в дверь. (Вообще-то, я ее даже не закрывал, чтобы проветривалось побыстрее.) В дверном проеме стоял местный полицейский.

– Можно с вами сейчас поговорить?

– Сейчас уже можно…

Он вошел и сказал:

– Я знаю о вашем несчастье, но прошу помочь… Мне нужны ваши показания о происшедшем. – Было заметно, что он уловил исходящий от меня запах спиртного, но ничего по этому поводу не сказал.

– Тогда можете записать: произошло нападение бандитов, которые вынуждали хозяйку гостиницы продать бизнес по ничтожной цене. Она отказалась, последствия вы и сами видите…

– Вы знаете того, кто предлагал эту сделку?

– Нет, эти «переговоры», – я специально выделил голосом, – происходили без моего участия, иначе бы этот бизнесмен сейчас уже находился где-нибудь под землей. Вы уж меня извините…

– Хоть такое ведение переговоров и незаконно, я вас вполне понимаю… Она не называла никаких имен или фамилий?

– Нет…

– Нападавших вы не рассмотрели?

– Уличные фонари погасли перед нападением, и бандиты стояли далеко. Когда они стали забрасывать горящие бутылки в окна, я начал стрелять. Это может квалифицироваться как самооборона?

– Безусловно. А почему они стали туда стрелять и бросать бутылки именно туда?

– В той квартире довольно громко работал телевизор и шторы были задернуты, наверное, они решили, что хозяйка находится там. Сезон еще не начался, квартирантов всего двое, и они живут на втором этаже. Окна светились только в крайней квартире…

– Не могли бы вы прийти завтра утром к нам в управление для опознания нападавших? Мы их сфотографируем, так что в морг идти не нужно, – проявил он понимание ситуации.

– Во сколько и куда?

– Спросите у дежурного кабинет фрау Ирмы, он скажет.

– Ясно…

– А почему вы оба оказались именно в этой комнате, а не в квартире управляющего?

– Я показывал… жене… что кран подтекает, нужно починить, и в других номерах тоже требуется некоторый ремонт.

(Не буду же я ему объяснять, что отправлял шифровку начальству. Хорошо еще, что успел убрать со стола обе радиостанции до его прихода…)

– Просто я поздно вернулся и днем не успел полностью разобраться, в каких номерах и что именно требует мелкого ремонта.

Он сделал вид, что поверил. Хотя ему-то какое дело до наших забот?..

Еще несколько минут он задавал различные вопросы, кратко записывая мои ответы в маленькую книжечку. Затем, взяв с меня обещание прийти в управление прямо с утра, уехал на своей машине. Наступила тишина…

Не могу сидеть, сразу накатывает жуткая тоска. Тогда нужно заниматься хозяйственными делами, хоть до упаду. Только не останавливаться… И не напиться…

Взяв нож и молоток, я занялся восстановлением остекления в окне «радиорубки». Вытащил осколки из рамы, затем пошел и выколупал такое же стекло в одном из соседних, пока еще нежилых, номеров. Повезло, что размеры стекол и оконных переплетов здесь соблюдали точно, поэтому установка нового не заняла много времени. Теперь можно и дверью заняться…

Сквозные отверстия в двери отсутствовали, только в нескольких местах были отколоты небольшие щепки. Все, можно задергивать занавеску и устанавливать аппаратуру на место. Так, ни на одном из диапазонов маяков не слышно, придется ждать до утра. Если буду сейчас передавать сообщения – все равно никто не услышит, диапазоны «закрыты». Пока текст подготовлю… Как сердце-то болит, а…

Шифрограмма №…

Странник»

«Монолит!

Башне

Рапунцель погибла в перестрелке при нападении бандитов. Не исключаю месть со стороны сообщников застреленного ею Лиса. В полиции буду давать показания, что нападение может быть вызвано попыткой отобрать бизнес за бесценок и ее последующим отказом продавать отель. Здание имеет повреждения, требуется ремонт. Пришлите нового управляющего.

Прошу помощи.

 

26-е число 02-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Когда рассвело, сквозь треск атмосферных помех наконец-то стали слышны сигналы маяков. С трудом я смог дождаться, когда «замирания» сигнала прекратились и слышимость стала более-менее нормальной, не хочу передавать одно и то же несколько раз подряд. После стандартного обмена я отправил кодированное сообщение и стал ждать ответа. Пауза продлилась около часа, заодно покормил кота. Тот без энтузиазма съел предложенный кусок колбасы и вернулся на кровать, где снова затих, мне самому есть не хотелось совершенно. Просто не могу…

Шифрограмма №…

Башня»

«Страннику

Примите наши искренние соболезнования. Новый управляющий прибудет с первым же конвоем. Он назовет пароль: “Привет Дракону от победителя Головы” и передаст то, что вы оставили на хранении. Дополнительную силовую поддержку он обеспечит при необходимости.

Можете ли вы оставаться на нынешнем месте? Мы готовы обеспечить вашу эвакуацию, если считаете это необходимым.

А что мне теперь мешает? Я снова один в этом мире, и есть неоплаченный должок, надо бы вернуть… Только вот сначала нужно узнать, кому именно его отдавать, персонально…

Шифрограмма №…

Странник»

«Башне

Готов оставаться здесь сколько потребуется.

Ответ последовал практически сразу, всего минут через двадцать.

Шифрограмма №…

Башня»

«Страннику

Сейчас нам очень нужно ваше присутствие именно там. Не теряйте контактов с объектом Меч.

Это еще кто? Неужели Джинджер для вас всего лишь «объект»? Нет уж, без этого обойдетесь, граждане начальники…

Шифрограмма №…

Странник»

«Башне

Я против привлечения объекта Меч к нашим делам. Есть опасность расшифровки.

На это ответили вообще чуть ли не мгновенно.

Шифрограмма №…

Башня»

«Страннику

По нашим данным, Меч относится к деятельности Ордена весьма негативно, хотя и не афиширует это ни перед кем. Свои симпатии к РА перед ним можете не скрывать.

Шифрограмма №…

Странник»

«Башне

По прибытии нового управляющего передам ему дела по гостинице полностью. Сам продолжу работу на прежнем месте. Постараюсь войти в местное авиасообщество.

Конец связи.

Нет, воздержусь даже разговаривать с Джинджер на тему ее отношений с Орденом. Не до того мне сейчас…

Когда стало совсем светло, позвонил боссу и попросил дать мне несколько дней, чтобы разобраться с навалившимися проблемами. Он сразу согласился, сказав, что я могу не торопиться, так как напарник уже может нормально работать сам, если понадобится консультация, то он мне позвонит. И на этом спасибо…

Потом пошел в сарайчик на заднем дворе, нашел там фанерные щиты под размер окон, заготовленные когда-то давно – на случай повреждений от урагана, гвозди и молоток. Кое-как заколотил оконные проемы в квартире, где не осталось практически ни одной целой вещи: то, что не было разбито, сильно пострадало от огня и провоняло гарью и бензином. Кругом пятна копоти, на полу доски изрядно прогорели, межкомнатные гипсокартонные стенки пробиты насквозь, телевизор в спальне был прострелен, из посудного шкафа вылетела вся утварь… Потом буду разбираться, когда вернусь из полицейского управления. Сейчас просто заделал окна, поперек закрытой двери тоже прибил фанерку, на которой написал толстым черным маркером: «Закрыто на ремонт». Сойдет пока что… Ограждающие место происшествия ленты убирать не стал, пусть висят. Теперь пора себя в порядок привести, все-таки на встречу с важной персоной пойду. Чего тянуть? У меня впереди очень много печальных забот…

Как было условлено, поехал в полицейское управление, опять охранник на входе, опять звонок по телефону и разрешение проследовать на второй этаж в знакомый кабинет.

– Примите мои соболезнования. – Фрау Ирма сказала это совершенно искренне.

– Благодарю вас…

– Я хотела бы поговорить с вами о вчерашнем происшествии.

– Ко мне уже приходил полицейский, который записал мои показания.

– Это были только срочные, неотложные мероприятия. Сейчас мы можем поговорить не торопясь.

– Хорошо, спрашивайте…

– Что предшествовало нападению?

– Еще перед началом сезона дождей к жене подходил человек, который предлагал выкупить у нее гостиницу. Жена отказалась продавать, тогда последовали угрозы. Потом она как-то сказала мне, что хозяин одной из маленьких гостиниц куда-то пропал и его не могут найти. Но никаких фамилий она не называла…

– А что за человек приходил с этим предложением?

– Она не рассказывала, даже вспоминать об этом не хотела. Но недавно она видела его на улице, издалека, он тогда ее не заметил. И буквально позавчера этот «бизнесмен» снова встретил ее в городе и сделал заведомо неприемлемое предложение о покупке дома, цена была просто смехотворная. Бриги… Жена ему отказала… А вчера…

– Ясно. Вот фотографии нападавших, посмотрите, может, узнаете кого-то из них? – Она выложила на стол пять фотографий, сделанных явно в морге.

Так, кто тут у нас лежит?.. Абсолютно незнакомые лица, явно только что «из-за ленточки». Об этом и говорю инспекторше:

– Нет, никого из них раньше не видел. Думаю, что это вновь прибывшие, не из постоянных жителей Порто-Франко.

– Почему вы так решили?

– Вы сами знаете, здесь ведь «большая деревня». Те, кто долго живет здесь, чуть ли не полгорода в лицо знают. А эти слишком отличаются от местных. Не знаю, как объяснить, но почему-то думаю именно так.

– Что-нибудь еще?

– Им могли дать по тысяче экю, например, и посулить еще столько же после окончания «акции». А дальше – в зависимости от их ценности – либо отправили бы морем куда-нибудь на юг, либо с камнем на шее – на дно. Дураки повелись на легкие деньги, вряд ли им рассказали, что в гостинице может оказаться пара пулеметов…

– Продолжайте, пожалуйста…

– При них нашли какие-нибудь документы?

– Нет, Ай-Ди при них не было. Машина была украдена примерно за час до нападения, как заявил владелец.

– Вы его проверили?

– Да, скорее всего, он тут ни при чем.

– Нужно бы проверить судно, они могут оказаться в списке его пассажиров, например. И если бы все прошло удачно для бандитов – скорее всего, сразу нашлась бы куча свидетелей, утверждавших, что они всю ночь сидели в кубрике вместе с ними и играли в карты или нарды. Хотя, скорее всего, их айдишки давно уничтожены…

– Вы размышляете как полицейский.

– Детективные романы и телевизор оказали свое дурное влияние, – пытаюсь я сказать хоть что-то, но понимаю, что ничего умного сейчас изречь не могу…

– Вам полагается премия за уничтоженных бандитов. Их имущество сможете забрать чуть позже, когда мы закончим с формальностями.

– Нам… помог жилец со второго этажа, последнего нападавшего он сверху застрелил.

– Да, мы знаем об этом. Вчера при осмотре это все было зафиксировано, и соседи также дали показания. Можете не беспокоиться, мы на вашей стороне. Только у меня к вам просьба: не начинайте свое личное расследование, чтобы не мешать полицейским делать их работу.

– Я вас понял…

– Номер моего телефона у вас должен быть, если вдруг снова объявятся эти «покупатели» – дайте знать, хорошо? Если вы понадобитесь – я вам позвоню.

– Обязательно…

Хорошо, что она не стала беседовать со мной слишком долго. Наверное, все, что им нужно, они уже выяснили. Поеду-ка я домой…

Когда вернулся домой и переоделся, позвонила Джинджер.

– Здравствуй, Алекс!

– Здравствуй…

– С организацией похорон я тебе помогу, если ты не против.

– Пожалуйста…

– Хорошо, тогда я перезвоню вечером… – И она отключилась.

Спасибо тебе, Джин…

Оставшееся время разбирал вещи в комнатах, пострадавших от огня и воды. Практически все оставалось только выбросить, разве что оружие, закрытое в железном ящике, не пострадало. Подаренная на Новый год шкатулка треснула от удара – в нее попал то ли осколок, то ли пуля. Благодаря тому, что содержимое было завернуто в лоскуток плотной ткани, подвески и серьги остались внутри и не высыпались. Когда я открыл ее, то помимо свертка увидел два заклеенных конвертика, на одном было написано «Алексу», на другом – «Для Джинджер». Вот что было написано на листочке четким почерком Бригитты:

«Алекс!

Б.»

Если ты читаешь это письмо, значит, со мной случилось что-то очень плохое. Я давно хотела тебе сказать, но все не решалась. А теперь уже и не могу ничего сказать, только написать.

Я вышла замуж для соблюдения формальностей, сам знаешь. А потом поняла, что люблю тебя на самом деле. Даже не думала, что так может быть. Пожалуйста, прости, если я не смогла или не успела дать тебе того, что ты ожидал.

Прошу – если можешь, останься с Джинджер. Она к тебе очень хорошо относится, и тебе она нравится, я ведь все прекрасно видела. Не оставляй ее одну, и пусть хотя бы у вас все сложится.

Найди в мэрии офис адвоката Джонсона, он отдаст тебе нужные бумаги.

Спасибо за каждый день, когда мы были рядом.

Люблю тебя.

Я с запиской в руках подошел к раковине на кухне, взял валявшиеся на столе спички и поджег листок. Буквы, написанные знакомым почерком, быстро исчезали в пламени, а по моему лицу неудержимо катились слезы…

 

28-е число 02-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Похороны я запомнил смутно. Все организовывала Джинджер, за что я был ей очень благодарен. Она живет в Порто-Франко довольно давно, поэтому в курсе всех особенностей местной жизни, даже таких, о которых обычно стараются не вспоминать

Улучив момент, я незаметно положил в гроб трофейный «глок» и колдстиловского «Секретного агента». Бригитта погибла в бою, а павших воинов в древности хоронили с их оружием. Джин это заметила, но только кивнула и ничего не сказала. Вот и все…

Остался только небольшой холмик с временным памятником, на котором было написано: «Brigitte Smith, K. I.A. 25.02.24». Она была солдатом, пусть и не в «регулярной» армии, поэтому и надпись такая. И плевать, что об этом подумают.

Я стоял и думал: а сколько таких, практически неизвестных никому могил, в этом мире? Да и на Старой Земле их тоже хватает… Жить чужой жизнью, почти забыв свое настоящее, данное родителями при рождении имя, опасаясь неосторожно сказать лишнее слово даже самым близким друзьям, которых может вообще не быть, постоянно чувствовать одиночество… И вдруг – погибнуть от шальной пули, успев совершить немногое, а то и вообще не успев сделать то, для чего и жил все это время…

Пока живу – буду тебя помнить, Рыжик… У нас с тобой было так мало времени, а кажется – прожита целая жизнь…

 

29-е число 02-го месяца 24-го года, Порто-Франко

В офисе адвоката Джонсона мне выдали конверт с завещанием Бригитты. Как выяснилось, она стала оформлять бумаги незадолго до Нового года. Согласно ее воле мне переходили права владения гостиницей и землей, на которой она расположена, гостиничный счет в банке, а также депозиты в банковском хранилище. Адвокат поинтересовался, не хочу ли я продать дом. Зря он это сказал… Скрипнув зубами, я ответил отказом и быстро распрощался.

В депозитном ящичке лежали кое-какие бумаги (вернее, их заверенные копии) на собственность и два конверта разной толщины. На более тонком было написано «Гостиничный фонд», на толстом – «Личные средства». Для пущей ясности в тонком конверте был листок бумаги с пояснением: «Для ремонта и оплаты срочных расходов». С этим все понятно… Тридцать тысяч экю, нужно подсчитать требуемую на ремонт здания сумму, но должно хватить на все. Ладно, прибудет управляющий, свалю эти заботы на него. Никогда не мечтал стать гостиничным магнатом. Пусть делом займется профессионал… Или пусть он станет профессионалом в процессе этого…

В «Личных средствах» было пятьдесят пять тысяч. Неплохо, если учесть, что гостиница «левых» доходов не приносила. Значит, скорее всего, эти деньги получены от совместных действий с подругой, о которых она как-то упоминала. Пусть пока лежат себе здесь в ящичке дальше, мало ли что…

Заехал в контору, там дела шли помаленьку и без моего участия. Разве только босс попросил оказать помощь – отремонтировать сгоревший усилитель, успешно переживший мокрый сезон, но не выдержавший «короткого замыкания» в магистральной линии, когда к ней попытался подключиться очередной халявщик. Это не очень срочно, потому что в стойку поставили запасной блок, но все-таки… Ладно, завтра с утра приеду, займусь. Все не так тоскливо будет, если заняты руки и голова. Все беды – от безделья.

Когда проезжал мимо веранды своей (да, уже «своей»…) гостиницы, увидел сидевшего на скамейке мужика, рядом с которым лежал рюкзак, поражавший своей величиной, и оружейная сумка. Уж не по мою ли это душу?..

– Вы ко мне? – обратился я к нему.

– Привет Дракону от победителя Головы, – ответил он.

– Понял… Сами видите, что у нас творится… Давайте пройдем, поговорим…

Приехавший (его звали Игорь) оказался представителем разведки РА, направленным для оказания силовой поддержки. Но помощь запоздала, как это иногда бывает…

Я дал ему ключ от одного из соседних номеров, в который мы сразу же перенесли его вещи.

– Давай на «ты», что ли…

– Хорошо, давай… – Он одобрительно улыбнулся.

– Кто-нибудь еще прибудет?

– Да, следующим конвоем должны прибыть два человека, будут работать на площадке, арендованной РА возле станции, а жить здесь.

– Ты как, будешь работать в гостинице в качестве управляющего?

– Так и планировалось. Вы с миссис Смит должны были вдвоем уехать в Протекторат РА, пока здесь не изменится обстановка. Но события нас опередили…

– Мы… тоже не думали, что все произойдет так быстро. Надеялись, что в запасе будет хоть немного времени. Какого плана может быть «силовая поддержка»?

– Военный переворот в городе устраивать не будем, но от возможных бандитских налетов прикроем.

– Как сообщить о вашем прибытии?

– Просто передайте, что «Первая часть посылки доставлена».

– А «вторая часть» – это те двое?

– Да.

– Хорошо, а теперь перейдем к хозяйственным делам, зачем откладывать…

И дальше практически до темноты мы с ним выясняли степень ущерба, нанесенного зданию. Потом я дал ему местный вариант «Желтых страниц» с адресами и телефонами различных контор – пусть ищет тех, кто сможет провести ремонт в ближайшее время. Сезон-то уже начался, прикрытие – прикрытием, но откровенно проваливать дело нельзя. Будем и дальше изображать дельцов гостиничного бизнеса…

Вечером я отправил шифровку и сидел, слушал местную станцию, на этот раз диджей отдавал должное старому доброму року – звучали медленные композиции из разных альбомов. Прямо под настроение… Боль в сердце не проходила, но к врачам я обращаться не хотел: чем они мне помогут? Таблетки пропишут? Не хочется ни химической радости, ни искусственного спокойствия… Говорят, что время лечит. Но на лечение некоторых ран может уйти вся жизнь…

Внезапно раздался негромкий стук в дверь, затем, не дожидаясь приглашения, вошла Джинджер. Чуть ли не с порога она быстро оглядела мое небогатое жилище, мимоходом глянув на стол с аппаратурой, и потянула носом воздух. Ощущение «дежавюшности» было таким сильным, что в груди кольнуло прямо-таки нестерпимо, даже захотелось побиться лбом об стену, я дернулся было встать навстречу Джин, но остался сидеть на кровати. Она заметила мое скривившееся от боли лицо и спросила:

– Извини, я не вовремя?

– Это ты прости меня, просто в груди болит… Заходи…

Джинджер подошла и встала рядом с кроватью.

– Твою печаль можно почувствовать на другом конце города. Ты ни в чем не виноват, пойми это.

– Ничего не могу с собой поделать… – сказал я, растирая грудь рукой.

– Вижу… – Она положила руку мне на плечо и вздрогнула. – Какая сильная боль… Закрой глаза и сиди тихо.

Что делать, пришлось подчиниться. Она сняла с меня очки и положила их на стол, затем неожиданно прижала мою голову к себе, и я почувствовал, как меня накрывает сверху «купол» из ее распущенных волос. Почти сразу возникло ощущение, что этот занавес отсекает абсолютно все внешнее, вплоть до звуков. Боль в груди стала понемногу утихать, Джин поглаживала меня рукой по спине и тихо говорила:

– Помнишь, ты спрашивал, были ли у меня в роду ведьмы? У нас есть семейное предание о моей дальней прапрабабке, которую едва не сожгли на костре, но ее спас мой прапрадед. Все рассказывают эту историю по-разному: то ли она его вылечила от тяжелого ранения, а потом он ее спас от костра, то ли все было в другом порядке… Не важно. Так что я не считаю эту тему поводом для шуток.

– А я и не шутил…

– Знаю… Я ведь чувствую, говорят мне правду или нет. Часто, почти всегда… Ну что, стало легче?

Пахнущий какими-то горькими травами занавес исчез, и я вернулся в обычный мир. Боль ушла без остатка, осталась только глухая тоска, но это уже другое дело, с этим я и сам разберусь. Было ли это внушение, гипноз или «колдовство», мне почему-то совершенно не важно.

– Спасибо, теперь не болит… Подожди, тут Бридж тебе записку оставила, она в ее вещах лежала, оказывается, нашел только вчера…

Я взял из книги, лежавшей на столе, конверт и отдал его Джинджер. Она удивленно взяла письмо, распечатала и начала читать. По ее лицу было хорошо заметно, как менялись эмоции: удивление, грусть, но потом она как бы закаменела, и во взгляде не осталось ничего, кроме ярости. Джин подошла к раковине в ванной, щелкнула зажигалкой, и я почувствовал запах горящей бумаги. Когда она повернулась ко мне, я заметил слезы в ее глазах.

– Спасибо, что передал, это очень важно. А сейчас мне нужно идти. Звони, если что.

Она быстро вышла на улицу, за углом взрыкнул мотор ее «Гелендвагена», и все стихло. А я впервые за эти дни перестал чувствовать боль в груди, мешавшую нормально двигаться. Совсем… Теперь можно будет заняться выяснением личностей всех «бизнесменов», причастных к нападению. И пофиг, что я там кому обещал…

 

31-е число 02-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Чтобы не сорваться, прибегнул к испытанному средству – загрузился работой так, чтобы времени ни на что другое не оставалось. Блин, целых два дня ковырялся в этом долбаном блоке! Выгорело сразу несколько каскадов усиления, а запчасти тут пойди еще найди… Если и найдешь, то по тройной цене. Но, порыскав по радиолавкам, удалось откопать в развалах битого жизнью хлама подходящих «доноров» и реанимировать ценную железяку за «не очень дорого». Правда, это стоило мне кучи нервов и повязки на правой руке, но мой авторитет в глазах начальства вырос до неимоверной величины. Сейчас полетов пока не было, я попросил Джима временно сделать паузу, пока не восстановлюсь. Хокинс все понял и согласился некоторое время заниматься со мной повторением предметов наземной подготовки. Так что после пары кружек пива в аэродромном баре я не торопясь поехал домой, где меня никто не ждал, разве что кот, почти все время гулявший сам по себе. Поздно вечером он приходил ко мне, получал свой ужин, а потом запрыгивал на кровать и спал рядом. Так мы и тосковали, вдвоем…

Не успел я положить коту в чашку его очередную порцию, как в дверь решительно постучали. Надо же, кто там такой к нам пришел на ночь глядя? Хотя еще не совсем стемнело…

Оп-па – знакомые все лица! Давно не виделись, «Рокки и Бульвинкль»… Опять вдвоем?

– Добрый вечер! Мы бы хотели с вами поговорить.

– Прямо здесь и сейчас?

– Нет, просим вас проехать вместе с нами в полицейское управление.

– На ночь глядя? Рабочий день давно кончился… Может, завтра?

– Мы настаиваем… Вас хочет видеть фрау Ирма.

– Так срочно?

– У нас есть распоряжение доставить вас туда независимо от вашего желания.

– Хорошо, я стараюсь не нарушать законов, только дайте переодеться сначала, что ли…

Сегодня фрау Ирма была не такой добродушной.

– Что у вас с рукой?

Ну прямо как в известном фильме… Так захотелось повторить знаменитую фразу про «поскользнулся, упал, очнулся…», но, посмотрев ей в глаза, я ответил:

– Ремонтировал блок на работе и случайно задел рукой паяльник.

– Когда это было, где?

– Вчера днем, в нашей конторе.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

– Все, кто в тот момент был там. Наверное, даже те, кто в тот момент проходил мимо по улице…

Поняв, что именно я имел в виду, она улыбнулась уголком рта, но глаза остались такими же холодными.

– Вы не против, если вашу руку осмотрит врач?

– Да там ничего серьезного, маленький ожог, просто замотал сверху, чтобы ничего не попадало… Хотя, если вам так угодно…

Вызванный ею врач подтвердил наличие довольно большого ожога, примерно двухдневной давности, наложил новую повязку, что-то шепнул на ухо инспекторше и вышел.

– Хорошо, с вашей рукой мы разобрались. А что вы можете сказать по поводу вот этого? – С этими словами она выложила на стол прозрачный пластиковый пакетик для вещественных доказательств, в котором лежал черный метательный нож средних размеров.

– У меня в хозяйстве похожих железок точно нет… И у жены на кухне таких ножей не было…

Инспекторша раздраженно дернула ртом:

– Оставьте шутки, я серьезно спрашиваю. Вы что-нибудь можете сказать об этом ноже?

– Я видел в разных фильмах, что такие ножи часто используются для метания. Судя по всему, это довольно дешевое китайское изделие, во всяком случае, на первый взгляд. А откуда он?

– Его этим вечером вытащили из тела одного бизнесмена, который, по нашим данным, занимался самой различной деятельностью.

Я промолчал.

– Мы подозревали, что многие сделки проводились не совсем законно, но у нас не было никаких улик. А вчера его нашли лежащим на улице с ножом в горле.

– И почему же убийца не забрал нож с собой?

– Посмотрите, сами поймете…

Я осторожно, за уголок, подтянул к себе пакетик, чем вызвал усмешку фрау Ирмы. Смейтесь-смейтесь, а мне совсем не хочется, чтобы на этой железке вдруг обнаружились мои «пальчики». Я не Штирлиц, выкрутиться вряд ли получится.

Вдруг под ярким светом мне стала заметна нацарапанная на черном шершавом покрытии надпись, сделанная крупными печатными буквами: «ПОDАВИС».

– Что вы думаете об этом? – спросила меня инспекторша.

– Это прямой намек тем, кто планирует заниматься подобными делами в будущем. А может, с конкурентами что-то не поделил… Или это сделал кто-то из тех, кого он «кинул» в прошлом… Что, свидетелей происшедшего нет?

– Нет. С ним рядом были двое его знакомых, они отошли буквально на несколько минут, а когда вернулись, все уже было кончено. Заметили только какую-то высокую фигуру вдалеке, но это мог быть случайный прохожий. Вплотную к потерпевшему никто не подходил.

(А, теперь все ясно. У меня тоже рост не маленький, поэтому сразу решили перевести стрелки в мою сторону, да и мотив есть подходящий. Если б рука была целая, отделаться легким испугом вряд ли получилось бы…)

– Кстати, где вы были последние два дня?

– С самого утра – в конторе, вы знаете где. А после работы – на аэродроме, занимался с инструктором. Потом с ним в баре сидели, до самого закрытия. После – домой возвращался, кота кормил…

– Могу я спросить, кто сейчас занимается гостиницей?

– Я нанял управляющего, он будет заниматься текущими делами, а сейчас организует ремонт… У самого душа как-то не лежит к этому бизнесу…

Погоняв еще некоторое время на повторяющихся в различных вариантах вопросах, инспекторша наконец отпустила меня домой. Но потребовала в ближайшие несколько дней не покидать окрестности Порто-Франко. Так что полеты придется чуть перенести…

Пока «Рокки и Бульвинкль» везли меня домой, я раздумывал надо всем этим. Интересно… Я здесь знаю только одного человека, который может пользоваться метательными ножами с достаточным уровнем подготовки. Надпись сделана вроде бы и на русском языке, но с ошибками. Специально, что ли?.. В любом случае оказывать активную помощь следствию в поисках исполнителя приговора я не собираюсь. И почему-то я уверен, что в данном случае ошибки не было – грохнули именно того, кто «заказывал музыку». Не спрашивайте меня почему – просто уверен, и все!..

Шифрограмма №…

Странник»

«Башне

Сегодня вызывали в полицию для дачи показаний. Обнаружено тело бизнесмена, занимавшегося скупкой недвижимости, убитого ударом метательного ножа в горло. Это произошло без моего участия, ведущих ко мне следов нет. Скорее всего, он и был заказчиком нападения, с которым свели счеты за его прошлые дела.

Ведутся работы по восстановлению гостиницы. Управляющий работает нормально.

 

32-е число 02-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Почему-то у меня со вчерашнего вечера было хорошее настроение. Странно, правда? Наверное, потому, что справедливость хотя бы иногда торжествует. Пусть даже и не совсем законными методами…

После работы, перед тем как ехать на аэродром, решил посетить кладбище. Купив букет цветов, пошел к еще не осыпавшейся могиле. На ней уже лежал букет, причем алые розы были свежие, совершенно не высохшие, даже капли воды еще цеплялись за низ стеблей. От кого?..

Я спросил проходившего неподалеку пожилого смотрителя:

– Извините, вы не видели, кто положил сюда эти цветы?

– Незадолго до вашего прихода здесь была женщина, она и принесла.

– Вы ее раньше видели здесь?

– Нет, но она очень красивая, я бы запомнил…

Понятно, кое-что проясняется, но свои догадки буду держать при себе. Ну вот, Рыжик, за тебя и отомстили. А как мне жить дальше и что делать?.. Что теперь будет со мной в этом мире?..

Джим встретил меня вопросом:

– Ну что, готов продолжать обучение?

– Всегда готов!.. А много нам осталось изучить?

– Действия в различных аварийных ситуациях, потом будем отрабатывать все в полете.

– Я свяжусь с полицией, если они мне разрешат – то хоть каждый день будем летать.

– Хорошо, уточняй, погода сейчас установилась нормальная, можно тренироваться в любое время, с утра до вечера…

Вечером я решил позвонить Джинджер. Просто так, захотелось поговорить.

– Джинджер, добрый вечер!

– Привет! Как у тебя дела?

– Все нормально, только полиция летать не дает. Боятся, что сбегу, наверное.

– А что такое?

– Да кто-то грохнул бизнесмена, скупавшего недвижимость, они думали сначала, что это я его… Потом разобрались, что это не так.

– Больше не вызывали? А то мой адвокат может пригодиться, если что…

– Нет. Молчат пока. А я уже на земле просто так сидеть не могу… Джин, спасибо тебе большое. Сердце больше не болит…

– Я знаю…

(Ладно, не буду развивать данную тему…)

– Джин, можно спросить тебя…

– Спрашивай!

– Это твой красный джип я иногда вижу на аэродроме?

– Наверное, мой, других таких там не было.

– А что ты там делаешь?

– На вышке часто дежурю, что-то вроде «объективного контроля», когда полеты есть, диспетчеру иногда помогаю, если самолетов на подходе много…

– Понятно теперь. Ладно, рад был тебя слышать, до свидания!

– До встречи, Алекс!..

* * *

Днем мне позвонила фрау Ирма.

– Здравствуйте, Алекс!

– Добрый день, фрау Ирма!

– Все, у нас к вам вопросов больше нет, можете летать куда хотите и на чем хотите.

– Нашли что искали?

– Это дело следствия. Радуйтесь, что вы тут ни при чем.

– Я очень рад. Главное, что теперь смогу закончить обучение, а то у меня получилась вынужденная пауза…

– Надеюсь, теперь не будет попыток перекупить ваш бизнес. Если что – обращайтесь сразу, не ждите.

– Хорошо…

На том и попрощались…

Радостный, после работы я двинулся на аэродром. Джим воспринял новость с одобрением, сказав, что нужно летать как можно больше и чаще, чтобы чему-то научиться. А я что? Ни разу не против!..

Кстати говоря, ремонт в гостинице закончился. Обновили проводку, частично сантехнику, в некоторых номерах поставили водонагреватели. Наконец-то нормально заработали стиральные машины в прачечной… Заодно при ремонте я установил под крышей направленную антенну для связи с ППД. Проверка показала, что новая антенна функционирует нормально, связь устойчивая. Теперь можно было убрать штырь и сделать вид, что тут ничего и не было. Все-таки возможность быстро установить связь – большое дело!.. Мы с Игорем решили, что в качестве «радиорубки» будет служить все тот же номер, пока есть необходимость – буду жить в нем и дальше. «Тойоту» я отдал Игорю, пусть пользуется в качестве разъездной гостиничной машины, у которой даже надписи на боках сделали для солидности: «Мотель «Бригитта»…

Мы были готовы принимать постояльцев, которые не замедлили появиться.

Первыми прибыли те самые двое «специалистов по силовой поддержке», про которых говорил Игорь. Днем эти неразговорчивые мужики работали на конвойной площадке, кантуя грузы, а ночевать приходили сюда. Затем жильцы помаленьку стали заселяться и в остальные номера…

 

25-е число 03-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Сегодня у меня в конторе получился персональный выходной, и я поехал на аэродром с самого утра, практически сразу после рассвета. Об этом я предупредил Джима еще вчера вечером, и мы с ним настраивались на полеты в течение всего дня, с перерывами, разумеется.

Поставив своего «Буцефала» за ангар, я пошел к воротам, из которых уже выкатили «Сессну». Рядом стоял знакомый «Бивер», перезимовавший здесь же. Сегодня на нем должны были отправиться в патрульный облет побережья два пилота – впрочем, обычно они на этот маршрут и летали. Самолет хорошо облетан, с дополнительными баками может находиться в воздухе дольше нашей «птички». (Интересно, что горловина маслобака у него расположена в кабине и пилот может доливать масло прямо в полете.) Этот самолет создавали специально для полетов в труднодоступных, неосвоенных и малонаселенных местах, куда можно было добраться только на лодке или пешком. При необходимости его даже на поплавки можно поставить, не зря эта модель такая распространенная. Заслуженный ветеран, одним словом.

На «Бивере» как раз собирались запускать двигатель. Как-то я слышал разговор пилотов-владельцев о том, что хорошо бы движок заменить на новый, работающий на керосине вместо авиабензина, но денег на это они пока не накопили. А запчасти к «родному» (который уже давно не выпускается) сейчас найти непросто, особенно здесь, на Новой Земле.

На «ветеране» пропеллер сделал несколько оборотов, двигатель зачихал, а потом заработал, но как-то натужно. Вдруг я заметил всполохи пламени и струйки дыма, выбивающиеся из-под капота. Заорав «Пожар!», я рванулся к огнетушителю. Пилот, сидевший в кабине, сразу понял, в чем дело, когда несколько язычков пламени появились сверху капота, и продолжал гонять двигатель, надеясь, что пламя собьет потоком воздуха. Но, увидев, что я и техник подбегаем с огнетушителями, заглушил мотор, после чего «в две струи» мы быстро залили весь двигатель, и нос «Бивера» окутался клубами дыма и пара.

«Капец движку!..» – подумал я. Отчаянно ругающийся пилот подтвердил мою догадку:

– Теперь возни минимум на несколько дней, все проверять придется!.. Давно надо было двигатель менять, хорошо, что не в полете загорелся!..

Джим подошел через пять минут, он был на вышке, когда все это случилось.

– Нам предлагают выполнить патрульный полет вдоль побережья вместо бедняги «Бивера». Других свободных самолетов с пилотами сейчас здесь нет, все вылетели по коммерческим рейсам, а за патрулирование много не заплатят. Так что сегодня у тебя будет длительный полет, готов?

– А для чего я учился все это время, нужно ведь когда-нибудь начинать? Только вот в машине рюкзак и автомат возьму.

– Ты что, все время их с собой возишь?

– Нет, только когда сюда езжу, просто ты не обращал внимания. Раньше мы только возле города летали, вот в самолет и не брал.

– Это правильно, я тоже сейчас свою «укладку» проверю…

Так, проверяем маршрут по карте… Чем-то напоминает «полеты за угол» российской Дальней авиации на Старой Земле, только масштабы гораздо скромнее – сначала на северо-восток до мыса, углом выдающегося в море, а потом на северо-северо-запад, практически до Веймара, и затем обратно. Ничего особенно трудного, погода отличная, видимость «миллион на миллион», знай себе иди вдоль берега, посматривая вниз по сторонам. Главное – не пить перед вылетом слишком много воды. Поэтому по совету опытного Хокинса я запасся мятными конфетами, чтобы бороться с жаждой в полете.

Минут через пятнадцать мы были готовы к вылету, и все пошло согласно обычному распорядку.

После неторопливого разбега (заправка полная, топливные баки залиты «под пробку») самолет отрывается от полосы, вот мы и снова в воздухе… Уже без подсказок убираю закрылки и докладываю:

– Вышка, я Блюберд, взлет произвел!

– Блюберд, я Вышка, поворачивайте на курс ноль-шестьдесят, набирайте три тысячи футов.

– Вышка, я Блюберд, принял, занимаю три тысячи, начинаю работу на маршруте.

– Блюберд, я Вышка, не забывайте о ПОД.

– Вышка, я Блюберд, принял, до связи!

Не торопясь, забираемся на указанную высоту, теперь можно переводить двигатель в максимально экономичный режим, нам теперь тут долго висеть, между небом и землей. Установив автопилот на заданный курс, слегка расслабляюсь и поворачиваюсь к Хокинсу:

– Чиф, замечания по взлету будут?

Тот отрицательно мотает головой в ответ и показывает сжатый кулак с поднятым вверх большим пальцем – все отлично! Затем показывает мне рукой – мол, смотри вниз со своей стороны, и поворачивается в сторону своего борта. Что-то он после прихода с вышки почти все время загадочно улыбается и втихомолку посмеивается. Не иначе, анекдот какой новый услышал, надеюсь, потом на земле расскажет…

Медленно ползет назад внизу берег моря с белой полосой прибоя, там, где есть хотя бы узкая полоса суши между водой и нависающими скалами. Линия берега состоит из чередующихся песчаных, галечных пляжей или скал с обрывами значительной высоты, забраться на которые со стороны моря трудновато, скорее – невозможно. Да здесь особо никто и не лазит – незачем. Для пикников выбирают другие места, гораздо ближе к Порто-Франко.

– Порто-Франко-контроль, я Блюберд, прошел первую контрольную точку, на маршруте чисто.

– Блюберд, я Порто-Франко-контроль, информация принята, до связи!

Полет продолжается, иногда далеко в море виднеются суденышки разной величины. Кто просто на морскую прогулку с подружкой в обнимку вышел, кто на рыбалку, наверное… А мне тут, наверху, интереснее. Если честно, воду я не особенно люблю. Но это мои личные заморочки, в хорошей компании могу и на катере прокатиться без особого отвращения.

– Порто-Франко-контроль, я Блюберд, прошел вторую контрольную точку, на маршруте чисто. Дальше буду работать с Веймар-контролем.

– Блюберд, я Порто-Франко-контроль, информация принята.

Так, сейчас будет небольшая «мертвая зона», в которой сигналы из Порто-Франко уже не принимаются, а Веймара еще не слышно. Какие-то особенности местного эфира, что ли… Внизу – все то же спокойствие, только один раз вроде бы заметил катер. Нет, показалось, это что-то болтается возле берега… Дерево, что ли? Мало ли откуда его зимними штормами принесло. Подходим к очередной контрольной точке.

– Веймар-контроль, я Блюберд, как принимаете?

Отвечает голос с заметным немецким акцентом, четко выговаривая слова:

– Блюберд, здесь Веймар-контроль, принимаю уверенно.

– Веймар-контроль, я Блюберд, прошел точку «три», на маршруте чисто.

– Блюберд, здесь Веймар-контроль, принято.

Крайняя точка маршрута – примерно в двадцати километрах от Веймара. Пора связываться с их диспетчером:

– Веймар-контроль, я Блюберд, прошел точку «четыре», на маршруте чисто, разворачиваюсь на курс сто пятьдесят.

– Блюберд, здесь Веймар-контроль, принято.

Вот так, все коротко и по делу. Интересно, они всегда такие?..

Все так же не торопясь летим вдоль берега обратно в Порто-Франко. Над третьей контрольной точкой прощаемся с веймарским диспетчером, сообщив о том, что заметили два рыбацких судна недалеко от берега, нас поблагодарили и сказали, что все нормально.

Минут через пятнадцать полета впереди, возле кромки берега, стал виден какой-то объект. А, это какой-то грузовой фургон! В этом месте к морю можно было спуститься более-менее нормально, потому что рядом были большие овраги. Вода, стекавшая из них, за долгое время размыла берег, который местами обрушился, создав более-менее приемлемые пути вниз, к воде.

– Беру управление на себя! – Это Джим, он решил подлететь поближе, мало ли что у людей случилось, может быть, им помощь какая-нибудь требуется? Хокинс закладывает глубокий вираж на высоте метров пятидесяти над землей, описывая круг над грузовиком. Там – никакого шевеления, все тихо. Рыбачить вниз пошли, что ли? Отсюда не видно береговой линии – скалы закрывают, хотя вроде бы и рядом.

Вдруг откуда-то из-под машины появляется фигура человека, непонятно – мужчина или женщина, отчаянно машущая руками. Джим заходит на второй круг, и неожиданно на земле возникает еще несколько фигур. У каждого из них что-то в руках, засверкали какие-то вспышки, человек на земле падает как подкошенный, а по «Сессне» несколько раз как будто ударяет камнями. Хокинс дергается так, что штурвал чуть не вырывается у меня из рук, потом начинает заваливаться в сторону двери, бессильно уронив руки.

«В нас стреляют!..» Чисто инстинктивно направляю самолет в сторону моря, к воде, чтобы берег закрыл нас от стрелков. Чувствую, как фюзеляж вздрагивает еще несколько раз. Лишь бы в двигатель не попали… Хоть бы они там все окосели!!.. Гады!!..

Все, иду ниже берега, сверху теперь не попадут… А я, похоже, «попал» – под самым берегом прячется укрытый маскировочными сетями катер, и на его носу что-то разворачивают в мою сторону… Твою мать, «крупняк», что ли?.. Б…ь!!!..

Даю газ до упора, стрелка ползет вправо почти вплотную к красной черте. Выноси, родная, только не подведи!.. Наплевав на все ограничения по перегрузкам, указанные в «Руководстве по летной эксплуатации», начинаю резко бросать самолет то влево, то вправо, то слегка вверх, то чуть вниз… До воды остается метров десять, хорошо видно, как попадающие в море тяжелые пули выбивают фонтанчики впереди то слева, то справа, вот трассеры мелькают почти вплотную к кабине… Сейчас они меня пополам распилят!!! Резко бросаю «Сессну» влево-вверх, и тут же от законцовки правого крыла отлетают какие-то цветные брызги. А еще секунд через пять я ухитряюсь резким виражом свернуть за береговой уступ. Хрен вам всем!!! «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел!!!..» – радостно завопил внутренний голос, но тут же заткнулся. Убираю газ до обычной величины, все, на этом расстоянии они меня не достанут даже из крупнокалиберного пулемета, а «Стингеров» тут у них нет… Надеюсь… Минут через пять, пролетая между рядом торчащих из воды камней, напоминающих зубы огромного чудовища, и береговыми скалами, нахожусь примерно на середине высоты склона. Кидаю взгляд вправо – нет, до склона далеко, метров двадцать, не зацеплюсь; тут в глаза бросается какой-то отблеск в темноте одной из расселин, которыми сплошь изрезан этот участок берега. Присматриваться некогда, впереди скала выдается в море, нужно набирать высоту…

Поднимаю самолет повыше, над берегом – впереди по курсу чисто. Левой рукой трясу Джима за плечо, он не отвечает. Т-т-твою мать…

Спустя целую вечность заползаю на высоту шестьсот футов, задаю курс автопилоту и поворачиваюсь к Джиму. Он без сознания, из левого плеча идет кровь. Расстегиваю привязные ремни, наклоняю его как можно сильнее в свою сторону, чтобы осмотреть рану. Как сильно течет-то, а… Яркая? Нет вроде… Выдергиваю из большого кармана штанов жгут военного образца и каким-то непонятным даже мне самому образом ухитряюсь затянуть его у Хокинса над раной. Так, теперь вроде не течет… Сколько сейчас на часах? Плюнув на все приличия, маркером, который привязан веревочкой к планшету, пишу на щеке у Джима время наложения жгута. Оптимистично, да… Чтобы эту надпись кто-то прочитал, нужно ухитриться не попасть на корм рыбам и на зуб местным гиенам… Когда там кончится это «радиомолчание»?.. Минут через пять?.. Из другого набедренного кармана своих тактических штанов добываю яркий футляр и быстро вкатываю противошоковый укол в ногу раненому. А теперь «акробатический этюд» – нужно вытащить из кармана на спинке своего сиденья пакет с бинтами (сунул его туда перед полетом, спасибо тебе, моя дорогая и уважаемая паранойя!..)

– Порто-Франко-контроль, здесь Блюберд, отвечайте!.. – А в ответ – тишина…

Немного успокоившись (сильно сказано, мандраж не проходит), начинаю сверяться с местностью. Автопилот направление выдерживает нормально, только вот боковой ветер со стороны моря сносит меня от берега, и довольно заметно. Через несколько минут повторяю попытку:

– Порто-Франко-контроль, здесь Блюберд, отвечайте!

– Бл…ер… слы…у вас… хо… – Что такое? В этой точке связь была нормальная… Нет, так не пойдет…

– Порто-Франко-контроль, здесь Блюберд, отвечайте!

– Блю…рд, это Порт… ко-контроль, слышу вас пло…

Ну вот, это уже лучше. Попробуем обменяться информацией. Ситуация сложная, но пока не совсем уж критическая, передам просто сигнал «срочного» сообщения.

– Порто-Франко-контроль, здесь Блюберд, ПАН-ПАН-ПАН-ПАН! На борту чрезвычайная ситуация! Пилот ранен, без сознания! Прошу обеспечить медицинскую помощь! Вызовите медицинскую помощь ко времени посадки!

– Блюберд, это Порто-Франко-контроль, повторите информацию!

– Порто-Франко-контроль, здесь Блюберд, ПАН-ПАН-ПАН! На борту чрезвычайная ситуация! Пилот ранен! Вызовите медицинскую помощь ко времени посадки!

– Блюберд, это Порто-Франко-контроль, информацию приняли, где сейчас находитесь?

– Порто-Франко-контроль, здесь Блюберд, нахожусь над контрольной точкой «два». Расчетное время прибытия – через двадцать минут.

– Блюберд, это Порто-Франко-контроль, что с пилотом?

– Порто-Франко-контроль, здесь Блюберд, возле точки «три» был обстрелян с земли и моря. У пилота тяжелое ранение в плечо, большая потеря крови. Нужна «Скорая помощь». Как поняли?

– Блюберд, это Порто-Франко-контроль, все принято. «Скорую помощь» обеспечим.

– Порто-Франко-контроль, здесь Блюберд, дайте метео.

– Блюберд, это Порто-Франко-контроль, заход на посадку курсом девяносто, ветер сто двадцать градусов, скорость десять узлов.

Внезапно мое внимание привлекла мигающая лампочка. Что там возле нее написано? «Аварийный остаток топлива»? Мы же перед вылетом залились «до упора»…

– Порто-Франко-контроль, здесь Блюберд. МЭЙДЕЙ! МЭЙДЕЙ! МЭЙДЕЙ! Загорелся индикатор аварийного остатка топлива. Повреждены баки, теряю горючее, до пункта разворота на курс девяносто не дотяну, прошу посадку с прямой курсом двести тридцать, пришлите пожарную машину к полосе, как поняли?

– Блюберд, это Порто-Франко-контроль, пожара нет?

Блин, мне вот только этого не накаркайте!..

– Порто-Франко-контроль, здесь Блюберд, пожара нет, в случае возгорания буду садиться где получится.

Тем временем стрелки указателей количества горючего в баках медленно ползут в сторону «нуля» на шкале. Так, что у нас пока есть в активе? Высоту надо набрать, вот что, а потом спланировать к полосе. Больше высота – больше останется времени на принятие решения. Ветер… Что ветер?.. Будет дуть практически в бок, сносить с курса…

Горло пересохло напрочь, беру из кармана на двери маленькую бутылочку с водой и делаю пару глотков. Чуть легче стало… Сейчас и выяснится, нужен ли я еще хоть кому-то на этой земле или уже нет. Вдруг подумал: отсюда и не разглядишь, пострадали при обстреле колеса или остались целыми? А то как кувыркнусь на пробеге…

Самолет медленно ползет вверх, я добавил оборотов, стараясь как можно ближе подобраться к аэродрому, пока еще работает мотор. В голове как будто возникают советы невидимого инструктора: «Держи курс левее, ближе к морю, после остановки двигателя ветер сам отнесет тебя к полосе. Можешь садиться на любой участок, хоть на конец ВПП, хоть на середину – оценок за красоту посадки сейчас тебе ставить никто не будет. Закрылки не выпускай – сохраняй на снижении скорость побольше, управлять станет легче. Все равно сейчас груза нет, самолет пустой… Высоту перед полосой будешь уменьшать «змейкой», только не трогай закрылки, говорю тебе!..»

Внезапно двигатель стал работать с перебоями и после минуты конвульсий затих. Так, винт на максимальный шаг, чтобы меньше тормозил при вращении…

– Блюберд, это Вышка, где вы находитесь? – Что-то голос у диспетчера изменился, как будто выше стал, «петуха пускает» от волнения, что ли, или женщина у микрофона? (Странно, я еще способен это замечать в такой ситуации?..)

– Блюберд, это Вышка, где вы находитесь? – уже почти крик.

– Да отъ…есь вы от меня!.. – Ой, у меня что, кнопка на передачу сейчас зажата была?.. – Вышка, здесь Блюберд, двигатель остановился, полосу наблюдаю, включаю фары.

Слышу радостный крик по радио:

– Блюберд, это Порто-Франко-контроль, огни наблюдаем, полоса свободна!..

Сразу же вырубаю посадочные огни – вообще-то это большая глупость была их включать, если вдруг что «коротнуло» в проводке, вполне мог полыхнуть, как факел… Что там советовал внутренний голос? Закрылки не трогать? Не будем… Высота заметно падает, все-таки «Сессна» не планер-паритель…

Полоса все ближе, иду с явным перелетом, перестраховался с высотой… И скорость великовата… Нет, закрылки выпускать все равно не буду… Нормально, чуть доворачиваю под ветер, «лишняя» скорость уходит, «Сессну» сносит вбок, и я с изрядным «козленком» опускаю самолет на задние колеса почти в середине полосы, быстро выравниваю нос по оси ВПП и по инерции качусь куда-то в сторону вышки, даже не пытаясь тормозить. А, еще ветер поддувает откуда-то сзади…

Наконец я отруливаю на грунтовую полосу безопасности сбоку, самолет останавливается, пора докладывать:

– Порто-Франко-контроль, здесь Блюберд, посадку произвел, полосу освободил, давайте санитарку и пожарных…

Не слушая восторженных воплей по рации, отключаю все, трясущимися руками снимаю наушники и буквально вываливаюсь из кабины наружу. Блин, как же меня колотит-то… Снаружи нестерпимо воняет бензином – встречным потоком воздуха его распылило по всему хвосту.

Добираюсь до дверцы со стороны Джима, пытаюсь вытащить его из кабины, но тут к самолету буквально «подлетают» санитарная машина и пожарка, завывая сиренами, вот концерт-то получился, по заявкам пилотов-любителей… Меня довольно бесцеремонно отпихивают в сторону, Хокинса быстро вытаскивают из кабины и укладывают на носилки. Я только успеваю сказать парамедикам:

– Время наложения жгута написано, противошоковый укол сделан…

Ближайший из них мне кивает, что понял, и раненого увозят. Надеюсь, все у Джима будет нормально.

Пожарные тоже времени зря не теряли – залили пеной всю землю под самолетом и заодно окатили фюзеляж. Хорошо, теперь вряд ли загорится… Техники начинают осматривать повреждения, возбужденно переговариваясь между собой, а я отворачиваюсь ото всех и прижимаюсь грудью к капоту, положив голову на руки. Спасибо тебе, «птичка», вынесла из-под огня, долетели… Так и стою, медленно приходя в себя. Нет, такой стресс пивом вряд ли вылечится…

Внезапно меня с силой хватают за плечи и разворачивают лицом от самолета. О, да это Джинджер!.. Что это с ней?..

– Ты!!! Что ты делаешь, а!!! Да я из-за тебя!!!. – Надо же, какой громкий у нее голос, оказывается… Вдруг весь запал куда-то пропадает, она отпускает воротник моей рубашки и утыкается лицом мне в грудь. Плачет, что ли? Нет, показалось, просто так дышит… Внутренний голос вместо обычных издевательских замечаний вдруг выдает:

Я тихонько глажу ее по голове и плечам, обнимаю и прижимаю к себе. Один из техников ухмыляется и показывает мне «о'кей!», в ответ украдкой показываю ему кулак. Тот ухмыляется еще шире и возвращается к осмотру пробоин. Отвожу Джин в сторону, она тихо говорит:

– Бридж в своей записке просила меня приглядеть за тобой… А как я это сделаю, если ты где-то там, наверху?

– Я же в самолете, а он не подведет…

– Тогда здесь, внизу, ты будешь рядом со мной! Сколько времени тебе нужно, чтобы собрать вещи?

– Минут тридцать… Наверное… Погоди, какие вещи, зачем?

– Ты будешь жить у меня. Так мне будет проще за тобой присматривать…

М-да… Озадачила…

– Можно спросить: в качестве кого?

– В качестве хорошо охраняемого гостя…

Пытаюсь перевести все в шутку:

– А из дома можно будет выходить?

– Можно… Но желательно вместе со мной… – Она начинает улыбаться сквозь все-таки выступившие на глазах слезы.

– Хорошо, как скажешь, только сначала здесь кое-что закончить нужно.

К самолету уже подогнали буксировщик и цепляли «водило», чтобы оттащить «Сессну» на стоянку. Один из техников делал мне какие-то знаки, показывая то на самолет, то в сторону ангара. Я кивнул, и мы с Джин медленно пошли в сторону вышки.

– Ты ведь на машине? – спросил я у нее.

– Конечно… – Она крепко держала меня за руку.

– Тогда сейчас я пойду к нашему ангару, заберу там свои вещи из «Сессны» и подъеду к вышке, а потом с тобой отправимся куда скажешь, хорошо?

– Я буду ждать, не задерживайся надолго… – Ну вот, уже начинается матриархат…

Возле вышки она наконец выпустила мою руку, и я быстрым шагом порысил на стоянку возле ангара, куда уже оттащили нашу раненую «птичку».

– Что тут у нас? – спрашиваю у техника.

– Сейчас пробоины временно залепим, чтобы ничего туда не попало, и будем смотреть дальше.

– Там еще справа что-то отлетело от крыла…

– Правый навигационный огонь разбит, законцовку размочалило. Менять нужно будет, хорошо, что без замыкания обошлось.

– Это да… Тогда вы тут составляйте список повреждений и, что нужно менять, какие запчасти нужны, все пишите. Завтра будем разбираться. Или потом, когда Джим в себя придет… Прошу, еще в кабине левое сиденье протрите, пока все не засохло, там увидите, где и что…

Забрав автомат и рюкзак из кабины, иду к джипу, еле переставляя ноги. Что-то я устал сильно, а до ночи еще ой как далеко…

Джинджер, как и обещала, ждет в своем джипе возле вышки. Я посигналил, она махнула рукой и поехала впереди, я пристроился «в хвост». Пусть руководит (но только сегодня!), если уж так сильно хочется.

До гостиницы мы ехали медленно, никуда не торопясь. По дороге я обдумывал, что и как сказать Игорю обо всем этом. А, что есть, то и скажу, надеюсь, поймет!..

Мы поставили машины со стороны моего номера, и я пошел сообщить о своем отъезде. Игорь особо не удивился, только сказал, что чуть погодя установит в «радиорубке» свою аппаратуру, так что без связи не останется. Выглянув на улицу, он заметил стоявший там «Гелендваген», Джинджер рядом с ним, завистливо-уважительно присвистнул и сказал, что, если такая женщина приглашает в гости, лучше не отказываться.

Я собирал свои немногочисленные пожитки, укладывая их в рюкзак, а Джинджер стояла у дверей, скрестив руки на груди.

– У меня здесь ведь кот есть, его нужно с собой забрать…

– Бери, познакомим его с Джеком.

– А… Драки не будет?

– Дадим им самим разобраться, но надеюсь, что они подружатся.

– Хорошо бы…

Дождавшись появления кота, который всегда приходил домой в одно и то же время, когда приближался ужин, я сообщил ему, что мы едем в гости, и посадил его на сиденье в машине, где он сразу же свернулся «шапкой», всем своим видом демонстрируя неудовольствие отсрочкой вечернего приема пищи. Ничего, потерпишь, и так вон уже какой толстый…

Решили сегодня же заехать в больницу, узнать, как там себя чувствует Джим. Дежурная медсестра сообщила нам, что у него все нормально, врачи довольно долго ковырялись с его рукой, результаты можно будет узнать утром, а сейчас уже поздно, он сейчас спит. «Все-все-все, приходите завтра, не нарушайте режим».

Честное слово, я рад, что у Джима все более-менее хорошо, он поправится, и мы с ним еще полетаем, очень на это надеюсь!..

По мере приближения к дому Джинджер мое беспокойство возрастало. И кот был самой наименьшей проблемой из всех… А, где наша не пропадала! И там не пропадала, и здесь пока еще не совсем пропала…

Джин махнула мне из окна машины, мол, ставь свою поближе к веранде, а сама проехала чуть дальше и загнала «геленд» под навес. Я не выходил из машины, только чуть приоткрыл дверцу, держа кота на руках. Он недовольно покусывал меня за пальцы, весьма прозрачно намекая, что голод, мол, не тетка, и уже скоро ночь, а он еще ни в одном глазу…

Хозяйка открыла дверь веранды, и оттуда выскочил Джек, весело виляющий хвостом. Ну, псина, сейчас ты у меня ка-а-ак удивишься…

Кот не выказал особого интереса. Подумаешь, большая собака, не таких видали и не боялись… Джин что-то сказала псу, и тот уселся, глядя в нашу сторону. Ну что, «вперед и с песней»?..

Я выбрался из джипа и опустил кота на землю. Васька уселся, как бы раздумывая: сразу ему начинать шипеть и выгибать спину или все-таки из вежливости немного подождать?

Джинджер громко сказала псу:

– Джек, это Пушок, он у нас пока поживет, не трогай его, хорошо?

Джек молча посмотрел на хозяйку и перевел задумчивый взгляд на кота. Кот сидел не шевелясь, только его хвост нервно стегал по земле. Пришлось его подбодрить:

– Ну давай, иди знакомиться, что ли, а то ужин не скоро получишь!

Это оказалось очень веским аргументом, кот встал и деловым шагом направился к собаке. Затем принюхался, явно успокоился и потерся о передние лапы мирно сидевшего Джека.

– Джек, покажи гостю наш двор, – это Джин.

Пес встал и потрусил за угол дома, по дороге обернулся и посмотрел на кота. Тот, немного подумав, последовал за ним.

– Джин, а ты раньше дрессировщиком в цирке не работала?

– Нет. Просто кот запах Джека от твоих джинсов и раньше чуял, а Джек – от шерсти кота. А если серьезно – то я иногда с Джеком заезжала к Бригитт, тогда они и подружились.

Я занес свой рюкзак в дом и поставил его в углу гостиной.

– А ты не поторопилась меня сюда приглашать? И в какой комнате мне можно будет расположиться?

– Что ты волнуешься? Если пригласила, то все уже решено. Спать пока будешь в гостиной на диване, эта комната не проходная. С остальным сейчас разберемся, только зверей накормим.

Ужин сегодня был скромный – разогрели в микроволновке купленную в ресторанчике по дороге сюда еду, а потом уселись в гостиной на диване, поговорить. Живность нагулялась по двору, поужинала (для кота я привез его чашки), а теперь расположилась возле нас. Кот, по своему обыкновению, дрых у меня под боком, Джек лежал на полу возле ног Джинджер. Прямо-таки идиллическая картина…

Мы с Джин сидели на разных концах дивана, смотрели друг на друга и молчали. Если честно, я даже не знал, что сказать. Ладно, начали по-простому:

– Джин, надеюсь, ты пригласила меня не для работы в качестве личного повара?

– Ты против?

– Вообще-то нет, просто на кухне я обычно занимаюсь готовкой по необходимости. Не могу сказать, что хотел бы всю жизнь проработать поваром где-нибудь…

– Но ведь у тебя хорошо получается!

– Я считаю, что когда готовлю для определенного человека, то вкус у получившегося блюда будет лучше. Без хорошего настроения вообще стараюсь к плите не подходить…

– А если я тебя попрошу?.. – Она хитро прищурилась.

– Если это будет не очень часто…

(Ну да, тут только поддайся – вообще с кухни не вылезешь!.. Надо бы тему разговора сменить…)

– Хочу тебя спросить: куда делись щиты, которые стояли на веранде?

– Они пока не нужны, поэтому я их убрала. У меня к тебе просьба, – сказала Джин. – Очень прошу, не воспринимай меня как замену Бригитт.

– Я… Ты… Нет, и в мыслях не было! – Меня даже подбросило. – Ее мне никто «заменить» не сможет. И незачем… Как можно одного человека «заменить» другим?.. Ты тоже… Не заменяй мной никого… В общем, начнем с самого начала. Я рад находиться у вас в гостях, леди Гордон!.. Мое имя вы уже знаете, поэтому дальнейшие формальности можно опустить…

Она звонко рассмеялась, потом бросила взгляд на часы и спросила:

– Тебе завтра утром нужно на работу?

– Да, конечно.

– Тогда сейчас принесу подушку и одеяло, а ты можешь идти в душ. Сегодня у тебя был тяжелый день, отдыхай. Утром вставай во сколько тебе нужно, на кухне нормально позавтракаешь. Все, иди!

Когда я вернулся из душа (шел одетый, если что), свет в гостиной был уже погашен и Джек ушел ночевать в другую комнату. Только Васька сидел на спинке дивана, сверкая в полутьме своими зелеными глазами.

– Охраняй меня, ладно? – сказал я ему, лег и моментально вырубился, как будто щелкнули выключателем…

Среди ночи мне вдруг показалось, что кто-то нежно погладил меня по щеке, я приоткрыл глаза – вроде бы никого, наверное, кот хвостом задел, шарится тут в темноте по дивану, спать мешает…

 

26-е число 03-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Утро не было «хмурым». Просто открыл глаза и несколько минут подряд пытался вспомнить, где это я нахожусь. Чувствовал себя нормально, кстати, и выспался впервые за долгое время после той ночи, когда… Ладно, умываться – и на кухню, нужно подкрепиться перед длинным трудовым днем.

Джин еще спала, и я старался ходить по дому как можно тише. Тихонько прикрыл кухонную дверь, включил чайник и занялся приготовлением бутербродов, напевая себе под нос одну из старых песен. Через несколько минут чайник отключился, я заварил травяную смесь (кофе не люблю) и стал собирать на стол, заканчивая свой сольный номер:

– Бани у меня здесь нет, могу предложить только горячую ванну. Вечером, когда с работы придешь… – От неожиданности я чуть не подпрыгнул.

– Джин, ты в школе ниндзя обучалась, что ли? – И тут до меня дошло: пел я на русском, а сейчас говорю на английском…

– Удивился, да? – Одетая в длинный, расшитый узорами с «драконами» халат, Джинджер подошла к столу. – У меня ведь Айван был русский… Иногда он напевал эту песню.

Она наморщила лоб и, явно вспоминая забытые слова, выдала:

– Йа… учить… по-русский… – И дальше уже снова перешла на английский: – Не очень долго учила, немного слов понимаю, но сама разговаривать не могу.

– Джинджер, скажи, только честно: тебя не раздражает мое произношение?

– Нет. Я тут всякие варианты слышала, и твое – еще не самое плохое. А почему ты об этом спросил?

– Заранее неизвестно, на что будет отрицательно реагировать собеседник. Вдруг тебе мой «пиджин» быстро надоест…

– Со временем все улучшится, если хочешь – помогу исправить.

– Буду очень благодарен. Завтракать будешь?

– Да. Я еще подумала: давай вместе выедем, к Джиму в больницу заедем, узнать нужно, как он там…

Как и планировали, вместе поехали в больницу проведать раненого. К нему нас не пустили, сказали: «Слишком рано!..» – но удалось поговорить с врачом.

– Была большая потеря крови, но благодаря оказанной первой помощи он дожил до того, как попал к нам. С рукой все должно быть нормально, только… – Он замолчал.

– Что «только», доктор?

– Есть вероятность того, что задет нерв, возможно, будет ограничение в подвижности и чувствительности руки.

Да, старина Джим, для тебя это, скорее всего, будет означать конец полетам…

– А подвижность может восстановиться со временем?

– Мы всегда надеемся на лучшее…

– Спасибо, доктор! А когда можно будет его навестить?

– Хокинс уже в обычной палате, можете приходить в установленное для посещений время. – На этом он с нами попрощался и двинулся дальше, обходить дозором свои не такие уж и маленькие «владения», неся исцеление страждущим и надежду отчаявшимся. Или этим обычно священники занимаются?..

В конторе босс смотрел на меня с откровенным уважением – видимо, ему кто-то уже в красках поведал о вчерашнем происшествии. Скорее всего, размеры моего героизма в очередной «городской легенде» были изрядно преувеличены, но расспрашивать лично он пока что не решился. Разве что позволил уехать пораньше – нужно было узнать, что там с нашей подстреленной «птичкой» и какие запчасти требуются для восстановления ее «здоровья».

В ангаре, теперь напоминающем больничную палату (у дальней стены стоял тот самый «Бивер», от которого до сих пор пахло гарью), техники потихоньку ремонтировали «Сессну».

– Тебе очень повезло, мужик! – обратился ко мне старший из них. – Ты ведь закрылки не выпускал?

– Нет, решил не трогать, просто садился на повышенной скорости, самолет пустой был, полоса здесь длинная, не страшно…

– Привод был поврежден пулей. Могло получиться так, что с одной стороны закрылок бы отклонился, с другой – нет, понимаешь? Или проводка бы закоротила…

А что тут непонятного… Моментальный «привет» с переворотом, на такой высоте и парашют не поможет… Если бы он еще был…

– Ясно, что еще «веселого» расскажешь?

– В общем, более-менее легко отделался. С баками возни много будет, они тут модифицированные, насчет этого расспроси Хокинса, да заодно от нас привет ему передашь. Сами к нему чуть позже зайдем. Законцовку и фонарь на ней починим, пробоины заделаем, это без проблем. Повезло, что в приборы не попали, замена дорого бы обошлась.

– Общая стоимость работ когда будет известна?

– Когда закончим, тогда и скажу… Нам еще «Бивером» потом заниматься, но они двигатель ждут, а новый быстро вряд ли пришлют, так что пока с «Блюбердом» будем работать…

В больнице меня почти сразу проводили в палату к Джиму, только заставили накинуть белый халат. Палата была двухместная, вторая койка пустовала.

– Привет, курсант! – Хокинс старался выглядеть бодрым, но лицо все-таки бледное. – Сам-то цел? А то я вырубился, не помню практически ничего, только как ты жгут затянул и укол сделал…

– Я-то цел, вот «птичке» досталось. Сейчас там техники работают, кстати, они тебе привет передают, может, чуть попозже и сами зайдут, тогда и расскажут, что там и как. Баки вот только прострелили, с «мертвым двигателем» садиться пришлось…

– Да мне рассказали уже…

– Кто?

– Незадолго до тебя наша Джинджер заходила. Она все и расписала, в красках…

– Почему-то думаю, что там все было сильно преувеличено… – Мы оба тихо засмеялись.

– Нет, она просто рассказала, что на вышке творилось, когда ты срочное сообщение передал. К тому месту сразу катер охраны вышел, да куда там, уже и след простыл… Машину тоже уверенно не опознаешь – фургон, тут таких чуть ли не десятки, да нам тогда и не до того было, чтобы его в подробностях рассматривать…

– Что, такое тут редко бывает?

– До сих пор самолеты не обстреливали, видимо, мы с тобой что-то увидели такое, после чего свидетелей обычно не оставляют.

– И что, теперь все время нужно ходить и оглядываться?

– А что мы с тобой видели-то? Машину? С того расстояния лица не разглядишь. Ко мне тут из полиции уже приходили, кстати, с тобой тоже будут беседовать, так что говори то же самое: что ничего в подробностях не рассмотрел, далеко было, а потом стрелять начали, тогда отстанут.

– Надеюсь…

Джим немного помолчал.

– Придвинься поближе, хочу тебе кое-что сказать… Когда мы с тобой летали, Джинджер каждый раз на вышке сидела, возле радиостанции. Ну, вроде как раньше делала. Только вот я не помню, чтобы после того, как Айван пропал, она туда постоянно приезжала. Так, иногда, чтобы знакомых повидать. А вот когда мы с тобой летать начали – каждый раз там дежурила. Понимаешь, к чему это я?

– Примерно…

– Не изображай тупого, у тебя это плохо получается, как ни старайся. – Он по-доброму усмехнулся. – Она переживает из-за тебя. Дальше сам делай выводы…

– Странно… Я ведь не супермен, и золото по карманам не лежит… После того, как Айван пропал, сколько уже прошло? Неужели за это время она ни с кем не встречалась?..

– Четыре года… Просто у вас с ней характеры чем-то похожи, как ни странно. Ты сам этого не видишь, а мне со стороны хорошо заметно. А встречалась она с кем или нет – это ее личное дело.

Нет, нужно срочно менять тему разговора, мне только Джима в роли свахи не хватало…

– Джим, а почему техники сказали, что у тебя баки на «Сессне» доработанные?

Хокинс усмехнулся, заметив мою неуклюжую попытку «соскочить» с предыдущей темы, но ответил:

– Перед отправкой сюда я решил кое-что модернизировать, по военному образцу, так сказать. Баки чуть доделали таким образом, чтобы исключить взрыв, если их пробьют. Меня ведь еще тогда предупреждали, что здесь стреляют время от времени… Ладно, ты иди, а то мне после их лекарств спать постоянно хочется. И помни, что я тебе сказал.

– Спасибо, Джим!

– Это тебе спасибо, что вытащил меня оттуда. Если бы не наши с тобой занятия, я бы на маршрут один полетел…

Значит, мне не показалось, я не совсем параноик, и на стоянке действительно была машина Джинджер. Интересно, что она сама за все время о том, что во время наших тренировочных полетов сидела на вышке, не сказала ни разу. Фактически, я ее на аэродроме вообще не видел тогда…

Ладно, пока даже думать не буду на эту тему. А то нафантазировать себе можно все что угодно, и последующее столкновение с реальностью может оказаться очень болезненным. Хотя, если уж она пригласила меня «погостить» в своем доме… Не буду торопить события. «Вдруг она маньячка какая-нибудь?..» (Это мой внутренний голос так шутить пытается…)

Тут у меня в кармане засигналил сотовый телефон. Ну-ка, кто там у нас?.. О, вот и она, уважаемая фрау Ирма, не к ночи будь помянута… Никак пообщаться захотела?

– Здравствуйте, фрау инспектор!

– Здравствуйте, Алекс! Я вижу, у вас прямо талант находить неприятности себе на… голову.

– Честное слово, это не специально, оно само так получается…

– Ценю ваше тонкое чувство юмора, но не могли бы вы подъехать ко мне в управление?

(Так скоро ее кабинет мне будет прямо как дом родной… Не дай бог…)

– Когда?

– Чем скорее, тем лучше.

(…Забыла добавить «Для вас»?..)

– Ясно, уже еду…

Похоже, скоро все сменные дежурные на входе в управление будут знать меня в лицо и пускать уже как «своего». Приветствие, звонок начальству, разрешение проследовать на второй этаж, такая знакомая дверь, век бы ее не видеть…

– Еще раз здравствуйте, фрау Ирма!

– Проходите, присаживайтесь…

(Надо же, знает она наши «тонкости», хи-хи…)

– Что вы можете рассказать о вчерашнем происшествии?

– С какого момента нужно начинать рассказывать?

– С самого начала, когда вы утром приехали на аэродром.

– Это будет долгая история…

Инспекторша усмехнулась:

– Ничего, для вас у меня всегда найдется свободное время… Рассказывайте как можно подробнее. И еще: вы не против, если я сделаю запись нашей беседы?

(Она еще шутит, полицайка немецкая… Екарный бабай, запись, это хуже… Придется говорить медленно и вдумчиво… Кое о чем я пока что упоминать совсем не хочу…)

– Делайте как считаете нужным…

– Итак, утром вы приехали на аэродром, что было дальше?

И мне пришлось вспоминать весь день чуть ли не поминутно. Зачем ей это понадобилось, а? Разумеется, они наверняка уже опросили кучу народа, но главными действующими лицами в этом представлении были мы с Хокинсом. Ну, обстреляли наш самолет хрен знает где на берегу, да и что с того? Неужели случайно зацепили чей-то не убранный вовремя «хвост»? Похоже… Или пожар двигателя на «Бивере» случился не только по причине его почтенного возраста? Тогда получается, что в дело вовлечен кто-то из персонала аэродрома – технарей, летчиков… А это может быть весьма хреново, мне только очередного «выстрела в спину» не хватает. Получается, мы с Джимом просто «оказались не в том месте и не в то время». Классика жанра…

– Какие-нибудь особые приметы грузовика и катера вам удалось заметить? – Снова она об этом, ведь спрашивала уже минут десять назад, только формулировка была другая.

– Нет, в нас стреляли, инструктора ранили сразу же, мне пришлось выводить самолет из зоны обстрела, было не до разглядывания объектов на земле. Я ведь об этом уже рассказывал…

Она мило улыбается, напоминая сытого крокодила:

– Бывает так, что подробности могут вспомниться в самый неожиданный момент…

– Грузовик большой, трехосный, раскрашен в пустынный камуфляж или что-то подобное. Тут половина населения по саванне на таких катается… Катер вообще был маскировочной сетью затянут, видно только было, что довольно большой, но меньше рыбацкого траулера. Когда понял, что там пулемет в мою сторону разворачивают – дал полный газ так, что самолет чуть не развалился. Почему-то вдруг очень сильно жить захотелось… – Разговор мне уже порядком надоел, задолбался по нескольку раз отвечать на одни и те же вопросы. – Хотите еще что-нибудь услышать, инспектор?

– На обратном пути не заметили ничего необычного?

– У меня было много проблем, фрау Ирма, и главной заботой было хоть как-нибудь дотянуть до аэродрома, на землю не смотрел, только на приборы…

– Спасибо, вопросов пока больше нет. – Слово «пока» она старательно выделила интонацией. Ну ладно, что-то я тут задержался, пора мне и… куда? Домой? А где теперь мой дом?..

По дороге я раздумывал, почему не сказал о замеченных в расщелине каких-то блестящих предметах. Нет, я точно не понял, что именно увидел. А если точно не видел – то и рассказывать незачем, наверное. Но подумать о странном блеске все-таки нужно будет. Только вот далековато туда добираться и сверху не спустишься. Хотя альпинист какой-нибудь, может быть, и выполнит эту задачу, но где его тут взять? Снизу, от воды, подняться будет куда реальнее. Мысленно снова и снова прокручивая в памяти увиденное, вдруг понял, что же такое я там заметил: это были какие-то фрагменты, очень похожие на…

Не особенно торопясь, я подъехал к дому Джинджер. Все-таки как-то неловко себя чувствую. В дверях веранды меня встретил бдительный пес.

– Привет, Джек! Хозяйка дома? – спросил я у него по-русски, но мне показалось, что он вполне понял, о чем его спрашивают, и утвердительно гавкнул, хотя и не очень громко. – Тогда веди, что тут стоять-то…

Одетая в серый тренировочный костюм Джинджер была на кухне и что-то разогревала, с задумчивым видом помешивая в кастрюле длинной ложкой.

– Я думала, ты раньше появишься, – сказала она вместо приветствия.

– Мне на аэродром нужно было заехать, узнать, как там дела с ремонтом самолета идут. Потом в больнице у Джима был. А еще меня к инспектору вызывали, расспрашивали о вчерашнем происшествии… Насыщенный день получился сегодня. Хочу спросить: ты ведь была на вышке, когда мы оттуда возвращались, и все слышала?

– Да! – Что-то она резковато ответила…

– Извини, пожалуйста, если тогда заставил тебя поволноваться, просто так уж получилось… Могу я чем-нибудь улучшить твое настроение?

Она немного «оттаяла» и сказала, чуть помедлив:

– Я подумаю… А сейчас иди мой руки, деятель, ужинать будем…

 

27-е число 03-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Проснувшись, я уже не озирался по сторонам. Теперь я точно помнил, где нахожусь. Только вот основания для моего здесь пребывания были пока что не совсем «основательными», что ли. Ну, пригласила хозяйка пожить, вроде как на время ремонта в мотеле. Так и передумать может в любой момент… Или все-таки не передумает? Нет, плохо я ее знаю, если сомневаюсь… Мы оба старательно не приближаемся друг к другу ближе полуметра, как будто соблюдая молчаливый договор, хотя взаимное притяжение ощущается чуть ли не физически. Права была тогда Рыжик – «как магнитом тянет…» И что теперь мне с этим делать? Ладно, жизнь дорогу подскажет…

Сегодня Джинджер еще не проснулась, поэтому я позавтракал и отбыл на работу в одиночестве, разве что пес проводил до дверей. Да и ладно, пока буду размышлять, что бы предложить Джин этакого «развлекательного» на выходные. Или хотя бы в ближайшие свободные день-два, когда мы оба будем не заняты. Крутится в уме одна идея, нужно ее до конца оформить, а потом уже и озвучивать. Ничего, день длинный, что-нибудь да и придумается.

Время прошло незаметно, программа действий была практически такая же, как и вчера, за исключением посещения полицейского управления – сегодня инспекторша меня не побеспокоила. Видимо, сверяла показания с полученными из других источников. А чего там сверять-то? Разве что насчет пожара двигателя у «Бивера» что-то интересное выяснилось…

Посетив Джима, я возвращался домой к Джинджер с уже полностью оформившейся идеей. Для ее реализации мне понадобится некоторая помощь самой Джин, но, скорее всего, она заинтересуется.

– Добрый вечер, несравненная Джинджер! – поприветствовал я ее. В этот раз она сидела в гостиной, смотрела местные новости, для разнообразия вместо спортивного костюма она надела длинный халат, полностью скрывший ее стройные ноги. – Как дела?

– У меня все нормально, а у тебя что сегодня нового?

– В конторе все работает хорошо, босс уважает, самолет ремонтируют, Джим сегодня чувствует себя лучше, чем вчера… И еще, я хотел бы тебе кое-что предложить на ближайшие выходные, если у тебя нет других планов. Но мне потребуется твоя помощь…

Красавица заинтересованно посмотрела на меня:

– И что ты мне предложишь? Морскую прогулку?..

(Ну, блин, точно у нее в родне ведьмы были…)

– Джин, ты мысли читаешь или по моему лицу догадалась?

– Считай это удачной догадкой. Где планируешь брать катер?

– Как раз по этому поводу я хотел попросить твоей помощи, ты здесь всех и все знаешь, наверное…

– Я могу одолжить катер у своего хорошего знакомого, несколько раз мы компанией катались на пикники..

– Отлично! А катер большой? До нужного места идти несколько часов вдоль берега.

– Большой, баки у него тоже не маленькие. И что мы там найдем?

– Как минимум – хорошее настроение. А как максимум – что-то интересное.

– И что же конкретно?

– Пока сам не знаю… Но на всякий случай спрошу: ты стрелять умеешь? Придется взять с собой оружие, на всякий случай. Сейчас вдоль берега катера береговой охраны ходят, но все-таки…

– Стрелять умею, оружие есть.

– А я его у тебя раньше не видел, только мечи и кинжалы…

– Пойдем, сейчас все сам рассмотришь.

Мы пошли в комнату, где были развешаны мечи. Джинджер подошла к шкафу, стоявшему чуть в стороне, что-то нажала сбоку и легко сдвинула его в сторону, открыв спрятанную до сих пор нишу в стене.

Что могу сказать: довольно скромно, учитывая ее возможности, но со вкусом. Австрийский «штайр» с оптическим прицелом, хеклер-коховский «МР-5» и пара пистолетов, каких именно – не разобрал, тоже что-то или австрийское, или швейцарское.

– Что из этого возьмешь?

– «Штайр» и вот этот «Зиг-226».

Как ни странно, пистолет не казался очень уж большим в ее руке, и держала она эту довольно тяжелую железку вполне уверенно.

– Тогда я возьму свой «калашников» и «глок». «Укусить» в ответ хватит, если что.

– Если я договорюсь насчет катера в ближайшие выходные, будет нормально? – спросила Джин.

– Да, не хочу откладывать, вдруг кто-то нас опередит…

– Ты меня заинтриговал, правда! А теперь пойдем на кухню, будем ужинать и думать, что еще взять с собой…

– Если честно, здесь развлечений не очень много. И сколько раз мне предлагали «морские прогулки» – ни один компьютер не подсчитает. Но ты оказался единственным, кто предложил не рыбалку и не пикник, а «приключение», – призналась Джин.

Прямо вот так и хочется спросить, часто ли она каталась на такие «прогулки», но лучше промолчу. («Леди на такие вопросы не отвечают, потому что джентльмены их не задают!..» – права была Мэри Поппинс…)

Тем временем Джинджер продолжает:

– …Насчет катера завтра же и договорюсь, а то владелец мог и сам что-то запланировать. Хотя он сейчас редко в море выходит, все делами занимается, даже в выходные, после сезона дождей наверстывает. Так, с заправкой тоже решим… Ясно, завтра ты спокойно занимаешься своими делами, а я все подготовлю.

– Джин, ведь это я предложил морскую прогулку, а подготовкой занимаешься ты…

– Все нормально, просто хочу заняться какими-нибудь приятными делами, для меня это тоже развлечение. Как раз завтра мне дня должно хватить, чтобы все подготовить, а послезавтра с утра и выйдем на морскую прогулку.

– Совсем забыл спросить: ты катером управлять умеешь? У меня с этим меньше чем никак…

– Этому я еще на Старой Земле научилась, вдоль берега ходить – ничего особенно сложного нет, главное, на камни не напороться. Здесь спасательных служб практически не существует, пока до места аварии кто-то доберется – спасать будет уже некого, в море слишком много хищников.

– Оптимистично, скажем прямо…

– Просто постарайся не упасть за борт, и все будет нормально!

– А знакомый, у которого собираешься катер одолжить, он что за человек вообще?

– Занимается поставками товаров «из-за ленточки», в общем, я стараюсь поддерживать с ним хорошие отношения, несколько раз это знакомство уже пригодилось.

– Он служит в Ордене?

– Да, но как ни странно – человек нормальный. И женатый, так что можешь не ревновать. – Тут Джинджер лукаво прищурилась.

– Мне как-то не…

– Можешь не оправдываться, я все вижу!.. – Она уже откровенно улыбалась. И что такого веселого разглядела?..

Поболтав еще немного, мы закончили наш веселый ужин и пошли в гостиную. Там попытались смотреть какой-то фильм, но я начал позорно вырубаться и «клевать носом» (эти дни все какие-то суматошные получаются), Джин это заметила и решила, что мне пора ложиться, завтра рабочий день. Сама она все-таки решила досмотреть фильм, включив телевизор в спальне, но мне это помешать не смогло – очень уж хотелось спать.

Посреди ночи я проснулся. Оказалось, что возле дивана кто-то стоит. Хотя кто тут может стоять? Это Джинджер, наверное, я ее своим храпом разбудил.

– Джин, я что, так громко храпел, что тебя разбудил?

В темноте раздался смешок:

– Нет, пришла тебя проведать. Подвинься! – И она скользнула под одеяло. – А теперь спи дальше, – пресекла она мои попытки развить ситуацию в интересном направлении. – Просто спи!..

И я почему-то сразу «просто заснул», практически мгновенно. Вот ведь…

 

28-е число 03-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Как ни странно, отдохнул просто отлично. Утром я пробудился еще до сигнала будильника в часах, рядом слышалось тихое и спокойное дыхание прильнувшей ко мне Джин. Пожалуй, только сейчас я смог почувствовать себя «дома», наверное, в первый раз за все время своего пребывания на Новой Земле. Как будто именно здесь мое место в этом непростом мире. Только вот не слишком ли это самоуверенно? Не хотелось бы внезапно разочароваться…

Негромко запищал сигнал в часах, Джинджер сонно зашевелилась рядом. Я погладил ее по щеке, она приоткрыла один глаз и тихим голосом спросила:

– Как тебе спалось?

– Замечательно! Впервые за все время почувствовал себя как дома… – Тут я осекся и замолчал.

Джин тихонько зевнула, прикрыв рот рукой, и сказала:

– Вот и будь как дома… Все, тебе на работу пора собираться, иди завтракай!

Нужно ли говорить, что почти весь день настроение у меня было отличным? В конторе удалось буквально «с полпинка» отремонтировать блок, давно валявшийся на полке, затем мы с напарником быстро ликвидировали пару неисправностей в распределительных коробках. Больше ничего срочного не было, и я поехал на аэродром.

Техники обрадовали меня тем, что смогли аккуратно заделать почти все пробоины и проверили баки. Разве что новый фонарь взамен разбитого еще не прислали, но обещали до конца следующей недели все закончить. Только вот озадачили, сказав, что «Сессну» придется красить заново, иначе самолет будет выглядеть как ребенок после ветрянки. Поблагодарив их, я отправился навестить Хокинса в больнице.

Джим выглядел весьма озабоченным, даже на мое приветствие ответил не сразу.

– Что-то случилось? – спросил я у него.

– Доктор сказал, что у меня задет нерв и рука может долго восстанавливаться. Думаю, что это он еще оптимистично выразился. Даже не знаю, что теперь с самолетом делать, если рука будет плохо работать, летать не смогу. Наверное, придется продавать «Сессну»…

Ну вот, а день так хорошо начинался…

– Джим, техники там потихоньку работают, сказали, что заново красить нужно будет, чтобы пятна в местах пробоин замазать.

– С этим можно и повременить, новый владелец пусть сам решит, в какой цвет окрашивать «птичку». А ты что загрустил?

– Да вот, расставаться с «Блюбердом» почему-то не хочется. Она ведь нас оттуда вытащила…

– Ну так сам покупай, твоя будет! – Хокинс усмехнулся, но заметил выражение моего лица и добавил: – Подожди отчаиваться, у меня еще с рукой до конца не все ясно. В любом случае торопиться с объявлением насчет продажи пока не буду. Если честно, мне бы хотелось, чтобы ты на ней летал, у тебя это хорошо получается.

– А уж как мне самому этого хочется…

Из больницы я вышел «в растрепанных чувствах». Самолет купить – для меня все равно что… не знаю даже, с чем сравнивать. Вот ведь, всю мою душу трепетную растревожил… Ладно, пора ехать, там кот уже без меня соскучился. Наверное…

К дому ехал, раздумывая на тему: «Где же взять большую кучу денег?..» Нет, на оплату ремонта средств, имевшихся в наличии, вполне хватало. А вот остальное где брать? Так ничего толком и не придумав, поставил машину под навес и пошел в дом, мимоходом глянув на небо, затянутое облаками. Лишь бы завтра погода была нормальная, а то накроется морская прогулка. Должны быть море, солнце и радость! А если не будет видно солнца – то и радость уже не та…

Повесил куртку возле входа, прислушался – все тихо. В гостиной никого не было, на кухне возле стола лежали бок о бок Джек с Васькой и дремали. Судя по отсутствию реакции на мое появление (Джек слегка приоткрыл один глаз и тут же его снова закрыл) – они явно недавно поужинали и были весьма довольны жизнью. Ага, из «оружейной» доносится какой-то шум.

Тихо подойдя к двери, осторожно заглянул внутрь. Все ясно, это Джинджер упражняется, снова меч вертит с бешеной скоростью. Я не стал ее окликать, пусть сначала закончит свою «Ката с «Клеймором», просто стоял, прислонившись к косяку двери, и любовался. А зрелище было и правда впечатляющее!

Тогда, в первый раз, Джин все-таки чуть замедляла свои движения, не желая подвергать меня опасности. Сейчас она резвилась вовсю, даже на расстоянии я ощущал ветерок, поднятый ее взмахами и перехлестами. Обуви на ней не было, на полу расстелен какой-то толстый коврик. Одежду Джин выбрала не стесняющую движений – облегающие шорты и короткий топ, все темно-красного цвета. Глаз она не открывала, и я даже заинтересовался: чувствует она сейчас мое присутствие или полностью отключилась от окружающей действительности? Неужели каждый день так занимается, просто я сегодня приехал чуть раньше, вот и застал ее во время тренировки? Почему-то вспомнился старый фильм с Адриано Челентано в главной роли… Но эта мысль быстро куда-то исчезла, как только Джин замерла, видимо завершив упражнения, и медленно повернулась в мою сторону, уже с открытыми глазами. Меч она держала перед собой вертикально вниз, уперев его в пол.

– Ну, как дела? – спросила она меня, по голосу было слышно, что даже не особо запыхалась.

– Дела почти нормально, нужно подумать будет кое о чем…

Она пристально посмотрела на меня, потом, видимо, что-то для себя решила и протянула руку, жестом приглашая войти. Хорошо, что я по старой привычке хожу по дому без обуви…

Подойдя к ней, я встал напротив. Джин заглянула мне в глаза, вдруг неожиданно взяла мою руку и приложила к навершию рукояти. Мы обхватили этот «шарик», наши пальцы переплелись. Ай! Что-то как будто кольнуло в ладонь… Красавица тоже почувствовала нечто похожее, потому что ослабила свои руки и посмотрела на кожу ладони, где виднелся бледный отпечаток граней вделанного в навершие топаза. Ну да, обработка-то грубоватая, а она сжала руки весьма чувствительно. Я посмотрел на свою ладонь – да, вижу такой же след, ну и что из этого? Джинджер посмотрела на свою руку, на мою, заглянула мне в глаза и через несколько очень длинных секунд осторожно шагнула в сторону и аккуратно положила меч в стороне. Затем, видимо решив для себя что-то очень важное, прижалась ко мне и замерла. Я гладил ее по волосам, плечам, наши объятия становились все теснее и теснее. Она чуть отстранилась, но я снова прижал ее к себе и поцеловал. Почти сразу наша одежда полетела в разные стороны…

А дальше… Мы держались друг за друга так, как, наверное, вцепляется в оказавшийся рядом спасательный круг моряк, оказавшийся за бортом в разгар сильнейшего шторма. Казалось, никакая сила не сможет заставить нас разорвать объятия, мы оба знали, что сейчас нельзя отпускать руки, ни за что, ни по какой причине, даже если небо начнет падать на землю…

В конце концов Джин оказалась сверху, замерла на мгновение, что-то тихо прошептала и обессиленно уткнулась мне в плечо. Почти сразу она стала приподниматься, но я удержал ее, обняв и шепча:

– Прошу, не уходи сейчас, пожалуйста, пожалуйста…

Она не стала протестовать, а потихоньку опустилась на меня и замерла, расслабляясь. Наше дыхание постепенно стало приходить в норму, сердца возвращались к обычному ритму. Вдруг Джин издала удивленный возглас, я посмотрел в ту же сторону, что и она, – солнечный луч пробился сквозь облака, попал через окно на лежащий меч, и камень в навершии рукояти засиял, разбрасывая по сторонам желтые искры. Буквально через несколько секунд облака снова закрыли солнце, и луч погас. Джин ласково, но настойчиво уперлась ладонями мне в грудь и приподнялась, смущенно улыбаясь. Надо же! Прошедшая в буквальном смысле «огонь, воду и медные трубы» Джинджер смутилась!..

Подобрав с пола свою одежду, она вышла в коридор, и почти сразу послышался шум воды в ванной комнате. Быстро одевшись, я осторожно вернул меч на его постоянное место, затем скатал коврик и положил его в углу. Все, снова здесь тишина и благополучие. Разве вот только сейчас форточку открыть нужно, а то что-то жарковато…

Вышедшая из ванной Джин, уже одетая в длинный халат, сказала:

– Теперь давай иди ты, на кухне все обсудим.

Ладно, если предлагают, протестовать не буду. Тем более что обсудить было что…

– Сразу расскажу насчет поездки, – начала разговор Джинджер. – Насчет катера я договорилась, главное – вернуть его не позже вечера послезавтрашнего дня. Если до того времени не вернемся – начнут искать.

– А примерный маршрут они не просили указать?

– Примерно вдоль берега на север, этого им достаточно.

– Еще я тогда забыл сказать: могут понадобиться веревки и что-нибудь из альпинистского снаряжения. Склон тогда не смог подробно рассмотреть, некогда было, сама понимаешь. Там не вертикальная стенка, осыпь камней, но достаточно крутая, подниматься будет тяжело.

– Сейчас посмотрю, есть по паре длинных веревок и страховочных обвязок с карабинами. Давно лежат, еще «из прошлой жизни», но чтобы подняться по не особенно крутому склону – вполне подойдут. Кстати, как у тебя с горной подготовкой? – Она с усмешкой посмотрела на меня.

– Если честно, именно с «горной» – никак. Больше двадцати лет назад довелось в пещеры спускаться несколько раз, друзья уговорили, там было что-то подобное. Пришлось кое-где карабкаться по стенкам и спускаться-подниматься по веревкам. Но так давно это было… Так что считай, что влезть наверх смогу, если без экстрима и склон не очень крутой.

– Тогда первой пойду я, потом за мной подымешься, – непререкаемым тоном сказала Джин. – Веревку закреплю наверху, и все будет нормально.

– Да, тогда нам одежда понадобится, которую не очень жалко, и ботинки покрепче, неизвестно, что там за камни. Хотя крепкие кроссовки тоже могут подойти – лишь бы подошва не скользила, мы ведь не собираемся неделю по камням скакать, – попытался я высказать хоть что-нибудь умное.

– Это есть, что еще вспомнишь?

– Зверей кто кормить будет?

– Я домработнице указания дала, пока нас не будет – она в доме уборку сделает, заодно и за животными присмотрит.

– Ты давно ее знаешь?

– Перед самым «зимним периодом» наняла, для периодических работ часто приглашаю. Прежняя себе постоянную работу нашла. А почему ты спрашиваешь?

– Просто я ее еще не видел, а дом большой, кто-то ведь должен тут помогать по хозяйству…

– Вот когда нужно – тогда приходят и помогают. Что еще нужно для поездки? – нетерпеливо спросила она, явно недовольная отклонением от темы разговора.

– Хорошее настроение, – улыбнулся я, стараясь загладить свою ошибку.

– Это будет обязательно, – сверкнула она шалыми глазами. – Заканчивай ужинать, пойдем сумки собирать…

Нужные вещи сложили довольно быстро. Мне было не особенно много собирать, а Джинджер просто хорошо помнила, где и что у нее лежит. Ценное качество, кстати… Я отнес сумки к входной двери, чтобы утром положить их в машину, и вдруг вспомнил:

– Джин, а что-нибудь вроде кусков брезента у тебя есть? Мало ли что там будет, вдруг понадобятся?

– Есть армейские плащ-палатки, подойдут?

– Вполне, и нам самим могут пригодиться, постелить на землю или навес сделать.

– Держи, можешь в сумку засунуть, если влезут…

Окончив сборы, мы пили чай на кухне, а потом сидели в гостиной на диване. Смотрели какой-то фильм по телевизору (если честно, я больше наслаждался ощущением от того, что обнимаю Джинджер), комедия была довольно смешной, без непонятных для меня шуток, поэтому мы смеялись оба и одновременно, да…

Кино закончилось, Джин нажала кнопку на пульте, выключив телевизор, и посмотрела на меня, я ждал, что она скажет.

– Здесь места не очень много, – произнесла она, взяла меня за руку, и мы пошли в спальню. А потом просто легли и уснули, потому что завтра предстоял длинный, насыщенный день и нам нужно было хорошо отдохнуть за ночь…

 

28-е число 03-го месяца 24-го года, Порто-Франко

По старой привычке я проснулся незадолго до сигнала будильника. В утреннем сумраке был виден контур сидящего на подоконнике кота. Надо же, молчит, даже есть не просит, неужели из вежливости? Или просто еще так рано?

Джинджер, очевидно, приняла какое-то решение. Судя по ее характеру, метаниями из стороны в сторону она не страдает, но задуманное доводит до конца. Почему-то не хочется ее расспрашивать об этом, захочет – сама расскажет. «Если мужчина ищет красивую, умную и добрую женщину – ему нужны три разные женщины…» Красивая? Да, одна из самых привлекательных женщин, которых я вообще когда-либо видел. Умная? Бесспорно, если владеет таким домом, имеет влиятельных знакомых и при этом сохранила полную самостоятельность и независимость во всех отношениях. Добрая? С этим сложнее… Я еще не забыл метательный нож в пакетике, лежавший на столе у инспекторши. Ладно, будем считать, что добрая к друзьям… А я-то ей зачем? Не только ведь из-за записки Бригитты? Очень не хочу гадать, просто буду принимать ситуацию такой, как она сейчас есть. Надеюсь, что когда-нибудь мы друг другу расскажем многое и между нами не останется невыясненных вопросов…

Запищал сигнал будильника, и Джин почти сразу зашевелилась, щекоча мне щеку своими волосами.

– Пора вставать, красавица!

– Знаю… Через пару минут, ладно?.. – И с этими словами она обняла меня. Но дальше объятий дело не продвинулось, нам действительно пора было вставать.

По-солдатски быстро надев «полевую» одежду, мы пошли на кухню, звери были уже там и улыбались во все свои зубы, ожидая момента, когда можно будет перейти к исследованию содержимого своих чашек. Ну и мы тоже поели, так что некоторое время на кухне стояла тишина, нарушаемая только звуками от собачьей и кошачьей чашек и стуком наших ложек по тарелкам.

– Готов?

– Готов, можно загружаться!

Быстро закидав сумки с вещами, оружием и пакет с продуктами в «Гелендваген», мы не спеша поехали в сторону гавани, где стоял катер (надо же, «Ларсон»!). Там мне пришлось поработать грузчиком, перетаскивая эти разнокалиберные сумки со стоянки, где мы оставили машину, на пристань. Но вот настал торжественный момент: погрузка окончена, двигатель прогрет, и под умелым управлением Джин катер медленно двинулся к выходу из гавани. Пока не вышли в открытое море, я спустился в небольшую каюту, где быстро привел в боевое положение свой автомат и надел на пояс кобуру с пистолетом.

Поднявшись на мостик, я увидел, что мы уже вышли из порта и катер поворачивает на север, вдоль берега.

– Ну что, штурман, теперь можешь указать место?

Я достал из кармана карту, на которой заранее отметил примерное место высадки, и показал рыжеволосой капитанше:

– Вот здесь примерно, сколько нам туда идти?

– Сейчас прибавлю ходу, посмотрим, на какой скорости будем себя нормально чувствовать…

Минут через пять она сказала:

– Примерно два с половиной, три часа, у тебя место не очень точно указано, придется идти вблизи берега и внимательно все осматривать.

– Понял, а теперь покажи мне, как ты ухитряешься рулить этой штукой?

– Здесь не сложнее, чем в самолете, – усмехнулась она. – Вот эти рукоятки – «газ», вот индикаторы уровня температуры двигателей, количества топлива, компас, а вот это – радар. – Я только сейчас обратил внимание, что над головой вращается антенна локатора. – Если кто-то будет к нам быстро приближаться, раздастся звуковой сигнал. И если сами кого-то увидим – можно будет отвернуть в сторону. Это – радиостанция, сейчас настроена на связь с береговой охраной. В общем, ничего сложного. А сейчас – держи штурвал, смотри, мы должны идти вот этим курсом. – Она показала, каким именно. – Я пока спущусь в каюту, свое оружие проверю и приготовлю.

Минут через десять она появилась на мостике, уже переодевшись из полевой формы в нечто воздушное, обычно такой наряд называют «парео» или что-то в этом роде. Солнце уже пригревало довольно заметно, поэтому мы не мерзли. Хорошо, что над нами было что-то вроде тента, иначе с нашей очень светлой кожей мы могли обгореть под прямыми лучами. Хотя и говорят, что тут ультрафиолета поменьше, чем на Старой Земле, но рисковать все-таки не хотелось. Так мы шли примерно в миле (о как, не «километр» какой-нибудь!..) от берега, если судить по шкале на экране радара, около часа. Затем предусмотрительная Джинджер достала из какой-то сумки крем для загара и попросила меня намазать ей спину, для чего сняла свое немыслимое одеяние. Это мы всегда готовы… Уговорив меня снять рубашку, она намазала и меня тоже. С ума сойти… Отвык я как-то от направленной на меня заботы.

Море было спокойным, и катер шел ровно, практически не сбиваясь с курса, волны были небольшими, поэтому меня не укачивало. Просто катер чуть трясло от вибрации двигателей, а больше ничего. Спустившись в каюту, я выпил немного воды из холодильничка, подумав, что при желании тут можно и пообедать – разогреть взятые с собой продукты и нормально поесть. Хорошо живут буржуи!..

Поднявшись на мостик, я застал все ту же картину: Джин, повязавшая бандану на свои роскошные волосы, с уверенностью старого морского волка управляла катером, поглядывая на экран локатора. Постепенно становилось жарковато, и на ее коже я заметил выступившие капельки пота.

Завязки ее купальника развевались от ветерка, и я почему-то решил проверить прочность завязанного на спине «бантика». Осторожно потянув шнурок, вдруг почувствовал, что катер замедляет ход до самого малого. Узелок ослаб, а затем и вовсе распустился, тут Джин вдруг повернулась ко мне боком, в ее зеленых глазах словно прыгали бесенята. Рядом неожиданно оказался еще шнурок над стройным бедром, пришлось развязать и его тоже. Мою шею нежно обвили руки, и голос прошептал мне в ухо:

– Пусть пока «ящик» порулит, пойдем в каюту!..

Спустившись вниз, некоторое время мы проводили исследования на тему: сможем ли мы раскачать катер или сбить его с курса? После окончания эксперимента я снова завязал шнурки на бикини Джин («вернул матчасть в исходное»), под ее чутким руководством и слушая сопровождающий мои действия звонкий смех, и мы вернулись на мостик. Несмотря на все наши старания, катер не раскачался и авторулевой держал курс, как ему и было приказано. Впереди уже виднелись те самые «зубы дракона», по экрану радара до них было чуть меньше трех миль.

– Джин, пора переодеваться, мы почти на месте. Видишь скалы? Нам нужно будет попасть на берег за ними, с моря нужное место не просматривается, и сверху с берега тоже – там «козырек» нависает.

– Да, непростое ты место выбрал для прогулки, – задумчиво сказала Джинджер. – Рыбаки здесь близко к берегу не подходят, видишь эти отметки на карте: глубины не очень большие, и камней много? А отдыхающим тут особо делать нечего – далеко, можно возле города нормальные места для отдыха найти. Автоматы сейчас наверх вынеси, рядом положи. Хорошо, дальше пойдем на тихом ходу, вот только эхолот включу…

Она нажала очередную кнопку, и ожил темный до этого времени экранчик. А, это он показывает глубину прямо под нами и вперед по курсу, еще и по бокам немного.

– Его обычно для рыбалки используют, ну и для нас пригодится, когда к берегу будем подходить…

Переодевшаяся в «полевую» одежду Джинджер сосредоточенно крутила штурвальчик, лавируя между невидимыми под водой камнями.

– Нормально, сейчас прилив, вода стоит высоко. Но мы должны успеть выйти оттуда до вечера, иначе можем застрять надолго, если даже при нашей малой осадке проход не найдем…

Спустя примерно полчаса мы были между берегом и «зубами дракона». Медленно ползем между камнями, торчащими там и сям. А вот и запомнившаяся осыпь. Какая она широкая, оказывается…

– Вот где-то там, наверху, откуда начинается эта россыпь камней, я видел что-то белое. Что тут может быть?

– Мы вполне можем обнаружить то, что кто-нибудь хотел спрятать. С моря этот склон не просматривается – скалы закрывают, сверху – тоже, видишь, «козырек» нависает? Пройти сюда могут только небольшие катера во время прилива. Если не будем долго копаться – уйдем вовремя, и никто не узнает, что мы тут вообще были, – высказала свое мнение Джин. – Смотри внимательно, сейчас вон к тому камню подползем, закрепим катер и будем подниматься…

«Швартовкой» я бы совершенное нами действие не назвал, по причине своей абсолютной сухопутности. Ладно, теперь катер никуда не денется, можно доставать веревки и прочую «снарягу». Рыжая скалолазка сноровисто надела обвязку, мне пришлось повозиться чуть дольше. Закрепив веревку на своем поясе, она сказала мне:

– Я начинаю подниматься, будешь страховать, веревку понемногу выдавай, смотри только, чтобы не запутывалась.

С точки зрения опытных альпинистов, этот склон, наверное, был не очень сложным, хотя шевелящиеся от прикосновений камни добавляли острых ощущений. Иногда небольшие куски срывались и летели вниз, сопровождаемые предупреждающим криком Джин. К счастью, ни один из них не пролетел близко от катера, а то бы пришлось объясняться с хозяином за причиненный блестящей игрушке ущерб. (На борт катера мы навесили специальные подушки-кранцы, поэтому хотя бы здесь за царапины на краске можно было не волноваться.)

Джинджер забралась наверх довольно быстро и крикнула оттуда каким-то незнакомым, словно вдруг охрипшим голосом:

– Поднимайся!..

Веревку она закрепила, поэтому я полез наверх практически там же, где поднялась она, но все равно корячился чуть дольше. Да, двадцать лет назад это у меня получилось бы чуть побыстрее…

Джин стояла, замерев и обхватив себя руками за плечи, как будто ей было очень холодно. Я хотел было спросить, в чем дело, но наконец увидел то, что заметил во время своего поспешного улепетывания из-под обстрела. (Тогда я летел на малой высоте вдоль берега намного дольше, чем было нужно, но в то время мне было не до логических размышлений…)

Полость в склоне образовалась, скорее всего, после того, как когда-то от берега откололся здоровенный кусок, из которого и получились те самые «зубы дракона». Другие куски, поменьше, откололись и осыпались вниз, загромоздив «пролив». А еще какая-то часть, вывалившаяся наружу в виде этой самой осыпи, освободила место, к тому же скала треснула в глубину, образовав подобие грота. И почти в самой середине этой полости лежали… Остатки самолета? Причем небольшого гидросамолета…

– Посмотри, что там написано, – попросила меня Джин, заметно нервничая.

Я подошел и с трудом прочитал на облезлом куске фюзеляжа:

– Тут написано «Сивольф»…

Джинджер закусила губу так, что выступила капля крови.

– Пожалуйста, посмотри, есть там кто-нибудь в кабине… Я… боюсь…

Твою ж мать!!!.. Так самолет Айвана назывался!!!..

– Подожди, может, это какой-нибудь другой «Сивольф»… – ответил я ей и полез дальше, туда, где свод начинал резко снижаться и эта пещера становилась похожей на воронку. Джин ничего не ответила, продолжая кусать губы.

Остекление фонаря кабины было разбито ударом о свод пещеры, скорее всего, в тот момент, когда самолет «впилился» туда. Вот ведь не повезло летуну… Скорее всего, «тянул» к берегу, перевалил через «зубы», а подняться выше не успел или не смог. Сейчас можно только гадать, что у него случилось на борту… Двигатель, раньше крепившийся на пилоне за кабиной, лежал сзади, вмятый в фюзеляж тем же ударом. Вот как… В воде не утонул, об вертикальную стену не разбился, на песчаный пляж не упал, а в единственную на многие километры берега пещеру влетел… Почему он не сгорел? Наверное, горючего уже мало было, иначе шел бы в сторону Порто-Франко, для самолета это не очень большое расстояние. Значит, считал, что не дотянет… Елки-палки, тут надо быть прямо тараканом, чтобы отсюда пролезть в кабину… Хотя попробую с другой стороны, там потолок вроде чуть повыше…

В кабине были останки двух тел. С дальней от меня, левой стороны сидел явно летчик в развалившейся от времени куртке. Как будто что-то кольнуло внутри: на фотографии в кабинете Джинджер парень был одет в такую же… Сначала придется разобраться с «пассажиром». Несколькими пинками мне удалось полностью распахнуть приоткрытую, погнутую при катастрофе дверцу кабины и всунуться внутрь. Да, зрелище не для слабонервных… Хорошо, перед подъемом по склону я надел перчатки, иначе точно разодрал бы руки осколками остекления и погнутым, торчащим во все стороны металлом. Вытащив костяк из кабины, я поволок его ко входу в грот. Да, тут опознавать некого – по голове пришелся удар каменного выступа, что ли. В костяшках правой руки был зажат ржавый «кольт 1911», в магазине которого не хватало двух патронов. Правда, чтобы это установить, мне пришлось изрядно повозиться и поковыряться. В карманах не было ничего интересного. Ну, то есть вообще – ни-че-го! На данный момент было ясно только то, что при жизни это был мужчина примерно среднего роста, без металлических коронок на зубах, в полете имевший при себе пистолет. А когда конкретно он из него стрелял – сие мне неведомо… Одежда – да в такую одето большинство из населения Новой Земли, ничего конкретного, никаких меток или нашивок.

Я вопросительно посмотрел на Джинджер, она отрицательно помотала головой. Ну, это еще ни о чем не говорит…

Снова приходится лезть в кабину. Оп-па, под пассажирским сиденьем нахожу не очень большую сумочку. Так, что тут? Кожа расползается под пальцами, да, сыровато здесь, особенно после зимнего сезона… Пара запасных магазинов для «кольта» с позеленевшими патронами, а это что? Зажигалка и пара завернутых во что-то сигар, что ли? На фиг… А вот это что такое?..

Вытаскиваю из сумочки свернутый во много раз пластиковый пакет. Мало того, что он темный, так еще и скручен. Внутри что-то колючее, как будто осколков стекла насыпали. Ладно, потом буду проверять, что еще? Вроде закончил осмотр, пусто в сумке…

Останки пилота прижаты к левому борту, как будто он пытался отстраниться от пассажира. Хотя это могли быть и последствия удара… Замок на привязных ремнях не расстегивается, приходится перепиливать их ножом. Взмокнув, я все-таки смог вытащить пилота из кабины. Ой! На поясе у него, слева, закреплены небольшие кожаные ножны. А что в них?.. С бешено колотящимся сердцем достаю оттуда небольшой кинжал, в рукоятку которого вделан небольшой желтый камень. По размеру и по форме это… тот самый Дирк, которого не хватает на стене в «оружейке»!.. Эх, не повезло тебе, парень… На камне ясно вижу глубокие царапины, это чем же его? У топаза твердость большая, им самим многое поцарапать можно… В кармане куртки обнаруживаю айдишку, на которой читается имя «Айван…». Вот и конец истории с исчезновением самолета… В другом кармане нахожу небольшой пакетик с мелкими камешками, что ли, – на ощупь не пойму, вскрывать пока не хочу, этим можно заняться и позже. Больше в кабине нет ничего ценного, за прошедшее время все покрылось грязью и солью. В небольшое отделение для багажа вообще невозможно заглянуть – так смят корпус. Да и фиг с ним, сейчас другие заботы есть…

Осторожно вытаскиваю останки пилота наружу, не решаясь тащить их дальше, зову:

– Джин, подойди сюда, пожалуйста, только осторожно!..

Медленно переступая по торчащим камням, она подходит ближе. Я говорю:

– У меня плохие новости… – и протягиваю ей найденную «айдишку».

Она несколько секунд смотрит на нее, затем опускается на колени возле тела и начинает беззвучно плакать. Я беру оставленный возле кабины кинжал и кладу его на куртку.

– Да, это ты, Айван… Наконец-то я нашла тебя…

Через некоторое время она перестает плакать и тихо сидит, поглаживая рукоятку кинжала.

– Джин, мы заберем его отсюда. Только вот второе тело нужно будет тоже убрать, чтобы его не нашли.

Она машинально кивает головой, даже не вдумываясь в то, о чем я сейчас говорю.

– Сама сможешь спуститься? Привяжешь к веревке плащ-палатки, и я их отсюда спущу вниз.

– Дай мне еще пять минут, – просит Джинджер.

Взяв себя в руки, она сосредотачивается и спускается вниз, привязывает к веревке свернутые плащ-палатки, затем еще одну веревку, и я подтягиваю эту «гирлянду» ко входу в грот. Тела весят немного, и печальная работа не занимает много времени. По очереди я спускаю эти свертки вниз, по возможности тщательнее устраняю следы нашего пребывания в гроте, затем с максимальной осторожностью спускаюсь сам. Не хватало еще навернуться с этих каменюк…

– Катером управлять сможешь? – обращаюсь к Джин, молча сидящей у свертков.

– Отсюда выведу, потом ты поведешь, хорошо?.. – вопросительно-утвердительно говорит она.

– Да, сейчас только пару камней возьму…

Минут через пять мы начинаем двигаться к выходу из этого каменного мешка. Тело неизвестного так и осталось лежать завернутым в брезент на корме, брезент с останками Айвана я перетащил на нос. Когда вышли на глубокое место, сверток с неизвестным пистолетчиком и его ржавой железякой отправился за борт, утягиваемый на дно парой больших камней.

Наконец катер выбрался из лабиринта между каменными обломками и вышел на морской простор. Я сменил Джин у штурвала, предварительно достав из своего багажа фляжку с коньяком. Невзирая на ее протесты, заставил ее выпить примерно «полста грамм» и усадил на скамейку. Она старалась оставаться спокойной, хотя было заметно, что это дается ей непросто.

– Скажи, зачем ты утопил второго?

– Джин, я там кое-что нашел, но еще не проверял. Груз небольшой, но, видимо, очень ценный. Можем проверить, что там…

Включив авторулевого, мы спустились в каюту. Там я аккуратно вскрыл пакет, и на стол высыпались невзрачные серые камешки с острыми углами.

– Это то, что я думаю?.. – как бы про себя сказала Джин.

Так, где там был исторический кинжал?.. Сейчас проверим, что это за камешки. Методика старая, которую еще Моос разработал: пробуем царапать один камень другим и смотрим, что получается. Ого! Камешки уверенно царапают грани топаза, торчащего из рукоятки кинжала.

– Джин, очень похоже, что это алмазы… И тут их чуть ли не полфунта…

– Кто-то хотел провернуть фокус с незаметной доставкой? А почему просто морем не привезли?

– Да кто их знает… Может, время для передачи было ограничено, хотели побыстрее самолетом доставить… Или втайне даже от «своих» что-то крутили. Только вот стоит им узнать, что мы нашли пилота, – за нас сразу возьмутся. А если им будет известно, что найдено только одно тело, а второго нет – пусть ищут пассажира, может, он вместе с камнями смылся давным-давно… Хотя это и наивно, однако немного отвлечет их от нас. И алмазы сразу «светить» не нужно, это для бывших владельцев будет как сигнальная ракета темной ночью. Еще, когда будем к Порто-Франко подходить, мне придется связаться с инспекторшей по поводу обнаруженного тела, иначе нормально похоронить не дадут. Так что запомни: в самолете был только пилот, груза никакого не нашли.

– Ясно… Ты тогда иди, рули, а я рядом с Айваном посижу…

Обратная дорога заняла меньше времени, на большой скорости катер шел ровно, почти не замечая мелких волн. Джин неподвижно сидела у тела, завернутого в плащ-палатку, и часто вытирала с лица то ли слезы, то ли брызги морской воды…

На подходе к гавани Порто-Франко я передал управление Джинджер, как опытному шкиперу, а сам достал из сумок сотовый телефон и приготовился к увлекательной беседе с фрау Ирмой.

– Здравствуйте, инспектор!

– Добрый день, Алекс! – Надо же, по имени назвала… – Сегодня выходной, чему обязана вашим звонком?

– Обращаюсь к вам с заявлением, ну и с личной просьбой тоже… Мы вышли в море на катере и…

– У вас что-то случилось?

– Мы обнаружили… останки давно пропавшего мужа миссис Гордон, Айвана.

– Как всегда, «совершенно случайно»? – Надо же, как хорошо телефон смог передать нотки сарказма в ее голосе…

– Фрау Ирма, я бы не хотел обсуждать это по телефону, слишком тяжелая тема…

– Приеду через тридцать минут, у какой пристани будет пришвартован катер?

Вот так, четко, ясно, конкретно… И очень тяжело…

Мы пришвартовали катер у его постоянного места, в этом нам здорово помог местный «Попай-морячок» в тельняшке с закатанными рукавами и чадящей трубкой во рту. Джин снова уселась возле плащ-палатки с телом, а я начал потихоньку перетаскивать сумки в «Гелендваген», дожидавшийся на парковке. Кстати, там был вооруженный сторож, поэтому за сохранность имущества можно было почти не опасаться. Особенно теперь, когда в одной из сумок тихо-мирно лежал небольшой, туго набитый пакетик с невзрачными камешками.

Инспекторша подъехала на личной машине, скромной «Судзуки»-«самурайке» пустынного цвета, безо всяких мигалок. И на этом спасибо, нам сейчас только цветомузыки не хватало…

Мы изложили ей свою историю в том варианте, который обсуждали на обратном пути. Она заглянула под брезент, что-то прикинула в уме и спросила:

– Вы можете сами отвезти останки в морг, сейчас? Нам все-таки нужно будет провести экспертизу…

Я посмотрел на Джин, она согласно кивнула. Мне пришлось перенести небольшой брезентовый сверток в багажник джипа, и мы поехали вслед за машиной инспекторши. Джинджер была спокойна, даже чересчур. Наверное, слишком много времени прошло и все эмоции уже давно «перегорели» внутри. Разве что иногда мне казалось, что ее глаза подозрительно влажные.

В морге, после кратких, но выразительных распоряжений фрау Ирмы, у нас приняли скорбный груз, и практически сразу инспекторша записала показания Джин, сказав, что процедура опознания должна быть официально проведена и оформлена. Айдишку она тоже приобщила к своим записям. Похоронить можно будет через два-три дня, после проведения судебно-медицинской экспертизы. Понятно, что в данном случае это скорее формальность, но если им это нужно… Тем более что сейчас выходные, так что реально – дня через четыре…

Инспекторша не особо мучила нас расспросами, но я сильно подозревал, что не позже вторника она позвонит и пригласит на беседу. На ее месте я бы и сам так поступил. Уж очень обстоятельства, при которых было обнаружено тело или то, что от него осталось, были странными: на маршруте обстреляли самолет, пилот уходил от обстрела вдоль берега, а через весьма малое время тот же самый пилот нашел самолет, разбившийся несколько лет назад, причем почти в том же самом районе. Причем о замеченных обломках этот удачливый пилот раньше и не заикнулся. Валерьянкой мне запастись, что ли? Так ведь не поможет… Ох, блин, скатались на морскую прогулку, полазили по камням… И что теперь? Хотя, если следовать мудрым словам, то: «Все, что ни делается, – к лучшему!»…

Попрощавшись с задумчиво выглядевшей инспекторшей, мы поехали домой. Молчали всю дорогу и дома тоже почти не разговаривали. Если честно, я даже и не знал, что теперь делать. Животные как будто почувствовали настроение хозяев и вели себя очень тихо. Домработница уже давно закончила со всеми поручениями, так что мы ее и не встретили, только Джин нашла записку на столе в кухне – «отчет о проделанной работе», так сказать. Молча она пошла в ванную комнату, а я в очередной раз занялся переноской вещей. Оружие – в «оружейку», прочее – в другую комнату, вещи надо будет потом в стиральную машину закинуть…

Джинджер после мытья переоделась в темного цвета кофту и брюки, к тому же повязала голову темной косынкой. Все понятно, вопросов нет…

– Ужинать будешь? – спросил я у нее.

– Да, приготовь что-нибудь, только немного, – безразлично ответила она. – Пойду пока оружие почищу…

Надо же, решила успокоить нервы, ухаживая за своим оружием. Ладно, тогда начну заниматься таким привычным делом…

Решив не заморачиваться, сварил немного спагетти, построгал сыра на терке и смешал его со сметаной. Теперь еще чуть-чуть зелени, и все… А, еще травяного чая заварить, кофе тут ну совсем не в тему…

Когда уже заканчивал накрывать на стол, на кухню вошла Джин. Руки она уже отмыла, но ружейной смазкой все-таки пахло весьма ощутимо.

– Отличный парфюм, Джин, – коряво пошутил я.

– Да, летняя коллекция ароматов… – откликнулась она, грустно улыбнувшись.

За ужином мы тоже почти не разговаривали, обмениваясь только короткими репликами. Ну не знаю я, как сейчас с ней себя вести!.. Выражать соболезнования? Так Айван не вчера погиб, она по нему давно отплакала. Пытаться отвлечь чем-нибудь? Нет, не буду лезть… Пусть она сама разберется в своих чувствах. Попросит – тогда буду помогать.

Джин съела меньше половины, вяло ковыряясь вилкой в содержимом тарелки. У меня тоже настроение было совершенно не веселое, но старая солдатская закалка помогла закончить ужин, и я наконец «добил» свою порцию. Зато псу досталась дополнительная пайка, от которой даже кот сумел урвать пару макаронин. Будем считать, что все остались довольны.

Вечер прошел спокойно. Почти все время мы просидели в гостиной, посмотрели местные новости по телевизору, а когда начался фильм – приглушили звук до минимума, только чтобы не стало совсем уж тихо. Вдруг я услышал знакомую мелодию и прибавил громкости:

Джинджер тоже стала прислушиваться, наверное, тоже знает эту песню. Да, это старый фильм «Горец» с Кристофером Ламбертом… У меня всегда от этой мелодии перехватывало дыхание…

Я посмотрел на Джин – она сидела с закрытыми глазами, по щекам текли слезы. Да и сам сейчас…

Затихла музыка, умолк голос Фреди Меркьюри. Джин взяла меня за руку и сказала:

– Спасибо тебе…

– За что?

– За то, что ты есть… Кончилась эта проклятая неизвестность. Несколько лет… Ждать, на что-то надеяться, подскакивать от каждого стука в дверь, прислушиваться к шагам… Извини, я сейчас хочу побыть одна… – Она порывисто встала с дивана и вышла из гостиной.

Фильм я досматривал в одиночестве, опять сделав звук едва слышным, только бы различать слова. Снова полюбовавшись на то, как Горец смог найти новую любовь в очередной раз, я выключил телевизор и прислушался. В доме было тихо, Джин, наверное, уже спала – везде было темно. Ладно, у меня тут кот есть под рукой, сейчас мы с ним здесь на диване уляжемся в обнимку…

 

30-е число 03-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Вчера мы с Джинджер почти не разговаривали друг с другом. Я не лез к ней с сочувственными фразами, она не кидалась мне на грудь и не заливала меня потоком слез. Но чувствовалось, что мое присутствие помогает ей держаться более-менее в норме. Временами даже возникало ощущение, что мы понимаем друг друга без слов, только иногда требовалось уточнить, кто и чего хочет. Настроение? Да какое тут настроение… Нужные для организации похорон конторы она обошла быстро, а потом Джинджер занималась делами по дому, не позволяя себе ударяться в сопли и слезы. Вот ведь какая!.. Хотя если вспомнить ее рассказы о происхождении рода, то совсем не удивительно. Тяжело ей с таким характером, наверное. Ладно, чего уж тут обсуждать, будем жить дальше. А как именно – пусть будущее покажет…

 

31-е число 03-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Расписывать похороны не буду, они не заняли много времени. Просто сотрудники бюро скорбных услуг привезли наглухо закрытый гроб на кладбище, где Джинджер в траурном платье попрощалась со своим мужем, наконец-то обретшим покой на этой безжалостной земле. Да, экспертиза установила, что это были останки именно Айвана Белью, смерть наступила от последствий авиакатастрофы, перед самой гибелью он был ранен в руку пистолетной пулей. Дело закрыли «за давностью лет», или как они там пишут в подобных случаях. Скрежеща зубами, в банке средства с его счета перевели на счет Джинджер, сумма оказалась немалая – пятьдесят пять тысяч экю. Где и как именно он их заработал – уже никто не скажет. Лишь бы никто не пришел и не начал речи типа: «Эй, родственник, мне Афоня рупь должен остался!..» Но пока все было тихо. Похороны прошли без огласки и объявлений, поэтому удалось избежать наплыва сочувствующей толпы.

Проводив Джинджер домой, я поехал на аэродром. Техники уже закончили ремонт, и своим волевым решением, даже не согласовав с Джимом, я полностью оплатил ремонт и покраску, только попросил, чтобы фюзеляж пока сделали просто белым. Есть у меня кое-какие мысли на этот счет, но об этом чуть попозже…

Теперь – к Хокинсу в больницу, сообщу ему кое-какие новости, уже несколько дней не заходил. Джим мне обрадовался, первым делом, сразу после приветствия, спросил: как там продвигается ремонт самолета? Ну, я и решил не тянуть кота за хвост:

– Джим, я полностью оплатил ремонт и покраску заново. Это не очень большая наглость с моей стороны, как думаешь?

Хокинс пристально посмотрел на меня и сказал:

– Ты ведь не только это имеешь в виду?

– Да! Если надумаешь продавать самолет, я готов заплатить за него… Хотя бы в рассрочку, что ли… Хотя так и не принято… Только не продавай его «на сторону», ладно?

Он заулыбался:

– Чего-то подобного я и ждал. Мне тут врачи сказали, что руку нужно будет долго и упорно разрабатывать, чтобы сила восстановилась. Но по их лицам я вижу, что они в этом сами очень сомневаются. Твое предложение принимается, только с одним условием…

– Каким? – Я озадачился, если честно, никаких дополнительных «условий» не ожидал.

– Что я буду на этом самолете закрепленным техником.

У меня камень упал с души, прямо-таки с оглушительным грохотом.

– Да без проблем! Кто, кроме тебя, каждый винтик в этом самолете знает? Если нужна будет дополнительная сила – позовем кого-нибудь еще… Только окраску думаю немного поменять и позывной. Остается с тобой цену обсудить. Прости, у меня все не как у людей получается – обычно продавец и покупатель сначала о цене договариваются. У нас тут новость одна есть, только ты о ней пока особо никому не говори. Хотя рано или поздно все об этом узнают…

Хокинс заулыбался:

– Что, наша красотка Джин тебя решила в мужья взять? Мне недавно рассказали, что на аэродроме было, когда ты со мной на простреленном самолете приземлился… Сам-то я этот момент почти не помню после твоего укола.

– Нет, тут другое… Мы с Джинджер поехали на катере вдоль берега и нашли разбитый самолет. Когда тебя ранили, я после обстрела долго на малой высоте вдоль берега летел и заметил пещеру или что-то вроде этого. Там место такое, что с моря скалы закрывают, а сверху – каменный карниз, со стороны не разглядеть, разве только когда совсем рядом будешь. Вот и решил совместить морскую прогулку со скалолазанием, развлечься, так сказать. Развлеклись так, что дальше некуда…

Хокинс молчал, ожидая продолжения.

– В эту расщелину несколько лет назад воткнулся самолет, крылья, наверное, где-то на входе остались, а потом эти обломки зимними штормами вообще унесло. Фюзеляж в гроте остался, я из кабины останки пилота вытащил. Знаешь, какую надпись увидел на борту?

– Кажется, я догадываюсь…

– «Сивольф» было написано, и пилот – Айван. Полиция экспертизу провела, все подтвердилось. Такая вот у нас веселая морская прогулка получилась в выходной день… Как он вообще туда попасть мог? Я думаю, что бензина мало оставалось, тянул к берегу, высоты не хватило…

– Он там один был?

– Да. – Я решил твердо держаться согласованной с Джин версии. Все равно фиг кто проверит.

Примерно с минуту мы помолчали, затем Джим вздохнул и спросил:

– Как она себя чувствует сейчас?

– Мне кажется, что ей даже легче стало, как ни странно. Лучше так, чем неизвестность. Она сильный человек, да и времени уже сколько прошло? Сегодня вот похоронили. Никому не говорили, мало ли при каких обстоятельствах он тогда летел. Не хочется, чтобы кто-то начал претензии предъявлять. Конечно, если там какой «хвост» тянется, то могут и появиться, этого и опасаюсь… Но нельзя было его там оставлять.

– Да, я тоже так думаю. Что теперь будешь делать?

– Деньги собирать, чтобы тебе за самолет заплатить.

– Я не об этом! – Джим решил все-таки «добить» тему. – Как думаешь дальше быть: с ней рядом или что?

– Сейчас пусть она в себя придет. А там видно будет… Говорят, время лечит. Не хочу к Джин лезть с сочувствием. Я ведь Айвана вообще не знал, это за сколько лет до моего перехода сюда произошло?.. Тяжело человеку – помогаю. Но торжественных речей по этому поводу стараюсь не произносить.

– Наверное, это правильно. Она сильная, но поддержка ей все равно нужна. Передай привет от меня, пусть зайдет, что ли. Меня примерно через неделю уже выписать хотят, надоело уже здесь. Дома буду долечиваться, сюда только ходить на осмотры. Хорошо, ты иди, она ждет, наверное. Передай ей привет от меня…

А еще я решил посетить мотель, проверить, как там дела. Игорь был на месте, мы с ним немного поговорили, я описал текущую ситуацию, и он подтвердил, что «в случае чего» я могу рассчитывать на силовую поддержку в количестве трех человек. Конечно, очень желательно, чтобы эта помощь вообще никогда не потребовалась, у них еще и свои задачи есть, а лишний раз «светиться» перед посторонним человеком совсем ни к чему. На том и попрощались…

На «вилле» (ну не могу я пока что называть дом Джинджер именно «домом», сглазить боюсь, наверное…) все было спокойно. Джек, как бдительный страж, лежал в дверях веранды и встал только после того, как я подошел к нему вплотную.

– Что, друг, какое у хозяйки сейчас настроение?

Пес вильнул хвостом, подставил голову под мою руку и после нескольких почесываний за ушами освободил путь. Ладно, буду надеяться, что все у них здесь хорошо. Кот спал на кухне, на одном из табуретов, – скорее всего, не хотел пропустить ужин. Когда я проходил мимо, чтобы налить себе воды из чайника, он только шевельнул ухом, но глаз не открыл. Вот обленился ведь, совсем мышей не ловишь! Ладно, попросишь ты у меня рыбки…

Джин сидела за столом в кабинете и набирала на клавиатуре ноутбука какой-то текст. Одежда была все та же, темного цвета, но косынки на волосах не было.

– Привет! – поздоровался я, стоя в дверях.

– Привет, заходи. – Она встала из-за стола и улыбнулась. – У меня все хорошо. А что у тебя сегодня нового?

– Решил оплатить ремонт самолета, денег меньше ушло, чем я думал. Потом в больницу заехал, с Джимом поговорить. Кстати, он тебе привет передает, говорит, что можешь к нему зайти. Еще сказал, что скоро выпишут домой, скорее всего. С рукой у него не очень хорошо, мне почему-то так кажется…

– Летать он сможет?

– Только когда рука силу наберет, а это будет не скоро.

– И что?

– Он думает самолет продать, если рука не восстановится, а мне жалко… Поэтому и ремонт оплатил, чтобы Хокинс не торопился.

– И сколько он за него хочет?

– Цену пока не называл… В любом случае полной цены я сразу дать не смогу, нет таких денег… Может, постепенно отдам, как-нибудь… Или в долю с ним войду… Он сказал, что хочет механиком при «Сессне» остаться, если что.

Джинджер улыбнулась:

– Ты помнишь о пакете с камнями, который мы нашли?

– Да, там их было довольно много, но я не специалист, правильно стоимость оценить не могу.

– Сегодня я ходила к знакомому ювелиру, показала пару из них, не самые крупные. Это алмазы, довольно хорошие по качеству. Мастер сказал, что может выступить посредником, если найдутся еще такие же. Так что деньги будут…

– Они же твои…

– Алекс, мы нашли их только благодаря тебе. И… ты помог завершиться давней истории.

– Нам с этими камнями нельзя высовываться, Джин. Есть у меня опасения…

– Никто об этом не узнает, ювелир гарантировал. И тратить деньги сразу не будем. Хокинсу скажем, что я это дело спонсирую.

– Джин, это выглядит как-то… Неправильно, что ли…

– А может, я решила себе личный самолет купить и персонального пилота нанять? – Она засмеялась.

– Да, еще жалованье мне предложи… – Что-то у меня настроение испортилось.

– Ты что такое говоришь? – Она сразу это заметила.

– Я бы не хотел, чтобы для окружающих все выглядело как покупка дорогой игрушки для своего дружка…

Она подошла ко мне с таким видом, будто размышляла, куда бы половчее мне врезать, но потом вдруг почему-то передумала.

– Самолет официально будет считаться моим, такой вариант тебя устроит? – Ее голос чуть ли не звенел.

– Да, – как можно тверже ответил я. – Подозрений у окружающих не возникнет? Вопросов, откуда взялось столько денег?

– Выйди на улицу, посмотри на соседние дома. Как думаешь, сколько на них было нужно потратить? – Звон в ее голосе потихоньку стихал.

– Много… – Я виновато повесил голову. – Извини…

Джин почему-то решила сменить гнев на милость.

– Когда Хокинса выписывают?

– Точно не знаю, на следующей неделе, наверное. Он сказал, что пока не будет торопиться с объявлением о продаже.

– Ремонт уже полностью закончили?

– Осталось покрасить, я сказал, чтобы пока весь фюзеляж в белый цвет выкрасили.

– Вижу по глазам, ты уже все обдумал. Что еще там хочешь добавить?

– Две красные полосы, вместо прежних – синих. И позывной другой взять.

– Какой, если не секрет?

– Рэдлайн…

– В смысле «Тонкая красная линия»?

– Не совсем… Это не важно, пусть каждый думает что хочет.

Она задумчиво посмотрела на меня и сказала:

– Кажется, я понимаю…

– Будем считать это неким символом, понятным только нам. «Союз рыжих»…

Джин улыбнулась, простив меня:

– По тебе не скажешь.

– Я же говорю – тайна. В детстве у меня тоже были рыжие волосы…

Мы стояли и молча смотрели друг другу в глаза. Время тянулось бесконечно, и я не мог отвести взгляда, пока в ноутбуке, стоявшем на столе, что-то не пискнуло. А, это он «засыпать» собрался, наверное, кнопки на клавиатуре давно не нажимали… Как будто очнувшись, Джин сказала:

– Прошу, подожди до конца недели. Потом вместе решим, что дальше.

Заметив, что я хочу что-то сказать, она подняла руку, прерывая мою не успевшую начаться реплику.

– У меня в трауре прошло несколько лет, было время подумать, теперь стану все делать иначе. Не желаю повторять прошлые ошибки… А теперь пойдем на кухню, ужинать пора…

За столом болтали ни о чем, и я решился спросить:

– Джин, мне бы хотелось кое-что собрать, где можно оборудовать рабочее место или хотя бы временно занять стол?

– Подожди, дай подумать… Места много нужно?

– Нет, стол, стул, нормальное освещение, и чтобы вентиляция была получше или хотя бы форточка открывалась.

– Зачем это тебе?

– Так, голову и руки занять, придумал кое-что, хочу попробовать сделать, может быть, и получится.

– Есть мансарда, можешь там устроиться, чуть позже пойдем, на месте покажу. Дожди закончились, сейчас там вполне прилично.

Остановились на этом варианте. Поднявшись по узенькой лестнице, я увидел несколько перегородок на чердаке, образовывавших небольшую комнату с окном в сторону моря. А что, неплохо! Мудрые проектировщики обеспечили освещение с помощью потолочной лампочки и розетку на одной из стен. Разве только вот нужно будет отсюда коробки с непонятным содержимым выставить на необъятные просторы чердака и стул со столиком ухитриться затащить… Заодно появилась идея: тут ведь можно и радиостанцию поставить, только вот где антенну развернуть-то? Ладно, пока не буду слишком уж наглеть, для начала просто натяну провод какой-нибудь вдоль крыши, проверю, как будет слышно сигналы радиомаяков. Кстати, совсем забыл, нужно будет с конвоем отправить в ПРА журналы с результатами «зимних» наблюдений, пусть используют, если нужно.

– Подходит? – раздался сзади голос Джинджер.

– Все отлично! – громко объявил я. – Разве только нужно коробки отсюда вытащить и потом стол и стул принести.

– Это есть, выберешь какие понравятся.

– А если я тут еще провода растяну?

– Да пожалуйста, только крышу смотри не испорти.

– Нет, я аккуратно… постараюсь… Куда коробки ставить?

– Вот на эту сторону, подальше. В них нет ничего особо ценного, все равно нужно потом хлам перебрать.

Таким образом, у меня появилась своя каморка под крышей. Наверное, любой радиолюбитель мечтает об отдельной «радиорубке». Мечта сбылась?..

Ночевал я в гостиной на диване, по обоюдному молчаливому согласию. Странное ощущение – что нам с Джин иногда не нужны слова, и так друг друга вполне понимаем. Хотя и знакомы-то всего несколько месяцев. Даже как-то не по себе…

 

32-е число 03-го месяца 24-го года, Порто-Франко

«Чуть свет – и на работу!» – с этой мыслью я проснулся. Вернее, меня разбудил кот, который начал мурчать над самым ухом, намекая, что он проголодался. Выключить этот живой будильник можно было только одним способом: пришлось идти на кухню.

Осчастливив кота утренней порцией, я занялся своим завтраком. Что у меня в планах на сегодня, кроме основной работы? Нужно к Игорю заехать, узнать, когда можно будет с конвоем передать дневник наблюдений за эфиром, да и узнать заодно, что там вообще творится, на «Большой Земле». А то у меня личные обстоятельства не способствовали выполнению задания, если уж оправдываться «казенным языком». Лишь бы не поступил приказ срочно выезжать в ПРА, почему-то очень этого не хочется. Кстати, почему?..

День прошел в рабочих хлопотах. Напарник вполне справлялся, только пару раз потребовались мои «ценные указания» – как лучше смонтировать кабели в коробках. С помощью непереводимых на английский язык выражений и жестов мне удалось все подробно разъяснить парню, не понимающему русского языка. Или он только притворяется?

На аэродроме все было просто отлично. Покраску уже закончили, и «Сессна» сияла свежим глянцем на боках. Поблагодарив мастеров, я двинулся в больницу. Джим во время разговора почти все время улыбался, глядя на меня. Так, по-доброму, как родители смотрят на свое чадо, занявшее первое место на межшкольной олимпиаде.

– Как рука, что говорят врачи?

– Завтра выпишут, буду на процедуры ходить. На аэродром съезжу, посмотрю, что они там с «птичкой» сделали.

– Тогда там и увидимся, или ты там долго не будешь сидеть?

– После обеда до вечера, скорее всего. Новости местные послушаю, с техниками переговорю, может, что еще нужно…

Причину своей широкой улыбки он мне так и не назвал. Ну и ладно, радуется человек, так это хорошо! Быстрее выздоровеет, значит.

А теперь пора ехать домой… Неужели я так и сказал? Будем считать, что это «оговорка по Фрейду». Мне кота пора кормить, вот!

Наскоро поужинав, я заволок в мансарду стол и пару пластиковых кресел из набора для пикников на открытом воздухе и кусок фанеры в качестве «рабочей поверхности», чтобы не испортить пластик столешницы жалом паяльника или инструментами. Можно было начинать трудиться, соскучился я что-то по паяльнику…

До паяльных работ было еще далеко, сначала нужно схему нарисовать. Мне лучше работается под музыку, лучше всего, если это будут мелодии без слов. О, сейчас что-то захотелось Вангелиса послушать… Так, нужно в плейлист закинуть «Oceanic», «Voices» и вот этот альбом тоже…

Итак, что мне требуется-то? Набросав на листке бумаги требования к будущему изделию, рисую дальше «куски» будущей электронной схемы. Давно этим не занимался, кое-что тяжеловато вспоминается. Приходится искать в ноутбуке что-нибудь подходящее, прикидывать, где взять нужные детали. Аккумуляторы, кстати, можно использовать от сотовых телефонов, выбрать, у каких емкость побольше…

– Поздно уже, ты долго еще тут сидеть собираешься?

Это Джинджер тихо поднялась по лестнице и встала рядом, а я этого даже и не заметил. За окном уже давно наступила кромешная темнота, оказывается. Пора заканчивать работу, хватит на сегодня. Может, за ночь еще что-нибудь придумается…

– А что это за музыка играет, очень знакомая, только не могу вспомнить откуда?

– Это Вангелис, «Блюз» из саундтрека к фильму «Бегущий по лезвию бритвы».

– Часто его слушаешь?

– Нет, просто включаю музыку, какая больше подходит, по настроению. Когда работаю – лучше такую, которая без слов, чтобы не отвлекаться.

Тут я посмотрел на Джин, одетую в обтягивающую грудь темную футболку и темно-зеленые тренировочные штаны, и внутренний голос внезапно издевательским тоном выдал стих, прочитанный давным-давно на каком-то сайте:

– А что конкретно из «Пинк Флойда» тебе больше нравится?

(Я что, эти стишки вслух произнес, что ли? Хорошо, что она смогла понять только последние два слова…)

– Тоже по настроению. Я в основном музыку слушал, тогда слова не очень хорошо понимал… Да много чего за время учебы собрал, магнитофонные записи коллекционировал… Разные…

– Рок тоже?

– Само собой, но «металл» как-то не очень понравился, разве что немногие медленные баллады.

– А я вот очень давно музыку не слушала. Диски разные есть, но они пылью покрылись уже, наверное…

– Тогда пойдем, посмотрим, что у тебя там за коллекция!

– Не помню уже точное количество, но дисков много было, несколько полок в шкафу забито… Только сначала чаю выпьем.

– Эх, как «староземельного» чаю хочется, местные травяные хороши, но все-таки «оттуда» лучше.

– Да есть у меня в запасах немного, лучше заварим, пока не выдохся…

Пока пили на кухне столь дефицитный на Новой Земле «настоящий» чай, почти не разговаривали. Наконец Джин сказала:

– Я сегодня заезжала в больницу, к Хокинсу.

– Интересно… Он мне об этом не говорил.

– Спросила его, какие у тебя успехи в обучении. Джим посмеялся и сказал, что если ты смог посадить самолет с заглохшим мотором, хотя вы с ним этого еще не проходили, то это о чем-то говорит. И он согласен продать «Сессну» мне. Кстати, у него много знакомых в разных конторах, которые часто подряжали его на доставку срочных грузов в соседние города. Дальше продолжать?

– Предлагается взаимовыгодное сотрудничество?

– Именно. Так что это будет не «игрушка», а твое рабочее место. Доволен?

– Еще бы! Пусть краска высохнет, и свожу тебя на воздушную экскурсию… – Я что-то не то ляпнул? Нет, вроде обошлось…

– Что, пойдем мою коллекцию смотреть? – Она смотрела на меня с каким-то вызовом, что ли.

– Пошли, вытрем пыль с коробок… Тряпку брать или не надо?..

Так, что тут есть в закромах? О, Джинджер-то у нас, оказывается, любительница тяжелого рока! А музыкальный центр был замаскирован в шкафу, который давным-давно не открывали. Понятно почему… Сейчас мы узнаем, что наша леди любит слушать… Как много всего, такого разного… Но сейчас не было настроения слушать зубодробительный грохот «металла», хотелось чего-то более лирического, что ли. Порывшись в коробках с CD-дисками, я выбрал один из них. Вопросительно посмотрев на Джин, увидел одобрительный кивок и, включив «шарманку», стал искать нужную песню: ну что ж, сейчас посмотрим, совпадают ли у нас музыкальные вкусы. Зазвучали первые такты мелодии, я подошел и встал совсем рядом с Джинджер. Тут мы услышали хрипловатый голос Дэна Макафферти:

Я легко придерживал Джин, положив руки ей на талию, а она обняла меня и не отрываясь смотрела прямо в глаза. Мы медленно покачивались, кружась в танце, как делали это когда-то раньше, в давно ушедшие времена…

Песня закончилась, мы еще некоторое время продолжали стоять, пока не заиграла следующая мелодия. Джин отпустила меня, решительным движением нажала на «стоп», затем некоторое время искала что-то на полках, хмуря брови, перебирала диск за диском. Наконец, видимо, она нашла то, что хотела, нажала кнопку и снова подошла вплотную, выжидательно глядя мне в лицо. На этот раз песня звучала бодрее:

Джин, милая, неужели это правда? Нечто подобное у меня уже было, и чем все закончилось?.. Я стоял неподвижно, закрыв глаза, не в силах пошевелиться. Солист что-то пел дальше, но я почти не различал слов…

Музыка затихла, я услышал щелчок выключенной аппаратуры, затем Джинджер тихо подошла ко мне, обняла и прижалась так, что перехватило дыхание.

– Джин, прости, на меня что-то нашло…

– У тебя лицо сейчас стало такое… Понимаю, ты вспомнил ее, да? Поэтому я так давно и не слушала музыку – одной было очень тяжело. Вместе ведь легче, правда?

– Ты замечательная… Просто я не знаю, что мне делать дальше…

– А кто сам мне предложил оставить прошлое в прошлом?

– Тогда у тебя все время были слишком грустные глаза, и я захотел сделать так, чтобы они смеялись…

– Значит, теперь твоя очередь прислушаться к своему же совету. Кстати, именно этим ты мне и понравился, сразу, еще при первой встрече…

– Чем именно?

– Тем, что почти все время смотрел мне в глаза, а не на сись… Ну, ты понял! – Она тихо засмеялась.

– Ну, не все время… – совершенно искренне признался я, потому что терять было уже нечего.

– Это я тогда заметила. И твоя честность мне тоже очень нравится…

– «Маугли, мы одной крови!.» – тихо прошептал я себе под нос, но Джин все хорошо расслышала.

– «Мы одной крови, ты и я!..», да… Хорошо, пойдем спать, поздно уже.

И мы пошли. Зачем ждать еще целую неделю, если и так все ясно? Только ничего «такого» не было – просто мы оба заново начали привыкать к тому, что где-то рядом находится тот, кому ты нужен. Причем «рядом» – не обязательно «бок о бок». Это, например, в одном городе. Или на одной и той же планете…

 

32-е число 03-го месяца 24-го года, Порто-Франко

«С добрым утром, Порто-Франко!» – интересно, это мне фраза диджея с местной радиостанции померещилась или что? Но начало дня неплохое, если с самого раннего утра точно знаешь, что вечером тебя будут ждать дома.

Джинджер проснулась, когда я пошевелился.

– Доброе утро!

– Доброе!.. – ответила она. – Ты ночью во сне кого-то звал, просил не уходить. Я тебя обняла, и ты успокоился.

– Ничего не помню, – признался я. – Прости, если разбудил.

– Все хорошо. Ты особо не задерживайся, ладно?

– Леди Джин, буду вовремя. По крайней мере, постараюсь…

Она тихо посмеялась и снова уткнулась в подушку. А мне пора кота кормить, он уже на окне сидит, глазами сверкает. Ладно, зверюга, пошли на кухню, там еще и Джек сейчас подтянуться должен. Пес уже давно признал меня за «своего», но я не рвался им командовать: свои обязанности дежурного он и так хорошо знает, зачем ему мешать?

В конторе босс спросил у меня, как сейчас будут проходить полеты. Пришлось сообщить ему новость о том, что в недалеком времени начну летать самостоятельно, перевозить груз и пассажиров (если будут) в соседние городки. По его лицу сразу стало заметно, что ему жаль терять хорошего работника, пришлось утешить его, мол, дело еще не такое скорое и летать буду не каждый день. Его настроение вроде бы улучшилось, но про то, что сам хотел прокатиться «вокруг города», он почему-то давно не вспоминает. Наверное, жена всю охоту отбила, возможно, даже сковородкой, хи-хи…

После работы пришлось заехать в магазинчики, кроме всего прочего торгующие электроникой, и мастерские, порылся там среди битого хлама, купленного буквально на вес. Наковырял там плат с радиоэлементами, вечером буду выколупывать нужные детали. А что вы думали, «тяжела и неказиста жизнь любителя-связиста»! Ничего, и посложнее задачи решали. Разве что в данном случае нужно будет детали помельче выбирать, и плату уже под них рисовать буду. Ерунда, прорвемся! Заодно купил и комплект «компьютерных колонок» более-менее приличного качества, со звуком, не вызывающим аллергической реакции.

На аэродроме, еще только подходя к дверям ангара, я уже слышал голос Хокинса, о чем-то разговаривавшего с техниками. Наверное, ремонт обсуждает?

– Привет, Джим! Дома не сидится?

– Привет! Решил «птичку» проведать, давно не виделись. Смотрю, уже покраску закончили?

– Да, осталось только финальные штрихи нанести.

– Что хочешь нарисовать?

– Ничего особенного, просто красные линии по бокам.

– Ладно, «синей птицей» она уже была, пусть теперь с красными боками полетает. – Мы немного посмеялись. Потом Джим отозвал меня в сторону и сказал: – Мне тут рассказали, что Джинджер была на вышке, когда мы с тобой возвращались. Как услышала, что самолет обстреляли, сильно заволновалась, сама к микрофону прорвалась… Потом ты сообщил, что будешь садиться без горючего, она в это время в руках ложку крутила… Когда приземлились, она ложку эту бросила и к самолету побежала.

– И при чем тут эта ложка?

– Она ее чуть ли не в узел завязала, вот при чем, мне диспетчер рассказал, который тогда дежурил. Ты ей очень нужен, или до сих пор не понял?

Я улыбнулся:

– Джим, об этом догадался уже давно, просто не знал таких подробностей. Мы с ней потихоньку привыкаем друг к другу, но пока не торопимся. Только вот не пойму: неужели за все это время к ней никто не «подкатывал»?

– Я тебе говорил, что пробовали, и не раз. Она всех обломала. – Тут Хокинс усмехнулся. – Кто сразу не понял, тому позже наши ребята с аэродрома доходчиво объяснили, понял мою мысль? Хотя вроде тебе об этом говорил уже…

– Говорил, говорил… Как думаешь, Айван тогда мог связаться с криминалом? Ну, чтобы подзаработать?

– Да. Я по-прежнему думаю, что его тогда Жако свел с «богатым клиентом», пообещали за несколько коротких полетов кучу денег, вот парень и решил сыграть по-крупному. А выиграть не смог… Так что не вздумай повторять чужих ошибок, пилот!

– Зачем повторять чужие ошибки, нужно свои делать! – попытался отшутиться я, но получилось не очень весело.

– Всех денег не заработаешь, пусть лучше тебя дома жена дождется, понимаешь?

– Ясно. Спасибо, Джим! А теперь пойдем, будем вместе смотреть, что нам тут наремонтировали…

Придирчивый взгляд Хокинса не нашел никаких огрехов, он остался доволен проведенной работой. Даже похвалил тех, кто красил. Ребята действительно постарались, бока «Сессны» сверкали, как и раньше, чтобы заметить следы от попаданий, нужно было очень хорошо присматриваться. Красные полосы по бокам легли поверх закрашенных синих, и самолет стал выглядеть совершенно по-другому. Ну, это на мой непрофессиональный взгляд, просто лично мне так больше нравится.

– Твой Рэдлайн к полетам готов! – сообщил мне Джим. – Ну что, пойдем двинем по кружке пива?

– Пойдем, отметим! Только я ограничусь пивом, а то… сам понимаешь… – Мы оба расхохотались. Да, а что? Теперь у меня есть для кого беречь себя…

– Ну, как день прошел? – встретила меня вопросом Джинджер.

– Хорошо, был на аэродроме, Джим сказал, что самолет готов, хоть сейчас можно лететь. У тебя принтер рабочий, кстати?

– Проверить нужно, давно не включала. А зачем тебе?

– Нужно для моей самоделки, там целая технология, покажу, если хочешь. Еще мне утюг понадобится и какой-нибудь старый глянцевый журнал…

– Все будет, только давай сначала поедим. Похудеешь еще, штурвал крутить трудно будет.

Я набрался смелости и все-таки спросил:

– Джин, ты такая… известная, красивая… Почему ты решила выбрать меня?..

– Мне обязательно сейчас отвечать?

– Нет, если не хочешь…

– Сейчас – не хочу. Все, пойдем! – Она взяла меня за руку, и мы пошли на кухню. Дела делами, а ужин – по распорядку!..

За ужином в основном обсуждали, чем можно будет заняться в ближайшие выходные. Полюбовались на зверей, мирно сидящих возле стола, и начали убирать посуду.

– Все-таки, почему ты как будто застыл, когда началась та песня? – совершенно внезапно спросила меня Джин.

– Дежавю какое-то… Рыж… Просто все повторилось почти один к одному, Бригитт мне тоже когда-то включила песню, только исполнитель и слова были другие, но смысл абсолютно такой же… Не хочу, чтобы история повторилась. А ты сама – ведь Айван был летчиком, я тоже собираюсь летать. Не боишься «второго круга»?

– Отец иногда говорил, что «снаряды два раза в одно место не падают», может, рискнем начать все сначала? Вдвоем?

– Давай попробуем, я согласен!..

Не буду говорить ей о том, что второй снаряд может упасть в опасной близости…

Затащив свежекупленные колонки в мансарду, я подключил их к ноутбуку и после нескольких минут настройки звука в «проигрывателе» включил очередную подборку музыки. И тут раздался звук вызова с моего сотового телефона. Кто там так поздно?.. На дисплее высветилось «Фрау Ирма». Ну вот, «началось в колхозе утро»!..

– Добрый вечер!

– Здравствуйте. Вы не могли бы завтра подойти ко мне в кабинет? Нужно с вами кое-что уточнить.

– Во сколько?

– Часов в двенадцать вас устроит?

– Хорошо, буду у вас в это время.

Инспекторша попрощалась и «отбила» связь. М-да, какое-то у меня странное предчувствие… Наверное, они туда смотались и что-то нашли, противоречащее нашей «легенде». Хочет меня на «неувязках» прихватить? И что мне будут инкриминировать? «Введение следствия в заблуждение»? Подумаю об этом чуть позже, сейчас нужно дорожки на плате нарисовать, хорошо, что для этого у меня простая программка есть…

Часа через два в мансарду поднялась Джинджер и, положив мне сзади руки на плечи, спросила:

– Как продвигаются дела, мастер?

– Помаленьку, скоро закончу рисовать. Мне вот инспекторша недавно позвонила, убедительно просила подойти к ней завтра днем. Думаю, что еще им могло понадобиться от нас…

– Они могли сами туда съездить и проверить все на месте. Что-то не совпало, наверное… Но мы будем держаться нашей версии, да?

– Именно об этом я и думал, Джин. Практически слово в слово. Если не секрет, скажи, по староземельному календарю, твои день и месяц рождения.

Она ответила, после чего я долго смеялся, чем вызвал ее неподдельное удивление.

– Что смешного?

– У нас с тобой разница в этом «гороскопном» календаре – всего пять дней! Теперь понятно, откуда такое сходство…

– Да, действительно. – Она тоже рассмеялась.

– Джин, тогда у меня вопрос или предложение, не знаю, как лучше назвать… Получается, что мы оба очень упрямые, но ведь иногда кому-то придется уступать в споре. Как будем разрешать такие ситуации?

– Интересно… Как-то не задумывалась…

– Ну да, ты ведь привыкла, что все решаешь сама. Будем уступать друг другу по очереди или как?

– Это идея, например, по четным числам – уступаю я, по нечетным – ты. – Она откровенно смеялась, причем совершенно искренне.

– Хорошо, пока остановимся на этом варианте. – А что еще мне остается? – Второй вопрос: у тебя есть сумочка, которую тебе не очень жалко, но с которой ты могла бы ходить практически все время? Если такой нет, завтра пойдем и купим.

– А почему это так важно?

– Это важно для меня. Хочется тебя подстраховать. Кстати, пистолет с собой носишь, когда выходишь из дома?

– Да, постоянно.

– Вот и подберем тебе новый аксессуар…

– Тогда завтра позвони, когда закончишь свой визит к инспекторше, вместе и поищем нужную сумочку. – Увидев мое изменившееся выражение лица, она поспешила меня успокоить: – Не бойся, это будет недолго, – и рассмеялась.

Ну да, а то я не знаю, сколько может продолжаться это «недолго»…

 

33-е число 03-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Отпросившись у босса на пару часов, выехал на встречу с инспекторшей. Она мне уже прямо как родственница стала, хе-хе. После всех процедур на входе снова вхожу в знакомую дверь.

– Здравствуйте!

– Добрый день! Я хотела бы у вас кое-что уточнить, по факту обнаружения разбившегося самолета.

– А что еще уточнять? Мы же тогда вам все рассказали, и на карте я место указал, не смогли найти, что ли?

– Место нашли, – она не отреагировала на мой сарказм, – но самолета там не оказалось.

– Что?!. Он же там как пробка в бутылке застрял, когда я в нем лазил, – фюзеляж даже не пошевелился!

– Когда обследовали эту вашу «пещеру» более внимательно – следы от его пребывания там все-таки нашлись. Мелкие осколки от остекления кабины, царапины на камнях, следы краски… Было хорошо заметно, что кто-то пытался по возможности скрыть все следы происшедшего. Алекс, – она назвала меня по имени, чуть ли не с ласковой интонацией, – может быть, вы не все мне рассказали? За время пути туда и обратно возле вашего катера никого не замечали?

– На радаре иногда были отметки, но на самой границе дальности, и постоянно за нами никто не шел. Самолетов над нами тоже не было, наблюдателей на берегу я не замечал. Только вот… – Я замолчал.

– Что?

– Нашел в кабине вот это – и я выложил на стол небольшой мешочек с глухо брякнувшим содержимым.

Инспекторша чуть ли не бросилась на него подобно ястребу, но спохватилась и сказала:

– Я посмотрю? – И тут же высыпала оттуда на быстро подстеленный лист бумаги серые камешки.

– Это алмазы?

– Нет, – разочаровал я ее. – Всего лишь цирконы. Эти камни очень похожи на алмазы, после огранки их даже вставляют в ювелирные изделия. Только вот твердость у них заметно ниже. Я сам думал, что нашел алмазы, потом проверил твердость по шкале Мооса, как сумел, нет, не они. Сходил к ювелиру – тот подтвердил.

– А почему миссис Гордон мне об этом не сказала?

– Она не знает. Я ей ничего не сообщил, чтобы еще больше не расстраивать. Получается, что с ее мужем хотели рассчитаться просто похожими на алмазы камнями, и при этом он погиб… Ни за что… Не думаю, что сказать ей об этом было бы хорошей мыслью.

– Хочу вас предупредить: если кто-то сумел так быстро замести все следы, то история для вас еще не закончилась. При малейшем подозрении на опасность – звоните мне. Иначе… Сами понимаете… Можем снова не успеть.

– Понимаю…

– Удачи вам, Алекс!

– До свидания, фрау Ирма!..

После работы я снова поехал на аэродром. Уже опять полетать хочется и еще узнать, как у Джима дела с рукой, что местные эскулапы говорят…

– А что они могут сказать? – ответил Джим на мой вопрос. – Задет нерв, нужно время на восстановление. Был у них в клинике экспериментальный препарат, но немного, и за «мокрый сезон» они его запасы полностью израсходовали. Привозили его издалека, из Виго, если я правильно запомнил.

– Туда на лечение съездить – приемлемый вариант?

– Или придется ждать, пока сюда привезут очередную партию лекарства. Когда это будет – сейчас никто сказать не может.

– Тогда могу тебе предложить такой вариант: ты ищешь груз или пассажиров в ту сторону, и я тебя туда отвожу, лечись сколько нужно. Потом телеграмму пришлешь, вместе с очередными перевозками тебя и заберу. Подходит?

– Озадачил ты меня… Но попробовать стоит, мне с восстановлением затягивать нельзя. Хорошо, постараюсь узнать по своим знакомым – может быть, кому что и нужно отправить в ту сторону материка.

– Привет! – улыбнулась мне Джинджер, когда я вошел в ее кабинет. Она снова что-то печатала на ноутбуке, одновременно делая пометки в лежащей рядом записной книжке. – Что нового сегодня?

– Привет! Когда улыбаешься, ты такая красивая! – Она даже зарумянилась, видно было, что ей приятно, даже от такого неуклюжего комплимента. – Новости есть, только вот не знаю, какие они – хорошие или нет…

– Рассказывай все, что есть.

– Первое: Джиму нужно лечить руку, есть варианты с экспериментальным препаратом. Но сейчас этого лекарства в Порто-Франко нет, в больницу привозили откуда-то из Виго. Хочу отвезти его туда, пусть там полечится. Он обещал уточнить у врачей, когда можно будет туда лететь, и поискать попутный груз, заодно подработаю.

– Ясно. А что еще?

– Был у инспекторши, и она рассказала, что самолет из того грота кто-то вытянул и сейчас там ничего нет. Понимаешь, в чем дело?

– Кто-то узнал о находке и теперь срочно заметает следы?

– Именно. Поэтому я и не хотел сейчас показывать, что мы там что-то нашли. Скорее всего, у алмазов хозяин отыскался или заказчик. Кстати, пока мы туда шли на катере, радар вблизи ничего не показывал?

– Нет, рядом с нами никого не было. Кто-то иногда появлялся, но на пределе, ты же видел сам.

– Все-таки нас ухитрились «вычислить», сейчас уже не важно, как именно. Что дальше будем делать?

– Избавимся от алмазов как можно скорее, со мной расплатятся наличными, их положим в банковскую ячейку, а на счет внесем позже.

– Прости, я совсем забыл, мы ведь собирались сумочку тебе поискать!

– Время еще есть, можем быстро съездить, есть у меня на примете пара магазинчиков…

Конечно же, «быстро» не получилось, но результатом Джинджер осталась довольна. Сумочка действительно заслуживала того, чтобы носить ее каждый день. А что, у новоземельных рептилий шкура при надлежащей выделке довольно красивая, и серебряная фурнитура на темном фоне смотрелась очень даже ничего. Главное теперь – не испортить эту красоту своими доработками, но над этим предстояло еще крепко подумать.

– А что это ты делаешь?

– Распечатал рисунок на твоем принтере, теперь буду с помощью утюга его на фольгу переносить, потом кое-какой химией позанимаюсь, не очень долго…

(Это я объясняю Джинджер свои действия, многие радиолюбители пользуются «лазерно-утюжной технологией изготовления печатных плат».)

– И зачем это нужно?

– Хочу сделать кое-что для подстраховки. «Шпионские» фильмы когда-нибудь смотрела?

– Да, только на технические подробности внимания не обращала, меня больше главные герои интересовали.

– Ну, тогда и не особо важно. Как сделаю – покажу, что нужно будет делать «в случае чего».

– Думаешь, этот случай может произойти?

– Эта история еще не кончилась. Скорее всего, у них там было задействовано очень мало людей, поэтому нападения пехотного взвода ожидать не сто́ит. А вот два-три человека вполне могут подкараулить тебя на улице.

– Я где попало не хожу и не езжу.

– Знаю, но все-таки прошу тебя держать сумку всегда при себе, и чтобы в ней всегда был пистолет. Ну, и косметичка тоже…

Она внимательно посмотрела на меня, улыбнулась и поцеловала.

– Сделаю все как ты сказал. Спасибо за такую заботу! – Что-то она быстро согласилась, даже подозрительно…

Вот и готова печатная плата, завтра буду на нее детали припаивать… Эх, забыл увеличительное стекло купить! Все, хватит на сегодня, что-то засиделся за работой. Кстати, сигналы маяков даже на растянутый кусок провода слышны отлично, сегодня проверил. Нужно бы с Джинджер договориться, где можно «нормальную» антенну поставить, тогда вообще будет не жизнь, а малина!..

Прекрасная леди сидела в гостиной и читала книгу, вдобавок что-то негромко бормотал включенный телевизор. Кот сидел на подоконнике, Джек лежал возле дивана. Теперь вот еще и я пришел, в уголке на диване уселся. Прямо-таки семейная идиллия! Ну, почти…

– Как там дела с твоей самоделкой?

– Хорошо, сделал все, что на сегодня планировал, завтра детали в кучу собирать буду. Эксперименты – это дело такое, очень даже увлекательное…

– Вижу, что ты увлекся, даже слишком, – немного ревниво заметила красавица.

– Джин, это ведь моя работа, – попытался оправдаться я. – Не хочу терять профессиональную квалификацию. Пожалуйста, сядь поближе ко мне…

Она даже не стала возражать, просто положила книгу на столик и придвинулась ко мне. Я осторожно приобнял ее и прижался лицом к роскошным рыжим прядям.

– Как хорошо… – прошептал я ей в ухо.

– Мне тоже, – тихо отозвалась Джин. – Знаешь, я уже чуть было не наделала глупостей…

– Когда?

– В конце прошлого года. Перед тем, как Бридж меня с тобой познакомила. Просто устала от одиночества, хотелось уже плюнуть на все.

– «Женщина, пьющая виски»?

– И это тоже… Ну, не так чтобы каждый день. Просто тяжело было остановиться.

– Я как-то в одном из фильмов услышал фразу: «Красивые женщины – самые одинокие люди в мире…»

– У меня примерно так и получилось. Бридж рассказывала, как мы с ней встретились?

– Да, там какая-то драка случилась?

– Мы из салона выходили, и к нам какие-то сопляки пристали. Пришлось вместе отбиваться, с тех пор и подружились. Иногда она ко мне в гости приезжала, иногда я к ней… Чуть легче стало. Когда ее спрашивала, почему она замуж не выходит, Бридж все отшучивалась. А в прошлом году летом как-то резко переменилась, собой стала больше заниматься, я еще удивлялась. Потом она мне позвонила и сообщила, что «недавно расписались», вот это была новость! Так интересно стало, кому же повезло? Вот я и попросила ее познакомить нас.

– Помню наш первый визит… Ты всех знакомых на смелость проверяешь или как?

– Нет, иначе бы вообще никого не осталось… – Она улыбнулась. – Скажи, ты тогда испугался или нет?

– Я верил в твое умение. А вообще-то, была и другая причина.

– Какая?

– Я вспомнил, что оставил дома запасные штаны, пришлось держаться изо всех сил…

Она удивленно посмотрела мне в глаза, но потом поняла, что это я так пошутил, и расхохоталась, уткнувшись мне в грудь. Отсмеявшись, Джин продолжила рассказ:

– Бригитт меня попросила тебе помочь с обучением полетам, я была рада заняться хоть чем-нибудь, чтобы отвлечься. А потом случилась история с надписью на стене, до сих пор не понимаю, как это могло произойти… И коньяк этот… Я ведь тому человеку почти поверила… Только вот ощущение холода от него идет, как из открытого морозильника…

«Ах, обмануть меня не трудно! Я сам обманываться рад!» – процитировал я Пушкина на русском.

– Это ведь стихи, да? Про что они? – спросила Джин, видимо, не понявшая слов.

– Да, это из стихотворения Пушкина.

– И о чем там говорится?

– Если человек влюблен, он может убедить себя в чем угодно, и его легко обмануть.

– Так и получилось… Он был довольно настойчив, долго ухаживал, что только не говорил… Я уже подумала, может быть, и правда… Вдруг этот странный сон, надпись… Бред, да? – Она вопросительно заглянула мне в глаза.

– Я не считаю это бредом. Не буду пока ничего рассказывать, но о подобных случаях я слышал, и не раз. Главное, что я тогда догадался на анализ содержимое бутылки сдать, слишком уж ваше с Бридж поведение отличалось от обычного.

– Хочу тебе сказать: ты мне понравился сразу, и «химия» тут ни при чем.

– Если честно, тогда было как-то не по себе. Я в некотором отношении придерживаюсь старых взглядов на… общение мужчины и женщины, поэтому для меня это было непростым испытанием. Вот и опасался, что вы с Бригиттой можете поссориться, в жизни всякое происходит…

– Помнишь, я сказала, что рядом с тобой мне тепло?

– Конечно, помню.

– Что-то подобное было и с Айваном, но не так сильно. Рядом с другими такого не случается. Странно, правда?

– Ничего странного не вижу. Могу согреть тебя на любом расстоянии, но вот так, на диване, конечно, лучше… Да шучу я, шучу! – пришлось сразу же уточнить, а то она чуть ли не подскочила. Помню, что Джин мне как-то рассказала про свою прапра… бабку, хорошо помню…

– Нет, ты не шутишь… Я ведь держала твою руку, и ты тогда прекрасно понял зачем.

– А что тут понимать? Проверяла что-то…

– Ты заметил?

– Конечно. Ты ведь проверяла меня все время, с самого начала знакомства. Самыми разными способами… Только вот с результатами этой проверки еще не ознакомила. Во всяком случае, официально.

Джинджер приподнялась и долго-долго смотрела мне в глаза.

– Тебе нужно официальное заключение с подписью или будет достаточно вот этого? – Затем поцеловала меня так, что закружилась голова.

– Спасибо, мне и этого хватит, – сказал я, после того как отдышался. – А как же различие в наших «менталитетах»? Разное воспитание, и все такое прочее…

– Тут у всех один менталитет – «новоземельный». По крайней мере, у нормальных людей. А со всеми спорными вопросами можно разобраться, как ты думаешь?

– Поддерживаю!

– Я сейчас. – Она поднялась и вышла из комнаты, но потом вернулась через пару минут. – Минут через десять пойдем, выполню свое обещание.

– Какое?

– Увидишь…

И точно, через десять минут она встала, взяла меня за руку, и мы пошли. Как оказалось, в ванную комнату.

– Это тебе вместо бани, – улыбнулась она, показывая на ванну, от которой поднимался пар.

– Спасибо, Джин!

– Залезай, наслаждайся жизнью. – И она вышла, прикрыв дверь.

Ну что ж, если предложили – не будем упускать момент. Только я успел раздеться и влезть в ванну, как дверь открылась и на пороге возникла Джинджер, одетая в короткий махровый халат. Свои длинные волосы она собрала в большой пучок и закрепила какими-то большими ажурными заколками.

– Закрой глаза, – попросила она.

Куда деваться, закрыл… И почувствовал, что она опускается в воду рядом со мной, как оказалось, размеры ванны это очень даже позволяют.

– Теперь можешь смотреть.

– А я не хочу открывать глаза. Боюсь, что спугну это чудо…

– Тогда тебе придется тереть мне спину и все остальное вслепую. Только волосы не намочи, пожалуйста.

Как выяснилось, рыжеволосое «чудо» никуда исчезать не собиралось, только хихикало, когда мочалка задевала какое-нибудь чувствительное место. Потом мы просто лежали и расслаблялись в теплой воде. А когда решили, что уже хватит, я взял замотанную в полотенце Джин и унес в спальню. Нас так разморило, что уснули мы оба чуть ли не мгновенно…

 

34-е число 03-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Проснулся я не по сигналу будильника, а от того, что Джинджер тихонько гладила меня по щеке.

– Почему не спишь?

– Да кот спрыгнул с подоконника на пол, разбудил… Обними меня…

Когда запищал сигнал, нам было немного не до него, но мне все-таки пришлось дотянуться до часов и заткнуть «пиликалку», чтобы не мешала. Подъем затянулся, но позавтракать мы все-таки успели, причем вместе – Джин нужно было ехать по очередным делам. Бизнес-леди со свободным графиком, понимаешь… Я в ее дела не суюсь, потому что все равно мало что пойму, даже если она начнет мне все подробно объяснять. Нет у меня склонности к данному виду деятельности, мои таланты относятся к другим областям, хи-хи…

В конторе я подкинул боссу идею: если будет желание, передавать диски с видеозаписями рекламных роликов в соседние города, мало ли кому что может понадобиться. Он призадумался, потом сказал, что это нужно обсуждать с теми, кто дает объявления. И еще придется связываться с телевизионными станциями в соседних городах. Хотя, если обмениваться рекламой с ними… Видимо, идея его «зацепила». Пускай размышляет дальше, лишь бы с работы отпускал, когда мне нужно будет.

На аэродроме Джим, несмотря на все еще болящую руку, вовсю занимался подготовкой «Сессны» к полетам. (Конечно, сам он тяжести не таскал, просто «контролировал процесс».) Ремонт ремонтом, но Хокинс предпочитал все проверять лично, по нескольку раз, техники ворчали от его дотошности, но не протестовали. Потому что «там», наверху, докручивать гайки будет невозможно. В авиации мелочей нет, вот в чем дело.

– Джим, привет! Узнал, когда тебе можно будет ехать долечиваться?

– Привет! Местные врачи обещали позвонить, с ними свяжутся и сообщат, когда и куда нужно прибыть. Может, вообще лекарство прямо сюда привезут.

– Для тебя это лучший вариант, наверное?

– По затратам – да, но хотелось бы и подольше отдохнуть в другом месте. Раньше все как-то не получалось, прилетел-улетел, подолгу только здесь находился. А в «мокрый сезон» – какой отдых? Тоска зеленая, если заняться нечем.

– Джин с тобой вопрос оплаты за самолет решила уже?

– Да, мы с ней переговорили. Можешь сам у нее спросить, ты ведь чаще меня ее видишь. – Тут он добродушно ухмыльнулся. Ничего не скажешь, подколол, шутник старый! – Кстати, тут пару человек нужно будет в Орлеан отвезти, а на следующий день обратно привезти, возьмешься?

– Ты же меня еще не доучил, выпускных экзаменов не было… – Я откровенно прикалывался.

– А мы с тобой вдвоем полетим, вот и приму у тебя зачеты по всем дисциплинам, – тут же парировал Джим.

– Согласен, а клиенты-то хоть нормальные, не мафиозники какие-нибудь?

– Обычные пассажиры, я их пару раз в прошлом году туда и обратно возил, все хорошо с ними. Багажа много не берут…

– Это и настораживает…

– Так ведь они туда всего на день летят, зачем им куча барахла?

– Ну да, конечно… И когда нужно лететь?

– Просят завтра утром.

– Тогда сейчас глянем на самолет еще раз и завтра встречаемся в десять утра, нормально?

– Хорошо, буду тебя тут ждать, – подтвердил Джим свое согласие.

Вот и первый «коммерческий рейс», пара дисков с записями рекламных роликов уже есть, пока клиенты будут свои дела проворачивать, я там на местную телестанцию попробую попасть, все равно какое-то время свободное останется.

Ненадолго заехал в мотель, нужно было узнать у Игоря, как там сейчас дела. Он обрадовался, как будто сто лет меня не видел (даже странно…). Он ковырялся в электрическом щитке, но ради меня решил сделать перерыв.

– Наши тебе передают привет, спрашивают, как обстоит дело с обучением.

– Обучение практически закончено, самолет уже есть, и я буду на нем пилотом. Возможно, через какое-то время нужно будет слетать в сторону Виго, там нашим ничего не нужно передать?

– Сообщу начальству, пусть думают. Когда есть самолет – возможности совсем другие…

– Вообще-то говоря, самолет не мой, я только «извозчик». Но владелец… вернее, владелица, думаю, не будет возражать.

Игорь хмыкнул, чуть помедлил и спросил:

– А что она вообще за человек?

– Она – замечательная. Больше ничего не скажу, извини… И дергать лично ее по «нашим» делам мне совсем не хочется. А грузы и пассажиров самолетом возить – она не против, для этого все готово. «Крыша» получается хорошая.

– Ладно, так и передам.

– Как антенна-то, нормально работает?

– Да, связь устойчивая, спасибо. Даже при небольшой мощности меня слышат хорошо.

– Я тебе тогда записи наблюдений оставлю, нашим отправишь с какой-нибудь оказией? Сейчас у меня нет возможности продолжать следить за маяками, а то, что уже есть, – может пригодиться. Как-то по ним пробовал оптимальное время для связи прогнозировать – получилось.

– Давай, отправлю. – Он забрал у меня пакет, и мы распрощались.

Сегодня меня снова встречал Джек. На этот раз он встретил машину почти на самом въезде и сопровождал ее до тех пор, пока я не загнал ее под навес. А потом мы зашли в дом все вместе: я, пес и кот, который, как оказалось, сидел возле входа. Надо же, какая у нас тут дружная компания получается…

Заглянул в кабинет – Джинджер сидела за столом и что-то быстро набирала на клавиатуре ноутбука, периодически останавливаясь и сверяясь с записями на каких-то листках.

– Приветствую вас, о несравненная леди Гордон!

Она улыбнулась в ответ, этот комплимент ей пока еще не успел надоесть.

– Привет отважному пилоту! Есть хочешь?

– От голодного обморока меня может спасти только совместный ужин.

– Хорошо, иди на кухню, я сейчас приду, немного данных вбить осталось.

Радостный кот побежал рядом со мной, напоминая о своем присутствии мяуканьем. Да, знаю, все вижу, сейчас получишь свою рыбу, только потом спасибо сказать не забудь, хе-хе…

– Завтра утром мы вылетаем с Джимом в Орлеан. Есть два клиента, утром туда, они там днем свои дела коммерческие проворачивают, а следующим утром вылетаем обратно. Так что он у меня экзамен будет принимать по дороге, так сказать, «допуск к самостоятельным полетам».

– Хорошо, что долго там сидеть не будете. Если вдруг придется задержаться – сразу отправляй телеграмму, договорились? – озаботилась Джин.

– Ну что ты так сразу беспокоишься, я же не один лечу…

– Если задержишься, сообщи! – Она была непреклонна.

– Все сделаю как ты говоришь, но очень постараюсь вернуться вовремя, – улыбнулся я, и строгое выражение исчезло с ее лица.

Ужин сегодня не затянулся, мне нужно было ваять свой хитрый девайс, тем более что хотелось бы выспаться перед завтрашним длительным перелетом. Мы быстро убрали со стола, и я побежал в мансарду, к рабочему столу, на котором дожидались сборки несколько маленьких блочков, купленных в радиолавках, и прочие «рассыпные» мелкие детали.

Макет удалось спаять за час, и с замиранием сердца я подключил аккумуляторы. Так, дыма не видно, индикатор питания светится, ток потребления небольшой, сейчас проверим, что в эфире… Включаю радиостанцию, настраиваю – есть сигнал! По крайней мере, одна часть схемы запустилась нормально. Теперь нужно взять рацию и прогуляться по участку, примерно оценить дальность действия.

Проверка показала, что все работает как и задумано: в пределах «ближней зоны» сила радиосигнала заметно не изменялась, это означает, что его можно будет попробовать услышать за несколько километров. И меня данный факт очень даже обнадеживает…

 

37-е число 03-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Мой первый «коммерческий» рейс в качестве пилота близок к завершению. Через остекление кабины впереди на горизонте уже виден город, прошли контрольную точку, пора связываться с диспетчером.

– Порто-Франко-контроль, здесь Сессна-Рэдлайн.

– Сессна-Рэдлайн, это Порто-Франко-контроль, рады слышать.

– Порто-Франко-контроль, здесь Рэдлайн, запрашиваю посадку, дайте метео.

– Рэдлайн, это Порто-Франко-контроль, заход на посадку по схеме, курсом двести семьдесят, давление тысяча десять миллибар, ветер триста градусов, скорость одиннадцать узлов.

Ясно, заходить на полосу придется со стороны моря, с «круга» возле аэродрома. Ничего, это мы уже не раз отработали… Джим, сидящий рядом, не вмешивается в мои действия, только контролирует ситуацию и прослушивает переговоры с диспетчером. Пассажиры практически весь полет спали, наверное, ночь напролет праздновали завершение удачной сделки, утром они еле смогли забраться в самолет, пришлось им помогать вручную. Несколько раз приходилось даже приоткрывать форточку и проветривать кокпит, иначе через пару часов уже оставалось бы только закусить, таким могучим перегаром от них перло. Надо будет доплату потребовать «за вредность», что ли.

– Рэдлайн, я Вышка, полоса свободна, посадка по готовности.

– Вышка, я Рэдлайн, захожу на курс.

Все нормально, посадка в штатном режиме, закрылки, газ, скорость… Потихоньку снижаемся к началу полосы, касание получилось «зачетное», и после небольшого пробега самолет опускает переднее колесо. Джим молча показывает поднятый вверх большой палец, и мы слышим по радио:

– Отличная посадка, Рэдлайн, разрешаю руление на стоянку к вашему ангару.

– Вышка, я Рэдлайн, принял.

Не торопясь, заруливаю на место возле ангара, через открытые ворота которого в глубине виднеется старичок «Бивер». Новый двигатель для него обещают привезти «ну прямо вот-вот», но пока что техники только сняли старый. Хозяева надеются на быстрое возвращение ветерана в строй, мы все им искренне сочувствуем. Летчики должны летать, а не на земле сидеть «по техническим причинам».

Заглушив двигатель, выбираюсь из кабины, пора будить клиентов.

– Эй, господа пассажиры! Наш летающий вытрезвитель совершил посадку в международном аэропорту Порто-Франко, при выходе из салона не забывайте свои вещи, большое спасибо, что сохранили чистоту в кабине во время полета…

Пассажиры с трудом продирают глаза, смущенно ухмыляются.

– Мы вчера немного попраздновали, сделку отметили. Перестарались…

Они закидывают свои вещи в подъехавший джип – когда-то представительный, но сейчас просто изрядно потрепанный и запыленный «Мицубиси Паджеро», это их персонально встречают, и окончательно рассчитываются, причем даже накидывают пару сотен «сверху». А я что – против, что ли? Сейчас кабина проветрится и закатим «птичку» в ангар, только техников позовем. Вон они, уже идут со стороны вышки. Нет, двери в кабину придется приоткрытыми оставить, наверное…

Как там Джинджер, интересно? Не успеваю об этом подумать, как лежащий в кармане сотовый телефон начинает сигналить. Взглянул на высветившийся номер, и стало теплее на сердце.

– Привет, Джин! Надо же, не успели на стоянку к ангару зарулить, а ты уже позвонила!

– Привет! Ты еще долго на аэродроме будешь?

– Да сейчас самолет в ангар закатим, с техниками все обговорим, и поеду.

– Я уже скоро дома буду, ну и ты особо не задерживайся.

– Хорошо, приеду, как только тут закончим!..

Обещание придется выполнять, но кружку пива с Джимом в баре выпить – это обязательно! Не каждый день я выполняю первый полет по такому длинному маршруту! Пусть инструктор (хотя сейчас он скорее «проверяющий») и сидел рядом, но за все время он не прикоснулся к управлению, замечаний от него тоже не было.

– Джим, ну как, даешь допуск к самостоятельным полетам?

– Конечно! Только помни, что опыта у тебя еще маловато, пока старайся через весь континент не летать, и конечно же, не вздумай выпендриваться перед пассажирами или зрителями на аэродромах. Наберешься опыта на ближних маршрутах, тогда и летай куда захочешь.

– Это я знаю и помню… Ну что, по кружке пива за удачный рейс – и по домам? А то мне уже звонили…

Хокинс хитро улыбается и согласно кивает:

– Если звонил тот человек, о ком я думаю, то долго задерживаться точно не следует! – после чего смеется.

А кто же мне еще может позвонить-то, тут и гадать особо нечего…

В баре обстановка не изменилась, разве что народа было поменьше: летчики были на вылетах и многие техники ждали их возвращения возле ангаров, это мы сегодня управились чуть пораньше. Вечером тут народу будет гораздо больше. Но нам тут сидеть полдня незачем, меня дома ждут, у Джима тоже дела есть.

Взяв по кружке пива у местной красавицы Нинон, мы присели за столик в углу. Ага, вот и Жако – сразу его и не заметил, сидит с другой стороны бара с каким-то незнакомым мужиком, что-то обсуждает вполголоса. В основном смотрит на свою подругу, которая хлопочет за барной стойкой, но иногда он бросает взгляд в сторону нашего столика. Непонятно, кроме нас тут еще люди есть, и сидим мы в самом дальнем углу… Чем вызвано такое повышенное внимание? Нет, далековато, мне отсюда не очень хорошо видно, но выражение лица у него какое-то не очень веселое, скорее озабоченное. Да пофиг мне его личные проблемы, домой нужно ехать!..

А на «вилле» меня ожидал сюрприз. Как всегда, на входе погладил встретившего меня пса, и мы вошли в дом. Джинджер, как обычно, сидела в кабинете за столом и работала на своем компьютере, но как только я вошел в дверь, она встала, подошла ко мне и обняла.

– Джин, ты что? Меня же тут не было меньше двух дней…

– Помолчи…

Мы стоим, и хорошо чувствуется, как ее покидает внутреннее напряжение. Глажу ее по голове, тихонько шепчу что-то ласковое, и она немного расслабляется.

– Хозяйка, ужин-то будет сегодня? А то звери сидят, голодными глазами смотрят…

– Будет, скоро…

Через пару минут она отпускает меня – отправляет мыться и переодеваться. Ну да, «пыль дальних странствий» – штука приставучая, как и чужой перегар…

К ужину Джинджер решила переодеться, сменила футболку и джинсы на платье. Не «вечернее», конечно, но все равно выглядевшее празднично. Хотя, может быть, я просто слишком привык к тому, что женщины здесь почти все время носят совсем не «парадно-выходную» одежду?

– Джин, у нас сегодня праздник?

– У тебя был первый рейс, вот и отмечаем. А ты сам не догадался?

– Думал, может, еще что-нибудь празднуем, – на всякий случай решил уточнить я.

– А тебе этого недостаточно?

– Вполне. Да хоть каждый день, лишь бы ты улыбалась почаще.

У нее и правда в глазах улыбка (ну наконец-то!..).

– Как все прошло?

– В общем, нормально, разве что на обратном пути пассажиры были пьяные в хлам, повезло, что спали беспробудно. Чувствовал себя кем-то вроде таксиста, который гостей после гулянки по домам развозит. Джим рядом сидел, но просто смотрел, что и как я делаю. Замечаний не высказал, разве что дал несколько советов. Так что он считает, что меня можно допустить к самостоятельным полетам.

Накормленные звери лежали недалеко от стола бок о бок и делали вид, что спят. Джинджер перехватила мой взгляд и сказала:

– Кот на подоконниках все время сидел, не уходил надолго, смотрел на улицу. Ждал…

– Не удивлюсь, если сегодня под бок спать придет.

Я не выдержал, потянулся, и спина чуть заметно хрустнула.

– Что, всю спину отсидел? – Надо же, услышала…

– Есть немного, полет долгий был…

– Тогда сегодня будешь отдыхать, договорились?

– Ну, кто был бы против, я так нет…

Сидеть и паять точно сил не хватит, еще воткну какую-нибудь деталь не туда, переделывать придется. Нет, устрою себе выходной!

Ужин получился не очень долгим, хотелось куда-нибудь прилечь и расслабиться. Оказалось, что это можно осуществить на диване в гостиной, я уже давно обратил внимание, какой он тут широкий и удобный.

Только я устроился в укромном уголке дивана, вошла Джин. Переодевать платье она не стала, и особенности ее фигуры вовсю радовали мое чувство прекрасного.

– Вода в бассейне теплая, не желаешь искупаться?

– Если честно, я плаваю так же, как строительный кирпич. Может, как-нибудь потом…

– Там не везде глубоко, завтра я тебе покажу.

– Договорились! А сейчас посиди рядом, пожалуйста.

Она не стала возражать и уселась рядом, почти сразу обхватила мою шею обеими руками и склонила голову мне на плечо. Оказывается, ее так приятно гладить по спине… А ей приятно обнимать меня… Джин на самом деле очень меня ждала. Почему я так решил? Если у вас дома есть кошка, то попробуйте отличить, в зависимости от ее настроения, нравится или нет, когда вы ее гладите? Кошка может не кусаться, не бить хвостом, но все равно вы поймете, что ваши поглаживания ей не нравятся. Не знаю, как еще объяснить. Как говорили герои фильма «Звездные войны» в таких случаях: «Я это чувствую!..»

– Иногда мне хочется прочитать тебе стихи, но я не силен в английской поэзии…

– Тогда можешь читать из русской…

– А ты поймешь?

– Если не пойму, то попрошу тебя перевести, – засмеялась красавица.

Вот озадачила… Навскидку ничего вспомнить не могу. Разве что «Жди меня» Константина Симонова?

Когда я замолчал, Джин подняла голову и посмотрела на меня, в ее глазах стояли слезы.

– Прости меня, пожалуйста, не то стихотворение выбрал…

– Нет, самое подходящее… Почти все и без перевода ясно… Ты почувствовал, как я ждала?

– Очень даже…

– Я знала, что все будет нормально, просто хотела, чтобы ты вернулся поскорее. Пойдем, там ванна уже набралась, почему-то думала, что ты от бассейна откажешься…

И мы пошли… На этот раз она терла мне спину, и хорошо ощущалось, как уходят усталость и напряжение этих двух дней. Потом опять так расслабились в теплой воде, что чуть не заснули. Раз так, пора нам закругляться с водными процедурами и выходить на сушу. Кое-как дошли до спальни и в буквальном смысле упали в кровать.

Среди ночи меня разбудил кот, решивший устроиться спать на моем животе. Ну да, когда этакая тушка начинает топтаться по организму – проснется кто угодно. Он еще потом взялся щекотать меня, выпуская и втягивая когти, вот зараза мохнатая! От моего тихого смеха проснулась Джинджер, вытянула руку, наткнулась на кота и чуть не подскочила от неожиданности, но потом тоже рассмеялась. Кот понял, что спокойно подремать ему уже не дадут, и ушел жаловаться Джеку, который обычно спал возле дверей на кухню в коридоре.

Если уж мы оба проснулись, то нужно убаюкать друг друга каким-нибудь способом, как именно – не важно.

Уснуть нам удалось не сразу…

 

38-е число 03-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Почти весь день я думал о том, что происходит между мной и Джинджер. Мы не говорим друг другу тех слов, которыми обычно между собой пользуются влюбленные. Такое впечатление, что нам они не нужны, или просто боимся их сказать? Просто чувствуем себя лучше, если находимся рядом. Нет, это не взаимное «безумное влечение», как это могло быть лет этак… короче, когда-то. Или это из-за того, что мы оба потеряли близких нам людей и просто боимся снова остаться в одиночестве? Все, больше не хочу ничего анализировать, «раскладывать по полочкам»… Просто чувствую, что нужен ей, и для меня этого достаточно. А она чувствует, что нужна мне, но достаточно ли этого для нее? Дело ведь не в деньгах, по сравнению с ней я вообще «бедный родственник»… И старше ее, если уж честно говорить… Но про возраст она ни разу не спросила, может, когда-то у Рыжика узнала? Судьба подшутила надо мной еще тогда, когда я пришел в гостиницу Бригитты снять комнату. И очень похоже, что шутки до сих пор не закончились. Никак не пойму: то ли меня кто-то все время испытывает на прочность, то ли попросту издевается от нечего делать…

Босс поинтересовался, смог ли я передать диск с записями на телестанцию. Пришлось вкратце рассказать о своем визите к орлеанским телевизионщикам и предупредить, что теперь могут последовать звонки от потенциальных клиентов. Ничего, он начальник, теперь пусть у него голова об этом болит, хе-хе!

За время моего отсутствия молодой напарник ничего не испортил и не сжег, даже сумел самостоятельно разобраться с парой заявок, за что ему персональная благодарность. Если не начнет халявить, то скоро сможет стать отличным специалистом.

После работы ненадолго заехал на аэродром, Хокинса там не оказалось. Диспетчера сказали: «Был, но уехал по делам в больницу». Понятно, процедуры и все такое прочее. Когда ему все-таки скажут ехать на лечение? Не хочется, чтобы это стало неожиданностью, мало ли какие у меня тогда будут планы. Хотя для хорошего человека и планы скорректировать не жалко.

Дома (да, уже именно «дома»!) я быстро поужинал в одиночестве, если не считать сидевшего на соседнем табурете кота, – Джинджер была занята, ей что-то срочно потребовалось откорректировать в компьютерных таблицах, а потом результаты нужно было отвезти заказчику. Ладно, тогда быстренько в мансарду – и паять, паять!

Как ни удивительно, остальная часть схемы заработала практически сразу, почти как «швейцарские часы», проверка с помощью радиостанции это подтвердила. Тогда мне остается только еще раз проверить монтаж и засунуть поделку за подкладку новой сумочки, которую я предусмотрительно забрал сразу же после визита в магазин, потом это было бы сложнее. Хорошо, что сумка очень жесткая и ее бока практически не гнутся, она к тому же еще и довольно увесистая. Несколько лишних миллиметров толщины дна заметить будет трудновато, по крайней мере, я на это очень надеюсь. Тем более в сумочке много чего лежать будет, отвлекать внимание.

Ну вот, шпионский аксессуар готов, осталось научить Джинджер, что с ним делать. Хотя, если дополнительные функции сумочки никогда не потребуются – я буду только рад этому…

В гостиной тихо бурчал телевизор, а я сидел на диване и пил очередной вариант местного травяного чая. Не могу сказать, что являюсь таким уж большим поклонником «здорового образа жизни», просто кофе не очень люблю, даже если он суперхороший, а «настоящий» чай со Старой Земли тут очень дорогой, на каждый день не напасешься.

За домом прогудел и затих двигатель машины, потом я услышал быстрые шаги, и в гостиную вошла Джинджер. Как в таких случаях говорят некоторые староземельные народности, «вау!..» Когда она уезжала по делам, я ковырялся со своей поделкой наверху и ничего не видел. Зато теперь смог оценить эффект, который леди Гордон может производить на окружающих.

Темно-синий деловой костюм сидел на ее фигуре просто идеально, волосы были уложены в стиле «бизнес-леди», туфли на шпильках… С трудом оторвав взгляд от особенностей покроя верхней части, я посмотрел ей в глаза – она наслаждалась произведенным эффектом и довольно улыбалась.

– Как твоя деловая поездка?

– Все удалось сдать вовремя, заказчики остались довольны.

– Джин, ты в курсе, что являешься смертельным оружием?

Она засмеялась:

– Я же не виновата, что мужчины такие слабонервные…

– Ты такая… к тебе даже подходить боюсь, честное слово.

Джин улыбнулась еще шире, медленно расстегнула свой «деловой пиджак» и на пару секунд распахнула его, продемонстрировав кружевное белье.

– А теперь?

Пришлось побороть свой страх (хе-хе), подойти к ней и обнять.

– Теперь уже не страшно…

Она высвободилась из моих объятий и непреклонным тоном заявила:

– Через десять минут у бассейна, отказы не принимаются!

– А сумочку тебе когда показывать?

– Все потом, потом!

Хорошо, что днем я озаботился посещением одного из магазинчиков, торгующих одеждой, и приобрел короткие купальные шорты с рисунком, напоминающим тесты для выявления дальтоников. Нормально, сейчас все равно темнеть будет уже, да и разглядывать меня тут особо некому.

Возле бассейна стояли два пластиковых кресла и зонтик от солнца, который сейчас был уже не нужен. Ладно, подождем нашу леди…

Надевшая знакомый яркий купальник Джинджер появилась минут через пятнадцать, когда я уже начал чуть задремывать, что-то расслабился… С разбега почти без брызг занырнув в бассейн, она махнула мне рукой:

– Прыгай сюда!

Эх, не очень я воду люблю, но куда деваться… Подойдя к краю, я «солдатиком» прыгнул вниз и ушел на дно с головой. Блин, ну что за шутки, предупреждать надо!

– Ты меня… коварно… обманула… сказала… что тут неглубоко, – сумел высказать я свои претензии, судорожно отплевываясь и бездарно пародируя плывущую собаку, одновременно пытаясь определить, где тут можно дотянуться до дна и встать на ноги. Джин тут же схватила меня за плечо и потянула в другую сторону, оказывается, там было немного помельче.

– Извини, я не подумала, что ты не знаешь, где какая глубина…

– Меня когда-то учили плавать, но это было слишком давно. Ты хоть знаешь, как искусственное дыхание делать, русалка?

– Знаю, сейчас покажу! – И тут же поцеловала меня.

– Почти правильно, – сказал я, когда отдышался. – Только нужно еще и пульс проверять.

Сразу же начал искать пульс у нее на самых разных участках тела, чем вызвал звонкий смех на всю округу.

– Щекотно же!

– Знаю! Подожди, не нашел еще… – И продолжил свое занятие. В конце концов пульс все-таки обнаружился, правда, очень учащенный. Еще немного порепетировав со мной искусственное дыхание, Джин начала неспешно курсировать вдоль бассейна, грациозно переворачиваясь. Я кое-как вспомнил то, чему меня учили, и попытался улечься на воде, не уходя вниз. Купальщица принялась озорничать, проплывая очень близко от меня, как это иногда делают дельфины, толкаясь различными частями тела, и при этом ухитрялась уворачиваться от моих попыток ее поймать. Все, я сдался, решил, что для первого раза достаточно, вылез из бассейна и сел на его край, свесив ноги в воду. Джин тоже сразу вылезла, села рядом, прижавшись ко мне плечом, и спросила:

– Ну как?

– Спасибо, хорошо, только в первый момент я решил, что ты хочешь от меня избавиться таким способом.

Она поняла, что шучу, и засмеялась:

– Не верю, что это так просто сделать… Я бы тогда тебя спасла, вот!

– Это точно… Все, пойдем, а то солнце спряталось, не хочется мерзнуть.

Я встал, подал ей руку, а потом неожиданно для Джин обернул ее большим полотенцем, которое заранее положил на кресло, притянул к себе, обнял за плечи, и мы с ней зашлепали босыми ногами по дорожке к дому. Джек, лежавший возле кресел и все это время наблюдавший за нами, тоже встал и куда-то отправился, наверное, в очередной раз обходить территорию. И правильно – все самое интересное уже закончилось.

Опередив Джинджер, я быстро ополоснулся под душем, переоделся и пошел на кухню ставить чайник. Ну вот, презентация сумочки опять откладывается. Пока Джин там разберется со своими длинными волосами, пока просушит… Уже и спать будет пора, наверное.

А вот я и не угадал: минут через пять она вошла на кухню, одетая в тот же длинный халат, только в дополнение к нему навернула на голову полотенце в виде здоровенной чалмы.

– Что, второй ужин?

– Да, после купания что-то есть захотелось, – ответила она. – Посмотри в холодильнике, я там привезла кое-что.

«Кое-что» оказалось продуктами из ресторана, торгующего блюдами из разнообразных даров местного моря. Не могу сказать, что являюсь ценителем и поклонником данного вида продуктов, но если предлагают, придется соответствовать.

Как ни странно, все это оказалось довольно вкусным, наверное, она специально выбирала не очень коварные блюда. Ладно, через несколько часов выясню, насколько они безвредны для моего организма. Пока ели, молчали, только иногда я ловил на себе хитрый взгляд Джин. Да смотри, мне что, жалко, что ли…

После ужина мы наконец-то смогли добраться до гостиной. Уселись на диван, и я тоном экскурсовода на выставке стал рассказывать:

– Перед вами новый образец – сумочка, позволяющая женщине скрытно позвать на помощь своего сообщ… извините, друга. Для приведения маяка в действие необходимо очень сильно дернуть за любую из ручек сумки. Они от этого не оторвутся, но внутри начнет работать скрытый радиопередатчик, внешне это совершенно не заметно. В ожидании включения устройство может находиться несколько недель, после начала работы аккумуляторов должно хватить примерно на сутки. В сумочку пользователь может положить все что угодно, на работу маячка это не повлияет. Разве что не рекомендуется топить сумку в воде, на это я совсем не рассчитывал.

– А кто-нибудь еще может поймать сигнал этого маяка? – заинтересовалась Джин.

– Я выбрал частоту в таком интервале, где большинство распространенных радиостанций не работают. Разве что у какого-нибудь продвинутого радиослушателя будет специальный сканер радиочастот. И маяк передает свои сигналы не постоянно, а «пикает», как спутник, только реже. Так что если кто и поймает сигнал, то случайно. Мне осталось только специальную антенну для приемника сделать, но это недолго.

– Мне уже можно туда что-то положить?

– Да, бери, пользуйся. – Я протянул ей шпионскую сумочку. – Пока ручку сильно не дернешь, маяк не заработает, мне ведь круглосуточно следить за тобой не нужно.

– Спасибо! – Она взяла сумку и чмокнула меня в щеку. – Сейчас все переложу…

Через минуту Джинджер принесла другую сумочку и высыпала ее содержимое на столик возле дивана. Чего там только не было! Но, тем не менее, все было «по делу», каких-то давно забытых мусорных мелочей я не заметил.

– Джин, а зачем тебе сигареты и зажигалка, ты ведь вроде не куришь?..

– Не курю, но иногда зажигалка бывает нужна, сигареты тоже могут пригодиться.

– А пистолет какой носишь?

– Нужно подумать, в эту сумочку мой «зиг» поместится, но будет тяжеловато… Так, косметичка, щетка для волос…

Я встал с дивана и вышел в другую комнату, достал из оружейной сумки пистолет и вернулся в гостиную.

– Вот, может, этот захочешь взять? – и протянул ей «вальтер ППК».

– Это… тот, который был у Бригитт?

– Да. Пусть у тебя хранится, как память. Только магазин нужно будет зарядить, я его без патронов держал. Если нужно, то еще один запасной могу дать. Хотя это ведь не для затяжных перестрелок, а на самый крайний случай…

Она аккуратно положила пистолет в сумочку и взвесила ее на руке:

– Да, не такая уж и тяжелая получается.

– Там внутри боковой карман отлично для оружия подходит.

– А я туда его и поместила, «вальтер» в нем почти как в кобуре.

– Теперь нужно проверить, как эта сумочка будет гармонировать с твоим основным гардеробом, – попытался высказать я умную мысль.

Джин поставила сумочку на столик, подошла ко мне и взяла за руки.

– Надо же, какой заботливый ты у меня. Еще и дизайнер, знаток прекрасного… Спасибо за идею, нужно сапожки подобрать или туфли… Пойдем, спину тебе немного помассирую, вижу, что устал.

От легких прикосновений ее рук боль из спины ушла и самочувствие заметно улучшилось. А еще чуть позже стало понятно, почему у нас сегодня был такой интересный ужин со специфическими деликатесами…

 

01-е число 04-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Лучшие новости – это отсутствие новостей. Несколько дней прошло в обычных заботах, а вечером я возвращался к тем, кто меня ждал. Оказывается, это очень важно – чтобы человека было кому ждать с работы…

Пеленгирующую антенну удалось собрать довольно быстро, разве что несколько деталей пришлось заказывать в местной мастерской, потому что сверлильного станка в доме у Джинджер не оказалось. (Я бы удивился, если бы нашел его в кладовке, хе-хе!) В этом случае особо заморачиваться с конструкцией антенны не было необходимости, поэтому она получилась небольшая и простая. Опробовал ее почти сразу, результаты меня очень даже устроили: направление «отбивалось» весьма четко, разве что пеленг «гулял», если на пути попадался металлический забор. Но это дело привычное, достаточно отойти подальше в сторону, и сразу становится ясно истинное направление. Теперь остается только найти для нее подходящий чехол и держать радиостанцию в готовности.

 

10-е число 04-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Днем мне на работу позвонил Хокинс.

– Из больницы связались со мной, сказали, что есть возможность полечиться в Виго, там как раз партию лекарства доставили и специалист приехал. Завтра можем с тобой вылететь туда?

– Попутный груз или пассажиры будут? – озадачил я его встречным вопросом.

– За оставшееся время попробую найти кого-нибудь…

– Ясно, тогда вечером мне перезвони, чтобы я у босса отпросился. Ну или давай сначала попутчиков или груз найдешь, потом и вылетим.

– Нет, сегодня все хочу сделать, жди звонка! – И Джим отключился.

Если так, придется оповестить всех заинтересованных лиц…

– Босс, возможно, скоро полечу в Виго, могу и туда наши диски отвезти.

– Хорошо, вот, у меня здесь остались две штуки. Оттуда можешь привезти их ролики, если они там вообще есть. Кстати, из Орлеана нашим клиентам позвонили, есть заинтересовавшиеся. Так что попробуй, может, и там что-нибудь получится.

– Договорились, а теперь я поехал?

– Удачи!

Так, теперь нужно съездить в гостиницу.

– Игорь, привет! У меня тут маршрут до Виго скоро будет, нам туда ничего не нужно доставить?

– Время есть, хотя бы час? Я запрос отправлю, но когда ответят – предсказать не могу, сам понимаешь…

– Да подожду, если сразу не ответят – ненадолго в город отъеду по другим делам, потом вернусь.

Шифрограмма

Странник»

«Башне

В ближайшее время планируется рейс до Виго. Есть возможность доставки попутного груза оттуда в Порто-Франко, два пассажира или примерно равный по весу багаж.

Затем, в течение сухого сезона, буду совершать рейсы по заявкам в ближайшие к Порто-Франко города.

С Мечом поддерживаются дружеские отношения.

Шифрограмма

Башня»

«Страннику

По прибытии в Виго к вам подойдет лично знакомый с вами человек, от которого получите всю необходимую информацию.

Ага, вот и Хокинс нарисовался…

– Слушаю, Джим!

– Все нормально, есть два пассажира до Виго плюс багаж.

– Ты их предупредил, что у нас не «Боинг»?

– Они в курсе, так что сумки будут небольшие. На этот раз трезвые полетят.

– Что, те же самые «торговцы»?

– Нет, их знакомые. Ну что, завтра в девять утра возле ангара?

– О’кей, тогда вылет в десять, – оставил я за собой решающее слово.

– Договорились! – И Джим отключил связь.

– Игорь, я завтра с девяти на аэродроме, вылетаю в десять. Так что ближе к вечеру пусть ждут, у меня «птичка» неторопливая.

– Да, тебя там будут ждать начиная уже с самого утра, – засмеялся Игорь. – Главное, долети нормально.

– Ну все, тогда я поехал, еще техников напрячь нужно, матчасть перед вылетом проверить…

Закончив дела на аэродроме, поехал отдыхать. Все, завтра длительный перелет, нужно отдохнуть!

– Джин, я смотрю, ты уже подобрала обувь? – Быстро она сориентировалась, надо же!

– А ты как думал! Не могу же я ходить в чем попало… – Она чмокнула меня в щеку. – Спасибо за идею, я поняла, чего мне очень не хватало.

– Чего, если не секрет?

– Твоего внимания… – Джин кокетливо посмотрела на меня из-за плеча.

– Я завтра утром вылетаю, повезу Джима и двух пассажиров в Виго.

– Надолго? – Она сразу стала серьезной.

– Туда – считай, день уйдет. Там – не знаю, как пассажиров или груз найду, день-два. Ну и обратно – тоже день. Так что три дня – минимум, если грубо прикидывать.

– Если не вылетишь оттуда утром четвертого дня – дай телеграмму, договорились?

– Договорились… А сейчас пойдем, в бассейне немного поплаваем, что ли? Мне теперь тренироваться нужно. Глупо ведь получается: бассейн рядом есть, а до сих пор плаваю по-собачьи…

 

11-е число 04-го месяца 24-го года, Порто-Франко, Виго

– Вышка, я Рэдлайн, взлет произвел!

– Рэдлайн, я Вышка, поворачивайте на курс двести сорок, набирайте десять тысяч футов, счастливого полета!

– Вышка, я Рэдлайн, принял, занимаю девять тысяч, спасибо!

Вот и начался первый мой длительный полет в качестве «командира воздушного судна». Хокинс сидит рядом, но разве что в качестве консультанта и проверяющего в одном лице.

– Взлетел нормально, только сейчас маневры нужно не так резко выполнять, все-таки пассажиров везем. Ты ведь не хочешь после приземления пол в кабине мыть? – Это он так шутит.

– Понял, буду их везти как маленьких детей.

Мы оба смеемся, заглушая гудение двигателя. «Детишки», сидящие на пассажирских местах, переглядываются. Ну да, они ведь нашего разговора не слышали. В каждом примерно метр восемьдесят роста и больше девяноста килограммов веса. Хорошо, что багаж у них довольно символический: только оружейные сумки и небольшие чемоданчики – там что, деловые костюмы, что ли? С трудом, но мы сумели «вписаться» в пределы допустимой нагрузки, все-таки лететь далековато.

На девяти тысячах футов стало прохладно, и я совсем не пожалел, что надел куртку. Нужно будет потом себе «бомбер» прикупить, что ли… Пассажиры, несмотря на утреннюю свежесть в кабине, сидели и не ежились. О, надо же: достали какие-то книги и углубились в чтение. Интеллектуалы, однако! Нужно будет потом спросить, что нынче читают бизнесмены, может, и мне понравится. А потом они вообще устали читать и оба задремали, да и Хокинс ощутимо расслабился.

Полет проходил совершенно спокойно, разве что пришлось учесть ветер, который заметно сносил самолет с курса. Хорошо еще, что не встречный, тогда бы путевая скорость была заметно ниже. Периодически я сверялся с картой и просил Джима проверить точность моего штурманского глазомера. У чифа замечаний не было, разве что обратил мое внимание на кое-какие мелочи, которые помогают точнее определить местоположение. А вот и сигнал маяка из Виго, пора вызывать их диспетчера…

– Виго-контроль, я Сессна-Рэдлайн, как принимаете?

– Сессна-Рэдлайн, здесь Виго-контроль, принимаю уверенно.

– Виго-контроль, здесь Рэдлайн, запрашиваю посадку, дайте метео.

– Рэдлайн, это Виго-контроль, заход на посадку по схеме, курсом тридцать, давление тысяча двадцать миллибар, ветер шестьдесят градусов, скорость шесть узлов.

– Виго-контроль, здесь Рэдлайн, расчетное время посадки через десять минут.

Так, вижу впереди серо-коричневую полоску, из бетона или асфальта – на первый взгляд не поймешь, может быть, вообще грунтовой полосой обходятся. Надеюсь, ее хорошо раскатали после сезона дождей и поливают, чтобы пыль не поднималась. Сейчас мы это и проверим…

– Виго-контроль, здесь Рэдлайн, на посадочном.

– Рэдлайн, это Виго-контроль, посадку разрешаю, полоса свободна.

Еще несколько минут, и «Сессна» касается грунта практически рядом с намалеванными на земле белыми полосами. Чуть грубовато, но подпрыгивать самолет не стал, и это хорошо. Коротко взглянул вправо, на Джима, – нет, ругаться вроде не собирается.

– Чиф, разрешите получить замечания?

– Все отлично, если учесть, что это твой первый длительный перелет. Смотри, справа тебе машут, туда и заруливай!

Ффу-ух, медленно зарулив на указанное место, глушу двигатель и потягиваюсь. Пассажиры радостно стремятся наружу и, забыв про сумки, вприпрыжку несутся к виднеющемуся неподалеку небольшому зданьицу. Ну да, мне и самому сейчас туда надо бы… Как только смогу из кабины вылезти…

Оставив заявку на двух-трех пассажиров или груз в сторону Порто-Франко диспетчеру, я сдал самолет под охрану работникам местного аэропорта и уселся в изрядно потрепанный микроавтобус, на котором здесь отвозили пассажиров и залетные экипажи. Побитый жизнью и хозяевами, когда-то белый «Мицубиси» не торопясь повез нас к воротам, где уже давно скучали встречающие. Бизнесменов радостно приветствовали стоявшие у ворот весьма представительные господа, скорее всего – партнеры по бизнесу. А стоявшая рядом серо-коричневая от пыли «Тойота Бандейранте», скорее всего, ждала меня. Ну да, из-за нее показался смутно знакомый человек, одетый в местном «городском» стиле, это же… Ба, сам Владимирский! Надо же, как давно не виделись! Что, «бомбилу»-частника изображает?..

– Привет доблестным пилотам! – Это он так со мной поздоровался. – До города подвезти?

– Привет таксистам! Да, хотелось бы в гостиницу. Только по дороге давай сделаем хорошее дело, до больницы человека подбросим. В заварушку попал, теперь ему руку надо подлечить.

– Это дело святое, да тут и не очень далеко. Закидывайте свой багаж, поедем уже. А то я тут столько проторчал, пока пассажиров ждал, что есть хочется больше, чем спать.

Так как мы общались на английском, то Хокинсу ничего дополнительно разъяснять не пришлось, и уже через минуту мы весело пылили по направлению к городу. По дороге особо не разговаривали, чтобы не прикусить языки, местная трасса по состоянию была далека от бетонного автобана. Хотя и было заметно, что ямы регулярно засыпают гравием и утрамбовывают. В общем, не страшно, и не по таким дорогам катались, и даже не на танках.

– Какую гостиницу можешь посоветовать? – спросил я Михаила на «инглише», чтобы Джим был в курсе, где я поселюсь.

– «Дикие пальмы», недалеко от порта. Берут недорого, кормят вкусно, соседи не буйствуют, чего еще нужно?

– Массажистку с нежными руками… – Тут мы засмеялись все втроем. А если серьезно, чего смеяться-то? Спина после такого перелета как деревянная…

Вот и больница, ограда, очень много зелени, какие-то здания в глубине территории…

– Джим, лечись, как только доктора выписывать соберутся – высылай телеграмму, организуем попутный рейс и доставим тебя назад, в Порто-Франко.

– Обязательно!

Пожав мне руку на прощание, Хокинс вскинул свою дорожную сумку на плечо и пошел к парадному входу в административное здание. (Там надпись была над дверями: «Администрация», огромными такими буквами. Специально для неграмотных, наверное?..)

– Миша, где тут можно не торопясь пообедать, ну и заодно переговорить?

– А там возле гостиницы и поедим, я сам в ней сейчас остановился. Это, конечно, не личный мотель, – все-таки «подколол» он меня, – но место приличное.

– Да ладно тебе… Какой из меня воротила гостиничного бизнеса… Знаешь ведь, наверное, что у нас там случилось?

– Знаю, – посерьезнел Михаил. – Буквально на пару дней опоздали…

Мы замолчали, он с мрачным видом вертел руль.

– Жалко Татьяну…

– А я ведь даже ее настоящего имени не слышал ни разу, правда… Знаешь, о чем я думаю? Если б я сюда не попал, она бы осталась жива…

У Владимирского лицо вдруг стало каким-то жестким, что ли:

– Ты лучше вспомни, сколько человек из-за твоей радиограммы в живых осталось. Про девчонку и парня, которых вы тогда отбили. Про банду, благодаря тебе и твоим «слухачам» уничтоженную…

– Понимаешь, сейчас я у ее подруги живу, не в гостинице… Места тогда себе найти не мог, невыносимо там было оставаться…

– Слышал когда-нибудь про такой сигнал на флоте – «Следую своим курсом!»?

– Доводилось…

– Считай, что ты команду так поступить от меня получил. А моральные терзания можешь засунуть… в самый дальний ящик стола, ну ты меня понял, да? Где живешь – там и живи, никто тебе и слова не скажет. Если будет легче – знай, что командование в курсе всех событий.

– Я не хочу ее к нашим делам привлекать.

– И не надо. Главное, что ты там уже практически «местный», многие тебя в лицо знают. Мобильность у тебя, опять же, высокая. Так что будем тебе периодически подкидывать «заказы» на перевозку, мало ли что понадобится? Кстати, отсюда и заберешь двух человек, нужно их в Порто-Франко забросить, по делам. Контора все оплатит, по нормальным расценкам, – уточнил он.

– Да я и не сомневался, вообще-то.

– Кстати, по темной личности, что тогда возле ресторана подстрелили. В той зажигалке внутри знаешь что нашли? Несколько алмазов, довольно больших, как образцы вез, наверное. По нашим данным, весьма известный был господин, и нагадить нам успел очень даже неслабо. Наверное, подумал, что ты его узнал, вот и решил «отрубить хвост»…

За разговором мы и подъехали к гостинице. А что про нее рассказывать-то? Длинное здание с отдельными входами в каждый номер, навес вдоль всего фасада, отдельно стоящее здание – ресторанчик. И повсюду – пальмы разных видов, большие и не очень.

Я с ходу заселился в одноместный номер, благо гостиница не была переполнена, и через час мы встретились с Михаилом в ресторане при гостинице.

– Когда пассажиры-то прибудут? Мне тут долго сидеть резона нет.

– Завтра они свои дела тут заканчивают, послезавтра утром можешь вылетать. Багаж еще захватишь кое-какой.

– Лишь бы не слишком тяжелый, у меня все-таки не «Ил-76»…

Посмеявшись, он добавил:

– Нет, там пара небольших ящичков, все будет нормально. Хотели парней с конвоем отправить, но ты вовремя сюда прибыл, удачно получилось. Как, нравится летать?

– Такое чувство, что мне этого всю жизнь хотелось и наконец-то я это осуществил!..

– Завидую… А я моряком когда-то хотел стать, в детстве… Море теперь только с берега вижу, на земле дел выше крыши, как говорится.

– Миша, подскажи: ты случайно не знаешь, где здесь местная телестанция, телестудия или что у них тут есть?

– Знаю, а зачем тебе?

– По работе, хочу им пару дисков с рекламой подсунуть, ну и у них забрать, если есть. Я ведь не только летчик, у меня еще и на телевидении в Порто-Франко дела есть. Вот и подбрасываю там идеи время от времени. За это меня босс с работы отпускает, когда нужно.

Владимирский от души рассмеялся:

– Ну ты и «крученый»!..

– Да какое там… Просто оно само получается… Скажу что-нибудь, а идею подхватывают, и оказывается, что так действительно лучше.

– Это точно… В мастерской, куда ты приборы доставил, сейчас все нормально. Те, кого ты учил, – сейчас сами других учат, старшими ходят. Ну, понимаешь, о чем я?

Я согласно кивнул.

– Так что можешь продолжать «генерировать идеи», у тебя это хорошо получается. Если что появится дельного – можешь передавать мне через кого-нибудь, посмотрим.

На том и договорились. А после обеда я пошел отдыхать, что-то устал… К ужину бы проснуться…

 

12-е число 04-го месяца 24-го года, Виго

Подъем у меня сегодня получился не особенно ранним. Не нужно было просыпаться по сигналу будильника, так что даже вспомнилось классическое: «У нас когда глаза открыл – тогда и утро!» Захотелось есть, вот и поднялся с кровати. Почему-то вспомнилась Джинджер, как она там, что сейчас делает? Вдруг как будто накатила теплая, согревающая волна – ответный «привет» от нее, что ли? Нет, мы сейчас как-нибудь без мистики лучше обойдемся – спишем на реакцию организма после хорошего отдыха или на что-нибудь еще. И вообще, я вроде как на завтрак собирался, а то до обеда еще очень даже много времени, да и дела есть в городе.

За одним из столиков как раз сидел Владимирский.

– Доброе утро!

– Доброе! Я присоединюсь?

– Пожалуйста!.. Ты вчера про телестудию спрашивал? Могу подвезти, мне как раз в ту сторону нужно до обеда съездить.

– А потом можешь меня на аэродром подвезти, нужно насчет заправки договориться и вылет заявить?

– Без проблем, у меня дел не особенно много. Я вообще-то тут проездом, через пару дней уже обратно выезжаем.

– Заметано! А теперь подскажи, что тут можно съесть без последствий для желудка…

Визит на местную телестудию долго не продлился, я не очень долго переговорил с редактором, отдал этой весьма представительно выглядевшей женщине оба диска и откланялся. Пусть дальше сами думают, что с этим делать. Хотя она попросила заехать вечером, забрать диск с их видеоматериалами. Елки-палки, может, мне до кучи еще и журналистом поработать?..

На аэродроме довольно быстро уладил все дела с оплатой заправки и стоянки, пассажиры пока еще не напрашивались. Да и ладно, Михаил пообещал двоих, если что – достаточно будет. Так, здесь все дела переделал, теперь и в город пора. Спасибо Владимирскому: и сюда подвез, и в городе показывал, что и где находится. Не просто так, наверное, – может, он мой «психологический портрет» в нынешнем состоянии «рисует»? Ну и пусть, я уже в норме. Ну, почти что.

В самом городе я попросил Михаила показать мне, где тут торгуют всякими красивыми изделиями из бронзы или серебра. Подумав, он привез меня на небольшую улочку, к домику с неброской вывеской, которую я так и не смог прочитать. «Угадал все буквы, не смог сложить слово…» Короче, наверное, это была фамилия владельца. Или имя его жены, хи-хи.

Магазинчик торговал всякими металлоизделиями в самых разных стилях, из всего выставленного товара мне понравились два ажурных подсвечника из бронзы «под старину» и пара серебряных тонкостенных бокалов. Даже если и не будем из них пить – пусть стоят, хотя бы «для красоты». А ужин при свечах всегда можно организовать, как вы думаете? Например, чем не повод – возвращение из дальнего рейса…

Когда я вышел из магазинчика с упакованными в красивые коробочки покупками (за это пришлось доплачивать, да и фиг с ним!), Владимирский спросил:

– Подарки купил?

– Не совсем, даже не знаю, как сказать… Назовем это «Привет издалека».

Посмеявшись, мы сели в машину и поехали в гостиницу, туда должны были чуть попозже прийти те самые «пассажиры». По пути забрали диск с телестудии, вдобавок там мне дали контактные данные – если будет желание, пускай босс с ними общается. А завтра с утра мы все вместе поедем на аэродром, сядем в самолет и адью, Виго!..

 

13-е число 04-го месяца 24-го года, Нью-Кардифф, Порто-Франко

– Мужики, придется садиться на дозаправку! – крикнул я, повернувшись к пассажирам. – Сильный встречный ветер, горючки много сжег.

– Понятно, хоть прогуляемся…

Хорошие попались пассажиры, не очень габаритные по размерам, и багажа у них немного. Познакомились мы вечером, как и планировалось, они подсели за мой столик во время ужина в ресторане.

– Петр, Павел, – представились они по очереди.

– А вы что, всегда в паре работаете или только сейчас?

– Почти всегда, сам догадайся, как нас обычно зовут.

Я с трудом сохранил серьезное выражение лица.

– Отлично, сработаемся. Вы там как, сами по себе будете? – Блин, что-то не то спросил, наверное…

– Мы на «ротацию», вместо других. Те свою «смену» отработали, домой поедут.

– Жить где будете?

– Да в том же самом мотеле, что и они, чтобы долго не искать.

– Ясно, потом, когда прилетим, местную связь себе сделайте, номерами обменяемся, на всякий случай.

Так вот и пообщались вечером, посидели, переговорили о том о сем… А утром в назначенное время подъехал Владимирский и повез нас всех на аэродром.

– Нью-Кардифф-контроль, это Сессна-Рэдлайн.

– Сессна-Рэдлайн, это Нью-Кардифф-контроль, принимаю вас.

– Нью-Кардифф-контроль, это Рэдлайн, прошу разрешить посадку для дозаправки.

– Рэдлайн, это Нью-Кардифф-контроль, посадку разрешаю. Заход по схеме, курсом сорок пять, давление тысяча двадцать миллибар, ветер у земли пятьдесят градусов, скорость восемь узлов.

– Нью-Кардифф-контроль, это Рэдлайн, расчетное время посадки пятнадцать минут.

М-да, с расчетом времени я чуток ошибся, «Сессна» коснулась полосы минут через двадцать, ветер на высоте все-таки сильный.

– Рэдлайн, это Вышка, разрешаю руление на стоянку, следуйте разметке.

Повинуясь руководящим указаниям, медленно веду самолет по рулежной дорожке туда, где виднеется стоящий наготове человек с «флажками». Вот он скрестил флажки над головой, показывая, что можно заглушить двигатель.

– Пока буду заправляться, можете отлучиться по надобности, – обрадовал я пассажиров.

Два раза повторять не пришлось, и уже через минуту рядом со мной никого не было. Ага, вот и топливозаправщик подруливает…

Заполнив баки и расплатившись, иду на вышку, надо бы пообщаться с местным диспетчером.

– Приветствую! Какая-нибудь дополнительная информация по маршруту до Порто-Франко есть?

– Привет! Если подождешь примерно с час, могу добавить тебе одного пассажира, который хотел побыстрее добраться именно туда, – отозвался сидевший возле радиостанции светловолосый парень.

– А что ж раньше не улетел твой пассажир?

– Одного никто везти не хочет, а другого попутного груза нет. С конвоем «по земле» ехать не хочет почему-то.

– Ладно, подожду, но не больше часа, меня ждут, и так задерживаюсь.

Это я, конечно, лапшу ему навешиваю, но все-таки пусть поторопит этого «пассажира». Диспетчер быстро звонит кому-то по телефону и сообщает, что есть одно место до Порто-Франко, несколько раз кивает и кладет трубку.

– Он не очень здоровенный? А то у меня ограничение по весу, не транспортник все-таки…

Парень смеется:

– Нет, сейчас приедет, сам посмотришь.

– Хорошо. Главное, чтобы не слишком нервный попался, а то захочет прямо на ходу сойти, что мне с ним делать-то?..

Отсмеявшись, он уточняет:

– С этим все в порядке, пассажир спокойный.

– Хоть это радует…

Пассажиром оказалась миниатюрная черноволосая девушка, которую на аэродромном транспорте подвезли прямо к стоянке. Только вот сумка у нее была довольно большая. Заметив мой настороженный взгляд, пассажирка хихикнула и легко, без напряжения, подняла сумку одной рукой. Ну, если так…

Парни уселись на задние сиденья, а девчонка – на правое кресло.

– Сразу предупреждаю: не просите у меня «дать порулить» – бесполезно.

– Почему?

– Сам только недавно научился, не наигрался еще…

Ее глаза испуганно расширились, и она совсем было уже дернулась выпрыгивать из самолета (хорошо, что двигатель еще не запустил), но после того, как мы с мужиками втроем почти минуту смеялись до слез, она все-таки передумала.

После стандартного обмена с Вышкой и выруливания на полосу запрашиваю разрешение на взлет. Диспетчер почему-то медлит, но потом сообщает:

– Сессна-Рэдлайн, я Вышка, ждите, техника на полосе…

Какая еще «техника»? А, вижу: метрах в двухстах впереди бежит мужик с чем-то вроде метлы и прогоняет с взлетки небольшую стаю собак.

– Вышка, я Рэдлайн, жду окончания собачьей свадьбы.

В наушниках раздается громкое ржание (иначе и не скажешь) диспетчера. Наконец шоу прикладной дрессировки заканчивается, и диспетчер передает:

– Сессна-Рэдлайн, я Вышка, полоса свободна, взлет разрешаю.

– Вышка, я Рэдлайн, принял.

И вот мы снова в воздухе, возле земли ощутимо потряхивает – ветер хоть и слабый, но порывы чувствуются хорошо.

– Вышка, я Рэдлайн, взлет произвел.

– Сессна-Рэдлайн, я Вышка, разворачивайтесь на курс шестьдесят, занимайте девять тысяч футов, счастливого полета!

– Вышка, я Рэдлайн, спасибо!

Медленно ползет внизу местность, все-таки сказывается сильный встречный ветер. Как ни пробовал менять высоту – особой разницы не ощутил, в конце концов установил режим и включил автопилот.

– Как вас зовут, юная леди? – Теперь можно и немного побеседовать.

– Алиса.

– «…И никогда привыкнуть не смогу, что больше по соседству с Алисой не живу…» – вспомнил я.

– Меня иногда дразнили этой песней, – вдруг призналась она. – Спрашивали, когда за мной лимузин приедет. А еще мне часто ее пел мой парень.

– Сейчас летите к нему?

– Да, он в Порто-Франко сейчас, потом дальше на север с ним поеду. Что-то вроде свадебного путешествия.

– Не боитесь?

– А мы не вдвоем едем, он с группой – по работе, а я к ним присоединяюсь. Вы не смотрите, что багажа мало, все самое необходимое тут есть, остальное в городе найдем.

– Встречать вас там будут? Если что – машина поедет в гостиницу, можем и вас за компанию подвезти.

– Я лучше подожду, он просил ему позвонить, как прилечу, у меня номер его сотового есть.

– Хорошо, как нужно, так и делайте. Вот вам мятный леденец, чтобы скучно не было. А мне пора делами заняться…

Ветер заметно поменял направление, теперь сносит в другую сторону, и сейчас необходимо подкорректировать курс, чтобы не пришлось потом вертеться возле аэродрома. Несколько раз запросил по радио – нет, в Порто-Франко меня пока не слышат. Ладно, летим дальше.

Девчонка сумела уснуть, несмотря на шум, периодическую болтанку и не очень удобное кресло. Наверное, перенервничала, пока попутный транспорт искала. Ничего, довезем тебя к жениху в целости и сохранности, совсем немного осталось…

– Порто-Франко-контроль, это Сессна-Рэдлайн.

– Сессна-Рэдлайн, я Порто-Франко-контроль, слышу вас хорошо.

– Порто-Франко-контроль, это Рэдлайн, запрашиваю разрешение на посадку.

– Рэдлайн, я Порто-Франко-контроль, заход на посадку курсом девяносто, ветер у земли восемьдесят градусов, скорость девять узлов, порывы до одиннадцати.

– Порто-Франко-контроль, это Рэдлайн, информацию принял, прошу посадку с прямой курсом девяносто.

– Рэдлайн, я Порто-Франко-контроль, посадку с прямой разрешаю.

Ну вот, теперь не нужно вертеться по кругу, хоть совсем чуть-чуть, но горючки сэкономлю…

Сейчас посмотрим, зря меня Хокинс столько гонял или нет…

– Вышка, я Рэдлайн, на посадочном.

– Рэдлайн, я Вышка, полоса свободна, ветер девять узлов, восемьдесят градусов.

Еще несколько минут, и «птичка» легко касается задними колесами бетонки, опускает нос на пробеге, и только тогда пассажирка просыпается от усилившейся тряски.

– А… Что… Ой, уже прилетели?

– Да, уже почти совсем все… – И тут же вызываю диспетчера: – Вышка, я Рэдлайн, разрешите руление на стоянку.

– Рэдлайн, я Вышка, руление на стоянку разрешаю, следите за сигналами.

Несколько минут неторопливой езды по рулежкам, и самолет останавливается у родного ангара. Пропеллер прекращает вращаться, и я объявляю:

– Уважаемые пассажиры, наш самолет совершил посадку в международном аэропорту Порто-Франко. Спасибо за то, что не мусорили в салоне во время полета. Желающие могут сразу же посетить небольшое заведение, расположенное в пятидесяти метрах к востоку…

Договорить я не успел – пассажиры рванули туда так, что только «пыль из-под копыт…». Ну да, у меня ведь тут не аэробус, сами понимаете, «удобств» нет…

Пока пассажиры отсутствовали, созвонился с Игорем, тот сказал, что выезжает прямо сейчас. Вот и замечательно!

Разгрузили малочисленный багаж, и народ в количестве трех человек призадумался, как им лучше добираться в город. Я тут же их обрадовал, сообщив, что машина из мотеля уже скоро подъедет.

– Алиса, вы с ними едете или нет?

– Я тут подожду, он обещал подъехать, как только ему позвоню, – сказала девчонка, яростно терзая кнопки на своем мобильнике. – Местная симка у меня есть.

– Как хотите, можете вот здесь подождать, на скамейке. – Я показал рукой, где именно.

Мужики потащили свои сумки в сторону вышки, Алиса в обнимку со своей сумкой присела на скамейке возле ангара.

Так, что у нас тут? Своего «Буцефала» я как тут поставил с края ангара перед вылетом, так он тут и стоял все это время (удалось договориться, неохота мне было до стоянки пешком топать…). Старичку «Биверу» все-таки привезли новый двигатель, и сейчас техники готовили его к установке. Жизнь кипит, можно сказать.

Сначала я вывел джип из ангара наружу, затем с помощью техников закатил «Сессну» внутрь. Немного пообщавшись с технарями на предмет проведения осмотра, забросил в кузов сумку и пакеты. Оп-па, а что это за слезы?.. Со стороны скамейки слышались всхлипывания. Хорошо, что не рев в полный голос…

– Алиса, в чем дело? Тут еще после мокрого сезона стены ангара не просохли.

– Не могу дозвониться, телефон отключен… Не знаю, что теперь делать…

– Вы знаете, где он живет?

– Нет…

– Договаривались встретиться где-нибудь?

– Нет, он сказал, что сюда приедет, как только я позвоню…

– Тогда я могу отвезти вас в город, в какую-нибудь гостиницу. Там переночуете – и звоните ему хоть всю ночь напролет, вдруг у него просто аккумулятор в телефоне разрядился? Не ночевать же вам на улице.

– У меня денег мало…

– Ладно, поехали, есть у меня кое-что на примете. Управляющий там знакомый, переночевать пустит. Не «Хилтон», конечно, и ресторана с баром нет. Можем в магазин какой-нибудь заехать, купите себе что-нибудь на ужин.

Она согласно кивнула, но слезы еще не высохли. Ох уж мне эти влюбленные девчонки, каких только глупостей не натворят…

– Если хотите, можно диспетчеру адрес оставить, если вдруг жених появится – чтобы знал, где искать.

Когда подъехали к вышке, то один из диспетчеров как раз спустился вниз и что-то искал в салоне своей машины.

– Большая просьба: если вдруг будут спрашивать Алису, которая сегодня прилетела из Нью-Кардиффа, пусть скажут, что она остановилась в мотеле «Бригитта».

Парень записал эту особо ценную информацию в записную книжку, которую вынул из кармана. Я обратился к девчонке:

– Видите, такое тут регулярно происходит. Мало ли что, вдруг машина сломалась, не успел до города добраться вовремя, или вызвали куда-нибудь.

– А этот… мотель… хорошее место?

– Спокойное. Если вдруг что случится – обращайтесь к управляющему или просто кричите во все горло, соседи сразу прибегут на помощь. Хотя место очень тихое, буйных постояльцев там нет.

По дороге заехали в магазинчик, где набрали для Алисы разных продуктов. А то захочет есть от переживаний, вот и пусть сидит в номере, перекусывает, никуда не ходит, вечер уже.

– Игорь, привет! Двоих нормально заселил?

– Да, на второй этаж, в соседние номера.

– Тут вот какое дело: это Алиса, если есть у нас свободный номер, пусть переночует, ее не встретили вовремя, а сейчас поздно уже.

– Соседний с моим как раз освободился, можем заселить туда, и не только на одну ночь.

– Оплату запиши на мой счет, хорошо? Потом разберемся, когда жених найдется.

– Все нормально, босс, не беспокойся! Сейчас ключ дам, сами заселитесь, а то у меня ужин на сковородке подгорает уже…

(Я мог себе позволить заплатить пять-десять экю, потому что Михаил как раз передал мне «денежное довольствие» за несколько месяцев. Хорошо, что родная финчасть про меня не забыла, хе-хе…)

Когда я открыл дверь в номер и Алиса занесла туда свою сумку, она вдруг спросила:

– А почему управляющий вас «босс» назвал?

– Мы с ним хорошо знакомы, это в шутку, – выкрутился я.

– Мотель «Бригитта» называется, я думала, здесь хозяйка – женщина.

– Да, была… Ладно, спокойной ночи, голод вам не грозит, если что – управляющий через стенку, и звоните своему жениху. Будут проблемы – обращайтесь. Все, мне ехать нужно! – Ну вот, прямо как ножом в сердце ткнула… Любопытство не порок, блин…

Вот и заканчивается этот насыщенный событиями день. Пора, меня ждут, я чувствую это, верите или нет.

Джек, весело гавкая, встретил машину уже на въезде, прямо у «зеленой изгороди». Надо же, неужели соскучился? Кот сидел на веранде, возле порога, и смотрел на пса чуть ли не с осуждением. Какой серьезный стал, а! Он подал голос только после того, как я взял мешок вместе с пакетами в машине и пошел к дому. Васька прямо тут же изобразил образцового кота, который встречает хозяина, наконец-то вернувшегося из дальних странствий – мур-мур-мур, мяу-мяу, силовое обтирание о мои штанины, торжественное задирание распушенного хвоста и прочее, прочее. Хорошо-хорошо, почешу тебе за ухом, только недолго, позже с тобой пообщаемся.

Не успеваю войти в коридор, как из своего кабинета появляется Джинджер в каком-то развевающемся сарафанчике и с размаху обнимает меня, чуть ли не повисая на шее. Вспомнив, что «лучшее успокаивающее средство для женщины – крепкие мужские объятия», осторожно прижимаю ее к себе, как говорится, «Аккуратно, но сильно!..» – так что ее ноги отрываются от пола.

Она пискнула от неожиданности, но когда я чуть ослабил руки, сама прижалась ко мне.

– Как дела, кот не шалил? А то я ему выговор объявлю, с занесением в личное дело, – пытаюсь я сказать хоть что-нибудь.

– Нет, все хорошо, кот ко мне приходил, мурлыкал, песен не орал, – улыбаясь, ответила Джин. – Иди быстро в душ, я пока ужинать приготовлю, тогда все и расскажешь.

Если так – то я всегда только «за»! Более-менее отмывшись в душе, переодеваюсь и иду на кухню. Там почти все уже закончено – Джин опять решила сэкономить время и заказала доставку из ресторана. Многозначительно киваю и удаляюсь в комнату, нужно взять кое-что из пакетов.

Когда возвращаюсь на кухню, стол уже накрыт.

– Джин, мне кажется, что здесь чего-то не хватает…

– И чего же?

Я торжественно достаю из большого пакета пару бронзовых подсвечников, на три свечи каждый.

– Ой, какие красивые!.. Только у меня сейчас свечей столько нет…

С непроницаемым выражением лица достаю из этого же пакета требуемое количество свечей:

– Ну что, давай тогда эти зажжем, что ли…

Она улыбается и быстро закрепляет свечи на местах, потом зажигает их и выключает «верхний» свет.

– Как здорово! Но я почему-то думаю, ты еще что-то хочешь показать.

Надо же, догадалась. Всегда была смышленая, хе-хе…

Я достаю коробочку и протягиваю ей.

– Доставай.

Джинджер вынимает два серебряных бокала и начинает их рассматривать. Рельефный узор на боках местами зачернен, и в отблеске пламени свечей по металлу как будто бегают сверкающие змейки.

– Красивые…

Она споласкивает их в мойке, ставит на стол и достает бутылку вишневки. Наполнив бокалы, предлагает:

– Ну что, пусть всегда твое возращение домой будет таким же радостным!

– Согласен!..

Джин сказала «домой», надеюсь, это не просто «фигура речи»? Освещение не очень яркое, и рассмотреть выражение ее глаз мне не удается.

Ужин при свечах, что-то нас сегодня на романтику потянуло…

– Рассказывай, как все прошло?

– Ничего особенного: отвез Джима на лечение, день побродил по городу, нашлось двое пассажиров, а на следующее утро мы улетели из Виго. Встречный ветер был сильный, поэтому пришлось заправляться в Нью-Кардиффе. Там еще одного пассажира взял на борт.

– Кого?

– Девчонка, к жениху своему собиралась.

– А почему она с попутным конвоем не уехала? Они ведь часто ходят?

– Об этом не интересовался, мало ли какие причины могут быть у человека. Только вот до жениха она не смогла дозвониться…

– И что ты сделал?

– А что надо было делать-то? Подвез ее до гостинцы, а там пусть хоть всю ночь напролет звонит. Если вдруг что понадобится – может к управляющему обратиться, не маленькая.

– Кстати, почему ты решил купить бокалы и подсвечники?

– Утром проснулся, тебя вспомнил, так тепло стало… Подумал, что нужно привезти что-нибудь красивое в дом. Хотя я опасался, что это может не совпадать с твоим вкусом…

– Нет, все хорошо. У меня для тебя тоже кое-что есть. – Джин поднялась со стула и вышла из кухни, примерно через минуту послышался ее голос: – Закрой глаза, пожалуйста!

Я придвинулся к столу, оперся на него локтями (некультурно, ну и фиг с ним!..) и закрыл глаза ладонями.

– Закрыл!..

Несколько тихих шагов, и на мои плечи опускается что-то плотное и пушистое.

– Вот, это тебе от меня. Там наверху бывает холодно, я знаю…

Открыв глаза, я увидел, что Джин набросила на меня куртку, именно такую, какую и хотелось, – «бомбер».

– Спасибо… Я уже начал себе подыскивать именно такую.

Обняв ее за талию, притягиваю к себе, она чуть отстраняется и говорит:

– Давай сначала ужин закончим!

Как скажете, хозяйка… Все оставшееся время я изображаю «Чапая в бурке», снимать куртку совсем не хочется. Джин смотрит на меня, улыбается, в ее глазах отражаются огоньки свечей. Но вот ужин окончен, что теперь?

– Иди переоденься, в бассейне отдохнешь, – говорит она мне.

Как скажете, прекрасная леди, как скажете…

Надев свои пятнистые купальные шорты, иду к бассейну. Интересно, тут кроме кресел появился еще и какой-то большой пляжный «топчан». Хотя для того, чтобы днем лежать и загорать – очень даже ничего. Сейчас мы его опробуем… А ничего, нормально так лежится. Внезапно слышу голос Джин со стороны дома:

– А ты почему еще не в бассейне?

Оказывается, я тут чуть ли не задремал, что-то расслабился после ужина. Открыл глаза и увидел, что фонари возле дверей в дом не горят.

– Джин, что-то случилось, электричество отключили?

– Нет, это я погасила, прыгай в бассейн!

Без проблем… почти… Прыгать почему-то не очень хочется, подхожу и неторопливо спускаюсь в воду по лесенке. Джин на ходу скидывает халат и с разбега ныряет практически в середину бассейна, окатив меня брызгами.

– Русалка, осторожно, а то в темноте утопишь еще…

– Не ворчи, плыви сюда!

Осторожно подгребаю в ее сторону, она вовсю резвится, ныряет и тут же появляется, переворачивается и снова ныряет. Ну точно, либо дельфин, либо русалка!

– Что, «наяда», за столом сегодня засиделась?

– После обеда пришлось долго с документами работать, хочу расслабиться…

Немного поплескавшись, я решил вылезти и чуть полежать на топчане. Внезапно Джин вынырнула возле меня и обхватила руками за шею. Когда обнял ее, то понял, что сегодня она пренебрегла своим купальником, теперь ясно, почему выключен свет.

– Все, пойдем, я тебе немного спину помассирую, – сказала Джинджер мне на ухо.

Когда улегся на топчан, она накинула на себя халат и занялась моей спиной.

– У тебя хорошо получается…

– Меня когда-то обучал профессиональный массажист, когда спортом занималась, – отозвалась Джин, усевшаяся «где-то там, сверху». – Лежи спокойно.

От прикосновений ее рук мне стало жарко и ломота в пояснице почти прошла. Когда она закончила мять мою усталую спину, то вдруг прижалась к ней и ненадолго замерла.

– Все, теперь пойдем в дом, мне еще волосы сушить. – Джин запахнула халат и слезла с топчана.

– Хорошо, занимайся своей прической, а я пока чайник поставлю, горло пересохло…

Я держал в руках только что закипевший чайник, когда на кухню вошла Джин, сменившая халат на длинную футболку. Волосы она обернула полотенцем и даже с этой «чалмой» выглядела отлично.

– Налей мне тоже кружку…

Подсвечники с оплывшими свечами мы все еще не убрали со стола, и я задумчиво водил пальцем по узорчатому основанию одного из них.

Почему-то не говоря ни слова, мы допили свой «чай» и ушли в спальню. Там Джинджер занялась своими волосами – сначала чуть подсушила феном, потом стала расчесывать. Я подошел к ней, встал рядом и протянул руку, она молча отдала мне гребень.

– У многих народов есть обычай, – сказал я. – Женщина дает своему избраннику гребень, чтобы он расчесал ее волосы.

– Я знаю. Женщина перед тобой, расческа есть. Взялся, так действуй!..

Пока я бережно распутывал длинные пряди, она сидела, закрыв глаза.

– Говорят, что какие волосы, такой у человека и характер. У тебя они довольно жесткие, если так можно сказать. Интересно, долго укладка держится? – тоном парикмахера-любителя поинтересовался я.

– Смотря как укладывать. А вот у тебя волосы – ну, те, которые еще остались… – тут мы оба похихикали, – вроде бы и мягкие, но как-то уложить их не получится. Все равно будут торчать по-своему… Насколько я тебя успела узнать, ты тоже действуешь так, как считаешь нужным, и мешать тебе опасно…

– Спасибо, что напомнила, надо бы сходить подстричься, что ли. Все, красавица, принимайте работу!

Джинджер тщательно проверила результаты моего кропотливого труда и кивнула:

– Для первого раза неплохо, но нужно еще потренироваться! Все, смотри, кот нам пример показывает, спать укладывается…

 

14-е число 04-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Здорово, опять не нужно вставать по будильнику и торопиться на работу, это будет только завтра…

Я тихонько взял обнимавшую меня руку Джин и стал по очереди целовать каждый палец. Она сонно приоткрыла глаза, но возмущаться не стала, только прошептала:

– Как хорошо…

Затем Джинджер провела пальцами по моей щеке и негромко заговорила:

– Когда я тебя поцеловала, еще в самый первый раз, будто искра проскочила. Нет, конечно, я не хотела лезть в жизнь моей лучшей подруги… Хотела тебя видеть почаще… А потом еще эта история с бутылкой коньяка случилась… Знаешь, что меня утром больше всего удивило?

– Что?

– Возможно, кто-то бы посмеялся, что пережил такое приключение. А ты расстроился… Причем переживал больше, чем мы обе. Я ведь это почувствовала, ты не притворялся. Больше беспокоился из-за нас двоих, чем за себя. И потом, когда Новый год отметили… Ты меня попросил с Бридж поговорить… Я к вам тогда пришла и радовалась, что удалось рядом побыть… Очень хотела, чтобы ты…

И тут засигналил мой сотовый телефон, лежавший на тумбочке рядом с кроватью. Блин, да кто там в такую рань пристает со всякими глупостями? А, высветился номер Игоря, неужели случилось что-то?

– Игорь, привет! Что случилось?..

Вдруг я услышал голос вчерашней пассажирки:

– Это Алиса… – Она что, плачет, что ли? – Всю ночь звонила, телефон отключен… А он мне обещал, что будет в городе ближайшие несколько дней… Что-то случилось… Я не знаю, к кому обратиться… Помогите…

Она говорит так громко, что ее слышит и Джин.

– Понял, сидите на месте, скоро приеду! – И отключаю связь.

– Это еще что за женские голоса в телефоне по утрам? – ревниво спрашивает красавица, уже полностью проснувшись.

– Девчонка вчерашняя, до своего друга никак дозвониться не может, чуть ли не в истерике. Придется туда съездить, в полицию ее отведу, что ли, пусть ищут.

– Я с тобой!

– А за какое время ты соберешься?

– Пятнадцать минут, завтракать будем в городе, согласен?

– Хорошо, только не больше! Что-то меня здесь настораживает… Предчувствия нехорошие…

Через двадцать минут мы уже ехали в сторону гостиницы. Причем сидели в «геленде» Джин, она решила, что так будет лучше. Да ладно, я что, против, что ли?

– Джин, знаешь, чего тебе не хватает сейчас?

– Где?

– В костюме… Шоферской фуражки, вот!

– Засунь руку в карман на спинке водительского кресла и достань то, что там лежит.

Ну-ка, ну-ка… Вытаскиваю из этого кармана «фуражку», ну, скорее «кепку», действительно напоминающую головной убор шофера. Джин встряхивает ее и невозмутимо надевает.

– Ну как тебе?

– Я так понимаю, это из прошлого сезона осталось?

– Да, когда-то было в моде, надевала, если дождь шел. Смотри, подъезжаем уже.

Игорь и Алиса сидели на скамейке у гостиницы.

– Алиса, предлагаю вам вместе с нами проехать в местное полицейское управление, переговорите там с местными блюстителями закона, может быть, они что-то знают о вашем женихе.

Она несколько испуганно взглянула на меня. Ну да, приехал на красном «Гелендвагене», возле которого стоит шофер… Да еще какой… В своей «кепке» на рыжих волосах Джинджер вообще была неотразима. Алиса рядом с ней совершенно «потерялась», тем более что была заметно ниже ростом и не так красива.

Я открыл перед ней дверь и показал на заднее сиденье:

– Садитесь!

Затем сел на переднее сиденье и кивнул Джин:

– В полицейское управление, пожалуйста!

Та невозмутимо сказала:

– Есть, босс! – и мы поехали. М-да, спектакль удался, Станиславский бы точно поверил. Наверное…

На входе в управление я спросил у дежурного, где можно сделать заявление и подать на розыск человека. Попробуйте с трех раз догадаться, в каком кабинете? Правильно…

– Здравствуйте, фрау Ирма!

– Здравствуйте, Алекс! И почему это я не удивлена… Что случилось на этот раз?

– Это Алиса, она приехала к своему жениху, но тот не отвечает на телефонные звонки, хотя обещал быть в городе и никуда не уезжать. Она боится, что с ним что-то случилось.

– Ясно. Фотография его у вас есть?

– Нет…

– Тогда хотя бы словесно опишите, как зовут и прочее.

– Фрау Ирма, если я вам не нужен, тогда внизу подожду, в машине? Все равно пока ничем больше помочь не могу…

– Да, только попрошу не уезжать сразу.

– Понятно.

Все, пусть этим делом теперь профессионалы занимаются, хватит заморочек на мою голову. Пойду лучше с Джин в машине посижу…

Мой очаровательный личный водитель отогнал джип на стоянку под навесом, чуть в стороне от здания, и сейчас из приоткрытого окна слышалась тихая музыка.

– Что там? – спросила она меня.

– Довел ее до кабинета фрау Ирмы, пусть дальше напрямую общаются, не люблю работать «испорченным телефоном»…

Потом некоторое время мы были немного заняты, обнимаясь, как влюбленные подростки, на заднем сиденье. (Утром-то нам не дали поговорить…) Хорошо, что у машины стекла слегка тонированы, а то я бы застеснялся. Так что, когда раздался сигнал телефона, ответил я на него не сразу.

– Слушаю вас, фрау Ирма!

– Вы сейчас можете проехать вместе со мной к городскому моргу? Я поеду на своей машине вместе с Алисой, вы за мной.

– Хорошо, скоро будем у входа, мы сейчас на стоянке.

– Я вас подожду.

Улыбающаяся Джин платочком стерла у меня с лица следы своей помады, затем быстро поправила чуть смазавшийся макияж, и мы поехали ко входу в управление. Но когда она узнала, куда именно мы поедем, улыбка сразу исчезла.

Фрау Ирма усадила Алису к себе в машину и сразу же выехала в направлении того самого «заведения». Ехали не торопясь, но дорога не заняла много времени, тут не очень далеко.

Так, она поставила машину на стоянку рядом, я вышел из машины и подошел к ней:

– Фрау Ирма, я ведь там не нужен?

– Нет, прошу вас, подождите здесь, пожалуйста!

Она повела Алису внутрь здания, а я вернулся к «Геледвагену».

– К счастью, мое присутствие там не требуется. Подождем, когда выйдут, – спрошу, что и как…

На этот раз мы сидели молча, только чуть слышно включили музыку, чтобы не было совсем уж тихо и печально.

Инспекторша и девушка отсутствовали недолго, наверное, всего минут пять-шесть. Опаньки, что-то случилось!..

Судя по громкому плачу взахлеб, все было очень плохо. Ну что, пойду разбираться с чужими проблемами, а то мне своих не хватает…

– В чем дело? – интересуюсь я у инспекторши.

– Алиса опознала своего жениха. Теперь ей предстоит дать некоторые показания.

– Инспектор, а можно это сделать завтра?

Фрау Ирма смотрит сначала на Алису, рыдающую в три ручья, потом на меня.

– Вы сможете обеспечить ее прибытие ко мне в десять утра?

– Смогу.

– Тогда отвезите ее, пусть успокоится.

– Так и сделаем.

Усаживаю плачущую девушку на заднее сиденье джипа, сам усаживаюсь рядом, командую Джин:

– В гостиницу!

Она молча кивает, для шуток момент совершенно неподходящий, и плавно страгивает машину с места.

По дороге мы молчим, только гудит двигатель да постукивают камешки, попадающие под колеса. Вот и мотель, я помогаю Алисе выбраться из салона, подвожу к скамейке, усаживаю, но сам остаюсь стоять рядом. Подошедший Игорь стоит здесь же, вопросительно глядя на меня.

– Алиса, есть родные или знакомые в Порто-Франко?

– Нет никого…

– Вернуться в Нью-Кардифф планируете?

– Нет, там только тетя… Но у меня с ней отношения не очень хорошие…

– А родители?

– Они погибли несколько лет назад, несчастный случай на охоте…

– Получается, возвращаться вам некуда?

– Да…

Ну вот, поимел проблему на ровном месте. Ладно, будем ее решать как умеем!

– Игорь, помощь в работе по гостинице нужна?

Он «просекает фишку» мгновенно:

– Да, одному трудно бывает…

– Алиса, слушайте меня внимательно: предлагаю вам работать в этом мотеле. Какая-нибудь специальность у вас есть, что умеете делать?

– Ничего особенного, разве что готовить чуть-чуть… У родителей и у тети я на ферме работала, по хозяйству…

– Здесь домашних животных нет, поэтому придется работать в гостиничном бизнесе.

(Игорь тихонько ухмыляется, но тут же, спохватившись, делает «серьезное лицо».)

– Будете выполнять работы по указанию вот этого человека, помогать при обслуживании номеров: уборка, если потребуется, стирка и все такое прочее. Рисовать умеете?

– Вообще-то нет…

– И не нужно. Управляющий обеспечит вас кистью и красками, для начала нужно выкрасить веранду, лестницу и перила. Оплата – десять экю в день, проживание – бесплатное. С питанием сами разберетесь, взрослая уже. Если решите искать другую работу – препятствовать не будем, но тогда за жилье придется платить. Согласны?

– А подумать можно? – Она не знает, как на все это реагировать, но от удивления плакать почти перестала.

– Можно. Пары минут достаточно?

Ей требуется всего минута:

– Я согласна… Но если найду другую работу, тогда отпустите?

– А что, я разве только что этого не сказал? Дело добровольное… Только условие: гулянок не устраивать, вести себя тихо. Здесь люди после работы отдыхают, для развлечений есть специальные заведения. Если кто будет приставать – сообщите управляющему, он разберется.

– У меня рабочей одежды нет…

Я поворачиваюсь к Игорю и спрашиваю:

– У тебя есть что-нибудь из старого?

– Есть старые вещи, в которых на охоту ездил. Штанины-рукава подвернуть, и нормально будет.

– Видите, Алиса, вопрос решен! Еще какие-нибудь вопросы и пожелания будут?

– Нет…

– Игорь, завтра в десять подвезешь ее к полицейскому управлению, инспектор будет ждать.

– Понял!

– Так как она теперь здешний работник, ты за нее отвечаешь. Завтрака еще не было? Нет? Значит, прогуляешься с ней до ближайшего заведения, организуешь прием пищи. А то еще свалится с лестницы от голода.

Игорь улыбается, я украдкой показываю ему кулак, и он опять делает «серьезное выражение лица».

Алиса не ожидала такого натиска с моей стороны, да еще после печальных новостей от инспекторши, и теперь явно растерялась. Пускай лучше отвлечется от своих переживаний, сейчас главное – работой ее загрузить, а мозги сами в норму придут, проверено.

– Игорь, задача ясна?

– Яволь, херр майор!

– Действуй. – Шутник, чтоб тебя…

Все, на сегодня я эту черноволосую проблему «спихнул» на Игоря, теперь можно и своими делами заняться.

– Джин, здесь все, давай поедем куда-нибудь, позавтракаем, что ли…

Мы сидим в маленьком ресторанчике и не торопясь заканчиваем завтрак. Джин с задумчивым видом пьет кофе, а я решил заказать вишневки, все равно у них тут нормального чая нет, а кофе я не люблю. Пиво с утра – вообще шаг в неизвестность, хе-хе.

– Скажи мне, ты ведь офицер? – вдруг спрашивает меня она.

– На Старой Земле служил в армии, да.

– И в каком звании?

– В запас ушел майором. А почему ты об этом спрашиваешь?

– Просто ты так уверенно распоряжался, а я военных много видела. Интересно, по тебе сразу и не скажешь…

– И что?

– Да так, ничего… Что в тебе еще скрыто, а?

– Если проживешь в моем обществе достаточно долго – узнаешь.

– Я попробую…

– А зачем «пробовать»?.. Давай сейчас я в конторе диск отдам, и поедем домой.

(Я сказал ей: «Поедем домой!» А она не стала возражать…)

Джинджер согласно кивнула, я расплатился с подошедшей официанткой, и мы «стали действовать по согласованному плану».

Вообще-то, никаких особенных планов у меня не было. Диск я отдал боссу чуть позже, по дороге на аэродром. Джин сказала, что ей тоже необходимо поработать в городе, поэтому из дома мы выехали одновременно, только в разные стороны.

Босс встретил меня чуть ли не как родного брата, интересно, с чего бы? Все оказалось довольно просто: поступило несколько заказов на размещение информации в других городах, оттуда ему уже позвонили заинтересованные лица. Причем заказы были не только на «рекламу», но и на местные передачи. Ну надо же… Культурный обмен пошел, видимо, за сезон дождей всем изрядно надоели «домашние» новости и старые фильмы. Что ему сказать? Будет попутный рейс – конечно, передам, без вопросов… Может, вам еще и «дорожный репортаж» какой-нибудь сотворить? Что, смогу ли я?.. Не знаю, не пробовал, гы-гы (вспомнился анекдот про человека, которого спросили, может ли он играть на скрипке).

Пообщавшись с начальством, двинул на аэродром. За прошедшее время техники успели осмотреть «Сессну», но недостатков не нашли, это радует. Я оплатил им работу, потом вызвал заправщика. Пока немолодая автоцистерна не спеша катила к стоянке, успел осмотреть «Бивера» вблизи – двигатель уже поставили на место и теперь проверяли все «коммуникации». На вопрос, когда будут облетывать, старший мастер ответил: «На следующей неделе». Рад за хозяев, а то уже грустно было на них смотреть, так переживали…

После не особенно долгой процедуры заправки моя «птичка» снова была готова к полетам. Осталось только пассажиров или груз подходящий найти… Правда, отсутствие просторного салона и туалета могли отпугнуть наиболее денежных клиентов. Ну и «этот самый» с ними, все равно без работы вряд ли останусь – самолетов сейчас здесь не очень много, почти все по заказам разлетелись. Оставив заявку диспетчерам, поехал в бар.

Да, народу в «Триммере» сейчас немного, как говорится, «еще не вечер». Пока я сидел за столиком и разговаривал со знакомым техником за жизнь, возле барной стойки, откуда ни возьмись, «нарисовался» Жако. Пока он трепался со своей подружкой, я несколько раз ловил на себе его пристальный взгляд. Чего ж ты на меня уставился, рожа попугайская, ведь денег я тебе точно не должен? Клиентов не отбивал, к зазнобе не лез… Все, нет у меня настроения сегодня тут сидеть до самого вечера, и, допив кружку пива, я поехал домой. Выходной еще не кончился, вот и буду отдыхать!

Дома меня встретил пес, кот присоединился к нему чуть позже – Джинджер еще не приехала, дела, дела… Но она сразу предупредила, что может немного задержаться. Так, чего моя душа желает? Блинов хочется или оладьев, что ли… Хорошо, решение принято, теперь осталось реализовать идею. На кухне в шкафах много чего есть, надеюсь, нужные ингредиенты отыщутся, сейчас уже не хочется ехать за продуктами. О, точно – кое-что есть, сейчас немного потренируюсь, тем более что неудачные блины есть кому «употребить», вон он, сидит, смотрит, что я тут такого делаю интересного…

Значит, сегодня у нас вечер деревенской кухни. О, даже гречка нашлась! Ну все, праздник души, именины сердца. Можно ее пока кинуть в воду, Джин придет, тогда и доведу кашу до кондиции, а то остывшую есть – удовольствия мало.

Я сидел в гостиной и уже немного задремал под бормотание местных новостей по телевизору, когда по коридору застучали каблучки и вошла Джинджер.

– Что, заскучал? – весело блестя глазами, спросила она.

– Ужин готовил, тебя ждал. Ну как сумочка, нравится?

– То, что мне не понравилось, не ношу с собой. Все хорошо, и к костюму подходит.

Сейчас она снова была одета в стиле «деловая женщина», но я ее уже не боялся, поэтому просто подошел ближе и сказал:

– Тогда переодевайся, а я пойду на стол накрою. Сегодня все будет в простом стиле, но от души…

Подсвечники ставить на стол не пришлось – на улице еще не закончился день, поэтому у нас сегодня был «просто ужин». Не особенно диетический, зато вкусный. И вообще, еще не вечер. Особенно наедаться не стали, вдруг позже еще блинов захочется, хе-хе!

А потом мы сидели на диване в гостиной, Джинджер пристроилась сбоку и положила голову мне на плечо. Некоторое время она молчала, потом спросила:

– Ты в курсе, что раньше у офицеров были дворянские титулы?

– Так это было сто лет назад…

– Ничего, мы вспомним. И еще – ты даже не поинтересовался, что там с алмазами…

– А что интересоваться? Я их тебе отдал, и все.

– Даже свою долю не уточнил?

– Как-то не подумал. А что, это очень важно?

Джин помолчала, пристально глядя мне в глаза.

– Тебе и правда это не очень интересно, я чувствую… Тогда что тебя волнует?

– Как с ними не спалиться…

– А сейчас ты не хочешь отвечать.

– Понятно, тебе хочется знать, что волнует меня больше всего?

– Да!

– А вот что… – Я нагнулся и поцеловал ее. – И что ты сейчас чувствуешь?

– Сразу и не поняла, – улыбнулась она. Пришлось повторить еще раз, и подольше. – Все, можешь ничего не говорить…

Минуту спустя Джин сказала:

– Из всей суммы, что выплатят за алмазы, я возмещу затраты на покупку самолета, из оставшихся после этого – половина твоя. Так что теперь можешь не переживать из-за «неравного положения в обществе» и прочих исторических предрассудков. Я ведь не переживала…

– Как мне можно будет тебя называть? – Я решил сменить тему.

Она недоуменно подняла брови:

– В смысле?

– Например, «Душа моя»…

– А откуда это?

– Из древности…

– Интересно, как тогда женщины называли своих мужчин?

– «Свет очей моих…»

– Красиво… Что это означало?

– Все только для души. Нет смысла ни в чем: ни в войнах, ни свершениях, ни в познании, ни в способностях – если забыта душа. А любящая женщина восхищенно смотрит на своего любимого, как на свет, который помогает ей не забыть себя.

Она смутилась:

– Для меня это слишком… торжественно, что ли.

– Тогда «Огонек» тебя устроит? – Почему-то возник в памяти старый фильм.

Джин удивленно посмотрела на меня и кивнула.

– Ты что-то вспомнила?

– Да, мне моя бабушка как-то очень давно сказала: «Однажды в твоей жизни появится тот, кто зажжет в тебе свет, который погасили другие». Теперь ты понимаешь, что мы встретились не случайно?

– Неоднократно убеждался, что «случайного» в жизни ничего нет.

– Все, хватит разговоров, пошли в бассейн, пока солнце не село, погреемся…

Сегодня Джинджер решила надеть ярко-алый купальник. А что, мне нравится! (И она это видит…) Не могу сказать, что с каждым днем плаваю все лучше и лучше, но, по крайней мере, паники при виде воды уже не испытываю, хе-хе. Бултыхались в бассейне практически до темноты, делая перерывы на «посиделки» в креслах или «полежалки» на топчане. Джин часто улыбалась, глядя на меня, и это замечательно! Причем улыбка была совершенно искренней, как говорится, и «глазами тоже». Такой мне и хотелось увидеть ее хотя бы раз с самого начала знакомства. Только вот сам пока не могу радоваться жизни «на полную катушку», не получается. Надеюсь, вы понимаете почему…

 

15-е число 04-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Ой, что-то мне этим утром тяжело просыпаться… Вечером недолго посидели на кухне, потом Джин занималась сушкой своих волос, потом я их немного расчесывал, потом… Не важно, что было «потом». А когда после сигнала будильника вставал с кровати, то долго не хотела меня отпускать, даже хмурилась, пришлось погладить ее по спине и поцеловать. И у меня такое ощущение, что она совершенно не шутит. Мы не говорим друг другу «тех самых заветных слов», пока не торопимся, как будто боимся сглазить, что ли… И вообще, когда людям хорошо вдвоем, нет никакой разницы, как называются их отношения…

В конторе я обсудил с боссом животрепещущую для меня тему – переход на «свободный график работы». В принципе, никаких существенных препятствий для этого не было: обученный монтер вполне справлялся с работой, он даже самостоятельно перемонтировал по-нормальному то, что мы делали при срочных восстановительных работах в «мокрый сезон». Так что сошлись на том, что меня будут вызывать в случае, если понадобится срочная консультация или большой ремонт чего-либо. Ну и сотрудничество в области передачи записей на телестудии в других городах тоже остается в силе. Если привезу какие-то достойные внимания материалы – разговор будет отдельный. А если так, почему бы нет?

На аэродроме, куда я отправился сразу же после визита в контору, меня обрадовали, что на завтра трое пассажиров просят доставить их в Нойехафен. Ну, почему бы и нет? Лишь бы весили не больше положенного согласно «Руководству» груза. А, так в заявке даже указано, сколько багажа!.. Значит, люди более-менее опытные. Тогда ставлю подпись на заявке, и до свидания завтра в десять утра!

В ангаре я вместе с техниками стал готовить самолет к вылету. Ну, собственно, как… Они работали, я проверял все, что было положено проверять, как написано в толстых книжках. Но технари работали на совесть, и претензий к ним не было совершенно. После нескольких часов «вылизывания» моя «птичка» была полностью готова к завтрашнему рейсу. Ну вот, а теперь можно и в баре посидеть, местные новости узнать. Не то чтобы я был таким уж любителем пива, но диетических напитков там не подавали, а сидеть весь вечер со стаканом воды было практически неприлично.

Пока собирался домой, увидел заходивший на посадку самолет. Так, это «Бичкрафт», никак, Жако опять каких-то бизнесменов привез? Да все равно, через полчаса в баре будут знать уже количество пассажиров и сколько сумок у них в багаже было, новости тут быстро расходятся, разве что за пределы бара редко выходят, это чисто местный треп. Учтем на будущее…

Пока я не спеша потягивал светлое пиво из кружки, в бар буквально «влетел» Жако, с ходу расцеловался со своей подружкой и тут же стал рассказывать, каких важных клиентов он сейчас привез:

– Прилетел из Нью-Портсмута, пассажиров было пять человек, из них двое – явно из Ордена, встречали их местные, так чуть ли не навытяжку стояли. Повезли в город на двух машинах, если бы у них тут лимузины были – они бы на них и прикатили…

М-да, поговорку «Болтун – находка для шпиона» он явно не слышал. А я что, я ничего… И вообще, меня сейчас не волнует количество чьих-то чемоданов. Я вспомнил: у меня еще дома дел много, вот! Завтра с утра вылет все-таки…

Возле дома меня встретила «сладкая парочка» – Васька и Джек кого-то совместно гоняли возле кустов на въезде, но, как только джип остановился под навесом, сделали вид, что, кроме будущего ужина, их уже ничто не интересует. Получив каждый свою порцию трепания за уши, они деловито направились в сторону кухни. Вот вы как, да? Ничего, подождете.

Джинджер сидела в кабинете и быстро стучала пальцами по клавиатуре ноутбука. Ясно, что-то срочное и важное. Она посмотрела на меня, кивнула и вернулась к набору текста. Я обошел стол, подошел сзади к креслу и положил руки ей на плечи.

– Много еще работы осталось?

Она откинулась на спинку кресла, отчего мои руки соскользнули вниз и вперед, чуть прижала их к себе, но потом с заметным сожалением отвела в стороны:

– Еще примерно на час, как раз тебе хватит времени ужин приготовить, хорошо?

– Потом в бассейн пойдем?

– Обязательно!

Что-то сегодня не очень хочется долго заморачиваться с готовкой, поэтому все будет по минимуму: макароны, тертый сыр со сметаной и немного зелени. Поставить кастрюлю можно и чуть попозже, чтобы через час все только-только сварилось, а вот все остальное буду резать и тереть прямо сейчас. А вот и домашние животные подтянулись ближе к столу, услышав звон посуды. Ладно, сейчас я вам наполню чашки, не переживайте, а лучше пережевывайте…

Через час все уже было готово, но Джин еще не пришла. Только-только я собрался ее позвать, как она появилась в дверях.

– Как вкусно пахнет! Только сейчас почувствовала, как есть хочется.

– Ну так давай усаживайся, все готово.

Сегодня ужин был без свечей, по-простому. Может, в следующий раз, когда настроение будет получше…

– Джин, я завтра утром улетаю в Нойехафен, вечером рассчитываю вернуться обратно. Ну, или на следующий день, смотря сколько там пассажиры пробудут.

– Ясно. А я завтра целый день по делам буду ездить, так что дома тоже появлюсь только вечером. Джек дом посторожит, как обычно.

– Тебе привезти что-нибудь?

– Если сможешь вернуться вечером – этого будет вполне достаточно, – улыбнулась она.

– Я очень постараюсь, но тут уж как получится. Клиенты ведь не написали, сколько они там рассчитывают пробыть.

А дальше болтали обо всем подряд, на самые разные темы. После ужина немного посидели в гостиной, а потом, как и говорили, пошли купаться в бассейн. Не могу сказать, чтобы я очень уж любил такие «водные процедуры», но как средство для расслабления они вполне подходили.

Проплавав там минут пять, я встал на самом мелком месте в углу бассейна и решил чуть отдышаться. Внезапно как будто подул обжигающий холодом ветер, и меня сразу стала колотить крупная дрожь. Я обхватил себя руками, но это не помогло – трясло так, как будто в бассейне была не нагревшаяся за день под солнцем, а ледяная вода с кусками льда, даже зубы залязгали. Да что такое творится, а?..

Вынырнувшая рядом со мной Джинджер посмотрела в мою сторону и, почувствовав неладное, сразу спросила:

– Что случилось?

– Не знаю… Холодно вдруг стало, как зимой…

Она положила руку мне на плечо.

– Да ты дрожишь, как на морозе!..

От прикосновения ее теплой руки дрожь унялась, но все равно, меня не «отпускало» предчувствие близкой беды. Я обнял ее, прижал к себе и тихо заговорил на ухо:

– Джин, милая, Огонек ты мой… Не знаю, что творится… Как будто сейчас волшебство кончится и все пропадет… Чувствую себя Золушкой из сказки… Ей сказали, что все закончится в полночь, а я жду этого в любой момент… Устал, наверное, извини…

Она усмехнулась:

– Боишься, что твой самолет внезапно превратится в тыкву?

– Что-то вроде этого…

– Ты знаешь, что взрослым сказка нужна даже больше, чем детям?

– Я никогда не попадал в сказку, поэтому не задумывался об этом.

– Мы с тобой не сказочные герои, – сказала Джин. – Я не принцесса, а ты не принц. У нас все чудеса происходят на самом деле.

С этими словами она взяла мою руку и сдвинула ее со своей талии гораздо ниже (кхмм…), а потом так крепко прижалась ко мне, что я даже ойкнул от неожиданности.

– Что, почувствовал реальность происходящего?

– Да, очень хорошо…

Она продолжала обнимать меня, а я гладил ее по спине, холод стал потихоньку исчезать, и щемящее предчувствие беды пропало. Через несколько минут Джин все-таки разомкнула объятия, и мы вылезли из бассейна. Все, теперь можно немного посидеть в гостиной, поболтать, а потом – отбой, утром рано вставать.

Только вот сразу «отбиться» не получилось, Джинджер решила доказать мне, что она не сказочная, а самая настоящая. Ее аргументы были такими, что она убедила меня довольно быстро…

 

16-е число 04-го месяца 24-го года, Порто-Франко

День прошел в работе, зато быстро. Краткое содержание: заехал в контору, взял у босса диск с записями, затем на аэродром, подготовка, три пассажира, взлет-перелет-посадка в Нойехафене, отдал диск на телестудию, забрал материалы у них, затем ожидание в течение примерно трех часов, один пассажир вернулся, привез два ящика, взлет-перелет-посадка в Порто-Франко. Фф-уу… «Я не извозчик, я – водитель кобылы!..» Описание занимает несколько строчек, а в реальности после такого трудового дня хочется добраться домой и ненавязчиво изобразить на диване картину «Медуза, выброшенная штормом на берег». Ну или, учитывая наличие бассейна, можно изображать медузу и в воде. Одно дело, когда занимаешься чем-то ради удовольствия, и совсем другое – когда это занятие становится твоей работой…

Озадачив техников и заранее оплатив им работу, поехал домой. Нет, сегодня пива не будет, лучше по дороге заехать и купить чего-нибудь на ужин. Время уже позднее, хорошо, что смог вернуться сегодня. Почему-то не хотелось этот вылет растягивать на два дня…

Когда приехал и поставил «Буцефала» под навес, стало ясно, что Джин еще не вернулась из города. Дверь на веранде была заперта, но у меня в кармане лежал ключ, который хозяйка мне отдала сразу, как только я здесь поселился. Позвав гревшихся на солнце зверей, я отпер замок. Обе животины лениво посмотрели в мою сторону, но в дом не пошли – значит, пока еще не проголодались. А я вот сейчас попью чего-нибудь, пока до ужина дело не дошло…

Переодевшись, я вскипятил чайник и с кружкой, в которой плескался очередной вариант местного травяного сбора, уселся на диван в гостиной. Моя «чуйка» сегодня почему-то молчала, что было даже странно после вчерашнего «заморозка», так сильно напоминавшего два предыдущих. Ладно уж, дождусь Джинджер, пусть расскажет, что у нее днем было (или не было…). Как будто невзначай, ко мне сбоку пристроился кот, ему захотелось получить очередное почесывание за ухом. Джек тоже пристроился где-то там внизу, и мы сидели такой вот теплой компанией, в качестве звукового сопровождения выступали о чем-то бурчащий телевизор и громко мурчавший кот.

Пес встрепенулся и поднял голову, затем начал громко стучать хвостом по полу, это он услышал шаги в коридоре.

– Джек, а ты почему хозяйку не встречаешь? – спросил я его. И когда вошла Джинджер, я понял почему: она выглядела какой-то взъерошенной, веселой и злой одновременно. Ну, может быть, и не «выглядела», но ощущение было именно такое, вот Джек и решил не попадаться хозяйке под горячую руку, как говорится. Собаки, они такие, чувствуют и понимают гораздо больше, чем обычно кажется хозяевам.

– А, вижу, вся компания в сборе, – сказала она, пытаясь улыбнуться.

– Присаживайся, мы тебе помурчим, – пригласил я.

– Сейчас, только переоденусь, а то потом замучаюсь от шерсти костюм чистить.

Вернулась она минут через десять, успев снять косметику, переодеться в зеленую футболку с надписью «Деревенская девчонка» и серые тренировочные штаны. Внешне она чуть успокоилась, но все равно воспринималась «взъерошенной», что сильно отличалось от ее обычного спокойного состояния.

– Джин, что-то случилось? – спросил я, как только она присела рядом.

– Да, можно и так сказать…

Пришлось взять ее руку в свои ладони и погладить, она не стала возражать.

– Сегодня появился тот самый «деятель», который со мной собирался коньяк распивать. Ну, ты помнишь какой…

– Когда ты разговаривала с инспекторшей, она что-нибудь говорила, можно ли его «прижать»?

– Улик нет, он отвертится. Его ведь на месте преступления не застукали. Скажет, что подсунули такой, и все. Поэтому пришлось терпеть его общество…

– Ну, и что он сегодня тебе сказал?

– Спросил, цела ли бутылка и когда мы сможем ее вместе распить.

– Интересно, что ты ему ответила…

– Сказала, что уже не получится, потому что в шкаф залез кот и уронил несколько бутылок, которые упали на пол и разбились.

– Теперь ты коту должна большой кусок колбасы, в качестве компенсации за моральный ущерб… И что дальше?

– Ну, он сумел сохранить прежнее выражение лица, но тайную радость я все равно уловила. Потом спросил, когда я все-таки соглашусь поужинать с ним вдвоем.

– И?..

– Я его «обломала»: сказала, что уже не получится, у меня есть жених, за которого скоро выйду замуж.

– Хотелось бы посмотреть на его рожу…

– Да, жаль, что не было под рукой какой-нибудь «скрытой камеры», это стоило того, чтобы потом в юмористических передачах показывать.

А у самой Джин сейчас в глазах «бесенята пляшут», и выражение лица… непонятное… Хотя что тут непонятного?

Прижав ее руку к своей щеке, я спросил:

– Огонек, а тебе не кажется, что для жениха это очень даже внезапно?

– Я точно знаю, что мой жених справится с любыми неожиданностями! – уверенно ответила Джинджер.

Почувствовав, что краснею, как пожарная машина, я привлек ее к себе и поцеловал.

– Обычно предложение делает мужчина, – удалось мне сказать, когда мы снова вернулись в реальный мир.

– Ну так делай, кто тебе мешает? – звонко засмеялась она.

Опустившись перед ней на колени, я взял ее руки в свои и спросил:

– Леди Гордон, выходите за меня замуж! Прошу меня простить, не успел достойно подготовиться, не зная размер вашего пальца, не решился покупать кольцо заранее.

– Я хочу подумать, – капризным голосом заявила красавица. Правда, глаза при этом были веселые.

– Думай, – согласился я, придвинулся к ней поближе, приобнял за талию, а голову положил ей на колени.

Она начала тихонько поглаживать меня по голове, и ее пальцы почему-то дрожали. Через пару минут я поднял голову и, глядя ей в глаза, спросил:

– И какое будет решение?

– Я согласна, – совершенно серьезно сказала она, ее глаза блестели, но не от слез.

– Благодарю вас, моя прекрасная леди. А теперь позвольте вам предложить следующее: для избавления от последствий стресса вы некоторое время позанимаетесь с мечом, это у вас замечательно получается, а я пока буду готовить ужин.

(Я скромно промолчал, что, в принципе, оставалось только разогреть привезенное из города и накрыть на стол, но это уже мелочи, правда ведь?..)

– Неплохо придумано, да и настроение у меня как раз для этого сейчас, – согласилась Джин.

Я встал с пола, она поднялась с дивана, и мы разошлись заниматься каждый своим делом. У меня дел-то было всего минут на пять-десять, если честно, дольше посуду на стол ставить. Так, достать блюда из холодильника, сунуть в микроволновку, но пока не включать, а теперь – тарелки и все остальное. Какое счастье, что не нужно соблюдать придуманные этикеты, у нас просто ужин на двоих, без выкрутасов.

Все это время я прислушивался к звукам, доносившимся через оставшуюся открытой дверь из оружейной комнаты, где вовсю упражнялась Джинджер. Когда оставалось только нажать кнопку включения на печке, я решил сначала узнать, сколько она еще будет заниматься, чтобы к ее приходу все было горячим.

Когда заглянул в дверь оружейной комнаты, то увидел картину, поразительно напомнившую мне ту самую подаренную на Новый год репродукцию Бориса Вальехо – «Девушка с мечом». Только там девушка сидела на фоне замка, а здесь Джинджер занималась с мечом на фоне окна. Ну и еще одно отличие было в том, что на картине воительница была хоть скудно, но одета, а сейчас на Джин была только ленточка на голове, удерживавшая волосы, чтобы они не падали на лицо, одежда лежала в углу на полу.

Я прислонился к дверному косяку и молча наслаждался зрелищем. Глаза у нее были закрыты, даже если она и почувствовала мое присутствие, то ничем этого не выдала.

Толстый коврик на полу глушил шаги ее босых ног, и были слышны только дыхание и свист рассекаемого мечом воздуха. Через несколько минут Джин замедлила ритм движений, плавно остановилась и повернулась лицом в мою сторону. Опустив меч, она уперла его острием в пол и открыла глаза. Увидев меня, она нисколько не смутилась:

– Я почувствовала, что ты здесь. Ужин готов?

– Хотел узнать, когда ты закончишь, чтобы к тому времени разогреть…

– А, так ты еще не все там приготовил?..

– Осталось только кнопку нажать… Но это можно сделать и чуть позже…

Я сам не заметил, как оказался стоящим вплотную к Джинджер. Она повернулась к стене, аккуратно положила меч на его постоянное место, затем с каким-то вызовом посмотрела мне в глаза.

– Ну как, тебе понравилось?..

– Амазонка… Нет слов…

Слова оказались нам не нужны, по крайней мере, на некоторое время. Мы стояли возле стены, я обнял ее, она положила голову мне на плечо. Когда я стал поглаживать ее голую спину, она захихикала.

– Щекотно… Все, я иду в душ, а ты заканчивай подготовку к ужину. – И быстро вышла из комнаты, прихватив одежду. Как приятно на нее смотреть, если уж говорить начистоту! А ей приятно, что я на нее смотрю, это хорошо чувствуется, хотя она сама прямо об этом и не говорит…

Когда Джин вошла на кухню, одетая во что-то вроде сарафана (не знаю, как такое одеяние правильно называется) темно-красного цвета, все уже было готово, даже подсвечники стояли, готовые к торжественному моменту.

– И когда ты успел все это приготовить?

– Если честно, сегодня устал, возиться не хотелось, поэтому просто захватил уже готовое из ресторана, оставалось только довести до кондиции, как говорится. Ты разочарована?..

– Нет, просто мне больше нравится, когда готовят дома. Сама не очень люблю, ну да ты об этом уже знаешь. – Она улыбнулась.

– Как сказали в известном фильме: «У каждого свои недостатки!..» Давай начнем, что ли, а то есть уж очень хочется…

Ужин не затянулся надолго, потом через некоторое время мы пошли в бассейн. Странно, но это неторопливое бултыхание в воде мне начинает нравиться. Может быть, все дело в том, кто плещется с тобой рядом? Сейчас рядом была Джин, в алом купальнике, в сочетании с рыжими волосами это выглядело просто здорово.

Когда она в очередной раз вынырнула рядом, я еле успел поймать ее за руку.

– Подожди, не уплывай!..

– Что?

– Давай завтра в тир сходим, из пистолетов постреляем. А то я уже и забывать начал, куда и как там патроны вставляются.

– Хорошо, во сколько?

– Нужно бы до обеда, пока еще не очень жарко.

– Замечательно! – ответила Джин и тут же снова нырнула. Русалка…

Вдоволь наплававшись, мы пошли в дом. После тренировки с мечом и плавания в бассейне Джинджер успокоилась и больше не напоминала разозленного ежика. А потом мы сидели на диване и слушали музыку. Конечно, пристрастия у нас весьма различались, но сейчас нашелся компромиссный вариант, звучала песня «Стальное сердце»:

Следующая песня была слишком уж «металлической» для меня, поэтому я с позволения любительницы тяжелого рока чуть приглушил звук.

– Джин, я давно хочу тебя спросить…

– Спрашивай, – милостиво разрешила она, греясь у меня в объятиях.

– Ты такая… Ну, не знаю… Самостоятельная, у тебя все есть… Почему ты вообще обратила на меня внимание?

– Наверное… Наверное, потому, что тебе от меня ничего не было нужно: ни денег, ни чего-то еще… И просьба была неожиданная – помочь осуществить мечту.

– Спасибо тебе, мечта сбылась…

– Ты мне тоже очень помог, хотя и неожиданно. А почему тогда ты вдруг решил отдать бутылку на анализ?

– Песня подсказала, хочешь – верь, хочешь – нет. У меня такое иногда бывает. Нажимаю «воспроизведение в случайном порядке», а там – чуть ли не предсказание будущего. Даже страшно становится…

– Сейчас проверим… – Она нажала кнопку на пульте от музыкального центра, и зазвучала очередная песня, на этот раз медленная.

– Будем считать это хорошим предсказанием, – сказала Джин. – Говорится, что будет новый путь, причем вместе. И ветер перемен принесет нам удачу.

– Согласен. Тогда уточняющий вопрос: из чего будешь завтра стрелять?

Ее не смутила такая резкая перемена темы:

– Как из чего? Из своего «зига», ну и «вальтер» нужно опробовать, патроны можно прямо в тире купить. А ты из своего «глока»?..

– Ну да, другого-то у меня нет… – Мой «наградной» пистолет вернулся вместе с аппаратурой в ППД, мне его вроде обещали передать «с оказией», но пока не получается, видимо. Кстати, надо у Игоря спросить, может быть, он в курсе дела?

Беру лежащий рядом на столике сотовый, звоню.

– Игорь, привет! Как там дела, как наша Алиса, работает?

– Привет! Дела нормально, все номера заняты, девчонка работящая. Что нужно было покрасить – уже закончила, окна перемыла, ну и все остальное делает, что поручаю. У меня к ней претензий нет.

– А у нее к тебе? – усмехаюсь я.

– Тоже, – вполне серьезно отвечает Игорь. – Я ведь с ней поговорил, в курсе того, что случилось. Поэтому ей сейчас не до «глупостей». Ладно, приезжай, сам все увидишь.

– А вот завтра утром и приедем, как раз в тир собирались.

– О, вспомнил! Я тебе звонил, но твой телефон был отключен. Пистолет передали, как раз и заберешь. Там записка, что ты его ждешь.

– Я в рейсе был, далеко, вот телефон и не работал, а секретаря у меня нет, извини… Про пистолет я как раз и подумал. Патронов там к нему нет в посылке?

– Пара коробок есть точно.

– Ладно, завтра увидимся, отбой связи!

Кладу телефон на столик и объявляю:

– Джин, завтра по пути заедем в гостиницу, посмотрю, как там работу сделали, и заберу кое-что.

– Хорошо, ты ведь там недолго будешь?

– Да минут пять, может, десять. Не успеешь соскучиться. Ну что, пошли спать?

– Ты забыл сделать еще кое-что…

– Что именно?

– Расчесать мне волосы…

 

17-е число 04-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Утро сегодня началось довольно поздно, и то потому, что некормленые звери пришли и стали выражать нам свое неудовольствие. Пришлось встать и заняться делами. Джин тоже решила подняться и сейчас вовсю плескалась в ванной комнате. Так, нужно собрать то, с чем ехать в тир…

Решив не заморачиваться завтраком, выехали в город и минут двадцать просидели в маленьком ресторанчике, пили сок и перекусывали выбранными по совету Джин блюдами, потом сели в «Гелендваген» и поехали в гостиницу. А я что, еще не сказал, что мы сегодня ездим на ее машине?

Игорь показал мне результаты работы Алисы. Да, заметно, что девчонка не белоручка и родители успели ее многому научить. Веранда и лестница были аккуратно окрашены, чисто отмытые окна номеров чуть ли не сияли. Правда, сейчас ее не было – она ушла за продуктами.

– Игорь, передай ей мою благодарность. Как она сейчас?

– Быстро пришла в норму, характер есть у девчонки. Что дальше – посмотрим, если захочет уйти на другую работу, отпустим, мы же обещали. Но мне будет жаль… Да, подожди минуту, сейчас я тебе посылку отдам.

Он вышел из номера, держа в руках объемистый пакет.

– Вот, здесь глушитель, сменный ствол для твоего разукрашенного пистолета и патроны.

– Спасибо, а сейчас мы поедем, не хочу заставлять ее ждать. – Я кивнул на стоявшую у машины Джинджер, которая сейчас выглядела как фотомодель, призванная на армейскую службу.

– Как тебе с ней? – поинтересовался Игорь.

– С ней хорошо, без нее плохо, – отшутился я. – Все, пока!

Когда мы приехали в тир, там было уже довольно много народа. Не скажу, что Джин произвела там чрезвычайный фурор, но народ стал чаще промахиваться мимо нужных мишеней, если судить по услышанным репликам. Заняв самые дальние места, мы начали готовиться к стрельбе. Снарядив магазины, начали соревноваться в скоростной стрельбе по мишеням. Ну, что сказать… Я ей «продул» с огромным счетом. Ясно, что она у кого-то училась, только вот когда успевала тренироваться-то?

Народ постепенно заинтересовался происходящим, и на некотором расстоянии от нас образовалась небольшая группа болельщиков. Отгадайте с одного раза, на чьей они были стороне…

«Солдат Джин» была на высоте, во всех смыслах. Камуфляжные штаны, футболка той же расцветки, туго обтягивающая ее примечательный бюст, пятнистая кепка на стянутых в хвост рыжих волосах, высокие «полевые» ботинки… Хоть на армейскую рекламу фотографируй, честное слово! Кстати, многие так исподтишка и делали (у кого с собой были «мыльницы»). Интересно, кому они эти фотки показывать будут, женам, что ли? А вот еще один болельщик нарисовался, уже с зеркальным фотоаппаратом. Для рекламного плаката этого тира решил снимки сделать или зачем еще? Я сказал об этом Джин, она тут же обернулась и крикнула фотографу:

– Если планируется коммерческое использование моих фотографий, сначала заключите со мной договор! – чем вызвала громкий смех среди зрителей. После этого смутившийся «папарацци» быстро исчез из поля зрения.

Вдоволь настрелявшись, мы собрали пистолеты в сумку и пошли к выходу. Сзади раздался голос:

– Парень, ты ее не боишься?

– Мне без нее страшно, – ответил я, чем вызвал взрыв смеха.

– Девушка, а зачем вам такой мазила? – не успокаивался кто-то.

Джин повернулась в ту сторону и громко сказала:

– Кое-что у него совершенно точно гораздо больше, чем у тебя! – после чего взяла меня под руку, и мы гордо пошли к выходу. Позади стоял смех, вопросов больше никто не задавал.

– Джин, а что ты имела в виду? – тихо поинтересовался я.

– Ум, конечно, – ответила она с обворожительной улыбкой.

Как только отъехали от тира, я сказал:

– Давай заедем в один магазинчик, тут недалеко.

– И что там будем искать?

– Приедем, увидишь. Надеюсь, тебе понравится…

А приехали мы в небольшую лавочку, торгующую всякими ювелирными изделиями. Как вы думаете, что я предложил Джин? Правильно, пусть выберет себе кольцо. Иначе вдруг не понравится, что потом с ним делать?

Она выбрала достаточно скромное колечко с маленьким камешком. Оплачивал покупку, конечно, я сам. Но отдавать ей пока не стал, коробочку сунул в карман. Да, я вот такой, коварный…

– А теперь давай съездим на аэродром, самолет проведаем, – предложил я.

– Давай, что-то я давно там не была, – согласилась Джинджер.

Такая вот у нас зигзагообразная прогулка получается сегодня, зато можно много дел успеть сделать.

На аэродроме я сказал Джин, чтобы рулила прямо к ангару. Если она и удивилась, то ничего не сказала, просто направила машину в указанную сторону.

Возле ангара стоял «Бивер», его готовили к вылету, и механики вместе с пилотами ходили вокруг самолета, отмечая пункты наземной предполетной проверки. Возле соседнего ангара стоял «Бичкрафт», в моторе которого флегматично ковырялся личный механик Жако. Ничего, вот Джим выздоровеет, будет и у меня свой закрепленный техник, так-то!

Моя «Сессна» стояла в пустом ангаре, спасибо техникам – они поставили ее на место после того, как выкатили «Бивер» после ремонта. Скорее всего, он и будет теперь «жить» на улице: летают на нем каждый день, погода хорошая, ничего не случится.

Мы вылезли из джипа и подошли к самолету, я отпер двери и сказал Джин:

– Забирайся в кабину!

Она, чуть помешкав, уселась на правое кресло, я разместился на левом.

– Джин, милая, сейчас я делаю тебе официальное предложение: выходи за меня замуж. Пусть тебя не смущает такая неформальная обстановка, если хочешь – могу повторить все это в другом месте и при свидетелях.

Она молча отрицательно покачала головой.

– Тогда протяни руку, пожалуйста.

Я надел ей кольцо на палец и задержал ее руку в своих. Она молчала, только глаза подозрительно блестели. А через несколько мгновений мы уже целовались, как будто на конкурсе по продолжительности поцелуев. От Джин пахло пороховой гарью, оружейной смазкой, пылью стрельбища, запах авиационного бензина добавлял в эту гамму свои тонкие нотки… Но для меня сейчас это было приятнее запаха любых французских духов, потому что я знал: она хочет быть рядом со мной. А я хочу быть рядом с ней. Не потому, что это «Задание» или «это необходимо для ДЕЛА…» Она нужна мне, а я нужен ей. И мы будем рядом друг с другом. Слишком дорого нам обоим все это досталось…

Вдоволь нацеловавшись, мы поехали к вышке. Там Джин ненадолго забежала к диспетчерам поздороваться, а я решил посидеть внизу на скамейке, благо над ней был навес. Интересно наблюдать аэродромную суету со стороны. Впрочем, особой суеты не было, за все время взлетел только один самолет и приземлился транспортник – толстый орденский «Геркулес», к которому сразу же подъехали пара орденских «Хамвиков» с пулеметами и тентованный грузовик.

О, вот и Джинджер идет… Она уселась рядом, посмотрела на меня и довольно улыбнулась:

– Почти со всеми повидалась, с кем хотела. Спрашивали, когда я к ним еще заеду.

– И что ты им ответила?

– Когда время будет и настроение.

Она чуть помолчала и вдруг сказала, задумчиво поглаживая колечко на пальце:

– Помнишь, я говорила, что мне рядом с тобой хорошо?

– Да…

– Я вдруг поняла, что это не совсем так. Мне без тебя плохо… Все, поехали домой, обед скоро!

Вела машину она очень уверенно, на изрядной скорости, поэтому дорога не заняла много времени. Дома она сразу пошла в ванную, а я занялся чисткой оружия, благо мне в свое время показывали, как разбирать пистолеты различных «фирм». Только-только я успел вычистить подаренный пистолет, с которым и тренировался сегодня, как вошла благоухающая после душа Джин, переодевшаяся в традиционные футболку и тренировочные штаны.

– Все, иди, свои «зиг» и «вальтер» я сама почищу!

Ладно, мне же проще…

Не успел я выйти из душа, как меня окликнула из «оружейки» Джин:

– Алекс, подойди сюда, пожалуйста!

Войдя туда, я увидел, что она с интересом рассматривает подаренный мне разведчиками пистолет.

– Вот не думала, что у тебя может быть такой «разукрашенный» ствол. Ты мне раньше его не показывал, а в тире рассмотреть поближе времени не было…

– Его мне только сегодня успели отдать, даже для меня неожиданно получилось.

– А где ты его покупал?

– Это подарок, от друзей.

– На день рождения, что ли? – Она засмеялась.

– Нет, на память. Я им как-то раз помог, вот они и подарили.

– А тут накладки интересные какие… Серебряный дракон…

– Да, мне тоже нравится. Джин, можно вопрос?

– Спрашивай! – Она кивнула, не отрываясь от изучения рисунка на накладках.

– Если ты приняла мое предложение, то когда можно будет зарегистрировать наши отношения официально?

Она положила пистолет на стол и посмотрела мне в глаза.

– В любой момент… Но перед этим я хотела бы организовать что-то вроде девичника, для нескольких подруг, если ты не против.

– Лишь бы там не было мужского стриптиза, – улыбнулся я.

– Ну вот, ты лишил меня самой интересной части программы…

– Хорошо, я согласен даже на это, но учти: я ревнивый.

– Я тоже! – ответила она.

– Тогда подскажи, в городе где-нибудь можно купить пластмассовые тарелки?

– А зачем тебе?

– Это скорее тебе, для будущих разговоров со мной, вдруг понадобятся.

Джин сначала недоуменно нахмурила брови, но через секунду поняла, что я шучу, и мы вместе смеялись чуть ли не целую минуту.

– Я с тобой и без тарелок разберусь!..

– Верю на слово, проверять не хочется…

Она обняла меня и поцеловала. Плевать, что руки пахнут оружейным маслом…

– Девичник будет небольшой, можешь не переживать. В эти выходные и организую, скорее всего.

– Значит, на следующей неделе?..

– Да, поэтому прошу тебя не улетать далеко и надолго.

– Постараюсь. Все, ты с чисткой закончила?

– Конечно, сейчас уберу и пойдем. Предлагаю пообедать в уютном месте, отметим нашу помолвку, так сказать.

– Джин, а почему ты почти все время со мной соглашаешься? Даже подозрительно как-то…

– Да потому, милый, что сама поступила бы так же в большинстве случаев. Пойдем, мне еще переодеться нужно.

Судя по всему, Огонек решила побить мировой рекорд по скорости переодевания и накрашивания, потому что мы выехали из дома уже через двадцать минут.

– Джин, ты очень быстро собралась, даже удивительно.

– Просто есть очень хочется…

Почему-то она снова предпочла надеть строгий деловой костюм. У меня, по сравнению с ней, вид был довольно разгильдяйский, но рубашку я все-таки погладить успел. Парадных брюк у меня не было, поэтому обошелся темными джинсами. Джин вздохнула, посмотрев на меня, но говорить ничего не стала, за что я остался ей очень благодарен. Ехать пришлось снова на ее машине, потому что ее деловой костюм плохо сочетался по стилю с моим верным «Буцефалом». Ну и ладно, пассажиром ездить тоже бывает интересно, особенно если водитель такой неотразимый…

Обед был, в общем, как самый обычный деловой обед, разве что время от времени с Джинджер здоровались ее знакомые, бросавшие на меня любопытные взгляды. Джин, как я заметил, при разговорах с ними этак невзначай демонстрировала колечко на пальце. Все ясно, показывает изменение в статусе. Ох, чувствую, и разговоров будет! Хотя пусть болтают, лишь бы не врали и не лезли в нашу жизнь.

Когда мы рассчитались и встали из-за стола, по дороге я тихонько спросил у Джинджер:

– Признавайся, это ты специально устроила?

– Что?

– Этот «показ»…

Она усмехнулась:

– Многие из тех, кто со мной сейчас здоровался, будут приглашены на мой «девичник». Они тебя видели, так что будут лишены возможности фантазировать по поводу твоей внешности.

– Главным вопросом будет, конечно же: «Что такого ты в нем нашла?»

– Я знаю, что им ответить.

– Примерно как в тире, да?

– Что-то вроде этого. А теперь поедем домой, буду знакомых обзванивать, насчет своего мероприятия договариваться…

 

21-е число 04-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Утром меня заставил проснуться звонок сотового.

– Алло, кто там в такую рань?..

– Алекс, привет, это диспетчер. Тут нам заказ поступил, нужно срочно забрать троих пассажиров из Нойехафена.

– А туда что, пустым лететь?

– Они готовы оплатить за два рейса, но вылетать нужно как можно раньше.

– Больше никого не нашлось, что ли?

– Остальные все уже расписаны по вылетам, а ты вроде как свободен, сам ведь говорил…

– Понял, сейчас соберусь и приеду…

Джин приоткрыла один глаз и спросила:

– Кто там еще?

– С аэродрома звонили, нужно слетать до Нойехафена и обратно.

– Угу… Тогда я тоже встану, только чуть попозже… Иди сюда…

Поцеловав меня, она снова уткнулась в подушку. Ну да, если учесть, что вчера «девичник» затянулся до глубокой ночи и мне пришлось везти ее домой из ресторанчика, после того как она мне позвонила. Не могу сказать, что она была сильно пьяной, скорее совсем чуть-чуть выпившей. Но вела себя прилично, она давала мне честное слово перед тем, как я высадил ее у ресторана, когда туда привез. В машине она клевала носом и чуть не заснула. После душа я уложил ее в кровать, а сам пошел в мансарду, послушать, какая обстановка в эфире, заодно нужно было проверить, зарядились ли аккумуляторы радиостанции.

Когда я через час лег спать, Джин придвинулась поближе и обняла меня. Надо же, ждала, что ли?

– Джин, ты кольцо не сняла…

– Не бойся, я аккуратно, не поцарапаю тебя… – Сказала и тут же снова заснула.

Интересно, зачем это она собралась скоро вставать? Насколько я успел заметить, она скорее «сова», чем «жаворонок»… Ну да ладно, мне уже пора что-нибудь быстро съесть и ехать на аэродром, да и зверье уселось рядом и ненавязчиво интересуется, что там у них с едой в тарелках?..

По дороге, включив «Подожди меня» Вангелиса, я размышлял, что же такое со мной произошло за все это время. Только вот не нужно мне говорить, что я слишком быстро забыл Бригитту – я вспоминаю Рыжика каждый день, она мне снится чуть не каждую ночь, отчего я иногда просыпаюсь, знайте это!.. Просто ничего уже нельзя изменить, если бы она осталась жива – я был бы с ней до конца своей жизни.

Наши отношения с Бригиттой были похожи на катамаран – судно, где два корпуса соединены перемычками. Да, они плывут в одном направлении, крепко держась друг за друга, эта конструкция может выдержать очень сильный шторм… Но между ними всегда останется какое-то пространство, и они никогда не смогут приблизиться вплотную друг к другу. Мы ведь не играли в семью, не притворялись, чтобы поддержать «легенду». И чувства у нас были настоящими. Может быть, нам просто не хватило времени, чтобы стать ближе? Сейчас уже поздно об этом рассуждать.

А вот Джинджер… Так получилось, что в тот момент нам обоим нужна была помощь – и мне, и ей. Вы когда-нибудь держали в руках фигурные пластинки конструктора «Лего»? (Конечно, настоящего, а не поддельного.) Так вот, по ощущениям, мы с Джин сейчас как будто две такие детальки, которые силами обстоятельств очень сильно прижали друг к другу, и теперь разделить их возможно, только сломав себе ногти, даже ножом это сделать тяжело. Казалось бы, совершенно незнакомые раньше люди, абсолютно разные по уровню жизни, в старом мире вообще находились на разных сторонах Земли… Но вдруг почему-то оказалось, что для нас теперь на всем свете нет никого ближе и роднее. А согнуть или сломать нашу пару сейчас вряд ли у кого-нибудь получится.

Странная штука – жизнь… В ней играть приходится теми картами, которые сдает нам судьба. А если кто-то начнет блефовать, не рассчитав своих возможностей, – скорее всего, он не доживет до следующей раздачи.

На аэродроме действительно не осталось свободных самолетов. «Бичкрафт» явно готовился к вылету, возле него ходили Жако и его техник. Поднявшись на вышку, я спросил диспетчера:

– Привет! А что там за пассажиры-то, не в курсе?

– Привет! Да нам позвонили вчера, передали заявку на трех пассажиров с небольшим багажом из Нойехафена. Обещали оплатить стоимость полета в оба конца, лишь бы их забрали оттуда побыстрее.

– Как думаешь, не «кидалово»? Не хочется дураком выглядеть, если вдруг прилечу, а там нет никого…

– Вообще-то, нам и раньше так заявки передавали, ничего странного нет. Иначе кто им потом поверит?

– Хорошо, буду надеяться, что все получится.

Вытолкав «Сессну» из ангара, я с согласия техников загнал туда джип и приступил к осмотру согласно инструкции. Все было нормально, можно запускать двигатель и вылетать. Погоняв двигатель на различных режимах, я связался с диспетчером:

– Вышка, я Рэдлайн, прошу информацию для вылета!

– Рэдлайн, я Вышка. Полоса номер два, ветер семьдесят градусов, скорость семь узлов, температура двадцать два, видимость десять, давление тысяча десять миллибар…

– Вышка, я Рэдлайн, разрешите предварительный!

– Рэдлайн, я Вышка, предварительный разрешаю.

– Вышка, я Рэдлайн, принял.

Ну что, поехали?..

Минут через десять после взлета, уже после набора высоты, у меня стала «холодеть» спина. Опять этот «ледяной ветер», чтоб его… Проверяю управляемость, легонько покачивая рулями, – все в норме, обороты не дергаются, температура – в пределах нужного сектора… А чем это пахнет в кабине, какой-то гарью, что ли? Дым, не дым… Тревожная индикация не срабатывает, но озноб усиливается, меня так не трясло даже под тем обстрелом, когда ранили Джима. Хорошо, что еще не успел далеко отлететь от аэродрома, буду разворачиваться назад; садиться на вынужденную посадку среди саванны, да еще и в одиночку – изощренный способ самоубийства.

– Порто-Франко-контроль, это Рэдлайн, слышите меня?

Молчат… Чуть добавляю оборотов, горючего много, мне сейчас главное побыстрее долететь до аэродрома, пусть там техники разбираются, что за дым в кабине. Сколько летал, не было ничего похожего… Фиг с ними, с пассажирами, на другом самолете полетят или с конвоем поедут, если очень нужно.

– Порто-Франко-контроль, это Рэдлайн, слышите меня?

– Рэдлайн, это Порто-Франко-контроль, слышу вас.

…Спали они там, что ли?.. Пьяного осьминога им в задницу!..

– Порто-Франко-контроль, это Рэдлайн, у меня проблемы с двигателем, возвращаюсь, прошу посадку с прямой, без круга.

– Рэдлайн, это Порто-Франко-контроль, заход на посадку после разворота курсом пятьдесят, полоса два, ветер семьдесят, скорость девять узлов.

– Порто-Франко-контроль, это Рэдлайн, принял.

Так, потихоньку, не особо дергая машину, тяну до точки разворота, «совсем с прямой» посадить не получится, я ведь лечу с севера, а нужно заходить со стороны западной окраины города, до него километров двадцать осталось…

Ой, что это вибрирует в кармане, я что, сотовый забыл выключить, когда к вылету готовился? Так, время пока есть, ставлю автопилот, несколько минут до точки разворота пусть он поведет…

– Да! – Шумно в кабине, могу не услышать, кто там что говорит…

– Милый, ты еще не улетел? Что у тебя там шумит?

Елки-палки, это Огонек… Нет, не буду ей ничего говорить…

– Джин, я в самолете, скоро связь потеряется, что случилось?

– Ты там не задерживайся, мне нужно сказать тебе что-то очень важное.

– Что именно?

– Прилетишь, узнаешь!.. Эй, ты что делаешь, отвали… – И в трубке запиликал сигнал «отбоя».

Твою мать… Явно что-то случилось… Пробую набрать ее номер – «Телефон отключен…» Наплевав на то, что приближается точка разворота, лезу в закрепленный на соседнем кресле рюкзак, специально его там привязал, чтобы подкрепиться в полете, но сейчас мне нужна не еда…

Быстро достаю радиостанцию, прикрепляю к ней антенну. Так, включаю, вот она, частота «маячка» в сумке… Есть сигнал, молодчина, Джин!.. Руки и голова заняты, потому пропускаю разворот, в наушниках слышится голос диспетчера:

– Рэдлайн, это Вышка, вы пропустили точку разворота.

– Вышка, это Рэдлайн, разрешите проход по кругу, у меня что-то с закрылками, не могу выпустить, попробую зайти еще раз.

– Рэдлайн, это Вышка, проход по кругу разрешаю, не торопитесь, других бортов на подходе нет.

Так, несколько минут у меня есть… Прохожу на не очень большой высоте вдоль северной границы города, направив в его сторону острие приемной антенны. Главное, чтобы «база» была пошире, тогда выстроить «треугольник ошибок» можно будет точнее. Сигнал устойчивый, не пропадает, но пеленг все время смещается. Б…ь, я тут не могу круги нарезать часами, гарью воняет все сильнее… Пеленги направлены куда-то в район припортовых складов, там их до фига, самого разного «калибра», от ангаров до сараев, настоящий лабиринт… Нет, пора разворачиваться, мне сейчас нужно еще ухитриться нормально самолет посадить… На обратном проходе повторяю «прицеливание» – пеленги с разных точек упорно показывают в сторону все тех же складов. Все, кидаю рацию в рюкзак, не до нее теперь…

– Вышка, это Рэдлайн, на посадочном.

– Рэдлайн, это Вышка, посадку разрешаю, полоса свободна.

С выпущенными закрылками (типа «все устранилось») сажаю «Сессну» у знаков в начале полосы и сразу запрашиваю:

– Вышка, это Рэдлайн, посадку произвел, разрешите руление на стоянку, пришлите техников к ангару.

– Рэдлайн, это Вышка, руление разрешаю, техники будут ждать на стоянке.

Так, с этим все… Пока медленно рулю на стоянку, вызываю по сотовому:

– Игорь, это я. Нужна срочная помощь, похоже, Джин похитили.

– Понял. Ты где?

– Сейчас на аэродроме, постараюсь быть у гостиницы минут через пятнадцать-двадцать.

– Принял, вызываю твоих знакомых.

– Приеду, объясню все, сейчас некогда!

Отключаю телефон, уже заруливая на свое обычное место, сейчас на аэродроме вообще нет других самолетов, и техники уже стоят в воротах ангара.

Глушу мотор, выскакиваю из кабины и яростно машу им рукой, они бодрой рысью подбегают ко мне.

– Сильно запахло горелым, температурные датчики показывали норму, давление не падало, может, чуть уменьшилось, но почти не заметно. Вы уж посмотрите, а то мне совсем не хочется свалиться посреди саванны…

– Все понятно, шеф, сейчас все проверим. – Они тут же открыли капот и начали осмотр, перекидываясь между собой короткими фразами.

– Я в город съезжу, все равно вам от меня пользы нет.

Один из техников кивнул, и я полез в кабину за рюкзаком. Одна из лямок зацепилась за ремень, чтобы освободить его, я залез под второе сиденье… Оп-па!.. Что тут у нас за коробочка?.. Кусок чего-то, напоминающего хозяйственное мыло, проводочки и небольшой электронный будильник. Твою ж мать!.. В кино такое называют «самодельным взрывным устройством»… Украдкой выглядываю из кабины – нет, в мою сторону никто не смотрит. Осторожно, стараясь не дрожать, кладу бомбу поверх содержимого рюкзака и быстро иду к джипу. Вот ведь «подарочек»!..

Выехав за пределы аэродрома, останавливаюсь за ближайшими кустами, достаю сюрприз и рассматриваю. Нажимать кнопки нежелательно, ежу понятно… Так, цилиндрик, к которому подходят два проводка, – это детонатор, очень осторожно вытягиваю его из тротиловой шашки, затем убираю ее в сторону. Ага, теперь самое страшное, что может случиться, – это хлопок детонатора… Достав мультитул, аккуратно перекусываю провода по одному. Все, кина не будет! Проверять, на какое время там был выставлен таймер, некогда, и я на скорости пылю по дороге в сторону города. Кто же у меня там на аэродроме такой «добрый друг», а?.. Чтоб тебе ракетного топлива напиться, а потом закурить в туалете…

Игорь встретил меня возле гостиницы.

– Привет! «Апостолы» сейчас приедут, рассказывай, что случилось?

– Я получил заказ на перевозку пассажиров из Нойехафена, уже вылетел, но пришлось вернуться – что-то задымило. А когда вернулся, кое-что нашел под другим сиденьем, пойдем в дом, покажу…

В комнате я выложил на стол компоненты «подарочка». Игорь со знанием дела осмотрел все это, понажимал кнопки на часах и сказал:

– Ты во сколько вылетел?

– В одиннадцать.

– Таймер был выставлен на двенадцать тридцать, так что, если бы двигатель не задымился – мы бы сейчас с тобой не разговаривали.

– Получается, бабахнуло бы примерно на полпути, над берегом или саванной, может, и нашли бы потом куски крыльев…

– Так, с этим разобрались, с подругой твоей что?

– Когда подходил к аэродрому, она мне позвонила, думала, что я еще не улетел. Сказала, чтобы не задерживался, хотела сообщить что-то очень важное, но потом крикнула что-то вроде: «Отстань!..» – и связь прервалась. Я попробовал перезвонить – «телефон отключен». В ее сумочку я «маячок» вмонтировал, он заработал, Джин успела за ремешок дернуть, включить. Пеленги показывали в сторону припортовых складов. Когда рулил на стоянку – позвонил тебе. Ну вот примерно и все…

– Ну ты даешь! Заранее знал, что маяк понадобится?

– На всякий случай собрал, а оно вдруг пригодилось… Что делать будем?

– Сейчас «Апостолы» приедут, введем их в курс дела. Они в этом соображают, не зря ведь прислали.

– Надеюсь, что сумочку увезли вместе с ней, иначе…

– Главное, не трясись! А, вот и Петр с Павлом…

Мы быстро разъяснили им ситуацию, и они убежали в свои комнаты за снаряжением. Минут через пять наша сборная была готова к выезду.

– Так, сейчас мы садимся в фургон и едем в сторону складов. Ты включаешь свой аппарат и пробуешь засечь место, откуда идет сигнал. Будем надеяться, что они еще не начали ее активно допрашивать…

От этих слов Игоря меня аж передернуло.

– Ты не дергайся, это не поможет, главное – определи точку, остальное мы сами сделаем, не лезь никуда, понял?

– Понял, давай уже, поехали…

В покрытом толстым слоем пыли фургоне, на бортах которого была надпись «Доставка продуктов», я уселся на место рядом с водителем и начал колдовать со своей немудреной аппаратурой. Пока ехали по улицам, сигнала не было, и сердце колотилось со страшной силой, но на подъезде к складам я услышал слабое пиликанье.

– Так, стоп!.. Сигнал справа идет, давай поворачивай туда!

Когда мы проехали с полкилометра, пеленг резко «прыгнул» влево.

– Стоп! Сейчас влево показывает, что делать будем?

Игорь, сидевший за рулем, решительно сказал:

– Едем дальше, сворачиваем на первом повороте налево и делаем круг – ты нам точно покажи, в каком из этих сараев может быть твой маячок.

– Понял, вперед!

Это были действительно «сараи», другое название к ним не подходило. Наверное, их построили чуть ли не во времена основания города. Но тем не менее в центральных проездах везде сновали машины, во дворах гудели подъемники, шла обычная жизнь. Так, пеленги уверенно показывают вот на эту довольно большую развалюху за дощатым забором…

– Это здесь, где остановимся?

– Проедем метров пятьдесят дальше, там за углом встанем. Эх, знать бы, сколько их там и что происходит…

– Сейчас, только режим поменяю.

Игорь непонимающе посмотрел на меня. Я выставил другую частоту и нажал клавишу «Передача». По этой команде в схеме маячка должна была заработать другая ее часть. Переключив радиостанцию на прежнюю частоту, я добавил громкости, и мы услышали:

– …эта сучка?

– Еще не очнулась, что ты ей вкатил?

– Снотворное, что же еще.

– Ну и когда она проснется? Сейчас уже этот Рыба долбаный приедет, что ему скажем?

– Не ссы, мне гарантию давали, время действия уже почти закончилось.

– Сумочку проверял?

– Все барахло из нее на стол вывалил, ничего не брал. Пусть сам копается в помадах, если ему так интересно…

(Смех, смеются явно двое. Слышен грохот захлопнувшейся двери и быстрые шаги.)

– Идиоты, вашу мать! Почему двери не заперты?!.

– Так… мы вас ждали, босс…

– А если бы кто чужой вошел?

– Ну… так не вышел бы…

(Негромкий смех.)

– Вот ведь мудаки, а!.. (Вздох.) Одного по пьянке прирезать втихую не смогли, когда он свалить со своей телкой собирался. Куда поторопились, дебилы? Пусть бы он ее встретил, а потом ее бы «Красным фонарям» сплавили… Мать вашу, ну почему вы такие тупые, а?.. Очнулась эта стерва или нет еще?

– Босс, она шевелится уже…

– Так, оба на хрен отсюда, возле дверей посторожите, пока я тут с ней разговаривать буду…

(Звук, напоминающий пощечину, стон.)

– Ну что, очнулась?

– Ты??? – В голосе Джинджер слышалось нескрываемое удивление.

– А что, удивлена? Не захотела по-хорошему, теперь все будет по-плохому…

Тут меня кто-то начал дергать за плечо, обернувшись, я увидел Игоря.

– Там их сейчас трое, да? – спросил он у меня.

– Сначала было двое, потом третий появился, наверное, босс, он их к воротам отослал. Ну, ты сам слышал.

– Ясно. Ты тут сиди, слушай свое радио и не вздумай соваться туда, понял? Что бы там ни происходило, сиди здесь!

– Понял…

Тем временем разговор на складе продолжался. Голосов двух «подручных» теперь слышно не было, выполняя приказ босса, они отошли подальше.

– …алмазы, сука?

– Какие алмазы?

– Которые твой Айван вез и не довез.

– С чего ты взял, что они у меня?

– Все просто: зачем бы это один из ювелиров после твоего визита начал деньги собирать? Да еще такую кучу… Что, не смогла получше клиента найти?

– Не понимаю, про что ты говоришь…

(Звук удара, наверное, пощечины.)

– Надеешься, что твой «ботаник» тебя вытащит? Зря… Сейчас его гиены в саванне доедают. Или рыбки в море, это уж кому из них повезет больше.

– Врешь!!!

– Когда у тебя под задницей взорвется тротиловая шашка – уцелеть будет трудновато, правда?

(Милая, терпи, но молчи, не вздумай сказать, что ты мне звонила!..)

– Ну ты и сволочь…

– У меня из-за тебя одни неприятности, шлюха крашеная. Сначала твой лопух Айван куда-то пропал вместе с грузом, найти не смогли. Недавно твоя придурочная подруга курьера грохнула, он мне груз не успел передать. Правда, потом сама пулю словила, мы подсказали кому надо… А ты и обрадовалась, да? Был ее муж, стал твой любовник!..

– Что за бред ты несешь?..

– «Что за бред!» Надо же, какой пафос!.. Твоя домработница под столом листок нашла, весь исписанный «Алекс-Алекс-Алекс…» Вот и пришлось ей у тебя на стенке написать про Алекса и алмазы, ты ведь чуть с катушек не слетела, да?..

(Смех.)

– …Только потом эти два придурка к тебе приперлись и все мне испортили…

– Ты такой сволочью родился или на службе Ордена стал? Или наркоту жрешь постоянно, то-то тебя дергает…

– Я ведь к тебе пытался по-хорошему, дура…

– С коньяком, «заряженным» химией?

– Так сама виновата – раздвинула бы ноги вовремя, обошлись бы просто разговором. А сейчас поздно, твой очкастый «ботаник» тебе не поможет…

(Ах ты ж сученыш, я, может быть, и «ботаник»-любитель, но для таких сорняков, как ты, у меня есть специальная тяпка, с четырехкратным увеличительным стеклом, чтобы не промазать…)

– …Он у тебя даже стрелять толком не умеет…

(Значит, мой «цирк» в тире удался на славу… Все увидели то, что я хотел им показать. Ну, где там мои профессиональные «садовники»-то, а?..)

Тут раздался смех Джин, да такой, что мороз прошел по коже. Низкий, чуть ли не басовитый…

– Можешь говорить все что угодно, но я знаю совершенно точно: ты умрешь гораздо раньше меня!..

– Пугать меня вздумала, сука! Да я тебя сейчас…

– Босс! – Это голос подручного. – Тут мужик стучит в дверь, говорит, продукты привез, сторож заказывал.

– Какой еще сторож, какой на фиг мужик? Гони его!

– Босс, он не уходит, говорит, мы должны в бумажке расписаться, что заказ сделан по ошибочному адресу, иначе ему не заплатят.

– Напиши ему что-нибудь, и пусть валит отсюда!

– Понял, сейчас…

(Удаляющиеся быстрые шаги.)

– Значит, не хочешь по-хорошему рассказать. Ну что, тогда придется тебя разложить тут на столе и драть во все дыры, пока не скажешь. Устану я, продолжат они…

– Придурок, ты бы хоть помолился, если умеешь… Твоя смерть все ближе…

(Звук удара, стон.)

– Не понимаешь, да?!. Эй, вы там, что копаетесь, дверь запереть не можете вдвоем, что ли?.. Идиоты!..

(Удаляющиеся шаги, удар, звук падения чего-то тяжелого.)

Голос Игоря:

– Вы в порядке?

– Да, просто эта гадина пока больше пугал, чем бил… Ай!..

– Потерпите, пожалуйста, сейчас веревки разрежу. Собирайте ваши вещи в сумочку, только все до самой последней мелочи, чтобы ваших следов тут не осталось.

– Ясно.

(Слышны звуки, похожие на то, как мешок тащат по полу.)

– Сюда его клади, сейчас по душам будем беседовать. Да, сюда же и привязывай… – это Игорь.

– Что, козел, убедился, что я тебя не обманула? Что ты мне говорил: «Кричи не кричи, никто не услышит»? Сейчас сам в этом убедишься!..

(Удар, грохот от падения чего-то твердого, затем звуки ударов, как будто бьют по набитому опилками мешку.)

– Девушка, хватит, оставьте нам хотя бы немного! – опять голос Игоря. – Пойдемте, вас там ждут. А вы, парни, начинайте подготовку, я скоро вернусь. Только пасть ему залепите, чтобы не шумел раньше времени…

Все, отключаю радиостанцию, передача «Театр у микрофона» окончена… Руки дрожат, как будто это меня самого сейчас там отвязывали от стула.

Из ворот показался Игорь, ведущий Джинджер, на которую было наброшено какое-то покрывало, на манер мусульманской одежды. Понятно, чтобы случайные свидетели не запомнили ее яркую внешность. Открываю боковую дверь фургона, слышу:

– Давай, забирай свою Дракониху! – сказал он по-русски.

Я помогаю Джин забраться внутрь, она сбрасывает покрывало и обнимает меня, Игорь захлопывает за ней дверь и садится за руль.

– Прошу, ненадолго прервитесь, – обращается он к нам. – Вам сейчас нужно будет поехать в какое-нибудь людное место, где вас увидят много знакомых, сможете?

Я вопросительно смотрю на Джин, она кивает.

– Да, только довези нас сначала до гостиницы, я оттуда на своей машине поеду, а ты вернешься.

– Так и сделаем.

Игорь без рывка, но быстро стартует, и мы едем в сторону гостиницы.

– Алекс, прости, я думала тогда, что ты перестраховываешься…

– Милая, лучше перестраховаться и выглядеть идиотом один раз, чем потом горько плакать всю оставшуюся жизнь.

Она толкает меня кулачком в бок:

– Да не называла я тебя идиотом!!. Просто тогда мне было смешно, я и согласилась эту сумочку носить, чтобы тебе сделать приятное… (Сумочка лежит на соседнем сиденье, вспомнив кое-что, сую в нее руку и отключаю радиомикрофон.)

– Этот гаденыш сказал, что Бригитту застрелили по его подсказке.

– Да… Постой, а откуда ты это знаешь? Ты что, все слышал?!.

– Джин, прости, но это не только маячок. Он может работать еще и как микрофон. Эй, да подожди меня бить!.. Если бы я тебе раньше об этом сказал, ты могла проговориться. Да прости, прости… А иначе как бы мы узнали, сколько человек там внутри? И захват бы так гладко не прошел…

– Ладно, прощаю! – Джин все-таки через силу улыбается и целует меня. Краем глаза замечаю, что Игорь косится на эту семейную сцену в зеркало заднего вида и откровенно ухмыляется. А, вот мы уже и к гостинице подъехали, хватаем свои вещи, быстро выскакиваем и садимся в «Буцефала». Все!.. Игорь разворачивает фургон и скрывается за углом.

– Джин, ты точно в порядке, он тебе ничего не отбил, не сломал?

– Нет, не успел, только посмотри, у меня лицо не сильно опухло?

– Вроде не вижу ничего. Значит, сейчас едем домой, переодеваемся, а потом – куда едем-то?

– Давай изобразим где-нибудь обед, как раз время подходит. Потом можем на аэродром съездить, если хочешь.

– Тогда вперед!..

На приведение себя в порядок Джин потребовался примерно час. Впадать в истерику она отнюдь не собиралась, вот ведь характер! Когда она вышла в гостиную, вряд ли кто-нибудь смог бы заметить, что она недавно попала в крутую переделку. Темное платье до пола с длинными рукавами (чтобы не было видно следов от веревок на запястьях), просвечивающее через тончайший материал тело, на главных местах затененное более плотной материей… Нет, это надо видеть самому.

– Джин, это вечернее платье, да?

– Оно у меня для торжественных случаев, нравится?

– Очень!..

– Тогда поехали, что сидишь, вези даму… Только вот придется ехать на твоем джипе, у меня руки до сих пор дрожат, – призналась она.

Я хотел поцеловать ее «для бодрости», но она отстранила меня:

– Не сейчас, косметику размажешь, зря старалась, что ли? Все-таки следы остались, хоть почти и не заметно… Хорошо, что кольцо не соскочило с пальца, – совершенно непоследовательно заметила она.

– Так ведь сама выбирала, если бы я наобум дарил – мог и не угадать размер, – попытался я польстить ей.

– Поехали уже, дамский угодник, – говорит Джин, но при этом улыбается.

– Нет, тебе нужно будет купить какой-нибудь хороший костюм, – говорит она по дороге. – Не могу же я идти подписывать такие важные документы с женихом, одетым как пастух.

– Ты права, дорогая, – отвечаю ей нейтральным тоном. – Но я как раз хотел с тобой посоветоваться насчет достойного портного…

Мы оба шутим, конечно. Просто нам обоим сейчас нужно как можно быстрее избавиться от последствий стресса. Лучше всего, конечно, было бы сидеть дома, слегка выпить чего-нибудь и до одури наплаваться в бассейне, но раз сказали «надо ехать в люди», значит, едем.

Ресторан на этот раз – тот самый, в котором произошли памятные для меня события. История повторяется, однако… Надеюсь, что в этот раз никто не будет выскакивать из-за угла и стрелять в нас. Вообще-то, только середина дня, вряд ли сейчас кто-нибудь решится на подобное.

У входа нас встретил метрдотель, не знаю, вспомнил ли он меня, но Джинджер с ним точно была знакома, он так расцвел от радости, когда ее увидел, что мог бы по красочности улыбки превзойти цветочный киоск. Лично проводив нас в один из кабинетов, он удалился.

– Ты бывал здесь раньше? – спросила меня Джин.

– Да, вместе с… – Я замолчал.

– Прости, не знала. Здесь нас увидят многие мои знакомые, которые смогут при необходимости подтвердить наше алиби, если я правильно поняла твоего друга.

– Я тоже его так понял. Если твой навязчивый ухажер бесследно исчезнет, ты очень расстроишься?

– Лишь бы это не связали с нами.

– Почему-то я думаю, там ребята такое устроят, что никто не разберется вообще ни в чем. А где они тебя схватили?

– Ну, я уже выходила, в одном учреждении была по своим делам, шла к воротам, как раз тебе звонила, рядом машина стояла, фургон типа «Скорой помощи», что ли. Один подскочил спереди, вроде как хотел сумочку вырвать, я за ремешок ухватилась, вот и дернули в разные стороны. Второй сзади чем-то уколол, и я вырубилась. А телефон они, кстати, в сумочку закинули, чтобы следов не оставлять, наверное.

– А я как чувствовал, решил вернуться на аэродром, уже на посадку заходил, и ты позвонила. – Не нужно ей знать всех обстоятельств моего возвращения, наверное…

– Я думала, что ты еще не улетел…

– Кстати, что ты мне хотела сообщить такое «важное»?

– Вечером скажу, хорошо?

– Ладно, подожду… Хотя это и очень трудно.

– Алекс, скажи, а что такое «ДРА-КО-НИ-ХА»? – Она старательно произнесла это слово по слогам, надо же, запомнила!

– Это «Дракон женского рода», ну или «Жена Дракона», можно и так сказать. Так что для тебя это не обидное слово, скорее, признание статуса, что ли.

Мы посмеялись, и как раз принесли заказанные нами блюда.

– Я смотрю, ты вишневку почти не пьешь, в основном воду?

– Есть причина, – с загадочной улыбкой ответила Огонек.

– Гадать не буду, вечером расскажешь, сама обещала.

Она согласно кивнула, продолжая улыбаться, затем спросила:

– Когда мы пойдем тебе костюм покупать?

– Да хоть завтра, чувствую, он мне скоро понадобится…

Мы долго сидели, держась за руки и глядя друг другу в глаза. Мимо то и дело проходили какие-то люди, но нам не было до них никакого дела, сейчас мы не видели никого больше.

Когда обед наконец закончился, мы под руку вышли из зала. Обедавшие за столами парочки и компании, мимо которых проходил наш путь, обязательно провожали Джин взглядами. Как я их понимаю!..

– Теперь куда поедем, красавица моя?

– Раз собирались, то поедем на аэродром, повидаюсь с друзьями.

– А ничего, что ты в таком платье? Там ведь пыльно.

– Все равно его пора уже в чистку сдавать! – беспечно махнула она рукой. – Поехали, чего ждешь-то?..

Под музыку (в этот раз попались композиции в исполнении Ванессы Мей) мы доехали до аэродрома. Там я высадил Джин у вышки, а потом, хотя и очень желал посмотреть, как она в своем платье будет забираться по лестнице наверх, двинулся к ангару.

– Ну что тут такое случилось, ребята?

– Шеф, у тебя тут что-то странное. Один из масляных патрубков был слегка ослаблен, и масло потихоньку выдавливало из системы, оно на раскаленные части попадало, вот откуда запах паленого появился. Если бы летел дальше – сам понимаешь, без нормальной смазки двигатель работать не будет.

– А почему прибор давление нормально показывал?

– Масла еще совсем немного вытекло к тому времени, повезло тебе, что вовремя заметил.

– Так, народ, вы сегодня в «Триммер» собираетесь, когда закончите?

– Да вот сейчас в двигателе все завинтим на место, маслобак зальем – и мы готовы!

– Минут через тридцать?

– Примерно. Ты смотри, нас дождись!

– Договорились, только очень прошу: никаких подробностей об этом никому не рассказывайте, придумайте что-нибудь…

– А почему?

– Потом скажу, хочу вычислить, кто это мог сделать, только вот зачем? Я же никому дорогу не перебегал вроде…

– Это мог сделать механик с «Бичкрафта», он рано утром тут у ангара крутился, рядом ведь стояли. Я еще подумал: что ему тут надо? Но потом он к своей машине пошел, я сразу и забыл про это, – задумчиво выдал сногсшибательную информацию один из парней.

А вот это уже намного интереснее…

– Про это вообще пока молчи, хорошо? А то свалит гад куда-нибудь, и не найдешь его никогда. Все, договорились, жду вас в баре!

Красавица ждала меня у вышки, нетерпеливо притопывая ножкой. Роскошное платье на фоне летного поля вызывало самый настоящий шок таким неожиданным сочетанием, но очень хотелось сфотографировать ее, жаль, что фотоаппарат дома остался. Кстати, идея, можно будет ее попробовать уговорить на снимки для местного «авиационного» календаря, вдруг ей эта идея понравится? Да вот сейчас и спрошу… Ничего подобного я пока здесь еще не видел.

– Ну и где ты ездишь? Я там уже успела со всеми наговориться, а тебя нет и нет…

– Я думал, что тебе понадобится больше времени, честное слово. Слушай, ты в местном баре была когда-нибудь?

– В «Триммере», что ли? Бывала когда-то, очень давно. А что?

– Давай там совсем немного посидим, хочу парней поблагодарить за работу, выпивку им поставить, чуть-чуть совсем. Заодно на тебя полюбуются. Ты ведь у меня самая красивая… Поцеловать тебя хочу, а нельзя…

– Поехали бы сейчас домой, там бы и целовал сколько хочешь. А если решил еще и в баре посидеть – тогда терпи. – Она улыбнулась.

В баре Джин произвела эффект разорвавшейся атомной бомбы. Такого тут не видели никогда, даже старожилы не помнят подобного зрелища. Мы прошествовали к столику в углу, сопровождаемые оглушительным свистом и аплодисментами. Я огляделся вокруг – нет, все смотрели «по-доброму», может быть, завидовали. Но враждебности не заметил, совершенно. Джин тут знали давно, да я тоже здесь не посторонний. Остается только порадоваться, что здесь не танцуют, иначе бы у моей дамы не было отбоя от приглашений.

Минут через пятнадцать появились запыхавшиеся техники, я встал и объявил:

– Внимание! Прошу бармена налить всем желающим за мой счет! Всем вам знакомая Джинджер Гордон согласилась выйти за меня замуж!

Аплодисменты длились чуть ли не минуту, но затем народ ломанулся к стойке, любовь к халяве никто не отменял. К нам подходили, поздравляли, Джин всем улыбалась…

Когда мы сочли, что нам хватит общего внимания, то потихоньку вышли из бара. Хотя, если честно, совсем «потихоньку» не получилось – моя дама выделялась среди прочей публики, как садовая роза среди полевых цветов. Даже барменша смотрела на Джин скорее с грустью, что ли, а не с обычным ожесточенным выражением.

В машине Джинджер заметно расслабилась, сидела закрыв глаза и молчала, я не лез к ней с вопросами. У нас обоих сегодня выдался тяжелый день…

Дома, едва успели войти в коридор, как Джин прижалась ко мне и обняла. Ой, что это с ней? Дрожит вся…

– Что с тобой?

– Держи меня, пожалуйста. Твой друг мне пару таблеток дал, сказал, что это стимулятор, смогла кое-как продержаться, а сейчас просто падаю, сил нет совсем…

– Стою, держу… Туфли сними, качаешься…

Она кое-как стряхнула с ног туфли и попросила:

– Помоги платье снять…

– Так, а где оно расстегивается-то? А, вот застежка…

Осторожно стягиваю с нее платье, она действительно еле держится на ногах.

– Да брось его тут, потом уберем… Помоги до ванны дойти…

Подхватываю Джин на руки и несу в ванную комнату, где без лишних слов начинаю снимать с нее белье, она абсолютно безучастна, затем усаживаю в ванну и включаю воду, сделав ее не слишком горячей.

– Все, сиди, сейчас ванна наполнится, легче будет.

Быстро собираю вещи, прихватываю платье из коридора, иду в спальню. Да, сейчас у нее последствия стресса вовсю проявляются. Надо бы рядом посидеть, что ли…

Надев купальные шорты, тороплюсь к Джин. Ванна почти наполнилась, пора выключать воду. Присаживаюсь рядом, беру ее за руку, она тихо говорит, не открывая глаз:

– Помоги мне, – и протягивает мочалку.

Намек понят, начинается процедура мытья. Все ясно, нужна психологическая поддержка, что-то вроде «очищения» от переживаний. Не торопясь, намыливаю ей руки, ноги, спину, затем помогаю вымыть волосы.

– Джин, у тебя синяков много, давай тебя потом намажу специальным лекарством, у меня оно есть. Только оно пахнет не очень приятно.

– А спать как? Все же потом будет в этой мази…

– Сделаем так: я тебя намажу, потом заверну в простыню, одну-две ночи можно на диване поспать.

– Да… Минут через десять помоги мне вылезти отсюда, хорошо?..

Добавив в ванну горячей воды, иду на кухню, что-то мне самому тоже не очень хорошо, нужно чего-нибудь выпить успокаивающего, для начала – воды вскипятить…

Через десять минут практически вытаскиваю расслабленную Джин из ванны, заворачиваю в халат и отношу на диван в гостиной. Приходится поработать еще и над ее волосами, замотав их полотенцем. На всякий случай включаю телевизор, пока звук убираю до минимума, почему-то думаю, что сегодняшние вечерние новости будут для нас весьма интересными.

Все, можно заканчивать беготню и самому пристроиться где-нибудь на диване. Вручив Джин кружку с травяным настоем, сажусь рядом, она прижимается ко мне плечом.

– Когда тебя лечить?

– Сейчас выпью эту смесь, и начинай свое издевательство…

Итак, приступим… Да, сейчас увидел довольно много синяков, крепко же тебе досталось, милая.

– Ой, щиплет!..

– Значит, срок действия еще не кончился, все нормально, сейчас пройдет, мы тихонько…

– Как будто онемело там, где намазал.

– Правильно, теперь эти места болеть не будут. По крайней мере, некоторое время. Как проснешься, повторим процедуру.

– И долго мазать нужно?

– Пока синяки не пройдут, но с этим лекарством все заживает гораздо быстрее. Перевернись.

– Добавь громкость, там вроде местные новости начали показывать…

На экране телевизора замелькали кадры из жизни города Порто-Франко и его окрестностей, сопровождаемые голосом дикторши. Опаньки! Знакомый забор, стоят пожарные машины, в кадре – развалины, бывшие не так уж давно тем самым древним сараем.

«…На складе, расположенном вблизи порта, по не установленным пока причинам произошел взрыв, за ним последовал сильный пожар, который удалось потушить только через час. Пожарные сейчас разбирают завал, но уже сейчас известно, что найдены останки как минимум двух человек, личности которых в настоящее время устанавливаются. Полиция начала расследование данного происшествия…»

– Алекс, ты спас меня уже второй раз, – сказала Джинджер.

– Лишь бы это не вошло в привычку… Говорят, что если ты спас кого-то – то с тех пор за него отвечаешь. Значит, я отвечаю за тебя уже вдвойне.

– Слышала такое… И ты сам еще не знаешь, насколько прав.

– Что ты имеешь в виду?

– Я тогда как раз собиралась сказать, что у нас с тобой будет маленький «дракончик»… – Она отчаянно покраснела и уткнулась мне в плечо.

– Ну что ты… – Я поцеловал ее так нежно, как только мог. – Тогда у меня к тебе пара вопросов.

– Каких?

– Где устроим детскую комнату и в какой цвет там выкрасим стены?..

 

22-е число 04-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Утром ни свет ни заря меня разбудил сигнал вызова мобильника. Это уже становится традицией, что ли? Не открывая глаз, беру телефон со столика.

– Алле!..

– Это Игорь. Можешь заехать в гостиницу до обеда? Нужно кое-что обсудить.

– Могу. Но не через пять минут, я еще не совсем проснулся.

– Тогда часов в одиннадцать, хорошо?

– Договорились, отбой…

Спавшая рядом на диване Джин сонно заворочалась.

– Я этот твой телефон когда-нибудь выкину… – пробурчала она в подушку.

– Нельзя, работа у меня такая, беспокойная.

– Когда тебе ехать нужно?.. Время еще осталось?.. Разбудил, теперь колыбельную мне пой, тренируйся…

Около одиннадцати часов я подъехал к гостинице, Игорь уже стоял возле скамейки на веранде. Поздоровавшись, мы вошли в квартиру.

– Что такого срочного случилось-то, Игорь?

– Ты знаешь, кто нам вчера попался?

– Это ты про того козла, чьи подручные Джин утащили?

– Именно. Довольно известный «деятель» из Ордена оказался. Через него шли поставки оружия «за речку». Думаешь, почему он так вызверился? Два раза крупно пролетел, хотя и не подряд, на крупные суммы. Отвечал-то он, а когда с него начали спрашивать за исчезнувшие алмазы, пришлось компенсировать из своего кармана. Да еще твоя Джин ему от ворот поворот дала… Когда после ее визита ювелир стал деньги искать, то этот делец решил, что алмазы все-таки у нее. А тут еще вы всем объявили, что она за тебя скоро замуж выходит. Вот этот Меч-Рыба и понял, что время кончается…

– Как ты сказал, Меч-Рыба?..

– Да, это его «ник», так сказать. Мы хорошо спрашивали, пел не останавливаясь, жаль, времени было слишком мало. Но того, что успели записать, – нашим надолго разбираться хватит.

– А куда вы его?..

– Там же на складе и оставили, вместе с бандюками.

– В новостях только про двоих сказали…

– Наверное, не хотят, чтобы его фамилия звучала, его ведь все именно как «орденца» знали. А там все насквозь криминальное – сработало самодельное взрывное устройство, пожар, пара трупов с дырками в головах, его пистолет с двумя недостающими патронами в магазине… Пусть разбираются, версии строят. Вы вчера где были вдвоем?

– В ресторане сидели довольно долго, потом на аэродром скатались, там в баре посидели. Куча народу нас видела. Джин в таком платье была, что ее даже плохо видящий мог запомнить. Так что мы здесь совершенно ни при чем…

Игорь ухмыльнулся, видимо вспомнив одну из историй про Штирлица.

– Я нашим радио отправлю с кратким описанием событий. А что этот тип нам рассказал – с конвоем передам, через пару дней должен как раз подойти. Кстати, ты описание этой своей «штучки из сумки» можешь сделать?

– Да у меня все есть, могу на диск записать, потом тебе отдам. Ничего особо секретного там нет, чуть ли не из мусора собрано…

– Кстати, ты не против, если Алиса здесь останется? Прижилась девчонка, уходить пока никуда не хочет.

(Что-то у Игоря глаза стали какие-то…)

– Слушай а у тебя «там» жена с детьми не осталась, случайно?

Он помрачнел:

– Нет. Детей не было, а жена… Змея ее укусила, сыворотка не спасла. Один я, поэтому и согласился сюда поехать на неопределенное время.

– Ты только не вздумай «использовать служебное положение в корыстных целях», если узнаю – уволю к чертовой матери!..

Я сказал это вроде как в шутку, но Игорь смутился и покраснел как вареный рак, что было даже странно для такого матерого мужика.

– Нет, я к ней никак… Она сама ко мне привязалась почему-то…

– Игорь, она девчонка совсем. Не разочаровывай ее, не обнадеживай зря. И так досталось человеку… Тем более что «жениха» пропавшего, скорее всего, по приказу этого самого «Рыбы» и прирезали, когда поняли, что тот «соскочить» планирует. Алисе только об этом не рассказывай.

– Что я, не понимаю?.. Так, сидим вечерами вместе, когда дела гостиничные заканчиваются…

– Смотри не спались, Ромео.

– А вот она идет, все, хватит про дела!..

Шифрограмма №…

Часовой»

«Башне

Объект Меч была похищена с целью вымогательства. Благодаря действиям Странника с использованием специальной аппаратуры было установлено местонахождение Меча, а затем удалось ликвидировать чиновника, использовавшего позывной «Меч-Рыба». В результате экспресс-допроса было установлено, что он занимался прямыми поставками тяжелого вооружения в Имамат. Полученные в результате проведенного допроса данные вместе с описанием аппаратуры будут отправлены обычным порядком.

 

20-е число 06-го месяца 24-го года, Порто-Франко

– Вышка, это Рэдлайн, на посадочном.

– Рэдлайн, это Вышка, посадку разрешаю, полоса свободна.

Плавно опускаю «Сессну» чуть позади знаков на полосе, практически без толчка, сидящий рядом Джим одобрительно кивает.

– Вышка, это Рэдлайн, посадку произвел, разрешите руление на стоянку.

– Рэдлайн, это Вышка, руление разрешаю, вас ждут.

Кто это там такой нетерпеливый? Кажется, я знаю…

Ну точно, возле ангара стоит красный «Гелендваген», из его открытой двери с водительской стороны высовываются стройные ножки, на одной из них покачивается туфелька. Сами догадаетесь или подсказать?

Джин осторожно выбирается из машины и машет рукой, я просовываю руку в открытую форточку и машу в ответ.

– Тебя встречают, – констатирует Джим очевидный факт.

– И это замечательно! – отвечаю ему. – Жены ведь встречают моряков из похода, а мы чем хуже?

Заглушив двигатель, потягиваюсь, разминая спину, Джим уже вытаскивает свой скромный багаж. Руку ему вылечили полностью, никаких ограничений в движении не заметно, действует он вполне уверенно.

Подхожу к Джин, одетой во что-то яркое, тонкое и балахонистое по случаю жаркой погоды, она целует меня в щеку, здоровается с Хокинсом.

– Привет, давно не виделись! Как там врачи, совсем замучили, наверное?

– Здравствуй, Джин! Устал отдыхать, если честно. Зато рука восстановилась, и другая тоже нормально работает. Ну что, в техники возьмете?

– Конечно! Еще и сам полетаешь, когда только захочешь!

– Джин, ты замечательно выглядишь, честное слово! – по-отечески смотрит на нее Хокинс.

Ну да, несмотря на свободное одеяние, изменения в очертаниях фигуры уже весьма заметны.

– Я знаю, – скромно улыбается Джин.

– Рад за вас обоих, правда. Вы отличная пара…

Они садятся в «Гелендваген» и едут в сторону ворот, я на своем «Буцефале» пристраиваюсь им в хвост, включаю музыку. На этот раз попадается сборник «Аэро», играет Жан Мишель Жарр, вполне соответствует настроению. Не особенно торопясь, подкатываем к городу, сначала нужно отвезти Джима к нему домой.

Высадив Хокинса, держим путь дальше. Нужно заехать еще кое-куда…

Я называю это «Площадкой № 13», по старой памяти. А вообще-то, это городское кладбище. Могилы Бригитты и Айвана находятся недалеко друг от друга, и мы с Джин регулярно их навещаем. На плитах – имена дорогих нам людей, у Айвана – сверху на памятнике еще и символический маленький пропеллер, примерно как это делали когда-то раньше. Положив на каждую плиту по букету цветов, некоторое время стоим рядом, затем молча идем к машинам. Мы будем помнить вас, пока живы сами…

Возле стоянки Джин вдруг говорит мне:

– А давай сейчас на берег съездим, ненадолго!

– Как скажешь, Огонек…

Поднявшись по извилистой дороге на небольшой холм возле берега, останавливаемся и выходим из машин. Джинджер надела белую шляпу с широкими полями и теперь придерживает ее рукой, иногда налетают порывы свежего ветерка. Ее балахон временами то вздувается, то опадает, подобно ветроуказателю на аэродроме. Встаю рядом, она прижимается ко мне. Не очень далеко от нас вдоль берега на полном ходу режет волны катер береговой охраны, а ко входу в порт приближается небольшое парусное судно, на котором сейчас убирают парус, переходя на двигатель. Внезапно вспоминается давний сон…

Полюбовавшись на море, едем домой. Приготовлю ужин, а потом вечером, когда начнет темнеть, Джин будет плавать и нырять в бассейне, словно беременная русалка. Я буду сидеть, любоваться на нее и слушать далекие голоса в радиоэфире, расположившись со своим трансивером за столом неподалеку…

Наши сны иногда предсказывают какие-то события в дальнейшей жизни, но с кем именно они произойдут – точного ответа не даст никто. А в жизни иногда случается такое, что вы не могли себе представить даже в самых смелых мечтах…

«Тренируйся с теми, кто сильнее. Люби того, кого нельзя. Не сдавайся там, где сдаются другие. И победишь там, где победить нельзя» – Брюс Ли.

Автор выражает благодарность Службе движения и Метеослужбе аэропорта «Крайний» за помощь при написании книги.

 

Глоссарий

Борис Валье́хо (исп. Boris Vallejo) – американский художник. Родился 8 января 1941 года в Лиме, Перу. В 1964 году эмигрировал в США, где живет в настоящее время.

Вальехо известен в первую очередь как автор обложек к книгам в жанре фэнтези. Его картины отличаются обилием обнаженной натуры, как мужской, так и женской.

Вальехо – транскрипция по правилам испанского языка. В английском встречается также транскрипция Валеджо и Валеджио.

Вангелис (англ. Vangelis), полное имя Эва́нгелос Одиссе́ас Папафанаси́у, (29 марта 1943, Волос) – греческий композитор, один из первых исполнителей электронной музыки, автор саундтреков ко многим известным фильмам.

Гарда – предназначена для защиты руки от оружия противника. На раннем оружии гард не существовало вовсе. Появилась она по мере развития фехтования, когда появилась необходимость в более удобном и безопасном парировании ударов противника. Первые варианты гарды представляли собой перекрестье – планку, перпендикулярную лезвию и рукояти и находящуюся в той же плоскости, либо небольшой диск, установленный между клинком и рукоятью. Начиная с XVI века стали появляться круглые гарды, а также гарды, защищающие кисть целиком с помощью дужки – изогнутой части, идущей от верхней части рукояти до нижней.

Дирк (гэльск. Biodag) – шотландский национальный кинжал (кортик). Является традиционным аксессуаром очень формального варианта шотландского национального костюма, а также носится при некоторых формах одежды волынщиками и офицерами шотландских полков британской армии и стран Содружества. Имеет длинный прямой (до 30 см) клинок полуторной заточки (реже – односторонне заточенный), рукоять без крестовины. Являлся охотничьим кинжалом и опасным в ближнем бою колющим оружием. В XVI–XVIII вв. входил в комплекс традиционного вооружения шотландских горцев.

«Звезда жизни» (англ. Star of Life) – эмблема службы Экстренной медицинской помощи, которую совместно контролируют Американская медицинская ассоциация и Департамент здравоохранения, образования и социальной помощи США. Эмблема и ее вариации используются также другими службами, оказывающими срочную медицинскую помощь (в частности, поисково-спасательными службами и National Registry of Emergency Medical Technicians).

На изображении – синяя шестиконечная звезда с белой окантовкой, в центре – белый посох Асклепия, бога медицины и врачевания в древнегреческой мифологии. Сегодня эту эмблему можно встретить на автомобилях «Скорой помощи» многих стран.

Шесть лучей звезды символизируют шесть основных задач, которые решают спасатели в цепи действий при чрезвычайных ситуациях:

1) обнаружение;

2) оповещение;

3) ответная реакция;

4) помощь на месте;

5) помощь во время транспортировки;

6) передача в специализированный центр помощи.

Кле́ймор (также клэймор, иногда клеймо́ра, англ. Claymore; гэльск. claidheamh-mòr «большой меч») – особый тип двуручного (реже – одноручного) меча, использовавшийся в Шотландии в XV–XVII веках.

Клеймор представляет собой двуручный меч с длинной рукоятью и широким клинком. Длина клинка составляет порядка 105–110 см, рукояти – около 30–35 см. Таким образом, общая длина меча составляла от 135 до 150 см. По типологии Окшотта, клеймор относится к типам XIIa и XIIIa. Гарда крестовидная. Отличительной особенностью клеймора является характерная форма дужек крестовины – прямые, сужающиеся к концам и направленные вниз (от рукояти к концу клинка). Технически дужки представляют собой сужающийся стальной прут. На концах дужки часто украшаются стилизованным пробивным изображением четырехлистного клевера. Головка рукояти небольшая, чаще всего имеет дисковую форму, хотя имеются и варианты с шарообразной головкой. Часть клейморов имела рикассо, благодаря чему в процессе фехтования можно было использовать технику полумеча.

Специфическая форма крестовины позволяла эффективно производить захват клинка противника с дальнейшим обезоруживанием.

Гораздо реже двуручного клеймора встречался его одноручный вариант, носивший также название claidheamh beg. Данный меч является одноручной версией классического клеймора и также имеет характерные дужки крестовины. Обычно относится к концу XIV – началу XV века. Вполне вероятно, что двуручный клеймор является дальнейшим развитием данного меча.

«Крыса-первая» – здесь складной нож от фирмы Randall Adventure Training.

RAT (Randall’s Adventure and Training) – компания по подготовке к выживанию в различных природных условиях. Ее основатели – Джефф Рэндалл (Jeff Randall) и Майк Перрин (Mike Perrin).

Модель фолдера разработали Майк Перрин и Джефф Рэндалл, серийным производством занялась Ontario Knie Company, в то время уже выпускавшая для RAT Knives линейку ножей с фиксированным лезвием. RAT разработали несколько моделей ножей и заключили договор на их производство с Ontario Knife Co. В дальнейшем у них возникли разногласия, и RAT прекратили сотрудничество с Ontario Knife.

Открывается нож с помощью шпенька на клинке.

Сталь AUS8 не склонна к коррозии, умеренно тупится, легко правится и точится, не склонна к выкрашиванию. Хорошая геометрия клинка со спусками от обуха обеспечивает уверенный, ровный, хорошо контролируемый рез.

Открытая и ухватистая рукоять позволяет уверенно удерживать нож. Даже крупной ладони не будет тесно. При этом рукоять допускает любые хваты. Подпальцевая выемка на рукояти обеспечивает мягкий и надежный упор для указательного пальца. Рукоять имеет жесткую конструкцию – стальные плашки прочно стянуты винтами.

Благодаря рикассо на клинке нож безопасен при складывании и менее подвержен загрязнению осевого узла.

Нож очень компактен в сложенном состоянии, что немаловажно для фолдера.

Сталь клинка – AUS8.

Длина клинка, мм: 92

Толщина обуха, мм: 3

Материал рукояти: стальные плашки, нейлоновые накладки.

Длина рукояти, мм: 126

Ширина рукояти, мм: 28,5

Клипса – четырехпозиционная.

Вес – 142 г (по материалам сайта www.guns.ru)

Примечание автора: сейчас в Китае выпускают ножи подобной конструкции с увеличенными размерами, более твердой сталью клинка и стеклотекстолитовыми накладками на рукояти.

Курсо-глиссадная система (КГС) – предназначена для посадки в условиях отсутствия видимости полосы. По-английски эта система называется Instrument Landing System, сокращенно ILS. ILS состоит из двух основных независимых частей: курсовых (localizer) и глиссадных (glideslope) радиомаяков.

«Ларсон» – американская верфь, где производятся разнообразные маломерные суда длиной в пределах 18–37 футов. Современная линейка насчитывает 24 модели, среди которых есть как боурайдеры и катера для рыбалки, так и спортивные и открытые круизные моторные яхты, а также скоростные и прогулочные катера.

«Монолит» – высшая степень категории срочности при передаче радиограмм.

Нож Бо́уи – крупный нож (тесак) с характерной формой клинка, на обухе которого у острия выполнен скос, имеющий форму вогнутой дуги («щучка»). Острие клинка при этом направлено немного вверх. Скос обуха зачастую имеет режущую кромку или же представляет собой фальшлезвие. Многие ножи Боуи имеют развитую крестовину (гарду).

По названию ножа часто именуется и характерная для него форма клинка со скосом обуха (иначе – «клип-пойнт»).

Изготавливается в различных вариантах с 1830 года по настоящее время.

Длина общая, мм: 300–760

Длина клинка, мм: 150–600

Нож «Мини-метатель» фирмы Cold Steel, как говорится в рекламе, «никогда не подведет своего владельца и сможет решить любую экстремальную ситуацию в его пользу…». Изготовлен из углеродистой стали 1055, способен выдержать тысячи бросков. Имеет черное антибликовое покрытие.

Страна-производитель: США

Фирма-производитель: COLD STEEL

Назначение: Метательный

Марка стали: 1055 carbon steel

Длина клинка: 220 мм

Норма Джин – настоящее имя известной всем Мерилин Монро (1 июня 1926 г. – 5 августа 1962 г.), американской киноактрисы и певицы, считавшейся секс-символом.

Пункт обязательных донесений (ПОД) – географическая точка на воздушной трассе, о пролете которой экипаж воздушного судна обязан сообщить диспетчеру управления воздушным движением. Как правило, располагается на пересечении воздушных трасс, на рубежах передачи между различными диспетчерскими пунктами, в точках выхода и входа на трассы со схем захода на посадку и выхода из района аэродрома.

Рикассо (итал. ricasso) – незаточенная часть клинка, прилегающая к гарде или непосредственно к рукояти клинкового оружия или инструмента.

Первые рикассо появились (или впервые названы таким образом) на больших западноевропейских мечах XIV–XV веков. Они позволяли мечнику укоротить хватку меча, улучшая управляемость клинком и делая более эффективными выпады против противников как в броне, так и без нее. Позднее длинные мечи, клейморы, рапиры и другие большие мечи часто имели такую деталь.

На клинках некоторых современных ножей также есть незаточенная часть, на которую можно вынести палец, называемая пято́й клинка.

«Сессна-182» (Cessna 182 Skylane) – американский легкий самолет общего назначения. Приставка Skylane впервые была использована в названии модификации 182А, чтобы обозначить более совершенное оборудование модели. Разработан компанией Cessna. Один из наиболее массовых самолетов в истории авиации. Серийный выпуск – с 1956 года по 1985 год. В 1994 году Cessna объявила о планах возобновить производство модели 182. Прототип нового 182S совершил первый полет 15 июля 1996 года, а первые поставки состоялись в апреле 1997 года. С 1956 года построено свыше 25 000 самолетов в более чем 15 модификациях.

• Экипаж: 1

• Пассажиров: 3

• Длина: 8,8 м

• Размах крыла: 11,0 м

• Пустой вес: 894 кг

• Полезная нагрузка: 517 кг

• Крейсерская скорость: 269 км/ч

• Максимальная скорость: 278 км/ч

• Дальность: 1722 км.

«Сивольф» (Seawolf) – многоцелевой самолет-амфибия, разработанный американской фирмой Lake Aircraft, созданной на базе группы разработчиков Republic Aircraft и Grumman Corporation. Является военным вариантом легкого самолета-амфибии Lake LA-250 Renegade. Он может выполнять следующие задачи: морское и речное патрулирование, задачи поиска и спасения, в операциях против поставок наркотиков, летающей «Скорой помощи» и как самолет сил специального назначения. Под крыльями самолета установлены узлы подвески различного оборудования.

Скин ду (гэльск. Sgian Dubh – «черный нож») – предмет национального шотландского мужского костюма, небольшой нож с прямым клинком. «Черным» нож называют по цвету рукояти либо из-за скрытого ношения.

Есть несколько версий происхождения sgian dubh. По одной из них, он ведет свою историю от ножа скин окклс (гэльск. Sgian achlais – «подмышечный нож»), который носился обычно в левом рукаве, под мышкой. Шотландцы использовали скин окклс, вероятно, уже́ с са́мого начала XVII века. Функции скин окклс, прежде всего, утилитарные, но, как и любой нож, в крайнем случае он мог быть использован и как оружие.

По другой версии, скин ду происходит от обычного простого утилитарного ножа для снятия шкур, резки мяса, хлеба и т. д. и т. п. Такой нож являлся рабочим инструментом слуг (ghillie). Возможно, поэтому многие офицеры шотландских полков, будучи дворянами, так противились ношению скин ду, считая его инструментом низших слоев общества.

Треугольник ошибок (вообще-то, «треугольник ошибки») – термин, используемый в радиопеленгации. Так называют треугольник, образованный пересечением на карте трех пеленгов на работающий передатчик, взятых одновременно (или почти одновременно) из трех различных точек. (Пеленг – угол между направлением на источник радиоизлучения из точки пеленгования и некоторым исходным направлением, обычно направлением на север.) Вследствие неидеального распространения радиоволн и возможного их переотражения от местных предметов взятый пеленг практически никогда не совпадает с истинным направлением. Из-за этих погрешностей линии на карте и образуют «треугольник» в месте взаимного пересечения. Чем ближе угол между двумя пеленгами к перпендикуляру – тем точнее можно определить позицию радиопередатчика. При пеленгации только из двух точек результат получается грубее.

«ХиПишка» – здесь лазерный принтер фирмы Hewlett-Packard.

Хоплофобия или гоплофобия (др. – греч. ὅπλον – «оружие», др. – греч. φόβος – «страх») – патологическая боязнь оружия. Изначально неологизм придуман для описания «иррационального неприятия огнестрельного оружия, в противоположность рациональным опасениям владения им». Иногда термин используется в более общем плане, для описания «страха оружия» или «боязни вооруженных граждан».

Цуба (яп. ) – аналог гарды у японского клинкового оружия, такого как катана и другие мечи (тати, вакидзаси), танто или нагината. Цуба обычно украшена.

Чарльз Огастес Линдберг (англ. Charles Augustus Lindbergh Jr.; 4 февраля 1902 г. – 26 августа 1974 г.) – американский летчик, ставший первым, кто перелетел Атлантический океан в одиночку (20–21 мая 1927 года по маршруту Нью-Йорк – Париж).

Шкала Мооса – это шкала относительной твердости минералов, то есть рейтинг минералов по твердости. Ее придумал немецкий минералог и геолог Карл Фридрих Христиан Моос. В 1811 году он предложил выбрать 10 эталонных минералов, расположив их по мере возрастания твердости. А твердость остальных сравнивать с эталонными. Например, если один минерал оставляет царапины на эталоне уровня 2, а на нем самом остаются отметки от эталона уровня 3, то значит, твердость нашего минерала где-то 2–3. Как вы догадываетесь, точность характеристик у Мооса была весьма приблизительной, но его шкала твердости прижилась и используется по сей день, несмотря на то, что появились новые методы измерений, специальные инструменты и более точные параметры измерения твердости. Топаз по этой шкале имеет твердость 8, алмаз – 10, циркон – около 7.