Глава 1

Едва мне удалось заснуть, свернувшись калачиком под одеялом и, наконец, перестать стучать зубами, как в комнате раздался оглушительный хлопок. Сперва я бросила взгляд на окно, но стекла остались целы — и то радость, потому что на улице был жуткий минус, а в спальне при включенном отоплении — плюс четырнадцать, так что только выбитых окон мне не хватало. С другой стороны, становилось очевидным, что источник взрыва находится внутри помещения. В некотором оцепенении я перевела взгляд в центр комнаты, где стоял столб пыли, — и из него на меня тут же шагнул человек. Больше я ничего не запомнила, потому как что-то пребольно ударило меня по голове, и я отключилась.

Пробуждение грозило стать катастрофой — эта мысль меня упорно не отпускала, хотя, начиная приходить в себя, я поняла, что ничего не болит. В комнате царил привычный полумрак, и только рядом раздавалось чье-то мерное дыхание. Я даже не думала, что могу настолько шустро переместиться на противоположную сторону кровати, хотя дальше запрыгнуть мне не позволило одеяло.

— Ч-что Вы… Кто Вы и что здесь делаете? — с трудом смогла связать я пару слов, в ужасе разглядывая мужчину, что прилег на краю моей постели. Он был полностью одет, в отличие от меня. Запыленные сапоги, странные штаны, как из фильмов о ковбоях, и какого-то старинного покроя потертый кожаный плащ. Не хватало только пары револьверов, но нет — на нем красовались лишь какие-то непонятные мне вещи: рукоятка не то ножа, не то меча, какие-то свитки, небольшие кожаные мешочки… Что за бред? Я осторожно потрогала собственную голову, но и на ощупь никаких повреждений не обнаружила. Я сплю? Или нет? Это он меня треснул по голове?

— Горальд, — представился мужчина, — можете звать меня Гор, — великодушно позволил он. Но мне в общем-то плевать было на его имя, я хотела понять, что происходит. Но незнакомец не дал мне вновь собраться с мыслями, огорошив своей следующей фразой:

— Советую Вам сотрудничать со мной. Это в Ваших же интересах.

Вот так да. И во что я влипла? Речь напоминала секретного сотрудника, но вот внешность вообще не лезла ни в какие ворота. Может, все-таки травма головы? Моя рука вновь потянулась к макушке.

— Я подлечил Вас, Вы в полном порядке, — прокомментировал Горальд. Был он достаточно крупным мужчиной — не толстым, ни в коем случае, просто каким-то огромным, особенно, в моей скромной маленькой спальне. Словно стоит ему только подняться, расправить плечи — и стены пойдут трещинами. Голубые пронизывающие глаза в лучиках морщинок на загорелом лице, светлые волосы, но тоже все в пыли, так что толком и не разобрать оттенка.

— Вы были с Сайрусом, не отпирайтесь, — тем временем продолжил он, как-то странновато поглядывая на меня. И только тут до меня дошло, что я абсолютно голая. Я моментально дернула на себя хвост одеяла и прикрылась. Впрочем, все, что ему было нужно, он уже рассмотрел, пока я была без сознания.

— Каким Сайрусом? Кто Вы? — глупо переспросила я, совершенно ничего не понимая и все больше заливаясь краской.

— Вы хотите сказать, что всегда спите раздетой? — с усмешкой осведомился он. Нет, незнакомец не питал ко мне ненависти, это было очевидно, но с таким шутки плохи — об этом свидетельствовал и его облик, и манеры.

— Да, — честно ответила я. Это была чистая правда. С тех пор, как я стала жить одна, всегда сплю раздетой, потому что одежда банально мешает. Я жутко кручусь во сне, и все эти рубашки, и даже футболки уже через пять минут наматываются на меня в немыслимых комбинациях.

Кажется, он слегка оторопел: ответила я целиком искренне, фальши он не ощущал, но это едва ли было совместимо с его моральными устоями и представлениями об адекватном женском поведении.

— Ладно, нет времени разлеживаться, — внезапно заявил он, отмахнувшись от моего неожиданного ответа. — Одевайтесь.

— Зачем? — тупо поинтересовалась я, сильнее прячась в одеяло, будто оно могло меня спасти от случившейся напасти.

— Если, конечно, не хотите путешествовать голой, — в голосе его прозвучала отчетливая ирония. Еще и издевается, гад. Стараясь не показать ему даже собственной пятки, я скатилась с кровати на пол и, чертыхнувшись, полезла в шкаф. Нащупала джинсы, нижнее белье, футболку и свитер. Все это старательно натянула на себя, не поворачиваясь к незнакомцу. Пусть лучше созерцает мою спину, чем снова нагло насмехается. Ну, привыкла я спать голой — но я же не приглашала его в свою спальню.

— Кто такой Сайрус? — спросила я, надевая кроссовки.

— Тот, кто вырубил Вас. Не припоминаете? — с издевкой поинтересовался он.

Я промолчала — говорить с Горальдом, Гором, все равно было бесполезно, он мне не верил. А в памяти всплыл образ фигуры, выходящей из пыли после оглушительного хлопка. С этого все и началось.

— На что был расчет? — прищурился Гор. — На то, что я пройду мимо бессознательного тела?

— У него и спросите, — буркнула я, заправляя футболку в джинсы.

Горальд недобро усмехнулся и, пройдя через всю комнату, протянул ко мне свою огромную лапищу.

— Подождите, — попыталась я увернуться от него, но тут все мгновенно померкло, и только я было подумала, что меня снова отправили в нокаут, как оказалось, что мы с Гором стоим на открытой местности, вокруг расстилается сухая трава, а ветер ерошит мне волосы, и так перепутанные после сна. — Что происходит? — я опустилась на пятую точку, сочтя, что так безопаснее. Пальцы мои коснулись травы — она оказалась совершенно настоящей, только вот этого не могло быть, потому что не могло быть. Гор отпустил мою руку и стал будто бы принюхиваться к ветру.

— Хороший трюк, — подытожил он, я же его восхищения нисколько не разделяла, а продолжала мучить траву, надеясь, что рано или поздно, она все-таки растворится у меня под руками, а на ее месте окажется законная простыня.

— Что происходит? — простонала я, уже едва ли обращаясь к спутнику, а скорее беседуя сама с собой.

— Мы идем по следу Сайруса, — отозвался Гор. — А он хитер — прошел сквозь Сепию, — Гор ухмыльнулся, — но ничего, с этим мы тоже как-нибудь разберемся.

— Сепия… какая еще к чертям сепия?! — взорвалась я, подымаясь, и окончательно понимая, что теплой постели уже точно не будет. — Что происходит вообще? — спросила я по слогам.

Гор смерил меня взглядом, словно глупую мартышку, но все же снизошел до ответа:

— Куда бы маг ни двигался, даже прыгай он между мирами, за ним всегда остается след. По этому следу я и иду. Рано или поздно я нагоню Сайруса. Поэтому Вам лучше рассказать мне все, что Вы о нем знаете, и поскорее. В таком случае я обещаю вернуть Вас домой.

— Маг? — я пришиблено глядела снизу вверх на Гора. — Какой маг?

— Нарушивший закон и подвергший равновесие опасности. И за это он будет наказан.

— Чудненько, — отозвалась я и снова села на пятую точку. Если бы не это дивное поле с холмами вокруг, я бы подумала, что сумасшедший — Гор, а так — то ли я, прочно и надолго, то ли это и в самом деле правда. А почему бы и нет: есть же в конце концов инопланетяне, почему бы и магам не быть? Я не знаю, отчего я вдруг сочла непреложным факт существования инопланетян, видимо, только потому, что никакими другими фактами нельзя было объяснить произошедшее. — Сепия, — пробормотала я, глядя на зеленоватые облака, пролетающие над нашей головой. На Земле не бывает таких оттенков, да и четырех тусклых светил в небе — тоже.

— Меня-то за что, — горестно выдохнула я, начиная упиваться отчаянием.

— Сотрудничайте — и я Вас не трону, — снова взялся за свое Гор. — В конце концов, это мне Вы обязаны своим исцелением.

— И похищением, — прошептала я, готовая зареветь. Мои шансы на возвращение стремились к нулю, ведь я-то прекрасно знала, что мне нечего рассказать Гору о беглом маге. Я даже лица его не запомнила, ничего.

— Когда Вы с ним познакомились? — допытывался Гор.

— Сегодня! — выпалила я зло. Терять мне было нечего.

— Быстро вы… — Гор был откровенно озадачен. — Что он Вам успел поведать?

— Краткий курс черепно-мозговых травм, — съязвила я.

— Вижу, разговор у нас не складывается, — подытожил Гор и, смев меня в охапку, поволок вниз с холма.

— Почему здесь так быстро темнеет? — спросила я, вертя по сторонам головой. Ноги мои едва поспевали за широким шагом Гора.

— Здесь все быстро меняется, это же Сепия, — отозвался Гор. И правда: еще совсем недавно трава шелестела от ветра, но было довольно тепло, теперь же она покрылась изморозью и звенела. А мне в свитере стало как-то совсем не комфортно. Я поежилась и попыталась обнять себя руками.

— Холодно? — заметил Гор.

— Да, — созналась я, а у самой зуб на зуб уже не попадал.

— Как-то быстро для такой горячей девушки, — поддел Гор, и я снова залилась краской от одного намека на начало нашего знакомства. — Сейчас сделаем привал, — обнадежил меня маг, — все равно, пока ветер не уляжется, следов Сайруса не найти.

 

Глава 2

— Гор, — тихо позвала я, глядя как мой спутник подбрасывает дрова в костер. Он даже оказался настолько добр, что одолжил мне свой плащ, и теперь я худо-бедно не мерзла, но все же жалась к огню изо всех сил. — Можно спросить?

— Спрашивай, — великодушно позволил Гор.

— Ты тоже маг?

Гор издал странный звук.

— Да, — наконец, произнес он. И это 'да' прозвучало так многозначительно, что я поняла, что не почувствовать, что он маг, с его, конечно, точки зрения, мог только полный чурбан, которым я и являлась. — Магистр, хотя и не принадлежу Коллегии, — скромно заявил он.

— Что такое Коллегия? — не удержалась я, и Гор фыркнул.

— Этот разговор, чувствую, займет у нас не один день, если так пойдет дальше.

— Ты что-то вроде охотника за головами? — немного сменила я тему.

— Можно и так сказать, — согласился Гор. — Я охочусь за особо опасными экземплярами вроде Сайруса.

— А что, у вас нет регулярных подразделений для таких целей? — увлеклась я.

— Регулярных, — передразнил Гор. — Нет, Коллегия могла бы отрядить кого-нибудь из своих магов, но мне-то что с этого за радость? За голову Сайруса я получу неплохое вознаграждение, — Гор поудобнее устроился на бревне напротив меня. Казалось, его холод совсем не доставал. — Ну, и моральное удовлетворение, не без того, — добавил он.

— А что натворил этот Сайрус?

— Я ведь уже говорил: нарушил закон равновесия.

— И что это значит?

Гор тяжело вздохнул.

— Вот в вашем мире есть день и ночь, одно сменяется другим — это и есть равновесие. Результатом его нарушения стала бы, скажем, вечная ночь.

— Земля, что ли, перестала бы вращаться, — пробубнила я.

— Что? — переспросил Гор.

— Ничего.

— Некоторые последствия запретной магии предельно разрушительны, — изрек Гор еще одну ничего не значащую для меня фразу.

— Так что же, он кто-то вроде бога, если на такое способен? — прикинула я. — А ты? — я с сомнением взглянула на Гора. Нет, он был сильным парнем, и умел прыгать между мирами, но неужели же в нем тоже была заключена подобная мощь, способная разрушать планеты?

— Ни он, ни я — не боги, — отрезал Гор. — Всего лишь маги, но и этого иногда достаточно.

— И давно ты гоняешься за ним?

— Девять переходов как.

Это мне снова ни о чем не сказало, кроме того, что, должно быть, Гор побывал еще в семи мирах до моего во время своей погони. Причем, он шел по пятам Сайруса, пока не решил прилечь рядом со мной. Я снова смутилась, теперь уже от собственных мыслей.

— Я вижу, с Сайрусом вы не много разговаривали, — бросил пробный камень Гор.

— Не много, — согласилась я, вспомнив стремительный удар по голове без лишних слов. Видимо, Сайрус не собирался тратить на меня ни секунды своего драгоценного времени — просто устранил случайного свидетеля и помчался дальше. И надо же было мне иметь глупую привычку спать нагишом, чтобы Гор заподозрил в случившемся что-то неладное и поволок меня с собой, как соучастницу. Спи я в пижаме, как все нормальные люди, сейчас видела бы десятый сон в своей родной постельке. Я с тоской посмотрела на темное небо, по которому носились зеленые всполохи. — Скоро рассвет? — спросила я Гора, справедливо полагая, что поспать все равно не удастся.

— Да это и не ночь, — отозвался тот.

— А что же?

— Так, сумерки. Тучи разойдутся, и станет светло. И ветер заодно прекратится. Тогда и тронемся в путь. Пока можешь отдыхать, — Гор щедро указал мне на оттаявшие вокруг костра волны травы.

Видимо, у меня на лице появилось такое выражение, что Гор тут же усмехнулся:

— Что, не привыкла ночевать под открытым небом?

— Ну, почему же, — возразила я, — но хотя бы в палатке.

— Палатке, — повторил Гор, — мы же не походом идем.

Мне почему-то подумалось, что он имел в виду вовсе не тот поход, что и я.

— Мы ведь говорим на одном языке?

— Вовсе не на одном.

— Тогда как мы понимаем друг друга?

Гор вздохнул, ковыряя палкой в костре.

— Это результат работы одного из законов равновесия, — расплывчато ответил он.

— А вы с этим Сайрусом из одного мира? — спросила я.

— Что-то у нас какой-то неправильный диалог выходит, — заметил Гор. — Я рассказываю, а ты вопросы задаешь, а надо бы наоборот.

— Я бы рада, но у меня нет ответов, — честно сказала я, и Гор снова задумался, сверля меня взглядом. Похоже, чутье ему подсказывало, что я не лгу, но он не хотел упускать и малейшей возможности разнюхать что-то полезное о своей цели. К тому же, другой маг мог его обмануть: я могла быть всего лишь уловкой.

— Ложись спать, — посоветовал мне Гор, и я постаралась устроиться у костра, но мне все время что-то давило в бок, а те части, что находились вдали от огня, откровенно мерзли.

В конце концов, Гор, очевидно, не выдержал моей возни и лег рядом, отчего мне вдруг сразу сделалось тепло. И камни с ветками почему-то перестали давить в ребра.

— Спасибо, — прошептала я, засыпая. Вот уж не думала, что усну в таких условиях, но близкое присутствие мага все изменило.

— Спи, — произнес он на ухо. — Как тебя, кстати, зовут?

— Олянка, деревянное чудо, — пробормотала я и отключилась, некстати вспомнив детскую сказку. Может потому, что там главная героиня, как минимум провалилась сквозь землю в другой мир, а как максимум, ее ждали незабываемые приключения, которые мне бы совсем не хотелось повторить.

* * *

— Олянка, — чья-то сильная лапища тормошила меня изо всех сил, но я упорно не желала просыпаться. Сон мне снился странноватый, конечно, про всяких там магов и прыжки между мирами, но организм явно считал, что отдыха недостаточно. — Пора вставать, — порция ледяной воды в лицо заставила меня разлепить глаза. Первое, что я поняла: это был не сон. Передо мной, бодрее всех бодрых, стоял Гор собственной персоной и натягивал свой неповторимый потертый плащ. Костер уже давно потух, и только угольки слабо мерцали в утреннем или постсумеречном тумане. — Пора идти по следу, пока снова не поднялся ветер, — продолжал гнуть свою линию приснившийся мне маг. Я села, подняла руку и осторожно, но ощутимо потрогала его бедро — человек был до противного настоящим.

— Ты чего? — изумился Гор.

— Ничего, — очень содержательно ответила я.

— Тогда вставай и идем.

— А завтрак не предусматривается? — нагло поинтересовалась я. Если уж это оказалась самая что ни на есть реальность, то и подкрепиться бы не мешало.

— А ты барышня с запросами, как я посмотрю, — усмехнулся Гор, но все же предложил мне кружку какого-то мутного варева.

— Что это? — я вдохнула пар и закашлялась — слишком в напитке было много специй.

— Колос, — ответил Гор.

— Кофе из ячменных зерен, что ли? — осведомилась я.

Гор на секунду нахмурился, пытаясь переварить сказанное мной, а потом пояснил:

— Энергетический напиток.

— Берн, — кивнула я, хотя содержимое кружки вовсе на него не походило. На вкус это оказался чай со специями и маслом, что-то вроде того. Да, магам не откажешь в изобретательности: согревает и сытно.

— Не рассиживайся, — не очень вежливо заметил Гор, как только кружка в моих руках опустела.

— А это самое… — замялась я.

— Что это самое? — не понял Гор.

— В кустики бы отойти.

— Иди, — махнул он рукой в сторону. И я пошла, предварительно вернув ему кружку и поблагодарив. Странно, отпустил одну без возражений — или не боялся, что убегу? Хотя, куда мне бежать в незнакомом мире. Вернуться же в свой без Гора я бы точно не смогла. Наверное, на это и рассчитывал, гад.

— Успешно? — поинтересовался Гор, как только я вернулась.

— Вашими молитвами, — не осталась в долгу я.

— Я не верю ни в каких богов, кроме силы, — просветил меня Гор, на том и порешили.

Какое-то время мы снова бесцельно, как мне казалось, брели по степи, а затем Гор уже привычно схватил меня за руку, и мы переместились в другой мир.

 

Глава 3

Слава всем богам и магам, на этот раз нам повезло оказаться на теплом песке рядом с плещущимся морем. Хоть что-то приятное для разнообразия. Я тут же стала стаскивать с себя свитер, но на футболке все же остановилась под пристальным взглядом Гора.

— Что? — спросила я.

— Ты и тут намерена раздеться? — уточнил он.

— А почему бы и нет, — прикинула я, — или мне купаться в одежде?

— Мы сюда не купаться пришли, — возмутился Гор. Похоже, его терпение могло закончиться. Чем больше он убеждался в моей бесполезности, тем меньше у него было смысла тащить меня за собой. И это было ой как нехорошо.

— Ты чуешь его след? — ласково спросила я.

— Конечно, — отозвался Гор.

— Это же не Сепия, и он не исчезнет, так?

— Допустим, — маг смотрел на меня с подозрением.

— Тогда давай окунемся, — взмолилась я. Покидать это райское местечко без купания мне категорически не хотелось. Кто знает, когда еще выпадет такая возможность. Вдруг Сайрус вознамерится все оставшееся время прыгать по заснеженным горам или красному марсианскому пейзажу.

— Я и так потерял кучу времени, — взгляд Гора был недобрым. Несложно было догадаться, кого он винит в задержке. Но ведь идея тащить меня за собой была целиком и полностью его. Только, похоже, Гор все больше склонялся к мысли, что меня бросили именно в надежде, что он вцепится в меня, как натасканный пес, и я замедлю его продвижение.

— Хорошо, давай так: я купаюсь, а потом отвечаю на любые твои вопросы, — море было так близко.

— Без выкрутасов? — уточнил Гор.

— Без, — согласилась я.

— Вперед, — разрешил мне мой суровый спутник. И на его изумленных глазах содрав с себя джинсы и футболку, я бросилась в теплую соленую воду. Как же хорошо было смыть с себя нервный пот и оцепенение последних часов. Набрав полную грудь воздуха, я нырнула и открыла глаза. Вода была достаточно прозрачной, чтобы просматривалось дно метрах в пяти подо мной и тучи разноцветных рыбок. Я с жалостью подумала о том, что в этом мире нельзя задержаться. Почему бы Сайрусу не остановиться в каком-нибудь таком очаровательном месте, и спрятаться под пальмой, к примеру, а не скакать по мирам? Огромная раковина привлекла мое внимание, и я опустилась на дно, но тут же чья-то мощная рука дернула меня вверх, и дальше на поверхность.

— Ты что задумала? — Гор фыркал, отплевываясь, и был невероятно зол. — Решила сбежать?

— Куда сбежать? — наш диалог снова поражал своим идиотизмом. Ну куда мне было бежать? Пешком по дну океана в неизвестном направлении? Или спрятаться от мага в раковине и переждать там с десяток лет?

— Черта с два ты от меня сбежишь, — продолжал разоряться Гор.

— Чего ты завелся-то? — наконец, смогла вставить я. Странно, но с утра, мы, похоже, оба незаметно перешли на 'ты'. Совместный сон что ли сблизил, или уже второе лежание рядом.

— Зачем ты нырнула к плавающей зоне перехода?

— Что? — я натурально захлопала глазами.

— Сбежать хотела? — продолжал Гор.

— Я же не маг, куда я убегу, — оторопело произнесла я.

— Сквозь такие зоны особого ума не надо, — заявил он, а я окончательно потерялась. — Откуда ты знала, что она там появится? Он тебе сказал? Как вы с ним общаетесь? — наседал на меня Гор.

— Э-э, — я постаралась немного отстранить его от себя. Мы уже выбрались на берег, и теперь меня несколько напрягало, когда он так нависал надо мной, снова безрассудно представшей перед ним в одном мокром нижнем белье.

— Я просто плавала!

— Коллегии расскажешь, где и как ты плавала, — мрачно заявил Гор, и мне это вовсе не понравилось. Как бы он не плюнул на погоню, и не решил меня забросить этой своей Коллегии, а потом налегке продолжить дальше. Там же из меня всю душу вытрясут, не сомневалась я, если он сдаст меня им со всеми этими обвинениями. И не посмотрят, что вовсе не маг, а засудят, как сообщницу этого проклятого Сайруса, и сожгут на каком-нибудь костре, с них станется.

— Гор, пожалуйста, — я вцепилась в его мокрую рубашку, — ну как тебе доказать, что я не вру?

— Допустим, — смягчился он, — но тебе не кажется, что слишком много совпадений?

— Я ничего не смыслю в этой вашей магии, зонах и прочей ерунде, — едва не прокричала я, но постаралась сдержаться для своего же блага. — Куда мне бежать? Ты, — я ткнула его пальцем в грудь, — мой единственный билет домой.

— Зачем ты все время раздеваешься передо мной? — неожиданно спросил Гор.

— Да я не перед тобой, — смутившись, попыталась оправдаться я, а щеки снова залила краска. Да, мое белье мало что скрывало, особенно, в мокром виде. — Ну, а ты что в плаще не купаешься? — нашла я достойный аргумент. Улыбка тронула уголки его губ.

— Он тебя за этим оставил? — сделал он неожиданный вывод.

— Кто? Зачем? — снова потерялась я.

— Чтобы соблазнить и задержать меня?

Я онемела от такого предположения. А что, я могла такое? Я невольно окинула себя взглядом. Ну, да, я в белье, но помимо этого-то ничего соблазнительного нет: фигура у меня так себе — ровная, как доска, грудь не очень большая, формы невыразительные, только и радости, что светло-голубые глаза в темных ресницах. Многие говорили, что у меня красивые глаза, но на этом обычно комплименты заканчивались.

— Если так, он мог бы выбрать кого-то посимпатичнее, — честно заметила я.

Гор снова разрезал меня взглядом, но понял, что я не набиваю себе цену, а на самом деле так считаю.

— Ты очень странная, Олянка. Даже слишком, для того чтобы быть чьей-то уловкой.

— Какая есть, — философски изрекла я, потихоньку выбираясь из-под Гора и нашаривая свои вещи. Я не стала поправлять его — пусть зовет Олянкой, отлично вписывается во всех этих Горов и Сайрусов.

— Подожди, — окликнул меня маг и, протянув руку, вмиг высушил мою одежду.

— Спасибо, — поблагодарила я, прыгая на одной ноге и натягивая штанину.

— Ты знаешь, что у тебя неплохой потенциал? — неожиданно спросил он.

— Какой потенциал? — уточнила я, справляясь с молнией.

— Магический, — усмехнулся Гор.

— И что? В нашем мире нет магии, — уверенно ответила я.

— Нет, — легко согласился он, — но люди с потенциалом есть.

— Только не говори сейчас, что поэтому ваш Сайрус прыгнул ко мне, — попросила я.

— Нет, он прыгнул в зону перехода.

Я вопросительно взглянула на Гора, и он благосклонно продолжил.

— Это аномальная зона, в которой ткань пространства истончается.

— Ага, — отозвалась я, с трудом поняв едва ли половину из сказанного. — И за счет чего образуются эти ваши аномалии?

— Из-за какого-нибудь события, нарушающего привычный ход вещей, — изрек Гор.

— Вроде того, чем занимался Сайрус?

— Нет, то, чем он занимался, значительно хуже.

— Тогда чего?

— Не знаю, — пожал плечами Гор, — землетрясения, катастрофы.

И тут до меня дошло: я ведь знала историю. На том месте, где стоял наш дом, были когда-то артиллерийские склады. Однажды они взорвались, и образовалась гигантская яма. Потом эту яму, как водится, засыпали всяким мусором и возвели дом. Уверена, большинство жителей понятия не имели, где обитают. Мало кого интересует прошлое.

— Почему ты нырнула? — спросил Гор.

— Просто так, — отозвалась я, а потом припомнила: — на дне была роскошная раковина — хотела посмотреть.

— Раковина, — понимающе кивнул он.

— А что?

— То, что это и была зона перехода.

— Такая маленькая, — удивилась я.

— Размер не имеет значения, — просветил меня Гор. — Не обладающий потенциалом человек ее бы не увидел.

— И что мне делать с этим потенциалом? — резонно поинтересовалась я.

— Развивать, — пожал плечами Гор, будто это было чем-то обыденным, — или не развивать, дело твое.

— Что значит, дело мое? В моем мире нет магов, — напомнила я ему. — Как я могу развивать какой-то там потенциал?

— Кто-то вроде Сайруса мог бы тебя научить, — забросил удочку Гор, а у меня снова опустились руки. Да когда же он перестанет меня подозревать? Он что, не видит, насколько я беспомощна и слепа? Да умей я хоть что-нибудь, стала бы мерзнуть там, в Сепии? Или мокнуть здесь и дожидаться, пока Гор меня высушит? Или он все еще полагал, что дело в соблазнении? И как его разубедить, если он, к тому же, достаточно симпатичен, а я — не бревно, и он вызывает во мне некоторые чувства?

Я озадаченно смотрела на Гора, вдруг осознав, что это правда. В нашем мире мне ни разу так близко не попадались подобные выдающиеся экземпляры мужского пола. Разве только на телевизионном экране, но это не в счет. Гор же был прямо передо мной, в мокрой рубашке и своих странноватых облегающих штанах — и кто кого еще соблазнял? Крепкий торс, загорелая обветренная кожа, ну, щетина имени десяти переходов, но в остальном… даже в том, как вода стекала с его светлых волос, было что-то притягательное, я уж молчу о его пронзительном взгляде.

— Что? — растерялся Гор, не понимая ни моего молчания, ни блуждающего взгляда.

— Ничего, — снова очень содержательно отозвалась я и стала с остервенением натягивать на себя футболку.

— Ты кое-что мне обещала, — напомнил Гор.

— Поцеловать в щечку за спасение утопающих? — сострила я, хотя мне было вовсе не весело. Что хорошего в том, чтобы запасть на собственного похитителя, который и так тебя во всем подозревает?

— Нет, честно ответить на мои вопросы.

— Спрашивай, — я уселась прямо на песок и прикрыла свитером озябшие ступни.

— О чем вы договорились с Сайрусом?

— О боже, — я воздела глаза к небу. — Мы не обменялись с ним ни единым словом. Я проснулась от мощного хлопка, потом некто вышел из облака пыли и — бац, темнота, потом ты лапаешь меня на кровати.

— Ничего я не лапал, — возмутился Гор.

— Ну, не лапаешь, — легко согласилась я с едва заметным сожалением в голосе.

— То есть, ты утверждаешь, что понятия не имеешь, кто такой Сайрус, и все это чистая случайность?

— Именно! — просияла я. Неужели до него, наконец, дошло?

— Слишком много случайностей, так не бывает. — Заявил Гор, а я окончательно потеряла надежду достучаться до него.

 

Глава 4

Следующую ночь, ну, или просто темное время суток, если это были сутки, мы снова проводили под открытым небом. На этот раз Гор накормил меня супом, в котором плавали неизвестные мне овощи, грибы и нечто наподобие мяса. Я не стала задавать вопросов и разбирать подробный состав блюда — оно оказалось вполне съедобным, и этого было достаточно. С тех пор, как мы покинули мой родной мир, мы прыгали еще раз пять, наверное — я устала и сбилась со счета, к тому же последние миры были какими- то однообразными. И никаких местных жителей, что меня очень удивляло. В частности, теперь мы расположились среди каких-то безжизненных скал.

— А где люди? — спросила я вслух.

— Какие люди? — не понял Гор.

— Местные жители. Или все эти миры необитаемы?

— Обитаемы, просто Сайрус избегает контактов.

— Ясно, — отозвалась я, хотя едва ли мне было что-то ясно. Меня-то он почему-то не избежал.

— Сайрус — заметный парень, — ухмыльнулся Гор.

Я с любопытством посмотрела на мага, желая получить свою порцию сказок на ночь. И Гор меня не разочаровал.

— Длинные прямые волосы цвета вороного крыла, карие, почти черные, глаза, высок и прекрасно сложен — перед таким ни одна женщина не устоит, — испытующе посмотрел на меня маг. Ждал, что я начну пускать слюни и проколюсь? Как же он уже все-таки достал со своими подозрениями.

— Короче, как ты, только темный, — подытожила я. Гора заметно передернуло от такого сравнения.

— Сайрус благородных кровей. Его род восходит к темным векам.

— А ты?

— А я простой человек. Всего, что у меня есть, достиг сам, — не без гордости произнес Гор.

— А имя вроде благородное, — задумалась я.

— Гор из Альда, ничего тут особенного нет, — просветил меня маг, и я улыбнулась. Вот оно что, Горальд.

— А ты?

— А что я? — не поняла я.

— Из благородных?

— В нашем мире все давно уже смешалось, — честно ответила я.

— Странный мир: ни магии, ни корней.

Мы снова замолчали. Мне нечего было возразить на его фразу — да, наверное, с его точки зрения, наш мир был очень странным, как с моей — его.

— А какой ваш мир, Гор? — полюбопытствовала я.

— Еще увидишь, — обнадежил меня маг, а мне от его ответа стало как-то тревожно. Я бы предпочла вернуться домой.

— А почему ты назвалась деревянным чудом? — спросил вдруг Гор, и я с трудом вспомнила фразу, что ляпнула ему, засыпая.

— А разве я не чудо? — вопросом на вопрос ответила я, — и скоро буду вполне деревянной, — намекнула я на усиливающийся холод.

Гор уже привычно перебрался ко мне и улегся рядом. И опять чувство защищенности и комфорта накрыло меня с головой.

— Только усыплять не надо, — тихо попросила я.

И, как всегда, прогадала — Гор храпел так, что камни дрожали. В прошлый раз я этого не слышала, видимо, только благодаря его снотворному. Теперь же спать никак не получалось, а будить его и просить меня усыпить как-то не хотелось. Так и промаялась почти до утра, и только когда вокруг стало сереть, наконец-то выключилась.

В этот раз открыла глаза я самостоятельно, меня никто не тормошил и не требовал немедленно собираться. Я медленно потянулась всем телом, повернулась на бок и встала. Костер уже привычно обратился в слегка дымящиеся угли. А Гора рядом не оказалось, да и в зоне видимости тоже. Я нашла заботливо оставленную кружку с колосом, передвинула ее в угли, чтобы согреть, и сама придвинулась поближе к кострищу — без Гора мне становилось холодно, плащ ушел вместе с ним. Что мешало мне прихватить с собой в странствие еще и пуховку? Ну, снимала бы, когда жарко. Под эти покаянные мысли я стала потихоньку потягивать колос. Тепло проникло от горла до самого живота, а специи принесли бодрость и ясность мозгам. Ни записки на камушках, ни знака из веточек — Гор не оставил ничего. И сколько его еще ждать? Я с тоской огляделась, но вокруг расстилался только безжизненный каменный пейзаж. Хотя нет, вру, какие-то мелкие пушистые грызуны время от времени высовывали любопытные головы из-за камней. Но поговорить было не с кем и даже просто пожелать доброго утра.

Так прошел еще час, наверное, или дольше. Я вставала, подымалась на ближайшую гору, оглядывала местность с ее вершины, но там тоже не было ничего нового. Потихоньку со дна моей души начала подыматься паника, все назойливее в голове стали кружиться мысли о том, что Гор меня попросту бросил. И верно, зачем ему такая обуза? Несколько огорчало, что он даже не попрощался, но только несколько…

Я опустилась у совсем угасших углей и заревела, громко всхлипывая, как ребенок. До меня внезапно дошло, что если он меня на самом деле бросил, а все указывало на это, то мне конец. Мучительный такой и печальный конец. Ни еды я здесь добыть не сумею, ни согреться. И это еще не учитывая того, что здесь могли водиться какие-то хищники. То есть меня на выбор ждала или медленная смерть, или смерть кровавая и быстрая. Идти в произвольном направлении — вариант, конечно, но не факт, что я куда-то бы вышла, да и не факт вовсе, что пошла бы в правильную сторону.

Я почти прозевала звук приближающихся шагов, предаваясь своим страданиям.

— Гор! — я вцепилась в него, как утопающий в плот, и повисла на шее, не желая когда-либо выпускать.

— Ты чего переполошилась? — удивился он, отцепляя мои руки и глядя на заплаканное лицо.

— Я решила, что ты меня бросил, — всхлипнула я, снова пытаясь повеситься на нем.

— Зачем бы, — как-то не очень вразумительно отозвался маг и все же отодрал меня от себя. — Собирайся, пора двигать. Я тут ходил кое-что проверить, но, как и думал, это оказался ложный след.

— Сайрус путает следы?

— Пытается, — хищно усмехнулся Гор. В нем появился охотничий азарт. Чем больше изощрялась жертва, тем больше заводился Гор. Не хотелось бы мне когда-нибудь оказаться его целью.

Все следующие несколько переходов я вела себя тихо, прилично и даже ласково. Не острила, не язвила и старалась держаться поближе к магу, так меня перепугала мысль, что он меня может оставить. Ведь он был не просто моим обратным билетом домой, но и единственным шансом на выживание в чуждых мне мирах. Гор временами подозрительно на меня косился: от его внимания не укрылась резкая перемена моего поведения, но слишком был увлечен погоней, чтобы допытываться и разбираться.

Огромные листья, кривые стволы — это был даже не лес, а так, словно мы уменьшились и брели среди гигантской травы.

— Не люблю зарослей, — прокомментировал мой любопытный взгляд Гор, — вечно в них какая-то гадость водится.

— Что это за мир? — уточнила я.

— Понятия не имею, — заявил Гор. Очевидно, мы находились там, где Гор еще никогда не был. Наугад что ли Сайрус прокладывал свой путь? Или вовсе обезумел от гонки?

— Все, останемся здесь, — заявил Гор, забираясь на широкий ствол и устраиваясь в переплетении ветвей.

— А как же Сайрус? — удивилась я.

— Он в одном переходе от нас. Не хочу его спугнуть.

— То есть, если мы перейдем в один с ним мир, он тут же нас почует? — переспросила я.

— Положим, не нас, а меня, — усмехнулся Гор, — а в остальном — верно.

— Гор, — позвала я, хотя он прикрыл глаза.

— Что?

— А вот эти плавающие зоны перехода… что будет, если нырнуть в такую?

— Попадешь куда-то.

— Куда?

— Неизвестно.

— А как же ты попадаешь туда, куда надо? — спросила я.

— Ну, я, — крякнул Гор, не зная, как мне толком объяснить. — Я для этого учился много лет. Я же не шагаю бездумно, наугад.

— Ну, по следу, понятно.

— Без следа тоже есть методы, — туманно пояснил Гор и снова прикрыл глаза. Он явно давал понять, что хочет отдохнуть и от гонки, и от моих вопросов. А мне хотелось узнать хоть что-то полезное, на всякий случай.

В листьях что-то ухнуло и зашелестело, и я мигом оказалась под боком у Гора. Но, на удивление, он не стал ругаться или ворчать, а подгреб меня рукой ближе к себе и продолжил отдыхать. Я чувствовала себя плюшевой игрушкой в руках большого живого медведя. Щетина Гора понемногу стала превращаться в бороду, волосы спутались в невероятные жгуты, так что теперь он походил на какого-то бродягу-отшельника. Но его руки по-прежнему были сильными, а от тела исходило тепло и уют. Я устроилась щекой на его широкой груди и слушала, как мерно бьется сердце. Теперь шорох в кустах уже не казался ни опасным, ни тревожным.

— Ты чего такая ласковая? — неожиданно спросил Гор. Оказывается, он вовсе не спал. Снова подозревал меня во всех тяжких. Сказать ему правду: что боюсь остаться одна? Но это ведь и так очевидно.

— Просто боюсь, — отозвалась я.

— Чего? Я рядом.

— Что тебя не окажется рядом, — я инстинктивно сильнее вцепилась в его рубашку, она подалась, и мои пальцы коснулись его кожи. Гор едва заметно вздрогнул и открыл глаза. Суровые щели сейчас не пронзали голубым огнем, а смотрели с каким-то иным чувством.

— Я ведь не железный, деревянное чудо, — произнес он, не убирая моей руки.

— Да и я не совсем деревянная, — признала я.

Гор схватил меня в охапку и через секунду оказался надо мной. Его глаза пристально смотрели в мои. А я поняла, что если он пойдет дальше, я сопротивляться не стану. Конечно, романа у нас не выйдет, но стала бы я сожалеть о случившемся между нами? Нет, скорее, стала бы сожалеть о неслучившемся.

— Это все равно его не спасет, — неожиданно произнес Гор, и я оторопела, не сразу сообразив, о чем он говорит. А когда поняла, романтическое настроение мигом улетучилось. Ну что за осел! Я настолько обиделась, что просто столкнула его с себя, против чего он возражать не стал, и отодвинулась подальше. Сейчас мне было абсолютно плевать на неведомых тварей в кустах: сожрут- так сожрут. Меня задело до глубины души: я к нему всем сердцем, значит, а он опять за старое? Дался ему этот Сайрус, кроме него уже ничего вокруг не замечает!

— Я начинаю подумывать, не баловался ли он любовной магией, — тем временем продолжал гнуть свое Гор, ухмыляясь.

— Заткнись, а? — невежливо попросила я. Мне и так было тошно.

— Что, задел за живое? — не унимался Гор. — Прости, но я не такой дурак, как кажется.

— Такой, такой, — заверила я его, отвернувшись и не глядя на мага.

— То есть ты не сдаешься? — удивился Гор.

— Не переживай, твоя честь в безопасности! — выпалила я, сев и сверля его гневным взглядом.

— Ты забавно сердишься, — вдруг улыбнулся он, но мне было уже не до его хорошего настроения. Я попыталась пнуть его побольнее, но Гор легко увернулся, и я даже удостоилась его короткого смешка.

— Ты во всем видишь какие-то игры и погони, да? — устало спросила я.

— Глупо было бы их не видеть, — ответил мне Гор, перестав улыбаться.

— А тебе не кажется, что ты видишь их там, где их нет! — заявила я.

Гор снова пристально посмотрел на меня и только покачал головой. Потом легко поднялся и стал спускаться с дерева.

— Ты куда? — с тоской спросила я, несмотря на то, что не на шутку сердилась на него. Оставаться самой мне все же очень не хотелось — лучше уж пререкаться с ним до утра.

— Пойду пройдусь, — отозвался он. — Оставайся на месте, — велел мне на прощанье и скрылся в кустах.

— Дурак, — простонала я, откидываясь обратно на ветки.

 

Глава 5

Все время мне чудился шорох и шелест в кустах, но ни злые звери, ни Гор так и не появлялись, в конце концов, я сдалась и задремала. Когда уже привычно чья-то рука сгребла меня в охапку, я даже не удивилась и позволила уволочь себя сонную почти без возражений, заодно можно было дольше не просыпаться. К тому же, вспомнив об обиде, я намеревалась как следует потрепать нервы Гору.

Но каково же было мое удивление, когда это оказался вовсе не Гор. Раздался оглушительный хлопок, почти как в моей квартире когда-то, и заросли одного мира сменились пустошью другого. Меня отпустили, и я рухнула прямо в низкий жесткий кустарник, чертыхаясь и отплевываясь. Когда я подняла голову, передо мной стоял высокий стройный человек с длинными черными волосами, и его черные глаза холодно изучали меня, как под микроскопом. Одет он был не в пример лучше Гора — пиджак с длинными полами, под ним виднелся расшитый жилет и белоснежная рубашка, увенчанная какой-то наверняка дорогущей брошью. Отутюженные брюки и начищенные туфли. Он не выглядел так, как тот, кто отчаянно убегает от преследования.

— Сайрус? — тихо спросила я.

— Собственной персоной, — отозвался молодой человек. — С кем имею честь? — вежливо осведомился он. Где были его манеры, когда он меня похищал из гнезда Гора? Гнезда Гора… послушать меня только.

— Олянка, — уже заученно отозвалась я, внутренне усмехаясь.

— Лена, — поправил меня Сайрус, и я остолбенела. Откуда он знал мое настоящее имя?

— Ученица охотника за головами? Или юные кадры Коллегии? — уточнил он, а я оторопела.

Вот уже второй маг видит во мне то, чем я не являюсь. Они что, издеваются?

— Девушка, в спальню которой ты бесцеремонно ввалился пару дней назад и вырубил к тому же! — заявила я, начиная терять терпение.

— Ты? — поразился маг, всматриваясь в меня. — Из серых миров? Что ты здесь делаешь?

— Каких серых? — изумилась я.

— Миры с научно-техническим прогрессом, — отмахнулся от меня Сайрус, почти как Гор.

— Ну, да, — согласилась я.

— Так как ты здесь оказалась? — допытывался маг.

Я выразительно взглянула на него.

— В смысле, с охотником? — поправился он.

— Он решил, что я — твоя сообщница, — сообщила я Сайрусу, отчего лицо у того явно вытянулось. Да, вот так, не знал?

— Почему? — от удивления Сайрус на время даже забыл о манерах.

— Ты у меня спрашиваешь? — с изрядной долей сарказма уточнила я.

— Но ведь это…

— Глупо? — закончила за него я. — Так он и вообще дурак, — выложила я наболевшее.

— Дурак не висел бы столь цепко на моем хвосте, — вздохнул Сайрус.

— А что ты натворил, Сайрус? — не сдержалась я. Замучили уже эти маги меня со своими испанскими страстями — хотелось знать правду, чтобы хотя бы немного ориентироваться в происходящем. Знать, кто перед тобой — злодей или не злодей. Хотя, несмотря на изначальную холодность, Сайрус почему-то не казался мне монстром.

— А что он тебе сказал? — вопросом на вопрос ответил маг.

— Что ты нарушил какой-то там закон равновесия.

— Конечно, как же иначе, — Сайрус вдруг устало опустился на камень, и я увидела темные круги, которые прочно залегли под его глазами. Внешнюю опрятность он сохранял, очевидно, магическим способом, но вот с истинной усталостью поделать ничего не мог.

— Давно ты в бегах? — спросила я не без сочувствия, опускаясь рядом.

Сайрус взглянул на меня с рассеянной улыбкой на губах.

— Давно. Еще до охотника на меня стала наседать Коллегия.

— Почему?

— Пару варов назад они приняли свод законов, ограничивающий свободы магов. Я выступил против. Когда меня не послушали в Коллегии, я попытался привлечь вольных магов. Те меня поддержали, поднялось целое движение протеста. Коллегии это не понравилось, и они решили раздавить змею с головы.

— То есть с тебя?

Сайрус кивнул.

— А к чему это обвинение в нарушении законов равновесия?

— Это обвинение можно повесить фактически на любого, кто практикует.

— Ясно, — я замолчала, задумавшись. Врать мне Сайрусу смысла особого не было, а поговорить начистоту ему уже давно ни с кем, похоже, не доводилось. А тут такой благодарный слушатель из серых миров. Миры разные, а методы все те же. Преследование инакомыслящих, угрозы, тюрьмы, расправа. А Гор? Знал ли он правду? Знал, за кем и почему охотится? Вряд ли: его волновали только деньги и охотничий азарт. А в итоге он играл на руку той же Коллегии. Власть и деньги решали все, а наемники, вроде Гора, только укрепляли власть, не желая вникать в детали и разбираться в нюансах. Да и зачем им это — себе дороже.

— А ты действительно так силен, как говорил Гор? Ну, что можешь своротить целые миры?

— Я — магистр, если ты об этом, — ответил Сайрус, — но любые силы не безграничны.

Я поняла, о чем он: еще немного таких бегов, и Сайрус, наверное, ничем не будет отличаться от обычного человека.

— И что ты намерен делать?

— Не знаю, — покачал головой Сайрус. — Я думал сбить со следа охотника с твоей помощью.

— Это как? — заинтересовалась я.

— Ну, забросил бы тебя куда подальше, а он вынужден был бы искать и… потерял бы время и, возможно, след в итоге.

— Это, конечно, прекрасно. Но ты же понимаешь, что если насолил этой вашей Коллегии, то они не оставят тебя в покое. Не будет Гора, отправят кого-то другого.

— Ты права, — качнулся Сайрус и взглянул на меня с интересом. — До чего же все-таки практичный ум у вас, выходцев из серых.

— Перестань называть меня серой, меня от этого коробит, — попросила я. — Я, конечно, понимаю, что наш мир не подарок, и мне самой в нем временами очень не хватает волшебства, но все же.

— Хорошо, — улыбнулся Сайрус. — Глобально — я не знаю. Мне сейчас не до того, чтобы строить далеко идущие планы, тем более что ситуация все время меняется. Мне лишь удается реагировать на текущие события, и то с сомнительным успехом.

— Сомнительным ты называешь мое похищение? — уточнила я.

Сайрус кивнул.

— Ну, в этом плане можно оставить все, как есть, — неожиданно предложила я. — Только, ради всех хороших магов, научи меня, как мне добраться самостоятельно домой в случае чего. Потому что оставаться одной неизвестно где и не иметь возможности сделать ноги — это уже чересчур.

— О чем ты сейчас говоришь? — снова поразился Сайрус. — Ты согласна добровольно помочь мне отвлечь охотника?

Я кивнула.

— Но как, если ты не имеешь к нему никакого отношения?

— Не имею-то не имею, — протянула я, — но мне почему-то кажется, что он все-таки захочет меня разыскать. К слову об этом, — заметила я, — оставаться здесь небезопасно.

— Я оставил два ложных следа, — отмахнулся от меня Сайрус.

— Не факт, что он не проверит этот первым, — возразила я.

— Он еще не хватился тебя, — ответил Сайрус, к чему-то прислушиваясь.

— Ты и это знаешь? Но как?

— Я все-таки многие годы проработал в Коллегии, — укоризненно произнес Сайрус.

Мне это ни о чем не сказало, но я решила поверить на слово.

— Так что насчет добраться домой? — настаивала на своем я.

— Боюсь, это невозможно, — задумчиво произнес Сайрус, — это мастерство, которое не всем магам дается. И уж точно достигается не за дни и не минуты.

— Так я и знала, — тяжело вздохнула я.

— Но у тебя неплохой потенциал, — отметил Сайрус. Снова они об этом. К сожалению, лично мне пока этот потенциал ничего не давал.

— Ну что, передумала? — спросил Сайрус.

— Нет, — твердо заявила я, чем снова удивила мага.

— Уверена? — уточнил он.

— Нет, — лаконично отозвалась я и добавила: — так что давай скорей.

— Хорошо, — улыбнулся Сайрус. Похоже, он сам был человеком действия и достаточно стремительного.

— А можно, — замялась я, — можно меня куда-нибудь в приятное место забросить?

— Например? — поинтересовался Сайрус.

— Например, к морю, где мы все уже были?

— Петля? — задумался Сайрус. — А что, неплохая мысль.

— Там же нет никакой вредоносной флоры-фауны? — на всякий случай уточнила я.

— Нет, хищников там нет, — отозвался маг, чем немного меня утешил.

— Но вдруг, — я коснулась руки Сайруса, и он посмотрел на меня, — на всякий чрезвычайный случай, можно мне позвать тебя на помощь? Обещаю не злоупотреблять.

Сайрус долго и внимательно смотрел на меня. Я понимала, о чем он думает: что, если все это одна большая уловка? Что, если все-таки я работаю вместе с Гором? И прекрасно знаю, что самостоятельно мне с беглецом не справиться, зато когда окажусь рядом с охотником — другое дело, можно позвать и Сайруса, прямо в ловушку.

Но все же, очевидно, решил довериться мне, как и я ему ранее:

— Хорошо, — сказал он и поцеловал меня, в губы. Что-то горячо обожгло мой рот и пропало. Я задохнулась от неожиданности и ошалело смотрела на Сайруса.

— Когда будешь в беде, дотронься кончиком языка до неба и произнеси мое имя.

— Я могу случайно дотронуться, — тут же возразила я и осторожно ощупала небо — ничего особенного не было.

— И случайно произнести имя?

— Сайрус, — прошептала я, и ничего не случилось.

— Конечно, не случилось, — будто прочел он мои мысли, — я ведь уже рядом с тобой.

— Верно, — сглотнула я, не в силах отвести от него взгляд. Можно, конечно, все было свалить на магический поцелуй, но по-моему, меня больше поразил сам факт поцелуя. Эти идеально вылепленные губы, утонченные черты лица — о, да, не было сомнений в том, что кровь в Сайрусе течет благородная.

— Идем? — тем временем Сайрус предложил мне руку, и я ее охотно приняла.

Конечно же, мы не стали сразу отправляться на райский пляж, а методично скакали по каким-то лесам, полям и весям, так, что у меня уже вскоре кружилась голова, а Сайрус что-то вещал об эффекте смещения. Как бы у меня крыша от всех этих прыжков не сместилась окончательно — я ведь не маг все-таки.

В очередной степи нам, мягко говоря, не повезло: какие-то воинственно настроенные люди, перед носом которых мы оказались, не долго думая, набросились на нас. Точнее, на Сайруса — я особой опасности по их меркам не представляла. Завязалась драка и то, что учудил маг, меня поразило до глубины души. Внешне это выглядело так: он просто топнул ногой по земле, и на поверхности вдруг начали появляться трещины, в которые стали проваливаться нападавшие. Одновременно с этим он еще успевал отражать удары мечей и стрел. Я созерцала происходящее с изрядной долей восхищения и страха. Когда молниеносный бой был окончен, и все утихло, я выбралась из укрытия и, озираясь по сторонам, осторожно направилась к магу.

— Ты цел? — спросила я, приближаясь.

Сайрус отряхивался, приводя свой костюм в порядок, но магией больше не пользовался — наверное, это было бы чрезмерным расточительством с учетом схватки.

— Цел, — глухо отозвался он, а я заметила выползшего из расщелины противника, который занес нож для того, чтобы отомстить магу.

— Нет! — заорала я и, бросившись, столкнула нападавшего назад в черноту, при этом сама едва не угодив следом, но Сайрус успел схватить меня за ногу. В итоге мы оба, перемазанные в земле, откатились от края пропасти.

— Спасибо, — поблагодарила я Сайруса.

— Тебе спасибо, — ответил он, — я его не заметил.

— Не мудрено, — признала я. — Ты правда цел? — переспросила я мага, глядя на его мрачное лицо.

— Все насмарку, — произнес он, — весь путь.

— Почему? — изумилась я.

— Место этой бойни разве что глухой не почувствует.

— А охотник далеко не глухой, — поняла я. — Давай опять прыгнем в один из тех миров, где мы только что были — и пусть потом Гор бродит по кругу.

— Гор? — вскинул брови Сайрус.

— Горальд, охотник, Гор из Альда, — пояснила я.

— Впрочем, какая разница. Хорошая мысль, Олянка, — приободрился Сайрус, назвав меня моим придуманным именем. Настроение у него явно поднялось, и это не могло не радовать, хотя мне страшно было представить, какой у него должен был случиться упадок сил после драки.

На кругу мы задерживаться не стали, понаделывали новых ответвлений, и в одном из них снова вернулись на райский пляж. Те еще петли предстояло распутывать Гору.

 

Глава 6

На пляже без Сайруса стало как-то неуютно, и объяснить этот факт я никак себе не могла. Даже теплое море, шелестевшее у моих ног и время от времени ласкавшее пальцы, не радовало, как раньше. Что-то было такое в Сайрусе удивительно мягкое и благородное, что сразу располагало к себе. И, несмотря на то, что я видела его в деле, он меня отчего-то нисколько не пугал. Знание, что в крайнем случае я всегда могу позвать его, утешало и успокаивало.

Прощание вышло коротким и молчаливым: мы какое-то время смотрели друг на друга, не решаясь сделать первый шаг. Потом Сайрус грустно улыбнулся и откланялся, затем его фигура, задрожав, исчезла в воздухе.

Я откинулась на мокрый песок и прикрыла глаза. Они оба были симпатичными: каждый по-своему. Гор — своей хваткой и простотой. Сайрус — мягкостью и изысканностью. Не говоря уже о внешности — две противоположности, но обе милые. За этими примерно мыслями меня и застал мой первый герой.

Он не сказал ни слова, только с подозрением наблюдал за мной, хотя я прекрасно знала о его присутствии — топал Гор так, что не услышать его было невозможно.

— Как это понимать? — наконец, заговорил он.

Вот теперь отпираться точно было бесполезно, потому что он наверняка должен был чуять Сайруса.

— Меня похитили, пока ты изображал из себя оскорбленную невинность, — беспечно пожала я плечами.

— Что-то ты не выглядишь сильно помятой или расстроенной, — заметил Гор, подходя ближе.

— Так и есть, — признала я. — Сайрус был столь любезен, что выполнил требование заложников и отправил меня на пляж.

— Давно? — поинтересовался Гор, все еще осторожничая и осматриваясь по сторонам, принюхиваясь и анализируя.

— Довольно-таки, — туманно отозвалась я.

— Только не говори, что вы и теперь с Сайрусом не общались, — Гор наконец-то опустился на песок рядом со мной.

— Общались, — согласилась я. — Ты знаешь, почему его преследуют на самом деле?

— Только не начинай, — отмахнулся от меня Гор, заметно расслабившись. — Он тебе мозги промыл, магу его уровня это ничего не стоит.

— Допустим, — не стала сразу бросаться в штыки я. — Но самого-то тебя все устраивает в этой истории?

— В какой истории? — скривился Гор. — Есть маг вне закона, и я его найду — вот и вся история.

— Неужели тебя ничего не смущает? — допытывалась я.

— Помимо тебя? — попытался пошутить Гор, но я даже не улыбнулась.

— Единственная его вина заключается в том, что он пошел против Коллегии.

— Мятеж — тоже преступление.

— Не мятеж, а оппозиция. Или для тебя нет разницы? Он ведь не призывал перебить Коллегию.

— Меня это не касается. Пусть сами потом разбираются, кто к чему призывал, — проворчал Гор.

— И тебя нисколько не трогает, что ты сдашь человека в руки судей, которые сами же выступают обвинителями?

— Надо же, как он тебя политически подковал. Если все так, то где его сторонники? Почему никто не охотится на них?

— Они — следующие. Если устранение Сайруса не поможет, они станут следующими.

— Даже я не знаю, что на самом деле происходит в Коллегии. Куда уж тебе, — резонно заметил Гор, и он был по-своему прав, я не принадлежала их миру, и не мне было вмешиваться в их дела, но раз уж так случилось, я не могла спокойно смотреть на травлю Сайруса.

— Выбрось эти глупости из головы, — продолжил Гор, расценив мое молчание, как колебания. — Куда он направился, ты знаешь?

— Без понятия.

— А что это была за драка?

— Случайная стычка с местными, — безразлично отозвалась я.

— Вот ты его защищаешь, выставляешь таким себе героем, а между прочим, он ни за что, ни про что положил десяток человек, походя. А если бы это случилось в твоем мире? И среди погибших оказались твои близкие?

— Мои близкие не стали бы нападать на Сайруса, — покачала я головой.

Гор только тяжело вздохнул и махнул на меня рукой.

— Идем, — велел он.

— Куда? — вяло поинтересовалась я. Вся симпатия, которую я раньше испытывала к Гору, испарилась от его безразличия и нежелания что-либо видеть.

— Ты меня сильно тормозишь, а толку от тебя все равно никакого.

— Так верни меня домой, — оживилась я.

— Нет, — ухмыльнулся Гор. — Пока не поймаю Сайруса, не верну. На всякий случай, да и тебе так будет спокойнее.

А то я сама не могла разобраться со своим спокойствием. Я выжидающе смотрела на Гора.

— Побудешь у моей тетки Даральды.

— Ага, значит в Альде.

— Да, заодно увидишь мой родной город, — в качестве подслащенной пилюли бросил мне Гор. Что-то подсказывало мне, что тетка его — не подарок, иначе не сдал бы он меня ей.

— Идешь? — оторвал он меня от раздумий.

— А что, у меня есть выбор? — кисло спросила я и потащилась следом.

— Выбор идти собственными ногами или болтаться у меня на плече, — заявил маг, и я предпочла первое, потому что сейчас плечи Гора меня нисколько не привлекали.

* * *

Горшки, горшки, кувшины… Мне казалось, что вся улица, по которой мы двигались к дому тетки Гора, состоит из горшков. Гончарный квартал, я все понимаю, но зачем так много одинаковых? Наверное, последнюю фразу я произнесла вслух, потому что Гор ответил:

— На них спрос больше всего. А всякие там изыски — это для богатых. Для них существует гончарная улица в столице. Там можно найти и кувшины, и вазы, и фонтаны, и даже статуи, ну и на заказ, конечно, — все, что угодно.

— Вот вы презираете серые миры, — не преминула заметить я, — а сами бы хоть быт свой наладили.

— А чем тебя наш быт не устраивает? — искренне удивился Гор.

— Ну, прошлый век какой-то, — объяснила я, — даже позапрошлый. Что это за лошади и телеги? А это ручное изготовление тех же горшков?

— Так ведь в них тепло человеческих рук, и ты не найдешь двух абсолютно одинаковых даже у одного мастера!

— Это хорошо? — с сомнением посмотрела я на Гора.

— А-а, — в очередной раз махнул на меня рукой Гор.

Так незаметно в потоке пререканий мы добрались до дома тетки Гора. Судя по ее лицу и умению держаться, я не ошиблась, Даральда была женщиной с характером. Только с Гором она вела себя предельно сдержанно и учтиво, как с человеком, стоящим выше нее в иерархии. Похоже, она уважала его профессию и ранг. Я же смотрела на все происходящее с легким недоумением.

— Ты уж пригляди за ней, — напутствовал тетку Гор.

— Да чего уж, справлюсь, — в тон ему отозвалась тетка, зыркнув на меня суровым взглядом. У меня, мол, не забалуешь. Горшки что ли приставит печь? Или нет — крутить гончарный круг вместо лошадки.

— Гор, возвращайся поскорее, — попросила я, предвидя не очень веселые каникулы.

— Надо же, сменила гнев на милость, — удивился Гор.

— А то я сама сдамся Коллегии, — не удержалась я, бросив еще один взгляд на дородную тетку мага. Как же ей шло ее имя.

Гор оценил мой черный юмор и как-то по-дружески похлопал меня по плечу, прощаясь. Этот жест не укрылся от всевидящего ока Даральды.

— Веди себя хорошо, — бросил он, и зашагал прочь по улице.

Дом у Даральды был не из больших, но и не из бедных. Деревянное здание в два этажа с верандой и балконом на втором этаже. Внизу, в пристройке, действительно располагалась гончарная мастерская, в которой работал мастер и двое подмастерьев.

Даральда провела меня сразу на кухню и, надо отдать ей должное, усадила за стол. Кухарка тут же поставила пару тарелок и начала подавать еду. Отношения с прислугой в этом доме, судя по всему, были простыми, что только облегчало мне жизнь.

— Даже за стол не захотел садиться, — покачала головой Даральда, сама насыпая мне в тарелку суп. — Все куда-то спешит.

Я промолчала и отправила первую ложку в рот. Готовили тут вкусно, хотя состав блюда мне снова был незнаком.

— А ты ему ученицей или по сердечным делам будешь? — в лоб спросила Даральда.

Я едва не закашлялась от таких предположений.

— Ни то, ни другое, — наконец, выдавила я.

— Главное, чтобы не то и другое, — проницательно заметила тетка. — А то дела никакого не будет.

— Почему? — удивилась я.

— Да потому, что учебы никакой не будет и отношений нормальных у двух магов-то — тоже.

— А что, маги вместе не сходятся?

— Да отчего ж, сходятся, только потом долго черепки собирать, — подмигнула тетка кухарке, и та рассмеялась.

Ну и шутки у них тут. Мне еще только анекдотов про магов не хватало.

— И много в Альде магов? — поинтересовалась я.

— Да откуда, — всплеснула руками тетка, — это Гор вот у нас своим умом, можно сказать, до всего дошел, самородок. И работу себе сам находит. А так — все в столице. Там город богатый, большой, что им у нас делать.

— Ясно, — протянула я, не зная, о чем дальше вести разговор. Не о детстве же Гора расспрашивать, а то точно поймут превратно.

* * *

Жизнь в Альде оказалась простой и невероятно скучной. Нет, конечно, какое-то время меня забавляла архаичность происходящего, все эти забытые ремесла, примитивный быт, хотя последний и удручал одновременно. Ни электричества, ни нормальной канализации — тоже мне магическое общество. Даже наши римляне, пожалуй, их переплюнули.

— Ты чего загрустила? — спросила Даральда как-то вечером. Я не стала ей жаловаться на суровую жизнь и рассказывать, как меня достало месить глину или ходить за ней к реке. Пару раз меня даже отпускали на рынок вместе с кухаркой, но и там интересно было только поначалу. Да, диковинные плоды со странными названиями, смешная рыба — действительно смешная с виду, толпы разношерстного народа, даже кто-то из магов с нашивками Коллегии, от которого все шарахались в разные стороны. Откуда я знала о нашивках? У кухарки рот не закрывался, как только мы вышли за ворота дома, и она почувствовала себя хозяйкой ситуации.

— Так девка того, молодая, — подала голос кухарка.

Вот только сватать меня еще начните за какого-нибудь лавочника или гончара. Да и какая я молодая, мне вон тридцать должно было стукнуть месяца через два по земному времени. Судя по всему, я была примерно ровесницей Гора и лет на пять старше Сайруса.

Но Даральда отчего-то не спешила с выводами, только молча разглядывала мою приунывшую физиономию.

— А Горушка-то что, считал тебя одаренной? — спросила вдруг она.

Я не сразу поняла, кого она так ласково величает, а осознав, едва не поперхнулась отваром — та еще Горушка.

— Вроде того, — не очень охотно отозвалась я. С такой жизнью вскоре напрочь забудешь и о магии, и о приключениях.

— Так чего ей тут подолом лавки протирать? — обратилась Даральда к кухарке, и та охотно закивала, наверняка даже понятия не имея, к чему клонит хозяйка.

— Гоните, что ли? — удивилась я. Вот сейчас как выставит за дверь, и тогда гончарное искусство покажется мне мечтой всей моей жизни.

— Глупая, — припечатала тетка, — послушай, что скажу. — Она пересела ко мне на лавку с хитрым выражением на лице. — В столице есть магический Орден Трех Сестер.

— Монашки что ли какие? — брякнула я, и тетка только укоризненно покачала головой — мол, учиться тебе еще и учиться.

— Тремя сестрами называют луны, — пояснила она, и до меня, наконец, дошло, о каких сестрах речь — о ночных светилах, которых здесь было аж целых три.

— Так вот, — продолжила Даральда, — каждые три вара орден набирает одаренных девушек и обучает их магическому ремеслу.

Магический университет для теток, значит, — перевела я для себя.

— У подруги моей Селестальды две дочки, в этом варе обе поедут пробоваться в орден. Так я могу договориться, чтоб и тебя с собой взяли.

Ясно, на вступительные экзамены. Давно это было, конечно, да и есть у меня уже одна корочка о высшем образовании в другом мире, но почему бы и нет? Едва ли меня примут: потенциал потенциалом, но по факту я в магии пень пнем, а все же какое-то разнообразие, да и столицу можно посмотреть. Там вазы, а не горшки, Коллегия… и, может, хоть какие-то вести о Сайрусе. Я тяжело вздохнула — неспокойно мне было на душе с тех пор, как мы расстались.

— Не бойся, барышни они хорошие, приветливые, — утешила меня Даральда, превратно поняв мою реакцию. — Так что, решено?

— Решено, — согласилась я. — А вдруг Гор вернется? — спохватилась.

— Ой, да он не скоро вернется, уж поверь, — заверила меня тетка, и кухарка вновь согласно закивала, — он как уедет, никогда раньше двух варов не возвращается.

А даже если и вернется, разыщет меня в столице, если что, — подумала я. Чего зря сидеть в ожидании чуда. Так и порешили.

 

Глава 7

Девчонки оказались славными, очень открытыми и без претензий, погодки, Миртальда и Мартальда. Не знаю, почему, но вели они себя со мной, как с ровесницей. Даральда раскошелилась и снабдила меня в поездку новой нижней рубашкой и платьем, простым, домотканым, как и у девчонок. Люди неблагородного происхождения другой одежды тут и не носили. Мартальда, младшая, всю дорогу трещала об ордене и магических профессиях, рассказывала о выборе, и об испытаниях. Так много и с такими подробностями, что я прониклась, и у меня даже начался легкий мандраж, хотя это было просто смешно. Я и так собиралась предстать перед комиссией ордена в качестве клоуна, не более. Ну, какой из меня маг? Или попробовать топнуть в сердцах по земле, как Сайрус? Авось какая брюква с ботвой провалится.

— Столица, столица! — заголосила Мартальда, и я с любопытством уставилась на суровые башни крепости, возвышающейся в центре города, купола каких-то зданий и огромную толстую стену, опоясывающую город. Мы ехали на телеге одного из дядьев девчонок, вместе с кувшинами, упакованными в сено. Телега, скрипя и переваливаясь, миновала входные ворота, подвергнувшись поверхностному осмотру стражи и после того, как пара небольших монеток перекочевала из кармана дяди в карман стражника, мы, наконец, двинулись дальше.

— Смотри, вон они, башни ордена! — дернула меня за рукав все та же голосистая Мартальда. Миртальда, надо отдать ей должное, созерцала все происходящее с удивительным спокойствием. Видимо поэтому Мартальда пыталась разделить весь восторг со мной.

— Красиво, — искренне отметила я. Это вам не на руины какие-то смотреть. А самые настоящие функционирующие замки и крепости. Будь я историком, наверное, писала бы кипятком от счастья — можно было достоверно узнать назначение многих помещений, предметов и прочего. Хотя, о чем это я — это ведь не история, и вовсе не наша.

— А вот и въезд!

Девчонки легко соскочили с телеги и похватали свои вещи, потом кинулись обнимать на прощание дядю. Я же, взяв свой скромный узелок, который мне в дорогу собрала кухарка, уставилась на толпу девиц, выстроившихся у ворот Ордена. Неслабый у них тут конкурс оказался — желающих стать магами было явно больше мест в башнях.

— И что, прямо с телеги на экзамен? — в недоумении спросила я.

— Нет, сначала поселимся в корпусе для приезжих, — выпалила Мартальда, подпрыгивая от нетерпения. — Обычно селят по двое, но мы попросимся втроем, — безапелляционно заявила она. Кто б возражал — я не стала.

— Следующие! — прокричала не очень довольная жизнью тетка в окошке, и мои девчонки ринулись к ней, ну, и я следом.

— Как зовут? — строго призвала к ответу тетка.

— Мартальда. Миртальда, — отозвались девочки.

— Олянка, — гаркнула я, отчего тетка уставилась на меня с нескрываемым раздражением.

— Корпус четыре, комната три пять, — выдала она нам ключ и отправила размещаться. — Третий матрас попросите у сестры-хозяйки, — бросила вдогонку.

Я даже знала, кто будет спать на этом самом матрасе.

Корпус четыре оказался достойным старинным сооружением, не в пример нашим студенческим общежитиям. Колонны, портики, даже статуи возле входа. Во всех строениях Ордена чувствовалась рука талантливого архитектора и налет истории. Матрас нам выдали без каких-либо проблем и комнату показали. Огромное окно в толстой-претолстой стене выходило во двор, залитый солнечным светом.

— Вот бы тут и остаться, — мечтательно произнесла Мартальда.

— А что, если поступаешь, комната остается за тобой? — спросила я.

— Нет, обычно переселяют, перетасовывают. Да и как иначе — вон сколько народу приехало, — справедливо заметила Марта.

— И когда нам… на испытания? — поинтересовалась я.

— Завтра, — едва ли не впервые подала голос Мирта. — Надо как следует отдохнуть, — произнесла она, располагаясь на кровати.

— А я и в дороге не устала! — заявила Марта и потянула меня за подол к выходу. — Пойдем лучше на столицу одним глазком глянем.

Я не возражала — в конце концов, я ведь для этого и приехала.

— Смотри, смотри! — девчонка была на всю голову неугомонной, и я только диву давалась, с какой скоростью она тратит свои скромные медяки на всякие безделушки, побрякушки и платочки. Как по мне, все это пестрое разноцветье не сильно отличалось от ассортимента рынка в Альде, просто масштабы были побольше.

В очередном торговом ряду толпа вдруг резко подалась в сторону, и нас с Мартой едва не свалили с ног и не вжали в груженую товаром телегу.

— Что происходит? — спросила я, вытягивая голову.

— Пропускают кого-то из Коллегии, — ответила Марта, разглядев нашивки.

— Почему от них все так шарахаются? — удивилась я, глядя им вслед.

— У них на пути лучше не становиться, — осторожно отозвалась девушка.

Люди действительно разбегались с их дороги, как тараканы. При этом самим магам даже не нужно было для этого и пальцем шевелить. Нездоровое любопытство заставило меня последовать за ними. Идти было легко — как в фарватере большого корабля.

— Что ты делаешь? — шипела сзади Марта, пытаясь меня остановить. — Я же говорю, это опасно.

— Почему? Мы же ничего не сделали.

— Все равно!

В конце концов, Марта отстала, вероятно, решив, что собственная жизнь дороже, а если сумасшедшая девчонка, которую она знает всего несколько часов, решила нажить себе неприятностей, то сопровождать ее в этом занятии необязательно. Я же продолжала идти за парочкой магов. В итоге они нырнули в какой-то безлюдный переулок и скрылись в дверях неказистого заведения. Преследовать их дальше было бессмысленно. Я покрутилась на месте, начиная соображать, помню ли обратную дорогу к Ордену Трех Сестер. И тут из этих же дверей вышли все те же двое, волоча под руки третьего. На их жертве нашивок не было, а то, что это была жертва, сомневаться, увы, не приходилось, потому что маги оттянули несчастного в тупичок и тут же занялись его избиением. На случайных свидетелей им, похоже, было абсолютно плевать, да и свидетели, если и наталкивались нечаянно взглядом на происходящее, тут же отводили его прочь и бежали мимо. Я не могла поверить глазам: двое кретинов бьют средь бела дня человека, и никто не реагирует. Да будь они хоть трижды представителями Коллегии, но это же ненормально! Я пошла к ним. Маги не пытались выбить из жертвы никаких сведений — они избивали его молча. У мужчины средних лет была разбита губа, затек глаз и раскроен череп.

— Что вы делаете?

От неожиданности оба мага обернулись.

— Ты еще кто такая? — спросил один из них.

— Иди, куда шла, — зло бросил второй.

— Уходи, беги, — с трудом пошевелил губами пострадавший. И я видела в его глазах страх, причем, страх не только за себя.

— Вот уж дудки! — топнула я в сердцах ногой. Упряма я, к слову сказать, временами была, как баран.

Земля не разошлась трещинами, как у Сайруса, и мощеная мостовая не встала на дыбы, но со старого здания сверху отвалился кусок лепнины и шлепнулся аккурат на головы магам. Оба остались лежать на земле без сознания.

Пострадавший, не веря своему счастью, поднялся на ноги. Подошел ближе к магам, пнул одного в ботинок, но тот даже не пошевелился.

— Благодарю, — с трудом проговорил он, приближаясь ко мне. Судя по его взгляду, он все еще никак не мог поверить в случившееся. Собственно, я тоже. Хорошенько поразмыслив, я пришла к выводу, что падение обломков — просто совпадение.

— Искренне рад встрече с Вами, — морщась от боли, произнес мужчина, пожимая мне руку. — Дигин, — представился он.

— Лена, — еще не придя в себя после инцидента, автоматически ответила я.

— Вы из оппозиции? — спросила я незнакомца, догадываясь о причинах подобного поведения Коллегии.

— Да, — признал Дигин, — из сопротивления.

Значит, я немного отстала от жизни, и оппозиция уже переросла в движение сопротивления.

— Вы знаете Сайруса? — спросила я.

— Да, — отозвался Дигин. Он тяжело опустился на камень, и я помогла ему сесть.

— Вам нужна помощь, — виновато проговорила я, глядя на его раны.

— Не стоит беспокоиться, — произнес Дигин и, прикрыв глаза, что-то тихонько пробормотал. Не прошло и минуты, как я поняла, что его раны затягиваются. Когда Дигин стер кровь с губы, там оказалась нетронутая кожа,

— Вы тоже маг, — озвучила я очевидное. — Но почему…

— Почему я не сопротивлялся? — закончил он мой вопрос. — Они сильнее.

— Ясно.

— Сайрусу официально не предъявлено никаких обвинений, — произнес Дигин. — Но, насколько я знаю, на него идет охота. На всех нас. Я не знаю, что с ним сейчас и где он, в последний раз мы виделись около вара назад, здесь, в Коллегии. — Дигин перевел дыхание. — Маги ловят нас исподтишка, в подворотнях и домах, калечат и бросают — чтоб другим неповадно было.

— Почему люди отворачиваются?

— Им не нужны неприятности. Они делают вид, что их это не касается. Но узурпация власти Коллегией рано или поздно отразится и на простых гражданах — это лишь вопрос времени. В этой войне не будет непричастных. Только они, боюсь, поймут это слишком поздно.

— А Ордена? — вспомнила я не далее, как Орден трех сестер.

— По большей части соблюдают нейтралитет. Но есть и такие, кто открыто встал на сторону Коллегии.

— А на сторону протестующих?

Дигин только покачал головой.

— Лена, — мягко обратился он ко мне, — нам лучше покинуть это место. След…

— Да, понимаю. Простите, что задержала.

— Вы извиняетесь? — грустно усмехнулся Дигин. — Я Вам жизнью обязан. Если вдруг Вам что-то понадобится, — Дигин вложил мне в руку кусочек янтаря с застывшим внутри насекомым, — разбейте его.

— Спасибо, — я смотрела на тонкие лапки и смешную мордочку с усиками, прозрачные перепончатые крылья.

В столице началась война, только об этом пока никто не подозревал. Где же Сайрус? Что с ним случилось? Может, он уже замучен в застенках Коллегии в этом самом городе?

— Вы бы знали, если бы он был в городе? — с надеждой спросила я.

— Только если бы он сам подал весточку, — с сожалением отозвался Дигин, даже не уточняя, о ком я. — Прощайте, — поклонился мне маг.

— Прощайте, — эхом отозвалась я.

Мне почти удалось забыть обо всем в Альде, отстраниться, закрыть глаза, как местным жителям. Почти. Нёбо отозвалось легким жжением на прикосновение кончика языка. Имени я так и не назвала.

 

Глава 8

В корпусе, где восседала приемная комиссия, было сыро и прохладно, как в склепе. Наверное, для того, чтобы еще больше нагнать жути на поступающих девиц. Некоторые из них и так заходили в массивные деревянные двери зеленее стекол на окнах.

Вчера вечером обе сестры забросали меня вопросами, когда я вернулась домой. Но что мне им было сказать — правду? Я остановилась на том прекрасном моменте, когда потеряла магов из виду, а дальше сочинила прогулку по городу. После этого ко мне потеряли интерес, правда, Мирта еще долго отчитывала меня за неосмотрительность, которую подозревала в своей сестре, но не во мне, девушке разумной, с ее слов.

Блуждая среди трясущихся абитуриенток, я заглянула в следующий зал, потом еще в один и замерла возле огромного зеркала, вмонтированного в стену напротив широкой мраморной лестницы. Это была я и не я. И дело было не в одежде, а в том, что на меня смотрела я лет так десять тому назад, ну, или, по крайней мере, восемь. Я стала моложе! Мне теперь можно было от силы дать двадцать — двадцать два. Здесь что, время течет в обратную сторону? Да еще и в таком темпе? Тогда Гору или Сайрусу стоит поторопиться, потому что я скоро в младенца превращусь, а потом и вовсе исчезну.

— Олянка! Вот ты где! — Мартальда дернула меня за рукав и потащила за собой. — Где ты ходишь? Тебя вызвали!

И в таком вот полном ступоре я и ступила пред ясны очи комиссии.

— Оля из Анка! — объявили мое появление, и полная бредовость обращения все-таки вывела меня из оцепенения. Так и хотелось поправить: из танка я! из танка, дорогие товарищи.

— Сестра Форека, — обратилась председательствующая к неприметной тетке.

Та окинула меня взглядом и вынесла приговор:

— Потенциал есть, средненький.

Ни рыба, ни мясо, короче. Но не бездарь, и на том спасибо. Хотя я почему-то больше доверяла оценке Гора с Сайрусом. И если они говорили 'неплохой', значит, тетка сильно занижала мои способности. Может, у нее язык не поворачивался назвать потенциал абитуриентки выдающимся.

— Что умеете? — устало спросила курносая.

— Ничего, — честно выдала я. И тут среди теток случилось настоящее оживление. Даже старая монашка, вернее, сестра, проснулась и уставилась на меня. Наверное, у них тут не принято было во всеуслышание заявлять о своей полной профнепригодности.

— Ха-ха-ха-ха, — затряслась от смеха старушка в углу.

— Сестра Нототения, — попыталась призвать ее к порядку председательствующая, но та все никак не унималась.

— Вот вам единственная честная девушка, — проскрипела она. — Принимайте, не глядя. В мире лжецов и воров — это дар на вес золота.

— Но она не может абсолютно ничего не уметь, — возразила курносая. — К чему-то же тебя готовили? — повернулась она ко мне.

— Вообще-то, все последнее время — только к изготовлению горшков, — ответила я.

— Ты из Альда? — продолжала веселиться бабулька.

— Прекратить балаган, — зачем-то строго обратилась ко мне председательствующая.

— Так точно, — ответила я, по-военному развернулась и зашагала к дверям.

— Куда?

— Ну, вы же меня выгнали? — с надеждой уточнила я.

— Принята, — выдала председательствующая, поглядывая на покатывающуюся со смеху сестру Нототению.

* * *

— Ну что? Ну что? — девчонки облепили меня с любопытством и страхом.

— Принята, — разочарованно поведала я.

— Так что не радуешься? — зачирикала Марта и бросилась мне на шею. — Сейчас как закатим пир на весь мир! Праздновать будем!

К слову сказать, сестер тоже приняли, еще до меня, пока я блуждала по залам, а потом осмысливала течение времени и его парадоксы. Мне срочно требовалась консультация человека, смыслящего в путешествиях между мирами. Жучка Дигина разбивать не хотелось, да и не факт, что он мог мне чем-то помочь. Пытаться вызвать Сайруса, который был в бегах, в эпицентр событий — тем более. Оставался Гор, но вот с ним-то как раз никакой связи не было, а возвращение его по собственной воле не означало ничего хорошего.

— А парни где учатся? — спросила я, потягивая что-то вроде медовухи в одной из комнат четвертого корпуса, где собрались новоиспеченные студентки, простите, юные послушницы Ордена.

— Кому-то жужи больше не наливать, — пропела Марта, приземляясь на кровать рядом со мной. — Они в Ордене Огня и Меча, в Ордене Коллегии.

— А что, и такой есть?

— Да, но в него очень трудно попасть, особенно, незнатным.

Интересно, учился ли в этом ордене Сайрус?

— А вы слышали, — заговорила одна из девчонок, — пропал один из советников Коллегии, который выступал против законов сто двенадцатого вара?

— Кто? — посыпались вопросы с разных сторон.

— Сайрус, — вздохнула девушка. И вздохи эхом прокатились по комнате. Похоже, Сайруса тут хорошо знали, и он был недвусмысленно популярен.

— Как жаль, он из такой древней и знатной семьи, — протянула одна.

— Что, замуж за него метила? — рассмеялась другая.

— Да какой замуж, он же маг! — выпалила третья. — А мы теперь тоже без одного вара маги!

— Ну, в легендах же бывает, что маг с магом, — романтично заметила еще одна.

— Только в жизни — нет, — возразил еще кто-то.

— А ну, марш спать! — в дверях показалась сестра-хозяйка, и девушки с тяжкими вздохами стали расходиться по своим комнатам. — А ты, — обратилась ко мне женщина, — Олянка, так?

— Да, — ответила я, гадая, во что еще вляпалась.

— Бери вещи и иди за мной.

Неужели передумали и выгнали?

Я тихо прошла в комнату, забрала усохший после праздника узелок и под недоумевающие взгляды сестер, последовала за хозяйкой.

Мы вышли из здания, пересекли лужайку, и вошли в другой корпус. Поднялись на второй этаж, и там сестра остановилась перед дверью, осторожно постучала, потом, получив позволение, открыла дверь и сделала приглашающий жест рукой.

Комната оказалась значительно меньше той, что была раньше, но хорошо обустроенная и обжитая. И в ней меня ждала новая соседка.

— Наверное, ты из простых, — заключила она, окидывая меня взглядом, — и новенькая.

— А ты? — не осталась в долгу я.

— А я нынче в немилости, — поведала мне девушка с грустной улыбкой, такой мягкой и исполненной достоинства, что это мне кого-то мучительно напомнило.

— Ты не состоишь в родстве с Сайрусом? — не удержалась я от озвучивания пришедшей мне в голову мысли.

— Откуда ты… — запнулась девушка. — Кто разболтал? Сенсиделла?

— Нет, нет, — попыталась предотвратить я поток напрасных предположений. — Просто, ты очень похожа на него. Не внешне, нет, — тут же оправдалась я, глядя на светлые локоны незнакомки, — но что-то такое, сложно объяснить.

— Ты его видела? — загорелась девушка. — Давно?

— Давно, я не знаю, что с ним теперь.

Соседка потухла и сразу утратила ко мне интерес.

— Я потеряла связь с братом, и понятия не имею, что с ним. Здесь обращаются все хуже и хуже. Раньше была отдельная комната и стол, а теперь — общая столовая и соседка-простолюдинка.

— Ну, спасибо, — хмыкнула я. Тоже мне, кошмар-кошмар. — Значит, ты — его сестра?

— Двоюродная, — отозвалась соседка, — по линии Лаби.

Я не стала ее разочаровывать еще больше и докладывать о том, что все их лаби мне ни о чем не лаби.

— А имя? — звать-то мне ее как-то надо было. В отличие от простого народа из разных городов имя у нее оказалось благозвучное:

— Кара, — произнесла она.

— Олянка, — представилась я.

— А где этот Анк? На севере? — призадумалась Кара.

— Ага, на крайнем, — отозвалась я, не вдаваясь в подробности. Но вот что мне плести соседке, когда у меня начнет уменьшаться и без того не великая грудь, а черты станут превращаться в детские, я понятия не имела.

* * *

— Сегодня наша тема — возжжение огня, — торжественно заявила сестра Форека. — И заниматься ею мы будем вплоть до окончания вара. А те, — она окинула грозным взглядом окружающих, — кто не справится, продолжат и весь следующий вар. Те же, кто не справятся вовсе, будут отчислены, — холодно добавила сестра в конце.

По аудитории пробежали тревожные шепотки, но стоило лишь сестре сделать каменное выражение лица, как снова установилась почти идеальная тишина, нарушаемая лишь шелестом материи со стороны особо взволнованных особ.

— Итак, — сестра поманила к себе пальцем пухлую девушку. Та встала и робко приблизилась к Фореке, пытаясь не делать последний шаг и сохранить дистанцию со строгой сестрой. — Магия — суть талант плюс знания, помноженные на силу воли, — изрекла она уже не в первый раз. Сосредоточьтесь на свече, — сестра Форека подвинула к пышке толстую оплывшую свечу, — и представьте, как фитиль загорается. Сперва ощутите, как он нагревается, потом будто слегка дымится, чернеет и, наконец, занимается.

— Да, Линдаборка, — отреагировала сестра на поднятую руку.

— Сестра Форека, а сосредотачиваться нужно на фитиле или всей свече?

Тут, как и в любом другом учебном заведении, находились девочки, которые пытались зарисоваться перед преподавателями едва ли не с первого занятия. Вот к чему был этот ее вопрос? Понятно, что если мы воображаем возгорание фитиля, то и думаем исключительно о нем. Может, секрет как раз состоял в том, чтобы больше ни на что не отвлекаться. Может, все бы так смогли, если бы их мысли не были рассеяны сразу по нескольким направлениям.

— Олянка! — грозно рявкнула Форека у меня над ухом. — Вам что, особое приглашение требуется?

Увлекшись своими рассуждениями, я даже не успела взгромоздить свечу на стол.

— Или, может быть, Вы уже все умеете? — не отставала от меня сестра. — Тогда, может, продемонстрируете нам свой талант?

Вот невзлюбила меня эта баба отчего-то еще с первой встречи. Может, ее так задело наличие у меня неплохого потенциала? Кто знает: может, у сестры Фореки он был хуже?

Я с остервенением шлепнула на стол между собой и сестрой свечу, сосредоточилась, попыталась выкинуть из головы все мысли (разве что кроме ненависти к Фореке, которая меня сжигала на текущий момент с непреодолимой силой), представила, как разогреваются волокна ткани, как начинают дымиться, как температура стремительно растет, взорвавшись пламенем и… огонь охватил белоснежный чепец сестры Фореки. По аудитории раздались крики: от испуганных до восхищенных, а сама сестра, злая, как черт, сбросила с головы чепец и стала яростно его топтать. Взгляд, которым она одарила меня после этого, говорил, что мне не жить, по крайней мере, под крышей Ордена.

— К настоятельнице! — заорала она, и я без лишних возражений подхватила свои вещи и отправилась в главный корпус.

А так все мило начиналось — меня даже приняли, а теперь, значит, вылечу, придется возвращаться в Альд или, может, сестрички Марта и Мирта приютят пока на какое-то время — я ведь так и не выяснила ничего о Сайрусе.

— Что случилось, дитя мое? — на меня смотрели умные и внимательные глаза сестры Нототении. Я и представить не могла, что дремавшая в углу на приемных экзаменах старушка, оказывается, была настоятельницей Ордена.

— Подожгла чепец сестры Фореки, — созналась я.

— Зачем? — удивилась бабуля.

— Случайно, вместо свечи, — объяснила я.

— Случайно ли? — покачала головой сестра Нототения. — Это ведь направленное действие, деточка.

— Да, в этот момент я злилась на нее, — признала я.

— Контроль очень важен в нашем деле, не забывай. Импульсивность приводит к бедам. Ну да ты молода, еще научишься, — старушка благосклонно махнула мне рукой.

— Это все? — поразилась я.

— Да, можешь идти, — подтвердила настоятельница. — Или хочешь поговорить еще о чем-нибудь? — маленькие темные глаза хитро сверкнули.

— Да нет, вроде, — отозвалась я и поспешила убраться подальше от проницательной бабули.

Догнав своих, я узнала, что никому больше так и не удалось ничего зажечь, но что редко кто на первом же занятии достигает возжжения. И в очередной раз поразилась, откуда бы у меня взяться таким талантам? Ведь, помнится, дома я иногда часами поглядывала на холодильник, но он как был пуст, так пуст и оставался. Да и гореть синим пламенем в сердцах я не раз и не одному желала. Но в новостях ни о чем подобном не сообщали.

* * *

После обеда я добралась-таки до библиотеки, и получила на руки книги. Ничего особенного по сравнению с нашими печатными книгами, кроме замысловатого шрифта, в них не было. Отдельно порадовала меня маленькая книжонка о 'поведении благородных девиц'. Там всерьез расписывалось, как нужно ходить, что говорить и в каком случае. Ее я захлопнула уже минут через пять, покатываясь со смеху. А труд по магии меня убил своей непреодолимой толщиной и муторным языком, которым был написан. Нет бы написать краткое практическое руководство с примерами и лабораторным практикумом.

— Если он жив, он свяжется с тобой? — неожиданно спросила я Кару, откладывая талмуд по магии.

Кара не стала уточнять, кого я имею в виду, а вместо этого задала встречный вопрос:

— Где ты его видела? У меня такое ощущение, что интересует он тебя вовсе не так, как всех остальных дурочек-воздыхательниц.

— Где видела, там его уж нет, — очень содержательно ответила я, думая, как отмахаться от расспросов подозрительной сестренки и при этом выудить какую-то полезную информацию.

— Может, и свяжется, тогда для него же хуже, — вдруг выдала Кара.

— Почему? — поразилась я.

— Лаби не имеют ничего общего с заговорщиками! — отчеканила она.

Вот как, значит, и ее семью запугали. Девочку лишили привилегий в Ордене, взрослым пригрозили чем-то более серьезным — и собственная родня отвернулась от Сайруса. Плохи дела в этом мире, если даже на близких рассчитывать нельзя. Впрочем, кто их поймет, этих аристократов.

— Но сестра Мариэтта говорит, что он ни в чем не виноват, — вдруг противоречиво заметила она. — И что он, наоборот, — тот, кто защищает свободу и справедливость, — тихо добавила она.

— А ты сама что думаешь? — спросила я.

— Что он хороший человек и талантливый маг. Мне не хватает старых времен, когда я могла видеться с ним, а все остальные вокруг вздыхали, с завистью глядя, как я провожу время с Сайрусом.

— Нельзя любить людей только в лучшие их дни, в трудные — тем более нужно быть рядом.

— Скажи это моей семье, — понурилась Кара. Попахивало мелким бунтом в знатном роду.

— Не обязательно им что-то говорить, оставайся при своем мнении.

Кара внимательно посмотрела на меня:

— А ты не так глупа, как кажешься.

— А ты не так воспитанна, — не осталась в долгу я.

— Хм, — улыбнулась девушка. — Мне все больше хочется побывать в Анке, если там все такие.

— Не стоит, а то вдруг состаришься, — ляпнула я, и Кара в изумлении уставилась на меня.

— Туда так далеко добираться?

— Безумно, — подтвердила я, даже не загадывая, сколько времени еще понадобится мне, чтобы вернуться.

— Если он свяжется, я дам тебе знать, — пообещала Кара.

— А семье? — уточнила я.

Кара только молча покачала головой, и я улыбнулась. Все-таки было в ней что-то от брата.

 

Глава 9

— Олянка! К тебе приехали! — меня сняли прямо с занятия, и я с замирающим от тревоги сердцем вылетела во двор.

Теперь он был в чистой одежде, но все в том же старом потертом плаще. Лицо еще сильнее обветрилось и загорело, а глаза по-прежнему сверлили голубым огнем.

— Гор! — я бросилась с порога прямо ему на шею, обхватив мощное туловище ногами. Юбки безбожно задрались вверх, но мне было абсолютно плевать.

— Олянка, ну ты и… помолодела, — озадаченно произнес маг, отдирая меня от себя. — Что, черт побери, происходит?

— Это ты мне объясни, — зашипела я, хватая его за рукав и оттаскивая в сторонку.

— Вот так да, — с расстановкой повторил он, всматриваясь в меня и тяжело оседая на каменную скамью.

— Ты чего? — заволновалась я, осторожно беря его под руку. — Тебе нехорошо?

— А тебе? — с издевкой поинтересовался он.

Я ничего не понимала. Разве не я должна была сердиться на него, возмущаться и требовать объяснений? Я столько раз представляла себе эту сцену, что отрепетировала ее почти до совершенства.

— Ты нашел его? — задала я свой самый страшный вопрос. Я безумно боялась услышать ответ.

— Почти.

— Почти? Что это значит?! — тормошила я его.

— Суженого-ряженого твоего увели у меня из-под носа, — объяснил Гор. — Группа магов в штатском, но отчего-то я почти уверен, что это переодетые представители Коллегии, приемчики явно их. А как вернулся, обратился в Коллегию с запросом — мол, что за дела, так и так. А они мне в ответ, что никаких официальных обвинений Сайрусу не выдвинуто, и вообще, ничего о нем не знают.

— Это плохо, — сердце у меня совсем упало.

— Да уж, хорошего мало, — согласился Гор. — Права ты была, творится тут что-то неладное.

Раньше я бы расцеловала его за такие слова, но теперь мне было как-то не до этого.

— Боюсь, не увидишь ты больше своего суженого, да и где кости его лежат, не узнаешь, — мрачно добавил Гор.

— Что ты заладил, суженого-суженого, — возмутилась я, — все никак не успокоишься?

— Деревянное чудо, ты что, ничего не поняла? — грустно поинтересовался Гор.

— Что я должна была понять?

— Что ты — невеста Сайруса?

— Какая еще к чертям невеста? Ну, что ты несешь, Гор?

— Он тебя целовал?

— Ну, допустим, — замялась я. — Но это тут причем?

— Особенным образом.

— Я не знаю, что это за особенный образ.

— Семя свое в тебя вкладывал?

— Что? — покраснела я.

— Семя своей силы? Вкладывается в небо и через пару дней дает росток.

— Что? — теперь я тихо опустилась на скамью рядом с Гором. — Это какой-то ритуал? Он женил меня на себе?

— Это часть ритуала. Вы не женаты, пока ты не сделаешь ответный жест.

— Тогда что это сейчас?

— Что-то вроде помолвки. Свое согласие он тебе уже дал. И оно дало свои всходы, — вновь взглянул на меня Гор.

— Почему же ты не понял сразу? — удивилась я.

— Я же сказал: всходы дает через пару дней. А то, что от тебя Сайрусом за милю несло — так ты с ним сколько переходов сделала и в драке участвовала, вся пропиталась его силой.

— Кошмар, — простонала я.

— Он тебе ни слова не сказал, верно? — кивнул Гор. — Не переживай, — превратно понял он мои страдания, — теперь ты, считай, снова свободна. Вернее, будешь, когда его…

— Не станет?

Гор кивнул.

— Значит, он еще жив, — соображала я.

— Жив, — подтвердил Гор.

— Что дает эта связь?

— Она позволяет ему узнать, где ты находишься и что с тобой.

— А мне?

— Ты можешь призвать его.

— И он придет?

— Только если сможет придти. Если он в плену, это вряд ли.

— А я могу придти к нему?

— Теоретически… Для этого нужно позвать его, и когда установится связь, воспользоваться ею в обратном направлении. Но это невозможно.

— Почему? — я теребила несчастную травинку, отрывая от нее по кусочку.

— Потому что она создана для того, чтобы работать в обратном направлении. Вот если бы у него было твое семя…

— Ясно-ясно, — перебила я его, — но для этого нужно его поцеловать.

— Особым образом, — уточнил Гор.

— То есть так, как я не умею, — вздохнула я. — Может, у меня и семени никакого нет. Он сделал это только для того, чтобы я могла позвать его, если что-то случится со мной, — я виновато посмотрела на Гора.

— Он не сделал бы этого, если бы был совершенно равнодушен к тебе, — подлил масла в огонь Гор, — поверь. Для любого мага — это серьезный шаг. Ведь пути назад нет, кроме гибели партнера. Семя силы — только одно. Когда партнер погибает, оно возвращается к хозяину.

— А бывает так, чтобы двое отдали семя кому-то одному? — спросила я.

— И зачем? — удивился Гор. — Любой маг видит чужое семя.

— А если оно еще не проросло?

— Так все равно несет же чужой силой — никто не станет связываться.

— Даже по ошибке?

— Не знаю. Мне такие случаи неизвестны, — заключил Гор.

— А ты отдал кому-то…

— Нет, — оборвал меня Гор.

— Так оно все еще при тебе?

— Да что ты прицепилась-то! — возмутился маг.

— Дай мне его.

— Спятила?

Я промолчала. Наверняка спятила, даже спорить не стану.

— Зачем? — не удержался Гор.

— Чтобы пробраться к Сайрусу и вызвать тебя.

— Ну, вторая часть, положим, сработает, — вынужден был признать он. — Но первая? Связь так не работает, я же уже говорил, — вздохнул он.

— Значит, ты не отказываешься помочь? — обрадовалась я.

— Не отказываюсь, — качнул головой Гор. — Я сколько ему жизнь портил. За мной вроде как долг.

— Что сейчас с этим семенем во мне? — уточнила я.

— Что, разрослось в целое дерево, — пожал плечами Гор. — Теперь только слепой не заметит.

— А что, у Ордена трех сестер не в обычае обет безбрачия? — на всякий случай поинтересовалась я.

— С какой радости? — как всегда вежливо отозвался Гор.

— Хорошо, — кивнула я, сделав себе заметку. — А невеста может навестить мужа в заключении?

Гор только покачал головой.

— Только жена. Да и не в заключении он, говорю тебе.

— Ладно. А если невеста хочет сделать ответный шаг, — зашла я с другой стороны, — что она должна сделать?

— Поцеловать суженого особым образом, — устало повторил Гор.

— А если не может его разыскать?

— Значит, не судьба, — пожал плечами Гор.

— А если невеста поцелует особым образом другого?

— Брр, — Гор на всякий случай отодвинулся от меня на безопасное расстояние. — И что?

— А другой — ее в ответ?

— Будут мужем и женой, хотя… я не могу представить себе такого мага, который бы мирился с присутствием в жене другого.

— Ясно, — идеи рождались в моей голове и рассыпались в прах, отметаемые по тем или иным причинам. Если я никак не могла разыскать Сайруса самостоятельно, да и никто не мог, оставалось только одно — пойти по его пути. Меня должны были схватить и доставить туда же, куда и его. Только что для этого нужно было натворить? Возглавить сопротивление? Увы, на такое я едва ли была способна.

— Мне уже страшно, когда у тебя делается такое лицо, — заметил Гор.

— Какое? — удивилась я.

— Идейное, — скривился он. — Только не говори, что решила прыгать по плавающим зонам перехода, пока не натолкнешься на Сайруса.

— Нет, я же знаю теорию вероятности, — вздохнула я, а Гор переспросил:

— Теорию чего?

— Ничего. Слушай, так что же все-таки со мной происходит? Почему я молодею? Для меня время течет вспять?

— Ну, ты и придумала, — крякнул Гор. — Сила Сайруса, когда разрослась, вернула тебе идеальную форму.

— То есть я не превращусь в ребенка?

— Ребенка? — Гор натурально захлопал глазами, потом заржал. — Ну, ты и чудишь, Олянка. Как тебя вообще угораздило поступить в этот Орден? Я как от Дары узнал, так прям ушам не поверил. Говорит, мол, отправилась в столицу учиться. Прижилась, значит? Домой не собираешься?

При упоминании о доме мне стало немного не по себе. Но я не могла сейчас все бросить и исчезнуть. Я ведь понимала, что чувство долга того же Гора не распространяется настолько далеко, чтобы совать голову в петлю из-за Сайруса и его поисков. А такие люди, как Дигин, понятия не имели, куда запропастился их лидер. Почему мне было не все равно? Не знаю, может, просто хотелось сказать Сайрусу пару ласковых за проращивание во мне всяких нелегальных семян.

— Нам нужно поговорить с Дигиным.

— С кем? — удивился Гор.

— Это маг из сопротивления. Ему можно доверять, он точно не на стороне Коллегии.

— Что ты задумала?

— Пока ничего, но, может, Дигин что подскажет.

— Откуда ты его знаешь? — снова удивился Гор.

— Да так, познакомились в столице, — уклончиво ответила я.

Я достала из кармана кусочек теплого янтаря и бросила с размаху на каменные плиты. Осколки разлетелись в разные стороны, но насекомое осталось нетронутым. Сперва оно так и лежало на камне, и я успела подумать, что фокус не удался, но потом пошевелились передние лапки, затем задние и, наконец, вздрогнули крылья. Жук поднялся в воздух и улетел.

— Я так понимаю, ты позвала этого самого Дигина? — уточнил Гор, провожая взглядом насекомое. — И что дальше?

— Дальше нужно ждать, пока он со мной свяжется.

— Чудно, — Гор хлопнул себя по штанам. — Ладно, пойду в город. Я остановился в 'Белой лагуде', если что, — сообщил мне маг и, широко улыбаясь чему-то, оставил меня сидеть на лавке в одиночестве.

Возвращаться на занятия не хотелось. Да и к чему, если я все равно толком не успею ничему научиться.

— Оля? — окликнула меня Кара, войдя в комнату. Я уже начинала уставать от того, что все меня зовут разными именами.

— Да? — я продолжала задумчиво созерцать двор из нашего окна.

— У тебя что-то случилось? — чем больше проходило времени, тем больше мы сдруживались с Карой, несмотря на то, что были абсолютно разными. Наверное, ее родство с братом не прошло для меня бесследно. Еще хорошо, что Кара — пока не маг, и не видит, что на самом деле связывает меня с Сайрусом.

— Я кое-что узнала о твоем брате, — не стала врать я.

— Что? — даже на этом коротком слове ее голос задрожал.

— Его схватили люди Коллегии, хотя официально Коллегия этого не признает.

— Как ты узнала? — Кара опустилась на кровать.

— От друга.

Сначала я не поверила своим ушам, когда услышала тихие всхлипы, а когда обернулась, увидела, что Кара плачет.

— Перестань, сейчас же, — велела ей я. Только сырости и уныния нам не хватало. — Слезы здесь не помогут.

— Ты не понимаешь, да? — посмотрела на меня Кара своими большими голубыми глазами. — Здесь уже ничего не поможет. Если бы было предъявлено какое-то обвинение, если бы все происходило открыто, можно было бы нанять защитника или подать апелляцию. А так… — Кара замолчала, а плечи ее вновь мелко затряслись в беззвучных всхлипах.

— У меня есть идея, — выдала я, и Кара удивленно воззрилась на меня, даже перестав на какое-то время горевать. Планом то сырое и нелепое несчастье, что пришло мне в голову, у меня язык назвать не поворачивался.

— Какая идея? — поинтересовалась Кара, поскольку я молчала.

— Пока не могу всего объяснить, но суть в том, что мне надо досадить Коллегии так, чтобы они загребли меня туда же, куда и Сайруса.

— Это безумие, — покачала головой Кара.

— То есть не просто, скажем там, взорвать или поджечь (я мысленно улыбнулась) здание Коллегии, а досадить по политическим мотивам. Чтобы это было как-то связано с сопротивлением.

Кара помотала головой, будто избавляясь от наваждения. Я вывалила на нее слишком много информации, причем, не просто о каких-то там заговорщиках, а о целом сопротивлении.

— Но что ты сможешь сделать?

— А это уже другая часть плана. Но она не имеет смысла без первой.

Кара задумалась. Видимо, изобретать планы, пусть даже безумные, было легче, чем рыдать от своей полной беспомощности. Притом сознавая, что все остальные родственники траура нисколько не разделяют.

— Допустим, это будет член его семьи, который продолжит его дело, — медленно проговорила она спустя несколько минут.

— Почему обязательно родственник? — возразила я.

— Во-первых, потому что они не обратят внимания на простолюдина, ты уж извини — не тот вес в обществе. За таким мало кто пойдет, ведь едва ли не весь цвет магии — дворяне.

— Допустим, — нехотя согласилась я, вспоминая одинокого охотника Гора.

— А во-вторых, если это, к тому же, будет родственник лидера и героя сопротивления, — продолжила Кара, но я не дала ей договорить.

— И кто же этот родственник? — с сомнением поинтересовалась я. Что-то Кара не много мне рассказывала о родственниках, жаждущих помочь Сайрусу.

— Я, — огорошила меня девушка.

— Вот те на, — опешила я. — Все это прекрасно, Кара, и, возможно, у нас получится настроить против тебя Коллегию, и убедить их в том, что ты представляешь реальную угрозу, но что дальше?

— А что дальше в твоем плане? — уточнила Кара.

— Да то, что загрести должны меня, а не тебя.

Кара вновь задумалась. Потом кивнула, что-то решив:

— Тогда небольшая поправка. Подсунем им тебя вместо меня.

— Они ведь не дураки, — заметила я, вспоминая магов в тупике.

— Все верно. Но, думаю, сестры — тоже.

— И кому из сестер ты можешь доверять настолько?

— Сестре Мариэтте, — улыбнулась девушка.

И я вспомнила ее рассказ об отношении Мариэтты к Сайрусу. Только бы во всей этой патетике не была замешана любовь, иначе нам несдобровать.

 

Глава 10

Дигин подкараулил меня на улице, как раз когда я заворачивала к 'Белой лагуде'.

— Не самое достойное заведение в городе, — кивнул он на кабак, но мне было не выбирать. — Приветствую Вас, Лена, — он низко поклонился.

— Называйте меня, пожалуйста, Олянка, и на 'ты', - попросила я.

— Хорошо, — согласился Дигин. — Так что у Вас случилось? Прости, у тебя, — тут же исправился он, но я поняла, что воспитание еще долго будет мешать ему обращаться ко мне фамильярно. Это Гор на следующий день уже вел себя так, как-будто мы сто лет знакомы.

— Есть новости о Сайрусе, — прямо сказала я, и Дигин заметно напрягся. — Я хочу, чтобы вы побеседовали с одним человеком, — продолжила я, предлагая ему войти в 'Лагуду', - он расскажет подробнее.

Во всех движениях Дигина сквозила настороженность, но он вошел в кабак и последовал за мной к столу, из-за которого доносился громкий беззастенчивый хохот. Гор не терял времени даром: его окружало три девицы, которым он рассказывал всякие истории из своей жизни. Девицы липли к нему так откровенно, что я поняла, что без денег тут не обошлось. Странно, потому что за последнее свое задание Гор не должен был заработать ни гроша.

— Какой повод для праздника? — спросила я, бесцеремонно усаживаясь за стол.

— Повезло решить одно небольшое дельце, — довольно ответил мне Гор. — И дня не потратил.

Дигин молча стоял в стороне, наблюдая за наемником и оценивая.

— А это кто? — спросил разгоряченный Гор. — На сестру из твоего Ордена вроде не похож, слишком страшненькая, — и снова заржал. Хотя день был в разгаре, кажется, кто-то уже не на шутку напраздновался.

— Гор, выпей колоса, что ли, — сказала я, — а то с тобой скоро не о чем будет говорить. Это Дигин. Дигин, это Горальд, — представила я их друг другу.

Гор сделал знак девицам, и те покинули столик. Дигин, брезгливо морщась, присел на край стула.

— Если бы не мое уважение к Вам, Ле… Олянка, — тихо прошелестел Дигин, склонившись ко мне, — ноги бы моей здесь не было.

— Простите его, и выслушайте, — попросила я.

Гор пересказал Дигину все ту же историю, что и мне, особо не распространяясь о своей охоте на Сайруса.

— Это плохо, совсем плохо, — произнес Дигин. — Одно дело было гадать, где он, не зная наверняка. Тогда у него оставался еще шанс скрыться, а так…

— В общем, у меня созрел план, — выдала я, — но мне нужна помощь.

— Конечно, — съязвил Гор и уткнулся в кружку с колосом.

— И в чем он состоит? — осторожно поинтересовался Дигин.

— Вам нужно пустить слух, что Сайруса заменила сестра, двоюродная, Кара.

— Кара Лаби? — недоуменно взглянул на меня Дигин.

— Да, верно, — кивнула я.

— И что дальше?

— Дальше они должны схватить ее также, как и Сайруса.

— Допустим. Но что мы выиграем оттого, что еще один член семьи окажется в застенках?

Или она землевержец? — выдвинул невероятное предположение Дигин.

— Кто? — тут уже я растерялась.

— Ай, — махнул рукой Гор, — это редкий вид магов, способных устраивать землетрясения и прочие трюки с землей, вплоть до смещения тектонических плит. И вся прелесть в том, что их нельзя блокировать. Якобы. Потому что землевержцев этих уже варов пятьдесят как никто не видел.

— Ясно. Нет, она не из этих. — Чего я еще не знаю об этих дивных краях? Может, зря я во все это полезла?

— Тогда в чем смысл? — настаивал Дигин.

— В том, что вместо нее пойду я.

— И? — Дигин пристально смотрел на меня. Его молчание говорило красноречивее слов: да, он был благодарен мне за спасение своей жизни, но наверняка понимал, что маг из меня никакой. — В Вас течет сила Сайруса, но этого недостаточно, чтобы помочь ему вырваться из лап Коллегии, — озвучил он мои мысли, — тем более, Вас тут же блокируют.

— Не-е, — протянул Гор, — не смотри на меня так. Даже не думай.

Жаль, конечно. Я все же надеялась, что он рискнет. Но, может, Гор собирался жениться и завести кучу маленьких как-то-альдов, а что бы ему сказала жена, если бы узнала, что он отдал свое магическое семя другой?

— Разве нельзя повесить на меня какой-нибудь жучок? — спросила я у Дигина.

— Стойте. Во-первых, почему Вы решили, что Коллегия спутает Вас с Карой?

— Об этом позаботится сама Кара и кое-кто из сестер.

— Допустим, — кивнул Дигин. — Но почему бы в таком случае не пойти самой Каре?

— Затем, чтобы не давать в руки Коллегии лишних козырей. Я же не имею никакой ценности. — На самом деле я просто не могла подвергать опасности сестру Сайруса.

— Вот тут Вы ошибаетесь, — возразил Дигин, — очевидно, вы имеете ценность для Сайруса, и с Вашей помощью они могут добиться от него того, чего не смогли без.

— То же касается и Кары, — возразила я.

Дигин промолчал, соглашаясь.

— Тогда тем более Вы должны отследить, куда меня заберут, и атаковать силами сопротивления.

— Конечно, я могу повесить на Вас жучков, но их, скорее всего, найдут. Это слишком ненадежно, — заметил Дигин.

Гор сидел мрачнее тучи.

— А по моему следу пройти сможете? — вдруг заговорил он.

— Конечно, — подтвердил Дигин, окинув взглядом Гора, как полного идиота.

— Тогда на том и порешим, — Гор перевернул еще одну стопку токи и припечатал меня огненным поцелуем.

Пришла в себя я не сразу, и по большей части не от магической составляющей поцелуя, а от перегара Гора. Дигин смотрел на нас, как на ненормальных.

— Вы знаете, что эффект… — он подыскал слово помягче, — не изучен?

— Знаю, — прорычал Гор, наливая себе еще одну току.

— Тогда у нас на все есть пара дней, — подытожил Дигин, все еще с неверием глядя на Гора.

— Почему? — вновь проявила я верх компетентности.

— Потому что дальше никто не знает, что произойдет, — заржал Гор, окончательно охмелев. — Когда в тебе вырастет второе дерево.

 

Глава 11

Дигин показал себя неплохим организатором: уже на следующий день утром все сопротивление и сочувствующие ему маги организовали ментальную атаку на членов Коллегии. Больше всего досталось Главе Коллегии и Главе секретной службы, потому что большинство их знало в лицо и винило во всем происходящем. Некоторые новые члены Коллегии, возможно, по той же причине не пострадали вовсе. Никто в итоге не умер и не был покалечен, но это и не было целью сопротивления, зато попотеть власть предержащим пришлось изрядно и также изрядно испугаться, поскольку ничто не мешало вольным магам повысить градус своей атаки и, сконцентрировавшись всем вместе на ком-то одном, поджарить ему мозги.

Немедленно были схвачены оказавшиеся в непозволительной близости маги, независимо от того, участвовали они в акции или нет. И из нескольких удалось вытрясти сведения о том, что инициатором всего этого безобразия была не кто иная, как сестра Сайруса, Кара Лаби, обучающаяся уже не первый год в Ордене Трех Сестер.

Особая группа в штатском немедленно была отправлена в Орден, а представитель Коллегии направился к настоятельнице, чтобы обсудить с ней отношение Ордена к происходящему.

Я уже привычно наблюдала за двором из окна нашей комнаты. Вот пробежала Мартальда, как всегда, опаздывая на очередное занятие. А вот прошла напряженная, как натянутая струна, сестра Форека и направилась к главному корпусу. Неужели началось?

Я еще раз осмотрела дорогое платье, которое было на мне надето, лиф был расшит великолепными цветами нежно-лилового цвета. Кара была выше меня ростом и немного крупнее, поэтому и с платьем пришлось поколдовать, иначе оно висело на мне мешком.

Сестра Мариэтта оказалась приятной женщиной средних лет с пламенным взглядом карих глаз. Видно было, что она давно недолюбливает Коллегию, а в свете последних принятых законов и вовсе утратила к ней какое-либо доверие.

— Что вы задумали, девочки? — строго спросила она.

— Вытащить Сайруса, — выдала я ей в лоб и вкратце изложила наш план, не вдаваясь в подробности второй части.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, — не стала отговаривать она. И впервые я ощутила от другого человека, мага, нечто вроде поддержки и даже одобрения.

— Кара, ты останешься со мной, — велела сестра, придирчиво оценивая результат своей работы. Что сказать — они тут были мастерицами своего дела: я стала как две капли воды похожа на Кару, и платье на мне сидело идеально.

— Они не заметят воздействия? — забеспокоилась Кара, глядя на меня, как в зеркало.

— Это другая магия, — мягко улыбнулась Мариэтта, — женская. И касается она только внешнего облика — тончайшее воздействие. Есть, конечно, небольшой магический фон, но он присутствует у любой ученицы.

— Здоровски, — прокомментировала я, наматывая на палец светлый локон. У меня-то волосы были едва до плеч, да и то отросли за последнее время, и цвет — темно-русый.

— С речью бы что-то сделать, — покачала головой Мариэтта, и я прочла полное единодушие с сестрой во взгляде настоящей Кары.

— Э-э, я постараюсь много не болтать, — решила приободрить их я, и Кара закатила глаза к потолку.

— Постарайся отмалчиваться или отвечать односложно, — посоветовала Мариэтта. — Да и обстановка поначалу едва ли будет располагать к беседам.

— А дольше я задерживаться не собираюсь, — усмехнулась я, а у самой задрожали руки — все-таки начался мандраж или, наконец, стало приходить осознание того, во что я влезла.

— Удачи, — Кара стремительно приблизилась ко мне и обняла, словно боялась быть застигнутой в проявлении сильных эмоций.

— Ага, — бросила я им, еще раз взглянула на сестру Мариэтту и поплелась в нашу комнату.

— А походка, боже, — услышала я тихий вздох Кары. Ну, и чем им моя походка не понравилась? Я помню, что немного переваливаюсь с ноги на ногу, ну, то есть у меня нет ни красивого виляния бедрами — да и нечем там вилять, ни парящего ощущения. Выходит, даже с помощью магии меня не превратить в аристократку. Но коллежские маги едва ли дадут мне выхаживать перед ними.

Стоило только о них подумать, как я услышала в коридоре шаги. Я обернулась к двери в ожидании. Гости вовсе не таились — наверное, были уверены, что деваться мне некуда.

Дверь отворилась, и в комнату зашло два человека, остальные остались за дверью.

— Кара Лаби? — очень официально спросил высокий. Сейчас вот скажут, что я имею право хранить молчание. Что я и сделала, собственно — просто промолчала.

Высокий воспринял это, как подтверждение.

— Пройдемте с нами. — Даже пожалуйста не сказали, а ведь общаются с цветом нации, если верить Каре.

Я молча вышла за дверь, сопровождаемая двумя магами из моей комнаты. Впереди выстроились еще четверо, что ожидали в коридоре. Шесть магов — надо же, как они боятся какую-то девчонку из Ордена. Интересно, что могла бы сотворить настоящая Лаби в аналогичной ситуации?

Чего я искренне боялась — так это наткнуться на сестру Фореку или какую-нибудь другую, пока мы не покинем территорию Ордена. Что, если они вмешаются, и моя маскировка будет раскрыта? Но двор был на удивление пуст. Видимо, на время моего ареста, нам расчистили дорогу, чтобы не возникло никаких ненужных инцидентов или чтобы не привлекать излишнего внимания.

Ни экипажа, ни лошадей за хозяйственными воротами Ордена не оказалось — только огромная темная лужа, в которой отражалась надвратная башня. Первая пара магов молча шагнула прямо в нее — и растворилась в пространстве. Ни хлопка, ни взрыва — тихо канули в неизвестность. За ними последовала вторая пара. Честно скажу, деваться мне было некуда, но хотелось упереться, как барану, и не шагать в эту проклятую лужу. От нее мурашки бежали по коже. Но задние маги помогли мне принять решение, подхватив меня под руки и шагнув вместе со мной. Вышли мы сразу же в плохо освещенном коридоре явно старого здания, или это и вовсе были подвалы — сложно было сказать. Коридор вскоре разветвлялся и уходил под углом вправо и влево. Везде сновали люди в темной неприметной одежде. Это не была форма, но во всех их движениях и внешности ощущалось нечто общее. Я хочу сказать, это были не случайные прохожие. Никто совершенно никак не отреагировал на мое появление, будто дело обычное. Может, так оно и было: кто знает, сколько магов сюда доставляли в день.

Меня подвели к тяжелым кованым воротам, которые вскоре раскрылись.

— Кара Лаби, — произнес мой высокий сопровождающий и сдал меня с рук на руки коренастому мужчине. Тот повел меня дальше по коридору.

— Были какие-то проблемы? — услышала я чью-то речь из-за закрывающихся ворот.

— Нет, — отозвался уже знакомый голос высокого, — ведет себя тихо.

— А вы всё, Лаби-Гэтис, никак не успокоитесь, — проворчал коренастый, открывая передо мной дверь пустой камеры.

Гэтис? Он назвал фамилию Сайруса? Я оживилась, но виду не подала.

— Так, может, семейную камеру нам организуете? — не осталась в долгу я.

— Не положено, — ответил коренастый, не зная, как реагировать на мое предложение.

Сайрус потерял счет дням и ночам. То его хватали и тащили на допросы едва ли не каждые два часа, то забывали о нем на день или два. Коллегия желала, чтобы он выдал им все планы, всех активных участников сопротивления, чтобы отрекся от своих убеждений, принес официальные извинения на собрании Коллегии, ведь он все еще оставался ее советником. Спустя какое-то время Сайрус понял, что его не убьют, но открытие не было радостным — его собирались держать до тех пор, пока не раздавят сопротивление, или пока сопротивление не одержит победу, а Сайруса не похоронят вместе с секретной службой в этих казематах.

Он отвечал односложно: не был, не состоял, не знаю, пока на одном из допросов не увидел своего коллегу, ярого сторонника Коллегии. Тот молча и бесстрастно наблюдал за издевательствами над Сайрусом, а потом поинтересовался, все ли его еще так волнуют законы сто двенадцатого вара. И тогда Сайрус сказал то, что думает: и о законах, и о Коллегии, и о самом советнике, и о том, что их ждет, когда народ окончательно прозреет. После чего получил удар по голове и отключился.

Магией пользоваться он не мог — его блокировали, стоило только попасть в лапы секретного подразделения Коллегии. Он был беспомощен, как обычный человек. Теперь Сайрус с улыбкой вспоминал свой побег от охотника, и все его предыдущее путешествие казалось ему прогулкой на свежем воздухе. В конце концов, Коллегия поняла, что ничего не добьется от Сайруса, а Сайрус понял, что его уже никогда не выпустят на волю и не вернут силы.

Иногда он вспоминал девушку из серых миров, добровольно решившую ему помочь и искренне надеялся, что охотник нашел ее и вернул домой. Судя по тому, что сотрудники Коллегии добрались до него раньше, охотник где-то основательно задержался.

А значит, сидит теперь она в своей маленькой спальне, глядя, как за окном идет дождь, вспоминает невероятное приключение, а внутри растет дерево его силы, пока он чахнет в подземельях Коллегии, и его частичка в ней однажды угаснет вместе с Сайрусом, дерево засохнет и умрет.

Что толкнуло его на такой импульсивный шаг, не свойственный Сайрусу? Кто знает… может, осознание близкого конца пути, а может, наоборот, глупая надежда, что этот росток вернет его к жизни.

— Сайрус, — услышал он тихий шелест в темноте и ощутил дыхание на коже.

— Не может быть, — прошептал Сайрус и замер. И в ту же секунду на него навалились чужие эмоции и ощущения. Страх, волнение, возбуждение, собранность, решимость, сила. Она была где-то рядом, в казематах Коллегии, но он ничего не мог — только почувствовать ее присутствие, все остальные возможности по-прежнему были блокированы. Он не мог прийти ей на помощь, не мог сказать ни слова — мог только слушать, как бьется ее сердце и смотреть, как продолжает разрастаться его сила в девушке. — Олянка, нет, — простонал он.

Как она могла оказаться здесь? Только благодаря охотнику. Предположения одно хуже другого роились в его голове: охотник не получил награды за голову Сайруса и решил получить хоть что-то за голову девушки. Видимо, он каким-то образом узнал, что Сайрус оставил ей свое семя, и предложил ценный приз Коллегии. Теперь, имея на руках козырь, Коллегия начнет все заново. Очередные допросы, только с возможностью давить на Сайруса.

Но откуда эта собранность и решимость? На их месте должна была быть растерянность, злость, обида, недоумение. Но ничего подобного не было. Она вела себя так, будто готова была к происходящему. Сайрус насторожился.

Я дотронулась кончиком языка до неба и произнесла имя Сайруса. Если Гор был прав, то он должен был почувствовать, где я нахожусь и задуматься о том, что происходит. Нет, я не ждала его появления в моей камере, но мне нужно было как-то предупредить Сайруса, заставить собраться максимально, чтобы наши действия не стали для него полной неожиданностью. Затем, вдоволь посмаковав запретное имя, я снова коснулась неба и с кривой ухмылкой позвала:

— Гор!

Ничего не случилось. Я нахмурилась, почесала в затылке, попробовала еще раз — и опять ничего. Потом чертыхнулась, шлепнула себя по коленке и исправилась:

— Горальд!

Очень странное ощущение, когда кто-то идет к тебе, словно по канату, привязанному к твоему небу. Это сложно передать словами, но ты чувствуешь, как раскачивается канат, как приближается этот некто, будто из тебя открывается туннель в отдельное подпространство. Может, так оно и есть, я же не маг, чтобы утверждать обратное. Но, в общем, ругаясь на чем свет стоит, в камеру вскоре ввалился Гор собственной персоной.

На шум тут же прибежал коренастый и с перепугу начал отпирать камеру, сверля гневным взглядом гостя и причитая:

— Это еще что за новости? Не положено!

Но не успел он войти в открытую дверь, как в камере вдруг стало очень тесно: в нее сходу ввалилось человек десять, которые тут же потихоньку начали просачиваться в коридор.

— Основная часть помещений находится за воротами справа, — крикнула я им вслед, но маги, похоже, и так неплохо ориентировались на местности. Маги все прибывали и прибывали и просачивались дальше в коридоры. Наконец, среди пришельцев я заметила Дигина.

— Они попытаются снять защиту, — объяснил он мне в ответ на вопросительный взгляд.

— То есть сейчас они — просто люди?

— Только в казематах, но не в административной зоне.

— Я думала, мы собираемся освободить Сайруса незаметно, — возразила я. — А это ведь объявление войны?

— Нет, — качнул головой Дигин, явно спеша присоединиться к остальным, — ведь официально этого подразделения не существует.

— Верно, — поняла я и улыбнулась.

— Чего сидишь? Понравилось? — вывел меня из оцепенения Гор. — Идем искать твоего суженого.

— Которого из? — не осталась в долгу я.

Гор только что-то коротко рыкнул в ответ и потащил меня за руку из камеры.

В подвалах творилось полное светопреставление. Дигин недооценил противника: у местных магов явно имелась какая-то индивидуальная защита от блокировки, потому что их способности вовсе не исчезли. Они швырялись в нападавших заклинаниями, и я бы сказала, что успех затеи непосредственно зависел от того, успеют ли сопротивленцы снять общую блокировку. Что до административной части, неясно было, смог ли кто-нибудь туда добраться или нет.

— Где Сайрус? — я схватила пытавшегося скрыться коренастого за воротник. Может, он отпихнул бы меня и удрал, но за мной выросла огромная фигура Гора, и тот одумался:

— Да в том крыле! — заорал он, махнув в сторону. — Только там защита еще похлеще!

Я бросила охранника и понеслась в указанном направлении.

— Не беги так, — остановил меня Гор, — можешь влететь в какую-нибудь ловушку.

— У нас мало времени! — я попыталась освободиться, но не тут-то было. — Неизвестно, чем закончится эта бойня.

— Почему же, известно, — зло огрызнулся охотник. — У нас есть только один шанс выбраться отсюда — это сломать защиту.

— Я не могу, — я вырвалась из рук Гора, но тут же уткнулась носом в невидимую стену. — Я не могу пройти, Гор, — жалобно позвала я.

— А я-то чем могу помочь? — мрачно отозвался охотник. — Я здесь тоже ничего не могу.

— Как же так? Неужели мы даже не сможем подобраться к нему?

— Я уже говорил, — напомнил Гор, оглядываясь по сторонам, — единственный шанс — если наши сломают защиту.

От бессилия и злости я зарычала и треснула со всей дури по стене туннеля. И стена пошла трещинами, посыпалась каменная кладка и опасно провис потолок.

— Только обвала нам тут не хватало, когда мы заперты, как крысы в норах, — проворчал Гор и, схватив меня в охапку, поволок назад.

Разрушения же продолжали следовать за нами по пятам. Кое-кого из магов таки прибило падающими камнями, причем без разбору: наших и коллежских. Но если на наших это не произвело особого впечатления, поскольку все они приготовились умереть, то коллежских повергло в панику, ведь до сих пор они были защищены от атак и уничтожали врага, как обычный народ на площади, ничем не рискуя и не особенно напрягаясь.

Противник начал отступать в сторону административных помещений, пытаясь выбраться на поверхность. Среди наших магов я заметила запыленное окровавленное лицо Дигина.

— Что происходит? — спросила я, пробравшись к нему между завалами.

— Не знаю, — отозвался он. — Видимо, решили похоронить нас здесь.

— А что с защитой?

— Около десяти человек прорвались в административную часть, — ответил Дигин. — Надеюсь, кто-нибудь из них доберется.

— Мы ведь это почувствуем? — с надеждой уточнила я.

— О, да, — откликнулся с улыбкой Дигин и добавил: — если нас раньше не засыплет.

— Олянка, — Гор настойчиво дергал меня за рукав.

— Что? — прошипела я.

— Кажется, добрались, — широкая улыбка осветила его лицо.

И правда, добрались: со стороны сопротивления посыпались заклятия и разряды, атака пошла полным ходом. Я же снова бросила взгляд на оставленный нами злополучный туннель.

— Идем, — потянула я Гора за собой.

— Он бы и сам уже мог выйти, — проворчал Гор, но пошел следом.

Мы миновали то место, где была стена, и едва успели зайти за поворот, как услышали позади крики:

— Фуга! Фуга!

Они волной накатывались с разных сторон и было в них что-то отчаянное.

— Что такое фуга? — спросила я у Гора.

— Надо немедленно убираться, — произнес он. И видя, что я никуда не собираюсь, объяснил: — Это колпак, под которым все взлетает на воздух. Видимо, кто-то из Коллегии принял решение избавиться от всех проблем одним махом.

— Но здесь же их сотрудники, — возразила я.

— Сопутствующий ущерб, — пробормотал Гор и резко дернул меня за руку. Я понимала, что он сейчас сделает ноги, и большинство магов сопротивления сделают то же самое и будут правы. Просто счастье, что кто-то распознал опасность раньше, чем она пришла. Но как же Сайрус? Второго шанса не будет. Я вырвала руку у Гора в последний момент, когда он уже переходил — может, назад по собственному следу, а может, куда еще, и, оставшись одна, понеслась к Сайрусу.

Он был там, и когда я прибежала, едва успел разобраться с решеткой камеры и открыть дверь. Я с трудом смогла его узнать, так сильно он пострадал. Его прекрасные черные волосы сбились в неясную массу, один глаз так сильно затек, что половину лица просто перекосило. На руках и босых ступнях видны были ссадины.

— Фуга! — донесся чей-то последний вопль из коридора, и я прыгнула на Сайруса, сметая его на ходу и проваливаясь в темную невесомую пустоту.

 

Глава 12

Приземлились мы на влажный песок возле самой линии прибоя. Пальмы вдали шумели длинными жесткими листьями, волны одна за другой мягко накатывали на берег, задевая наши ноги. Мы каким-то чудом вновь очутились на моем любимом 'курорте'.

Я тут же скатилась с Сайруса и села на колени. Сердце сжималось от боли, стоило только посмотреть на его изуродованное лицо. Я осторожно коснулась рукой его заросшей щеки.

— Сайрус, — позвала тихо.

Маг открыл глаза и посмотрел на меня, затем чуть скосил взгляд и опознал место, где мы находились.

— Позволишь? — едва слышно проговорил он и протянул ко мне руку.

В эту секунду я готова была ради него на все, и только яростно закивала головой в ответ, придвигаясь ближе. Сайрус коснулся моей руки, чуть потянул на себя, заставив улечься рядом, а затем положил ладонь на центр груди, и в какой-то миг я сама будто отчетливо увидела то дерево, что росло во мне внутри. Его тонкие ветви дотянулись до кончиков моих пальцев, пульсирующий энергией ствол шел вдоль всего позвоночника, вырываясь пышной кроной над моей макушкой — это было что-то невероятное и прекрасное. Я засмотрелась и упустила момент, когда Сайрус словно бы врезался в центр дерева и потянул из него сок. Мне стало невыносимо больно, и я дернулась.

— Прости, — Сайрус удержал меня и крепче прижал ладонь. Я сцепила зубы и приготовилась терпеть, но боль со временем утихла, и теперь энергия беспрепятственно перетекала к магу. Я видела, как буквально на глазах затягиваются его раны, выравнивается лицо, и даже волосы становятся, как раньше, прямыми и блестящими. Когда Сайрус стал вновь похож на прежнего себя, он отнял руку, сделав сглаживающий жест, и разрез на стволе сомкнулся, а я вдруг ощутила пустоту и непонятную тоску.

— Прости, но мне это было необходимо, — повторил Сайрус, внимательно глядя на меня, и я слабо улыбнулась:

— Ничего.

— Это не было ничего, — возразил он. — Ты спасла мне жизнь. Еще секунда, и нас бы накрыло фугой. Ты сильно рисковала. Почему? — Его черные глаза странно посмотрели на меня.

— Ты ведь тоже кое-что мне оставил, — спокойно произнесла я, намекая на его семя. А ведь собиралась ругаться, на чем свет стоит.

— Думал, что не выживу, — сознался Сайрус, и внутри меня что-то оборвалось. Значит, не было ничего большего, как утверждал простодушный Гор, было лишь осознание Сайрусом того, что он все равно не успеет воспользоваться семенем по назначению. И все. Так просто.

— И что теперь? — внутри все сжалось, я боялась услышать ответ на свой вопрос.

— Теперь? — удивился Сайрус. — Я могу доставить тебя домой, — предложил он.

— Конечно, — кивнула я, а самой так и хотелось отвернуться и зареветь, уткнувшись в песок или подушку. Какой смысл был возвращаться назад в Орден, ведь все это по сути делалось ради него — вдруг отчетливо осознала я, и от этого стало еще больнее. А через день или два во мне начнет расти дерево Гора, — вспомнила я, — если мы ничего не напутали. И буду я сидеть в своем сером мире с двумя деревьями сразу: дважды невеста и ни разу не жена.

— Тогда нам стоит поторопиться, — тем временем заметил Сайрус. Я посмотрела на него вопросительно.

— Это место известно охотнику, — пояснил маг.

Да, Гор мог проверить мой любимый пляж, хотя… к чему ему это делать? Он ведь, скорее всего, думает, что я погребена под руинами казематов. Или нет?

— Если я умру, ты почувствуешь? — неожиданно спросила я.

Сайрус кивнул:

— Семя вернется назад.

Верно, Гор мне уже это говорил. Значит, он знает, что я жива. И будет искать меня под чертовыми руинами, пока не разберет их все по камушку, или пока Коллегия не заинтересуется его активностью. Я тихо выругалась.

— Что такое? — посмотрел на меня Сайрус. — К сожалению, от семени не избавиться, — продолжил маг, неверно истолковав мою реакцию. — Но оно никак не будет влиять на твою жизнь в родном мире. Только я буду по-прежнему в некотором роде связан с тобой.

— Я не буду злоупотреблять, — выдавила я, повторив однажды уже принесенное ему обещание.

— Верю, — отозвался Сайрус и, поднявшись на ноги, галантно предложил мне руку.

Сейчас даже его манеры начали меня раздражать. Видимо, мое воображение зашло столь далеко, что возвращаться было просто-таки невыносимо. Как же, я ведь не только стала невестой благородного мага, по которому вздыхала большая часть девушек Ордена, но еще и спасла его. В награду за такую самоотверженность мне рисовались самые дивные перспективы, которым, увы, не суждено было сбыться. Меня вернут восвояси и помашут на прощание ручкой.

— Там, в подземелье, мне померещилась Кара, — вспомнил Сайрус.

Я не стала отвечать, понимая, что если бы маскировка осталась, он задал бы вопрос куда раньше. Видно, переход сметал любые иллюзии, не исключая мои собственные.

* * *

Дома прошло совсем немного времени, потому что сиротливая половинка мандарина рядом с кроватью не успела толком ни засохнуть, ни испортиться.

Моя родная квартира и крохотная спальня неожиданно показались мне до отвратительного чужими, а повседневная жизнь — унылой и бессмысленной. Но я старалась не подавать виду, только плотнее сжимала губы, чтобы не выдать своего состояния Сайрусу.

— Спасибо, — Сайрус склонился и поцеловал мне руку. А мне катастрофически не хватало жаркого поцелуя на пустоши.

— Подожди, — остановила я его, когда он уже развернулся, чтобы покинуть мой дом и мою жизнь.

Сайрус замер и медленно обернулся. И снова в его взгляде было что-то такое странное и пристальное, словно он пытался заглянуть куда-то в глубину, в самую сердцевину моего дерева.

— Да?

— Гор, охотник, наверняка ищет меня под обломками. Скажи, что я дома, и что у меня все в порядке. И, — я задумалась, — попрощайся с ним за меня. И попроси прощения, за все.

— Вот как, — удивился Сайрус. — Я полагал, это он сдал тебя Коллегии.

— Что? — поразилась в свою очередь я. — Нет, — усмехнулась и замахала руками. В моей голове не вязались Гор и подобные глупости. — Он помогал Дигину и сопротивлению спасти тебя.

Лицо Сайруса откровенно вытянулось от удивления.

— С какой стати ему это делать?

— Ну, — замялась я, не собираясь открывать ему всю правду, — он чувствовал себя слегка виноватым в том, что с тобой случилось.

— А, значит, все-таки дал себе труд подумать, — немного высокомерно заметил Сайрус, а мне снова стало грустно. — Хорошо, — легко согласился Сайрус, — я передам. Это все? — мне показалось или последний вопрос он задал с вызовом?

— Все, — отозвалась я и, услышав хлопок, мысленно попрощалась со спиной Сайруса.

На сердце было паршиво. Как могло все так обернуться? Я села на кровать и сунула в рот оставшуюся мандаринку. Подсохшая шкурка лопнула, и рот наполнил знакомый вкус. Все должно было быть иначе. Сайрус, признающийся мне в любви, я, дарящая ему свое семя, чтобы стать настоящей парой, парой магов, о которых рассказывали в легендах. И всех проблем только и оставалось, что вернуть семя Гору. И плевать, что это невозможно, наша невозможная пара что-то бы обязательно придумала, ведь мы бы стали всемогущими. Победили Коллегию, отменили законы сто двенадцатого вара, назначили главным Дигина, чтобы у Сайруса оставалось больше свободного времени. Кара бы смеялась и радовалась за нас. А провластных сестер в Ордене сменила бы сестра Мариэтта.

И когда это я только успела стать такой романтичной дурой?

Я горестно вздохнула и пошла к холодильнику, чтобы сообразить себе что-то поесть. Где-то разворачивались драмы, но обед никто не отменял.

 

Глава 13

— В каких числах Вы планируете поездку? — я с профессиональной улыбкой смотрела на клиента, который уже три раза за время нашего разговора успел позвонить жене, чтобы согласовать ту или иную мелочь. С виду он был вполне зажиточным представительным мужчиной, но его несамостоятельность в принятии элементарных решений просто поражала. Я внутренне усмехнулась, представив себе на его месте Гора. Тот бы наверняка ломанулся на первую открытую дату без лишних раздумий. А Сайрус — о, он бы вымотал все нервы тур-агенту в особо вежливой манере, и его выбор был бы исключительно продуман и тысячу раз взвешен.

Я тяжело вздохнула и снова сосредоточилась на клиенте.

— Мы не хотим с пересадкой, — выдал он, хотя мы с ним только что выяснили, что прямой рейс им с женой не по карману.

— Тогда могу предложить с двумя, — не сдержалась я, и Таня, соседка по столу, посмотрела на меня недоуменно. Раньше я никогда не позволяла себе никаких вольностей с клиентами. Но мужчина меня откровенно раздражал. Больше всего тем, пожалуй, что в моем соотечественнике не было ни капли от Гора или Сайруса. Наш мир, и правда, был до удивительного сер, если всей радости в нем было слетать куда-то на курорт, поваляться на пляже неделю-другую и вернуться назад, чтобы затем еще год пахать до следующего отдыха.

— Что Вы себе позволяете? Это называется сервис? — тем временем начал заводиться мужчина.

— Давайте мы Вам вместе что-нибудь подберем, — включилась Таня, пытаясь спасти ситуацию. А у меня же вместо раскаяния пробудилась какая-то неконтролируемая злость, смешанная с разочарованием оттого, что я вынуждена ублажать подобные ничтожества, лебезить перед ними, сносить любое хамство и улыбаться. Особенно тяжело давалась мне эта улыбка после возвращения из мира магов, когда внутри все разрывалось от боли и одиночества, от осознания безвозвратной утраты.

— …безмозглая дура! — закончил свою речь клиент, и я не выдержала: поднялась, перегнулась через стол и выставила вперед руку, даже не коснувшись мужчины. Но его снесло вместе с креслом к входной двери будто ударной волной. Ошалело посмотрев по сторонам, мужчина встал с кресла и молча убрался из нашего агентства.

— Что ты творишь? — Таня оторвалась от просмотра рейсов и увидела лишь финальную сцену его ухода.

— Ничего, — выдохнула я, опуская дрожащую руку. Прошла уже пара недель с моего возвращения, и дерево Гора наверняка вымахало не меньше дерева Сайруса. Со мной что-то происходило: раньше при всем своем раздражении я не смогла бы и карандаш на столе сдвинуть — теперь же оттолкнула человека с креслом до самой двери, и сомнений в том, что это исключительно моих рук дело, не было никаких. — Мне надо проветриться, — я схватила куртку со спинки стула и понеслась на выход, пока Таня не успела сказать ничего больше.

Голова кружилась и слегка подташнивало. Бросив взгляд на свинцовое небо, я списала все на смену погоды. Вот бы дождь не начался, а то к скверному настроению еще прибавится глобальная сырость, и пройтись и немного придти в себя не успею. А возвращаться в таком состоянии в офис было бы полным самоубийством. Я присела на лавочку в сквере, ощущая сильное недомогание и опасаясь грохнуться прямо посреди тротуара.

Что со мной не так? Несущиеся над головой серые с белым тучи не могли дать мне ответа. А потом меня вдоль всей спины пронзила безумная боль, и я свернулась калачиком прямо там, на лавочке. Так и лежала, боясь пошевелиться, наплевав на прохожих, гадая, стоит ли попробовать выпрямиться, или меня снова накроет волной боли. Потом все же потихоньку распрямила ноги, опустила их на землю и осторожно села. Кошмар больше не повторился, но мне все еще было страшно. Может, это расплата за колдовство? За использование силы в сером мире? Я ведь ничего не знала, да и о таких высоких материях, кажется, даже в Ордене не заикались. Об этом могли лишь знать магистры, да и то, наверное, не все.

Взяв себя в руки, я подошла к ларечку и заказала себе кофе. Пока пила обжигающий напиток, размышляла. Было бы неплохо как минимум увидеть, что случилось с моими деревьями, а как максимум, проконсультироваться с кем-то из толковых магов. Ведь я могу по неведению не только наделать ошибок, но и навредить себе и окружающим. С другой стороны, предусмотрительный Сайрус даже не заикнулся ни о каких проблемах с его семенем, только он не знал, что есть еще одно, Гора.

Ночью все повторилось. Я выгнулась неимоверной дугой на кровати и закричала. Посыпалась штукатурка и по стене напротив кровати расползлась внушительная трещина. Я посмотрела на нее с тревогой — не хотелось бы развалить собственный дом. Вытерла со лба выступившую испарину, раскинула руки-ноги, распластавшись на кровати. Шевелиться было страшно — каждое движение грозило новой молнией боли. Но нет, угроза миновала. Больше не было ни судороги, ни головокружения, и я понемногу расслабилась и впала в дремоту. Я будто со стороны взглянула на себя и увидела это — второе дерево насыщенного зеленого цвета проросло сквозь ствол первого и сплелось ветвями в кроне. Кончики его веток также пытались прорваться к моим пальцам, как и ветви первого дерева, которые не желали уступать свое место. Приступы неимоверной боли были, очевидно, связаны с прорастанием второго дерева сквозь первое. Борьба же за мои конечности вызывала лишь непроизвольное подергивание пальцев. Почему они соперничают? Хотя, если первому дереву также приятно во время роста второго, как и мне, тогда его можно понять. Что будет дальше? Остановятся ли они когда-нибудь? И откуда берут силы для роста? Ведь ни Гора, ни Сайруса рядом больше нет? Или вся сила заключена в самом семени? Миллион вопросов — и ни одного ответа.

Я уже готова была отдаться сну и передышке между приступами, как в комнате раздался знакомый хлопок, и из ниоткуда появился Сайрус. Он молча смотрел на меня в течение нескольких секунд, а затем вдруг набросился без приветствий и предисловий:

— О чем ты думала?! — маг весь кипел от злости.

Я не могла сообразить, что снова натворила.

— О чем вы оба думали?! Не знаете — не беритесь!

— О чем ты? — глухо проговорила я, глядя на Сайруса. Фонари за окном достаточно освещали сцену. Он выглядел прекрасно. Если в его родном мире и развивались какие-то баталии, то скорее всего, сугубо политические. Ровный цвет лица, яркие горящие глаза, и очередная великолепная, расшитая серебряными нитями, жилетка. Полностью насладиться зрелищем мешали только его крики.

— О дереве Гора, — выдохнул Сайрус, успокаиваясь и присаживаясь на край моей кровати.

— А, об этом, — протянула я, продолжая рассматривать своего гостя и пытаясь унять внезапно быстро и неровно забившееся сердце.

— Не 'а, об этом', а ты хоть понимаешь, что вы натворили? — спросил Сайрус.

— Не было другого выхода. Нужно было как-то дать знать Дигину и его людям, куда идти.

— В смысле? — изумился Сайрус.

— Ты говорил с Гором? — задала я встречный вопрос.

— Да, передал твои слова, как ты и просила.

— А он что?

— Ничего, насупился и ушел. Ты была права — он разгребал завалы, когда я его нашел.

— Отлично, — меня просто поражала коммуникативная способность мужчин. — Ты что же, до сих пор не знаешь, как Дигин нас нашел?

— У сопротивления масса источников, — пожал Сайрус плечами.

— Масса, — повторила я, глядя Сайрусу в глаза, но в последнюю минуту передумала. — Чем все закончилось? Если закончилось, конечно.

— После разгрома здания секретной службы Коллегия пошла на уступки, — поведал Сайрус. — Законы отменили все, кроме двух нейтральных. Глава сбежал. Дигину предложили пост заместителя Главы Совета.

— А тебе?

— Меня избрали новым Главой, — скромно заявил Сайрус.

— Главой Совета Коллегии? — зачем-то переспросила я. Если я не ошибалась, это был самый главный пост в стране, учитывая, что монархии у них не было.

— Да, — отозвался маг.

— Поздравляю, — выдавила из себя я, хотя радости почему-то не испытывала.

— Спасибо, — кивнул Сайрус. — Но вернемся к тому, что вы натворили с Гором.

— Да что, — беспечно пожала я плечами. Мне вдруг перехотелось с ним делиться своими проблемами. В конце концов, можно позвать Гора и обсудить все вместе с ним. — Теперь у меня два дерева.

— Это не сад, — покачал головой маг, не зная, с чего начать. — Неужели ты до сих пор ничего не поняла? — он пристально посмотрел мне в глаза, и я не выдержала, невольно отведя взгляд и устремив его на долю секунды на трещину в моей стене. Сайрус легко проследил за взглядом и тяжело вздохнул. — Значит, поняла.

— Даже случаи, когда маги обмениваются семенами друг с другом очень редки, — начал он свою лекцию, а я приготовилась покорно слушать. — Потому что это означает нерушимую связь, и чревато кучей проблем, если чувства не по-настоящему крепки.

Да уж, куда нам с Сайрусом до таких — так и звучало у меня в голове наставительно.

— А два семени в одном человеке — это прямое самоубийство, — закончил он.

— Почему? — встрепенулась я.

— Да потому что два растущих дерева попросту разорвут его на части.

И тут до меня, наконец, дошло, что происходит. Значит, деревья не остановятся. Будут расти до тех пор, пока я не скончаюсь от их выбрыков. Замечательная перспектива. Неужели никто не знал?

— Гор этого не знал? — озвучила я свои мысли.

— Думаю, нет, — качнул головой Сайрус. — Самоучки вообще редко вникают в такие сложные вопросы.

— А Дигин? — неожиданно поинтересовалась я.

— Дигин? Причем тут он? — изумился Сайрус. — Все маги Коллегии знают о таких вещах, — подтвердил он мою догадку. Дигин пытался намекнуть на опрометчивость нашего поступка, но вдаваться в подробности не стал. Лидер сопротивления оказался для него ценнее какой-то глупой выскочки, пусть она и была отмечена Сайрусом. Пусть он и был якобы благодарен мне за спасение, но не стал высказывать ни предостережения, ни даже единого намека на то, чем это все закончится. Или слова о 'неизученном эффекте' и были тем самым намеком? Хотя, какая разница, что он сказал или нет — ведь мы его поставили перед свершившимся фактом. Я приуныла. Даже обвинить было некого, кроме собственной глупости.

— Олянка, — позвал меня Сайрус, вырвав из потока хаотичных мыслей.

Я подняла на него виноватый взгляд. Не знаю, пошла бы я на все это, если бы знала, во что это для меня выльется, знала о реальной безумной боли, как знаю сейчас, и о том, что дальше будет только хуже.

— Такие случаи уже были? — спросила я.

— Свидетельства разрозненны и не совсем достоверны, но да, — откликнулся Сайрус.

— Рассказы очевидцев? — уточнила я.

— Нет, некие заметки, сделанные в Ордене при Коллегии. Пытались получить особенно сильного мага.

— Намеренно? — поразилась я.

— Да, это был член Ордена.

Значит, мужчина, — сделала я для себя мысленную пометку. То есть двух девушек заставили отдать ему свои семена. Хотя, что только ни сделают ради науки.

— И чем все закончилось? — не успокаивалась я.

— Тем, о чем я тебе уже сказал, — мрачно поделился Сайрус.

— И что теперь? — не так давно я уже задавала этот вопрос магу, только сейчас он не предложит вернуть меня домой, потому что я уже дома.

— Теперь у тебя есть только один выход — если кто-то из магов умрет, — неожиданно заявил он, и у меня появилось нехорошее предчувствие.

— О чем ты говоришь? — насторожилась я.

— Я к этой дурости не имею отношения, — продолжил Сайрус. — Охотник совершил ошибку по неведению, но это не избавляет его от ответственности. — Маг сделал паузу. — К сожалению, сейчас закон не предусматривает ответственности за подобные действия, но если квалифицировать их, как попытку убийства, а так оно и есть, виновный должен понести наказание, что в данном случае означает пожертвовать своей жизнью.

— Нет, — я в ужасе смотрела на Сайруса. Ведь это я уговорила Гора на это безумие. Он и так пострадал, отдав неизвестной девице самое ценное, что у него было. А теперь еще должен лишиться жизни?

— Иначе ты умрешь, — холодно заявил Сайрус.

— Лучше я, — упрямо отозвалась я.

— Решать не тебе, — заметил он.

— А кому? — поразилась я.

— Совету Коллегии.

— Конечно, — я сверлила его злым взглядом, отлично понимая, что Совет Коллегии вынесет по этому вопросу такое решение, которое устроит его Главу. — Он же помог тебя спасти! — возмутилась я.

— За глупость нужно платить, — отрезал Сайрус. — А если уж кто меня и спас… — маг резко замолчал.

Значит, так выражалась его благодарность. Он не мог позволить мне умереть, а значит, должен был покончить с Гором.

— Знаешь, как Дигин тебя нашел? — грустно поинтересовалась я. — Он и его люди прошли по следу Гора. А его из камеры позвала я.

— Дигин знал о вашей затее? — маг изменился в лице.

— Отчасти. Но если бы не наша затея, не было бы ни твоей свободы, ни сражения в казематах, ни вашей победы, наверное, — вздохнула я. Хватит уже недосказанности. Мне плевать на их великосветский этикет и гордость.

Сайрус молча переваривал услышанное.

— Это все меняет, — наконец, выдал он. — Значит, пора мне вернуть долг.

Я с тоской подумала о том, что мне, видимо, придется покончить жизнь самоубийством, чтобы больше никто не умер. С другой стороны, погибать совершенно не хотелось, несмотря на мою унылую серую жизнь и приступы боли.

— Как ты узнал, что во мне растет второе дерево? — спросила я Сайруса.

— Я ведь связан с тобой, — пожал он плечами, а я в очередной раз отругала себя за тупость. Наверняка ощутил, что мне паршиво, и решил проверить, в чем дело. Тогда где же Гор?

Сначала раздались смачные ругательства, а затем в комнату ввалился Горальд собственной персоной. В моей спальне становилось тесно.

— Какой-то нестабильный здесь переход, — извиняясь за свою грубость, оправдался Гор.

— Нестабильный для тех, кто не умеет ими как следует управлять, — подал голос Сайрус.

Гор неуклюже обернулся и уставился на другого мага.

— А, господин Глава, — с издевкой протянул он.

— Перестаньте, — тихо попросила я, останавливая перепалку в зародыше.

— Что случилось? — Гор обернулся ко мне, пронизал меня взглядом своих прищуренных голубых глаз и, наверняка, увидел то же самое, что и Сайрус.

— Ох, черт, — он без приглашения тяжело опустился на мою кровать.

— Нужно было думать перед тем, как делать, — не удержался Сайрус, и я бросила на него укоризненный взгляд.

— Слишком много токи, — пробормотал Гор, и своим признанием едва не заставил Сайруса разразиться очередной поучительной речью, но я вовремя перехватила взгляд Главы Совета, и он сдержался. — Ох, черт, — снова вздохнул Гор, глядя на меня. — Очень больно? — он протянул свою лапищу и потрепал меня по руке.

— Временами, — честно ответила я, но руки не отняла. Мне не нужны были церемонии, больше всего на свете мне сейчас хотелось уткнуться в чье-то надежное плечо и поплакать. И, может, чтобы меня утешили какими-то незамысловатыми фразами, которые никогда не сбудутся. Я потянулась к Гору и осуществила свое желание. Поначалу он растерялся и даже озадаченно взглянул на Сайруса, но потом приобнял и зашептал на ухо что-то ласковое. Тогда я расслабилась и тихонько заревела, продолжая купаться в его тепле и сочувствии.

— Что будем делать? — спросил Гор у Сайруса, укачивая меня на руках. — В архивах Коллегии есть что-то на эту тему?

Сайрус только покачал головой:

— Нет, ничего полезного. И я уже принял решение.

— Какое? — с сомнением поинтересовался Гор.

— Собирается пожертвовать собой, — всхлипнула я и снова зарылась в Гора.

— Благородно, — признал Гор.

— Глупо, — прокомментировала я.

— Но ведь выхода-то нет, — заметил Гор, приподымая мое лицо за подбородок. — Или он, или я. Если ты еще немного потерпишь, то и я смогу, — заверил он.

— Немного потерпишь? — Сайрус изогнул бровь.

— Даральде только помогу, — пояснил Гор, на что Сайрус лишь скептически скривил губы — мол, что с деревенщины возьмешь. Они пока урожай не соберут, их и на войну не вытащишь.

— Почему не я? — решительно выбралась я из уютных объятий Гора. — Идея была моя — мне и отвечать. Только прошу, — замялась, глядя по очереди то на одного, то на другого мага, — сделайте это побыстрее, чтобы не так больно.

— Исключено, — отозвался Сайрус.

— Угу, — подтвердил Гор. Хоть в чем-то они оказались солидарны. Только меня это не устраивало.

— Черта с два, — выкрикнула я и, вскочив с кровати, в отчаянии топнула ногой.

Такой звук… даже не взрыв, а будто что-то схлопнулось — и оба мои гостя внезапно исчезли, даже не попрощавшись. Я сильно занервничала: неужели ушли разбираться между собой? Мое мнение не в счет, вот и отправились выяснять отношения друг с другом. Такими темпами я могла лишиться обоих деревьев сразу. Но ничего изменить все равно не могла, только ждать.

Испытывая глубочайшее чувство досады, я рухнула на свою кровать и решила все же немного поспать этой ночью, пока еще что-нибудь не случилось. А потом… потом, может быть, какой-то несчастный случай решит все наши проблемы. Или деревья вырастут еще на несколько сантиметров, и мой организм окончательно не выдержит.

 

Глава 14

О, эти удивительные деревья. Когда их кроны сплетались ветвями, раздавалась нежная музыка, словно перезвон колокольчиков или будто хрустальные бусины соударяются друг с другом. Два ствола срослись воедино, образуя мощный переливающийся всеми цветами радуги стержень. Корни оплели мои ноги и протянулись в землю. А в руках сосредоточились все чувствительные нервные волокна, теперь каждый мой сосуд и капилляр были наполнены энергией деревьев. Она отливала то зеленым, как у Гора, то взрывалась перламутром Сайруса.

Я слегка покачивала головой в такт мелодии, а корни так и норовили пуститься в пляс, пружинящие, сильные, живые.

Открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь. Настроение было великолепным после потрясающе красивого и яркого сна, и ничто в реальности не могло его омрачить. Даже маленькая комната в общежитии Ордена Трех Сестер. Я села в кровати и осмотрелась — точно, та самая комната. Но как я могла в ней оказаться? Или пока спала, Сайрус с Гором перетащили меня в свой мир? Но зачем? И почему такой странный выбор места? Никто из них ведь здесь ни разу не был.

— Оля? — услышала робкий голос из угла, и потом кто-то растрепанный после сна неожиданно бросился мне на шею. — Оля! — радостно вздохнула девушка, и я узнала Кару. — Как ты? Что случилось? Где ты пропадала? — засыпала она меня вопросами.

— Я? — я не на шутку задумалась. — Сайрус меня забросил кое-куда на время, в безопасное место.

— Да уж, тут было жарко, — кивнула Кара, — такое творилось. А ты бы видела, что происходило среди сестер! В общем, сестры Фореки больше нет, и ее пока заменяет сестра Мариэтта, — улыбнулась моя соседка.

— А настоятельница?

— Сестра Нототения? — удивилась Кара. — А что ей сделается? На своем месте.

— Но она ведь поддерживала Коллегию, разве нет?

— Нет, совсем нет, она лишь делала вид из-за своего положения, чтобы не сместили и не навели свои порядки в Ордене.

— Замечательные новости, — улыбнулась я и незаметно спрятала подрагивающую руку за спину.

— У тебя все в порядке? — спросила Кара. — Ты как-то напряжена.

— Ничего, это нервное, пройдет, — отмахнулась я, опасаясь, как бы со мной в ближайшее время не случился очередной приступ.

— Верно, тебе ведь столько всего пришлось пережить, — всплеснула руками Кара. — Расскажешь? — ее глаза загорелись искренним интересом.

— Разве Сайрус тебе ничего не рассказал? — на всякий случай уточнила я.

— Только вкратце и сухо, как умеют мужчины, — пожаловалась Кара.

— Я не очень хороший рассказчик, — попыталась отвертеться я.

— Олянка! — прервала мои увиливания соседка. — Ты же настоящий герой! — а потом вдруг смутилась. — Настоящий, а не так, как я. — Кара замялась: — В городе все считают героем сопротивления Кару Лаби. Ты должна рассказать девушкам, да и остальным, правду.

Надо же, наша легенда сработала даже лучше, чем я думала. Ну, и как было объяснить ей, что я не в настроении рассказывать о своих героических подвигах, тем более, что сейчас они выглядели обыкновенной дуростью, за которую я уже начала расплачиваться?

Впрочем, объясняться не пришлось — очередной приступ невероятной боли скрутил меня на кровати в позе зародыша, и перепуганная Кара, так и не сумевшая меня дозваться, понеслась за помощью. Уже через пять минут надо мной склонилась сестра Мариэтта, и только молча покачала головой. Затем меня унесли (все это я наблюдала, как в тумане), и следующее лицо, которое я увидела, было лицом сестры Нототении.

— Я была уверена, что она собирается призвать своего жениха, — произнес голос сестры Мариэтты. — Не могла и подумать, что там второе семя.

— Дурочка, — проговорила Нототения, легко касаясь моей головы.

— Вы когда-нибудь сталкивались с подобным?

— Да, Мари, — нехотя отозвалась Нототения. — И это ничем хорошим не закончилось, уж поверь.

— И что будет с ней?

— Что будет… Есть один шанс на миллион.

— О чем Вы, матушка? — встрепенулась Мариэтта.

— О сращивании деревьев.

— Но ведь до сих пор никому не удалось.

— Все зависит от совместимости силы хозяев семян и ее собственной. Но об этом мало что кому известно, — изрекла настоятельница.

— И кто же они?

— Мужчины? — переспросила Нототения, с легкой насмешкой глядя на сестру Мариэтту.

— Да, — подтвердила та, застыв в ожидании ответа.

— Какая разница. В любом случае, это лотерея.

* * *

— Послушай, ну, правда, пару дней ведь ничего не решают? — Гор запустил пятерню в свою светлую шевелюру. Народ толпился на улице, шел по своим делам, но мощную фигуру охотника обтекал, не задевая.

— Не здесь, — оборвал его Сайрус и, дернув за руку, перетащил в свой кабинет в Коллегии.

— Ух ты, — Гор обвел взглядом роскошную обстановку. — Теперь я понимаю это нездоровое стремление к власти.

Сайрус оставил его фразу без внимания.

— Время упущено, деревья сильно разрослись, и сейчас решающими могут оказаться даже минуты.

Гор нахмурился, а Сайрус продолжил:

— К тому же я должен ей, а теперь и тебе.

— Это, конечно, благородно, — возразил Гор, — но тебе не кажется, господин Глава Совета, что ее жертва будет напрасной, если ты себя порешишь? Сопротивление снова окажется обезглавлено. Кто займет пост Главы? Дигин? Ты сам прекрасно понимаешь, что власть пошатнется. И что тогда? Все снова вернется к тому, что и было? Тогда ради чего, скажи? Ради чего все это было?

Теперь хмурился Сайрус, нервно меряя шагами комнату. Охотник был прав. Они стояли у самого истока переворота. Если сейчас движение лишится Сайруса, никто не знает, чем все закончится. Дигин был хорош, но только в качестве второго лица в Коллегии.

— И что ты предлагаешь? Чтобы я собственноручно убил тебя и передал привет твоей тетушке?

— Ты и о ней знаешь, — хмыкнул Гор.

— Навел справки, — коротко отозвался Сайрус. Он привык знать, с кем имеет дело, особенно, стоя у руля такой организации, как Коллегия.

— Думаешь, меня так легко убить? — ощетинился Гор.

— Горшочник, — бросил Сайрус, и Гор сжал кулаки.

— Можешь указывать магам в Коллегии, но не мне!

— Конечно, ты весь такой независимый, что переходишь куда попало, независимо от своего же намерения. Куда ты нас перебросил?

— А ты? — вскипел Гор, а затем вдруг замолчал, посмотрел внимательно на Сайруса: — Я нас никуда не перебрасывал.

— Сейчас, из серого мира! — настаивал Сайрус.

— Я ничего не делал, — повторил Гор. — Думал, это ты. Решил не спорить с Олянкой понапрасну.

— Решил, — согласился Сайрус, — но не успел ничего предпринять, — и тоже задумался.

— Постой, неужели… — Глава Совета метнулся к полкам и стал с остервенением перебирать бумаги. — Они же были где-то здесь. — Потом с размаху бросил старую толстую папку на стол. — Вот.

— Что ты делаешь? — заинтересовался Гор, подходя ближе.

— Помнишь, ты спрашивал об архивах Коллегии?

— Да, и ты сказал, что ничего там нет.

— Не совсем так, — Сайрус перевернул несколько листков. — Вот, видишь? — указал он Гору на бумагу. — Здесь сказано, что есть вероятность… и в случае совместимости… признаками может служить волнообразное возрастание силы, поначалу неконтролируемое и непредсказуемое.

— Как и все по этой теме, — скептически заметил Гор. — Ты хочешь сказать, что это она нас сюда забросила?

— Вернее сказать, вытолкнула, — снова призадумался Сайрус. — Если это так, то у нее есть шанс.

— Либо нет никакого шанса. Может, все эти чудо-эффекты сопровождают печальный конец.

— Может, — согласился Сайрус, — но в этом нужно удостовериться.

— В твоих руках все средства Коллегии, — пожал плечами Гор, — вот и удостоверяйся, а я махну к Даральде. Разыщешь меня там, если что. И слышишь, — напоследок заметил Гор, — не спеши геройствовать, подумай над тем, что я тебе сказал. Хотя, мне тоже помирать не особо охота.

* * *

Мне снова снились деревья. Над ними проносились облака, и в воздухе пахло весенней свежестью, близостью грозы и талым снегом. Ветви пригибались под порывами ветра едва не до самой земли и снова распрямлялись. Мое сердце уверенно разгоняло зеленую с перламутром кровь по их жилам. А мне отчаянно не хватало их хозяев, их близости, их…

— Очнулась, — сестра Нототения внимательно смотрела не на меня, но внутрь. Я сразу подумала, что она наблюдает за моими деревьями, и не ошиблась: — Хороши, — улыбнулась старушка, и что-то молодое и озорное блеснуло в ее глазах.

— Если дадут мне выжить, — хрипло возразила я.

— Дадут, — передразнила настоятельница. — А ты что же, так и будешь мешком лежать?

Я обалдела от возмущения:

— А что я могу сделать?

— Примири их.

— Кого, деревья? — в ужасе уточнила я.

— Мужчин, глупая, мужчин, — качнула головой Нототения.

— Что вы об этом знаете? — прямо спросила я.

— Да видела одного такого… страдальца, — признала сестра Нототения.

— В Ордене при Коллегии? — уточнила я, чувствуя, что речь идет об одном и том же маге.

— Верно. У него тоже было два семени.

— Чьих? — прищурилась я.

— Одно — барышни из высших кругов, да и немалой величины в Коллегии, другое — мое, — скромно признала сестра.

— Ваше? — обалдела я. — И что случилось? — Угораздило же меня оказаться рядом с непосредственной участницей событий, а я и не догадывалась.

— Ничего хорошего, дорогая, — вздохнула Нототения. — Он так и не смог выбрать. Его привлекала Одлин, ее сила и власть, но и моя наивность и простота казались ему очаровательными. Мы были двумя противоположностями.

Ситуация очень напомнила мне текущую.

— А следовало выбрать кого-то одного?

— Возможно. Сама посуди: если выбор сделан, одно из деревьев пойдет в рост в ущерб другому. Второе, конечно, тоже останется, но уже не будет никому мешать, почти не будет. У Найла же то одно дерево вырывалось вперед, то другое, оттесняли друг друга и боролись, пока…

— Пока он не умер, и семена не вернулись назад, — конец этой истории мне уже был известен.

— Но выбери он одно дерево, чем была бы так уникальна его сила? Ведь смысл был в том, чтобы получить выдающегося мага, так?

— Так, — согласилась Нототения.

— И как же собирались этого достигнуть?

— Если бы кто-то знал ответ, — мягко улыбнулась старушка, — в Коллегии был бы уже не один такой маг. Я же говорила о том, что по моему скромному мнению, могло спасти жизнь Найла.

— А если бы, — начала я фразу и не договорила. Если бы ему были дороги обе девушки вместо того, чтобы разрываться между двумя, если бы он любил обоих? Даже не так, дорожил обоими? Что тогда? Внутри стало тепло, и я почти ощутила, как качнулись мои деревья в такт.

Мне были дороги и Сайрус, и Гор. Больше, чем кто бы то ни было в моем родном мире. И я не хотела, чтобы кто-то из них погиб.

— Как уходят маги? — спросила я витающую в облаках настоятельницу. Она очнулась, посмотрела на меня, понимающе улыбнулась:

— По-разному, деточка. Одни погибают в поединках, другие — на войне. Третьи — от старости, — Нототения всплеснула руками, будто демонстрируя, что и ее день — не за горами. — А те, кто хочет уйти — растворяются в небе, земле, воде или огне — все зависит от стихии, к которой они принадлежат. Ты же знаешь из классов, что в каждом из нас есть доминирующая стихия? — хитро посмотрела на меня Нототения.

Нет, я не знала. Видимо, пропустила, пока бегала по казематам или продавала путевки у себя дома, одновременно воюя с деревьями.

— И какая же моя? — задала я ожидаемый вопрос.

— Воздух, деточка, воздух, — отозвалась Нототения, — и земля в равных долях.

Перед внутренним взором пролетели плещущиеся в небе кроны и медленно пробирающиеся вглубь корни.

— И огонь твоего сердца, — закончила сестра, а я окончательно запуталась. Так мне поджечь себя или топиться?

Корни деревьев растают в земле,

кроны — пусть ветер уносит,

стволы и ветви сгорят в огне

моего горячего сердца.

Песня-образ пронеслась в моей голове, и меня снова качнуло в сторону кровати. Только не новый приступ, но боли и напряжения ничто не предвещало, я ощущала себя настолько легкой, как никогда, будто вовсе невесомой.

— Спи, дитя, — Нототения коснулась моего лба своей морщинистой рукой, и я оторвалась от земли и покинула мир сомнений и печали.

* * *

— Мари, переселите Лаби в ее старую комнату, она ведь не занята? — уточнила настоятельница.

— Нет, матушка, свободна, — отозвалась та.

— А Олянку перенесите к ней.

— Как она? — с сочувствием спросила Мариэтта.

— Там будет видно, — изрекла сестра Нототения. — Но в любом случае лучше ее изолировать.

— Вы боитесь слухов или разрушений? — осмелилась спросить сестра.

— И того, и другого, Мари, — вздохнула настоятельница.

— Тогда, может…

— Нет, она под нашей защитой, наша воспитанница, и мы не отдадим ее костоломам Коллегии.

— Вы полагаете, исследовательский отдел остался?

— Мари-Мари, — вздохнула Нототения, — власть меняется, но некоторые вещи остаются неизменными. Любой власти нужны сильные маги. И они ни перед чем не остановятся, чтобы их заполучить.

— Даже Сайрус?

— Сайрус еще молод, но и его впереди ждет долгий путь принятия решений и ошибок. К тому же, ему придется считаться с мнением остальных.

 

Глава 15

— Олянка, ты слышишь меня? — позвал мягкий голос, и я открыла глаза. В первый момент мне показалось, что я снова вижу сон. Потому что Сайрус никак не мог сидеть у моей кровати в маленькой комнатке общежития и держать меня за руку. На нем красовалась очередная жилетка, расшитая синими птицами. Я засмотрелась и не сразу сообразила ответить.

— Лен?

— Да, слышу, — я с сожалением оторвалась от созерцания птиц и встретилась взглядом с магом.

— Как ты себя чувствуешь? — вежливо осведомился он, а я пожалела, что передо мной не Гор, который не соблюдал все эти формальности и говорил то, что думает.

— Живой, — отозвалась я, с удивлением понимая, что чувствую себя отдохнувшей. — А где Гор?

— В Альде, — отозвался Сайрус, поморщившись. Похоже, они так и не нашли общего языка.

— Прощается с Даральдой? — напряглась я.

— Нет, успокойся, — покачал головой Сайрус и снова как-то странно посмотрел на меня.

— Как там мои деревья? — удалось мне спросить почти буднично.

— Удивительны, — искренне отозвался Сайрус.

— Зачем ты пришел? — Мне было больно его видеть. Вежливый и отстраненный, принимающий решения за меня. — Чтобы убедиться, что я не покончу жизнь самоубийством?

— А ты хочешь? — вопросом на вопрос ответил Сайрус, и я не нашлась, что сказать. Конечно же, я не хотела. Но если они мне не оставят выбора, или выбора не оставят их деревья, я кажется исполню пророчество короткой песенки, что прозвучала у меня в голове.

— Как часто у тебя приступы? — спросил он.

— Раза два в сутки, а что?

— А всплески силы? — не унимался он.

— О чем ты?

— О чудесах, происходящих вокруг тебя.

— Ну, не надо уж прямо так, как с ребенком, — возмутилась я. А потом сдулась — он прав, я точно ребенок в их магическом мире. И стала мысленно перебирать в голове все события, подпадающие под категорию чудес. Трещина в стене дома и пострадавший клиент — явно подходили, еще была лепнина, упавшая на головы сотрудников Коллегии — считается или нет? А еще небольшое землетрясение в казематах — припомнила я, и уже не уверена была, отнести это к войне, или к себе лично.

— Раза четыре, — наконец, ответила.

— Считая тот раз, когда ты выбросила нас с Гором домой?

— Что? — я смотрела на него круглыми глазами.

— Значит, пять или больше, — подытожил Сайрус, недоверчиво глядя на меня.

— И что это значит?

— Я сам не знаю, — чуть виновато улыбнулся маг, и мне подумалось, что я давно уже не видела его таким, открытым и искренним. Он напомнил мне того Сайруса, с которым я познакомилась.

— Я не хочу официально вмешиваться или делать запрос в Орден, — произнес он, — но я мог бы забрать тебя к себе.

— Куда? — удивилась я.

— К себе домой. У меня дом в столице.

— Правда? — я оторопела, и не могла понять, отчего такая милость. — Так ты пришел не прощаться? Самопожертвование откладывается?

— Временно, — осторожно произнес Сайрус. — Мне кажется, что есть шанс.

— Прямо, как сестре Нототении, — улыбнулась я, не веря ни в какие шансы, особенно, для себя. И в ответ на вопросительный взгляд Сайруса рассказала ему в общих чертах все то, что говорила настоятельница.

— Она знает обо мне или охотнике?

— Нет, — покачала я головой. Мне показалось, или Сайрус вздохнул с облегчением? И я вновь ощутила себя пешкой в чужой игре. Почему меня нужно было скрывать? Или у Главы Совета Коллегии не должно было быть никаких порочащих связей? Мне опять стало грустно.

— Я останусь здесь, — решила я.

— Не глупи, — возразил Сайрус. — Кто тебе поможет, если потребуется?

— Сестры, — не задумываясь, ответила я.

— Не их сила течет сейчас в тебе, — попытался вразумить меня он. И стоило ему только напомнить, как внутри что-то действительно всколыхнулось, откликаясь на его слова.

— Тогда уже и Гора позови, — бросила я из вредности и заметила, как тут же замкнулось лицо Сайруса.

— Я могу доставить тебя в Альд, если хочешь, — предложил он. — Ни охотник, ни его тетка возражать не будут.

Когда такие слова говорил Глава Совета, я не сомневалась, что возражений не окажется. Но сама мысль об Альде казалась мне удручающей: горшки, Даральда, кухарка.

— Нет, — поспешно отозвалась я, и снова встретилась взглядом с Сайрусом. — Помнишь, там, на одном из переходов, на нас напали? — вдруг спросила я.

— Да, — кивнул Сайрус, продолжая на меня смотреть.

— Ты топнул — и земля разошлась.

— Ну, не совсем так, — мягко улыбнулся Сайрус. — Это лишь внешнее проявление совместной работы намерения и силы.

— Но это стихия земли? — я пыталась подобраться к чему-то важному.

— Да, это моя доминирующая стихия.

Я вздохнула. Значит, небо принадлежало Гору. Он и похож был на человека неба, только слегка припыленного.

— А у Гора — воздух?

— Не знаю, — пожал плечами Сайрус.

— А у меня?

— У тебя сейчас все деревьями закрыто, — не удержался от замечания Сайрус, и мы оба одновременно улыбнулись.

— Мне страшно, — неожиданно созналась я, троща возникшую между нами отчужденность своей искренностью. — Я боюсь, что очередная волна боли унесет меня в океан, в котором я и утону. И, знаешь, Сайрус, если разобраться, мне совсем нечего терять. Скорее, наоборот, у меня в жизни никогда не было такого потрясающего приключения, как с вами, но только теперь мне еще меньше хочется уходить.

— Ты не уйдешь, — Сайрус прижал меня к себе, и я уткнулась носом в его жилетку.

— А власть Главы Совета распространяется так далеко? — пошутила я.

— Распространяется, — заверил меня Сайрус, и мне, вопреки логике, стало спокойнее.

* * *

Хорошо, что Сайрус все-таки забрал меня к себе. Потому что уже к концу недели я разрушила едва ли не половину его дома. Как мне объяснил впоследствии маг, связано это было с тем, что я не умела контролировать его силу. И вот с этим Сайрус как раз вполне мог мне помочь, поэтому в свободное время, а точнее поздними вечерами, а порой и глубокой ночью, стал заниматься со мной по такой интенсивной программе, которая мне и не снилась в Ордене. Причем, огонь его в данном случае нисколько не волновал, все внимание уделялось, в основном, земле.

— Не топай, как слон, это ничего не даст, — спокойно и слегка холодно заметил Сайрус. Он меня выводил из себя своей невозмутимостью. Чего он хотел? Я всего лишь повторяла все действия за своим учителем. Правда, у меня не получалось достичь того же результата.

— Ты должна сосредоточиться, почувствовать землю.

— Скоро и так, и так почувствую, — мрачно пошутила я.

— Оба почувствуем, и быстрее, чем ты думаешь, если ты не научишься контролировать свою силу, — в сотый уже, наверное, раз повторил Сайрус.

— Твою силу, — огрызнулась я.

— Уже нет, — бесстрастно возразил маг. И снова начал объяснять мне, что и как я должна делать.

Я засыпала в лучшем случае на рассвете, падая почти без сил. Единственным положительным моментом во всем этом обучении было то, что приступы поутихли. Я объясняла себе это так, что Сайрус выжал свое несчастное дерево, и оно перестало возмущаться и вообще на что-либо реагировать.

— Завтра приедет Гор, — очередным вечером ошарашил меня Сайрус.

— Зачем? — осторожно поинтересовалась я.

— Чтобы учить тебя обращаться с его силой.

— О-о! Уф-ф, — я заговорила междометиями, представляя себе эти милые перспективы. Теперь я и днем буду выматываться.

— Ничего страшного, — отмахнулся от меня Сайрус.

— Конечно, — проворчала я, с завистью глядя, как легко и быстро восстанавливается он сам.

— Этому ты тоже научишься, — произнес маг, заметив мой взгляд. Потом сжалился, подошел и провел рукой вдоль спины. Было так приятно, что хотелось выгнуться, как кошке. Под его ладонью затекшие мышцы заметно расслаблялись. Я прикрыла глаза и пошатнулась в сторону Сайруса, а его рука остановилась у моей поясницы.

— Мне пора, — он как-то чересчур поспешно отстранился и направился на выход.

Масса вопросов теснилась в моей голове, смешанных с чувством досады и все возрастающей обиды. Почему он избегал меня? Зачем пытался помочь, если я ему безразлична? К чему впутывать Гора? Неужели меня больше никто не в состоянии научить справляться с воздушной стихией, да хотя бы тот же Сайрус? Но у него и так было много дел, а мы оба выматывались и едва успевали, — подсказывал голос разума, только огонь сердца требовал чего-то совершенно иного, уроки не давали ему пищи.

* * *

Гор, казалось, вымахал еще сильнее за те дни, что гостил у тетушки Даральды. Может, кухарка откармливала его отборными пирожками, а может, родной воздух пошел на пользу.

— Олянка, — он неловко сгреб меня в охапку и улыбнулся, отстраняя и рассматривая мои торчащие в разные стороны волосы. Я не успела толком проснуться и привести себя в порядок, пытаясь еще немного поспать.

— Гор, — я искренне рада была его видеть, особенно тогда, когда он не собирался геройствовать и лишать себя жизни.

— Наше высочество намекнул, что мне неплохо было бы тебя подучить.

— Почему ты так его величаешь? — усмехнулась я.

— Ну, все-таки Глава Совета Коллегии, как-никак, — отметил Гор.

— Как там Даральда? — я вдруг поняла, что немного соскучилась по железной тетке Гора.

— Ничего, все норовит меня женить, — ничуть не смущаясь, заявил Гор, а у меня невольно покраснели щеки — не то от щекотливости нашего положения, не то от чувства вины, что я подпортила будущей невесте Гора его магическую невинность. — Хочет внуков понянчить, — подмигнул мне Гор, нисколько не замечая моего смущения. — Да и надеется, что я остепенюсь.

— Так чему вы тут успели научиться с его… Сайрусом? — уточнил охотник.

— Высоким манерам топанья ногами, — заявила я и вдруг погрустнела. — Знаешь, ничего у меня не выходит. Жалкая пародия на магию Сайруса. То, что он делает, да еще и с таким изяществом…

— Ясно, — подытожил Гор, — заморочил тебе голову своими тонкостями и изысками, в то время, как тебе нужны основы.

Время с Гором летело легко и не безрезультатно. Очевидно, дошедший до всего своим умом, маг также просто и доходчиво излагал свои знания и открытия мне, недалекой. Он не смеялся над моими ошибками, не поливал сарказмом, не измывался утонченно над моими оплошностями, только наставлял и помогал, отчего я постоянно чувствовала его поддержку. В таких условиях даже мои хилые таланты развивались стремительно. И еще, пожалуй, как ни печально было признавать, с Гором я не отвлекалась на свои неудовлетворенные чувства.

— Ну что, продолжим завтра? — усмехнулся Гор, когда я в очередной раз хлопнула дверью на расстоянии так, что затряслись стены. — Отдохни, как следует.

— Как же, — проворчала я. — Сейчас его сиятельство заявится, — доложила я, нечаянно перенимая манеру Гора обзывать Сайруса всяческими титулами.

— Ух ты, и часто он так?

— Да каждую ночь, — вздохнула я.

— Каждую ночь? — переспросил Гор.

Я только кивнула.

— Тогда какого прогресса он хочет? Он же тебя так только замучит?

В этом вопросе я полностью была согласна с Гором.

— Надо с ним поговорить, — решительно заметил Гор.

— Только не говори, что я жаловалась, — спохватилась я, гадая, как это будет выглядеть со стороны.

— Не скажу, просто поговорим по-мужски, — и мое воображение тут же услужливо подсунуло картину, как они бьют друг другу морды, простите, лица, конечно же, потому что у его высочества не могло быть ничего иного.

* * *

Не знаю, повлиял ли разговор Гора, или что-то случилось в Совете, но в эту ночь Сайрус не пришел. Я ждала его едва ли не до полуночи, время от времени пытаясь применить полученные от Сайруса навыки в нелегком деле магии земли. У меня вышло лишь несколько трещин в полу, и на этом я решила ограничиться с экспериментами, чтобы не лишить Сайруса дома, как такового, а себя — убежища. К слову об убежище, мне не давали покоя мысли об Ордене Трех Сестер — безумно хотелось наведаться, расспросить, как у них дела, и извиниться за свое внезапное исчезновение. Правда, Сайрус говорил, что поставил сестер в известность, но, зная его, я догадывалась, в каком тоне это было сделано.

Утром я проснулась совершенно бодрой и жизнерадостной, впервые, наверное, за все время наших совместных тренировок с Сайрусом. Даже позавтракала, как следует, в ожидании Гора, и оставила кое-что и для него, зная неуемный аппетит охотника. Но когда и он не явился, хотя солнце уже клонилось к полудню, я всерьез забеспокоилась. Что с ними случилось? Неужели тот самый мужской разговор? Но это было бы глупо, и хотя бы Сайрус обязан был сдержаться.

Так и не дождавшись никого из них, я собралась и вышла в город с твердым намерением разобраться хотя бы с Орденом Сестер.

Я была рада, когда прямо в саду возле корпуса натолкнулась на Лаби.

— Кара? Привет! — окликнула ее я, и девушка явно смутилась.

Да что ж за напасть такая? Я решительно подошла к бывшей соседке.

— Что случилось? Чего ты так на меня смотришь?

— Я думала… думала, ты уехала домой, — проговорила она и тут же, будто извиняясь, добавила, — привет, Оля.

— Нет, были кое-какие дела и пришлось уехать на время, — почти не соврала я. — А что такое? У вас что-то случилось?

— Нет, ничего такого, — замялась Кара, и я поняла, что не добьюсь от нее ответа.

— А Мариетта сейчас где, не знаешь?

— Только что закончила вести занятие, наверное, у настоятельницы, — охотно отозвалась Кара, и я, поблагодарив, поспешила в административный корпус.

— А вот и наша пропажа, — встретила меня сестра Нототения. Кара не ошиблась: Мариетта сидела рядом с ней.

— Разве Сайрус вам ничего не сказал? — изумилась я.

— Сказал, дитя, даже слишком много, — заверила меня настоятельница, и я не поняла, что она имеет в виду.

— Нас закрывают, — выдала Мариетта, глядя на меня печально.

Я буквально остолбенела, переводя потрясенный взгляд с одной женщины на другую.

— Закрывают? Кто? Почему?

— Совет Коллегии, — холодно отозвалась Мариетта. Это было равносильно тому, как если бы она напрямую обвинила Сайруса.

— Но почему? — я с надеждой посмотрела на сестру Нототению.

— Коллегия жаждет тебя заполучить, девочка, — продолжила старушка. — А значит, мы — лишь помеха на ее пути. К тому же, — заметила настоятельница, — они давно уже ждали повода, чтобы закрыть Орден.

— Но чем вы им не угодили? — возмутилась я.

— Тем, что мы обучаем девочек, — улыбнулась сестра Нототения. И до меня дошло: Коллегия и ее Орден представляли исключительно мужчин, и женщины-маги, женщины-конкуренты, им вовсе были не нужны. Элементарная дискриминация в обществе.

— Мне жаль, — вяло произнесла я, понимая, что никакие мои самые искренние слова не вернут им утерянного положения. Так гадко и гнусно было ощущать себя той последней каплей, что помогла разрушить их школу.

— Тебе лучше бежать, — произнесла настоятельница, пристально всматриваясь своими темными глазами в мое лицо. — Коллегия не даст тебе жизни.

— А вы?

— И им тоже нужно бежать, с нами, — проговорил Гор, входя в зал.

Все с изумлением посмотрели на здоровяка-охотника, а я выдала очередной вопрос дня:

— Что случилось?

— То, чего я и опасался: его высочество вынуждены были согласиться с мнением большинства в Совете. Коллегия решила, что такой феномен, как ты, — он бросил короткий взгляд в мою сторону, — должен быть исследован в стенах Коллегии. А лишние свидетели, — теперь Гор хмуро посмотрел в сторону сестер, — им не нужны.

Нототения тихо кивала головой в такт его речи, а руки настоятельницы разглаживали и так идеально отутюженные юбки — новости ее ничуть не удивили.

— Как вы себе представляете наш побег, молодой человек? А как же наши воспитанницы?

— Не сегодня-завтра их распустят по домам, и Вам это прекрасно известно. А вот у Вас пока еще есть выбор: очутиться в застенках Коллегии или бежать.

— Как они узнали? — я не могла поверить собственным ушам. Я не желала верить, что Сайрус сам выдал им нашу тайну.

— Дигин, — ответил Гор, и на сердце стало легче, несмотря на наше незавидное положение.

— Но зачем ему это?

— Зачем? — Гор посмотрел на меня, как на наивного ребенка. Сам же охотник, несмотря на всю свою кажущуюся простоту, наивным не был. — Чтобы занять место Сайруса, если он решит пойти против совета.

— Но Орден, репрессии… это ведь то, против чего мы боролись? — не выдержала я.

— Власть подчиняет себе людей, — мягко проговорила настоятельница, будто поучая неразумную ученицу. Я и ощущала себя такой: безответственной, наивной, глупой мечтательницей.

— И Сайрус… поддержал Совет?

— Если не можешь чему-то противостоять, возглавь это, — изрек Гор и вывалил передо мной из мешка одежду. Скомандовал: — переоденься пока, нам придется как следует попрыгать. А вы, — он уже не смотрел в мою сторону, а обращался к сестрам.

Я молча стягивала, а потом натягивала вещи, все еще не в силах поверить в случившееся. Казалось, мы только наладили мое обучение, тренировались с Сайрусом, вместе боролись за наше будущее, и вот он предает все, одним махом, пусть и припертый к стенке Дигиным, но не так же, не без предупреждения, молча перейдя на сторону противника.

Руки путались в завязках, отказываясь слушаться, деревья тревожно шумели, ощущая настроение своей хозяйки.

— Нам нельзя бежать вместе, — выдала я и многозначительно посмотрела на Гора. — Сайрус найдет меня, — добавила тише, когда Гор подошел.

— Верно, — согласился он. — Поэтому я сначала уведу сестер в безопасное место, а потом вернусь за тобой.

— В безопасное? Ты имеешь в виду переход? В другой мир?

— Это их единственный шанс затеряться.

— Но разве они не могут сами?

Гор изумленно поглядел на меня:

— Сестры не умеют переходить.

— Не умеют? Они же учат девочек.

— В Ордене этому никто не учит, — покачал головой Гор, и я поняла, что еще слишком многого не знаю об их мире.

— Тогда поспешите, — я запахнула куртку, словно это могло помочь им быстрее справиться.

— Не волнуйся, я успею, — пообещал мне Гор, и я не сомневалась, что он утащит меня даже из-под носа Коллегии, если потребуется. Единственно, мне не хотелось больше встречаться с Сайрусом, даже взглядом, потому что я больше не знала, как ему смотреть в глаза, и кто тот человек, что прячется за ними, чем бы ни были оправданы его действия.

От снедавшей меня тревоги я выбралась во двор и устроилась на старой широкой скамье под деревьями. И снова увидела Кару, идущую от библиотеки. Ее со всех сторон окружали послушницы, и о чем-то очень настойчиво допытывались. Кара лишь отмахивалась и краснела, я смогла разглядеть ее румянец даже со своего наблюдательного поста. Это было так непривычно: раньше я ни разу не видела, чтобы она смущалась, да еще так сильно. Любопытство вынудило меня подобраться поближе, чтобы расслышать, о чем говорят девушки.

— И когда свадьба? — не унималась маленькая Люсивиль.

— В главной башне Коллегии? Нет? — щебетала другая.

— Ты же пригласишь нас? — навязывалась третья.

— Так романтично, — вздыхала четвертая. — Герои сопротивления вместе.

Я насторожилась.

— Не зря красавчик Сайрус хаживал к тебе в гости, — раздался дружный смех.

— Вы такая прекрасная пара.

— Лаби и Гэтис.

Сердце окаменело, а потом рухнуло наземь и разлетелось на тысячу кусочков. Ему мало было предательства идеи? Он еще и женится на фальшивой героине сопротивления? Хотелось выйти и сказать Каре все, что я о ней думаю. Но я не стала. Кара была почти не виновата, она оказалась втянутой во всю эту игру в первую очередь, мною же самой, а во вторую и главную — Сайрусом. Значит, вот как? Он решил объединиться с кланом Лаби и упрочить свои позиции в Совете? Видимо, после выпада Дигина, или еще до него? Ведь не могла же весть о свадьбе разлететься за одно утро? Значит, он планировал это заранее, еще когда тренировал меня. Так в этом и была тайна его излишней холодности и той поспешности, с которой он отстранился, нечаянно оказавшись слишком близко? Хорошо хоть Гор не вернулся из Альда и не заявил, что уже женат стараниями тетушки Даральды. Как это мило — быть несостоявшейся невестой двух мужчин, ярких, значимых, неординарных — и как больно.

— Ты что делаешь? — зашипел Гор, оттаскивая меня в заросли. — Совсем спятила? А если заметят?

Я не успела ни возразить, ни проводить ненавидящим взглядом Кару, как мы оказались в другом мире, быстро меняющемся и продуваемом всеми ветрами — в Сепии.

— Зачем мы здесь?

— Чтобы запутать следы, — отозвался Гор.

— Пользуешься находками Сайруса, — горько добавила я.

— Нам сейчас любые находки помогут, — бросил Гор, — иначе придется постоянно двигаться.

— Что с сестрами? Где они?

— В порядке, — проворчал Гор, но на второй мой вопрос не ответил: — Прости, но тебе лучше не знать.

Я не успела спросить 'почему', как уже догадалась сама: если меня поймают, мне действительно лучше не знать.

— А что, если идти по незнакомым мирам? — заработал мой мозг.

— Мы сами можем угодить… в неприятности.

Я вспомнила схватку, в которой едва не погиб Сайрус, и прочие опасные вещи, и поняла, что Гор прав. Мы вынуждены будем или все время прыгать или сильно рисковать. На лояльность Сайруса в свете последних событий рассчитывать не приходилось.

— Я одного не пойму, — произнесла я, когда мы добрались до следующего холма. — Зачем он позвал тебя, если решил упечь меня в застенки Коллегии? Неужели не понимал, что ты будешь мешать?

— Я думаю, он не планировал всего этого заранее.

— Как и своей свадьбы? — не удержалась я.

— Какой свадьбы? — Гор даже остановился, а я с радостью перевела дыхание, потому что отвыкла уже от подобных гонок.

— Ну как же, Гэтис и Лаби — отныне и навсегда, — передразнила я.

— Ничего такого не слышал, — пожал плечами Гор. — Да и какая разница: хотят — пусть женятся. Вот только поступать так с тобой и Орденом — не очень-то красиво.

Я не разделяла его точку зрения, но предпочла промолчать.

— Как ты узнал? — поинтересовалась я, раз уж мы все равно остановились.

— Н-ну… — Гор как-то замялся. Потом сознался: — Я прицепил к нему жучок.

— Что? — захлопала я в изумлении глазами. — На Главу Совета?

— На нем столько всего сейчас болтается, что никто бы и не заметил.

— И как? Не заметил?

— Ну, заметил. Сайрус, — сознался Гор. — Зато и я узнал вовремя о самом главном.

— Но почему? Почему ты решил поставить жучок? И что это такое, к слову, реальный жук, что ли?

— Скажешь тоже, — отозвался Гор, но решил не вдаваться в подробности магических технологий. — А решил потому, что уже говорил тебе. Рано или поздно он все равно лег бы под Совет. Или сам стал не лучше своего предшественника.

— Тогда какой смысл в переворотах? — риторически заметила я.

— Во временном торжестве справедливости, — отрезал Гор и потащил меня за руку дальше, решив, что мы и так достаточно потеряли времени.

 

Глава 16

Мне снился Сайрус в своей синей жилетке, расшитой птицами. Они крутили головами и медленно взмахивали крыльями, будто намекая, чтоб я и думать забыла об их хозяине.

— Олянка, ты слышишь меня?

— Нет, нет и нет! — хотелось мне кричать, но с губ почему-то не срывалось ни звука.

Я не хочу ни слышать тебя больше, ни видеть. Кара, милая улыбчивая девушка, еще недавно смущавшаяся присвоенной славы, теперь встанет рука об руку со своим двоюродным братом, которым всегда втайне восхищалась. А я… я даже не могу больше вернуться к своей глупой работе, к клиентам и шаблонным путешествиям. Я — изгой, с магической бомбой внутри из двух чудесных деревьев.

Мои деревья молчали. Дерево Гора спокойно трепетало листьями на легком ветру, величественно взирая на пейзажи Сепии, а дерево Сайруса будто заболело: ствол ослабел, а листья пошли темными пятнами. Вот только гнили или отсыхания мне не хватало. Испугавшись увиденного, я резко проснулась и села.

Плащ Гора, которым он меня бережно укутал, сполз, и холод тут же заставил меня пробудиться окончательно. В темное время суток в Сепии было стабильно морозно. На небе пока красовалось всего лишь одно светило из четырех, из чего я сделала вывод, что день только начинается. Ведь днем все-таки логично считать максимально светлый отрезок суток. Гор дрых возле погасшего костра и, как всегда, похрапывал. Отдыхал он с таким комфортом и удовольствием, что я даже невольно позавидовала — будто у него под спиной были не камни, а перина.

Будить его не хотелось, но в голову в одиночестве лезли грустные мысли. Сколько мы так будем бегать, пока нас не поймает Сайрус? У него теперь в арсенале не только его собственная магия, что уже немало, а и все ресурсы Коллегии. Так стоило ли вообще пытаться?

— Хандришь? — все-таки он проснулся и с чувством потянулся.

— Немного, — признала я. — Гадаю, сколько мы продержимся? И не понимаю, зачем стараться, если конец один?

— О-о, — протянул Гор, начиная заниматься приготовлением колоса, — какие мысли с утра. Снилось что?

— Да так, Сайрус, деревья, все, как обычно.

— Так вот, — произнес он, ставя котелок на огонь, — чем дольше мы продержимся, тем большему ты научишься.

— И зачем? Чтобы порадовать Коллегию? — с сарказмом поинтересовалась я.

— Может, и 'порадовать'. Продать свою жизнь подороже или не даться им в руки вовсе. Сейчас ты что ребенок против них. Но если все эти россказни не врут, и деревья могут слиться воедино, — он вдруг резко замолчал. — Ты что наделала?

— Что? — я оглянулась назад, ничего не понимая.

— Да нет, — с досадой отмахнулся он. — Что случилось с деревом Сайруса?

— Завяло? — без грамма сожаления брякнула я.

— Не смешно, — отрезал Гор. — Я понимаю, тебе тяжело, но ты не должна перерезать питание его дереву.

— Почему? — зло поинтересовалась я. Как по мне, то пусть бы трижды загнулось, чтобы я о нем больше и не вспоминала. Пусть растет раскидистое дерево Гора — человека, который этого заслуживает.

— Да потому, что болезнь поразит и мое дерево, а затем и тебя саму. Мы все связаны, хочешь ты этого или нет.

— Но я ничего не делала, намеренно, — вяло возразила я.

— Ты должна вернуть все, как было.

— Как? Снова полюбить Сайруса, несмотря на все, что он сделал? — вырвалось у меня.

— Полюбить? — удивился Гор. Он смотрел на меня сейчас, как изумленный и одновременно обиженный медведь. — Кто вообще говорил о любви?

— Никто, — признала я.

— Олянка, ты меня поражаешь. Вроде, взрослая барышня, — Гор с сомнением окинул меня взглядом. — Хотя сейчас, конечно, и не скажешь.

— Ну, прости, — я отвернулась. Неужели для всех, кроме меня, было очевидно, что что-то большее, чем подброшенное семя, между нами с Сайрусом невозможно? Кто Лаби и кто я в этом мире?

* * *

Мы все шли и шли, а я уже потерялась в количестве переходов между мирами, а Сайрус все находил нас и находил. Я научилась чувствовать, когда он определял наше местоположение, и тут же сообщала об этом Гору. Тот хмурился, привычно быстро кидал все наши скромные пожитки в мешок, и мы спешно улепетывали в новый мир.

— Остановись, — прозвучало почти как приказ в моей голове.

— Хрен тебе, — так и вертелось грубое у меня на языке. — Карой своей командуй.

— Причем тут Кара? — удивленное. — Вам не уйти. Вы измотаете себя до крайности, — какой заботливый. — И тебе придется туго в исследовательском отделе.

— Главный вопрос — не как, а где, — огрызнулась я, вымотанная до такой степени, что меня уже не особенно удивляли беседы с Сайрусом в собственной голове.

— Я не смогу тебе помочь, — отчаянное.

— Спасибо, уже помог, — мое глухое безразличное. — Уйди, — устало.

— Некуда бежать.

— Ха, миров сколько — бесконечность? — злой короткий смех.

— Ты как, держишься? — Гор выдернул меня из забытья.

— Он снова нашел нас, — прошептала я. Уже не помнила, сколько мы нормально не спали. Больше не спасала ни Сепия, ни незнакомые миры. Сайрус как-то наловчился отслеживать нас даже на неизвестной территории. Гор вот ратовал за дерево Сайруса, а мне же казалось, что оно — наш злейший враг, который постоянно выдает Коллегии наше месторасположение.

Я сумела спасти дерево по требованию Гора. Я справилась с собой и перестала отчаянно ненавидеть его светлость Главу Совета. В конце концов, если отбросить чувства, то действовал он вполне разумно. На него надавили — и он принял единственно верное решение. То, что оно ударило по мне — лишь печальное стечение обстоятельств. Что касается Дигина — он всегда был скользким типом, одним словом, политик. Сайрусу, наверняка, с ним нелегко приходится. Главу Совета можно пожалеть и посочувствовать ему. Никто не виноват в том, что я оказалась пешкой в чужой игре. Благодарить за это следовало разве что судьбу, а еще и совершенно искренне — Гора, который возился со мной, как с маленькой.

Вместе мы освоили даже бури, несмотря на вечную гонку, только все это казалось ничтожным против Коллегии и ее магов.

— Разделимся, — неожиданно предложил Гор.

Я испуганно поглядела на него.

— Не дрейфь, Олянка, — напутствовал он меня. — Ты помнишь уже много миров, узнаешь их. И умеешь проходить. — Это была правда. Он научил меня и этому. С горем пополам, правда, потому что у меня далеко не всегда получалось переходить именно туда, куда хотелось. Пару раз мы попали прямиком в болото, один — под лед, и еще один — в гущу сражения, из которого я с перепугу сразу перескочила в Сепию. Но он был прав: я уже могла путешествовать самостоятельно, и пора было отпустить Гора, позволив ему жить нормальной жизнью.

— Так у нас будет больше шансов затеряться.

— У нас? Сайрус отслеживает меня!

— Нет, — возразил Гор, — он не может этим постоянно заниматься. Ему нужно руководить Советом, следить за Дигиным — он не может постоянно отслеживать тебя. Он наверняка передал это другим магам. А им проще идти по моему следу, потому что они уверены, что веду я. Это даст тебе шанс осесть в одном из серых миров. Или даже в твоем собственном, но только не дома.

— Почему именно сером?

— В них трудно отследить кого бы то ни было. Техногенный фактор.

— Тогда почему мы не скачем по ним?

— Потому что в них очень тяжело пользоваться магией, это требует куда больших усилий, чем здесь, к примеру, — Гор обвел руками желтые пески.

— Особенно хорошо, — добавил Гор, — если ты поселишься где-нибудь, где техногенный фактор зашкаливает.

— Ясно, — в голове промелькнули картинки мрачных промзон.

— Он не сможет тебя отследить, я надеюсь, — вздохнул Гор. — Ну, или сделает это нескоро.

— А ты?

— А что я? Я буду запутывать следы, сколько смогу.

— Они же поймают тебя. И тогда тебе не поздоровится, если ты не выведешь их на меня.

— Не бойся, не выведу, — отрезал Гор, и я ему верила — пожалуй, единственному из всех.

— Тогда они… — слова не шли.

— Что? Убьют меня? Ты узнаешь первой, если это случится, — улыбнулся он. Как он мог насмехаться, я не понимала. Может, от отчаяния?

— Гор, — позвала на прощанье я.

— Что? — откликнулся он. И я просто подошла и поцеловала его безо всяких предисловий. Никто еще не делал для меня так много. И он не отстранился, не перевел все в шутку или в дружеские объятия, а ответил, яростно, сильно, отчаянно, словно это был его последний поцелуй в жизни.

* * *

После первого же перехода меня занесло в Сепию. Я не возражала. Только дальше не было особого смысла блуждать по мирам — мне нужно было двигаться в сторону серых. Пусть не в свой, но в очень похожий. Почему не домой? Я сразу поняла, что если окажусь в своем мире, то рано или поздно меня потянет домой, и я совершу ошибку, уступив своему желанию. А в том, что дома меня ожидает ловушка, сомневаться не приходилось. В чужом же мире такого соблазна не будет, хотя и страшно все начинать с нуля — без денег, без документов, без близких. Как я вообще выживу? Буду тучи раздвигать руками за плату? Но, немного поразмыслив, поняла, что выживу, как все. Выживают же, в конце концов, даже полные бездари. Втягиваешься, привыкаешь — и уже не помнишь, что раньше было иначе. Только вот беда, во всех этих мирах с магией придется распрощаться.

Проводив быстрым взглядом несущиеся зеленые облака, я не стала задерживаться — Сайрус знал Сепию, как свои пять пальцев, и если бы я прогадала с ветром, то лишилась бы форы, которую дал мне Гор. Поэтому максимально сосредоточившись на привычных мне промышленных пейзажах, но стараясь не привязываться к родине, я шагнула в очередной переход. Мир, в котором я оказалась, был достаточно мрачным, но никаких заводов или жилья поблизости я не обнаружила. С досадой подумала, что снова промазала. Такие ошибки могли мне стоить моей свободы. Но Гор явно поторопился — я слишком плохо освоила науку переходов. Для меня это была скорее величина случайная, чем определенная. Я огляделась еще раз: остаться и разобраться, куда я попала? или двигаться дальше? Через два-три перехода я ослабну и начну постоянно делать ошибки, а потом и вовсе сдуюсь, и не смогу больше никуда переместиться. Конечно, через какое-то время я вновь восстановлюсь, но вот времени-то у меня как раз и не было.

Была-не была, я решила немного пройтись. Молодые тесно растущие лиственные деревья мешали мне пробираться, в выбранном направлении я тоже уверена не была. Местность напоминала тайгу или что-то подобное, хотя дома я ни разу там не была. Прохладно, какие-то назойливые мошки, которые норовили пробраться под мою одежду. Через несколько минут я почти готова была сдаться, списав все на то, что если текущий мир и был серым, то явно непригодным для нормальной жизни. А потом что-то остро укололо руку, и я взвизгнула, завертевшись на месте и потирая укус. Кожа вокруг крохотной ранки быстро вздувалась и меняла цвет, а в центре, что мне совсем не понравилось, красовалась коричневая точка. Когда одновременно закружилась голова и затошнило, я медленно осела в прелые листья, и назойливые мошки вдруг перестали меня тревожить. Поверить не могла, что так глупо облажалась. Неужели подохну в каких-то кустах, не ужившись с местной флорой-фауной? Неужели все, что со мной случилось, мое обучение, Гор, Сайрус, деревья — все пропадет зря? Такая нелепая смерть, несуразная, дурацкая… Дальше мысли оборвались и наступило лишь бесчувственное парение в пространстве, в которое время от времени врывались верхушки карликовых лиственных деревьев, сгибаемые ветром, и синие птицы с укоризненным взглядом.

* * *

Гор шагал уверенно из мира в мир, пока окончательно не вымотался. А случилось это, увы, довольно скоро, потому что никто из них не отдыхал нормально уже несколько дней. Олянка держалась молодцом и усвоила намного больше, чем он ожидал, но Гор прекрасно осознавал, что этого все равно катастрофически мало, чтобы противостоять Коллегии. Ей нужна была удача, чтобы оторваться и затеряться, и он намеревался стать этой самой удачей.

Охотник с наслаждением рухнул в стог свежего сена и вдохнул запахи трав полной грудью. Он навертел несколько петель — этого должно было хватить, чтобы преследователи отстали хотя бы на несколько часов, а он — немного поспал и пришел в форму. Сайрус для него сейчас угрозой не был, поскольку они с ним, в отличие от девушки, связаны были только косвенно. Когда Гор закрывал глаза, там маячили темные круги — даже зрение подводило его, не говоря уже о задеревеневших мышцах на спине и ногах. Сон был не роскошью, но необходимостью.

Из темных кругов на границе сна выплыло лицо Олянки, улыбчивое и решительное, каким он помнил ее во время их перепалок. Потом зачем-то вспомнился прощальный поцелуй, и снова захотелось почувствовать тепло ее губ. Огонь ее сердца. Охотник не сомневался, что родной стихией девушки был огонь, вот только им с Сайрусом было не до того: то погони, то деревья, то снова погони. Что с ней случится, если деревья опять взбрыкнут? А рядом не окажется ни его, ни Сайруса? Они оба предали ее. Об этом лучше было не думать. Слишком много если, и всего один шанс на счастье, и тот без магов и магии.

* * *

— Как продвигается работа поисковой группы? — Дигин настиг спешившего домой Сайруса в коридорах Коллегии. Глава Совета едва заметно скривился от досады. Ему так хотелось избежать этой встречи и этого разговора.

— Продвигается, — холодно ответил он заместителю.

— Мы же не упустим такой шанс? — поддел его коллега.

— Группа делает все возможное.

— А Вы? — Дигин немигающим взглядом уставился на Сайруса. Он бы не затеял этот разговор, и не задавал бессмысленных вопросов, если бы к нему тут же не подтянулись его сторонники и просто любопытствующие из рядов Коллегии. Каждое слово нужно было взвешивать.

— И я, естественно.

— Вы же ощущаете, где она? — с научным интересом уточнил высокий худой маг из Дэйкона.

— Она не задерживается долго на одном месте, — ответил Сайрус.

— Но ведь нельзя бегать вечно? — усмехнулся незнакомый толстенький коротышка.

— Ничего, время у нас есть, — довольным тоном заметил Дигин и поклонился Сайрусу в знак того, что их беседа окончена.

Маги расходились нехотя и переговаривались. Всех взбудоражило известие о наличии человека с двумя деревьями сразу. Кто-то из Коллегии еще помнил старые эксперименты, не увенчавшиеся успехом, но это лишь подстегивало их интерес к настоящему.

— Как вы думаете, она выживет? — заискивающе поинтересовался коротышка, преследуя Дигина.

— Мы приложим к этому все усилия, как только она окажется в наших руках. Иначе я гарантировать ничего не могу.

— Но ведь в прошлый раз ничего не вышло? — с сомнением спросил коротышка, не отставая.

Дигин взглянул на него так, будто говорил: 'в прошлый раз там не было меня'. На деле же лишь ограничился кратким:

— Исследовательский отдел не стоит на месте.

— Но ведь в последнее время не было никаких значительных проектов на эту тему, верно? Иначе бы мы слышали.

— В последнее время Коллегией управляют не те люди, — вставил Дигин, намеренно употребив настоящее, а не прошедшее время.

— Вы полагаете, Гэтис излишне… мягкотел? — подобрал верное слово собеседник.

— Я полагаю, он слишком лично заинтересован в эксперименте, чтобы быть беспристрастным. С другой стороны, магическому сообществу было бы непростительно упустить подобный шанс.

— Да, Вы абсолютно правы, — согласился коротышка. — Такой шанс выпадает слишком редко. Мы бы стали одними из сильнейших магов в мирах.

— Не только. Коллегия могла бы стать межмировым органом, — намекнул Дигин, и собеседник онемел на какое-то время, замешкался и отстал от заместителя Главы Совета.

 

Глава 17

Серебряные цветы заняли место синих птиц, теплый ласковый ветер трепал мои волосы, а по всему телу разливалась слабость и легкая сонливость. Хорошо, комфортно, шелест плотных листьев пальм в высоте и ясно различимый плеск волн, а еще запах моря и нагретого солнцем песка.

Я открыла глаза, пытаясь мысленно восстановить ход событий. Потянулась рукой к голове, чтобы поправить волосы и застонала, потому что рука еще была немного опухшей, а кожа вокруг раны — воспаленной и натянутой. Значит, мне не приснилось и не померещилось:

— Осторожнее, — он вел себя так, словно ничего не случилось: ни предательства, ни погони.

Я инстинктивно отползла от него на небольшое расстояние, с недоумением глядя на серебряных птиц на жилетке.

— Что мы здесь делаем?

— Отек еще не полностью сошел, — Сайрус приблизился и приложил к больной руке компресс из водорослей. — Китса — очень мерзкое насекомое, она оставляет ядовитую ножку в ране, отчего начинается сильное воспаление. Ножку я вынул.

— Ты нашел меня? — я с трудом вспомнила свое падение в старую листву.

— Ты позвала меня, — ответил он.

— Дура, — мысленно обругала себя я. Значит, не выдержала все-таки. Где-то на грани жизни и смерти сдалась и позвала Сайруса. Лучше бы просто умерла.

— И что теперь? — когда-то я уже задавала ему этот вопрос и в ответ не услышала ничего хорошего.

— Побудем здесь, пока ты окончательно не поправишься.

— А потом?

— Потом я доставлю тебя в Коллегию.

Мне захотелось бросить в него чем-то тяжелым, но я была еще слишком слаба, да и подходящих предметов поблизости не было. Зато Сайрус, как обычно, выглядел великолепно, словно только что вышел из своего кабинета.

— У тебя нет другого выхода, — зачем-то добавил он. — Но я позабочусь о том, чтобы с тобой ничего не случилось.

— Как позаботился о сестрах из Ордена?

— Значит, и к этому вы приложили руку, — Сайрус начинал сердиться. — Гор понесет за это наказание.

— За что? За то, что спас сестер? Или тебя?

— За препятствие действиям властей, — отрезал Сайрус. — А что касается долга чести, я его уже выполнил, когда закрыл глаза на некоторые выходки Гора.

— Это ты насчет жучка? — не сдержалась я.

— Так ты в курсе, — кивнул он. — Может, это еще и с твоей подачи? Тебе мало было общения со мной во время тренировок?

— Общения? — я искренне изумилась. Все наши упражнения едва ли можно было назвать общением: если мы и перекидывались за вечер парой-тройкой слов, то исключительно по делу. А чаще всего Сайрус просто критиковал меня и насмехался над моими неуклюжими попытками.

— Ученичество — самое ценное общение, какое может быть между магами.

Спасибо, расставил все по местам. Я с досадой посмотрела на Главу Совета.

— Зачем ты притащил меня сюда? — я огляделась по сторонам, но теперь меня не радовало ни море, ни пляж.

— Тебе нужно восстановиться до того, как ты попадешь в Коллегию.

— Зачем?

— Там тебя ждет интенсивная программа.

— О чем ты?

— Об исследованиях.

— Подопытным кроликом, значит, — горечь выплескивалась из меня волнами, я отвернулась, чтобы не смотреть на красивого жестокого мага.

— Не забывай, что в тебе растет мое дерево. — Забудешь тут. — Я буду контролировать процесс. — Не могла сказать, что мне сразу стало легче после его слов.

— А что насчет дерева Гора?

— Им займутся другие воздушные маги.

— А Гор?

— Как я уже сказал, он слишком импульсивен для работы в исследовательском отделе.

— Или слишком честен, — сквозь зубы добавила я.

— Не усложняй себе жизнь, — добавил Сайрус. Потом как-то устало опустился на песок, расстегнул жилет, несколько верхних пуговиц на рубашке и позволил себе немного расслабиться.

— Ты правильно сделала, что позвала меня. — Он указал на мою руку. — Еще бы немного, и даже я не смог бы тебе помочь. От китсы умерло много людей: яд слишком сильный и действует быстро. Зачем тебя занесло в Улию?

— Понятия не имею, — честно ответила я. — А что это за мир?

— Достаточно дикий, с массой мелких неприятных обитателей. Ты что же, шла наугад? Для тебя лучше умереть, чем быть под моей опекой? — он странно взглянул на меня.

— Не под твоей, а в застенках Коллегии. Хотя, как оказалось, это одно и то же.

— Кто тебе это внушил? Гор? — раздражение снова скользнуло в его взгляде. — Исследовательский отдел располагается в отдельном корпусе. В нем нет никаких застенков или казематов. Два этажа, просторные помещения и квалифицированные маги в твоем распоряжении. Даже в случае, если деревья снова пойдут в рост, они смогут тебе помочь.

— Меня устраивали и вы с Гором, — мрачно отозвалась я, представляя себя, опутанную магическими трубочками и проводами, в комнате с белыми стенами.

— Но это не устраивает Коллегию, — вот и добрались, наконец, до правды. А меня спросить так и вовсе забыли о том, что устраивает или не устраивает меня.

— Ты помнишь, как ты боролся против диктатуры Коллегии? Против законов сто двенадцатого вара? Как скрывался от преследования? Ка мы познакомились?

— Да, я помню, — отозвался он, распахивая птиц на груди шире. — И теперь, чтобы все не пошло прахом, власть нужно укрепить.

— Издай очередные законы сто двенадцатого вара, — огрызнулась я.

— Иногда я думаю, что так было бы проще всего, — сознался Сайрус, а мне окончательно показалось, что я не знаю сидящего рядом со мной человека.

— Куда ты? — очнулся Сайрус, когда я поднялась и направилась к морю.

— Хочу смыть пыль, — ответила, сбрасывая одежду. Сайрус отвернулся:

— Только не долго, ты еще слаба.

— Да, ваше высочество, — еле слышно пробормотала я и нырнула с головой в прохладную прозрачную воду.

* * *

Раковина оказалась на своем старом месте, переливаясь перламутром по краю. Единственное, что меня смущало — так это вопрос, достаточно ли я окрепла для новых передряг, и каково мое везение, и не влипну ли я в очередную китсу. С другой стороны, хотя бы маленький шанс, в то время как на суше меня не ждало ничего, кроме исследовательского центра Коллегии. И я нырнула в плавающую зону перехода с надеждой на лучшее.

Лучшим оказался пруд, наполненный квакающими жабами и поросший вдоль берега камышами. Чуть дальше от места моего приводнения, метрах в пятидесяти, на песчаном пятачке плескалась целая компания в плавках и купальниках, где-то рядом дымил костер, и слышалась музыка. Очень знакомая такая музыка: что-то из русского рока. Я вздохнула с облегчением и стала выбираться на берег. Ура, я дома, в своем или бесконечно близком, судя по песне, сером мире. Осталось только найти какой-нибудь завод или фабрику и осесть рядом с ними. И, прощай Сайрус!

Парни в джинсах с голыми торсами суетились над шашлыками, девушки смеялись. Потом все пили за что-то, дружно крича. Я смотрела на них, начиная зябнуть на ветру в своей мокрой одежде и откровенно завидовала, уже представляя свое унылое одинокое будущее. А потом мне в голову пришла шальная мысль, которую я не преминула осуществить.

— Горальд, — тихонько позвала я и коснулась неба.

Он пришел сразу.

— Что случилось? — из его шевелюры то тут, то там торчало сено, а глаза бешено вращались — охотник готов был отражать нападение.

— Взгрустнулось, — честно созналась я, и Гор не на шутку рассвирепел:

— Я, значит, гоняю по всем мирам, чтобы дать ей возможность уйти. А она… — он смачно сплюнул на землю. — Что это? — он дернул мою руку, на которой еще виден был след от укуса.

— Китса.

— Что?! И как ты… как же… — слова у Гора закончились.

— Сайрус, — кратко пояснила я.

— И он позволил тебе уйти? — изумился охотник.

— Нет. Помнишь пляж, плавающую зону перехода?

— Она все еще там? — на лице Гора расцвела улыбка.

— Да, — улыбнулась в ответ я.

— Надеюсь, я как следует запутал следы, — нахмурился Гор.

— А даже если и нет, сбежим снова, — легкомысленно предложила я, и Гор засмеялся, глядя на мое довольное лицо.

* * *

Никогда не задумывалась над тем, насколько легко магу получить в сером мире все необходимое. Всего лишь два банкомата снабдили нас очень приличной суммой денег. И искать нас было бесполезно, благодаря тщательной маскировке, которую применил Гор по моему настоянию. А дальше — аренда квартиры, покупка необходимых и не очень вещей, развлечения, долгожданный отдых. Единственное, что могло нас погубить — так это безделие и скука. Но мы продолжали заниматься с Гором, поэтому нам было вполне весело, особенно, ему.

— Ты, кажется, собиралась пригнать огромную черную тучу.

— Да, — признала я.

— А это что? — мы смотрели с террасы на белые облачка-барашки на ярко-голубом небе.

— Что?

— Олянка, ты валяешь дурака.

— Ничуть, он просто стоит рядом со мной.

Порывом ветра меня закружило и приподняло в воздухе, так что я едва успела вцепиться руками в решетку ограждения.

— Гор! — в панике заорала я.

— Что? — невинно глянул он в ответ. — Были бы не в сером, ты бы очнулась за пару кварталов отсюда, — с тоской заметил он.

— Что, сильно тяжело? — с сочувствием поинтересовалась я. Мне-то было почти все равно с моими навыками — так и так ничего толком не получалось.

— Как в густой-густой патоке вместо воды, — откликнулся Гор.

— Ну, прости, Горушка, зато сам-знаешь-кто нас не видит, — в последнее время я избегала называть имя Сайруса.

— И что, ты ничего не чувствуешь? — насторожился Гор.

— Нет, — пожала я плечами. — Он без понятия, где мы.

— Остальные тоже, — довольно произнес Гор, — иначе давно бы уже явились. А раз их нет — мой след и подавно простыл. Хорошо, хоть Даральду навестил перед отъездом, — вздохнул Гор.

Я чувствовала, что он скучает, но эгоистично не могла его отпустить. Во-первых, его могли тут же схватить, а во-вторых, и самое важное, мне было хорошо рядом с Гором.

— Ты совсем запустила второе дерево, — проворчал Гор, и мне не нужно было объяснять, чье дерево он имеет в виду.

— Что с ним? — с кажущимся безразличием спросила я.

— Засыхает понемногу, — отозвался Гор.

— А твое?

— Мое? — усмехнулся он. — Скоро заслонит солнце, и ты будешь в его вечной тени, если не научишься хоть чему-нибудь толком.

— О, ну вот, снова нравоучения, — я смотрела за окно на разворачивающуюся в родном мире весну и мечтала недельку-другую попрыгать по более теплым земным местам. В качестве небольших каникул. — Гор, а давай совершим пару переходов? — невзначай предложила я.

— Хочешь засветиться? — с подозрением глянул на меня охотник. — Засиделась?

— Нет, здесь, в сером. Просто есть столько симпатичных мест.

— Олянка, это плохо кончится, — проворчал он. — Твои симпатичные места — они где? На природе, наверняка?

Я лишь неопределенно качнула головой.

— Чуть ослабнет скрывающий нас фактор — и Сайрус поймет, где тебя искать. Теперь уже, будь уверена, за тобой охотится именно он.

— Или забыл напрочь, — предположила я.

— Забыл? — Гор широко раскрыл рот. — Да хотел бы, не забыл. Коллегия ему напомнит. О таком не забывают, скрывайся ты хоть сто своих лет.

— Столько не живут, — машинально отметила я.

— Живут. Маги, а тем более, обладатели деревьев — очень даже живут, — возразил он. И я с интересом взглянула на Гора. — Теоретически, — тут же добавил он.

— Правда? И сколько?

— А сколько живут деревья?

Я задумалась, но трехсотлетние дубы видела своими глазами.

— Ну хоть один коротенький переход, — принялась я за свое.

— Куда? — Гор все еще не сдавался, но я ощутила, что он готов уступить.

— В Португалию, — бросила я наугад, вспоминая красочный рассказ одной своей вернувшейся туристки о теплом море, радушных расслабленных людях, домашнем вине и красивых легендах.

— На день, — отозвался Гор.

— На три, — стала торговаться я.

— Ладно, — сдался охотник, заметив азарт в моих глазах.

* * *

Мы пытались прыгнуть несколько раз, но у Гора ничего не выходило. Дорожная сумка издевательски болталась за моим плечом. Гор же гордо от вещей отказался.

— Говорил тебе, серый мир.

— Но как же ваши прыжки с Сайрусом? — от возмущения я даже нарушила собственное правило и не назвала его 'сам-знаешь-кто'.

— Они не были из серого в серый.

— А какая разница?

— В нормальном мире маг моментально восстанавливается. А здесь что? — он готов был в очередной раз сплюнуть. — Выдохнешься, прыгнешь — и выдохнешься еще больше. У вас же есть эти, как их, самолеты-пароходы?

— Да, но это будет совсем не так просто и быстро, — я подумала о визах, билетах, и самое главное — документах.

— А это просто?! — обалдел он и махнул рукой в пространство, будто это оно было виновато в том, что у нас ничего не получалось.

— Может, я попробую? — предложила я.

— И на что расчет? — Гор окинул меня скептическим взглядом, почти как сам-знаешь-кто.

— На то, что я — выходец из серого мира. Должно же мне хоть что-то с этого быть?

Взгляд Гора стал еще более скептическим. Он, видимо, полагал, что мое происхождение являлось исключительно минусом в магическом смысле, а никак не плюсом.

Но я все-таки смогла и — о, чудо! — даже попала в Лишбо. Только Гора забыла, поэтому поспешила вернуться назад вместе со своей злополучной сумкой.

— Ты что вытворяешь? Ты где была? — Гор бесцеремонно схватил меня за руку.

— Все в порядке, я перешла.

— Тогда зачем вернулась? — удивился он.

— За тобой.

— Ты не сможешь третий раз подряд, — покачал он головой.

— Смогу. Гор! — завопила я от радости. — Я понимала португальский, представляешь?

— Закон равновесия — что тебя удивляет, — изрек Гор.

— Но это же… замечательно! — восхищалась я, а потом покачнулась и упала, прямо охотнику в руки.

— Ну вот, допрыгалась, — обеспокоенно проворчал он, относя меня на кровать.

Я ощущала себя странно — вдруг просто потеряла почву под ногами, кувыркнулась прямо в небо.

— Гор, что происходит? — жалобно спросила я. Мне так хотелось вернуться вместе с ним в Лишбо и насладиться преимуществами закона равновесия, ощутить страну, людей — все, что мне раньше было не дано.

— Деревья, — вздохнул он, глядя на меня полуприкрытыми глазами.

— Что с ними?

— Прыжки подорвали их.

— В смысле? — испугалась я.

— Так как здесь магии очень мало, они вынуждены были углубиться корнями в землю, в поисках аномальных зон.

— Аномальных — как мой бывший дом? И что теперь?

— Теперь, когда ты прыгала, ты подорвала корни.

— То есть они прирастили меня к месту?

— Да, это моя вина, — глухо произнес Гор, — я не заметил.

— Причем тут ты, — отмахнулась я. Если кто и был виноват, так я сама со своими навязчивыми идеями путешествий. Гор осторожничал, а я заставила его пойти на авантюру.

— Более того, часть корней сумела-таки дотянуться до твоего дома.

— Что? — я не могла поверить услышанному. Мы были в добрых восьмистах километрах от моего предыдущего жилища. — И чем это чревато? — осторожно поинтересовалась я.

— Да тем же, что и ты дома.

— То есть я засветилась у себя дома?

— Да, любой маячок уже дал знать, что ты здесь. Теперь лишь остается отыскать тебя в твоем мире.

— Но корни ведь отросли не за день, и не за два, а нас так до сих пор и не нашли.

— Видимо, благодаря все тому же техногенному фактору, из-за которого я сам не в состоянии прыгнуть даже в твою драгоценную Португалию, — сердито заявил Гор.

— А что с корнями? Они срастутся назад?

— Деревья могут погибнуть, если мы не вернемся в нормальный мир, — огорошил меня Гор.

— Но ведь это означает все заново… ту же гонку…

— Да, — развел руками охотник.

Мы вляпались — и виной тому была исключительно я.

— Ты не виновата, — словно в ответ на мои мысли заявил Гор. — Скорее, наоборот. Если бы мы пробыли здесь еще дольше, ты уже и не смогла бы оторваться.

— Что, приросла бы намертво?

— Пожалуй, — кивнул он.

— Ну и перспектива, — заметила я. Когда я лежала, мне вроде бы и вовсе не было плохо, но как только я попыталась приподняться, голова закружилась, и я тут же свалилась назад.

— Деревья, — начал Гор, кладя мне на грудь руку, чтобы я не дергалась. — Их сила едина с твоей кровеносной системой. У тебя сейчас большая потеря силы, и когда ты пытаешься подняться…

— Голодает мозг, — закончила за него я. Краткий курс анатомии мне был знаком. А если энергия деревьев и моя кровеносная система — суть одно и то же, то и принципы одинаковы.

— Что будем делать?

— Сейчас немного приду в себя и перенесу нас.

— В Сепию?

— Хочешь, на море, — предложил он, но я резко вскинула руки:

— Нет, не надо! — Только моря мне не хватало, которое хранило память о Сайрусе.

— Значит, попрыгаем по разным местам.

* * *

Никогда не думала, что мы так скоро будем снова блуждать по мирам. После первого же перехода Гор заметно приободрился. Я так поняла, что наблюдала его теорию о моментальном пополнении энергии в действии. А вот мне особенно лучше не становилось, я бы сказала даже, что стало хуже, но мне не хотелось пугать охотника.

Он тащил меня на себе и время от времени что-то ворчал в духе того, что я слишком отяжелела. Не скажу, что не поправилась, пока мы расслаблялись в родном мире, но не настолько, чтобы этому гигантскому медведю ощутить разницу.

— Может, слезешь уже? — одновременно с вопросом я осознала цель его ворчания.

Гор опустил меня на ноги, и я тут же повалилась на него, вцепившись в рукав бессменного плаща.

— Ты чего чудишь? — спросил он, пытаясь придать мне вертикальное положение, но мои ноги напрочь отказывались держать тело.

— Посмотри на деревья, — попросила я, устав бороться с законом тяготения.

Гор осторожно опустил меня на землю и всмотрелся. Я уже сто раз сожалела о том, что не могу видеть их в зеркало, как прочие барышни прическу. Так неудобно было постоянно не знать, что происходит, странные сны — не в счет, они были слишком эпизодическими и редкими.

Гор тяжело опустился на землю рядом.

— Что там? — потребовала я ответа.

— Тебе не понравится, — глухо проговорил он, пытаясь не смотреть мне в глаза.

— Что, корни отвалились? — предположила я.

— Ты знаешь? — удивился он, а я лишь пожала плечами. — Верно, — подтвердил мою догадку Гор.

Я вопросительно посмотрела на охотника.

— Они не просто оборваны, из обрывков продолжает вытекать сила.

— То есть наш план не сработал?

— Какой тут может быть план, — Гор с досадой запустил пятерню в свою шевелюру. — Мы понятия не имеем, с чем имеем дело, все наугад.

— И какой выход? — я уже полулежала на его колене, утомившись за время нашей недолгой беседы. Мне быстро становилось хуже — такими темпами вскоре Гору пришлось бы говорить с самим собой.

— Тебе не понравится, — снова сказал он, но я уже была не в состоянии возразить.

 

Глава 18

Синие птицы. Я никак не могла понять, снится мне сон, или это странная явь, повторяющаяся по кругу.

— Единственное разумное решение среди ваших бесконечных выходок, — говорил знакомый ровный голос.

— У меня не было выбора, а так бы ты дождался от меня разумного, — второй голос был хмурым и сердитым.

— Восемь магов едва смогли остановить потерю силы и позволить деревьям начать восстанавливаться. Ты хоть понимаешь, чем все могло обернуться? Что мы могли потерять?

— Не что, а кого! — голос задрожал от гнева.

— И кого — тоже, — признал первый.

— Если ты сейчас говоришь о благе Коллегии, это не ко мне, — голос удалился, словно собеседник отвернулся или отошел.

— Я говорю о благе всего нашего мира!

— О, да ты еще и манией величия начал страдать, ваше сиятельство?

— Не паясничай, охотник. А не умеешь обращаться с деревьями — не берись, — он обвел рукой распластавшееся на кровати тело.

Гор отвел взгляд, не в состоянии что-то возразить по поводу последнего.

— К чему была вся эта беготня? В итоге вернулись к тому, с чего начали. Так неужели сложно было подумать головой, — напирал Сайрус, — и понять, что ей придется наблюдаться в стенах Коллегии. Что случай слишком редкий и сложный, чтобы справиться самостоятельно.

— Если бы не этот казус с корнями, мы бы отлично справились и сами, — огрызнулся Гор.

— Конечно, — отчеканил Сайрус, — если не считать китсу и сотню других случайностей, предусмотреть которые невозможно.

Гор вновь понурился. В чем-то Глава Совета был прав. Где гарантия, что если бы не корни, то не крона, не ветви, не стволы, не очередной рост деревьев, как в самом начале? Они ни от чего не были застрахованы и шли на большой риск. Хотя, с другой стороны, разве можно было назвать жизнью существование в исследовательском центре?

— Перестаньте орать, у меня голова раскалывается, — я разлепила глаза и посмотрела на магов.

— Как ты? — Гор через секунду оказался рядом со мной и схватил своими огромными лапищами мою истончавшую руку.

— Колосу бы, а то голова гудит, как с похмелья, — пожаловалась я.

— Это из-за чужой энергии, которой тебя накачали, — вмешался Сайрус. Его высочество выглядел сегодня, как и всегда, великолепно. Ровные черные волосы струились по спине и плечам. Белоснежную рубашку с перламутровыми пуговицами венчала знакомая жилетка с синими птицами. Видно, пикировки с Дигиным и его приверженцами с моим возвращением закончились, потому что он, наконец, не выглядел осунувшимся или уставшим.

— Я мигом, — невероятно быстро для своих габаритов подхватился Гор, но Сайрус приостановил его:

— Воды, только воды, больше ей пока ничего нельзя.

Гор кивнул и вылетел за дверь. А Сайрус опустился рядом на кровать. Странное дело, но после своей реанимации я не чувствовала ненависти к Сайрусу. Может, время прошло, а может, повзрослела или испарилась дурь, пришедшая с физической молодостью.

— Ноги не немеют? — спросил он.

— Нет, — отозвалась я и посмотрела на Сайруса.

— Повреждение корней могло зацепить нервные волокна, — пояснил он.

— Не зацепило, — я анализировала свое состояние и не находила никаких отклонений, кроме тяжелой головы.

— Почему ты не позвала меня? Если бы Гор сглупил…

— Да, я слышала — ты лишился бы ценного исследовательского материала.

— Не только.

— Ну, да, и, вероятно, места Главы Совета.

Сайрус не ответил — лицо же его было непроницаемым: наверное, натренировался на собраниях своего Совета.

— Что мне полагается за побег? — уточнила я, стараясь не выглядеть жалко, хотя это было трудно сразу после больничной койки.

— Полное лишение свободы, — ответил Сайрус.

Я хотела было спросить, на какой срок, но не стала — очевидно, что меня не отпустят, пока живы деревья, пока жива я сама.

— И когда меня заберут в исследовательский центр?

— Завтра утром.

— А сегодня? — я попыталась сесть, и мне это даже удалось, только простыня, которой я была накрыта, сползла, демонстрируя голое тело. — Сайрус, — растерянность сменилась шоком, и подхватив ткань, я вновь натянула ее по самую шею, постаравшись замотаться, как следует.

— Не волнуйся, это было необходимо для работы ремиссионеров..

— Тех восьми магов, что ты говорил? — я окончательно смутилась.

— Да, — Сайрус просто кивнул, не придавая этому событию никакого значения. — А сегодня побудешь у меня.

Я обвела взглядом обстановку и, наконец, признала одну из комнат в особняке Сайруса.

— Вот! — Гор пронесся мимо молчаливого Сайруса и сунул мне в руки бокал с водой. — Нормальной посуды у тебя так и не нашел, — бросил охотник в сторону его светлости.

— Гор, для этого есть слуги, — намекнул ему Сайрус, но тот уже не слушал, пытаясь самостоятельно напоить меня, как маленького ребенка, увидев, что я не пью.

— Гор, я сама, — я мягко отстранила его руки.

— Тебе не кажется, что твой визит затянулся? — намекнул Сайрус.

Гор потерянно посмотрел на меня, как огромный виноватый пес. Сколько бы он ни проторчал у моей постели, итог все равно был один. Тот самый итог, от которого мы так долго убегали.

— Я не сержусь, — я мягко сжала его руку.

— Я сам сержусь, — возразил Гор.

— Что ты мог еще сделать? — задала я ему справедливый вопрос.

Он промолчал. И также молча, не прощаясь ни со мной, ни с Сайрусом, вышел из комнаты.

— Так ты его не арестуешь? — посмотрела я на Сайруса.

— Он привел тебя назад. — Видимо, это означало полную индульгенцию всех предшествовавших грехов.

Наш разговор иссяк, а я чувствовала себя не слишком свежей. Я поднялась с кровати, чтобы пройти в ванную комнату, но ноги, как выяснилось, не очень меня слушались — я покачнулась, и меня подхватил Сайрус, не позволив мне упасть.

— Все-таки немеют, — констатировал он.

— Просто долго лежала, — возразила я, пытаясь выбраться из его рук, но он не позволил.

— Зачем ты это делаешь? — не выдержала вдруг я. — Неужели все, что тебя волнует — это сделать из меня какое-то легендарное оружие? Ты же сам знаешь, что у оружия есть воля и чувства, и все равно не выйдет того, что хочет Коллегия.

— О, да, я знаю, — неожиданно мягко улыбнулся он. — А вот Коллегия — вряд ли. Они полагают, что сила двух магистров возьмет верх над девушкой со скромным потенциалом.

— Скромным? Ты ведь сам говорил…

— Скромным в сравнении с нашими с Гором, — пояснил он. — Но дело в том, что скромен он только потому, что ты из серого мира. И здесь он лишь начинает разворачиваться, расти, оживать, вместе с деревьями.

— И что будет в итоге? — я невольно засмотрелась на разгорающийся в его глазах огонь.

— Что-то новое, невообразимое, непредсказуемое.

— И чего же ты ждешь? Что это новое невообразимое обрушится на вашу Коллегию и разнесет ее в пух и прах, тем самым избавив тебя от Дигина и его компании?

— Я ничего не жду. Конечно, я бы хотел быть причастным к происходящему, врать не стану, но в остальном я ничего не жду.

Хотелось ему верить, но к чему тогда эта гонка, вечное преследование? Он ведь мог плохо выполнять свою работу?

— Сайрус, даже если ты исполняешь волю Коллегии, мне от этого не легче.

— Мне жаль, — он опустил взгляд и разжал руки, наконец, освободив меня, но продолжая аккуратно поддерживать. Черт меня дери, если моему проклятому дереву не нравились его прикосновения, словно забота садовника. Но я не верила, не верила ни единому слову. Может, он хотел избежать угнетения своего дерева, поэтому и пытался обелить себя передо мной. Может, преследовал какие-то иные цели, но я уже не один раз убедилась в том, что он не говорит то, что думает, как Гор.

— Как семейная жизнь? — не сдержалась я. Пока мы бегали, свадьба с Карой наверняка уже свершилась.

— Какая жизнь? — Сайрус с искренним недоумением посмотрел на меня.

— Что, неужели отложили из-за меня гадкой? — так и подмывало всплеснуть руками для полноты картины.

— О чем ты говоришь? — раздельно по словам повторил он.

— О твоей свадьбе, о которой болтали едва ли не на каждом углу перед нашим побегом.

— А, это, — Сайрус качнулся в сторону от меня, и его дерево протестующе застонало, заставив меня потянуться следом. Только Сайрус-зависимости мне не хватало. Его сиятельство воспринял мое движение спокойно. — На Собрании Совета мне задавали вопросы под присягой.

— Это что, клятва на каком-нибудь талмуде по магии? — перебила я.

— Нет, — снисходительно улыбнулся он, — заклинание правды.

— То есть совершенно невозможно солгать?

— Можно, но это увидят все. Мне задали вопрос о том, испытываю ли я какие-либо чувства к героине сопротивления.

У меня часто-часто забилось сердце.

— И?

— Я не стал отрицать. Потом были другие вопросы, — Сайрус смахнул упавшие волосы с лица. А я застряла на его фразе 'не стал отрицать'. Так что же, он испытывает? Ко мне? Ведь это я тот человек, о котором его спрашивали, пусть даже для всех остальных это была Кара Лаби. Но Сайрус ведь говорил обо мне. И тут же успокоилась: да, испытывает, может, ненависть или раздражение — тоже ведь чувства.

— Ответ мой разнесли, исказили, потом его подхватила толпа и поползли слухи о нашей с Карой свадьбе, — закончил Сайрус.

— Но почему Кара не отрицала?

— Наверное, не знала, чему верить.

— Что ж, мне жаль, что Лаби и Гэтис не породнились на радость всему народу.

— Не жаль, ни капли, — произнес Сайрус.

— Что?

— Тебе не жаль.

— Может, и не жаль, — огрызнулась я. — Какая разница? Или ты хочешь оставить мне еще что-нибудь на память перед застенками Коллегии?

— В магическом смысле я уже оставил все, что мог, — отозвался он, а потом притянул меня к себе. Враг, предатель, преследователь, дважды спаситель. Я терялась во множестве его ипостасей.

— Сайрус, ты — Глава Совета, — запротестовала я, понимая, что, если сдамся, мне снова будет больно. Только в этот раз намного-намного больнее.

— Это всего лишь роль, — его губы нежно коснулись моей макушки. Дерево отчаянно звенело и извивалось.

— А как же сестры? — я оттолкнула его руки.

— Их до сих пор не нашли.

— Хочешь сказать, твоими стараниями? А, может, стараниями Гора все-таки?

— Олянка, я нашел жучок Гора — как ты думаешь, я не догадывался, что он сделает?

— И отпустил меня?

— Я рассчитывал на тебя.

— Болтая в моей голове?

— Уговаривая тебя. Говоря тебе правду.

Чертовы синие птицы — мне так хотелось отпустить их на свободу. Подчиниться воле дерева и сдаться Главе Совета на милость, вернее, не Главе, а Сайрусу — тому благородному парню, который боролся за справедливость и свободу, и которого преследовал Гор. Сайрус словно прочел это все по моим глазам, а, может, снова рылся в моей голове:

— Я здесь, все еще здесь, — проговорил он, держа меня в своих руках, и я потянулась к нему навстречу, коснулась идеальных губ своими. На этот раз не было короткого жалящего огня, но был огонь другой, заполнивший мое сердце и чудом не тронувший деревья.

* * *

Деревья счастливо шумели кронами на легком ветру. Они выросли за одну ночь выше сводов спальни Сайруса. И я их видела, также отчетливо, будто они были настоящими.

Удивительно, что они не сгорели в том пожаре, что творился тут ночью. Вот был бы сюрприз для Коллегии — кучка пепла и одна бездарная девица.

Деревья затихли, и настроение мое стало заметно падать. Всегда страшно пробуждаться после случайной ночи, страшно увидеть холодное лицо недавнего любовника и получить пару намеков или даже просьбу освободить помещение.

К тому же, скоро должны были прийти из исследовательского отдела. Сайруса не было. В голову полезли совсем уж плохие мысли о том, что он решил расстаться, не прощаясь. И что целью всего этого ночного безумия был какой-нибудь особо вычурный эксперимент, влияющий на рост деревьев.

— Не спишь? — он появился бесшумно.

— Я уж подумала, что первыми увижу представителей Коллегии, — произнесла я, а Сайрус мягко накрыл мою руку своей.

— Они не войдут без моего разрешения.

— Ну, да, конечно, в дом Главы Совета, — признала я не без издевки. Мне тяжело было от мысли, что скоро нам придется расстаться, даже если и не навсегда, то встречи в официальной обстановке только усугубят положение.

— Не бойся, они пообщаются с тобой, составят программу тестов и занятий. А потом, когда убедятся, что все идет нормально, буду отпускать тебя домой.

— К тебе? Ты им сказал, что нас связывает?

— Не я. Дигин, — ответил Сайрус. Как я сразу не догадалась? — Но они бы все равно узнали, — добавил он. И был прав — они ведь исследовательский отдел.

— А как же Гор? — спросила я.

— А что Гор? Он отправился домой, в Альд.

— Он винит себя в том, что случилось. Считает, что предал меня. Он же не знает, что я, — я обвела рукой мятую постель, — предала сама себя.

— Ты это так воспринимаешь? — кажется, я сумела пробить непроницаемую броню Сайруса.

— Нет, — искренне ответила я и посмотрела в его черные глаза. Мне снова безумно захотелось уткнуться носом в его рубашку, вдыхая запах чистого белья, и гладить пальцами великолепных птиц и их не менее великолепного хозяина.

Наверное, мое дерево совершило какое-то соответствующее движение, потому что Сайрус подошел и обнял меня, и я смогла осуществить свое желание.

— Я не выдержу, — призналась я.

— Выдержишь, я всегда буду рядом.

— На расстоянии вытянутого языка? — сострила я.

— И это тоже. Маги знают, что нас связывает — так что можешь смело пользоваться. И одновременно это связывает им руки — они не посмеют причинить вред действующему Главе Совета.

— А бывшему? — осторожно поинтересовалась я.

— Ты вернулась, обстановка разрядилась. Пока переживать не о чем.

— Не думаешь же ты, что Дигин оставит тебя в покое?

— Не думаю, — признал Сайрус. — Но ему потребуется время, чтобы разработать новый план.

На этой радужной ноте слуга вежливо постучался в двери и сообщил о приходе господ из Коллегии. Я с тоской посмотрела на Сайруса, а он лишь с улыбкой подтолкнул меня к аккуратно разложенному комплекту одежды. Платье, только не такое, каким меня снабдила Даральда для выезда в столицу, а одновременно изящное и дорогое, не вызывающее, но стильное. Приятным открытием для меня стала пара синих птиц, вышитых на лифе. Я с благодарностью взглянула на Сайруса, а он — с целым каскадом чувств на меня в ответ, от которых зашевелилось его дерево и приятным теплом окутало сердце.

* * *

В таверне даже с утра царил полумрак, а запах дыма из очага заставлял легкие время от времени судорожно сжиматься. Гор поднял руку с кружкой, с неудовольствием заметив, как рукав рубашки едва отклеился от темной липкой столешницы.

— Хозяин, повтори! — грохнул он пустой тарой о стол.

Крепкий коренастый мужик за стойкой неодобрительно глянул на Гора, но требование выполнил, и вскоре перед охотником красовалась новая кружка жужи. До этого пол-ночи Гор напивался токой. Если бы он все еще не продолжал пить, у него, наверное, было бы жуткое похмелье, только вот охотник не собирался останавливаться.

В голове его медленно и безнадежно крутились, время от времени пробуксовывая, тяжелые мысли. Их, казалось, не могло выдворить оттуда даже самое дикое пойло. Он предал девушку, с которой они стали ближе, чем когда-либо доводилось бывать Гору. Охотник привык гоняться за добычей один, привык развлекаться тогда, когда есть деньги, а все остальное время ни на кого не рассчитывать и быть на чеку. Так странно и неожиданно приятно оказалось быть с кем-то, делиться своими мыслями и навыками с другим человеком, ощущать отклик, поддержку, радость, злость — да все, что угодно, но не обычное одиночество. Ощущать свою силу, растущую в ком-то, помогать, наставлять, учить.

Гор с досадой отодвинул кружку прочь. Он не справился. Подвел ее. Сдал. Со стороны, для нее, пожалуй, все выглядело еще хуже: будто он намеренно сделал это, выторговав для себя свободу в обмен на ее жизнь. Она дала ему шанс на прощение, только он сам не мог простить себе.

Какой был выход? Да черт его знает! Но только не такой, какой выбрал он. Не Коллегия, не Сайрус!

— Олянка, — с тоской и горечью проговорил Гор, опрокидывая оставшуюся стопку токи.

 

Глава 19

Исследовательский центр действительно располагался в отдельном двухэтажном здании, как и рассказывал когда-то Сайрус. Только масса незнакомых людей совсем не внушала мне ни спокойствия, ни доверия.

— Не напрягайтесь так, — произнес маг в сером балахоне, предлагая мне сесть. — Я — Клайдон, один из тех, кто помог Вам с проблемой… гхм, корней.

Я едва заметно покраснела, вспомнив, в каком виде очнулась у Сайруса. И таких, как Клайдон, было еще семь человек. Все остальные тоже отсюда? Я огляделась по сторонам. Стены комнаты, в которой мы находились, действительно были белыми, а еще в ней почти не было никакой мебели, что пугало, а не способствовало расслаблению.

— Сейчас подойдут еще двое моих коллег, и мы начнем.

— Что начнем? — я с тревогой посмотрела на Клайдона.

— Послушайте, Олянка, да? — он взглянул на меня, и я согласно кивнула. — Если бы мы хотели причинить Вам вред, то просто не стали бы спасать.

— Такой ценный материал? — с сомнением взглянула я на мага.

— В таком случае Вам опять-таки нечего опасаться.

— Чем занимается ваш отдел? — не стала я терять времени, пока мы ожидали остальных.

— Разнообразными изысканиями на тему новых разработок в области магии, — уклончиво ответил Клайдон.

— Вы — из Дона? — решила сменить тему я.

— Уточняете, не аристократ ли я? Нет, — усмехнулся Клайдон, и мне почему-то стало немного легче.

— Вас так пугают аристократы? Они — милые ребята, если не дразнить, — улыбнулся маг. — Впрочем, Вам это должно быть прекрасно известно, — намекнул он на мою связь с Сайрусом. Если бы он только знал, насколько она упрочилась за последние сутки.

Я вздохнула и отвела взгляд.

— Просто мне все это чуждо.

— Насколько я слышал, Вы учились в Ордене Трех Сестер?

— Это нельзя назвать учебой, — ответила я, с тоской вспоминая наши тренировки с Гором, нашу террасу, нашу свободу. — А где гарантия, что мои корни не прирастут и здесь? — забеспокоилась я, вспомнив, чем все закончилось.

— Не волнуйтесь, — утешил меня Клай. — Во-первых, мы заметим любые изменения. А во-вторых, в нашем мире достаточно энергии, чтобы не вгрызаться в землю.

Я смутилась, понимая, насколько все-таки мало осведомлена в магических вопросах.

— Так все же, что мы будем делать?

— После замера и записи некоторых показателей, — ответил вместо Клая вошедший седой мужчина с хищными чертами лица, — мы проведем ряд тестов, чтобы уяснить Ваши возможности. А также определим график занятий. По сути, Вы продолжите или начнете, — бросил он на меня короткий взгляд, — обучение, только в индивидуальном порядке.

Я молча переваривала услышанное, рассматривая пожилого мага и вошедшего следом за ним молодого парня в красной мантии.

— Меня зовут Магистр Паитон, моего младшего коллегу — Идрис, а с магистром Клайдоном, полагаю, Вы уже познакомились.

Я кивнула.

— И кто будет меня обучать? Магии земли и магии воздуха?

— Воздуха — магистр Кавер, с ним Вы познакомитесь позже, земли — Клайдон, — кивнул он в сторону знакомого уже мне мага, а Идрис попробует поработать с Вашей магией огня.

Значит, они вычислили и мою стихию. Быстро. Впрочем, им мог подсказать и Сайрус. Или Дигин. При воспоминании о последнем, настроение мое снова слегка упало.

— А курировать процесс будет Заместитель Главы Совета, господин Дигин, — как издевательство, прозвучали заключительные слова Паитона.

Маги провозились со мной, наверное, часа три, в конце к ним присоединился и четвертый магистр, Кавер. Он был высоким и светлым, с правильными чертами лица, и если бы не его явно аристократические манеры, я бы даже могла усмотреть в нем какое-то сходство с Гором. Идрис действительно оказался самым молодым из них и вспыльчивым. Исходя из всего увиденного мною, получалось, что стихия накладывала свой отпечаток на мага.

— Невероятно, — прокомментировал Паитон, — оба дерева прекрасно развиты и не конфликтуют друг с другом. Ваша задача, — маг пристально посмотрел на Кавера и Клайдона, — следить за балансом.

— И за питанием неплохо бы, — тихо вставила я, чем повергла в изумление Кавера и заставила улыбнуться Клайдона.

— Можете идти на обед, — великодушно разрешил Паитон и, окинув взглядом присутствующих, добавил: — Клай проводит Вас.

Самого Клая никто не спрашивал, но, кажется, он не был против.

— Вы очень непосредственны, — заметил Клайдон, как только дверь за нами закрылась.

— Будь я другой, осталась бы голодной, — проворчала я, радуясь, что исследования закончились. — Мы закончили? Это все? — уточнила я.

— Дальше — назначим занятия, и будете на них ходить.

— А Вы где учились? — спросила я.

— В Ордене Коллегии, — отозвался Клай.

— А как же, — начала я и тут же запнулась. Нетактично было интересоваться, как не-аристократу удалось пробиться в Орден.

— Для талантливых магов нет ничего невозможного, — усмехнулся Клай, ничуть не обидевшись. Я же больше не решалась ни о чем спрашивать, только гадала, откуда столько оптимизма и открытости в земляном маге. Если судить по Сайрусу, они обязаны были быть серьезными, замкнутыми и чуточку мрачными.

* * *

С Кавером у нас не задалось сразу. Он взирал на мои потуги с таким презрением, что будь на моем месте та же Кара Лаби, ее бы уже выносили из помещения без чувств. Во мне же лишь все сильнее закипала злость, и когда магистр отвлекся, я устроила такой воздушный вихрь, что Кавера едва не припечатало столом к стене. Он изумился, ни разу не выругался, а потом спокойно отодвинул стол. Выдержки гаду было не занимать. Но я почему-то не сомневалась, что он также свысока смотрел бы и на сестру Нототению, хотя она ему в бабки годилась, и опыта у нее было поболе.

— У Вас выходки, как у школьницы, — раздраженно заметил он, — а манеры так и вовсе отсутствуют.

— Зато присутствует сила и решительность, — отрезала я.

Кавер посмотрел на меня долгим изучающим взглядом и, легко поклонившись, вышел из комнаты. Вместо него минут через пять пришел Клайдон. Я искренне вздохнула с облегчением. Какими бы тяжелыми и сложными ни были задания Клая, я не сомневалась, что с ним получится лучше, чем с очередным задирой голубых кровей.

— Чем Вы довели Кавера? — с порога поинтересовался Клай.

— Я? — я даже не нашлась, что сразу ответить от такой наглости. Это что же, он еще и нажаловался на меня?

— Он только что требовал у Паитона заменить его кем-то другим. Сказал, что обучать Вас — пустая трата времени и сил.

— Вот же… — я хотела сказать 'скотина', но сдержалась. А то вдруг и Клай от меня сбежит? С кем я тогда останусь? Один на один с Дигиным? Меня даже передернуло от такой мысли.

— А я полагал, что Вы лучше ознакомлены с магией воздуха, — тем временем продолжал Клай, — поскольку большую часть времени провели с Горальдом.

Это был вопрос с подвохом или мне показалось?

— Я занималась и с Гором, и с Сайрусом, — ответила я честно, — но недолго.

— Но Вы же могли хотя бы сдуть спесь с Кавера? — неожиданно спросил Клай, и широко улыбнулся в ответ на мое вытянутое лицо.

— Я это и сделала, — проговорила я, придя в себя, наконец, от неожиданности.

— Тогда понятно, — ответил Клай, присаживаясь и давая понять, что тема закрыта.

У Клая тоже были черные волосы, только острижены значительно короче. Открытое доброе лицо и теплые карие глаза. За исключением неиссякаемого оптимизма и склонности к юмору, он полностью соответствовал своей стихии. И все же очень странно было постигать основы магии земли не с Сайрусом. Я невольно сравнивала и вспоминала наши с ним занятия, доводившие меня зачастую до полного исступления. Сайрус был перфекционистом и по отношению к себе, и по отношению к другим. Только я катастрофически не дотягивала до его стандартов. Поэтому наше обучение напоминало гонку на выживание, изнурительный марафон без финишной черты.

— Оля, Вы витаете в облаках? — выдернул меня из воспоминаний Клай. — С этим Вы немного опоздали — у нас земная стихия, а не воздушная.

— Простите, — извинилась я и виновато посмотрела на Клая.

— Я понимаю, что я — не лучший учитель, и дерево не мое, но все же мы можем пройти все основные моменты. А большего от Вас пока никто и не требует.

— Для чего меня учат? — задала я вопрос, который не давал мне покоя.

— Для того, чтобы Вы могли управлять деревьями, а не они — Вами.

— Разве не предполагается, что сила деревьев поглотит мою?

— Никто не знает до конца, что и как произойдет. Слишком эта тема не изучена, — отозвался Клай и взглянул поверх моей головы. — Я даже не могу сказать, как Вам удалось удержать их в равновесии. Предыдущий маг…

— Он погиб, я знаю, — перебила я учителя, не желая вновь выслушивать трагическую историю.

— Да, деревья разорвали его на части, — произнес Клай, и мне поплохело. Никто и никогда не говорил мне, что это произошло именно так. Я представила себе боль, которую испытывала дома, когда одно дерево прорастало сквозь другое, усиленную во сто крат, и мне тут же захотелось в истерике забиться на полу, умоляя Клая или Паитона выкорчевать мои деревья к чертовой матери.

— Навыки, которые Вы получите в ходе обучения, — тем временем продолжал Клай, — помогут Вам не только не зависеть от деревьев, но и самостоятельно и своевременно справляться с такими проблемами, как с корнями, например.

Если он сейчас пытался меня уговорить учиться, то это было не нужно, потому что я и так никогда не отказывалась. Все, чего я хотела — это свободы, понимания того, что происходит вокруг и, пожалуй, близости Сайруса.

— Время обеда, — объявил Клай, взглянув в окно. Я послушно поднялась и поплелась за ним следом.

— Кем Вы были в своем мире? — неожиданно спросил он.

— Менеджером по туризму, — на автомате выдала я, а потом осеклась, понимая, что для Клая это должно звучать полной ерундой. — Устраивала другим путешествия. Договаривалась о жилье и маршруте, — пояснила я.

— Сколько вам варов, Олянка?

— Что? — оторопела я. До сих пор не привыкла к их системе исчисления времени. Вар составлял где-то четыре наших месяца. Я мысленно умножила свой возраст на три и… испугалась.

— Простите, наверное, вопрос некорректный, — произнес Клай. — Просто мне кажется, что Вы старше, чем выглядите.

Если учесть, что выглядела я по-прежнему, как девочки-послушницы, на семнадцать лет, то да, мой возраст сократился почти вдвое.

— Вы правы, — продолжать я не намеревалась. — А что насчет Вас? — перевела я тему.

— Меня? — удивился Клай. — Мне сто тридцать два вара.

— Немыслимо, — ответ меня озадачил по двум причинам. Во-первых, выходило, что Клаю, который выглядел максимум на тридцать, на самом деле было сорок четыре года. А во-вторых, если недавно принятые и отмененные законы носили гордое название 'сто двенадцатого вара', то как Клаю могло быть больше? Я запуталась.

— Что Вас так удивляет? — улыбнулся Клай. — Маги живут дольше обычных людей и выглядят, соответственно, моложе. Как влияют деревья, мне судить трудно — отсюда и вопрос, из чисто научного интереса.

— Ну, да, — согласилась я, а самой на ум совсем некстати пришла картинка, как Клай и остальные вливают в мое голое тело энергию. — А как же законы сто двенадцатого вара? — не выдержала я.

— Исчисление каждого нового состава Коллегии начинается с нуля, — произнес маг, как нечто само собой разумеющееся. — Вы разве не знали?

— Нет, — проворчала я. У меня обнаруживались пробелы в таких вещах, что вообще было непонятно, как я могла существовать в их мире и за что-то там бороться. Меня не магии надо было учить, а истории, основам здешнего мироздания, правилам, географии, может быть.

— Хотите, чтобы я попросил внести в программу общие предметы? — словно прочитав мои мысли, уточнил Клай.

— Было бы неплохо, — вздохнула я, не представляя, как выдержать всю эту нагрузку.

* * *

Жизнь в исследовательском центре напоминала нечто среднее между больницей и интернатом, за исключением того, что других пациентов не наблюдалось. Мне выделили комнату на первом этаже, выдали все необходимые вещи, включая книги и материалы для практических занятий. А еще — серый балахон, ничем не отличавшийся от одежды того же Клая, кроме размера. К своему стыду я вынуждена была признать, что в балахоне чувствовала себя куда уютнее, чем в платье, тем более тогда, когда нужно было вызывать огонь или управлять воздушными массами.

Идрис на меня не наседал, учил простейшим вещам с самого начала, и мы медленно и успешно продвигались с ним вперед. Чувствовалось, что он сам еще не забыл процесс собственного обучения. К тому же, ему наверняка сказали, что шансов развить именно эту стихию у меня немного. Помимо меня, как оказалось, он также вел занятия в Ордене Коллегии, из которого недавно вышел сам.

Кавера я больше не видела. Вместо него воздушные занятия стал вести сам Паитон. Он был строг и немногословен, но я чувствовала себя с ним все равно куда комфортнее, чем с Кавером. Мы приумножили мои старые успехи, и Паитон, похоже, был весьма доволен.

Клайдон же по-прежнему оставался моим самым любимым учителем, и между нами установились довольно-таки неформальные отношения.

Но вот Сайруса с момента поступления в исследовательский центр я так ни разу и не видела. А когда, плюнув на все моральные терзания, все же решила его вызвать, сидя вечером в своей скромной комнате и созерцая парад трех лун, у меня ничего не вышло.

Тихий стук в дверь заставил меня вздрогнуть и, подскочив, я бросилась открывать, решив, что Глава Совета каким-то чудом оказался в коридоре вместо моей комнаты, но за дверью был вовсе не он.

— Можно? — на пороге стоял Клайдон.

— Да, проходи, — не в силах скрыть разочарование, посторонилась я.

— Тебе необязательно сидеть взаперти, ты можешь выходить во двор, — произнес Клай, присаживаясь на подоконник и глядя на полосы света на полу.

— Только во двор? — с горечью уточнила я. Мне было грустно и больно оттого, что у меня не вышло призвать Сайруса. Я столько ждала, не желая его беспокоить, сдерживалась, утешая себя тем, что он на расстоянии одного слова, имени, а теперь терялась в догадках, одна другой хуже. Щупальца сомнений и темных мыслей пытались пробраться в душу и скрутить сердце: 'он снова солгал тебе', 'это все была лишь игра, чтобы заставить тебя подчиниться'.

— Исследовательский центр обнесен контуром блокировки, тебе нельзя покидать его пределы, — тем временем пояснил Клайдон.

— И что он блокирует? — очнулась я.

— Любую связь с внешним миром.

— Что? Как в казематах? — оторопела я.

— Не совсем так, ведь магия здесь прекрасно работает, только изолированно, как в тестовой среде.

— Зачем? — я с болью посмотрела на Клая. Значит, у меня не было ни малейшего шанса связаться с Сайрусом изначально. Знал ли он? А если не знал, то почему не приходил? Не навещал, не беспокоился?

— У Коллегии нет никакого желания снова охотиться за тобой по всем мирам, — честно ответил Клай.

— А как же Сайрус?

— А что с ним? — не понял Клайдон.

— Наша связь, — с тоской произнесла я.

— Тебе лучше забыть о нем, — с жалостью посмотрел на меня Клай.

— Забыть?

— Он — аристократ и Глава Совета к тому же, — объяснил Клай, как маленькому ребенку.

— Но как же дерево?

— Да, дерево, — вздохнул Клай. — Отчаянное время — отчаянные решения. Но это не означает, что дальше должно что-то следовать. — Клай поднялся и прошелся по комнате. Чувствовалось, что он не рад тому, что именно ему приходится разжевывать мне эту тему. — Аристократы не женятся на простолюдинках, тем более, Главы Совета. Самым разумным решением для Сайруса было бы породниться с Лаби, и я не удивлюсь, если он именно так и поступит. Это упрочит его положение в Коллегии и дарует народную любовь, хотя я прекрасно знаю, что заслуга сопротивления твоя, а не Лаби, — Клай пристально посмотрел мне в лицо, с удовлетворением отмечая боль, которую мне причинили его слова. Для него моя боль означала выздоровление, отрезвление от иллюзий, в которых я пребывала. — Тебе нужно забыть его и начать жить своей жизнью.

— В застенках Коллегии? — вырвалось у меня. Внутри все закипало и бурлило. Кажется, я сейчас готова была разорвать Клайдона на части. А в сердце билось болезненное 'Сайрус не мог, не мог так предать меня. Только не после нашей ночи, только не после его взгляда на прощание'. А гнусный голос вопрошал: 'И где же твой Сайрус?'

— Это не продлится вечно. А пока — возьми от нас все, что сможешь.

— А дальше? — я угрюмо посмотрела на мага.

— А дальше, если с деревьями все будет в порядке, ты станешь сильнее, чем все мы вместе взятые.

Он намекал на побег? Я с сомнением взглянула на Клайдона. Еще один маг, который рассказывает байки о моем грядущем всемогуществе? Я уныло покачала головой. Мысли о Сайрусе жгли невыносимо.

— Забудь его, — он будто почувствовал. — Даже с охотником или со мной у тебя куда больше шансов, чем с ним.

— Он не женится на Каре, — я упрямо покачала головой.

— Хорошо, — сдался Клай. — Что ты знаешь о нем? — Я решительно вскинула голову, готовая защищаться. — На самом деле? — уточнил Клай. — Сколько ему варов?

Я судорожно пыталась вычислить. Если Клай выглядит на тридцать, в реальности же ему сорок четыре, то Сайрусу должно быть приблизительно тридцать семь.

— Сто одиннадцать?

Клайдон рассмеялся.

— То есть ты искренне полагаешь, что Сайрус моложе меня?

Я не знала, что ответить. Но это и не требовалось, потому что за меня ответил Клай:

— Ему около двухсот семидесяти.

— Что? — В голове не укладывалось, что молодому красивому Сайрусу девяносто. Это шутка? — Сколько же тогда Гору?

— Гор мой ровесник, — отозвался Клай. Как же я заблуждалась… Я тихо осела на свою скромную кровать.

— Но почему?

— Почему он так молодо выглядит? Он сильный маг. А Гора просто потрепала жизнь, но теперь он тоже вряд ли будет быстро меняться.

— Это безумие, — прошептала я.

— Безумие — влюбляться в такого, как Сайрус, — отрезал Клай, и я впервые вынуждена была с ним согласиться.

 

Глава 20

Кухарка только всплеснула руками, когда два добрых молодца втащили бесчувственное тело Гора домой, и побежала наверх за Даральдой.

Тетка особо не церемонилась и вылила на племянника кувшин холодной воды. Гор мучительно разлепил глаза и бессмысленно уставился на родственницу.

— Посмотри, до чего себя довел! — каждое ее слово больно ударяло по голове. — Тебя отвергли? Так борись! А не напивайся до свинского состояния, когда даже мне, родной тетке, смотреть на тебя противно!

— Тише, — прошипел Гор, пытаясь подняться.

— Ты сколько уже заказов не брал? Деньги все пропил? Нет? А что будет дальше? Начнешь горшки из дому выносить?

Кухарка перепугано глянула на хозяйку и нервно прижала к груди кувшин.

— Да уймись ты, — Гору все же удалось зацепиться за стол и водрузить свое тело на лавку.

— Пати, дай-ка мне чего выпить, — попросил охотник кухарку. Та кинулась было выполнять, но была схвачена за руку Даральдой.

— Дома еще пить надумал?

— Воды, чтоб тебя, — чертыхнулся Гор, и тетка выпустила несчастную кухарку.

— До чего ты себя довел? — снова взялась за свое Даральда, глядя, как Гор жадно поглощает воду из кувшина. — Это все из-за Олянки, да? — неожиданно с чувством спросила она.

— Я… подвел ее, — нехотя проворчал Гор.

— Не нарочно ведь?

Гор только покачал головой.

— Ну, так что она, не поймет?

— Понять-то поймет, вот только я себя не прощу.

— А ну перестань! — тетка поднялась во весь свой немаленький рост и хряснула кулаком по столу. — Она — девка нормальная, хоть и маг. Поговори с ней.

— Не могу.

— Отчего это? — прищурилась Даральда.

— Она, считай, что в тюрьме.

— Ох ты, — тетка рухнула назад на лавку. — Горушка, а ну рассказывай, что вы натворили?

* * *

Я шла по коридору, когда услышала голос Паитона за дверью и приостановилась. Он говорил с кем-то еще на повышенных тонах.

— Я не буду подвергать ее риску! Самое главное, что нам все еще удается сохранить баланс между деревьями. Если же это изменится, мы потеряем все!

— Вы преувеличиваете, дорогой Паитон, — раздался вкрадчивый голос, и я узнала в нем Дигина. Неприятный холодок скользнул вдоль позвоночника.

— К тому же, Ваша главная цель — исследовать, изучать возможности, а не оберегать объект, — продолжал он. — Мы должны выработать максимально развернутую стратегию для последующих объектов — вот наша текущая задача.

— Последующих? — засомневался Паитон. — Вы собрались создать армию?

— Не армию, Паитон, нет. Быть может, одного-двух, но профессиональных магов, а не это… — Дигин издал какой-то невнятный звук. — Нет смысла тратить время на ее обучение, когда мы можем извлечь максимум из исследований с тем, чтобы не допустить просчетов в дальнейшем.

— Иными словами Вы хотите, чтобы я препарировал ее?

— Вы сгущаете краски, дорогой Паитон, — ушел от обвинения Заместитель.

— Чего же конкретно Вы от нас хотите? — сухо поинтересовался маг.

— Заставьте ее работать на пределе и посмотрите, что именно приведет к необратимым последствиям. Попутно записывая, конечно, возможности и их рост. — Так и не дождавшись никакого ответа, Дигин вкрадчиво уточнил: — У Вас еще есть ко мне вопросы?

— Нет, — отозвался Паитон, и я постаралась убраться от двери, как можно быстрее.

Кто сказал, что подслушивать плохо? Одна беда — я все равно не знала, что делать. Удрать я не могла. А как бороться с Коллегий внутри Коллегии?

На занятие к Клайдону я явилась мрачнее тучи.

— О, кто-то у нас не в духе, — заметил он.

— Был бы ты в духе, если бы тебя, как морскую свинку, решили пустить под нож? — риторически поинтересовалась я, но Клай, очевидно, не понял моей иронии.

— Кто-то хочет тебя убить? Здесь?

— Кто-то, — согласилась я. — И скоро вы все получите его приказ.

— Дигин, — сходу догадался Клай. — Я не ждал ничего хорошего от его кураторства. Но Паитон не пойдет на это, не переживай, — заверил меня Клай.

— Уже пошел.

— Ты все еще здесь, — иронически вскинул бровь Клайдон.

— Потому что твое занятие первое, — в тон ему огрызнулась я.

— Хорошо, я поговорю с Паитоном, — Клай отложил папку и направился к двери.

— Не надо, — я поймала его за руку. — Не надо, Клай, — попросила, глядя в глаза и не отпуская.

— Черт, — выругался Клай. — Я не дам им навредить тебе.

— А что ты сделаешь? — вяло возразила я. Что он мог один против Паитона и Идриса? А там, если надо, и Кавер с удовольствием присоединится. А может, Паитон намеренно привлечет к последним исследованиям только Кавера. Чтобы не смущать малыша Идриса излишней жестокостью и не пререкаться с Клайдоном. А Сайрус? Дигин наверняка доложит Главе Совета потом, что что-то пошло не так, и они ничем не смогли мне помочь. Если Главу к тому моменту хоть сколько-нибудь еще будет волновать моя судьба.

* * *

На следующем занятии меня встретили все трое: Паитон, Идрис и Клайдон. Я занервничала, но взглянув в спокойное и сосредоточенное лицо Клая, немного успокоилась.

— Программа обучения станет еще более интенсивной, — провозгласил Паитон, и я застыла от неожиданности.

— А исследования? — робко заикнулась я. Глаза Паитона в ответ полыхнули мрачным огнем.

— Любые достижения во время обучения будут фиксироваться в качестве исследований.

— Спасибо, — выдавила я, глядя как они расходятся. Вместо них в комнату зашел новый магистр. Тарк принадлежал стихии воды. С ним я должна была разучить основные виды защит.

Потом были магистры Дарокс, Экарм и Тонвель. Все они оказались уже известными участниками моего спасения. Дарокс и Экарм обучали меня боевым приемам, причем, к своему страху и огорчению, я узнала, что во времена сопротивления оба были на стороне Коллегии, но тем не менее, почему-то по-прежнему оставались в ее рядах. Тонвель был мастером иллюзий, и занятия с ним больше всего напоминали волшебство. Правда, если учесть, что это волшебство в дальнейшем могло спасти мне жизнь, относилась я к нему со всей серьезностью.

— Ты спишь? — наседал на меня Клай, но я и на самом деле почти спала, потому что времени на сон катастрофически не хватало.

— У нас и так с тобой было два занятия в день, а теперь — три, — пожаловалась я.

— И пять будет, если понадобится, — заявил Клай. Теперь, помимо магии земли, мы с ним изучали иномирную географию, биологию и зоологию. Я, как никто другой, понимала важность подобного предмета после укуса китсы, но все же была не железной, поэтому нервы все чаще начинали сдавать, а деревья гудеть, будто от сильного ветра.

— Что ты можешь сказать мне о Гресе?

Я помнила, что это мир из центральной связки миров, богатых магией, но больше ничего сказать не могла.

— Плохо! — резюмировал Клай. — Там опасный воздух, которым способны долго дышать только местные обитатели — птицы.

— Уф, — выдохнула я.

— Ты думаешь, ты устала? — завелся Клай. — Мы даже не начали еще рассматривать смежные миры.

— А это еще что такое?

— Именно! — он был откровенно сердит. Но на что, спрашивается? На то, что физически невозможно засунуть в человека десятилетнюю программу за один вар?

— Да черт тебя дери! — взорвалась я. — Я до самой ночи подымала огненные стены и училась управлять контролируемым возгоранием, потом провела раунд с Экармом, а после краткого свидания с подушкой уже была у тебя на занятии по земле! — Я в сердцах топнула ногой и (благо, что мы были в комнате первого этажа), пол подо мной разверзся, образуя воронку диаметром почти во всю комнату.

— Неплохо, — выдохнул Клай, отпуская меня. Он успел схватить меня, удержав от падения, и закрыть нас щитом от летящей каменной крошки с осколками.

— Ч-что это? — запинаясь, спросила я.

— То, что у тебя не получалось на наших занятиях, — отозвался Клай, с тревогой и восхищением глядя на дело моих рук. — Это дерево, Олянка, твое дерево.

Чье — можно было и не спрашивать: и так было понятно. Я помнила, как Сайрус однажды похоронил несколько человек в разломе.

— Здание не пострадало? — с сомнением поинтересовалась я.

— Не важно, — рассмеялся Клай. А потом вдруг нахмурился: — Паитону придется расстараться, или я его сам закопаю.

— Ты чего? — не поняла я.

— Деревья, — коротко бросил Клай. — Нужно расшевелить второе.

И до меня, наконец, дошло, что я натворила. Если дерево Гора отстанет, нарушится равновесие — мне конец, безо всяких испытаний и Дигина.

* * *

Паитон спокойно и немного устало смотрел на разоряющегося Клайдона. Он и так был на пределе, а тут еще приходилось выслушивать претензии земного мага, как будто он не старался вытащить девчонку. Все они с самой первой встречи с ней только и делали, что пытались ее спасти.

— Ты пытался ее вывести из себя? — в конце концов, предложил Клайдон.

Паитон лишь наградил коллегу хмурым взглядом.

— Когда она заводится, теряет контроль, начинают работать ее деревья — есть у меня такая теория, — произнес Клайдон, нервно сжимая пальцы.

— Скоро придет Дигин с очередной проверкой, — изрек Паитон, невозмутимо глядя на Клайдона. — А я и так едва сдерживаю Кавера от невмешательства в наши дела.

— Ты полагаешь, он сдаст нас?

— Я полагаю, — многозначительно произнес Паитон, — Дигин спросит меня в лоб, почему она все еще жива.

— Может, обратиться к Сайрусу?

— Главы нет в городе, — отмахнулся Паитон. — Все его дела сейчас ведет Заместитель.

— Так долго?

— Подробности мне неизвестны. Я говорю это к тому, Клай, что мы не сможем играть вечно.

— Но мы… я активировал ее земное дерево, — виновато признал Клайдон. — Она действительно погибнет, если не поднять второе.

— Она делает успехи в воздушной магии, но дерево при этом не задействует, — развел руками Паитон.

— Вот я и предлагаю какие-нибудь экстренные меры.

— Клай, — перебил его Паитон, — неужели ты не понимаешь, что заставляет шевелиться ее деревья?

— Потеря контроля? Страх? Злость?

— Привязанность, — выдавил Паитон и замолчал. Потом все же решил пояснить. — Сайрус, Гор, а теперь и ты. Будь я хоть архимагом, я бы ничего не достиг, потому что я для нее ничего не значу.

* * *

Дигин избегал встречаться со мной взглядом, как-будто в нем еще осталась доля чести. Хотя, едва ли. Судя по напряженному, как натянутая струна, Паитону, разговор у них состоялся не из приятных. А еще нисколько не радовал Кавер, увивавшийся вокруг заместителя и лебезящий. Клайдон стоял у двери со скрещенными руками и смотрел на все происходящее исподлобья, и я не знала, бросится ли он в следующую минуту защищать меня или просто пытается взглядом похоронить Дигина. Если заместитель решил присутствовать на так называемых испытаниях, для меня это в любом случае ничем хорошим закончиться не могло.

— Дарокс и Экарм сформируют ударную волну, а тебе лишь надо будет отразить ее, — произнес Идрис. Конечно, почему бы нет? Хоть десять волн, я же ни разу не проиграла боевым магам. Боже, да я на тренировке не могла одолеть и одного из них. Но Дигину был недосуг возиться с моими деревьями, бережно взращивать их, понукать. Он мог осуществить все одним махом: выжать максимум из деревьев и избавиться от нежелательной персоны. Очень хотелось надеяться, что не с молчаливого согласия Сайруса.

Тонвель смотрел на меня из угла с непередаваемой смесью любопытства и грусти. Нежные цветы, распустившиеся прямо на полу у моих ног, были знаком утешения и поддержки. Я благодарно взглянула на мага. Даже если бы я обернулась птицей, я все равно не смогла бы улететь из стен Коллегии.

Земля была моей сильной стороной, благодаря занятиям с Клаем. Я задумчиво посмотрела на Дарокса и Экарма, прикидывая, как можно использовать свое преимущество. Тем временем Идрис отошел от меня подальше. Мне сильно не хватало поддержки Клая, его подбадриваний, советов, но выбирать было не из чего. Дигин и Паитон покинули зал, чтобы наблюдать за происходящим с дальнего балкона. Теперь они напоминали маршалов на войне, глядящих на происходящее свысока.

Экарм заметно нервничал, Дарокс был, как всегда, спокоен. Я ощутила некое напряжение в пространстве перед тем, как они пустили волну, и в моем сознании сформировался образ земляного вала, за которым бы я могла спрятаться. В реальности идея вылилась во взорвавшиеся каменные плиты, перегородившие зал поперек. Волна отразилась от плит и понеслась к своим создателям. Дарокс среагировал первым и закрыл обоих боевых магов щитом. Экарм в ужасе смотрел на то, что только что было гладким каменным полом.

— Вы говорите, воздушная стихия не так развита? — уточнил Дигин, не поворачиваясь к Паитону.

— Нет, отстает, — выдавил Паитон, оценивая разрушения. — Заместитель, может, нам имеет смысл переместиться во двор?

— Насколько я понимаю, — возразил Дигин, — здание настолько же уязвимо снаружи, как и изнутри.

— Но не рассчитываете же Вы разнести его по камню за сегодня?

— Если придется, любезный мой Паитон, — ничуть не смутился Дигин.

Взгляд Клайдона стал совершенно мрачным, он едва сдерживал гнев, больше всего на свете желая присоединиться к разрушениям, но только похоронить под плитами Заместителя, а не коллег. Экарм все еще не мог отойти от шока, Тонвель стал удивительно задумчив, а в глазах Паитона появилась какая-то обреченность.

— Магистр Идрис, порадуйте теперь Вы нас чем-нибудь, — предложил Дигин.

Идрис осторожно приблизился к барьеру и виновато взглянул на меня. Что я могла противопоставить огню? С Идрисом мы ничего из защиты еще не изучали. Разве что оправдать свой псевдоним. Я посмотрела молодому магу в глаза и слегка кивнула. Клай в стороне напрягся, готовый броситься мне в любую секунду на помощь. Я же с уверенностью не могла сказать, выйдет ли у меня что-нибудь и что именно.

Огненные стрелы полетели через каменную насыпь. Зрелище было бы великолепным, не будь оно направлено на меня. Идрис явно старался показать себя перед Заместителем, мне же Дигину демонстрировать было нечего, нужно было только выжить.

Я ступила в разлом, и земля мягко приняла меня, словно вода. Не удержавшись и посмотрев вниз, я поняла, чего это на самом деле стоило. Землю подо мной буравили и рыхлили корни, сплевшись в огромный штопор, а я летела следом за ними, а сверху всю нашу процессию венчали плотно сжатые кроны. Зрелище восхитительное и завораживающее, если бы я еще знала, как остановиться. А я не знала. Я продолжала опускаться все ниже и ниже. И становилось совершенно ясно, что подвалы я уже миновала. Задохнуться в толще породы или камня, когда грунт станет непробиваемым, не хотелось. Не хотелось на радость Дигину устроить собственное помпезное захоронение.

* * *

Вместо девушки с новой кружкой жужи перед Гором возникло недовольное лицо хозяина таверны.

— Ты мне еще с прошлого раза задолжал, — прогрохотал он, забирая пустые кружки со стола. — Пока не заплатишь, больше ничего не получишь.

Хозяин был ниже ростом, но также широк в плечах, как и Гор. И нрав у него был крутой.

— Я сказал, еще, — Гор выхватил кружку из руки мужика и хряснул ею об стол.

— Посуду мне крушить вздумал? — побагровел хозяин. — Ты без дела уже сколько сидишь? Все деньги пропил, а новым где взяться, коли работы нет?

— Не твое дело, — проворчал Гор, а потом бросил на мужика тяжелый взгляд. — Хочешь, чтоб самого в горшок превратил?

— Тьфу, маги проклятые, — выругался хозяин и сделал знак помощнице.

— И токи захвати, — крикнул Гор девице. Та бросила быстрый взгляд на хозяина и молча повиновалась.

— Дару надо позвать, — толкнул локтем хозяина щуплый мужичок, — она быстро порядок наведет.

— Да что толку? — вздохнул хозяин. — А завтра он снова придет. А не налей — так ведь и правда во что превратит, с них станется.

— Да где ж такое видано, чтоб живого человека во что превращали, — запричитал мужичок, — нету такого закона.

— Нету — напишут, долго ли, — хмуро отозвался хозяин, — надоест — отменят. — Это он уже намекал на законы сто двенадцатого вара.

— И то верно, — согласился собеседник.

Гор, мрачно поглядывая на хозяина с дружком, опрокинул сначала кружку жужи, почти не останавливаясь, а затем сжал в кулаке стопку токи. Он уже не помнил, сколько дней пил без перерыва, а легче не становилось. Даральда, выслушав его рассказ об Олянке, в ответ только руками всплеснула. Да и правда, что могла придумать тетка против Коллегии. Да и просто поговорить с Олянкой теперь было никак. Даже ее родной серый мир так не давил на охотника, как нынешняя безысходность. Может, он и подписался бы на какое отчаянное дело, но ехать в столицу за чем-то серьезным сейчас не хотелось, а дома, кроме кражи домашнего скота и пары потасовок расследовать больше было нечего. Да и в самом Альде становилось неспокойно: все больше появлялось таких людей, которые роптали на смену власти и магов в целом. Заявляли, что нынешняя Коллегия ни на что не годится, что законы — не шутка, и никто не должен их отменять по собственному желанию. Говорили, что маги распоясались и творят, что хотят, подстрекали народ. Гор все это списывал на пошатнувшуюся власть и то, что окраины потеряли страх перед столицей. Только ему от этого было ни холодно, ни жарко. Болтунов он не боялся, а серьезной драке и был бы рад — да не с кем.

— Олянка, — в очередной раз тяжко вздохнул Гор и опрокинул току, которая обожгла ему горло, заставив прищелкнуть языком.

* * *

— О, черт побери! Черт-черт-черт побери! — я упала на лавку прямо перед Гором, вся в земле, в глазах читался свежий испуг и бесконечное облегчение. С каждой секундой оно все больше растекалось по телу, освобождая зажатые мышцы и напряженные корни.

— Олянка? — теперь Гор был почти уверен, что допился до ручки.

— Как ты вовремя, если б ты знал, — проговорила я, хватая его огромную лапищу и стремительно сжимая. Гор безмолвно хлопал глазами, постепенно приходя к мысли, что все же ему не чудится. Тем временем я ухватила кружку с жужей и с жадностью сделала несколько глотков. Меня мучила жажда: то ли от выброса адреналина, то ли оттого, что земля сушит. — Но как тебе удалось? — я ведь помнила, что сама так ничего и не сделала, лишь приняла чью-то протянутую руку, пронеслась по соединяющему нас канату. Канату? Я с тревогой посмотрела на Гора. — Что ты сделал?

— Я? — он откашлялся. — Ничего, просто назвал твое имя.

— Имя? — мои пальцы выпустили кружку. — Просто назвал и коснулся неба?

— Может быть, — охотник заерзал на месте, словно доски начали ему печь.

— Гор?

— Что?

— У тебя мое дерево?

— Я не знаю. Я тут занят был какое-то время, — начал неловко оправдываться он. А я, наконец, рассмотрев как следует его опухшее лицо и мешки под глазами, поняла, что он все то время, что я мучилась в исследовательском отделе, был в запое.

— У тебя мое дерево? — по слогам повторила я.

— Похоже на то, — поморщился он, потирая красную шею. А в моей голове пронеслось воспоминание о нашем отчаянном поцелуе. Неужели тогда? Но ведь с моей стороны это скорее был жест благодарности и дружбы. Правда, в его яростном ответе не было и намека на дружбу, это было что-то большее, стремительное и сильное.

— Гор? Я передала тебе семя? Тогда? — я в отчаянии посмотрела на него.

— Видимо, так, — он опустил тяжелую голову на руки, несколько раз запустил пальцы в шевелюру, а потом разом вскинулся и потребовал у хозяина ганкхи, редкостной гадости, насколько я слышала от Клая, но зато удивительно бодрящей. Единственный заказ, который хозяин выполнил сегодня для Гора с одобрением. Правда, меня здоровяк окинул подозрительным взглядом.

— Вам тоже? — спросил он. Но глядя на то, с каким лицом пьет ганкху Гор, я не решилась и попросила просто чашку колоса.

— Так мы теперь кто? — пытаясь подобрать правильные слова, начала я. Но Гор только отмахнулся:

— Никто, не переживай. — Он прямо на глазах приходил в себя. — Надо же было так… не заметить, — корил он сам себя.

— Какое оно? — неожиданно спросила я.

— Что? — не понял Гор.

— Мое дерево? — спросила, а самой представилась раскидистая крона, в тени которой стоит Сайрус. И тут же запретила себе думать о нем.

— Небольшое, вместо листьев с ветвей срывается пламя, — ответил Гор, и я зачарованно посмотрела на него, но так и не смогла увидеть ни намека на то, о чем он рассказывал.

— Мне надо убираться отсюда поскорее, — очнулась я.

— Коллегия? — напрягся Гор. — Ты решила туда не возвращаться?

— Возвращаться? — зло усмехнулась я. — Только если мне понадобится изощренный способ самоубийства.

— А как же Сайрус? Он же обещал, что все будет в порядке.

— В порядке, — согласилась я, — только вот в чьем? Работу со мной курировал Дигин.

— Что? — лицо Гора вновь налилось краской, сошедшей было после ганкхи.

— Так что ты очень вовремя, я уже говорила тебе, — я грустно улыбнулась охотнику. — Спасибо.

— Что они сделали?

— Пытались вычислить мои пределы.

Гор пристально посмотрел на меня.

— Дерево Сайруса доминирует.

— Можешь помочь?

Он протянул руку и положил мне на грудь, как когда-то Сайрус. Я с опаской смотрела на его действия, боясь новой боли. Но ничего не было, только тепло, мягко льющееся из руки Гора, и такой звук, словно шумят, расправляясь, кроны.

— Что случилось? Они оба в таком состоянии, словно после схватки. Ты дралась?

— Нет, — устало покачала я головой, с сожалением провожая его удаляющуюся руку, — скорее, окапывалась.

— Ты разве забыла все, чему я тебя учил? — не скрывая досады, поинтересовался Гор.

— Нет, напротив, со мной даже занимались, Паитон.

— Надо же, — протянул Гор.

— Ты его знаешь?

— Магистр и неплохой человек, несмотря на то, что член Совета Коллегии.

— Да, он честно пытался мне помочь, — согласилась я. — Просто… — я замялась. Почему наша обоюдная связь не сделала доминирующим дерево Гора? Разве еще сестра Нототения не говорила, что стоит мне отдать семя одному из них, как другое дерево усохнет? Хотя, никто, конечно, не мог сказать с полной уверенностью. — Ладно, не важно. Куда ты отвел сестер? — В моей голове стремительно зрел план.

— В один из смежных миров, — отозвался Гор, не понимая еще, к чему я клоню. — А что?

— Думаю, пора их навестить.

— Тебя найдут, — мрачно покачал головой Гор.

— В Альде есть плавающая зона перехода?

— Есть, даже две, но на то они и плавающие, чтобы появляться где угодно.

— А есть способ как-то их вычислить?

— Зачем? Это очень рискованно, — нахмурился он, — можно угодить в серьезные проблемы.

— Мне уже раз удалось попасть туда, куда надо, — не сдавалась я.

— Повезло, — пожал плечами Гор.

— Тебе это ничего не напоминает? — улыбнулась я, вспоминая еще один наш спор в дешевом кабаке в столице.

— Намекаешь, что я снова сдамся? — широко усмехнулся Гор, и у меня стало светлее на душе. Все же я очень соскучилась по этому прямолинейному здоровяку. Даже у Клайдона не было столько открытости, сколько у Гора.

— Если не получится, я вернусь, — подмигнула я.

— Только не сюда, — вдруг серьезно произнес Гор, посмотрев мне в глаза. И я с тоской поняла, что он прав: мне больше нельзя ни задерживаться здесь, ни появляться снова, потому что тогда Коллегия уж точно сцапает меня.

— Так есть способ?

— Они, как мелкие аномальные зоны, — начал рассуждать вслух Гор, а я с наслаждением сделала большой глоток из чашки с колосом, которую мне принесла девушка. Оказывается, по напитку я тоже соскучилась. — То есть концентрация силы в них максимальна, — продолжал Гор.

— И? — подтолкнула его я.

— И с помощью корней ты, наверное, как-нибудь могла бы их найти.

— Помнишь, сколько времени мне понадобилось в родном мире, чтобы корни дотянулись до моего дома? — разочарованно произнесла я.

— В сером мире, — подчеркнул Гор.

— Что-то я не замечала, чтобы в этом мире мои корни к чему-то тянуло, — скептически отметила я.

— Верно, но ты и не старалась, — настаивал Гор.

— И как я должна стараться?

— Представь, что ты ищешь силу, как воду.

— Как воду, — с водой у меня всегда не ладилось. Но все же я попыталась, и поняла, что корни зашевелились. Это оказалось проще, чем я думала. Я ощутила их голод, их стремление к силе, или это было мое собственное стремление, но мы настолько срослись, что я уже не отличала. А потом я ощутила два источника, один из которых был совсем рядом, на пустыре за гончарной улицей. — Нашла! — выпалила я, чем немало испугала сонных посетителей таверны.

— Колечко потеряла, — пояснил Гор в ответ на удивленные взгляды. Я скорчила гримасу, а он лишь ухмыльнулся.

— Где?

— За гончарной, на пустыре.

— Идем, — он схватил свой плащ, порылся в карманах в поисках монет и так ничего и не найдя, скривился и бросил хозяину: — потом расплачусь.

Хозяин лишь крепче сжал губы, но ни ругаться, ни руки распускать не стал, потому что другого и не ждал от охотника.

— Ты на мели? — спросила я.

— Давно не работал, — отмахнулся Гор. А я вновь ощутила себя виноватой за то, что порчу ему жизнь. Ведь это из-за меня он связался с сопротивлением, рисковал своей жизнью, а потом бегал от Коллегии, словно преступник. Кто знает, может, с моим побегом, его амнистия тоже закончится? Мне не хотелось снова втягивать Гора в неприятности. Но меня наверняка отследят, найдут Гора и увидят там мое дерево во всей красе — то-то порадуются. Они могут вынудить его призвать меня. А что я? Я понятия не имею, как от этого защититься. Столько вопросов — и один крохотный шанс, что у сестер окажутся ответы.

— Пришли, — выдохнул Гор, когда мы выбрались с задворок Гончарной улицы.

— Ну, конечно, — криво усмехнулась я, увидев огромное глиняное блюдо. Гор же откровенно заржал, не сдерживаясь.

— А что ты хотела, Олянка? Мы же в Альде.

— У плавающих зон перехода что, есть чувство юмора? — с сомнением поинтересовалась я.

— Если ты серьезно, — отсмеявшись, ответил Гор, — то нет, конечно. У них и сознания-то нет.

А я вот в этом уже не была так уверена.

— Так где они? Сестры? — уточнила я.

— Тракл, — ответил Гор, и в моей голове не возникло ни одной ассоциации. С Клаем мы так и не успели добраться до смежных миров. Для моего метода перемещения информации было откровенно мало.

— Далеко он? — задумчиво спросила я, лишь бы потянуть время.

— Ты что, пешком туда собралась? — поддел меня охотник, и я, улыбнувшись, посмотрела на него.

— Гор.

Он неловко подошел ко мне ближе, и мы так и замерли друг напротив друга, не зная, как проститься. Обниматься или целоваться, или переплестись кронами.

— Ты давай там, береги себя, — пробормотал Гор, вмиг растерявший вдруг всю свою уверенность и веселость.

— Ты тоже, а лучше, на время, уйди из Альда, хорошо? — я с надеждой посмотрела на него, не на шутку переживая за охотника. — А хочешь я, если все получится, призову тебя?

— Нет, — Гор покачал головой, — что ты говоришь, ты же сразу выдашь себя.

— Да, прости, — я повесила голову, удивляясь своей глупости. Я просто не могла его бросить на растерзание Коллегии.

— Я исчезну на время, не переживай, — улыбнулся он так искренне и тепло, что я в долю секунды преодолела разделяющее нас расстояние и повисла у Гора на шее.

— Ну, Олянка, тише, задушишь же, — прокряхтел он.

— Задушишь такого, — отозвалась я, не отпуская его, а у самой в глазах стояли слезы. Я боялась, что больше никогда не увижу его, кажется, даже сильнее, чем собственного поражения.

 

Глава 21

Сайрус распахнул кабинет Заместителя, принеся с собой запах гари и дорожную пыль. Глава даже не удосужился переодеться, ворвавшись, как был, на внеочередное заседание Совета, которое было созвано по его настоянию. Несколько магов, сторонников Сайруса, взволнованно посмотрели на него.

— Чем мы обязаны столь экстренному созыву? — начал было в своей привычной манере Дигин, но Глава бесцеремонно прервал его, тяжело опускаясь в кресло во главе стола:

— Все сведения оказались верны. Кресания стягивает войска к нашим южным границам. В наши города на юге засланы многочисленные агенты, которые разжигают в народе недовольство действиями Коллегии и едва ли не открыто призывают к бунту.

Совет притих, и маги тревожно уставились на Сайруса, даже Дигин на время умолк.

— Шпионы докладывают, что поводом для развязывания войны избрали наши 'незаконные опыты с силой'.

— Речь идет о деревьях? — подал голос один из членов Совета.

— Да, — кивнул Сайрус. — Но это не более, чем предлог. На самом деле, они лишь ждали момента, когда мы окажемся уязвимы. Смена власти навела их на мысль, что такой момент наступил, — Сайрус не без усталой иронии посмотрел на Дигина, но тот не отвел взгляда, а выдержал его в полной мере и принял.

— Мы должны объединить силы, — произнес Заместитель, задумчиво глядя на Главу. — Что известно об их планах? Чего хочет достичь Кресания в итоге?

— Я полагаю, как минимум — отхватить наши южные земли. Максимум же — установить в Гаке лояльную власть.

— Это немыслимо, — вздохнули сразу несколько голосов.

— Но это так, — отрезал Сайрус. Он и сам не верил до последнего, пока не увидел все собственными глазами. Сосед молчал и по дипломатическим каналам отрицал всякую вероятность войны, на деле же уже стоял в полной боевой готовности у границ Гака.

— У них сильные маги, и их куда больше, — произнес скрипучий голос из угла, — в разы больше, чем у нас.

— Это самоубийство, — поддакнул еще один.

— А какие у нас варианты? — поинтересовался Сайрус.

— Переговоры? — предложил кто-то.

— Если бы они желали переговоров, не стягивали бы войска, — отрезал Дигин, и Сайрус, взглянув на решительно настроенного Заместителя, понял, что они снова на одной стороне, и их разногласия временно забыты.

— Я распоряжусь, чтобы секретная служба разобралась с подстрекателями на юге, — заявил он, ловя одобрительный взгляд Сайруса. — Нам еще только не хватает сейчас проблем с собственным народом.

— Коллегия должна сконцентрировать силы на южной границе, — продолжил Сайрус. — И подготовить Орден в случае необходимости.

— Мы собираемся привлечь учеников? — изумился кто-то из Совета.

— Если потребуется, — отрезал Сайрус, и при молчаливой поддержке его Заместителя, никто больше не посмел возразить. Сопротивление вновь стало едино, как в первые свои дни, увы, под угрозой внешнего вторжения.

* * *

Дигин сам задержался после совещания, понимая, что им с Сайрусом предстоит еще обсудить многие вопросы.

— Как обстоят дела в исследовательском отделе? — наконец, задал волновавший его вопрос Глава.

— Об этом я хотел доложить лично, — осторожно произнес Заместитель. — Наша подопечная во время последнего исследования покинула пределы центра.

— Что?! — Сайрус в ужасе уставился на Дигина. — Но как? Ваш центр оказался оснащен почище, чем тюрьма, о чем Вы, конечно, забыли упомянуть в свое время! — Сайрус обвиняюще смотрел на Заместителя, вспоминая бессчетное количество попыток ощутить Олянку, не увенчавшихся успехом

— Да, все верно, в целях безопасности, которой, очевидно, оказалось недостаточно, — Дигин весомо посмотрел на Сайруса в ответ.

— Продолжайте, — велел Сайрус.

— Мы отследили перемещение. Она в Альде у Гора. Тайная Служба вернет ее назад.

— Не нужно, — тяжело вздохнул Сайрус, предчувствуя грядущий трудный разговор. Он знал, что нельзя оставлять ее одну в столице на попечительстве исследовательского отдела, но у него не было другого выхода.

— Полагаете, целесообразнее будет оставить ее там? — предположил Дигин. — Но Альд ведь не так далеко от южной границы, — заметил он. — И предлог предлогом, но все же не хотелось бы, чтобы такое потенциально опасное оружие оказалось в руках у врага.

— Я разберусь, — глухо проговорил Сайрус, и Дигин не посмел возразить.

— Хорошо, тогда я дам службе первоочередное задание, — кивнул он и поклонился Сайрусу.

* * *

Тракл, Тракл… Я вертела это название в своей голове так и эдак, пытаясь хоть как-нибудь настроить себя на искомый мир. Глиняное блюдо издевательски поглядывало на меня своим огромным гончарным глазом. А что, если плюнуть на мир и настроиться на сестер? На милую с виду и совершенно непростую старушку Нототению или правильную и смелую Мариэтту?

Ощущение натянутого каната снова сбило меня с толку и сдернуло с места быстрее, чем плавающая зона перехода. Я не успела ни вырваться, ни бросить прощальный взгляд на глиняное блюдо, как уже неслась в совершенно ином направлении.

Знакомая комната, точнее, общий зал для приема гостей в особняке Сайруса почти не изменился, только пару кресел сменили свое местоположение, да блюдо на столе украшали гроздья неизвестных мне фруктов.

— Здравствуй, — сам Глава Совета смотрел на меня спокойным изучающим взглядом. Я не могла настолько ошибиться с перемещением, тем более, что о Сайрусе в последние несколько минут не думала совершенно. А общего с сестрами у него ничего не было, разве что они тайно томились в подвалах магистра.

— Привет, — я опустилась в кресло, надеясь, что Гор вернет меня как можно скорее. По крайней мере, до того, как Сайрус упрячет меня в очередные казематы. — Давно не виделись.

— Давно, — зашел он издалека, — и на то есть свои причины.

— Сайрус, — не выдержала я, — у тебя на все есть свои причины, только вот я среди них далеко не на первом месте, так что не утруждай себя, пожалуйста, очередными объяснениями. С деревом твоим все в порядке, как ты можешь видеть, — я обвела себя руками, — так что нечего и беспокоиться. — А сама думала лишь о том, почему же Гор так медлит. Я ведь исчезла у него на глазах, и он видел, что зоной перехода я воспользоваться не успела. Меня попросту выдернули, утащили по проклятому канату… Я обомлела, и все мои обвинительные речи разом выпали из головы. Я с тоской и отчаянием взглянула на Сайруса. Этого не могло быть, не могло ведь? — Т-ты…

— Призвал тебя? — грустно улыбнулся он. — Да.

Мои худшие опасения оправдывались. Но ведь я отдала уже свое семя Гору, разве нет? Так что же тогда с Сайрусом? Наша единственная ночь всплыла у меня перед глазами. Если бы не Гор, я не сомневалась бы в том, кому и что отдала.

— У тебя мое дерево? — робко спросила я.

— Да, — подтвердил он и тут же нахмурился. — И только это позволило мне вернуть тебя самостоятельно, а не снова прибегать к средствам Коллегии.

Но обвинительную речь закончить он так и не успел, потому что я вновь почувствовала натяжение каната, и с радостью подчинилась, опять оказавшись на задворках Гончарной улицы Альда.

— Что случилось? — встревоженно спросил Гор.

— Коллегия, — бросила я, — долго объяснять. Если что, зови снова. — И на этот раз максимально быстро постаралась сосредоточиться на сестрах и бесстрашно шагнула на блюдо.

Мир схлопнулся и развернулся на прекрасном зеленом поле с аккуратно подстриженной травой. По крайней мере, это уже был не дом Сайруса — и то радость. Я рванула к видневшимся неподалеку корпусам, чем-то неуловимо напоминавшим Орден Трех Сестер.

— Куда это ты? — поймала меня на входе уверенная женская рука и, подняв взгляд, я искренне обрадовалась — на меня смотрела сестра Мариэтта, только одежда на ней была теперь другая.

— Олянка? — поразилась она.

— Да, — с облегчением, но все же не полным, выдохнула я. — Мне очень нужна матушка Нототения!

— Тише, — прошипела сестра, быстро уводя меня в боковой коридор, — здесь нас так не называют.

Через несколько секунд мы уже были в скромном кабинете с кучей растений на подоконнике.

— Госпожа Тенн, — обратилась Мари к женщине в футболке, и когда та обернулась, я с удивлением узнала в ней настоятельницу.

— Сестра Нототения, — выпалила я, и старушка благожелательно поглядела на меня, жестом приглашая присесть.

— Есть способ заблокировать призыв? — без предисловий выдала я, боясь исчезнуть в любую секунду.

— Даже так? — сестра покачала головой, потом неспешно полезла в стол, покопалась там какое-то время и выудила на свет божий обруч, который тут же довольно ловко нацепила мне на голову. Странный метал холодил и грел одновременно.

— Что это? — спросила я, ощупывая обновку и опасаясь, что меня неправильно поняли.

— Сплав ирмия, — ответила настоятельница. — Индивидуальный блокиратор силы.

Я немного расслабилась, хотя и не до конца: мне все еще казалось, что меня могут выдернуть в любой момент.

— А теперь рассказывай, — попросила Нототения, а сестра Мариэтта устроилась у двери.

— Я каким-то образом передала семя Гору, — созналась я.

— Да, милый мальчик, — заметила настоятельница, а я с сомнением покосилась на нее, дивясь такой формулировке.

— Но проблема в том, что, похоже, я и Сайрусу передала свое семя, — я оглянулась на Мариэтту, — мне было отчего-то неловко говорить в ее присутствии.

— Мари, принеси нам чаю, — тут же отреагировала старушка, и сестра подчинилась, бесшумно прикрыв за собой дверь.

— И что тебя смущает, деточка? — обыденно поинтересовалась Нототения.

— Семени ведь не может быть два?

— Обычно нет, но ведь и слияния деревьев, — она махнула в мою сторону рукой, — тоже раньше не было.

— Так что же, это правда? Я теперь связана и с Сайрусом, и с Гором?

— Похоже на то, — кивнула сестра. — Но не переживай, обруч не позволит Коллегии выдернуть тебя. И что они натворили на этот раз? — прозорливо поинтересовалась бабуля.

И я поведала ей все, что случилось со мной с момента нашего расставания, на этот раз без утайки, открыто называя имена связанных со мной мужчин.

Настоятельница все внимательно выслушала, лишь изредка покачивая головой.

— Наломала ты дров, деточка, особенно, с Сайрусом.

— Почему? — обиженно спросила я. Разве это не он, прежде всего, наломал? Лично я полагала именно так.

— Считай, сама дала поводок в руки Коллегии.

— Я думала…

— Когда думают, в постель не прыгают, — наставительно оборвала меня сестра, и я окончательно смутилась. — А что Гор?

— А что Гор? — эхом отозвалась я.

— К нему-то ты что испытываешь? — потребовала ответа строгая матушка.

Я лишь пожала плечами:

— Он мой друг.

— А целовала зачем? — осерчала она.

Я вновь пожала плечами. Это был спонтанный жест, непродуманный, искренний. Да и кто же знал, что я в принципе способна на эти их магические посевы?

— Вот только больше не разбрасывайся, воздержись, — велела она, а я обалдела.

— Чем? У меня что, их не два?

— Да кто ж знает, — на этот раз плечами пожала старушка. Я только горестно вздохнула в ответ.

— Значит, так, — решила за меня настоятельница, — у нас тут тоже что-то вроде магической школы, — она хитро усмехнулась. — Куда нам еще было с Мари податься, да и взяли с руками-ногами — у них тут сильных магов мало, да и вообще магия в смежных мирах вырождается. Посидишь пока здесь, поучишься. Не со всеми, конечно, — тут же оборвала мои фантазии сестра, — а индивидуально. Другим скажу, что ты племянница моя… четвероюродная, — крякнула она, окидывая меня оценивающим взглядом.

— А обруч? — я осторожно потрогала его.

— А что обруч? — удивилась матушка. — Не сымай! А то мигом улетишь, — покачала она головой.

— Так тренировок не будет? — едва ли не с облегчением поинтересовалась я. За последнее время я порядком устала от бесконечных занятий.

— Как же, — тут же отозвалась Нототения. — Будут.

— А как же, — успела вставить я, вновь ощупывая непривычное украшение на голове.

— В старом корпусе школы есть зал, он обнесен контуром из ирмия. Да, раньше и тут водились маги, — вздохнула она в ответ на мое недоуменное лицо. — Это теперь достаточно обычных классов.

* * *

Не успела развеяться пыль после того, как Олянка шагнула в плавающую зону перехода, как на том же самом месте, окончательно разрушив несчастное глиняное блюдо, появился Сайрус.

— Что происходит? — вместо приветствия потребовал он ответа непререкаемым тоном Главы Совета.

— Ты мне лучше скажи, — недобрым голосом отозвался охотник. — Кажется, кто-то обещал о ней позаботиться. Так-то ты заботишься?

— Я забочусь. Но нечего от меня сбегать, по поводу и без, — Сайрус не на шутку начинал сердиться. Но на Гора это не производило ровным счетом никакого впечатления:

— Твой исследовательский отдел едва не убил ее. Дигин едва не убил! Где ты был, Сайрус?

— Государственные дела, — мрачно изрек тот, отводя взгляд. Он подозревал, что Дигин — та еще скотина, но надеялся, что Заместитель не посмеет открыто посягать на их чудо во время отсутствия Главы. Видимо, напрасно. Теперь он понимал ее злость, и отчасти — причину ее побега.

— Где она? — Сайрус посмотрел на Гора почти миролюбиво.

— Ушла, — пожал плечами Гор, будто это было чем-то само собой разумеющимся.

— Куда? — Сайрус вновь начинал накаляться.

— Без понятия, — не дрогнув, солгал Гор, окидывая рукой место недавней дислокации плавучей зоны. — Здесь была зона перехода, которую ты разрушил.

— И которую ты с удовольствием показал ей, — констатировал Глава. — Ты хоть понимаешь, что она снова может попасть в беду?

Гор нахмурился. Он понимал и очень надеялся, что Олянке удалось добраться туда, куда она хотела. В любом случае, это было лучше, чем гарантированное рабство или гибель в Коллегии.

— Ясно, решили, что риск оправдан, — устало произнес Сайрус, глядя на целый каскад выражений на лице охотника.

— На что она рассчитывала? — вслух высказал риторический вопрос Сайрус и позвал беглянку, коротко дотронувшись языком нёба. Потом еще раз и еще. Ничего не произошло.

— Гор? — Сайрус с подозрением уставился на охотника и, наконец, заметил. — Ты?!

— А, это… ну, да, — признал Гор, быстро уставившись в землю. Он сам еще не свыкся с мыслью о том, что в нем растет ее дерево.

— Посмотри на меня! — потребовал Сайрус, и Гор, нехотя, поднял взгляд на Главу, опасаясь выволочки, как в детстве. Но то, что он увидел, поразило его еще сильнее: в Сайрусе со стремительной силой росло еще одно ее дерево, только выглядело оно не вечно-горящим факелом, а зимним изваянием с голыми ветвями.

— Что это? — пробормотал Гор, не веря.

— Ты уже и сам понял, — Сайрус устало развел руками. — Значит, вот как. Значит, это ты ее выдернул во время нашего разговора.

Гор лишь молчал, переваривая новости.

— И из исследовательского отдела — ты?

— Не совсем, вырвалась она сама, но да, — признал Гор, и зачем-то добавил: — впервые.

— Меня не было, потому что грядет война, Гор, — признался Сайрус. — С Кресанией, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд охотника.

— Они рехнулись? — как всегда, прямолинейно, уточнил Гор.

— Нет, они уже давно положили глаз на наши южные земли. А теперь и момент подходящий, и повод есть.

— Какой повод?

— Олянка, — криво усмехнулся Сайрус. Он был разбит и раздавлен. Ему предстояло спасать страну, а он даже не смог спасти ее. Кресанийцы будут рады такому подарку, попади она в их руки.

— Я позову ее, — бросил Гор.

— Ничего не выйдет, — попытался предупредить его Сайрус, но охотник уже пробовал. Потом снова, раз за разом. А затем недоверчивым взглядом уставился на Главу:

— Не работает.

— Я уже пытался, — подтвердил Сайрус.

— Это же не значит, — Гор подумал о худшем, но Сайрус лишь отмахнулся:

— Если бы она была мертва, мы бы поняли.

— Тогда что?

— Что-то блокирует, — отозвался Сайрус.

— Ты же не думаешь…

— Надеюсь, что нет.

Об мага, не сговариваясь, посмотрели на юг, в сторону некогда дружественного государства.

* * *

В Тракле сочетались, казалось бы, совершенно несовместимые вещи. Взять хотя бы сестру Нототению, разгуливающую в футболке с надписью '102', которую ей подарили студенты. Надпись эта, как пояснила мне смеющаяся старушка, означала ее приблизительный возраст в местном времяисчислении. Я улыбнулась, но вдаваться в подробности не стала, поскольку мне вполне хватало варов и прозрений с возрастом магов в Гаке. При этом здесь открыто изучали магию, хотя в целом силы было значительно меньше, что и было отличительной чертой всех смежных миров. Поэтому Мари с Нототенией оказались едва ли не сильнейшими магами среди местных. И на меня остальные учащиеся косились с видимым уважением, хотя Нототения всем и заявила, что я — полнейшая бездарь. В принципе, она недалеко ушла от истины, ибо в вечном обруче на голове я и правда была бессильна, совершенно и абсолютно. Как и всю свою жизнь в родном сером мире. Поэтому я особо не страдала, страдания выпадали на мою долю в основном тогда, когда Мари или Нототения заставляли меня снимать обруч в зале в старом корпусе. Там, как и обещано, они занимались со мной индивидуально. Мари раскритиковала мои навыки в работе с иллюзиями, и назвала Тонвеля напыщенным индюком. Видимо, на родине у них были какие-то разногласия. Я же склонна была списывать все свои ошибки на собственную слабую подготовку, магистр Тонвель вовсе не казался мне ни напыщенным, ни глупым, а его внимание ко мне и вовсе заставляло думать о нем хорошо. Нототения же занялась моей родной стихией, и тут я вынуждена была признать, что Идрис ей сильно уступал, несмотря на все свои модные приемчики. У настоятельницы чувствовалась такая основательность и такая школа, которая в Ордене, очевидно, давно была утрачена.

— Гор сказал мне, что мое дерево охвачено пламенем, — поделилась я как-то с сестрой Нототенией сразу после занятия, надевая на голову надоевший обруч.

— Гм, это потому что он раздувает огонь своим ветром, — отозвалась старушка. — Гор — хороший мальчик, только не знает всех тонкостей.

— А Сайрус? Какое тогда дерево у него? — не выдержала я.

— Огонь и земля, — помрачнела Нототения, — что тут скажешь. Горелые дымящиеся ветки — вот и все, что приходит мне на ум.

Я скривилась, представив себе эту неприглядную картину.

— А у вас как было?

— У нас? — матушка будто задумалась, хотя я уже прекрасно знала, что на память она не жаловалась. — Все, что было у нас, то прошло, деточка. Думать надо о настоящем.

— А что о нем думать, — возразила я, подразумевая целую груду вопросов о своем будущем, скорее, чем настоящем. Что меня ждет дальше? Сколько еще мне прятаться? И есть ли в этом хоть какой-то смысл, если рано или поздно я все равно окажусь в Коллегии? А всю жизнь ходить в обруче и снимать его только в старом зале — разве это жизнь? Нужна ли она такая мне?

— Учись, пока можешь, — строго произнесла Нототения.

Я промолчала, хотя уже не совсем понимала, для чего и кого учусь.

Поселили меня в доме у Нототении. Настоятельница даже нашла мне отдельную комнатку, которую переделали из кладовой. И теперь я ощущала себя почти настоящей ее четвероюродной племянницей. Мне немного неловко было оттого, что я сидела у нее на шее, и ела, и одевалась за ее счет, но стоило мне лишь однажды завести об этом разговор, как сестра резко оборвала меня и раз и навсегда закрыла эту тему. Я не утерпела и как-то вновь заговорила о наболевшем с Мари, и тогда Мариэтта заметила мне, что матушке виднее. А когда я продолжила упорствовать, прямо объяснила, что в этой школе нет никого и в сотую долю столь же талантливого, как я, а Нототения все же привыкла к несколько более одаренным ученицам, да и сама Мари тоже.

Со всем, в принципе, можно было смириться, кроме некоторой однотонности текущей жизни и ограниченности круга моего общения. Через какое-то время я уже почти с завистью поглядывала на своих ровесников, но им было не с руки общаться с бездарной мной, хотя я и была родственницей Нототении, а мне было рекомендовано сестрами поменьше болтать языком. И они были правы: стоило задать мне пару неудобных вопросов, как стало бы ясно, что я понятия не имею о множестве вещей этого мира.

— Вы — племянница госпожи Тенн? — нагнал меня молодой человек и улыбнулся.

— Верно, — признала я, не сбавляя шага и спеша скрыться в доме 'тетки'.

— Я восхищаюсь Вашей тетей, ее знаниями и мастерством, — искренне произнес он. Одет он был в костюм, и по возрасту немного превосходил учеников, что навело меня на мысль о том, что передо мной преподаватель.

— Я — директор, — тут же представился он. — Карл Плай. — И я поняла, кого он мне больше всего напоминал: молодого амбициозного Идриса.

— Очень приятно, Оля Тенн, — ответила я заученное имя.

— Мне тоже, — еще шире улыбнулся он. Карие глаза, вьющиеся каштановые волосы с легким медным оттенком — я почти уверена была в том, что передо мной огненный маг. Ему бы пошла красная мантия — хорошо оттенила бы волосы. — Не смотрите, что я так молод, — он ко всему оказался еще и не в пример общительным. — Мне самому иногда странно, как могу я стоять выше той же госпожи Тенн, но так уж устроен мир. Вы давно ее знаете? С детства?

Вот и посыпались вопросы. А я все еще гадала: врать или сбежать. Но меня выручила Мари, спешившая через лужайку.

— Оля? Тебя тетя зовет. Поспеши.

Я послушно кивнула и с облегчением сбежала от господина Плая. Только пристального внимания директора мне не хватало с моей липовой историей.

* * *

Время от времени случалось так, что мне приходилось заниматься самой. Но даже этому я была рада, поскольку в зале могла сбросить обруч и снова, пусть и в ограниченном пространстве, ощутить себя человеком. Я тренировалась, отрабатывала ранее разученные приемы, и только иногда позволяла себе погрустить, пока никто не видит. И как бы это ни было печально и несправедливо, чаще всего мысли мои возвращались к Сайрусу, а не к Гору. К той глупости, которую я совершила, позволив ему приблизиться к себе, наш последний разговор, который с трудом можно было назвать беседой, его признание, легкую грусть в голосе. Почему он удивлялся, что я сбежала? Сердиться мог, но к чему удивляться? Я многого не понимала, но мне уже столько людей прямым текстом сказали, чтобы я забыла о Главе Совета, а я все думала и думала о нем.

— Занимаетесь? — знакомый голос вырвал меня из размышлений, и, подняв голову, я с удивлением обнаружила Карла Плая, местного директора.

— Так, мечтаю, — почти не соврав, ответила я.

— Да ну? В старом боевом зале? О чем же? — полюбопытствовал он.

— О том, почему у моей тетушки — все, а у меня — ничего, — отрезала я, начиная утомляться от его навязчивости.

— О, а характер у Вас тоже не из легких, я посмотрю, — усмехнулся он, и раздражение мое улетучилось. Сложно было сердиться на человека, который не отвечает злостью на злость.

— Ну, так родня все-таки, — вздохнула я. — А Вы что тут делаете? Только не говорите, что решили отремонтировать старый корпус, — с подозрением предположила я. Будь это так, мне осталось бы только удавиться в своем чудо-обруче.

— Как я могу лишить Вас места для уединения, — отозвался он, а я никак не могла решить, издевается ли Карл, или настолько галантен.

— Не желаете прогуляться? — предложил он, и я пожала плечами. Оставаться в зале было бессмысленно: колдовать у него на виду я не могла, а продолжать изображать из себя задумчивую статую было бы глупо. Да и соскучилась я по живому общению.

— Что-то тетушка Вас старательно прячет ото всех, — заметил Карл, когда мы выбрались наружу.

— Стыдится, наверное, — ввернула я.

Карл изумленно посмотрел на меня:

— Вы же так на самом деле не думаете?

Я лишь снова неопределенно пожала плечами.

— А что это за обруч? Фамильная драгоценность? Вы его никогда не снимаете.

В этот момент я пожалела, что покинула свое странное убежище. И попыталась вспомнить, видел ли Карл меня в зале без обруча? Хотя, я могла бы придумать разумное объяснение, но директор мог быть осведомлен об ирмии. Или в этом мире его нет? Вот тут уже у меня начинался определенный пробел в образовании.

— Что-то вроде того, — уклончиво ответила я.

Но настырного Плая ответ не удовлетворил.

— Мне кажется, что Вы очень талантливы, — Карл остановился, ухватив меня за руку, — даже слишком. Это ведь блокиратор? — Плай указал на обруч у меня на голове.

— Понятия не имею, о чем Вы, — попыталась освободиться я.

— И в зале Вы только потому, что госпожа Тенн обучает Вас отдельно. Потому что Вам нечего делать с другими учениками. Вам необходим ограничитель. — Он смотрел на меня, ища подтверждения. А я смотрела в ответ с плохо скрываемой досадой.

— Что Вам от меня надо, господин Плай?

— Правду, — ответил он и сдернул обруч. На несколько секунд я просто застыла от потрясения, ожидая, что вот-вот растворюсь в пространстве, но ничего не произошло. Что неудивительно, ибо Сайрус с Гором наверняка уже поняли, что дело дохлое, и забросили попытки призвать меня. Карл же ощупывал меня пристальным взглядом.

— Я так и думал, — наконец, вынес он вердикт. — Вы удивительно талантливы.

— Спасибо, конечно, но можно мне вернуть свою вещь? — я вырвала у него из рук обруч и быстренько водрузила его назад на голову.

— Простите, — изобразил раскаяние директор, — но я должен был знать.

— И что Вам дало это знание? — не удержалась я.

— Достаточно, — неожиданно ухмыльнулся он, и в вечно доброжелательном взгляде промелькнуло вдруг нечто хищное и злое. Я невольно отшатнулась.

— Куда же Вы, Оля Тенн? Или правильнее называть Вас Оля из Анка? — я не могла понять, куда делся милый болтливый парень, и откуда на его месте взялся старый и жесткий человек. Черты его менялись на глазах, плыли.

— Кто Вы? — спросила я, а у самой все внутри похолодело: неужели Коллегия отыскала меня? Кто этот Плай? Сотрудник тайной службы? И Плай ли он вообще? И был ли когда-нибудь в местной школе директор Плай? Я сожалела, что не переспросила об этом у Нототении сразу же после первой нашей встречи с Карлом.

— Я — сотрудник тайной службы, — мой кошмар медленно воплощался в жизнь, — Кресании, — последнее слово выбило меня из колеи.

— Чего? — переспросила я. Память услужливо подсунула информацию о том, что Кресания — соседнее с Гаком государство. — И что Вы тут делаете?

— Разыскиваю Вас, — прямо заявил лже-директор.

— Зачем? — я понимала, зачем могу понадобиться Коллегии, но вот соседнему государству…

— Ну ладно, не смотрите на меня так, — ухмыльнулся он. — Неужели действительно не понимаете, с Вашими-то возможностями?

— Из-за деревьев?

— Из-за силы, которую они Вам дают, — подтвердил он. — Я так понимаю, Вы не очень счастливы были в Гаке, раз оказались здесь. Кресания готова предоставить Вам и Вашим наставницам официальное убежище, — неожиданно предложил он.

— А взамен? — осторожно поинтересовалась я.

— А взамен Вы позволите нам исследовать и использовать Ваши способности.

— А если я не соглашусь? — уточнила я.

— Тогда мне придется Вас скрутить и доставить силой, — ничуть не смущаясь, доложил Карл.

— Вы — огненный маг? — зачем-то спросила я. Хотя черты и изменились, в нем все равно ощущалась принадлежность именно этой стихии.

— Да, как и Вы, — подтвердил он мою догадку.

— А Вы бы взялись меня учить?

Он изумленно взглянул мне в глаза. Меньше всего он сейчас ожидал просьб о наставничестве.

— Деревья сильно мешают Вам развивать собственную стихию, — отметил он, и в этот момент матушка, которую я заприметила несколько секунд назад, ударила его мощнейшим столпом огня. Маг вздрогнул, осел, но тут же начал выстраивать вокруг себя щит, только я не позволила: земля беззвучно разошлась под ним и поглотила вместе с огнем и крошащимся щитом. Через минуту не осталось и следа от неожиданной схватки: только ветер закружил песчинки, притрушивая ими свежевскопанную землю.

— Красиво, — одобрила Нототения, подходя ближе и пробуя землю на прочность. — Все-таки ты его зарыла, а не развеяла. Сколько же в тебе от Сайруса, — она словно сетовала, будто мы только что не победили шпиона самой Кресании.

— Что теперь будет? Меня, оказывается, разыскивает не только Коллегия, — с тоской проговорила я.

— И это странно, — заметила настоятельница. — Чтобы Кресания открыто игнорировала интересы Коллегии и пыталась перейти ей дорогу? Для этого должна быть веская причина.

— И какая же?

— Узнаем, деточка, — утешила меня Нототения.

— Я опять подвела вас. Нам придется бежать? — мой взгляд невольно окинул корпуса школы и скромный домик матушки.

Нототения лишь отмахнулась.

— А позови-ка Гора.

— Сюда?

— Сюда-сюда, — покивала она. — Все одно тебе здесь уже нельзя оставаться.

— Хорошо, — согласилась я, представляя новую череду мытарств, которая ждет меня впереди.

* * *

— Горальд, — имя привычно слетело с языка, и в ответ вскоре с облегчением раздалось:

— Живая! Сестры? — быстрым взглядом охотник окинул комнату. И тут же выпалил: — Спятила?

— Нет, место все равно раскрыли.

— Кто? — Гор еще раз окинул взглядом обоих сестер и уселся в свободное кресло.

— Кресаниец, — ответила настоятельница и с интересом взглянула на Гора.

— Ох, черт, — только и вздохнул он.

— Что у вас там происходит, мальчик? — полюбопытствовала старушка.

— Ну, как сказать, — замялся он, явно не желая отвечать.

— Да так и скажи, как есть, — потребовала Нототения.

— Война, — неловко выложил Гор, поерзав в кресле, — с Кресанией.

— Что?! — новость поразила даже опытную сестру.

— Да то. Почуяли слабину и рванули.

— А она им зачем? — кивнула Нототения на меня.

— Для убедительности. Они якобы защищают равновесие, законы которого мы нарушили.

— Как знакомо звучит, — проворчала я и, глянув на Гора, наконец, заметила, в каком он прибыл виде. — Я тебя что, прямо из боя выдернула?

— Ну, так, — отозвался Гор.

— Ох ты, — вырвалось у меня.

— Вы часом не родственники? — поддела нас Нототения, и тут же посерьезнела: — А что Коллегия?

— А что. Сопротивляется. Уже и Орден весь на передовую бросили, а кресанийцы на юге все равно вон до самого Альда дошли.

— Так ты поэтому, — поняла я. Ввязался в бой, потому что война дошла до стен родного города.

— Поэтому и потому, что в самом городе дураков много. Кричат, что им Кресания ближе, что она, мол, всем поможет, а распоясавшихся столичных магов нужно призвать к порядку. А что в Кресании те же маги, только больше и злее, никто не думает.

— А Сайрус? — не выдержала я, за что удостоилась укоризненного взгляда Нототении.

— У них с Дигиным теперь перемирие. Только и это не особо помогает. Многие ранены, Клайдон сильно пострадал, Паитон — помнишь его? — убит.

От шока слова застряли у меня в горле.

— А Идрис? Тонвель?

— Идрис — тоже мертв. Тонвель — отдельная история. Так, как он кресанийцам морочит голову, нужно еще постараться. О нем легенды ходят.

— Я должна вернуться, — осознала я и произнесла свою мысль вслух.

— Спятила? — уже привычно отозвался Гор. — Запутай следы и спрячься.

— Сколько можно прятаться? — во мне закипал гнев и боль. — Им нужна я? Так я приду.

— Ты многим нужна, — мягко осадил меня Гор, и я заглянула в его голубые глаза-прорези. Он сильно загорел, и сильно устал, взгляд его стал еще решительней и резче. От нижней полы любимого плаща с правой стороны остались одни обрывки.

— Ты звал меня? Сестры дали мне обруч, — я виновато коснулась рукой лежащего у меня на коленях украшения, — он блокирует магию.

— Ясно, — кивнул он. — Мне лучше вернуться.

— Я с тобой.

— Нет, — он упрямо покачал головой.

— А ты поди запрети ей, — неожиданно поддержала меня матушка. И, кажется, даже Мари обалдела от такого поворота.

— Сестра Нототения, — хмуро начал Гор, а я с изумлением уставилась на настоятельницу.

— Она упряма и обучена, мальчик мой, — оборвала его старушка, — никто из нас ее не остановит.

Я благодарно улыбнулась матушке, хотя и в половину не была так уверена в своих силах.

 

Глава 22

Когда мы вернулись по собственному следу Гора, схватка закончилась, и наступило временное затишье. Я не узнала города: он и раньше не блистал новизной или роскошью, но теперь многих улиц было вовсе не различить, уже не говоря о царящей кругом разрухе. Прямо на мостовой сиротливо валялись брошенные кувшины, а осколками было устелено почти все обозримое пространство. Кое-где показывались перепуганные лица местных жителей, и тут же хлопали ставни — люди прятались, и выходили наружу только в случае крайней необходимости.

— А где кресанийцы? — спросила я, вертя головой.

— Отступили, — сказал Гор, отбрасывая с пути перевернутую тележку. — Дошли почти до Гончарной, а потом у них что-то не заладилось. Может, перекинули силы куда в другое место.

— А где сейчас Коллегия?

— Спрашивай уже прямо — Сайрус, — не сдержался Гор, и я увидела, как по лицу его скользнула досада. — Они возле Дона.

'Родного города Клая', - промелькнуло у меня в голове, и боль вместе со страхом сжали сердце: сколько их еще погибнет, пострадает? Сколько еще новых морщин, таких резких на темной от солнца коже, рассыплется вокруг зорких глаз Гора? Доброго, простого, открытого, хорошего.

Я крепко обняла охотника и прижалась к нему.

— Ты чего? — глухо спросил он.

— Обещай.

— Что?

— Что твое дерево всегда будет расти во мне.

В ответ он лишь положил подбородок на мою голову и сжал в своих неловких медвежьих объятиях — охотник не умел врать.

— А Дара? — спросила я, уже каким-то образом зная ответ.

Гор покачал головой и сжал меня чуть крепче. Я уткнулась носом ему в плечо, а дерево укрыло нас своей листвой, отгораживая от остального мира.

* * *

У кресанийцев были по-настоящему сильные боевые маги. На всю Коллегию таких было раз два и обчелся: Экарм, Дарокс и Тонвель со своими иллюзиями. Причем, изобретательность Тонвеля заменяла, пожалуй, двадцать, а то и тридцать магов, но он был один в своем роде. Силы Гака отступали, позорно оставив уже с десяток городов. Если бы Клай не валялся в лазарете, возможно, он не допустил бы сдачи Дона, но Дигин предпочел отступить и сберечь оставшиеся силы. Многие были мертвы: Паитон, Идрис, и большая часть Ордена. Ученики сопротивлялись, как могли, но на фоне кресанийцев они выглядели едва ли не обычными людьми, уязвимыми и беспомощными. Сайрус дважды уже сам вступал в схватку, устроив кресанийцам два землетрясения, похоронивших передовые отряды врага. Но наступление даже не захлебнулось: на смену павшим встали четыре новых отряда.

— Мы проигрываем, — устало проговорил Сайрус, вытирая землю с лица. Он уже не церемонился и проводил лишь приблизительные расчеты ударов.

— Юг мы уже потеряли, — холодно произнес Дигин. — Нам следует вернуться в столицу и укрепиться там.

— И отдать юг без боя? — возразил Сайрус.

— Еще пара таких боев, и мы потеряем не только юг, но и весь Гак, — прошипел Заместитель. Дигин был всерьез напуган открывающимися перспективами. В случае проигрыша, его и Главу ожидала бесславная гибель, потому что едва ли Кресания оставила бы текущему руководству Коллегии титулы и жизнь. Для него сейчас на кону стояло абсолютно все, и он был готов жертвовать.

— Как Клай? — сменил тему Сайрус.

— Плох, очень плох, — отозвался Дигин. — Но он все равно не изменил бы ход боя, в отличие от нашей подопытной, — Заместитель уже в который раз напоминал об Олянке, но Сайрус упорно делал вид, что намеков не понимает. Он звал ее время от времени, но с той, другой стороны, всегда была тишина. Сайрус лишь надеялся, что она прячется по собственной воле, а не находится в руках у врага. В пользу первого говорило то, что кресанийцы до сих пор ни разу не заявили ни о чем подобном, и не выставили ее перед своими магами в качестве щита.

— Сайрус, сейчас все средства хороши, даже если атака будет несколько… хаотичной, — настаивал на своем Дигин. Судя по всему, он был не очень высокого мнения о талантах Олянки. Сайрус усмехнулся: да, она вполне могла стать катастрофой для всех, особенно, если бы испугалась и стала действовать на инстинктах. С учетом того, что магии и контролю над деревьями она начала обучаться совсем недавно, это не сулило ничего хорошего. Зато сколько поводов позлословить дало бы их врагу: как же, вот оно — неопровержимое доказательство того, что Коллегия изобретает новое оружие и пускает его в ход. Нет, даже если бы ему удалось до нее достучаться, он не стал бы привлекать ее к сражению. Ему достаточно было бы просто понять, что с ней все хорошо.

— Сайрус, — окликнул Главу Тонвель. Магистр выглядел измотанным, но довольным. На нем буквально висел Клай с не менее довольным выражением лица.

— Клайдон, зачем Вы встали? — начал Дигин, но ему не дали договорить.

— Что случилось? — Сайрус смотрел на Тонвеля с легким недоумением.

— А ты посмотри, — улыбнулся Клай и указал назад.

Маги обернулись, Тонвель чуть расслабился, и за их спинами показался Дон, все тот же добрый гакский город, свободный от кресанийцев.

— Но как? — поразился Сайрус. — Его же захватили.

— Они захватили иллюзию, — скромно улыбнулся Тонвель, а Сайрус готов был его расцеловать. Благодаря очередной выходке магистра иллюзий, они сохранили город.

— Браво, Тонвель! — прокомментировал Дигин, с недоверием изучая стены настоящего Дона.

— Но тебе все же лучше лечь, — велел Сайрус Клаю, и тот с помощью Тонвеля нехотя опустился на камни.

— И тем не менее нам стоит уходить, — отметил Дигин. — Кресанийцы вскоре раскроют обман.

— Ну, уж нет! — возмущенно воскликнул Клайдон. — Я отсюда не уйду.

— Не уйдете, коллега, — согласился Дигин, — Вас перенесут. — И спустя уже несколько секунд молодые ученики Ордена подхватили Клая и поспешили в переход.

— Куда вы его отправили? В столицу? — уточнил Тонвель.

— Да, — подтвердил Дигин. — И нам, полагаю, всем стоит отправиться туда же. Вы же прекрасно понимаете, что это, — Дигин обвел руками город, — ненадолго.

— Понимаю, — согласился Тонвель, — но все равно приятно.

И Сайрус был с ним согласен. А еще ему категорически не хотелось отступать. Ведь это означало бы практически поражение. Чего стоит Коллегия, даже в глазах собственного народа, которая не смогла защитить собственную территорию? Даже если бы кресанийцы решили остановиться и ограничиться югом — это означало бы проигрыш.

— Тонвель, — позвал Глава, и магистр охотно обернулся к нему, — а что Вы скажете насчет иллюзии целостности?

— Желаете устроить кресанийцам ловушку? — довольно уточнил магистр.

— Глобальную встречу, я бы сказал, — тонко улыбнулся Сайрус.

— Сайрус, Вы выжаты! — резко заметил Дигин, но его уже никто не слушал. Магистры углубились в обсуждение деталей и очередности действий.

— Уводите Орден и оставшиеся силы Коллегии, — велел Дигин подоспевшему Каверу. Тот, как обычно, вытянулся перед Заместителем по струнке.

— А как же Глава?

— Скажите, Кавер, Вы предпочтете долгую жизнь или славную гибель? — уточнил Дигин, и маг тут же умолк.

Дигин смотрел, как маги перемещаются в столицу и нисколько не сожалел о своем решении. Пришло время позаботиться о себе, о Коллегии. Пусть Тонвель с Сайрусом геройствуют, но это не означает, что они должны полечь здесь все. Дигин славной гибели всегда предпочитал жизнь, пусть и компромиссную.

* * *

Затишье пугало больше, чем стычки: ожидание выматывало. Я поглядывала в прореху в стене кабака, в котором мы остановились с Гором. Конечно же, он выбрал таверну: тут он мог расслабиться и выпить чего-нибудь согревающего. К примеру, токи, запасы которой стремительно уменьшались у меня на глазах. Благо, платить было некому и незачем.

— Хочешь? — предложил мне Гор, но я лишь отрицательно помотала головой. Я не считала хорошей идеей напиваться перед боем. — Ну, хоть жужи выпей, — не отставал он.

— Я бы лучше колоса, — вздохнула я, — но кто ж его сварит.

— Я и сварю, — поднялся Гор.

— Только току туда не лей, — попросила я, зная, что с него станется.

— Вот еще, буду продукт переводить, — проворчал охотник.

Мне было комфортно рядом с ним, но голову не покидали мысли о Сайрусе. С тех пор, как я узнала, с чем было связано его отсутствие в столице, я пересмотрела свое отношение, и мне уже не казалось чем-то преступным то, что он оставил меня. В конце концов, у меня были и Паитон — горечь подступила к горлу, — и Клай. Не его вина, что Дигин не смог угомониться. Я переживала: Сайрус был на передовой. С тех пор, как я сняла проклятый обруч, я ощущала усталость, напряжение, тревогу, но во всем этом клубке эмоций я не могла различить свои, Гора и Сайруса. Слишком для меня это пока было внове и, подозреваю, слишком схожи сейчас были наши ощущения, несмотря на то, что мы находились в разных местах.

Призвать Сайруса я не имела права: он мог оказаться в гуще боя, от него, как от руководителя, зависел исход войны, немыслимо было выдернуть его даже ненадолго — я не могла быть уверена, что правильно выберу время. А сам он не звал: то ли устал от бесплодных попыток, то ли… был оскорблен до глубины души.

— Гор, — тихонько позвала я. — После того, как я ушла к сестрам, ты видел Сайруса?

— Да, — подтвердил Гор, — он пришел сразу за тобой. — Передо мной на столе возникла кружка ароматного колоса, но я почти не обратила на него внимания:

— И… что сказал?

— Да ничего. Как обычно. Обменялись парой любезностей, полюбовались на деревья.

— Что? — на последней фразе сердце мое ухнуло куда-то вниз.

— Деревьями, говорю, полюбовались, — вздохнул Гор, запрокидывая очередную стопку токи. — Знаешь, у него оно какое-то жуткое, мертвое, аж мороз по коже. У меня красивее, — улыбнулся Гор, нацеживая себе кружку жужи в качестве закуски. Я всерьез начинала опасаться за его адекватность, случись что.

— Гор, — я ощущала себя безумно виноватой, — прости, я не нарочно.

— Да знаю я, — с досадой отмахнулся он. А я поняла, что для него куда желаннее было бы услышать, что я одарила их деревьями намеренно.

Значит, Сайрус знал. Мне вдруг стало страшно, что он больше никогда не позовет меня, что я для него больше не существую. Ведь я наглядно продемонстрировала, что он для меня ничего особенного не значит. Я закрыла лицо руками, желая никогда не целовать Гора или никогда не спать с Сайрусом. Только не так, не в такой последовательности, чтобы это выглядело предательством.

Я отбросила отросшие волосы с лица и взяла себя в руки. Вокруг шла война, и Сайрус, и Гор могли погибнуть, а я, их чудо, сидела и страдала. Я должна была развеять, закопать, испепелить проклятых кресанийцев, как в звучавшей у меня когда-то в голове песенке, хотя бы ради моих мужчин, если не ради мира, который стал мне близок. Если не ради миров, которые я увидела, благодаря магам. Не ради памяти Паитона или Дары. Не ради всех тех, кто погиб, защищая свою землю. Кресанийцы считают меня оружием? Я не стану их разочаровывать. Я решительно поднялась, и тут чужая боль скрутила меня в узел. Я не сразу поняла, что происходит, но, глянув на продолжающего напиваться Гора, и на себя, поняла, что боль эта могла принадлежать только Сайрусу.

— Позови меня, ну, позови же! — мысленно взмолилась я, и ощутила, как натягивается знакомый канат.

Я шагнула вперед, не раздумывая, решительно и бесстрашно. Я была переполнена священной яростью.

* * *

Кресанийцы осторожно приближались к Дону растянутой цепью. Перед ними и городом расстилались небольшие холмы, поросшие кустарником. Но стоило завоевателям шагнуть на первый холм, как маги начали падать один за другим, ссыпаться в невидимую пропасть, и только их удаляющиеся крики дали остальным знать о том, что случилось. Шеренга дрогнула и отступила. Теперь кресанийцы перестроились в цепочки и шли след в след. Как только кто-то из них нарывался на ловушку, остальные меняли направление.

— Хитрые, гады, — оценил противника Тонвель. — Сайрус, Вы можете пустить туда воду?

— Нет, магистр, — тяжело дыша, отозвался Глава, — я же не водник, да и все силы уходят на поддержание разлома. У них тоже хватает земляных магов — они сращивают поверхность.

— Прямо сейчас? — поразился Тонвель, глядя на идеальные холмы.

— Да, — выдохнул Сайрус, еще сильнее напрягаясь.

— Тогда бейте разломом ближе к нам — холмы не дрогнут, я гарантирую.

— Что толку, они найдут его уже через пару шагов.

— Верно, но все же они потеряют еще несколько человек.

— Тонвель, знаете что? — Сайрус отступил, и кресанийцы оживленно снова повалили толпой.

— Что? — откликнулся Тонвель, с жалостью глядя на свои идеальные холмики.

— Создайте лучше иллюзию разломов — это их задержит.

— Хорошая мысль, — пожал плечами магистр, и начал работать.

Кресанийцы озадаченно замерли, наблюдая за возникающими со всех сторон обвалами. Их разрозненные группы застыли на местах.

— Бейте, — прорычал напряженный Тонвель. — Бейте, чем можете, пока они стоят там идеальными мишенями. И Сайрус не заставил себя долго упрашивать. Земля взрывалась, под пластами и толщами погребая врага живьем. Земля содрогалась и изворачивалась, как живое существо, сбрасывая со своего тела чужаков. Но уже через несколько ударов сердца кресанийцы вновь выстроились колоннами и пошли вперед, не обращая внимания на то, что видели. Иногда первые маги бесследно исчезали, но следующие за ними тут же смещались и шли дальше. А по большей части, несмотря на красочно изрезанную землю, кресанийцы беспрепятственно двигались вперед, поскольку все опасности были лишь очередной иллюзией Тонвеля.

— Все, это конец, — констатировал Тонвель. — Я поддержу иллюзию холмов, но нам надо уходить. Вы первый, господин Глава.

— Видите поля сразу за холмами? — проигнорировал предупреждение Сайрус.

— Да, — кивнул магистр.

— Сохраните их такими, как они сейчас есть.

— Что Вы задумали?

— Небольшие зыбучие пески, вернее, землю, — зло усмехнулся Сайрус.

— Инверсия? — поразился Тонвель. — Она ведь затронет и тот участок, на котором стоим мы.

— Придется убраться раньше, — бросил Глава, начиная задуманное.

— Сайрус, мы можем не успеть.

— Успеем, Тонвель, держите.

Оба мага напрягли последние силы. Тонвель сильно сомневался, что после всех затрат, его хватит на банальный переход в столицу. Но даже незначительного перемещения в Дон должно было хватить, чтобы избежать смертельной опасности. Глава выглядел не менее измотанным, но по-прежнему тратил огромное количество сил на свою затею.

— Сайрус, довольно, — Тонвель видел, как разрастается вокруг них пояс живой земли.

— Я хочу окружить их, — прохрипел Глава, — чтобы даже когда они начнут отступать, им настал конец.

— Еще немного — и конец придет нам, — напомнил Тонвель. — Пора уходить.

— Хорошо, открывайте, — сдался Сайрус.

И когда Тонвель направил остаток своей силы на переход, он увидел, как падает защитное поле Сайруса, а следом за этим белая вспышка бьет прямо по Главе. Тонвель закричал, но было уже поздно что-либо предпринимать. Сайрус тяжело осел на землю, раненый и совершенно опустошенный. Иллюзия упала: теперь перед кресанийцами открывалось истинное лицо ненасытной бурлящей земли. Но наступающие уже знали, как избавиться от проблемы, а у Тонвеля не хватало сил прыгнуть вдвоем. Остаться и сдерживать атаку означало лишь отсрочить их совместную гибель на короткое время.

— Уходи, — велел Сайрус.

— Нет, — Тонвель упрямо покачал головой. Уйти — было все равно, что убить Сайруса, а этого он не мог себе позволить. Очередная иллюзия, конечно, потому что остаться — все равно, что убить и Главу Совета, и себя.

Сайруса било мелкой дрожью от страшного ранения. Он прекрасно понимал, что им не выжить. Но сожалел лишь о том, что так и не сумел нанести непоправимый урон кресанийцам. Слишком много еще врагов оставалось на долю Дигина и выживших магов.

А еще сожалел о том, что по возвращении в столицу, не обнял и не поцеловал Олянку, не провел с ней еще одну безумную ночь вместо того, чтобы набрасываться со своими нравоучениями.

— Олянка, — беззвучно прошептал он и тут же зашипел от боли.

* * *

Я не помнила ни как дошла, ни как шагнула на землю. Только бледное лицо Тонвеля, обороняющегося из последних сил и лежащего на земле Сайруса. После этого ярость достигла предела, затопив все. Кресанийцы сжимали кольцо вокруг обессилевших магов, первые из них были всего в нескольких шагах от нас. Очевидно, видя плачевное положение гаковцев, они решили взять их живыми. Ярость выплеснулась из меня наружу какой-то беззвучной волной, или не так: оглушающим взрывом, почти ядерным, только со мной в эпицентре вместо характерного гриба. Люди сгорали и рассыпались в прах, вернее, сгорало абсолютно все на пути. Земля оставалась голой и выжженной: ни магов, ни костей, ни доспехов — просто ничего. Какой-то лунный пейзаж, черт меня дери. И черт меня таки драл: я хохотала, неистово, громко, а из глаз лились слезы. Мои деревья превратились в сплошной сияющий перламутровой зеленью столб, накаленный добела, по которому изредка пробегали ярко-красные искры. Это было страшно, жутко и неотвратимо. Я ничего не делала осознанно, не сплетала никаких заклинаний, не повторяла отработанные в исследовательском отделе или на тренировках с Гором или сестрами приемы: я лишь позволила ярости высвободиться.

Тонвель выпрямился и встал рядом со мной.

— А если бы ты владела всеми четырьмя стихиями? — поинтересовался он, глядя на вымершее пространство. — Что тогда? Межмировые дыры?

— Не знаю, — честно созналась я.

Города Дона больше не было. На его месте тоже не осталось ничего, даже руин. Просто пустота, как и везде вокруг нас, насколько позволяло различить зрение.

— Я же не все… — скользнула у меня страшная догадка, но Тонвель поспешил успокоить:

— В радиусе тысячи шагов, насколько я могу судить.

— Что ты натворила? — Сайрусу удалось приподняться на локте, и он с ужасом смотрел на то место, где когда-то возвышался Дон.

— Прости, — сердце тревожно шевельнулось в груди. Я вовсе не хотела и не думала уничтожать город с не успевшими сбежать жителями, я его просто не заметила у себя за спиной, когда взорвалась. Но это не умаляло моей ответственности и вины.

— Кресанийцы оказались правы: мы создали страшное оружие и нарушили равновесие, — потрясенно произнес Сайрус.

— Я не хотела, — мое оправдание даже для меня звучало жалко.

Я встретилась взглядом с Сайрусом, и меня обожгла отчужденность в его глазах. Он смотрел на меня, как на монстра, а Тонвель — с легкой опаской и уважением, и, может, немного с исследовательским интересом.

— Сайрус, — позвала я, но он лишь покачал головой, словно избавляясь от наваждения.

— Тебе лучше уйти, — посоветовал Тонвель. — После произошедшего, — он снова не удержался и окинул взглядом окружавший нас пейзаж, — боюсь, ситуация изменится кардинально.

Я непонимающе смотрела на магистра.

— Кресания и Гак объединятся, чтобы противостоять тебе, — пояснил он.

— Мне? — пискнула я. Голос неожиданно подвел. Я же — никто, случайный гость из бездарных серых миров, не слишком успешная ученица всех понемногу.

— Ты показала, на что способна, — Тонвель смотрел на меня со смешанным чувством сожаления и восхищения.

— Это случайность, Тонвель, — я умоляюще глядела на магистра.

— Даже если и так, это ничего не меняет. В твоих интересах не произносить подобного вслух, — посоветовал магистр. — У тебя теперь два пути: уйти или оказаться пойманной и уничтоженной.

— Или убрать всех свидетелей, — заявил Сайрус, и я увидела, как побледнел Тонвель. Неужели он думал, что я и впрямь на такое способна? Хотя стертый с лица земли город был немым доказательством последнего.

— Я уйду, — хрипло произнесла я, неотрывно глядя на Сайруса. — Но только с ним

— Разумно, — признал Тонвель. — Пока она жива, Вас все равно не оставят в покое, — посмотрел он на Главу. — По сути, Вы создали ее, Сайрус. Вам лучше уйти вместе.

— Надо было уходить, когда я Вам велел, — с горечью произнес Сайрус.

— Простите, — проговорил Тонвель и, поклонившись, с огромным опозданием выполнил приказ Главы.

Мы остались вдвоем на опустошенной земле, такие же выжженные и выжатые. Совсем недавно я готова была заплатить любую цену за жизнь Сайруса, а теперь не знала, как заговорить с ним, да и стоит ли.

— Я могу вернуться домой, — начала я.

Сайрус поднял голову и посмотрел на меня:

— А я не могу.

— Прости, — вырвалось у меня, хотя я уже устала извиняться.

— Тонвель прав: мы создали монстра, — тем временем продолжил Сайрус. — Нельзя было наделять подобным даром и мощью человека из серых миров, чуждого магии, без чувства ответственности и контроля.

— Что? — мой голос задрожал.

— Мы создали смертельное оружие. Я создал чудовище, — Сайрус горько улыбнулся.

— Вы не создавали меня, — возмутилась я, не выдержав. — Я — такая, как есть. Я чувствовала твою боль еще до того, как пришла. И перешла на какой-то новый уровень. Случилось то, что случилось. Да, это ужасно. Но то, что делала Кресания, прикрываясь мной, как благовидным предлогом, было еще ужаснее! Это не я убила Паитона, Идриса, Дару и большую часть Ордена. Не я разорила и опустошила города на юге, не я морочила голову местному населению. Не я развязала эту войну, хотя мне и отвели в ней некую роль. Не я выбрала ту судьбу и жизнь, которой вынуждена жить. Не я ударила себя по голове, ворвавшись в чужую спальню!

Я была на грани истерики, и не знаю, что случилось бы дальше: устоял бы Гак или нет, остался бы их мир в сохранности, или был бы развеян в прах, но по мере моей речи, на лице Сайруса все же проступали какие-то эмоции, боль и злость сменили вина и что-то большее.

— Прости, — искренне произнес он и опустился на землю.

— Возьми у меня силу, — попросила я, садясь рядом.

— Не нужно, — отмахнулся он.

— Нужно, — я взяла его руку и приложила к своей груди.

Сайрус вздрогнул, как от удара током. Я же ничего не почувствовала. Сейчас мы были связаны куда сильнее, чем в прошлый раз.

— Ты — как источник, — проговорил он, наполняясь силой деревьев. Его раны затягивались на глазах, резерв восстанавливался. В конце концов его оттолкнуло от меня, когда больше силе поступать было уже некуда.

— Давай вернемся к Гору, — попросила я, когда цвет его лица возвратился к нормальному.

— Где он? — спросил Сайрус.

— В Альде, — привычно отозвалась я.

— Ну, да, конечно, где же еще, — горько усмехнулся Глава.

— Там сейчас тоже жарко, кресанийцы могут напасть в любой момент, — тут же заступилась я за охотника.

— Им сейчас не до того, поверь, — вздохнул Сайрус.

— Ты имеешь в виду то, о чем говорил Тонвель? Неужели ты думаешь, всерьез…

— Я думаю, для Дигина открываются неплохие перспективы, — горькая ухмылка будто приклеилась к его губам, очерчивая жесткие линии вокруг рта.

— Зачем? — вдруг спросил он, глядя мне прямо в глаза.

— Зачем что? — не поняла я, хотя в сердце шевельнулось нехорошее предчувствие.

— Зачем ты спала с Гором? Меня было мало? Или мы оба для тебя ничего не значим вместе со своим чудаковатым миром?

Мне стало так больно, что я даже не сразу нашлась, что сказать. Я не считала их мир глупым, они оба не были для меня безразличны. Я любила Гора, как друга, как родню, а Сайруса — иначе, сильнее, глубже.

— Я не…

Он не дал мне договорить:

— Не надо оправдываться.

И после этого просто исчез. Я поняла, что не к Гору, и не на прекрасный пляж, зазывая меня следом. Просто куда-то, где он не ждал и не хотел видеть проклятое деревянное чудо.

Внутри воцарилась такая же болезненная пустота, что и снаружи. И сейчас мне было плевать, даже окружи меня кресанийцы или случись что похуже. Мне было все равно.

— Ух ты, — Гор вывалился на землю рядом со мной. Он едва держался на ногах, но ему, похоже, тоже было на это плевать, как и на кресанийцев. — Что тут взорвалось? — почесал он в затылке.

— Я, — коротко пояснила я.

— Ничего себе, — протянул он, — ни себе, ни людям, — пошутил в конце. До его затуманенного сознания, очевидно, еще не дошли масштабы всей катастрофы. — А где Сайрус? Где все? — он повертел большой головой.

— Ушли, — устало отозвалась я, а самой тоже нестерпимо захотелось раствориться в небытии. Столько боли, силы, отчаяния, и это действие на грани. И что в итоге? Победа? Нет, и даже не поражение, а обещание какого-то нового витка войны. Всех со мной.

Я бы посмеялась, если бы это не было так мрачно и глупо.

 

Глава 23

— Случилось что? — Дигин, не веря своим ушам, уставился на Тонвеля. Магистра уже подлатали оставшиеся маги, и он выглядел вполне сносно. И с рассудком у него все, вроде бы, должно было быть в порядке.

— Она превратилась в то самое оружие, о котором столько говорили кресанийцы, — подтвердил самые смелые догадки Заместителя Тонвель.

— Это невероятно, — выдохнул Дигин. Перед его мысленным взором стали открываться новые перспективы, одна другой привлекательнее. Война больше не была приговором, окончательным и бесповоротным. — А Сайрус? — вдруг вспомнил он.

— Они ушли вместе, — доложил магистр. — Ему больше ничего не оставалось.

— Верно, — согласился Дигин, и едва сдержал довольную улыбку. Все складывалось, как нельзя лучше. Уж ему-то не надо было объяснять, что произошедшие события обязательно повлекут за собой реакцию Кресании. Соседи быстро поймут, что не в состоянии противостоять подобной силе в одиночку и постараются прибегнуть к помощи недавнего противника. А если правильно разыграть эту карту и изобразить себя невинными пострадавшими от опасных замыслов Главы Коллегии, к которым не причастен Заместитель и группа приближенных к нему магов, можно вполне рассчитывать на неплохой результат.

— Вы же не объявите Сайруса вне закона? — словно в воду глядя, поинтересовался Тонвель.

— Именно так я и поступлю, — тонко улыбнулся Заместитель. — И чем быстрее, тем лучше. Кавер! — он подозвал к себе преданного магистра, и тот уже через секунду стоял рядом, готовый исполнить любую волю Дигина. Тонвель поморщился, глядя на такую трусливую преданность. И не стал оставаться, чтобы выслушать, в какую именно форму облечет Дигин свою идею свалить всю вину на Сайруса.

— Вы позволите мне пару дней отдыха? — вмешался он в беседу.

— Разумеется, — Дигин еще раз окинул взглядом измотанного магистра иллюзий. — Более того, если все пойдет гладко, обещаю Вас вовсе не беспокоить, Тонвель.

— Благодарю, — кивнул магистр и вышел из дверей.

* * *

— Тонвель, — Клайдон набросился на магистра прямо в коридоре лечебного корпуса, в который Тонвель вернулся за вещами. — Это правда? То, что рассказывают?

— Что? — уточнил невозмутимый Тонвель. — Вы об уничтожении Дона? Да, увы.

— Все так, — помрачнел Клайдон. — Но я имел в виду, это действительно дело рук Олянки?

— Не то чтобы рук…

— Прекратите Ваши увиливания, — взорвался Клай, — Вы не на поле боя.

— Если я прав, скоро поле боя сузится до охоты на известную Вам особу.

— Так это, правда, она? — напрягся Клай.

— Да, — признал коллега.

— И… как это случилось?

— Быстро, магистр, очень быстро, — вздохнул Тонвель. — Она просто взорвалась и уничтожила все в радиусе тысячи шагов. К моему глубочайшему сожалению, за ее спиной оказался Дон.

— Она не видела его, — глухо проговорил Клай.

— Вы полагаете, это ее оправдывает? — изумился Тонвель.

— Нет, конечно, — моментально отреагировал Клай. — Но почему она взорвалась? Что там случилось? Как она оказалась с вами?

— Сайрус был, — Тонвель помолчал, подыскивая правильные слова, — на грани гибели. Мы оба, — добавил он истины ради, вспомнив, в каком положении они очутились.

— Она спасла вас, — произнес Клай.

— Меня — возможно, — не стал спорить Тонвель. — А вот Сайруса — едва ли, скорее, погубила.

— Кресанийцы все видели? — предположил Клай.

— Даже если и не видели, только слепой не заметит последствия. Они легко сольют две токи.

— Вы правы, — проговорил Клай. — Они и так хотели заполучить ее, а теперь…

— Теперь, если Дигин поведет правильную политику, они воспользуются нашей помощью.

— Он сдаст ее? А как же Сайрус? — поразился Клай.

— Исчезнет, как и она, если достанет ловкости и сил.

— Так мы что же, теперь будем гоняться за ней и Главой?

— Бывшим Главой в скором времени, поверьте мне, коллега, — отрезал Тонвель и не стал отрицать очевидного.

— А война? А все то горе, что причинили нам кресанийцы? Все это просто будет забыто в гонке за Олянкой?

Тонвель пожал плечами:

— А какой выбор? Драться? — уточнил он, окидывая магистра скептическим взглядом. — У нас нет ни сил, ни ресурсов. По сути, в каком-то смысле, такой поворот событий для нас — спасение. Жертв уже предостаточно. Два мага — ничто в сравнении с целой страной.

— Мы учили ее, — с нажимом произнес Клай. — Мы в ответе за то, что произошло.

— Да что Вы? — голос Тонвеля наполнился сарказмом. — Кажется, исследовательский отдел все еще на месте, в отличие от Дона? — ударил он по больному месту Клая. — Мы учили необычную одаренную девушку. А это… это конец света в одном лице. Страшная, никем не контролируемая сила.

— Но это ведь все еще она, — попытался возразить Клай.

— Она — угроза, Клай, реальная угроза нашему миру.

— И как же Вы собираетесь ее уничтожить?

— Это, к счастью, не мне уже решать, — развел руками Тонвель, демонстрируя свои пострадавшие способности.

— Вам прилично досталось там, у Дона, — спохватился Клай, разглядывая магистра. — Спасибо, Тонвель, — добавил он, хотя его родной город и не уцелел.

Тонвель лишь молча склонил голову и спешно удалился.

* * *

Я не заметила, как совершила переход. Неужели со мной теперь это будет постоянно? Неконтролируемые выбросы силы, неосознанные действия? Или осознанные, но только тем самым измученным и больным существом внутри?

В городе царила ночь. Здания, многоэтажные, плотно прилегающие друг к другу, иногда соединенные галереями где-то высоко над землей. И ни огней, ни лун, только слабые свечения то тут, то там. Я всмотрелась в ближайшее здание и пошла ко входу. Это был не мой мир, и не один из серых. Что-то искривленное и странное, одновременно техничное и фантастичное.

Внутри оказалось очень даже людно. Все куда-то спешащие, худые, проворные и в грязных оборванных одеждах. Завод- не завод? Внешне не похож, да и никаких механизмов.

— Новенькая? — девушка ловко подцепила меня за локоть и поволокла за собой. Мы поднялись на несколько пролетов по голым бетонным ступеням, а затем она мягко подтолкнула меня к трубе, пластиковой, секционной, как на стройках, и я заметила, как в похожие трубы ныряют другие люди. Я подчинилась и скатилась по трубе, очутившись на новой бетонной площадке.

— Идем, надо спешить, — девушка вылетела из трубы следом за мной, уже вскочила на ноги и поволокла меня следом.

— Что, Зира, не успеваешь? — подначивал парень в такой же бесцветной одежде, что и Зира.

— О себе побеспокойся, Гавр.

Я смотрела на них и ничего не понимала. Вдруг они начали задыхаться, и силы стали стремительно их покидать. Вот на ступеньку присела Зира и грустно посмотрела на меня, потянув за руку и заставляя опуститься рядом. А на пролет выше застыл Гавр и тяжело прислонился к стене.

— Гавр, нет! — ее крик больше походил на слабый оклик. Но это уже не имело никакого значения, потому что стена, на которую опирался Гавр, исчезла, и он беззвучно повалился в пустоту.

— Что здесь, черт побери, происходит? — не выдержала я.

— Ночь, — не впопад отозвалась Зира. — Ты скоро поймешь, — добавила, тяжело дыша. — Темнота, она будто выпивает все твои силы.

— А здания?

Зира отдышалась и с трудом поднялась на ноги, держась за мою руку. И тут же вновь потянула меня прочь. Теперь я ступала с большой осторожностью, потому что в любой момент ожидала подвоха: вдруг ступенька исчезнет или труба целиком. Труб, к слову, было несчетное количество, они-то и соединяли здания между собой, иногда одно крыло с другим, или верхний этаж с нижним.

Вокруг стало совсем светать, и Зира воспряла духом. Теперь мы что есть сил карабкались наверх очередной башни.

— Куда мы идем? — не выдержала я, вырывая руку из цепких пальцев Зиры.

— Надо спешить, — отозвалась Зира, ничем не объясняя происходящее. Она вновь ухватила меня за руку и уже через несколько прыжков и пролетов мы, наконец, оказались на крыше одного из зданий.

— Смотри, — крикнула мне Зира, и я уставилась на зарево на горизонте и занимающийся рассвет. Но самым диким и невероятным было то, что башни с рассветом подымались заново. Этажи росли на глазах, бетонные стены вырастали вокруг каркасов, оплетая их и подымаясь все выше и выше.

— Что происходит? — я не могла оторвать взгляд от завораживающего зрелища. Я видела кучу миров и их обитателей, даже получила укус китсы, множество раз шагала по Сепии с ее странными ветрами и запутанными следами, но никогда такого.

— Светает, — объяснила Зира, а я вновь ничего не поняла.

— А со зданиями что?

— Подымаются, — все также односложно отозвалась она. И снова добавила привычное: — Идем, пора.

— Куда?

— В переходы. Надо спешить.

Я откровенно потерялась в местной логике. Вид подымающихся зданий, обрастающих все новыми и новыми деталями, завораживал, но и производил одновременно гнетущее впечатление. То ли картина была слишком нереальной и чуждой, то ли здания казались какими-то полуживыми монстрами.

— А что происходит ночью?

— Ночью все растворяется. Зачем им хранить свою структуру? Она восстанавливается утром.

Я встряхнула головой, все также ведомая вперед Зирой.

— Ну, давай, — Зира засунула меня в очередную трубу. Теперь мы сменяли одну трубу на другую, спуск за спуском, и все же перемещались куда-то в сторону. Не успела я свыкнуться с этим движением, как заметила, что снова начинает темнеть.

— Что происходит? — окликнула я Зиру.

— Темнота наступает, — Зира опасливо оглянулась назад, будто тьма была человеком, преследующим нас по пятам.

— Зира, — позвала я, но было уже поздно. Она вновь тяжело осела на лестнице и прислонилась плечом к стене.

— Тьма будто выпивает тебя. Со временем ты поймешь, — бессильно прошептала она, с трудом перемещая руку. И я вдруг поняла, что она говорит правду. Тьма здесь лишала сил, выпивала, разрушала здания, истощала саму ткань мироздания. С рассветом мир пытался возродиться. И так по кругу, с тем лишь существенным дополнением, что сутки здесь были болезненно коротки. Всего какие-то двадцать-тридцать минут назад мы с крыши наблюдали за восстановлением зданий, и вот уже лежим, придавленные темнотой. Зира не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.

— С каждым разом хуже, — проговорила она, правильно переводя мой взгляд.

Я проанализировала свое состояние и поняла, что ничего подобного не чувствую. Может, еще было слишком рано или во мне был хороший запас сил. Но я нутром чуяла, что ненасытная тьма доберется и до меня со временем. В очередную смешную короткую ночь я распластаюсь на лестнице, как Зира, и не смогу больше бежать, лишь буду молиться, чтобы та часть здания, в которой я оказалась, не развалилась. Впрочем, зачем? Тьма ведь все равно рано или поздно выпьет меня без остатка?

— Зира! — я коснулась обмякшей руки, потрепала Зиру по щеке, но она не отозвалась. Напряженные складки на ее лбу разгладились, а выражение лица застыло умиротворенной маской.

В голове пронеслась мысль, что этот мир словно пародия на привычные мне миры. Все то же, только в несколько раз быстрее. Здесь торопятся дружить, а любить? Любят ли они вообще, хватает ли им сил? Любила ли Зира Гавра? Почему тогда они не бежали вместе? Не спускались за руку по трубам, не встречали рассвет на одной крыше?

— Чего застыла? — грубый мужской голос окликнул меня сверху. — Надо спешить.

Я посмотрела на незнакомого мужчину, и поняла, что местным не о чем больше говорить — они просто не успеют. Даже то короткое время, что им отведено, они тратят на бесконечную гонку. Ради чего? Уж лучше остаться и смотреть, как растут башни. А потом кануть в пустоту вместе с растворяющимися конструкциями.

— Вставай, — он уже был рядом и дернул меня вверх, подымая на ноги. — Отдыхать ночью будешь, — мужчина криво улыбнулся, и я поняла, что удостоилась местного юмора.

— Зира, — обернулась я в последний раз, беспомощно глядя на мертвое тело.

— Забудь, — вновь дернул меня новый спутник.

И мы опять помчались по лестницам и трубам, как заведенные игрушки. И как только вновь стало темнеть, я поняла, что скоро завод закончится.

Мой спутник тяжело осел на ступени:

— Ты новенькая? — выдохнул он. — Смотрю, тебя еще пока не берет.

— Зачем мы бежим? — вопросом ответила я, решив не тратить времени на очевидное.

— Чтобы оказаться в месте, где восстанавливается структура, — объяснил мужчина, тяжело дыша.

— Зачем? — не поняла я.

— Чтобы восстановиться, — как полной идиотке объяснил он.

И тут до меня дошло: значит, восстанавливаются не только здания. Есть призрачный шанс и для человека, если он окажется в правильном месте. Вот отчего они все так спешат.

— И на сколько хватает? — поинтересовалась я.

— По-разному. Если все время двигаться в потоке, может, даже удастся вырваться навсегда.

— Куда вырваться? — я снова ощутила себя глупо.

— В другой мир, — сплюнул собеседник.

Верно, я ведь пришла из другого. Я с ужасом поняла, что начала забывать.

— Ага, значит, берет все-таки, — прокомментировал мое вытянувшееся лицо спутник.

— А ты-то как держишься?

— Я тоже недавно, — выдохнул он и начал вставать. Значит, ночь отступает — поняла я. И сама уже поспешила за своим спутником, стараясь не отставать.

— А переход? — не удержалась я и задала вслух мучивший меня вопрос. Ведь стоит только перейти в любой другой нормальный мир — и кошмар кончится, ведь так?

— Бесполезно! — зло бросил мужчина, легко догадавшись, что я имею в виду. — Останешься на нуле, — предупредил он.

Значит, пробовал? Значит, не просто человек? Тоже маг?

— Вы — маг?

— Меньше болтай, больше двигайся.

Я не поверила своим глазам, когда голый остов, на котором мы оказались с моим напарником, начал обрастать стенами, а лестницы устремились ввысь.

— Быстрее, вверх! — выдернул меня из ошалелого созерцания резкий окрик. И я через силу понеслась следом за магом. Я не ощущала особой потери сил, но память вдруг стала четче, а голова яснее. Значит, тьма все же успела добраться и до меня. Мы упрямо бежали вверх, спотыкались, подымались и снова бежали — чтобы все время быть в зоне восстановления. Я видела, как загустел воздух вокруг напарника, и как вспыхнула огнем его сила. Везет мне на огненных магов. Последний, помнится, был закопан мною в уютном смежном мире.

Наконец, мы откровенно отстали, и маг рухнул на ступени, переводя дыхание.

— Кто ты? Как ты сюда попал? — спросила я, как только смогла говорить.

— Я — Ругарин.

— Маг, — я утверждала, а не спрашивала.

— Да, — не стал отпираться он. — Из Кресании, что на Бойле.

Я опешила. Неужели все дороги ведут в проклятое вражеское государство? Ну, и что — как теперь представляться в ответ? Олей из Анка? Или снова Олей Тенн, убийцей кресанийских магов? Или, может, Карой Лаби, раз уж она не гнушалась быть мной?

— А я с Земли, — устало вздохнула я в ответ, убирая со лба взмокшие пряди.

— Серые миры, — кивнул он. — Да, силы всего ничего, — оценивающе окинул взглядом, а я опять опешила. Как это, всего ничего? А деревья? А взглянув на себя, ужаснулась. Не было ничего, кроме моего обыкновенного человеческого тела. Так вот чем закусила тьма в те короткие ночи, что мы встретили вместе с Зирой? Стало больно и легко одновременно. Значит, я — больше не чудо, не мишень, не добыча, не причина гибели многих, просто Лена из серого мира, и все.

— А откуда про переход знаешь? — спросил он, и я мысленно застонала — так глупо проколоться.

— Столкнулась с магом, который проходил через наш мир, — почти не соврала я.

— Живешь в аномальной зоне? — продолжил допрос кресаниец.

— Что? — изобразила я валенок, понимая, что любой мой положительный ответ вынудит его заподозрить неладное, если уже не заподозрил.

— Не важно, — махнул он рукой, успокаиваясь. — Маг криворукий был, раз тебя сюда отдачей забросило, — прокомментировал он, и я вспомнила краткий курс ликбеза, прочитанного мне некогда Клаем о том, как происходят переходы, и что бывает из-за нарушения целостности ткани мироздания, если эти переходы не затягиваются.

— А ты? — сменила я тему беседы.

— Я? — Ругарин скривился. — Меня волной отбросило. У нас там война, — пояснил он, глядя в мои широко распахнутые глаза, — с соседним государством. Под одним городком случился очень сильный взрыв и выброс энергии, вот и… — он с сомнением посмотрел на меня, прикидывая, поняла ли я хотя бы половину из сказанного. — У вас же есть войны?

— Бывают, иногда, — признала я. — И много еще ваших… — поинтересовалась осторожно.

— Нет, никого, — мотнул он головой. А я едва не вздохнула с облегчением, потому что среди остальных мог затесаться и тот, кто знал, как я выгляжу.

— А где мы? — спросила я, наконец, о главном.

— В пограничных мирах, — отозвался Ругарин.

— В пограничных с чем? — уточнила я.

Похоже, маг уже не удивлялся мой беспросветной неграмотности.

— С пустотой.

— С той самой тьмой, которая… — догадалась я.

— Да, которая выедает силы. Надо торопиться, — он вновь подскочил на ноги.

— Магией здесь пользоваться нельзя? — уточнила я, уже понимая, какой будет ответ.

Ругарин лишь отрицательно помотал головой.

— Тогда какой выход? — мы вновь спускались по трубам вниз и в сторону.

— Не знаю, — зло отозвался он, как-будто я обвинила его в бессилии.

— Ты сказал, пограничных, но не сказал, в каком именно мы оказались.

— О них мало, что известно, — бросил он, и я поняла, почему.

Мы очутились на краю мира, и все, что нам оставалось — или бегать до полного изнеможения или быть выпитыми до дна. И, судя по тому, что сказал Ругарин и что увидела я сама, мое дно было где-то совсем рядом.

* * *

— Олянка? — Гор уже в который раз произносил ее имя, касаясь языком неба, но ничего не происходило. Он окончательно протрезвел, и настроение бесповоротно испортилось.

— Да что ж такое то! — треснул он в сердцах по собственному колену и тут же потер ушибленное место. — Неужто опять в обруче сестер?

Ему страсть как не хотелось наведываться к сестрам, но другого выхода просто не оставалось. Альд был под угрозой, под некогда Доном непонятно что произошло, проклятого Сайруса и прочих магов словно переходом снесло.

— Сайрус, — Гор треснул себя по лбу, коря за тугоумие. Не иначе как ее снова призвал Сайрус. Ну и куда теперь? В столицу? Потом снова нахмурился: как же тогда Сайрус ее заблокировал? И помрачнел еще больше: ну, конечно, застенки проклятой Коллегии. Решил запереть ее, несмотря на то, что она пришла по первому его зову. А Олянка — тоже хороша: понеслась к нему, не успел и пальчиком поманить, вернее, кончик своего аристократического языка завернуть. Ведь знала же, чем заканчивается общение с Сайрусом — не исследовательским отделом, так тюрьмой.

Охотник тяжело вздохнул и настроился на след Сайруса.

К изумлению Гора след привел в ничем не примечательный мирок, вдали от основной связки. А когда Гор прислушался к своим ощущениям, понял — обманка. Охотник не на шутку рассвирепел: мало того, что девушку увел, так еще и следы путает. И на вторжение, значит, наплевал и на свои обязанности Главы? Злость подстегивала охотничьи инстинкты, и уже через несколько скачков, Гор разгадал систему Сайруса. Больше он не бегал по ответвлениям, а прислушивался к току энергии. И снова не поверил собственным чувствам, когда след привел его в Ору — еще одно государство по соседству с Гаком, только если Кресания граничила с ними на востоке, то Ора находилась на западе.

Взгляду охотника открылась маленькая деревушка, жизнь в которой текла своим неспешным чередом.

— Здравствуй, уважаемая, — поприветствовал он румяную крестьянку. — А не живет ли у вас тут высокий такой, чернявый, благородных кровей?

— И тебе здравствовать, — откликнулась тетка. — Да как же не жить-то — живет его сиятельство.

— Ну да, сиятельство, — хмыкнул Гор, пытаясь скрыть рвущийся наружу сарказм. Надо же, еще и сиятельством назвался. Не конюхом, не кузнецом.

— Во-он в том особняке, — указала ему направление добродушная крестьянка, и Гор, поблагодарив, направился уже было к имению, но на полушаге обернулся:

— А нет ли с ним дамы?

— Есть, красивая, сразу видно — благородных кровей, — подтвердила догадку крестьянка.

Гор снова хмыкнул, думая, много ли понимают крестьянки в дамах благородных кровей. Для них любая кобыла в дорогом платье — аристократка.

— Ну, здравствуй, твое сиятельство, — объявил Гор о своем появлении, заходя в просторный светлый зал. Дворецкого он просто приложил дверью так, что тот даже не заикнулся о правилах местного этикета.

Сайруса трудно было не узнать даже со спины — прямой, с рассыпавшимися ровными черными волосами. Рядом в кресле сидела девушка в светлом платье с шалью на плечах и что-то шила. Едва ли Олянка могла так измениться за столь короткий срок, — скользнула мысль в голове охотника.

Сиятельство медленно обернулся и внимательно посмотрел на гостя.

— Как ты меня нашел?

— Да ты не так уж далеко и убежал, — огрызнулся охотник, вспоминая все те мытарства, что ему пришлось пережить в поисках Сайруса.

— Что тебе нужно?

Но не успел Гор сказать и слова, как девушка, отложив шитье, поднялась из кресла.

— Сайрус, Вы нас не представите?

— Гор из Альда, — Сайрус поднял руку, указывая на гостя, — моя кузина, Кара Лаби.

— Та самая Лаби, — протянул Гор, иначе глядя на девушку. — А ты тут не скучаешь, как я погляжу, пока наши там костьми ложатся, защищая Гак, — начал закипать охотник.

— Сейчас затишье, Гор, а скоро все и вовсе изменится, — возразил Сайрус.

— Да плевать мне на затишье! Ты, как Глава, должен быть на своем посту!

— Простите, — Кара присела в низком поклоне, — но я, пожалуй, вас оставлю.

Сайрус кивнул, а Гор только пробормотал что-то нелицеприятное.

— Где она? — спросил охотник, как только дверь за девушкой закрылась.

— Кто? — холодно осведомился хозяин.

— Не морочь мне голову! — зарычал Гор. — Ты прекрасно знаешь, о ком я! Что у вас вообще там случилось под Доном?

— Дона больше нет, — вставил Сайрус.

— Это я знаю, — рассвирепел Гор и с отвращением столкнул со стола клубки с нитками. — Где Олянка?

— Понятия не имею, — огорошил его Сайрус.

— Как это? — не сразу понял Гор.

— После катастрофы, которую она устроила, мы разошлись.

— Допустим. Почему ты не в столице?

— Мне больше нечего там делать, — делано безразлично пожал плечами Глава. — Теперь Кресания объединится с Гаком для уничтожения монстра, которого мы создали.

— Ты кого монстром назвал? — вскипел Гор.

— Кого назвал я — уже не важно. Важно, что так полагают все остальные.

— Пусть даже так. Но ты-то почему не на посту?

— Я вне закона, Горальд.

И тут до охотника дошло:

— Дигин? Он у руля? Ах он китса!

— Это хороший выход для нашей страны, если точнее, единственный. Гак сильно истощен, мы не продержались бы против Кресании больше и десятой доли вара.

— Да, ты прав, — тяжело вздохнул охотник. — Но как ты мог оставить ее одну? — Гор укоризненно посмотрел на Сайруса. — Ты пробовал ее звать?

Сайрус отрицательно покачал головой.

— А, ну да, что это я, — с издевкой протянул Гор, — ты же тут занят, с Карой.

— А если и так? — Сайрус не испытывал ни малейшего раскаяния.

— А я пробовал, — гнул свое Гор, — и ничего не вышло.

Сайрус вдруг напрягся и странно посмотрел на охотника.

— Что? — не понял Гор.

— Ты на свое дерево смотрел?

— А чего на него смотреть? — огрызнулся Гор и тут же умолк. На месте небольшого деревца с пылающей кроной виднелись только угли.

— Как же так? — Гор осел. В погоне за Сайрусом он совсем забыл о дереве, забыл почти обо всем, кроме своей цели. — Что это значит? — беспомощно спросил он у Сайруса.

— Ты сам прекрасно знаешь, что это значит, — глухо проговорил Глава.

— Не может быть! Не может! — сверкнул глазами на него Гор. — Может, это очередной блокиратор, только более мощный.

— Именно, — согласился Сайрус, — и имя ему — смерть.

— А твое дерево? — Гор уставился на хозяина и с ужасом пронаблюдал там ту же картину, что и у себя, только у Сайруса на месте дерева остался земляной холмик, недвусмысленно напоминающий могилку.

— Это ничего не меняет, — Сайрус с горечью посмотрел на Гора.

— Ясно. Значит, свил аристократическое гнездышко, а все остальное решил похоронить. Если с ней что-то случилось, я никогда не прощу тебе этого!

— Гор, если оба наши дерева мертвы — это означает только одно. Ее больше нет. — Сайрус обогнул кресло и остановился у окна. И только по его напряженным пальцам, намертво вцепившимся в подоконник, можно было сказать, насколько он потрясен.

— Наши семена-то не вернулись. Может, она просто где-нибудь очень далеко?

Сайрус не ответил.

— Ерунда, — отмахнулся охотник. — Я не верю в это. Не могу верить, — боль скрутила так внезапно и сильно, что он опустился в кресло и закрыл лицо руками.

— Я знаю, что она была тебе небезразлична, — Сайрус заставил себя оторваться от подоконника, подойти к Гору и по-дружески похлопать его по плечу.

— Издеваешься? — прорычал Гор, а потом вдруг разом сник. — Она — вся моя семья. Как я погляжу в глаза тетке Даре в посмертии? Как такое могло случиться? — Гор в отчаянии посмотрел на Сайруса.

— Быть может, Кресании вовсе не понадобилась наша помощь в ее поисках.

— Кривой горшок тебе в руки, — выругался Гор в любимой манере Альда. — Кресанийцы… — схватился он за голову, — они ведь выследили ее у сестер.

— И они вряд ли остановятся на этом, — продолжил Сайрус, а Гор вскинул на него непонимающий взгляд. — Если хочешь, можешь остаться.

— Остаться? Ну уж нет! Я разыщу этих гадов и…

— И они убьют тебя, — закончил Сайрус. — Она бы не хотела этого.

— Она хотела быть с тобой! — Гор сверкнул глазами. — И что? На кого ты ее променял?

— Со мной? Или с тобой?! Или с нами обоими?! — сорвался Сайрус, переходя на ответный крик.

— Так вот оно в чем дело, — протянул Гор, — ты ревнуешь. Сиятельство не привыкло делиться.

— Не привык, верно. Любовь на троих — не мой вариант.

— Это что же, мое дерево тебе так глаза мозолило?

— Ее дерево в тебе! — выпалил Сайрус.

— Дурак ты, — сплюнул Гор. — Знаешь, как оно вышло? Она поцеловала меня на прощанье, думая, что больше не свидимся.

— И только? — недоверчиво переспросил Сайрус.

— Иногда ты меня просто поражаешь, твое сиятельство, — вздохнул Гор. — Да, и только. А все остальное время я только и слышал твое имя да вздохи 'где там Сайрус?', 'что с Сайрусом?'.

Хозяин изменился в лице.

— Но это не меняет того, что она натворила.

— Она готова была на все ради тебя! — закончил Гор и уставился в пустоту.

А Сайрус вдруг осознал всю безграничность своей потери. Лена любила его, верила ему до последнего. А когда из-за него же перешла все границы, он назвал ее монстром и отвернулся. Может, ее настигли кресанийцы, а может, она пропала в каком-нибудь безвестном мире — в этом была целиком его вина.

 

Глава 24

Дигин все утро заметно нервничал, настолько, что у него даже случилось несварение. Дозорные доложили, что в столицу прибыла делегация от Кресании, и он тщетно искал в уме все доступные козыри для переговоров. Но из всей наличествующей информации выходила лишь слабая легенда о непричастности к созданию магического монстра и абсолютное отсутствие позиции силы: все сводки с юга говорили об огромной потере сил и полной нынешней беззащитности Гака.

Свой источник, близкий к высшему окружению Кресании, Дигин едва не расцеловал, когда тот неожиданно возник в дверях. Бокал посетителя тут же до краев был наполнен лучшим кералийским вином.

А когда дверь за источником закрылась, Дигин наконец смог расслабиться и даже заметно повеселел. Его походка стала задорной и пружинящей, почти как в молодости. Он практически ворвался в зал для переговоров, широко улыбаясь и радушно приветствуя кресанийцев.

После положенных приветствий и расшаркиваний высокий статный маг, представляющий делегацию гостей, наконец, не выдержал и поинтересовался:

— А где сам Глава, господин Дигин?

— То же могу спросить и о верховном главнокомандующем, — любезно улыбаясь отозвался Дигин. — Но не будем ходить вокруг да около, — перешел он в наступление. — Вам прекрасно известна текущая ситуация с нашей совместной проблемой.

— Вы так изысканно изъясняетесь о том чудовище, что собственноручно создали? — уточнил Марис. — О том существе, что сравняло с землей передовые части нашей армии и ваш собственный город?

— Все верно, — кивнул Дигин. — Заметьте, я говорю, совместной проблемой, поскольку пострадали обе наши стороны.

Марис молчал, хмуро изучая своего собеседника. Он был наслышан о том, насколько изворотлив и скользок Заместитель, но ему еще никогда не доводилось встречаться с ним в живую.

— Мы с вами на одной стороне, — тем временем уверял его Дигин. — Поэтому я вижу наше будущее не во вражде, а в совместной поимке и уничтожении этой ошибки нашего старого руководства.

— Позвольте, — перебил его внимательно слушавший Марис. — Что означает старого?

— Сайрус бежал, — обрадовал его Дигин. — В ближайшее время состоятся перевыборы Главы Совета.

— И лидер в этой гонке, естественно, Вы, — полувопросительно, полуутвердительно произнес гость.

Дигин лишь благосклонно улыбнулся в ответ.

— Я только одного понять не могу — зачем нам ваша помощь? Кресания до сих пор прекрасно справлялась сама.

— Что ж, если вы хотите говорить прямо, — Дигин побарабанил пальцами по столу, будто не мог окончательно решиться на что-то важное. — Мне известно о том, что верховный главнокомандующий, как и несколько сотен ваших бойцов, погиб под Доном. И если потерю бойцов, я уверен, вы можете восполнить, нельзя сказать того же о главнокомандующем. Вам, опять-таки, как минимум потребуется время на избрание новой кандидатуры.

Марис недовольно скривился, мысленно ругая дыры в кресанийской разведке.

— Тогда мы с вами в одинаковом положении, господин Дигин.

— Верно, господин Марис. И в преддверии выборов нам неплохо было бы заручиться всей возможной поддержкой коллег и народа. Решение об объединении наших сил против внешнего врага будет весьма популярно в Гаке. Что Вы думаете насчет Кресании?

— Люди будут довольны, если война завершится, а выборы смогут пройти в спокойной обстановке, — признал Марис. — Особенно, если дать им повод считать окончание войны победой. Мы должны доставить им этого вашего монстра на блюдечке, Вы меня понимаете? — Марис властно посмотрел на Дигина, и тот лишь кротко кивнул в знак своего полного согласия и содействия.

— Тогда можно считать переговоры оконченными, — подытожил Марис. — И еще, — он пристально посмотрел на Заместителя, — мне нужны все бумаги по вашему монстру.

— Я распоряжусь, чтобы Вам предоставили всю необходимую информацию, — заверил его Дигин, вставая из-за стола и кланяясь.

— Господин Заместитель, — не удержался гость уже в дверях.

— Да? — Дигин был сама любезность.

— Мне любопытно, как Вы объясните своим коллегам такую спешную перемену настроения с учетом ваших потерь людей и земель на юге?

— Как путь к новой жизни после расплаты за ошибки старого руководства.

— Как удобно, — ухмыльнулся Марис.

— Политика, господин Марис, — улыбнулся Дигин, но его улыбка скорее походила на мимику змеи.

* * *

Что думает обо мне Гор? Прошло не больше двух или трех суток, а мне казалось, что все остальные события случились вечность назад. Вечность назад я уничтожила кресанийцев, выбросила в пограничный мир Ругарина, потеряла Сайруса и бросила недоумевающего охотника. А еще потеряла деревья, но при этом осталась жива. Правда, надолго ли? Страшная мысль огрела меня, как дубиной по голове. Я вздрогнула.

— Мерзнешь? — Ругарин снял куртку и протянул ее мне. Я не стала отказываться и благодарно приняла. Мы не знали, переживем ли следующую ночь — это сближало и делало ненужными всяческие условности. Не так давно я также поняла, что даже здесь любовь все же существует, когда на одном из пролетов мы с Ругариным натолкнулись на занимающуюся сексом парочку. Правда, выглядело это, как акт отчаяния, и не прекратилось даже с нашим появлением. Потому что через двадцать минут кто-то из них, или оба, могли быть мертвы.

Страшная мысль заключалась в том, что деревья могли исчезнуть не только из-за ненасытной тьмы. Хотя, — я вздохнула облегченно, закутываясь в куртку, — в любом другом случае деревья погибали бы постепенно.

— Лучше? — Ругарин приобнял меня и подтянул к себе.

— Да, спасибо.

Наши силы вновь были на исходе, но больше везение с восстановлением не повторялось. Я видела, каким все более напряженным и мрачным становится Ругарин, но ничем не могла ему помочь. У него были хоть какие-то шансы, а вот я улетела бы первой. Маг печально взглянул на меня, словно прочитал мои мысли.

— Я могу поделиться силой, — начал он.

— С ума сошел, — перебила я. — Сам же говорил — никакой магии.

— Но это не совсем магия и может дать тебе шанс, — возразил он.

— Нет уж, лучше побегаем, — качнула я головой.

Ругарин улыбнулся и сильнее сжал меня в своих руках.

— Если бы мы были дома… — мечтательно заговорил он.

— Что, угостил бы меня кружкой-другой? — Я едва не проговорилась и не сказала 'жужи'. С каждым днем врать становилось все сложнее, а мысли ворочались все медленнее. — Чтобы посмотреть на меня забавную?

— Нет, предложил бы тебе свою руку, — вдруг произнес он.

— Чтобы не упала? — предположила я.

Ругарин затрясся от смеха.

— Прости, — сказал, успокоившись. — Это нечто вроде предложения встречаться в вашем понимании.

— Откуда ты столько всего знаешь? — искренне поразилась я. Ну, откуда ему знать, как его предложение правильно звучит для обитателя серого мира? Или система обучения в Кресании на порядок лучше, или Ругарин — выдающийся маг, или учиться нужно с детства — но я за предыдущие несколько варов лишь нахваталась отрывочных знаний из разных областей, а вот фундамента мне явно не хватало.

Ругарин лишь пожал плечами и выпустил меня из круга своих рук.

— Пора, — сказал уже привычно. Темнота отступала.

— Так каков план? — спросила я больше для собственного успокоения.

— План — попасть в зону восстановления и не покидать ее.

Даже первое было сложно осуществимо. Если бы эти зоны можно было хоть как-то просчитать заранее, не мы бы одни додумались до такого плана. Но понимание приходило где-то на грани, за секунды до того, как начиналось восстановление. Потому все и бежали: или безнадежно стремясь к ускользающему чуду или в расчете на удачу. Бежали, потому что остановиться — означало сдаться.

Я споткнулась и повисла на руке Ругарина.

— Прости, — попыталась встать и поняла, что не угонюсь за ним. Для меня план был уже неосуществим.

— Лена, — его глаза, большие, карие, живые, встревоженно всматривались в меня. — Надо спешить.

Спешить? Для чего? Мне захотелось рассмеяться ему в лицо. Чтобы сдохнуть не на этой лестнице, а на следующей? Зачем он таскает за собой обитательницу серого мира? Зачем ему такая обуза? Сам бы уже наверняка восстановился.

— Уходи, Ругарин, — попросила я.

— Нет, я тебя не брошу.

— Потому что ты хороший, — пробормотала я и опустила голову, готовая погрузиться в забытье. Но чьи-то настойчивые руки не позволили мне это сделать: встряхнули раз, затем другой, пока я не открыла глаза и не уставилась зло на упертого мага.

— Идем, — он потащил меня за собой.

Ноги едва слушались, и столько сил требовалось, чтобы поднимать их: одну, потом другую, а где-то совсем рядом был спасительный сон — только руку протянуть. Я еще раз споткнулась, и те самые руки, что не дали мне заснуть, подхватили меня и понесли вверх. Заботливо вкладывали в трубы, потом подымали и снова несли.

Мы встречали других людей: но они проносились мимо, лишь вскользь касаясь моего сознания. Потом был снова рассвет — и снова мимо. Мы лишь молча наблюдали, как восстанавливаются здания вдалеке. А потом опять пришла тьма, и я поняла, что больше не очнусь. Моя рука непроизвольно вцепилась в руку Ругарина, словно он мог меня спасти.

— Держись, — прошептал он мне на ухо, а я и так уже держалась за все, что могла.

— Ругарин, — тихо позвала я.

— Что? — спросил он мягко, обволакивая меня своим огненным взглядом.

— Сколько тебе варов?

— Что? — он не сразу сообразил, а потом тут же напрягся. — Откуда ты…

— Я была в Гаке, — призналась я. Скрываться больше не было смысла.

— Как? Каким образом?

— Тот маг, что я говорила. Их было двое. Один забрал меня с собой, а второй подарил семя, а потом и первый — тоже.

Ругарин молчал какое-то время, переваривая мое признание.

— Ты — Олянка, девушка с двумя деревьями? Та самая, из-за которой я оказался здесь?

Я думала, он сейчас сожмет свои руки чуть сильнее и свернет мне шею, и на этом все мои мучения окончатся. Но время шло, и ничего не происходило. Так что я даже осмелилась открыть глаза и посмотреть на мага.

— Не так я себе представлял тебя, — проговорил он.

— А как: чудовищем с клыками, плюющимся ядовитой слюной? — не выдержала я.

— Не знаю, — покачал головой Ругарин, — злой, что ли, холодной, расчетливой.

— Прости, что разочаровала, — бросила я и отвернулась. Мне невыносимо было еще в одних глазах увидеть холод и отстраненность. Хотя, о чем это я — в глазах врага, причиной несчастий которого была я?

— Это не так, — произнес он. — Надо поторапливаться, — его мощная рука ухватила меня за шиворот и вздернула вверх. — Помнишь, где ты оказалась впервые?

— Да, — с недоумением выдавила я, пытаясь перебирать ногами, чтобы он не волок меня по полу. — Возле входа вон в то здание, — я указала на дом, в который вошла впервые.

— Быстрее, — он сунул меня в трубу и придал ускорение. Я все еще не понимала, к чему эта гонка, но от всего происходящего даже нашла в себе какие-то жалкие остатки сил.

— Ну же! — его руки тащили меня по холлу на выход, а я уже едва понимала, обращается он ко мне или к себе.

— Здесь? — заорал он мне на ухо, когда мы оказались у входа. Я всмотрелась в здание, возвышающееся над моей головой. Бетонные дома были все похожи, как две капли воды. Но этот сверху оплетали трубы, как крона — безумное дерево.

— Да, — выдохнула я. — Что ты задумал?

— Твои корни, они должны были остаться, — бросил он и принялся искать, с помощью магии. Меня обдало его огнем, и я поняла, что на кону — все. Обе наши жизни. А до темноты — считанные секунды.

— Ругарин.

Он поднял на меня свой обжигающий взгляд.

— Прости меня, — попросила я, не желая уходить и отпускать его со злобой в сердце.

Он лишь отмахнулся от меня, как от назойливой мухи, и продолжил поиски. Я больше не стала мешать. Опустилась на землю и подперла собой пока еще существующую стену.

— Я не сержусь, — вдруг услышала над собой его голос. — Война есть война. — В руке маг сжимал нечто очень напоминающее высохший жгут.

— Давай руку, — потребовал он, протягивая мне свободную. Я подчинилась, и мир привычно схлопнулся, а очнулась я уже на другой стороне.

* * *

Это был не переход, а возврат в точку отправки. Стояли мы посреди безжизненной пустыни, в которую я превратила окрестности Дона.

— Ох, черт, — выдохнула я, глядя на дело рук своих.

— Что-то болит? — встревожился маг. Он все еще держал меня за руку. И я отстраненно подумала, потащит ли он меня в Кресанию на растерзание своим коллегам или прибьет здесь, поскольку уже дома, и я ему совершенно не нужна. По силе я сейчас была против него, что котенок. Он же восстанавливался стремительно, и хотя я наслышана была о мощи кресанийских магов, поняла, что мой спутник все же — маг не из заурядных.

— Попробуй восстановить свою силу, — сказал он, глядя на мое жалкое состояние.

— Я не знаю, как. За меня это всегда делали деревья, — проронила я.

— Смотри, как это делаю я — у нас с тобой одна стихия, — предложил он, и я стала зачарованно наблюдать за магом. У меня никогда раньше не складывались отношения с наставниками по родной стихии. Но я, честно говоря, не очень-то и огорчалась, потому что во мне доминировали силы деревьев, а не моя собственная. Как же странно, непривычно голой ощущала себя теперь, оставшись в гордом одиночестве.

— Тише, тише, — велел он, и я только тогда поняла, что едва не обожгла ладонь, пропустив слишком сильный поток.

— Огонь и меч, да ты как ребенок, — возмутился Ругарин. — Чему они тебя там учили, в своей Коллегии?

— Земле и воздуху, — тихо ответила, вспоминая Сайруса и Гора. Искали ли они меня? Почувствовали ли что-то?

— Ну, да, земле и воздуху, — вздохнул он, невольно устремив взгляд на вымершую землю.

— Они не учили меня этому, — поспешила я оправдать своих наставников. — Это случилось… само.

— По кресанийским законам за нарушение равновесия полагается смерть, — зачем-то просветил меня Ругарин, а потом неожиданно улыбнулся. Я застыла: ведь не мог же он так откровенно радоваться моей гибели?

— Уходи, — кивнул он в сторону. И только тогда я поняла, что расплаты не будет — он просто отпускает меня на все четыре стороны.

— Но как? — потрясенно пробормотала я. — Ведь ты же…

— Что? Кресаниец? Бешеная лагуда о четырех головах и трех хвостах? Плюющаяся ядовитой слюной? — последнюю фразу он слово в слово повторил мою.

Я робко улыбнулась, все еще не веря в удачу, и потянулась к кресанийцу. Он подхватил меня, так что я перестала касаться ногами земли, и обнял.

* * *

Клай чувствовал себя не в своей тарелке, когда его, едва оправившегося после ранений и истощения, записали в группу преследования. Ему вдвойне неприятно было смотреть на кресанийцев, которые еще недавно убивали его друзей и калечили его самого. Он хотел отказаться, когда Дигин вызвал его к себе на ковер. Он завидовал то Тонвелю, то мертвым, избавленным от подобного позора. Но Дигин вызвал его не на дискуссию — он сухо озвучил приказ, а с учетом того, что Сайрус исчез, тем самым негласно признав за собой вину, и следующим Главой должен был стать Дигин, ослушаться было невозможно, если Клайдону еще дорога была жизнь и магия.

Кресанийцы косились на представителей Коллегии не меньше, и время от времени отпускали гнусные шуточки на предмет их детской силы и утраченного юга. Когда же кто-то из них, поглядывая на Клая, отпустил шутку насчет Дона, дело едва не кончилось смертоубийством.

— Прекратите, — возглавлял группу сам Марис, который таким образом пытался еще более повысить свою популярность в преддверии выборов. Все, чего ему не хватало для полного счастья — это гнусной гаковской девки, провалившейся после инцидента будто сквозь землю.

Дигин намекнул Марису, что, возможно, стоит поискать Сайруса или Горальда, а через них уже проще будет выйти на Олянку. Но Марис не собирался отказываться ни от каких вариантов, потому что сроки поджимали. К тому же он, как военный, предпочитал прямое преследование шпионским играм.

— Вы, — он указал на Клая, — пройдемте со мной.

Кресанийцы проводили мага злыми взглядами, но не посмели сказать вслед ни слова.

— Вы ее обучали, Вы знаете ее привычки, повадки, — начал беседу Марис, как только они оказались наедине.

— Повадки? — с издевкой переспросил Клай.

— Я устал, — Марис с силой опустил кулак на стол. — Как я по-вашему должен управлять группкой людей, которые то и дело устраивают распри? Кого мы вообще сможем найти?

— Вы должны понять, она — не зверь, не монстр, — в очередной раз попытался Клай.

— Тем лучше. Значит, у нее есть слабости.

Клай вздохнул.

— Так где она может скрываться?

— В любом из миров, — пожал плечами Клай.

— Послушайте, Клайдон, если я отстраню Вас из группы, Вам не поздоровится.

— Но это правда.

— Должны быть какие-то предпочтения. Или нам действительно стоит искать вашего бывшего Главу? И этого, как его, Гора из Альда?

— Они связаны, — вынужден был признать Клай. — Найдем их — найдем и ее.

— А где могут быть они?

— Сайрус — в бегах, — снова пожал плечами Клай. Бывшего Главу ему было не жаль. — А Гор — наверное, в Альде. Они всегда держатся близ родных городов, — произнес и подумал о том, что сам держался возле Дона до последнего.

— Ну вот, можете же сотрудничать, — одобрил Марис. А Клай с удивлением понял, что ненавидит Мариса чуть меньше, чем Дигина.

* * *

Сказать, что я была растеряна — это не сказать ничего. После прощания Ругарин растворился в пространстве, отбыв, очевидно, в родную Кресанию. И его трудно было в чем-то винить — он и так сделал больше, чем мог. Я же осталась один на один с собой. Слабая, уязвимая и беспомощная без своих деревьев. Первая же попытка переместиться показала, что я не умею этого делать. Что все не так тривиально, если над твоей головой не полощутся роскошные кроны, а мощные корни не уходят в землю. К слову о корнях. Я задумалась о том, что Ругарину удалось отыскать мои корни даже в пограничном мире. Так может, они и здесь сохранились? Я не знала, чем может мне помочь груда высохших веток, но стоило хотя бы попробовать.

После часа старательных раскопок я поняла, что земля здесь на самом деле превратилась в пепел, а с ней в пепел превратилось и все остальное — мои попытки были бессмысленны. Некстати вспомнилось расставание с Сайрусом, и сердце резанула старая боль, притупившаяся во время беготни по лестницам. Я опустилась на землю и обхватила голову руками. Еще никогда все не было так плохо и безнадежно. Может, мне лучше было все-таки умереть в пограничном мире? Ведь не зря же я туда попала. Может, это была моя судьба, а Ругарин лишь помешал ей.

Позвать я больше никого не могла. Да и имела ли право? Сайрус меня больше не желал видеть, о чем ясно дал понять. А Гора я бросила безо всяких объяснений. Да и сколько можно удерживать его рядом с собой, не давая ничего взамен? Он наверняка бы уже давно женился и детей завел — так нет, вместо этого только влипал в новые и новые неприятности.

Заметив крохотный корешок, я не поверила своим глазам: стала копать вглубь, а там — ничего, тогда пошла выше — и вдруг поняла, что он тянется от меня, робкий, слабый, но живой. Затаив дыхание, я посмотрела вглубь себя и увидела проблеск жизни. Из моего неба вновь тянулись к свету два переплевшихся ростка. Семена — они не погибли, они остались, и вновь дали всходы, взрастая на любви и привязанности моего сердца, вскормленные его огнем.

И вновь зазвучали стихи в моем сознании, только иные:

Корни деревьев окрепнут в земле,

кроны — пусть ветер полощет,

стволы и ветви закалятся в огне

моего горячего сердца.

Я вновь оживала, стремительно наполняясь магией Бойла и тысячами связанных с ним миров. Я ощущала их все — такими разными и прекрасными, дополняющими друг друга, пребывающими в гармонии. Я перерождалась, какой-то целостной, счастливой, наполненной, единой со всем сущим до самых границ с пустотой.

* * *

— Чертово сиятельство, — выплюнул Гор, допивая очередную кружку жужи. На этот раз он явился в кабак с благими намерениями — помочь хозяину восстановить зал, но закончилось все, как обычно. Хозяин хмуро поглядывал на него из-за стойки, но ничего не говорил. Помощников катастрофически не хватало, а Гор мог еще пригодиться не раз, так что приходилось мириться.

— Быстро же ты утешился, — продолжал ругаться Гор. — Встал в позу — и свободен. Олянка, ну, как ты могла, — охотник в сердцах треснул кружкой по столу. — Говорил же оставаться с сестрами, тогда ничего бы не случилось. Так нет, подавай ей войну с кресанийцами. Вот и отвоевались.

— Тише, — прошипел хозяин, протирая тряпкой стол с разлившейся жужей. — Если ты запамятовал, мы теперь — часть Кресании.

— Как же, забудешь тут, — сплюнул Гор, и хозяин снова заорудовал тряпкой. — Как он мог? — воззвал Гор к патриотизму хозяина. — Как мог за так отдать добрый кусок страны?

— Какое уж тут затак, — возмутился хозяин, — сколько людей полегло. А с Доном что случилось! Люди говорят, его вовсе стерли с лица Бойла. Так лучше быть частью Кресании, чем частью того света.

— Эх, меркантильный ты человечишко, — вздохнул Гор, запивая горечь ситуации жужей.

— Кто? — удивился хозяин.

— Перебежчик, — припечатал его Гор на иной лад.

— Так чего ты тогда расселся тут и жужу пьешь, — обиделся мужик.

— Потому что жужа добрая, самая что ни на есть гаковская, — вздохнул Гор. Хозяин заметно расцвел в ответ на похвалу. — Принеси еще, а?

— Пьянчуга, — проворчал хозяин, но пошел. — Нет на тебя тетки твоей, память ей светлая. Так и не дождалась внуков-то.

Гор вспомнил долгие беседы с теткой, свое признание, тяжело вздохнул:

— Слышь, хозяин, еще токи стопочку.

Хозяин что-то сердито проворчал в ответ, но Гор не расслышал. Он скорбел. И проклинал в тысячный раз Сайруса, потому что так было легче, так меньше давила собственная вина и беспомощность, можно было отвлечься хоть на что-нибудь другое. Останься она с Гором — и все было бы хорошо, вместе восстанавливали бы Альд, растили детишек, а сиятельство — пусть его, с Лаби бы развлекался. Не зря люди языками трепали и женили Гэтис и Лаби — вот оно теперь, наяву. Милое аристократическое гнездышко, — Гор смачно сплюнул.

— Тут тебе не хлев, — выругался хозяин, ставя перед Гором жужу с токой и вновь протирая стол.

— Извини, — покосился охотник на хозяина. — Спасибо.

Оторопев на мгновение от приступа неожиданной вежливости, хозяин поторопился скрыться за стойкой.

— Эх, Олянка, за тебя! — вздохнул Гор и опрокинул току, громко прищелкнув при этом языком.

* * *

— Звали? — я мягко опустилась на лавку перед Гором. Обстановка не удивляла: где же еще? Я бы больше изумилась, встреться мы в каком-то другом месте.

— Вот те на, — выдал Гор, осторожно опуская пустую стопку на стол. Потом подозрительно глянул на ее донышко, и снова на меня.

— Да не допился ты, — тяжело вздохнула я, — я это, я.

— Как же так? Ты же… деревья, — Гор уставился внутрь себя. Маленький огненный росток храбро стремился ввысь.

— Да где ж ты была?! — Он подскочил с лавки, едва не завалив ее по дороге, и сгреб меня в охапку, обдав запахом всего ранее выпитого. — Он… я… я думал, он тебя забрал. Сначала, правда, — сестры и обруч, — сбивчиво объяснял Гор, — а потом решил, что Сайрус снова запер тебя в Коллегии.

— Ты нашел его? — боясь услышать ответ, все же спросила я.

— Да, — отмахнулся Гор, — в Оре, вместе с Карой Лаби.

— С кем? — я запнулась. Боль сжала горло и не позволила сказать больше ни слова — даже воздух стал проходить с трудом сквозь сжатые спазмом мышцы.

— Со своей кузиной, — добродушно пояснил Гор, а потом хмуро глянул на меня. — Да забудь ты о нем, наконец! Расскажи лучше, что случилось с тобой! Начиная с Дона, — велел мне Гор, и я подчинилась, как только смогла говорить.

Мне нужно было говорить и занять свои мысли чем-то другим, кроме Сайруса и его окончательного предательства. Я могла бы пережить его негодование, его обвинения в моей магической несостоятельности и угрозе, которую я представляю, могла пережить даже его нежелание меня видеть, но не Кару, с которой еще недавно его сватал весь Гак, и которая всегда смотрела своему именитому родственнику в рот, как и многие девочки из ордена Трех Сестер.

Так спешно, так скоро, словно Лаби всегда была его запасным планом. А, может, это я была запасным или того хуже — временным развлечением на фоне хмурых будней Главы Совета? Податливым материалом для всякого рода экспериментов? Монстром, которого он создал своей в меру дозируемой любовью и нелюбовью?

— Ты же не устроишь в Оре то же, что и в Доне? — вырвал меня из размышлений хриплый голос Гора.

Я непонимающе уставилась на него. Могла бы я? И поняла, что в первые минуты после известия Гора, могла бы. Накрытая с головой нахлынувшей болью, могла бы.

Но все же не стала. Пограничный мир изменил меня, научив ценить жизнь. Меня изменила смерть Зиры, Гавра и десятков других людей, граница с тьмой, с ничем, абсолютной пустотой, вытягивающей жизнь. То, что осталось после моей вспышки возле Дона — тоже было пустотой своего рода, и я больше не собиралась делать ее страшную работу.

— Хорошо, — кивнул Гор, хотя я не проронила ни слова.

— Выпей, — он пододвинул ко мне кружку жужи, но я вернула ее назад, вместо этого потянувшись к токе и опрокинув обжигающую жидкость, и наблюдая, как полыхнуло в ответ мое новое дерево.

 

Глава 25

Кресанийцы наводнили бар бесшумно и неожиданно. Впрочем, мы сами были виноваты с Гором в том, что засиделись на одном месте, расчувствовавшись и делясь последними новостями. Меня ведь предупреждали и Тонвель, и Сайрус. Но больше кресанийцев меня удивили вошедшие следом незнакомые маги Коллегии и Клайдон. Его я последним ожидала встретить в подобной компании. А потом вспомнила, откуда он родом, и поняла, что его отношение ко мне имело право измениться кардинальным образом.

— Не стоит делать глупостей, — произнес высокий статный мужчина, чем-то неуловимо напоминающий бравого военного.

— Куда уж больше, — вздохнула я, допивая жужу. Гор виновато глянул на меня, а потом — сердито на гостей, словно это могло что-то изменить. Если на кого и нужно было тут сердиться, то только на себя самих.

— Значит, вот как, — не удержался охотник, сверля взглядом коллежских магов, — не успели сдать юг, как уже спелись с кресанийцами?

— Советую Вам быть осторожнее в высказываниях, — вежливо предупредил главный кресаниец. — Горальд, я так понимаю?

Гор молча одарил говорившего мрачным взглядом.

— Во-первых, Вы находитесь на нашей территории, а во-вторых…

Гор не дал ему договорить:

— Это мой город, — взревел он и кинулся в атаку. Но, так как был изрядно пьян, попросту промахнулся даже мимо ближайшего кресанийца и рухнул на пол прямо у ног Клайдона. Тот поднял руку, предупреждая резкие действия со стороны кресанийцев, и их командир поддержал Клая, опасаясь, видимо, куда более серьезной заварухи с моим участием. Клайдон помог Гору подняться, и усадил его, пыхтящего и едва соображающего на лавку в стороне.

— Уведите, — велел главный, и двое кресаницев, не успел Гор и пошевелиться, уже напялили на него нечто вроде моего обруча, только на шею, и защелкнули замок. Затем подняли под руки и вывели наружу. Действовали они слаженно и быстро, как военные.

— Меня зовут Марис, — кресаниец опустился за стол передо мной. Напряженная линия плечей и чересчур прямая спина выдавали, насколько он нервничает. Я пошевелила рукой, и он вздрогнул. — Ваш друг у нас, давайте без глупостей.

— Чего Вы от меня хотите? — я понимала, что могу расколоть землю под их ногами или отправить на воздух еще и эту часть Альда, но тогда у меня совершенно не было бы гарантий в целостности Гора, а допустить подобного я не могла. Мы попались, глупо, как новички. А все — дурацкое пристрастие Гора к спиртному.

— Вы обвиняетесь в нарушении законов равновесия. И должны предстать перед кресанийским трибуналом.

— Почему кресанийским? — поразилась я. Неужели Дигин лишит себя такого удовольствия?

— Потому что Вы нарушили закон на кресанийской территории, — пояснил Марис.

И я поняла, что это было всего лишь предметом торга во время переговоров с Гаком — кто получит право осудить меня. И на правах победителя, это право досталось Кресании.

До Сайруса они, скорее всего, не добрались, да он и не был их целью. Но ждать помощи с его стороны не приходилось.

— И что теперь? — холодно поинтересовалась я.

— Мы наденем на Вас блокиратор, и Вы проследуете с нами в Кресанию, — объяснил любезный Марис. Я вспомнила сестринский обруч на своей голове — и даже тогда мне нестерпимо хотелось освободиться, а что я буду чувствовать в ошейнике, как собака?

— Вы же понимаете, что Горальд не имеет для нас никакой ценности, — правильно расценив мои колебания, произнес Марис. И мне очень захотелось похоронить его прямо здесь. Но он был прав: его подчиненные могли тут же убить Гора, и уже никакое чудо не вернуло бы мне его.

— Хорошо, — выдавила я. И по молчаливой команде двое магов Коллегии нацепили на меня ошейник.

* * *

— Сайрус, ты сам не свой, — Кара грустно смотрела на кузена. — Тебя так расстроил этот человек?

— Прости меня, Кара, — маг повернулся к ней, — я не должен был позволять тебе ехать со мной. Не должен был рушить твою жизнь.

— Какую жизнь? — взвилась Кара. — Орден разогнали, в стране — война. Ты сам говорил, что в Оре — безопасно. Мы можем начать здесь все заново.

— Я не могу, — глухо произнес Сайрус.

— Почему? — Кара требовательно уставилась в его лицо, поймав кузена за руку.

Он не ответил, лишь высвободился.

— Потому что ты любишь Олянку, — ответила за него Кара.

Сайрус снова промолчал.

— Ты всегда любил ее. Так что сказал тот человек? Что случилось?

— Ее больше нет, — выдавил маг, — из-за меня.

— Глупости! Тебя даже не было рядом!

— Именно, — лицо Сайруса окончательно замкнулось.

— Послушай, я знаю, что она натворила. Так что это не твоя вина, — Кара вновь попыталась ухватить кузена за руку.

— Она? Натворила? Я сам призвал ее! Она спасла меня! Как могла, как умела. И это не ее вина. Это я, — Сайрус прошелся по комнате, и его пальцы вновь судорожно сжали подоконник, — это я должен был погибнуть. И тогда с ней ничего бы не случилось.

— А с Гаком?

На этот раз Кара была права, но Олянка все равно не должна была пойти на откуп Кресании.

— Ты бы отдал жизнь за Гак, не раздумывая. Даже если она невиновна, ее гибель не напрасна.

— Я — Глава Совета, это мой долг. А она даже не была… — Сайрус запнулся.

— Из Гака? Я так и знала, что этот Анк не в Гаке. Почему, Сайрус? — Кара требовательно посмотрела на кузена. — Почему ты выбрал ее?

— Я не выбирал, — покачал головой маг. — Это судьба.

Вышивка и клубки ниток сиротливо лежали на столе, ветер, рвущийся сквозь открытое окно, трепал волосы Сайруса. Он снова был похож сейчас на того беглеца, что восстал против законов сто двенадцатого вара и скрывался от Коллегии. Только теперь его сердце было разбито, и виноват в этом был лишь он сам.

— Я вернусь домой, — проговорила Кара, и Сайрус даже не обернулся, только коротко вздрогнули его плечи.

— Это опасно, — констатировал он. Но в его голосе не было ни запрета, ни обиды.

— Я знаю, — также безразлично отозвалась Кара. — Но я больше не могу здесь оставаться.

'С тобой', - она так и не произнесла вслух.

— Я уеду, — отозвался Сайрус.

— Куда? — в голосе Кары послышалась горечь. — За тобой охотятся, ты объявлен преступником. Не нужно умирать только из-за того, что умерла она. Никто не оценит этой жертвы.

— Я оценю, — упрямо произнес Сайрус и обернулся к кузине. И тогда Кара увидела в его глазах прежнего Сайруса, смелого, отчаянного, верящего в собственные идеалы.

— И что ты сделаешь?

— Я не позволю Дигину выиграть. Мерзавец вроде него не должен управлять страной.

— А как же перемирие с кресанийцами? Ты вновь развяжешь войну?

— Нет, — покачал головой Сайрус. — Я буду бороться с ним его же методами. Докажу его причастность к опасным опытам в исследовательском отделе. И открою правду о том, как выросли два дерева в Олянке.

— Ты думаешь, это что-то изменит?

— Кресанийцы получили, что хотели. А кто будет возглавлять нашу Коллегию — им по большому счету все равно. Речь идет о том, чтобы раскрыть глаза на ситуацию нашим магам, Совету. Или переизбрать его заново, если он куплен Дигиным.

— Ты говоришь о новом сопротивлении? Это будет сложнее, чем в прошлый раз.

— Свобода стоит дорого. И мы уже заплатили достаточно.

Кара покачала головой, но возразить не посмела. Она с надеждой и тревогой смотрела на того забытого Сайруса, который вдруг восстал перед ней из пепла.

— Но кто будет помогать тебе? Паитон, Идрис — все мертвы.

— Есть еще Тонвель и Клайдон, — отозвался Глава, — и многие другие, задавленные и принужденные Дигиным. Есть выжившие из Ордена Коллегии, которые сражались вместе со мной, не с Дигиным, вечно вершащим судьбы других, не выходя из своего кабинета. Есть истина, в конце концов.

Кара собирала те немногие вещи, что успела прихватить с собой, и украдкой утирала слезы. Она бы не глядя поменялась местами с мертвой героиней сопротивления. Сайрус любил ее. Он сломался, когда из-за нее случилось нечто непоправимое, сдался, отказался от всего — настолько сильно уязвило его ее падение. Осознанно принял ее судьбу, хотя и не обязан был ее разделять. И сейчас вернулся к жизни только для того, чтобы жертва Олянки не оказалась напрасной. Чтобы их встреча не стала случайностью. Чтобы вернуть их общую победу.

Как она могла только подумать, что Лаби и Гэтис породнятся? Для этого ей не хватало отчаяния и решительности Олянки, ее безумных планов, ее готовности на все ради Сайруса: от проникновения в самое сердце Коллегии до сравнивания с землей армии кресанийцев вместе со всем окружающим. А с мертвыми героинями сражаться и вовсе было бесполезно. Если у живых были ошибки и недостатки, то, погибая, они сразу обретали нетленный ореол вокруг магического поля.

* * *

— Как ты могла?

Я знала, что Клайдон рано или поздно придет ко мне с этим вопросом. И даже радовалась, что это случилось рано, пока я еще жива. В ошейнике я чувствовала себя почти мертвой, как и в пограничном мире, с той лишь разницей, что обруч не пил мои силы, а лишь блокировал их. Я с какой-то обреченностью рассматривала серые стены камеры, в которую меня поместили до созыва трибунала. Переход в столицу Кресании был почти таким же слаженным, как и в свое время в застенки Коллегии, когда я изображала Кару Лаби. Или ныне уже Гэтис? Глухая боль снова шевельнулась в сердце. Гора обещали отпустить сразу после суда. Но я им не очень верила. Если меня казнят, что им помешает потом разделаться с охотником? Сейчас же они держали его в живых исключительно для того, чтобы я была паинькой.

— Это было что-то новое, скачок сил, Клай. Прости.

— Ты сравняла с землей целый город и говоришь прости? — я почти физически ощущала его боль, несмотря на ошейник.

— Да, говорю. А кресанийцы просили прощения за Альд? А за остальные города? А за Паитона и Идриса? А за твои раны, Клай? — мои глаза невольно загорелись.

— Это вынужденное перемирие, — Клайдон опустил взгляд.

— Тебя Дигин направил в группу? Ты же должен был еще минимум вар восстанавливаться.

Клайдон промолчал.

— Он не лучше кресанийцев, — проговорила я, отворачиваясь. Мне больно было смотреть на разбитого затравленного Клая.

— Знаешь, как меня теперь зовут? — спросил он, опускаясь на пол рядом с моей камерой. — Клай, просто Клай. Для всех. Не только для друзей.

— Ты по праву можешь называться Клайдоном, — возразила я искренне. — И полагаю, что сейчас любой почел бы за честь добавить к своему имени название твоего города.

— Ты не знала, да? — спустя несколько долгих секунд тишины спросил он. — Не видела Дон?

— Нет, — ответила я, правильно истолковав его вопрос. — Я стояла к нему спиной, когда все случилось.

— Ты развеяла их в пыль.

— Да, прости.

— Я о кресанийцах, — со злорадством произнес он. — Если бы ты научилась контролировать эту мощь, мы могли бы снести их одним ударом. Развеять в пыль их столицу вместе с проклятой верхушкой.

— Может быть, — осторожно заметила я, пытаясь просунуть руку под обруч и потереть кожу. — Но я бы и здесь не оставила никого в живых.

— Ну и пусть, — выдохнул Клайдон. — Они ведь не щадили никого.

— Откуда ты знаешь о том, что случилось под Доном? — сменила я тему.

— Тонвель, — откликнулся Клай.

— Как он? — спросила я, вспоминая магистра иллюзий и то, с какой опаской он смотрел на меня в последний раз.

— Освобожден до полного выздоровления.

— С чего бы такая милость от Дигина? — удивилась я.

— Боится его, — пожал плечами Клай.

— Послушай, — он повернулся ко мне и отыскал мой взгляд. — Я попробую освободить Гора, но с ошейником ничего сделать не смогу. Ключи у кресанийцев, нам их не дают. А если попробовать применить что-нибудь эдакое, — он улыбнулся мне почти знакомой улыбкой, — можно лишиться головы. Твоей, твоей, не усмехайся, — Клай бессильно взмахнул рукой. — Здесь магистр воды или огня помог бы, но среди наших такого нет.

— Освободи Гора, — попросила я, ощущая, как теплеет на сердце, — а остальное не важно.

— Они убьют тебя, — мрачно поведал мне Клай.

Я, вообще-то, догадывалась, но слышать очередное подтверждение своих мыслей все же было неприятно.

— Вот равновесие и восторжествует, — грустно улыбнулась я.

— Ты видела Сайруса? Где он?

— Он нам не поможет, — вздохнула я и поторопилась отвернуться, чтобы Клай ничего не прочел по моему лицу.

— Олянка-Олянка, — протянул Клай, — я же предупреждал тебя. Впрочем, сам не лучше. Верил ему до последнего.

— Дигин ведь объявил его преступником, — слабо попыталась защитить я бывшего Главу.

— Он не должен был допустить этого!

— Он спас Гак, — пожала я плечами, — пожертвовав собой.

— И что в итоге? — возмутился Клай. — Мы безвозвратно потеряли юг. И все теперь подчиняемся ставленнику Кресании.

— Это ты зря, — возразила я. — Дигин — конечно, гад. Но он — гаковец, а не кресаниец.

— Он — предатель, который с радостью обвинил во всем Сайруса и побежал жать руки убийцам.

— Можно спорить, сколько угодно, но благодаря этому война все же прекратилась.

— Это поражение, как ты не понимаешь? Полное, позорное и недостойное. Если б я только мог снять с тебя ошейник, — Клай с силой треснул по решетке.

Я не стала разочаровывать его и говорить, что у меня внутри побеги вместо полноценных деревьев. Собственно, я сама толком не успела их рассмотреть, как оказалась в лапах у кресанийцев.

— Как вы могли так глупо попасться?

Это был второй вопрос, на который мне совершенно не хотелось отвечать. Мы с Гором слишком много пережили. Ну, и выпили, чего уж там. Меня оглушила новость о Каре, его — моя история вместе с воскрешением. Мы никак не ждали гостей.

— Устали быть все время начеку, — ляпнула я.

— Олянка, — покачал головой Клай, как некогда на занятиях со мной. — Нельзя обладать такой силой и быть такой беспечной.

— Так уже не обладаю, — вздохнула я, вновь подергав ошейник.

— Ты его так не снимешь, — заявил Клай, глядя на мою возню.

— Так что, это конец? — я вдруг осознала, что больше никогда не увижу Клая, и, вероятнее всего, Гора. — Скажи ему, ну, — я замялась, — что он всегда был моей семьей.

— А Сайрусу? — изогнул бровь Клайдон. — Если я его когда-нибудь встречу?

— Что он дурак, — усмехнулась я, и Клай улыбнулся в ответ:

— Обязательно передам. — Его рука коснулась моей и сжала, крепко, будто стремясь передать силу, но я ничего не почувствовала, кроме благодарности.

* * *

Как в плохой драме или охоте на ведьм, — эта мысль крутилась у меня в голове всю дорогу от камеры до зала торжеств. Слово-то какое, торжеств, как-будто суд надо мной или трибунал, как они его называли, был чем-то торжественным. Хотя, с какой стороны посмотреть, конечно.

Зал был помпезным и величественным, призванным вызывать у человека полное осознание своей ничтожности вплоть до дрожи в коленях. Я ощущала себя просто неуютно. Особенно рассматривать обстановку и, задрав голову, пялиться на потолок, как в музеях, настроения у меня не было. Зато сияющего Мариса я заметила издалека. Он стоял едва ли не во главе длинного стола, выставленного на постаменте, за которым собралось несколько человек. Все при полном параде.

— Господин Марис, начинайте, — тихо произнес сухой небольшой человечек, стоящий рядом с Марисом.

— Объявляю заседание открытым, — громким голосом произнес Марис, и все начали рассаживаться. Меня не очень любезно толкнули на скамью между двумя магами в форме. Вообще в Кресании, насколько я успела заметить, было нечто вроде военной диктатуры, или все-таки гибрида военной демократии? Но с эпитетом военный — обязательно.

— Вы все знаете о том, какую легендарную победу мы одержали, — тем временем вещал Марис, а я всерьез задумалась, что же в их победе было легендарного.

— Народ Гака сбросил, наконец, иго лже-главы Совета и обрел в лице Заместителя достойного лидера.

Я скривилась — ничего не могла с собой поделать. Как их не тошнит от таких речей? Я оглянулась на зал и увидела лишь благоговение на лицах. Диктатура, — вновь заключила я.

— Мне не нужно вам перечислять все то, что совершила эта женщина, — обвиняющий перст указал на меня. Я поежилась, когда несколько сотен голов синхронно повернулись в мою сторону. И только лицо Клая у дальней двери заставило мое сердце радостно подпрыгнуть. Клай сделал знак, и я поняла, что ему удалось освободить Гора. На душе сразу стало легче, и даже обвинительная речь, льющаяся из уст Мариса, больше меня не трогала. Я сделала круглые глаза, пытаясь всеми доступными мне способами показать Клаю, чтобы тот убирался из Кресании, но он, похоже, и так понял — просто пришел поддержать меня и порадовать напоследок.

— Что Вы можете сказать в свое оправдание? — эта фраза застала меня врасплох. Я была уверена, что они не дадут мне слова.

— Она может говорить? — сухонький господин начинал нервничать.

— Может, — заверил его Марис и зло зыркнул на моих охранников.

Те очередным пинком подняли меня со скамьи.

— Что вы хотите услышать? — я с искренним недоумением посмотрела на Мариса.

— Вы не хотите ничего сказать? — мое поведение тоже явно застало Мариса врасплох.

— А смысл? — я окинула сидевших за столом взглядом. — Вы же наверняка уже все решили, и приговор вынесли. Так какой смысл мне участвовать в этом фарсе?

— Что она себе позволяет? — сухонький треснул кулаком об стол в приступе негодования.

— Вам следует думать о том, что и как Вы говорите, — попытался осадить меня очнувшийся Марис.

— Зачем? — в лоб спросила я.

— Как зачем? — оторопел он. Видимо, никто себя не вел подобным образом на их заседаниях.

— Зачем, если вы меня все равно убьете?

— Она совершенно невоспитанна, — заявил полный маг слева.

— Ох, простите, что я не кланяюсь и не пою вам диферамбы, идя на эшафот.

Назревал явный конфликт. Половина из сидящих за столом поднялись и начали громко вразнобой что-то обсуждать: видимо, как прикончить меня досрочно или заткнуть мне рот.

Затем снова поднялся Марис после того, как ему на ухо что-то нашептал сухонький господин.

— Оля из Анка, Вы обвиняетесь… — далее следовал длинный список моих прегрешений, в числе которых значилось уничтожение боевых магов Кресании в количестве нескольких десятков и одного верховного главнокомандующего, а также земель, территорий, угодий в размере. Они даже не посчитали жителей Дона, даже не упомянули о них — а ведь если я о ком и сожалела, так это об обычных гражданах.

Молодой паренек подбежал к сухонькому господину и что-то кратко ему сообщил. Я бы не обратила, наверное, внимания, если бы не изменившееся лицо сухонького. Затем последний как-то нервно и явно не по процедуре дернул Мариса за рукав, и тот вынужден был склониться. Потом я имела удовольствие пронаблюдать, как изменилось лицо Мариса. Да что у них там такое? Дигин объявил войну Кресании, пока они заседали?

— Господа, — голос Мариса заметно дрожал, — верховный главнокомандующий жив.

Зал разом выдохнул. Послышались голоса и шепотки. Даже мои конвоиры на время забыли обо мне, переговариваясь о чем-то с остальными.

— Командующий, — ропот разнесся от задних рядов и плавно переместился к передним. Маги расступались — кто-то шел через зал, затем с разных сторон начали раздаваться апплодисменты и, наконец, ими взорвался весь зал, перемежаясь радостными вскриками.

— Тише, — попытался призвать к порядку сухонький, но его уже никто не слышал.

Когда командующий поднялся на постамент, а это был он — никаких сомнений, я едва не вскрикнула вслух, но вовремя сдержалась. Передо мной стоял Ругарин, вымытый, отдохнувший, наполненный силой. От прежнего беглеца из пограничного мира остались только жгучие карие глаза.

— Мы поймали нарушительницу, господин командующий — тут же доложил Марис, вытягиваясь в струнку перед Ругариным.

— Коллеги, благодаря возвращению верховного главнокомандующего, наше заседание сокращается, поскольку перевыборы отменяются, — объявил длинный. — Но давайте позволим коллеге Марису огласить решение трибунала.

— За перечисленные нарушения по законам Кресании заключенной полагается смерть, — озвучил Марис. Я с тоской посмотрела на Ругарина, вдруг ощутив себя виноватой — он ведь и так сделал все, что мог, дал мне шанс, который я глупо упустила.

— Нет, — произнес главнокомандующий.

— Нет? — пискнул сухонький и тут же закашлялся, старательно делая вид, что не задавал этого вопроса.

— Нет, — повторил Ругарин, и в зале воцарилась тишина. — Мы не будем напрасно растрачивать такой ресурс. Мы предложим Оле из Анка убежище в Кресании, достойную жизнь и обучение. Катастрофа, свидетелями которой мы стали, случилась лишь потому, что в Гаке не отнеслись к ее феномену с должным вниманием. Кресания не допустит подобной ошибки.

Послышались одобрительные возгласы в зале.

— Вы принимаете наше предложение? — обратился он ко мне.

От изумления я смогла только кивнуть. Зал в ответ вновь разразился апплодисментами.

— Блестящее решение, — покивал сухонький. А Марис лишь глотал воздух широко раскрытым ртом, но так ничего и не сказал. Ни одному его плану не суждено было сегодня сбыться.

— На этом считаю заседание закрытым, — объявил командующий, и заседающие стали подыматься из-за стола. В зале началось движение, и струйка бурно обсуждающих новости магов потянулась к выходу.

* * *

Я не проронила ни слова, пока меня конвоировали в главный корпус. И продолжала молчать, даже когда двери за мной закрылись, и посторонние остались с другой стороны.

— Недовольна, что не дал тебя вздернуть? — первым заговорил Ругарин. Наедине со мной он общался в той самой манере, что и раньше.

— Ты — глава кресанийцев? — проигнорировала я его вопрос.

— Верховный главнокомандующий, — поправил меня он.

Я смотрела на него, как на чудовище, как на истинного монстра, которым он и был. Этот человек напал на Гак, убивал людей, крушил города, перебил большую часть магов, уничтожил Паитона, Идриса и многих других, Дару, растоптал Сайруса. Если и можно было говорить о нарушении равновесия, то оно произошло с его подачи, под его руководством.

— Не смотри на меня так.

— А как я должна смотреть?

— Я ведь не считаю тебя монстром, несмотря на то, что ты сделала.

— Я сама считаю себя монстром, но не тебе меня судить.

— Послушай, — он присел на стол и обвел взглядом свой кабинет с картами на стенах и массивными стульями. — Во мне что-то изменилось после нашего маленького путешествия. Я иначе стал относиться к жизни. Потому что жизнь — это единственное, что противостоит…, - он пытался подобрать правильное слово, и я знала, какое.

— Тьме, пустоте, что за гранью, — сказала я за него.

— Верно, — согласился Ругарин. — Это сложно объяснить, но…

— Теперь ты бы не напал на Гак?

— Нет, — покачал головой Ругарин.

— Только Гаку от этого не легче, — ужалила я.

— Дону тоже, — не остался в долгу Ругарин.

Какое-то время мы молчали, каждый наедине со своими мыслями и скелетами.

— Мир? — первым поднял голову командующий.

— Мир, — отозвалась я, и аккуратно щелкнула по браслету на своей шее.

— Прости, — одного движения его пальцев хватило, чтобы ошейник слетел.

— Красиво, — произнес Ругарин, глядя на меня. Я не сразу поняла, что он говорит о деревьях. А когда всмотрелась, поняла, что они уже с меня ростом, только теперь ствол переливался не двумя энергиями воздуха и земли, как раньше, а еще и пламенем. Новое дерево росло в огне.

— Ругарин, — я посмотрела на мага, — ты же понимаешь, что не сможешь измениться? Тебе не позволят. — Я вспомнила Сайруса и решения, которые он принимал под давлением Совета. — Возможно, то решение, которое ты принял сегодня насчет меня, тебе простят и даже примут. Но ни твой трибунал, ни твои солдаты не позволят тебе оставить Гак в покое.

— Не позволят, — он не испытывал иллюзий на этот счет. — Все останется, как есть.

— И, несмотря на то, что ты сделал мне невероятно щедрое предложение, я вынуждена от него отказаться. Остаться в Кресании для меня равносильно предательству. Все мои друзья и близкие — там. Да даже ради памяти погибших я не могу так поступить.

Ругарин задумчиво прошелся по комнате, а потом остановился и в упор посмотрел на меня:

— Ты родом не из Гака. Ты — чужестранка. И где бы ты не осталась, в этом нет никакого предательства. Я уже не говорю о том, что в Гаке тебя разыскивают, как преступницу. Друзья? Да, в гибели части из них виновата война. Нет, — он поднял руку, останавливая мои возражения, — война всегда приводит к жертвам. Что же до твоих близких друзей, — Ругарин сделал намеренную паузу, — Сайрус — в бегах, и не очень-то жаждет протянуть тебе руку помощи, насколько я знаю, а Гор — не слишком честно было впутывать во все это Клайдона, но как уж вышло… Теперь они с Гором оба вне закона.

— За что?

— Дигину не нужны особые причины. — Он упомянул об исполняющем обязанности Главы Совета с неприкрытым презрением. — Возвращаться в страну, которой единолично правит твой враг, — глупо, — отрезал Ругарин, глядя мне в глаза. Сейчас он говорил, скорее как командующий, и я вдруг поняла, почему его слушаются, беспрекословно.

— Я не просто сотрясал воздух, когда обещал тебе достойную жизнь и обучение. Тем более обещание, данное командующим во время заседания…

— Ты задекларировал мои права и свободы, — кивнула я.

— Что-то вроде того, — не удержался от улыбки он. И так напомнил мне прежнего истрепанного мага в пограничном мире. Ироничный, надежный, никогда не сдающийся.

— Ругарин, — я промолчала, так и не найдя нужных слов.

— Кроме того, — он не собирался отступать, — я говорил, что, будь мы дома…

— Ты предлагаешь мне свою руку? — грустно улыбнулась я.

— Да, — он сделал шаг и оказался совсем рядом. Его рука поднялась и остановилась между нами, развернутая ладонью вверх. Карие глаза внимательно смотрели на меня, от тела исходил сильный жар мага моей родной стихии.

— Ругарин, там было все иначе: я была просто девушкой из серого мира, а ты — огненным магом, — проговорила я.

— То есть ты готова была сблизиться с незнакомцем, но не с главнокомандующим Кресании, так?

— Что-то вроде того, — вернула я его фразу и невольно улыбнулась, вновь ощутив в нем того самого незнакомца, которому была обязана жизнью. Командующему я тоже была обязана, но из них двоих я бы, не задумываясь, выбрала незнакомца.

— В любом случае, я не могу тебя отпустить, — произнес он. Сейчас передо мной вновь был командующий.

— Запрешь меня? — обреченно поинтересовалась я.

— Нет. Дай слово, что не сбежишь.

— Слово монстра? — я криво улыбнулась.

— Твое слово, — он был серьезен, и я поняла, что время шуток закончилось. — Или мне придется вернуть блокиратор на место.

Я посмотрела на ошейник, валяющийся на полу, и меня ощутимо затошнило от такой перспективы. А ведь Ругарин мог с легкостью как снять его, так и надеть.

— Если ты дашь слово, я этого не сделаю.

— И что дальше? — в моих глазах вспыхнуло упрямство.

— Дальше — будешь учиться, как я и говорил.

— Тоже в приказном порядке?

— Таковы наши законы: главнокомандующий принимает решения, остальные — подчиняются.

— И вернуться в Гак мне будет нельзя даже, скажем, на каникулы?

— Нет, — отрезал он, — тебе запрещено покидать территорию Кресании.

— Отличный выбор при полном отсутствии такового.

Командующий наклонился и поднял с пола браслет.

— Хорошо, — я зло посмотрела на него, и в этот момент осознала, что осталась такой же пленницей, как и была до трибунала, — даю.

— Даешь что?

— Даю слово не сбегать.

— Вот и хорошо, — Ругарин отнес ошейник на стол.

Я с трудом смогла оторвать от блокиратора свой взгляд.

— Кто меня будет учить? — перед мысленным взором пронеслись лица Паитона, Тонвеля, Идриса, Клайдона и предателя Кавера.

— Магистры из военной академии. С ними ты познакомишься завтра, — обрадовал меня командующий. — И я.

— А какой смысл учить пленницу? — не удержалась я.

— Чтобы она не навредила себе и окружающим и в перспективе смогла принести пользу обществу.

— Хорошая перспектива. А если я нарушу слово?

Ругарин красноречиво посмотрел на браслет.

— А если я уничтожу тебя и сбегу?

Он улыбнулся заманчиво, будто приглашая меня попробовать. Но я знала, что проиграю, по крайней мере, пока.

— Тебе выделили комнату в корпусе. Тебя проводят, — так и не дождавшись атаки, Ругарин приоткрыл дверь и подозвал мага в форме.

— Благодарю, командующий, — съязвила я под конец, и удостоилась лишь усталого взгляда.

* * *

Тонвель смотрел на Сайруса немного странно, как на ненормального. Но из дома не гнал и даже предложил чашечку куны, от которой бывший Глава отказался.

— Сайрус, — Тонвель задумчиво посмотрел на синих птиц, готовых спорхнуть с жилетки гостя, — Дигин официально признан Главой. Ты — по общепринятой версии беглый преступник, создавший оружие, приведшее к военным действиям со стороны Кресании.

— Ты же знаешь правду, — взгляд Сайруса пронизал Тонвеля.

— О, да, я знаю, — неожиданно весело усмехнулся магистр иллюзий, — для меня правда — все, что я желаю видеть таковой.

— Без намеков на твои свойства.

— Тогда так: Сайрус, ты спятил? — прямо спросил Тонвель. — У Дигина огромная поддержка. Продолжение войны никому не нужно.

— Какая причина продолжать? Олянки больше нет.

— Как? — Тонвель замер.

— Я не знаю, — покачал головой Сайрус. — Взгляни на меня.

Тонвель ненадолго ушел в себя, изучая то, что осталось от дерева Сайруса.

— А где семя? — тихо спросил он. В его душе сожаление боролось с облегчением.

— Ты видел, что случилось под Доном. Ты спрашиваешь меня о семени? Законы с ней не работают… не работали, — исправился Сайрус, — она творила их сама.

— Как ты справляешься? — Тонвель взглянул на бывшего Главу, и тот тут же отвел взгляд. — Утешаешь себя мыслью о том, что если освободить Гак от Дигина, ее гибель будет не напрасной? — разгадал Сайруса Тонвель.

— Если отбросить причины, разве это так плохо?

— Нет, — покачал головой Тонвель, — но очень непросто. Каков твой план, помимо моего участия?

— Открыть записи исследовательского отдела. Привлечь на свою сторону магов Ордена Коллегии.

— Записи переданы кресанийцам, Сайрус. А те, что не были переданы, наверняка уничтожены Дигиным и его окружением. Он выдал им ровно столько, чтобы не указать на свою причастность.

— А Клайдон?

— Что Клайдон? С тех пор, как он был назначен в группу преследования, я больше ничего о нем не слышал.

— В группу преследования? Олянки? И он согласился?

— Она уничтожила его родной город, — развел руками Тонвель.

— Ты что-нибудь знаешь о группе?

— Думаешь, это их рук дело? Возможно, — Тонвель пожал плечами. — Я больше не при делах. Мой отдых затянулся на неопределенный срок. Но если так, ее обязаны были доставить в Кресанию.

— Живой или мертвой, — глухо проговорил Сайрус.

— Тебе есть где остановиться?

Сайрус лишь покачал головой.

— Тогда ты не будешь возражать… — Тонвель коснулся бывшего Главы, и легкая пелена иллюзии окутала его тело.

— Кара? — переспросил Сайрус, глядя на себя в зеркало. — Она тоже в городе.

— Лучше две Кары, чем один Сайрус, — возразил Тонвель, любуясь своей работой. Даже кружево на рукавах слегка топорщилось, как и положено.

— Разыщи наших людей в Ордене, — попросил Сайрус.

— Сложнее будет найти таковых в Совете, — отозвался Тонвель.

— А что, если… — И Сайрус изложил Тонвелю в двух словах свой безумный план, который напомнил магистру их отчаянные бои с кресанийцами.

— Главное — потом не заблудиться среди созданных мною иллюзий, — усмехнулся магистр, оживляясь и предвкушая.

 

Глава 26

Я уже сбилась со счета от количества учителей и учебных заведений, в которых побывала за последнее время. Мои занятия проходили в помещениях военной академии, но в индивидуальном порядке. В основном, во второй половине дня. С другими учащимися я не пересекалась. И комната в корпусе, где я жила, как оказалось, имела отдельный вход. Объяснение нашлось легко, когда я взглянула утром из окна на улицу: в Академии обучались исключительно мужчины. Я была единственной девушкой на их территории. Не сомневаюсь, что они ходили в столовую, меня же кормили на отдельной кухне, неподалеку от выделенной комнаты. Молчаливая служанка приносила еду и затем также безмолвно уносила посуду.

В моем распоряжении оказались магистры воздуха и земли, а также магистры по целой куче других предметов, которые являлись обязательными для академии. После тестирования по некоторым предметам, как, например, иномирной географии и биологии, их убрали из программы, посчитав знания достаточными.

Каждый шестой день септы я отправлялась к командующему и занималась с ним до ночи или полного истощения. Он держал дистанцию, как и остальные учителя, не позволяя ни фамильярностей, ни поблажек.

Каждое утро я просыпалась и смотрела… не на себя, нет, а в первую очередь — на свои деревья. И боялась, что они вырастут, раскинут кроны высоко в небе, а корнями прорастут до самого Гака, и я не сумею этого скрыть, и вновь стану либо подопытным материалом, либо мишенью. Но мое дерево, хоть и переливалось тремя цветами, не спешило расти, оставаясь в пределах тела. Это тоже было своего рода загадкой для меня — почему? Потому что Гор и Сайрус слишком далеко? Потому что они отрезаны от меня каким-то очередным хитрым кресанийским блокиратором?

Потому что отказались от меня, — шевельнулось в сердце, но я тут же отмела эту мысль: только не Гор. Я не сомневалась, что упрямец, даже находясь в бегах, не оставляет попыток изобрести способ вытащить меня из Кресании.

Учителя были толковыми, заняться больше было нечем — так что обучение двигалось неплохо. Тем более, как оказалось, меня не так уж и слабо натаскали по практической части воздуха и земли. Хотя в критических ситуациях я почему-то по-прежнему предпочитала землю. Может, по привычке. С огнем все было значительно сложнее: я то взрывалась, оставляя повреждения там, где мы занимались, то у меня вовсе ничего не выходило. Но Ругарин не нападал на меня из-за этого, а воспринимал спокойно, как нечто само собой разумеющееся.

А вот поговорить было совершенно не с кем. Не о высоких материях и магии, а о чем-то простом, человеческом. Я даже пыталась разговорить мою немую служанку, но она отказалась и от сладкого, и от беседы. Оставалось только наблюдать за чужой жизнью из окна, пока у меня было свободное время.

Прошел, наверное, вар с тех пор, как я оказалась в Кресании. Ругарин листал отчеты от моих учителей и рассматривал итоговые оценки.

— У тебя хорошие результаты, — наконец, оторвал он взгляд от бумаги, — но очень посредственные силы. С такими силами ты бы не устроила заваруху возле Дона, — он пристально посмотрел на меня. — Из чего я делаю вывод, что твои деревья не восстановились. С чем это связано?

— Ты меня спрашиваешь? — я все еще называла его на 'ты', хотя меня в последнее время тянуло сказать 'вы', настолько выросла между нами дистанция.

— То есть ты не знаешь? — командующий сверлил меня взглядом.

— Нет, — пожала я плечами. Я действительно не знала, хотя у меня были догадки на этот счет, которые я ни за что не стала бы озвучивать перед Ругариным. Размышляя наедине, я пришла к выводу, что деревья лучше всего росли в любви, причем, во взаимной. А я еще никогда не была так далека от этого состояния, как сейчас.

— Я все равно не отпущу тебя в Гак, — произнес Ругарин.

— Я знаю, — вздохнула я.

— И я не могу допустить тебя к экзаменам.

— Почему? — удивилась я.

— Потому что это бои, с другими учащимися.

— И?

— Они убьют тебя.

— Это что, бои насмерть? — известие повергло меня в шок. Я почти привыкла к кресанийцам и уже не видела в них поголовно монстров.

— В реальной жизни других боев не бывает, — отрезал командующий, и я поняла, почему их маги превосходят магов Коллегии. Я никогда не слышала о подобной жестокости в Гаке.

— Безумие какое-то, — я невольно отступила.

— Но это обязательная часть программы, так что будешь биться со мной. — Кажется, у меня дрогнули колени. — Я сделаю поправку на твои силы, — снисходительно произнес командующий и без долгих предисловий стал в стойку.

Хорошо, что зал был изолирован. В ход пошла и земля, и воздух, и трюки Гора, и шалости Клайдона — все вперемешку. Но весь мой арсенал не произвел должного впечатления на Ругарина. Он, как ни в чем не бывало, стоял посреди зала. То ли я была действительно слабой и медленной, то ли он великолепно предугадывал мои действия, но командующий с легкостью блокировал все мои выпады. А под конец поединка стал смотреть даже с каким-то оттенком жалости. Вот это меня окончательно взбесило — и пламя рвануло вверх, залив Ругарина с головы до ног. Просто в один миг еще был пустой зал, а в другой — море бушующего огня.

Ругарин не пострадал, но когда пламя схлынуло, я увидела, что его огонь ушел вместе с моим. Конечно, это не продлилось бы долго. Но первые секунды я все еще обладала силой земли и воздуха, а он был пуст, уязвим.

Ругарин замер, глядя мне в глаза, подобрался, приготовился. Кресанийская школа не позволяла себя вести иначе с противником, даже если поражение было предрешено.

Я могла и должна была его ударить, освободиться от обещания и его гаранта, и исчезнуть, раствориться в других мирах, запутывая следы. Но не сделала. Вместо этого подошла ближе и беспомощно опустила голову. Еще через секунду ощутила уже привычный жар от его тела — резерв огненных сил командующего восстановился.

— Почему? — его голос требовал ответа, но я даже не подняла глаз.

— Почему? — горячие руки коснулись моих плечей, и официальность исчезла.

Я посмотрела на него, пока он не вытряс из меня всю душу, и потерялась еще сильнее. Я не знала, что ответить. В голову лезли глупые мысли о бегах в пограничном мире, о девушке с парнем, застигнутых нами на лестнице.

— Не могу, — я вновь опустила взгляд, ожидая, что он засмеет меня или пристыдит, или просто проставит в своих бумагах незачет. Но вместо этого он на миг сжал меня сильнее, а затем резко отпустил. И, как ни странно, мне стало холодно и одиноко без его рук.

— Ругарин, — в моих глазах читалась и мольба, и отчаяние.

— Я понял, — горько усмехнулся он, — ты не можешь причинить вред незнакомцу из пограничного мира.

— Как и он мне, — пробормотала я во внезапном озарении.

— Как и он тебе, — подтвердил мою догадку Ругарин.

— Отпусти меня…

— Не проси.

— Отпусти.

— Почему ты так хочешь уйти? — его глаза были совсем близко и обжигали своим огнем.

— Это все уже было, — выдавила из себя я. — Ничего хорошего не вышло.

— Что было? — не понял он.

— Власть и любовь, две несовместимые вещи.

— Сайрус. Значит, вот в чем все дело, — догадался он. — Ты любишь его?

Я молчала, но мое молчание кричало сильнее слов.

— Любила, — честно ответила я, а в сердце открылась кровавая рана. И почти сразу же я ощутила натянувшийся канат, призывно подрагивающий на ветру.

Сайрус позвал меня. Впервые за долгие одинокие дни и ночи, впервые после нелепого расставания у Дона, впервые за вечность без него. И я шагнула, упала, рухнула прямо ему на руки.

* * *

Я смотрела на Сайруса во все глаза и не могла поверить, что вновь вижу синих птиц на его жилетке, эти идеально прямые черные волосы и благородные черты лица. И ни капли ненависти или презрения, что так жестоко запечатлелись в моей памяти.

— Я почувствовал, что тебе очень больно.

— Больно? — растерялась я, но быстро сообразила, о какой боли он говорит и запнулась. — Сайрус?

Мы были в странной маленькой комнатке, совершенно мне незнакомой. Точно не в доме Сайрусае в столице. В Оре? Догадка пронзила меня новой болью. Сайрус вздрогнул. Он чувствовал меня. Я взглянула на его дерево и увидела крохотный росток, который и кустом-то назвать было нельзя. Так странно: ведь дерево Гора наверняка уже большое.

Может, и правда, все дело было в любви и взаимности?

— Я слышал, тебе дали убежище в Кресании, — заговорил Сайрус.

Вот, значит, как он это назвал. Удобно.

— Извини, если я вытащил тебя невовремя, — он искренне испытывал неловкость, а я готова была наброситься на него с кулаками. Я столько времени его не видела, мучилась, ненавидела и скучала. А он просит прощения за несвоевременность?

— У тебя, очевидно, своя жизнь, и я не имел права…

Я не могла больше это слушать:

— Где мы?

— В Гаке, в столице, в Коллегии.

— Где?! — я была искренне удивлена. — Ты получил амнистию?

— Нет, — качнул головой Сайрус, — на самом деле…

— Сайрус, ты готов? — дверь распахнулась и в комнатку ворвался Тонвель, и тут же замер, натолкнувшись взглядом на меня. — Скажи, что это тоже входило в твой план.

— Что входило? Какой план? — потерялась я, переводя ничего не понимающий взгляд с Сайруса на Тонвеля. Не такой встречи с Сайрусом после долгой разлуки я ожидала, да и не ожидала вообще, если уж на то пошло, и тем более вместе с Тонвелем, как при нашем расставании.

— Столица Гаку еще нужна, — с опаской посмотрел на меня Тонвель.

— Что происходит? — не выдержала я и потребовала ответа у Сайруса.

— Переворот, — как-то грустно сообщил он мне и, замявшись, бросил непонятный взгляд на Тонвеля.

— Не знаю, как ты будешь выкручиваться, — Тонвель бросил не сильно приветливый взгляд в мою сторону, — но Дигин на трибуне зала Совета в полной уверенности, что сидит у себя за столом в кабинете. И если кто-то нарушит целостность иллюзии, она развеется.

— Что вы задумали?

Тонвель на глазах превратился в ненавистного мне Кавера.

— Его нет в городе, — пояснил он Сайрусу и кивнул в сторону двери.

— А мне что делать? — вырвалось у меня, когда я поняла, что они уходят.

— Не мешать, — прошипел новоиспеченный Кавер и подтолкнул собравшегося было мне что-то ответить Сайруса.

Я спустила все силы в землю, как учили меня в Кресании и тенью двинулась за ними. Тонвель с Сайрусом миновали один поворот коридора, затем другой, а потом, спустившись по лестнице, подошли к дверям зала. Окружающие начали их замечать и провожать долгими взглядами, затем и вовсе в открытую обсуждать.

— Вот и добегался, — услышала я рядом.

— Давно пора было его поймать.

— Как же он мог попасться? — в чьем-то голосе послышалось сожаление.

— Теперь у мерзавца никакого страха не останется, — гневное.

— Иди, — Тонвель грубо толкнул Сайруса к дверям. Двери раскрылись и конвоируемый лже-Кавером Сайрус вошел в зал Совета, а с ними и я, тут же затерявшись в задних рядах среди магов.

С прибытием Сайруса в зале воцарилась полная тишина.

— Кавер? — Дигин оторвался от стола с бумагами и посмотрел на подчиненного. А затем уставился на Сайруса. — Надо же, какая честь, — его губы растянулись в неприятной улыбке. А мне безумно захотелось закопать Дигина на месте.

— Что так? Рано решил выбраться из норы? — злорадствовал Дигин. — Посидел бы еще варов двадцать-тридцать — глядишь, и о тебе бы все забыли. А так придется судить, потом казнить — столько хлопот и расходов, — довольно улыбнулся нынешний Глава.

— Судить за что? За то, что я сражался за Гак, пока ты строил козни за моей спиной? За то, что пытался превратить Олянку в оружие любой ценой, а я тебе мешал? За то, что она получила второе дерево, чтобы спасти меня из застенков Коллегии во времена сопротивления? И ты присутствовал при этом. Тогда еще якобы соратник и друг.

— Друг? — усмехнулся Дигин, — мы никогда не были друзьями. И соратниками лишь постольку, поскольку хотели установить новую власть. Вот только я не имел в виду твою. — Дигин переплел пальцы и откинулся в кресле. Затем сделал знак Каверу, и Тонвель вышел за пределы иллюзорного кабинета, опустившись на свободное кресло в переднем ряду.

— Я бы на самом деле превратил ее в оружие, если бы не ты, — прошипел Дигин, пронзая Сайруса своей ненавистью. — И мне бы не пришлось лебезить перед Кресанией. Весь Бойл был бы моим. А со временем — и не только он. По твоей милости мне пришлось лгать, убивать и изворачиваться только для того, чтобы эти кресанийские лицемеры забрали ее себе. И что будет, когда они превратят ее в оружие? Ругарин станет повелителем миров!

— И это все, что тебя волнует? А как же идеалы сопротивления?

— Да плевать я хотел на сопротивление! И на Совет с заседающими в нем баранами!

Зал вдруг зашевелился и загудел, взорвавшись сотней возмущенных голосов. Кричали и ругались даже те, кто раньше боготворил Дигина. Затем двинулись передние ряды, а задние их поддержали, и вскоре вся заведенная масса покатилась на Главу Совета, разрывая иллюзию в клочья.

— Стойте! Это обман! Уловка! — закричал Дигин, но его уже никто не слушал. Он бросил отчаянный взгляд в сторону Кавера, но в ответ ему лишь усмехнулись довольные глаза Тонвеля.

— Это дело рук магистра иллюзий! Схватить его!

Голос Главы утонул в реве неистовствующей толпы. А вскоре скрылся из виду и сам Глава. Причем, магию никто даже не стал применять. Он был раздавлен, как человек, не заслуживающий достойного поединка.

Когда волнение схлынуло, присутствующие вновь обратили свои взоры на Сайруса. Один за другим они склоняли головы в приветственном жесте и клали руку на сердце, признавая в нем таким образом своего Главу, Главу Совета. Тонвель зааплодировал первым, и зал взорвался аплодисментами вслед, когда перед всеми выступил Сайрус.

— Рад, что вы меня не забыли, — улыбнулся он, и те из присутствующих, кто недавно был в Ордене Коллегии, встретили его реплику одобрительными криками. — Простите за это небольшое представление, но иначе невозможно было раскрыть вам глаза на истину.

— Так ему и надо, предателю, — загудел зал, — мерзавец! обманщик!

— Что нам теперь делать? — раздался одинокий выкрик, и все замолчали, ожидая ответа.

— Для начала снять незаконные обвинения с таких людей, как Клайдон и Горальд, — произнес Сайрус, и зал поддержал его.

— А с Кресанией и угрозой? — спросил кто-то.

— С Кресанией, — Сайрус посмотрел в конец зала, и я поняла, что он видит меня, — разберемся после. Сначала нужно навести порядок у себя.

Снова раздавались выкрики и гул голосов, но я уже не слушала — выбралась из зала и пошла по коридорам, куда глаза глядят. Да, Сайрус действительно вызвал меня невовремя, только не для меня, а для себя. Увидеть переворот собственными глазами — то еще везение. Он теперь не в бегах, снова Глава, и рядом Тонвель, а не Дигин, умный, изобретательный, но без мании величия и с хорошим чувством юмора. Клая и Гора оправдают, пособников Дигина упрячут в казематы — чего еще желать? Только мне отчего-то было грустно. Может, потому что все это уже однажды было? Или потому, что я больше не принадлежала этой истории?

— Я предупреждал, — ошейник защелкнулся на моей шее, отрезав от остального мира. Я не заметила, как он подобрался ко мне. Впрочем, даже если бы я и не была потрясена до глубины души увиденным, Ругарин все равно мог с легкостью остаться незамеченным. — Предупреждал, что будет, если ты нарушишь слово. — Он дернул меня за руку, и мы провалились в переход, вынырнув в привычном уже кабинете командующего в Кресании.

— Ты не понял, — попыталась я.

— Нет, я все понял: ты отвлекла меня, а затем попробовала сбежать. Чем все закончится, я тебе объяснял.

— Сайрус призвал меня, — выпалила я, отчаянно теребя ошейник.

— Призывы блокируются на границе.

— Что? — я глупо уставилась на Ругарина. — Зачем?

— Нам не нужны сюрпризы.

— Но я… Ругарин, это правда.

— Не надо, — отмахнулся он, — больше это не сработает.

С ошейником — конечно, я понимала, что с ним шансов вырваться не больше, чем из казематов Коллегии. И даже с Сайрусом толком поговорить так и не удалось. Он полагал, что я по собственной воле осталась в Кресании — значит, решит, что я вернулась назад. А Гор? Я представила, как он напивается в любимом кабаке Альда и совсем погрустнела.

— Осознала? Уже кое-что, — прокомментировал наблюдавший за мной Ругарин и шагнул к дверям, чтобы позвать человека.

* * *

Тонвель изучающе смотрел на Сайруса, неохотно севшего за стол Главы Совета.

— Несмотря на наш успех, ты не очень-то счастлив, — заметил он.

Сайрус сделал вид, что внимательно исследует ящики стола.

— С Клая и Гора сняли обвинения. Правда, их все еще пытаются найти, чтобы сообщить об этом, — улыбнулся магистр иллюзий.

— Хорошо, — кивнул Сайрус.

— Отстранены почти все люди, назначенные Дигиным.

— Она просто вернулась назад — и все.

— Сайрус, — Тонвель заставил Главу посмотреть на себя. — А чего ты ждал? Она живет в Кресании, ее гарантом выступил сам командующий. Что ей делать в Гаке? Радоваться очередной победе сопротивления?

— Хотя бы поговорить.

— В последний раз вы виделись под Доном, я ничего не путаю? — прищурился Дигин.

Сайрус качнул головой.

— И ты, кажется, назвал ее чудовищем?

Сайрус помрачнел.

— Пойми, Сайрус, ничего не изменилось, кроме тебя, когда ты решил, что ее больше нет.

— Это правда? — Гор ввалился в кабинет без приветствий и предисловий.

— И тебе здравствовать, Горальд, — поприветствовал его Тонвель и тактично оставил их наедине с Главой.

— Это правда? — зарычал Гор, и Сайрус кивнул, даже не уточняя, что тот имеет в виду.

— Да, вы с Клаем больше не в розыске. Дигина нет. Переворот увенчался успехом. Я — снова Глава, а Тонвель — мой заместитель.

— Удобно, — оценил Гор, — он даже может заменять тебя так, что никто не узнает о твоем отсутствии.

— Не язви, — попросил Сайрус, а Гор без приглашения рухнул в кресло перед столом.

— Все, как раньше, кроме Олянки.

— Ты звал ее?

— Поначалу нет. Думал, что казнили. Потом увидел, что дерево крепчает и хотел — да Клай отговорил. Рассказал, что она осталась в Кресании под покровительством самого командующего, — Гор сплюнул. — Я не поверил. Позвал. Не пришла. — Гор вздохнул. — А потом и сам узнал, что она в порядке.

— Она была здесь, — сознался Сайрус.

— Была? — оживился Гор.

— Да, я позвал ее — и она пришла.

— Конечно, — не удержался Гор. — И что?

— Ничего. Ушла обратно, не попрощавшись.

— И поделом. Тебе-то чего? У тебя Кара есть.

— Мы расстались, — Сайрус поерзал не месте, — сразу после твоего визита.

— Что так? Совесть проснулась?

— Да, — Сайрус посмотрел прямо в глаза Гору.

— Не совесть, ясно. И что? — полюбопытствовал Гор.

И Сайрус поведал ему о долгих септах подготовки, о работе Тонвеля в Совете и с Орденом Коллегии, о новом сопротивлении и авантюрном плане.

— Я ведь тоже думал, что ее нет. С той самой нашей встречи в Оре, — признался Сайрус.

— И решил посвятить ей очередную революцию, — хмыкнул Гор.

— Да, — не стал отрицать Глава. — А потом, когда план уже почти пришел в действие, почувствовал ее и увидел, что семя вновь проросло.

— Тогда и позвал?

Сайрус кивнул.

— Она хоть что-то говорила? — Гор подался вперед.

— Было слегка не до бесед, — смутился Сайрус. — А потом она ушла.

— Ну и ладно, — Гор откинулся назад на спинку. — Пойду что ли в Альд, горло промочу.

Раз за мной уже никто не гоняется. — Гор вопросительно посмотрел на Главу, но тот лишь качнул головой.

— Только, Гор, — позвал он.

— Что? — откликнулся охотник.

— Сильно не напивайся.

— Пф, блюститель порядка, — отмахнулся от него Гор. — Запамятовал ты, что ли? Это ж теперь территория Кресании.

— Именно, — отозвался Сайрус.

* * *

Марис нервничал и прохаживался по кабинету в ожидании начальника восточной границы. В последнее время его положение было слишком шатким, и он не имел права на ошибки вроде оставленной дыры в блокировке для гаковской Коллегии, которую он организовал для прямой связи с Дигиным. Теперь в ней не было никакой необоходимости, даже напротив — она представляла угрозу для Мариса, намекая на размах его планов.

— Отмените разрешение для Коллегии Гака, — выпалил он, как только увидел крупную фигуру начальника.

— Есть, — коротко, но слегка недоуменно отозвался подчиненный. — Еще какие-нибудь распоряжения будут?

— Нет, — отрезал Марис, и почувствовал, как напряжение покидает его измученную спину. Ругарин не узнает, а на Дигина ему было плевать.

 

Глава 27

Обучение продолжилось. Все та же маленькая комнатка в корпусе, занятия по расписанию, только без уроков у командующего и полное отсутствие надежды. Учеба моя шла из рук вон плохо, что неудивительно, поскольку теперь мне оставалось изучать только теорию, а желания не было никакого. Командующего наверняка завалили жалобами магистры, но на то он и командующий, чтобы успешно их игнорировать. Казалось, с моей попытки так называемого побега, Ругарин вовсе перестал интересоваться моей судьбой. Ощутили это и окружающие, и отношение ко мне сильно изменилось: начиная с той же самой кухарки и еды, и заканчивая занятиями в военной академии. Вскоре я поняла, что меня просто терпят до особого распоряжения главнокомандующего. А ошейник если и снимут, то только в случае военных действий — спустят, как собаку с цепи. А уж чему я научилась или нет — дело десятое, лишь бы кусалась побольнее.

— Ругарин, — к его кабинету меня давно не подпускали, и я подкараулила его ночью у входа в особняк на территории академии.

— Придется отчитать охрану, — холодно заметил он, смерив меня безразличным взглядом.

— Пожалуйста, выслушай меня, — я схватила его за рукава и не отпускала.

В мою сторону полыхнуло жаром, который я ощутила, даже несмотря на обруч.

— Пожалуйста, — я уткнулась головой в его грудь, пока он не отшвырнул меня вовсе прочь.

Он замер.

— Входи, — не очень вежливо втолкнул меня в дверь и закрыл ее за собой.

У него было просто, но уютно, хотя меня сейчас не это волновало. Дрожа от нервного напряжения, я опустилась на мягкий диван.

— Я так больше не могу, — я с силой дернула браслет, и он ни капли не поддался, — лучше отправь меня в пограничные миры.

— Ты ничего не в праве требовать, — он навис надо мной, и я ощутила, с какой радостью он поджарил бы меня и избавился от проблемы раз и навсегда.

— В праве! — отрезала я, намеренно выводя его из себя. — Ты гарантировал мне достойную жизнь. Это, по-твоему, называется достойная? — я снова с силой рванула браслет.

— Достойную тебя, — выдохнул он маленький язычок пламени прямо у меня над головой. — Ты получила то, что заслужила.

— По вашим законам я заслужила смерть! Но ты же плюешь на законы, когда тебе это выгодно!

— Выгодно? — Ругарин неожиданно рассмеялся, зло, отрывисто. — Это урок мне не нарушать больше законы, ни в каких случаях, — он посмотрел прямо на меня.

— Так не нарушай! — Я ждала, что он объявит о созыве трибунала и вынесении нового решения. Но этого не произошло. Ругарин вдруг успокоился и пристально посмотрел на меня.

— Чего ты добиваешься, Лена?

— Окончания… истории, — сдалась я. Я ничего не хотела. У Сайруса был Гак, у Гора — Альд. А я не хотела ни домой в серый мир, ни в Гак больше, ни оставаться в Кресании в роли заложницы. Я не хотела ничего.

— Почему?

Я молчала.

— Что такого сказал тебе Сайрус при встрече?

— Ты знаешь, что мы встречались? — очнулась я.

— Я хорошо осведомлен, — заверил меня командующий. — И о том, что у власти снова Сайрус — тоже.

— Тогда почему ничего не делаешь?

— Зачем? Условия мира те же. Гак бессилен что-либо изменить.

— Верно, — согласилась я, — и я бессильна.

— По своей вине, — напомнил мне командующий. Потом подошел ближе, взял за руку — и мы оказались на берегу моря. Не того, с пальмами и идеальным песчаным пляжем, что так хорошо был мне знаком, а с галькой и скалами, и волнующимся темным морем. Но я все равно набрала полную грудь воздуха, наслаждаясь ветром и холодными брызгами.

— Это Кутар, — ответил на мои мысли Ругарин, присаживаясь рядом. Ошейник щелкнул и упал у моих ног. Я судорожно вздохнула и схватилась рукой за непривычно обнаженное горло. Я знала, что мне не сбежать, по крайней мере, далеко, но ощущение свободы пьянило.

— Так что тебе сказал Сайрус? — повторил свой вопрос маг.

— Ничего, он был занят переворотом, — я опустилась на гальку, глядя на разбивающиеся о скалы волны.

— И из-за этого ты добиваешься, чтобы я тебя уничтожил?

— Ну, и почему не уничтожил? — в горьком отчаянии я посмотрела на своего тюремщика. — Кресании я не нужна. Тебе — тоже, дистанция между нами с каждым днем все больше.

— Ты так думаешь? — глядя на мои подрагивающие плечи, Ругарин медленно стянул с себя куртку и набросил ее на меня. Знакомый жест, знакомая близость, только тьмы не хватало, чтобы ощутить всю быстротечность нашего существования и брать от жизни все, что можно, сразу, пить ее жадно огромными глотками.

Я уткнулась ему в плечо и заплакала, а он обнял меня, как когда-то на краю миров. Его губы что-то шептали мне ласковое на ухо, и я знала, что его огненные глаза смотрят сейчас тепло. А я все плакала и плакала в кольце его рук, как ребенок, чей мир разлетелся на части.

— Я хочу быть с тобой, — впервые призналась я.

Он сжал меня чуть сильнее, а потом отпустил, заглядывая в лицо. Я угадала — его карие глаза лучились теплом.

— Не заложницей командующего, не оружием Кресании или Гака, просто с тобой.

Это была правда, это от нее я бежала по протянутому канату к Сайрусу, это ее я не желала видеть и замечать, когда пререкалась с командующим.

— Ругарин, — я уткнулась носом в его грудь и втянула в себя его запах: он мне нравился — от него тоже неуловимо веяло теплом и силой.

— Да, такого удара командующему еще не наносили, — тихо произнес он. — Ты просишь меня оставить пост верховного главнокомандующего?

Я вспомнила Мариса и покачала головой:

— Нет.

— Тогда что? — он смотрел на меня и готов был дать то, о чем я попрошу.

Я потянулась к нему и легко коснулась его губ. Ругарин вспыхнул, и меня окатила мягкая волна его пламени. В мгновение он подмял меня под себя и накрыл своим телом.

— Я хотел этого с того самого момента, как мы встретили ту пару на лестнице, — прошептал он, покрывая поцелуями мою кожу. В каждом месте его прикосновения вспыхивал маленький огонек. Я плавилась под его руками, жидкий огонь перетекал между нашими телами, как-будто они были одним целым. Мое желание достигло предела, и я потянулась к нему: огненные стебли ожившего дерева обвили его со всех сторон. Ругарин прохрипел что-то едва различимое, и очередная вспышка избавила нас от одежды.

* * *

Мне было страшно открывать глаза. Я боялась повторения утра после близости с Сайрусом, очередных солдат, забирающих меня в очередной исследовательский отдел, военную академию, щелчка закрывающегося ошейника на своей шее, холодного взгляда командующего.

Но страхи были напрасны: ошейник исчез, Ругарин, теплый и все такой же нежный, заботливый, искренний, лежал рядом, лениво перебирая пряди моих волос. А дерево — я его не узнала. Ствол превратился в столб гудящего белого пламени, а крона искрами рассыпалась во всех обозримых направлениях. Огненные реки корней текли под землей, опоясывая весь Бойл. Я чувствовала, как бьется сердце этого мира, в унисон с моим.

— Это потрясающе красиво, — прошептала я.

— Да, — согласился Ругарин. — Никогда не видел, чтобы семена прорастали так быстро.

— Что? — я взглянула на него и поразилась еще сильнее — такой же столб пламени гудел и в Ругарине. Корни наши сливались воедино, а кроны сплетались вместе. И только тела разделяли столб пламени надвое. — Что это?

— То самое, о чем все столько говорили. И даже больше. Дерево мира? Я даже не знаю, как назвать, — Ругарин улыбался, радостно, легко.

И я улыбнулась в ответ, потому что поняла, что ничто не способно нас разлучить. Быть может, сейчас мы бы устояли даже против тьмы.

— Где бы ты хотела жить? — спросил он, и я без колебаний назвала ему мир, в котором остались сестра Нототения и Мариэтта.

— Тогда моя работа останется здесь, а наш дом будет там, — ответил Ругарин.

— А как же корни? — спохватилась я.

— Будут пульсировать между мирами, — усмехнулся он.

— Дерево миров? — улыбнулась я. — И никаких преследований, никаких войн?

— Разве что с пустотой, — отозвался Ругарин, и я поняла, о чем он. Если дерево разрастется до границ с ней, мы вынуждены будем ей противостоять. Быть может, ради этого оно и появилось на свет.