Дигин показал себя неплохим организатором: уже на следующий день утром все сопротивление и сочувствующие ему маги организовали ментальную атаку на членов Коллегии. Больше всего досталось Главе Коллегии и Главе секретной службы, потому что большинство их знало в лицо и винило во всем происходящем. Некоторые новые члены Коллегии, возможно, по той же причине не пострадали вовсе. Никто в итоге не умер и не был покалечен, но это и не было целью сопротивления, зато попотеть власть предержащим пришлось изрядно и также изрядно испугаться, поскольку ничто не мешало вольным магам повысить градус своей атаки и, сконцентрировавшись всем вместе на ком-то одном, поджарить ему мозги.

Немедленно были схвачены оказавшиеся в непозволительной близости маги, независимо от того, участвовали они в акции или нет. И из нескольких удалось вытрясти сведения о том, что инициатором всего этого безобразия была не кто иная, как сестра Сайруса, Кара Лаби, обучающаяся уже не первый год в Ордене Трех Сестер.

Особая группа в штатском немедленно была отправлена в Орден, а представитель Коллегии направился к настоятельнице, чтобы обсудить с ней отношение Ордена к происходящему.

Я уже привычно наблюдала за двором из окна нашей комнаты. Вот пробежала Мартальда, как всегда, опаздывая на очередное занятие. А вот прошла напряженная, как натянутая струна, сестра Форека и направилась к главному корпусу. Неужели началось?

Я еще раз осмотрела дорогое платье, которое было на мне надето, лиф был расшит великолепными цветами нежно-лилового цвета. Кара была выше меня ростом и немного крупнее, поэтому и с платьем пришлось поколдовать, иначе оно висело на мне мешком.

Сестра Мариэтта оказалась приятной женщиной средних лет с пламенным взглядом карих глаз. Видно было, что она давно недолюбливает Коллегию, а в свете последних принятых законов и вовсе утратила к ней какое-либо доверие.

— Что вы задумали, девочки? — строго спросила она.

— Вытащить Сайруса, — выдала я ей в лоб и вкратце изложила наш план, не вдаваясь в подробности второй части.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, — не стала отговаривать она. И впервые я ощутила от другого человека, мага, нечто вроде поддержки и даже одобрения.

— Кара, ты останешься со мной, — велела сестра, придирчиво оценивая результат своей работы. Что сказать — они тут были мастерицами своего дела: я стала как две капли воды похожа на Кару, и платье на мне сидело идеально.

— Они не заметят воздействия? — забеспокоилась Кара, глядя на меня, как в зеркало.

— Это другая магия, — мягко улыбнулась Мариэтта, — женская. И касается она только внешнего облика — тончайшее воздействие. Есть, конечно, небольшой магический фон, но он присутствует у любой ученицы.

— Здоровски, — прокомментировала я, наматывая на палец светлый локон. У меня-то волосы были едва до плеч, да и то отросли за последнее время, и цвет — темно-русый.

— С речью бы что-то сделать, — покачала головой Мариэтта, и я прочла полное единодушие с сестрой во взгляде настоящей Кары.

— Э-э, я постараюсь много не болтать, — решила приободрить их я, и Кара закатила глаза к потолку.

— Постарайся отмалчиваться или отвечать односложно, — посоветовала Мариэтта. — Да и обстановка поначалу едва ли будет располагать к беседам.

— А дольше я задерживаться не собираюсь, — усмехнулась я, а у самой задрожали руки — все-таки начался мандраж или, наконец, стало приходить осознание того, во что я влезла.

— Удачи, — Кара стремительно приблизилась ко мне и обняла, словно боялась быть застигнутой в проявлении сильных эмоций.

— Ага, — бросила я им, еще раз взглянула на сестру Мариэтту и поплелась в нашу комнату.

— А походка, боже, — услышала я тихий вздох Кары. Ну, и чем им моя походка не понравилась? Я помню, что немного переваливаюсь с ноги на ногу, ну, то есть у меня нет ни красивого виляния бедрами — да и нечем там вилять, ни парящего ощущения. Выходит, даже с помощью магии меня не превратить в аристократку. Но коллежские маги едва ли дадут мне выхаживать перед ними.

Стоило только о них подумать, как я услышала в коридоре шаги. Я обернулась к двери в ожидании. Гости вовсе не таились — наверное, были уверены, что деваться мне некуда.

Дверь отворилась, и в комнату зашло два человека, остальные остались за дверью.

— Кара Лаби? — очень официально спросил высокий. Сейчас вот скажут, что я имею право хранить молчание. Что я и сделала, собственно — просто промолчала.

Высокий воспринял это, как подтверждение.

— Пройдемте с нами. — Даже пожалуйста не сказали, а ведь общаются с цветом нации, если верить Каре.

Я молча вышла за дверь, сопровождаемая двумя магами из моей комнаты. Впереди выстроились еще четверо, что ожидали в коридоре. Шесть магов — надо же, как они боятся какую-то девчонку из Ордена. Интересно, что могла бы сотворить настоящая Лаби в аналогичной ситуации?

Чего я искренне боялась — так это наткнуться на сестру Фореку или какую-нибудь другую, пока мы не покинем территорию Ордена. Что, если они вмешаются, и моя маскировка будет раскрыта? Но двор был на удивление пуст. Видимо, на время моего ареста, нам расчистили дорогу, чтобы не возникло никаких ненужных инцидентов или чтобы не привлекать излишнего внимания.

Ни экипажа, ни лошадей за хозяйственными воротами Ордена не оказалось — только огромная темная лужа, в которой отражалась надвратная башня. Первая пара магов молча шагнула прямо в нее — и растворилась в пространстве. Ни хлопка, ни взрыва — тихо канули в неизвестность. За ними последовала вторая пара. Честно скажу, деваться мне было некуда, но хотелось упереться, как барану, и не шагать в эту проклятую лужу. От нее мурашки бежали по коже. Но задние маги помогли мне принять решение, подхватив меня под руки и шагнув вместе со мной. Вышли мы сразу же в плохо освещенном коридоре явно старого здания, или это и вовсе были подвалы — сложно было сказать. Коридор вскоре разветвлялся и уходил под углом вправо и влево. Везде сновали люди в темной неприметной одежде. Это не была форма, но во всех их движениях и внешности ощущалось нечто общее. Я хочу сказать, это были не случайные прохожие. Никто совершенно никак не отреагировал на мое появление, будто дело обычное. Может, так оно и было: кто знает, сколько магов сюда доставляли в день.

Меня подвели к тяжелым кованым воротам, которые вскоре раскрылись.

— Кара Лаби, — произнес мой высокий сопровождающий и сдал меня с рук на руки коренастому мужчине. Тот повел меня дальше по коридору.

— Были какие-то проблемы? — услышала я чью-то речь из-за закрывающихся ворот.

— Нет, — отозвался уже знакомый голос высокого, — ведет себя тихо.

— А вы всё, Лаби-Гэтис, никак не успокоитесь, — проворчал коренастый, открывая передо мной дверь пустой камеры.

Гэтис? Он назвал фамилию Сайруса? Я оживилась, но виду не подала.

— Так, может, семейную камеру нам организуете? — не осталась в долгу я.

— Не положено, — ответил коренастый, не зная, как реагировать на мое предложение.

Сайрус потерял счет дням и ночам. То его хватали и тащили на допросы едва ли не каждые два часа, то забывали о нем на день или два. Коллегия желала, чтобы он выдал им все планы, всех активных участников сопротивления, чтобы отрекся от своих убеждений, принес официальные извинения на собрании Коллегии, ведь он все еще оставался ее советником. Спустя какое-то время Сайрус понял, что его не убьют, но открытие не было радостным — его собирались держать до тех пор, пока не раздавят сопротивление, или пока сопротивление не одержит победу, а Сайруса не похоронят вместе с секретной службой в этих казематах.

Он отвечал односложно: не был, не состоял, не знаю, пока на одном из допросов не увидел своего коллегу, ярого сторонника Коллегии. Тот молча и бесстрастно наблюдал за издевательствами над Сайрусом, а потом поинтересовался, все ли его еще так волнуют законы сто двенадцатого вара. И тогда Сайрус сказал то, что думает: и о законах, и о Коллегии, и о самом советнике, и о том, что их ждет, когда народ окончательно прозреет. После чего получил удар по голове и отключился.

Магией пользоваться он не мог — его блокировали, стоило только попасть в лапы секретного подразделения Коллегии. Он был беспомощен, как обычный человек. Теперь Сайрус с улыбкой вспоминал свой побег от охотника, и все его предыдущее путешествие казалось ему прогулкой на свежем воздухе. В конце концов, Коллегия поняла, что ничего не добьется от Сайруса, а Сайрус понял, что его уже никогда не выпустят на волю и не вернут силы.

Иногда он вспоминал девушку из серых миров, добровольно решившую ему помочь и искренне надеялся, что охотник нашел ее и вернул домой. Судя по тому, что сотрудники Коллегии добрались до него раньше, охотник где-то основательно задержался.

А значит, сидит теперь она в своей маленькой спальне, глядя, как за окном идет дождь, вспоминает невероятное приключение, а внутри растет дерево его силы, пока он чахнет в подземельях Коллегии, и его частичка в ней однажды угаснет вместе с Сайрусом, дерево засохнет и умрет.

Что толкнуло его на такой импульсивный шаг, не свойственный Сайрусу? Кто знает… может, осознание близкого конца пути, а может, наоборот, глупая надежда, что этот росток вернет его к жизни.

— Сайрус, — услышал он тихий шелест в темноте и ощутил дыхание на коже.

— Не может быть, — прошептал Сайрус и замер. И в ту же секунду на него навалились чужие эмоции и ощущения. Страх, волнение, возбуждение, собранность, решимость, сила. Она была где-то рядом, в казематах Коллегии, но он ничего не мог — только почувствовать ее присутствие, все остальные возможности по-прежнему были блокированы. Он не мог прийти ей на помощь, не мог сказать ни слова — мог только слушать, как бьется ее сердце и смотреть, как продолжает разрастаться его сила в девушке. — Олянка, нет, — простонал он.

Как она могла оказаться здесь? Только благодаря охотнику. Предположения одно хуже другого роились в его голове: охотник не получил награды за голову Сайруса и решил получить хоть что-то за голову девушки. Видимо, он каким-то образом узнал, что Сайрус оставил ей свое семя, и предложил ценный приз Коллегии. Теперь, имея на руках козырь, Коллегия начнет все заново. Очередные допросы, только с возможностью давить на Сайруса.

Но откуда эта собранность и решимость? На их месте должна была быть растерянность, злость, обида, недоумение. Но ничего подобного не было. Она вела себя так, будто готова была к происходящему. Сайрус насторожился.

Я дотронулась кончиком языка до неба и произнесла имя Сайруса. Если Гор был прав, то он должен был почувствовать, где я нахожусь и задуматься о том, что происходит. Нет, я не ждала его появления в моей камере, но мне нужно было как-то предупредить Сайруса, заставить собраться максимально, чтобы наши действия не стали для него полной неожиданностью. Затем, вдоволь посмаковав запретное имя, я снова коснулась неба и с кривой ухмылкой позвала:

— Гор!

Ничего не случилось. Я нахмурилась, почесала в затылке, попробовала еще раз — и опять ничего. Потом чертыхнулась, шлепнула себя по коленке и исправилась:

— Горальд!

Очень странное ощущение, когда кто-то идет к тебе, словно по канату, привязанному к твоему небу. Это сложно передать словами, но ты чувствуешь, как раскачивается канат, как приближается этот некто, будто из тебя открывается туннель в отдельное подпространство. Может, так оно и есть, я же не маг, чтобы утверждать обратное. Но, в общем, ругаясь на чем свет стоит, в камеру вскоре ввалился Гор собственной персоной.

На шум тут же прибежал коренастый и с перепугу начал отпирать камеру, сверля гневным взглядом гостя и причитая:

— Это еще что за новости? Не положено!

Но не успел он войти в открытую дверь, как в камере вдруг стало очень тесно: в нее сходу ввалилось человек десять, которые тут же потихоньку начали просачиваться в коридор.

— Основная часть помещений находится за воротами справа, — крикнула я им вслед, но маги, похоже, и так неплохо ориентировались на местности. Маги все прибывали и прибывали и просачивались дальше в коридоры. Наконец, среди пришельцев я заметила Дигина.

— Они попытаются снять защиту, — объяснил он мне в ответ на вопросительный взгляд.

— То есть сейчас они — просто люди?

— Только в казематах, но не в административной зоне.

— Я думала, мы собираемся освободить Сайруса незаметно, — возразила я. — А это ведь объявление войны?

— Нет, — качнул головой Дигин, явно спеша присоединиться к остальным, — ведь официально этого подразделения не существует.

— Верно, — поняла я и улыбнулась.

— Чего сидишь? Понравилось? — вывел меня из оцепенения Гор. — Идем искать твоего суженого.

— Которого из? — не осталась в долгу я.

Гор только что-то коротко рыкнул в ответ и потащил меня за руку из камеры.

В подвалах творилось полное светопреставление. Дигин недооценил противника: у местных магов явно имелась какая-то индивидуальная защита от блокировки, потому что их способности вовсе не исчезли. Они швырялись в нападавших заклинаниями, и я бы сказала, что успех затеи непосредственно зависел от того, успеют ли сопротивленцы снять общую блокировку. Что до административной части, неясно было, смог ли кто-нибудь туда добраться или нет.

— Где Сайрус? — я схватила пытавшегося скрыться коренастого за воротник. Может, он отпихнул бы меня и удрал, но за мной выросла огромная фигура Гора, и тот одумался:

— Да в том крыле! — заорал он, махнув в сторону. — Только там защита еще похлеще!

Я бросила охранника и понеслась в указанном направлении.

— Не беги так, — остановил меня Гор, — можешь влететь в какую-нибудь ловушку.

— У нас мало времени! — я попыталась освободиться, но не тут-то было. — Неизвестно, чем закончится эта бойня.

— Почему же, известно, — зло огрызнулся охотник. — У нас есть только один шанс выбраться отсюда — это сломать защиту.

— Я не могу, — я вырвалась из рук Гора, но тут же уткнулась носом в невидимую стену. — Я не могу пройти, Гор, — жалобно позвала я.

— А я-то чем могу помочь? — мрачно отозвался охотник. — Я здесь тоже ничего не могу.

— Как же так? Неужели мы даже не сможем подобраться к нему?

— Я уже говорил, — напомнил Гор, оглядываясь по сторонам, — единственный шанс — если наши сломают защиту.

От бессилия и злости я зарычала и треснула со всей дури по стене туннеля. И стена пошла трещинами, посыпалась каменная кладка и опасно провис потолок.

— Только обвала нам тут не хватало, когда мы заперты, как крысы в норах, — проворчал Гор и, схватив меня в охапку, поволок назад.

Разрушения же продолжали следовать за нами по пятам. Кое-кого из магов таки прибило падающими камнями, причем без разбору: наших и коллежских. Но если на наших это не произвело особого впечатления, поскольку все они приготовились умереть, то коллежских повергло в панику, ведь до сих пор они были защищены от атак и уничтожали врага, как обычный народ на площади, ничем не рискуя и не особенно напрягаясь.

Противник начал отступать в сторону административных помещений, пытаясь выбраться на поверхность. Среди наших магов я заметила запыленное окровавленное лицо Дигина.

— Что происходит? — спросила я, пробравшись к нему между завалами.

— Не знаю, — отозвался он. — Видимо, решили похоронить нас здесь.

— А что с защитой?

— Около десяти человек прорвались в административную часть, — ответил Дигин. — Надеюсь, кто-нибудь из них доберется.

— Мы ведь это почувствуем? — с надеждой уточнила я.

— О, да, — откликнулся с улыбкой Дигин и добавил: — если нас раньше не засыплет.

— Олянка, — Гор настойчиво дергал меня за рукав.

— Что? — прошипела я.

— Кажется, добрались, — широкая улыбка осветила его лицо.

И правда, добрались: со стороны сопротивления посыпались заклятия и разряды, атака пошла полным ходом. Я же снова бросила взгляд на оставленный нами злополучный туннель.

— Идем, — потянула я Гора за собой.

— Он бы и сам уже мог выйти, — проворчал Гор, но пошел следом.

Мы миновали то место, где была стена, и едва успели зайти за поворот, как услышали позади крики:

— Фуга! Фуга!

Они волной накатывались с разных сторон и было в них что-то отчаянное.

— Что такое фуга? — спросила я у Гора.

— Надо немедленно убираться, — произнес он. И видя, что я никуда не собираюсь, объяснил: — Это колпак, под которым все взлетает на воздух. Видимо, кто-то из Коллегии принял решение избавиться от всех проблем одним махом.

— Но здесь же их сотрудники, — возразила я.

— Сопутствующий ущерб, — пробормотал Гор и резко дернул меня за руку. Я понимала, что он сейчас сделает ноги, и большинство магов сопротивления сделают то же самое и будут правы. Просто счастье, что кто-то распознал опасность раньше, чем она пришла. Но как же Сайрус? Второго шанса не будет. Я вырвала руку у Гора в последний момент, когда он уже переходил — может, назад по собственному следу, а может, куда еще, и, оставшись одна, понеслась к Сайрусу.

Он был там, и когда я прибежала, едва успел разобраться с решеткой камеры и открыть дверь. Я с трудом смогла его узнать, так сильно он пострадал. Его прекрасные черные волосы сбились в неясную массу, один глаз так сильно затек, что половину лица просто перекосило. На руках и босых ступнях видны были ссадины.

— Фуга! — донесся чей-то последний вопль из коридора, и я прыгнула на Сайруса, сметая его на ходу и проваливаясь в темную невесомую пустоту.