— А Небирос? — спросила Лили, прохаживаясь вдоль полок в кабинете Ника и проводя пальцами по корешкам знакомых книг.

— Ты вернулась, — Грерия влетела в комнату и обняла их гостью. Глаза ее горели — она была рада видеть Лили, знакомую и близкую, оставшуюся прежней в их безумном мире. — Небирос давно вышел из игры вместе со своей родней. Колодец пустеет с катастрофической скоростью, — в глазах ведьмы появился лихорадочный блеск. — Ты видела его? Он нашел тебя? — посмотрела она на Лили с некоторым колебанием.

— Нет, — отозвалась та.

— Почему же ты вернулась?

Самаэль первым нарушил неловкое молчание, образовавшееся после вопроса Грерии.

— Лили узнала о бедственном положении в слоях и хотела предупредить нас.

— Ты был там? — Грерия взволнованно посмотрела на любимого. — Все, правда, так плохо?

— Даже хуже, — отозвался он, не вдаваясь в детали.

Грерия растерянно поглядела на Лили и вновь перевела взгляд на падшего.

— Что нам делать? Мы не справились, не выполнили его волю. Все рушится.

— Упасть в ноги Уриэлю? Играть дрегами в кегли? Какого ответа ты от меня ждешь? — вскипел Самаэль. — Мы в ответе за демонов, пока они живы и не превратились в идиотов. И мы вправе уйти достойно, когда и как сочтем нужным.

— Ты можешь уйти на землю, — затем добавил он уже более мягко, и его рука потянулась к ведьме. — Это было бы разумно, если бы ты и Лили покинули этот мир.

— Это равносильно признанию поражения, — прошептала ведьма.

— Да, верно, — согласился падший. — Но никто не обязывал вас смотреть этот спектакль до конца.

— А тебя? — Грерия боялась услышать ответ.

— Нам не место на земле, если все пойдет так, как ты говорил, — заметила Лили, и падший посмотрел на нее с улыбкой.

— Люди не изменятся сразу, у вас будет время.

— Время для чего? Стать такими же жизнерадостными идиотами?

Улыбка изогнула губы Самаэля, а в глазах заплясали насмешливые искорки, и Лили невольно улыбнулась ему в ответ.

— Я никуда не уйду без тебя, — прозвучал голос Грерии, и Самаэль посмотрел на подругу так, словно знал, что она скажет, но все же надеялся на чудо.

— Грерия, — вздохнул он.

— Ты ведь решил остаться до конца, не так ли? Ты не будешь бежать на поверхность?

— Я уже был светлым, — покачал он головой.

— Но речь не идет об этом, — попыталась Грерия. — Люди — не светлые, и ты сам знаешь, что…

— Грерия, я не хочу, — в уголках его глаз затаилась усталость веков. — Я уйду вместе с этим миром.

— Или вместе с Абой? — не выдержала Грерия.

— Ты что-то узнала о нем? — вскинулась Лили, прожигая ведьму взглядом.

— Да, я была у кокона, — обреченно произнесла Грерия. — Кокона больше нет.

— Может, он переместился, — предположила Лили, но ведьма подняла руку.

— Нет, я видела то, что от него осталось. Это мертвая ткань. Все, что от него осталось.

Лили опустилась на пол прямо там, у полок, сжавшись в беспомощный комок боли. Ее скрутило и пронзило безысходностью, словно отравленным острием, нанизало, как муху в коллекции и пришпилило к полу. Разве этого она добивалась? Разве такой истории хотела? Только жизнь не спрашивала ее желаний. Она сыграла в рулетку судьбы и получила еще один шанс — и совсем другое дело, что в нем изменилось все, кроме того, что было для нее по-настоящему дорого.

— Я хочу его видеть, — Лили с трудом поднялась на шатающиеся ноги. — Отправь меня к нему, слышишь? — по лицу ее катились слезы. — Я хочу его видеть, — заладила она, как неисправная машина.

Самаэль молча смотрел на представшую его глазам сцену. В Лили сейчас не было и грамма фальши — он видел это: ее боль можно было резать ножом. Падший хотел бы ее утешить, но не смел ни коснуться, ни произносить пустых слов. Кое в чем он все же смыслил — это в потерях. И да, Грерия была в чем-то права: они так давно были с Ником вместе, что он не представлял себе столетий без него. Именно из-за Ника он ушел из радужного мира, и оказался в преисподней. Так какой теперь смысл оставаться? Так же, как минутой раньше скорчилось тело Лили у шкафа, так агонизировало и сжималось его мертвое сердце. Они были братьями, одного вида, одного проклятого племени.

— Отправь меня к нему, — молила Лили, а Грерия молча глядела на нее безумными от горя глазами.

— Нет, — наконец, смогла она выдавить из себя. — Нет, не отправлю. Там ничего нет, Лили, понимаешь? Ничего! — Она схватила девушку за плечи и встряхнула ее, как следует. — Его больше нет.

— Больше нет смысла оставаться здесь, — губы Лили шевелились, а взгляд бесцельно обшаривал комнату, изредка лишь останавливаясь на каких-то памятных одной лишь ей предметах. — Больше нет смысла ни в чем. Я хочу уйти.

— Я отправлю тебя назад, в Рим, — проговорила Грерия.

— Да, — засветились глаза Лили, — через окно в моей спальне.

— Нет! — Самаэль грубо сжал ее предплечье. — Нет, ты не отправишься через то окно.

Грерия с недоумением смотрела на них обоих.

— Ты остановишь? — с сарказмом выплюнула Лили прямо в лицо Самаэлю.

— Да, я, — в его глазах светился гнев. — И ты послушаешь меня.

Когда падший сердился, он напоминал ей Ника. И Лили обмякла в его руках, сдаваясь.

— Хорошо, — тихо произнесла она, и падший разжал руку.

— Для живых всегда есть шанс, для мертвых — никаких, — отрезал он, взглянув на женщин.

— И что ты намерен делать? — спросила Грерия.

— Заключить пару контрактов на сверхсрочных условиях, которые устроят ад на земле, — осклабился Самаэль, и холод пробежал по спине Лили от интонации, с которой он произнес эти слова.

— Это безумие, — пробормотала она.

— Безумие — то, что происходит здесь, — отозвался Самаэль. — Если это конец, то я устрою нам самые пышные похороны в истории.

— Кровавые жнива, — голос Грерии задрожал, — куча падали для дрегов, крови для демонов, трускл, плодоносящий от человеческой боли на наших полях, и тысячи новых душ, которые пополнят колодец. Никакого света не хватит спасти их все одновременно. Кровь зальет землю и ад, кровь, боль, крики и смерть.

Лили стало плохо от подобной картины. Только что она самым худшим считала то, что ей придется наблюдать за медленным умиранием близких ей существ и концом дорогого мира. Теперь же все перевернулось с ног на голову. Она не была настолько злой и черной, чтобы одобрить подобный план. Более того, в этот момент она поняла, что ей придется жить для того, чтобы остановить замысел Самаэля.

— У тебя есть необходимые для этого люди? — осторожно поинтересовалась Грерия, и Лили осознала, что ведьма не на ее стороне. Для нее спасение ада означало спасение их любви, и потому Грерия готова была идти до конца.

— Да, надо будет лишь поправить несколько пунктов в контракте, — ответил Самаэль, просчитывая что-то в голове. — Лили, не оставишь нас с Грерией, — вежливо попросил он, — нам нужно будет обсудить некоторые детали и назначить встречи.

— Да, конечно, — Лили покинула покои Ника, и, выйдя за дверь, прижалась спиной к холодной стене. Голова кружилась от мыслей. Ей необходимо было остановить все это. И сейчас союзников у нее совершенно не осталось, разве что… Лили вновь вспомнила о своем наблюдателе, но не было времени искать его на просторах ада, проще было найти его начальника. Все, что ей нужно было — это имена людей, с которыми Самаэль собирался заключать контракты.