— Ник, — пальцы Лили коснулись его лица, пробежали по линии скул, застыли над бровями. — Почему ты молчишь? — ее светлые пряди полоскались на ветру, путаясь с темной шевелюрой. Недосказанность — ее страх вдруг обрел название и форму. Тревога разлилась в глазах Лили. Так долго бежать, стремиться, искать, потерять надежду и обрести. И теперь она ощущала, что что-то все же не так. Время? Обстоятельства? Ее ошибки? Мысли Лили метались из крайности в крайность. Она готова была бежать или пасть перед ним на колени, вымаливая прощение, если бы это помогло разрушить мучивший ее страх.
— Не бойся, — он порывисто сжал ее в своих объятиях почти до боли, будто прощаясь, но не желая отпускать. Лили терпела, лишь бы только объятия не разомкнулись.
— Что не так? — паника подступила к горлу, сдавила его, накатывая приторно-горькими волнами.
— Все не так, моя Лили.
— Ты стал прежним, мир изменился, — судорожно перечисляла она по пунктам, боясь что-то позабыть. — На этот раз все так!
— Нет, — он покачал головой — в жесте сквозила неотвратимость, безвозвратность, которую Лили еще не успела осознать, но уже не могла преодолеть. Холодные цепкие пальцы отчаяния сжали сердце.
— Что случилось?! — едва не заорала она на него.
Разноцветные глаза мягко посмотрели в ответ.
— Мир не может существовать без своей темной половины. Он двойственен по своей сути. — На какое-то время он замолчал, погрузившись в себя. — И потом, ты думаешь, все те мелкие добрые глупости, которые я совершил за последние дни, могут искупить то, что было раньше?
— Мелкие? Но как же… ты ведь… — Лили замолчала, разводя руками и окидывая его беспомощным взглядом.
— Этот путь невозможен, также как и предыдущий. Это тупики, Лили.
— Тупики? — в Лили пробуждался гнев. — Но ты жив, катастроф больше нет. Что в этом невозможного?
— Тише, тише, — он снова сжал ее в своих руках, как маленького шипящего котенка. — Глупо сердиться на законы мироздания.
Лили потянулась к его запаху и теплу, и на несколько кратких мгновений позабыла обо всем. А когда вспомнила вновь, заметила, как мир распадается на ее глазах. Картинка реальности рушилась, рассыпалась, как глупый сон, один из тех кошмаров-видений, что приходили к ней в индивидуальных слоях.
— Ник, что происходит? — Лили вцепилась в него намертво, но призрачная ткань таяла под ее пальцами так, словно была соткана из пустоты. — Ник!
— Возврат, — прошептали его губы у самого ее уха. И, вновь взглянув на окружающее, Лили, наконец, поняла. Их снова отбрасывало назад. Небо темнее земли, самодельные звезды из фольги и тихое-тихое море, лижущее пустынный берег.
— Господи, почему? — если бы не его руки, Лили рухнула бы на колени. — Нет, только не все заново, — взмолилась она.
— Для тебя все будет с чистого листа, — расслышала она его голос, с растекшейся по нему странной вязкой грустью.
— Что?
Потом медленно пришло понимание, затопляя вокруг все и вся: и темное море, и отражение звезд, и тихую песню ветра — на этот раз не она повернула время вспять. Для нее все будет с чистого листа. Джаред, Небирос и Саргатанас — вскоре погибнут, если ее расчет был верен, и их памяти не вынести больше. И только Ник будет помнить все.
— Лили, — прошептали его губы, нежно касаясь ее лба.
Он пришел на крышу не забрать ее и закружить в своих объятиях, рассказывая о том, как они будут жить дальше. Их не ждал счастливый сказочный финал. То, что мешало ей ощутить острую радость момента, было призраком расставания. Ник пришел попрощаться. Так сухо, сжато и благородно рассказывал о прощении, желая отпустить ее в небытие без боли и страданий. Но все же не смог умолчать, — и хорошо, что не смог, ведь в последнюю секунду дорог был бриллиант искренности, а не пласты туфа из фальшивого благополучия.
— Зачем же ты спасал меня? Если все знал? — звук ее голоса вышел надтреснутым.
— Я не могу смотреть, как ты погибаешь, в какой бы то ни было реальности, — улыбка тронула уголки его губ.
Это было выше признаний, больше банальных слов, сильнее отчаяния, рвущегося из груди…
Он расставался с любимой, расставался с той, с кем они умудрились прожить две разные жизни. А взамен останется лишь раздавленная слоями девушка, в которой все будет напоминать о целом мире любви. Тень той, кто была для него всем.
— Нет! — крик Лили разорвал пространство, но его образ растаял окончательно.
Или это растаяла она — та, кем Лили стала после встречи с Ним.
Моя душа всегда будет льнуть к твоей, словно лоза винограда, бегущая по стене. Даже если я никогда не вспомню тебя, даже если не буду существовать, я все равно ветром стану кружить рядом, соленым дыханием моря, шершавым языком брызг лизать твое лицо. Твоя недогоревшая ночь, проблеск в темноте, неслышное прикосновение. Нет преграды, что могла бы меня остановить. Мы оба умеем плакать, ненавидеть и верить, как никто другой. Два сумасшедших в бесконечном океане мира. Твое безграничное одиночество, уместившееся в моей крохотной ладони. Мое стальное отчаяние, растаявшее в твоих руках. Мы — одно сердце, бьющееся аккордом, унисон душ.
Никто не заменит тебя.
Я спрашиваю в тишине ночи: кто ты?
И не нахожу ответа, потому что его нет в моей голове.
Но сердце твердит лишь одну песню:
Никто не заменит тебя.
И что-то большее, дороже всего, что у меня есть,
Подымается изнутри.
Никто…
Никт…
Ник…