Поначалу Саша оторопела и не поверила своим глазам. Скорее, она уверовала бы в то, что Стэн сподобился создать идеальную трехмерную иллюзию. Но чем дольше она смотрела, тем больше понимала, что это происходит на самом деле, и тогда ее тело сотрясла крупная дрожь, руки сами сжались в кулаки, а по венам разлилась горечь предательства.

— Как ты мог?! — этот вопрос-обвинение она адресовала Тинни, преспокойно помогающему Стэну за мониторами.

— А, вот и ты, — как ни в чем не бывало, отозвался ее отец. — Проходи, присаживайся, — велел он, указывая на кушетку. Саша не сдвинулась с места.

— Так рада меня видеть? — съехидничал Гай и сделал к ней пару шагов.

— Не смей! — Саша выбросила руку вперед, останавливая его. — Что происходит? — потребовала она объяснений у Тинни, все еще дрожа от гнева.

— Не волнуйся, мы проведем еще один эксперимент, — спокойно отозвался ее отец, — если нам повезет сегодня, и мама Гая почтит нас своим присутствием, мы дадим ей возможность занять твое тело.

— Что? — Саше показалось, что это жестокая шутка, что он не может так безразлично и цинично говорить о ее гибели, гибели собственного создания, которое он так высоко ценил, хотя бы ради выгоды.

— Стэн, — привлек лаборанта Тинни, видя ее замешательство.

— Мы полагаем с высокой долей достоверности, что если мать Гая сумеет завладеть тобой, то впоследствии она сможет безболезненно переместиться в другое тело, используя тебя как станцию пересадки, — в конце Стэн даже улыбнулся, радуясь удачному сравнению. Именно в такие моменты Саша отчетливо понимала, что оба они: и ее отец, и Стэн — ненормальные, только каждый по-своему.

— А что будет со мной, вы предположили? — с издевкой уточнила она, продолжая метать ненавидящие взгляды в сторону Гая.

— Совершенно ничего, в любом случае, — серьезно заверил ее Стэн. И это утешало, потому что с такими вещами он не шутил. Да и по спокойной уверенности Тинни она поняла, что он не намерен ее терять, не в этот раз.

— Какой удачей было обратиться к Вам, месье Левье, — залебезил Гай, и Саше стало тошно.

— Я думала, ты давно сдох, — бросила она.

Гай развернулся к ней так быстро, будто его ужалили.

— Я едва не сдох, по твоей милости, — прошипел он. — Ты и твой длинный язык, твоя игра в человечность чуть не угробили всех нас!

— Успокойтесь, — призвал их к порядку Тинни.

— Как он здесь оказался? — потребовала ответа Саша. — Я имею право знать.

— Я крепче, чем ты думала. А вот под кем лежала ты, пока тебя разыскивала организация?

Стэн по сигналу Тинни сделал Гаю укол, тот удивленно моргнул и уже через несколько секунд осел в предусмотрительно подставленное ему кресло.

— Релаксант? — уже зная ответ, поинтересовалась Саша.

— Не думал, что он настолько эмоционален. Похоже, ты его вводишь в состояние полной неадекватности, — спокойно ответил Тинни.

Саша лишь пожала плечами: Тинни бесполезно было объяснять, что они с Гаем — враги. Что оставь он их наедине, они бы рады были перегрызть друг другу глотки. Одного она не понимала: как ему удалось улизнуть из рук Хуманити. Мать по-прежнему была с ним, он оставался в своем теле, значит, перепрыгнуть никак не мог.

— Почему ты ему помогаешь? — спросила она.

— Чем больше должников, тем лучше, — заметил Тинни. — Помимо этого, у нас есть теория со Стэном, которую необходимо проверить.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, — Саша с укором посмотрела на Стэна. Но, судя по его лицу, он не понимал, с какой стати его в чем-то обвиняют.

— Ты видишь ее? — спросил Тинни, и Саша устало покачала головой, опускаясь на кушетку. Без лишних вопросов было ясно, что он говорит о матери Гая. И стоило только ее голове коснуться кушетки, как она увидела женщину, которую еще пять минут назад меньше всего ожидала встретить в своей жизни.

— Она здесь.

Мать Гая снова приветливо улыбнулась ей и потянула к Саше свои руки. На этот раз Саша не отпрянула, да и некуда было, лишь смотрела, как они приближаются, обхватывают ее пальцы, и как женщина радостно и чуть виновато улыбается ей на прощанье. Что, если Стэн ошибся? Сердце Саши гулко стучало в ушах, отбивая, возможно, последние удары ее жизни. Тем временем женщина нахмурилась и крепче сжала ее руки. Очевидно, она была одной из тех, кто перетекал в свою жертву. Но, то ли кран был поломан, то ли вода закончилась — время шло, и ничего не происходило.

— Потрясающе, — не удержался от восторженного комментария Стэн.

— О чем вы? — уточнила Саша, боясь отвести глаза от женщины хотя бы на секунду.

— У нее ничего не выходит, — охотно пояснил лаборант.

— И что же в этом потрясающего? Разве план был не в том, чтобы использовать меня в качестве транзита?

— Мы тебе рассказали лишь одну из версий.

— И что же во второй? — вновь начиная сердиться, поинтересовалась Саша.

— То, что ни один призрак не в состоянии захватить твое тело.

— Почему? — Саша, наконец, наплевала на мать Гая и повернула голову к Стэну.

— Потому что для этого требуется ровно столько же энергии, как и для захвата любого другого человека, — радостно отрапортовал Стэн, с восторгом наблюдая бесплодные попытки матери Гая. — А с тобой в теле, так и вовсе нереально, как и с любым другим реберфом.

— Значит, мое тело ничем не отличается от любого другого? А как же мои способности?

— Все твои способности заключены в нематериальной сущности реберфа, — с гордостью провозгласил Стэн, — что и требовалось доказать. Не тело, а ты уникальна. Ты идеальнее сочетаешься с людьми. Я вижу причину в том, что ты интегрируешься с их психикой, а не подавляешь ее. Иными словами, ты — лучший хозяин, чем все остальные.

— Супер, — Саша с какой-то отстраненной задумчивостью смотрела, как тает призрак матери Гая. Как исчезают ее руки, растворяется лицо.

— Что происходит? — проговорила Саша, обращаясь не то к Стэну, не то к самой себе. — Мать Гая, ее больше нет.

— Мне не нужны враги, — безразлично отозвался Тинни, напоминая о своем присутствии.

— Что? — только и успела спросить Саша, а взгляд ее в ужасе метнулся к мертвенно бледному лицу Гая. — Что вы ему укололи?

— Релаксант, — произнес Тинни, на этот раз уточнив: — смертельную дозу.

— А как же речь о должниках?

— Дорогая, я же не говорил, что должником будет Гай. Меня вполне устроила бы его мать.

В теплой лаборатории Сашу пробрал озноб.

— Стэн? — почти беспомощно посмотрела она на лаборанта.

— Он представлял угрозу, — сказал тот так, как будто это все объясняло.

Определенно, ее окружали целеустремленные безумцы. И если однажды им в голову придет мысль о том, что угрозу представляет она, ей не сдобровать.

— На сегодня все, — оборвал ее мысли Тинни, покидая лабораторию.

— Это замечательно, я знал! — Стэн ликовал, не обращая никакого внимания на тело Гая.

Да, Гай был ее врагом, она привыкла его ненавидеть, но никогда не желала ему такой смерти, исподтишка, подлой и неожиданной. Оставалось только догадываться, скольких усилий ему стоило выбраться из лап Коэна — и все это только ради того, чтобы сдохнуть на стуле в лаборатории Тинни.

— Не хочешь отметить? Я могу намешать нам пару коктейлей, — смущаясь, предложил Стэн, и Саша, наконец, обратила на него внимание.

— Нет, прости, что-то не хочется.

— Ты хоть понимаешь, что это означает? — не унимался он. — Что ты можешь вытеснять других реберфов с их насиженных мест, я почти уверен.

— Вытеснять? Но ведь это равносильно внезапной смерти?

— Скорее всего, да, — согласился Стэн.

— Значит, они не сумеют перебраться в другое тело.

— Ну, да.

— Погибнут.

— Станут призраками.

— Стэн, я ведь не видела других призраков, кроме матери Гая. На свете так мало погибших реберфов?

— Не понимаю, к чему ты клонишь, — покачал головой Стэн.

— К тому, что призраками становятся лишь те, кто сумел зацепиться за своих близких. Я не вижу призрака Гая, — Саша содрогнулась от одной возможности последнего.

— Родственников, — Стэн подхватил ее мысль и продолжил: — Это было бы логично. Схожесть позволяет интегрироваться в захваченное родственным субъектом тело.

— И я не различаю людей и реберфов, — закончила Саша.

Стэн озабоченно просмотрел на нее.

— Я — ходячая русская рулетка.

— Подожди, но ты ведь входишь в дом — так это выглядит для тебя, ты говорила, верно? Так неужели ты не видишь, что в нем есть хозяин? Или что он заперт, к примеру?

— Они всегда для меня открыты, Стэн. Открыты и пусты.

— Видимо, потому что они не представляют для тебя помехи. Это все объясняет, — пробормотал он, уходя в размышления. А Саша на этот раз не стала его отвлекать и лишь, покосившись на уснувшего навеки Гая, поспешила убраться подальше из лаборатории.

* * *

— Его средство — это я, — без долгих предисловий выпалила Саша. Она была на взводе и не скрывала этого, ее всю буквально трясло. Осознание того, что произошло, накрыло ее в полной мере, как только она выбралась из лаборатории.

— О чем ты? — Миша смотрел на нее с тревогой, не зная, как утешить и чем помочь. — Что стряслось?

— Ты спрашивал, есть ли у него средство многократно перемещаться. Это я.

— Ты можешь подряд захватывать несколько носителей? — изумился он.

— Да, — скривилась Саша, не вдаваясь в подробности.

— Но как?

— В этом-то и проблема. Я лучше интегрируюсь в человека, чем все вы.

— Это потрясающе, — пробормотал он, почти как Стэн. И Саше даже удалось увидеть, как в глубине его глаз зажглись огоньки азарта. — Только в чем же тут проблема, не понимаю?

— В том, что я с такой же легкостью могу занять, к примеру, твое тело.

— Но оно ведь уже занято, мной, — не понимая, возразил он.

— Для меня это не проблема.

Ответом ей было глубокое молчание. Очевидно, Миша осознавал то, что она только что сказала, масштабы катастрофы в виде отдельно взятой девушки.

— Кто-нибудь еще об этом знает? — спросил он.

— Стэн и Тинни.

— У тебя есть деньги?

— Зачем? — теперь Саша перестала понимать, к чему он клонит.

— Тебе нужно убираться отсюда и как можно быстрее.

— Почему?

— Потому что ты представляешь угрозу, и они постараются избавиться от тебя.

— Я ведь его дочь, — слабо возразила Саша, сама не веря в то, что такая мелочь остановит Тинни.

— Я так и думал, — почти не удивившись, заметил Миша. — Я уже говорил тебе о специфичности родственных отношений у реберфов. Моя семья — скорее исключение, чем правило.

— Но он вычислит меня, куда бы я ни сбежала.

— Твое нынешнее тело — безусловно, да, — согласился Миша.

— Тогда что же мне делать?

— Используй другое.

— А с этим что? — они возвращались к знакомой уже Саше ситуации, и она вновь с грустью посмотрела на свои узкие ладони, как когда-то, в прошлой жизни.

— Оставь Тинни.

— Просто бросить?

— Просто бросить, — он не понимал, что предлагал.

— У тебя есть деньги? — еще раз настойчиво спросил он.

— Немного, — отозвалась Саша.

— Тебе понадобится больше. Вот, — он выписал ей чек. — Обналичь его и сделай перевод на имя той, которую выберешь.

— Ты так уверен, что это будет она?

— Сомневаюсь, что ты хотела бы быть парнем, — усмехнулся он, и это немного разрядило напряженную обстановку.

— Почему ты мне помогаешь? Я ведь и для тебя теперь представляю угрозу.

— Ты для меня уже давно представляешь угрозу, но я как-то живу с этим, — улыбнулся он, и Саша поняла, что он намекает на свою тайну в виде двух милых мордашек на фото в бумажнике.

— Как ты мог заниматься тем, чем занимался? — не выдержала она и задала вопрос, который мучил ее с их последней встречи.

— Это было до них.

— Спасибо, — Саша сжала правой рукой чек и сунула его в карман пиджака. Потом потянулась через стол и поцеловала Мишу.

— Береги себя, — он пристально посмотрел на нее на прощание, будто запоминая ту, которой она была.

* * *

Пришло время реализовать идею, которая зародилась в ее голове уже давным-давно. Саша даже успела предпринять кое-какие шаги, и наметить определенного человека. Идея была проста: единственный вариант, когда бы ей не пришлось красть чью-то жизнь, был вселиться в покойника… или почти покойника — безнадежного коматозника. Их тела продолжали функционировать, но внутри больше никого не было. Идеальные заброшенные дома для реберфа.

Стэн не очень лестно отозвался об ее идее на заре их знакомства, когда она поделилась с ним своими соображениями. А Саша так надеялась тогда, что он поддержит ее, и ей не придется надевать людей, пусть и добровольцев, ведь на тот момент у них еще не было стопроцентной уверенности в том, что она не наносит людям абсолютно никакого вреда. Потом об этой идее все благополучно забыли, и со временем Саша поняла, почему ее вариант изначально не был перспективным для исследований. Ведь конечной целью Тинни была быстрая и легкая кража информации.

Саша поднялась по лестнице на второй этаж, стараясь не привлекать к себе внимания. В обед в этом крыле больницы было удивительно тихо и пусто. Впрочем, постояльцы здесь тоже не были шумными. В третьей палате справа стояло две кровати, на одной из которых, подключенная к системам искусственного жизнеобеспечения, шестой год подряд лежала Бьянка Матео. Ей было тринадцать, когда она попала в аварию вместе с родителями. Машину смяло в лепешку, родители умерли прямо на месте аварии, а девочку удалось доставить в больницу, правда, она так и не пришла в себя. Из родных у нее оставалась лишь бабушка, но и та умерла год назад, завещав все свои скудные средства на содержание внучки. Саша знала, что, поскольку близких у Бьянки больше не осталось, а средства не бесконечны, в скором времени девушку отключат. Муниципальные власти не могли позволить себе такого дорогостоящего развлечения, как содержание безнадежно больной. Тем более что с течением времени ее шансы на возвращение к жизни стремились к нулю.

— Вы — родственница? — в палату вошел врач, застав Сашу врасплох.

— О, нет, нет, — покачала она головой. — Видимо, я ошиблась.

— Какое отделение Вам нужно? — вежливо поинтересовался он.

— Интенсивной терапии, — отрепетировано проговорила она.

— Это на третьем этаже, как раз над нами, — любезно проинформировал он и, взглянув на показания больной, открыл Саше дверь, пропуская ее вперед.

* * *

— Вы хотите все эти средства перевести на имя Бьянки Матео, я правильно Вас понял? — в глазах унылого банковского клерка светилось любопытство.

— Да, обычным переводом, пожалуйста, на предъявителя.

— Простите за нескромность, но она Ваша родственница? Потому что для проведения бизнес-операций я мог бы посоветовать Вам массу других куда более безопасных способов…

— Пожалуйста, сделайте то, что я прошу, — прервала его речь Саша, и ее губы сжались в упрямую линию.

Клерк неодобрительно взглянул на нее, но промолчал, поджав губы. Несколько несложных манипуляций на компьютере, и ее деньги (вернее, деньги Миши) ожидали некую Бьянку в любом отделении Парижа. Что ж, начало было положено. Оставалось только вернуться в ненавистную лабораторию и уснуть там навсегда, оставив свое тело на попечительство (растерзание?) гениев от науки.

По дороге Саша не удержалась и все же набрала еще раз Мишу. После приветствия она какое-то время молчала, не зная, не стоит ли вообще положить трубку, но потом произнесла:

— Это я, у меня все хорошо. В смысле, все по плану.

— Ты уже наметила цель?

— Да.

— Она милашка? — спросил он, и Саша не могла не усмехнуться.

— А как же иначе.

— Тогда больше не говори мне ничего, а то я ее из-под земли достану.

— Ладно. Пока? И… спасибо.

— Все будет хорошо, — пообещал он и отключился.

Саша не переживала о том, что номер Миши увидят в набранных звонках. Тинни до сих пор был убежден, что его сводничество увенчалось успехом и они с Коллинзом любовники. Разуверять его в этом она не видела смысла, чтобы не нарваться на очередные знакомства, которые могли не оказаться настолько же милыми, как в случае с Мишей. Теперь ей это только играло на руку. Конечно, они спросят у него, что она задумала, куда пропала, но он не будет знать, на самом деле, и даже уколи ему Стэн сыворотку правды, это ничего не изменит.

— Так и знал, что ты не удержишься, — радостно приветствовал ее Стэн, даже не подозревая, что она задумала.

— Удержусь от чего?

— Проверить нашу новую теорию.

— Насчет реберфов? — осторожно уточнила она.

— Ну, да.

— А что, есть добровольцы? — не удержалась Саша от черной шутки.

— У Тинни есть враги, — без обиняков выложил Стэн. — И он не будет сожалеть, если кто-то из них исчезнет.

— А как же правила?

— Правила не учитывают наличие кого-то вроде тебя, — победоносно заметил он, а Саша порадовалась, что подготовила свое бегство к сегодняшнему дню. Если бы у Тинни и оставались сомнения на ее счет, то Стэн с его бесподобными экспериментами, развеял бы их окончательно, не говоря уже о том, что пострадали бы неизвестные ей реберфы.

— Я выведу тебе изображение на экран, как обычно, — произнес Стэн, роясь в каталогах с информацией.

— Хорошо, — Саша легла на койку и собралась. Ее пальцы слегка подрагивали, сердце учащенно билось — не так часто приходится прощаться с самой собой.

— Нервничаешь? — Спросил Стэн. — Я бы тоже нервничал, такое событие, — утешил ее он, и Саша постаралась привести свои чувства в порядок и настроиться на Бьянку.

— Готово, — объявил Стэн, и Саша с изумлением уставилась на фото Летиции. Только это уже не имело никакого значения. Новый пустой дом ждал ее с распростертыми объятиями, в нем так давно не было хозяина, что он немного запылился, ставни покосились, крыша протекла, а пол кое-где прогнил.