Коэн приземлился в Шипхоле, и оттуда машина с шофером забрала его в пригород Амстердама. Он постарался закончить официальную часть как можно скорее и уединился с Ван дер Хорном, главой их центрального европейского отделения, в кабинете. Хорн тут же достал бутылочку старого виски и заманчиво расположил ее на столике рядом с креслом Коэна, удобно устроенным возле большого камина.

— Хорн, вы пытаетесь меня задобрить? — не скрывая своего удовлетворения, поинтересовался Коэн.

— Что Вы, господин Коэн, мы просто всегда рады гостям, — тут же отозвался Хорн.

— Чем мы можем быть Вам полезны на этот раз? — осторожно поинтересовался он.

— Мне нужны контакты в полиции, — ответил Коэн, откупоривая бутылку и наливая виски в стакан.

— Считайте, что они у вас есть, — Хорн улыбался, как хитрая лисица. Коэн вынужден был держаться с ним настороже, потому что в присутствии голландца всегда опасался удара в спину. И если кто сейчас в организации и мог метить на его пост, то это был Ван дер Хорн.

— Машина с шофером, — невозмутимо продолжал Коэн, — и пара помощников.

— Будет сделано, — отсалютовал ему своим стаканом Хорн. Он никогда по-настоящему не наслаждался виски, но пил всегда то же, что и гость, из уважения или желания показать, что он разделяет вкусы собеседника.

— Как у вас дела, Хорн? — для проформы поинтересовался Коэн.

— Вы же знаете, — вновь улыбнулся тот, — что наш единственный подопечный удалился в сферу влияния вновь созданного восточного филиала. Не понимаю, что он там забыл, — добавил Хорн, испытывая явное презрение к славянам.

— Вот это, я надеюсь, и выяснит Дюпре, — ответил Коэн, делая еще один небольшой глоток.

— Дюпре? — искренне поразился Хорн. — Он уже дорос до оперативной работы? — с издевкой поинтересовался он.

— Мой дорогой друг, — заметил Коэн, — Вы прекрасно знаете, насколько молод наш восточный филиал, и я счел просто необходимым присутствие там опытного наставника.

— О, да, — не особенно церемонясь, заметил Хорн, — по крайней мере, одна общая черта у них уже есть.

— О чем вы? — поощрил его Коэн.

— О пьянстве, конечно. Даже в нашем центре уже наслышаны о подвигах Дюпре.

— Не будьте предвзяты, Хорн, — предупреждающим тоном заговорил Коэн, и хозяин притих. — Ведь Вас никто не называет наркоманом, несмотря на страну, в которой вы живете.

— Вы прекрасно знаете, что это чистой воды политика, привлекающая туристов, — завелся Хорн. Защита чести его страны всегда была для него больной темой, и Коэн внутренне порадовался, что знал хотя бы одно его слабое место.

— Успокойтесь, Хорн, я не имею в виду лично Вас, — заметил он. — Впрочем, уже поздно, и мне следует отправиться спать, потому что завтра нас всех ждет напряженный день.

— Могу я поинтересоваться, что именно собирается отыскать здесь господин глава? — спросил Хорн.

— О, мой дорогой, не надо умалять свои способности, — отозвался Коэн. — Вы и так, я уверен, все узнаете от своих осведомителей. Но позвольте мне такую роскошь: пусть хотя бы пару часов это останется для Вас загадкой.

Хорн кисло улыбнулся в ответ, но больше ничем своего разочарования не выдал.

— Чертов голландец, — произнес Коэн, запирая дверь своей комнаты.

— Чертов бритиш, — сказал Хорн, выплескивая остаток виски из своего стакана в огонь.

Коэна давно мучили мысли о Гае. Время от времени он думал, что Гай просто играет с ними в кошки-мышки, но потом, ставя себя на место изоморфа, не находил в этой игре никаких привлекательных сторон. Тогда оставался единственный вариант, который означал, что Гай застрял в текущем теле и по какой-то причине не мог его покинуть. А если это соответствовало истине, то крайне важно было понять, что же именно удерживало Гая. Коэн решил разобраться во всем сам. Ему необходимо было раскопать историю Нуда, понять, что же в нем было такого особенного, чтобы изоморф мог залипнуть в этом человеке. И что еще примечательно, тот не умирал, в течение просто-таки рекордного времени. Ранее они все были почти что убеждены, что изоморф не может существовать в человеке более двух-трех месяцев максимум. Гай же одним махом разрушил все их стереотипы и продолжал успешно рушить, оставаясь в этом теле. Конечно, при всем при этом не исключалась совершенно фантастическая возможность, что изоморф улизнул из Гая, оставив его каким-то образом в живых, но ни привычки, ни манера поведения не свидетельствовали в пользу последнего.

— Что у вас есть на Гая Нуда? — спросил Коэн, когда полицейский сел к нему в машину на заднее сидение. Водитель безучастно сидел за рулем, изображая из себя статую, но Коэн не сомневался, что все, что скажут в машине, будет потом в точности передано Хорну.

— Ничего особенного, — ответил полицейский. — Так, некоторые недоразумения с налоговой инспекцией, что не редкость для бизнесменов. А в принципе, больше ничего.

— А что его семья?

— В сущности, тоже ничего особенного. Есть брат, с которым они давно не общаются. Тот всегда считал его торгашом, не достойным их фамилии, несмотря на то, что Нуд преуспел на этом поприще. Сам брат преподает в одной из музыкальных школ, имеет достаточно низкий достаток.

— И брат никогда не помогал ему, не связывался с ним?

— В последние годы определенно нет.

— Вы не находите, что это немного странно? — поинтересовался Коэн.

— Нет, — пожал плечами полицейский. — Такое часто случается, когда состоятельные члены семей забывают о своих менее удачливых родственниках, тем более, когда последние обвиняют их в недостойном выборе профессии.

— Все верно, — согласился Коэн. — Но не было ли чего-то примечательного, связанного с Коэном? Может, по врачебной части?

— Ну, во-первых, мы не интересуемся медицинской составляющей, — профессионально улыбнулся коп. — А потом, у Нуда достаточно средств, чтобы такая информация не покидала кабинета его врача.

— Понимаю, — кивнул Коэн. — А что насчет его собственной семьи?

— Вы имеете в виду жену и ребенка, с которыми он больше не живет? Да, однажды его жена заявила, что он принимает наркотики. Когда мы попытались разобраться в ситуации, оказалось, что с ее слов он «очень изменился», на основании чего она решила на всякий случай выбить от суда запрет на его визиты в их дом. Хотя, к слову сказать, Нуд не сильно-то и набивался. И встреча, на которой муж показался ей неадекватным, произошла совершенно случайно на улице. Со слов жены Нуд не узнал ее и прошел мимо, даже не поздоровавшись. Я же лично думаю, что эта ведьма ему так надоела, что он ее и видеть больше не хотел. С тех пор, как они развелись, она только и делает, что подает на него в суд под разными предлогами, пытаясь выудить дополнительные деньги, хотя при самом разводе получила немало.

— Ладно, ваши измышления меня не интересуют, — достаточно резко оборвал его Коэн. Он уже услышал все, что хотел. О том, что жена заметила перемену, он давно знал. Именно это и было одной из причин, благодаря которым они в свое время смогли вычислить Гая.

— Тогда у меня все, — холодно отозвался полицейский.

— Благодарю, — не менее холодно ответил Коэн, и его собеседник покинул машину.

— Ничего нового, абсолютно ничего нового, — пробормотал разочарованный Коэн. — Но должно же быть хоть что-то? Хоть какая-то зацепка?

* * *

Дюпре встретил в аэропорту Серж, как называл его француз, и отвез к себе домой, в просторную, но достаточно запущенную трехкомнатную квартиру недалеко от центра города.

— Серж, откуда у тебя весь этот хлам? — поинтересовался Дюпре, переступая через старый проигрыватель на ножках.

— А, это от моей бабушки, — отмахнулся Сергей, показывая Дюпре дорогу на кухню.

— Может, мы бы зашли в какой-то ресторанчик поужинать? — в очередной раз спросил Дюпре, но Серж только замахал на него руками.

— На кой тебе это надо? Дома лучше, — и, заведя Дюпре на такую же большую и захламленную, как и вся квартира, кухню, распахнул холодильник и начал накрывать на стол. Запасы у Сержа были внушающими, Дюпре тут же зауважал русского друга, у которого в недрах холодильника хранилась примерно половина деликатесов небольшого ресторанчика. Также из морозилки была выужена запотевшая бутылочка водки.

— Серж, не надо, не стоит, — стал отказываться француз, уже догадываясь, что это ему не поможет.

— Надо, Антон, ты только прилетел, влился, можно сказать, в наш коллектив, и это просто необходимо отметить. К тому же, замерз, наверняка, пока ждал меня — прости, это не со зла, пробки.

Антуан не понял почти половины из того, что говорил Серж, но решил не придавать этому значения. Он сам был не особенно против крепких напитков и хорошей компании. А Серж с его искренностью и славянской открытостью казался ему сейчас замечательной компанией.

— А где твой второй? — спросил он Сержа.

— На задании, — кивнул Сергей, разливая водку по рюмкам. — Ничего, завтра познакомишься. Хороший парнишка, но молодой больно, пороху не нюхал.

Дюпре понял, что Серж считал напарника еще большим новичком, чем он сам, но чего не нюхал парень так и не разобрался. Водка мягко вошла и обожгла все его внутренности.

— Даешь, — засмеялся Серж, — на-ка, закусывай, — и протянул гостю целую миску с салатом. У Дюпре слезы наворачивались на глаза, поэтому он, совершенно не задумываясь об этикете и приличиях, навернул пару ложек прямо из миски.

— Вот так, молодец, — приговаривал Серж, по-дружески похлопывая его по спине. Пожар угас, и Дюпре впервые задумался о том, почему иностранцы тут выживали редко, будь то друзья или враги. Что касается врагов, изучая историю, он немного разобрался в причинах, но что касается друзей, кажется, начал понимать только сейчас.

— Как его зовут? — спросил он уже почти без акцента после четвертой рюмки.

— Кого? — затянулся сигаретой Серж и в очередной раз предложил закурить гостю.

— Второго.

— А, Костя, — усмехнулся Серж.

— Серж, ты же не куришь?

— Не курю, — согласился Серж, — только когда выпью. Так что тебе тоже можно, — он протянул Дюпре пачку, но тот только покачал головой.

— Мне бы с напитками вашими справиться, — произнес он по-французски.

— Че? — переспросил ни черта не понявший Сергей.

— Спасибо, не курю, — исправился Дюпре.

— Как хочешь, — сказал Сергей, убирая пачку.

* * *

Утро было хмурым, несмотря на солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь смешные занавески с зайцами и шарами.

— Мерт, — выругался Дюпре, когда в глазах у него потемнело, и он едва снова не рухнул на кровать.

— Да, неплохо вчера посидели, — встретил его на кухне все тот же Сергей и предложил кружку с зеленой жидкостью, запах которой, несмотря на специфичность, показался Дюпре привлекательным. Француз сделал сначала один осторожный глоток, но потом с удовольствием выдул всю кружку до дна.

— Хорош рассол, да? — улыбнулся Сергей и налил ему из банки с огурцами еще кружку.

— Голова болит, — пожаловался Дюпре.

— А ты пей давай, — подтолкнул к нему кружку Сергей, и Антуан послушался.

— Как вы вообще выживаете после этого, — пробормотал он по-французски, отставляя пустую кружку в сторону.

— Ниче, пройдет, потерпи немного, — усмехнулся Сергей и поднялся из-за стола. — Время поджимает уже. Пора собираться, Антон, — мне парня сменять надо. Костю, — пояснил он, глядя в недоумевающие глаза француза.

— Если не отпустит, ты скажи, зайдем в кабак — по стопарику хлопнем, легче станет, — подмигнул ему Серж, и Антуан решил сдаться ему на милость, не задавая лишних вопросов. В конце концов, он его отравил вчера, но он же его и лечит сегодня, отпаивая такими редкими снадобьями, как то, что француз хлебал из кружки.

Как Серж после вчерашнего мог сидеть за рулем — у Дюпре в голове вообще не укладывалось. Его тошнило при старте и торможении, на поворотах, а также когда он задерживался взглядом на одной точке.

— Что-то ты, Антон, совсем зеленый, — заметил Серж, глядя на товарища, — уже скоро. — И после еще оного поворота направо, они, наконец, припарковались недалеко от площади с собором и отелем.

— Привет, Костя, — поздоровался Серж с хмурым парнем в куртке, и тот отозвался:

— Доброго утра, Сергей Валентинович.

— А это наш куратор, знакомься, Антон, — представил он Дюпре.

— Вы что, всю ночь что ли его приезд отмечали? — не удержался Костя, глядя на Антуана и пожимая его руку.

— Ты не болтай лишнего, между прочим, это глава французского отделения, — заметил Сергей на ухо Косте.

— Да понял я, понял, — ответил Костя, отстраняясь от напарника.

— Что слышно? — спросил Сергей.

— Да ничего, — ответил Костя, — Гай пока в номере, еще не выходил.

— А девчонка? — поинтересовался Сергей. Дюпре слегка оживился: свежий воздух пошел ему на пользу, и на холодном ветру он быстро приходил в себя.

— Что за девчонка? — спросил Дюпре.

— У Гая завелась барышня, — пояснил Сергей. — Местная, работает курьером, получает копейки, скорее всего, интерес финансовый, ну, а у него, понятно — поразвлечься недорого.

Костя напрягся, плотно сжав зубы. Ему неприятно было слышать подобные вещи о Саше. По сути, они называли ее дешевкой, которую зацепил иностранец.

— Серж, можешь сходить за водой? — спросил Антуан, и Сергей тут же кивнул.

— Минералки? Не вопрос, это мигом, — и отправился в ларек на противоположной стороне площади, даже не подумав перепоручить Косте, потому что привык безоговорочно исполнять все приказания начальства.

— Что у тебя с этой девчонкой? — неожиданно спросил Дюпре. Костя напрягся еще сильнее.

— Нравится? — спросил француз. — Вижу, что да.

— Если и так, то что? — рассердился Костя.

— Ничего, просто не смешивай работу и личное.

— Я и не смешиваю, — проворчал Костя.

— Так кто она?

— Никто, Сергей Витальевич уже сказал — обычный курьер.

— Как они познакомились? — допытывался Дюпре.

— В кафе, здесь же, на площади, — ответил Костя.

— А ты с ней как познакомился? — не унимался француз.

— Никак, — отрезал Костя, зло глядя на Дюпре.

— Не бывает такого неравнодушия, когда с человеком даже не знаком, — возразил Антуан, — я знаю.

— А вы что, специалист по отношениям? — съязвил задетый Костя.

— В каком-то смысле, — совершенно не разозлившись, ответил Антуан. — Так как ты с ней познакомился?

— Догнал ее и сказал, что ей грозит опасность.

— Дурак, — заметил Дюпре.

— Почему? — поинтересовался Костя.

— Она тебе не поверила.

— Нет, — согласился Костя.

— Потому и дурак, — подтвердил Дюпре.

— Минералка, — Сергей протянул Антуану бутылку холодной воды. Дюпре сорвал крышечку, сделал несколько жадных глотков и поблагодарил коллегу. А Костя смотрел на француза и размышлял, как оградить себя и Сашу от его дальнейших нападок. Дюпре оказался не так прост, как можно было бы подумать, и ловил многие вещи просто на лету. Сергей Витальевич еще год мог не заметить их связи с Сашей, а Дюпре уловил ее в весеннем воздухе, словно гончая зайца.