Мы обращаемся главным образом к охотникам, в угодьях которых — лишь голые поля, где ни один ров, ни один кустик не дают приюта дичи, ставшей очень строгой, благодаря стрельбе, начавшейся со дня открытия охоты.

Без облавы можно охотиться только двумя способами: или держать собаку у ноги и пользоваться ею как ретривером, посылая за подраненным зайцем, — единственной отрадой дня охоты, или пускать собаку как следует, в поиск и обходить с ней угодья так, чтобы дать ей возможность найти среди — многих пройденных гектаров замечтавшегося зайца или рассеянный и уставший от нескольких рядовых перелетов выводок. Этот второй способ, наименее практикуемый, наиболее продуктивен и достоин настоящего любителя. Он подробно описан в первой главе.

Мы познакомились с тех пор с достаточным числом наших помощников на охоте, чтобы иметь возможность судить, насколько они способны успешно работать продолжительное время.

Если, несмотря на всю предусмотрительность в выборе щенка, наша собака оказалась лишь заурядных качеств, вполне достаточных в зарослях или в лесу, но неспособной сделать мертвую стойку против ветра в шестидесяти метрах по притаившемуся на земле выводку, мы не будем делать ее поиск более широким и, если у нас нет другого угодья, чтобы использовать этого ученика после пятнадцатого октября, уступим его любителю, более чем мы избалованному подачею дичи. При той дрессированности, какою обладает Фрам, его достоинства уже и так почтенны, и многие охотники никогда не узнают лучшего.

Двадцать седьмой урок

Так как Фрам унаследовал чутье и ноги от своих предков, поведем его в поле и, послав его в поиск, будем подвигаться вперед против ветра.

Мы стараемся все время идти перпендикулярно направлению полос так, что наша собака, работая перед нами челноком по длине их, работает в наиболее легких условиях; она проходит более удобно по пахоте и не должна все время перескакивать через межи, ограничивающие полосы; эти межи и мелкие кустарники должны быть возможно лучше обысканы.

Мы с успехом будем допускать широкий поиск и пользоваться моментом, когда собака наиболее от нас удалится, чтобы заставить ее лечь по свистку или по выстрелу совершенно так же, как если бы щенок был в сорока шагах от нас. Это укладывание на расстоянии — единственное средство ограничить ширину челнока, когда мы решили распространить поиск собаки направо и налево за естественные границы поля.

Мы знаем, что нужно делать всякий раз, как дичь подымается, не будучи отмечена стойкой; не будем же упускать этого из виду, и позднее благие результаты себя покажут.

Нам небезызвестно, что для удачного выстрела следует брать много вперед, но это уже касается нашего обучения, а не обучения щенка.

Когда у щенка твердо поставлен широкий и правильный поиск, настал момент уложить его в какой-нибудь точке, а самим уйти на двести или триста метров от него и заставить его искать против ветра, возвращаясь к нам. Этот маневр — последнее слово охотничьего искусства, и птица, убитая при таких условиях, доставит больше удовольствия, чем гекатомба в курятнике. Позднее мы пошлем его, как Квин, самого захватить ветер.