Я слегка упустила момент, когда с мероприятия свинтил дед. Будто нарочно забыла о его существовании с того момента, когда со мной поздоровался глава клана, и больше я его не видела. По словам Сартари, они успели переговорить по поводу контракта, после этого, скорее всего, Энайя и покинул стан врага. Но если я смогла на время забыть о нем, то ждать от него того же было бы наивно.

— К концу следующей недели ты должна будешь подъехать вместе с Картером к моему юристу на подписание контракта. Клановникам понравилась твоя кандидатура, мои поздравления.

— Девочка молодец, девочка заслужила конфетку? — не знаю, что на меня нашло, но звонок деда в пять утра совершенно не располагал к любезностям. А если учесть тот факт, что я легла под утро, то меня можно было назвать самой злой на свете.

— Ты бы болты закрутила, девочка, и лучше бы занялась делом, вместо того, чтобы грубить мастеру. Отправляйся по ресторанам, ищи зал на двести пятьдесят человек минимум.

Я вскочила с кровати, не веря своим ушам. Вот же старый пень, захотел меня приспособить к моей собственной казни.

— Ты же сказал, — осторожно начала я, — что сделаешь все сам?

Энайя мгновение промолчал, а потом со вкусом выдал:

— А я передумал. Вижу, в тебе много энтузиазма. Направь его в нужное русло. Подъем, Альена, тебя ждут великие дела.

Да, великие дела. Протри алтарь и наточи ритуальный нож.

— Хорошо, мастер, — проскрипела я, понимая, то выспаться уже не получится. Да воздастся мне за мучения мои…

Соваться как минимум до десяти утра в любой ресторан — занятие бессмысленное, поэтому я решила начать с интернета. Великий и могучий выдал мне семнадцать вариантов, но только три из них отвечали заявленным требованиям. Как назло, они находились в разных районах города, куда мне и предстояло отправиться по пробкам. Я наметила свой маршрут на день, переписала адреса и контакты и отправилась на пробежку. Следом был душ, завтрак, уборка, стирка, и к половине одиннадцатого я уже стояла на остановке.

До «Винограда» я ехала полтора часа. Я успела подремать, переброситься парой сообщений с коллегами, пересчитать всех баранов на дороге и послушать городские сплетни, пока не показалась на горизонте нужная мне остановка. Я с радостью выскочила на свежий воздух и тут же угодила в грязную лужу. Ботинки промокнуть не успели, но настроения у меня от этого не прибавилось. Размашистым шагом я направилась к ресторану, но меня остановило приклеенное к двери объявление, в котором значилось, что ресторан закрыт на неделю на санобработку. В сердцах я пнула дверь и отправилась на остановку, чтобы поймать такси или маршрутку до другого пункта назначения. Следующим в моем списке значился ресторан «Вектор».

Моему удивлению не было предела, когда вместо современного благоустроенного заведения передо мной оказалась обычная заводская столовая. Я несколько раз сверилась с адресом, убедилась, что не ошиблась, и шагнула внутрь, чтобы лицезреть обшарпанные зеленые стены и эмалевые столы с железными тарелками. Граненые стаканы стали последней каплей, я нервно рассмеялась под удивленные взгляды администратора и официантки (или разносчицы, я не сильна в терминологии подобных заведений) и покинула сие неуютное место. По дороге подумала о том, что неплохо было бы посмотреть на лица высокопоставленных гостей и жениха, когда они увидят внутреннее убранство «Вектора», а когда им принесут напитки, стоимость которых превышает аренду этого заведения, в граненых стаканах, наступит кульминация праздника. Я мечтательно улыбнулась. Да, было бы неплохо, но дед же как всегда разнюхает раньше, чем я внесу предоплату.

Кстати, про жениха. Было бы не лишним озадачить и его какой-нибудь предсвадебной деятельностью, не одной же мне отдуваться, но звонить первой совершенно не хотелось. Ночные события слегка выбили меня из колеи. Независимо от того факта, что раньше я была влюблена в Картера, мы никогда не целовались, и я, честно говоря, ни разу не помышляла об этом. Это была детская влюбленность, а в таком возрасте мало думаешь о серьезных отношениях. Тогда великой благодатью казалось потанцевать с ним в клубе или подержаться за руку. А сейчас мы выросли, приоритеты поменялись, но мне всё равно не хотелось бы думать о том, что наш единственный поцелуй был частью хорошо продуманной схемы. Я не могу себе объяснить, почему мне неприятно думать об этом, но факт остается фактом. Быть может это потому, что сильнее Картера я никого никогда не любила, а быть может я так и не похоронила тех чувств, но в этом страшно было сознаваться даже самой себе. И ведь умом я понимаю, что дальше нам будет только сложнее, а поделать с этим ничего не могу. Теперь у нас только один путь — вперед, а дальше будь что будет. Вот только объяснишь ли потом сердцу, что так было нужно нам обоим…

Зазвонил телефон — лёгок на помине, а я совершенно не настроена на общение с ним. Сбросила, но он тут же набрал заново. Пришлось ответить, не отстанет же.

— Кажется, я просил ограничить пространственные перемещения, — вместо приветствия начал он. — А мой человек докладывает, что за полдня ты успела побывать в разных концах города. Ничего объяснить не хочешь?

Выходит, что за мной ездит кто-то из его людей, а я торчу в пробках, вместо того, чтобы с комфортом ехать в салоне его авто. Надеюсь, я достаточно громко скрипнула зубами, чтобы он осознал объем моего негодования.

— Выполняю поручение деда, ищу ресторан, — процедила я в трубку, но дальнейшие слова меня убили напрочь.

— Он с утра звонил и сказал мне арендовать «Барс». Я уже все сделал, предоплата внесена, звоню, чтобы договориться о дне, когда мы сможем обсудить детали.

Я посмотрела на свои записи, так и есть — последним в моем списке значился «Барс». Уровень гадостей в мой адрес со стороны деда достиг критической отметки.

— Так какого ж черта я ношусь с утра по городу в поисках ресторана, если он уже распорядился? — я смяла бумажку и запустила ей в урну. Захотелось туда же отправить и телефон, и Картера, и деда вместе взятых.

— Затрудняюсь ответить на твой вопрос, но если ты поблизости, то предлагаю пообедать. Заодно можем попробовать обсудить что-нибудь.

Боком мне выходят походы с Картером туда, где кормят, о чем я поспешила ему сообщить.

— Я заметил, что ты вчера ничего не смогла поесть, — добил меня он. Следить следил, а помочь не судьба было. Стыдно сказать кому — была в самом злачном месте города, а ничего не попробовала, мешало пристальное внимание некоторых людей. — Так что я должен тебе обед.

— Почему ты решил, что я пойду с тобой? — решила понабивать себе цену я. Желудок, к слову сказать, не поддержал меня, активно выражая протест немелодичным урчанием.

Картер тяжело вздохнул.

— Аля, я просил делать шаги навстречу, а не бегать от меня. Слабо?

Зря он так, но ведь знает, куда бить.

— Хорошо, — согласилась я, убеждая себя, что просто хочу есть. — Только не будем сегодня ничего обсуждать, касающегося свадьбы, меня уже тошнит от одной мысли о ней. Давай встретимся в «Лео».

— Отчего же не в «Барсе»? — хохотнул клановник.

— Что-то не хочется, — буркнула я, — встретимся у входа.

До условленного места я дошла пешком. Картер уже ждал меня, весь из себя строго одетый и с неприступной миной на лице. Когда я вижу его таким, мне кажется, что он не мальчишка из прошлого, а совершенно незнакомый мужчина. Чем он занимался все эти годы, что удостоился звания главы, откуда у него шрам на шее и почему он решил мне помочь — я ведь ничего этого не знаю. Стоит ли мне надеяться, что однажды я найду ответы на все эти вопросы? Что за игру ты ведешь со мной, Картер?

— Ты так и не объяснила, почему не «Барс»?

Надо же, улыбается, словно рад меня видеть. Останавливаюсь напротив, чтобы ответить:

— Это будет выглядеть как репетиция похорон моей свободы, — и делаю шаг в сторону кафе. Только шаг, потому что он придержал меня рукой.

— Не начинай заново эту песню.

Я пожала плечами. Либо Картер мазохист, либо с его стороны реально больше плюсов, чем с моей.

— Кажется, кто-то грозился меня накормить, — сменила я тему. Клановник сделал приглашающий жест в сторону двери.

В «Лео» я несколько раз бывала. Милая уютная кафешка с вежливым обслуживанием, вкусной кухней и приятным интерьером. И без всяких граненых стаканов. Заказ я сделала не открывая меню — салат с креветками и жаркое из телятины. Картер тоже взял жаркое, но добавил себе картофельное пюре и мясное ассорти. Пока заказ исполняли, мы потягивали сок.

— Можем взять чего покрепче, — предложил клановник, кивая на пузатые бокалы. Я скривилась, вспоминая вчерашнее вино, и отказалась.

— Не люблю спиртное, — призналась я, а про себя добавила: «Особенно в компании с тобой».

— Печальный опыт?

Счастливым его уж точно не назовешь. Я навсегда запомнила свой выпускной и с тех пор меру знаю.

— Можно и так сказать.

Мы помолчали. Я не знала, о чем с ним поговорить, чтобы не затрагивать ненавистную мне тему, а он просто смотрел на меня.

— А помнишь… — хором произнесли мы, и понеслось…

Как много событий произошло в нашей прошлой жизни, а я уже и думать об этом забыла. В памяти всплывали моменты, что-то он подсказывал мне, что-то я ему, мы смеялись так, что даже напугали официантку, принесшую нам заказ. Я тут же набросилась на еду, не забывая вставлять свои комментарии с набитым ртом. Картер как будто случайно подбросил мне в салат несколько кусочков ветчины, и когда я это поняла, было уже поздно — последний кусок был отчаянно надкусан мной с двух сторон. Клановник притворно огорчился, что я объела его, мне пришлось предложить ему салат-латук взамен, на что он гордо ответил, что не козел, чтобы есть капусту. Дальше начался диспут на тему «все мужики — ко…», мы вспомнили, у кого какие клички в школе были, а на мой вопрос, почему все время задирали только меня, он удивленно ответил:

— Не знаю. Ты всегда так живо реагировала, наверно поэтому все тебя и цепляли.

Вспомнили, что когда-то на детских утренниках мы с ним танцевали. Я честно призналась, что тогда он танцевал лучше всех, остальные ребята выходили танцевать только тогда, когда он подавал им пример. Картер улыбнулся и сказал, что до сих пор помнит мое платье с прощального вечера в начальной школе. Красное с бантом на спине.

А я ведь и сама уже забыла о нем. Улыбнулась, подняла глаза и наткнулась на смеющиеся грустные глаза. Он протянул руку, словно хотел накрыть ей мою, но не успел.

— Картер! Сколько лет!

Я вздрогнула, так как совершенно не ожидала увидеть рядом с собой разодетую по последнему писку моды — кого, вы думаете? — Лаэтис. Впрочем, рядом со мной она пробыла несколько секунд, потому что тут же повисла у клановника на шее и расцеловала его везде, где смогла дотянуться. Картер растерянно заулыбался, словно его застали за чем-то неприличным и тут же увлекся беседой. Все бы ничего, но минут через пятнадцать про меня так и не вспомнили, поэтому пришлось кашлянуть, чтобы привлечь внимание.

Лаэтис обернулась на меня с таким взглядом, словно я на нее гавкнула. Ярко-красные губы сложились трубочкой в удивленном «О-о-о!» и их обладательница задала самый тупой вопрос в своей жизни:

— Ты не один? Подружка твоя?

Десять лет проучились бок о бок, а она меня даже не узнала. И пускай я в форменке, а она в дизайнерском платье от Лари. И внешне она выглядит так, словно только что вышла из салона красоты, а по мне будто лошади гарцевали. Я обворожительно улыбнулась и со вкусом произнесла:

— Нет. Я — его невеста. И у нас скоро будет ребенок.

Глаза Лаэтис округлились и приобрели размеры горшочков, в которых нам подавали жаркое. Она несколько раз переводила взгляд с меня на Картера и обратно, вероятно, пытаясь сопоставить в своей голове уверенного в себе, красивого и стильно одетого мужчину и меня, но это никак не желало сопоставляться.

— Что ж, — ошарашенно произнесла девушка, — поздравляю вас. Я пойду, рада была увидеться.

Если она рассчитывала, что ее кто-то станет задерживать, то она сильно ошиблась. Я снисходительно улыбнулась ей и помахала ручкой на прощание. Цокот каблучков разнесся эхом по кафе.

Я медленно повернула голову, ожидая негодования со стороны Картера, но он словно забавлялся ситуацией. Я нахмурилась, понимая, как это выглядит со стороны.

— Сегодня вечер встреч с прошлым, — довольно произнес он, откидываясь на спинку диванчика.

— Спасибо за обед. Я, пожалуй, поеду на базу.

— Могу подбросить, — и чего он лыбится? Словно я сама не понимаю, что переиграла.

— Подбрось, — ответила я, вставая. На секунду задумалась, затем взяла со стола салфетку и запустила ей в лицо Картеру. — И вытрись, тебе не идет эта помада.

До «Цели» мы добрались быстро, все-таки машина Картера — это не общественный транспорт, можно объехать пробки иными путями. Он продолжал загадочно на меня посматривать и улыбаться, но я не реагировала. У входа мы попрощались — Картер поехал по своим делам, я вошла внутрь. Коллеги странно отреагировали на мое появление и очень сдержанно поздоровались. До кабинета Марры я дошла в полной тишине, костюмерши на месте не оказалось, я прошлась по пустой мастерской и решила таки навестить начальника.

— Здравствуйте, мастер, — я вошла в кабинет, предварительно постучав. Ксаури поднял взгляд от бумаг и отложил ручку.

— Я отстранил тебя от дел, — спокойно произнес он.

— Я зашла спросить, как дела, как идет расследование? Все молчат, я переживаю.

Ксаури смерил меня недобрым взглядом, медленно встал, подошел и прошипел мне прямо в лицо:

— Твои новые друзья интересуются?

От неожиданности я отпрянула и врезалась спиной в шкаф с документами.

— Я не понимаю, о чем вы.

Ксаури мои слова не убедили.

— Думаешь, если легла с клановником, так они сразу кинутся тебя защищать? Да на черта ты им сдалась. Из тебя вытянут все, что только можно, а потом бросят на растерзание мафии, и что от тебя останется? Ничего от тебя не останется, потому что ты предала своих и чужим ты не нужна.

— Остиньор Ксаури, вы несете чушь, — оборвала я его излияния. — Я не заслужила ни единого оскорбления, произнесенного вами, не говоря уже обо всем остальном.

Мне показалось, что сейчас он меня задушит, такой резкий выпад был в мою сторону. Но шеф сдержался, лишь тяжело задышал, сжимая руки в кулаки, а его глаза метали молнии.

— Пошла вон отсюда, — тихо произнес он. — Документы об увольнении подготовлю через месяц, как раз после свадьбы и заберешь. И на приглашение можешь не тратиться, я всё равно не приду.

Сложилось ощущение, что меня бросили с моста в холодную реку. Вся моя жизнь рухнула в один миг, но чем я это заслужила? Кто-то грамотно меня подставил да еще и качественно напел начальнику в уши в то время, пока я отсутствовала на работе, это очевидно.

— Почему вы так поступаете со мной? — обреченно спросила я. Ксаури вызверился.

— Ты еще спрашиваешь?! Слила всю секретную информацию нашим врагам, собираешься стать одной из них — и еще овечкой невинной прикидываешься? — он ударил шкаф позади меня. — Да ты знаешь, как дорого я заплачу за доверие к тебе? Ты же была моей правой рукой!

— А меня вы спросить не хотите — справедливы ли ваши обвинения?

Ксаури настолько убедил себя в том, что я виновата, что не желал слушать какие-либо оправдания.

— Где гарантия, что ты говоришь мне правду? — спросил он, чем окончательно убедил меня в своей неадекватности. Я рассмеялась.

— Я столько лет убила на то, чтобы заработать безупречную репутацию, чтобы сейчас услышать, что я предатель и дезертир? — теперь настала моя очередь злиться. Ксаури молча слушал, отступая назад. — Вы же сами направили меня на это задание, сами дали инструкции, а теперь вините в том, что я вас предала? Да это вы предали меня и мое доверие, я уважала вас больше, чем всю свою родню, а вы, послушав других людей, сделали меня пушечным мясом.

С размаху ткнула пальцем в грудь начальнику.

— Я ухожу. Но когда вам в спину воткнут нож, это будет не моя рука. Когда поймете, что не того человека наказали, будет слишком поздно, — я остановилась в дверном проеме, чтобы сказать напоследок: — Осмотритесь вокруг, возможно, это ваша вина, что в столь сплоченной, как вы всегда нас уверяли, команде, завелся дятел, который периодически стучит. Удачи вам, мастер.

Я ушла, хлопнув дверью, а Ксаури еще кричал мне в спину, что я должна радоваться, что он дает мне уйти спокойно, и даже преследовать не будет. Еще я узнала, что я — неблагодарная тварь и подстилка клановника, цена которой — ломаная копейка. Он кричал что-то еще, но я уверенно шла к выходу, понимая, что потеряла все, что имела, и назад путь навсегда отрезан.

И мне было и смешно, и больно…