Проводив друзей, тайный советник долго сидел за столом. Невидящий взгляд был устремлён за окно, в темноту петербургской ночи. В ладони правой руки уютно лежал изумрудный перстень легендарного чародея.

Да, перстень…

Не смог Буранов сегодня раскрыть все карты Ходько и Телепину. Хотел… но не смог. Смалодушничал. Слишком усталыми выглядели новоиспечённые генералы, слишком заметно было, что темой Эйвбери они сыты по горло. Ну, и ладно. Отдельно поговорим дней через несколько, через неделю… Пороть горячку не след, хотя и тянуть не сто́ит.

Буранов и сам наелся Эйвбери по самое некуда. При слове «мегалит» уже скулы сводит. Покидая деревушку, Михаил Михайлович мечтал как можно быстрее снять информацию с перстня, доложить о проведённой операции и вернуться в круг привычных дел и обязанностей. Но вышло по-другому. Оказалось, что кроме ответов на вопросы о «Наследии» и Моргане перстень содержит и многое другое…

Буранов чему-то усмехнулся (над собой, что ли?) и, дотянувшись до бутылки, налил рюмку коньяку. Выпил залпом. Закурив неизвестно которую по счёту папиросу, представил завтрашние ласковые упрёки Насти. Хорошая девушка, хоть женись… Одному Ходько, что ли, строить матримониальные планы?

Так вот.

Во время разговора в подземном храме Мерлин упомянул, что, кроме Эйвбери, в мире есть ещё несколько мест, где адские врата нечувствительно смыкаются с земной твердью. И если в Британии исход нечисти удалось блокировать с помощью Грааля, то во всех прочих точках, стало быть, она от века беспрепятственно покидала преисподнюю, лютовала на поверхности и, отяжелев от кровавой сытости, возвращалась в багровое чрево ада.

Чародей сказал об этом между прочим, Буранов тоже не придал особого значения и вспомнил лишь тогда, когда надетый на палец перстень голосом Мерлина сообщил координаты про́клятых мест. Вот тут Буранов оторопел. Мест насчитывалось пять и все они располагались на территории нескольких стран европейского, американского и азиатского континентов. Именно с этими странами у франко-российского союза были наиболее враждебные отношения. Каждая из них мерой ненависти к союзникам конкурировала с Альбионом.

Было о чём задуматься…

Совпадение? Хотелось бы верить, но – не верилось. Пяти совпадений (а включая Альбион, все шесть) не бывает. Речь могла идти лишь об очевидной закономерности. Наличие врат преисподней на территории государства каким-то образом рождало его противостояние с союзом. И, вероятно, это было связано с влиянием нечисти, от века поганившей местную землю.

Механизм влияния Буранов не представлял, но и пройти мимо такой информации не мог – доложил Николаю. Тот немедленно связался по закрытой видеосвязи с Фонтенбло, и Буранов доложил о своём открытии также Наполеону. Никогда ещё высшие руководители союзников не были так встревожены. Тема Эйвбери, которую считали практически закрытой, всплыла вновь в неожиданном и очень опасном ракурсе. «Я-то думал, с чертовщиной покончено, – потрясённо сказал Наполеон, – а тут опять… и непонятно, что с этим делать…»

Буранов непосредственной угрозы в информации пока не видел. Однако Мерлин вложил в перстень сведения о про́клятых местах, разумеется, не случайно. Тайный советник с холодком в груди вспомнил, что чародею был присущ дар прорицания. А если тот заглянул в будущее и увидел угрозу для союзников, которая исподволь вызревает в странах-ненавистницах?

Буранов попросил слова.

Очевидно, мы вновь столкнулись со сверхъестественным вызовом. Можно предположить, что власть во враждебных государствах уже давно захвачена нечистью. Если раньше оборотни рядились в рыцарей или буржуа, то что мешает сегодня принять облик президентов и премьеров? Степень опасности пока неясна, однако с этой опасностью надо работать уже сейчас, на дальних подступах. «Согласен, – отрубил Николай, коротко переглянувшись с Наполеоном. – Что вы предлагаете?» Сверхъестественная угроза требует сверхъестественного же союзника. В деле Эйвбери таким союзником стал Мерлин. Теперь можно говорить о новом хранителе Грааля Энтони Сканлейне.

И Буранов предложил вариант, который спустя два дня обозначил в секретной записке Николаю как операцию «Эйвбери»…

С трудом поднявшись из-за стола (устал нынче изрядно, да и выпитый коньяк давал себя знать), Михаил Михайлович спрятал перстень в сейф, прошёл в спальню и у широкой постели задумался. Надо бы, конечно, умыться… Или уж лечь прямо так, без всякой чистки зубов и сопутствующих процедур, а завтра встать пораньше, привести себя в порядок по полной программе и заняться неотложными делами. Их много, очень много… В конце концов победила усталость, и уже через минуту Буранов блаженно вытянулся под одеялом. Однако и в полудрёме он продолжал размышлять над сложившейся ситуацией.

Ситуация – дрянь, с другими тайный советник не работал. Но может быть, её удастся развернуть в свою пользу?

В отличие от Мерлина, Энтони пока не маг. Ему только предстоит стать магом. Понадобятся годы и годы напряжённого изучения книги Мерлина и самосовершенствования. Однако уже сейчас в руках юноши артефакт невероятной мощи – Святой Грааль. Сакральная чаша, исполняющая волю хранителя. И надо сделать так, чтобы его воля была обращена к пользе России.

Как этого добиться?

Некоторые рычаги есть. Вероятно, сделать Энтони союзником можно, раскрыв историю появления на свет. (Буранов её уже знал. Перстень рассказал и об этом. Случайно ли? Или Мерлин предвидел ситуацию?) По логике, сын русских родителей не может не проникнуться симпатией к исторической родине, не останется безучастным и к нависшим над нею угрозам. Тем более что связным между российской стороной и хранителем чаши будет отец Энтони – Вадим Телепин.

Сильные рычаги, не вопрос. Но главное – сам Энтони. Его благородство. Его желание изменить мир к лучшему. Его стремление бороться со злом. И мы найдём этому стремлению достойную цель – не менее важную, чем пассивная вахта в подземном храме, в симбиозе с Граалем. В мире слишком много зла, и ему надо противостоять. Не об этом ли ты мечтал, мальчик? Не потому ли обрёк себя на вечное послушание?

И если Энтони ответит согласием, горизонты открываются просто необозримые. Воображение Буранова рисовало некий магический щит, незримо берегущий Россию с её союзниками в диапазоне от военных угроз до природных катаклизмов. Мечтать не вредно… и всё же в первом приближении феерическая задача выглядит решаемой. А значит, надо браться за дело. Как только император согласует секретную записку, а затем и составленный на её основе план, через короткое время приступаем к операции «Эйвбери». Прежде всего предстоит вступить в контакт с Энтони. Вновь (к величайшему изумлению Вильямса и миссис Своллоу!) появиться в деревне, добраться до гробницы Вест-Кеннет и постучаться в поросшую мхом дубовую дверь. В переносном смысле, конечно. Хотя, может быть, и в прямом…

Ходько и Телепин ещё ничего не знают. Не знают и того, что в секретной записке исполнителями операции предложены именно они. Для Вадима это будет счастьем. Тяжело смотреть, как он страдает, найдя и тут же потеряв сына. Неожиданный поворот событий обещает им новую встречу и, даст Бог, по мере развития операции – постоянные встречи в будущем.

Что касается Ходько… Как только он узнает, что опять предстоит заняться темой Эйвбери, причём на бессрочной основе… Михаил Михайлович даже поёжился под одеялом, представив лицо Володи в этот миг.

С другой стороны, какого чёрта? А ему, Буранову, просто? Ему, что ли, хочется вновь ощутить смрадное дыхание ада? Но они все на службе и все присягали российскому триколору. Вот и будем служить России – честно, по полной программе и без лишних эмоций.

На наш офицерский век работы хватит…