В дом Зоя вошла через черный ход. Она действительно проголодалась, но ей не хотелось встречаться с Расселом, поэтому по дороге на кухню она прислушивалась к каждому шороху. Найдя хлеб и ветчину, она наскоро соорудила себе бутерброд. Съесть его Зоя успела, но допить в одиночестве чай ей не удалось — в кухню вошел Рассел.

— Я вымел всю паутину, но теперь мне нужна твоя помощь. Я навожу порядок в библиотеке.

Зоя поставила чашку на стол и настороженно поинтересовалась:

— Что нужно делать?

— Не волнуйся, тебе не придется иметь дело с пауками или крысами, только с книгами, но их много. Их нужно разобрать. Я не большой поклонник классики, но некоторые книги, как мне кажется, представляют определенную ценность. Я хочу, чтобы ты их отобрала, а остальные я собираюсь подарить местной библиотеке.

— Хорошо, я тебе помогу, — согласилась Зоя почти с радостью.

В глазах Рассела мелькнуло удовлетворенное выражение, и у Зои снова возникло ощущение, что ею ловко манипулируют. Настораживало то, что она абсолютно не представляла, что Рассел задумал на этот раз.

Зоя пошла за ним по длинному полутемному коридору, стараясь не задерживать взгляд на щелях между стенными панелями и не морщиться от каждого скрипа половицы.

В библиотеке книжные полки уходили под самый потолок. Тяжелые парчовые портьеры на окне были раздвинуты, у окна стоял массивный письменный стол из мореного дуба. Зоя подошла к стеллажу и остановилась в восхищении: никогда еще она не видела так много старых книг в одном месте.

— Потрясающе! — Она взяла один из томов, это оказалось первое издание детской книги известного писателя. Она повернулась к Расселу. — Ты понимаешь, что некоторые из этих книг просто бесценны?

Он ответил не сразу. Несколько секунд он смотрел на Зою с таким выражением, словно хотел запомнить этот момент навсегда, потом пожал плечами в своей обычной манере.

— Догадываюсь.

— Жалко, что я не знала об этих книгах с самого начала, — сказала Зоя. — Я бы, наверное, поселилась в библиотеке. Обожаю старые книги, их особый запах. — У нее заблестели глаза. — Когда переворачиваешь пожелтевшие страницы, невольно думаешь о том, сколько поколений листало их до тебя. Но почему прежний владелец не взял книги с собой, когда переезжал?

— Не знаю. — Рассел пошел к двери. — Оставляю тебя наедине с твоими игрушками, а мне нужно заняться обедом.

— Ты не против, если я сначала просто посмотрю некоторые книги?

Рассел остановился и повернулся к ней.

— Конечно, не против. — Он лукаво улыбнулся. — Я, знаешь ли, не большой любитель чтения, читаю только финансовую хронику и спортивные новости.

Зоя, конечно, ему не поверила, в конце концов сам факт, что он осознает ценность книг, указывает на то, что он кое-что в них смыслит. Однако возразить она не успела: Рассел уже ушел.

Вернувшись через полтора часа, Рассел застал Зою сидящей с ногами на диване и читающей какую-то книгу. Она так увлеклась, что даже не услышала, как он вошел.

— Что за книга? Интересная? — спросил он.

Зоя вздрогнула и подняла голову.

— «Ветер в ивах». Я очень любила ее в детстве.

— Про что она? — Рассел присел рядом с Зоей на диван.

Она вдруг смутилась, покраснела и поспешно закрыла книгу.

— Это про жизнь разных зверьков, наделенных человеческими чертами.

— Кончается хорошо?

— Да.

Рассел посмотрел ей в глаза и долго не отводил взгляда.

— Если ты проголодалась, могу тебя обрадовать — обед почти готов.

Зоя виновато потупилась.

— Извини, я зачиталась, нужно было помочь тебе готовить.

— Не извиняйся, мне, честно говоря, даже нравится стряпать. София, моя экономка, еще пару лет назад дала мне несколько уроков кулинарии. — Он встал и потянулся. От этого движения футболка натянулась на его мощном торсе, четко обрисовывая рельефные мышцы.

Зоя невольно залюбовалась его мускулистым телом без единого грамма лишнего жира. Ей стоило большого труда оторвать взгляд. Забыв о книге, она встала с дивана и даже не заметила, что книга соскользнула с ее колен на пол.

— Рассел, я… — Зоя замялась.

Он посмотрел ей в глаза, и от его пристального взгляда Зоя почувствовала себя еще более неуверенно. Видя, что она не собирается продолжать, он произнес:

— Что, Зоя? Что ты хотела мне сказать?

Она собиралась признаться, что ее отношение к нему меняется в лучшую сторону, но в последний момент передумала. Она испугалась, что если заговорит о своих чувствах, то невольно выдаст себя и скажет правду и, может статься, даже начнет умолять его о жалких крупицах нежности, тогда как ей нужно гораздо больше. Ей хотелось, чтобы Рассел любил ее, чтобы всякий раз, когда их взгляды встречаются, он чувствовал такой же толчок в сердце, какой чувствует она. Зоя посмотрела на него застывшим взглядом, потом тряхнула головой и тихо сказала:

— Ничего. Во всяком случае, ничего существенного. — Она наклонилась за книгой, подняла ее и положила на стол.

Рассел не стал настаивать, и за это Зоя была ему очень признательна. Она вдруг испытала потребность снова отгородиться от него, чтобы не чувствовать себя такой ранимой и незащищенной. Он и так уже подошел слишком близко, так близко, что способен заглянуть за маску, под которой она скрывала свое одиночество.

Зоя вышла из библиотеки первая. Идя на кухню, она кожей чувствовала присутствие Рассела — он шел в каком-нибудь шаге позади нее.

Рассел предложил пообедать в столовой. Зоя села за стол, тем временем он принес тарелки и мясное жаркое с овощами. Зоя следила за ловкими, экономными движениями его рук, и ей вдруг вспомнилось, как эти самые руки ласкали ее тело, не оставляя без внимания ни одного уголка, даже самого потаенного.

— Налить тебе вина? — спросил Рассел.

Их взгляды встретились, и Зоя покраснела: ей живо вспомнилось, как вино повлияло на нее вчера. Она поспешно опустила глаза и неловко пробормотала:

— Пожалуй, я лучше воздержусь.

— Жаль. — Он наполнил свой стакан.

Зое оставалось только догадываться, что он имел в виду. Она попробовала жаркое.

— Мм, очень вкусно.

— Спасибо. — Он поднес к губам стакан с вином.

Зоя сосредоточенно принялась за еду. Она ела не столько потому, что действительно проголодалась, сколько для того, чтобы чем-то себя занять, а не пожирать Рассела влюбленным взглядом, словно школьница, оказавшаяся за одним столом с капитаном школьной футбольной команды.

Покончив с едой, Рассел, потягивая вино, с интересом наблюдал, как Зоя вилкой крошит вилочек брюссельской капусты на кусочки микроскопических размеров. Он смотрел на нее и все больше мрачнел. В конце концов он поставил стакан на стол и спросил напрямик:

— Зоя, мое общество тебя беспокоит?

Она посмотрела на него с невинным видом — во всяком случае, она надеялась, что невинным.

— Вовсе нет.

Он повел бровями и отпил еще немного вина.

После короткой паузы он опять спросил:

— Признайся, что тебя больше всего пугает? В чем ты видишь для себя угрозу?

Зоя отложила вилку и нож, взяла салфетку и вытерла рот. Но не потому, что в этом была необходимость, а потому что она хотела выиграть время.

— Никакой угрозы для себя я не вижу, просто ты действуешь мне на нервы.

— Почему?

— Потому что ты вечно на меня наседаешь.

— В каком смысле?

— Во всех.

Рассел непринужденно откинулся ни спинку стула.

— Нельзя ли поконкретнее?

Зоя помолчала, поджав губы.

— Во-первых, ты постоянно вторгаешься в мое личное пространство.

— То есть подхожу к тебе слишком близко?

— Вот именно, слишком.

— Другие претензии есть?

— Ты не понимаешь слова «нет» или понимаешь, но не воспринимаешь.

— Понимаю — когда я чувствую, что мне действительно говорят «нет».

— Что ты хочешь этим сказать?

Рассел неторопливо провел кончиком пальца по краю бокала, не сводя взгляда с лица Зои.

— Твои губы говорят «нет», а тело кричит «да».

— Неправда!

— А как же прошлая ночь?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты желала меня так же сильно, как я тебя. Весь день ты только и твердила «нет», но, когда дошло до дела, твое тело приняло за тебя решение.

Зоя покраснела и быстро сказала:

— Прошлая ночь была ошибкой.

— Я догадываюсь, что тебя заставляют это повторять твои представления о приличиях. Но я вижу совсем другое: когда между мужчиной и женщиной проскакивают искры, они инстинктивно на них реагируют.

— Тебя послушать, так получается, что у нас нет выбора.

— Но у нас его действительно нет, — сказал Рассел со спокойствием обреченного. То, что произошло, было неизбежно. Это должно было случиться.

— Неправда! Эта так называемая неизбежность — твоих рук дело.

— Ничего подобного. Я не собирался принуждать тебя к тому, к чему ты не была готова, я тебя даже не торопил. Я терпеливо ждал, когда ты сделаешь первый шаг.

Зоя скептически улыбнулась.

— Вот как? И в чем же, по-твоему, проявился это первый шаг? Я смотрела на тебя дольше пятнадцати секунд кряду?

Рассел улыбнулся.

— Очень не хочется признавать, правда?

— Что признавать?

— Что ты меня хотела.

— Я тебя не хотела! Ты просто воспользовался ситуацией!

Рассел медленно поднес бокал к губам и сделал глоток.

— Зоя, ты обманываешь и меня, и себя. Почему тебе так трудно признаться в своих истинных чувствах?

Зоя с досады чуть кулаком по столу не стукнула.

— Господи, Рассел, да уймись ты! Ты требуешь от меня признания в чувствах, которых у меня и в помине нет. Более того, ты вызываешь у меня другие чувства, которые я не хочу испытывать.

— Какие, например?

Зоя закусила губу, спохватившись, что чуть не проговорилась.

— Неважно, ничего я не чувствую.

— Зоя, не скрывай от меня, скажи, что ты чувствуешь.

От волнения Зоя принялась теребить в руке салфетку.

— Я… ты… у меня возникает ощущение, будто я становлюсь другим человеком.

— Когда ты со мной?

Зоя кивнула.

— Знаешь, обычно я хорошо владею собой, я аккуратная, у меня каждая вещь на своем месте…

— Понимаю.

— Но когда я с тобой, у меня… — Она подняла взгляд на Рассела и призналась: — Я теряю контроль над собой и над своей жизнью.

— А этот контроль, он для тебя очень важен? — серьезно спросил Рассел.

Зоя снова повертела в руке вилку.

— Я не люблю неожиданности, непредсказуемости. Я предпочитаю знать, что происходит и к чему мне надо быть готовой. Рядом с тобой у меня такой уверенности нет. Я не понимаю, что происходит и как мне к этому готовиться.

— Тебе не нужно никак готовиться, — мягко сказал Рассел. — Просто будь самой собой.

— Я больше не знаю, кто я и как мне быть собой.

— Из-за того, что у тебя было с Греем Моррисоном?

Зоя быстро подняла на него глаза и удивленно переспросила:

— С Моррисоном? Ну да… и из-за него тоже. Но не только.

— Что еще ты имела в виду?

Она снова опустила глаза.

— Я не хочу об этом говорить. — Она прикусила губу, борясь с предательскими слезами.

Рассел положил руку на ее плечо, и Зое показалось, что в нее перетекает тепло его тела, оживляя ее, заставляя кровь быстрее бежать по венам. Она посмотрела ему в глаза и увидела, что он смотрит на нее с серьезным и одновременно ободряющим выражением.

— Вот что, — примирительно сказал Рассел, — давай сделаем так: ты посидишь в гостиной, а я наведу здесь порядок, хорошо?

Зоя кивнула и благодарно улыбнулась. Рассел проявил редкостную чуткость, позволяя ей побыть одной и привести в порядок мысли.

Пока она сидела в библиотеке, Рассел разжег камин, и сейчас пламя излучало приятное тепло. Зоя старалась не думать о том, что происходило в этой самой комнате прошлой ночью. Она села на диван и стала листать какой-то старый журнал, даже не обратив внимания на название.

Через несколько минут Рассел вернулся с подносом, на котором стояли две кружки с дымящимся кофе. Поставив поднос на старинный кофейный столик, он сел рядом с Зоей на диван.

— Какой кофе ты пьешь? — спросил он.

— Черный, без сахара.

Он передал кружку Зое. Она взяла ее двумя руками, согревая пальцы. Рассел положил себе сахар и добавил молоко. Зоя смотрела, как он размешивает сахар. Перехватив ее взгляд, он виновато улыбнулся.

— Я знаю, что это вредно для зубов, но ничего не могу с собой поделать — люблю сладкий кофе. — Он снова улыбнулся. — Вроде бы пока на моих зубах мои пагубные привычки не сказались.

На это Зое было нечего возразить, у Рассела были безупречно ровные зубы, белее которых ей не доводилось видеть.

Они помолчали, прихлебывая горячий кофе и глядя на огонь. Они сидели так близко, что могли бы прикоснуться друг к другу, и Зоя вдруг испытала почти непреодолимое искушение положить руку на его мускулистое бедро.

Зоя не понимала, что с ней происходит: она сама приняла решение, что прошедшая ночь больше не повторится. Во-первых, она не хотела осложнять положение еще больше, а во-вторых, когда придет время расставаться с Расселом, она бы хотела уйти с гордо поднятой головой. А в том, что расстаться им рано или поздно придется, она не сомневалась.

Чтобы удержаться от искушения, она села на свои руки. Рассел заметил ее движение, и она поняла, что невольно выдала себя. Он посмотрел ей в глаза. У Зои пересохло во рту, она облизнула губы. На его щеках и подбородке темнела отросшая за день щетина, и ей вдруг до зуда в пальцах захотелось погладить его подбородок с продолговатой ямочкой, провести пальцем по нижней губе, по щекам, погладить веки над серыми глазами, которые, стоит им остановиться на ней, заставляют ее трепетать в предвкушении.

Рассел стал наклоняться к ней. Зоя закрыла глаза. Он коснулся ее губ легким поцелуем и отстранился. Зоя открыла глаза и увидела, что он откинулся на спинку дивана. Короткий поцелуй оставил у нее ощущение неудовлетворенности, ей хотелось, чтобы он поцеловал ее по-настоящему. Удивительно, что при его поразительной способности читать ее мысли он не прочел в ее глазах этого конкретного желания.

— Рассел, — выдохнула она.

Он обхватил ее лицо ладонями.

— Зоя, я хочу тебя. Прямо сейчас.

— Я знаю.

Мысль, что он хочет ее, одновременно и радовала, и пугала Зою.

Он встал, взял ее за руку и потянул за собой. Она тоже встала и оказалась прямо перед ним — спина к груди. Тепло его тела обволакивало, притягивая ее, как пламя — мотылька. Она знала, что добром это не кончится, что в конце концов ее ждет страдание, но ей было все равно. Рассел так ей нужен, что она не хотела думать о последствиях.

По лестнице они поднялись в полной тишине. Казалось, они заключили безмолвное соглашение не говорить ни слова, чтобы не разрушить хрупкой атмосферы интимности. В спальне Рассел уложил Зою на кровать. Он окинул ее долгим жарким взглядом, и Зое показалось, что ее кости плавятся. Он сорвал с себя футболку и швырнул на пол, затем взялся за пряжку ремня. Звяканье пряжки было единственным звуком, нарушившим тишину, но сердце Зои билось так сильно, что она бы не удивилась, если бы узнала, что Рассел слышит его стук. Наконец он снял с себя брюки. Его ботинки с глухим стуком упали на пол. Он шагнул к кровати, не сводя глаз с Зои. Его взгляд удерживал ее на месте крепче, чем если бы он ее привязал.

Когда он раздевал Зою, его пальцы действовали так нежно, что ее охватило нетерпение. В конце концов она оттолкнула его руки и бесстыдно сорвала с себя одежду вместе с бельем.

Рассел встал возле кровати на одно колено и стал гладить бедра Зои, постепенно передвигая руки все выше и выше. Когда он снова обхватил ладонями ее лицо и стал целовать в губы, Зоя нежно куснула его за нижнюю губу. Рассел застыл неподвижно.

— Я вижу, тебе уже не терпится, — тихо пророкотал он.

— Я тебя хочу! — Она отбросила стыд, забыла о сдержанности. — Не через час, не завтра, не через неделю, а прямо сейчас.

— Сейчас — значит сейчас. — Он протянул руку к тумбочке, достал презерватив и через полминуты опустился на колени между ее раздвинутых бедер. Но он не сразу дал Зое то, к чему она стремилась. Он внимательно всмотрелся в ее лицо, ища на нем признаки сомнений. — Зоя, ты уверена? Я не хочу, чтобы после, когда к тебе вернется здравый смысл, ты набросилась на меня с упреками.

— Упреков не будет, Рассел, обещаю.

— Ты меня искушаешь, но, если подумать… — Он сделал вид, что собирается отодвинуться.

Однако Зоя не поддержала шутку. Она взяла его за талию и потянула на себя.

— Рассел, если ты сейчас же не займешься со мной любовью, я позову репортеров и заявлю им, что ты дрянной муж!

Он усмехнулся.

— Люблю, когда ты меня умоляешь.

Рассел вошел в нее, и она застонала от удовольствия. Он тоже застонал, и этот стон был для Зои самой лучшей музыкой и бальзамом для ее гордости — он подтвердил, что Рассел хочет ее так же сильно, как и она его.

Вонзаясь в нее глубже, он одновременно жадно припал к ее губам. Их сегодняшнее соитие ничем не напоминало прошедшую ночь, нежность уступила место всепоглощающей страсти. Зоя горела как в огне. Сексуальное напряжение, нараставшее как снежный ком, настойчиво требовало разрядки, но она все время ускользала. Вскоре Зоя уже чуть не плакала.

— Рассел, пожалуйста… — Она куснула его в плечо. — Я хочу…

Он просунул руку между их сомкнутыми телами и нашел набухший бугорок, средоточие ее желания. Его нежное, но одновременно решительное прикосновение подействовало, как искра на бочку с порохом. Зою сотряс взрыв небывалой силы. Рассел перестал сдерживаться, и сверкающий фейерверк поглотил их обоих. Его хриплый стон наполнил Зою восторгом — сознание, что это она довела его до такого состояния, многократно усилило собственное наслаждение Зои.

Рассел лег на бок, все еще учащенно дыша.

— Боже правый, Зоя, ты просто фантастическая…

— Ты тоже, — прошептала она.

К ней вдруг вернулась стыдливость, и она опустила глаза. Но Рассел приподнял ее голову, взяв за подбородок.

— Эй, не прячь глаз, я хочу увидеть в них удовлетворенное выражение.

Зое ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

— Я уверена, удовлетворенная женщина в твоей постели — для тебя привычное зрелище. Ты повидал их немало.

— Я предпочитаю сосредоточиваться на одной, и в данный момент это ты.

— Надолго ли? — не удержалась от вопроса Зоя.

— На столько, сколько потребуется.

Зоя не знала, как понимать его ответ. Подумав, она решила, что Рассел имеет в виду репортеров — их брак просуществует ровно столько, сколько понадобится, чтобы репортеры забыли про них и оставили в покое. Она закрыла глаза, чтобы Рассел не прочел в них горечи.

— Не волнуйся, — сказал Рассел со смешком, — я не собираюсь удерживать тебя насильно.

— Я и не волнуюсь, я с самого начала знала, что наш брак временное соглашение. — Она с удовлетворением отметила, что ее насквозь напускная небрежность прозвучала довольно правдоподобно.

— Он совсем не обязательно должен быть временным.

Зоя открыла глаза, но его лицо было непроницаемым. Она нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

Рассел пожал плечами.

— Ну, знаешь, семья, дети, — все это, в сущности, не так уж плохо, может быть даже приятно.

— Ты шутишь?! — От волнения Зоя вскочила с кровати. Схватив первое, что попалось ей в руки из одежды, она прикрыла наготу.

Но Рассел, похоже, не шутил.

— А что, из меня получится неплохой отец.

Зоя была так ошеломлена, что только и смогла, что открыть рот и закрыть его, не издав ни звука.

— Что скажешь?

Она представила, как Рассел баюкает на руках светловолосого малыша.

— Нет.

— Нет?

— В смысле… я не думаю, что ты будешь плохим отцом.

— Тогда в чем проблема?

— Мы не любим друг друга.

Он снова пожал плечами.

— Большинство из тех, кто женится по любви, после нескольких лет брака не любят друг друга, так что здесь я не вижу проблемы.

Зоя нахмурилась.

— Твой цинизм не внушает оптимизма.

Рассел усмехнулся.

— Ничего не поделаешь, такова статистика. Больше половины браков кончаются разводом, в основном потому, что один из супругов разлюбил другого.

— Нам-то почему должно быть от этого легче?

— Не понимаешь? Раз мы не были ослеплены любовью с самого начала, значит, мы поженились с открытыми глазами. Кроме того, это означает, что мы не можем друг друга разлюбить. По-моему, это ставит нас в более выгодное положение по сравнению с обычными парами.

Зоя отвела взгляд и натянуто заметила:

— Возможно. Но все же я не думаю, что стоит заводить ребенка, если в семье главное чувство — неприязнь.

— Не говори, что ты меня ненавидишь, — возразил Рассел. — Все равно я тебе не поверю.

— Я вижу, ты очень самоуверен!

— Во всяком случае, в этом я уверен на сто процентов.

Она с вызовом подняла голову.

— Жаль тебя разочаровывать, но мои чувства к тебе таковы, что за них я, вероятнее всего, попаду в ад.

Неожиданно для Зои Рассел рассмеялся.

— Я тоже.

Как она ни сдерживалась, на ее губах все же появилась ответная улыбка.

— Я вижу, у тебя гипертрофированное чувство юмора, ты смеешься над очень многими вещами, которые другие люди воспринимают всерьез.

Рассел посерьезнел.

— Не совсем так. Просто я думаю, что изводить себя бесплодным чувством вины и сожалеть о том, чего не можешь изменить, совершенно бессмысленное занятие. Мы живем один раз, мое кредо — постараться, чтобы этот единственный раз был как можно лучше.

— И поэтому ты порхаешь от женщины к женщине в поисках более сильных ощущений?

Рассел покачал головой.

— Ну и ну, у тебя весьма нелестные представления о моей морали. Я, между прочим, очень разборчив.

— Мне полагается чувствовать себя польщенной?

Губы Рассела растянулись в лукавой и очень сексуальной улыбочке.

— Конечно!

Его многозначительная улыбка таила в себе обещание, и Зое пришлось поспешно отвернуться, чтобы не поддаться искушению вернуться в его постель и не проверить это на практике.

— Мне нужно принять ванну, — быстро сказала она.

Рассел невинно поинтересовался:

— Тебе не будет скучно одной?

Зоя решительно замотала головой.

— Не будет. К тому же ванна не такая большая, чтобы мыться там вдвоем.

Он подмигнул.

— А я знаю отличный способ сэкономить место.

Зоя нахмурилась и схватила халат.

— Ты можешь думать о чем-нибудь другом?

— Когда ты рядом, нет, — беззастенчиво признался Рассел.

У Зои потеплело на душе, но она тут же напомнила себе, что не стоит относиться к его словам слишком серьезно, так уж устроены мужчины, что они всегда думают о сексе, и любовь здесь ни при чем.

В ванной было холодно, но, когда Зоя включила горячую воду и наполнила старомодную ванну на четырех чугунных лапах, комната наполнилась теплым паром. Зоя не собиралась думать о Расселе, но, погрузившись в ласковое тепло воды, она невольно вспомнила, как его руки ласкали ее тело. Ей стало стыдно собственных мыслей, и в инстинктивном стремлении спрятаться она с головой ушла под воду.

Зоя злилась на себя. Неужели она так жаждет его внимания, что готова забыть обо всех женщинах, с которыми он переспал и еще переспит? Неужели она согласна быть его женой на любых условиях? Если она закроет глаза на его «послужной список», не обернется ли ее невзыскательность в будущем против нее самой? Леопарда невозможно отмыть от его пятен, Рассел не изменится. Рано или поздно он обязательно начнет оглядываться по сторонам, а потом отправится на поиски новых приключений, точнее новых женщин. Только безответственная женщина способна завести ребенка от такого мужа. А Зоя никогда не считала себя безответственной.

Зое стало не хватать воздуха. Она подняла голову из-под воды и вдруг увидела, что на нее смотрит Рассел.

— Как ты здесь оказался?

Он пожал одним плечом, казалось искренне недоумевая вопросу.

— Вошел через дверь, как же еще?

— Надо было постучать!

— Я стучал, но ты не ответила, наверное потому, что была под водой и не слышала стука.

— Так надо было подождать, пока я отвечу!

Он обезоруживающе улыбнулся.

— И упустить такое восхитительное зрелище? Ну нет. Я решил подождать, пока ты вынырнешь глотнуть воздуха. — Он очень внимательно, с интересом рассматривал ее тело, покрытое только пузырьками пены, да и то лишь местами.

— Ты ведешь себя возмутительно.

— А ты стеснительна сверх всякой меры.

— Вовсе я не стеснительна! Просто я не привыкла, чтобы люди врывались в ванную, когда я моюсь.

— Ничего, со временем привыкнешь.

— Не надо…

Он опустил руку в воду. Вода пришла в движение, и миниатюрные волны, ласкающие бедра Зои, напомнили ей прикосновения его языка. Он не прикоснулся к ней даже пальцем, но, почувствовав нарастающее желание, она поняла, что проиграла битву еще до ее начала. И Рассел, если судить по его пылающему взгляду, тоже это понял.

Ни слова не говоря, она потеснилась, освобождая для него место. Рассел сбросил одежду и перешагнул через бортик ванны. Часть воды перелилась через край, но ни ему, ни ей не было до этого дела. Он лег рядом с Зоей и стал ласкать ее тело под водой. Зоя и сама не понимала, почему она возражала против того, чтобы Рассел к ней присоединился: ощущать его губы на своих губах, его тело рядом со своим, его бедра между своими бедрами — именно об этом она мечтала.

Когда они снова лежали рядом, обессиленные, в ванне осталось не больше половины воды, зато весь пол был залит. Рассел посмотрел на учиненный ими беспорядок и с притворной укоризной заметил:

— Какая же вы неаккуратная женщина, миссис Корбет.

Зоя игриво ткнула его в ребра большим пальцем ноги.

— Винить женщину в беспорядке, который сам же и учинил, — как это похоже на мужчину!

Рассел схватил ее ступню и взял большой палец в рот.

— Перестань, щекотно! — запротестовала Зоя и попыталась вырваться. Безуспешно. Рассел крепче обхватил рукой ее лодыжку и начал сосать палец. — Рассел, предупреждаю, — прошептала Зоя севшим голосом. — Когда ты так делаешь, у меня мысли путаются.

— Это хорошо, незачем тебе думать, — пророкотал он.

Зоя почувствовала, что он снова возбуждается. Он отпустил ее лодыжку, сел, обхватил ее за бедра и потянул на себя. Больше Зоя ни о чем не могла думать…

Зоя проснулась в кровати. Была еще ночь, но луна, заглядывая в щель между занавесками, давала достаточно света.

Спящий рядом с ней Рассел был расслаблен, дышал ровно. Он занимал слишком много места в кровати, но Зоя не собиралась его будить, чтобы он потеснился. Сейчас, когда он не смотрел на нее своим слишком проницательным взглядом, она могла вдоволь налюбоваться им. Зоя даже позволила себе положить ладонь на его крепкую грудь с порослью шелковистых темных волос и почувствовала, как под ее рукой бьется его сердце. Рассел что-то пробормотал во сне и повернулся на бок, увлекая за собой руку Зои. Она придвинулась к нему вплотную, так, что тепло его тела окутало ее уютным коконом, и снова заснула.

Рассел проснулся от ее шепота. Зоя разговаривала во сне, и, так как она лежала вплотную к нему, получалось, что она как бы шепчет ему на ухо. Сначала звуки были неразличимы, но затем Рассел смог разобрать отдельные слова. Неожиданно мышцы Зои стали твердыми от напряжения, и еще через секунду она громко вскрикнула от ужаса. Но не проснулась. Рассел легонько потряс ее за плечо.

— Зоя, проснись.

Она попыталась сбросить его руку.

— Нет!

Рассел крепче сомкнул пальцы на ее плече.

— Солнышко, проснись, все в порядке, ты просто видишь дурной сон.

Зоя открыла глаза. Несколько секунд она недоуменно смотрела на Рассела, не понимая, где она и что произошло, потом вскочила с кровати, как подброшенная пружиной.

— Успокойся, ты всего лишь видела страшный сон.

— Нужно было меня разбудить!

Рассел удивленно поднял брови.

— Именно это я и сделал, только мне не сразу удалось.

Зоя скрестила руки на груди и посмотрела на него настороженно.

— Что я говорила?

— Ничего осмысленного, так, набор слов.

Она всмотрелась в его лицо.

— Это правда?

— Конечно, с чего бы мне тебя обманывать? — удивился Рассел.

— Кто тебя знает, для тебя врать — так же естественно, как дышать.

Рассел нахмурился и покачал головой.

— Честное слово, Зоя, ты делаешь из мухи слона. Я понимаю, ты не привыкла спать в одной постели с кем-то, но ты не первая и не последняя, кто разговаривает во сне. Поверь мне, это пустяки.

— Для меня не пустяки!

— Ты что-то скрываешь?

Зоя быстро замотала головой.

— Нет, ничего я не скрываю.

— Тогда тебе и волноваться не о чем. Возвращайся в кровать, пока не замерзла.

— Не вернусь!

Рассел начал терять терпение. Он включил лампу.

— Обещаю, что к тебе не притронусь. Полно ребячиться, ложись, а не то я рассержусь.

— Сердись, пожалуйста, мне все равно.

— Ну хорошо, ты сама напросилась! — Рассел сел в кровати и откинул одеяло. Потом встал, подошел к Зое и хмуро посмотрел на нее при свете лампы. — Возможно, тебе хочется поиграть в тяни-толкай, но у меня нет настроения играть в игры, — прорычал он.

— Мне тоже не до игр.

— Вот и отлично. — Рассел поднял руки, словно сдаваясь в плен. — Я обещаю к тебе не прикасаться. Я всего лишь хочу, чтобы ты легла в постель и мы оба могли спать дальше. Больше я ничего не требую. Ты согласна?

Казалось, в словах Рассела не было никакого подвоха. Ничто не мешало Зое сделать так, как он просил, — вернуться в кровать и лечь спать. Но неожиданно из ее глаз брызнули слезы, и она ничего не могла с этим поделать.

— Это еще что такое? — Рассел взял ее за плечи и привлек к себе.

Зоя всхлипнула, спрятала лицо у него на груди и вдруг расплакалась, как будто Рассел нажал какую-то кнопку, отключающую ее выдержку и контроль над собой.

— Ну и ну, — тихо сказал он, гладя ее по спине. — Это что-то новенькое, никогда не видел, как ты плачешь.

— Я не нарочно! — пробормотала Зоя сквозь слезы.

— Понимаю. Просто я удивлен, что ты настолько мне доверилась, что перестала сдерживаться.

— Ничего подобного, я тебе не доверяю!

Рассел снова погладил ее по спине.

— Доверяешь, доверяешь, просто не хочешь в этом признаться.

— Я хочу остаться одна.

— Нет, не хочешь.

— Хочу! Я тебя ненавижу!

— Неправда.

— Правда!

— Я не хочу с тобой разговаривать.

— Ну так не разговаривай.

Зоя подняла голову и заглянула в насмешливые серые глаза.

— Ну почему ты такой несносный?

Рассел усмехнулся.

— Работа у меня такая.

— Считай, что ты уволен.

Рассел рассмеялся и снова прижал ее к своей груди.

— Ах, Зоя, Зоя, этак у меня скоро появятся морщины от смеха.

Зоя не знала, что на это ответить. Иногда Рассел ее страшно раздражал, а иногда просто обезоруживал, и тогда ее гнев испарялся от одного его слова или даже улыбки. Она вздохнула и сказала то, чего на самом деле не думала:

— Лучше бы мне никогда тебя не встречать.

— Я знаю, что ты этого хотела бы. — Рассел погладил ее по голове, погружая пальцы в волосы. — Я понимаю, что ты имеешь в виду.

Он приподнял ее голову за подбородок и запечатлел на губах нежный поцелуй. Зоя вздохнула. В ее сознание закралась предательская мысль: зачем сопротивляться? Она в его власти и будет принадлежать ему до тех пор, пока он ее хочет, а остальное не имеет значения.