Ганди Индира (Gandhi Indira)

(1917-1984)

Премьер-министр Индии (1966—1977, 1980— 1984) была единственной дочерью Джава-харлала Неру, первого главы правительства страны. Многие боготворили ее до самой смерти, как «Мать Индии», всемогущий символ нации.

Но в последние годы Ганди совершила непоправимые ошибки. В июне 1975 года, рискуя своим постом, она объявила в стране чрезвычайное положение. В 1984 году индийская армия выбила сикских сепаратистов из Золотого Храма в Амритсаре. Даже умеренные сикхи были возмущены этим, и последствия выразились в многочисленных жертвах. Возможно, Индира Ганди осознавала, что этим актом подписывает свой смертный приговор. Но она была фаталисткой и за день до смерти сказала в своей речи в Ориссе: «Я не против того, чтобы моя жизнь была положена на алтарь нации». Хотя Ганди советовали удалить сикхов из своей личной охраны, она ничего не предприняла. Ганди считала, что это не имеет смысла. «Те, кому надлежит спасать меня, разбегутся первыми», — говорила она.

Несмотря на свое высокое положение и власть — а может быть, именно из-за этого — Ганди была лишена радостей любви и интимного общения. В 1954 году в письме подруге И. Ганди написала: «Мне жаль... что у меня нет самого прекрасного в жизни —свободных взаимоотношений с другим человеком». Ее муж Фероз Ганди умер в 1960 году. Младший сын Санжей погиб в июне 1980 года, выполняя на самолете фигуру высшего пилотажа. (Через семь лет после ее собственной смерти старший сын Раджив, унаследовавший пост премьер-министра, был убит на массовом митинге около Мадраса неизвестной женщиной, которая, обвязавшись взрывчаткой, бросилась на него).

Утром 31 октября 1984 года, проснувшись, как всегда, в шесть часов в своей резиденции в Нью-Дели, Индира Ганди, не вставая с постели, выпила горячего чаю, который принес ей слуга. Потом премьер-министр позанималась гимнастикой йога, приняла ванну и надела ярко-оранжевое сари. На этот раз на ней не было пуленепробиваемого жилета, который мог бы спасти ей жизнь, возможно, И. Ганди не надела его, потому что ей предстояло дать интервью для телевидения прямо перед зданием своей резиденции.

Позавтракала И. Ганди вместе со снохой Сонией, женой Раджива, и двумя внучками. В 9.15 в сопровождении полицейского, держащего зонтик от солнца, своего помощника Р. К. Дхавана, слуги и еще одного полицейского Индира Ганди шла по дорожке к воротам сада и улыбнулась, проходя мимо стоящего на страже синкха Беанта Сингха, уже шесть лет служившего в ее личной охране. Он шагнул к ней, выхватил пистолет и три раза выстрелил ей в живот. Другой охранник, синкх Сатвант Сингх, выскочил из-за живой изгороди и открыл огонь из автоматического карабина. Сопровождающие премьер-министра разбежались или попадали на землю. Беант Сингх стоял с поднятыми руками. «Мы сделали то, что намеревались сделать, — произнес он. — Теперь вы делайте то, что должны». В течение минуты все боялись двинуться с места. Машина «скорой помощи» стояла во дворе, но водителя нигде не могли найти. Сония побежала в резиденцию, крича: «Дайте машину!»

Тело госпожи Ганди, изрешеченное тридцатью двумя пулями, положили в представительский автомобиль и отвезли в Индийский медицинский институт. Из-за пробок дорога в две с половиной мили заняла сорок минут, а, приехав в институт, сопровождающие тело Ганди не могли в него попасть, ворота оказались закрыты и никто заранее не был предупрежден о случившемся.

Пока премьер-министра везли в медицинский институт, двоих убийц арестовали. Через двадцать минут из домика охраны раздались выстрелы: пленные пытались бежать, и их застрелили. Беант Сингх умер на месте. Сатван-ту Сингху прострелили позвоночник и почки. Его и третьего заговорщика, Кехара Сингха, повесили после пыток в Нью-Дели 6 января 1989 года.

Борьба за жизнь Индиры Ганди с самого начала была обречена на неудачу. Когда ее привезли в операционную, она не подавала никаких признаков жизни, хотя сердце не было задето, но позвоночник был разбит и потеря крови огромна. «Вероятно, Ганди умерла еще до того, как упала на землю», — сказал хирург. Тем не менее, ей перекачали восемьдесят доз крови и подключили аппарат искусственного дыхания. ВВС объявило о смерти Индиры Ганди задолго до официального извещения, последовавшего днем.

На церемонии кремации в Шантиване (там, где ранее были кремированы Махатма Ганди и Джавахарлал Неру, а через семь лет и Раджив Ганди) присутствовали представители различных религий. Соединенные Штаты представлял госсекретарь Джордж Шульц, Великобританию — Маргарет Тэтчер. Были представители многих ведущих держав, даже яростный враг Индии — президент Пакистана Зия Уль-Хак. Убранное цветами тело Индиры Ганди лежало в гробу из сандалового дерева. Сын Раджив и внук Рахул стояли рядом с телом, затем они вылили на землю кувшины с водой, символизирующие конец жизни. Гвоздику, сосновые шишки и фрукты уложили вокруг покойной как последние дары. Раджив Ганди девять раз обошел вокруг погребального костра, прежде чем зажечь его особой ароматизированной свечой. Затем он, по обычаю, раздробил череп матери бамбуковым колом, чтобы завершить жертвоприношение.

Раджив развеял часть пепла с самолета, остальное высыпали в воды священной реки Ганг.

См. Праней Гупт (1992).

Гарбо Грета (Garbo Greta)

(1905-1990)

Уроженка Швеции, актриса стала гражданкой США в 1951 году. После своего двадцать пятого (и довольно неудачного) фильма, «Женщина с двумя лицами», Г. Гарбо ушла из кино.

Ей тогда было тридцать шесть лет. В отличие от другого знаменитого затворника, Говарда Хьюза, свое место проживания Гарбо не скрывала — актриса жила одна в семикомнатной квартире на пятом этаже дома, выходящего на Ист-Ривер, на Манхэттене. Ньюйоркцы часто видели ее одинокую фигуру — актриса ежедневно прогуливалась по манхэттенским магазинам. Свои прекрасные глаза она скрывала под стеклами очков, длинные пепельные волосы актрисы ниспадали из-под шляпы, а на лице почти не было косметики.

Гарбо никогда не выходила замуж, однако известно о ее связях с актером Джоном Гилбертом, дирижером Леопольдом Стоковски и другими. Многие годы актриса была близка с Джорджем Шлие, финансистом, жившим рядом с ней и женатым на кутюрье Валентине. Связь продолжалась вплоть до смерти Шлие в 1964 году.

В конце жизни Гарбо стала избегать городской жары и каждое лето уезжала на курорт Клостерс в Швейцарию. Она с удовольствием общалась на родном языке с отдыхавшей там же шведской четой и однажды призналась им в своем сокровенном желании остаться одной. «Я хотела бы быть графиней... жить в деревне, в покое и безопасности». Иногда Гарбо целый день проводила в постели, но, если вставала, то обязательно отправлялась на прогулку. О яхте Аристотеля Онассиса она говорила: «Слишком маленькая, я не могу совершать свои прогулки». Актриса любила тихие, уединенные места: церковные кладбища вокруг Клостерса и гробницу Наполеона в Париже, которую часто посещала.

Еще в Голливуде Гарбо часто болела, а позднее страдала от дивертикула, артрита и воспаления придатков. Единственной ее вредной привычкой было курение, провоцировавшее повторяющиеся приступы бронхита. В 1988 году в Клостерсе она жаловалась на слабость: «Я могу пройти всего несколько шагов... почти все время я провожу в моей комнате... я не могу ничего есть... я буду в бреду... жизнь перестала казаться реальной... мне кажется, я медленно умираю». О смерти Гарбо говорила: «Я бы очень хотела верить в иную жизнь, но не могу. Для меня все кончится, когда наступит смерть. Наверное, я очень прозаична».

В Нью-Йорке смерть постепенно уносила ее друзей. Посетителями актрисы оставались доктор, медсестра, племянница Грей Рейсфил с мужем Дональдом (гинекологом из Нью-Джерси), их четырьмя детьми и еще некоторые люди. Когда Гарбо споткнулась о пылесос и вывихнула лодыжку, ее традиционные прогулки прервались.

В последние одиннадцать месяцев Гарбо три раза в неделю приходилось делать диализ почек. 11 апреля 1990 года она смогла, как обычно, дойти до такси, одетая в слаксы и домашние тапочки. В этот раз в нью-йоркском госпитале актриса наблюдалась у доктора Стюарта Саала. Гарбо умерла через четыре дня в субботу 15 апреля в 11.30 утра. Причина смерти не объявлялась, но, по всей вероятности, виной тому были отказавшие почки. На следующий день тело кремировали в Нью-Джерси. Выполняя волю умершей, ее останки следовало бы переправить в родную Швецию.

Единственной душеприказчицей и наследницей состояния в 20 миллионов долларов оказалась племянница. Коллекция произведений искусства и мебель Гарбо были выставлены в 1990 году на аукционе Сотби, что явилось событием национального масштаба.

Гарднер Эрл Стенли (Gardner Erl Stanley)

(1889-1970)

Американский детективный писатель, создатель образа адвоката Перри Мейсона, гордился тем, что из 151 книги детективного жанра, которые в период с 1895 по 1965 год разошлись тиражом более миллиона экземпляров, 91 принадлежала его перу. Наследие Гарднера составило 131 художественное произведение, из них 82 — романы о Перри Мейсоне и 29 — истории о расследованиях Берты Кул и Дональда Лэма, подписанные псевдонимом А. А. Фэйр. Общее количество проданных книг составляет около 325 миллионов экземпляров. При содействии журнала «Корабль» Гарднер координировал работу Суда последней надежды — комитета экспертов, расследовавших возможные ошибки американского правосудия. В сороковые годы эта работа, по словам писателя, занимала почти все его время. Гарднер также работал над документальными книгами о своих исследованиях дельты реки Сакраменто и района Байя в Калифорнии, отлично стрелял из лука и увлекался астрономией.

В сельских районах Калифорнии были места, где писатель мог поставить свой прицеп и работать не отвлекаясь, однако в последние годы его излюбленным домом стало ранчо «Пейзано», в шестидесяти милях к северу от Сан-Диего. Первая его жена Натали, с которой у Гарднера произошел разрыв тридцать лет назад, умерла в феврале 1968 года. Через полгода писатель женился на своей секретарше Джин Бетель. Сразу после проведенного в Мексике медового месяца Гарднер упал и переломал ребра, что сильно замедлило работу над его последней исследовательской книгой «Спускаясь по дельте».

В начале 1969 года Гарднеры совершили воздушный полет, наблюдая за китами (на дирижабле фирмы «Гу-диаф»). Последний из романов о Перри Мейсоне — «Дело о невероятной подделке» — был продиктован и записан на пленку в середине февраля (два последующих были опубликованы после смерти писателя). В течение года Гарднер лежал в госпитале Палм-Спрингс, шт. Калифорния, с диагнозом «рак», но это держалось в секрете. Приближалось его восьмидесятилетие, но он по-прежнему активно работал — были написаны «Гость в большой шляпе» и последний из его прекрасных детективов «Не вся трава зеленая», который увидит свет только после его смерти; он продолжал выступать в Стоктоне, шт. Калифорния и Хьюстоне, шт. Техас.

День рождения писателя отмечали на ранчо «Пейзано» 17 июля 1969 года. В конце года Гарднер в течение четырех недель проходил курс химиотерапии в госпитале Риверсайд, шт. Калифорния, и к Рождеству состояние писателя ухудшилось настолько, что он не смог провести праздники, как обычно, в Байе; вместо этого он остался на ранчо. 12 января писатель опять попал в больницу; его жена Джин все время находилась рядом с ним. Гарднер в тяжелые моменты всегда повторял про себя 23-й псалом («Господь, пастырь мой, ...»), и сейчас был один из таких моментов. Но иногда писатель становился озорным и даже агрессивным с теми, кто его посещал. Однажды его друг Корнуэл Джексон приехал к Гарднеру из Лос-Анджелеса, чтобы повидать его. «Как ты себя чувствуешь?» — спросил Джексон, когда вошел. Больной пришел в ярость: «Почему ты не снял трубку в Голливуде и не задал мне этого вопроса по телефону? Господи, когда же ты, черт побери, перестанешь ставить все с ног на голову?» И долго продолжал так кричать, рассказывал Джексон. Однако, когда Джексон собрался уезжать, Гарднер произнес: «Спасибо за заботу, Корни».

Когда стало ясно, что лечение бесполезно, Гарднер вернулся на ранчо. Джин и две ее сестры, Пегги и Ханни, ухаживали за ним. 11 марта 1970 года Гарднер умер у родных на руках. Церемония похорон проходила в саду на Риверсайд, где его друг и коллега по Суду последней надежды Марлаш Хоте читал панегирики. По предложению Джин пепел Гарднера развеяли над его любимой Байей в Калифорнии.

См. Дороти Б. Хыоджес (1978).

Гейдрих Рейнхард (Heydrich Reinhard)

(1904-1942)

С 1941 года рейхспротектор оккупированной нацистами Чехословакии, второй человек после Бормана в иерархии гитлеровской Германии, который также нес ответственность за организацию страшных лагерей смерти. В течение суток после прибытия в Прагу Гейдрих развернул кампанию террора против мирного населения, и к концу года чешское правительство, находившееся в Лондоне, приговорило его к смерти.

Убить Гейдриха поручили двум молодым чешским диверсантам — Яну Кубишу и Йозефу Габчеку, которых готовили в Англии. В декабре 1941 года их сбросили на парашютах в Чехословакию, где они присоединились к отряду освободительного движения и спокойно разработали план своей акции.

Теплым и солнечным утром 27 мая 1942 года Гейдриха перевозили из роскошной резиденции в деревне в пражскую штаб-квартиру. Участники Сопротивления следили за его продвижением и передавали информацию вперед. Когда Гейдрих подъехал к северному предместью Голицовице, в том месте, где улица спускается, петляя, к мосту, его поджидала засада. Габчек ждал за поворотом на правой стороне улицы, спрятав под пальто автомат. В двадцати метрах от него стоял Кубиш с гранатой.

Было 10.30 утра. Открытый «мерседес-бенц» притормозил на повороте. Габчек шагнул к ненавистному рейхспротектору, поднял автомат и нажал на курок. Но — автомат заклинило. Перепуганный Гейдрих потянулся за револьвером. А машина продолжала ехать и поравнялась с Кубишем, и он бросил гранату на правое сиденье, сзади намеченной жертвы. Взрыв зашвырнул на троллейбусные провода лежащую на заднем сиденье амуницию. Кубиш отступил, раненный в лицо. Машина остановилась, задняя дверь была искорежена взрывом. Раненый Гейдрих поднялся на сиденье и выстрелил в Габчека, который стоял несколько секунд не двигаясь, прежде чем бросил ненужный автомат и пустился наутек. Шофер погнался за ним, но Габчеку удалось скрыться. Укрывшись за проходившим троллейбусом, Кубиш схватил свой велосипед и что есть мочи помчался с горы под уклон.

Гейдрих к тому времени уже был в коллапсе. На проезжавшем грузовике его доставили в госпиталь с множественными ранениями спины и бока осколками гранаты. После операции на межлегочной мембране и переливания крови ему удалили разорванную селезенку. Лучшие немецкие хирурги оперировали пострадавшего, и через несколько дней он, как казалось, начал поправляться. 3 июня Гейдрих смог сесть в постели, чтобы позавтракать, но во время еды он неожиданно упал на бок и 4 июня в 7.30 утра умер. В сообщениях причиной смерти называли медиас-тинит, возникший как осложнение гнойного заболевания легких, но паталогоанатом Хервиг Хамперл, проводивший вскрытие, окончательно пришел к выводу, что причиной был «анемический шок». Никаких признаков болезни не было обнаружено, и неожиданная смерть, пожалуй, объясняется закупоркой кровеносных сосудов после операции, — таково предположение парижского врача Р. Рос-со, высказанное им в работе 1972 года. Гейдриха похоронили на берлинском кладбище инвалидов, после церемонии, на которой присутствовали Генрих Гиммлер и сам Гитлер.

Именно фюрер приказал Карлу Франку, заместителю умершего, совершить возмездие по отношению к чешской нации. 10 июня деревню Лидице, не имевшую никакого отношения к убийству, сравняли с землей; сто семьдесят мужчин и юношей расстреляли, женщин отправили в концлагеря, где почти все они погибли; дети прошли «переобучение» в Германии. В Праге 27 мая прошла повсеместная облава, за которой последовали тысячи казней.

Поначалу убийцам Гейдриха удалось скрыться, но двое их товарищей, Карел Чурда и Вилиам Герик, предали их. 18 июня 1942 года место их последнего укрытия в пражской православной церкви на улице Ресслова осадил батальон СС. Целый день их обстреливали, забрасывали гранатами, пускали слезоточивый газ и качали воду из реки. Кубит, который вел наблюдение с возвышения, быстро скончался от шрапнельных ранений. Габчек и трое его товарищей застрелились в полузатопленном склепе, когда их боеприпасы подошли к концу. Сейчас это место — национальная святыня.

В 1946 году, в освобожденной Чехословакии, Чурду и Герика судили и приговорили к повешению.

Гейне Генрих (Heine Heinrich)

(1797-1856)

Великий немецкий поэт и публицист, издал свою «Книгу песен» в 1827 году. В 1831 году он периодически жил в Париже. Из-за приверженности поэта сен-симониз-му — течению, рассматривающему семью и брак как репрессивные институты — произведения Гейне были запрещены в его родной Пруссии. Он был любовником Жорж Санд, после Альфреда де Мюссе и до Шопена, а в 1841 году женился на неграмотной продавщице Матильде Мират.

Гейне всю жизнь мучился мигренями. Первые признаки болезни проявились у него в 1832 году, когда паралич скрючил пальцы левой руки. В тридцатые годы зрение поэта постепенно стало ухудшаться. К 1843 году у Гейне были парализованы лицевые нервы и он не чувствовал всей левой половины своего тела. Последние восемь лет жизни поэт был прикован к постели, полуослепший, с частично неподвижной правой рукой. В 1850 году Гейне писал: «...у меня ужасные судороги, нижняя половина тела омертвела, лежать могу только на боку. Четырнадцать дней мучился запором», — и жаловался, что чувствует себя спокойно только после морфина. Но тем не менее этот пос-|едний период жизни поэта ознаменован публикацией прекрасных стихотворных и прозаических произведений; в это время Гейне продолжает усиленно трудиться над своими мемуарами, большинство из которых будет уничтожено после его смерти.

Последние девять месяцев жизни поэта скрашивались посещениями его двадцатисемилетней обожательницы, которой поэт посвятил шесть любовных поэм. Нам эта женщина известна под именем Камилла Селден, настоящее ее имя Элиза Кринитц. Выполняя секретарскую работу и читая Гейне, она очень сблизилась с ним. К их связи, нарушаемой физическим бессилием умирающего человека, Матильда относилась достаточно равнодушно.

За несколько недель до смерти Гейне стал жаловаться на удушье, перед самой смертью началась непроизвольная рвота. Камилла навестила умирающего в четверг, 14 февраля 1856 года, его последнее письмо было, скорее всего, адресовано ей, с извинениями за невозможность принять ее из-за усилившейся болезни. Ночью в субботу, 16 февраля, Камилла будто бы видела отлетающую душу поэта. Гейне умер в пять часов утра, в воскресенье 17 февраля, оставаясь в полном сознании почти до самого конца. На похоронах, состоявшихся без богослужения на кладбище Монмартра, были Камилла, Александр Дюма и Теофиль Готье.

В медицинском исследовании 1990 года И. Джеллинек ставит под сомнение традиционный диагноз нейросифилиса. «Без сомнения, распространяющийся процесс поражения органов (нервов головного и спинного мозга) вызывал рассеянный склероз, что скорее всего и было причиной смерти». Август Д’Эст, племянник королевы Виктории, был на три года старше Гейне и умер восемью годами раньше, промучавшись двадцать шесть лет от той же болезни. Джеллинек заключает, что «Генрих Гейне — вторая зарегистрированная и самая талантливая жертва рассеянного склероза».

См. также Дж. Л. Сэммонс (1979).

Георг V (George У)

(1865-1936)

Король Великобритании, он унаследовал корону своего тца Эдуарда VII в 1910 году. В октябре 1915 года, во время инспекции войск на территории Франции, Георг упал лошади и сломал тазовую кость. В 1928 году он серьезно заболел: левое легкое было поражено стрептококковой инфекцией, и это привело к образованию абсцесса, который был удачно удален придворным врачом. Однако, тогда еще не применяли антибиотиков, и в течение нескольких недель полного выздоровления не наступало. Королевский биограф Кеннет Роуз в 1984 году заключил, что «четверо сменявших один другого британских королей были ишдлыми курильщиками, и главной причиной их смерти, либо отягчающим обстоятельством, была эта пагубная привычка». (Речь шла об Эдуарде VII, Георге V, Эдуарде VIII (Герцоге Виндзорском) и Георге VI).

Последние два года жизни Георг V страдал, зная о безрассудном увлечении своего старшего сына разведенной женщиной Уоллис Симпсон, и боялся приближающейся войны. В период итальянско-абиссинского кризиса он заявил: «Я не хочу еще одной войны... скорее я сам пойду с красным флагом на Трафальгарскую площадь, чем позволю моей стране быть втянутой в военный конфликт». После отнявшего много сил празднования семидесятилетнего юбилея в мае 1935 года здоровье Георга V стало ухудшаться, — король все чаще стал засыпать среди бела дня, по ночам он дышал с трудом и не мог обойтись без кислородной подушки. На Рождество, по традиции, заведенной с 1832 года, король обратился к своему народу, однако было заметно, что голос его потерял свою силу.

Врача короля вызвали в резиденцию в Сендрингеме, рафство Норфолк, 15 января 1936 года. Через два дня вызов повторился. К тому времени Георг уже не покидал своей комнаты. В тот же день, 17 ноября, король сделал последнюю запись в дневнике, который вел с 1880 года: «Вечером приехал Доусон. Я увидел его и почувствовал себя совсем слабым». Вызвали кардиолога, сэра Мориса Кэссиди, поставившего первый из шести диагнозов: «Бронхиальная астма... не в самой тяжелой форме... но осложненная сердечной недостаточностью». Когда в резиденцию прибыл принц Уэльский, он рассвирепел, увидев архиепископа Кентерберийского, который явился без приглашения и постоянно мелькал у дверей комнаты больного, «словно бесшумный призрак в черных гамашах». Два дня король находился в полубессознательном состоянии, но на третий день, 20 января, его обнаружил личный секретарь сидящим в постели и читающим «Таймс». Ложась спать, Георг беспокоился о делах в стране.

Трое членов Тайного совета прибыли из Лондона, чтобы король мог подписать указ о передаче полномочий королевской власти. Несмотря на паралич правой половины тела, король попытался подписать документ, сначала одной рукой, затем другой. Довольно долго ходили слухи о том, что в последние дни жизни врачи пытались восстановить силы короля, напоминая ему о любимом курорте Бог-нор и обещая, что он сможет отправиться туда поправить здоровье. «К черту Богнор», — говорил монарх. Биограф Георга писал, что «это вполне правдоподобно. Король всегда был не воздержан на язык, особенно сильно это проявлялось, когда его выводили из терпения врачи».

О приближающейся смерти короля его подданные узнали из бюллетеня, написанного Доусоном на карточке меню в столовой резиденции: «Жизнь короля медленно приближается к своему концу». Семья собралась около постели умирающего, и архиепископ прочитал 23-й псалом и отходную молитву. Последний бюллетень передали сразу после полуночи. Он гласил: «Смерть тихо пришла к королю в 11.55 вечера».

Королева Мария просила, чтобы похороны не откладывались более чем на неделю, как это получилось, когда умер Эдуард VII. После того как гроб простоял 36 часов в деревянной часовне, его перевезли по железной дороге в Лондон. Установленный на орудийном лафете и увенчанный имперской короной гроб сопровождали четверо сыновей короля. Когда по дороге в Вестминстер гроб занесли в дворцовый двор, украшенный драгоценными камнями мальтийский крест упал с верхушки короны на землю.

Король просил, чтобы церковной службы не проводилось, тем не менее архиепископ настоял на исполнении одного гимна. Через четыре дня огромные толпы людей собрались посмотреть, как гроб будут перевозить на Паддингтонский вокзал. Георг V присоединился к предыдущим британским королям в склепе под часовней Св. Георга в Виндзоре.

Георг VI (George VI)

(1895-1952)

Герцог Йоркский получил королевский титул от своего старшего брата Эдуарда VIII в декабре 1936 года. Эдуард (ставший герцогом Виндзорским) отказался от трона после одиннадцати месяцев царствования, чтобы жениться на дважды разведенной миссис Уоллис Уорфилд Симпсон. Нервозный, застенчивый и заикающийся новый монарх добросовестно выполнял королевские обязанности, которые возложил на себя с такой неохотой. Будучи главой государства шесть лет во время второй мировой войны, Георг VI серьезно подорвал свое здоровье. Один из придворных так отзывался о его состоянии в 1947 году: «Король ложился слишком поздно и много курил. Он буквально умирал за Англию».

В начале 1949 года доктора обратились к королю с настоятельной просьбой бросить курить. Эта привычка погубила его отца Георга V и деда Эдуарда VII и теперь обострила атеросклероз сосудов ног Георга VI; возникла даже угроза гангрены правой ноги. Поясничную симпатэктомию произвели в Букингемском дворце 12 марта 1949 года. (Хирурги удалили нервный ствол в основании позвоночника, чтобы предотвратить сужение ножной артерии и уменьшить воспалительный процесс). Для снижения риска возникновения тромбоза король ездил на пони в специальной упряжи, которая помогала ему преодолевать подъемы во время прогулок.

В мае 1951 года Георг слег в постель с кашлем и жаром. Это было следствие «небольшого очага катарального воспаления» в левом легком; в качестве лекарства был предложен пенициллин. В сентябре томография показала, что пораженный участок — это опухоль, бронхография определила, что опухоль — злокачественная. Легкое удалили 23 сентября. В медицинских бюллетенях утверждалось, что у пациента не рак, и сам Георг оставался в полном неведении. Прогнозы были самыми печальными — велика была опасность тромбоза и казалось маловероятным, что король проживет больше года. В рождественские праздники Георг был слишком слаб, чтобы обратиться к стране в прямом эфире, и выступление было записано заблаговременно по частям. Его слушатели со всего мира заметили, что король заикался, и его голос стал сиплым.

Георг провел Рождество в своей любимой резиденции Сендрингем в Норфолке. В конце января 1952 года доктора сделали обоснованное медицинское заключение, и 30 января Георг наслаждался музыкой «Южного Тихого океана» в театре «Драри Лайн». На следующий день, стоя с непокрытой головой на холодном ветру, он провожал свою дочь принцессу Елизавету и ее мужа принца Филиппа, которые улетали в Кению, а затем в Австралию. Уинстон Черчилль, который присутствовал в аэропорту, позже вспоминал, что король был «веселым и даже беспечным, держа бокал шампанского в руке». Но здесь же Черчилль добавлял: «Я думаю, он знал, что жить ему осталось недолго».

Георг VI вернулся в Сендрингем 1 февраля, а 5, прекрасным безоблачным днем, охотился на зайцев. Вечером он обедал с королевой Елизаветой и младшей дочерью принцессой Маргарет; спать он отправился в 10.30. Чуть позже часовой видел короля, который возился с щеколдой на окне своей спальни. Утром 6 февраля 1952 года тромб подступил к сердцу монарха, и он умер, не просыпаясь. Тело обнаружил камердинер в 7.30, когда принес своему господину чашку утреннего чая.

Его дочь Елизавета в это время находилась в Кении и наблюдала за носорогами из окон отеля. Несколько часов спустя ее муж, Филипп, конюх которого услышал новость от журналистов, деликатно сообщил ей печальную весть. В США Палата представителей выразила свои соболезнования и прервала на день свою работу. Президент Трумэн записал в дневнике: «Он был великим человеком. Достойная пара своему брату Эду».

Тело покойного находилось в церкви Сендрингема вплоть до 11 февраля. Гроб с телом короля выставили для прощания в Вестминстер-Холл, и триста тысяч человек прошли мимо него. Монарх упокоился в склепе часовни Св. Георга в Виндзоре. Черчилль прислал венок из зимних цветов и карточку, где его рукой было написано: «За доблесть».

Герцог Виндзорский (Windsor Duke of)

(1894-1972)

Старший сын Георга V, короля Великобритании, Северной Ирландии и Британских доминионов, вступил на престол 20 января 1936 года, но через год отрекся от него, чтобы жениться на уроженке Балтимора, уже дважды разведенной Бесси Уоллис Симпсон. Его провозгласил герцогом Виндзорским преемник и младший брат Георг VII. Во время второй мировой войны герцог был губернатором Багамских островов, но остаток жизни скучающая чета Виндзоров провела во Франции. Герцогине так и не пожаловали титул «Королевское Высочество», и она постоянно пеняла мужу. Но человеку, с завидным постоянством в приверженности однажды выбранной цели, вполне можно простить преданность жене даже с очень нелегким характером.

С 1953 года Виндзоры проживали с большим штатом прислуги в большом белом особняке в Париже, занимающем два акра земли. К 1970 году герцог сильно сдал, и уже едва мог закончить раунд гольфа, но все равно был заядлым курильщиком, и в 1971 году биопсия показала неоперабельный рак гортани. «Я же говорила ему, чтобы он бросил курить», — сказала герцогиня. Начали проводить лечение кобальтом, но к марту 1972 года вес герцога составил менее ста фунтов.

В мае, несмотря на участившиеся кровотечения, он изъявил настойчивое желание приветствовать свою племянницу, королеву Елизавету, которая вместе с принцем Филиппом и их сыном Чарльзом нанесла во Францию визит. Когда они приехали, Виндзор сидел в кресле рядом с постелью, внутривенная трубка с питательной смесью скрывалась одеждой. «Дорогая Лизбет, как я рад снова тебя видеть», — приветствовал герцог королеву, и они побеседовали несколько минут.

Через десять дней, после очередного кровоизлияния, герцог Виндзорский скончался. Это случилось 28 мая 1972 года. По одной из версий происшедшего, Уоллис спала, и ее разбудили печальной новостью; по другой — она задремала в кресле, ее поднесли к постели умирающего и она взяла его за руку, он взглянул на нее и испустил дух.

Тело герцога выставили для прощания в часовне Св. Георгия в Виндзоре, и 57 000 скорбящих пришли поклониться ему. Похороны прошли при закрытых дверях, присутствовали лишь члены королевской семьи, представители правительства и несколько специально приглашенных гостей. Гроб отвезли через Виндзорский парк к месту захоронения и положили рядом с братом покойного, герцогом Кентским, недалеко от мавзолея Виктории и Альберта. Герцогиня Виндзорская рассказывала приятельнице: «Я стояла и смотрела на то место, где мне самой предстояло быть похороненной».

Стареющая герцогиня прожила в своем парижском особняке еще четырнадцать долгих и несчастливых лет. Она умерла, когда ей было девяносто, 24 апреля 1986 года. После церемонии в часовне Св. Георгия она упокоилась рядом с любимым мужем.

В течение почти пятнадцати лет лорд Мантбеттен и другие предпринимали попытки вернуть наследство Виндзоров Британии, но герцог завещал все Уоллис, а она оставила свое состояние Пастеровскому институту в Париже.

Гесс Рудольф (Hess Rudolf)

(1894-1987?)

Один из главных немецко-фашистских военных преступников, с 1933 года заместитель фюрера, удивил мир, когда в мае 1941 года секретно прилетел в Великобританию с предложением мира. Но это ему не зачлось, и Нюрнбергский военный трибунал приговорил Гесса к пожизненному заключению.

Через какое-то время шесть его бывших товарищей были освобождены из берлинской тюрьмы Спандау, и с 1966 года узник № 7 оставался единственным заключенным, попеременно охраняемым то американским, то английским, то советским персоналом. В 1969 году Гесс чуть было не умер от прободения язвы двенадцатиперстной кишки, и вскоре после этого стали проявляться обычные старческие недуги: нетвердая походка, провалы в памяти, ухудшение зрения.

В августе 1987 года Гесса охраняли американцы. 17 августа Гесс, как обычно, прилег отдохнуть после обеда. В 14.30 он в сопровождении надзирателя спустился прогуляться в сад. Некоторое время они сидели на скамейке в беседке, затем надзирателя позвали к телефону. Вернувшись, он нашел узника лежащим на полу лицом вниз, с коленями, прижатыми к груди и упирающимися в опрокинутый стул. Лицо Гесса было свинцового цвета, а вокруг шеи затянут кусок электрического кабеля. Искусственное дыхание рот в рот и массаж сердца не дали результатов, как и другие меры, предпринятые в Британском военном госпитале, где зарегистрировали смерть Гесса.

При первом обследовании тела в кармане покойного нашли записку: «Просьба к властям отослать это домой. Написано за несколько минут до моей смерти. Дорогая Илсе, спасибо за то, что ты сделала для меня, и за то, что пыталась сделать». Причиной смерти была записана «асфиксия, сдавливание верхних дыхательных путей при повешении». Неудовлетворенная таким заключением семья потребовала повторного вскрытия. Результат показал: «Смерть наступила вследствие удушья». Семья Гесса и многие другие подозревали убийство. Поскольку провода не было поблизости и сам Гесс не мог его раздобыть, то повешение было делом посторонних рук, о чем также свидетельствовали сильные кровоподтеки на шее, которые не мог сам себе оставить немощный старик. В марте 1988 года прокурор Западного Берлина начал расследование по делу об убийстве, которое так и не было завершено.

Из-за опасения, что неонацисты сделают место захоронения своей святыней, похороны Рудольфа Гесса отложили до 17 марта 1988 года.

Доктор Хью Томас в вышедшей в 1979 году книге «Убийство Рудольфа Гесса» подвергает сомнению известную историю о полете заместителя фюрера по партии в Англию и личность человека, который находился в заключении и умер в тюрьме Спандау. Томас работал в качестве консультанта в госпитале, где узник № 7 проходил медицинское обследование в 1973 году и где позже его объявили мертвым. Во время медобследования Томаса поразило, что на теле Гесса не осталось ни малейшего следа серьезного пулевого ранения, полученного в августе 1917 года на румынском фронте. Гесс пролежал после ранения несколько месяцев и был признан негодным к службе, однако ни шрама на груди, ни внутренних повреждений на рентгеновских снимках обнаружено не было.

Основываясь на этом факте, Томас детально расследует таинственный полет 1941 года. Подлинный Гесс вылетел из Аугсбурга под Мюнхеном в 17.45 10 мая на двухмоторном «мессершмитте 110-Д» без дополнительных баков с горючим. Он никому не сообщил, куда направляется. Поскольку его собственный летный комбинезон потерялся, он взял такой же у приятеля. Выдающий себя за Гесса (по утверждению Томаса) приземлился в Шотландии около одиннадцати часов вечера на «мессершмитте 110-Д» (или 110-Е), с закрепленными под крыльями дополнительными баками, которые были брошены в устье реки Клайд и выловлены на следующий день. Однако при наличии дополнительных баков или без них, перелет превосходил радиус досягаемости «мессершмитта». Кроме того, у прилетевшего не было документов, но одет он был в летный комбинезон Гесса.

Томас полагает, что сам Гесс был убит в результате заговора Гиммлера или другого нацистского лидера, знавшего о плане Гесса, а двойник Гесса вылетел из Дании, преодолев значительно меньшее расстояние до Глазго.

По этой теории развившаяся у двойника Гесса амнезия должна была скрывать недостаток информации, которой он располагал. Кроме того, Гесс был как вегетарианцем, а включенный употреблял в пищу и мясные продукты. Фрау Илсе Гесс никогда не сомневалась, что узник — ее муж, однако тот отказывался встречаться с ней до 1969 года, и в гот момент она отметила его неожиданно низкий голос и отсутствие имевшейся ранее щели между передними зубами.

В своей переизданной книге «Гесс: история двух убийств» (1988) Томас утверждает, что узник, кем бы он ни был, не совершал самоубийства.

Незаинтересованному читателю трудно заключить, какая из двух версий более правдива. Но все же маловероятно, чтобы невиновный человек добровольно провел сорок и есть лет в заключении в Англии и тюрьме Спандау. Теория Томаса представляется достаточно правдоподобной; но ее автор не может установить личность таинственного двойника Гесса и не объясняет германской миссии 1941 года в Англии.

Однако до тех пор, пока вопрос со шрамами на груди (отсутствие которых было подтверждено медицинской экспертизой и женой Гесса) не разрешится, слухи о заговоре в высшем руководстве нацистской Германии не могут быть вполне опровергнуты.

Глисон Джеки (Gleason Jackie)

(1916-1987)

Уроженец нью-йоркского района Бруклин снискал славу в мире развлечений в пятидесятые годы, сыграв хвастливого водителя автобуса Ральфа Крамдена в телесериале «Новобрачные». Глисон снимался в кино и получил «Оскара» за фильм «Энергичный человек» (1961). Он даже претендовал на статус композитора и дирижера, правда, без особых оснований. В начале шестидесятых годов журнал «Лайф» называл Глисона «самым ярким актером в шоу-бизнесе».

Глисон вызывал в коллегах самые разные чувства — от гнева и отвращения до любви и даже преклонения. Он был крупным человеком, вес его приближался к тремстам фунтам. Как профессиональный комедиант он не стремился похудеть, поскольку когда-то в молодости ему сказали: «Тощий ты не смешной».

После резкого упадка сил в Чикаго в 1978 году во время гастролей со спектаклем «Хитрая лиса», Глисону провели 3 операции на коронарных сосудах. Театральные спектакли того периода не давали возможности проявиться его таланту, но в марте 1983 года Глисон снялся вместе с Лоуренсом Оливье в пятидесятиминутной презентации программы «Мистер Халперн и мистер Джонсон», где он затмил великого английского актера. Это представление, а также появление Глисона в телепрограмме «60 минут» в 1984 году («Мне он чрезвычайно понравился», — вспоминал его интервьюер Морли Сафер) способствовали росту популярности актера в последние годы его работы в театре и кино.

Последний фильм Глисона — «Иззи и Мо» (1985) оказался неудачным. Партнером по фильму был Арт Кэрни, с которым он играл в «Новобрачных». Глисону к тому же, было безосновательно приписано сочинение музыки к фильму. В 1985 году актеру позволили поместить на складе с воздушными кондиционерами пленки «вырезанных» из «Новобрачных» кадров примерно на семдесят часов, которые он впоследствии сумел продать почти за шесть миллионов долларов.

В апреле 1987 года у Глисона выявили рак толстой кишки, уже поразивший метастазами печень. Актер отказался от биопсии и вернулся в свой дом во Флориде. Страдающего от сильных болей в животе, его доставили в госпиталь 21 мая, и в ходе трехчасовой операции из толстой кишки удалили обширную опухоль. Однако рак и в самом деле затронул печень и паховые лимфатические узлы. Узнав, что ему отпущено всего несколько месяцев, Глисон потребовал приостановить кислородное питание, чтобы вновь можно было курить столько, сколько ему захочется. 3 июня провели еще одну операцию по очистке брюшной полости. После нее актер отправился домой. В последние дни жизни Глисон отправлял открытки и подписывал фотографии друзьям. В передаче «60 минут» он высказал свое убеждение, что «Бог не мстителен, и если даже вам случилось совершить грех, он не отправит вас навечно в преисподнюю». Незадолго до смерти актер сказал: «Если Богу нужен еще один шутник, — я готов». 24 июня 1987 года, пролежав два дня в коматозном состоянии, он умер.

Две тысячи человек прошли мимо гроба, установленного в мемориальном зале в Майами. На поминальной мессе в соборе Св. Марии присутствовал один из его партнеров по «Новобрачным» — Одри Мидоуз. Тело Глисона перенесли в мраморный мавзолей на побережье, на кладбище Милосердной Матери Господней. Позже именем Глисона был назван автобусный парк в Бруклине.

Горовиц Владимир (Horowitz Vladimir)

(1904-1989)

Американский пианист украинского происхождения, он женился на младшей дочери дирижера Артура Тосканини Ванде в 1933 году. Горовиц был бисексуалом, ипохондриком и страдал временами маниакально-депрессивными расстройствами, но супруги испытывали взаимное уважение друг к другу. Правда, в период с 1949 по 1953 год они жили порознь и их жизнь сопровождалась несколькими бурными эпизодами.

В 1953 году к депрессии Горовица, вызванной недоброжелательными отзывами в печати, прибавилась боязнь того, что один из участившихся приступов колита случится с ним во время выступления. Все это обусловило исчезновение пианиста на двенадцать лет из поля зрения публики. В начале 80-х годов чрезмерная зависимость от лекарств сказалась на игре Горовица, и он вынужден был сделать перерыв в выступлениях — на этот раз только на полтора года.

Пианист виртуозно играл в документальном фильме «Горовиц — последний романтик», снятом в апреле — мае 1984 года, в его квартире на Манхэттене. Но в зените своей славы он оказался, побывав почти через шестьдесят лет, в 1986 году в Советском Союзе. Широко разрекламированный концерт в Москве транслировался 29 апреля телевидением CBS.

В марте следующего года Горовиц отправился в Милан, чтобы сделать свою последнюю концертную запись; были проведены съемки, и новая кассета с видеозаписью пользовалась большим спросом. Пианист любил музыку Моцарта, которая особенно сложна в исполнении, и сыграл Концерт ля мажор и Сонату си бемоль. Дирижером оркестра «Jla Скала» был Карло Мария Гулини, и между двумя знатоками Моцарта не раз возникали определенные трения. Они спорили о темпе и технике исполнения музыкальных арабесок. Как правило, Гулини в конце концов уступал.

Последнее публичное появление Горовица состоялось в Манхэттенской студии 11 октября 1989 года, когда он раздавал автографы на своих пластинках. Но пианист продолжал делать записи почти до последнего дня жизни. Шесть записей Гайдна, Шопена и Листа для CBS были закончены к 1 ноября. Утром 3 ноября Горовиц проснулся с тошнотой и головокружением, но доктор не обнаружил признаков заболевания. В воскресенье, 5 ноября, пианист проснулся позже, позавтракал и пошел в спальню к Ванде, чтобы обсудить обеденное меню. Потом туда же зашла экономка Селин Райт, и Ванда обернулась к ней. Войдя, миссис Райт ахнула, увидев, как Горовиц, с которым случился сердечный приступ, пошатнулся на стуле и упал на пол. Ванда оглянулась и произнесла: «Он мертв». Вызванная бригада неотложной помощи около часа пыталась вернуть к жизни восьмидесятипятилетнего пианиста, но все усилия оказались напрасными.

Тело Горовица перевезли в зал для гражданской панихиды на Мэдисон-Авеню. Со всего мира приходили телеграммы с соболезнованиями. Два дня с Горовицем прощались в зале, в котором негромко звучала запись исполняемой им музыки. Кажется странным, что еврей, даже не соблюдавший религиозных обрядов, мог быть похоронен на католическом кладбище! «Никто не возражал», — объясняла Ванда. Поэтому ее мужа похоронили в миланской фамильной гробнице Тосканини, рядом с их дочерью Соней, умершей в 1974 году в Женеве.

Состояние пианиста, оцененное примерно в 8 миллионов долларов, унаследовала его жена, триста тысяч долларов было переведено на стипендии в школу Джуллиар-да, двести тысяч — Гулиане Лопес, которая помогла Горовицу в 1984 году вернуть здоровье и уверенность в своих силах.

См. Харольд С. Шонберг (1992).

Грант Гарри (Grant Gary)

(1904-1986)

У голливудской суперзвезды английского происхождения был всего один ребенок — дочь Дженнифер, которая родилась в феврале 1966 года от четвертой жены Диан Кэннон. Девочка появилась на свет, когда брак ее родителей уже распался после семи месяцев совместной жизни. Грант в это время заканчивал работу над своим последним фильмом «Идти, а не бежать». Его пятой женой в апреле 1981 года стала Барбара Харрис. В декабре того же года супруги и дочь знаменитости Дженнифер присутствовали на церемонии в Вашингтоне, где Грант и четверо других американских актеров чествовались за их заслуги перед кинематографом. В 1984 году актер перенес легкий удар, но не перестал путешествовать, активно заниматься общественной деятельностью и проводить рекламную кампанию парфюмерии Фаберже.

28 ноября 1986 года он прибыл с Барбарой в Давенпорт, шт. Айова, на очередную презентацию начатого в 1983 году цикла спектаклей «Беседы с Гарри Грантом». Он чувствовал себя прекрасно — расслабившийся, освободившийся от многолетнего напряжения. Слухи о его бисексуальности сошли на нет, женитьба на Барбаре оказалась удачной для обоих. Они остановились в отеле и на следующее утро отправились осматривать достопримечательности города. Супруги посетили муниципальную галерею искусств, где собрано множество полотен Гранта Вуда, и Палмеровский колледж практической хиромантии. Как отмечал их гид, местный бизнесмен Дуглас Миллер, оба были в прекрасном настроении.

Во второй половине дня Гранты побывали в театре, где шли приготовления к вечернему шоу, проверили расположение микрофонов для аудитории и обсудили с киномехаником порядок показа клипов. Через какое-то время Грант пожаловался на недомогание и удалился в гримерную, поддерживаемый Барбарой. Через час он отменил шоу и вернулся в отель. Но он по-прежнему отказывался от медицинской помощи, пока Миллер наконец не решился вызвать собственного врача, некоего Мэнлава. Когда Мэн-лав приехал в отель, Гранта рвало ц он жаловался на головную боль и головокружение. Измерение кровяного давления показало 210:130. Несмотря на сопротивление больного, вызвали «скорую помощь». Грант признался медикам: «Я чувствую боль в груди, но думаю, это не страшно. Я не хочу поднимать шум». Актеру подключили аппарат искусственного дыхания, капельницу и кислородный аппарат, но умирающий нашел силы приподняться и слегка пожать руку жене. В госпитале Св. Луки, когда его везли в отделение интенсивной терапии, Грант сумел проговорить: «Я люблю тебя, Барбара... Не беспокойся». ЭКГ показала обширный инсульт; в 23.52 была зарегистрирована смерть Гарри Гранта.

На рассвете 30 ноября 1986 года Барбара Грант, сопровождающая тело мужа, вылетела самолетом частной авиакомпании в Лос-Анджелес. По воле Гранта никакой церемонии не проводилось. Говорят, что его вдова развеяла прах покойного вокруг дома в Беверли Хиллз. Она и Дженнифер разделили между собой состояние Гранта, которое составляло примерно сорок миллионов долларов.

Грейнджер Перси (Grainger Percy)

(1882-1961)

Самый знаменитый австралийский композитор переехал в Соединенные Штаты в 1914 году. Сейчас его знают в основном по оранжировкам песен и небольшим пьесам, таким, как «Деревенские сады» и «Молли на берегу», однако при жизни композитор был известен и как пианист, известный своим исполнением концерта Грига.

Воспитание Грейнджера в детстве было очень своеобразным, и это наложило отпечаток на его образ жизни и сексуальные пристрастия. Мать Грейнджера, Роза, била его кнутом, а узнав, что муж заразил ее сифилисом, перестала его пороть и несколько лет вообще не дотрагивалась до ребенка. Когда Перси было двенадцать лет, он вместе с матерью отправился в Европу, чтобы продолжить музыкальное образование. С тех пор она контролировала профессиональную и интимную сферы его жизни, ходили даже слухи об инцесте (возможно, необоснованные). Вероятно, это привело к самоубийству Розы в 1922 году, когда она выбросилась с восемнадцатого этажа нью-йоркского дома.

Сексуальные партнеры Перси, в том числе и его жена Элла подвергались избиениям плетью, часто довольно жестоким. Это было особой формой полового извращения, характерной для Грейнжера еще с подросткового возраста. Он также занимался и самобичеванием, исхлестывая себя до крови. Зная о возможном аресте, композитор не стыдился своего образа жизни и даже сделал ряд компрометирующих фотографий для музея Грейнджера в Мельбурне, которые, правда, разрешил опубликовать лишь через десять лет после собственной смерти. Одной из своих подруг он рассказывал, что хотел бы иметь детей, которых мог бы хлестать для собственного удовольствия; и не преминул бы вступить в половую связь со своими дочерьми.

В декабре 1953 года в Дании Грейнджеру сделали операцию по удалению раковой опухоли предстательной железы. Однако опухоль дала метастазы в тазовую область. Из-за частых задержек мочеиспускания требовалось расширение мочеточника, и в феврале 1960 года композитору удалили яички. Операция проводилась в нью-йоркском госпитале, где Грейнджер проходил курс лечения уже много лет. В конце года наступил упадок душевных сил. В последний раз поступив в госпиталь 14 февраля 1961 года, Грейнджер умер в ночь на 20, пролежав три дня без сознания. Последние его слова были обращены к Элле: «Ты единственная, кто мне нравился». Заключение вскрытия, отправленное в музей Грейнджера, стало в 1987 году предметом исследования Дж. Г. О’Шид. Обнаружили метастазы мозга и черепа, распространившиеся и в другие части скелета. Очевидно, было и обширное церебральное кровоизлияние.

Последняя воля умершего не была выполнена Грейнджер завещал, чтобы его плоть отделили от костей, а скелет передали в качестве наглядного пособия Мельбурнскому университету, и чтобы не проводилось похоронной службы или какой-либо другой церемонии. Но гело Грейнджера переправили самолетом в Австралию и похоронили рядом с его матерью на английском кладбище в Аделаиде.

Грейс, принцесса Монако (Grace, Princess of Monaco)

(1929-1982)

Киноактриса из Филадельфии Грейс Келли, вышедшая в 1956 году замуж за принца Монако Рэне III, последний раз снялась в 1980 году в картине о фестивале цветов в Монте-Карло.

Совершив в 1982 году вместе с мужем увлекательный круиз по Норвегии, она вернулась с двадцатичетырехлетним наследником Альбертом и младшей дочерью, семнадцатилетней Стефани, в свой уединенный дом в прохладных горах под Монако.

Понедельник, 13 сентября, выдался на Французской Ривьере теплым и солнечным. Вечером Грейс и Стефани собирались отправиться в Париж, но перед этим необходимо было заехать к модельеру в Монако, чтобы поменять фасон некоторых платьев. Уложив коробки с туалетами на заднем сиденье своего любимого «ровера 3500», Грейс примерно в 9.30 отпустила шофера, для которого не осталось места, и села за руль сама. Стефани расположилась рядом, и они поехали по узкому извилистому шоссе. На про-1яжении пяти миль за ними следовал грузовик с водителем Ивом Раймондо. Примерно за двести ярдов до последнего, самого крутого поворота, тот увидел, как «ровер» рванулся вперед, все увеличивая скорость. «У машины даже не загорелся стоп-сигнал, — сообщил Раймондо. — Она разгонялась все сильнее, не вписываясь в поворот». Наружный защитный барьер помог избежать катастрофы, однако он обрывался примерно на половине поворота, где отходила в сторону проселочная дорога. Машина зацепила конец барьера и, опрокинувшись, прокатилась больше сотни футов через кусты и сосновый перелесок, застряв на огороде рядом с выкрашенным в красный цвет домом. Правую дверь заклинило. Двое оказавшихся поблизости людей вытащили перепуганную, получившую сильные ушибы Стефани через водительское сиденье и левую дверь и отнесли ее на крыльцо дома. «Вы должны помочь маме, — проговорила она по-французски. — Позвоните папе... он принц». Часы в машине остановились в 9.45. Грейс нашли отброшенной на заднее сиденье. Машина полиции и две машины «скорой помощи» прибыли через десять минут. Через заднее стекло принцессу, которая была без сознания, удалось вытащить. Ее немедленно доставили в госпиталь в Монако с разорванным легким, переломами ребер и правого бедра. На голове была глубокая рана, и, очевидно, произошла травма мозга. Поскольку в госпитале не оказалось сканирующей аппаратуры, вечером пациентку перевезли в кабинет местного врача. Сканирование показало небольшое кровотечение в лобной части, что свидетельствовало об ударе, способном вызвать потерю сознания и временное помутнение рассудка. Однако результатом аварии стало обширное кровоизлияние в мозг — такой диагноз не оставлял надежд. Принцесса Грейс умерла в госпитале, не приходя в сознание, вечером 14 сентября 1982 года. У ее постели находились муж Рэне и двое старших детей — Каролина и Альберт.

После нескольких дней прощания, когда тело находилось во дворце, Грейс похоронили в соборе Св. Николая, где двадцать шесть лет назад она обвенчалась с Рэне в присутствии многих знатных особ.

О смерти Грейс ходили самые противоречивые слухи. Говорили, что «ровер» вела Стефани; что авария произошла во время ссоры; наконец, что Грейс совершила самоубийство. Но, скорее всего, ей стало плохо, когда она подъезжала к опасному повороту, а Стефани слишком поздно нажала на ручной тормоз, который был наполовину выдвинут. Ссора или простое отвлечение внимания вряд ли имели место. Известно, что Грейс водила машину очень осторожно. Стефани рассказывала потом отцу: «Мама запаниковала. Она не знала, что делать. Она потеряла управление».

Грин Грэм (Greene Graham)

(1904-1991)

Английский романист принял католическую веру, помолвившись с Вивьен Дайрел-Броунинг в 1926 году. Исследование греха и морали — вот основные мотивы его произведений. Однако сам писатель не соглашался, когда его называли «католическим автором», утверждая, что только в некоторых из его 24 романов сделано ударение на религию. «В лучшем случае, — говорил Грин, — меня можно назвать «католическим агностиком». Заядлый путешественник, он не разделял политики США во Вьетнаме и на Гаити, что отражено в его «Тихом американце» (1956) и «Комедиантах» (1966).

После рождения сына и дочери в 60-х годах они с Вивьен разошлись. Грин больше не был женат, но после смерти писателя стало известно о его страстном романе с американкой Катрин Уолстон, женой английского пэра. Связь длилась двенадцать лет, и Грин несколько раз делал Катрин предложение выйти за него замуж.

Последнюю треть жизни Грина сопровождала Ивон Клоэт, француженка, которая была на 20 лет моложе его. Она жила с мужем Жаком в их доме на Французской Ривьере и ежедневно наведывалась в скромную квартиру писателя, находившуюся в пяти минутах езды. Они вместе обедали в гавани, в местном ресторанчике, а в полдень прогуливали ее спаниеля Санди. Ивон готовила Грину легкий ужин и в семь часов вечера отправлялась домой. Хотя она не разделяла его литературных пристрастий (даже играя в «Чепуху», она писала неграмотно), они явно были созданы друг для друга. Грин называл ее «котенком» и посвятил ей книгу «Путешествия с моей тетушкой» (1969).

Когда здоровье писателя ухудшилось, они с Ивон перебрались в ее маленькую квартиру около Виви в Швейцарии, окна которой выходили на Женевское озеро. В последние дни Грин говорил, что рай представляется ему местом активных действий, где мертвые могут помочь живым. Писатель умер в госпитале Провидения в Виви от болезни крови 3 апреля 1991 года. Его последний вопрос был обращен к Ивон: «Будет ли это интересным познанием? Узнаю ли я, что лежит за гранью? Почему так долго длится этот путь?»

Было полной неожиданностью, что состояние Грина, оцениваемое в 18 миллионов долларов, оказалось растраченным и насчитывало лишь 350 тысяч долларов. Очевидно, писатель тратил огромные суммы денег на то, что считал важным (парадные наряды для монахов в Испании, поддержка левых в Сальвадоре), а таких расходов никто предположить не мог. Перед смертью Грин серьезно продумал, как распределить наследство. Все было разделено между Вивьен, с которой он так и не развелся, и его детьми — Фрэнсисом и Каролиной. Ничего не было оставлено Ивон, но, как заметили родственники, «вовсе не обязательно все оговаривать в завещании». На погребальной службе в Вестминстерском аббатстве Вивьен и Ивон сидели далеко друг от друга. «Мы никогда не встречались прежде, — сказала потом Ивон. — Я ничего не имела против нее, и не думаю, чтобы она была настроена против меня».

Гувер Дж. Эдгар (Hoover J. Edgar)

(1895-1972)

Нередко называемый самым могущественным человеком Америки, Гувер возглавлял Федеральное Бюро расследований почти сорок пять лет. Он служил восьми президентам, многие из которых хотели от него избавиться (последний, Ричард Никсон, дважды пытался снять его), но опасались секретных архивов ФБР. Многие считали Гувера стражем закона и порядка, символом всего лучшего в американском обществе; для других он был хвастливым задирой и угрозой свободе слова и собраний. (Проведенное Сенатом в 1976 году расследование деятельности Бюро выявило «совокупность действий, угрожающих конституции».)

1 мая 1972 года Гувер провел весь день в Департаменте правосудия, подав заявление в суд на статью в «Вашингтон Пост», в которой цитировались документы ФБР. В статье были также слова: «Гувер явно помешался на сексе. Его сыщики сбились с ног, выискивая, кто с кем спит в Вашингтоне и Голливуде».

После работы личный шофер Том Мотон отвез Гувера на обед к его ближайшему другу Клайду Толсону и затем вечером доставил домой. Приехав, Гувер погулял с парой своих терьеров, позвонил Джеймсу Кроуфорду и попросил его прийти утром посадить несколько розовых кустов. (Находившийся на пенсии бывший агент ФРБ Кроуфорд выполнял работы по уходу за домом и во дворе.)

На следующий день, 2 мая 1972 года, домоправительница Энни Филдс была удивлена, не услышав привычного шума душа, когда готовила традиционный завтрак из вареных яиц, тостов и кофе. Мотон приехал и ждал; в 8.15 прибыл Кроуфорд и начал работать во дворе. Через несколько минут сильно обеспокоенная Энни попросила Кроуфорда подняться наверх. Сама она не хотела идти, потому что Гувер обычно спал голым. Работник постучал в дверь спальни и заглянул внутрь. Его глазам предстал лежащий на коврике около кровати «босс», тело которого уже было холодным.

Дабы упоминание о Кроуфорде не вызвало ненужных пересудов, в официальном сообщении было сказано, что тело нашла Энни Филдс. Это помогло избежать целого ряда вопросов: почему уволенный агент был в доме Гувера, чем он там занимался, кто платил ему за работу?

Хотя доктор Робер В. Чойстер заявил, что его пациент страдал гипертонией лишь в легкой форме, заключение о причине смерти гласило: «гипертоническая сердечно-сосудистая болезнь». Вскрытие не производилось — умершему было семьдесят семь лет и ничто не указывало на убийство или несчастный случай.

Свинцовый гроб выставили 3 мая на Капитолийской ротонде на катафалке, сделанном еще для Линкольна. За всю историю директор ФБР был двадцать седьмым человеком, удостоенным этой чести. Гроб весом в четыреста килограммов был вынесен на ступени Капитолия восемью военными гвардейцами.

Во время похоронной службы в Вашингтонской национальной пресвитерианской церкви Никсон назвал умершего «человеком, сделавшим ФБР... неподкупным защитником драгоценного права каждого американца на отсутствие страха». Но сохранилась запись разговоров в Белом доме, где Никсон произносит: «У него на всех собраны досье».

Друг директора ФБР унаследовал почти все его состояние в 560 тысяч долларов, переехал в его дом и прервал всякие взаимоотношения с Бюро. (Он умер в апреле 1975 года, его взаимоотношения с Гувером до сих пор являются поводом для сплетен.) Досье Гувера были избирательно уничтожены его секретаршей Элен Ганди и другими. Директором ФБР был вскоре назначен Патрик Грей, но он отказался от этого поста.

Дж. Эдгара Гувера похоронили на старом кладбище Конгресса в юго-западной части Вашингтона, всего в нескольких кварталах от места его рождения. Родители его похоронены рядом.

Гуфри Вуди (Guthrie Woody)

(1912-1967)

Проведенную в странствиях жизнь американского исполнителя народных песен отравлял сначала алкоголь, потом затяжная и коварная болезнь, лишившая его рассудка задолго до смерти. Певец писал своей второй из трех жен, Мержори Гринблетт, когда ему было уже за сорок: «Я хотел бы, чтобы ты вырвала очередную бутылку у меня из рук и разбила ее о мою голову... Вышвырнуть меня за дверь, как делаешь ты (когда я больше всего нуждаюсь в помощи), — вовсе не лучший способ помощи...»

Болезнь уже, по-видимому, отразилась на способности рассуждать, когда Гуфри писал страстные письма многим женщинам, полагая, что его чувства найдут у них отклик. В 1948 году одна из них предъявила обвинение, и певец был осужден на тюремное заключение за отправление непристойных писем. Однажды он заявился к Мержори и напал на нее. А в сентябре в бруклинском национальном госпитале поставили окончательный диагноз его болезни, прежде погубившей мать Гуфри и, возможно, ставшей причиной смерти его отца.

У певца обнаружили болезнь Гентингтона (прогрессирующая наследственная хорея), первые признаки которой проявляются уже в зрелом возрасте, — когда поздно принимать решение, стоит ли заводить детей. Симптомы выражаются в непроизвольном гримасничанье, усилении жестикуляции, пошатывании при ходьбе, поражении некоторых отделов коры головного мозга. Выраженность этих симптомов с течением времени нарастает. Болезнь эта практически неизлечима.

Вуди удалось выписаться из госпиталя, и в конце 1952 года он куда-то исчез вместе со своей третьей женой, двадцатилетней Аннеке. В 1953 году, из-за несчастного случая на пикнике во Флориде, Гуфри сильно обжег правую руку. В сентябре следующего года он добровольно вернулся в бруклинский госпиталь, Аннеке к тому времени развелась с ним, забрав приемную дочь Лорину.

Выйдя из госпиталя в мае 1956 года, Вуди отправился в автобусное путешествие по стране. Его арестовали в Нью-Джерси за бродяжничество и препроводили в Моррис Плейс, где Гуфри провел около пяти лет. Мержори вторично вышла замуж. Хотя Вуди писал ей полные боли письма, стиль которых явно свидетельствовал о душевной болезни, он находил Грейстон более подходящим местом, чем бруклинский госпиталь. Мержори и дети начали навещать его. Вуди сначала попросил принести гитару, потом пишущую машинку, но не мог пользоваться ими. К концу года певец уже совсем не мог писать. Друзья забирали его по воскресеньям, ухаживали за ним, стригли ногти и привязывали его правую руку к ремню, чтобы он не разодрал себе лоб.

К тому времени народная музыка приобрела популярность — другие певцы нередко исполняли песни Вуди, особенно часто «Эта земля твоя», звучавшая даже чаще, чем «Звездное знамя». Боб Дилан, на которого Вуди оказал значительное влияние, приезжал в Грейстон в 1960 году. В 1961 году Мержори перевезла Вуди в бруклинский национальный госпиталь, чтобы иметь возможность забирать его к себе домой на уик-энды. Вуди уже еле говорил, когда он пытался что-то произнести, получалось смешно и невнятно. Состояние Вуди все ухудшалось, к 1965 году он совсем перестал говорить, однако еще отвечал на вопросы, указывая движением руки на карточки «да» или «нет».

В 1966 году Вуди перевезли в национальный госпиталь в Квинсе, где доктор Джон Уиттер проводил исследования болезни Гентингтона. Незадолго до смерти Вуди успел прослушать запись своего сына Арно с песней «Ресторан Элиса». К дню своей смерти, 3 октября 1967 года, Вуди весил меньше ста фунтов, кожа его была восковой, почти прозрачной, весь он дрожал. Вечером накануне Мержори показалось, что ее посещение вызвало реакцию у умирающего. Священник предложил прочитать молитву. Мержо-ри согласилась и сказала, что Вуди всегда был богобоязненным. Священник прочитал 23-й псалом, «После этого, — отмечает биограф Гуфри, Джо Клейн, — Мержори встала на цыпочки и, перегнувшись через стальные прутья кровати Вуди, поцеловала его в последний раз».

Похоронной службы не было. Тело Вуди кремировали в Бруклине, а Мержори и дети Арно, Джоди и Нора отвезли его прах на любимое место Вуди — дамбу, отделяющую Кони-Айленд от Морских ворот, где собирались развеять пепел по ветру. Они пробили дырку в урне с пеплом открывалкой для пива, но пепел не высыпался. Тогда его сын Арно бросил урну в океан, и вскоре она затонула.

Концерт, посвященный памяти Вуди Гуфри, прошел в Карнеги-Холл несколько месяцев спустя. Денежные средства, собранные на концерте, поступили в комитет борьбы с болезнью Гентингтона, основанный Мержори.