Леннон Джон (Lennon John)

(1940-1980)

После нескольких лет бездействия рок-кумир вернулся к работе. Его альбом «Двойная фантазия» вышел в середине ноября 1980 года. Последние две недели жизни Леннон работал над синглом своей жены Йоко Оно «Ступая по тончайшему льду». Черты его лица заострились, он выглядел нездоровым, так как употреблял кокаин, приведший к разрушению носовой перегородки.

Предполагаемый убийца Леннона, Марк Дэвид Чепмен, был толстым человеком в очках, с болезненной потребностью в самоутверждении. Чтобы стать знаменитым, он замышлял убийства нескольких известных людей — в том числе Рональда Рейгана и Элизабет Тейлор, но статья в октябрьском номере «Эсквайра» за 1980 год привлекла его внимание к Леннону. Чепмен, бывший воспитатель в молодежном лагере, уволился после женитьбы на японке в 1979 году и теперь работал охранником в Гонолулу. Купив в оружейном магазине короткоствольный револьвер, Чепмен вылетел в Нью-Йорк. Там он остановился в отеле, расположенном рядом с домом Леннона на Манхэттене, и провел несколько часов, слоняясь перед жилищем Леннона, а потом поехал в Атланту купить патроны. Внезапно Чепмен изменил свои намерения и вылетел обратно в Гонолулу, чтобы вернуться к задуманному в субботу 6 декабря. 7 декабря Чепмен много часов ожидал у подъезда «Дакоты»; там же был и фотограф-любитель Пол Гореш, который сделал снимок, когда Леннон подписывал альбом Чепмену. Это было около пяти часов вечера, Джон и Йоко направились в свою студию.

В 10.49 вечера, когда их лимузин вернулся, Чепмен все еще ждал. Когда Леннон и Оно подошли к подъезду, Чепмен услышал голос: «Сделай это... сделай... сделай!» Он приблизился к ним, прицелился в Джона и сделал пять выстрелов. Первые две пули попали Леннону в спину; две другие попали в левое плечо и одна пролетела мимо. Раздался звон и треск, пули, пройдя навылет, разбили стеклянный щит от ветра перед входом в подъезд.

Джон открыл дверь в подъезд, поднялся на несколько ступенек и упал, истекая кровью. Ночной портье нажал на кнопку аварийной сирены и, прежде чем выбежать на улицу, попытался использовать свой галстук в качестве кровоостанавливающего жгута. Чепмен не пустился в бегство, а остановился рядом с подъездом, бросив револьвер и читая какую-то брошюру. Когда прибыли две патрульные машины, Чепмен стал умолять схвативших его полицейских: «Пожалуйста, не делайте мне больно!» и, плача, добавил: «Я был один».

Не дожидаясь скорой помощи, полицейские положили еле дышащего Леннона в патрульную машину и отвезли в госпиталь Рузвельта. Состояние музыканта было безнадежным: одна из пуль пробила ему легкое, другая задела аорту. «Сохранить ему жизнь было невозможно никакими средствами, — сказал доктор Стефан Линн. — Он потерял около 80 процентов крови».

Несмотря на отвращение Леннона к установленным обрядам, его тело кремировали в фернклифском морге в Хартсдейле, Нью-Йорк; но похоронной службы не было. В воскресенье, 14 декабря 1980 года, весь мир оплакивал Джона Леннона. В тот день огромные толпы людей собрались в Центральном парке Нью-Йорка.

Чепмен так и не предстал перед судом, 22 июня 1981 года он признал себя виновным в убийстве и был приговорен к двадцатилетнему тюремному заключению. Он содержится в Аттике, шт. Нью-Йорк.

См. Альберт Голдман (1988).

Ли Брюс (Lee Bruce)

(1940-1973)

Родившийся в Сан-Франциско в китайской семье, Ли впервые продемонстрировал свое владение боевыми искусствами в телевизионном сериале «Зеленый шершень». Во время съемок в Гонконге фильма «Явление дракона» (1973), имевшего колоссальный успех, часто проявлялись вспышки ярости Брюса Ли, когда он, повторяя упражнения кунгфу, сильно порезался в драке битыми бутылками или когда его покусала кобра (которой удалили железы).

10 мая 1973 года во время озвучивания фильма в жаркой, душной студии в Коулуне Ли потерял сознание. В баптистском госпитале, куда доставили еле дышащего актера, у него начались конвульсии, очевидно, вызванные опухолью мозга неустановленного происхождения. Выписавшись из госпиталя, Ли с женой Линдой вылетели в Лос-Анджелес, и после анализов ему был поставлен диагноз «идиопатическая гипертрофия миокарда».

Вернувшись в свой густонаселенный дом в Гонконге, Брюс начал работать над проектом фильма «Смертельная игра». 20 июля 1973 года он вместе с актером Раймондом Чоу заехал на машине к молодой тайской актрисе Бетти Тинг-Пей, которая должна была принимать участие в съемках. По словам Линды Ли, которой в тот вечер не было с мужем, Бетти и двое мужчин обсуждали будущую работу. В половине восьмого Брюс пожаловался на головную боль, и актриса дала ему таблетку «эквагезика» (отпускаемое по рецепту средство от головной боли). Ли прилег отдохнуть, а Чоу отправился в ресторан пообедать. Через два часа Чоу вернулся и нашел Брюса лежащим на постели. Он не смог разбудить Ли и вызвал врача.

Смерть Брюса Ли была зарегистрирована в госпитале королевы Елизаветы в Гонконге. В желудке актера были обнаружены остатки конопли, правда, в небольшом количестве. Следы наркотика и то, что Ли умер в доме женщины, с которой в прошлом иногда связывали его имя вызвало переполох в местных средствах массовой информации. Мозг актера был сильно увеличен, но кровоизлияния установлено не было. В Англии и других странах проводились многочисленные экспертизы, следствие установило «смерть от несчастного случая, вызванного повышенной чувствительностью к одному из компонентов «эквагезика».

Для похоронной церемонии в Коулуне Брюса Ли одели в костюм, в котором он сыграл свою лучшую роль в фильме «Явление дракона». На погребении на кладбище присутствовали актеры Стив Маккуин и Джеймс Кобурн.

См. Линда Ли (1975).

Либерас Владжио Валентино (Liberace Wladzio Valentino)

(1919-1987)

Этот пианист впервые появился в телепрограммах в 50-е годы. Критики поднимали на смех его помпезные презентации, костюмы с блестками, горностаевые шубы до пола, зеркальные рояли и руки с пальцами, унизанными драгоценными камнями. «Трясти рукой опасно, можно сильно пораниться», — писал репортер «Нью-Йорк Таймс» Билл Гейст. Не сходящая с губ Либераса странная улыбка могла показаться признаком глупости, но она не была лживой. На сцене или вне ее этот застенчивый человек старался доставить удовольствие окружающим. Соболезнования почитателей по случаю его смерти были, несомненно, глубоко прочувствованными.

Его старший брат Джордж (1911 — 1985), скрипач, в течение ряда лет стеснялся и избегал своего родственника из-за нескрываемого гомосексуального поведения Владжио. Сам пианист выиграл судебный иск к лондонской газете, назвавшей его в одной из публикаций 1956 года «подмигивающим, строящим глазки, хихикающим, жеманным средоточием материнской любви», — и получил 8000 фунтов стерлингов.

Наиболее продолжительной была дружба пятидесятисемилетнего Либераса со Скоттом Торсоном, которому к моменту их знакомства исполнилось восемнадцать лет. Когда их связь оборвалась и Торсона выставили из пентхауза на Беверли-бульвар в Лос-Анджелесе, он попытался получить компенсацию в размере 380 миллионов долларов, но пришлось довольствоваться 95 тысячами, полученными в декабре 1986 года. 14 декабря на предрождественской вечеринке впервые отметили ухудшение здоровья пианиста. В течение двух недель до этого прошло двадцать одно выступление на нью-йоркском радио, и неудивительно, что Либерас был утомлен. Но невозможно было предположить, что ему оставалось жить всего семь недель.

В январе 1987 года пианист отправил очень лаконичное письмо своим рождественским гостям: «Пожалуйста, не справляйтесь о моем здоровье. Я на пути к выздоровлению. Когда мне станет лучше, я позвоню». 27 января он составил свое завещание (большая часть состояния отошла в фонд исполнительского искусства Либераса). На следующий день пианист лег в медицинский центр Эйзенхауэра в Палм-Спрингс. Одна из газет в Лас-Вегасе вышла с заголовком «Либерас — жертва СПИДа», но эту информацию опровергнули и объявили, что больной проходит лечение от малокровия, эмфиземы и болезни сердца. Свои последние дни Либерас провел в затворничестве в своем доме, он не встречался ни с кем, кроме нескольких самых близких друзей. На стоянке перед домом круглосуточно дежурили телевизионные фургоны, отовсюду прибывали почитатели. Когда пульс начал слабеть и дыхание замедлилось, пианиста вынесли из спальни в просторную солнечную гостиную, где он смотрел видеозаписи любимых программ.

Либерас умер без мучений, испустив последний вздох утром 4 февраля 1987 года. Последние церковные обряды совершили шестью днями раньше. Тело перевезли в большом специальном автомобиле на кладбище Форест Лоун в

Глендейле еще до официального объявления о смерти. Причиной кончины была названа энцефалопатия (болезнь мозга).

Однако следователь города Реймонд Керилл через два дня потребовал провести анализ тканей уже набальзамированного тела и поднять историю болезни. Было подтверждено, что за три недели до смерти Либерас заразился вирусом иммунодефицита, вызывающего СПИД. Но оставалось неизвестным, стала ли эта болезнь причиной смерти. Опираясь на результаты анализов тканей, Керилл выступил с опровержением медицинского заключения. 9 февраля он заявил: «Мистер Либерас умер не от остановки сердца, вызванной острой энцефалопатией. Он умер от особого вида пневмонии, развившейся вследствие наличия в организме вируса иммунодефицита. Выражаясь ненаучным языком, мистер Либерас умер от заболевания, причиной которого был вирус синдрома приобретенного иммунодефицита». Таким образом, следователь обвинил врачей в попытке сокрытия правды.

Доктор Рональд Дэниелс, подписавший заключение о смерти, заявил в ответ, что оставалось достаточно сомнений о диагнозе СПИДа, и, чтобы не вторгаться в личную жизнь покойного, он подписал заключение о смерти от сердечного приступа. Поскольку Либерас не был наркоманом, он, вероятно, заразился смертельной болезнью от одного из своих многочисленных любовников, быть может, много лет назад.

Мероприятия, посвященные памяти пианиста прошли в Палм-Спрингс и Лас-Вегасе. Либераса похоронили рядом с матерью Френсис и братом Джорджем в Форест Лоун. На медной табличке белого мраморного саркофага изображены символы, олицетворяющие умершего музыканта — нотный знак и пианино.

См. Боб Томас (1987).

Линдберг Чарлз Август (Lindbergh Charles Augustus)

(1902-1974)

Американский летчик добился мировой славы, став первым человеком, совершившим беспосадочный полет через Атлантический океан (в одномоторном самолете «Дух Св. Луи», стартовав с Лонг-Айленда в Нью-Йорке и приземлившись в Париже) в мае 1927 года.

Похищение и убийство двухлетнего сына Линдберга и Анны Морроу-Линдберг в 1932 году было названо «преступлением века». В конце 30-х годов Линдберга много критиковали за прогерманские высказывания, когда же президент Франклин Рузвельт в апреле 1941 года назвал его «пораженцем», Линдберг уволился в запас из американского корпуса воздушного резерва. Его пятьдесят боевых вылетов над Тихим океаном во время второй мировой войны в качестве гражданского лица не привлекли особого внимания. В 1953 году книга Линдберга «Дух Св. Луи» получила Пулитцеровскую премию.

В семьдесят лет Линдберг стал слегка сутулиться и был слаб на ухо, но его походка оставалась уверенной, и он был крепким на вид. В 1972 году Линдберг некоторое время провел в первобытном племени тасадес в Минданао на Филиппинах, пытаясь сохранить этих детей природы в изоляции от цивилизации. Линдберг прыгал с парашютом и карабкался по скалам, как человек вдвое моложе. Но вскоре бывший летчик сообщил друзьям, что хочет пожить спокойной жизнью и попросил не приглашать его к участию в рискованных предприятиях. К тому времени семья Линдбергов построила для себя тихий дом на берегу моря на юго-восточном побережье острова Маун Гавайского архипелага. В этом простом деревянном доме без электричества и кондиционеров они проводили каждый год по нескольку недель.

В 1973 году Линдберг начал осознавать, что жизнь близится к концу. Он возобновил переписку с людьми, которых не видел по тридцать лет. Англичанину, которого задели высказывания американцев по поводу второй мировой войны (например, что англичане находятся в упадке и без помощи янки они бы неминуемо были разбиты возмужавшими немцами), он заметил: «Все называли меня «молчаливым Сэмом», но, похоже, были времена, когда я болтал чертовски много лишнего».

В последний год жизни Линдберг несколько раз ездил в Вашингтон и незамеченным проходил в Смитсоновский Институт, прятался за витриной и подолгу смотрел на свой любимый «Дух Св. Луи», предаваясь воспоминаниям о былой славе.

За всю свою жизнь Линдберг болел лишь однажды, ветряной оспой, однако, вернувшись в 1973 году из поездки по Азии, он слег с жаром и сыпью, похожей на опоясывающий лишай. Его всегда завидный аппетит пропал, и к началу 1974 года он потерял в весе двадцать четыре фунта. В мае Линдберг ушел с занимаемого им поста директора Пан-Ам и отказался от других деловых начинаний.

Вернувшись летом после отдыха на Мауне в свой дом на побережье под Дериеном, шт. Коннектикут, Линдберг стал кашлять и сильно потеть. У него нашли пневмонию и поместили в Колумбийский пресвитерианский медицинский центр в Нью-Йорке. Через две недели доктора сообщили, что у Линдберга рак лимфатической системы и жить ему осталось недолго.

В 1938 году Линдберг написал, что «лучше умереть, разбившись на самолете в горах в тумане, чем в постели». Но летчик слишком затянул свой уход, и у него уже не осталось сил на героическую смерть. Но все же Линдберг не хотел умирать на больничной койке. Он решил кончил жизнь в Мауне и тайно вылетел туда 18 августа. Самолет вел пилот Уильям Дж. Пикан, который совершал рейс в Гонолулу, участвовал как дублер в фильме «Дух Св. Луи» (1957), где главную роль исполнил Джеймс Стюарт. Лежавший на носилках в салоне самолета Линдберг был в гаком положении, что мог смотреть в окно. Пикан поинтересовался, не хочет ли Линдберг, чтобы самолет сделал круг над Мауном. «О, нет, капитан, — ответил умирающий герой, — я не хотел бы доставлять неудобства другим пассажирам».

В течение последней недели Линдберг звонил четверым из своих пяти оставшихся в живых детей (жена Анна и сын Лэнд были с ним), приводил в порядок бумаги, перечитывал свое завещание и расписывал организацию своих похорон (он решил, что будет одет в рубашку и брюки из тика). Находясь в сознании, вечером 25 августа 1974 года, он попрощался с Анной и Лэндом. Биограф Леонард Мосли в 1976 году написал: «Следующим утром, в 7.15, Линдберг отправился в свой последний полет. За свою жизнь он сделал много ошибок, но это был совершенно особый случай, он отправлялся в Неведомое. Сообщений о его прибытии на место не поступило. Но те, кто знал, как тщательно он готовился к каждому своему полету, не сомневались, что он долетел и на этот раз».

Линдберг уже выбрал место для последнего пристанища, на берегу океана, недалеко от своего дома. Священника методистской церкви вызвали заранее. Похороны состоялись в день смерти, за закрытыми воротами церкви конгрегации в Хумау, к северу от Кипахулу. По желанию Линдберга его могилу засыпали кусками лавы и пляжной галькой.

Линкольн Мери Тодд (Lincoln Mary Todd)

(1818-1882)

Жена Авраама Линкольна была беспокойной, боязливой и сумасбродной женщиной. Мери стала жертвой жестокого стечения обстоятельств: она четырежды теряла близких, причем единственный оставшийся в живых ее сын объявил свою мать помешанной, а после убийства мужа остаток своих дней она провела в нищете.

Из четырех детей Линкольна только старший Роберт (1843—1926) достиг зрелого возраста. Трехлетний Эдуард умер от туберкулеза в 1850 году, Уильям погиб предположительно от тифа в возрасте одиннадцати лет в 1862 году, а Томас (Тэд) в восемнадцать лет умер от плеврита и последовавших осложнений на сердце.

Даже когда Мери была первой леди и муж старался ограничивать ее, жена Линкольна не вела счета деньгам. Узнав о том, что она перерасходовала примерно 20 ООО долларов, меняя обстановку Белого дома, Линкольн заявил, что скорее оплатит счета из собственного кармана, чем позволит народу Америки узнать, что они «платят за всякую ерунду для этого проклятого старого дома, в то время как солдаты не могут получить одеял».

Не находящая себе места после смерти мужа в 1865 году, Мери постоянно путешествовала и стала увлекаться спиритизмом. Наследство разделили между нею, Робертом и Тэдом, однако она горько сетовала на то, что ее доля (1700 долларов) слишком мала, чтобы обеспечить достойную жизнь, и пыталась тайно распродать свой гардероб и украшения. В октябре 1867 года Роберт сказал своей невесте, что «в некотором отношении мать умственно несостоятельна».

По возвращении в США в 1871 году после трех лет жизни из Европы, она была потрясена смертью Тэда. К этому времени Конгресс проголосовал за назначение ей пенсии в 3000 фунтов, но она не переставала жаловаться на нищету. Тогда же у нее начались слуховые и зрительные галлюцинации. После консультации с медиками Роберт обратился в 1875 году в Чикагский суд с просьбой рассмотреть вопрос о ее вменяемости. Рассказы о ее небывалых кутежах, о тысячах долларов, спрятанных в белье, и странная манера держаться убедили суд поместить ее в частную лечебницу в местечке Батавия, шт. Иллинойс. В тот же вечер Мери пыталась покончить с собой, выпив настойку опиума, как она полагала. После четырех месяцев лечения ей было разрешено переехать на жительство к сестре в Спрингфилд шт. Иллинойс, а в июне 1876 года суд присяжных установил, что рассудок снова вернулся к ней.

По-прежнему оставаясь в ссоре с Робертом, Мери в очередной раз отправилась в Европу в 1879 году и поселилась во французском курортном городке Пау, недалеко от границы с Испанией, где стала избавляться от излишнего веса. Больная диабетом, Мери постоянно хотела пить, страдала от болезненных нарывов, ухудшения зрения и болей в спине. Спинной мозг был поврежден после падения со складной лестницы, когда она вешала картину.

Похудевшая до 100 фунтов и полуослепшая от катаракты, Мери на корабле возвращалась в Соединенные Штаты в октябре 1880 года, когда высокая волна ударила судно, и она покатилась по мокрой палубе. Ее попутчица, актриса Сара Бернар, поддержала Мери и спасла ее от падения с трапа. Бернар позже писала в своих мемуарах: «Я сделала для этой несчастной женщины единственное, что делать не следовало — я спасла ей жизнь».

Вдова президента прожила последние полтора года с семьей сестры в Спрингфилде, в темной комнате, в окружении своих сундучков и корзинок. Мери всегда спала на одной половине постели, считая, что Авраам лежит рядом. Дважды она ездила в Нью-Йорк в надежде излечиться от частичного паралича. Конгресс увеличил ее пенсию до 5000 долларов и выплатил единовременно 15 000 долларов. К концу жизни она примирилась с Робертом. 15 июля 1882 года Мери Линкольн перенесла инсульт и впала в кому. На следующий день она умерла.

Гроб с телом Мери Линкольн выставили в зале, в котором она сочеталась браком сорок один год назад, и друзья приезжали попрощаться с ней. На службе в спрингфилдской пресвитерианской церкви преподобный Джеймс А. Рид сказал: «Для влачившей столь жалкое существование жизнь превратилась в затянувшуюся смерть... Она умерла вместе с Авраамом Линкольном».

Мери Линкольн похоронили рядом с мужем и детьми на кладбище в Спрингфилде и на могиле поставили обелиск высотой 120 футов.

Липатти Дину (Lipatti Dinu)

(1917-1950)

Память о легендарном румынском пианисте сохранилась прежде всего благодаря прекрасным записям, сделанным во время его долгого лечения от раковой болезни. Распухшие лимфатические узлы впервые стали беспокоить Липатти за семь лет до смерти. Началось это в декабре 1943 года в Швейцарии, и пианист оказался на несколько месяцев прикованным к постели в своем доме под Женевой. В апреле Липатти сказали, что он заразился «инфекцией желез нетуберкулезного происхождения». Пианист написал в письме от 16 мая 1944 года: «Я начал облучаться 1 мая, чтобы выжечь эту железу, которая была, судя по радиографии 1942 года, величиной с пуговку, в январе 1944 года увеличилась до размеров ореха, в апреле достигла размеров груши. Сегодня я был на десятом сеансе и чувствую себя гораздо лучше».

Удивительно, но Липатти удавалось доводить до конца все, что он задумал. Неоднократно приходилось отменять поездки с концертами по Европе и Соединенным Штагам. Облучение вызывало у него мигрени, головокружение и частую рвоту. Когда закончилась вторая мировая война, руководитель компании «Коламбия Рекорде», Уолтер Легг, пригласил Липатти в Лондон. У пианиста «были огромные и сильные руки, — писал Легг, — мизинец величиной с безымянный палец и плечи борца совершенно не сочетались с хрупкой фигурой». Дирижер Артуро Тосканини, несмотря на то, что его зятем был великий Владимир Горовиц, называл Липатти «величайшим из живущих пианистов». Кажется парадоксальным, но Липатти писал своему другу в марте 1947 года: «Моя болезнь не улучшает моей игры, но духовно она мне очень помогает».

Очевидно, он имел в виду необходимость ограничивать движения рук — играть, так сказать, экономично, — чтобы уменьшить боль в распухшей подмышке.

Наконец врачи смогли уточнить диагноз. У пианиста оказался злокачественный лимфогранулематоз, венерическая болезнь, называемая также болезнью Никола — Фавра.

В последние годы благодаря облучению и химиотерапии в сочетании с медикаментозным лечением уровень вьгживания подобных больных составляет 90 процентов. Липатти не выпало этого счастья.

В мае 1950 года он начал курс лечения недавно введенным в практику терапии кортизоном. Результат превзошел все ожидания, но лечение стероидами не могло длиться более нескольких недель. Нужная сумма денег была собрана товарищами-музыкантами, среди которых были Йегуди Менухин и Игорь Стравинский. Легга уговорили прислать бригаду звукозаписи из Лондона, чтобы записать чудесную игру Липатти. С 3 по 12 июля он записывал в Женеве вальсы Шопена, сонату Моцарта, фортепианную музыку Баха, в том числе и его любимое «Иисус, восторг устремлений людских» в переложении Мира Хесса.

Некоторые из этих произведений пианист исполнил на своем сольном концерте, всего за одиннадцать недель до смерти. Липатти приехал во французский город Безансон на границе со Швейцарией, обессилевший, не способный сесть за фортепьяно. Доктора уговаривали его отменить выступления, но пианист отвечал: «Я обещал, и я должен играть». На следующий день, сделав несколько уколов, Липатти привезли в зал.

Как писала его жена Мадлен, «для него было сущей Голгофой подниматься по лестнице. Так как его дыхание было затруднено, все понимали, что Липатти может потерять сознание в любой момент». Записи радио не выдавали физического состояния пианиста. Только во время последней записи самочувствие Липатти ухудшилось, и он вместо последнего из четырнадцати включенных в программу вальсов Шопена исполнил хорал Баха, свою лебединую песню.

Дину Липатти тихо скончался 2 декабря 1950 года в своем доме под Женевой на руках у Мадлен и своей матери Анны. Слушая перед смертью квартет Бетховена, он произнес: «Лишь тот, кто избран Богом, мог написать подобную музыку».

См. Д. Танасеску и Г. Баргауану (1988).

Лорел Стен (Laurel Stan)

(1890-1965)

Комедийный дуэт Лорела и Харди снялся в 1940 году в веселом фильме «Дураки в море». Англичанин по происхождению, Стен Лорел (очень худой, ростом пять футов десять дюймов) и Оливер Харди (дородный, весом в двести пятьдесят фунтов и шести футов ростом) закончили девятнадцатилетнюю карьеру в Голливуде откровенно слабой картиной «Ничего, кроме неприятностей», снятой в 1945 году. К этому времени у Стена, страдавшего от переутомления, раздражительности и депрессии, обнаружили диабет.

В апреле 1946 года Рут Лорел (в девичестве Роджерс) и Стен развелись после пяти лет совместной жизни (перед этим они расходились дважды.) Стен тогда уже встретил киноактрису Иду Китаеву-Рафаэль, и они обвенчались в Юме, шт. Аризона, в июне 1946 года. Это был последний из восьми браков Стена, а его жена была четвертой.

Дуэт Лорел — Харди пожинал плоды работы на сцене — комики были чрезвычайно популярны в Англии, где гастролировали по мюзик-холлам в течение 1947 года и дважды в начале 50-х годов. Фильм, снятый ими во Франции — «Атолл К» (1950), — не получил широкой популярности.

Стен понял, что их карьере пришел конец, когда в 1955 году Оливеру после двух сердечных приступов пришлось сесть на диету и похудеть. Сбросив половину своего веса (составляющего к тому времени триста фунтов), Харди стал неузнаваем. Сам Лорел тоже перенес инсульт, после которого начал заметно хромать. Он был безутешен, когда, после длительной мучительной болезни Харди умер 7 августа 1957 года в доме своей мачехи в Голливуде. На его похороны пришли Ида и Рут. Встреча бывшей и настоящей миссис Лорел прошла весьма натянуто.

Права на повторный прокат последней картины с участием комедийного дуэта жестко контролировались Хэлом Роучем, и оба актера не получили от этого никаких доходов. Стесненные в средствах Лорелы вынуждены были переехать в двухкомнатную квартиру в многоквартирном доме (похожем на мотель) в Санта-Монике, шт. Калифорния, с видом на Тихий океан.

Стен тяжело переживал смерть Оливера и с теплотой вспоминал проведенные вместе годы: «Смешно, но мы никогда не старались получше узнать друг друга, пока не отправились вместе в турне... Что бы я ни делал вместе с ним, получалось замечательно. Мы ни разу не поссорились...»

Номер Лорелы был в телефонной книге, и у них стали появляться посетители. Это были телевизионный комедийный актер Дик Ван Дайк, поклонник старых черно-белых фильмов; Дик Каветт, Джерри Льюис, Денни Кей и французский мим Марсель Марсо. Лорел принимал дань уважения скромно, как подобает английскому джентльмену.

В 1961 году ему была присуждена специальная премия «Оскар», но из-за ухудшившегося зрения актер вынужден был попросить Кея получить свою награду. В середине апреля 1965 года Лорел перенес дома сердечный приступ и через несколько дней, 27 апреля умер. Сознавая, что близится его час, он сказал находившейся при нем сиделке: «Я бы лучше прокатился на лыжах, чем быть в таком положении». — «Вы катаетесь на лыжах, мистер Лорел?» — «Нет, но сейчас я бы предпочел лыжи».

Артур Стенли Лорел был похоронен на кладбище Фо-реет Лоун в Глендейле, шт. Калифорния, после службы в местной церкви. На похоронах были великие комики Гарольд Ллойд и Бастер Китон, а Ван Дайк произнес панегирик: «Небесные залы должны дрожать от божественного смеха».

См. Фред Лоуренс Гуильс (1980).

Льюис Клайв Стэплс (Lewis Clive Staples)

(1898-1963)

Английского профессора литературы помнят прежде всего по книгам популярной теологии и детскому фантастическому циклу «Нарния».

Убежденный холостяк, К. С. Льюис в апреле 1956 года тайно сочетался гражданским браком со своей американской обожательницей, бывшей еврейской коммунисткой Хелен Джой Дэвидман Грешам, чтобы она смогла остаться в Англии с двумя малолетними сыновьями. В марте 1957 года, когда у нее обнаружили рак, состоялась религиозная церемония, объединившая супругов. Временное улучшение состояния здоровья Хелен дало супругам возможность посетить родную для Льюиса Ирландию и совершить поездку в Грецию. Хелен умерла от скоропостижного ухудшения в рэдклифском госпитале Оксфорда 13 июля 1960 года, в возрасте сорока пяти лет. Тело было кремировано в оксфордском крематории. Романтическая связь Хелен и Льюиса стала основой для пьесы и телепостановки Уильяма Николсона «Призрачные земли», по которой в 1993 году был снят фильм.

Взявший на себя заботу о детях Льюис последние три года жизни страдал простатитом и почечной недостаточностью. В июле 1963 года он перенес сердечный приступ, но выписался из госпиталя и вернулся в свой дом, недалеко от Оксфорда, в котором он жил вместе со своим братом Уорреном (Уорни) даже после женитьбы. «Теперь я затухающий вулкан», — написал Льюис в письме к другу. Писатель привел в порядок дела и сверил корректуру своей последней книги «Отброшенная личина». Посещения друзей доставляли ему большое удовольствие, но у него появилась склонность засыпать во время бесед.

22 ноября 1963 года его брат Уорни, как обычно, отнес брату чай в четыре часа дня. В половине шестого Уорни услышал треск и, поспешив в комнату, обнаружил своего брата лежащим на полу рядом с кроватью. Через несколько минут Клайв Льюис скончался. В это время в Далласе, шт. Техас, президент Кеннеди отправился в свою последнюю автомобильную поездку.

К. С. Льюис был похоронен во дворе Хедингтонской церкви прихода Квари, а через десять лет там же похоронили Уорни.

Льюис Меривезер (Lewis Merywether)

(1774-1809)

Молодой капитан армии Соединенных Штатов, который вместе с Уильямом Кларком участвовал в освоении Северо-Западных земель, погиб при загадочных обстоятельствах в возрасте тридцати пяти лет. Он был губернатором Верхней Луизианы, и 10 октября 1809 года, возвращаясь по дороге, именуемой «следом Натчеза», заночевал на стоянке Гриндера, в обшарпанной гостинице, примерно в 72 милях к юго-западу от Нэшвилла. На следующее утро Меривезера нашли мертвым и похоронили у дороги в нескольких сотнях футов от хижины.

Первые показания миссис Гриндер и слуги Льюиса гласили, что капитан вел себя сумасбродно, бормотал что-то весь вечер и что они услышали около трех часов ночи два выстрела и звук падающего тела. Раб Перниа вбежал и услышал слова уже умирающего Льюиса: «Я сделал дело, мой добрый слуга. Дай немного воды». Миссис Гриндер, крайне ненадежный свидетель, в дальнейшем несколько раз меняла свои показания. В 1811 году она сказала, что кто-то стучался к ней в дверь после выстрелов, но она боялась открыть ее до утра; Льюиса нашли лежащим в кровати, он скончался ранним утром. В 1839 году миссис Грин-дер сообщила, что после двух или трех выстрелов Льюис ползком пересек дорогу и исчез; что обнаружили умирающего одетым в лохмотья, и он пытался перерезать себе горло бритвой; она также говорила, что Перниа позже видели в костюме хозяина.

Нет оснований отрицать, что Льюис сошел с ума и застрелился, но версия о грабеже и убийстве кажется более обоснованной. Деньги (около 120 долларов), которые умерший имел при себе, не были найдены. Роберт Гриндер, предположительно отсутствующий, мог притаиться неподалеку. Перниа тоже нельзя исключать из круга подозреваемых, кроме того, известно, что много безымянных убийц в те времена бродило по «следу Натчеза».

Писатель Вардис Фишер в своей книге «Самоубийство или убийство» (1963) сравнивает возможные версии и приходит к выводу, что все же это убийство. Законодательный комитет Теннесси в 1840 году единодушно признал это убийством, то же предполагают и биографы Льюиса Джон Байклес (1947) и Ричард Дилон (1965).

В 1848 году на могиле Льюиса воздвигли полуразрушенную обломанную плиту из известняка (символизирующую трагически оборвавшуюся жизнь). Участок, расположенный в семи милях к юго-востоку от Хохенволда в Теннесси, был огорожен и провозглашен национальным памятником Меривезеру Льюису; но посещают его немногие.

Лэм Чарлз (Lamb Charles)

(1775-1834)

Английский литератор более всего известен как автор эссе, которые он писал под псевдонимом «Элия» для «Лондонского журнала». Большую часть своей жизни Лэм посвятил заботе о сестре Мери (1764—1847), в соавторстве с которой он написал «Рассказы из Шекспира» и две книги для юных читателей.

В сентябре 1796 года, в родовом лондонской доме Чарлз (ему был тогда двадцать один год) стал свидетелем убийства своей немощной матери. В припадке безумия Мери ударила миссис Лэм ножом для резки мяса в сердце. Молодой человек и его отец, раненный дочерью вилкой, в оцепенении наблюдали за происходящим. После этого Мери поместили в сумасшедший дом. Ее могли выпустить только при условии, что кто-либо берет на себя ответственность за ее действия. В 1799 году старший брат отказался от этой обязанности, а Чарлз принял ее, став опекуном Мери и приговорив себя к скучной работе служащего восточно-индийской компании. Он всегда проявлял свою заботу о сестре. Чарлз сопровождал ее в сумасшедший дом, где она оставалась, пока рассудок на время не возвращался.

Лэм стал известен в 1823 году, после публикации первого собрания «Очерки Элии». Двумя годами позже, после тридцати трех лет службы, у Лэма ухудшилось здоровье, он оставил службу и стал получать пенсию. У Лэма была «нервная лихорадка», и его болезнь сказывалась на душевном состоянии Мери — приступы сумасшествия учащались, и она становилась агрессивной. В 1823 году брат и сестра переехали на север в тихий городок Энфилд, но, уволившись, Чарлз стал скучать по старым друзьям. Свидетельство крайне враждебного отношения к нему оставил в этот период Томас Карлайл. По словам шотландского писателя, «жалкий, угловатый, запинающийся шут... превратился в законченного алкоголика». Бесспорно, он страдал заиканием и быстро пьянел, но большинство друзей уверяли, что редко видели его пьяным.

В 1833 году Лэмы переехали из Энфилда в соседний город Эдмонтон, где была частная лечебница для душевнобольных пациентов. Здесь, оставшись с Мери, писатель был еще в большей изоляции, чем когда-либо. Общество сестры в период просветления ее рассудка устраивало

Чарльза — они разговаривали и читали друг другу. Припадки безумия сестры участились, хотя она стала менее агрессивной, и Чарлзу отказали в уходе за Мери. Лэм писал друзьям: «Поверьте мне! Не в первый раз я расстаюсь с сестрой. Когда она не буянит, ее бессвязная болтовня для меня милее здравомыслия всего мира... Нигде не дано мне стать счастливее, чем под одной крышей с ней».

В июле 1834 года умер лучший друг Чарлза, поэт Сэмюэл Колридж. Они не так часто виделись, но именно к Колриджу обращался Лэм за поддержкой в периоды кризиса, как было, например, после убийства его матери. Смерть друга сильно подействовала на Чарлза — на протяжении оставшихся пяти месяцев жизни во время разговоров он часто замолкал, а потом потрясенно произносил: «Колридж умер!» Уильям Вордсворт, в частности, полагает, что смерть Лэма была ускорена потерей друга.

Утром 22 декабря 1834 года Чарлз Лэм направлялся в любимую таверну в Эдмонтоне и по дороге споткнулся и упал на мощенную камнем дорожку. С разбитым в кровь лицом его доставили домой. Через пару дней состояние Лэма резко ухудшилось. Очевидно, он заразился рожистым воспалением, вызываемым стрептококковой инфекцией и выражающемся в быстром покраснении и вздутии кожи, с одновременным повышением температуры. До открытия антибиотиков исход болезни бывал чаще всего смертельным. Один из лондонских друзей, навестивший больного, нашел его в полубессознательном состоянии. Лэм впал в кому и умер 27 декабря 1834 года.

Когда Мери привели посмотреть на умершего брата, она отметила, как он хорошо выглядит, видимо, не осознав, что произошло. Мери прожила еще тринадцать лет, периодически впадая в безумие, и пока не вернулась в Лондон, регулярно посещала могилу Чарлза, но не выражала особой скорби. В 1983 году Дэвид Сесил, биограф Чарлза Лэма, заключил: «Возможно... никогда не отдавая себе в том отчета, он нуждался в ней больше, чем она в нем».