1

Комиссар Краст восседал в старом кожаном кресло и просматривал последние отчеты и сводки. Мощная фигура возвышалась над письменным столом, заваленным бумагами и фотографиями. Комиссар поминутно вытирал необъятным платком пот, обильно струившийся по массивной шее.

Вдруг дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Вальтер, а следом за ним маленький полицейский с красным от гнева лицом.

Краст ударил кулаком по столу, подняв облако пыли.

— Вон отсюда! — взревел он.

Журналист мягко отстранил полицейского, державшего его за рукав, и радушным жестом указал ему на дверь.

— Вы слышали, что вам сказано?

Полицейский недоуменно переводил взгляд с Вальтера на комиссара, потом Краст тоскливо посмотрел на обоих, жестом отослал подчиненного и терпеливо дождался, пока журналист приблизится, переложит кипу бумаг со стула на стол и усядется на освободившееся место. После этого Краст швырнул на стол влажный платок и заговорил, по-бычьи склонив голову:

— Как ты сюда проник? Ты знаешь, что там, внизу, банда твоих коллег и сообщников по «черной хронике»? Скандалисты и нахалы, самые отъявленные в итальянской прессе. Как они не разорвали тебя на куски?

Вальтер повертел в руках комиссарскую печать и машинально опустил ее на стол. Краст спокойно приподнял свой носовой платок, на уголке которого красовалась черная печать «Римская Сыскная Полиция — Старший Комиссар», и бросил его в ящик стола.

— Ну, и как же ты попал сюда?

Журналист закурил и объяснил, что встретил Санну, который провел его через служебный вход.

— Послушай, Вальтер. Надо увести их отсюда. Тебя это тоже касается. Я не могу сделать исключение, только потому, что мы друзья.

— Какое исключение? — Я явился на допрос.

— Не валяй дурака и убирайся.

— Но ты должен меня допросить. Иначе, завтра в газете появится статья под заголовком «Почему полиция пренебрегает важными показаниями?» Да, кстати, ты читал последнюю газету?

Краст, уже взбешенный, порылся в столе, вытащил газету «Рома-Сера» и сунул ее под нос Вальтеру.

— Взгляни на эту чушь: «Известный гангстер убит в своем кабинете». И еще: «Война гангстеров за наркобизнес», «Полиция топчется на месте». — Он скомкал газету и швырнул ее в корзину для бумаг.

— Это твое творение?

Вальтер отрицательно покачал головой.

— Это идея директора. Он считает, что публика любит, когда полиция топчется на месте, по крайней мере в первую неделю после преступления.

— Чудесно! Но кто дал тебе право печатать всю эту чушь о наркобизнесе?

— Конституция республики. И тот факт, что я кое-что раскопал. — Он порылся в карманах и вытащил лист бумаги. — Вот, взгляни-ка.

Краст пробежал глазами листок Вальтера, потом извлек из толстой папки другой лист и начал сравнивать с первым. Через несколько минут он поднял голову.

— Кто дал тебе этот список?

Вальтер потянулся через стол, но комиссар накрыл бумагу ладонью.

— Кто дал тебе его?

— Я не могу сказать: это профессиональная тайна.

Краст пренебрежительно фыркнул и так живописно выразился насчет журналистской этики, что Вальтер расхохотался.

— Не волнуйся: у меня есть копия, — добавил он, когда комиссар спрятал оба списка в стол. — Есть что-нибудь новое?

— Пока обычная рутина. В кабинете Перелли нашли несколько отпечатков: его собственные, Джелли Ролла, твои, пианиста и еще двух неопознанных лиц. На статуэтке никаких следов, на сейфе тоже, кроме твоих, разумеется. Анализ одежды тех, кто был в клубе, тоже ничего не дал. Сейчас проводим более сложный анализ на базе химических реакций, но это потребует времени.

— А одежда синьорины Бургер?

— Ну, разумеется.

— Ты уверен, что тебе дали именно ту, в которой она была в тот вечер?

Краст снисходительно пояснил, что это подтвердила гардеробщица и два официанта.

— А медицинское обследование?

— Ничего интересного. Перелом последнего шейного позвонка и основания черепа. Смерть наступила мгновенно. Кровоподтек на подбородке, но, возможно, он получил его при падении. Исследования внутренних органов и потрохов еще не закончены, но я думаю, вряд ли будет что-то новое.

— А Джелли Ролл Масиас? — спросил Вальтер. — Вы отпустили его?

— Я ничего не мог поделать, Вальтер.

Журналист достаточно хорошо знал Краста, чтобы понять, что тот не нашел ничего интересного, но все же спросил об этом.

— Увы, пока ничего… Мы проверили всех, кто мог иметь к этому отношение. Задержали десяток типов, у которых было слабое алиби. Впрочем, для подобной публики именно железное алиби можно считать подозрительным. Короче, пока все в тумане. А полчаса тому назад меня вызвал шеф и устроил головомойку из-за семейки Бургера.

— Ого! Значит, зашевелились, — оживился Вальтер и потер руки.

— Послушай, — начал Краст, но в этот момент зазвонил телефон. Комиссар схватил трубку так, будто собирался вырвать ее с корнем.

— Краст слушает! — рявкнул он. Несколько мгновений молчал, затем взорвался:

— Что?! Говорите громче. Кого?! — и сунул трубку Вальтеру. — Это тебя. Сумасшедший дом, а не полицейское управление.

В дверь просунулась голова полицейского:

— Синьор комиссар…

— Нет! — воздел руки Краст. — Это не управление полиции! Это портовый бордель.

Вальтер взял трубку.

— Кто говорит? А, это ты… И где он теперь? Да, сейчас приеду. — Он быстро встал. — Пока, старина. Спасибо за информацию. Возможно, зайду позже.

— Что случилось?

— Пустяки. Одно дело, которым я сейчас занимаюсь.

— Не темни. Чую, что это связано с делом Перелли.

Вальтер улыбнулся, приветственным жестом вскинул руку и исчез за дверью.

 

2

Франко Мартини ждал его у порога редакции.

— Где он?

— В кабинете зама. Я уложил его на диван, на него больно смотреть. А кто он такой?

Вальтер не ответил и спросил:

— Когда он пришел?

— Минут за пять до того, как я тебе позвонил. Но все же объясни, что происходит.

— Это связано с делом Перелли.

— Кстати, насчет Перелли… Есть новости. Вот смотри. — Франко взял со стола свежий номер «Рома-Сера». «Война гангстеров за наркобизнес» — заголовок был подчеркнут красным карандашом, и к газете была прикреплена записка, отпечатанная на машинке: «Знаете ли вы, что Барни Кохан уже две недели находится в Риме?»

Вальтер поднял глаза.

— Кто это прислал?

— Принес почтальон в большом желтом конверте.

Вальтер еще раз задумчиво перечитал записку.

— А кто такой Кохан?

— Я заглянул в архив и кое-что выудил. — Франко подал Вальтеру тоненькую архивную папку.

В папке были две фотографии и лист бумаги с машинописным текстом. С фотографий смотрел мужчина средних лет, худощавый, редковолосый, со спокойным и безобидным выражением на лице, похожий на банковского кассира. Под фотографиями было напечатано: «Барни Кохан перед камерами американского телевидения дает показания в сенатской комиссии, занимающейся организованной преступностью. Кохан подозревается в организации наркобизнеса на территории США». Листок содержал краткую биографическую справку.

— Я проверил, — сказал Франко. — Он действительно прибыл в Рим две недели назад. Остановился в отеле «Ридженси». Что ты об этом думаешь?

— Интересно, кто прислал нам эту записку?.. — почесал затылок Вальтер.

— Может быть, он сам. Дает понять, что явился в Италию не в качестве гангстера. Странные эти американцы.

 

3

Джанни осторожно снял с лица ватный тампон и обмакнул его в склянку с мутной жидкостью; отжал его и снова приложил к виску. Скривившись от боли, откашлялся:

— Черт меня побери. Как будто по мне проехал поезд.

— Ты еще легко отделался, — заметил Франко.

На лице Джанни появилась гримаса, очевидно, означавшая улыбку.

— Вообще-то отделался легко. Если бы не пистолет…

Вальтер сидел за столом замдиректора и рассеянно выводил каракули на листке бумаги.

— Посмотрим, какие выводы можно сделать из того, чем мы располагаем. Первое: в той квартире ты повстречался с людьми Перелли. Второе: их совсем не интересовал желтый конверт синьорины Бургер. Они искали какие-то документы. Что это за документы?

— Блестящие выводы, — усмехнулся Франко.

— Что ты собираешься делать? — спросил Джанни.

— Что делать? А делать нечего. Никаких публикаций. Только собирать материал и ждать.

Джанни хотел что-то сказать, но Вальтер остановил ого:

— Я понял: ты имеешь в виду младшую Бургер. В этом смысле можешь быть спокоен. Если бы я захотел сообщить Красту все, что знаю, мне пришлось бы сделать это прошлым вечером. Теперь уже поздно. Но если он узнает, что я что-то скрываю, будет мировой скандал, хотя мы и друзья.

— А что дальше? — спросил Франко.

— Посмотрим, как будут развиваться события. Займемся наркобизнесом, документами и этим синьором Барни Коханом. Возможно, это дешевая наводка, но кто знает…

Вальтер закурил и обратился к Джанни, который одним глазом, полуприкрытым ватой, смотрел на него с дивана.

— Ну, не расстраивайся. Ты думал, что я брошусь на поиски убийцы. Но я журналист, а сыскным делом пусть нанимается Краст — он представляет закон и получает за это деньги. Почему я должен вмешиваться в его дела? Я журналист и занимаюсь журналистикой. Пусть преступниками занимается полиция, а преступлениями — преступники.

Закончив, он нервным движением потушил сигарету.

— Ну, хватит трепаться. У нас куча работы. Завтра займемся гангстерами.

— Публика не очень верит в гангстеров. В сущности она убеждена, что это выдумка киношников.

Вальтер пожал плечами.

— Публика вообще не думает, она только переваривает то, что мы говорим и разжуем для нее.

Он снова повернулся к Джанни, который продолжал хранить молчание.

— Ты знаешь, где находишься? Это храм общественного мнения. Мы движем прогресс. Готовим будущее без мыслей. Без идей. Нирвана, суперконцентрированная суперкультура. Спать, пить, есть и заниматься любовью. Еще делать деньги.

Он поднялся и быстро направился к двери.

— Ты куда? — спросил Франко.

— Покопаться в одной навозной куче. Всем привет!