От пота у Василия щемило в глазах, а уши заложило пушечной и ружейной пальбой раздававшейся со всех сторон. Кивер на голове, казалось, плавился, а во рту появился противный медный привкус. И, тем не менее, он шел в первой шеренге Нижегородского пехотного полка, размерным, как на учениях, шагом под звуки барабана, задающего темп ходьбы. Их полк, стоящий в резерве, был послан контратаковать сарбазов*, атаковавших левый фланг и теснивших херсонский полк. Херсонцы отразили до этого натиск шахской конницы, и новая атака превосходящих сил персидской пехоты грозила их опрокинуть. Все это Василий наблюдал с холма, на котором располагался их резерв. И вот теперь пришел его черед. Пушки грохотали с обеих сторон, но русские артиллеристы оказались искуснее, и в течение часа половина персидских батарей полностью затихла.

Нижегородцы шагали четко, с развернутыми шеренгами и штыками наперевес. Сарбазы оказались не очень опытными воинами и дали первый залп за сто саженей, без ощутимого результата. Батальон Василия шел не отстреливаясь, быстрым шагом сокращая дистанцию. Лишь громкое 'ура' разносилось вдоль шеренги, но оно тонуло в какофонии боя. За это время персы произвели еще один, последний залп и бросились в штыки. Не доходя сорок саженей до неприятеля, Василий услышал команду 'пли' и, остановившись на мгновение, разрядил ружье в неприятеля. Ружейный грохот, пронесшийся вдоль двух шеренг батальона, наполнил воздух пороховой гарью и у Василия вновь немного заложило уши. Когда через мгновение нижегородцы вынырнули из облака гари, они увидели, что первая шеренга персов сильно поредела и весь их строй, казалось, замедлил шаг от выстрела почти в упор. Еще через несколько мгновений Василий оказался лицом к лицу с персом, одетым в темно-синий кафтан, который что-то кричал и пытался проткнуть нижегородца штыком, но опытный ветеран парировал удар ружьем, и в свою очередь проткнул врага штыком.

Так как последние сорок саженей после выстрела русские прошли быстрым шагом, то они с ходу врезались в ряды персов и после того как первый ряд был смят в несколько мгновений, остальные два ряда противника не выдержали и побежали. Нижегородцы их не преследовали, поддерживая темп атаки, они попросту смяли ряды атакующих и те, кто не успел убежать, были опрокинуты ударом в штыки. Но и те, кто пытался бежать, далеко не ушли, ибо на горизонте появились пять полков генерала Мадатова, которые ударили в тыл отступающим персам. Василий видел как синие мундиры, окруженные со всех сторон, остановились и начали бросать оружие. Сражение на левом фланге было выиграно, а на правом все еще звучали пушки, методично расстреливая врага, но вскоре и они смолкли.

Лишь к вечеру нижегородец смог смыть гарь с лица и поесть. После окончания сражения, требовалось похоронить убитых и разнести раненых по лазаретам. Собрать трофеи и привести в порядок оружие. За этими хлопотами и прошел остаток дня. Убитых хоронили быстро, ибо июльская жара могла привести к эпидемии. Пленные персы хоронили своих убитых сами, а затем под конвоем отправились в специально огороженный лагерь. Василий же наслаждался наступлением прохлады после жаркого дня и ощущением покоя, который особенно чувствуется теми, кто взглянул смерти в лицо.