Сентябрьское утро выдалось довольно холодным. В лесу холод чувствовался особенно остро, ибо деревья с трудом пропускали тусклые лучи осеннего солнца. Группа всадников, затаившиеся в лесу, зябко куталась в шинели, а лошади фыркая, перебирали ногами пожухлую листву на мокрой земле.

- Когда Николай должен проехать? - спросил лейтенант Извольский.

- Через полчаса, - ответил князь Дулов. В такой холод разговаривать не хотелось, да и дело предстояло серьезное, не до разговоров.

После той памятной встречи у князя Гагарина пошло более полугода. За это время группа заговорщиков составила план по устранению императора. Благо, надежных офицеров, желающих поквитаться с этим сатрапом, ведущим империю к катастрофе, оказалось предостаточно. Для реализации замысла было создано две группы, независимые друг от друга. Каждая группа включала двадцать человек - все офицеры, в основном гвардейцы. Кроме этого в рядах Семеновского и Выборгского полков имелось множество офицеров примкнувших к заговору. Они понадобятся позднее, когда с царем будет покончено.

План, разработанный той памятной ночью, выглядел довольно простым. Главное подстеречь и устранить императора Николая, а после, опираясь на сочувствующие части гвардии и Петербургского гарнизона, объявить императором двадцатилетнего цесаревича Александра. А в качестве совещательного органа при неопытном юнце использовать Сенат, в который вошли бы видные представители заговорщиков. Такие, как князь Гагарин, князь Дулов и другие, не менее достойные патриоты. А там, часть реформ можно отменить, а часть попросту засунуть под сукно. Чай не впервой-то на Руси. Имелись опасения, что генералы Дибич, Паскевич и Милорадович, лояльные Николаю, окажут сопротивление. Тем более, что они были популярны в армии и главное, за ними стояли реальные боевые корпуса. Да и генерал Бенкендорф - Николаев цербер был начеку.

Но, как говорил Наполеон, главное ввязаться в битву, а там посмотрим. Без Николая, вышеуказанным господам станет некому хранить свою лояльность, разве что наследнику престола. А кто сможет более влиять на Александра Николаевича, надо еще посмотреть. Может под шумок удастся продавить своих людей на ключевые посты. Все потребное для этого имелось: деньги, связи, опыт и, главное - происхождение.

Охрана у императора была очень серьезная, поэтому штурмовать дворец или любую другую резиденцию выходило сродни самоубийству. Да и в столице напасть на конвой не имелось ни малейшей возможности. Оставалось только одно: подкараулить Николая по дороге из или в Петербург, что значительно увеличивало шансы нападавших. Ведь вдоль дороги можно спрятать гораздо больше людей, где-нибудь в лесу или на хуторе. Да и подмога находиться дальше и не поспеет. Поэтому в последние полгода за государем скрытно велось наблюдение, дабы приметить подходящие места для засады. В итоге остановились на дороге, ведущей в Гатчину. Мать императора, Мария Федоровна осталась жить в Гатчине, а посему раз в месяц Николай, как хороший сын, ехал навестить императрицу-мать. Вдоль дороги рос довольно густой лес, идеально подходящий для задуманного.

Обычно император ехал со всей семьей, но в этот раз, как нельзя кстати, Александра Федоровна приболела, а юный Александр задержался на занятиях в кадетском корпусе, поэтому государь поехал один. Заговорщикам это оказалось на руку. Все-таки они не хотели лишней крови, да и цесаревич потребуется им в дальнейшем живым. О том, что император выезжает обратно, они узнали от вестового, который находился на посту недалеко от Гатчины. В засаде участвовали обе группы. Отряд полковника Дулова расположился в лесу по обеим сторонам дороги, а в полверсте от них расположился другой отряд. Ежели императору удастся вырваться или возникнут непредвиденные сложности, второй отряд мог мгновенно среагировать и подстраховать.

Обычно императора сопровождал полуэскадрон личной охраны. Причем передовой отряд следовал в версте спереди, а арьергард ехал на небольшом отдалении. Сам император находился в блиндированной карете, причем карет было три и в какой из них находится государь знала лишь охрана.

При таком раскладе заговорщикам оставалось надеяться лишь на фактор неожиданности и большой запас гранат, который должен был внести дополнительную сумятицу в ряды эскорта.

Наконец издалека донесся негромкий гул, оповещавший о приближении группы всадников. И действительно, буквально через несколько минут, шесть всадников из авангарда проскакали вперед. Еще через пять минут показались три кареты в сопровождении основного конвоя. Когда первая карета оказалась в нескольких шагах от засады, конвойные внезапно открыли огонь по деревьям, за которыми укрывались заговорщики, а из остановившихся карет высыпали гренадеры с уже зажженными фитилями гранат, которые через секунду полетели в ошеломленных людей Дулова. Так что сюрприз удался, но наоборот. Несмотря на первый шок, оставшийся на ногах заговорщики, быстро сориентировались и гранаты полетели уже в эскорт. Даром, что ли, все они были офицерами из элитных гвардейских частей. В итоге засада переросла в скоротечный бой. Скоротечный, из-за подавляющего численного преимущества охраны. Оставив десяток человек лежащими на земле, заговорщики рассеялись в лесу, Полковник Дулов не бежал со всеми. Он был ранен осколком гранаты в первые же секунды боя, но продолжал стрелять из штуцера и пистолетов, пока его не оглушил один из гренадер зашедших сзади. Вдалеке, со стороны второго отряда, тоже слышались взрывы и выстрелы, но после того как арьергард проскакал вперед они быстро затихли. Сам бой длился всего несколько минут, а после него около двадцати человек остались лежать на земле.

Днем, того же дня, восстали части Семеновского и Выборгского полков. Восставшие собирались двинуться из казарм в сторону Сената и Аничкова дворца, но были быстро блокированы в переулках, ведущих из казарм. Части Петербургского гарнизона оказались на редкость расторопными. После того, как солдаты увидели жерла пушек направленных на них, они согласились сложить оружие и выдали всех офицеров зачинщиков.

Так, не начавшись, закончилась эта эпопея.