Из-за сильного сокращения военного бюджета приходилось использовать внутренние ресурсы, чтобы сохранить армию и флот боеспособными. То есть более эффективно использовать те ресурсы, которые оказались в наличие. Тоже самое было с оснащением армии новыми вооружениями - денег на них не имелось, и поэтому, вместо нового, мы старались усовершенствовать существующее.
Учитывая, что технологическое развитие в военной отрасли происходило довольно сумбурно, в головах у генералов и политиков царил совершенный бардак насчет тактического применения новых технологий. Да и сами эти технологии находились в зачаточном состоянии и не были опробованы на поле боя. Поэтому я не собирался тратить деньги на вооружение с сомнительной эффективностью, предпочитая учиться на ошибках других. Вдобавок, даже разработав новые орудия или штуцеры, не имелось никакой возможности ввести их в массовое производство, вследствие неразвитости оного в России. Национальная промышленность лишь зарождалась и только после того, как мы сможем сами произвести все в достаточном количестве и качестве, имело смысл браться за разработку. Я не беспокоился отставанием империи от Европы, потому как там только начали появляться новые виды вооружения, которые отшлифуются временем и тогда-то мы их или скопируем, или переделаем на свой лад. К тому времени, а я имел в виду лет через десять-пятнадцать, мы успеем вырастить необходимые кадры для развития собственной оружейной школы. А там, глядишь, и на экспорт будем продавать. Благо оружие всегда и везде было в цене.
Приоритетным стало развитие Черноморского флота. Так как овладение проливами или хотя бы предотвращение захвата оных англичанами, требовали наличия сильного флота, способного поддержать десант и блокировать вражеский флот. Начали мы с развития гражданского флота, ибо Черноморский флот и так был сильнее турецкого, насчитывая десяток новых линейных кораблей, что позволяло сохранить преимущество в ближайшие десять лет. Спешить, как я уже упоминал, было некуда, и наоборот, пока англичане и французы тратили деньги на довольно бесперспективные разработки, мы могли направить те скудные средства, что смогли наскрести, на постройку инфраструктуры: новых эллингов, портовых сооружений, заводов.
На Балтийском море все строительные программы приостоновились. Я помнил, что в Крымскую войну английский флот блокировал Балтику и лишь благодаря нововведению - морским минам он не прорвался к Петербургу. Но по факту, мы не могли построить флот равноценный английскому, а поэтому вбухивать огромные средства в постройку новых кораблей, чтобы в случае войны они простояли в порту, казалось неразумным. Гораздо дешевле и эффективнее разработать морские мины и торпеды, так сказать, наш асимметричный ответ, правда, не Чемберлену, но Пальмерстону*, но тем не менее. Торпедные катера не особенно эффективное оружие, но их боялись, и поэтому они сковывали операции противника.
В ближайшие десять лет приоритет давался строительству торгового флота. Так как такового у России практически не имелось, мы предоставили различные льготы и дешевые кредиты нескольким акционерным обществам, которые и занялись постройкой торговых кораблей, начиная от строительства эллингов и кончая спуском на воду готовых судов. Была создана государственная торговая компания по внешней торговле, которая своими ценам, иногда работая в убыток, привлекала российских и иностранных купцов. Зато за три года практически все иностранные конкуренты ушли из нашего рынка. Англичане, которым принадлежала львиная доля морских перевозок, и которые, наиболее пострадали от этого шага, кричали о свободе торговли, но дальше криков не пошли. А поэтому все больше кораблей под Андреевским флагом бороздили моря и все больше моряков приобретали драгоценный опыт. Ибо помимо Черного и Средиземного морей, корабли ходили и в Америку, и в Китай, и на острова Индийского океана.
Только на одном Черном море действовали три акционерных общества владевших сотней транспортов. Что не удивительно, потому как через Одессу, проходил основной поток экспортной пшеницы, а в будущем, вследствие индустриализации, к нему добавились металлы, уголь, керосин, станки, паровозы и прочее. Помимо товаров, пароходы перевозили пассажиров. Появились постоянные рейсы на Святую землю для паломников, в Салоники, Неаполь и Марсель для туристов и купцов. Одесса превратилась в крупный порт, а ее население за последующие десять лет выросло в два раза. Помимо Одессы, разрослись порты Таганрога и Новороссийска. Николаев превратился в основную базу судостроения на Черном море. Дошло до того, что даже османы заказывали у нас транспорты. Выходило дешевле, чем в Англии. На Балтийском море активность строительство судов велось менее масштабно, но и там действовали порядка сорока судов торговавших с Северной Европой и Америкой. Карл Николаевич Берд монополизировал перевозки между Петербургом и близлежащими портовыми городами: Кронштадтом, Ригой, Ревелем и Гельсингфорсом. Впрочем, получив на это монопольное право, он действительно построил двадцать пароходов, обеспечив каботажные перевозки на Балтике. Монополия была дана еще при брате моем Александре и я продлил ее до 1840 года.
Одним из главных плюсов развития торгового флота, стала более тесная связь с Русской Америкой и Тихоокеанским побережьем России. Частота рейсов возросла в насколько раз, так как по пути на Аляску или Петропавловск-Камчатский корабли заходили в Китай и Корею, что оказалось гораздо выгоднее, так как корабли продавали часть товара по пути и закупали провизию нужную в отдаленных форпостах империи. Заодно потихоньку перевозились переселенцы, что укрепляло русское присутствие и создавало предпосылки для дальнейшего освоения этих территорий. В Индию англичане нас не пускали, монополизировав торговлю со своими колониями. Вот такая свобода торговли по праву сильного.
Помимо морского, мы активно поддерживали развитие речного флота. Здесь, использование пароходов, при всем несовершенстве технологий, оказалось чрезвычайно выгодным, ибо они могли плыть против течения. Карл Николаевич Берд и здесь стал пионером, первым запустив первый пароход на Волге. Но его монополия не была продлена, и за последующие десять лет появилось более десятка обществ и товариществ, которые занимались речными перевозками. Их рост ограничивался скорее возможностью постройки пароходов, чем от отсутствия капитала или желания. И только после завершения строительства нескольких гигантских заводов, производивших стандартные паровые котлы, мы смогли решить проблему спроса. Таким образом, пароход очень быстро стал частью ландшафта Волги, Днепра, Дона и Оби.
Так как новых военных кораблей мы не строили, модернизация флота происходила за счет усиления существующих кораблей. Здесь, очень кстати, Карл Николаевич Берд изобрел гребной винт. Точнее проекты и даже существующие модели гребных винтов уже существовали, но Берд создал простой и рабочий прототип, такой, который без особых изменений использовался и в XXI веке. Гребной винт позволял строить военные и торговые суда с гораздо лучшей остойчивостью и более высокой скоростью. Котел располагался под палубой и служил вместо балласта, а винт, в отличие от колеса, не мешал размещению бортовой артиллерии. Увеличение мощности двигателей, позволяло строить более крупные суда и даже добавлять бронирование по бортам, что делало корабли практически неуязвимыми. Вдобавок, мы начали устанавливать орудия Пексана, или так называемые бомбические орудия, которые обладали гораздо лучшей точностью и пробивной силой за счет более прямой траектории полета ядра.
Все эти нововведения инициировал новый командующий Черноморским флотом - вице-адмирал Михаил Петрович Лазарев. Михаил Петрович слыл фигурой легендарной. Он имел за плечами опыт кругосветного плавания и участвовал в экспедиции Беллинсгаузена, открывшей Антарктиду. Это был Человек с большой буквы, пользовавшийся искренним уважением матросов и офицеров. При нем морские учения стали гораздо интенсивнее, в обстановке приближенной к боевой. Несмотря на значительное урезание бюджета, он сумел произвести модернизацию флота за счет перевооружения части кораблей на бомбические орудия и отличной выучкой команд.
Применение пароходов дало дополнительный импульс торговле, удешевив перевозку товаров, и наравне с железными дорогами скреплявшими империю в единое целое.