Золотая лихорадка в Калифорнии началась немного позже, чем в известной мне реальности, в 1852 году. Губернатор края, Константин Петрович Штенберг, старался придержать распространение слухов о золоте, справедливо опасаясь наплыва всякого рода проходимцев и лихих людей, которые могли взорвать тот хрупкий мирок, который представляла собой его губерния.
К 1852 году в Калифорнии проживало порядка ста пятидесяти тысяч русских и примерно столько же индейцев. Несмотря на ежегодный приток поселенцев и создание Калифорнийского казачьего войска, население росло медленно из-за большой отдаленности этой губернии от метрополии. Столицей и самым населенным городом являлся Александровск, бывший Сан-Франциско, ставший воротами Русской Америки на Тихом океане. Большинство поселений раскинулось полосой вдоль океанского побережья и в плодородной Калифорнийской долине, тянувшейся на юг до самого Шелихова*. Восточнее, у подножья гор Сьерра-Невада тянулась цепь казачьих поселений, а далее на восток лежали практически необжитые земли, населенные союзными индейскими племенами.
Но такие новости не утаишь, даже на задворках империи. Благодаря телеграфу, депеша от губернатора дошла до меня очень оперативно. К этому времени телеграфная линия достигла Владивостока, что намного улучшило управляемость этими отдаленными землями. Зная, какие богатства таит в себе Калифорния, я, до поры до времени не спешил озвучить эти знания, опасаясь, что золото привлечет нездоровый интерес американцев и англичан к этому региону. Но в 1852 году мы оказались лучше подготовлены к этой находке. Получив депешу, мы поспешили ее озвучить во всех значимых газетах, чтобы привлечь максимально возможное внимание. Уж всяко лучше, чтобы золото добывали наши старатели, а не американцы, мексиканцы или китайцы. А любое промедление грозило наплывом искателей приключений отовсюду.
Американцам наше присутствие в Калифорнии и помощь Мексике и так стояли поперек гола, мешая движению на встречу своему предначертанию*. А если еще эти земли окажутся ТАКИМИ богатыми, так могут не утерпеть и попытаться забрать их себе. К слову сказать, американцы уже начали строить железную дорогу на Орегон, опасаясь нашего усиления на западном побережье. Но все же против наших ста пятидесяти тысяч поселенцев, их пятьдесят тысяч смотрелись бледно и без железной дороги существенно развить Орегон у них не выйдет.
Нам самим, до открытия железки через перешеек Теуантипек, приходилось гнать корабли через два океана, вокруг Америки, что делало эти перевозки очень дорогими и рискованными. Но в 1845 году, строительство дороги, наконец, завершилось. Весь проект занял три года. Сорок процентов акций принадлежали русскому правительству, на займы которого и шло строительство. Несмотря на изрядную добычу серебра, денег на такой проект у мексиканцев не оказалось. Более половины средств разворовывалось, а то, что оставалось, уходило на модернизацию армии. Что оказалось очень кстати к началу Американо-Мексиканской войны в 1848 году.
Тем не менее, дорога была достроена и ее эксплуатация значительно экономила время и деньги на перевозку переселенцев. Теперь, вместо десяти месяцев, они добирались до Александровска за четыре и даже за три месяца, после запуска трансатлантических пароходов. Пароходы оказались вместительнее и быстрее парусников, поэтому, несмотря на более дорогую эксплуатацию, средние затраты на пассажира не увеличились, благодаря экономии времени и увеличению вместимости.
Имелись у нас планы продолжить ветку от Мехико на север, через Санта Фе и до Александровка. Но денег на это у мексиканцев не имелось, а мы и на свои дороги едва наскребали средства. Но, тем не менее, необходимость в такой дороге была, ибо она могла значительно облегчить перевозку переселенцев и грузов для Русской Америки. К началу 50х годов Калифорния вышла на окупаемость, то есть налоги и сборы, собираемые в губернии, покрывали текущие расходы на содержание чиновников, школ, больниц и прочее. Доходы от экспорта зерновых и транзитной торговли с Мексикой и Китаем, базой которым служил Александровск, позволяли реализацию проектов местного значения, таких как строительство железки до Резанова и работы над ее продолжением в сторону Шелихова. Но мне было ясно, что столкновение с США, это лишь вопрос времени, а без развитой индустриальной базы и достаточного количества населения, нас попросту спихнут в океан. На данный момент мы никак не могли состязается с США, имеющим двадцать три миллиона населения и растущую промышленность. Лишь Кордильеры, малозаселенные прерии, да отсутствие нормальных путей сообщения на западном побережье позволяли нам развиваться в некоторой изоляции. Но это была лишь временная передышка. Курс американцев на расширение страны от океана до океана, неизбежно вел к столкновению между нами. А потому имелась необходимость развивать промышленность в Калифорнии и увеличивать в разы ее население. Тогда мы станем твердым орешком, не всякому по зубам. Я не сбрасывал со счетов противоречия между Севером и Югом, и наоборот, рассчитывал в будущем на них сыграть, чтобы ослабить США, но в любом случае, я понимал, что ежели мы не закрепимся как следует в Калифорнии, то нас отсюда попросту вышвырнут.
Но одних планов не достаточно. Во-первых, в Калифорнии не имелось значительных запасов угля и железа, для собственной металлургической промышленности, а во-вторых, денег на развитие промышленности в Калифорнии в казне не хватало, да и сама губерния тоже не располагала такими средствами. Первая проблема решилась после открытия крупных месторождений угля на севере Мексики районе Коауила*. В этом случае постройка железной дороги имела первоочередное значение, как для развития нашей индустрии, так и для торговли с Мексикой.
Вторую проблему помогло разрешить Калифорнийское золото. Я помнил, что за первые десять лет стоимость добытого золота и серебра в Калифорнии, а затем и в Неваде* составила порядка пятиста миллионов рублей. Огромная сумма, позволяющая направить необходимые средства на развитие края и укрепление наших позиций в регионе. Конечно, это не означало, что вся эта фантастическая сумма шла государству, наоборот, золото закупалось лишь немного ниже рыночной цены. Но кое-что, конечно, шло и в бюджет, а именно налог в размере десяти процентов и сборы за выдачу лицензий.
Эти деньги позволили запустить строительство железных дорог на север Мексики, через Санта Фе и из Мексики в Техас, принадлежащий США. В процессе проектирования находилась линия от Санта Фе на восток к американской границе*. Но ее строительство зависело и от желания американцев построить свою часть дороги. Зная о будущей Гражданской войне между Севером и Югом (отношения между ними уже были достаточно напряженными), я старался пропихнуть этот проект в США. Для этого в южных штатах ведомство господина Матвеева финансировало нужных сенаторов, для лоббирования наших интересов. Я надеялся, что мы успеем построить эту ветку до начала Гражданской войны и обеспечить поставки оружия южанам в обмен на хлопок. Ежели населения в Русской Калифорнии прибавится, можно подумать и о развитии собственной текстильной промышленности в этом медвежьем углу. Потенциальных клиентов имелось в достатке: те же южане, а вдобавок мексиканцы и иные соседи южнее. Война вполне может вызывать перебои поставок американского текстиля, а мы сможем постараться занять эту нишу. Англичан, увы, мы потеснить не сможем, но свой кусок пирога откусим. Как ни крути, а наш текстиль покупают и в Персии*, и в Османской империи и в Китае. Еще одним крупным проектом, запущенным на 'золотые' деньги, стало строительство металлургического комбината, могущего обеспечить нужды края в чугуне и стали. Параллельно в Шелихове, ставшем промышленным центром губернии, приступили к возведению новых заводов для производства паровых двигателей, ружей, боеприпасов и пороха. Все это требовало рабочих рук, которых не хватало. Как ни странно, а помог в решении этой проблемы экономический кризис 1850 года.
К 1850 году экономический кризис поразил все Европу, и Россия не оказалась исключением. Сказалась 'Весна народов', разрушившая старые устои и повлиявшая на структуру экономики центральной и южной Европы. Старые экономические связи в бывшей Австрийской империи оказались порушены, а война привела к большим расходам и разрушениям. Не лучшим образом оказались дела в Королевстве Италия, где оборвались связи с Австрийской империй и шел передел земельной собственности. Пруссия, потратившая большие средства на безрезультатную войну с Данией находилась в долгах. Английская экономика, ориентированная на экспорт стагнировала из-за общего упадка спроса в Европе и высоких заградительных пошлин в США и Российской империи. В самой России ажиотаж вокруг строительства железных дорог породил общества и товарищества плохо обеспеченные наличностью. В эту нишу пыталась зайти все, кому не лень. Большинство из них не имело представления о железнодорожном деле. В итоге возник кризис наличности. В стране не хватало 'дешевых' денег достаточных для кредитования столь масштабного строительства. Многие проекты остановились, а их зачинатели разорились.
Поэтому золотая лихорадка позволила, прежде всего, включить печатный станок и начать печатать деньги обеспеченные добытым золотом. Именно эта возможность, а не само золото и являлась главным катализатором экономической активности. Рубль, прикрепленный к золотому стандарту, смог быстро миновать кризис ликвидности и к 1854 году в стране вновь начался экономический рост. Дабы облегчить положение банковской системы, государство выкупило у банков долги по железнодорожным кредитам по заниженной цене, под выпуск пятипроцентных облигаций, что позволило довольно быстро их окупить. Ведь большинство частных дорог строились в густонаселенных и развитых районах. Конечно, деньги не печатались в одночасье, дабы не вызвать всплеск инфляции, но крупные вложения в развитие Калифорнии, и строительство Транссиба создавали достаточный спрос для 'переработки' этих денег, без ущерба для экономики.
Кризис пошел на пользу и нашей переселенческой программе. Из-за нехватки рабочих рук зарплаты в Калифорнии превысили таковые в Европейской части России на двадцать - тридцать процентов. С другой стороны, в результате банкротства ряда компаний, безработица в городах повысилась до восемнадцати процентов. Люди, оставшиеся без средств, готовы были поехать хоть на край света, лишь бы прокормить семью. В результате притока старателей и переселенцев население Калифорнии к 1860 году достигло семиста тысяч человек, составив надежный костяк для развития региона в будущем. Особенно активная агитация велась в новоприобретенных западных областях империи - бывших австрийских владениях Галиции и Буковине. Народ там жил очень бедно и скученно. А посему многие, в особенности молодежь, поддались на Дальний Восток и в Калифорнию.
Учитывая будущие угрозы и растущее население, мы выделили бюджет на увеличение Калифорнийского казачьего войска с десяти до двадцати тысяч человек. Вдобавок в губернию была послана целая пехотная дивизия с артиллерийским парком. Благо край производил достаточно продовольствия для содержания этих войск. В дальнейшем, до 1860 года военный министр, граф Паскевич планировал довести численность войск в Калифорнии до четырех дивизий - внушительную силу в этих малонаселенных местах. Мы так же могли рассчитывать на помощь местных индейских племен, с которыми имели хорошие отношения. Поначалу, из-за заселения Калифорнийской долины и оттеснения индейских племен, между ними и поселенцами происходили стычки. Но, преследуя политику кнута и пряника, Константин Петрович Штенберг часть племен принудил к повиновению, а иных купил щедрыми подарками. Потому индейцы составляли первый заслон от проникновения в Калифорнию иностранцев с востока. За эту службу они получали довольствие ружьями и зерном, что вполне их устраивало, ибо русские не посягали на их уклад и не вмешивались в их внутренние дела.
Слухи о новом Эльдорадо быстро достигли США и Европы. Едва только первые партии старателей из России достигли приисков, как Калифорнию, буквально атаковали полчища искателей приключений. Они старались пробиться со всех сторон: десятки судов прибывали на рейд Александровска, толпы людей ринулись из Мексики и по Калифорнийской Тропе из США. Даже из малонаселенного Орегона ватаги искателей наживы пытались пересечь границу и добраться до приисков. Но губернатор твердо заявил, что золото находится на русской территории и добывается русскими старателями. Дабы подкрепить слова делом, в море патрулировали фрегаты Тихоокеанского флота, разворачивая суда со старателями, лишь только они входили в территориальные воды. На юге и на западе высланные казачьи разъезды и союзные индейцы выгоняли незваных гостей восвояси. Иногда довольно грубо.
Американские и британские газеты негодовали по поводу наглости русских. В ход пошли уже избитые выражения о свободе торговли, предпринимательства и прочее. Министр иностранных дел Истомин Михаил Дмитриевич, получил ноты протеста от американского и британского послов. Они же пытались надавить на нас, в смысле - хорошо бы поделиться золотишком. Но англичанам мы отвечали, что мы в Австралию за их золотом не лезем, а потому нечего и на наше зарится. А американцам посоветовали искать золото у себя, страна большая, золото уж точно отыщется*. Сердечности в наших отношениях это не прибавило. Впрочем, столкновение между нами и США было неизбежно. Каждая сторона выжидала и копила силы, чтобы выждав момент, ударить по сопернику.