'Вот сволочи неблагодарные' - думал я шагая по кабинету. Впрочем, чего тут возмущаться. Этот шаг Конфедератов был вполне ожидаем. А то что вышло подло по отношению к нам, так это политика. На их месте я поступил бы так же. Да чего уж греха таить, не раз приходилось так поступать, меняя союзников или действуя исподтишка. Тем не менее осадок на душе остался. Тяжело остаться равнодушным, когда тебя кидают. Ну да ничего, кто предупрежден, тот вооружен.

Час назад с фельдъегерем прибыло послание от нашего посла в КША, Ивана Дмитриевича Островского, в котором сообщалось о предварительном согласии Севера и Юга сесть за стол переговоров. Со своей стороны Британская и Французская империи прислали своих представителей в Вашингтон, для заключения перемирия и дальнейших переговоров о заключении мирного договора. Россия осталась в стороне, то есть один на один с США. Стало ясно, что вчерашние союзники решили нас попросту слить, начав сепаратные переговоры с Союзом. Оно и понятно. США не могли оставить без ответа захват Орегона, закрывавший им выход к Тихому океану. Не сумев одолеть Юг и оказавшись в изоляции, они предпочли замириться с конфедератами и европейцами, дабы высвободить силы для борьбы с нами. Англичан и французов такой результат вполне устраивал. А Конфедерация, истощенная войной держалась из последних сил в ожидании, когда же наконец янки сломаются и сядут за стол переговоров. Поэтому о нас попросту забыли, не настаивая на нашем участии в переговорах. Официально никакого союзного договора между сторонами подписано не было. Каждый сражался за свои интересы, лишь частично согласуя свои действия с остальными. А потому никаких претензий мы не могли предъявить. Жаль конечно. Империя воевала семь лет практически без перерыва и мы нуждались в мире, дабы переварить недавние приобретения. Но, увы, не судьба.

Я вспомнил, как пять лет, в этом же кабинете обсуждал наши будущие планы с наследником. В США недавно закончились выборы и после победы республиканской партии в воздухе явственно запахло войной. Уж чересчур много разногласий скопилось между Севером и Югом. А новая администрация не пойдет на очередной компромисс.

Стратегическая цель - лишить растущего гиганта выхода к Тихому океану и тем самым устранить будущего конкурента, возникла у меня давно, еще до восшествия на престол. Я потому так активно и проталкивал освоение Калифорнии, дабы создать базу для дальнейшего осуществления моих планов. Более того, наличие Русской Калифорнии за западном побережье Америки так или иначе приводило наши страны к конфронтации. Пока американцы набирали силы и постепенно переваливали за Аппалачи, а мы заселяли Калифорнию, между нами лежали огромные незаселенные пространства, конфликт оставался делом будущего. Но к середине столетия США значительно усилились. Тогда же стала набирать популярность идея предопределения и экспансии на запад. Первым звоночком стала Американо-Мексиканская война. С одной стороны она показала, что молодой хищник окреп и готов к прыжку, а с другой стороны наша помощь мексиканцам оружием лишь ухудшила отношения с Вашингтоном. Благо, в этой реальности на экономику США не пролился калифорнийских золотой дождь, а отсутствие столь удобного порта, как Сан-Франциско, несколько ослабило их позиции в китайской торговле, которую активно осваивали британцы с французами.

Разразившийся гражданская война предоставляла нам, пожалуй, единственную возможность выполнить столь давно лелеемые планы. Ведь с случае победы Севера, вновь объединенная стана значительно усилится, а сотни тысяч понюхавших пороху солдат попросту задавят нас количеством. Если не сразу, то в недалеком будущем. Увы, Русская Америка уступала США по всем параметрам - и по промышленному потенциалу, и по населению и по ресурсам. Окончание строительства Транссиба и увеличившийся, в следствии технического прогресса, вместимость пассажирских судов позволяли нам перевозить две-три сотни тысяч переселенцев в год. Но этот поток лишь начал набирать силу и нам требовалось еще лет десять, дабы довести численность населения Русской Америки до трех миллионов - цифре, которую я считал минимальной для действительного закрепления в этих землях.

Не мудрено, что в предстоящем конфликте империя сделала ставку на южан. Не многие в начале конфликта, ожидали столь продолжительного и кровавого действа, растянувшийся на четыре года. Уж больно подавляющим преимуществом располагал Союз. И действительно, без помощи извне Юг несомненно проигрывал. Чуть раньше, чуть позже, не суть важно. А важно то, что Калифорния окажется следующей на очереди. Можно было, конечно, ограничиться продажей оружия. Благо после начала перехода армии на унитарный металлический патрон и окончания Восточной войны мы могли поставить триста пятьдесят тысяч игольчатых ружей образца 1852 года сразу и еще столько же в течении двух лет. Как и более тысячи орудий остававшийся на наших складах после перевооружения на казнозарядную полевую артиллерию. Но даже эта помощь не гарантировала победу конфедератов. К этому времени война, прежде всего, являлась борьбой экономик. А здесь, увы, у аграрного Юга не имелось никаких шансов.

Потому подготовка к гражданской войне велась задолго до ее начала и проходила в нескольких плоскостях. Уже в 1855 году швейцарская фирма Байер и Ко получила концессию на земли у небольшого поселения Элитон, на месте которого возник крупнейший индустриальный центр будущей Конфедерации - Бирмингем. Близость богатых месторождений железа и угля очень этому благоприятствовали. Именно в Бирмингеме установили один из первых в США конвертеров, еще в 1857 году. К 1860 году металлургический комбинат Стальной столицы, как ее прозвали южане, достиг производительности в пятьдесят тысяч тонн чугуна и порядка десяти тысяч тонн стали. Вокруг этого костяка сложился целый промышленный комплекс, производящий рельсы, вагоны, паровые котлы и кровельное железо. Все это активно поглощалось богатым местным рынком и уже со второго года американские активы Байер и Ко начали приносить прибыль. Особняком стояло производство оружия. До начала войны спрос на военную продукцию был весьма ограниченным, из-за чего оружейные заводы скорее накапливали потенциал, готовясь к массовому производству в случае нужды. Бирмингем был создан по образу и подобию индустриальных центров империи, да и половина оборудования оказалась русского или русско-швейцарского производства. Все это не очень нравилось янки, которые и сами были не прочь отхватить столь аппетитный кусок. Но во-первых не все могли потянуть тридцать миллионов рублей первоначального капитала, а во-вторых, южанам импонировало, что хозяева столь важного концерна оказались не янки, а нейтральные швейцарцы. Да и взятки, в виде совместных благотворительных фондов помогли местным политикам принять правильное решение.

Еще более динамично развивалась промышленность Калифорнии с главным индустриальным центром в Шелихове. До 1855 года ее развитие сдерживалось отсутствием крупных месторождений железа и угля, но к 1855 году открытие железнодорожной ветки через Санта Фе до Коауилы решило эту проблему. Мы уже десять лет как разрабатывали эти месторождения на основе концессии, а потому как только закончилось строительство железки, в Калифорнию буквально хлынул поток дешевого угля и железной руды.

Помимо собственного оружейного производства в Русской Америке создавались мобилизационные запасы вооружения и боеприпасов. После начала перевооружения армии на винтовку Сипягина, на складах в России скопилось до миллиона винтовок устаревших образцов, а засим они постепенно перекочевывали на склады в Калифорнии дожидаясь своего часа. К началу нам удалось переправить до полмиллиона ружей образца 1853 года. Поток оружия, помимо винтовок включал в себя устаревшие дульнозарядные орудия различных калибров, осадные мортиры и бомбические орудия. Все старье, которое все еще оставалось на складах империи за пять лет потихоньку перекочевывало в Америку. Таким образом мы оказались в состоянии быстро насытить вполне приличным оружием армию южан и при этом очень неплохо заработать.

Не полагаясь на военную мощь Конфедерации и преследуя собственные цели мы прежде всего готовили к будущей войне собственные армию и флот. В Калифорнии под командованием молодого и энергичного генерала Кауфмана находились четыре полнокровные дивизии с приданными казачьими частями. За время проведенное на новом месте войска успели акклиматизироваться, изучить местность и произвести картографирование приграничных районов. Помимо этого мобилизационный ресурс Русской Америки составлял порядка восьмидесяти тысяч человек, да и местные индейцы служили заслоном в пограничных районах, позволяя высвободить силы для иных задач. Помимо этого из индейцев мы составили десяток следопытных рот, ибо никто лучше них не знал эти, все еще малозаселенные места.

После окончания Восточной войны и возвращения основной массы войск из Болгарского похода, пятьдесят тысяч штыков и сабель отправились на Дальний Восток. После цепочки восстаний в приграничных районах Китая и отделения нескольких провинций от Цин, эти войска требовались для контроля над событиями в Маньчжурии, Уйгурии и Японии. В принципе, местные варлорды должны были справиться сами, учитывая тот поток оружия, которые шел к ним через границу. А потому, в случае нужды часть этой группировки можно было перебросить в Америку.

Для ведения войны на другом континенте впервые возникла нужда в мощном военном флоте. До сих пор мы обходились полудюжиной старых парофрегатов, уже подходивших к концу своей длинной и бурной жизни. За тридцать лет прошедших с начала индустриализации, производственные мощности отечественного судостроения значительно расширились. Правда до сих пор они работали в основном на торговый флот. К слову сказать мы не только покрывали собственные нужды в торговых судах, но и активно поставляли баржи, сухогрузы, пароходы и транспорты в Османскую империю, Персию, Китай и даже Пруссию. Мы же первыми в мире начали применять стандартные контейнеры для перевозок. И пускай размер и качество контейнеров все еще оставляли желать лучшего, все же они значительно упростили логистику. Накопленный опыт производства, включая качество сборки и наличие подготовленных инженеров и опытных лабораторий позволили довольно быстро производить и боевые корабли. Впрочем разработка первых броненосцев началась еще до принятие первой судостроительной программы. А потому, когда появились четкие планы и финансирование, чертежи и ключевые детали оказались готовы к производству.

Первая судостроительная программа, принятая в 1852 году и рассчитанная на пять лет выглядела довольно скромно. По ее итогам были построены двадцать шесть броненосцев класса 'Альбатрос' и четыре десятитонных бронированных фрегата класса 'Москва', названные по первому судну-прототипу спущенному на воду. К началу Восточной войны все четыре фрегата под командованием адмирала Нахимова отправились в Веракрус, где составили основу русской Атлантической эскадры. В случае войны с англичанами, эти монстры призваны были действовать на коммуникациях противника в Карибском море и Атлантике. Здесь первый блин вышел комом, ибо мощная двухсотпятидесятимиллиметровая артиллерия оказалась избыточной для рейдерских целей. Благо войны с Британской империей не случилось и после заключение Парижского договора два броненосца отправились в Александровск для установки более мелкокалиберных стомиллиметровых орудий. Благо водоизмещение и габариты судна это позволяли.

Второй этап судостроительной программы начался незадолго до начала Восточной войны. Учитывая, что броненосные флоты лишь начали создаваться в Англии и Франции, а в США все еще обходились уже построенными парофрегатами, мы решили построить промежуточный вариант броненосного фрегата водоизмещением в пять тысяч тонн и с менее мощным бортовым залпом, чем 'Москва'. Зато почти в три раза более дешевый. Так возник бронированный фрегат 'Варяг'. И если улучшенная версия тяжелых бронефрегатов класса 'Орел' строилась цельнометаллической, то 'Варяги' все еще являлись этаким бутербродом из древесины и железа. Но для крейсерских нужд они подходили куда более, да и требовали меньший экипаж. Впрочем, для эскадренного боя, в помощь 'Орлам' они вполне годились. В флоте США на начало Гражданской войны вообще отсутствовали бронированные корабли. Причиной чему являлось низкое финансирование, а так же новизна технологии. Ведь незадолго до этого англичане отказались от бронирования своих судов, после ряда испытаний и лишь возникновение русского бронированного флота дало толчок островитянам в нужном направлении. А если сама владычица морей посчитала броненосный флот вредной выдумкой, то куда уж остальным.

К 1864 году мы планировали превратить наши атлантическую и тихоокеанские эскадры в полноценные флоты. Цель амбициозная и дорогостоящая, но ложка дорога к обеду. Не имевшая нормального боевого флота Конфедерация окажется попросту удушенной морской блокадой, а учитывая, что почти все ресурсы южан уйдут на содержание сухопутной армии, без помощи нашего флота им блокаду не снять. А потому основные усилия прилагались для усиления Атлантической эскадры. К 1864 году под рукой у адмирала Нахимова должны были оказаться два броненосца класса 'Москва', четыре новейших броненосца класса 'Орел' и дюжина 'Варягов'. Помимо этого требовалась еще как минимум дюжина кораблей обеспечения. На Тихом океане уже имелось два броненосца класса 'Москва' прошедшие перевооружение и еще два 'Варяга' и шесть 'Орлов' спешно достраивались в Николаеве и Владивостоке.

С наследником мы обсуждали будущую стратегию. Как выжать из предстоящей войны максимум и каковые силы для этого потребуются. Какие риски могут возникнуть и как их купировать. По всему выходило, что нам придется активно поддержать Конфедерацию и занять Орегон. В случае, если нам удастся снять блокаду с южных портов и перекрыть янки доступ вниз по течению Миссисипи исход войны может быть иным. Да и запасы оружия, накопленные на наших складах могут значительно усилить армию конфедератов. А там глядишь, у нас окажется год или два в запасе, дабы закрепиться на перевалах Скалистых гор. Тогда так просто нас с Русской Америки не сковырнешь.

Война, как и в известной мне истории, началась с обстрела форта Самтер и поначалу конфедератам удалось нанести ряд поражений превосходящей их по численности армии Союза, но военная машина янки начала набирать обороты и к концу 1862 года стало ясно, что война затягивается. Мятежные штаты начали закупать наше оружие еще с конца 1860 года. Но это делалось бессистемно и являлось, скорее инициативой отдельных штатов, запасавшихся оружием на случай войны с федералами. После признания КША Российской империей в июле 1861 года, поток оружия значительно усилился. Обеими сторонами был создан комитет отвечающий за военные заказы и их оплату. Заштатный Мемфис, у которого располагался железнодорожный мост через Миссисипи, служивший связующим звеном трансконтинентальной железной дороги, что из Александровска, через мексиканскую территорию вела на восток к Атланте, всего за год вырос в три раза, ставши перевалочной базой. К Мемфису южане свозили хлопок, частично служивший платежным средством за поставляемое оружие.

Наше участие в войне началось с провокации. Несмотря на официальное признание КША Российской империей, в очередной раз сумевшей удивить как европейцев, так и янки, президент Линкольн проявил похвальную выдержку и хладнокровие, всего лишь выразив свое неудовольствие нашему послу в Вашингтоне. И это несмотря на то, что газеты севера пестрели негодующими статьями, призывающими покарать коварных русских и отхватить у них Калифорнию, в надзирание остальным великим державам. Нам же в сложившийся ситуации было очень важно, чтобы именно США первыми объявили войну, дабы придать легитимности последующему захвату Орегона. Мол не мы первые начали эту войну, а потому не обессудьте. Во-вторых, учитывая колебания англичан и французов по поводу вступления в войну на стороне КША, требовалось выставить США агрессором, противопоставивших себя европейским державам. Что должно было повлиять на общественное мнение в этих странах в нужную нам сторону. Воспользовавшись началом блокады, мы демонстративно отправили флот из пяти транспортов в Новый Орлеан, поблизости от которого дежурили три военных корабля северян. Наши суда нарочно шли с минимальным прикрытием состоявшим из двух парусно-винтовых корветов, дабы спровоцировать янки на активные действия. После того, как русские суда проигнорировали приказ лечь в дрейф и допустить на борт призовую команду, артиллерия союза открыла огонь, нанесший повреждения одному из транспортов. Несмотря на малое водоизмещение, каждые корвет нес по два стомиллиметровыми орудия, оказавшимися убийственно эффективными против деревянных кораблей Союза. За сорок минут все было кончено. Два из трех кораблей северян пошли ко дну, а третий, с сильными повреждениями ушел к берегам Флориды. Впрочем, его никто не преследовал.

Весть о гибели блокадных судов у Нового Орлеана вызвала новый взрыв негодования в США. Только на этот раз не только экзальтированные журналисты, но и рядовые обыватели требовали ответных действий. Со времен последней англо-американской войны 1812 года янки привыкли к безнаказанности и такой щелчок по самолюбию оказался для них чрезмерным. На этот раз у президента Линкольна попросту не оказалось выбора. Смолчи он и теперь, то потеряет поддержку общественности и проявит слабость в глазах англичан и французов. А те и так только искали повода половить рыбку в мутной воде. Поэтому пятого августа 1861 года США объявили войну Российской империи и заодно предостерегли остальные европейские державы от вмешательства в свою внутрисемейную свару. Для большей понятливости на границе с Канадой разместилась дивизия северян, на случай разрастания конфликта.

Уже в середине сентября особая дивизия под командованием генерала Кауфмана перешла границу Орегона. Стратегической целью компании 1861 года было подавить те немногочисленные силы северян, дислоцированные на этой территории и захватив перевалы в Скалистых горах, лишить Союз возможности перебросить подкрепления. В этом случае даже малыми силами вполне возможно удержать эти земли за империей. У русской армии имелось узкое окно, всего в полтора-два месяца для достижения этих целей, ибо в ноябре дожди, а потом и снег, делали эти места непроходимыми. Благо Орегонская тропа проходила недалеко от нашей территории, а войска в приграничных районах оказались дислоцированы еще летом. Поэтому, несмотря на трудный рельеф и наступившие дожди, к концу октября генералу удалось закрепиться на основных перевалах, включая Южный, через который и вела орегонская 'дорога жизни'.

Параллельно этой операции, мы произвели десант в районе Портсмута. Учитывая, что на север, в сторону долины Уилламетт, где заканчивался Орегонский тракт и проживало большинство населения, вела лишь одна тропа, лишь по недоумению называвшиеся дорогою, нам пришлось перевозить войска морем. Из Портсмута генерал Радецкий командующий десантной операцией, двинулся на юг в сторону Салема, воспользовавшись единственной благоустроенной дорогой. К концу октября все долина оказалась под нашим контролем, а местное население согнано в дюжину лагерей, откуда к следующей весне им предстоял путь на восток, через Скалистые горы.

Зима прошла в приготовлениях к будущей колонизации края и установлении дружеских контактов с местными индейцами. Как и в Калифорнии мы рассчитывали на помощь индейцев в охране приграничных районов и в борьбе с нелегальными золотодобытчиками. К ноябрю войска встали на зимние квартиры. Кто посчастливее в покинутых городках и фортах, а кому повезло меньше, в наскоро сооруженных бараках в предгорьях, благо леса вокруг было в избытке, а припасы, пришли с последним обозом, то и дело застревая в грязи. Потому мы и использовали столь малые наличные силы, которые хоть как то можно было прокормить.

Еще одной, тщательно спланированной провокацией оказались рейды на территорию Канады местных фениев*. Тайные ирландские братства возникли на территории США еще в тридцатых годах и не без нашей помощи. Приток ирландских иммигрантов в Америку позволял постоянно пополнять ряды братства новыми бойцами. После неудавшегося Рождественского восстания, многие подпольщики переехали в США, спасаясь от преследования бриттов, которые все еще зверствовали на изумрудном острове. Идея насолить британской короне витала в воздухе. Мы лишь подтолкнули ее в нужном нам направлении. Используя старые связи мы профинансировали создание двух внушительных отрядов, состоявших из опытных ветеранов, которые и провели диверсию. Здесь наши интересы совпадали. Россия была заинтересованна в расширении коалиции, а подпольщики желали втянуть Британию в войну, дабы ослабить давление в самой Ирландии. Тогда у них появлялись шансы возродить разгромленное подполье у себя на родине и быть может возобновить борьбу.

Правящие круги Англии и сами были не прочь вмешаться в Гражданскую войну, но общественное мнение оказалось настроено против рабовладельческого Юга. Вдобавок, за последние двадцать лет англичане вложили не мало средств в американскую экономику и боялись потерять свои инвестиции в случае войны. Бенджамина Дизраэли*, британского премьер-министра вполне устраивало, что в этот конфликт уже втянута Россия, тогда как Британия остается в стороне, дабы под конец присоединиться к одерживающей верх стороне, а президент Линкольн вел достаточно осторожную политику, чтобы не дать островитянам повода для вмешательства. Наполеон III тоже не прочь был усилить свое влияние на Американском континенте, вмешавшись на стороне Конфедерации, но и в его стране общественное мнение было против такого шага, а без англичан он не решался вмешаться в эту авантюру.

Поэтому нападение ирландских повстанцев на суверенную территорию Британской короны и разгром местных сил в, как окрестили ее американские газеты, битвы при форте Эри, вызвали негодование островитян, существенно повлияв на общественное мнение. Еще бы, где это слыхано, чтобы неотесанные ирландцы нанесли поражение англичанам! А кто в этом виноват? Кто пропустил столь большой отряд через границу? Это вам не дюжина контрабандистов. Несомненно власти США знали об этом и ничего не сделали, чтобы предотвратить этот бандитский рейд. Уж немного ли они о себе возомнили, эти янки? Примерно такими заголовками пестрели английские газеты в эти дни.

Эта ситуация оказалась на рука графу Дизраэли и другим членам его кабинета, давно желавшим вмешаться в войну и лишь ожидая подходящего момента. Инцидент с захватом послов с судна 'Трент' вызвал некоторое негодование, но американский президент проявил осторожность и отпустил послов. Но новый инцидент наложился на старый и вызвал гораздо большее возмущение. И хотя британский премьер вероятно догадывался, кто действительно стоит за набегами фениев, он прежде всего хладнокровно взвесил все за и против. Если не вмешаться, у Юга с помощью России имеются неплохие шансы свести борьбу в ничью. А тогда влияние Российской империи на американском континенте окажется чрезмерным. А если вмешаться, то во-первых можно значительно ослабить США и частично подмять лакомый американский рынок и заодно изгнать настырных янки из Китая. Правда под удар может попасть Канада, но вряд ли у Союза есть силы для ведения войны на несколько фронтов. Даже с конфедератами и то не могут справиться. А используя королевский флот и установив блокаду США можно вполне спокойно заняться проникновением на американские рынки. Сложив сей мудренный дебит и кредит и найдя полную поддержку своим действиям в лице французского императора, британский кабинет объявил войну США. Как следствие этого шага соединенный англо-французский флот в двадцать шесть вымпелов, из них восемь броненосцев установил блокаду восточного побережья Союза. Американский президент все же немного просчитался. Издай он прокламацию об освобождении рабов несколько раньше*, может общественное мнение в европейских странах осталось бы более сочувствующим.

Весной 1862 года мы провели массовую депортацию мирного населения на восток. Шестьдесят восемь тысяч человек, посаженные на фургоны и телеги двинулись по этой 'дороге слез', как окрестила ее американская пресса. Впрочем не вся. Президент Дэвис сдержал свое слово и признал Орегон за Российской империей. Дабы подсластить пилюлю и выглядеть более гуманными, все шестьдесят восемь тысяч человек, отправившихся за Скалистые горы получили по десять долларов и могли взять весь свой скарб и скот с собой. Через каждые сто километров были устроены депо с запасами воды, муки и фуража. Заодно казачки подсчитывали людей в отдельных колоннах, следя, чтобы люди не сбежали. Начавшись в мае, депортация продолжилась до сентября, когда последние партии переселенцев перевалили через Скалистые горы. Плененных солдат и офицеров противника разместили в двух лагерях в Калифорнии.

Некогда оживленная долина Уилламетт почти опустела. Но на место покинувших Орегон американцев, начали приходить первые партии русских колонистов. Часть из них составили переселенцы из Калифорнии, незадолго до этого приехавшие в Русскую Америку в поисках лучшей доли, но большинство приезжали напрямую из метрополии. Из-за отсутствия нормального порта, транспорты с переселенцами разгружались в Александровске, откуда на поезде и дилижансе доезжали до бывших Сиэтла, Портсмута и Салема, переименованных соответственно во Врангель, Елизаветинск и Сарычев. Позже переселенческие транспорты начали оснащать двумя большими ботами. Это позволяло многотонным кораблям бросать якорь подальше от берега и спускать на воду боты, на которых партии людей со своим скарбом и скотиной добирались до берега. Несмотря на некоторою муторность всего процесса, эта система позволяла гораздо быстрее переправлять колонистов к точке назначения. В будущем постройка морского порта во Врангеле и прокладка железной дороги из Калифорнии в Орегон должны были решить эту проблему, а пока приходилось обходиться суррогатными методами.

Поток переселенцев из внутренних областей империи лишь набирал силу. Несмотря на индустриализацию, три четверти населения страны все еще составляли крестьяне. И хотя в результате крестьянской реформы размер надела несколько укрупнился и составлял от пяти до десяти гектаров на душу, многим он казался недостаточным, а иные разорившись, или не получив земли в наследство предпочитали искать счастья в иных краях. Новое поколение оказалось менее привязанным к одному месту. Многие из них уже успели переселиться будучи детьми, во время крестьянской реформы. Это значительно облегчало проведение последующих переселенческих программ, призванных заселить новоприобретенные земли, как на Дальнем Востоке, так и в Америке.

Дабы еще более подстегнуть поток переселенцев на новые земли, мы объявили, что любой гражданин империи может получить до сорока гектаров земли бесплатно в Орегоне и до двадцати пяти гектаров в более заселенной Калифорнии. Крестьянский мир пришел в волнение. Шутка ли, столь огромный кусок земли! Конечно, и среди крестьян образовались особенно зажиточные, значительно округлившие свои владения. Но таковых было меньшинство. Молодежь, не получившая землю в наследство (а отцовский надел нельзя было делить и он обычно переходил к старшему сыну), подавалась в город на заработки или далеко от отчего дома, где свободной земли имелось в достатке. Но даже на Дальнем Востоке, в Приамурье и Северной Маньчжурии нельзя было получить более пятнадцати гектаров. Вдобавок государство оплачивало переезд до далекой Америки. Газеты пестрели рекламой сказочно богатых земель, лишь ждавших хозяина. Крестьянский банк предоставлял ссуду под неправдоподобно низкие четыре процента для обзаведения всем необходимым на новом месте. И народ клюнул. Поначалу это был ручеек из наиболее смелых, но уже у 1864 году на далекий континент перебрались более трехсот тысяч человек. Верфи Владивостока едва справлялись с заказами на транспорты. А военные бранились, ибо интенсивно использовавшееся система конвоев совершенно изматывала экипажи.

Для защиты новоприобретенных земель мы заложили полдюжины фортов, прикрывавших основные перевалу у Скалистых гор. Поначалу эти укрепления представляли собой типичный острог, вокруг которого дислоцировалась военная часть. Более основательное строительство было затруднено отсутствием нормальных коммуникаций, а потому закончить более капитальные укрепления из бетона, по всем правилам современной фортификационной науки представлялось возможным не ранее чем через пять лет. Между фортами проложили телеграфные линии дающими возможность споро перебросить подкрепления на угрожаемый участок. Помимо постоянных укреплений границу прикрывали союзные индейские племена и казачьи части. Значительно дальше, у восточной окраины долины Уилламетт, переименованной в Елизаветинскую, находились казачьи станицы и дислоцировались основные военные базы. Теперь главным становился фактор времени. Ежели и в этой реальности война продлится до 1865 года, у нас останется еще несколько лет для освоения новприобретенного края.

В августе 1862 года мы захватили Гавайи, высадив там полк морской пехоты. Эта операция как и остальные планировалась еще до начала активной фазы Гражданской войны. После вступления в конфликт Великобритании нам пришлось спешить. Островитяне уже давно облизывались на эту стратегически важную локацию, а здесь представлялся такой удобный случай. Тем более, что на островах ни имелось вооруженных сил какой-либо страны. Но американцы прочно там обосновались, а их многочисленный торговый и китобойный флот отбивал у других охоту с ними связываться. Война перемешала все карты, ибо флот Союза на Атлантическом побережье оказался блокирован соединенным англо-французским флотом и северяне не имели возможности перебросить перебросить подкрепления на Тихий океан. Как нам позже стало известно от капитанов торгового флота, бритты уже начали готовить флот для захвата Сандвичевых островов* и завезли для этой цели туземный полк из Индии, но мы их опередили, что вызвало резкие ноты протеста из Лондона. Правда далее нот они не пошли, ибо находясь в состоянии войны с США и ставши таким образом нашим союзником, англичане не могли позволить себе еще один конфликт. Сердечности в наших отношениях не прибавилось, но, впрочем, ее по сути никогда и не было.

Король Гавайев Камеамеа IV сильно недолюбливал янки, ибо обосновавшись на острове они стали вводить свои порядки притесняя местных жителей и завозя рабочих из Азии на плантации сахарного тростника. В русских он тоже видел белых людей, пришедших на его землю со своими целями, но во-первых, без армии он никак не мог помешать нашим планам, а во-вторых, мы согласились расширить автономию местного населения и не посягать не оставшиеся в их руках земли. Сразу после захвата островов мы заложили военноморскую базу, защищенную фортами и угольную станцию, на которую завозили уголь с Дальнего Востока. Их постройка должна была занять несколько лет, но таким образом мы создавали мост между азиатской и американской частями империи и контролировали северную часть Тихого океана с его прибыльными рыболовными и китобойными промыслами.

Сами острова, названные островами Суворова, мы заселяли походя. Этот тропический парадиз быстро стал перевалочной базой на пути в Русскую Америку, где корабли загружались углем и свежей водой, а экипажи отдыхали. Соответственно некая часть переселенцев предпочла остаться на берегу, стихийно заселяя эти земли. Уже через пять лет на островах осели порядка пятидесяти тысяч русских людей, а из-за недостатка земель нам пришлось выкупать участки у коренных жителей для развития плантаций сахарного тростника и риса. Там же на островах базировалась эскадра Тихоокеанского флота, со временем усиленная для действий на коммуникациях американцев. Наш высадка на Гавайях подстегнула англичан и французов к захвату островов в южной части Тихого океана. То ли они опасались, что мы выкинем еще один фортель, то ли предпочли под шумок прибрать к рукам малозаселенные, но стратегически важные острова.

Американские военные корабли в портах Японии и Китая были вынужденны сдаться численно превосходящему противнику, а затем началась охота на их торговый флот, который не успел убраться в Южную Америку. К этому времени восточное побережье Союза оказалось блокировано, а западное находилось под контролем русских и англичан. Таким образом целые торговые флотилии в одночасье лишились баз и попали в лапы союзникам. Полдюжины наших корветов целый год резвились на севере Тихого океана вылавливая оставшиеся торговые и китобойные суда. Все это нанесло многомиллионные убытки американской торговле, что не могло не радовать остальных, особенно британцев, активно осваивавших опустевшие ниши.

Для южан 1862 год закончился неоднозначно. С одной стороны северянам удалось подмять под себя пограничные штаты Кентукки и Миссури, с другой южане смогли нанести чувствительное поражение армии северян при Шайло, отбросив Армию Теннесси, под командованием генерал Гранта на север. Насколько я мог судить, положение Конфедератов в этой реальности оказалось несколько лучше, чем в знакомой мне истории. Ведь уже в самом начале войны благодаря нашим военным поставкам южане смогли без особых помех полностью вооружить свою армию казнозарядными ружьями образца 1853 года. Помимо хороших боевых качеств, наличие одной основной винтовки значительно упростило логистику и производство боеприпасов. Помимо ружей уже в 1861 году мы продали КША семьсот стволов полевой артиллерии и полсотни осадных орудий. Заводы в Калифорнии работали в две смены помимо вооружения производя обмундирование, сапоги, экипировку и полевые кухни, дабы наполнить очередной эшелон идущий на восток по американской дороге жизни. С тем же потоком на восток шла пшеница, ячмень и консервы. Военные заказы вызвали промышленный бум в Русской Америке. Рабочих рук не хватало, что привело к повышению заработной платы. А это в свою очередь служило прекрасной рекламой привлекавшей новых иммигрантов из метрополии.

Поначалу президент Дэвис платил золотом и хлопком, который мы переправляли в Европу. Ибо блокада побережья КША, продолжавшаяся с переменным успехом до середины 1862 года вызвала двухкратный скачок цен на хлопок. Даже за столь короткий период, все причастные к торговле белым золотом сказочно обогатились. А так как основной поток шел через нас, то и основная прибыль осела в наших карманах, в значительной мере окупив все военные расходы. Ибо хлопок у южан мы покупали по довоенной цене, а продавали вдвое дороже. Среднеазиатские князьки, с помощью русского капитала начавшие выращивать хлопок в промышленных масштабах тоже сказочно обогатились и начали вагонами закупали предметы роскоши, очень этим напоминая их коллег из двадцать первого века - нефтяных шейхов.

Свое лепту в военные усилия Конфедерации внесли Бирмингемские заводы. Помимо пороха и ружей, поставляя в армию и на сжавшийся гражданский рынок все, что можно было произвести из железа и стали. К слову сказать к концу войны по объему производства Бирмингем обошел своего ближайшего конкурента Tredegar Iron Works более чем в два раза. Правда после того, как у Конфедерации стали заканчиваться наличные, приходилось работать в долг, за счет хлопковых облигаций. Положение несколько улучшилось в 1863 году, когда КША разместили заем на сто пятьдесят миллионов долларов в банках Лондона и Парижа. Байер и Ко оказались единственным предприятием на всем Юге, производившим собственную линейку надежных паровых двигателей. Поэтому неудивительно, что заводы стали основным поставщиком прибрежных и речных броненосцев, сыгравших огромную роль как в прорыве блокады, так и в удержании жизненно важной артерии - Миссисипи под контролем Конфедерации.

Поэтому наше сотрудничество с КША стало обоюдовыгодным. Помимо дипломатической поддержки, придавшей легитимацию мятежным штатам, южане с самого начала смогли выставить и вооружить большую армию и впоследствии снабжать ее не хуже промышленно развитого Севера. Это значительно облегчило логистику и привело к тому, что конфедераты смогли отстоять Теннесси, через который проходила их 'Дорога Жизни'. Упорное сопротивление мятежных штатов не позволило армии Союза выделить достаточно сил для борьбы с нами, а на продаже оружия и хлопка мы только до конца 1862 года заработали порядка двухсот миллионов рублей. Эти деньги и лавинообразный рост заказов позволили значительно расширить индустриальную базу в Калифорнии и начать освоение Орегона.

Но наша помощь конфедератам не ограничилась военными поставками. Семь речных броненосцев с русскими экипажами, через Мексику переброшенными в КША позволили удержать Миссисипи под контролем южан, а адмирал Нахимов к осени 1862 года, еще до прибытия флота союзников сумел снять блокаду северян у Норфолка и у Уилмингтона.

Следующие два года прошли в бесполезной братоубийственной бойне. Военная машина Севера набрала обороты и они номинально смогли поставить под ружье шестьсот тысяч человек. Северная армия под начальством генерала Гранта вторглась в слабо охраняемую Канаду, захватив Ниагарский полуостров и Торонто. Но в 1864 году британскому экспедиционному корпусу в сорок тысяч человек удалось остановить янки под Монреалем и накопив достаточно сил вытеснить северян к линии границы. В Вирджинии и на границе Кентукки война перешла в позиционную фазу. Два авантюрных рейда южан в Пенсильванию и Северную Вирджинию окончились провалом, не достигнув поставленных целей. Но и Союзу не удалось реализовать численное преимущество и они не сумели прорвать оборонительные позиции конфедератов у Ричмонда и Нашвилла.

К середине 1864 года положение обеих сторон стало катастрофическим. Почти миллион человек полегло или попали в плен, причем две трети из них у Севера. Юг, давно истощивший свои собственные ресурсы, опирался на финансовую помощь европейцев, став по сути сырьевым придатком великих держав. Под ружье начали призывать шестнадцатилетних юнцов и освобожденных рабов. На Севере начались ощущаться последствия блокады. Не имея возможности построить флот достаточный чтобы противопоставлять объеденному флоту союзников, США ограничились обороной устья рек, дабы не допустить противника вглубь своей территории. Из-за блокады на время прекратился приток иммигрантов, которые в иной реальности значительно усилили армию Союза*. А нарушение торговли вкупе с огромными военными расходами обесценили доллар в четыре раза. Правда по сравнению с двенадцатикратной инфляцией В КША, их положение оказалось значительно лучше*. Обе стороны устали от войны, а потому не удивительно, что выборы 1864 года проходили под главным вопросом - мир или продолжение бесперспективной войны. Из-за отсутствия реальных успехов, популярность харизматичного Линкольна резко упала и претенденту от демократической партии, генералу-неудачнику Макклеллану удалось получить большинство голосов, победив под лозунгом: лучше почетный мир, чем братоубийственная война.

И действительно, уже через неделю после инаугурации от северян поступило предложение сесть за стол переговоров. Сам Макклеллан не особенно верил в возможность перемирия, но за ним стояли люди, которые желали прекращения войны, да и деловой мир уже не видел в этом конфликте возможности подмять под себя Юг и предпочитал остаться при своих. Союзники в лице Британии и Франции тоже были не прочь закончить эту войну. Главная их цель - ослабить США и вытеснить их с азиатских и южноамериканских рынков оказалась достигнута. И даже если после войны янки вновь окрепнут, без южных штатов и с сильно уменьшенным торговым флотом они значительно отстанут в конкурентной борьбе. А ежели после подписания мирного договора Союз продолжит войну с Российской империй, так вообще замечательно. Глядишь пока два сильных противника заняты друг другом удастся урвать еще кое-какие преференции. На этот раз Россия осталась в изоляции.