Джой расхаживала по гостиной коттеджа и покусывала нижнюю губу. Харли наблюдал за ней с дивана, скрестив руки на груди.

— Это как-нибудь помогает? Эти твои упражнения?

Она с трудом удержалась, чтобы не послать его куда подальше. Мужчина раздражал, но она понимала, что он беспокоится о происходящем с Муном в медцентре. Как и она. Харли рассказал ей о предмете, найденном в руке Муна.

— Ты должен был рассказать мне до того, как мы покинули медцентр.

— Ты бы ушла?

Она прекратила расхаживать.

— Нет.

— Ну, вот я и не сказал.

— В ОНВ нет противоракетных систем или чего-нибудь, что может сбить их, если кто-то атакует?

— У нас есть вооружённая охрана, которая справляется со всеми угрозами. Мы не уверены, зачем кому-то, связанному с Мерсил, понадобилось ставить маячок в руку Муна, но это худший сценарий, который можно представить, и лучше быть к нему готовыми. Может быть, они просто хотели выяснить, отправим ли мы его в Хоумлэнд из Резервации. Им могут быть нужны наши полётные схемы. Мы часто меняем их после того, как сбили один из наших вертолётов. Я могу придумать десятки причин, по которым они сделали это.

— Не понимаю, как вы можете так жить? — Джой снова начала ходить туда-сюда. — Иметь дело со столькими мудаками, и так много опасностей вокруг. Почему они не могут оставить Видов в покое?

— Мы тоже хотим, чтобы они прекратили тревожить нас. Одного желания недостаточно. — Он скрестил лодыжки, пошевелив пальцами босых ног.　

— Твой мир тоже не безопасен. Мы смотрим ваши новости. Здесь, на землях ОНВ, нет грабежей, изнасилований, угонов.

Джой продолжала ходить.

— Мы не воруем друг у друга. Мы не…

— Да поняла я! — простонала она. — Я слишком сильно реагирую и веду себя неразумно. Здесь у вас уровень преступности намного ниже. Я немного напугана из-за этой самонаводящейся ракеты. Признай, это вроде как страшно.

— Термин «враг» подразумевает, что иметь дело с ними неприятно.

Джой встала, сцепив руки на уровне талии, и послала ему сердитый взгляд.

— Я возмущаюсь, Харли.

Для людей это нормально, так мы делаем, когда расстроены. Я волнуюсь за Муна и за то, что с ним происходит.

— О. Человеческие штучки? — Он приподнял брови.

— Да. — Она пожала плечами и расслабилась. — Даже больше женские штучки. Ты должен кивать и не спорить со мной.

— Замётано.

Она внимательно осмотрела его.

— Ты на удивление спокоен для Вида в стрессовой ситуации.

— Мы прошли долгий путь с момента освобождения, Док. Не жди, что я лягу на этот диван и начну обсуждать, что я чувствую. Этого не произойдёт. И я не собираюсь обдирать кулаки, разнося твои стены. Это заманчиво, но ничего не выйдет, если только ты не хочешь больше открытого пространства между кухней и гостиной.

Джой улыбнулась. Ей нравился этот Вид, когда не угрожал и не обвинял, что она поступает с Муном низко.　

— Сомневаюсь, что ОНВ скажет тебе спасибо за перепланировку одного из гостевых коттеджей.

— Наверное, нет. — Он взглянул на запястье и вздохнул. — Всё время забываю, что нет часов.

— Что с ними случилось? — Ей было любопытно, как Виды стали зависимы от технологий. Прошло много времени с тех пор, как она жила рядом с ними. Тогда, после освобождения из Мерсил, гаджеты были для них чем-то чуждым.

— Я положил всё слишком близко к печке. И часы, и ботинки, всё в хлам. — Он посмотрел на своё тело, штаны и футболку с логотипом ОНВ и состроил гримасу. — Я скучаю по джинсам, но обещал Муну убедиться, что ты здесь, и здесь и останешься.

— Я не собираюсь возвращаться в медцентр. Понимаю, что мне нужно сопровождение, и кто угодно встревожится, если увидит меня без него. А это последнее, чего я хочу.

— Я держу слово, Док. Даже по отношению к мозгоправу.

Её хорошее настроение улетучилось.

— Твой народ согласился на терапию, как и мой. Знаешь, как раздражает, когда нас так называют? Мозгоправ подразумевает что-то ужасающее, даже звучит болезненно. Всё, чего мы хотели, это помочь вам приспособиться к новой жизни вне Мерсил. Вам нужен был кто-то, с кем можно поговорить, поделиться после всего, через что вы прошли. Основа нашей работы — сострадание и здравый смысл, помощь всем, кто в этом нуждается. Для нас это тоже было нелегко.

Харли приподнял брови, оценивающе глядя на неё.

— Вы, ребята, не казались дружелюбными поначалу. Я пришла в ужас, когда у одного из вас едва не случился посттравматический срыв в моём кабинете, и я прекрасно сознавала, что с ситуацией смогут справиться не меньше двоих здоровенных охранников. Даже ваши женщины могли надрать им задницы и оторвать яйца. Самки, — поправилась она, зная, что они предпочитали этот термин.

Харли усмехнулся.

— Знаешь, как я расстроила своих родителей и друзей, когда собрала вещи и сообщила, что нашла работу, о которой не могу ничего рассказать? Они понятия не имели, где я, и моя мама считала, что я жестока, раз оставляю её в неведении. Мы не могли выезжать с четвёртого участка, и это раздражало. Тогда я убила бы за возможность поехать куда-нибудь или прогуляться в кофейню. За что-нибудь нормальное.

— Ты опять возмущалась, да? Мне теперь кивать?

— Извини. Почему так долго? Ты можешь написать им или как-то узнать новости? Расти так делала.

— Я забыл телефон в джинсах. Побоялся включать, пока не остынет. Он может сгореть.

— Чёрт. — Она посмотрела на домашний телефон, стоявший на столике возле двери. — Можешь кому-нибудь позвонить?

— Они сообщат нам, когда выяснят, что происходит. Всё, что мы можем сделать сейчас, заставить их больше шевелить задницами, если будем вмешиваться в происходящее.

— Нетерпение было одной из основных черт Видов.

— Прогресс чудесная вещь, не так ли? — хмыкнул он. — Я понял, почему ты нравишься Муну. Ты довольно-таки милая, когда не в мозгоправском режиме.

— Ты одинок, правда?

— Да.

— Прямо большой сюрприз, — Джой фыркнула и скрестила руки на груди.

— Сарказм мы уже понимаем. — Он поднялся. — Есть хочешь? Это поможет занять твой рот, чтобы избежать дальнейших оскорблений.

Джой понимала, что ведёт себя гадко. У неё возник безумный план.

По крайней мере, они могли сказать ей, сработало это всё, или нет. Её сводило с ума желание узнать, удалось ли ему сохранить воспоминания, или он снова перестал в них ориентироваться.

Позвонили, и Джой вздрогнула. Харли подошёл к двери и распахнул её. Его большое тело перекрывало вид, но она услышала удивленный вздох.

— Мун!

— И охрана, — ответил знакомый хрипловатый голос. — Наблюдают, чтобы точно знать, что я в себе.

— Тебя отпустили из медцентра?

Джой приблизилась, тоже немного удивлённая тем, что его отпустили из-под надзора. Следующим, что она ощутила, была радость.

Значит, он полностью освободился от влияния препарата. Её сердце забилось быстрее, она попыталась взглянуть на него из-за широкой спины Харли.

— Мы позже поболтаем. Я пришёл поговорить с Джой. Сделай одолжение, пойди ко мне домой. Я убить готов за пару стейков и немного кофе. Когда ты их сделаешь, я буду там. — Мун хмыкнул. — Я так думаю, у тебя возражений нет.

— Нет. — Харли шагнул вперёд и обнял Муна. — Нет, чёрт. Я рад, что ты вернулся.

Мун пристально посмотрел на Джой через плечо друга.

— Я тоже. Я скоро приду.

Нам многое надо наверстать.

Джой едва заметила, как ушёл Харли, неотрывно глядя на мужчину, которого любила. Очевидно, Мун принял душ, переоделся в чёрную майку и штаны. Его тёмный взгляд был прикован к ней, когда он шагнул в дом, затем обернулся и заговорил с Видом, сопровождавшим его.

— Жди здесь. Это личное. Ты услышишь, если будут проблемы, дверь я закрывать не буду, в случае чего ты сможешь войти. — Не дожидаясь ответа, он плотно закрыл дверь, оставив сопровождающего на крыльце. Затем прислонился к ней и взглянул на Джой.

— Сработало. — Это всё, что она смогла придумать, чтобы сказать ему. Мун стоял в её гостиной. На красивом лице сохранялось мрачное выражение, настойчиво напоминая, что он не тот человек, которого она когда-то знала. В его глазах отражалось недоверие, и, если она правильно угадала, гнев. Нервы натянулись до предела, в животе Джой всё сжалось.

Он мог прийти, чтобы поблагодарить её за приезд, или чтобы попросить уехать из Хоумлэнда.

— Мы нашли имплантат в моей руке. Эта штука впрыскивала препарат, чтобы он как можно дольше оставался в моём организме. Сначала мы думали, что это отслеживающее устройство, но всё прояснилось, когда его достали, изучили под микроскопом и протестировали. Внутри оказались следы того же самого вещества, что и в моей крови.

Джой была слишком поражена, чтобы говорить. Он излечился, но не потому, что она предложила использовать сауну. Хотя какая разница, если ему стало лучше.

— Тед выяснил, что это могло бы держать меня под действием препарата ещё несколько дней или дольше, пока вещество не закончилось.

— Я рада, что ты поправился. — Голос звучал неуверенно. Она немного расправила плечи, заставила себя собраться и опустила руки. Ей хотелось казаться спокойной и невозмутимой.

— Как ты себя чувствуешь? Никаких головных болей или замутнённости восприятия?

Мун резко поднял голову. Теперь в его тёмных глазах точно сверкал гнев.

— Это всё, что ты хочешь сказать мне, доктор Ярдс?

Она махнула рукой на профессионализм. Было бы абсолютной глупостью пытаться придерживаться его, и, очевидно, они оба понимали это, судя по его насмешке в её адрес.

— Нет. — Она неуверенно шагнула вперёд, желая коснуться его так сильно, что пальцы сжимались сами собой. Наверное, не очень разумная мысль попытаться сделать это, так что Джой остановилась, сохранив дистанцию в добрых десять футов.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала? Я больше не твой терапевт, но мне сейчас комфортно в этой роли, потому что ты так пристально на меня смотришь. Я пытаюсь определить причину.

Он оттолкнулся от двери и медленно направился к ней. Джой осознала, как грациозно он двигается. Какая-то часть её разума забила тревогу.

К ней шёл не мужчина, а хищник, взбешённый и опасный. Она шагнула назад, прежде чем он смог её коснуться. Мун замер и тихо зарычал.

— Из всех людей ты лучше всех должна понимать моё настоящее намерение. Развернись и беги, я собираюсь взять тебя. — Он взглянул за спину Джой, прежде чем удержать её взгляд. — Ковёр выглядит толстым, но я сомневаюсь, что ты не поранишься, если повалю тебя на пол.

Думать было тяжело, пока она боролась со страхом и пыталась мыслить разумно. Он не собирался причинять ей вред намеренно, хотя она понимала, что угроза реальна.

Она взглянула в его лицо и снова поразилась экзотической красоте Муна. Он выглядел свирепым и в то же время сексуальным. Полные губы слегка приоткрылись, напомнив о его острых клыках.

След от укуса не болел, но Джой вдруг ясно ощутила его, вспомнив и то, как Мун его оставил.

— Я почти готова подтолкнуть тебя к этому, — призналась она, отбросив осторожность. Его прекрасные глаза удивлённо распахнулись. — Что бы ты хотел сделать со мной?

Его взгляд медленно опускался по её телу, вбирая каждый дюйм, ноздри трепетали, когда он вдыхал.

Она посмотрела вниз, на его штаны. Ответа не требовалось. Очертание его члена становилось длиннее и толще, пока она наблюдала.

— Чёрт, — прошипел он негромко.

Она оторвала взгляд от его паха, снова вернулась к его глазам. Он свирепо уставился на неё. Она сделала маленький шаг назад, зная, что это спровоцирует его на погоню.

— Не делай этого, Джой. Я пришёл говорить.

Этого она и боялась. Что он попросит её уехать из Хоумлэнда. Должно быть, он сожалел о том, что произошло между ними, и она не удивится, если он обвинит её в случившемся. То, что ему надо поговорить с ней, — это намёк что он сам не хотел произошедшего. Она попыталась скрыть свою боль.

— Хорошо.

Он закрыл глаза.

— Не используй этот тон.

— Какой тон? — Она говорила шёпотом, не веря, что голос скроет тот факт, что её сердце разбито.

Его глаза открылись.

— Чёрт тебя возьми. Ты не имеешь права обижаться. Ты меня бросила! Ты та, кто ушла. — Его голос перерос в рычание. — Не думай, что можешь вернуться в мою жизнь, как будто ничего и не было. Я не тот, каким был раньше.

— Я знаю это.

Входная дверь открылась, Флейм заглянул в комнату.

— Всё в порядке?

— Убирайся, — приказал Мун. — У нас тут спор. Она закричит, если понадобится твоя помощь. Я полностью сознаю, кто я, и не собираюсь снова терять рассудок. Стой на посту и прекрати вмешиваться.

Флейм глянул на Джой, чтобы убедиться, что с ней всё хорошо. Она кивнула, волнуясь, что иначе он не даст им поговорить.

— Эм, понял. — Он убрался, плотно прикрыв за собой дверь.

Джой смотрела на Муна. Он запустил пальцы в волосы, отбросив их от лица. Гнев всё ещё пылал в его карих глазах, пока он угрюмо смотрел на неё в ответ. У неё всё сжалось внутри. Окончание их воссоединения становилось мучительным.

* * * * *

Мун подавил свой гнев. Джой всегда была для него больным местом. Когда она исчезла, это стало адом, ему не оставалось ничего другого, кроме как признать, что он никогда не увидит её.

Если бы он мог выследить её во внешнем мире, куда она упорхнула, всё сложилось бы иначе. Он думал об этом сотни тысяч раз, хотя реальные шансы найти её были невелики.

В конце концов, мешала гордость, и было бы полнейшей глупостью рисковать жизнью, преследую женщину, которая в итоге отвергла бы его.

Она стояла перед ним, такая хрупкая, все эмоции ясно читались на лице. Это в ней не изменилось. Её глаза всегда были слишком выразительными, всякий раз ломая все его защитные барьеры.

Даже сейчас он хотел успокоить её и сделать так, чтобы боль исчезла из её взгляда. Тот факт, что она всё так же сильно на него влияет, только усиливал чувство горечи.

— Я благодарен за то, что ты нашла время и оставила свои дела, чтобы приехать в Хоумлэнд. — Он придерживался нейтрального тона.

Джой опустила взгляд на его грудь. Она кивнула, и её плечи напряглись.

Мун сдержал рычание и был благодарен за то, что в течение жизни учился скрывать свои чувства. После всего, через что прошёл, он просто не мог позволить ей вернуться в свою жизнь, будто ничего и не было.

Он изменился за эти годы, научился справляться со своей одержимостью ею и проделал хорошую работу. Слишком высок был риск, что она уйдёт от него во второй раз.

Он не мог позволить ей снова прокрасться в его сердце. «Обманешь раз — позор тебе, обманешь дважды — позор мне». Эту человеческую поговорку он хорошо знал.

— Чего ты от меня хочешь? — Он не собирался извиняться за резкий тон, но нуждался в ответах. — Почему ты на самом деле пришла сюда?

Она подняла взгляд на него. Печаль, отражавшаяся в глазах, немного ослабила его решимость отправить Джой обратно в её мир. Но только на секунду. Она не имеет права на сочувствие. Пострадавшая сторона здесь он.

— Я рада, что с тобой всё хорошо, Мун.

Он зарычал, показывая, что его терпение подходит к концу.

Она не дрогнула и не отступила.

— Я по тебе скучала.

— Ложь, — обвинил он. — Выбор есть всегда. Ты оказалась слишком слабой, чтобы лицом к лицу столкнуться с любыми трудностями, происходящими вокруг, и выяснить, что происходило между нами.

— Я не знаю, много ли ты помнишь о нашем разговоре, когда ты находился под воздействием препарата, но хочу быть уверена, что ты знаешь о том, что я очень сожалею о своём уходе. Мне пришлось.

— Я не верю.

— Ну, тогда ты всё ещё очень наивен. — Она подняла подбородок, взгляд стал вызывающим. — Знаешь, сколько денег они вложили, чтобы защитить Виды от прессы и всевозможных угроз? Меня расценили бы как угрозу безопасности. Самым главным было сохранить секретность четвёртого участка, любой ценой. Даже если это значило бросить меня в тюрьму и растянуть бумажную волокиту на подольше, или что они там ещё могли сделать, чтобы не дать мне говорить с кем-то, кто не был включён в программу. Мои кураторы применили бы силу и убрали бы меня.

Он не выдержал и обхватил ладонью её лицо, прежде чем осознал, что делает. Хватка была осторожной, но он понял, что совершил ошибку, прикоснувшись к Джой. Этого оказалось мало, он хотел большего. Мун другой рукой обнял её за талию, чтобы она не вырвалась из его рук.

— Они не могли забрать тебя за то, что ты позволила мне сблизиться с тобой.

Она немного поёрзала в его объятьях, но не отвела взгляд.

— Они могли. Я не была военнослужащей, 466. Правила насчёт моего взаимодействия с Видами были очень строгими. Единственный допустимый физический контакт — самозащита в случае нападения, до прибытия охранников.

То, что она использовала его номер в Мерсил, было оскорбительно, но он не верил, что она сделала это нарочно.

— Мун, — поправил он.

— Прости.

— Ты ушла до того, как я взял имя.

Она пристально смотрела на него.

— Ты должен мне поверить. Ты знал, что на втором участке одного из психологов заключили под домашний арест в её комнате на шесть дней за то, что она держала за руку одну из ваших женщин?

— Зачем её заперли в комнате? Почему она держала руку женщины и была за это наказана?

Та женщина была против?

— Женщина пережила ужасную травму. Психолог держала её за руку, чтобы поддержать эмоционально. Пациентка не была против, но охранник из кабинета сообщил о физическом контакте. — Джой выдохнула, и он различил раздражение в её чертах.

— Это было глупо, но кураторы отреагировали так. Барбару отстранили на шесть дней, без оплаты, и изолировали, просто чтобы сделать из неё пример. Она чудесная милая леди, умеющая сочувствовать. Я часто общалась с ней, потому что нам обеим доставалось от Жеральдины, которая свысока смотрела на то, как мы общались с Видами.

Мун верил Джой. Люди могли перегнуть палку, и он вспомнил, что она рассказывала ему о причинах трений между ней и Жеральдиной.

— А я хотела коснуться не только твоей руки, — призналась она тихо, придвинувшись так близко, что её грудь едва не касалась его. — Я хотела сесть к тебе на колени и позволить делать всё, что ты хотел, и я понимала, что не смогу говорить «нет» слишком долго.

Она облизнула губы, привлекая его внимание, и его член затвердел до боли. Он страдал по ней.

— Ты абсолютно ясно дал понять, что это не просто любопытство к тому, на что похоже разделить секс с человеком. Одного раза никогда не было бы достаточно для нас. Кто-нибудь мог догадаться.

Мун закрыл глаза, борясь с желанием взять её прямо на полу. Её одежда легко порвётся в его руках, и ничто уже ему не помешает.

Он сможет изучить и облизать каждый её дюйм. Это всегда было его желанием — запомнить её тело на вкус и на ощупь.

Одна её рука коснулась его груди. Ладонь легла на ткань, но кончики пальцев нашли кожу. Этого хватило, чтобы сломить его контроль. Мун прекратил борьбу со своим голодом по Джой. Она была прямо перед ним и почти призывала взять её.

На этот раз в его организме нет никакого препарата, из-за которого теряется связь с реальностью. Никаких призрачных воспоминаний, преследующих после, заставляющих задаваться вопросом, насколько хорошо им было вместе на самом деле.

Он скользнул рукой от талии к её попке, сжал, притягивая и прижимая крепче к своему телу, и поднял. Джой ахнула от удивления, так тихо, что он едва мог заметить, если бы не был полностью сосредоточен на ней. Он шагнул вперёд, оглядываясь в поисках ближайшей спальни. Он не возьмёт её на ковре.

Он обхватил её попку второй рукой, чтобы она не сползала вниз.

Потребовал:

— Держись за меня.

Он почти ждал её протестов, но пальцы Джой впились в его плечи. Она не сказала ни слова, пока он нёс её через гостиную в первую спальню по коридору.

Мун остановился, ногой зацепив дверь и закрыв её. Замка в ней не было. Он про себя пообещал побить Флейма, если самец сунется узнать, почему он так долго.

Кровать в человеческом жилье оказалась меньше и ниже, но и она сгодится. Он остановился в изножье и посмотрел ей в глаза, ослабив хватку. Джой скользнула вниз, пока её ноги не коснулись ковра.

— Снимай одежду.

Её белые ровные зубки прикусили нижнюю губу, и он внимательно всматривался в её глаза, пытаясь уловить признаки страха. Их не было. Она потянулась к футболке. Его поразило то, что она начала раздеваться.

Член дёрнулся в ответ, желая подняться ещё больше из-за того, что она, наконец, сдалась. Мун собирался трахнуть Джой, и на этот раз не осталось никаких сомнений, они оба знали, чего хотят.

Он возненавидел то, как дрожали руки, когда стягивал майку через голову и отбрасывал прочь. И плевать, куда она там упала.

У них в медцентре обуви не оказалось, так что не пришлось её снимать. Он подцепил большими пальцами пояс штанов, но замер, обдумывая, не передумает ли она, увидев ничем не прикрытое свидетельство того, как сильно он её хотел.

Некоторые люди пугались, когда видели самцов Видов полностью обнажёнными.

Смутные образы всплывали в его памяти, о нём и Джой внутри клетки. Он уже оставил метку на её теле, и она не сбежала при виде длины и толщины его члена. Хотел бы он только вспомнить подробности.

Воспоминания могли вернуться, но он собирался создать новые, те, которые чертовски хорошо запомнит. Он спихнул штаны к лодыжкам и наклонился, освобождая ноги. Она его хочет и получит. Он выпрямился, полностью сосредоточившись на ней.

Колени едва не подкосились, пока Мун смотрел на её кремовую кожу. Обнажённое тело Джой было просто мечтой. Она так отличалась от самок Видов.

Мышцы не выделялись на её животе — лишь гладкая мягкая плоть. Округлая полная грудь и крупные соски. Он тяжело сглотнул, желая обхватить губами один из них и узнать, как хорошо это будет.

Голубые глаза завладели его вниманием, пока она опускалась на край кровати. Он увидел в них нерешительность, но это не помешало сделать шаг вперёд, затем ещё один и склониться над ней, когда она легла на спину. Он удерживал свой вес, чтобы не упасть сверху.

— Широко откройся для меня, сладкая.

Джой сделала это, её ноги коснулись его, когда она подвинулась на кровати. Он опустил подбородок, наблюдая, как открывается его взгляду её естество. Она полностью сбривала волосы на лобке.

Он вдохнул её — весь чудесный аромат Джой. Намёк на возбуждение дразнил его обоняние. Она ещё не была готова принять его, но будет, когда придёт время соединить их тела.

Джой вызывала зависимость и творила с ним сумасшедшие вещи. Это немного тревожило, и он вдруг понял, почему самцы хотят стать парой с самками.

Идея завернуть её в покрывало и закинуть на плечо мелькнула в голове. Он никогда не позволит ей уйти из своего дома, если отнесёт её туда.

Его взгляд поднялся к изголовью кровати, и он решил, что обязательно поддастся искушению привязать её, если это подразумевает, что она останется в его постели.

— Мун?

Её голос привлёк его внимание. Неуверенность тона заставила его осознать, что он не двигался, пока обдумывал, как именно забрать её к себе домой, не привлекая внимание службы безопасности к тому, что он уносит её из человеческого жилья. Они могут подумать, что у него рецидив, и он не в своём уме. Это было не разумно, хотеть такого, но никакого отношения к недавно пережитому не имело. Она сводила его с ума.

Джой приподнялась, ухватилась за его плечи, пока всматривалась в глаза, явно обеспокоенная.

— Ты в порядке?

Он взглянул вниз, на мягкие холмики её грудей, и зарычал. Картинки всего того, что он мог сделать с ней, заполнили сознание, заставляя член затвердеть до боли.

Мун испытал благодарность за то, что уже был на коленях, иначе рухнул бы на них сейчас.

— Я в порядке, — сумел прохрипеть он.

Джой не казалась убеждённой.

— У тебя болит голова?

Он обхватил её бёдра, прикосновения были нежными, когда пальцы обхватили верхнюю часть упругой попки. Мун подтянул её ближе, пока головка члена не коснулась её там, где она широко открылась для его тела.

Он ненавидел то, как дрожала рука, когда скользнул большим пальцем к её клитору. Джой ахнула, распахнула глаза, но не отодвинулась. Он медленно выписывал круги.

— Не болит. Я не могу ждать, чтобы войти в тебя. — Его сдержанность ускользала по мере того, как распространялся манящий аромат её возбуждения. — Скажи мне не торопиться.

Она сделала нечто неожиданное — потянулась между ними и обхватила пальцами его ствол. Настала его очередь задыхаться, когда началась медленная пытка, пока она исследовала его длину робкими прикосновениями.

— Чёрт. — Он был готов подождать. — Скажи мне, если я буду действовать слишком быстро.