Восторг и слабый страх пронзил Джой, когда она закрыла глаза, и губы Муна слегка коснулись ее. Он был удивительно нежен.

Он больше дразнил, чем целовал, когда отстранился. Она взглянула на него и обнаружила, что он парит над ней. Темная сила его взгляда заставила ее ощутить жар.

— Снимай одежду. Всю, — Мун поднялся и аккуратно опустился на ноги. — Сейчас.

Ей потребовалась секунда, чтобы голова снова заработала. Джой села и потянулась к нижней части своей рубашки, однако стала колебаться. Она так долго мечтала об этом моменте.

Ее руки дрожали, когда она потянулась выше. Щеки полыхали от того, что он наблюдал за ней, и Джой надеялась, что Мун не разочаруется, когда получит то, что хотел.

Ее мучили другие оставшиеся без ответа вопросы. Он привык к Видам самкам. Их тела были крепкими и подтянутыми. Ее — нет. Спал ли он когда-нибудь с человеком? Она хотела спросить, но знала, что он, вероятно, не сумеет дать ей ответ.

Другая ее часть страдала от чувства вины. Она кричала, что продолжать все это неправильно, ведь ясность его рассудка очевидно помутилось.

Что, если у него была девушка, о которой он не помнил? Возненавидит ли он ее впоследствии? Будет ли чувствовать, что она воспользовалась своим над ним преимуществом? Нужно было решить это сейчас, ее совесть не позволяла ей сделать что-либо еще.

— Мун?

— Снимай одежду, — его голос стал более глубоким, почти нечеловеческим.

— В твоей памяти большие пробелы. Вероятно, в твоей жизни есть кто-то особенный, кто-то, к кому у тебя имеются чувства. Никто не упоминал о том, что у тебя есть девушка, но это не значит, что у тебя никого нет. Я так мало знаю о твоем прошлом, но ты никогда бы не предал свою женщину намеренно. Но может именно так все и получится.

Он сделал шаг вперед и схватил рубашку, которую она сняла, но все еще держала перед собой. Вытащил ее из рук Джой и бросил на пол.

— Ты возненавидишь меня позже, если мы сделаем это, а у тебя окажутся чувства к кому-то еще.

— Не оправдывайся, — прорычал он.

Это заставило ее притормозить, и она посмотрела на него с тревогой.

Он медленно присел.　

— Если женщина и имеется, ее здесь нет. А ты — тут.

«Ох. Любой, у кого есть грудь, подошел бы ему сейчас?»

Он, казалось, догадывался, о чем думала Джой. Это не должно было ее удивить. Человек, которого она знала, был крайне проницательным.

— Я уверен, что нет никакой женщины. Мне нужно больше, чем тебе, Джой. Если бы я встречался с кем-нибудь, то бы довольствовался ей.

— Ты не можешь знать наверняка.

Он наклонился вперед, ухватился за край кровати обеими руками и кивнул.　

— Я уверен.

Он был совершенно искренним. Ее почти смущало, сколь точно он прочувствовал ее эмоции. Она гордилась собой, потому что умела удержать их в узде, но затем появился Мун, разрывая саму основу ее души, пока ей не пришлось уйти из его жизни, чтобы предотвратить катастрофу, которая могла развернуться для них обоих.

Она чувствовала сожаление и боль.

— Хорошо.　

Она отклонилась назад и расстегнула бюстгальтер.

Взгляд Муна опустился ниже, наблюдая за тем, как Джой его снимает. Она бросила его на край кровати, прежде чем легла на спину и приподняла бедра.

Ее пальцы зацепили резинку трусиков и потянули, ухватили юбку и заскользили вниз по ногам, очерчивая ее фигуру.

Одежда упала на пол, и она пнула ее в сторону. Джой была абсолютно голой. Мун методично осмотрел каждый сантиметр ее тела.

Когда она опускала ноги и смотрела на него, то постаралась отыскать намек на то, о чем он думает или что чувствует, но его чувства были скрыты. Она понятия не имела, что делать со своими руками, поэтому положила их плашмя на матрас, рядом с бедрами.

Мун встал и потянулся к штанам. Хлопковый материал очерчивал его член. Нужно было ослабить пояс над возбужденным органом, и когда все было сделано, он встал прямо. Мун наклонился, скрывая от Джой эту картину, и тихо выругался.

— Чертовы цепи, — материал треснул, как только Мун сорвал с себя штаны, чтобы избавиться от них, так как иначе кандалы мешали ему раздеваться.

Джой ахнула, когда он снова выпрямился и придвинулся к нижней части кровати. Он опустил одно колено на край, подался вперед, и его руки обхватили верхнюю часть ее тела. Окинул ее взглядом с ног до головы.

— Раздвинь ноги для меня, сладкая.

— Разве ты не хочешь сперва поцеловать меня?

— Собираюсь, — его взгляд упал на ее выбритый лобок. — Раздвинь.

«Вот дерьмо». Она почувствовала, что вспотела.　

— Может, нам не стоит торопиться? Эм, прошло много времени и, эм, я немного отвыкла. Может, сперва поцелуи и предварительные ласки? Да. Неплохо было бы подготовиться, не так ли?

Мун выдержал ее взгляд и улыбнулся. Это было ужасно.　

— Ты не девственница. Я помню.

Она тоже. Он пришел в ярость, когда она рассказала, что у нее были парни, и у нее были интимные отношения. Он казался таким наивным, полагая, что вечная любовь и секс у женщин всегда идут рука об руку.

Это еще больше привлекло ее в нем.

Он поднялся на несколько дюймов, и одна из цепей натянулась. Улыбка исчезла, когда он поднял руку и дернул ей, отчего цепь зашкрябала вдоль нижней рейки.

— Подожди, — она высвободила ноги из его рук и перекатилась в сторону, вставая с кровати.

Мун рыкнул.　

— Вернись.

— Секунду, — она подбежала к двери клетки. Звук металла, волочившегося по полу, был единственным для нее предупреждением, прежде чем дверь захлопнулась. Когда Мун ее захлопнул.

— Нет. Ты не уйдешь.

Она повернулась, глядя на него снизу вверх.　

— Я собираюсь взять ключ для твоих оков. Разве ты не хочешь их снять?

На лице Муна отразилась нерешительность.

— Я скоро вернусь. Я выбросила ключ, когда открыла дверь, чтобы ты не смог стащить его у меня. Я могу снять оковы.

Он склонил голову, оказываясь достаточно близко, чтобы изучить ее лицо.　

— Может, ты лжешь.

Она вытянула руку и дотронулась до его груди.　

— Поверьте мне, Мун. Я хочу тебя. Я достану ключ и вернусь.

Она была поражена, когда он опустился на колени, удерживая ее в ловушке, обе его руки держали дверь у нее за спиной. Он отпустил прутья клетки и обхватил ими Джой, опуская голову. Ощущение его горячих, влажных губ на ее правой груди практически сделало ее ноги ватными.

Она запустила пальцы в его волосы, пока он покусывал ее сосок.

Теперь его губы уже не были ни нежными, ни мягкими. Сильные прикосновения заставляли ее дрожать всем телом, посылая удовольствие непосредственно к клитору и согревая живот, пока она не ощутила себя словно объятой пламенем.

— Да.

Он отпустил ее грудь, и переключился на вторую, лаская ее столь же агрессивно. Из горла вырвалось рычание, он сжал руки, сдавливая ее. Джой прижалась к нему, чтобы оставаться в вертикальном положении. Она боялась, что просто растает в его объятиях.

Мун внезапно отпустил ее и поднял голову, чтобы посмотреть ей в глаза. Принюхался, и из горла сквозь приоткрытые губы вырвалось бормотание.

— Ты хочешь меня. Я практически чувствую твое желание.

Говорить было невозможно. Вместо этого она кивнула.

Хватка, удерживавшая ее, ослабла, и он на коленях же и отступил назад. Она должна была его освободить, не хотела этого делать, но у нее не было иного выбора.　

— Возьми ключ. Если ты лжешь мне… — угроза повисла в воздухе.

Джой молча кивнула и отодвинулась назад, чтобы открыть дверь, но осознала, что ее тело заблокировало выход. Она уперлась в дверь ягодицами, когда потянула ее на себя.

Джой шагнула в сторону, открыла дверь достаточно для того, чтобы протиснуться, и повернулась к Муну спиной, пока лихорадочно искала ключ, который выбросила.

Под тусклым светом лампы сверкнул серебряный блеск. Потребовалась масса самообладания, чтобы не броситься за ним, и вместо этого спокойно идти, шаг за шагом. Мун издал очередной рык, когда она наклонилась и подняла ключ с пола. Джой повернулась и обнаружила, что он широко распахнул дверь клетки и заблокировал ее своим внушительным телом.

— Возвращайся, — потребовал он сурово.

Его член слегка дернулся, невероятно твердый, и она зашагала вперед, пока не оказалась перед ним. Они почти касались друг друга.

Мун выхватил ключ из ее руки, сохраняя зрительный контакт, пока освобождал свои запястья. Оковы и цепи упали на пол с громким звоном. Затем он наклонился и снял кандалы с лодыжек.

Джой не ожидала, что он ее схватит, но он так и сделал. Одна рука подхватила ее за талию, он поднял ее и прижал к своему телу.

Большими шагами он подошел к кровати. Бросил Джой там и снова поразил ее, когда повернулся к ней спиной. Она наблюдала, как он пересек клетку, захлопнул дверь, закрывая ее, а затем схватил один из кандалов, который был прикреплен к переднему углу клетки.

— Что ты делаешь?

Он ни разу не оглянулся, пока обматывал цепь вокруг прутьев, закрыл на замок, закрепив тем самым дверь. Затем Мун взял другую переднюю угловую цепь, обернул ее не менее пяти раз вокруг первой, и тоже закрыл на замок. Чтобы проникнуть в небольшую комнату, придется разрезать цепи в нескольких местах. Затем он повернулся к Джой.

— Зачем ты это сделал?

— Никто сюда не войдет и не остановит меня. По крайней мере, им придется постараться, чтобы до меня добраться.

— Никто не помешает.

— Я исключил любую возможность, сладкая.

Это был человек, которого она знала, которого полюбила. Он приблизился к ней с грацией хищника. Она была умна и не могла не помнить о том, что Мун был человеком только частично.

— Раздвинь для меня ноги, — потребовал он хрипло. — Сейчас. Я не буду больше ждать. Не могу. Ты сводишь меня с ума.

Часть ее жаждала посмотреть, что произойдет, если это случится. У нее было бесчисленное количество фантазий о том, как он занимается с ней любовью безо всяких ограничений.

Он был бы диким, инстинкты Вида едва контролируемы, полностью непохожи на чьи бы то ни было из тех, с кем у нее когда-либо была связь. Это было частью его сексуальной привлекательности. Другая часть нее помнила, что, несмотря на то, что он, казалось, на сто процентов, все осознавал, у него мог снова случиться рецидив. Джой не собиралась испытывать удачу. Они были вместе здесь и сейчас.

Джой раздвинула ноги и согнула колени, упираясь пятками в края матраса. Мун подошел ближе, остановился у края кровати, и его внимание замерло на ее половых органах. Она с трудом сглотнула, сердце бешено колотилось в груди, и в очередной раз Джой оказалась в растерянности относительно того, что делать с руками.

Нервы тоже сдавали. У нее не было секса почти три года. Сперва она приходила в себя после измены парня.

Затем встретила 466. Работа держала ее в заброшенном месте, и как только она ушла, несколько свиданий, на которые она сходила, только усилили ее чувство того, насколько неполноценными были другие мужчины. Никто не мог сравниться с мужчиной ее мечты. «Самцом моей мечты», — поправила она, вспомнив, что Мун ненавидел называть себя человеком.

Он стоял и наблюдал за ней, как и она за ним. Его глаза приобрели черный оттенок вместо темно-коричневого. Его черты, казалось, стали резкими, и она боялась, что ему может не понравиться то, что он увидел, несмотря на то, что его член все еще был возбужден, большой и твердый.

— Мун? — в ее голосе отчетливо звучала неуверенность.

Прерывистый вдох — и он положил колено на край кровати, вес тела переместился на руки, как только он опустился, и плечи скользнули между ее коленями, лишь сильнее их раздвинув.

Больше предупреждений перед тем, как он опустил локти и сжал внутреннюю поверхность ее бедер, не последовало. Его шелковистые волосы касались ее кожи, и затем она почувствовала, как его горячее дыхание коснулось ее промежности.

Рычание было сексуальным и глубоким, чуть-чуть пугающим из-за того, насколько нечеловеческим оно звучало, но потом ей пришлось сконцентрироваться на совершенно иных вещах.

Он вдавил ее бедра в матрас, пальцы сильнее раздвинули ее ноги, и язык коснулся клитора.

Джой, наконец, поняла, что делать со своими руками, так как пальцы сдавили первое, что попалось под руку, как только наслаждение пронзило ее тело. Она впилась ногтями в постельное белье, плотно сдавливая его ладонями.

Рот Муна ласкал ее, и этот талантливый, сильный язык властно вошел внутрь и заставил ее тяжело дышать, не в состоянии формировать связные мысли.

* * * * *

Вкус Джой чуть не лишил его контроля. Его член болел, и боль пульсировала через всю систему из-за необходимости оказаться внутри нее, но он сопротивлялся. Мун хотел, чтобы она кончила первой.

Это поможет ему войти в неё, если она будет готовой, влажной. Её бёдра дёрнулись в его хватке. Джой исступлённо, отчаянно выгнулась, убеждая его, что она слишком близка к оргазму, чтобы лежать спокойно.

Она была такой отзывчивой, что он едва не утратил контроль, чуть не позволил своей животной части одержать верх. Он сильнее прижал бёдра Джой к кровати, и его язык стремительно задвигался вверх и вниз по её набухшему бутону, пока она не выкрикнула его имя.

Мягкая кожа бёдер Джой манила его исследовать каждый дюйм её тела, но он сделает это позже. Желание оказаться внутри неё затмевало всё остальное.

Её тело задрожало в его руках, и он не останавливался, пока вкус её оргазма не стал тем последним толчком, который смёл всю его нерешительность.

Он оторвался от рая и поднялся вверх, над телом Джой. Она закрыла глаза, запрокинув голову, приоткрыла губы. Её лицо пылало, порозовев — самое прекрасное и чувственное, что он когда-либо видел. Наконец, она принадлежала ему.

Он дико хотел войти в неё, взять её, овладеть ею. Он уже выбирал идеальное место для укуса, там, где это будет заметно для всех других самцов, когда она оденется. Его внимание задержалось на подъёме её груди. Она любила носить блузки, немного открывающие ложбинку.

Один укус здесь, сверху, и его метка будет точно видна.

Джой отпустила простынь, не открывая глаз, потянулась к нему и положила ладонь на грудь. Мун взглянул вниз и вспомнил, насколько хрупкой она была.

У неё были тонкие пальцы, маленькая ладонь, а кожа гораздо бледнее его собственной. Его бешеное желание трахнуть Джой немного утихло. «Полегче, чёрт возьми», — приказал он своим инстинктам.

Он обхватил одну руку, что лежала ближе к лицу, и протиснулся между ними, чтобы обхватить ее колено, приподнимая его выше, чтобы расположить на уровне своих бёдер. Ему не нужно было направлять в неё член. В этот момент он, кажется, обрёл собственный разум, полностью сфокусировавшись на одном скользком, влажном местечке. Мун немного сместился и зарычал, едва сдерживаясь, когда прижался к ней.

«Медленно. Не порань ее», — повторял он про себя.

Прекрасные голубые глаза распахнулись, и он на секунду забыл, как дышать, замерев над Джой, пока она смотрела на него, ещё не полностью придя в себя от полученного удовольствия.　

«Моя женщина».

В памяти стремительно пронеслось всё то время, которое они провели вместе, и всё то время, когда он так нуждался в женщине, и теперь это ожидание закончилось. Он мягко толкнулся, её тело было готово к нему, плотно обхватив его гладкими стеночками, когда он проник в неё.

Он не смог сдержать рычания, когда вошёл глубже, её лоно сжимало его так сильно, что он испугался, не навредит ли это им обоим. Глаза Джой распахнулись, но в них не отражалась боль.

Рука на его груди не царапалась, а вместо этого впилась в его мускулы. Другой рукой она обхватила его бицепс, так крепко, как будто от этого зависела её жизнь. Она приоткрыла рот и застонала.

Её бёдра двигались под ним, и внутренние мышцы сжимались вокруг его ствола. Это ощущалось так хорошо, что хотелось выть, но он сосредоточился на своей женщине. «Внутрь. Наружу. Медленно. Дай ей привыкнуть».　

Он повторял эти слова, чтобы не двигаться слишком быстро и слишком жестко. Чистый восторг грозил смести добрые побуждения. Он всегда знал, что быть с Джой — приятно, но все оказалось за гранью того, что он когда-либо испытывал.

Она — как рай. Как ад. Все, что тебя опьяняет — наркотик для его чувств, все, о чем он когда-либо мечтал — все это объединилось в одной маленькой женщине.

— Ты моя, — прохрипел он, зная, что уже близок. Семя вот-вот готово было извергнуться, его волнение слишком велико, а его яички — напряжены.

Он отпустил её колено, скользнул рукой между ними и прижал большой палец к клитору, яростно потирая. Он помнил, насколько она оказалась чувствительна к его рту, и Джой мгновенно отреагировала, впилась ногтями в его кожу, ставя свою метку.

Он прижался ртом к её горлу. Джой повернула голову, подставляя шею, и он легонько укусил её. Она вздрогнула под ним и выкрикнула его имя. Её внутренние мышцы сжали член сильнее, выдаивая его семя, пока содрогались.

Он оторвался от её нежного горла, и раскалённый добела туман наслаждения прожёг его тело. Основание члена набухало, пока он помечал Джой своим семенем, мощными струями, вырывающимися из его тела с такой силой, что это причиняло боль. Самую лучшую боль.

Она стоила того, чтобы ждать. Он знал, что это будет невероятно, но никогда не верил, что все будет ощущаться настолько правильно, пока, наконец, Джой не стала его. Пока его тело плыло на волнах экстаза от того, что он, наконец, узнал вкус его женщины, почувствовал её, он абсолютно ясно понял одну вещь. Никогда больше он не позволит ей оттолкнуть его.

«Она моя!» Это стало последней осознанной мыслью, прежде чем он погрузился во тьму.

* * * * *

Джой пыталась отдышаться, но это было почти невозможно, с тяжёлым телом Муна, навалившимся на неё и прижавшим к кровати.

— Мун?

Он не ответил. Она пробежалась пальцами вдоль его руки, вверх, к плечу, и с трудом сдвинула его так, чтобы видеть лицо. Глаза Муна оказались закрыты, выражение лица стало расслабленным.

— 466?

Он не двигался и не очнулся. Ею быстро овладело сильное беспокойство. Он был в отличном физическом состоянии, так что предполагать обморок от истощения после секса было не логично. Конечно, это могло быть воздействие препарата. Вероятно, он выдохся, со всеми этими движениями и рычаниями. А также ему мешали и цепи.

Она расслабилась, не в состоянии сделать что-либо еще, и подтолкнула его так, чтобы можно было нормально вдохнуть. У неё никак не получилось бы передвинуть его, чтобы он не скатился на пол, а она не хотела этого. Он мог пострадать.

Их тела оставались тесно соединены, и она осознала, что Мун, вероятно, сейчас заперт в ней. Ощущение того, каким большим был его член, и как плотно он в ней устроился, говорило об этом.

Джой знала всё о физических отличиях Видов. У большинства не только острые клыки и толстая, мозолистая кожа на кончиках пальцев и ладонях, Виды из собачьих после эякуляции оказывались заперты внутри женщины. У кошачьих этой особенности не было, но их семя имело температуру выше нормальной. Виды из приматов, как правило, были по-настоящему зависимы от прикосновений.

Она прикасалась руками к плечам Муна, рукам, всюду, куда могла дотянуться. Бесчисленными ночами она фантазировала, что будет точно в таком положении, в каком оказалась. Конечно, в этих фантазиях он не спал и целовал её.

Наконец у них был секс, и это просто взорвало её разум. Оказалось в десятки раз лучше, чем она воображала. Она ясно почувствовала, как дрожь прошла по позвоночнику.

Её любимый Вид не только делал нечто потрясающее во время орального секса, занимаясь любовью, он даже двигался не как обычный мужчина.

Он двигал бёдрами так, чтобы каждым движением члена искать и находить нужные точки. Одна мысль об этом завела её снова, Джой захотела ещё один раунд.

«Сейчас я люблю его ещё больше». Осознание этого отрезвило её. 466 — Мун — мог быть опасен для любого сердца. Любая женщина, в жилах которой течёт кровь, обратит внимание на его необычную личность и физическое превосходство. И она не была исключением.

«Что произойдёт, когда вернутся все его воспоминания?» Она беспокоилась об этом, продолжая поглаживать и исследовать его тело, везде, куда могла дотянуться.

Существует вероятность, что он уже не так сильно привязан к ней эмоционально, как раньше. За два года можно сильно измениться — видео Харли тому доказательство.

Мужчина, которого она знала, не отпускал шуток по поводу занятий спортом с женщинами.

Она всё ещё переживала, что он, может быть, встречался с кем-то. Харли упомянул бы подружку, или женщину, если бы Муну можно было видеться с кем-то, но это не значило, что когда-то он не оставил там свое сердце.

Она понимала, что жизненные обстоятельства заставляют людей пересмотреть собственную жизнь. Что, если он поправится и решит следовать за той, кого потерял? Что, если не захочет быть с ней? Если она потеряет его снова — это разорвет её сердце на куски.

Джой закрыла глаза и приникла к Муну. «Проживать день за днём, делать шаг за шагом». Этот совет она давала своим пациентам, когда они сталкивались с потрясениями и неопределённостью в личной жизни. Главным было то, чтобы Муну стало лучше. О будущем она побеспокоится позже.