Руки Джини двигались не очень уверенно, пока она заканчивала перевязывать Тру. Он надел серые штаны и больше ничего. Его обнажённая грудь и руки были главным отвлекающим фактором. Каждая капля, упавшая с его влажных волос, привлекала её внимание. Желанию кончиком пальца проследить её путь вниз, по его загорелой коже было почти невозможно сопротивляться. «Выброси это из головы. Он ранен. Прекрати думать о сексе. Сосредоточься на том, что делаешь».

Глубокие царапины были очищены и перевязаны. Он не жаловался, не издал ни звука, пока она осторожно очищала раны. Это её не удивляло. Жжение от антисептика могло показаться ерундой по сравнению с той жуткой болью, которую он выносил от рук сотрудников Дреквуда и Мерсил Индастриз. Она положила бинт в коробку аптечки и повернулась к нему, встретившись с ним взглядом.

— Вот и всё. Ты уверен, что не хочешь, чтобы я позвала кого-то с обезболивающим? У тебя останутся синяки. — Она смотрела на красные отметины, полученные им во время драки. — Я знаю, ты сильный, но незачем терпеть неудобство, когда есть таблетки.

— Я в порядке.

Она вспомнила другой раз, когда говорила с ним об обезболивающих. Он был прикован в своей камере, после жестокого избиения. Её затрясло, когда она услышала, что он пострадал. Она хотела сразу же пойти проверить как он, но это стало бы поводом для тревоги, потребуй она сопровождения в его камеру. Ей пришлось пойти домой и всю ночь переживать, что он может умереть. На следующее утро она тайно пронесла таблетки от боли, когда-то выданные ей дантистом, и передала их ему. Своими глазами увидеть то, что они с ним сделали, оказалось ужасающим, но чистая ярость на тех, кто это сотворил, позволила сохранить спокойствие в достаточной мере, чтобы не потерять голову перед камерой.

— О чём ты думаешь? — Он слегка склонил голову, глядя на неё с любопытством. — Ты бледнее, чем обычно.

Она не стала делиться тем, о чём вспомнила.

— Я могу спросить, почему ты подрался с 712? То есть с Флиртом. Вы не ладите?

— Он хочет тебя, а этого не произойдёт.

— Ты имеешь в виду, он хочет меня защищать. Я просто не понимаю, почему он решил, что ты навредишь мне. Я знаю, что ты не сделал бы такого, почему он этого не понимает? Вы двое не общаетесь?

Тру поймал её взгляд и прищурился.

— Он хочет взобраться на тебя. И не придумал ничего лучше, чем забрать тебя в свой дом и в свою постель.

Джини это ошеломило.

— Я так не думаю.

— Так и есть.

— Я проводила много времени с ним в Дреквуде. Он никогда не показывал, что я привлекаю его таким образом. Мы были друзьями и больше ничего.

— Виды не дружили с персоналом.

Она могла понять его возражения.

— Я не вела себя как другие сотрудники. Я разговаривала с ним, отвлекала, пока он оправлялся от ран. Когда не брала образцы, я обычно болталась в медицинском отделении. Там всегда не хватало народу, и помощь ценили.

— Он хочет тебя.

Джини решила не спорить с Тру. Может он и прав, но она в этом сомневалась. Флирт мог чувствовать необходимость защищать её, он видел, как она противостояла докторам и надлежащим образом лечила его раны.

— Мне совсем не понравилось, что вы подрались.

— Я не хотел тебя расстраивать. — Он поднял голову.

— Ты мог пострадать. — Она изучала его повязку и синяки, появившиеся на теле. — Или хуже.

Тру дотянулся и сжал её руку.

— Нам нужно поговорить. Сядь.

Ей нравилось ощущать его тёплые пальцы поверх своих. Джини села слева. Слишком близко, под его весом матрас прогнулся, и ей не оставалось ничего иного как напрячь ноги, чтобы не соскользнуть ему под бок.

— Оперативной группе и Даркнесу нужны ответы. Я верю, что есть человек, который использовал тебя, но им нужны доказательства.

— Я никогда не удаляла смс с телефона. Была слишком занята чтением и написанием ответов, чтобы беспокоиться, о чём-либо ещё, но я следила за тем, чтобы никто не подошёл ко мне и не спросил, что я делаю. Я засовывала телефон обратно в пакет и закапывала так быстро как могла.

— Где?

Она описала район возле своей квартиры, где прятала телефон, в куче земли за цветочной клумбой рядом с какими-то камнями.

— Только я знаю, где это. Я не говорила агенту Брайсу. Хотя, он никогда и не спрашивал.

— Мы пошлём кого-нибудь достать его.

— Хорошо, — это дало ей надежду, что её история будет иметь подтверждение.

— Нам нужно детальное описание этого мужчины.

— Я могу его дать. И мне нужно написать список сотрудников Корнас. Ты уверен, что больше никого не арестовали?

Он поглаживал тыльную сторону её ладони подушечкой большого пальца.

— Только тебя. Двое мужчин с тобой были мертвы.

У неё внутри всё скрутило от воспоминаний о том, что пришлось убить их, но она не собиралась расклеиваться. Вместо этого сосредоточилась на том факте, что все воспользовались аварийными выходами, чтобы сбежать.

— Вот дерьмо. Они все ушли?

— Да.

— Но они не забрали никого из Видов с собой, верно? Всех посчитали? Они выжили? — Она давала ему список Новых Видов в Корнас.

Он кивнул.

— Нашей команде пришлось взрывать двери при помощи маломощных зарядов. Остались признаки того что охранники пытались вскрывать их, но не вышло. Там были царапины на дверях, следы выстрелов, и они, кажется, использовали топор, пытались снять двери с петель. У них не получилось.

Джини почувствовала огромное облегчение.

— Слава Богу.

— Ты спалила все замки на этаже электрошокером. Как тебе это в голову пришло?

— Я видела, как из-за неисправности заблокировалась дверь гематологической лаборатории.

— Гематологической лаборатории?

— Там где обрабатываются все анализы крови. Однажды я принесла образцы, и обнаружила двух парней из технической поддержки, ремонтирующих дверь. Один охранник делал обход, провёл своей картой по считывающему устройству, а затем случайно нажал кнопку электрошокера, который был на его поясе. Вторая его рука касалась сенсора. Разряда хватило, чтобы спалить всю электронику внутри. Им понадобилось полчаса, чтобы заменить замок и открыть дверь. — Она помолчала. — Я поняла, что смогу это использовать, чтобы заблокировать двери, если понадобится, и потом сделала это.

Тру продолжал поглаживать её.

— Ты должна быть абсолютно честной со мной, Джини. Я не буду ненавидеть тебя или злиться, если ты знаешь больше, чем говоришь. Знаю, для людей деньги имеют большое значение, и у тебя может быть причина скрывать расположение Новых Видов, чтобы получить плату от ОНВ. Я не смогу тебе помочь, если ты не скажешь мне всей правды. Человеческая оперативная группа выяснит всё, они всегда это делают, и сейчас самое время быть честной.

Он соскользнул с кровати и встал на колени, так что их глаза с Джини теперь были на одном уровне.

— Не важно, каким плохим это тебе кажется, даже если ты думаешь, что я приду в ярость, узнав детали, я всё равно буду защищать тебя. Ты понимаешь? — Он поднёс её руку к губам. Лёгким поцелуем коснулся ладони возле большого пальца. — Я прощу тебя. Просто расскажи мне сейчас о чём угодно плохом, что ты сделала. Я даю тебе слово, что никому не позволю забрать тебя в тюрьму.

— Я не лгу тебе, Тру, — произнесла она, выделяя каждое слово. Допрос после близости ранил её чувства, но она понимала его сомнения. Было даже трогательно то, что он предлагал, даже если она по уши погрязла бы в тех ужасных вещах, которые делали с ним и другими Новыми Видами.

— Всё, что я делала с того момента как обнаружила что на самом деле происходило на этих подземных уровнях в Дреквуде, было направлено на освобождение Новых Видов. Деньги тут не при чём.

— Хорошо.

— Я, правда, думала, что работаю на кого-то, кто представляет ОНВ. У меня даже мысли не возникало, что он не тот, кем назвался. Я доверяла ему, потому что у него был бейдж сотрудника, и, на тот момент, все, что он мне говорил, казалось вполне разумным.

Он опустил её руку на кровать.

— Я принесу тебе бумагу и хочу, чтобы ты записала имена всех людей из Корнас, которые вспомнишь. И описание этого так называемого агента. Мы собираемся отыскать его и узнать, знает ли он о том, где могут находиться другие Виды. Он говорил о другой работе для тебя? В новом месте? Может, упоминал медицинские учреждения, где могут удерживать Видов?

Джини помотала головой.

— После того как взяли Дреквуд только Корнас.

— Я сейчас вернусь. — Он поднялся и вышел из комнаты.

Джини заскучала по теплу его прикосновений. Не прошло и минуты как Тру вернулся с блокнотом и ручкой и протянул их ей. Она пробормотала «спасибо» и начала писать.

— Я пойду, сделаю несколько звонков, буду в соседней комнате. Нужно принять кое-какие меры.

Она кивнула, не поднимая взгляда от блокнота, стараясь писать разборчиво, чтобы написанное легко читалось, кому бы это не отдали. Пока писала, её разум работал, обдумывая одну вещь, которая вызывала у неё чувство вины. Она не была уверена, будут ли с Тру проблемы из-за того что она сделала чтобы помочь Новым Видам в Корнас. И чем больше размышляла, тем больше становилась решимость рассказать ему. Он хотел абсолютной честности, чтобы она не делала. Так что это было неизбежно.

Звук его голоса доносился из соседней комнаты, но слов было не разобрать. Джини закончила список, как и описание агента Брайса, когда он вернулся. Она закрыла блокнот и протянула ему, вместе с ручкой.

— Вот, пожалуйста.

Он взял его.

— Я передам это Флейму. Он дежурит под дверью.

— Чтобы я не сбежала?

Тру замялся.

— Дверь не закрывается полностью. Чтобы никто не входил в мой дом.

Джини поняла, что Новый Вид в коридоре выполняет обе задачи, и Тру просто не хотел признаваться, что они думают, будто она попытается сбежать.

— Помнишь, ты сказал, что я могу рассказать тебе о чём угодно, если даже это что-то плохое?

Он уже развернулся и сделал несколько шагов, прежде чем она заговорила. Он замер, плечи напряглись, и Тру медленно повернулся к ней. Счастливым он не выглядел.

— Что ты сделала?

— Я не горжусь этим, но выбора у меня не было.

Он приблизился. Её сердце забилось быстрее, когда он присел на корточки, бросил блокнот и ручку на пол, и положил руки на кровать по обе стороны от её бёдер.

— Расскажи мне.

— У меня не было доступа в комнату с главным компьютером. Это превышало мой уровень допуска. И ещё я знала, что мне надо получить электрошокер. Их носили только охранники. — Она продолжала смотреть в его глаза, как бы не нравились ей гнев и подозрительность отражавшиеся в них. Джини не отводила взгляда, потому что хотела чтобы он знал — она не врёт. — Я почти не спала в ночь перед рейдом. О том, что они пойдут на нижние уровни, я узнала уже после того как ушла с работы, потому что меня задержали дольше обычного. Домой я пришла в половину девятого, переоделась для пробежки, чтобы получить сообщение где-то около девяти.

— Продолжай.

Она прикусила нижнюю губу и вздохнула.

— Охрана наблюдала за мониторами, они могли заметить меня в той секции, где мне находиться нельзя было. По протоколу они отправились бы туда, чтобы выяснить, почему я там, и помешали бы мне сделать то, что я хотела. В то утро, когда пришла, я сказала им что видела подозрительный белый фургон, медленно проезжавший мимо, и что, кажется, вижу его не в первый раз. Я понимала, что они захотят просмотреть все внешние камеры, чтобы проверить. И не смогут следить за коридорами, потому что там было всего четыре монитора.

Он немного расслабился.

— Ложь была необходима. Я понимаю.

— Не в этом дело. Я перехожу к той части, которая может тебе не понравится.

Уголки его губ опустились, но он ничего не сказал.

— У них в охране работал один парень. Он только окончил старшую школу, и у нас, по сути, не было жизни кроме работы там. Я имею виду, мы не могли жаловаться, когда нас оставляли работать по четырнадцать часов вместо стандартных восьми. Все мы жили в страхе разозлить кое-кого, сказав нет. Это означало отсутствие общественной жизни, единственные люди, с которыми мы проводили время — другие сотрудники. Я сказала, охране, что немного напугана и что этот парень мне нравится, так как была уверена — у него не было времени встречаться с девушкой своего возраста. У него было то, что мне нужно. — Джини не нравилось, что слёзы наворачивались на глаза, и она смаргивала их.

— Ты убила его, чтобы забрать электрошокер?

— Нет! — Её шокировало, что он подумал, будто она способна на предумышленное убийство. Это быстро прошло, когда Джини осознала реальность. Она убила двух охранников. Часть её разума пыталась выстроить защиту, не позволяя случившемуся усвоиться.　

— Я просто обманула его, заставила думать, что он мне нравится, чтобы подобраться поближе, схватить электрошокер и вырубить его, а потом стащить и шокер, и его карту доступа.

— Это всё?

— Да.

— Хорошо. Я скоро вернусь. Нам надо переехать дальше по коридору, в другую квартиру пока тут не сделают ремонт. — Он взглянул на её тело. — И тебе нужна одежда. Я не возражаю, что ты носишь мои рубашки, но мне не нравится, что другие самцы видят твои обнажённые ноги. У нас есть склад доставки, они держат там одежду для Подарков. Немного, так как им нравится делать покупки через интернет, но штаны, которые тебе подойдут, найдутся.

Она посмотрела, как он ушел, и немного ссутулилась, сидя на кровати. Закрыла глаза и слушала, как доносится негромкий звук его голоса. Облегчение от того что он не разозлился, что она флиртовала с мальчишкой, чтобы использовать его потом, не уменьшало её вины.

* * *

Тру закончил звонок и кивнул Флейму, передавая ему блокнот. Мужчина взял его, и нахмурился, взглянув на забинтованную руку.

— Тебе бы пойти в медцентр.

— Джини об этом позаботится.

Флейм вздохнул.

— Она работала среди медицинского персонала в Мерсил?

— Нет, в Дреквуде.

— Я не понимаю, как ты можешь защищать её. Она кажется довольно милой, но я не уверен, что смог бы доверять женщине, которая работала в таком месте. Тебя не волнует, что она может навредить тебе, пока будешь спать? Ты будешь уязвим с ней в одной постели, когда все твои чувства перестанут отслеживать каждое её движение, и ты не сможешь проснуться.

Внутри разгорался гнев, но Тру подавил его. Самец говорил не со зла, просто проявлял любопытство и беспокоился.

— Она не знала, что там держат Видов, пока не устроилась на работу. Я верю, что она делала все, чтобы освободить нас.

— Я слышал, что она рассказывала об агенте. Думаешь, он существует?

— Команда пошлёт людей, чтобы найти сотовый, по которому она связывалась с ним. Это докажет её невиновность.

Мужчина склонил голову, изучая его.

— А что если его не найдут?

Тру знал, Тим думал, что она лжёт. Человек на самом деле хотел вернуть Джини под свой надзор.

— Я надеюсь, что найдут.

— Я тоже надеюсь. Она кажется хорошим человеком. — Флейм замялся. — На нижних этажах напряжение растёт. Некоторые самцы нервничают из-за её присутствия в общежитии. Я хотел тебя предупредить.

— Она для них не угроза.

— Джерико так и сказал, но они в курсе, что она с ним сделала. Он сидел внизу, в общей комнате, с пакетом льда на яйцах. Она врезала ему достаточно сильно, чтобы долго болело.

— Она не хотела. Просто испугалась. Ты её видел. Инстинкты взяли верх.

— У людей они тоже есть?

— Уверен, что да.

Флейм кажется, задумался.

— Они для меня такие непонятные.

— Люди?

— Их женщины. Они не такие сильные как наши самки, и они не говорят того, что думают. У нас столько общего с нашими женщинами, и ничего — с человеческими.

Тру не мог отрицать, что Джини отличается от женщин Видов.

— Различия тоже могут быть хорошими.

Флейм вздохнул.

— Я отнесу это к лифту. Даркнес как раз поднимается. Тим не обрадовался, что ты забрал женщину из медцентра.

— Меня не волнует.

— Он тот, с кем ты будешь иметь дело, когда вернёшься на работу, и уже не будешь заботиться о человеке. Как долго она останется с тобой? Меня назначили на этот пост, а потом будет смена Джерико, когда он почувствует себя лучше. — Он понизил голос, осмотрев коридор, и улыбнулся. — Не могу поверить, что маленький человек свалила его. Он никогда не пропускал такого удара от других самцов. Все его теперь дразнят.

Тру эта новость не обрадовала.

— Он злится на неё?

— Нет. — Флирт помотал головой. — Наоборот.

Ревность вспыхнула в Тру, словно обжигающий огонь.

— Она нравится ему?

— Нет. — Флейм шагнул назад. — Это пугает, мужик. Успокойся. Если бы взглядом можно было убить — я бы испускал последний вздох на полу. Он чувствует себя плохо из-за неё, вот что я имел в виду. Он постоянно говорит о ней как об этой «бедной запуганной женщине». Он восхищается тем, что она дралась, вместо того чтобы свалиться в обморок, как он ожидал. Это всё. Восхищение и симпатия, но не влечение. Я даже сомневаюсь, что он может смотреть на неё и не морщиться после того, что она провернула с его яйцами. Это не та реакция, которую мужчина хочет испытывать в этом случае.

Двери лифта открылись, выпуская Даркнеса. Он приблизился, широко шагая. Тру напрягся, надеясь, что самец не устроит ему разнос за драку. Даркнес остановился и протянул руку.

— Это её записи?

Флейм отдал их.

— Да.

— Я извиняюсь, — сказал Тру, не желая говорить большего по этому вопросу.

Даркнес усмехнулся.

— За то, что надрал Флирту задницу? Нет проблем. Я немного потянул время, надеялся, ты нанесёшь ему чуть больше повреждений. — Он зажал блокнот под мышкой. — Своё имя он заслуживает, а синяки вокруг сломанного носа красоты ему поубавят. Он меня вечно достаёт насчёт того, что мне надо больше улыбаться, и что я не сплю ни с кем.

Тру был удивлён.

— Я с удовольствием врежу ему снова, если придёт за Джини.

— Не придёт. — Даркнес заговорил серьёзно. — Я запретил ему приближаться к этой женщине, и он знает, что я не шучу. Его гордость пострадала больше, чем он сам от твоих кулаков, когда она выбрала тебя.

Флейм откашлялся.

— Хотя он прав. Ты бы получал больше предложений разделить секс от наших самок, если бы чаще улыбался.

Даркнес повернулся, молча уставившись на мужчину сверху вниз. Флейм поник под его взглядом.

— Просто сказал. Не в обиду. Не могу припомнить, чтобы видел, как женщина приходила к тебе, или ты ходил в женское общежитие.

— Занимайся своими делами.

Флейм кивнул, быстро шагнув назад. Тру почти пожалел его, так как Даркнес внушал страх большинству Видов. Его прошлое было хуже, чем у многих, и поэтому они не знали, как он отреагирует на их поддразнивания. Хотя Флейм этого не делал, и Тру подавил тяжёлый вздох, решив, что самец либо слишком наивен, либо нарывается на драку.

— Некоторых человеческих мужчин привлекают другие мужчины. Это оно? Из наших никто не чувствует ничего подобного сейчас, но есть те кто отличается. Когда-нибудь такое может случиться. Никто не будет тебя дразнить, если ты не улыбаешься нашим женщинам по этой причине.

Даркнес раскатисто зарычал, его тёмные глаза стали почти чёрными.

Флейм отступал, пока не врезался в стену.

— Прости.

— Мне нравятся женщины. Это все так думают? Что мне нравятся мужчины?

Флейм крепко сжал губы, но коротко кивнул.

— Чёрт. — Даркнес бросил на Тру разъярённый взгляд. — Ты тоже так думаешь?

— Я вообще не думаю о тебе и сексе.

Кажется, это немного успокоило Даркнеса, потому что он снова посмотрел на Флейма, подойдя так близко, что оказался нос к носу с ним.　

— Не тебе говорить мне о том, почему я не провожу время с женщинами, когда ты сам не можешь молчать о той, которую хочешь, но трусишь отправиться за ней, — прорычал он. — Но позволь всё-таки утолить твоё любопытство и рассказать секрет, о котором тебе лучше помалкивать. — Он помолчал, грохотание в его груди смолкло. — Я не позволю никому стать ближе ко мне, потому что последнюю женщину, которую трахал, мне пришлось убить.

Он развернулся, оставив обоих в молчаливом оцепенении. Двери лифта открылись, он шагнул внутрь, и двери закрылись за ним. Прошла минута, прежде чем Флейм посмотрел на Тру, с выражением ужаса на лице.

— Он прикалывается, да?

Тру размышлял о выражении, которое увидел на лице Даркнеса.

— Я так не думаю.

— Вот дерьмо. Я вляпался, верно? Не хотел его расстраивать.

— Тебе надо помнить, что Дарк не совсем, такой как мы, Флейм. Мы делали все, что могли, чтобы выжить, пока нас держали в заключение, но с их планы насчёт него были гораздо хуже. — Мыли о Джини заполнили разум Тру. «Что если бы Поланитис дал мне препарат для размножения и бросил её в мою камеру, ослабив цепи достаточно, чтобы я мог добраться до неё, куда бы она ни побежала?» Ответ был простым. Это гораздо сильнее изранило бы его изнутри, если бы он в безумстве убил её, и остаток жизни ему пришлось бы жить с осознанием этого. — Я перевезу нас дальше по коридору, в новую квартиру, и свожу её за одеждой.

— Обе угловые в конце коридора свободны, выбирай. Ненавижу ходить выбирать одежду, так что останусь здесь, не возражаешь? Мне было сказано охранять дверь, а не сопровождать вас повсюду. Я могу пока ваши вещи перенести.

— Мы будем благодарны. Я хочу ту, которая на той же стороне что и моя квартира. Мне вид нравится.

— Сделаем. А ещё я не хочу спускаться вниз.

Тру не мог винить мужчину за желание какое-то время избегать Даркнеса.

— Я скажу ей, что мы сейчас уходим.