Всё началось следующим утром.

Глеб попросил Вику сходить с ним в супермаркет. Наплёл, что у нас (тут же улыбнулся, мол, по привычке, оговорился), у него провизия на нуле. Информация, о том, что продовольствием у нас заведовала Нинель Юрьевна, была мгновенно засекречена и не подлежала огласке.

Вика, конечно, рот до ушей, ответила, что как раз сама собиралась, и как была всё в том же плюшевом костюме и с небрежным пучком на голове, нырнула в кеды и выскочила на лестничную клетку, оставив, спящего Женьку одного. А Глеб-то нарядился — джинсы, рубашка-поло и ветровка, в любимых очках. Ну, прямо парад нестыковок!

Глеб спускался, как всегда, держась за перила, я шёл впереди, показывая дорогу, но Вика, хитрая кошка, взяла его под руку. Глеб не протестовал.

На первом этаже мы столкнулись с Запятой, хозяйкой квартиры №21. Фигурой она больше походила на приплюснутый вопросительный знак — маленькая и горбатенькая, но все звали её именно Запятой. Несмотря на свой уважаемый возраст (годилась Глебу в бабушки), каждый день последние лет пятнадцать, Запятая ходила на рынок с коляской, набитой старыми книгами, часами, сахарницами, пластмассовыми игрушками и даже туфлями, в которых полвека назад сама бегала на танцы.

Раньше на рынок её сопровождал кот Стёпка, но пару лет назад он пропал. Запятая продолжала надеяться на его возвращение, и, проходя по неизменному маршруту, то и дело останавливалась и высматривала и звала своего ненаглядного. Мы были со Стёпкой почти ровесники, но в отличие от меня, чтобы найти хозяина, он не проходил обучения — хорошая жизнь ему досталась в наследство по материнской линии — от кошки Веснушки. Запятая обожала Стёпку, а он одаривал её откормленным, гордым и ленивым взглядом — кот был весьма колоритный.

Каждый раз, завидя нас, Запятая останавливалась и так жалостливо смотрела на Глеба, что-то проговарила, мотая головой, того и гляди заплачет, мол, пусть я и бедная, и горбатая, но зато не слепая. Но когда она увидела с нами Вику, то почти выпрямилась до уровня восклицательного знака, потому что удивление было колоссальным. Вика словно оправдываясь, но с достоинством, улыбнулась, и тихо поздоровалась. Глеб бодро кивнул.

— Доброе утро!

— Доброе, сынок, доброе…! — спохватилась Запятая и, подобрав слегка приоткрытый рот, засуетилась с цветной сумкой, торчащей из коляски, которая в свою очередь торчала из квартиры. И было непонятно, одобряет она этот назревающий альянс или нет.

Супермаркет, как принято говорить, располагался в шаговой доступности, но добирались мы до него неприлично долго.

Училась хорошо, иногда даже отлично, маму слушалась, школу не прогуливала, замуж вышла по любви — такая скукота, но Глеб слушал с невероятным интересом и вниманием.

— Женя преувеличивает. Я не очень-то и модель. Так, выиграла пару конкурсов. Один из них — школьный. Гордиться, особо нечем.

— А второй? В институте? — улыбнулся Глеб.

— Нет, краевой.

— Ого!

— Да, — Вика словно отмахнулась улыбкой.

Вот тогда-то я впервые и заметил кобеля неопределённой породы. Его короткая шерсть была похожа на песок, переливающийся на солнце, а на висячих ушах красовались чёрные «кисточки». У него были большие глаза, ярко-очерченные по краям, некое подобие бородки и невообразимо короткие и кривые лапы.

Шёл он медленно, отставал, но не сдавался. По началу, я вообще не понял, что он идёт за нами, вернее за Викой. Я обернулся, как всегда оборачивался на Глеба, и заметил его, но не придал значения. Но когда и на третий мой оборот, ничего не изменилось, я понял, что это неспроста. Любопытство распирало меня, и, пройдя между Викой и Глебом, я направился к нему. Глеб испугано обернулся, Вика дёрнулась следом, и они чуть не стукнулись головами, но я успокоил Глеба одним взглядом, и когда они отошли на пару шагов, я увидел сидящего посреди тротуара этого странного незнакомца.

— Бус.

— Сэм.

Это было единственное, что я успел сказать и услышать, до того, как он просто исчез. Надо признаться, неприятное ощущение — словно над тобой зло подшутили. Будь на моём месте Вова, он бы выразился гораздо жёстче. Я же потоптался на месте, высматривая исчезнувшего, но безрезультатно, и заметив Глеба, о котором, почти забыл на мгновение, стоящего в метрах пяти, и непонимающе смотрящего на меня, одновременно, разговаривающего с Викой, поспешил к нему.

Когда моя поднадзорная парочка взяла тележку и покатила между рядов, я, всё ещё в слегка карусельном состоянии, решил оставить их на какое-то время одних, а сам, дабы восстановить эмоциональное равновесие, прошёлся вдоль колбасных витрин. Это умиротворяет лучше воды и огня.

Догнал на кассе. Вика шустро выгружала продукты на ленту, и после противного пикающего звука, сама укладывала их в открытый пакет, который до этого, всучила Глебу в руки. Прямо, тимуровцы! Надо признаться, я тут же, забыл о Сэме.

Потом они дружно подкатили тачку с пакетами к выходу, и вышли в прозрачные занавесо-подобные двери. Я обогнал их, и по-прежнему вёл за собой Глеба, несущего всякую чушь и два полупустых пакета. Я даже не буду пробовать пересказать их разговор, потому что, там половина междометий, поддакиваний и смеха.

На лестничной клетке, я понял, что многое упустил. Во-первых, когда они успели перейти на «ты», а во-вторых, они обменялись кодовым «До вечера» и разошлись по квартирам.