Со следующей недели у Маринина должен был начаться отпуск, но в понедельник Рита отпросилась на пару часов, чтобы сходить на приём к врачу, а в среду, увильнув от объяснений, сообщила, что её кладут в больницу.

Две последующие недели Маринин практически жил на работе. Очень жалел, что штатным расписанием не предусмотрен ещё один заместитель, запасной. Поначалу, из-за того, что отпуск откладывается, сильно расстроился, но когда зарядил дождь, а он, как известно, недели на две, пусть и с перерывами, успокоился — как раз к выходу Риты, а значит, и к его отпуску, будет солнце.

Вечерами, когда он оставался один, и никто не заглядывал в кабинет и телефон не трезвонил, он думал о Наде. Не то, чтобы он думал о ней только в определённые часы, просто в рабочее время с удовольствием отвлекался.

— Девочка проявила инициативу, что такого? Можно подумать не догадывался, что это может произойти? — то и дело, он мысленно возвращался к тому, что случилось в спальне. По сути, ничего и не случилось, но ему и этого, в каком-то смысле, хватило. Приятное волнение, которое он испытывал, вспоминая Надю, было чрезмерно назойливо, и он не сразу, но всё же, тормозил свои фантазии.

— Нельзя, нельзя, нельзя! — твердил он сам себе, и не переставал удивляться тому, как, собственно, он устоял, постепенно придя к мысли, что ничего страшного бы и не произошло, если бы он этого не сделал.