У Ноэль от восторга закружилась голова, когда Зак уложил ее на спину, а затем осмелился сунуть руку ей под ночную рубашку. Она ощутила шероховатую горячую поверхность его ладони на бедрах и вдруг сообразила, что, если сейчас все не прекратится, его пальцы через несколько секунд скользнут дальше и коснутся ее потаенного места.

– Погоди, ты делаешь это слишком быстро…

Зак не убрал руку, лишь на самую малость отодвинул ее от цели, к которой устремился.

– Будем заниматься этим столько времени, сколько тебе захочется. Дай мне знать, когда будешь готова, – хрипло произнес он.

– Ты говорил, есть какой-то трюк…

– Если ты станешь по-настоящему мокрой… Знаешь, что я имею в виду?

– Да, – выдохнула она. – Так было, когда ты меня целовал.

Зак тихонько хмыкнул:

– Это обнадеживает. Хочешь, чтобы я тебя снова так поцеловал?

– М-м… – Ноэль обвила его шею руками. – Поцелуй меня в губы, поцелуй в шею, а потом… потом поцелуй меня в грудь, ладно?

– Проклятие! – Он прижался ртом к ее рту, а его рука двинулась от бедра к ягодицам. Тем самым он вынудил Ноэль прижаться к его паху и стал легонько ритмично двигаться ей навстречу.

– Я не стану трогать тебя до тех пор, пока ты не почувствуешь себя готовой, моя сладость, – пообещал он. Его рот переместился к шее Ноэль. – Не бойся чуточку раздвинуть ножки. Тебе будет удобнее, если ты их закинешь на меня.

Ноэль хотела запротестовать, но в это время его рука стала ласкать ей груди через кружевную материю рубашки. Не успела она это осознать, как его пальцы сдвинули материю, и ладонь уперлась в соски. Взгляд зеленых глаз с вожделением следовал за рукой.

Зак попробовал розовый бутон соска языком, затем легонько сжал его зубами, породив сладостные ощущения, которые распространились по всему телу. Затем его рука двинулась вверх вдоль ее бедер, нежно их поглаживая, протиснулась между ними, приблизившись к цели.

– Я пока ничего не собираюсь делать, – успокоил он Ноэль. Голос его звучал прерывисто. – Хочу лишь убедиться, стала ли ты мокрой.

– Можешь не проверять. – Ноэль чуть слышно застонала.

– Тогда будем действовать, моя сладость. Еще чуть разведи ножки. – Его рука похлопала по одному, затем по другому бедру, побуждая их раздвинуться. – Немножко, совсем чуть-чуть. Да, вот так. – Кончик его пальца скользнул по волосам, затем по наружным складкам, и Ноэль отпрянула бы, если бы Зак не предусмотрел возможную реакцию и не прижал ее к кровати. – Ты хочешь, чтобы я остановился?

– Нет. Просто… просто дальше пока не надо.

– Знаешь что? – пробормотал Зак, прижимаясь ртом к ее груди. – Тебе понравится больше, чем ты думаешь.

– Но… Просто я не думала, что ты в самом деле это сделаешь.

– Обхвати меня своими очаровательными ножками.

– Нет.

Зак хмыкнул и погладил ей ягодицы.

– У меня есть идея, моя сладость, очень даже хорошая.

– Что за идея?

– Я просто загляну туда, как ты и предлагала.

– Заглянешь? О! – Она покраснела под его вполне невинным взглядом. – Но ты же сам сказал, что там ничего не видно.

– Я так не говорил, – поправил ее Зак, – а лишь сказал, что не могу разглядеть маленькую симпатичную деталь, которая все подтвердит. Дело в том, что я никогда и не занимался ее поисками. Вот почему мне надо ввести туда пальцы. Но, если хочешь, сначала я только посмотрю.

– Мне нравится, когда ты трогаешь меня. – Ноэль вздохнула. – Просто я еще не готова.

– Я помогу тебе подготовиться. Ты ведь доверяешь мне, моя сладость?

– Ладно, только держи руку подальше от этого. Обещаешь?

– Обещаю держать обе руки на твоей прелестной попке. Тебе это нравится? Тебе только надо пошире раздвинуть ножки и обвить ими мою шею, как ты это делаешь руками. Согласна?

Ноэль сглотнула, когда его лицо оказалось между ее бедер. Ладони он подсунул ей под ягодицы и стал покачивать ее, очевидно, для того, чтобы получше все рассмотреть. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Ноэль развела бедра, затем обхватила ногами плечи Зака и замерла в мучительном сладостном ожидании его приговора. Шершавые руки мужа стали ласкать ей ягодицы, а тем временем его губы скользили по внутренней поверхности бедра, целуя и покусывая нежную кожу. Ноэль заерзала от сладких ощущений, хотя и была смущена задержкой. Вероятно, ему плохо видно, успокоила она себя. Им мешали простыни, и Ноэль собралась предложить повернуться к свету, когда вдруг почувствовала легкий благоговейный поцелуй в чувствительные влажные складки между ног. Испытав нечто вроде шока, она лихорадочно пыталась вспомнить, что именно он ей обещал: однако так ли это теперь важно? Его упругие губы втягивали в себя и посасывали нежную плоть, а шершавый язык двигался вдоль пульсирующих краев, очевидно, собираясь проникнуть внутрь.

– Что ты делаешь? – слабым голосом спросила Ноэль. – Зак… – Возбуждение захватило всю ее, и когда она снова попыталась запротестовать, то быстро поняла, что ее протесты похожи скорее на поощрение его действий. – Ты обещал…

В ответ Зак стал действовать еще энергичнее, вызывая трепет во всем ее теле, и она приподнялась навстречу ему, прося новых, более сильных ощущений. Однако он не только не пошел ей навстречу, но постепенно свел ласки на нет.

Высвободившись из ее объятий, Зак поднял к ней улыбающееся лицо.

– Тебе это понравилось?

– Почему ты перестал? – Она закинула ногу на его бедро. Его плоть была твердой и длинной; даже сквозь брюки Ноэль чувствовала, как она пульсирует. Однако волны удовольствия, которые Зак пробудил в ней, быстро угасли, и на смену им пришла пустота. Теперь Ноэль хотела насытиться до конца.

– Ты готова? Тогда я пущу в ход пальцы.

– Что? – Она уставилась на него, не понимая, как он может помнить о своей миссии, когда их тела до такой степени возбуждены и нацелены совсем на другое. В нем все еще говорит чувство долга!

Ноэль испытала настоящее отчаяние. Ее тело ноет и жаждет, они муж и жена, в ее согласии не приходится сомневаться – и тем не менее он отказывает им обоим!

С неловкой улыбкой Зак сунул руку ей между ног, погладил пушистые складки и скользнул пальцем между ними.

– Я думаю, теперь ты достаточно мокрая, моя сладость.

– Погоди! – Ноэль толкнула его в грудь и выскользнула из-под него. – Со мной что-то происходит, такое… такое…

– Я знаю, моя сладость. Тебе очень приятно, правда?

– Зак! – Она обхватила ладонями его лицо. – Мне нужно поговорить с тобой.

– Сейчас? Мне что, остановиться?

– Нет, я не хочу, чтобы ты останавливался. Благодаря доктору Давенпорту нам вообще не нужно останавливаться!

– Что ты имеешь в виду?

– Он сказал нам, что я все вспомню, если мы стимулируем прилив крови к мозгу. Сейчас мы добились этого. Неужели ты не понимаешь?

– Чего мы добились? – недоверчиво спросил Зак. – Ты начинаешь что-то вспоминать?

– Смутно, – осторожно призналась она. – Но я помню уже много. Мою мать – ты бы полюбил ее. Она была милой, доброй, очень-очень красивой и очень меня любила. Я помню свою любимую куклу, и детей, с которыми играла… – Она прижалась щекой к его груди и прибавила вполне искренне: – Еще я помню, как увидела тебя, услышала твой голос, догадалась душой, что в один прекрасный день ты станешь моим возлюбленным. Я боялась сделать неверный выбор, но каким-то чудом мы в конце концов оказались вместе.

– Не может быть! – Зак опрокинул Ноэль на спину, склоняясь над ней. – Ты сердишься на меня? Мне не следовало скрывать все это от тебя…

– Нет, я даже рада, что ты скрывал! Ты защищал меня, пока я не была готова. А сейчас… – Она обхватила ладонями его лицо и выкрикнула: – Я готова, Зак! Пожалуйста, не заставляй меня ждать ни одной минуты!

– О! – Он неуверенно облизнул губы. – Но твоя голова…

– Я чувствую себя превосходно! – Она стала расстегивать рубашку на его груди. – Неужели ты собираешься заставлять меня ждать вечно?

– Нет, разумеется! – Его зеленые глаза блеснули. Он быстро снял рубашку, обнажив бронзового оттенка мускулистую грудь.

– М-м… – Ноэль стянула с себя остатки одежды и некоторое время с удовольствием наблюдала за тем, как расширились глаза ее мужа, когда он с вожделением разглядывал полные, тугие груди. Затем она обвила руками его шею, наслаждаясь соприкосновением обнаженных тел. – Поцелуй меня, Зак.

Его рот прижался к ее губам. Ноэль едва успела сделать вдох, и тут же их языки сошлись. Его пальцы отыскали ее возбужденный сосок, что вызвало у нее дрожь восторга во всем теле.

– О, Зак! – простонала Ноэль, и ее рука двинулась вниз. В конце концов ее пальцы поддели пояс его брюк.

– Подожди, моя сладость. Позволь мне раздеться окончательно, и после этого ты можешь делать все, что хочешь.

Ноэль покраснела, когда он стянул с себя брюки и бросил их на пол, а затем, потянувшись к ней, притянул ее к своему твердому стволу.

– Ты этого хочешь, Ноэль?

Она принялась гладить ствол с каким-то благоговением, удивляясь его бархатной гладкости. Мысль о том, что очень скоро это орудие может вонзиться в нее, пугала и приводила в трепет. Ей вспомнилось, как волновало ее прикосновение его языка, а здесь…

Ноэль почувствовала, как что-то возбужденно запульсировало у нее в низу живота.

– Зак! – взмолилась она.

Его рука оказалась между ее разведенных бедер. Раздвинув волосы, он стал играть набухшими влажными складками, затем расположил свой ствол между ее ног и стал медленно приближать его, пока он не коснулся чуть приоткрытых лепестков. Ноэль затаила дыхание, не зная, чего ей ожидать, затем выгнулась ему навстречу.

– Я люблю тебя, – страстно проговорил Зак и стал медленно входить в нее.

Он делал это осторожно, легкими толчками, в то время как Ноэль прислушивалась к незнакомым ощущениям. Когда очередной толчок принес ей внезапную боль, она поняла, что до этого момента оставалась нетронутой, и счастливым голосом произнесла имя Зака прямо у него над ухом.

– Понял, моя сладость. – Голос его прервался, и он добавил любовно: – Я собираюсь взять тебя, если ты не…

– О да, возьми меня, – прошептала она, погружая пальцы в его густую шевелюру и подтягивая к себе его лицо для поцелуя, – я хочу этого не меньше, чем ты.

Зак хмыкнул и толкнулся снова. К радости Ноэль, жжение вскоре прошло, его сменило мягкое тепло, исходившее от каждого нерва, которого касался нежный ствол. Продолжая ритмично двигаться, Зак уткнулся носом в шею Ноэль. Дыхание его участилось, стало более прерывистым. Ноэль покачивалась в такт его движениям, стараясь усилить нарастающие сладострастные ощущения.

Когда Зак приостановил движение, она протестующе воскликнула:

– Еще!

– Ты такая сладкая, ангел, – хрипло проговорил он. Но ей нужны были не слова, и она заерзала под ним, чтобы поощрить его к продолжению. К ее удивлению, она испытала почти столь же приятные ощущения, что и при его толчках. Улыбнувшись, она стала ритмично приподниматься навстречу мужу.

Зак засмеялся и стал покачивать своими огромными ладонями ее ягодицы.

– Мы сейчас получим такое удовольствие, моя сладость! – пообещал он, возобновляя движение. Теперь он действовал так энергично и проникал так глубоко, что в лоне Ноэль все запульсировало. За волной наслаждения накатывала новая волна, еще более сильная. Ноэль почувствовала спазм, ее плоть обхватила ствол в безрассудной попытке удержать его внутри.

Когда она достигла пика, Зак также застонал и стал называть Ноэль такими трогательными именами, что она едва не рассмеялась вслух. Очевидно, несколько месяцев воздержания удесятерили силу его наслаждения.

– Ну вот, – пошутила Ноэль, уткнувшись лицом ему в грудь, – а ты хотел ждать целых шесть месяцев! Теперь я вижу, что ты по-настоящему меня любишь.

– Люблю, – пророкотал он, поглаживая ее по спине и ягодицам. – Клянусь, Ноэль, я найду способ доказать, что заслуживаю тебя.

– М-м… – Она погладила его руку, ей было приятно ощущать тугие мышцы под своей ладонью. – Я думаю, ты пошлешь утром телеграмму мистеру Брэддоку. Он испытает настоящее облегчение.

Зак поморщился.

– Почему ты все еще называешь его «мистер Брэддок»?

Ноэль легонько откашлялась.

– Это глупо с моей стороны. Я имела в виду – Рассел. Расс… – Она снова кашлянула, повернулась к нему и мило пояснила: – Эти детали я пока что смутно помню. Конечно, он очень приятный человек, но все же…

– Ноэль! – Зак сел и тряхнул ее за плечи. – Я не могу поверить, что ты…

– Не можешь поверить, что я лгала тебе? – бодро проговорила она. – Как будто ты мне никогда не лгал! Признайся, это была замечательная ложь. И цель замечательная.

– Черт побери! – воскликнул Зак, спрыгивая с кровати. – Я должен был сообразить!

Зеленые глаза его вспыхнули огнем. Он схватил брюки и в один миг надел их, а затем быстро пересек комнату и вышел на балкон.

Ноэль негромко засмеялась, уверенная в том, что его огорчение быстро пройдет. Он верил ей и имеет право на гнев. Через минуту-другую Зак вспомнит то наслаждение, которое испытало его тело. Они оба лгали, но сейчас, вступив в брачные отношения, смогут наконец отбросить всю эту ложь во имя будущего, освященного чувственной любовью и обновленным доверием.

Это то, что ему нужно было услышать, решила Ноэль – единственная и последняя ложь, произнесенная исключительно из любви к нему. И это настоящее облегчение – начать все сначала и всю оставшуюся жизнь доказывать, что это было лишь досадное исключение.

Когда Зак через пять минут не появился, Ноэль вскочила с кровати и нашла свою скромную белую ночную рубашку. Обмотавшись одеялом, она вышла на залитый лунным светом балкон и улыбнулась при виде мужа, который стоял к ней спиной и смотрел на звездное небо. Она почти слышала, о чем он сейчас думал: золотоискатели – дураки, зарываются в землю, когда им надо лежать на спине и любоваться настоящим кладом.

– Зак! – Она похлопала его по плечу и, когда он повернулся, тепло улыбнулась. – Ты разве не собираешься возвращаться в постель?

Он пожал плечами, затем медленно покачал головой, словно к нему еще не вернулся дар речи.

– Неужели все еще сердишься?

– Не могу поверить, что ты сделала это.

– Ты тоже это делал, – поддразнила его Ноэль. Видно было, как напряглись его скулы.

– Иди спать. Мне нужно время, чтобы все обдумать.

– Разве ты не можешь думать рядом со мной в постели?

– Видимо, нет.

Ноэль поморщилась от резкого незнакомого тона, больше свойственного надменному аристократу, нежели непритязательному герою войны.

– Ты мне лгал более двух месяцев, – напомнила она.

– Я знаю и несу полную ответственность за все, что произошло, в том числе и сегодня.

Ноэль почувствовала, что у нее вот-вот лопнет терпение.

– Ты не можешь нести ответственность за мою ложь или за мое решение отдаться тебе, хотя… хотя я начинаю соглашаться с тобой. Произошла ужасная ошибка.

Она попыталась броситься в комнату, но Зак схватил ее за руку.

– Подожди минутку, моя сладость. – Притянув жену к груди, он печально произнес: – Я настоящий чертов дурак. Ты подарила мне самый дорогой подарок, который только может подарить девушка мужчине, а я только и делаю, что жалуюсь. Ты можешь меня простить?

Ноэль с облегчением вздохнула:

– Я сожалею, что солгала тебе, Зак.

– Да нет же, все чудесно. И дальше все будет еще чудеснее, обещаю.

– Конечно, – согласилась Ноэль. – Нет ни одного воспоминания на свете – ни в моем прошлом, ни в настоящем, которое может сравниться с сегодняшним. Невероятное удовольствие, правда же? – шаловливо улыбнулась она.

– Это верно. – Зак дотронулся губами до ее лба, как часто делал в первые дни после несчастного случая. – Теперь назад хода нет. Я всегда хотел тебя, моя сладость, и сейчас хочу. И всегда буду хотеть.

– Очень мило. – Ноэль обхватила руками его шею. – Что сделано, то сделано, и нет хода назад, поэтому…

– Я и сам так думаю, – признался Зак. Он прижался лицом к ее шее и стал жадно целовать Ноэль. Она вскрикнула, засмеялась, ее рука поползла к его бедрам. Подняв жену, Зак понес ее к кровати.

Ноэль проснулась поутру после первой брачной ночи в самом радужном настроении. Зака не было в комнате, но это ее не встревожило. Вероятно, он отправился к Мерку поделиться новостью.

В какой-то степени ее муж выглядел одержимым, с улыбкой подумала Ноэль. Так происходит, когда умирающему позволяют исполнить последнее желание.

На улице послышался шум, и Ноэль, накинув халат, выглянула через балконные двери. Неугомонные золотоискатели обычно либо отсыпались после ночной пьянки, либо молча, в одиночестве страдали от головной боли. Зак ей как-то рассказывал, что некоторые из них настолько беспокоятся о защите заявленных участков, что готовы неделями оставаться в лесу, охраняя свое добро.

Однако этим утром, видимо, произошло что-то из ряда вон выходящее. Может, один из них нашел богатую жилу или какого-нибудь старателя застрелили при разборке по поводу спорного участка?

Снедаемая любопытством, Ноэль быстро обулась и надела скромное серое платье, собираясь выяснить причину шума, а заодно определить местоположение ее возлюбленного мужа, который, как она подозревала, скорее всего находится в самой гуще событий.

Ее тело задрожало от волнения, когда она представила, как он прореагирует, когда снова увидит ее. Заключит и он снова ее в объятия? И позволит ли она ему это на виду у целой толпы незнакомых людей?

Несомненно.

Молодой служащий, который так восхищался ею накануне, стоял в дверях и внимательно смотрел на улицу. Подойдя к нему, Ноэль дотронулась до его плеча:

– Что случилось?

Юноша повернулся, и тут же на его лице появилась напряженная улыбка.

– Вам лучше подняться наверх, миссис Дейн. Лейтенант скоро все вам объяснит, я уверен.

– Лейтенант? Вы имеете в виду моего мужа? Он там? – Ноэль попыталась выглянуть наружу. – Почему я не должна это видеть? Что там такое?

– Убиты двое мужчин, и третий при смерти. Док Давенпорт… о, вот он идет! Лучше вам не смотреть. Боюсь, я не смогу после этого завтракать.

Наконец появился Филипп Давенпорт, за которым несколько мужчин несли неподвижное окровавленное тело.

– Доктор?

– Ноэль! – Он повернулся и скомандовал: – Следуйте в мою комнату. Я приду через минуту. – Затем он взял Ноэль за руку и повел ее к обеденному залу. – Хорошо, что вы здесь – я должен кое-что вам сообщить.

– О Господи! Вы хотите сказать…

– Нет, нет! – поспешно заверил Давенпорт. – С мистером Дейном все в порядке. На троих золотоискателей напал вчера вечером какой-то дикий зверь. Ваш супруг осматривает раны. – Поморщившись, доктор несколько сконфуженно добавил: – Зак собирается пойти по следу зверя, Ноэль. По-видимому, он специалист в этом деле. Впрочем, должно быть, вы и сами слышали…

– Он собирается устроить охоту? – Ноэль поежилась. Она вышла замуж за смелого, благородного рыцаря, а значит, чего-либо подобного следовало ожидать.

Доктор внимательно посмотрел на нее:

– Вы могли бы попросить прислать в мою комнату все необходимое? И еще кофе. Вы-то хоть ели, Ноэль?

– Нет, но не беспокойтесь обо мне. – Ноэль вскочила, увидев входящего в вестибюль мужа. – Вот и Зак! Позвольте мне переговорить с ним, и затем я к вашим услугам!

– Погодите! – Давенпорт удержал ее за руку. – Прежде я должен вам кое-что сказать.

Ноэль нетерпеливо взглянула на доктора:

– Я всего лишь не хочу, чтобы он ушел, не попрощавшись…

– Лейтенант собирается идти один, хотя шериф предложил ему помощь. Я пытался отговорить его, но он меня и слушать не хочет. Ваш муж – хороший следопыт, однако…

Ноэль нахмурилась.

– Идите к своему пациенту. Я подойду к вам, как только образумлю своего мужа. – Бросившись мимо Давенпорта, который не успел ее задержать, она взбежала по лестнице, влетела в комнату и увидела мужа, который в это время не спеша осматривал ружье.

– Зак!

– Привет, моя сладость. – Он тут же оставил свое занятие и обнял ее.

– Я разговаривала с доктором и уже знаю об ужасном звере.

– Вероятно, всего лишь старый хорек, но все равно его надо найти. – Лейтенант озабоченно посмотрел на Ноэль. – Ты ведь понимаешь, почему я это должен сделать?

– Конечно, но не понимаю, почему ты хочешь идти один. У других людей тоже есть опыт…

– Понимаешь, не могу сосредоточиться, когда вокруг люди. Я так привык.

– Неправильные привычки надо менять, – заявила Ноэль. – Став женатым человеком, ты не можешь так рисковать. – Коснувшись пальцами его напрягшихся скул, она шепнула: – У тебя теперь есть обязанности, в особенности после вчерашнего вечера.

– Я помню, – проворчал Зак.

– Я имела в виду приятные обязанности. Во всяком случае, мне показалось, что вчера ты получил удовольствие от их выполнения.

Он вздохнул и мягко улыбнулся:

– Я в мыслях сейчас уже на полпути к той горе, моя сладость. Если ты хочешь приятных разговоров, то тебе придется подождать, пока я вернусь..

– Целым и невредимым, – со вздохом проговорила она. – Поэтому тебе не следует идти одному.

– Я не могу. – Он приподнял пальцем ее подбородок и серьезно объяснил: – Однажды я подстрелил мальчика, Ноэль. Это был несчастный случай, но он страшно подействовал на меня. С тех пор я лучше всего стреляю тогда, когда знаю, что нет ни одного человека на много миль вокруг.

– О, Зак…

– Я должен идти. – Он нежно поцеловал ее и направился к двери. – Не беспокойся, ангел, я все сделаю наилучшим образом.

– Зак! – Ноэль схватила его за руку. – Будь осторожен. Уже убиты двое мужчин…

– У этих парней не было ни малейшего шанса – они спали мертвецким сном, когда эта тварь на них напала. Что касается меня и «старика Генри»… – Он потряс ружьем и сурово улыбнулся. – Мы его проучим. Оставайся здесь и не беспокойся.

– Я сказала Филиппу, что помогу ему ухаживать за раненым.

Лейтенант некоторое время размышлял, прежде чем ответить.

– Не переживай, когда увидишь его раны, и помни: он не ожидал нападения. Я же всегда начеку, и мне всегда готовы помочь Мерк и «Генри». А теперь я должен идти. – Он прикоснулся губами к ее губам и решительно вышел из комнаты.

– Иногда у меня такое ощущение, Филипп, что я вообще его не знаю. Люблю, но не знаю. – Ноэль приложила смоченную тряпку к голове лежащего без сознания золотоискателя. – Он улыбается, поддразнивает меня, защищает, но никогда не рассказывает о своем прошлом. Все эти ужасы войны… и еще он подстрелил мальчика! Я его жена. Он должен был рассказать мне об этом несколько недель назад.

– Возможно, Зак сделал это прежде, – предположил Давенпорт, заканчивая зашивать рану.

– Что? Ах да, понимаю. Вы очень любезны. Как думаете, он вернется до темноты?

Давенпорт пожал плечами:

– Погоня может продолжаться не один день, так что постарайтесь расслабиться. Вам лучше пойти и отдохнуть…

– Но я чувствую себя прекрасно. Это вам следует отдохнуть. Идите в обеденный зал и хорошо поешьте, а я подежурю здесь. Вы спасли ему жизнь. По-своему, но вы такой же герой, как и Зак…

– При том что выгляжу гораздо лучше, – охотно подхватил он. – Вам надо подумать о том, чтобы оставить его ради меня.

– Ну все, довольно!

Давенпорт улыбнулся:

– Когда вернусь, позволю вам посидеть с Паттерсоном несколько часов, а сам навещу других своих пациентов.

– Буду счастлива.

– Ваш отец, случайно, не доктор?

– Я не знаю, – грустно сказала Ноэль.

– Прошу прощения?

Ноэль покраснела:

– Я вообще мало что знаю о своей семье.

– Ну да, вы не можете помнить, но ведь Зак наверняка… – Давенпорт внимательно посмотрел на нее. – Я думал, что это лишь мое воображение, но вы в самом деле почти ничего не знаете о вашем прошлом. Как он это объясняет?

– Он заботится обо мне лишь с того момента, как мы встретились.

– И когда же это случилось?

– Не важно.

– Он знает вашу семью?

– Мне не хочется больше говорить на эту тему, Филипп. – Ноэль покачала головой. – Я не вполне уверена, что Зак хорошо знает мое прошлое. К тому же у меня есть основания считать, что оно было не самым приятным.

– Абсурд! Если он знает…

– Он знает очень мало, и я просила его держать это при себе.

– Разочарование и смятение, – хмыкнул Давенпорт.

– Что?

– Зак сказал, что вы прячетесь от смятения и разочарования.

– Вот как?

Доктор нахмурился:

– Вы мужественная женщина, можете без страха наблюдать за тем, как зашивают опасные раны. Так почему вы боитесь своего прошлого? В этом нет никакого смысла.

– У меня болит голова, когда я пытаюсь вспомнить. И все же, думаю, мой муж намерен рассказать мне все ужасные подробности. Он согласен с вами – я должна знать все, хотя и не могу сообразить зачем. Я страшно счастлива нынешним положением вещей. У меня замечательный муж, замечательное будущее, хороший доктор. Чего еще может желать женщина?

– Так вы больше не боитесь прошлого, Ноэль?

– Нет. И не думаю, что вообще его боялась, – медленно проговорила она. – Просто отдыхала от него.

– А сейчас каникулы закончились. Вот почему Зак так спешил послать утром телеграмму!

– Телеграмму?

– Он не хотел отправляться, пока не убедился, что телеграмма принята.

– О! – Ноэль сделала гримасу, недовольная тем, что Зак, по-видимому, сообщил о начале брачных отношений Брэддоку. – Мой муж щепетилен до крайности.

– Согласен.

Дверь раскрылась, и горничная вкатила тележку. Аромат жареного бифштекса наполнил комнату. Ноэль благодарно посмотрела на Давенпорта, затем подошла к окну и стала смотреть вдаль. Телеграмма… Так решил Зак, и с этим она ничего не могла поделать. Зачем омрачать новообретенную любовь?

«Я подстрелил однажды мальчика, моя сладость. Это был несчастный случай, но он страшно подействовал на меня…»

Ноэль понимала, что у нее гораздо более сильное впечатление, чем телеграмма, оставили именно эти слова мужа. Он тяжело переживал происшедшее, однако не поделился своими переживаниями с невестой. Какие еще секреты утаиваются от нее? Зак не хотел вступать в брачные отношения, пока не пройдет амнезия. Вероятно, по этой же причине он не хотел делиться с ней подробностями прошлого.

– Довольно! – негромко пробормотала она. – Теперь мы женаты, и сплелось в одно целое не только наше будущее, но и прошлое.

– Ноэль? Вы что-то сказали?

Она покачала головой и обернулась к Давенпорту, надеясь, что доктор ничего не заметил.

– Просто я умираю от голода. Давайте есть.

К вечеру Ноэль совсем выбилась из сил. Причина была не только в том, что Паттерсон бредил и требовал к себе постоянного внимания, но также в том, что в Вирджиния-Сити в тот день родилось двое близнецов. Они с криками появились на свет ножками вперед, и хотя Давенпорт действовал мастерски, устал он основательно. Тем не менее на помощь Ноэль им была прислана весьма доброжелательная девушка из бара.

– Вы сообщите мне, если мистеру Паттерсону станет хуже? – спросила Ноэль, когда Давенпорт предложил ей немного отдохнуть.

– Обещаю.

Ноэль в раздумье уставилась на кровать. Она опасалась, что не заснет, пока с ней снова не окажется Зак. Ей казалось, что постель пахнет им, их любовными играми, хотя горничная отеля наверняка сменила белье.

Она подумала, не надеть ли ей роскошную белую ночную рубашку, которая дожидалась на дне чемодана. Впрочем, если Зак вернется ночью, он будет настолько усталым, что сможет лишь поцеловать ее и пробормотать: «Ты выглядишь чудесно». К тому же состояние Паттерсона внушало ей немалые опасения, поэтому она остановилась на бледно-голубом платье, которым Зак восхищался во время обеда на корабле.

Если бы только он был здесь, а не где-то далеко и совсем один. Что, если зверь нападет на него во время сна?

Днем у Ноэль не оставалось времени предаваться тревожным мыслям о муже, беспокоиться о его безопасности. Она знала, что он блестящий стрелок, талантливый охотник, человек, у которого есть весомый резон для того, чтобы вернуться домой целым и невредимым. Тем не менее она нет-нет да и вспоминала зияющие раны на теле Паттерсона и следы клыков неизвестного хищника.

– Думай о чем-нибудь другом, – посоветовала себе Ноэль. – Напиши письмо мистеру Брэддоку… нет, лучше пошли телеграмму с уверениями в том, что вы с Заком – наилучшая пара, которую он когда-либо подобрал, и ему больше не следует беспокоиться по этому поводу.

Загоревшись подобным желанием, Ноэль села за письменный стол и тут обнаружила, что Зак писал свое послание за этим же столом. Его твердый почерк оставил глубокие отпечатки на бланке почтовой бумаги – настолько четкие, что Ноэль не составило труда их прочесть.

Она аккуратно обвела ручкой вдавленные буквы и ошеломленно уставилась на текст – он был адресован вовсе не Расселу Брэддоку, а его племяннице, Меган Стал. Вначале Зак написал все в виде письма, как если бы ему было нужно тщательно обдумать слова, прежде чем перевести их в телеграфную форму.

«Дорогая миссис Стал,

ваш дядя обещал написать вам письмо, чтобы объяснить ситуацию. Хочу надеяться, что он это сделал, поскольку мне нужна ваша помощь. Ноэль вполне здорова, так что не беспокойтесь, однако в отношении памяти улучшений нет. Я делал все возможное, но ошибка допущена с самого начала, и, боюсь, дело зашло слишком далеко. Вся эта затея мне никогда не нравилась, но я добровольно с ней согласился, так что не виню никого, кроме себя. Надеюсь, еще не поздно все исправить.

Мы с Ноэль приедем в Сан-Франциско на этой неделе. Если вы готовы помочь все ей объяснить, я буду благодарен вам до смертного одра.

Искренне ваш Зак Дейн».

Далее шел сокращенный текст, пригодный для телеграммы:

«Надеюсь ваш дядя объяснил ситуацию – нужна помощь – привожу Ноэль в СФ через неделю – спасибо – ЗД».

«Ошибка с самого начала? – Ноэль в отчаянии закусила губу. – Но в чем она?»

«Боюсь, дело зашло слишком далеко…»

Разве он не говорил нечто подобное после их любовной игры? «Сейчас мы это сделали, и хода назад нет…»

Ноэль попыталась улыбнуться, но не смогла. Что-то здесь не так, и проблема вовсе не в ее девственности.

– Ты спешишь с выводами, – обругала себя вслух Ноэль. – Или забыла прошлую ночь? Этот человек не мог оторвать от тебя ни рук, ни рта! Он столько раз говорил, что любит тебя!

Зак любит ее – она не могла в этом сомневаться. Так в чем же тогда дело? И какое отношение может к этому иметь Брэддок?

А почему нет, неожиданно подумала она.

Зак боялся выбрать девушку, руководствуясь ошибочными критериями – привлекательной улыбкой, стройностью ног и прочее. Что касается Брэддока, то его внимание не отвлекут подобные несущественные детали, и он любому найдет хорошую жену и мать, а не какую-нибудь девчонку с амнезией.

Стук в дверь заставил Ноэль вскочить с кресла, и ей пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Зак?

Но он не стал бы стучать, а ворвался бы в комнату и заключил ее в объятия.

Возможно, доктор, подумала она. Бедняга Паттерсон, вероятно, истекает кровью.

Ноэль поспешила к двери, распахнула ее и чуть не столкнулась с совершенно незнакомым ей мужчиной.

– Сэр? – спросила она негромко. – Чем могу вам помочь? Вас прислал за мной доктор?

Незнакомец некоторое время молча смотрел на нее, затем схватил за плечи и подтолкнул в комнату:

– Боже мой, девочка! Не могу поверить, что наконец-то нашел тебя!

Глаза его горели таким лихорадочным блеском, что у Ноэль мелькнуло опасение, не собирается ли он напасть на нее. Однако незнакомец нежно обнял ее и продолжил таким любящим голосом, что по ее позвоночнику пробежала непонятная дрожь:

– Не беспокойся, дорогая. Теперь я здесь, и больше мы никогда не расстанемся.