- Добегалась, - сказал кто-то очень знакомым голосом.

Я смотрел вниз и пытался вдохнуть. Выдыхать получалось - отработанный воздух исправно покидал грудь короткими толчками, а вот втянуть даже крохотную новую порцию я не мог. Не мог - и хоть ты тресни. Наверное, потому, что из ее уха на голубоватые волосы вытекала струйка крови. Чудовищная все же штука эти пули - они перемалывают все внутри, не оставляя ни малейшего шанса жертве. Что не покромсал "нитро экспресс" - довершил удар об стену.

No chance for heal.

И кто сказал: "добегалась"?

- Это Рей Аянами.

Я едва соображал, голос прозвучал голым: без тембра, без интонаций до меня дошел только смысл. Я оглянулся и обнаружил, что Аска со сдержанным любопытством изучала ликвидированную Еву, и губы немки медленно смыкались - это были ее слова. Но как... Как Аянами попала сюда? И какого хрена я не могу вдохнуть? Почти не чувствуя слабеющие ноги, я опустился на колено, рассматривая уничтоженного синтетика - и со стороны, наверное, выглядел почти нормально. Очень хотелось верить хотя бы в это.

"Зачем Аянами убивать ее? Наверное, тут что-то не так, она ведь..."

- Аянами? Это что ли?

Я сглотнул, отчаянно надеясь, что так избавлюсь от той хрени, которая мешает мне дышать. А уж о том, как выглядит мое лицо, - даже думать не охота. Надо мной стояла Акаги с сигаретой в руке, а за ее плечами маячили охранники, и я не мог даже разглядеть их лиц. Строгий костюм профессора пятнали бурые брызги.

"Сворачивайся! Замкнись на себе! Нельзя, идиот, нельзя!"

Прикрыв глаза, я спрятал от окружающих взгляд и встал. Сколько я смогу не дышать? Минуту? Или еще минуту? Пульс уже гремел в ушах, лишая меня слуха, почти раскалывая мою голову.

- Эй, Синдзи?

"Аска. Это она выстрелила в нее... Сразу после меня".

- Синдзи, что с тобой?

Солгать этой суке. Быстро, как можно быстрее что-то придумать, что-то...

- Плохо, - сказал я и сам едва понял, что это мой голос. - В толпе кто-то двинул... В висок. Пока я...

- Я тоже еле увернулась от этих паникеров, - зло сказала Аска. - Скот тупой, verfickten Huren. Не двоится в глазах?

И вдруг я вдохнул: она поверила. Воздух с шипением ворвался в уже усохшие легкие и расправил там все. Черт возьми, она поверила! Я едва сдержал торжествующий смешок. Вот это главное, и вот об этом есть смысл подумать, да!

- Это не Аянами.

Я опустил взгляд и обнаружил, что Рицко Акаги, присев возле тела Евы, ухватила за нос голову синтетика и поворачивает ее туда-сюда. Ее левая рука с тлеющей сигаретой была отставлена в сторону, слегка сутулая спина напряжена, а вообще - она здорово держалась на таких каблуках, и уж как она на них присела...

Секундочку.

- Что вы сказали?

"О! Вот это я понимаю - почти нормальный тон. И тембр".

- Это не Аянами.

Акаги встала, сунула сигарету в рот, и, достав из кармана платок, вытерла руки, швырнула испачканную ткань на тело. А уж после этого я сполна ощутил себя на прицеле - зеленые глаза профессора оказались едва ли не лучшим пыточным инструментом, чем карие глаза нашего капитана.

- Вы сын Гендо, так?

Я кивнул - как-то необычно легко. Наверное, мне просто пусто. "И наплевать. Что там насчет: "Это не Аянами"?"

- А я - старший лейтенант Сорью, - представилась Аска, а потом обернулась, панибратски втыкая кулак мне в бицепс:

- Эй, Синдзи, ты, может, присядешь? Или предпочитаешь мужественно хлопнуться на пол?

- Ясно, - нейтрально отозвалась Акаги и посмотрела куда-то мне за спину. - Грег, Ита. Помогите господину блэйд раннеру сесть.

- Да провалите вы, - сказал я, стряхивая заботливые руки ее провожатых. - Что значит - не Аянами?

Акаги криво улыбнулась, жестом услала всех прочь, и мы остались одни на подиуме. Где-то по углам зала жались полицейские, но сюда подходить не спешили, да и мне было на них плевать - или же я просто старательно себя в этом убеждал. Профессор внимательно изучила меня, снова обжигая острым взглядом, и кивнула каким-то своим выводам:

- Реплика, полная копия физического морфа. Евангелион "ноль-ноль" Рей Аянами - это тестовый образец для целой группы реплик.

- Гм, - сказала Аска. - У нас ориентировка только на одну Еву этой серии. На этот ваш "образец".

Акаги посмотрела на мою напарницу, а я пытался разобраться, наконец, что же происходит со мной, и почему такая куча информации. Ликвидирована Ева, никто не пострадал, выясняется, что на свободе на одного синтетика больше, чем мы думали, профессор с легкостью различает реплики, а я стою - весь из себя словно тряпками набит - и ни хрена не понимаю. Но мне почему-то кажется, что я уже узнал самое важное, невозможное, но важное.

"Жива".

- Ну, значит, вы перевыполнили план, - Акаги пожала плечами, поискала взглядом, куда деть бычок, и просто бросила его на пол. - Это довольно давняя реплика, у нее уже появились "кольца Синигами" на радужке.

Я бросил взгляд на тело. Но ведь если это реплика Рей...

- Да ладно вам. Этой что, оставалось всего три дня? - недоверчиво спросила Аска. - И вы хотите, чтобы мы...

- Это "ноль-ноль", старлей. Вы никогда не видели таких, - сказала Акаги. - Они полнофункциональны до последней секунды срока существования.

Я вспомнил рывок Евы по карнизу. О да, функциональность на лицо.

- Значит, Аянами можно снимать с санкции, - сказала Аска, сдаваясь.

- Нет, - сказал я глухо. - У Аянами не было даже ранних признаков колец неделю назад.

"Неделя?" - я не верил сам себе. Прошла всего какая-то жалкая неделя. Или что-то около того.

Мне отчего-то представилось, как Рей сейчас угасает на диване, с альбомом фотографий в руках, и я понял, что в моих ощущениях она гибнет второй раз за этот день. Мне, словом, снова не хватило воздуха. "А ну-ка, хватит", - прикрикнул я на себя.

- Все верно. У Аянами нет ограничений по сроку функционирования.

Произнося эту ересь, Акаги с непроницаемым лицом потерла пальцем висок, глядя куда-то между мной и Аской - и, скорее всего, смотрела она именно что внутрь себя.

- Вы понимаете, что вы сейчас в присутствии сотрудников управления? - спросила немка, подобравшись: ее профиль хищно заострился, как у завидевшей добычу кошки. Крупной такой рыжей кошки. И я ее понимал - профессор сейчас фактически сболтнула, что инженеры "Ньюронетикс" нарушили первое правило производства Ев. Я понимал Аску - и одновременно ощущал неимоверное облегчение: наверное, так провожают взглядом пресловутый камень, который уже сброшен с души и сейчас летит - к чертовой матери, в тартарары, в гости к князю Яме...

- Да мне плевать, - вдруг сказала Акаги и оскалилась. - Чертова кукла директора изготовлена вот этими самими руками. И с нарушением всех правил. Всех ваших правил.

Это было на двенадцать полновесных баллов по Рихтеру.

Первая полоса новостного сайта: "Главный инженер "Ньюронетикс": "Я создала человека""... Нет, я хреновый журналист. Скорее, посвети она нас в подробности этого, ее имя появится в разделе некрологов того самого сайта. Потому как такие подставы в бизнесе обычно хорошо сочетаются с фразами типа: "трагически оборвалась жизнь..."

- И вы готовы подтвердить свои слова?

- Нет, Сорью, само собой, - улыбнулась Акаги. - Я могу позволить себе болтать что угодно - моя работа для Гендо важнее подмоченной репутации. Но суда я не переживу.

"Ученые все такие подорванные или только конструкторы Ев?"

- Простите, в таком случае я не понимаю, - решительно сказал я.

- И не надо. Вы слишком милый, Икари.

Я моргнул - она что, издевается? Вроде нет.

- А вам не кажется, что это покушение - звоночек? - поинтересовалась Аска неприятным тоном. - И вы уже можете быть не так уж важны?

Вот черт, я должен был понять первым! "Ты бы и понял, болван, если бы не забивал мозги синтетической красноглазкой..."

- Может быть.

Я невольно восхитился: ну и выдержка! Или блеф? Или все же выдержка?

- Так, может, в таком случае... - начала Аска вкрадчиво.

- Нет. Но... Как это там у вас говорят? Если я приму решение, то знаю, как вас найти.

Профессор жестом позвала свою свиту и кивнула нам обоим на прощание. Я смотрел, как уходила эта невысокая женщина по засыпанному мусором проходу. С подлокотника крайнего кресла свисал смешной полосатый шарф, брошенный кем-то впопыхах - и я не мог оторвать от него взгляда, прокручивая в уме разговор с Акаги. Я попал не просто в корпоративную игру, но в игру, где участвует корпорация безумцев, где есть копии моей незаконной соседки, где мои гребаные мозги просто текут от неимоверных откровений. Которые, черт побери, никогда не прозвучат в суде - просто потому что Акаги либо псих, либо ее шлепнут по дороге в суд. Либо ее шлепнут просто так, поскольку она уже где-то налажала.

А еще было воспоминание о запачканной кровью голубоватой седине и горле, пережатом спазмом.

- Синдзи. Ты сядешь сам, или мне тебя вырубить?

- А?

Аска грубо ухватила меня за плечо и толкнула к креслам. Подбежал кто-то из местных яйцеголовых, начал что-то горячо рассказывать, я его, кажется, послал, а потом его послала Аска, стало черно от копов - словом, все завертелось в привычном ключе.

Порой мне кажется, что я не могу работать блэйд раннером - меня ведь так просто выбить из колеи. Порой мне кажется, что я смог бы работать кем угодно, ведь мой язык и мое тело куда совершеннее мозгов. Как бы ни было противно это признавать. И не знаю, что там я думал, пока мозг пребывал в блаженной отключке от реальности, однако с органами дознания я разобрался - четко отвечал на все вопросы, демонстративно тер "отбитый" висок, и вообще - вел себя образцово и где-то даже показательно, так что мне козырнули даже напоследок.

Самокопания - самокопаниями, но я все же начал думать, пускай направление этих мыслей мне и не нравилось. Хотя бы потому, что мне стало так плохо от понимания, что Рей устранена - и никак не получалось списать это на шок, удивление и непонимание. "Она мертва" было мыслью сродни тому, давнему откровению, когда я понял, что убил человека - это как покрытая кислотой раскаленная шипастая кувалда, размазывающая во мне все и вся.

А что уж говорить об облегчении, которое я испытал, услышав объяснения профессора.

Собственно, именно с воспоминания о словах Акаги и начались действительно дельные мысли.

"Во-первых, откуда взялась эта дрянная реплика?"

Ее не было в списках на ликвидацию еще в полдень. С другой стороны, бардак во время шторма наверняка послужил одним из факторов бегства Евы, да и информация о побеге могла задержаться из-за капризов погоды. Возникает вопрос: откуда она удрала? Мутный, надо заметить, вопрос.

Я вынырнул в реальный мир, поерзал в кресле и вытянул ноги. На потолке была стилизованная под какой-то ренессанс люстра, слева кто-то бубнил, но разговор меня вроде бы не касался. Продолжим.

"Во-вторых, почему это вдруг беглянка решила убить..."

Вопрос за номером два я снял - понять логику умирающей реплики - задание не для средних умов. Лучше забить сразу.

К тому же тут есть снова тот самый фактор: если "Ньюронетикс" решил прикончить свою буйную сотрудницу руками Евы, то способ для этого избран, мягко говоря, избыточный. Особенно учитывая, что Акаги почти не показывается вне стен родной фирмы.

"В-третьих, как и откуда она пробралась сюда?"

А вот это стоит прояснить. Наверняка камеры наблюдения что-то зафиксировали. Даже если реплика воспользовалась "дырой" в системах слежения, то "пустышка" тоже будет результатом: останется изучить эти самые "дыры". Хоть какой-то шанс.

Я встал, отбрасывая следующий вопрос, который к работе отношения не имел, и осмотрелся. В зале поутихло, копы со стремянкой выковыривали мои и свои пули из лепнины, у дальней стены даже уже ковырялись уборщики, гудел пылесос, а еще куда-то пропала Аска.

"Найдется, не маленькая", - решил я и пошел к выходу.

Оборачиваться к заляпанному кровью подиуму не хотелось. Я запоздало вспомнил, что надо бы доложиться Кацураги, и на ходу нашарил в кармане мобильник.

- Да.

- Кэп, мы тут приложили...

- В курсе, Сорью отчиталась. Как голова?

"Дрянь рыжая, и это уже сообщила".

- Она на месте. Капитан, откуда взялась эта реплика?

- Не знаю. Аоба улетел в "Ньюронетикс" брать там всех за задницы, - недовольно сказала Кацураги. Я ее хорошо понимал: Ева, которую ухлопали еще до сообщения о бегстве, - это чертовски неприятный случай. Скверно попахивает.

- Ну, пока они пересчитают свои войска, я тут пороюсь. Есть мысли.

- Действуй. Да, еще кое-что.

- Да?

- Вышел новый манифест "Чистоты".

Я проглотил раздраженное "А оно меня гребет?" и помолчал в ожидании продолжения. К тому же, я шел по людному коридору. Странный тон, странное сообщение - лучше молчать и слушать.

- Там речь о том, что власти покрывают беглых Ев и внедряют среди людей, - задумчиво протянула капитан. - Есть намек на то, что Евы держат и нас за руки.

Внутренне похолодев, я хохотнул в трубку:

- Евы контролируют блэйд раннеров, да? Знатно.

- Они обещают доказательства.

"Доказательства".

Я резко остановился, и кто-то, выругавшись, уткнулся мне в спину.

Аянами, спасая меня, уничтожила Еву на перроне гравибуса. С чего я решил, что этого никто не видел? Почему я не подумал, что кто-то может отследить ее маршрут? Откуда я взял...

А ответ прост. Я - кретин.

- Икари!.. Икари, если ты там занят, то отбой, - рявкнула Кацураги, и мне в ухо принялся долбить зуммер.

Так. Осталось понять, чем является связь между сообщением Кацураги и моими мыслями - нечистой совестью или реальным поводом для беспокойства? А еще снова вылез все тот же злополучный вопрос: что для меня значит беглый Евангелион Рей Аянами? Я уже точно знаю пару вещей: не хочу, чтобы она умерла, не хочу, чтобы ею играли против меня.

Классно. Я признал это.

С такой восторженной мыслью я вошел в помещения охраны университета - и тут натурально все стояли на ушах, а кто не стоял - те сидели на ушах друг у друга, от чего мои собственные уши скручивались в трубочку. Я поморщился и закрыл за собой двери.

- Э, прошу прощения!

Навстречу мне двинулся какой-то парень в гражданском, но, наткнувшись взглядом на значок, живо ретировался. Нужные мне терминалы брала штурмом орда из ай-ти отдела муниципальной полиции, так что я просто отозвал в сторону их старшего.

- Старший лейтенант Икари, управление блэйд раннеров.

- Лейтенант Нориюки, двадцать четвертый отдел, - устало козырнул маленький человечек в очках сложной формы. - Чем могу?

- Выяснили, как попала Ева в комплекс университета?

Ему было неприятно разговаривать со мной, он аж потел от напряжения, но держался совсем не плохо. Потерпи, очкастый, я тебя долго мучить не буду. Я сам себе противен, если тебе от этого легче.

- Она попала только на одну камеру, - пожал плечами лейтенант и оглянулся. В духе "меня там работа ждет", - и вроде бы ее профиль засветился в сканере биообъектов у библиотеки.

- И что это дает?

- Три возможных пути: через библиотеку - она тут публичная, через наружную галерею на втором этаже, - лейтенант замялся. - Ну, или...

- Через парадное, - злорадно закончил я.

Мы обменялись неприязненными кивками и разошлись. Я узнал, что не узнал ничего: полиция облажалась на сто из ста, и если вдруг "Ньюронетикс" решит разобраться и подать в суд, то муниципалитет отделается только очень солидными компенсациями, а копы - десятком-двумя разжалованных. Потому что нефиг устраивать кордоны и проверки, которые никого не ловят, и уж тем более - пропускают Ев с четкими "кольцами Синигами".

Я поежился, стоя у схемы этажа: сквозь распахнутые настежь двери втаскивали какой-то сканер - кажется, для анализа ДНК-содержащих фрагментов - и в коридоре гулял пронизывающий до костей сквозняк. Срочно надо выбираться на парковку и ехать в управление оформлять отчет о ликвидации, пока я тут насморк не схватил.

"А, блин. Это же я теперь не один работаю. Куда Сорью запропастилась?"

По громкой рассказывали, что занятия в корпусах три и четыре отменяются, что таким-то студентам надо в деканат, что следует содействовать полиции. Мимо меня прошли какие-то парни, все как один демонстративно отвернулись, и я соорудил в ответ отечески-издевательскую ухмылку.

Да, чистоплюи, да. На экстремистов из "Чистоты" едва не молитесь, а мы для вас киллеры на твердом окладе. Вот откуда это, а? Если тебе платят корпорации и государства, - ты расчетливый подлец и хладнокровно убиваешь человекоподобных. А вот если ты сидишь в подвалах и выходишь в эфир с маской на лице, то ты романтик с горячим сердцем и печешься о будущем человечества.

Иногда, невольно наблюдая за парнями, я думаю, что в блэйд раннеры берут только таких - ущербных, словно бы неполных людей, которым насрать на человечество. Идеалист и мститель у нас мало того что быстро почиет в бозе, так еще и вполне себе успеет спиться. Еще бы: я, весь из себя в сияющих латах, я ради них, а они, они, суки!..

- Синдзи, чтоб тебя!

Аска, остановившись посреди коридора, уперла руки в бока и неприязненно меня рассматривала. От одного только ее взгляда захотелось сделать виноватое лицо или прикинуться деталью интерьера.

- О, Аска. А куда ты делась? - как можно наглее поинтересовался я.

Она нахмурилась, а потом криво ухмыльнулась:

- Ну, сначала меня уволокли давать пояснения, пока некоторые болваны изображали ветошь. Потом на меня пытался наорать какой-то не то декан, не то проректор...

"Бедный не то декан..."

Рассказ о приключениях Сорью в паникующем университете рисковал затянуться, так что я поднял руку и сказал:

- Понял. Должен тебе бутылочку.

- Не пью, - хмыкнула Аска и жестом предложила двигаться. - Но я еще придумаю, как с тебя сбить долг. Кстати, что полезного ты-то сам успел?

- Я узнал, что до сих пор не установлено, откуда сбежала Ева, а еще пробил варианты ее проникновения в здание.

Аска скривилась:

- Дай угадаю? Прошла через главный вход?

- Ага, скорее всего, - отозвался я. - Я стану фанатом Евы "ноль-ноль". Это же надо, просто потрясающая наглость.

- Именно что... Эй, где тут выход на парковку?

Студент, которого она окликнула, оглянулся, и смена выражений его лица меня весьма порадовала. Там была примерно такая последовательность: "Ась?", "Ого какая!...", "Фу, коп?!", "Ааа! Блэйд раннер!!!" Поскольку неподалеку крутились другие обормоты, то ответил парень подчеркнуто наглым тоном:

- Налево, направо, потом еще раз направо, а там разберетесь.

Аска обворожительно улыбнулась:

- Спасибо. И ты пошел в жопу.

Оставив ошарашенных студентов позади, мы двинулись по коридору. Я скосил глаза на Аску, а та, не замедляя шага, с издевкой произнесла:

- А ты что-то не заступился за напарницу.

Ага, это как за танк заступаться.

- Вот еще, ты и сама с ним нормально разобралась.

- Да ладно, - всепонимающим тоном сказала она. - Боялся встрять в мелочную свару. Типа, все это фигня, главное не запачкаться?

"Что еще за сеанс психоанализа напарника на ходу, а?"

- Допустим, это так... Стой, - я остановился, рассматривая схему на стене. - Ага, сюда, нам налево... Так и что следует из такого моего поведения?

- Ты избирателен в деталях, брезглив, - с удовольствием сказала она, пробуя на вкус слова. - А еще - легко упускаешь из виду то, что считаешь ниже своего достоинства.

Вот ведь дрянь рыжая, а? Я, наверное, выглядел как ребенок на сеансе у фокусника, поскольку Сорью самодовольно улыбнулась и пошла вперед, так что мне невольно пришлось ее догонять. Упомянутое достоинство оказалось уязвленным.

- Ну-ну, и ты это все вычислила по моему уходу от мелкой свары?..

- Неа, - ответила она, распахивая двери на парковку. - Это все я прочитала в твоем психологическом профиле.

Зараза. А ведь я и впрямь избирателен в деталях, черт побери. Уж в ее-то профиль я не полез, так - на фотографии и послужной список слюни пустил.

- Ладно, поехали, - сказала Аска, устраиваясь в кресле ховеркара. Кондиционер она снова включила на максимум. Надо узнать, какая у них там в Европе средняя температура. "Хотя - марши свои не требует ставить - и то хвала небесам".

В общем, мы поехали в управление.

До самого вечера я перезванивался с Аобой, который прохладным тоном докладывал мне об успехах. "Ньюронетикс" потрошить себя не давал, поминутно атакуя управление адвокатскими запросами, но все же, пользуясь статусом "браво", их удалось продавить, и данные о побегах Ев за полгода ушли в нашу канцелярию на проверку. Я все это время одной рукой вбивал данные об уничтожении реплики в компьютер, а в другой руке держал телефон и ругался с представителями студенческого сообщества, которых Кацураги мстительно переключила на меня.

Где-то ближе к девяти вечера я, наконец, сообразил, что периодически отрываюсь от дел, чтобы переброситься парой фраз с напарницей, и заподозрил неладное.

- Э, Аска?

Немка подняла голову и уставилась на меня слегка косящими глазами: она уже с полчаса сосредоточенно набирала информацию в форме устранения Евы - там кое-какие данные по традиции нужно было вводить с использованием кандзи.

- Чего тебе?

- Что это ты разделась?

Аска сняла свою пайту, под которой оказалась футболка с какими-то легкомысленными фиолетово-зелеными абстракциями. Волосы немка скрутила живописным узлом, который держался на самой обыкновенной ручке. "Милашка", - обреченно констатировал я, чувствуя, что мне жарко.

- Тебя, болвана, совращаю, - издевательски сообщила она, массируя щеки кончиками пальцев. - У кого кондиционер не регулируется? Или двадцать градусов, или тридцать?

А, то-то я думаю, меня в пот бросило.

- Ну, я тут не работал с месяц, он сломался, наверное.

- "Наверное", - передразнила она. - Завтра вызову техников. Не люблю работать в таких условиях.

- Не нравится - не работай, - сказал я и запоздало понял, что отчет-то закончен. - Или работай - но не здесь.

- Ага. Меня к тебе поселили, так что привыкай.

- Чего?

- Того. Завтра обещали человеческий стол, - Аска покусала губу, критически посмотрела на экран лэптопа и захлопнула крышку. - Вот и работать буду завтра. Или в гостинице еще понабираю.

Так. Завтра капитану предстоит серьезный разговор, и я постараюсь ей объяснить, что теплолюбивая фанатка маршей и войны в кабинете - это не предел моих мечтаний. В конце концов, о чем Кацураги думала? Как с этой рыжей можно по-человечески работать? Когда она молчит, на нее невольно засматриваешься, когда говорит - хочется или заткнуть уши, или хамить в ответ.

- Ну, пойдем, что ли?

- Куда? - поинтересовался я. Домой мне, конечно, тоже пора, и я даже доделал свою работу. Но уйти вместе - это придется еще и ее отвозить. "Вдруг отстанет? Ну пожалуйста, а?"

- Ты тупой?

- Мне сегодня по голове дали, - напомнил я. И ей напомнил, и себе заодно.

- А, ну да. Бедняжка. Тогда скажу проще: завези меня в гостиницу.

"Пожалуйста", - мысленно добавил я. С другой стороны, как-то очень уж наглым тоном это она сказала, явно хочет компании, но предпочитает прятать такие вещи за колючками. "Что за детский сад, а?" Все мы тут с большой проблемой в голове, но чтобы в двадцать пять - или ей уже двадцать шесть? - так себя вести...

Я выключил компьютер и снял со спинки кресла пиджак.

- Хорошо, собирайся. Ноутбук забираешь?

- Да, в гостинице какая-то рухлядь, захентаенная под завязку, - сказала Аска, затягивая свою сбрую с кобурой. - Так мы идем?

- Да.

В коридоре свет уже давно погасили, остались только резервные лампы, по дверям канцелярии елозили сканирующие лазеры, и было слышно, как болтает телевизор в бытовке у Масахиры. Еще тут было холодно - намного холоднее, чем в перегретом кабинете. Аска что-то бубнила за спиной, что-то о порядках в их управлении, но я уже не слушал, и даже какие-то обидные сравнения пропустил мимо ушей, кажется.

Мне опять возвращаться домой, где меня ждет Аянами - и снова с другим настроением. Я боялся в первый раз, был насторожен во второй... Но после ураганного утра, после альбома фотографий, после дрожи в коленях, когда я считал ее мертвой - что я должен чувствовать сегодня?

- Ау, не спи.

- Не сплю.

Город сверкал, и это было почти прекрасно.

Никакого полога тумана, никаких тяжелых штор из едких струй. Только огромные светящиеся башни, только ослепительная реклама, режущие глаз контрастные цвета и яркие реки габаритных огней - красные и белые. По редким проблески других цветов удавалось понять, что эти реки движутся, что это потоки ховеркаров, что огромные скопления прожекторов - это те самые летучие модели обеспечения, но разум, привычный к спасительному дождю, все равно отказывался понимать эти масштабы.

Это все равно что проснуться не в квартире, а на крыше.

- А это даже впечатляет, - задумчиво сказала Аска.

- А у вас там как?

Меня тоже впечатляло, - по-детски даже как-то, - и срочно требовалось убить в себе это безобразие. И желательно не мыслями о доме и Аянами.

- У нас там никак, - угрюмо сказала Аска. - Все больше башни для гидропоники, такие мрачные модули с убогой подсветкой, а вот деловой район - да, там неплохо все. Красиво.

- А, это же вы "житница Европы"?

- Мы, мы. Если бы не "Гехирн", нас бы в крестьяне уже давно записали.

Аска смотрела в окно, облокотившись на ручку, и хотя я видел только ее шевелюру, мне отчего-то казалось, что у нее сейчас тоскливо-задумчивое выражение на лице. Наверное, тоскует по родине. И ведь чего только в нашем загаженном мире не бывает.

- Нас там было всего трое - я, Карл и Сиг. Теперь парни без меня воюют.

- Скучаешь? - полюбопытствовал я.

- Не очень.

- Ясно.

До самой парковки мы молчали, а город слепил своей вымороженной красотой, которую уже завтра лихо размоет новая череда вечных ливней. Попрощались мы тоже без лишних слов - я кивнул ей, она мне. И все. Только подбрасывая ховеркар над парковкой, я сообразил, что мы с ней сегодня провели первый выезд, уничтожили первую общую Еву. Наверное, стоило бы спрыснуть такое дело - хоть, конечно, она и не пьет. Наш первый день, такой успех - любой другой напарник сводил бы ее куда-нибудь.

Свинья ты, Икари. Как есть свинья.

Я вошел в поток транспорта и выжал акселератор - что-то подгоняло меня, что-то, что уже не сдерживало себя, как в присутствии Аски. Понимал я только одно: мне как можно скорее надо попасть домой, пережить этот идиотский момент, которого я до сих пор не могу себе представить.

Весь этот проклятый день молотками стучал у меня в голове, и его пора заканчивать.

Комки пара перед лицом, скользкая от инея парковка. Под переносицей горячо, от мерзкого тепла больно в глазах, а в носу что-то противно хлюпает - я все же подхватил насморк.

Я остановил руку в дюйме от кнопки звонка и осмотрелся: воспоминание о разговоре с капитаном взяло свое. Кто-то следит за мной? Камера? Жучки? Внутри квартиры это все невозможно, любую "чужую" электронику там выжигает, а вот снаружи - почему бы нет? Шмыгая носом, я обошел площадку и уделил внимание тем местам, откуда можно заснять мою дверь. Естественно, ничего такого, что можно увидеть, я не нашел - не особо и надеялся, правду сказать, - а для поиска и уничтожения молекулярных "шпионов" придется вытащить из квартиры мой стационарный МВТ.

И еще надо срочно что-то решить с чертовым насморком.

Я позвонил в дверь.

Внутри было темно, был силуэт у входа, врезанный в одиночество квартиры, - и я по-прежнему не знал, что мне делать в этой ситуации.

- Привет, Аянами.

- Добрый вечер, Икари.

Закрыть дверь, порадоваться своей тупости, разуться. Что-то еще? Надо ведь что-то еще, да?

- Вы хотите есть?

Я кивнул. Свет я так и не включил, я видел только ее силуэт, но внутри все оттаивает и теплеет. И еще течет, как в носу. Аянами все же здесь, и с ней все в порядке - этот день заканчивается, я идиот, привязавшийся к беглянке, и меня сейчас накормят. Наверное.

- Хорошо. Идите на кухню, я сейчас разогрею.

Она уже совсем было повернулась идти, когда я протянул руку и поймал ее рукав.

- Подожди.

И я ей выдал - все. И о том, как пуля шестисотого калибра едва не разорвала Еву, и как Аска перевернула труп, и как струйка крови из уха стекала на волосы, и как я опустился на колено у ее тела, и о словах Акаги. И о том, что...

- Мне было очень плохо. Понимаешь?

Взлохмаченный силуэт слушал все это молча - мой вопрос повис в воздухе, и я ждал сам не пойму чего, шмыгая носом, как малолетка. Уже начало свербеть в мягком небе - верный признак того, что завтра встану с больным горлом. А еще было обидно, что она молчит, и вдвойне обиднее от того, что я, оказывается, чего-то ждал, какой-то чертовой реакции.

- Мне кажется, я понимаю.

Я вздрогнул: Аянами говорила очень странно, словно бы... Ассоциации подбирались с трудом, но мне показалась, что она будто прислушивается к чему-то.

В кармане подал признаки жизни мобильник, и только со второго раза найдя карман, я сообразил, что свет по-прежнему не включен. Поэтому я сначала щелкнул выключателем, а потом уже отыскал мобильник, разглядывая попутно свою соседку.

- Алло.

- Икари, вечер. Ты дома?

- Да, Хьюга. Только зашел.

- Есть дело.

Я поморщился и захлюпал носом. Рей стояла передо мной, внимательно на меня смотрела, и в ее красных глазах словно бы завершался беззвучно наш диалог: взгляд был теплым.

- Не тяни уже, - посоветовал я Макото.

- Звонили из полиции. В шестой участок пришел какой-то парень, утверждает, что он ничего не помнит, но считает себя Евой. Сгоняй пробей, а?

- Хьюга... Я только с работы и у меня из носа, как из-под крана, хлещет, - сказал я, глядя на Аянами. Кейс с тестовым модулем Войта-Кампфа вдруг стал словно вдвое тяжелее. Все я уже понял: сейчас развернусь и закрою за собой дверь, а она опять останется одна. И я буду думать, что именно она поняла из моих слов.

- Икари, это в двух модулях от твоего дома, - страдальчески сказал Макото. - Имей совесть, за полчаса протестируешь его и вернешься лечить свои сопли.

Аянами исчезла, ушла куда-то в квартиру, и я расстроился окончательно: выспросил у Хьюги детали, вскользь деликатно нахамил ему и положил трубку в карман. Нос упорно закладывало, в горле скреблось. Ну, вот и все: закончил день, называется.

- Икари, возьмите.

Я обернулся. Аянами протягивала мне пластиковую чашку с парующим чаем - терпким, насыщенным и почти черным, этот мощный аромат пробивал мой насморк.

- Выпейте по дороге.

Я принял чашку, даже сквозь перчатку ощущая обжигающее тепло, и кивнул ей. Слов, как обычно, мне не хватило, поэтому я еще раз кивнул ей и вышел. Наверное, это был тяжелый день, но все же неплохой.

- Спасибо, Аянами, - сказал я, когда дверь за мной уже почти закрылась.