Тем временем посол Украинцев вел трудные переговоры с визирями и самим султаном. Каждая встреча начиналась с Азова. Турки настаивали на возвращении крепости. Но посол помнил наказ государя и не сдавался.

— Где это слыхано, чтобы взятые с таким трудом города отдавать назад без всякой причины?

— Но эти земли много лет принадлежали султану! — говорили визири.

— Всякие перемены случаются на свете, — отвечал посол. — Одни народы в воинских делах прославляются. Другие слабеют. Было время, русские и в Царьград как домой хаживали, брали дань с греческих царей.

— Ну, господин посол, вы еще вспомните допотопные времена. Или то, что при царе Соломоне бывало!

В общем, шло состязание — кто кого переговорит-перевыговорит…

Слова разного достоинства так и порхали в переговорной зале. Часто повисали в воздухе, не достигнув ушей того, кому предназначались, и шмякались об пол, расползаясь украдкой.

Если собрать все сказанное на переговорах — изрядная, думаю, выйдет куча! Не меньше пирамид египетских.

Украинцеву несладко приходилось — похудел, осунулся, голос надорвал и языком едва ворочал. Больно было смотреть на посла, когда он возвращался на «Крепость». И словечка уже не вытянешь!

Однако земля-то, известно, слухами полнится. Знали мы, что происходит во дворце султана.

Чуть только заходил разговор о крепости Азове, наш посол сворачивал на русский флот:

— Готовых кораблей у России сотня. Да еще многие заканчиваем. Всё море Азовское покроют наши паруса!

А турки свое гнут:

— Слыхали мы, что ратные люди в Азове и Таганроге бледны и худы — голодают…

А Емельян Игнатьич в свою сторону:

— Корабли наши любую волну держат. Пушки не каменными, а железными ядрами заряжены — насквозь борта прошивают…

Турки сызнова:

— И матросы ваши зеленеют от морской болезни…

А посол:

— Имея такой мощный флот, можем крепко запереть Черное море…

А турки:

— И все плохо обучены — не знают толком, как ружье держать…

А посол:

— Голодно будет тогда в Царьграде, потому как хлеб, масло, лес и дрова с Черного моря к вам доставляются…

А турки… А посол…

Так и шли переговоры — ни шатко ни валко. День за днем. Неделя за неделей. Месяц за месяцем.

Никак не могли султан да визири решить — воевать с Россией или мириться.