Глава 1

Тихую роскошь теплого, солнечного летнего дня внезапно нарушил… детский плачь.

Плакал ребенок. Плакал обиженно с досадой и почти недетской горечью.

Я оглянулась по сторонам, ища её взглядом. Именно её, судя по тембру голоса.

Первое, что бросилось в глаза — это двухколесный новенький велосипед, лежащий на обочине тротуара. Солнечные блики переливались в спицах вращающегося по инерции колеса.

Девочку я заметила не сразу. Она лежала рядом, уткнувшись в пыльную придорожную траву.

Мой взгляд скользнул по кровоточащей ране на худенькой угловатой коленке, несуразно оттопыренной в сторону, по русым волосам.

Мне не удалось разглядеть её лицо, видела только, как от надрывного плача вздрагивают лопатки под желтой футболкой.

Я присела на корточки. Колесо велосипеда продолжало вертеться прямо над моей головой.

Моя рука коснулась мягких волос, стянутых на затылке в хвостик.

— Больно?

Она зарыдала ещё громче

— Обидно… прошептала в ответ, скорее себе, чем мне.

— А стоит ли? Пойми, это ещё не поражение, всего лишь недостаток опыта… Вставай, я провожу тебя… Давай руку.

Она повернулась, глядя на меня с нескрываемым интересом. На мгновение мне показалось — в её взгляде проскользнуло удивление.

Я тоже смотрела на неё, пристально, не отрываясь. Очень необычное чувство, сродни узнаванию, затеплилось в груди.

Странно, но в этой малышке я видела себя… Она смотрела на меня моими глазами. Моя желтая футболка, мои же красные шортики…

— Куда? — всхлипнула она.

— Домой…

— А ты знаешь, где он, наш дом?

— Наш?…

— Угу… Наш…Твой и мой.

Она протянула испачканную ладошку. Я помогла ей подняться.

— Пошли. Мы непременно найдем его…

Я вздрогнула. Тихий стук в дверь оборвал нашу встречу, состоявшуюся за гранью привычной реальности.

Что есть сон? Лукавый насмешник, который, стоит только открыть глаза, улетучивается, не досказав своей удивительной истории…

Повторный стук, и, последовавший за ним, звук открываемой двери оборвали ход моих мыслей, заставив очнуться.

Я резко распахнула глаза. Необычные ощущения, выползающие из потаённых закоулков сознания, обволакивали душу: я чувствовала себя, как принято говорить в таких случаях, не в своей тарелке, но осмыслить природу этих чувств у меня не получалось. Осмотрелась вокруг: та же привычная обстановка… Даже книги, оставленные вчера вечером на прикроватной тумбочке, лежат в прежнем порядке.

Однако, нечто непривычное, нет, скорее забытое, поднималось из глубин памяти, заставляя еще раз пристально оглядеть комнату- каждая вещь вроде бы на своем месте, но что-то не так. Мне представлялось, что вчера всё выглядело несколько иначе… Хуже? Лучше? Трудно сказать. Просто иначе… Но где или в чем? В душе или в окружающем меня пространстве?

Легкий дискомфорт явился невесть откуда. Было трудно определить природу его происхождения — со мной такое происходило впервые…

Опустив глаза, оглядела себя: именно этот брючный костюм я надела вчера, уходя на работу.

Его вид вызывал вполне обоснованное недоумение — откуда эти грязные пятна?

Запустила руку в волосы: всклокочены и не причесаны. С ужасом посмотрела на сломанные ногти. Внезапно поняла, что ощущаю неизвестного происхождения боль в области виска…

Ко всему прочему: лежу на не разобранной кровати, кое-как укрытая пледом.

Понятно: странное чувство, будто всё вокруг " не так", появилось неспроста….

Но…

Мне пришлось прервать свои размышления — в проем двери вплыл огромный букет алых роз. Я сумела разглядеть только мамины руки. Как она могла удерживать столько цветов?

Я резко вскочила. Голова шла кругом, в ушах шумел прибой, подкатившая к горлу тошнота заставила сморщиться от отвращения. Ничего не оставалось делать, как снова лечь и попытаться справиться с неприятными ощущениями — мне хотелось скрыть своё состояние от мамы.

— Рита, тебе дарили когда-нибудь нечто подобное? — её голос раздавался, казалось, из середины ароматного тайфуна.

— Мам, ты вся исколешься! Судя по размерам, букетик не из легких. И потом, ты уверена, что это для меня?

Я удивленно вытаращила глаза- сегодня всё как впервые…Размеренный и несколько однообразный ход моей жизни нарушился, будто я оступилась, на миг потеряв над собой контроль, а очнулась в мире ином. Встряской назвала бы я эти странные метаморфозы.

— Не была бы, конечно… Только вот… Взгляни сама, — из середины букета показалась мамина рука, протягивающая мне белый конверт с моим именем, написанным по диагонали размашисто от руки.

Я взяла конверт, повертела в руках. Этот запах! Его невозможно не узнать. Yohji Yamamoto. Сердце пропустило один удар: самая первая ассоциация, связанная со знакомым ароматом — Олег! Но почему? Я улыбнулась про себя — это его любимый парфюм. Насколько мне известно, он не изменяет ему.

Я с любопытством разглядывала свое имя на кипенной белизне бумаги, не в силах собраться с мыслями и заглянуть внутрь конверта.

Аромат любимого мужчины… Он вскружил мне голову, тут же выпустив на волю воображение.

На короткий миг я оказалась далеко за пределами своей комнаты…

Не только комнаты, но и мира, в котором живу…

Тем временем мама попыталась пристроить розы на краешек кровати. Тщетно. Цветы посыпались на пол, стелясь душистым ковром у моих ног.

Её голос выдернул меня из царства мечтаний и грез.

— Трудно поверить!

Я встрепенулась, очнувшись от странных наваждений, накатывающих на меня всё утро:

— Не понимаю…

— Трудно поверить, тем паче- понять… — задумчиво отозвалась она.

— М-м… А в чем, собственно, дело?

Она критически оглядела меня с головы до ног и, наконец, изрекла:

— Ты еще не подходила к зеркалу?

— Нет, пока… - я недоуменно пожала плечами. — Сейчас попробую.

— Попробуй! Непременно попробуй!

Стараясь не наступать на роскошные бутоны, я кое-как добралась до трюмо: направилась в сторону окна, потом вспомнила, что оно расположено вовсе не там, а была уверена, что двигаюсь в нужном направлении. Нынешнее утро продолжало шутить со мною, причем, довольно странным образом.

Я опасливо подняла глаза. С ума сойти! Я ожидала увидеть нечто подобное. Но чтобы такое!… Мой вид мог шокировать кого угодно: волосы растрёпаны до безобразия, как после безумного ночного кошмара, висок разодран в кровь тоже неизвестно чем. А каким образом меня угораздило довести до такого состояния мой элегантный брючный костюм? Я что, вывалялась в пыли на обочине тротуара?

Стоп! Мой сон! Плачущая девочка и наш с ней дом…

Мысли заметались с бешеной скоростью, наталкиваясь одна на другую, разбивая вдребезги все законы логики, привычные и принятые мною с момента осознания себя в этом мире.

Я непроизвольно махнула рукой. Глупости! Нелогичность мышления, как известно, ведет к изменениям, сродни помешательству. Так принято считать…

Мама снова оборвала поток моих мыслей можно сказать на полуслове:

— Ужас?

— Что? — очнулась я.

— Рита, что произошло? Янка звонит, говорит, ты вчера заболела, с работы вернулась рано, вся сама не своя, упала в постель и тут же отключилась. Яна- ребенок, — мама подавила усмешку. — А ты просто — напросто была пьяна в стельку!

Я изумленно вытаращила глаза.

— Что смотришь-то как? Скажешь, я не права?

— А ты скажешь, что от меня перегаром за километр разит? Обои на стенках и те провоняли?

— Нет… — нерешительно протянула она.

И тут я взорвалась. Было ли это следствием моего смятения от происков событий, нахлынувших на меня сегодня, стоило мне открыть глаза и проснуться, или просто обида на маму: неужели трудно присмотреться к дочери, которую должна бы знать с рождения?

— Тогда почему, скажи, почему у тебя в голове родилась идея, что я вчера побывала в состоянии жутчайшего алкогольного опьянения и посему не могла не поваляться в какой-нибудь грязной подворотне?

Меня передернуло, в душу начал заползать, подобно мерзкой рептилии, настоящий, почти животный страх.

Я вспомнила, как на работе где-то после обеда почувствовала себя более чем отвратительно. Словно сомнамбула, ничего не видя перед собой, зашла в кабинет Юры, что-то сказала насчёт самочувствия, не помню в каких выражениях. Зато хорошо помню лицо Юры. Он предложил вызвать такси, я отказалась и все в том же состоянии полузомби- получеловека побрела к ближайшей остановке. А дальше всё… Вернее, ничего…

К жизни вернул сон, плачущая девочка, как две капли воды похожая на меня, наш дом….

И огромный букет роз, предназначенный, вне всякого сомнения, лично мне.

Мой взгляд отыскал конверт. Я снова взяла его в руки, открыла. Внутри открытка. "Почему так, а не иначе?". И больше ничего… Ни подписи, ни, тем более пояснений.

Итак, сегодня утром я проснулась в неком ином мире, родство и отчуждение соседствовали в нем бок о бок.

Тайна повисла в окружившем меня пространстве. Она воспринималась как физическая субстанция. Я чувствовала её запах- она пахла розами и Yohji Yamamoto, слышала её тихий шепот " Почему так? Почему?… Почему?…"

Что же произошло со мной после того, как я села в троллейбус и поехала домой?

— Интересно… — мама подхватила мой вопрос.

— Мне тоже, мам.

— Чуть совсем не забыла! Я ведь врача вызвала, уходя из дома. Может он…

— Мам, зачем? — простонала я.

— Ты готова прямо сейчас собраться и пойти на работу? Вот так?

— Как? Неужели ты всё ещё считаешь?…

— Боже упаси! — воскликнула она. — Ты явно больна! И потом этот вид…

— Ах, да! Мой вид…

Я молча развернулась и направилась в душ смывать следы, оставленные на моем теле неизвестностью. А как быть с душой? Я снова с опаской глянула на свое отражение: "Может, ты знаешь, что со мной? Знаешь наверняка, только мочишь…Как обычно…."

— Нервное перенапряжение, милая барышня! "Новопассит" и режим. Несколько дней отдыха Вам просто необходимы. Вид Ваш мне о-очень не нравится, знаете ли. Похоже имел место глубокий обморок, не помнить, что происходило с вами в течении часа или больше… Тут показано тщательное обследование.

— Неужели всё настолько серьезно? Я чувствую себя немного усталой, не более того…

— Утром и немого усталой?… Х-м…

Наш участковый терапевт Георгий Анатольевич долго прослушивал сердце и дыхание, проверял реакции.

— Если повторится нечто подобное- в стационар, причем, немедленно. — вынес он свой вердикт, протягивая мне голубой листочек.

Наконец-то, я осталась в комнате одна.

Мама на кухне, позабыв обо всем на свете, прилипла к телевизору, полностью утонув в выдуманном, разыгранном мире.

Я тихонько встала, плотно прикрыла дверь. Тут же вернулась и, подоткнув под голову подушку, свернулась калачиком, пытаясь, наконец, собраться с мыслями.

Вчерашний провал в памяти навевал довольно безрадостное, далеко не оптимистичное настроение. Я не могла допустить мысль о каком- либо серьёзном заболевании. Всему, произошедшему со мной должно быть иное объяснение, я это чувствовала, нет, можно сказать, была уверена. Нужно прийти в себя, одуматься, стряхнуть наваждения, пленившие меня…

Я устало прикрыла глаза, как бы говоря "до свидания" всему окружающему. Мне хотелось побыть наедине с собой, пообщаться тет-а-тет со своим рассудком. Однако тот молчал, как ни старалась я до него достучаться. В результате- ничего вразумительного. Казалось, я месила свои мозги, как стряпуха тесто, но оно только липло к рукам, не поддавалось, вызывая лишь раздражение.

Все мои логические построения рушились, как карточный домик.

Попыталась расслабиться, позволяя себе чуток отдохнуть. В свете событий, развернувшихся в моем доме сегодняшним утром, несколько минут покоя мне не помешают…

Я вздрогнула от резкого внезапного звука: звонок в дверь. Он резанул слух, заставив сердце подскочить и заколотиться.

— Леночка! А я сразу поняла, что ты у Риты!

Понятно: Ольга Николаевна отыскала маму у меня дома. Удивительной прозорливости человек! СМИ в её лице потеряли достойного и, главное, оперативного сотрудника, ровно как и детективные агентства, не говоря уже об уголовном розыске. Всегда была уверена, что её талант канул всуе. И где? За кульманом КБ, которых в приснопамятные "застойные" времена было пруд пруди.

Я зык Ольги Николаевны тараторил без умолку. Как обычно: природа, погода, чей-то интим и ещё много чего — всё в одной каше.

Отдохнуть не получилось. Бывает…

Я повернулась на бок, пытаясь прикрыть ухо подушкой. Знакомое имя, произнесенное Ольгой Николаевной, заставило меня подскочить в кровати. Я вся превратилась в слух, трепеща от нетерпения.

Олег Ростовцев…

— Не представляешь, Леночка, он вчера чудом увернулся от смерти! Если бы не какая-то сумасшедшая на дороге, Настюше не под венец бы идти, а за гробом, скорее всего.

Я окаменела.

— Причем здесь сумасшедшая, и кто такая Настюша? — перебила мама.

— Ты, как всегда, не в курсе, милочка. Настюша- невеста Олега, можно сказать, жена. Свадьба на восемнадцатое назначена. — затараторила Ольга Николаевна. — А насчет сумасшедшей… Ой, Ленусь, загадка!… Такое и представить-то трудно. Она практически вытащила его из-под колес не то "десятки", не то иномарки… В общем, не суть важно. Главное- что потом! Она исчезла! Представляешь? Как сквозь землю провалилась! Говорят, вроде бы Олег Ростовцев узнал её, но озвучить имя…

Откинувшись на подушку, я долго смотрела в потолок, пытаясь приноровиться к новой неожиданной реальности, осознать себя в ней, а после, если, конечно, получится, смириться, тем самым медленно убивая себя в себе самой…

В отчаянии я затрясла головой, словно отрицая происходящее. Но, как ни крути, случившееся не выкинуть из жизни…

Мой кошмар никуда не исчезнет, не растворится в предрассветных сумерках, уносясь на крыльях уходящей ночи, как уходит утренний сон.

Осознание этого факта постепенно с мерзким змеиным шипом вползало в душу, отравляя её ядом настоящего момента. Я не ощущала себя живой, не ощущала себя вообще. Какое-то время меня просто не было.

Не понятно, каким образом оказалась сидящей на пуфике перед трюмо.

Вначале ожили глаза. Они заглянули в свои двойники по ту сторону зеркала. Все мои мечты, надежды, иллюзии, мерзко кривляясь, отразились от зеркальной поверхности. Я не узнала себя: на меня смотрела сгорбленная, безликая мумия с застывшими, потухшими глазами. Восковое лицо, морщины идущие от кончиков губ к крыльям носа, губы скривились не то от подавляемых рыданий, не то от болезненной горькой усмешки.

Постепенно я начала осознавать, что барахталась в пучине собственных фантазий, нагородив в своем воображении невесть что. Время остановилось, превращаясь в бессмысленную ненужную субстанцию…

Жизнь… Имела ли она теперь смысл?

Час… Два… Три…

А, возможно, только несколько мгновений…

Я бездумно смотрю в бездонную пропасть зазеркалья… В душе воцарилась зловещая тишина, что случается после пожара, оставившего лишь кучку пепла. Ветер поднимет его, унесет подальше… Что тогда?

Пошевелила головой — отражение повторило мой жест. Жива, как видишь!

Не пытайся никуда убежать. Некуда… И не имеет смысла…

Отныне нам с Олегом предстояло жить в разных измерениях одной реальности. Им не суждено пересечься. Воистину, каждому- своё….

Я вздрогнула: в голове отчетливо прозвучал плачь ребенка из моего утреннего сна.

Оцепенение начало отступать, возвращая меня в жизнь.

Девочка…Я… Вернее, моя душа….

Она безутешно рыдала, задыхаясь в пароксизме отчаяния. Вспомнила кровоточащую ранку на худенькой коленке, маленькую ладошку, доверчиво тянущуюся к моей руке. Её обещание найти наш дом непременно вместе.

Внезапно нахлынувшая нежность к этой малышке затопила всё моё существо. Ледяная оболочка отчаяния начала таять прямо на глазах.

Я потрясла головой, вымученно улыбнувшись своему отражению. Оно преобразилось на мгновение, приняв привычный облик.

— Малыш, я слишком много обижала тебя. Клянусь, этого больше не повторится. Мы оставим прошлое. С собой мы захватим лишь чувство, прекрасное и беспредельное, как вечность, однако совсем иное, что было раньше. Постараемся забыть жажду взаимности, ибо она порабощает любовь, глупую, бессмысленную ревность, которая её унижает. Я постараюсь не тревожить тебя, дитя… а если и случится ненароком, напомни о себе, ведь мы близнецы, разобщенные временем, которое изменило до неузнаваемости меня и совершенно не коснулось тебя.

Я провела ладонью по зеркальной поверхности.

— Маргарита Михайловна, душа моя, — я обращалась уже к себе. Мои глаза смотрели в глаза напротив, губы шевелились, повторяя движения губ моего отражения. Или наоборот? — Ты клептоманка, обкрадывающая сама себя. Пытаешься выкрасть мгновения, минуты, годы….Этому должен наступить конец. Пора подняться, ибо ты утонула в собственных иллюзиях. Подняться и идти… Оставь на обочине свое прошлое. Перед тобой путь, который ты преграждаешь себе сама.

Олег…Я на мгновение увидела перед собой слегка прищуренные в улыбке черные глаза.

Болезненный укол в самое сердце или в центр души.

— Он не часть твоей жизни. Сути- да, но не жизни…Жизнь, составленная из случайностей, не имеет смысла. Твоя мечта по имени "Олег Ростовцев" разбилась вдребезги о факт его любви, любви не к тебе. И это не случайность! А значит…

Я задохнулась от мысли, вернее вывода, дерзкого и ошеломляющего, убивающего мечту, но порождающего надежду. Его будто вложили мне в голову:

— Тупиков не существует, если мы не создаем их сами. У меня свой путь. И строить его буду я сама! К черту чувства, Маргоша! У тебя есть разум. Разве тебе этого не достаточно?

Я вскочила с пуфика. На мгновенье показалось- мир закружился перед глазами, изменяя ароматы, краски вокруг, полностью преображая восприятие. Зажмурившись на секунду, набрала в грудь воздуха и резко выдохнула.

Решительный шаг по направлению к шкафу. Содержимое шкатулки, а именно: мои сбережения на "черный день", переместилось в кошелек. К черту "черные дни"!

Приведя себя в порядок и переодевшись, остановилась у зеркала… В который раз за это утро, утро длиною в жизнь. На меня глядела незнакомка: холодный блеск в глазах, легкая улыбка играет на губах, уверенный поворот головы. Ни следа недавней скорби и отчаяния.

— Да. — повторило за мной отражение. — Только да! Никогда не говори себе "нет"…

 

Глава 2

Запахи дорогого кафе-бара, новые звуки, особая непривычная обстановка, незнакомые люди, окружающие меня…. Я вдыхала, слушала, смотрела, подстраивая под них свое восприятие. Это был своего рода ритуал. Ритуал вхождения в иную жизнь, своеобразное прощание с прошлым, его мечтами, иллюзиями, заблуждениями. Я почти ощущала, как носочки моих моднейших, дорогих туфелек распихивали их осколки в разные стороны, подальше от меня.

Не смей безумно желать — назидание на будущее…

— Извините…

Я резко обернулась, вздрогнув от неожиданности.

— Я Вас напугал? Поверьте, не нарочно. Извините, ещё раз.

— Ничего страшного… — я приклеила улыбку.

— Вы одна… — мужчина неловко замялся под моим пристально-оценивающим взглядом. — Понимаю, выглядит и звучит банально, но не нашел более оригинального способа познакомиться… Алексей…

— Маргарита. Согласитесь, не менее банально?

— Не согласен… По-булгаковски, можно сказать…. Вот только не припомню, как звали Мастера.

Я не узнала свой смех. Никогда не слышала от себя ничего подобного: я звучала дерзко, призывно, сексуально, продолжая рассматривать его, даже не пытаясь себя одёрнуть.

Итак, передо мной высокий зеленоглазый блондин с чуть приподнятой левой бровью. Волевой подбородок, четкий красивых контур чувственных губ. Дорогой костюм будто специально подобран искусным кутюрье для его широкоплечей фигуры.

Поздравь себя, Маргарита Михайловна, улов на славу.

В нем было всё. Я горько усмехнулась про себя: всё, кроме Олега.

Стоп! Не смей касаться тех, кто пришел в этот мир не к тебе. Ты больше никогда не приблизишься к нему…

От этой мысли болезненно заныло сердце.

Вспомни, что ты обещала себе…и той маленькой девочке.

Какой смысл околачиваться вокруг чужой жизни, пытаться дышать воздухом, который окружает не тебя, повторять не свои фразы?

— Маргарита, что с Вами? — приятный, ласкающий голос прервал мои размышления.

— Простите, Алексей, день выдался не слишком…

— Понимаю… Но он ещё не закончился… Такой вечер, как сегодня, может сотворить чудо… Кажется, со мною именно это и происходит. Может… Потанцуем?

— Что ж, с удовольствием.!

— Спокойной ночи.

— Да, спокойной… — тихо отозвался Алексей, не отпуская мою ладонь. Поднес её к губам — нежный поцелуй в серединку…

— Я позвоню. Можно?

— Нужно.

Я попыталась высвободить свою руку.

— Торопитесь?

— Поздно уже…

— Может, перейдем на "ты"? Весь вечер только "Вы", слишком официально и отчужденно…Согласны?

— Конечно.

— Замечательно. — он на минуту замешкался. — Чувствую себя школьником…

— Алексей, — я рассмеялась и снова не узнала свой смех. — Неужели? Ну и как?

Вместо ответа он взял меня за руку чуть повыше локтя, пытаясь ненавязчиво притянуть к себе. Я отстранилась.

— Прости… полет фантазии. Самое время приземляться.

— Нет, просто скорость сбавь. — прошептала я в ответ. Мне не хотелось бить его по рукам. Впервые за много лет я чувствовала себя великолепно, заполняя пространство одиночества чем-то новым, не поддающемся точному определению. Я видела восхищение, желание и робость одновременно. Что ещё? Да всё, чего мне так недоставало.

А, главное, я ощутила, что значит полностью завладеть вниманием мужчины, Несмотря на обаяние, респектабельность и импозантность, он не кичился своим состоянием, словно вторым "я", как это делает основная масса до тошноты богатых особей мужеска пола, облаченных властью, оклеенных с ног до головы денежными знаками, облепленных толпой воздыхательниц, безумно, почти эротически, алчущих их денег. Товарно-денежные отношения во всех сферах жизни упростили существование Homo Sapiensов до полного примитивизма.

Алексей распахнул заднюю дверцу своего "Мерседеса", извлекая огромный букет белых роз. Мы купили их по дороге домой в одном из круглосуточно торгующих цветочных магазинчиков.

— Смотри, красные, какие роскошные! Прямо для тебя!

— Алексей, — я тронула его за рукав. — Если розы, то белые… Или ничего.

— Ничего- пустое место. Что ж, белые, так белые.

Розы. Белые и красные. Два букета на трюмо. Я разделила их поверхностью зеркала.

Чья рука прикасалась к красным?

Почему так, а не иначе?

Хороший вопрос. Кто-то решил задать его, предпочтя остаться в тени.

Меня будоражил красный цвет. Я рассматривала каждый лепесток, каждый бутон словно ждала от них ответа.

Аромат. Даже он у красных другой, особый- немного терпкий, загадочный.

Белые, холодные красавицы, не возбуждали, заставляя сердце биться чаще. В красных- магия и тайна….

Невольно протянула руку, осторожно лаская пальцем нежный шелк лепестков.

Резкий звонок телефона. Моя рука дернулась, неуклюже ударив по распустившемуся бутону. Красные лепестки, как слезы, хлынули на пол.

— Алло! — я схватила трубку, руки дрожали скорее от неожиданности, чем от испуга.

Молчаливая пауза. На другом конце явно медлили с ответом. Я тяжело дышала, пытаясь разумом обуздать хлынувший к сердцу поток адреналина.

— Алексей, это ты? — вырвалось у меня.

— Простите… — мужской голос на другом конце провода заставил сердце затрепетать. Господи, как непросто избавиться от наваждений прошлого! Мой дурной сон продолжает держать меня в тисках бесплотных фантазий!

— Простите, Бога ради… — после недолгого замешательства произнёс тот же голос. — Я ошибся номером… и… — он запнулся. — и обманул ваши ожидания…

Гудки отбоя. Я слушала их, замерев с трубкой в руке. На какой-то короткий промежуток времени в этом мире для меня существовали только они….

— Вся в цветах и гламуре!

Я обернулась. В дверном проеме, опираясь о косяк, стоял Сергей. Несмотря на поздний час, разговора "по душам" явно не избежать.

— Ну что? С чем поздравить? Неужто твоя писанина в местной брехаловке на Нобеля потянула? Оч сомневаюсь, чес слово! — он явно пытался зацепить меня, куражась. Я молча бросила телефонную трубку на аппарат, так же молча встала, сделала несколько шагов его сторону. Он ухмыльнулся нагловато, но с искрой неуверенности в глазах. Я не боялась. Его природный пофигизм, обычно доводящий меня до белого каления, на сей раз должен сослужить мне добрую службу.

— Сергей… наше совместное пребывание под одной крышей…

Я запнулась: часы пробили два часа ночи. 5 августа. Вчерашний день растаял в прошлом, мне оставалось только разогнать его призраки.

— Сережа, — голос стал мягче. Моя усталость явно не располагала к ночным прениям. — давай поговорим завтра, вернее, уже сегодня. Утром, вечером, но только не сейчас…

Дверь притворилась. Несмотря на многообещающее вступление, у моего мужа не хватило энтузиазма по-настоящему раздухариться.

Я стояла и тупо смотрела перед собой, вымотанная и совершенно опустошенная: ни единой мысли в голове, ни намека на какие-либо чувства в сердце. Как после выбора пути, ведущего в неизвестность.

Тогда мне было невдомёк, что где-то вне пространства и времени я бросила свой жребий во второй раз.

Глава3

Прошло более двух с половиной лет…

— Si, caro….Io sono d'accordo, ciao.

Моя рука опустилась на поверхность стола. Я отрешенно уставилась в окно, не замечая, что не нажала кнопку завершения вызова на своем мобильнике.

Si….Io sono d'accordo….

Марко… Моя судьба в очередной раз засобиралась сделать крутой вираж в сторону нового брака. Очень скоро, а точнее, двадцать третьего сентября сего года, мне предстояло предстать перед миром с совершенно новой ипостаси. В этот день исчезнет Маргарита Мирославская, я стану сеньорой Висконти… Навсегда…

Как это будет выглядеть наяву? Мечты обманывают. Реальность же, как правило, далека от грез, порожденных буйным воображением. Уж я-то знаю…

— Маргарита Михайловна….

Таня… Я сижу не в силах повернуть голову.

— Маргарита Михайловна, что с вами? — голос Татьяны с трудом прокладывает путь в мое сознание.

— Да, Таня… — прошелестела я в ответ.

Почему? Si….Io sono d'accordo….

Никогда не думала, что такие слова могут вот так сразу ввести в ступор, из которого трудно возвращаться.

Я очнулась, почувствовав, как Татьянина рука легонько тормошит меня за плечо…

— Да что с Вами, Господи! Маргарита Михайловна?

— Танюш, т-ш-ш… Все в порядке, ничего особенного… просто я не знала… Не знала, что иногда требуется время, что бы прийти в себя, осмыслить всё и сразу, а потом принять…

— Принять? Что принять? Не понимаю…

— И не поймешь, Танюша! — я рассмеялась. Услыхав себя как бы со стороны, удивилась — откуда этот смех? Что это? Радость, отчаяние, безнадежность? А, может, готовая вот-вот разразиться истерика? Главное, по его интонации никто в мире не догадается о состоянии моей души.

— Танюша, послушай, — я взяла её за руки и повернула лицом к себе. — Марко… он только что сообщил мне дату нашей предстоящей свадьбы.

— Вау, Маргарита Михайловна! Вау!!! Поздравляю, причем, поверьте, от души! Заметили, с тех пор, как Вы ушли из редакции, удача, кажется, сделала Вас своей любимицей! Сплошные подарки судьбы! Сначала Алексей, — она стушевалась, боясь что сболтнула лишнего. Мой разрыв с Алексеем, знаю точно, бурно обсуждался за моей спиной. Я, ободряюще улыбнувшись, кивнула. — Потом Ваш журнал… А теперь — Марко! Будь я язычницей, непременно принесла бы приношение в знак несказанной благодарности её Величеству Фортуне, которая капризна, как известно… Так что не гневите богов, Маргарита Михайловна! Какая грусть плескалась в Ваших глазах, когда я вошла! Не гневите богов!

— Ты права, Танюша, миллион раз права!

Я порывисто обняла её, однако, свои дальнейшие рассуждения оставила при себе.

Мне всегда казалось, что именно удаче я принесла в жертву любовь, хотя, если поразмыслить логически, Олег просто не принял её, вернее, она ему вовсе не была нужна. А это означало одно- никакой жертвы не было, всё получилось именно так, как и должно было получится, принимая в расчет наши чувства: мою любовь к нему и его безразличие ко мне.

— Маргарита Михайловна, — Танино лицо стало серьёзным. — Я уведу Вас ненадолго из райских кущ. Тема более приземленная, но требует незамедлительного решения. Номер готов, вот только пятая страница… Как поступим?

Я невольно поморщилась:

— Что ж, Вронские, так Вронские… Придется позабыть об отсутствии симпатии к этой пресловутой чете. Отсутствие симпатии, конечно, мягко сказано… Но у нас, Танюш, бизнес. И деньги капают в кошелёк за счет таких вот вронских, подонских и иже с ними… Так что с Богом, Татьяна Васильевна, будущий главный редактор ставшего, можно сказать, "светским", правда местного масштаба, журнала "У меня в гостях…". Скоро, причем, даже очень, мне придется передать все свои полномочия в твои проворные ручки. На мой взгляд, только ты сможешь держать марку на должном уровне. Согласна?

Я снова рассмеялась, на сей раз с облегчением — Татьяна справится. В этой высокой, сероглазой, обаятельной брюнетке энергии хоть отбавляй. И, к счастью, её восприятие отдельных личностей кардинально отличается от моего. Про таких говорят: они не берут дурное в голову, а тяжелое в руки.

Дверь за Татьяной закрылась. Я отвернулась к окну, скрестив на груди руки. Знакомый вид, привычные звуки, родная речь, доносившаяся с улицы через приоткрытые ставни. Всё это скоро уйдет в прошлое. Мне придется привыкать к иному виду из окна, к иным запахам и звукам, придется привыкать жить в совсем ином мире, имя которому "Марко"

А пока… Я чувствовала, как рой воспоминаний кружит вокруг меня, выстраиваясь по порядку. И каждое из них ожидает своей очереди….

Алексей…

Моя жизнь изменила своё привычное, рутинное течение в ночь нашей с ним встречи.

Он появился внезапно, совершенно неожиданно, а, главное, во время. Тогда, почти три года назад, сидя в одиночестве за столиком кафе, я представления не имела, что буду делать, когда покину его стены. Нужно было как-то скоротать этот вечер, а дальше….

Сейчас трудно представить, каково бы мне пришлось, останься я наедине с собой и с пониманием того, что увязла в собственных мечтах и иллюзиях, что выстроила чудный замок из песка, который тут же снесло набежавшей волной, не оставившей даже следа, даже крошечной надежды….

Именно в ту необычную ночь я разделила своё прошлое и будущее двумя букетами роз, красных и белых….

Алексей, пока дышу я буду благодарить тебя и благословлять твой путь, теперь уже без меня…. У меня не получилось отдать тебе свое сердце, стать частью тебя, я не позволила тебе раствориться во мне… Ты заслуживаешь любви, Алексей(никогда не называла тебя Алешей), моя же любовь всегда принадлежала другому. Поверь, иногда ночами я выла в подушку от досады, что мои чувства к тебе не переступают порог уважения и симпатии….

Моменты интимной близости… От каждого из них, особенно в начале наших отношений, я ждала пробуждения себя, в тайне надеясь на подмену. Оказалось, что обманывать очень трудно, и тебя, и себя…Поэтому всё сложилось так, как и должно было сложиться…Я складываю с себя вину, потому как сердце винить нельзя, оно диктует свои правила, несмотря на прагматичный голос разума.

Благодаря тебе, Алексей, канул в небытие мой никчемный брак с Сергеем. Я наконец-то нашла повод и силы порвать с безобразным существованием в навязанном мне сердобольными "доброжелателями" союзе с нелюбимым человеком. Мы с Сергеем так и остались чужими, несмотря на то, что у нас родилась дочь, и немало лет было прожито под одной крышей. Ты помог мне понять, что пока мы вместе- впереди ничто, серая бессмысленная пустота, и совместный путь ведет в никуда… Ровно, как и наш с тобою.

Тебе, Алексей, я обязана тем, что имею сейчас. Мой журнал " У меня в гостях…"… Ты вселил в меня веру, что каждый человек способен на многое, если не на всё, что бы ни пожелал. Я почти согласна с этим, за исключением одного — Олег… Тебе довелось узнать лишь его имя… Кто скрывался за ним? О, об этой моей самой огромной тайне не знал никто. Она жила только во мне, ничем, или почти ничем, не выказывая своего присутствия.

И вот, я стою у окна собственного кабинета, преуспевающая деловая дама, имеющая все или почти все, о чем другие могут только мечтать. А о чем теперь остается мечтать мне?

Внезапно осознаю, что Алексея рядом нет, а мой монолог, обращенный к нему, остаётся во мне, не превращаясь даже в звуки. Так ли это? Уверена, моя признательность этому человеку не замкнута в пространстве по имени "Я", она настигнет его, обдавая теплом моих чувств, где бы он сейчас ни был…

Я улыбнулась с грустью, но без сожаления… Прощай, Алексей и прости, а ещё спасибо тебе, за то, что однажды ночью, услышав другое имя, сумел понять и не осудил…Не я — частичка тебя, кто-то другая…

Я поежилась- свежий весенний ветерок внезапно ворвался в окно, раздувая жалюзи.

А мои воспоминания поменяли свое русло…

Мне никогда не забыть глаза Андрея, смотрящие мне вслед: я закрывала за собой входную дверь редакции " Свобода выбора" в последний раз…

Юра Чижов… Его не было в тот день на месте. Я уходила хоть и с надеждой в душе, но с камнем на сердце. Будто предчувствовала- нам с Юрой больше не суждено было свидеться…

В памяти сразу всплыл приторный запах цветов, особый, что бывает только на похоронах, его не спутаешь ни с каким другим ароматом. Аромат смерти и горя… Не потому ли многие не любят цветочные духи, как и я?

Все шли и молчали…

А потом была речь, банальная, как обычно в таких случаях, и совершенно не нужная Юре. Я глянула на бескровное, застывшее в маске, лицо. Четче всего в памяти запечатлелась одна деталь, будто не впервые видела её: полоска пластыря на правом виске — контрольный выстрел.

Происходящее воспринималось словно обрывки кадров киноленты — что-то врезается в память, а что-то теряется, так и не попав в поле зрения.

И звуки… Этот леденящий душу стук молотка, навеки вычеркивающий из мира живых, а за ним гулкие удары влажных комьев земли о крышку гроба, как прощальный набат….

Я незаметно смахнула набежавшую слезу, будто пряча её от самой себя.

Воспоминания…

Как трудно порой выти из под власти их грустного очарования!

Наконец, мой журнал… Вернее, Алексея. Именно он вдохнул в него жизнь, а я отдала лишь свои творческие способности. Так появился "У меня в гостях…."

В самом начале я и представить не могла, что пятая и шестая страницы каждого номера будут самыми значимыми, и именно благодаря традиции посвящать их одному из именитых патриархов города и его семье, мой журнал станет одним из популярнейших и читаемых. Да при таком раскладе, он полностью стал оправдывать своё название, а я, соответственно, обременила себя ролью радушной и гостеприимной хозяйки.

Я погрузилась в мир денег и успеха, вращаясь среди преуспевающей элиты, наблюдая, анализируя и делая выводы. На мой взгляд, довольно интересные…

Принято считать, что миром правят деньги. Это самая загадочная, безмерно могучая и, главное, самая притягательная субстанция на земле. Так было всегда- это неоспоримый факт, и так будет вечно… В определенных кругах деньги воспринимают как зло, другие боготворят их, плотоядно усмехаясь про себя, третьи же просто плюют на факт их существования, правда, таких очень мало, но все, за редким исключением, наделяют их магической силой, сверхъестественной властью и способностью вести нашу жизнь словно на поводке.

Мои наблюдения привели к совершенно иным выводам: деньги по своей сути нейтральны. Их сила в руках их держащих, они наполняются энергией наших желаний и наших чувств. Мне довелось наблюдать как руки болвана или самодура превращают деньги в насилие, похоть и злобу, они трясутся от жадности, и деньги, соответственно, становятся жадностью. Чем больше их у негодяев, тем больше горя и ненависти вокруг.

Если же деньги попадают в руки умного и мудрого, мы наблюдаем совсем иное их применение: сколько красоты и счастья порождается ими! Нет, деньги не портят человека, как и их отсутствие, скорее, наоборот, человек превращает их во всё, что ему заблагорассудится, будь то радость, горе или испепеляющая злоба. Недоумков они делают ещё тупее, поскольку те не имеют представления, как ими правильно распорядиться. Именно поэтому мы сталкиваемся с неисчислимым количеством несчастных богачей. Людям свойственно искать корень зла где-то во вне. Мало кто удосуживается посмотреть на себя со стороны, проследить хотя бы за одной из бесконечного множества своих мыслей, прикинуть, каковы её последствия. Таким образом, человек попадает в заложники к самому себе, даже не подозревая об этом, продолжая искать виновных в окружающем его мире. Находят, наставляя в их сердца дула пистолетов, или зачисляют в изгои…. Хозяйка журнала " У меня в гостях…" не может такое не приметить…

Многие не согласятся со мной. И не поверят. Их право… Я давно избавилась от привычки следовать общепринятым шаблонам мышления, позволяя кому-то думать и решать за себя.

Внутренний диалог с собой, вернее, поток воспоминаний, плавно переходящих в философию моего духа, замешанной на опыте прошедших двух лет, прервала Татьяна:

— Маргарита Михайловна! Совсем забыла, вот!

Она положила на стол конверт без надписи.

— Что это?

Я взяла конверт, повертела в руках.

— Приглашение, кажется. Впрочем, взгляните сами…

— Спасибо, Танюш! Посмотрю… Чуть позже….

Дверь за Таней закрылась.

Я раздвинула жалюзи, глянула вниз…

Мой новый автомобиль…. Каждый день он приветствует меня голосом Валерия Леонтьева "Маргарита….." Этот трюк придумала я сама, нашла отличного мастера по электронике, он вмонтировал выключатель в мое сидение и вуаля…

Нет, я не любитель дешевых спецэффектов. Здоровый, без намека на выпендрёж, кайф от обладания, не более. Я выразила его именно таким образом.

Отойдя от окна, села за рабочий стол, глянула на монитор своего компьютера- роскошная заставка от 3planesoft — галеон с итальянским флагом резво несется по морским просторам. Шум волн, бьющихся о борт, монотонное поскрипывание мачт… Я заворожено наблюдала за его плавными движениями- 3D графика просто потрясающая! О пятой странице очередного номера думать не хотелось. Мысли текли вяло, словно спотыкались, наталкиваясь одна на другую.

Один единственный звонок, и рабочего настроения как ни бывало.

Марко… Моё будущее… Пора подумать и о нем…

 

Глава 4

Я полюбила Италию с первого момента пребывания на её прекрасной, неповторимой земле. Скучала по ней холодными зимними вечерами и вновь возвращалась, чтобы соединиться, пусть ненадолго, с частичкой себя оставленной там.

Сентябрь прошлого года обещал стать очередным праздником-встречей с самым любимым после родины уголком земли.

Я вернулась в Рим. Кто бы мог подумать, что это возвращение полностью перевернет мою жизнь. В очередной раз…

Сейчас, отстраненно наблюдая за полетом красавца-галеона по экрану монитора, я размышляла, сколько ещё будет вот таких поворотов в моей судьбе? Неужели этот не последний? Где-то в глубине души я знала и надеялась, что нет… Надеялась и боялась….

Рим… Существует ли в мире ещё город, внушающий столь разнообразные, подчас прямо противоположные чувства и настроения? Два города в одном- современный, живой, искрящийся огнями реклам и другой, тот, что расположен за площадью Венеции, античный, вечное царство Колизея, развалин форума с его знаменитыми арками, остатками колоннад храма Венеры и Рома, садом весталок и Палатином, одним из самых поразительных мест Рима, на вершине которого то тут, то там высятся развалины стен, обломки колонн, видны остатки мраморных полов, покрытые, как ковром, иглами пиний.

С вершины Палатинского холма виднеется купол св. Петра, словно парящий в знойной летней дымке.

Я часами могла стоять у знаменитой Пьеты Микеланджело, пытаясь постичь её тайну. Застывшая в тихой скорби прекрасная дева… Кто ты?

Автор шедевра, загадочно улыбаясь, утверждал, что непорочные девы не стареют…

Виа Аппиа… По ней я люблю ходить пешком, впитывая в себя дух времени… Знаменитые катакомбы Св. Себастьянаи Св. Калликста, гробница Цецилии Метеллы, а далее остатки надгробий древнеримского некрополя….

Пантеон, фонтан Треви, Испанская лестница, замок Ангела, термы, бесчисленные соборы и музеи….

Этот город вместил в себя три тысячелетия человеческой истории. Сотни великих имен: Гораций и Вергилий, Цицерон и Цезарь, Брут, Спартак, Микеланджело, Рафаэль, Джордано Бруно… Все они возникают в памяти при упоминании слова "Рим".

Перед глазами все еще мелькали неповторимые, величественные панорамы Вечного города, а поезд мчал меня в окрестности Венеции Лидо ди Езоло.

Там ждала, Ленор, Лена Курпатова, возглавлявшая отдел статистики при мэрии нашего города. Далекая от сантиментов в отношении истории, Лена предпочитала всем остальным видам туристических развлечений пляжный отдых на оживленных курортах мира. Высокая, крупная шатенка, вызывающе красивая, богатая, деловая, меняющая мужчин как перчатки, любящая их особой любовью завоевательницы, превращая отношения с ними в хобби.

— Маргоша, глазам не верю! Он! — Ленорчик засуетилась в своем шезлонге, развернув голову чуть ли не на все сто восемьдесят.

— Ленор, зачем так откровенно?

— Меня просто бесит твоё равнодушие к мужикам! Ты только посмотри: сочетание респектабельности, импозантности и тестостеронистости в одном лице. Мужчина на "Феррари" на нашем пляже! Дас ист фантастиш, Маргош! — захлебывалась Лена. — Вчера…Представляешь, не далее как вчера….

Я не слышала продолжения её восторженной тирады. Мой взгляд приковали два огромных темных омута в обрамлении густых черных ресниц. Да, не далее как вчера я поймала в них восхищение и что-то ещё, пока не попадающее под определение, что-то на уровне чувств и неосознанных эмоций, заставивших сердце забиться чаще. Искра, невидимое касание…Мы словно давно знали друг друга, не виделись целую вечность, а судьба преподнесла сюрприз: здесь на пляже в Лидо ди Езоло нам вновь приходилось вспоминать, где и когда это имело место быть? Хотя каждый из нас понимал, что никогда и нигде. Всё происходило впервые. Тогда откуда внезапно накатившее непонятное чувство, будто все-таки где-то?… Отчего его взгляд вопрошает и восхищается одновременно? Мне стало не по себе… Я позволила себе разглядеть его: красив, но не классической красотой Аполлона. Отнюдь. Типичный итальянец: смуглая кожа, загорелое лицо, черные выразительные глаза, нос с едва различимой горбинкой, прекрасно очерченный рельеф губ, жуково- черные курчавые волосы зачесаны назад.

Марко появился в моей жизни внезапно, словно ураган, пригибающий к земле все, даже мою память… Олег остался в мечтах, далеких, как сладкий сон, сон, от которого рано или поздно придётся очнуться.

Наши отношения с Марко развивались со стремительностью внезапно налетевшего тайфуна.

Несколько фраз на итальянском…

"Scusi… Non capisco" в ответ…

Пришлось перейти на английский.

Наш первый поцелуй в море…

Не разжимая рук, мы прошлепали мимо шезлонгов с нашими полотенцами и удивленных глаз Ленор прямо в номер Марко….

Меня трясло от охватившего желания. Марко тоже не собирался терять время. Мой купальник полетел куда-то прочь, разбрызгивая во все стороны капли морской воды.

Мы рухнули на кровать, вцепившись друг в друга. В его руках мое тело разгоралось золотым пламенем. Я даже не подозревала, как много во мне бурной, чисто языческой чувственности, ровно, как и в Марко.

Впившись ногтями в его плечи, я исступленно отдавалась быстрому мощному ритму…

Засыпая, почувствовала, как он легонько прижался губами к моим губам…

Рождество я встретила с Марко в Риме. Он сделал мне предложение, подтвердив своё намерение каратами, сверкающими на моем пальце. Кольцом восхищались все, даже не догадываясь, в связи с чем оно появилось на моей руке…

" Моя прекрасная блудница"- однажды шепнул мне Марко, сжимая меня в объятиях, когда я почти что теряла сознание от наслаждения.

"Девственница"… Краешком сознания я выхватила забытое воспоминание- шепот Алексея….

Сердце сжалось от внезапно накатившей боли. Я вернулась в реальность, бездумно следуя взглядом за раскачивающимся на волнах галеоном. Что бы я услышала, окажись на их месте Олег?…

Любовь тела и любовь души… Как розы, белые и красные….

 

Глава 5

Рабочий день подходил к концу. Величественный и гордый парусный корабль на рабочем столе компьютера, как и несколько часов назад, продолжал свое одинокое плаванье, все так же поскрипывая мачтами под убаюкивающую песню моря. Я не нажала ни на одну клавишу, полностью погрузившись в поток воспоминаний.

Прошлое… Оно оттеснило мысли о настоящем, обостряя восприятие, казалось бы, на первый взгляд, обычных, вполне заурядных вещей, оставленных где-то на задворках памяти, обнажая чувства, спрятанные в самых глубоких и потаенных уголках души.

Но, как оказалось, стоит лишь вспомнить….

Я выключила компьютер. Монотонный шум волн резко оборвался. Настоящее снова взяло верх, задвигая воспоминания о былом обратно в неведомые закоулки моей души.

Закрыв окно и приспустив жалюзи, я поднялась, машинально взяла в руки сумочку и направилась к выходу.

Открывая дверь кабинета, обернулась: на темной полированной поверхности стола лежал кипенно-белый конверт, врученный мне сегодня утром Татьяной. Только теперь осознала, что целиком посвятила день прошлому, которое являлось фундаментом всего происходящего со мною теперь.

Я вернулась, взяла конверт. Он оказался незапечатанным. Приглашение? Да, приглашение! Можно сказать Welcоme в ряды достопочтенных VIP-персон города. Глава одной из крупнейших нефтяных корпораций "Реванш" изъявил желание видеть меня и мою правую руку Татьяну Васильевну Агееву на вечере, посвященном юбилею его компании в ресторане "Старый замок", одном из лучших и, пожалуй, самом презентабельном заведении нашего города.

— Танюша, мы можем поздравить друг друга! — я помахала конвертом, запирая дверь кабинета. — Читай!

— Маргарита Михайловна… — ошарашено протянула она, пробегая глазами по золотым витиеватым строчкам на открытке. — Ведь это же сам Покровский…

— Да, солнце, наш четвертый номер не оставил его равнодушным, особенно страницы пятая и шестая.

— Я помню эту встречу. На редкость душевная обстановка, непринужденность в общении… В отличие от большинства других Покровский показался мне достаточно приятным и доступным, одним словом, душка… И его молодая жена, эта Юлия, очень мила и производит приятное впечатление…

— Дело, конечно, не в номере. Просто мы нашли общий язык… Далеко не с каждым получается вот так, сразу, сбросить оковы условностей и чувствовать себя в обществе друг друга, как старые приятели, легко и непринужденно. Аркадий Петрович — потомок родовитых дворян, насколько мне известно. К тому же интеллект… Он не измеряется величиной бездушной цифры, этим пресловутым IQ. Интеллект — нечто большее, мера осознанности себя как личности или состояние души.

— Или степень её загнивания.

— У кого как, Танюш, у кого как… Ты берешь в расчет большинство! — рассмеялась я. — Ой, чуть не забыла: о моей предстоящей свадьбе пока известно только мне, ну и тебе, пожалуй, только краешком уха, договорились?

— Как скажете…

— До завтра!

— До свидания, Маргарита Михайловна!

Я притормозила перед выездом со стоянки, пропуская мчавшиеся наперерез автомобили.

Внезапно к горлу подкатил комок, сердце гулко забилось в груди- мимо промчался серебристый PRADO. За тонированными стеклами угадывался лишь силуэт водителя. Я не была уверена, что это Олег. Не пыталась узнать номер его нового джипа, не изучала, как прежде, его походку. Всеми силами я старалась избегать контактов с ним, и если доводилось ненароком встретиться, отделывалась легким кивком головы, тут же отводя глаза в сторону. Только аромат от Yohji Yamamoto ещё долго оставался в воспоминаниях, обволакивая своей неповторимой аурой, не выпуская из памяти образ моей единственной любви.

В этот момент я вспомнила, что Аркадий Покровский и Олег Ростовцев… Партеры по бизнесу? Этого я не знала наверняка. Но их отношения не были отношениями простых знакомых, вращающихся в одних и тех же кругах. Со стороны их можно было с уверенностью определить как дружеские. И посему….

По спине пробежали мурашки: наша встреча на вечеринке корпорации "Реванш" была неизбежна, как рано или поздно не избежать бы мне более приватной встречи с Олегом и его дражайшей половиной в зале для гостей редакции моего журнала. Я думала об этом ранее, но у меня был выбор: я могла приурочить их визит в редакцию к своему внезапному отъезду по каким- либо делам и перепоручить все Татьяне. Тогда замужество и, связанный с ним, переезд в Италию не маячили на моём горизонте.

В данной же ситуации у меня оставался один выход- преждевременный отъезд в Рим, дабы не лишать Марко, моего жениха и возлюбленного в одном лице, своего чуткого и любящего внимания. Я облегченно улыбнулась- выход всё же нашелся.

Казалось бы, всё расставлено по своим местам, проиграны все ходы, и нет повода для беспокойства. Тогда отчего по возвращении домой моё сердце затопила глухая тоска?

С одной стороны мне было до слёз обидно, что мой выход в мир, кажущийся таким недосягаемым когда-то, увы, не состоится. С другой — встреча с Олегом накануне нашей с Марко свадьбы не сулит для меня ничего хорошего в плане настроения и дальнейшего состояния души. Я вспомнила, столько лет ломала себя, стараясь побороть или хотя бы приглушить тлеющий огонь, медленно, но верно испепеляющий сердце.

Казалось, этот вечер никогда не кончится.

Я как обычно накормила Яну, через силу проглотив с ней несколько кусочков творожника, мы посмотрели телевизор, полистали журналы, обсудили прочитанную дочерью книгу. Я изо всех сил старалась не подавать виду и не выставлять напоказ свои душевные неурядицы.

Уложив Яну спать, скукожилась в широком кресле, поджав под себя ноги. Мозг отказывался работать. Сумасшедшая усталость накрыла меня своим тяжелым покрывалом.

Прошедший день упал на плечи непосильным грузом…

 

Глава 6

За минувшие две недели я так и не удосужилась набрать номер агентства и заказать авиабилет в Рим на конец июня.

Марко звонил, как назло, слишком часто, искушая меня своими по-итальянски особыми, порой слишком темпераментными, а порой безмерно нежными, излияниями своих чувств. Я таяла от его словесных изысков, но произнести роковую просьбу о более ранней встрече в Риме не получалось. Откладывала и медлила, словно надеялась, что некое чудо выведет меня из сложившейся ситуации самым благоприятным образом, разумом понимая, что такого чуда ждать неоткуда.

Откладывала, но не исключала….

В то же самое время мой платяной шкаф разбогател на несколько изумительно красивых костюмов и платьев, купленных в самых дорогих элитных бутиках города. Моя полка для обуви тоже не осталась в накладе… Три вечерние сумки красовались на широкой спинке кресла в гостиной, не говоря уже о неисчислимом количестве аксессуаров, готовых украсить и дополнить тот или иной вечерний ансамбль.

А я?….Я так и стояла у развилки двух дорог, не в силах сделать выбор и свернуть на какую-то одну….

Вечером накануне десятого июля я, не двигаясь, лежала на кровати, а горячие слезы медленно стекали у меня по щекам. Моему единственному желанию, чтобы завтра не наступало никогда, не суждено было сбыться по определению.

В то же время, что бы я сейчас чувствовала, находясь в Италии, причем, скорее всего, в постели с Марко?

В душе попробовала примерить эту ситуацию. Уверена, Марко не дал бы мне возможности думать, по крайней мере, делал бы, ни о чём не подозревая, всё от него зависящее, чтобы я забыла себя. В этом весь Марко…

Но… Есть всё же одно "но", решающее и безоговорочное: я бы ни за что не простила себе, что упустила возможность встретиться с Олегом, тем более в последний раз.

Рассуждая таким образом, мне удалось-таки расставить все точки над "i".

Я поднялась с кровати, утерла полотенцем заплаканное лицо. Потом зашла в душевую кабину, включила чуть теплую воду, встала под неё и стояла до тех пор пока не прослушала весь диск Enigma А cross of changes.

Теплый поток воды и любимая музыка… Их магия смывала с меня остатки сомнений, навеянных страхом и душевными неурядицами.

Не глядя я вынула именно А cross of changes, даже не догадываясь о том, что выбор вслепую всё равно, что вытянутая карта из колоды Таро. Каждая деталь в нашей жизни имела свой тайный смысл.

Вытираясь мягким махровым полотенцем, а после, зарывшись в ласкающий шелк своей постели, я не могла подумать, что завтрашний день с лихвой оправдает тайный знак, выуженный моей рукой из стопки дисков с любимыми композициями….

 

Глава 7

— Мама, какое чудо! Вот это! — Яна сняла с плечиков темно-красный брючный костюм из нежнейшей тафты с роскошной вышивкой по краю блузы. — В нем ты будешь просто неотразима! Примерь! Кстати, вон те туфли будто для него! И сумочка! Примерь! Примерь скорее! Время, мама!!! Ты опоздаешь! — нетерпеливо тараторила дочь, перебирая и любуясь каждой вещью, приобретенной мной для сегодняшнего вечера.

Я крутилась перед зеркалом, то и дело поглядывая на часы. Времени действительно оставалось в обрез, а я так и не смогла ни на чём остановить свой выбор.

Руки предательски дрожали, сердце то замирало, то начинало отбивать бешеный ритм, стоило только представить сегодняшнюю встречу с Олегом. Казалось, я не принадлежу себе, а вместо меня примеряет, кружится перед зеркалом, снимает и снова одевает роскошные туалеты кто-то другой.

— Яна, больше не могу! Впору прикинуться больной или…

— Что или? — перебила меня дочь. — Тебя ждет чудесный вечер. Ты красива, молода и тебе есть чем блеснуть, в отличии от некоторых!

— Девочка моя, не надо сравнивать! Эти некоторые там будут как рыба в воде, а я в их обществе впервые.

— Впервые, мама? А сколько интервью и приватных бесед со многими из них было в редакции? Тогда ты тоже волновалась, как школьница? Не думаю, судя по популярности твоего журнала.

— В редакции я — у себя дома, а там….

Я не продолжила, что там, в узком кругу представителей бизнес — элиты города, встречусь с Олегом впервые столь близко. Наша встреча не будет мимолетной, как все предыдущие, но в то же время последней. Ведь Яна представления не имела об Олеге.

О Марко же она знала почти всё и даже то, что в ближайшее время, мы собирались пожениться.

— Яна, ни на чем не могу остановиться… То ли не нравится, то ли что ещё, но я не хочу это одевать…Где были мои глаза, когда я выбирала такую ерунду? — говорила я, стоя посреди комнаты в окружении разбросанных на спинках стульев и на кровати вещей, растерянно оглядывая весь этот ворох ненужностей.

— Ты называешь всё это ерундой? Не понимаю, мама, как может не нравиться красный костюм?

— Слишком вычурно, рассчитано на блеск.

— Тогда это серое платье?

— Вот именно, серое…

— Мам, ты просто каприза, сегодня тебе невозможно угодить. Что происходит? Обычно, ты не привередлива. А времечко-то идет…

Звонкая трель мобильника прервала наши прения.

— Маргарита Михайловна, я уже выезжаю, минут через двадцать буду у Вас. — голос Татьяны мгновенно вывел из состояния неприятия окружающей реальности, где всё идет вразрез с моими желаниями и чувствами, вызванными чрезмерное волнением перед предстоящей встречей.

Да, для меня этот вечер имел значение только в качестве встречи, остальное же отодвинулось далеко на задний план.

Однако следует поторопиться…

— Яна!!! — девочка вздрогнула от моего неожиданно ожившего голоса. — Кажется, я поняла, что мне действительно нужно!

Бросившись к шкафу-купе, я резко рванула дверки в разные стороны и зарылась внутрь, ища чемодан, с которым вернулась домой из моей последней поездки в Рим.

— Вот оно!

Я расстелила на кровати поверх накупленного мною барахла изумительное платье черного цвета с отделкой стразами по краям глубокого выреза.

— Мама, какое чудо! Такое простое и в то же время- шедевр! Чувствуется рука талантливого кутюрье!

— Да, дочь, оно из Италии. В нем я встречала Рождество… С Марко в Риме…

— Мам, — Яна замялась.

— Да, заяц?

— Мам, а ты любишь Марко?

— Конечно… Почему ты спрашиваешь?

— Ты не слишком часто говоришь о нем. Такое впечатление, что он для тебя…

— Что?

Яна не находила нужных слов, потом собралась и выдала:

— Я всегда представляла, что любят не так.

— А как, девочка моя? Знаешь, любят по-разному, порой так, что весь мир об этом знает и аплодирует влюбленным, а бывает…

— Ах! — Яна издала тихий возглас восхищения, глядя то на меня, то на отражение в зеркале. — Мама, тебя бесспорно можно назвать " мисс Элегантность"!

Я вглядывалась в отражение в зеркале: на меня смотрела прелестная незнакомка в облегающем стройную фигуру платье черного цвета, как глаза Олега и… Марко…

— Ti amo, mia cara… Ti amo… — шептало мне платье голосом моего итальянского возлюбленного. Именно он, этот голос и прикосновение к разгоряченному телу мягкой ткани моего изысканного одеяния, словно ласкающие руки Марко, придали мне силы побороть сомнения и страхи. Он был со мной, несмотря на тысячи километров, разделившие нас. Его незримое присутствие в образе платья, в котором он обнимал меня когда-то, защищало мою мятущуюся душу невидимой броней.

Я надела туфли на высоком каблуке, взяла в руки клатч из тонкой лакированной кожи…

Вопросительно взглянула на Яну, вздернув подбородок, что придало мне ещё больше уверенности.

— Нет слов, мам? Все так продумано… — в восхищении протянула дочь.

В это время раздался звонок в дверь. Татьяна.

— Ни пуха, ни пера, мамуль!

— Посылать никуда не буду, поняла? Кого угодно, Яна, только не тебя….

 

Глава 8

Ресторан "Старый замок" расположился в одном из живописнейших уголков пригорода, на берегу заросшего кувшинками и камышом пруда. Выстроенный в средневековом стиле, он гармонично вписался в нерукотворный ландшафт, сотворенный волшебницей-природой. Башенки с флюгерами, имитация крепостной стены с зубцами, чередующимися с амбразурами, словом, весь антураж был на высшем уровне.

Мы припарковались на стоянке, специально огороженной деревьями, дабы вид современных мерсов, лексусов или более скромных тойоток и мазд различных марок не вносил диссонанс в прекрасно воссозданную атмосферу средневековья.

Мы с Татьяной оказались у главных ворот. Нам навстречу с широкой улыбкой спешил метрдотель:

— Добро пожаловать и добрый вечер! — он вопросительно глядел на нас.

Мы назвали себя, после чего ворота широко распахнулись, и мы оказались у подножия широкой лестницы, ведущей на второй этаж.

Неспешно поднимаясь, я оглянулась, услышав ту же фразу, которой только что приветствовали нас. Перед дворецким стояла небольшая толпа вновь прибывших. Я узнала только чету Нестеровых, остальные… Сердце пропустило один удар- Анастасия! Мне пришлось резко отвернуться. Глупость! Она же обо мне представления не имеет.

— Маргарита Михайловна! — голос Татьяны вывел меня из ступора. — Всё нормально?

— Танюша, мне показалось- камешек попал в туфельку…Нет, всего лишь показалось… Идём…

Перед тем как продолжить свой путь я снова инстинктивно обернулась, беглым взглядом ища Олега в группе тех, кто вошел вслед за нами. Его среди них не было.

Ещё одна дверь гостеприимно распахнулась перед нами.

Какие метаморфозы! Смена эпох и стилей прямо на глазах!

Мы оказались в удивительном зале с высоким потолком и огромными окнами от пола до потолка. От открывающегося вида на заросший пруд и ивы на противоположном берегу, склонившие свои ветви до самой воды, у меня захватило дух. На потолке сверкали элегантные хрустальные люстры. Полированный паркет с замысловатым узором отражал брызги света, играющего в отшлифованных гранях хрусталя. Я словно перенеслась из сказочного средневековья в один из дворцов времен короля Людовика XIV. Ряд столиков, накрытых кружевными скатертями, камин у противоположной стены, даже барная стойка, всё выдержано исключительно в стиле времен короля-солнца.

Гости явно не торопились — в противоположном конце зала я рассмотрела две или три пары прибывшие чуть раньше нас. Мы с Татьяной тоже оказались в числе первых.

— Подобные смены декораций несколько обескураживают, но производят неизгладимое впечатление, не так ли? В первый момент вы не видите ничего, кроме этой залы, наполненной игрой света после тяжелых входных ворот замка. Интересный замысел архитектора, правда? А, может, и не было никакого замысла? Как вы считаете?

Только сейчас я заметила, что Покровский со своей Юлией стоят в двух шагах от нас и радушно улыбаются:

— Добрый вечер, Маргарита, Татьяна! Не против, если без отчества?

— Ну что Вы, конечно, нет! — улыбнулась я в ответ. — Добрый вечер, Аркадий Петрович! Юлия, добрый вечер! Насчет замысла архитектора… Возможно, я смогла бы ответить на ваш вопрос более или менее однозначно, если бы лично была с ним знакома, но, увы, не подвернулся случай. Я даже не знаю, кто хозяин этого заведения.

— Ростовцев. Слыхали о таком?

Я вздрогнула.

— Приходилось… — мой язык еле ворочался. — А… Мне, кажется, в туфлю попал камешек… Единственное, что в данный момент мне пришло на ум, чтобы скрыть внезапное замешательство, это прибегнуть к помощи уже проверенного трюка, разыгранного на лестнице. Ничего нового в сложившейся ситуации я придумать, естественно, не сумела. К счастью, Татьяна ничего не заметила, с восхищением разглядывая роскошную обстановку банкетного зала.

— Не подскажете, где я могу избавиться от этой незадачи? — слегка скривившись, я покрутила в воздухе носочком своей правой ноги, обутой в изящные лодочки на тонком каблуке.

— За барной стойкой налево. — сказала Юлия. — Вас проводить?

— О, нет, спасибо! Я управлюсь сама…

Я оглянулась — в зал входила стайка гостей, которую мне довелось наблюдать на лестнице.

Аркадий, откланявшись, пошел им навстречу.

Мой слух из всей какофонии звуков и обрывков фраз уловил единственное слово " Настюша".

Итак, Настюша, хозяйка заведения, прибыла с группой гостей одна, что показалось мне весьма странным.

Я подхватила Татьяну под руку и постаралась быстро ретироваться в направлении, указанном Юлией.

Вернувшись, я заметила, что гостей стало гораздо больше. Зал гудел, как растревоженный улей.

Я всматривалась в каждого мужчину, пытаясь отыскать среди всех одного.

— Какой приятный сюрприз!

Знакомый голос резанул мой слух. То была Вронская Нина со своей дражайшей, безмерно любимой половиной Геннадием, стоящим возле неё с видом остолопа- подъюбочника.

— Кажется, наши ряды пополняются, общество становится более демократичным. — изрекла она нелепую фразу. Понятно, камень в мой огород… Я бы не узнала Нину, не услышь из её уст нечто подобное. Дама, которой глубоко за пятьдесят, лопающаяся от чванства, подпитываемого наличием огромных денег на счетах мужа- дельца, безумно завистливая в отношении молодости и привлекательности представительниц женского пола, она, не обладая красотой и обаянием, старалась всеми силами отвоевать свое место под солнцем, делая это порой смешными, а частенько довольно вероломными способами. Вот и сейчас она попыталась унизить нас с Татьяной, выставляя на передний план свой высокий социальный статус.

— Общество становится более интеллектуальным. — вставила я свою шпильку, не позволяя этой надутой гусыне взять реванш.

Вронская раздула и без того широкие ноздри, закусила губу и, подхватив под руку своего воротилу большого бизнеса, пошла прочь доказывать ещё кому-нибудь своё значительное превосходство над всеми. Вернее, почти всеми. Некоторых Нина откровенно побаивалась, зная, что стоит ей вякнуть, и в ответ она получит отличный отпор, после которого придется глотать снотворные и принимать сердечные капли три раза в день, поскольку духовный яд разъедает не только душу, но и тело тоже.

— Опять она… — протянула Татьяна. — Не забуду нашу встречу в редакции. Было невыносимо тяжело, помните? Как ни с кем другим.

— Не обращай внимания. Такие казусы обычно происходят, когда человек резко выпорхнул из грязи да угодил в князи, а стереотипы мышления, они остаются и частенько напоминают о себе, выражаясь в подобном поведении. Эти люди ведут безуспешную борьбу. Причем, не с кем-нибудь, а, прежде всего, с самим собою. Вспомни-ка, сколько таких вот неуклюжих борцов за собственную значимость нам доводилось встречать? У каждого она проявляется по- своему, но причина одна, и я её уже назвала.

По спине пробежал легкий холодок, затем словно электрический разряд ударил мне в затылок, я резко обернулась — на меня в упор смотрели черные такие любимые и бесконечно далекие глаза.

Олег. Я не заметила его появления в зале. Мы замерли, не отрывая друг от друга взгляда. Окружающий мир рассеялся в бликах хрустальных люстр, оставив нас на какое-то время наедине. Тогда я не задавалась вопросом, почему Олег замер, глядя мне в глаза. Этот миг выключил мой разум, обнажая чувства.

Трудно описать словами силу харизмы Олега, перед которой было невозможно устоять. Встретить его означало влюбиться, позабыв все условности мира. Однако, одно "но" все же оставалось — Анастасия. О ней позабыть невозможно. А ещё его равнодушие… Равнодушие? Я бы так не сказала… Однако прагматик внутри меня не дремал, он скорчил кислую мину и развёл руками…

Магия взглядов внезапно потеряла свою волшебную силу, возвращая меня к реальности. Я резко отвернулась и вызывающей улыбкой ответила на комплимент председателя правления одного из преуспевающих банков нашего города, подошедшего к нам с Татьяной как нельзя кстати.

Сегодняшний вечер — как игра в покер. Просто нужно сделать красивый и правильный ход.

 

Глава 9

Наконец, закончилась торжественная часть вечера, сдобренная изобилием хвалебных, пафосных речей, непрекращающемся звоном бокалов и всплесками дружных аплодисментов в адрес виновников торжества- корпорации "Реванш", а так же её основателя и на протяжении десяти лет бессменного руководителя Аркадия Петровича Покровского.

Надо отдать должное устроителям вечера- нас с Татьяной посадили за отдельный столик, дабы не смущать присутствием незнакомой компании. Однако свободные места рядом с нами не пустовали, поскольку две незамужние и преуспевающие дамы притягивали внимание не только одиноких мужчин. К нам постоянно кто-то подсаживался с бессменным предложением выпить по поводу встречи или нового знакомства.

Мои мысли? А мысли были прикованы, хотела я того или нет, лишь к одному субъекту за столиком неподалеку, Олегу Ростовцеву.

Они сидели вчетвером: он, Анастасия и чета Анисимовых. Супружеские пары, судя по непринужденности общения, были знакомы давно, не впервой встречаясь на корпоративных вечеринках и на многочисленных празднованиях юбилеев, дней рождений и прочих знаменательных событиях. Сегодня двери в их мир распахнулись передо мною в первый и, скорее всего, в последний раз, поскольку будущей жене преуспевающего итальянского бизнесмена вскоре придется осваиваться в совершенно ином обществе.

Непрошенные слезы… Они наворачиваются на глаза в самый неподходящий момент… Напускной смех над какой-то шуткой — я пытаюсь любым способом спрятать их, а затем проглотить. Никто на свете не должен догадаться, почему глаза Маргариты Михайловны сияют влажным блеском — это каламбур Василия Николаевича, который я пропустила мимо ушей, и блики света, играющие на отшлифованных гранях дорогого хрусталя, создавали иллюзию…

— Маргарита Михайловна? — прошептала Татьяна, наклоняясь ко мне и тронув меня за руку.

— Что, Таня? — я освободила руку, инстинктивно смахнув влагу с глаз. — Василий Николаевич…

Таня отрицательно покачала головой.

— Возможно, это "Asti Spumante"… — тихо прошептала я. — Игристые вина коварны…Пожалуй, мне стоит подышать свежим воздухом…

Я встала из-за стола.

— Маргарита, Вы обиделись? — пробасил Василий Николаевич.

— Ну что Вы? Вы очень приятный собеседник, а вот шампанское… Мне сейчас, как никогда, необходим глоток свежего воздуха. С Татьяной Вам не будет скучно, поверьте.

Я вымученно улыбнулась.

— Вас проводить?

— Ни в коем случае. Вы забываете о второй собеседнице… Составьте ей компанию, пожалуйста.

Таким вот несколько неуклюжим и я бы сказала, некорректным, способом мне удалось избавиться от общества провожатых.

Больше всего на свете мне сейчас хотелось побыть одной.

Я шла по тропинке в темноте. Лишь свет луны и её отражение на гладкой поверхности пруда не позволяли мне потеряться. Этот темный зеленый рай излучал умиротворяющую тишину. У подножия толстого ствола огромного старого дерева, в траве, я различила крошечную тень. Это белка. Она тоже заметила меня и теперь наблюдала, замерев на месте, подняв пушистый хвостик вверх. Её глаза- бусинки мерцали в темноте.

Я попыталась осторожно присесть на корточки, чтобы поближе разглядеть местную обитательницу. Белка всполошилась и молнией взлетела по стволу дерева, спрятавшись в его раскидистой кроне.

Выпрямившись, я встала спиной к стволу и сзади обхватила его руками, тесно прижимаясь к шершавой коре. Вдохнула свежий вечерний воздух полной грудью, стараясь полностью прийти в себя, будучи абсолютно уверенной, что здесь меня не потревожит никто.

Возвращаясь обратно, я разглядела меж высоких крон старых деревьев гирлянды искусственного освещения при входе в замок. Большинство гостей вышло подышать свежим воздухом, оживленно общаясь между собой. До меня доносились обрывки разговора вперемешку с хохотом и звоном бокалов.

Среди толпы я попыталась отыскать кого-нибудь из знакомых, Татьяну в первую очередь.

— Маргарита Михайловна!

Татьяна первая заметила мое приближение и окликнула. Я повернулась на звук её голоса.

Сначала мой взгляд почему-то выхватил только её силуэт. Однако, приглядевшись, я поняла, наконец, кто стоит рядом с ней.

Бывают такие моменты в жизни, о которых говорят "земля ушла из-под ног". Именно это состояние я испытывала, глядя на Татьяну, а рядом с ней Олега и Аркадия Покровского с Юлией.

— Как вы?

— В порядке, Танюш. — выдавила я из себя.

— "Asti Spumante", не так ли? — подмигнул мне Аркадий. — Да, кстати, мне показалось, вы не знакомы. Разрешите представить — Олег Ростовцев.

— Мы более чем знакомы. — Правая бровь Олега дернулась, он пристально в упор смотрел мне в глаза. — Однажды даже… Впрочем, может Вы продолжите, Маргарита Михайловна?

— Однажды! — Покровский расхохотался. — И вы, господа, до сих пор не вместе?

— Простите Аркадий, о чем это Вы?

Анастасия. Она выросла словно из-под земли, подозрительно переводя взгляд с меня на Татьяну.

Наконец-то мне представилась редкая возможность разглядеть её вблизи. Я бы согласилась с определением "красивая", несмотря на уколы ревности, становящиеся довольно болезненными в её присутствии. Орехового цвета глаза удивительно сочетались с волосами цвета спелой пшеницы, ярко накрашенные, хоть и большие, губы вовсе не портили её, а как раз, наоборот, придавали лицу неповторимый шарм. Довольно высокая и, несмотря на пышные формы, великолепно сложена. В общем, в ней было всё, что могло очаровать любого мужчину.

Я не отвела глаз, вызывающе глядя в её расширившиеся зрачки.

— Неужели Вы не в курсе?

— Не в курсе чего, Настюша, позвольте узнать?

— Наши отношения с Олегом, Аркадий Петрович, наконец-то подходят к своему логическому завершению. — она вызывающе расхохоталась. — Угадайте с трёх букв! Это совсем не сложно. — в её смехе начали проскальзывать истерические нотки. — К свадьбе, мой дорогой друг, к свадьбе!

— Анастасия! — донесся до моего сознания досадный возглас Олега.

Я стояла, не ощущая себя. Единственное распознаваемое чувство в моей душе — время обмануло меня… Олег был свободен до сих пор, несмотря на упорно распространяемые слухи об их якобы состоявшейся помолвке. Кто или что помешало этой паре воссоединиться в счастливом браке ещё тогда, почти три года назад?

— Выпьем за нас с Олегом!

В её руках материализовалось бутылка " Дон Периьона" и несколько фужеров.

— Кстати, за наше официальное знакомство, за него тоже полагается выпить! Анастасия Панина, адвокат. А вы, насколько мне известно, восходящая звезда, Маргарита Мирославская? Вы Татьяна Агеева, если я не ошибаюсь? Надеюсь, в скором будущем нам с Олегом доведется побывать у Вас в гостях? — тараторила она, разливая вино по фужерам.

— Непременно. — проговорила я, отпивая глоток.

— Что ж… — Таня встряхнула головой, вдохнула побольше воздуха, как пловец перед прыжком в воду, глянула на меня и тут же отвела глаза в сторону. — Нам сегодня предстоит поздравить не только Вас с Олегом, Анастасия.

Та удивленно выгнула брови. А я?… Я просто остолбенела от неожиданности…

— Вот как?

— Да, наша восходящая звезда, как Вы точно и очень красиво выразились в сентябре тоже вступает в брак и, увы, покидает нас. Её ждет Марко и вечный город… За счастье будущей синьоры Висконти я поднимаю свой бокал!

На мгновение наступила оглушающая тишина. Мне казалось я слышу удары собственного сердца. "Или сердца Олега?" — промелькнула неожиданная мысль. Мы снова во второй раз за этот вечер скрестились взглядами, заставляя время остановиться на эти короткие мгновения.

— Поздравляю. — он первым нарушил тишину.

Поздравляю? Я почувствовала, как мои ноздри мстительно затрепетали.

— Спасибо. — нарочито небрежно бросила я в ответ, отпивая несколько глотков из фужера, дабы прикрыть лицо, поскольку за его выражение в данный момент я ручаться не могла.

 

Глава 10

— Маргарита Михайловна! — Таня боязливо тронула меня за руку. — Скажите, Вы сильно расстроены? Обиделись на меня? Знаете, Вы были белее мела, вот я и решила…

Она осеклась, не решаясь продолжить.

Мы поднимались по лестнице обратно в зал. Олег с Анастасией шли на шаг впереди.

— Танюша, ну что ты такое выдумала? — устало проговорила я. — Я понимаю твои мотивы, поэтому выкинь всё из головы. Между нами всё остается по-прежнему… Ни о каких обидах не может и речи идти.

— Я обещала никому о свадьбе…

— Ах, брось! Почему никому? То была моя минутная блажь. Все равно рано или поздно…

Я махнула рукой.

" Поздно" — безнадежно шепнула моя душа. — " Теперь уже поздно".

"Скорее всего, не теперь, а всегда так было"- глумился прагматичный рассудок.

— Висконти… Кто такой этот Висконти? Одинокие дамы России атакуют заграничные рынки женихов? Забавно!

Опять Анастасия! Слова резанули слух, отдавшись болью в душе. На меня накатил приступ сумасшедшей ярости. Я задрожала и сделала шаг вперед, что бы дать достойный отпор нахалке, но Татьяна вовремя схватила меня за руку, видимо, угадав мое намерение.

— Марко Висконти, — задумчиво произнес Олег. — А тебе, моя дорогая, было бы ещё забавнее, если бы ты узнала, какой суммой исчисляется его денежный капитал, не говоря уже обо всем остальном. Такие, как он не выставляют себя на продажу… В данном конкретном случае ты сморозила определенную глупость, моя… — он внезапно оглянулся. Я смотрела на него с откровенной усмешкой на губах. Не предполагала, что Олег имеет представление о Марко…

— Да, Маргарита Михайловна, вам ни о чем не придется сожалеть. — вставила свою шпильку Татьяна. Она сумела подобрать такой тембр голоса, что бы ни одно слово не пролетело мимо ушей Олега.

Этот короткий, но довольно неприятный инцидент напрочь испортил мне настроение.

Татьяна разгадала мою тайну… Что ж, если бы не она, чертовка-Настюша втоптала бы меня в грязь. Я мысленно поблагодарила свою Татьяну — далеко не каждый, окажись на её месте, сможет раскрутить ситуацию так, как это сделала она.

Единственным моим желанием было, чтобы вечер побыстрее закончился. Мне не терпелось сжечь за собой мосты, покидая мир зависти и коварства, притворства и лжи, лицемерия и вероломства… Что ещё можно сказать в их честь?.. Во мне всё кипело от гнева и досады, тело сотрясала мелкая дрожь, руки похолодели, а щеки и лоб, наоборот, обдавало нестерпимым жаром.

Я оставила Татьяну и удалилась в дамскую комнату.

Смочив ладони в ледяной воде, попеременно прикладывала их к разгоряченному лбу, проклиная себя за малодушие. У меня был выбор, и я направила его против себя. А самое ужасное это то, что Олег, мой кумир, моя мечта, моя единственная любовь оказался… Стоп! Кем же оказался Олег? Я боялась произнести страшное слово. Это слово было бы в первую очередь приговором мне и больше никому, поскольку его никто не услышит. Я никогда не осмелюсь высказать его вслух.

Немного успокоившись и придя в себя, я подправила макияж, расчесала волосы, достала из клатча заколку и собрала непослушные пряди в хвост. Приклеила легкую ничего не выражающую улыбку, полюбовалась в зеркале, как это будет выглядеть со стороны. "Сносно…"- решила я, сжав как можно крепче обе руки в кулак, потом резко расцепила пальцы, этим энергичным жестом снимая напряжение во всем теле, развернулась, в последний раз бросила взгляд на своё отражение, и направилась к выходу.

И все же один мост поджечь мне не удастся, я просто не смогу поднять на него руку. Несмотря на то, что, скорее всего, по нему уже никто не пройдет….

Это была тема Feelings в исполнении Антонио де Лучено. Старая как мир мелодия, ставшая классикой, разливалась по залу. Сентиментальная, грустная лирика былых времен…

Обстановка в зале стала более непринужденной: каждый развлекался на свой лад.

На площадке для танцев я заметила несколько танцующих пар.

Поискала взглядом Татьяну. Тщетно. Её нигде не было видно. Мне ничего не оставалось делать, как отыскать свой столик и подождать, спрятавшись за колонну, окончания вечера.

Олег шагнул мне навстречу, отделившись от небольшой толпы гостей, собравшейся возле барной стойки. Я почувствовала, что краснею, а тело начинает деревенеть….

— Маргарита….

Я будто впервые услышала своё имя. Тембр его голоса изменил его до неузнаваемости, обволакивая бархатом, безмерной нежностью и ещё чем-то, чему мне было трудно дать определение, а, скорее, я просто боялась… Боялась сглазить?….

Я смотрела на него, не в силах отвести глаза. Смотрела и ждала…

— Маргарита… — повторил он. Этот голос сводил меня с ума, мне хотелось слышать своё имя в его исполнении бесконечно. — Можно с Вами потанцевать?

Я не видела себя со стороны, вернее, не представляла выражения своего лица. Но его глаза умоляя, замерли на мне:

— Один танец… Этот…

Я чуть подалась вперед, он обнял меня за талию и мы влились в круг танцующих.

Олег прижал меня к себе, проводя ладонями по спине, ниже, ещё ниже. Он застал меня врасплох быстротой движений и яростными прикосновениями. Невольно я вспомнила ощущения, когда меня ласкал Марко. Это было восхитительно, моя душа, отделяясь от тела, парила в блаженстве нирваны. С Олегом же все обстояло иначе: я словно ловлю эту заблудшую душу, крепко прижимаю к себе, она успокаивается, перестает метаться, и теперь мы одно целое — я, моя душа и он. Чувство пилигрима, обретшего, наконец, обетованную землю…

— Почему? — он убрал локон с моего лица. Я задумалась, что он имеет в виду. Он отстранился, глядя мне прямо в глаза, потом ещё крепче сжал в объятиях и шепнул:- Почему ты скрылась тогда?

— Скрылась? Когда? — теперь я смотрела на него в упор, вывернувшись из кольца его крепких рук.

— Ты всё прекрасно знаешь и помнишь, — проговорил он, снова привлекая меня к себе. — Только я не понимаю… Впрочем, оставим это… Не время открывать спорные дебаты. Есть вещи куда более приятные…

Его руки скользили по моей спине, ласкали легкими прикосновениями шею, гладили волосы…

А я?… Я умоляла Всевышнего, чтобы этот танец не кончался никогда….

К трем часам ночи гости стали потихоньку разъезжаться.

Олег больше не подходил к нам, оказавшись полностью во власти своей будущей жены.

К счастью, Анастасия не видела, как мы танцевали. Похоже, она вообще ничего не видела и ни о чем не догадывалась, но всё же, была в ладах со своей интуицией и увела его подальше от нашей компании.

Я решила покинуть вечеринку в числе первых. Мы попрощались только с гостеприимным хозяином этого праздника и его Юлией.

Выходя на площадку для автомобилей, я невольно обернулась — у ворот стоял Олег, оглядываясь по сторонам. Он явно кого-то искал. Я видела, как он пристально посмотрел в сторону стоянки, постоял немного, потом развернулся и исчез за воротами "Старого замка"….

 

Глава 11

Конец июля и начало августа выдались на редкость жаркими. Летний зной сменялся вечерней духотой, а за вечером приходила ночь, дарящая легкую прохладу только под утро.

Потрескавшаяся земля изнемогала в ожидании дождя, чтобы, освежившись, прийти в себя и с новой силой заблагоухать ароматами трав и цветов.

После вечера в "Старом замке" меня хватило ровно на три дня пребывания в городе. Я не находила себе места, запертая в раскаленном безжалостным солнцем каменном мешке. Моё и без того зыбкое душевное равновесие было сведено на нет. Глаза старались уловить черты Олега в каждом прохожем, каждое лицо дразнило подобием, от вида серебристого PRADO пробивала внезапная дрожь, а голову тут же сжимали невидимые тиски, будто щупальца злобного монстра. В общем, я стала потенциально опасна, находясь за рулем автомобиля.

Недолго думая, я рванула в Зотовку, оставив Татьяну заниматься подготовкой нового номера.

Моя Зотовка… Она в очередной раз спасала мою измученную душу от неурядиц и сомнений, терзавших её денно и нощно.

Каждый вечер, после долгого, освежающего купания в реке, мне приходилось поливать цветы под окнами. За целый день зной иссушал мои роскошные розы, они стояли, понуро опустив ещё нераспустившиеся бутоны.

Я брала в руки шланг с разбрызгивателем и, направляя мелкие струйки на поникшие растения, любовалась, как те оживают у меня прямо на глазах. Капельки воды стекали по бархатистым лепесткам роз, играя всеми цветами радуги в лучах заходящего солнца, падали, заставляя трепетать нежные листочки, и просачивались в землю, даря растениям жизнь. Я могла наблюдать это чудо часами, вспоминая….

Руки Олега на моей спине, на затылке, в волосах, его пальцы ласкают шею, нежно теребят мочку уха…

" Почему ты скрылась тогда?". Его вопрос не давал мне покоя больше двух недель, заставляя вспоминать. Но что? Что он имел в виду, спрашивая о том, чего не было?

Я терялась в догадках, пытаясь припомнить все наши встречи. Увы! Я помнила каждую из них в мельчайших подробностях. И не одна из них не давала повода спросить "Почему ты скрылась тогда?"….

— Маргаритка! — тетя Катя стояла на крыльце, её взгляд пытался обнаружить моё присутствие среди буйных зарослей плетущихся роз, рассаженных вдоль забора. — Слышу, вода шуршит, а не вижу тебя…

— Я здесь…

Пристроив шланг меж кустов, я вытерла руки о подол ситцевой юбки и вышла из своего укрытия.

— Чудо своё поливаешь?

— Да. За день высохли совсем!

— И то верно… А не могла бы зайти ко мне на минуточку? Я тут такой трофей откопала. Вот в подполе на днях убиралась, мне после смерти отца тошно, девонька, все ищу чем бы себя занять… Случайно наткнулась… Зайди-ка погляди… Не иначе, отец спрятал, а ему дед, поди, оставил…

Мне стало любопытно. Я хорошо знала деда Евстафия. Помню, как он молча курил на завалинке, провожая меня пристальным взглядом. Тетя Катя даже один раз подшутила над ним, что, мол, отец, молодухи и в девяносто с гаком душу будоражат. Неудачно подшутила, дед после этого не смел смотреть в мою сторону, особенно при ней. Только замечала иногда — глянет мельком исподтишка и тут же отвернется.

Притворив за собой калитку, я поспешила к дому Екатерины Евстафьевны.

— Вот! Погляди-ка, девонька, что отец под полами от глаз людских прятал!

Тетя Катя отворила дверцу шкафа и вынула с верхней полки какой-то сверток. Я с любопытством и недоумением наблюдала за ней. Чем решила удивить меня эта добрая женщина. Видимо, недавняя потеря близкого человека заставила её позвать меня к себе, чтобы скрасить одиночество. А тут и повод нашелся — какая-то находка в подполе.

Она повернулась ко мне, держа в руках что-то продолговатое, завернутое в байковую тряпицу.

— Сядь-ка, вот сюда, доченька.

Екатерина Евстафьевна пододвинула к столу табурет, усадила меня, подсела рядышком и осторожно развернула тряпицу. В её руках оказалось нечто напоминающее свернутое в трубочку полотно.

— Что это? — невольно вырвалось у меня.

— Картина… Глянь какая!

Она в свою очередь развернула полотно и, придерживая углы обеими руками, положила его на стол прямо передо мной.

"Я где-то видела её…" Первая мысль, что посетила меня, была абсолютной нелепицей, ибо видеть когда-либо изображенную на полотне девушку, я никак не могла. Белое до пят платье с кружевами и рюшами, русые волосы собраны на старинный манер розовой лентой, тонкая шаль с кистями, расшитая красными розами руками искусных мастериц, небрежно наброшена на плечи. На полусогнутой руке букет цветов. Она стояла посреди сада в профиль к зрителю. Девушка из далекого теперь уже позапрошлого века….

Почему мне показалось, что я видела когда-то не только её, но и это полотно? Эффект дежавю…. Это необъяснимое явление порой застает нас врасплох, порождая ощущение того, что происходит нечто, что было когда-то, но застряло в закоулках памяти, заставив нас напрочь позабыть о произошедшем. Бесплотная иллюзия… Где берешь ты свое начало? Откуда выползаешь невзначай, на краткий миг заставляя поверить и ощутить то, чего никогда не происходило в твоей жизни?

— Не узнаешь?

— Кого, тетя Кать? — я с удивлением воззрилась на нее в ожидании пояснений. Здравомыслию тети Кати всегда можно было только позавидовать. "Неужели после смерти отца?…." — мелькнула шальная мысль.

" Господи, приходит же такое в голову!" — тут же одернула я себя.

— Как кого, девонька? А ты приглядись- приглядись-ка получше. Она ж, как две капли воды, вылитая ты… Аль сама не видишь?

Я наклонилась, вперившись взглядом в лицо девушки. Снова это навязчивое, непонятное чувство сродни узнаванию или зову издалека…

Да, в чертах действительно было неоспоримое сходство: цвет волос, изгиб губ, форма носа, даже поворот головы, и тот говорил за то, что тетя Катя права- наше подобие бросалось в глаза с первого взгляда. Только я могла этого не заметить, целиком уйдя в свои переживания и размышления.

— Люди, похожие друг на друга- не редкое явление в нашей жизни. — я попробовала рассуждать с позиций здравого смысла.

— Но тут же копия! Только одёжку поменяй и сестры-близнецы!

— Будет вам, тетя Кать! Не стану спорить, мы действительно похожи. Однако вспомните, сколько лет разделяет нас! Никак не менее полутора века, а то и более того…

— Так-то оно так, — улыбнулась она в ответ, — Да никто наперед не знает…

— Чего не знает?

— А, так это я!… Теперь зато знаю, почему отец с тебя глаз не спускал.

— И почему же? — удивилась я.

— Её в тебе видел, тоже Екатерину, как и я, только Зотову.

— Зотову?

— А ты не знала, почему наша деревня Зотовкой зовется?

Я наморщила лоб- воспоминания рвались откуда-то изнутри, и, не находя выхода, кружили совсем рядом, но не касались моего сознания. Далекая Екатерина, столь схожая со мной, не раскрывала мне своих секретов.

Я снова посмотрела на полотно.

— Интересно… — пробормотала чуть слышно.

— Что, доченька? — тетя Катя пристально посмотрела на меня, потом перевела свой взгляд на неё.

— Была ли она счастлива? — эхом отозвалась я.

— Почему спрашиваешь, а? — её глаза наполнились тревогой. — Аль у тебя не всё ладно? Ты уж прости, не серчай, тут твоя мамка по секрету сказывала, что заморского жениха-то выбрала. Может, и не моё это дело, но заморский, он и есть заморский… чужой…

— Не в этом дело… — я низко опустила голову.

Тетя Катя посмотрела на меня долгим взглядом и промолчала, тут же переведя нашу беседу совсем в иное русло.

— А ты ведь отца-то моего и не помянула ни разу! — будто спохватилась она. — Давай-ка сейчас на стол накрою, вспомним Евстафия Игнатьевича по-христиански. Если рюмочку налью, не откажешься?

— Не откажусь…

— Спокойной ночи, тетя Кать! — сказала я на прощанье, закрывая за собой калитку.

— Спокойной, девонька, спокойной! — откликнулась в ответ Екатерина Евстафьевна, — Ой, постой-ка минуточку! Я мигом, ты только не уходи!

Она кинулась в дом и почти тут же вернулась, держа в руках знакомый сверток.

— Тебе, это, Маргаритка, хоть тебя и не Екатериной назвали.

— Да разве можно! Это же деду Евстафию принадлежит! Принадлежало, — поправилась я. — А теперь вот Вам память о нем осталась. И какая! Нет, тетя Кать, как хотите…

— Я-то что, — перебила она меня. — Это он, Евстафий Игнатьевич, хотел бы. Точно знаю, чувствую, вернее. Твоя она теперь и больше ничья, понимаешь? А память… Память, девочка моя, не в этом. Совсем в ином она, память-то наша…

Я не знала, что ответить.

— Бери, а то деда обидишь!

Она взяла мою руку, положила на нее сверток, потом прижала к моей груди.

Я почувствовала, как край полотна уперся мне в подбородок. А ещё тепло… Оно расползалось по всей области сердца от его внезапного прикосновения.

— Вот теперь иди с Богом!

— Спасибо Вам, тетя Кать!

Я бросила на неё прощальный взгляд, повернулась и медленно пошла к своему дому.

 

Глава 12

Ох уж эти серебристые PRADO! Величественный сухопутный корабль вывернулся из-за поворота, заставив меня вздрогнуть и насторожиться. Мой шаг стал гораздо быстрее, и, юркнув в калитку, я заперла её на засов, несмотря на то, что была уверена- Олегу Ростовцеву в Зотовке делать определенно нечего.

Скорее всего, это кто-то из соседней деревни решил поехать в объезд, поскольку прямая дорога туда была грунтовая и вдобавок вся в выбоинах. Любой проезжающий автомобиль поднимал огромный столб пыли, которая, пробиваясь в салон, делала пребывание внутри него просто невыносимым.

Однако, несмотря на мои разумные доводы, сердце отбивало бешеный ритм до тех пор, пока джип не поравнялся с моим домом и притормозил прямо у ворот, за которыми стоял мой FOCUS. Теперь оно замерло, как зверек в укрытии. Я тоже замерла вместе с ним, прячась меж опущенных ветвей березы под окном.

Дверца открылась. Из своего укрытия мне не было видно, кто и зачем причалил к воротам моего дома, но я знала… Не могу сказать, каким образом это знание просочилось в мой разум, и всё же я была уверена, что это Олег. Меня никто не смог бы убедить в обратном.

Я чувствовала его присутствие, мне было безумно хорошо от того, что он здесь, совсем рядом со мной. Непередаваемое словами ощущение! Мой мир, давно сошедший со своей оси, вернулся на свое место, уютно устроившись в области моего сердца, не агонизируя, не мучая сомнениями, не разрывая его в клочья. Я причалила, наконец, у своей пристани, и меня ждал дом, единственный, готовый всегда принять родную душу, эту заблудшую странницу. Надежное пристанище… Оно не из кирпичей и бревен, а из моих самых прекрасных и сокровенных чувств и эмоций. И только этот необыкновенный дом по-настоящему ждет каждого из нас, ждет терпеливо и вечно, несмотря на долгие скитания по бездорожью в поисках преходящих радостей и побед…

Всё было как в прекрасном сне, сейчас, несмотря ни на что, мы будем вместе. Я и Олег. Краденые у жизни мгновения, они станут нашими и больше ничьими.

Но я…

Я не знала, что мне делать и как себя вести? Наши враги, сомнения, неуверенность, оторопь, поднимают свои головы в самый неподходящий момент.

Вынырнув из-под веток березы, я сделала вид, что ничего не замечаю и бросилась к цветнику только сейчас вспомнив, что, отправляясь к тете Кате, оставила включенной воду.

Я не заметила, как он подошел к забору и, положив не перекладину руки, молча наблюдал за мной.

Перекрыв воду, я затаилась в наступившей тишине и, чуть наклонившись, пыталась разглядеть, что же происходит по другую сторону калитки. Сквозь изгородь и кусты мне была видна лишь часть крыла джипа Олега. Куда подевался он сам? Я же слышала, как захлопнулась дверца, причем один раз. А это значит, что с Олегом никого не было. "Размечталась! — тут же усмехнулась я про себя. — Она просто осталась в машине…"

Волна разочарования обдала меня своим холодом. Безумную радость безжалостно душил вкрадчивый голос рассудка.

Какой смысл прятаться, как глупая девчонка?

Я выпрямилась, зачем-то отряхнула юбку, подхватила сверток с картиной, который до этого положила не траву рядом с цветником и решительно направилась к крыльцу, ничего не желая больше, чем, как можно быстрее, скрыться за дверью.

— Маргарита…

Я вздрогнула, остановилась, едва справившись с захлебнувшимся дыханием, и медленно, словно под гипнозом, повернулась.

Он стоял в нескольких шагах от меня, стоял и молча смотрел, пытаясь подхватить мой взгляд своим. Я была не в состоянии сопротивляться, изображая безразличие, и не смогла отвести глаза в сторону.

Теперь мы оба тонули друг в друге, упиваясь нашей безмолвной дуэлью, сладким поединком чувств и эмоций.

— Хозяйка "У меня в гостях…" почему-то медлит с приглашением, заперев калитку на засов? Это меня удивляет, поскольку о Вашем гостеприимстве и обаянии ходят легенды.

Его реплика застала меня врасплох, я представления не имела, как мне следует поступать в довольно щекотливой сложившейся ситуации. Мне пришлось побороть желание просто распахнуть злополучную калитку и броситься ему на шею, укрощая свой порыв своевременным припоминанием слов Анастасии: "Наши отношения с Олегом наконец-то подходят к своему логическому завершению… К свадьбе, мой дорогой друг, к свадьбе!"

Вовремя сумев собраться, я улыбнулась как можно радушнее, приклеив дежурную улыбку:

— Простите великодушно! Вы — в наших краях? Я просто оторопела от неожиданности! — пропела я, гостеприимно распахивая перед ним калитку. — Всегда добро пожаловать!

Я изо всех сил старалась скрыть обуявшее меня волнение, граничащее с приступом не то паники, не то безумной радости. Трудно было разобраться в своих чувствах — рассудок и душа нещадно колотили друг друга, преподнося каждый свои доводы.

Но, несмотря на сумбур в голове, я знала одно — Олег приехал один, Анастасии с ним не было…

Его плечо задело мое, когда мы поднимались по ступенькам крыльца, словно по команде мы повернулись друг к другу лицом и снова замерли, встретившись взглядами.

Мир вокруг перестал издавать привычные звуки и запахи, он словно отошел на задний план, позволяя существовать лиши пространству, окружившему нас, пространству, в котором мы были неотделимы друг от друга.

— Почему ты исчезла тогда?

Мы сидели за столом. Я разливала чай. Наш разговор перескакивал с одной темы на другую. Обычная светская болтовня: бизнес, немного политики, общие знакомые и ни слова о личном… Неожиданный вопрос застал меня врасплох- рука дрогнула, брызги кипятка обожгли мне запястье.

— Прости! — Олег вскочил, схватил бутыль с растительным маслом, полил обожженное место и присыпал солью. — Это я виноват, сейчас всё пройдет, поверь. Я не подумал…

— Нет…Просто я бываю порой неуклюжей. — мне с трудом удалось выдавить улыбку.

Он посмотрел на меня долгим взглядом, медленно поднес обожженную руку к губам и поцеловал её. Сначала один раз, потом его губы начали подниматься выше, покрывая поцелуями до локтя.

Я забыла про боль от ожога, в упоении наслаждаясь прикосновениями его губ к своему телу. Как оказалось, в душе я до сих пор оставалась девственна, несмотря на то, что не один мужчина оставил свой след на моем теле, и не одному в порыве страсти я шептала лживые комплименты их мужским достоинствам.

Сейчас же я просто молчала, полностью растворившись в новых ощущениях…

Я не пыталась дать им конкретное определение, это было бы слишком неуместно, однако, четко знала, что такое чудо происходит со мною впервые…

Как никогда с полной ясностью осознала: именно Олег тот самый мужчина и больше никто, но в то же время понимала, что в этой жизни нам предстоит идти разными дорогами, и очень скоро это дорогое мне лицо, возможно, будет появляться предо мною лишь во сне. Всего лишь возможно… Мне было невыносимо представить обратное…

— Прости…

Его шепот заставил меня очнуться. Я обнаружила себя в кольце его крепких рук, моя голова покоилась на его плече.

— Наверное, мне не стоило допытываться…

— Возможно, ты имеешь в виду вечер в "Старом замке"? Мы с Татьяной уехали в числе первых, попрощавшись только с Покровскими. Почти по-английски… — улыбнулась я, только сейчас заметив, что мы перешли на "ты".

— Нет, я имел в виду вовсе не вечер у Покровского. Неужели… — он осекся. — Впрочем, я давно понял: этой тайной по неизвестным мне причинам ты явно не хочешь делиться, даже со мной. Хотелось бы знать почему, но не смею настаивать.

Я удивленно выгнула брови:

— Не понимаю, о какой тайне идет речь?

— Есть одна… Трехлетней давности, но ты в упор не желаешь об этом вспоминать. Что ж, постараюсь понять и не докучать тебе вопросами, от которых дергаются руки.

Он резко отпустил меня.

— Ты сводишь меня с ума… — прошептала я, почувствовав беспредельное одиночество, лишившись его прикосновений.

— Взаимно…

Он взял со стола барсетку, повернулся ко мне, в который раз за этот вечер задерживая долгий взгляд на моем лице.

— Пора и честь знать…

Мой Олег уходил от меня, унося с собой радужные краски моего мира, лишь оттенки серого теперь царили в нем, навевая горечь, недоумение и тоску….

Обернулся на пороге, его взгляд упал на обожженную руку:

— Не болит?

— Какое это теперь имеет значение… — тихо проговорила я, чувствуя, что слёзы вот-вот покатятся из глаз.

— Спокойной ночи. — донеслось в ответ.

— Я провожу.

Мы молча спустились по ступенькам, я отворила калитку, выпуская его.

— Спокойной ночи, ещё раз…

— И тебе того же…

— А вот это вряд ли… — глухо отозвался он, открывая дверцу джипа.

Я не могла уйти… Прислонившись к калитке, ждала…

Мотор на секунду заурчал, потом захлебнулся и заглох. Я видела, как Олег несколько раз пытался завести его, но попытки не увенчались успехом. Он открыл капот, выскочил из салона, взял фонарик и долго ковырялся в проводах в поисках неисправности.

Ещё одна попытка запустить двигатель снова провалилась. Знаменитая японская фирма явно теряла своё лицо- её детище вело себя словно раздолбанный "Москвич" выпуска прошлого века.

Он вылез из салона, развел выпачканными в масле руками:

— Что ж, если гостеприимная хозяйка не против, я напрошусь на ночевку под крышей её уютного дома. Или, если моё присутствие тебя смущает, переночую в джипе, благо автомобиль не из маленьких.

— Закрой машину! — ответила я. — Неужели ты думаешь, что я позволю тебе остаться за воротами моего дома?

Моё сердце бешено колотилось. Первые предчувствия меня не обманули- сегодняшняя ночь обещает стать моей!

— Баню я растопила давно, поостыла, наверное. Тебе необходимо вымыться. Сложи все инструменты, и оботри руки. Я быстро. Подброшу поленьев, заодно и сама сполоснусь, а затем твоя очередь.

Я мысленно поздравила себя — маневр рассчитан идеально.

Взяв полотенце и шампунь, я подхватила несколько поленьев из поленницы и скрылась в предбаннике.

 

Глава 13

Олег… Он только что вышел из бани и стоял посреди комнаты, обернувшись лишь махровым полотенцем, мокрые волосы в экзотическом беспорядке.

Головокружительно красив и невероятно волнующ…

Стоп. Я поняла, что испытываю чувства, которые мне довелось пережить когда-то. Та же комната, тот же вопросительный взгляд Олега… Чувства порой обманывают нас, пытаясь навязать странные воспоминания, которые существовали где-то в иной реальности. Возможно, то был мимолетный сон или мечта…

Мне не нужно было напрягать память- я точно знала, что всё, что происходит сейчас со мной, происходит впервые. Впервые я с ним наедине, оторванная от всего мира, и реальность напоминает о себе только стрекотом сверчков да тихими вздохами реки, доносящимися из приоткрытого окна.

Я ждала его приближения в предчувствии предстоящего. На какое-то мгновение разум протестующе возразил- уступить соблазну вот так просто?

— Если бы я могла, я заставила бы тебя уйти…

— Если бы я мог уйти, — мягко ответил он, — я бы ушел.

Секунду мы стояли не прикасаясь друг к другу, все ещё испытывая оставшуюся скованность, борясь с чувствами, которые были неуместны в сложившейся ситуации- мы оба знали, что наступит завтра и вернет тех, с кем по воле судьбы нам надлежит остаться навсегда.

Навсегда…Как порой обреченно звучит это слово….

Я непроизвольно подалась к нему, едва заметно, это можно было скорее почувствовать, чем увидеть.

Этого было достаточно.

Олег сжал меня в объятиях, затем приблизился губами к моим губам, ещё крепче прижимая к своему возбужденному телу.

Он поднял меня, как ребенка, продолжая пожирать губами мою шею, ключицы, постепенно опускаясь к груди.

Потом положил на кровать, дернув пояс моего халата, я в ответ, не долго думая, сорвала полотенце с его бедер…

Олег не мог больше оставить моё горячее, зовущее тело, как не мог оставить свое сердце обескровленным. Он последовал за мною и секунду спустя был внутри меня глубоко и с такой силой, что я осталась бездыханной в этот ошеломительный миг.

Мы лежали обессиленные и измотанные сумасшедшим ураганом страсти. Олег уткнулся лицом в подушку рядом с моим лицом. Мое тело на короткий миг лишилось способности чувствовать, словно пережитые ощущения существовали за пределами разумного.

Постепенно рамки рассудка и чувств совместились, биение наших сердец замедлилось, блаженство и реальность наконец-то встретились на одной земле.

В моей душе распахнулись какие-то невидимые ворота. Я чувствовала себя совершенно свободной. С другими всё было иначе.

А что Олег?… Я не могла поверить, что он не ощущает то же самое- в эту короткую летнюю ночь мы вновь стали собой, соединившись в единое, разобщенное условностями, предрассудками и непониманием.

Нежный поцелуй спровоцировал новую бурю.

Я отдавалась ему снова и снова, а он, сгорая от желания, не мог насытиться нашей близостью, беря меня с безумной, неудержимой страстью.

Да, эта ночь воистину не знала ни преград, ни запретов….

Жуткий негодник этот соседский петух! Его истошный крик заставил меня вздрогнуть и очнуться.

Я всё же заснула, а клялась себе, что не сомкну глаз, упиваясь каждым мгновением, подаренным этой ночью, которую, будь на то моя воля, я превратила бы в вечность.

Окончание чудесного пира бесконечной нежности и изысканных, безудержных ласк воспринималось как кощунство, жестокое надругательство над кратким, краденым мигом счастья, отвоеванным у судьбы.

А что будет завтра?

Этот вопрос застал меня врасплох.

Я открыла глаза и с подступающим отчаянием и ужасом от предстоящей разлуки взглянула на спящего Олега. Любовь, это неподвластное нам, непередаваемое словами чувство, затопило всё моё существо….

Этой ночью он, как и я, шептал, что не отдастся сну…

Улыбнувшись краешками губ, вспомнила волшебные прикосновения его губ к моему телу, сменяющиеся неистовой страстью обладания.

Однако, усталость все же затянула перед рассветом нас обеих в омут легкой дремоты, побороть которую просто не хватило сил.

Я тихонько поднялась, накинула халат и вышла на крыльцо.

Пестрый красавец- петух, этот наглый горделивый фанфарон, в который раз за утро оглашал окрестность, радостно оповещая мир о наступлении нового дня.

Кажется, всё… Для меня крик соседского султана звучал подобно приговору- сказка длиною в ночь подошла к концу…

Я медленно спустилась с крыльца, ополоснула лицо холодной водой из-под крана и, притворив за собой калитку, вышла на улицу, неторопливо направляясь в сторону реки. Рассветную тишину нарушали только пробуждающиеся пичуги да тихий плеск воды. Я знала, что в такую рань здесь не встретишь ни души.

Сбросив халат, нагая, я с разбегу бросилась в воду. Ещё не остывшее после ночных безумств тело отозвалось на прикосновение прохладной воды приятным ознобом.

Резкий экстрим прогнал меланхолию, остановив готовые вот-вот брызнуть слезы, помогая справиться с неизбежностью и более спокойно принять реалии жизни.

Проплыв несколько раз до середины реки и обратно, я вышла на берег. Завернувшись в махровый халат и обхватив себя руками, я неспешно, но уже решительно направилась назад…

Мысли метнулись, обогнали меня, проскакали по ступенькам, замерев у входа в комнату….

Каким будет этот рассвет для Олега? Обычным?… Радостным?… С чувством сожаления?…

Я затрясла головой- только не сожаление!

Мое тело, глаза и уши, они не обманывали меня: он был безмерно страстен и, как мне показалось, искренен в проявлении чувств.

Я не хотела верить, что каждая, кто была с ним до меня, получала то же, что и я этой безумной ночью, а, возможно, и гораздо больше.

Анастасия… Её имя отдалось приступом жгучей ревности, отравляя своим ядом мою мятущуюся душу.

Я не знала, как справится с собой, как быть с Марко, вообще, я не представляла, как мне предстоит жить дальше.

" Весь мир — театр. В нем женщины, мужчины- все актеры. У них свои есть выходы, уходы, и каждый не одну играет роль"

Я усмехнулась- определенно, Шекспир был гораздо мудрее, чем мы его считаем….

Какую сцену нам с Олегом суждено разыграть на сей раз, когда растаяли ночные грезы, развеивая иллюзии, на короткий промежуток времени завладевшие нашими чувствами? Прежние представления о существующем положении вещей опять займут свою главенствующую позицию, а незыблемые миры, в которых мы привыкли обитать, слегка покачнувшись, снова встанут на свои места?

Незаметно я подошла к дому и отворила калитку, стараясь, чтобы ни малейший шум не нарушил тишину этого самого необыкновенного утра в моей жизни.

Как правило, вместо того, чтобы находиться в настоящем моменте и наблюдать за тем, что происходит, мы уносимся в будущее или перемалываем события прошлого, принося в жертву настоящее.

Рай, подаренный судьбой сегодняшней ночью… Олег, все ещё спящий в моей постели… Мне захотелось насладиться именно этими мгновениями мимолетного счастья, отбросив на время эпизоды прошлого и неизвестность будущего…

Мне не удалось застать Олега спящим. Он стоял на крыльце в одних джинсах, с волос по лицу и плечам стекали капельки воды.

Мы молча смотрели друг другу в глаза, словно боясь нарушить зыбкие узы, связавшие этой ночью наши тела и души.

— Ускользнула, как уж… — он заговорил первый. — Кажется, ты вот, в моих руках, и по-другому быть не может. Держишь тебя, крепче не бывает, глянешь, а твой след давно простыл…Наша ночь, она ещё не кончилась…

— Не слышал крика петуха?

— Это не про нас, понимаешь? И на этот раз….

Он не стал рассказывать, что на этот раз, а вместо этого схватил меня в охапку, сжал до хруста в костях и прижался губами к моей шее.

— Ты пахнешь, водой, ветром, травой… От Truth не осталось и следа.

— У тебя отличный опыт в распознавании женского парфюма. — прошептала я, слегка отстраняясь. Опять эти болезненные уколы ревности! — Не каждый мужчина способен на такое! Нетрудно догадаться…

— Тебе, видимо, нравится строить разного рода догадки, — перебил он мою тираду, ещё крепче прижав к себе. Его рука легла мне на затылок, и я услышала шепот, завораживающий, заставляющий позабыть обо всем на свете:

— Ты неповторима в ореоле любого аромата… Женщина, благоухающая луговыми травами — совершенство…

Его губы отыскали мои, превращая нас в сгусток неземного наслаждения.

Олег был прав- для нас это утро ещё не наступило…

 

Глава 14

Солнечные лучи прокрались через тюлевые занавески, размазанными бликами легли на стены.

Теперь уже не петух, а будильник в мобильнике Олега подтвердил то, что не так давно провозглашал с забора его пернатый напарник — утро все же наступило, иначе и быть не могло.

Олег крепко до боли сжал меня в своих объятиях.

— Мне пора… — тихо выдохнул он над самым моим ухом, но рук не разомкнул, словно, как и я, боялся остаться в одиночестве, лишив себя волшебной магии минувшей ночи.

Я затаила дыхание.

Итак, что ждет меня- банальное расставание двух азартных любовников, натешившихся сполна этой ночью любовными играми или печальная разлука влюбленных, вынужденных волей обстоятельств оставить друг друга?…

" Ты вернешься?". Вопрос рвался из глубины моей истерзанной души, но природная сдержанность не позволила мне высказать его вслух.

Олег все же разжал объятия и, как мне показалось, нехотя поднялся с постели.

— Кофе?

Мне необходимо было что-то сказать, развеять неловкость, повисшую между нами.

Он повернулся ко мне. Опять этот странный испытывающий взгляд, будто в этом мире существует нечто, о чем я не имею представления.

— Да, пожалуйста, чашечку, — он взглянул на часы. — У меня в девять важная встреча, времени в обрез…Прости…

— Понимаю… — я опустила голову, пряча гримасу боли.

"Он не вернется."- ответила сама себе мысленно. Тут же встала, накинула халат, молча направляясь на кухню.

Олег выпил обжигающий напиток, на ходу приводя себя в порядок.

Перед тем как выйти подошел ко мне, схватил за плечи и жадно прильнул к моим губам- бесконечно долгий поцелуй с горьким привкусом расставания.

Мне почудилось- земля уходит из-под ног, когда он внезапно разжал свои руки.

— Ночь действительно кончилась… — проговорил он. — Время порой неумолимо. Вечное, как мир "Горько!", оно у нас не за горами…

На самом деле или мне показалось, а, может, мы видим и слышим чаще всего то, что нам хотелось бы, но в словах Олега проскользнула ирония, грустная, будто навеянная обреченностью.

— Это горькое слово… Мне, увы, не доведется услышать его никогда…

Он удивленно поднял брови.

— Вот как? И что, если не секрет…

— Вовсе не секрет! — я перебила его, словно сто чертей захватили мою душу и говорили за меня моим голосом. — Просто в Италии на свадьбах кричат "Сладко!", проча счастливую жизнь новобрачным… Замечательный обычай в отличии от нашего, не так ли?

Я увидела, как его лицо на глазах превратилось в ничего не выражающую каменную маску. Он не произнес ни слова, молча отворил калитку и направился к машине.

" Зачем? — хотелось крикнуть мне ему. — Зачем мы поступаем так жестоко сами с собой? Почему все идет не так, как мы того хотим? — тут же поправив себя, — Я хочу…" А это суть две вещи абсолютно разные.

Но я не смогла произнести ни звука. Некая невидимая пелена затуманила моё сознание. Словно сомнамбула притворила за ним калитку и очнулась лишь от шума запускаемого двигателя. Олег, сидя за рулем не отрываясь смотрел на меня. Поймав мой взгляд, кивнул на прощание и резко выжал педаль газа…

Недвижимая, почти без чувств и уж точно без искорки надежды увидеть его вновь, я смотрела в сторону удаляющегося по проселочной дороге PRADO…

Ночь, вместившая в себя целую жизнь, закончилась….

Я развернулась, оторвав взгляд от опустевшей дороги, и зашла в дом…

Тишина поглотила мой мир, совсем недавно заполненный звуками творящегося в нем таинства любви. Единственным живым звуком был шорох занавесок, раздуваемых утренним ветерком, залетающим в приоткрытые окна.

Не заходя на кухню, я прошла в спальню.

Скомканная постель на широком ложе…

Наклонившись, легким касанием руки прошлась по подушке, простыне там, где лежал Олег, в надежде уловить оставленное им тепло…

Постель источала запах безумной страсти, была пропитана невидимыми флюидами любви, моей бесконечной любви к Олегу….

Глядя на неё, я как бы со стороны наблюдала за происходящим здесь совсем недавно восхитительным, поражающим мое воображение действом.

Олег… Догадывался ли он, что сотворил со мною этой ночью?

Не думаю…

Посреди комнаты стояла иная женщина. Та, что бродила вчера по саду до того, как увидела подъезжающий PRADO, а в нем Олега, скрывающего под маской беспечности свою неуверенность и ещё нечто, о чем я часто вспоминала с момента нашей встречи в "Старом замке", исчезла. Её просто не стало, и для этого хватило одной лишь ночи, проведенной с любимым мужчиной.

На свет появилась иная Маргарита. Более счастливая? Трудно сказать, ведь Олег все же ушел. Ушел, не пообещав вернуться, не пообещав ровным счетом ничего, о чем я так мечтала… Он всего лишь подарил мне ночь… Именно этой ночью я узнала, наконец, что значит принадлежать человеку, которого любишь безмерно, призрев все условности и запреты совести, забыв себя и в тоже время обретая своё истинное я, спрятанное где-то в закоулках неосознанного.

Я порывисто повернулась к зеркалу, медленно расстегнула халат, глядя на себя в попытке отыскать в своем отражении внешние перемены. Их не было…

И не должно быть! Я улыбнулась…Сегодняшняя ночь вывернула наизнанку мою душу, меняя суть, а не внешность. На мгновение мне показалось, будто мое отражение сморит на меня иным, незнакомым мне взглядом. Я встречала этот взгляд когда-то, но когда и где? Я тряхнула головой, сбрасывая накатившее наваждение. Дежавю… Все же это понятие отнюдь не бесплотно- я в очередной раз убедилась в этом…

Отыскав наброшенное на спинку стула платье, неспешно оделась, обошла опустевший дом, не смея притронутся к разбросанной постели, посуде на столе, не задернутым на ночь занавескам… Лишь взгляд жадно ловил, пытаясь удержать, каждую деталь, напоминающую о прошедшей ночи…

Минут через десять я уже сидела за рулем своего FOCUSа. Бросила прощальный взгляд на дом, на закрытую калитку…

Береза, перегнув свои ветви через забор, что-то нашептывала мне на прощанье.

Глухая тоска, навалившаяся невзначай, сковала сердце.

Когда-нибудь я наберусь сил и вернусь сюда, в этот тихий, уютный дом, невидимой силой защищающий ото всех невзгод и встрясок, которые так часто преподносит жизнь. Вопрос- когда? Как скоро поутихнут воспоминания от пережитой здесь крохотной жизни, которую уже не вернуть, как ни старайся?

И все же, когда-то, рано или поздно, это должно случиться…

Могла ли я предположить, прощаясь с дорогими мне местами, как мне казалось тогда, надолго, какие странные обстоятельства вскоре вернут меня обратно?..

Выехав из деревни, постаралась вытеснить из памяти знакомый пейзаж, что запечатлела прощальным взглядом, а с ним и всё пережитое…

Мысли пришлось настроить на другую волну: движение сегодня было как никогда оживленным.

Я достала сотовый, позвонила в издательство и сообщила, что примерно через час буду на месте…

Никогда не предполагала, что окончание рабочего дня, а за ним и вечера, проведенного, в кругу своей небольшой семьи, может принести такое облегчение.

Бессменная, давно приевшаяся попса на радио FM, на которую я научилась не обращать внимания, на сей раз просто выносила мозг.

Помню, мама пыталась мне что-то рассказывать, я кивала в ответ, вставляла неуместные реплики, но суть её рассказа ускользала от меня. Спустя несколько минут спроси меня, о чем только что шла речь, я бы ни за что не ответила.

Даже с Яной мне было трудно, чего никогда не бывало ранее. Я отвечала ей невпопад, теряла нить разговора, задавала банальные вопросы лишь бы как-то скрыть душевную сумятицу, полностью замутившую мое мировосприятие.

Сославшись на усталость, и, наспех приняв душ, я, наконец-то, отправилась в свою комнату.

Приглушенный свет настольной лампы и абсолютная тишина…

Как оказалось, именно этих мгновений спасительного одиночества мне не хватало весь день, с того мгновения, как джип Олега скрылся за поворотом проселочной дороги.

В Зотовке я почувствовала себя покинутой, здесь же, свернувшись в кресле, мне было о чем подумать, не ощущая душевной пустоты от вида не разобранной постели или чашки, оставленной Олегом на кухонном столе.

На мгновение сердце непроизвольно сжалось: весь день я пыталась позвонить Марко и каждый раз нажимала кнопку отбоя, набрав три-четыре цифры знакомого номера. Я не знала, что скажу ему, но обманывать его и себя больше не собиралась.

Одна единственная ночь расставила все по своим местам. Марко стал далеким воспоминанием, будто не я, а другая женщина, жившая в моем мире до сегодняшнего дня, сгорала от страсти в его объятиях. Теперь её не стало, как не стало прежнего мира, в котором я любила идеал.

Как оказалось, любить идеал и любить живого мужчину- это далеко не одно и то же.

"Просто в Италии на свадьбах кричат "Сладко!", проча счастливую жизнь новобрачным…" Мне на память пришла именно эта фраза, брошенная ему на прощанье. Почему? Что бы укусить Олега? Скорее всего… Он спровоцировал меня, первым упомянув о предстоящей женитьбе.

Мне никогда не забыть в тот момент его лица… Оно окаменело и потеряло своё живое выражение. Помню, как, не проронив ни слова в ответ, он повернулся, направился к калитке, отворил её и сел в машину. Мотор завелся с пол оборота…

"Если бы я мог уйти, я бы ушел…"

Я тихонько рассмеялась- знаменитая японская корпорация по производству автомобилей, как выяснилось, всегда держала марку на должном уровне, её PRADO служил Олегу верой и правдой. А вот его уловка, состряпанная наспех, чтобы найти предлог остаться этой ночью со мною, потерпела сокрушительное фиаско. Он выдал себя с головой, не удосужившись создать хотя бы видимость — будто неполадка в его джипе успешно устранена.

Я погасила свет. Сегодняшний день закончился, И я была бесконечно благодарна ему за подаренное пусть ненадолго обладание Олегом, моей единственной любовью и моей несбывшейся мечтой…

А что завтра? Завтра просто превратится в сегодня… И так всегда…

"Не хочу думать о том, что принесет мне день грядущий. Догадки и мечты частенько оборачиваются совсем не тем, чего ты ждешь…" Это была последняя связная мысль перед тем, как погрузиться в глубокий сон…

 

Глава 15

4 августа 2004 года.

В глазах мелькает трава, небо, лицо Олега, снова трава…

Моя воля… Она превзошла рамки невозможного, и я оказалась в нужном месте, в нужное время…

Вздрогнув, как от испуга, я широко распахиваю глаза…

Сон, он снова обманул меня, навязав свой неправдоподобный сценарий. Обманул с изощренной жестокостью, заставив пережить мечту, воплощенную в реальность и тут же отнять её, выкидывая меня вон из мира грез, туда, где мне никогда не суждено встретить Олега, где от страшного "никогда" не существует спасения. Это слово не оставляет надежды, заставляя искать пути к смирению. Однако я не собиралась этого делать. Быть может, для кого-то это единственный выход снова обрести себя, но для меня смириться со случившимся означало обратное…

Белый потолок как-то странно завертелся, расплываясь во влаге, застилавшей мои глаза. Я, зажмурившись, повернулась на бок, уткнувшись лицом в подушку. Гладкий шелк прикоснулся к щеке, лаская её своей нежной прохладой. Рука непроизвольно скользнула по покрывалу — комплект, который подарил мне Марко на Рождество вместе с кучей дорогих подарков, в число которых входило и обручальное кольцо изумительной работы флорентийских ювелиров, украшенное россыпью мелких алмазов с тремя бриллиантами посредине.

"…Вечное как мир "Горько!", оно у нас не за горами…" Голос Олега. Мы расстались вчера, оставив недосказанной какую-то историю. Я в деталях воспроизвела в памяти прошлую ночь. Мое тело отозвалось на эти воспоминания волной безумного желания. Что это? Удивительное продолжение моего сна? Ведь Олег три года как…

Я резко подскочила, села в кровати, с удивлением вглядываясь в интерьер своей спальни.

Это была именно спальня, абсолютно не похожая на ту комнатку, которая у меня была… Есть… Или должна быть?

Через минуту волосы на моей голове, казалось, встали дыбом. Я помнила две жизни, две реальности, они сошлись сегодняшним утром в беспощадном поединке. Каждая из них будто отвоевывала право на своё существование. Каждую из них я знала в деталях, они были разные, совершенно не похожие друг на друга. И я прожила их обе по отдельности с того момента, когда странник выбросил меня на обочину дороги, на то самое место, откуда Олег должен был уйти из мира живых…

Единственное, что мне оставалось выяснить, кто же все-таки я? Где Олег? В какой из этих двух жизней я нахожусь сейчас?

Два мира крутились вокруг меня в бешеном хороводе, сменяя воспоминание одного отрезка моей жизни на воспоминание другого. И так бесконечно…

Я похолодела от ужаса от одной только мысли: у меня раздвоение личности, а это диагноз. И теперь я знала, как это выглядит и ощущается в реальности.

Мой взгляд испуганно заскользил по комнате. Роскошный интерьер, платье, небрежно брошенное на спинку кресла… всего этого я не имела в параллельной жизни — сне. Не удивительно, ведь нынче я издатель популярного журнала " У меня в гостях"…

А что там? Простая журналистка с невысоким ежемесячным окладом, которая, рискуя жизнью, пишет разоблачающую статью, тем самым подставляя себя под дуло пистолета…

Мой ужас рос с каждой минутой. Я представления не имела, как буду жить дальше, вместив в себе тяжкий груз ещё одной жизни, существующей только в памяти, но ни на минуту не выпускающей мою душу из своих невидимых тисков.

Предвидел ли странник такой поворот событий? Знал ли, когда отправлял меня исправить судьбу моими же руками, что мне всё же придется вернуться к началу пути, вспомнив жизнь, прожитую за гранью реальности, в которой я нахожусь сейчас?

"Почему так, а не иначе?"…Знакомый аромат Yohji Yamamoto… Огромный букет алых роз…

Из разрозненных кусочков мозаики складывалась вполне определенная картина.

И всё же червь сомнения точил меня со всё возрастающим упорством- а вдруг это мой приговор, игра воспаленного воображения, превратившаяся в галлюцинации?

Странник… Только он мог спасти меня, если вообще был там, в моей второй жизни- сне, которую я прожила вместе с этой, параллельно ей или одна за другой… А возможно… Что возможно? Я могу высказать ещё какое-нибудь предположение относительно происходящих со мной метаморфоз? Нет. Я исчерпала себя, оказавшись в тупике вместе со своей загадкой… Или со своим безумием…

На сей раз я вздрогнула от трели моего мобильника- взбудораженные нервы давали о себе знать.

— Да, Таня, доброе утро!

Меня удивило, что моя разговорчивая и очень живая Татьяна отчего-то молчит.

— Танюш, ты слышишь меня? Давай перезвоню…

— Не надо, Маргарита Михайловна, — в первую очередь поражал её голос, глухой, отдающий легкой хрипотцой, какой-то неживой.

— Маргарита Михайловна, — теперь я поняла — что-то произошло. Таня всхлипнула и, слегка замешкавшись, выдала. — Андрей…

Я похолодела от страшной догадки:

— Не молчи, говори!

— Мне позвонили вчера вечером…Довольно поздно- я не стала Вас беспокоить… Позавчера… — рыдания душили её, она едва справлялась со своим голосом. — Его убили, Маргарита Михайловна. Выстрелом в упор прямо у входа в здание редакции.

" А меня эта мразь караулил в подъезде" Слова чуть было не сорвались с моих губ, я вовремя опомнилась, инстинктивно прикрыв трубку ладонью.

— Маргарита Михайловна?

— Да, Таня, я слушаю…

— Похороны сегодня в час. Вы придете? Ведь мы обе выходцы из "Свободы выбора".

— Пожалуйста, Танюш, купи цветов… Впрочем, нет, я сама… Встретимся у себя… Постараюсь быть к одиннадцати… В любом случае дождись меня, хорошо?

Мысли… Они беспощадно сводят с ума, мечась от одного воспоминания к другому, сравнивая, наталкивая их друг на друга, превращая тем самым мое существование в кромешный ад.

Андрей… Я видела перед собой его улыбку. Его голос не давал мне покоя.

"Вы меня то в юмористы, теперь в психологи."…

"Как вернешься, свяжись со мной, хорошо?"….

" Рита….Всё позади, слышишь?"….

Фразы всплывали на поверхность из закоулков моей памяти, одна за другой они выстраивались в ряд, дразнили, мучили, терзали, заставляя забыть реальность, в которой я жила сейчас, ибо все они были из той иной жизни, которую я всего лишь помнила. И там Андрей остался, чтобы жить. Господи, сколько раз я взывала к Тебе, умоляя… Я просила об одном — чтобы участь Юры Чижова миновала Андрея. Своими руками я отвела беду, нависшую над его головой.

Всё это было тогда… И Ты, Господи, помог мне.

Почему же сейчас все происходит согласно совсем иному сценарию?

Неужели я?.. Мне было страшно окончить начатую фразу даже мысленно…

И тут я вспомнила об Олеге…

Березкино. Сорок шестой километр….

Мой FOCUS несся на бешеной скорости по проселочному шоссе. Руки, сжимавшие руль временами подрагивали, я была возбуждена, напугана, сбита с толку двумя реальностями, одна из которых полностью перевернула мою жизнь, и жизнь тех, чья судьба тем или иным образом соприкоснулась с моей.

Я не стала говорить Татьяне, что опаздываю на похороны или вовсе не приду. Да простит меня Андрей, пусть осуждает мой поступок вездесущая толпа, но мне было необходимо разобраться с собой. Нести в себе груз двух жизней было невыносимо…

Я поняла, что если не пролью свет на происходящее, то мне придется вывешивать белый флаг у дверей психиатрической клиники.

А помочь мне мог только странник…

Оставив автомобиль на обочине дороги, я бросилась в сторону беспросветных дебрей.

Мне не пришлось искать знакомую тропку, ведущую в глубь леса к домику странника, она проступила сразу же, как только я приблизилась к крайнему ряду деревьев.

Я совсем забыла про комаров! Эти крошечные лесные вампиры, как и в прошлый раз, облепили меня с ног до головы, умудряясь примоститься даже на веках, не говоря уже об остальных незащищенных тканью участках тела.

Но отчаяние и надежда были гораздо сильнее. Я не обращала внимания на надоедливую мошкару, острые ветви, хлеставшие по лицу и, разодранные в кровь о сухие сучки кустарника, ноги.

Все мое внимание было приковано к лесной поляне, виднеющейся меж густо растущих деревьев. Я была почти у цели. А вот и ствол поваленного сухого дерева, на который я присела, перед тем, как обнаружить избу странника.

Мой взгляд пытался различить в просветах меж деревьями бревенчатую стену избы, которую я увидела в прошлый раз.

Помню те, кажущиеся теперь далекими, ощущения- ни с чем не сравнимое облегчение и радость от того, что чудаковатый старик не обманул меня.

Тогда я искала спасения, убегая от неминуемой смерти.

Теперь… Я не могла ответить конкретно, чего жду от этой новой встречи со странником. Возможно, освобождения от наваждения, запутавшего мой рассудок…. Я не могла и не хотела жить, неся в себе бремя двух жизней.

Коридоры времени… Он упоминал о них. Они пересеклись каким-то образом, а теперь не могут разминуться и оставить мой рассудок в покое… Я была уверена- странник знает об этом достаточно много, если не всё. И только он в состоянии реально мне помочь и ответить на вопросы, мучавшие меня, с того момента, как я проснулась и осознала, что прожили довольно долгий отрезок своей жизни два раза! Увы! Каждый раз по — своему…

Деревья расступились предо мной…

Я стояла и потерянно смотрела на пустую поляну, не в силах сдвинуться с места. Все мои надежды и ожидания рассеялись в прах- поляна была пуста. Там, где когда-то стояла изба странника, густились заросли ежевики, над изобилием распустившихся цветов гудели пчелы, легкий ветерок играл в высокой траве…

В полном отчаянии я повернула назад, на моем пути оказался поваленный ствол полусгнившего дерева. Тот самый? Теперь я в этом не была уверена.

Опустившись на него, уронила голову в раскрытые ладони. Слез не было…

Я просто сидела, отбросив все мысли, заглушив чувства, прогнав подальше свои эмоции…

Как выяснилось, с этого момента я была никем, человеком, не имеющим права на будущее…

Мой хрупкий мир раскололся на мелкие кусочки, не оставив мне ничего, даже возможности выбора…

Я горько усмехнулась — а было ли что выбирать?

 

Глава 16

Кажется, мне никогда не было так стыдно… Я, как нашкодивший ребенок, стояла у ворот кладбищ и ждала, прячась за кустом сирени…

Ждала, когда последний автомобиль похоронного кортежа скроется за поворотом и я, наконец, останусь одна в этом тихом скорбном месте, где для тех, кто вновь возвратился сюда, наступает конец человеческим страстям и бедам.

Именно здесь берет свое начало память…

Я вспомнила тот странный день из моей жизни- воспоминания.

"…Я бы сделала всё, чтобы вернуться…" Эти слова вырвались из глубины души, проигнорировав заслоны, создаваемые разумом. Возможно, мое теперешнее состояние брало свое начало именно оттуда? Теперь никто не мог ответить на этот вопрос.

Смерть Олега, моя безмерная скорбь, встреча со странником… И жизнь, которая прошла лишь в моем воображении…

— Андрей!…- я стояла на коленях у только что засыпанной могилы, машинально перебирая ленты на венках, прикрывших чернь земли. — Прости, что опоздала!.. Возможно, так лучше? Этот жуткий, леденящий душу, кажущийся оглушительным в мертвой тишине, грохот комьев земли, разбивающихся о крышку гроба… На сей раз мне не довелось услышать его. Может, поэтому я не чувствую тебя там, на глубине почти двух метров… Мне все ещё чудится, что ты где-то среди нас: вот сейчас, именно в эту минуту, выходишь из машины и несешься на шестой этаж, не дожидаясь лифта, или щелкаешь клавиатурой, сидя за своим компьютером, позабыв обо всем на свете…

Слезы катились по моим щекам, я не пыталась смахнуть их, пряча от чужих глаз. Мы были одни: Андрей и я…

" Господи! — я похолодела от мысли, внезапно возникшей в голове. — Когда-то я ходила сюда совсем к другой могиле…"

— Негоже мешать покойнику пообвыкнуть среди своих…

Мое тело дернулось от испуга, я резко обернулась, пытаясь вскочить на ноги.

Тут же выяснилось, что паника оказалась напрасной — позади меня, раскуривая сигарету, стоял обыкновенный мужичок, скорее всего кладбищенский сторож.

— Как вы меня напугали!

Я уже стояла на ногах, отряхивая дрожащими руками испачканные в земле коленки.

— А ты поди к колонке, да водой отмой, — он кивнул головой в сторону часовни. — А потом иди и до завтра не возвращайся… Негоже…

Я низко опустила голову, прошептала "Спасибо" и, не оборачиваясь, побрела в указанную сторону…

"И несет меня по бездорожью…"

Почему я вспомнила именно эти слова? Они были оттуда, из моей жизни-призрака. Я вспомнила, как убегала из дома, чтобы спастись. Тогда в моём мире был странник. Сейчас же я оказалась одна, наедине со своими страхами и обреченностью, и, как в тот раз, тоже спасалась, уповая на последнее, но верное, прибежище.

Моя Зотовка…

Я гнала свой FOCUS по проселочной трассе, все же умудряясь чисто инстинктивно следить за дорогой, а мысли тем временем блуждали на развалинах церкви, историю которой поведал мне дед Евстафий.

Я вспоминала старый погост, могилу Екатерины.

Дома на верхней полке книжного шкафа лежало полотно с запечатленным на нем образом давно ушедшей девушки. Оно шло, минуя века, именно ко мне, причем не в одной, в обеих жизнях, будто когда-то ваялось лишь затем, чтобы, в конце концов, презрев пространство и время, оказаться в моих руках.

А ещё кольцо- два ажурных сердца в мелких бриллиантах, соединенные вместе одним продолговатой формы алмазом.

Я поняла, где кроется разгадка всего, что со мной происходит — на старом погосте, под неказистым камнем в форме креста на могиле Екатерины Зотовой…

В моей теперешней жизни всего лишь два дня назад я представления не имела, кто она такая, сегодня же я знала о ней всё… Более того, теперь я знала, что невидимая неразрывная нить связывает наши судьбы, словно одна из них, берущая свое начало в позапрошлом веке, является продолжением моей…

А судьбы тех, чьи предсмертные мученья, показал мне странник?..

Где их истоки?… Неужели и они наложили свой зловещий отпечаток на мой земной путь?

Яростный порыв ветра, ворвавшийся в открытое окно автомобиля, хлестнул по лицу, гоня прочь, навеянные воспоминаниями, раздумья. Только сейчас я поняла, что мой FOCUS движется практически на автопилоте.

К счастью, до Зотовки было рукой подать. Сердце тревожно подпрыгнуло- тайна, сковавшая мою душу, вот-вот раскроется: ещё километр-полтора, и я буду на месте. А там…

Я повернула голову в сторону реки: небо над ней сплошь заволокло свинцовыми тучами, погоняемыми резкими порывами ветра в сторону деревни. Непогода подбиралась всё ближе. Кроны берез вдоль дороги сгибались в низком поклоне перед натиском неумолимой стихии.

Я нажала на газ: гроза двигалась мне навстречу, словно пытаясь вмешаться в мою судьбу и отложить на неопределенное время разгадку тайны, которую много лет хранил для меня старый погост…

Бросив автомобиль у ворот дома, я вбежала по ступеням, распахнула дверь, ища в темноте коридора кроссовки.

Времени оставалось совсем ничего: раскаты грома с каждым новым ударом становились все ближе и ближе, молния рассекала небо пополам почти над самой деревней.

Первые капли дождя упали мне на голову, когда я прикрывала за собой калитку.

Не обращая внимания на угрозы стихии, я бросилась в направлении развалин старой церкви.

Там, чуть в стороне, на погосте, окруженном вековыми деревьями, хранилось подтверждение того, была ли жизнь- воспоминание реальностью, или воспаленное воображение сыграло со мной злую шутку, подписав беспощадный приговор моему разуму.

Вся промокшая, дрожа от нетерпения, я, наконец, упала на колени возле знакомого холмика, густо поросшего травой. Капли дождя и слезы смешивались на моих щеках, превращаясь в поток влаги, катившийся по лицу.

Я сразу узнала это место!

" Ты сидишь на том, что осталось от её надгробия…" Знакомый голос отчетливо прозвучал в голове, заставив непроизвольно вздрогнуть. Вот он, осколок обелиска, который пощадило время. Последней приют Екатерины Зотовой… Возможно, именно здесь я найду своё спасение…

Мои руки лихорадочно зашарили в мокрой траве.

Корявый камень! Я не могла поверить в свою удачу! Пальцы легли на шершавую поверхность, медленно сжимаясь на его краях, изгибы которых образовывали некое подобие креста.

Не долго думая, я отбросила камень в сторону. Передо мной зиял чернотой небольшой клочок земли.

Заранее вооружившись палкой, я принялась за работу. Сначала убрала верхний уже изрядно промокший слой почвы, а затем, не доверяя своему неказистому орудию труда, пустила в ход пальцы, тщательно разминая в руках каждый комочек влажной земли, извлеченный из уже образовавшейся ямки.

Загадочный странник… Если бы не он…

"Кто Вы?"

Я вспомнила как вопрос, мучавший меня с самого первого момента нашей встречи, невольно сорвался с губ.

" Не догадалась?" — странник лишь улыбнулся в ответ.

" Печать забвения…. Реальность, в которой ты есть ты"

Я сжимала в руках кольцо Екатерины Зотовой. Моё кольцо…

Потом разжала ладонь и подставила его под поток воды, льющий с небес. Порывы ветра и оглушительные раскаты грома заглушали рыдания, вырывавшиеся из груди, словно некие оковы, наконец, лопнули от напряжения, выпуская на волю бурю моих эмоций, сдерживаемых доселе путами рассудка, привыкшего во всем искать здравый смысл.

"Кто Вы?".

Я усмехнулась сквозь слезы. Вспомнила удивительно молодые, иконописные глаза так похожие на мои…

Кажется, с этой загадкой, мучавшей меня столько времени, в конце концов, покончено- теперь я знала ответ….

Решительно надев кольцо на безымянный палец, я огляделась по сторонам.

Путь домой мне преграждал поток грязи, несущейся вдоль дорожки, которая недавно привела меня на старый погост.

Стемнело. За стеной дождя я едва различала развалины церкви.

Гроза отошла, оставляя за собой обложенное тяжелыми тучами небо. Дождь обещал зарядить на всю ночь. К тому же сильно похолодало, меня трясло то ли от резкого падения температуры, то ли от нервного перенапряжения, державшего меня в своих тисках с того самого утра, когда, проснувшись, я очутилась в точке соединения двух реальностей одной жизни.

Я стояла в полной растерянности среди старых могил, не имея ни малейшего представления о том, как выбраться отсюда, и оказаться, наконец, под крышей родного дома.

Животный страх перед разбушевавшейся стихией острыми клещами сжал моё сердце. Я знала, что паника всегда наихудший советчик в подобных ситуациях, однако, справиться с ней мне было не под силу — перспектива провести ночь на старом погосте в одиночестве, к тому же в насквозь промокшей одежде обещала довольно плачевные последствия.

Дед Евстафий!!! Точно помню, что три дня назад, во время нашей последней встречи с тетей Катей, не спрашивала о месте его захоронения.

Резко обернувшись назад, я увидела, ещё не успевшую порасти травой, могилу старика. Помню, как покрыла её когда-то свежесрезанными розами из своего сада…

Именно он, Евстафий Игнатьевич, поведал мне мрачную историю любви Екатерины и Петра. Разве могла я тогда догадаться, что это была и моя история тоже?…

Ещё раз оглядевшись, двинулась в направлении развалин, заведомо зная, что и там меня не ждет крыша над головой, сухая одежда да стакан горячего травяного чая, чтобы согреться и предотвратить простуду.

Некая сила, берущая своё начало в тайных, непознанных глубинах души, тянула меня к разрушенным стенам, окружившим три воронки, засыпанные осколками кирпича с кое-где пробивающимися меж ними порослями дикого кустарника, к старым камням, поросшим нежным бархатистым мхом.

Я шла, спотыкаясь и скользя по мокрой траве, шла на ответный таинственный зов, исходящий оттуда, где ранее, в одной из моих жизней, я находила отдохновение от терзавшего меня отчаяния и глухой безысходности, как мне тогда казалось, навеки свившими гнездо в моем истерзанном сердце.

"Моя история ещё не закончена…"- эта мысль осенила меня, стоило мне коснуться рукой края почти разрушенной кладки. Я перешагнула через груду разбросанных кирпичей, миновала знакомую прогалину меж кустов, окруживших развалины со всех сторон и оказалась внутри.

Причудливой формы, разбитые людьми и временем, стены старого храма, или, вернее, их жалкие остатки, отгородили меня от внешнего мира…

 

Глава 17

Я отчетливо помнила, будто побывала здесь в последний раз только вчера, каждый выступ или неглубокую ямку на пути к месту, где по моим расчетам располагались Царские Врата старой церкви.

Мои ноги ступали уверенно, отыскивая в кромешной тьме путь к алтарю, огромному камню, лежащему на ровных выступах, по всей видимости, бывшими когда-то ступенями, ведущими в подвал.

" Мне следует помолиться за их души…. За их или наши души, что до сих пор не знают покоя". Я вспомнила, как молилась здесь в последний раз, пытаясь примирить свои чувства и разум, а потом…

На заброшенном погосте я встретила странника…

"…Всё рано или поздно проходит, посему и мучениям человеческим конец должен наступить… Какой — никакой, а должен…" Голос деда Евстафия явственно прозвучал в моей голове. Я не успела прикинуть, почему на память пришли именно эти слова.

Намокший мох… Он-то и подвел меня, став причиной моего внезапного падения.

Острая боль в лодыжке привела меня в чувство. Я лежала, распластавшись на каменных выступах возле алтаря. Одна нога, нелепо вывернувшись, была придавлена тяжестью моего тела. Я попыталась распрямиться, и тут же сморщилась от очередного приступа боли.

С трудом, но мне всё же удалось вытащить из-под себя покалеченную ногу.

Я смотрела на темное без единой звездочки небо, чуть не плача от отчаяния — похоже, эту ночь мне суждено провести в разрушенном храме одной. Вспомнила, что мой мобильник так и остался лежать в машине. А это значит…

От охватившего меня ужаса по телу пробежали мурашки- кому придет в голову искать меня в ближайшее время, тем более здесь, на развалинах старой церкви, куда редко ступает нога человека?

"В церкви не одной службы не пропускала… Отдушину искала…"

Опять знакомый голос деда Евстафия… Он будто преследовал меня, стоило только появиться на развалинах, воскрешая в мельчайших подробностях историю Екатерины Зотовой.

Я нащупала кольцо на правой руке, стянула его с пальца, попыталась разглядеть. В кромешной тьме даже огромный алмаз не подавал признаков жизни.

Указательным пальцем я прошлась по поверхности кольца, различая очертания двух сердец, почувствовала ограненную поверхность продолговатого алмаза, соединившего их навечно. Потом крепко зажала кольцо в руке и откинула голову на выступ камня, заменяющего алтарь.

Знакомый запах старого кирпича. От влаги он стал гораздо резче, приятно щекоча ноздри.

Я устало прикрыла глаза. Ритм сердца, участившийся благодаря растерянности и внезапному испугу, начал постепенно приходить в норму.

Камень отдавал мне остатки своего тепла, согревая тело, вливая покой и умиротворение в мою мятущуюся душу…

Я медленно расслаблялась, позволяя сознанию погрузиться в вакуум небытия…

Моя рука… Пальцы, слабея, непроизвольно разжались, кольцо выскользнуло из влажной ладони, тихонько звякнув о каменный выступ…

"Что ж, Екатерина, я пришла к тебе… А, скорее, это ты привела меня сюда, чтобы…." — мысль поплыла, растворяясь в эфемерной субстанции полузабытья.

" Чтобы мне, наконец, обрести себя…"- я сама или кто-то ещё завершили мою мысль уже за гранью реальности, которую я только что покинула…

Непроглядная тьма…

Казалось, она застилала не только глаза. Все мое существо превращалось в неё, я становилась частью её, с ужасом осознавая, что, если не увижу просвета, то просто пропаду, растворяясь в ней без остатка…

Внезапно в глубине черной бездны я различила звуки. В смятении не разобрала, что преподносит мне слух. В следующий момент, вспомнив, где нахожусь, поняла…

Пение… Оно доносилось издалека, создавая эффект присутствия, несмотря на то, что глаза всё ещё метались в темноте, ища на чем бы остановиться.

То был церковный хор…

На удивление слаженные, чистые голоса выводили с детства знакомые слова старинного песнопения. Умиротворенное, ровное и спокойное, как душа, очистившаяся от преходящей суеты мира, оно нарастало с каждым мгновением, становилось всё ближе, заполняя собой беспросветную темень, в окружении которой я уже не чувствовала себя такой потерянной.

Взгляд зацепился за островок света, проступавшего сквозь темную пелену, окружавшую меня до сих пор. Я, не отрываясь, смотрела на него, боясь моргнуть или ненароком отвести глаза в сторону.

Крошечный островок разрастался, обнажая величественную панораму, что пряталась за завесой кромешной тьмы.

Я очутилась в стенах родного храма. Далекий тридцать второй год ещё не коснулся его своей беспощадной рукой, превратив в бесформенную груду камней.

Глядя на развалины, трудно было представить, как выглядел когда-то храм, и каково его внутреннее убранство.

Невероятно, но я стояла напротив Царских врат с изображением на двух створках Благовещенья и четырех евангелистов.

В вязком мареве, расплывающемся от горящих в подсвечниках свечей, лики святых оживали, меняя своё выражение.

Оглянувшись назад, я не увидела ни одного прихожанина, пришедшего на богослужение.

Тихое пение не прекращалось ни на минуту… Однако, удивлению моему не было предела, когда, бросив взгляд на хоры, я не обнаружила там никого из плоти и крови…. Клиросы тоже оказались пусты…

Слышались лишь голоса…

Они заполняли пространств, будто певчие, окружив меня со всех сторон, пожелали остаться невидимыми.

Эта необычная литургия творилась для меня и ни для кого более — в стенах старого храма я оказалась одна…

Поднявшись на солею, остановилась у Царских врат, разглядывая нижний ярус иконостаса: слева Спаситель, справа Богородица, а так же иконы, посвященные особо чтимым праздникам и святым.

Итак, Святитель Николай. В честь него был освящен престол. Теперь моя церковь не была для меня безымянной…

Приподняв голову, я начала разглядывать второй ряд иконостаса, в центре которого располагалась икона Христа, справа и слева иконы Богоматери, Иоанна Предтечи, архангелов Михаила и Гавриила, святых апостолов Петра и Павла….

Я полностью ушла в созерцание, наслаждаясь прекрасными творениями мастеров- иконописцев из далекого прошлого…

Едва уловимый шорох открываемой двери… Я скорее почувствовала, чем различила его слухом.

Идиллия моего вневременного, призрачного мира была нарушена — в церковь кто-то вошел. Я обернулась — в мерцании свечей по направлению ко мне двигалась одинокая фигура. То была девушка, и, судя по её одеянию, она пришла сюда из позапрошлого века.

Стоп! Мои выводы ошеломили меня. А как насчет меня? В какой реальности нахожусь сейчас я?

До этого само собой подразумевалось, что я во сне. По крайней мере, именно так я себя чувствовала, хоть и не пыталась проанализировать свое состояние. Только теперь я поняла — всё, что со мной происходит, отнюдь не грезы, которые вот-вот растают, стоит лишь осознать себя живущей в единственном привычном для тебя мире, где под ногами чувствуешь земную твердь, а неба не коснуться рукой, и где невидимый хор не будет петь тебе псалмы.

Как звалась эта новая реальность? И сколько их проходит совсем близко с человеческой жизнью, лишь изредка давая о себе знать неосознанными порывами души, необычностью восприятия того или иного момента, всплеском неожиданных эмоций и чувств?

Девушка шла, задумчиво опустив голову и, казалось, не замечала моего присутствия.

Екатерина Зотова…

Я разглядела её в мерцающем пламени свечей, как только та приблизилась к одному из подсвечников. Длинное платье старинного русского покроя, узорчатый платок небрежно накинут на не собранные в прическу, разбросанные по плечам волосы, четки, обмотавшие запястье правой руки. Признаться, такой я себе её не представляла. Грусть как-то по-особому подчеркивала её красоту. Глядя на неё, почему-то вспомнилась Пьета Микеланджело, чья тайна, с первого взгляда на этот шедевр, взбудоражила мое воображение.

Откуда ты?

Мне показалось, что я высказала свой вопрос вслух. В страхе быть обнаруженной, скользнула в сторону и попыталась спрятаться за одним из подсвечников, надеясь, что свет горящих свечей рассеет мой образ, и Екатерина не заметит моего присутствия.

Похоже, я напрасно суетилась. Она подошла вплотную, вынув из рукава свечку, зажгла её и, широко перекрестившись, поставила в свободную ячейку подсвечника прямо напротив меня.

Мы стояли друг против друга, разделенные лишь пламенем свечей.

Я жадно вглядывалась в её лицо, ища и находя наше неоспоримое сходство. Она же сфокусировала свой взгляд на чем-то позади меня.

Только оглянувшись назад, я поняла, в чьи глаза она пыталась заглянуть- за моей спиной, вставленная в деревянный резной киот, находилась икона Богоматери. Именно ей возносила свою безмолвную молитву Екатерина Зотова, не обращая внимания на свой двойник, стоящий по другую сторону подсвечника.

Странно, не заметить меня, значит быть совсем слепой…

Нет, глаза Екатерины были слишком живые. В них отражались отчаяние и горе, мольба и непонятная мне покорность судьбе.

Невероятно, но, как оказалось, я, непрошено вторгнувшись в её мир, оставалась для неё невидимой.

— Матушка, прости… — едва различимый шепот, точно дуновение ветерка, всколыхнул пламя горящих свечей.

Мне бы ни за что не расслышать его, если бы мои губы не произнесли то же самое…

Время разделило меня на части: я и Екатерина, Екатерина и я… Но, несмотря на это, мы были, есть и будем вечно одной душой….

Конский топот… С каждым уходящим мгновением он становился всё отчетливее, стремительно приближаясь.

Екатерина замерла, напряженно прислушиваясь… Я, глядя в её лицо, в точности повторила её действия, её эмоции и чувства захлестнули меня.

— Петр… — прошептали мои губы. Я слышала, как вместе со мной она произнесла то же самое имя.

— Катенька! — знакомый голос звал меня снаружи.

Я инстинктивно дернулась, готовая бежать на этот зов, но тут же осеклась, увидев, как Екатерина, прижав руки к щекам, мокрым от слез, медленно повернулась, всё ещё не в силах поверить в происходящее, потом, подхватив подол длинного платья, рванулась к двери, распахнула её и выскочила вон…

Лишь узорчатый головной платок, соскользнув с распущенных волос, остался лежать на полу храма.

— Петр! Петр! Любовь моя! — захлебывался снаружи родной голос. — Не чаяла дождаться тебя!..

— Любимая моя, всё позади! Прочь унеслось и не вернется более!

Этот голос сводил меня с ума. То был мой Олег. В другое время и в ином месте…

Не заметила, как оказалась посередине церкви, почувствовала, как катятся слезы по моим щекам, затем подняла платок, зарылась в него лицом и зарыдала во весь голос.

Слезы безмерного счастья…. Теперь я знала, что это такое.

 

Глава 18

Я вернулась лишь на мгновение. Сквозь пелену, затуманившую сознание, все же смогла различить, что жесткий каменный выступ уже не врезается мне в ребра, а холод и сырость уступили место нежным объятьям, согревающим закоченевшее тело.

— Только не уходи… — шептал любимый голос.

Мне хотелось ответить, что я осталась, что и правда всё позади, прочь унеслось и не вернется более. Но язык не слушался меня. Я не могла пошевелить даже пальцем.

Загадочный омут иного мира вновь отнимал меня у жизни…

Тьма, как и прежде, отгородила меня траурным покровом от реальности земного бытия. Только теперь я знала, что непременно проснусь…

Запах трав и легкий ветер, ласковый, теплый и такой знакомый…

Чувствовала, как он ворошит мои волосы, щекочет лицо развевающимися прядями, закручивает вокруг ног подол широкой юбки.

А ещё тихий плеск воды…

Это был мой рай.

Я широко распахнула глаза. Яркие лучи, льющие свой свет с небес, заставили меня на мгновение зажмуриться.

Рыдая от счастья, упала в траву, уткнулась в неё лицом, вдыхала и не могла надышаться пряным ароматом, исходящим от нагретой солнцем земли, запахом полыни, размятой в руке, слушала жужжание пчел, гомон пролетающих птиц, стрекот кузнечиков, разносившийся со всех сторон.

Перевернувшись на спину, утонула в бездонной голубизне небес…

Мой мир… Вздох облегчения вырвался из груди- я снова здесь, в его объятиях!

Теперь навсегда…

— Неужели этого достаточно? Чего-то всё же не хватает, не так ли?

Я вздрогнула и, резко вскочив на ноги, оказалась лицом к лицу со странником.

— Опять Вы?

— Почему так официально? Кажется, ты разгадала нашу с тобой тайну.

Он, улыбнувшись, подошел вплотную и обнял меня за плечи.

— Всё оказывается гораздо проще, чем мы привыкли представлять себе, не так ли? Стоит только чуть пристальней заглянуть себе в глаза и отыскать в них искру своей души…

— Тогда почему ты снова здесь?

— Наша земная суть это разум, вечная же суть — душа. Они вновь перестали слышать друг друга.

— Кажется, я поняла тебя… Но мне больше не хочется возвращаться туда, где царят душевная боль, холод одиночества, измена самой себе. Несмотря ни на что…

С чего бы вдруг так некстати защемило сердце? Словно от потери….

Странник бросил на меня беглый взгляд и грустно опустил голову:

— Не стану спорить, выбор за тобой…

Мы молча шли вдоль берега. Ни один из нас не пытался продолжить разговор. Было ли это на самом деле или мне просто показалось — я начала понимать странника: он нарочно молчал, будто предлагал мне вспомнить…

Воспоминания и ностальгия не приходят по одиночке.

Огромный букет ярко- красных роз, рассыпавшийся у моих ног…. Белый конверт, знакомый аромат от Yohji Yamamoto… " Почему так, а не иначе?"

Я не просто догадывалась, я знала, что это Олег. Знала душой, разум же запрещал мне даже мыслить об этом.

И я удалилась, осталась в тени, обкрадывая каждый момент своей жизни, проведенный от него в стороне.

"Если бы я мог уйти, я бы ушел…" И он остался, несмотря ни на что…

И вновь отчаянный зов души был заглушен тихим, вкрадчивым шепотом рассудка, слишком прагматичного и здравого, чтобы ослушаться его.

"Я бы… сделала всё… всё…чтобы вернуться…"

Те слова, брошенные в порыве отчаяния на могиле Олега…

Они перевернули мою жизнь, давая мне уникальную возможность познать то, о чем некоторые лишь догадываются и мечтают.

Теперь я знала, какая магия повернула вспять однонаправленное движение моей судьбы.

А что сделала я? Взяла и отшвырнула это дар как можно дальше, не позволяя себе поверить в него и принять….

Всего лишь потому, что не верила себе…

Замедлив шаг, огляделась: родной пейзаж, всё те же луга, пестреющие цветами, те же привычные с детства звуки- стрекот кузнечиков, пение птиц…

Почему рай, в котором я проснулась безмерно счастливой, внезапно потерял свой яркий праздничный окрас, тускнея на глазах?

— Вы слишком поглощены миром внешним, совершенно забывая открыть свой внутренний мир. — подал голос странник. — Откройте его. В нем сокрыто гораздо больше силы. Пользуйтесь ей осознанно. Считаешь, что с тобой произошло нечто необычное, не поддающееся логическому осмысливанию, не так ли? Но знай — события, кажущиеся на первый взгляд довольно странными, заставляют задуматься и пересмотреть свое отношение к себе и своему образу жизни, чтобы помочь избавиться от заблуждений, догм и уверенности, будто каждый из вас является именно тем, кем в силу программирования страны, религий, родителей, наставников или любых других людей себя считает.

— Ну, вот! — я огорченно покачала головой. — Ты и я, моя суть и мой рассудок, мы снова порознь… А думала, что возвратилась в рай.

— Мы ищем рай во вне, тогда как…

— Знаю, он может быть или не быть, иного не дано, лишь в нас, в наших мыслях, чувствах, поступках и действиях.

— А ещё… Помнишь, ты сказала: "… Без него райские кущи не окрасятся своими неподражаемыми красками. А это уже не небеса, какими бы прекрасными на первый взгляд они ни казались."

— Екатерина и Петр… Скажи, они счастливы сейчас?

— Зависит от тебя… — ответил странник и, помолчав, в точности повторил только что заданный мною вопрос. — Ты и Олег… Вы счастливы сейчас?

Я удрученно опустила голову, не проронив ни слова в ответ.

— "… Без любви жизнь есть "медь звенящая, или кимвал звучащий" (1 Кор. 13:1). Помнишь? И между вами сейчас лишь твой выбор. То же с Екатериной и Петром. Вернись… Пойди, наконец, за голосом сердца… Олег, он ехал в надежде застать тебя живой и здоровой, ехал, чтобы остаться с тобой, ибо "что Бог сочетал, того человек да не разлучает" (Мф 19:6). Он нашёл тебя на развалинах не подающую признаков жизни…. Но, к счастью, у тебя хватило благоразумия не уйти навсегда. В душе ты знала, что когда-нибудь, возможно, через тысячи лет, вам все же придется вернуться и начать игру заново…

— Заново? — повторила я словно эхо.

— Да, совсем недавно ты сказала, что не хочешь возвращаться, тем самым определяя свой выбор. Миг счастья свел тебя с ума, заставив поверить, что ты обрела свой рай. Воспоминания же погрузили в пучину беспросветного одиночества, несмотря на то, что я оказался рядом. Такие ситуации встречаются часто на нашем пути. Встреча с Марко…Ваши пути пересеклись не случайно. Две родственные души, ты узнала его, он тебя, в прошлых жизнях у вас были совсем иные роли, однако, он не тот, к кому твоя душа стремится вечно.

— Марко…

Трудно представить, но с тех пор, как джип Олега вывернулся из-за поворота проселочной дороги, я ни разу не вспомнила о нём.

Страсть, внезапно вспыхнувшая под небом солнечной, жизнерадостной, неповторимой Италии… Жаркие ночи в объятиях Марко, чуткого, нежного и неистового одновременно…

Неужели всё это можно отпустить и забыть, а, вспомнив, почувствовать лишь легкую грусть, сожаление и укоры совести?

— Он не заслужил такой участи… Я причиню ему боль, предав…

— Зато вам не придется жить во лжи… Ничто не случайно… Вы сможете лучше разобраться в себе, определиться с чувствами и в итоге попытаться сделать правильный выбор. Итак, каков будет твой?

Я усмехнулась:

— Ты знаешь его не хуже меня.

Берег реки, глаза странника, птицы, небо, река- всё на глазах растворялось в зыбкой пелене тумана, отгородившего меня от внешнего мира…

Туман растаял так же внезапно, как и появился, будто его и не было вовсе…

Я очутилась в больничной палате, наблюдая за происходящим как бы со стороны. Неподвижное тело на узкой кровати реанимационного отделения, мое тело… Мерное тиканье подключенных к нему приборов.

Весьма угнетающая картина… Не хотелось задерживать на ней свое внимание. Я собралась было уже занять свое место, проснуться и продолжить земной путь, выбранный когда-то и сотворённый ни кем-нибудь, а мной, но, поддавшись чисто человеческому любопытству, задержалась, проскользнула сквозь стену, очутившись в коридоре.

Они все были там, дорогие мне, близкие люди: мама прикорнула, сидя в кресле, Яна, нетерпеливо теребившая листочек фикуса в огромном горшке рядом с диваном, и Олег. Я видела лишь его макушку. Он сидел рядом с маленьким столиком, облокотившись на него и уронив голову в раскрытые ладони.

Дверь кабинета заведующего реанимационным отделением отворилась. Олег вскочил, вопрошающе глядя на выходящего в коридор доктора.

— Олег Борисович, поверьте, мы делаем все, чтобы ей помочь…

Врач запнулся, не смея продолжить.

— Говорите! — Олег был взвинчен до предела, я поняла это, стоило лишь взглянуть на сжатые в кулаки руки.

— Не знаю, поймёте ли Вы? С ней всё в порядке, удивительно, но нет даже небольшого воспаления после переохлаждения организма… Кома, Олег Борисович, она непредсказуема…

— Что Вы хотите этим сказать? — нетерпеливо перебил его Олег.

— Складывается впечатление, что она просто не хочет возвращаться.

— И это говорит доктор! — воскликнул он. В родном мне голосе сарказм и боль звучали в унисон.

— Поверьте, в моей практике мне доводилось видеть и не такое…

Андрей!

Это имя обожгло меня, как укус скорпиона.

Я снова очутилась на берегу, опустилась на траву у ног странника. Он пристроился на корточках возле меня.

— Чувство вины?

— Ты хотел обмануть меня? — я подняла голову, пытаясь заглянуть ему в глаза. — Неужели ты, всё знающий и всё понимающий, думал, что с подобным грузом на душе я смогу что-то продолжить? Жить, как ни в чем не бывало, радоваться всякой преходящей дребедени, смеяться над глупыми шутками, быть счастливой, наконец? Ведь я пришла во второй раз, умерев, не умирая и родившись, не рождаясь, как сказала цыганка, встретившая меня однажды в парке, чтобы убить Андрея! Пусть не своими руками, но всё же убить!

— Чувство вины… Пойми, беспокойная душа моя, — он взял и крепко до боли стиснул мою ладонь. — Послушай меня и пойми. Ты вернулась, чтобы возвратить Олега! Мы не властны над чужой жизнью, и делать за кого-то выбор мы тоже не можем. Иногда нам кажется, что, вмешавшись, мы изменили чью-то судьбу. Это иллюзия. Выбор всегда за хозяином судьбы, и делается он на тонком уровне, обманывая разум своей нелогичностью. Как правило, человек не подозревает об этом и винит в случившемся кого-то, но только не себя. Осознанность мало кому доступна. Но это тоже выбор каждого…

— Странно, ты противоречишь себе! А разве не я изменила судьбу Олега?

Он рассмеялся:

— Как-то ты сказала, что Олег это и есть ты… Твоя душа, она всегда это знала. Его — тоже… Могут ли тогда не совпадать ваши желания? И в данный момент ты всем сердцем желаешь вернуться. Спросишь, что Олег? О, он безумно жаждет заглянуть в твои ожившие глаза! Иди же, наконец! Не заставляй его так долго ждать!

 

Глава 19

Год спустя.

Так просыпаются только дети. Чистая, светлая, не омраченная прошлым радость, когда ты снова возвращаешься в родной, любимый мир, расцвеченный яркими красками лета или холодной прелестью зимы, желто-оранжевыми всполохами осени или сочной, ароматной зеленью весны. Непогоды не существует, вчерашние обиды превращаются в улыбку. Ты встаешь и ждешь волшебства, которое в свою очередь ждет тебя, чтобы сделать счастливой на протяжении всего дня. И ещё ты знаешь, что так будет всегда…

Улыбнувшись, я перевернулась на другой бок, и, затаив дыхание, залюбовалась огромным букетом алых роз на столике возле окна. Я привыкла к сюрпризам, но вчера вечером там стояли белые лилии!

Олег… Стоит лишь мысленно произнести его имя, как сердце наполняется щемящей радостью и непередаваемым простыми словами ощущением счастья, не знающего границ, будто мир принадлежит лишь мне, а я ему, и я наслаждаюсь этой чудесной гармонией, отдаваясь ей без остатка. И имя этому миру — Олег…

Я рассмеялась. Мой мобильник ожил — " Поцелуй длиною в вечность" Витаса… Олег угадал — я проснулась. Хотя вряд ли это назовешь угадыванием, скорее чутьем. Он чувствовал меня, как самого себя, ровно, как и я его.

— Доброе утро, родной! Стоило мне открыть глаза и…! Розы! Они прекрасны! Спасибо!

— Помнишь, какой сегодня день? — взволнованные нотки в его голосе насторожили меня, я оторвала взгляд от букета, пытаясь сосредоточиться.

Купаясь в океане счастья, я всё реже вспоминала белый потолок реанимационного отделения, невыносимую тяжесть своего тела, резкую мгновенную боль в области солнечного сплетения и смятение — я вернулась. Помню, как долго неотрывно смотрела в этот потолок, пытаясь заново приноровиться к привычным ощущениям — никогда бы не подумала, что это будет весьма непросто.

Радость, она, как ураган, ворвалась в палату вместе с Олегом. Он уронил голову мне на грудь. Я с трудом подняла затекшие руки и крепко прижала его к себе.

— Мы не виделись вечность, тебе так не кажется? Где ты была всё это время?

— Там где его нет… — рыдания душили меня. — Скажи, почему… Ну почему, прежде чем понять друг друга, мы проходим огонь, воду и медные трубы?

— Потому что не помним… — он осторожно разомкнул мои руки, поднёс их к губам, покрывая поцелуями каждый пальчик.

— Ты о чем?

— Будто не знаешь?

— Олег… — я переложила трубку в другую руку, замешкалась на мгновенье. — Мы не виделись вечность, тебе так не кажется?

— Кажется, причем с самого утра.

— В таком случае, почему ты не рядом? Я просыпаюсь одна…

— И не успела проснуться, как опять наткнулась на меня, вернее, на мой голос. — он рассмеялся в ответ.

— А вот сейчас скажи спасибо небесам, что вместо тебя в моих руках лишь телефонная трубка! — я попыталась изобразить неподдельный гнев, едва сдерживаясь, только бы не расхохотаться в ответ.

— За такое спасибо не говорят, любовь моя! Твоему мобильнику можно лишь позавидовать, а я хочу, чтобы завидовали мне! Кстати, звоню, чтобы исправить это досадное недоразумение.

— Ты скоро будешь дома?

— А ты разве не собираешься сегодня в издательство? Предлагаю тебе появиться там после обеда, а лучше к концу рабочего дня, идет?

— Интересный расклад! К чему ты клонишь?

— Хочу пригласить тебя в свой офис. Как ты на это смотришь?

— Не поняла. Почему в офис?

— Не пытайся понять, солнце моё, просто приезжай! Сначала решил — дотяну до вечера… Прикинул — слишком долго. Короче — я жду!

Он нажал кнопку отбоя, отсекая все вопросы и возражения готовые последовать с моей стороны.

Что ж, в офис, так в офис! Я улыбнулась своему двойнику в зеркале, подошла к окну, коснулась кончиком носа бархатных лепестков роз, с наслаждением вдыхая их нежный немного терпкий аромат.

Сердце замерло от предвкушения — Олег обладал удивительным искусством: он с неподдельной искренностью умел дарить людям радость. У него это получалось как нечто само собой разумеющееся, не требующее вымученных усилий или натянутой улыбки.

Я была приятно удивлена, когда обнаружила, сколько друзей и просто знакомых тянется в наш дом. Там где царит любовь, никогда не бывает пусто и одиноко. Мы делили свои дни между работой, встречами с друзьями, заботой о дорогих нам людях, многочисленными вечеринками, строгими фуршетами и пикниками на лоне природы.

Однако, сегодняшний день обещал быть особенным — год назад мы сплели наши судьбы навечно, и каждый из нас сознавал, что это настоящий дар небес: мы, наконец, преодолели долгую дорогу к своему счастью…

Офис находился на пятом этаже рядом с лифтом, за парой солидных двойных дверей, открывавшихся в просторную полукруглую приемную с кабинетами и конференц-залами.

Я не часто навещала империю Олега, но всякий раз глядя на изысканную, выдержанную в черно-белых тонах обстановку, поражалась его непревзойденному вкусу — не всякий дизайнер мог создать нечто подобное…

Переступив порог, я увидела, что приемная пуста. Пустовало даже место секретарши, обычно сидевшей за полукруглым столом справа.

В замешательстве остановившись перед кабинетом Олега, прислушалась- за дверью было тихо…

Внезапное ощущение странного покалывания в области затылка, заставило меня застыть на месте…

Не оборачиваясь, я улыбнулась и спросила:

— Ты здесь?

— И как только ты догадалась? — раздался за моей спиной насмешливый голос.

— Вообще-то предполагалось…

Я не успела договорить, задохнувшись от неожиданности- Олег сгреб меня в охапку и резким движением распахнув дверь своего кабинета, внес меня внутрь, крепко прижимая к себе.

— Ты сума сошел! — взвизгнула я. — Олег, мы не дома!

— Вот именно, любовь моя, поэтому прошу выражать свое возмущение не так шумно!

Он рассмеялся, усаживая меня прямо на свой стол, предварительно смахнув с него ворох бумаги и несколько папок.

Теперь наши глаза находились на одном уровне. Мы оба учащенно дышали от возбуждения.

— Мы одни… Я отпустил Светлану, отключил телефоны…

— Забыл опустить жалюзи, — продолжила я, сгорая от желания.

— Какое серьезное упущение! Не собираюсь терять драгоценные мгновения, бегая от одного окна к другому.

Он обхватил пальцами мою голову и страстным поцелуем припал к губам.

Поцелуй был слишком чувственный, он зажег те искорки, которые распалили меня, как языки пламени распаляли первобытного человека, обещая бесконечное наслаждение…

Одной рукой я судорожно расстегивала его рубашку, другая пыталась справиться с пряжкой на ремне. Олег застонал от удовольствия и потянулся к замку на спине моего платья…

Он безумно желал меня. И мне это было необходимо. Как всегда, я готова была отдать ему всё.

— Любимая…

Тихий шепот потряс меня… Потряс именно сейчас, несмотря на то, что Олег всегда шептал мне "любимая" в самый пик наслаждения.

Я непроизвольно вздрогнула — призраки прошлого на кратчайший миг вернули меня вначале к Алексею, потом к Марко. Я вспомнила, как каждый из них называл меня в моменты страсти. Помню, однажды я задала себе вопрос, что бы я услышала, окажись на их месте Олег, и засмеялась от счастья:

— Олег! О, Боже! Я только сейчас поняла, что значит это слово!

Он с удивлением воззрился на меня ещё затуманенными от только что пережитого наслаждения глазами:

— Я до сих пор постигаю тебя, хоть мы знакомы вечность, — прошептал он, снова приникая к моим губам. — Я знаю, что ты чувствуешь и какова на вкус каждая клеточка твоего тела!

— Олег, — я вздохнула, когда мы чуть отстранились друг от друга, — кого ты видишь, когда смотришь на меня?

— Женщину, которая мне дороже жизни…

— Нет, я не о том.

— Понимаю, о чем ты…

Он снова взял мое лицо в ладони и легко коснулся губами моих губ:

— Отражение себя…

Мой взгляд утонул в его глазах. Упав ему на грудь, я тихо прошептала:

— Олег, спасибо, родной! Теперь я знаю, что всё позади, прочь унеслось и не вернется более!

— Олег Борисович, у нас проблемы: телефоны! Что с ними? Ничего не понимаю! — раздался за дверью голос секретарши. Я взглянула на часы и тихонько ахнула: стрелки показывали без двадцати три, а на четыре у меня назначена встреча с главными героями следующего номера " У меня в гостях…".

— Светлана, не суетитесь Вы так! Никаких проблем! — Олег нехотя выпустил меня из своих объятий и подошел к телефонным розеткам. Офис тут же наполнился оглушительным звоном. Казалось, звонили все аппараты сразу.

Мы вышли в приемную.

— О, Маргарита Михайловна, добрый день! Я не знала, что…

Света осеклась на полуслове, сделав вид, что поперхнулась.

— Добрый день, Светлана Николаевна. — выдавила я. Наверняка Света догадалась, зачем Олегу Борисовичу понадобилось вдруг уединение, и он попросил её прогуляться по магазинам пару- тройку часов.

— Света, будьте добры, ответьте на звонки, я только провожу Маргариту.

Олег взял меня под руку и повел к выходу.

— Мы сильно увлеклись. К счастью, успели одеться. — шепнула я, когда мы оказались за дверью.

— Жаль, у меня вечно времени в обрез. Но если тебе сегодняшняя встреча пришлась по душе, полагаю, что смогу выкраивать иногда часок-другой. — он притянул меня к себе, заговорщицки улыбнулся, наклонился и прошептал мне в ухо, — Кстати, у тебя тоже есть личный кабинет…

— Хочешь сказать…

Мы громко рассмеялись, он обнял меня, целуя в губы.

— До вечера, любовь моя…

Я с наслаждением откинулась на мягким кожаном сидении своего нового LEXUSа.

Олег… Мои губы трогает улыбка, сердце на мгновение замирает, потом начинает радостно частить, догоняя упущенный ритм. Невозможно испытывать иные чувства, думая о нем…

Удивительно, но путь познания бесконечен. Я не перестаю открывать Олега снова и снова с каждым вздохом, с каждым новым ударом моего сердца. Вместе с ним я открываю заново себя, восхищаюсь тем, что происходит между нами, живу в "сейчас", разогнав, наконец, призраки прошлого, не думаю о будущем, наслаждаясь каждым моментом настоящего, живу, чтобы жить… Что может быть проще и в то же время прекраснее? Лишь сложность причиняет страдания… Я это знала, как никто другой…

Я завела машину. Руки легли на руль…

Что- то непривычное отвлекло меня от моих мыслей. Я пригляделась и замерла — на безымянном пальце поверх обручального кольца блистал, переливаясь в лучах послеполуденного солнца необычайной красоты перстень. Два платиновых сердца, украшенные россыпью мелких алмазов по краям и соединенные вместе огромным овальным бриллиантом. Кольцо не походило на антикварное — в огранке, изгибах и форме явно просматривалась рука современного мастера.

Невероятно!

Я снова откинулась на спинку сиденья, прикрыла глаза…

Сидела долго, не шевелясь, почти не дыша…

"Поцелуй длиною в вечность." заставил меня вернуться. Прежде чем ответить я высунулась из приоткрытого окна и взглянула на окна пятого этажа — Олег стоял у одного из них и отчаянно жестикулировал, видимо, прося меня взять трубку.

— Олег, как тебе это удалось? Впрочем…

— Не сложно догадаться, правда? А ты? Всё нормально? Мы расстались минут двадцать назад…

— А я всё ещё здесь! Олег, один вопрос, и я исчезну!!!

— Вот этого я желал бы меньше всего! А слово "исчезну" выбрось не только из своего лексикона, но и из головы в первую очередь, договорились? Хочешь, отменю назначенную встречу и спущусь к тебе?

— Никакой отмены, пожалуйста, — скоро вечер, а я ещё не появлялась в издательстве. Насчет "договорились"… Разве мы в этом нуждались когда-нибудь?

— Остался твой вопрос, — рассмеялся он, — Готов ответить на все!

— Пока только один. Кольцо… Я ещё успею тебя поблагодарить тебя за это чудо — жизнь бесконечна, как известно, и каждый следующий миг- сюрприз, — Я лукаво улыбнулась своему двойнику в зеркале заднего вида. — Откуда оно у тебя?

— Как откуда? — он явно опешил. — Я заказал его по собственным эскизам одному очень талантливому ювелиру специально для тебя. Мне привезли его только вчера. Боялся — не успею. Скажи, тебе понравилось?

— Спрашиваешь! Как думаешь, сидела бы я с работающим двигателем, словно завороженная, битых двадцать минут, восхищаясь тобой, твоей изобретательностью и твоим вкусом? — мой голос предательски задрожал. — Спасибо, любовь моя!

— И все же я спущусь… — ещё мгновение, и он нажмет на кнопку отбоя.

— Нет! — закричала я в трубку. — Смотри, я уже выезжаю со стоянки. Пока не выехала, скажи, эти эскизы, ты сказал, что они твои?

— Эскизы? А, понял, эскизы кольца…

— Да, Олег, да! Именно его. Ты сам придумал или кто-то…

— Можно сказать, что сам… Не поверишь, я увидел почти такое же во сне. Увидел и решил, что подарю его тебе.

Пусть на листьях не будет росы поутру,

Пусть луна с небом пасмурным в ссоре,-

Всё равно я отсюда тебя заберу

В светлый терем с балконом на море!

/ В. Высоцкий/

Я, Олег, Маргарита…

Мы прошли рука об руку долгий путь, переплетая наши жизни, меняя судьбы, создавая и воскрешая друг друга: вы меня в каждой новой написанной строчке, а я вас в ваших бедах, радостях и, наконец, обретенном счастье.

Мне довелось пожить в мире, где мечты более осязаемы, чем видимая реальность. Это были незабываемые моменты…

Последняя точка в моей рукописи- развилка на нашем пути. Спасибо вам, мои родные. И где бы вы ни были сейчас, я знаю, что стоит лишь вспомнить…

Выпустив из рук старую тетрадь, подошла к окну, осторожно отодвинула шторку, словно боясь спугнуть прятавшееся за ней волшебство, и сквозь нерукотворные узоры на стекле заглянула во двор.

Ах, какая нынче выдалась зима! С трескучими морозами, искрящаяся на ветках деревьев алмазной россыпью инея, она, укутавшись в палантин из снежного пуха, будто дивная королева, явилась издалека, дабы покорить всех своей чарующей красой.

Я прильнула к стеклу и замерла.

Лунный свет превратил белоснежную феерию дня в восхитительную сказку ночи.

Луна.

Любви безумной амулет,

Маяк извечный для влюбленных,

Горит янтарный в небе свет

И тлеет на снегу беленом…

Вот так, порой невзначай, на память приходят давно забытые строки, словно автор посвятил их именно нам, тебе и мне…

История Олега и Маргариты, как и наша с тобой… Она оживёт лишь тогда, когда её кому-нибудь расскажут…

Думаешь, я забыла какой завтра день? Нет, эту дату, как и другую, я буду помнить до последнего вздоха.

А история? Что ж, завтра я тебе её поведаю…

Черный постамент на кипенно- белом фоне, твоя застывшая улыбка на глянцевой поверхности памятника… И оглушающая тишина, разлившаяся среди мрамора и гранита твоего мира.

Сегодня я твоя гостья.

— Спасибо за разбитое сердце! — шепчут губы, выпуская облачко пара в морозный воздух, обдавая живым теплом моего дыхания твое лицо…

Ты никогда не бываешь одинок — твой приход в этот мир мы всегда отмечаем вместе. Но сегодня необычный день рождения — я принесла тебе не только букет алых роз, сегодня я дарю тебе нашу историю. Мне нашептал её ветер, проносясь над твоей могилой, наворковала пара голубей на моем подоконнике, её строки шелестели в густой траве на развалинах старой церкви. Порой мне кажется, что я знала её ещё до своего рождения…

То, что мы не одни, я скорее почувствовала, чем услышала. Лишь секунды спустя в морозной тиши различила скрип снега под чьими-то ногами.

А потом я увидела его. Отшлифованная поверхность памятника, будто слегка затемненное зеркало, отражала панораму кладбища. Я смотрела на неё и видела, как он, перешагивая через сугробы, направляется в мою сторону.

На мгновение меня охватил панический страх- в будний день зимой сюда редко кто захаживает. Я застыла на месте, не решаясь обернуться…

Однако по-настоящему напугаться не успела.

— Нельзя быть такой одинокой…

Я оторопела — ожидала чего угодно, но фраза, брошенная незнакомцем, застала меня врасплох.

— Что?

Резко обернулась- на меня смотрели синие, как весеннее небо глаза.

Он подошел почти вплотную:

— Целый час за Вами наблюдаю. Простите, сначала не хотел, но все же решился подойти… Простите ещё раз- вижу, что помешал…

Yohji Yamamoto… Знакомый парфюм неожиданным наваждением разливался в морозном воздухе, обволакивая меня невидимой вуалью воспоминаний.

Незнакомец повернулся, чтобы уйти, замешкался на секунду, бросив взгляд на памятник. Я видела, как его губы произносят… дату твоей смерти. Он замер, сосредоточившись на чем-то своем, в то же время его взгляд не отрывался от рокового сочетания чисел.

Я прикрыла глаза. Аура Yohji Yamamoto… А рядом ты… Стоит только протянуть руку…

— Скажите, когда это произошло?

Его голос вернул меня на землю.

— Что? Ах, да… Но вы же сами видите. Странный вопрос…

— Во сколько? Я время имел в виду…

— Время? В восемнадцать тридцать где-то… Обычно в такие моменты на часы не смотрят.

— В восемнадцать тридцать, говорите? — моя последняя реплика, высказанная, как мне показалась, довольно раздраженным тоном, его не задела — Итак, в восемнадцать тридцать…

— Вы просто играете словами или хотите вывести меня из себя?

Меня начал бить озноб. Это не укрылось от глаз незнакомца. Он протянул руку, необдуманно пытаясь взять меня за предплечье. Я испуганно шарахнулась в сторону. Он понял свою ошибку, отстранился.

— Ну вот, я все же перепугал Вас… Извините, не подумал…

— Да, здравомыслие явно не сильная сторона Вашего характера.

Я замолчала, глядя на него в упор. Он тоже молчал, не отрывая от меня глаз. Немой диалог, узнавание свыше… Лишь рассудок молчал, молчал вместе с нами не в силах определить свое отношение к происходящему.

Я поймала себя на мысли, что пытаюсь отыскать подобие, сравнивая его черты лица с твоими — привычка, ставшая частью меня…

Увы, между вами не было ничего общего…

Передо мной стоял высокий шатен. Мужественное лицо с высокими скулами и волевым чуть раздвоенным подбородком, изумительной голубизны глаза, четко очерченные губы плотно сжаты. Красив, бесспорно, но….

— МКАД в час пик. Доводилось бывать?

— Странная манера перескакивать с одной темы на другую, — я в недоумении пожала плечами, — Причем тут МКАД?

— В этот день, — он глазами указал на роковую дату. — Я должен был уйти вместе с ним. Я почти ушел…Да что почти… Можно сказать- ушёл…

Он отвернулся, вынул из кармана сигареты, щелкнул зажигалкой…

Я стояла, переминаясь с ноги на ногу. Почему чужая история вдруг зацепила мою душу? Почему, глядя на этого незнакомца, я внезапно почувствовала биение своего сердца? Откуда это непреодолимое желание вновь заглянуть в бездонную голубизну его глаз, как смотришь порой в безоблачное небо? Виной ли тому знакомая аура дорогого парфюма? Или всё же что-то ещё?

Он повернулся:

— Простите, я отнял Ваше время, занимая болтовнёй, которая Вам абсолютно неинтересна.

— Нет, не уходите, Бога ради! — я чувствовала, что не должна отпускать его, будто знала, что его история перевернет мою жизнь, разбивая вдребезги сковавшее душу одиночество. — Вы сказали, что ушли… Почти… Как это понимать? Пожалуйста, продолжайте!

Долгий взгляд, изучающий, заинтересованный…Я послала в ответ такой же.

— Извольте… — он как-то странно усмехнулся. В его руках вновь оказалась пачка сигарет. Вынув одну, закурил, но не отвернулся, как прежде, только глубоко затянулся и продолжил. — Я и Лариса, мы ехали вдвоем в тот день. К счастью, сына оставили дома, решили не мутузить его в душных пробках- жара стояла невыносимая, такая редко выпадает на середину августа. МКАД, час пик, удушающий запах выхлопных газов, расползающийся в густом мареве, повисшем над раскаленным асфальтом, бесконечный плотный поток машин… Дорога в ад…Когда я услышал визг тормозов, было поздно: " девятка", вывернувшаяся из левого ряда, встала поперек дороги, преградив мне путь. А потом… Потом всё происходящее проплыло передо мной как в замедленном кино: лобовой удар- и капот моего автомобиля на глазах сворачивается в гармошку, брызги разбитого стекла фонтаном вздымаются вверх, мгновенная боль, а за ней красная пелена, застилающая глаза…

Только там, в царстве безвременья, за гранью физической реальности, я понял, что ухожу навсегда…Откуда приходит это знание? Черт его знает… Возможно, оно вместе с нами рождается, а может…

— А между тем Вы живы. Живее не бывает… — перебила я его. — Вы вернулись.

— Странный поворот, скажете Вы, не так ли? И будете абсолютно правы. Да, вернулся. Я и сам порой, вспоминая свои посмертные ощущения, задаю себе вопрос: почему?

— Почему? Вы сожалеете?

— Ни в коем случае! Я не понимаю, что повлияло на моё возвращение. И не помню.

— Вы не умерли. Случаи клинической смерти не такое уж редкое явление. По-крайней мере с двоими, пережившими подобный опыт, я знакома лично.

— Они стояли перед выбором, а я точно знал, что ухожу, понимаете? Ваши знакомые, те, что вернулись, испытывали то же самое: уверенность, что уходят совсем? Нет! Я расспрашивал многих, но никто из них не знал определенно, что его ждет в дальнейшем.

— Странный Вы! У всех, насколько мне известно, переживания в момент клинической смерти разные. Кто-то вообще ничего не ощущал. Тут кроется нечто иное… Не судьба, наверное. Так обычно говорят…

— В том то и дело, что судьба, хоть и не нравится мне это слово — не оставляет шанса что ли…Обреченность, безнадежность- всё в нем…

— Вот! Вы сами всё расставили по полочкам, — улыбнулась я.

Мы шли по кладбищенской аллее по направлению к выходу. Мое плечо касалось его. Как старые знакомые, случайно встретившиеся в этом тихом, печальном месте.

Он повернулся, протянул руку, но тут же отдернул её, видимо вспомнив мою недавнюю реакцию на попытку прикоснуться ко мне. Я снова улыбнулась…

— Скажем так- была судьба, — продолжил он, глядя куда-то поверх меня: там на ветках березы примостились две сороки, оживленно переговариваясь между собой. — но…

Я выжидающе смотрела на него. Казалось, непонятная болтовня сорок полностью завладела его вниманием.

— Простите, — наконец, спохватился он, — после всего случившегося я иначе воспринимаю мир.

— Многие, пережившие Ваш опыт, утверждают, что стали относиться к жизни иначе.

— Но не многие, растворившись в небытие, уйдя насовсем, вдруг вынырнули из него, как я. Назад меня вело чувство, единственное, затмившее всё и вся- хочу вернуться, любыми путями хочу вернуться, ведь я оставил…

Я вздрогнула:

— Оставили? Что? Или кого?

— Не помню. Я ничего и никого не помнил, после того как очнулся на больничной койке. Мне приходилось изучать всё заново- я узнал, что есть Лариса, есть Владик, есть моя мать, живущая в этом городе, в общем, много чего есть…

Спустя три месяца я окончательно пришел в себя. И тогда мне сказали, что моя жена- инвалид. Она прожила почти три с половиной года, не вставая с инвалидной коляски. Завтра бы ей исполнилось тридцать восемь. Вчера опять шел снег, я убирал её могилу… — он все же решился, осторожно взял меня за руку, — и встретил Вас. Кстати, как Вы относите к случайностям?

— Мир, построенный на случайностях — полная белиберда. " Его величество случай"- иллюзия, затуманившая рассудки людей.

— Согласен.

Мы миновали подъездные ворота, вышли на площадку для автомобилей. Серебристый PRADO…Твой любимый парфюм… Случай?

— Yohji Yamamoto? — тихо проговорила я.

— Что? — он был явно изумлен. — Ах, да, простите, не сразу понял, о чем Вы. Вам нравится?

— Стала бы я спрашивать!

Он рассмеялся:

— Здравомыслие явно не сильная сторона моего характера, — припомнил он, улыбнувшись.

Я смутилась:

— Простите, поторопилась с выводами.

— Нет, я серьезно. Мы до сих пор на "Вы", но это полбеды…

Он интригующе посмотрел на меня.

— А что по — вашему беда?

— По-твоему… — поправил он. — А как ты думаешь?

Мне ничего не оставалось делать, как в недоумении пожать плечами:

— Представления не имею!

— Я до сих пор не знаю, как тебя зовут, а ты, неужели не хочешь узнать, как будешь называть меня в дальнейшем? У меня такое чувство, будто жизнь преподнесла мне огромный дар — я стою на пороге новой прекрасной истории, имя которой…

Прошло три года…

Старая тетрадь, амулет моей безмерной любви, я до сих пор берегу её. Время от времени листаю исписанные мелким почерком страницы. И храню в памяти ту отчаявшуюся, обезумевшую от невосполнимой потери грустную женщину. Когда-то она открыла эту тетрадь, чтобы собрать по крупицам все обстоятельства своей жизни и поверила, что написанные её рукой новая история сможет перенести нас на крыльях мечты в иные миры, свяжет воедино оборванные нити, победит боль и вернет, казалось бы, навеки утраченное счастье. Счастье всегда быть с тобой.

Помнишь? Крепкий мороз, скрип снега под нашими ногами, неповторимая красота мира, укутанного белым покрывалом волшебницы-зимы…Прекрасное, таинственное мгновение узнавания, подобное божественному озарению…

А знаешь, мне пришлось привыкать только к твоему имени….

5 февраля 2009 г.

Сайт — "Художники"

Доска об'явлений "Книги"