На руках напарников снова были надеты пластиковые наручники второй раз за день. Это превращалось в очень плохую традицию. Только теперь оба товарища сидели не в клетке муров, а внутри «коробочки», идущей по дороги в сопровождении нескольких пикапов. По бокам от пленников были хорошо экипированные бойцы. Плюс механик-водитель, командир. Достаточно для того, чтобы понять, что нашим рейдерам не светит выбраться, устроив потасовку, особенно с завязанными руками. Героями голливудских блокбастеров они явно не были. Прямо перед Монахом на противоположном ряду сидений с улыбкой развалился Грабля.

Долговязый наемник с мерзкой ухмылкой выступал перед пленными:

— Это какая же удача, а? Поехать на разведку — что за шум тут в окрестностях, и попасть на тебя, Монах. Да еще и с дружком. Ну его мы быстренько в расход пустим, только красиво, чтобы заработать еще на этом. А с тобой — очень захочет Алмаз побеседовать.

Наемник картинно и задумчиво поскреб щетину на подбородке, изгаляясь:

— Представь, едем мы так узнать — что взрывается тут прямо под боком, а мне наш ментат, — Грабля кивнул на одного из бойцов, — Заявляет. Чую я, говорит, мужика того, что с нами в Аминске был и колонну вел.

Шестерка Шаха откинулся довольно на сидении и добавил:

— А он у нас молодец-кудесник. Далеко берет своим «сканером», если поднапрячься. Начальник порадуется наш. Мы думали, ты не выберешься. Шансов не было же совсем. Как же ты тут оказался?

Монах криво усмехнулся:

— Напарник помог.

Якут повернулся к проводнику. Тот говорил на полном серьезе, впервые назвав новичка напарником. При этом каменное выражение лица так и не сходило с физиономии рейдера.

Грабля удивленно развел руками:

— Ничего себе. Главный одиночка Улья завел себе подружку? Как там, кстати, женушка с дочкой поживают? Не нашел?

Монах злобно посмотрел на долговязого, таким взглядом, словно хотел испепелить его.

— Ты не гоношись так, Монах. Хотя, я тебе благодарен. Приведу свидетеля выжившего к Шаху. Он за это наградит меня. Тебя отдаст Алмазу, потому как никто другой так не захочет тебя убить, как он, потому как потом Шах разжалует нашего старого толстокожего друга. Ибо ты жив остался, а это косяк. А косяки Шах не любит. Смекаешь?

Наемник был, похоже, доволен собою. Все действительно складывалось в его пользу. И повышение на службе, и наконец-то избавится от шефства Алмаза.

Монах лихорадочно думал. Куда едет конвой? Неужто в «Мирный». Он, вроде бы намного дальше. Значит, в один из стабов, подконтрольный Шаху или его союзникам. А значит, они совсем близко от Союза. Как же плохо все складывается — они удаляются от своей цели. Да еще и попали в лапы к тем, кто явно не отпустит их просто так. Надо выкручиваться.

Только вот сидят они с напарником в глухой бронированной банке и с наручниками в окружении матерых головорезов, которым муры и в подметки не годятся. Из огня, да в полымя. Монах уже не слышал восклицания Грабли, углубившись в свои мысли. Размышления прервал Якут, когда их противному собеседнику надоело развлекать самого себя, и он передвинулся ближе к носу «бэхи».

— Это что — все?

Монах пожал плечами:

— Не знаю. Но перспективы не очень.

— Я вижу.

— И договориться никак?

— Боюсь, мы лишние глаза, знающие то, что не надо знать. Жаль, если бы мы завтра успели в стаб Союза, то смогли бы даже предупредить их об атаке. А теперь, мы уезжаем все дальше.

Якут хмуро промолвил:

— А я вот, почему-то думаю совсем о другом.

— О чем же?

— Мне интересно, что с Дмитрием и его домашними…

Монах посмотрел на Якута удивленно — ситуация крайне скверная. Оба на волосок от смерти, а товарищ думает о чужой семье один день знакомого им мужика, который утром еще наставлял на них ружье. Но, затем, проводник тяжело вздохнул и ответил:

— Я тоже думал о них. Надеюсь, они все выбрались. Бородач наш — мужик крепкий. Тем более, кто-то выехал с базы еще до нас — ворота то были уже сорваны.

— Ну да…

Якута, похоже, все равно не устроило это предположение, и он оперся затылком на холодный металл обшивки, погрузившись в свои мысли. Бронетранспортер заметно сбавил скорость. Конвой достиг стаба. «Коробочка» свернула направо и остановилась около гаражей. Грабля открыл десантный люк «бэтэра» и, ступив на землю, скомандовал пленникам:

— На выход.

Наемники вытолкали обоих товарищей наружу. Монах осмотрелся. Никаких опознавательных знаков или названий. Где они — непонятно. Ясно было только одно — стаб был подконтролен Шаху. Иначе как объяснить то, что их конвой мгновенно пропустили внутрь. Вряд ли чужую вооруженную технику будут так просто пропускать на территорию серьезного поселения. А в последнем Монах был уверен — высота стен и размеры пролетов между домами говорили о том, что в стабе явно не ютятся. Грабля махнул на Монаха:

— Этого со мной. А этого, — долговязый покосился на Якута, — Давайте в яму. Как раз будет новое представление для ребят. А то последнее время все тухло.

Двое бойцов грубо заломили новичка и толкнули его в сторону черного джипа. Грабля открыл заднюю дверь другого авто и, сделав подобие реверанса, с издевкой продекламировал:

— Прошу Вас, сударь.

Монах ничего не ответил на эту подчеркнуто напускную любезность и сел на сидение. Рядом расположились двое громил-телохранителей Грабли, сдавив рейдера своим весом и габаритами. Командир наемников обернулся с сидения пассажира рядом с водителем и возвестил:

— Едем к Шаху!

Джип тронулся и покатил по улочкам стаба. Здесь явно проживали две-три тысячи человек. Не из разряда крупных поселений для юга, но и не маленький. Однообразные коробки домов позволяли предполагать, что когда-то здесь располагалась типовая застройка социального жилья.

Небольшие домики и редкие достроенные потом двухэтажные коттеджи — все, что было вокруг. Редкие люди на улицах, что неудивительно в ночное время. Сейчас все сидели либо по кабакам, либо просто отдыхали, так как в ночное время все стабы старались как можно меньше «отсвечивать» для развитых тварей Улья. Поэтому освещения на улицах хватало для перемещения и не более. Хотя, Монах не сомневался, что мощность можно быстро увеличить и поселок быстро осветится так, как надо было владельцам.

Вид за окном неожиданно сменился — пошли новые постройки, доработанные или поставленные уже иммунными. Ряд двух и трехэтажных зданий с пулеметами на крышах сразу бросился в глаза. Видимо, там и находились все те, кто дергал за ниточки в этом стабе. Слева раскинулась базарная площадь. Вот тут народу было прилично. Контингент был однообразен — большинство — наемники или трейсеры.

Монах знал, что Шах стремился всегда проводить политику по привлечению в «Мирный» отпетых головорезов и знатоков военного дела. Его «компания» поначалу оказывала самые различные услуги соседям в военной сфере. Постепенно, «Мирный» разрастался. Его численность стала очень высокой, а армии наемников Шаха уже требовалось больше еды, выпивки и девочек. «Мирный» стал совершать набеги на соседние территории, постепенно распространяя свой протекторат все дальше и дальше. В конце-концов родилась целая сеть таких вот подконтрольных точек, где заправляли шестерки Шаха.

Тем более, если не «кусаться» в мире Улья, то тебя попросту съедят более крупные гиганты. Каждый крупный стаб зачастую тянет одеяло на себя. Чем лучше там условия — тем больше у него население, чем больше население — тем больше армия. Армию надо снабжать и кормить. И выходит, что каждое из поселений вступает в прямую конкуренцию с другими, либо объединяется в союзы, как это сделал Союз Пяти, взяв сразу под контроль всю торговлю в центре южных окраин. Главная необходимость для таких крупных образований — постоянно наращивать и контролировать темпы роста и притока потрохов и боеприпасов, иначе, велика возможность в какой-томомент просто «лопнуть».

Проехав торговую площадь и публичный дом, джип остановился у дверей трехэтажного дома со стороны выглядящего словно крепость. Монаха вытащили из машины и пинками погнали к дверям. Грабля с видом победителя толкнул обеими руками створки как в театре. Внутри дом был явно «доработан». Хорошая обивка стен, добротная мебель некричащих тонов. Прямо перед Монахом вверх на второй этаж уходила широкая лестница. Долговязый командир наемников обратился к бойцам, которые дежурили внутри задания на первом этаже:

— Шах у себя?

— Только недавно уехал, — ответил один из охранников.

Грабля мгновенно переменился в голове:

— Как? Уже?

Наемник явно не ожидал такого поворота событий, а вот проводник даже не удержался от усмешки, увидев какая озадаченность возникла на лице у Грабли. Тот нахмурился и, обернувшись, заявил своему телохранителю:

— Надо связаться с Шахом.

По прихожей раскатился мощный голос:

— Зачем? Я думаю, я и сам разберусь — что надо делать. Здравствуй, Монах. Я надеялся, что я тебя больше не увижу.

По лестнице вниз спускался неторопливо Алмаз собственной персоной.

Якута везли по извилистым улочкам в сторону небольшой площади, огороженной металлической оградой. В одном из её краев был сделан вход, рядом с которым стояли несколько вооруженных людей. От ворот тянулась очередь. Каждый подходящий отдавал определенное количество споранов или гороха распорядителю «ямы смерти». Именно так называлось это строение. Было оно выполнено очень просто.

Посреди небольшого пустого пространства в земле была сделана яма с отвесными краями глубиной три метра. Ширина её составляла примерно семь метров. По краям были вбиты глубоко в землю металлические высокие перилла. На них могли облокотиться, чтобы не упасть — зрители. В яму опускали проштрафившегося должника, который не мог выплатить свой долг, преступника, или даже просто иммунного, взятого в плен при налете на какой-либо стаб.

Затем в стене ямы открывали ворота и выпускали несколько пустышей и бегунов, которые сразу начинали атаковать несчастного. Если иммунный обладал большой силой и об этом знали — на арену выпускали мутантов покрупнее. В «арсенале» распорядителя ямы имелись развитые бегуны и лотерейщики. Эдакий мини-колизей практически всегда с плохой концовкой для «гладиатора».

Джип остановился рядом с оградой и Якута выволокли наружу, потащив к яме под улюлюканье и насмешки толпы. Среди зрителей были даже женщины. Распорядителем был рослый мужик с постоянно прыгающими по лицам глазами, словно он постоянно высматривал кого-то. На нем был серый защитный костюм и черные ботинки. Он приказал охранникам больше не запускать желающих, так как около перилл уже началась давка.

Двое бугаев обступили по бокам новичка, и распорядитель заговорил очень громко, стараясь перекричать толпу:

— Ну что, народ? Свежего мяса?

Люди одобрительно загудели. Послышались крики.

— У нас сегодня… — распорядитель чуть нагнулся ухом к конвоиру Якута и тот что-то шепнул ему коротко, — Сегодня у нас закоренелый мур. Именно убийцу наших собратьев и разорвут мои милашки!

Толпы зашумела громче. Якут зло сплюнул. Теперь, даже если он выберется каким-то чудом из ямы — его путь заказан — с такой рекламой в него будет стрелять каждый житель стаба, имеющий при себе оружие. А громилы, тем временем, развязывали ему руки и привязывали за пояс к толстому канату. Похоже, тут не любили, если жертва раньше времени ломала при неудачном падении в яму ногу, и переставала трепыхаться раньше времени. Якут потер запястья, перетянутые наручниками. Один из наемников затянул петлю вокруг него и сказал распорядителю:

— Готово.

Тот взмахнул рукой как дирижер оркестра:

— Открывайте решетку!

В верхней части решетки, которая закрывала яму для того, чтобы из нее не выбрался какой-нибудь чересчур прыткий лотерейщик, с краю открылась дверца, достаточная для того, чтобы в нее пролез человек. Охранники грубо схватили Якута и поволокли к зияющему проему. Они буквально всем весом навалились на сопротивляющегося рейдера, и он повис на канате. Новичок хотел было схватиться руками за решетку, но как только он попытался зацепиться — на пальцы опустился каблук распорядителя:

— Лети, пташка!

Рейдер сорвался вниз, и дыхание перехватило — пояс сдавил канат. Спустя мгновение его начали опускать вниз и, вскоре, Якут почувствовал твердую поверхность под ногами. Дверца решетки захлопнулась. Канат безвольно упал вслед за рейдером, видно, чтобы у него не было соблазна забраться на нем повыше.

Якут осмотрелся.

На полу круглой ямы с бетонными стенами кое-где виднелись запекшиеся темные следы недавней крови. Зрелище отнюдь не обрадовало. Сверху вдруг ударил свет — «арену» подсветили прожектором и толпа, увидев в его свете — взревела дикими голосами.

Дверца в углу ямы медленно открылась, приводимая в действие электромотором. И из-за нее послышалось знакомое и пробирающее до мозга костей урчание. Из темного проема начали медленно выходить пустыши. Немного вялые — в неволе зараженные быстро загибаются. Но этих кормили неплохо. Похоже, только недавно тут пришел конец еще одному такому «гладиатору», как Якут. В обрывках одежды, с перепачканными кровью руками и явно набитыми животами.

Однако этот факт, видимо, не играл для них никакой роли — они снова видели перед собой добычу. Рейдер прижался к стене спиной. Снова он попадает в подземелье, откуда нельзя выбраться своими силами. И снова на него нападают в нем зараженные. Судьба поистине издевалась над обоими напарниками.

Якут встал в боксерскую стойку, чем изрядно насмешил зрителей. Сверху раздался свист. Отдельные плевки понеслись внутрь ямы. И это цивилизованный мир? Из цивилизации в этом стабе были только дома и наличие электричества с водой. Здесь в большинстве своем жили обычные звери в человеческом обличье. Теперь Якут понял, почему проезжая по улицам, он увидел так мало женщин, а их внешний вид выдавал — какой профессией они все занимались в свободное от какой-либо другой работы время. Шах насаждал звериные порядки, идеальные для наемников, живущих одним днем, тратящих горох на ветер и ценивших только развлечения и выпивку.

Первый пустыш уже подошел к Якуту и тот попытался нанести прямой удар в челюсть мертвяка. Тут же пожалел об этом. Зараженный лишь качнулся и никак не отреагировал на попадание. Низкий болевой порог сыграл свою роль и позволил мужику в обрывках грязного костюма дальше наседать на Якута. Второй зараженный пытался обойти своего «товарища» и схватить новичка. Рейдер резко рванул в сторону и толкнул, что было силы, плечом второго нападающего. Тот упал, завалившись на бок, и медленно пытаясь встать.

Вот оно! Так хотя бы можно выиграть немного времени.

Якут, не дожидаясь, пока его снова загонят в угол — протаранил еще одного пустыша. Тот попытался схватить в момент удара рейдера, но тоже полетел на пол, оцарапав ногтями плечо новичка. Толпа одобрительно загудела. Якут перебежал в другой конец «арены» и снова встал на изготовку.

Еще два мутировавших направлялись в его сторону. Человек присел в последний момент, когда в нему уже почти вплотную подходил мертвяк, и кинулся в ноги пустоголовому. Боец обхватил руками ноги урчащего обжоры и резко распрямившись — кинул его через плечо за спину. Мертвяк приложился головой при падении. Хрустнула шея. То ли повреждения были некритичны для него, то ли просто Якуту не удалось выполнить задуманное, но твари начали все равно медленно вставать. Четвертый мертвяк успел зацепиться за руку человека и теперь пытался подтянуться к его шее, противно открывая рот словно рыба. Якут изо всех сил дернулся в сторону, падая на пол. Под плечо что-то неудобно попало.

Канат!

Человек вскочил, схватив остаток толстой веревки, и бросился к ближайшему мертвецу, на ходу пытаясь набросить петлю на его тело. Якуту удалось выполнить задуманное, и пустыш оказался скован в движениях — руки, которые он не успел поднять — были прижаты канатом, который обвил все тело. Якут затянул петлю и, изо всех сил удерживая трепыхающегося заложника, спрятался за его спиной, наблюдая за подходящими напарниками нападающего.

Зрители неодобрительно зароптали. Схватка начинала превращаться в медленный бой — Якут просто таскал мертвяка за собой, стараясь, все время, держать его перед лицами других пустышей. Послышались гневные окрики, направленные распорядителю ямы:

— Выпускайте крупняк! Чего тянете?

Ему отвечали другие из толпы:

— Погоди, чего сразу так гробить, пусть еще побарахтается. Я платил не за три минуты.

— Не нравится — вали отсюда тогда.

Между двумя наблюдающими за схваткой завязалась драка, и громилы направились в их сторону, чтобы разнять и выкинуть за пределы ограды. Распорядитель, похоже, решил внять голосу первого дерущегося, наблюдая за реакцией толпы. Он повернулся ко всем и, нацепив торжественную улыбку на лицо, громко прокричал:

— Выпускайте жрача!

Какого еще жрача? Новичок на минуту замер, услышав это название. Ничего хорошего оно не предвещало. Дверь открылась, и на дно ямы выскочил лотерейщик средних размеров. Так вот оно что. Монах просто не называл таким названием этого мутанта. Так или иначе, Якуту радости это не добавляло. Лотерейщиков он уже начинал ненавидеть. Почему-то от руберов они с напарником всегда умудрялись уйти целехонькими. Один лотерейщик в похожем подвале уже однажды чуть не погубил Якута. А этот его собрат по нише в мире мутантов Улья — был побольше.

Новичок приготовился к последней битве. У него не было ни ножа, ничего, чем можно было бы защититься. В отчаянии он прижался к холодной бетонный гладкой стене и выставил перед собой пустыша на петле. Лотерейщик кинулся на человека с громким довольным урчанием. Якут толкнул своего «заложника» немного от себя и тот оказался в объятиях развитого зараженного.

Жрач рванул мертвяка на себя и канат, больно протянувшись по ладоням новичка грубым плетением — ушел от владельца. Якут остался ни с чем. А пустыши, тем временем продолжали наседать. Лотерейщик снова прыгнул в сторону жертвы и Якут не нашел ничего лучше, чем просто схватить стоящего рядом пустыша и спрятаться за ним. Когти жрача ободрали плечи, стараясь достать до человека, а вот пустыш своими тупыми зубами вгрызся прямо в руку, причинив неимоверную боль — силы давления у мертвяка было прилично.

Якут закричал, а по его барабанным перепонкам ударил звук бьющегося стекла. Так же, как и тогда в подвале, только намного явственнее и сильнее. Голова налилась свинцом. Звук стекла нарастал, в этот раз он был настолько нестерпимым, что хотелось завыть. Рейдер пока что плохо контролировал умение, дарованное Ульем.

Новичок резко махнул рукой, буквально скинув с ней висящего пустыша, и с дикими ревов ударил лотерейщика. Мутант мог выдержать и побои покруче, но в первый же момент явно опешил. Кулак Якута рубанул по груди жрача с такой силой, которой мог позавидовать и матерый знаменитый боксер. Воздух вышел из легких мертвяка и он отпрянул назад. Урчание на мгновение запнулось и со стороны могло показаться, будто монстр закашлялся. Второго удара не последовало. Вместо этого, Якут обхватил голову приблизившегося вплотную мертвяка и с силой рванул её вбок, ломая позвонки. Пустыш упал.

Минус один.

Звон давил на голову нестерпимой болью. Лотерейщик снова сорвался с места, попытавшись повторить атаку, он замахнулся на человека, а тот просто встретил лапу мутанта боковым ударом во внутреннюю часть предплечья. При этом Якуту удалось толкнуть монстра немного в сторону. Звон резко прекратился, и рейдер почувствовал сильное опустошение. Если бы не живчик, которым их с Монахом накачивали муры — новичку бы не поздоровилось, и сейчас бы он просто упал безвольной тряпкой на холодный грязный пол.

Толпа зашумела, явно удивленная происходящим на арене. Распорядитель и сам свесился с перилл, наблюдая за ходом боя. Лотерейщик, тряся поврежденной лапой, отступил в противоположный край «ямы смерти». Теперь, кроме алчности до человеческой плоти, в его урчании было слышно и опасение. Человек был явно не промах. Только тварь не знала, что Якут полностью выдохся.

Сейчас, новичок, из последний сил собирая свою волю в кулак, оттолкнул пустыша, который увидел, что зараженный постарше не атакует и двинулся на добычу. Похоже, иерархия работает в мире Улья неплохо. Твари опасались лотерейщика, и с ним нападали редко. А если бы навалились вчетвером на Якута — тому бы не помог никакой дар. Новичок тяжело вздохнул и снова встал стойку, подняв перед собой сжатые кулаки. Он был готов к последнему смертельному для него броску. Но просто так на коленях погибать не хотелось. Сердце в груди билось так бешено, словно хотело выпрыгнуть. Монах сжал зубы и тихо выдохнул:

— Ну, давай, тварь.

Лотерейщик, похоже, оценил все-таки энергетические ресурсы противника и выпрямился, посмотрев черными глазками на жертву уже более уверенно.

Над головой раздалась автоматная очередь, и закричали люди. Тут же заработал пулемет, словно разбрасывая металлические удары по всей площади, в центре которой была сооружена яма. На решетку упало тело наемника с разнесенной крупным калибром головой. Визг женщин смешался с очередями жителей стаба, пытающимся оказать хоть какое-то сопротивление нападающим. Кровь засочилась с краев ямы — похоже, неизвестный агрессор перемолотил большинство зрителей свинцовым дождем. Распорядитель боев, низко пригнувшись над периллами и в панике осматриваясь — куда бежать, громко завопил:

— Длань! Здесь Длань!

Из-за края бортов ямы показалась рука с пистолетом. Ствол прислонился к затылку зазывалы, и палец нападающего нажал на спуск, посылая пулю в черепную коробку ведущего. Тот безвольно повис на периллах, согнувшись пополам. Заработал пулемет. Несколько пуль выбили искры на решетке и раздраженный, но знакомый почему-то голос произнес:

— Рикошеты же могут быть, аккуратней, ты вообще, думаешь хоть иногда?

Кто-то невнятно что-то ответил грубым голосом. Крики толпы стихли. Лотерейщик так и замер, упав у стены. Его настигла очередь пулеметчика. Пустышей ждала та же участь. Над головой Якута, на фоне неба возникла знакомая короткостриженная голова. Орехового цвета глаза удивленно и пронзительно посмотрели на новичка. Дверцу открыли двое бойцов в бронежилете, и на дно ямы упал конец нового каната.

Спартак произнес:

— Какая встреча, Якут…