Соломон

Я стоял возле панорамного окна, капли дождя стекали по стеклу. Сложил руки на груди и невидящим взглядом смотрел в темноту, ощущая внутри… нет, не покой, но что-то близкое к нему. Что-то чего давно не чувствовал. Аня уснула, а я не стал будить, хоть и понимал, что она будет переживать, что мы не вернулись ночевать домой. Но плевать я на все теперь хотел свысока. Теперь, когда внутри больше и тени сомнения не осталось. Я никому в обиду ее не дам. И даже себе. Нет, наверное, даже не так — в первую очередь себе не позволю никогда ее обидеть. У меня духу не хватит причинить ей боль.

Полчаса назад я позвонил матери и сказал, что Аня сильно устала и уснула. Что мы попали под дождь, вымокли до нитки и вернемся завтра утром. И пусть все вокруг думают что хотят. Мое сердце и душа, как бы банально это не звучало, принадлежало этой маленькой и хрупкой девочке, что свернулась калачиком на огромной кровати. В ней сосредоточился мой настоящий мир и… нет, сомнения никуда не ушли, но пришла твердая решимость, что без нее я и вовсе потеряю себя. Да и не было у меня столько сил, чтобы противостоять ее напору и искренности. Она казалось совсем не знала границ и ничего не хотела слушать. Не знаю, что нас ждало впереди, но не хотел об этом думать. Стас прав, нужно жить одним моментом. А что будет потом… Это уже будет потом.

Прилег рядом с ней и перебирал пальцами светлые волнистые локоны и смотрел на спящего ангела. Отчего-то вдох было сделать больно и смотреть на нее хотелось бесконечно, что я и делал, пока глаза сами собой не закрылись и я не провалился в сон. Проснулся резко, открыл глаза и увидел Аню. Она спала свернувшись калачиком возле меня. Она обычно в этой позе всегда и спала рядом с Машей. Я часто наблюдал за ними спящими, вставал раньше них и уезжал в офис, но перед тем как уйти, заглядывал в их комнату.

От вчерашней непогоды не осталось и следа, если только разводы на стёклах от дождя. В небе светило солнце и день обещал быть прекрасным. Только я все равно не хотел никуда выходить из номера, хотел остаться с Аней здесь как минимум ещё на день. Вчерашний вечер и ночь окончательно все расставили по местам в моей голове. И теперь я знал, что все будет иначе в наших с ней отношениях.

Я поднялся с кровати, подошёл к тумбочке, на которой стоял поднос, взял с него стакан воды и осушил его залпом. Вышел из спальни, позвонил администратору и попросил принести завтрак в номер. Вчера мы так и не притронулись к еде.

— Привет, — услышал я позади тихий голос и обернулся, встречаясь со смущенным взглядом. Аня стояла у двери и держалась за ту одной рукой. Я подошёл и заключил ее в объятия. — Мы все проспали и теперь наверное Маша и твои родители сходят с ума от беспокойства…

— Не сходят. Ты уснула вчера, а я позвонил маме и предупредил, что мы вернёмся только сегодня.

— Игорь, я переживаю как родители отнесутся, что мы… что я…

— Тсс, Аня, — я приложил ладонь к ее рту, заглядывая в глаза. — Никто и ничего плохого о нас не будет думать. Куда большее беспокойство вызывает у меня твой внешний вид… — прохрипел я.

Аня опустила глаза и смущенная улыбка снова коснулась губ, а багровый румянец опалил щеки.

— Я сейчас оденусь, — развернулась, и направилась в спальню, но я не позволил ей уйти, перехватил ее руку и снова заключил в объятия.

— Не так быстро… — впился в ее рот жадным поцелуем, раздвигая податливые губы языком.

Домой мы вернулись только к вечеру. Не знаю кто кого сильнее удерживал в постели, но от Ани невозможно было оторваться. Я ощущал бесконечную потребность и желание касаться шелковистой кожи. Входил в неё медленными толчками и рассудок мутился, словно вспышки мелькали перед глазами, которые били прямо в сердце. Не думал даже, что еще способен испытать нечто подобное. Смотрел в ее лицо, как она выгибалась мне навстречу, принимала каждый мой толчок и отзывалась с умопомрачительной нежностью и недоумевал, как и в самом деле держался все это время? Точно подвиг совершил и теперь вот получал расплату за длительное воздержание.

— Ты думаешь, Маша на нас обиделась? — спросил я у Ани, когда мы вышли из такси и направились к дому.

— Завтра мы реанимируемся в ее глазах, — ответила она, счастливо улыбнулась и прижалась ко мне. — Я больше переживаю как к этому всему, — взглядом обвела наши сцепленные руки в замок, — отнесутся твои родители.

— Хорошо отнесутся, — заверил я ее.

— Но я все равно очень волнуюсь. Одно дело когда…

— Аня, — я остановился и взял ее лицо в свои ладони, заглядывая в глаза. — Всё будет хорошо, слышишь? Да, ранить может и взгляд, и слово, но если уж оба решились, то теперь только вперёд. Зато представляешь как обрадуется Маша?

— Нет, — Аня побледнела, а ее губы задрожали. — Давай пока не будем все афишировать? Догадаются — хорошо, но сами ничего говорить пока не будем.

— Хорошо, — я обнял ее, прижал к себе, чувствуя, как колотится сердце у неё внутри. Только не понимал чего она боялась. — У меня ещё несколько дней, чтобы побыть вместе с вами. Вы можете остаться с родителями, и потом вернуться через неделю? Я куплю вам билеты на самолёт и встречу в Москве. А можете улететь вместе со мной? — предложил я ей варианты.

— Давай спросим у Маши? Это же ради неё эта спонтанная поездка? — я тоже помнил обо всех предписаниях Стаса, что Маше необходимо поправить здоровье перед садиком и побывать на море, но так не хотелось возвращаться в пустой дом одному.

— Хорошо, — грустно улыбнулся. — Вы думайте, но завтра и послезавтра я целиком и полностью ваш.

— Ты и так мой, и я больше никому тебя не отдам, — сказала она пристально глядя мне в лицо.

Такие простые слова, а сердце болезненно сжалось внутри. Я крепче сжал руку Ани. Скуп я был на слова, и на чувства редко когда распылялся. Отучился за эти годы, а с ней будто заново возрождался, подобно птице феникс. Из пепла боли и былой любви.

Маша выбежала нам навстречу. Повисла на моей шее и прижалась мягкими губами к щеке. В это мгновение я чувствовал себя абсолютно счастливым человеком. Родители, конечно, как я и предполагал, заметили перемены в нас обоих, но тактично сделали вид, что ничего не произошло. Мама очень любила меня и уверен, что Аню со временем полюбит не меньше.

Следующие два дня я выполнял обещание данное девочкам. Мы наверное обошли все побережье, побывали в цирке, в океанариуме, я снова сводил их в кинотеатр. По вечерам мы вместе с Аней укладывали Машу спать, я сидел на полу возле кровати и слушал ее тихий, вкрадчивый голос, мечтая как только уснет младший из ангелов увлечь старшего в свою спальню и не выпускать до рассвета…

Улетал я в Москву один. На сердце было грустно и тоскливо. А потом еще как представил, что почти неделю буду без девчонок, один, так и вовсе хотелось забыть обо всех условностях, посадить их в самолёт и везти обратно. Домой. Но Маше очень понравилось на море и занятия живописью с моей матерью тоже приносили обеим сестрам большую радость. Я решил не быть эгоистом и дать девочкам возможность сделать свой выбор. Тем более через неделю Аня сама выйдет на работу, а Маша пойдёт в садик и это очень волнительный для обоих в жизни этап. Я же пока их не будет в Москве, завершу один важный проект, и к их приезду разгружу себя, чтобы потом проводить с ними все свободные вечера.

В Москве меня ждал неприятный сюрприз. А точнее неприятный разговор, который я и так долго откладывал в долгий ящик. Не успел я и дня пробыть в Москве, как мне позвонила Света и предложила встретиться. Скрепя сердцем я согласился, потому что не имело никакого смысла и дальше игнорировать ее звонки. Пора расставить точки, точнее поставить одну, и обоим идти дальше. Но уже каждому — своей дорогой.

Мы договорились о встрече в том же ресторане, где и всегда встречались. Я приехал раньше и заказал кофе и десерты. Чувствовал себя отвратительно. В принципе так и должно быть, потому что примерно понимал, что последует за этим разговором. Причинять боль другому человеку и ломать его надежды и ожидания — та еще миссия. Только теперь я абсолютно уверен, что после всего, что у нас было с Аней, я не смогу так же сильно желать прикоснуться не то что к Свете — ни к какой другой женщине.

— Игорь! — все по той же отлаженной схеме: короткий поцелуй в щеку, сверкающий взгляд и тонна надежды в тех.

Но надежду на наше общее будущее я больше не мог в ней поддерживать. Эгоистично с моей стороны все это время было держать рядом с собой ту, которую я никогда не рассматривал всерьез. Но до появления Ани, меня устраивали подобного рода отношения и имитация чувств, которых на самом деле к Свете не было.

— Как дела? — аккуратно поинтересовалась девушка, сканируя меня светлыми глазами.

Я смотрел в красивое и ухоженные лицо, а представлял совершенно другого человека. Неужели Света не чувствовала что я ее не люблю? Зачем ей нужны такие расплывчатые отношения и человек, который был безразличен к ее чувствам? Хотя люди любят жить в иллюзиях, может быть, ее тоже устраивали подобного рода отношения? Как и меня определенный отрезок времени…

— Отлично, — я сделал глоток кофе.

— Я так понимаю, по твоему настроению и холодному взгляду, что оттепели в наших отношениях не будет и ты пришёл… — она осеклась и пронзительно посмотрела на меня стеклянным взглядом.

А ещё говорят что женщины ничего не чувствуют…

— Да, я пришёл, чтобы сказать об этом тебе лично.

— То есть отставка? И кто твоя новая пассия, уж не та ли малолетняя глупышка? — Света вздернула подбородок, сжимая в руках белую салфетку.

— Света… — я понимал ее чувства, но она сама себе все придумала.

Я никогда не говорил с девушкой по душам, не делился с той переживаниями, и тем более, прошлым. Отношения построенные на сексе в итоге сошли на нет, когда острота спала, а чувства ушли. В них не было глубины и души, не было и капли того, что я чувствовал к Ане. Они с Машей значили для меня так много, что больше места в сердце в свое время занимали только Ася и Наташа. Мне не нужен был успех Светы или ее ухоженные лицо и тело, я любил искренность и чувственность Ани. Мечтал касаться ее шикарных длинных волос и вдыхать их опьяняющий аромат. Рядом с ней я себя ощущал иначе и хотел сделать ее жизнь лучше. А она, эта жизнь, знатно помотала мою маленькую девочку несмотря на юный возраст. И лишь внешне Анюта походила на милого ребенка, но мудрости в ней было так много — больше чем в пустой Свете. Я верил, что у Ани впереди блестящее и успешное будущее. Но его она выберет сама. Захочет ли она строить карьеру или вить семейное гнездо со мной — решать только ей. Я настаивать ни на чем не стану. Мне вполне хватало ее присутствия в жизни.

— Я и так была очень долгое время сдержана с тобой, входила в твоё положение, молчала и не задавала вопросов о твоей прошлой жизни и трагедии. Я все понимаю, но я не хочу больше сдерживаться! Ты…

— Света! — я оборвал девушку, чтобы потом она не сожалела о словах сказанных сгоряча.

Возникла долгая пауза, Света смотрела на меня со злостью, сжала кулаки и долгое время не шевелилась, будто просчитывала свои ходы наперед.

— Будь счастлив! — светлые глаза сделались черными и она окатила меня презрительным тоном.

Стакан с водой, что стоял на столе оказался в ее руках, а в следующую секунду она выплеснула его содержимое мне в лицо. Я злорадно ухмыльнулся и бросил на нее гневный взгляд. Внутри закипала злость. Да, моей вины в этом всем было ни меньше, но по-другому я не знал как поступить. Девушка с шумом поднялась из-за стола, и гордо вскинув голову, направилась на выход. Я же вытерев салфеткой лицо, откинулся на спинку стула и не собирался ее останавливать. Точка значит точка! Внутри даже легче стало. И благо разговор не был долгим. Коротко и по существу. Дольше с мыслями и духом собирался. Теперь же предвкушал скорую встречу с девочками и небольшой сюрприз, который хотел приготовить для обеих. А Света… Будет счастлива, но только не со мной. Я точно не ее мужчина. Как и она не моя женщина.

Снег большими хлопьями падал с неба с самого утра. Я стоял в здании аэропорта и нервно поглядывал на электронное табло. Люди торопливо мелькали перед глазами. А я держал в одной руке огромный букет белых цветов для одного ангела и мишку для другого и нервничал как подросток, пришедший впервые на свидание. Чувство безграничного счастья и предвкушения долгожданной встречи выместили всю тоску, в которой я жил все эти долгие семь дней.

Наконец объявили о посадке самолета, в котором находились девочки, два моих сокровища. Я высматривал знакомые силуэты среди толпы людей. И когда увидел Гнома сердце сделало счастливый кульбит в груди. Наши взгляды с Аней встретились и я утонул в её голубых глазах. Направился им навстречу и прижал обеих сестёр к себе. Больше не выпущу из своих объятий. Это первая и последняя их поездка без меня. Теперь всегда и везде мы будем путешествовать все втроём.

— Я так соскучилась, — пищала восторженно Маша, обнимая меня за шею. — Мне столько всего нужно тебе рассказать! Я привезла для тебя рисунки! А еще камешки!

Я не сдержался и поцеловал Аню в губы. Пусть Гном привыкает, я не собрался больше ни от кого скрывать нашего счастья и прятаться как малец. Маша схватила медведя и повисла на моих руках. Аня зарылась лицом в белых цветах. Я обнял девчонок не в силах больше сдерживать счастливой улыбки и мы направились на выход.

За неделю я сделал небольшую перестановку в квартире. И гостиную превратил в… детскую. Поставил елку и купил ящик игрушек. Маша сама нарядит зелёную красавицу и будет полноправной хозяйкой своего маленько государства. А Аня переедет в соседнюю комнату. Ко мне в спальню. Надеюсь всем придутся по душе эти перемены…