Из дневника неизвестного колдуна и некроманта [4]Неразборчивый почерк, кривой и размашистый; на пергаменте видны кляксы чернил.

Земли Скарга, год неизвестен

Я умираю. Да, это случилось, пусть демоны в моей голове твердили иное. Они клялись, что, отдав свою душу им в услужение, я смогу жить вечно. Что веками над моей головой по ночам будут сиять звезды, а днем солнце будет ласкать загорелую кожу. Но… ложь – такая же древняя, как и сама Тьма…

Я отомщу.

Да… верну долг сторицей. Ибо знаю как! Знаю, что должно произойти. Черная книга мне показала. Явила будущее, сообщив, что, несмотря на козни бессмертных, я еще смогу обрести вечную жизнь и могущество. Пусть уже и не в этом дряхлом теле. Нет-нет, оно мне надоело. Спустя сотни или тысячи лет я возрожусь из пепла, как феникс, и вновь узрю мир смертных. Но для этого нужно потрудиться. Да…

Вот уже семьдесят лет она при мне. Черная книга. Древний артефакт Тьмы, подаренный мне в тот самый день, когда я заключил договор. Душа в обмен на силу: что может быть проще? Но… я умираю, и это неизбежно. Впереди меня ждет не самое приятное будущее. Вечное услужение без права перерождения. Бесконечные муки. Но… коль то, что нашептывают мне страницы Черной книги, правда, то для моей сущности еще не все потеряно. Глава закончилась, да здравствует новая глава!

Почувствовав близкий лик смерти, я неожиданно узрел между строк мрака таинственное сообщение. Книга заговорила со мной! Не так, как привыкли это делать смертные, но я почувствовал ее волю. Артефакт твердил что-то о древнем пророчестве и о том, что лишь я – и никто другой! – могу его исполнить. Именно для этого я прибыл в мерзкий речной город Арсдан; именно поэтому выдаю себя за бродячего торговца древностями; ради вечной жизни я готов отправить на встречу с Тьмой бесчисленное количество душ. Ведь Черной книге требуется энергия…

Наполнять силой «темный» артефакт вблизи храмовников и Детей Света опасно, но я изыскал способ. Мои пентаграммы никогда не обнаружат, а энергетический фон не будет потревожен, как случилось бы, если бы я лично решил проводить жертвоприношения. Нет-нет, я поступил умнее. Храмовники сами отдадут Черной книге требуемую пищу, обрекая себя на мучительный конец.

Для этого мне пришлось схитрить – расставить Ловушки душ в тех местах, где повсеместно умирают люди: близ тюрем, эшафотов, у больниц и богаделен, в самых опасных переулках, где нередко грабят и убивают зазевавшихся прохожих. Не я совершаю убийство, а значит, Дети Света ничего уловить не смогут. Разве что если случайно наткнутся на одну из Ловушек, но я уж постарался укрыть их понадежнее.

Души умерших близ моих пентаграмм не будут переходить на иной план бытия: каждую вторую из них впитает Черная книга, насыщаясь все больше и больше, пока наконец не придет время.

Увы, когда час настанет, я буду уже мертв, но Тьма никогда не забывает своих слуг. Я знаю это. Верю.

Пока же мне следует передать Черную книгу кому-то из смертных со слабо выраженным даром, и круг этот будет продолжаться уже без моей помощи, пока артефакт наконец-то не попадет в руки Избранного, отмеченного самой Судьбой.

 

Глава 1

Тело само переставляло ноги и брело в неизвестном направлении. Перед глазами стоял даже не туман, а чужая жизнь. Видения, картины, воспоминания. Аксир не мог разобраться, снится ли ему это, или он уже умер. Неужели именно так выглядит изнанка бытия? Сфокусировав взгляд, он смог разглядеть свои ладони. На них все еще были тугие бинты, но пальцы не чувствовали боли. Кости будто бы срослись, и подобные изменения Панин ощущал во всем теле. В своей смерти он исцелился. Или же…

Ненадолго остановившись, Макс прислонился к стене ближайшего дома, закрывая глаза. Он пытался вспомнить. Мозг реагировал вяло, как если бы молодой человек в одиночку выпил бутылку крепленого вина. Все казалось иррациональным, мысли путались, а неясные образы, совершенно чужие для него, накатывали океанскими волнами. Против них было не устоять…

– Кейт, помоги брату. Ты разве не видишь, что он не справляется?

– Да, мама, – буркнула девочка лет восьми. – Иди сюда, Ривьер, давай я возьму часть твоей ноши.

– Я сильный, – возмутился мальчик. – Сам дойду!

– Ривьер, не глупи, букашка-дурашка. Если не отдашь, то мы до города и к вечеру не дойдем. А хворост нужен, чтобы топить очаг. Сегодня будет холодно. А ты ведь знаешь…

– Да, – отозвался Ривьер, – когда холодно – приходит страх.

…Макс мотнул головой. Образы трех путников – одного взрослого и двух детей, еще секунду назад такие реальные, стали медленно исчезать. Мама и дети шли обратно в город, нагрузив заплечные мешки тяжелыми ветками. Свинцово-серое небо над головой оттенялось розовой полосой заката на горизонте, а вокруг раскинулось поле… Спустя минуту наваждение окончательно рассеялось. Панин продолжал стоять, прижимаясь к стене дома на неизвестной улице, а над головой светило яркое полуденное солнце.

– Что за бред?.. – пробормотал он невнятно.

Парень припомнил тот миг, когда был готов расстаться с жизнью. Когда в комнату вошла девушка и взяла его за руку. Она сказала, что все будет хорошо, что бояться не стоит. И Макс ей поверил. А потом случилось нечто, чего он объяснить не мог. От ее прикосновения ему неожиданно стало тепло. «Богиня», – подумал он тогда, чувствуя, как боль уходит. Но девушка закричала и попыталась вырваться из его цепкой хватки. Тщетно: он не отпускал. Не мог расстаться с той теплотой, что даровала ему эта связь. Словно живительный глоток воды для заблудившегося в пустыне.

А потом он как ни в чем не бывало встал с кровати. Так часто случалось в его снах, где он был бесплотным духом, и сознание нисколько не удивилось тому, что тело вновь невредимо, и он может передвигаться. В густой дымке он направился к двери, а затем спустился по лестнице. О девушке, так благосклонно протянувшей ему руку, он позабыл почти сразу. Но так уж вышло, что ее незримое присутствие Аксир продолжал ощущать, даже выйдя из дома.

Эту комнату, в которой прошла вся ее жизнь, она помнила очень хорошо. Небольшая, с очагом посередине и грубо сколоченными кроватями, расставленными у стены. Здесь они и жили: мама, Ривьер и она. Жили не то чтобы хорошо, но счастливо. Всегда держались друг за друга, особенно после того как папу забрали. Он подхватил какую-то странную хворь, и соседи тут же пожаловались священникам, которые быстро явились, чтобы увезти отца. Он не хотел покидать родных, но был слишком слаб, и его выволокли, а потом забросили на телегу. Служитель Эркалота что-то пробормотал про недопустимость эпидемии и долго изучал дом, делая странные пассы руками. Мама обнимала их, своих детей, ненавидящим взглядом прожигая падре. Отца они больше так и не увидели.

Ноги вновь несли Макса вперед. Шаг делался все увереннее и быстрее, ведь молодой человек знал, куда лежит его путь и что он должен сделать. Улицы мелькали вереницей однотипных домов. Прохожие порой косились на него, но принимали за блаженного и уходили в сторону. Босые ноги шлепали по лужам, грязи и плохо пригнанным друг к другу камням мостовой. Макс не останавливался до тех пор, пока не увидел знакомый дом.

Знакомый для нее, тот самый, где девушка прожила вместе с семьей всю свою жизнь.

Кейт. Так ее звали.

Дверь оказалась запертой, но где лежит грубый железный ключ, он знал. Они с братом всегда пользовались одним и, уходя, прятали его под камень. Так оказалось и сегодня. Прежде чем отворить дверь, Панин некоторое время постоял, пытаясь понять, где он находится. Почему он пришел сюда? Разве ему не нужно…

А, собственно, что ему нужно? Он ведь умер, разве нет? Тогда, возможно, он ищет рай? И эта дверь приведет его к…

Новое видение нахлынуло неожиданно.

Кейт забилась в угол, дрожа от страха. Она слышала, как в соседней комнате кричит ее мать, проклиная злых людей. Те в свою очередь смеялись, повторяя снова и снова, чтобы гнусная еретичка вела себя послушно, иначе будет только хуже. Вскоре крик женщины сошел на тихие стенания, в которых слышалась безысходная боль унижения. Стражники хохотали.

– Не нужно слез, – ухмыльнулся Кейт мужчина с рябым лицом; его оставили охранять детей. Ривьер прятался под кроватью, думая, что до него не доберутся, но ей там места не нашлось. – Твоя мама творила ужасные вещи. За них ее ждет костер. Или нечто похуже.

То и дело стражник алчно поглядывал на дверь, за которой веселились его товарищи. Он хотел к ним, но случай и короткая соломинка решили иначе. Не имея возможности принять участие в общем веселье, он бросал алчные взгляды на Кейт, обегая глазами девочку с ног до головы.

– А ты ведь уже взрослая, правда? – наконец спросил он, облизнув губы. Подойдя, он провел рукой по мягким волосам, ощущая, как дрожит под его ладонью ребенок. – Не бойся. Так делают все. Я лишь проверю, – рука стражника прошлась по ее плечу и ниже, – далеко ли яблочко упало от яблони…

Панин вошел в дом. Действовал он словно заводная кукла, с трудом контролируя свои движения. Почему он сюда пришел? Зачем? Чтобы вновь почувствовать ту боль, которую испытал? Верно. Прямо на этой кровати. Он изгибался, кричал, просил оставить его в покое. Ривьер тихо плакал, но когда он, Максим, закричал особенно страшно, брат переборол свой страх и решил помочь. К сожалению, он был всего лишь ребенком и не смог ничего сделать. Не смог он остановить и стражников во главе с черным инквизитором, уволакивающих истерзанную мать на полусогнутых ногах. Спустя месяц ее сожгли.

Макс мотнул головой, пытаясь сбросить наваждение.

Почему он знает об этом? Откуда информация? Еще минуту назад Максим с трудом отдавал себе отчет в том, где находится, а теперь почему-то это для него не секрет. Его личность размывалась другой, он тонул в омуте чужой памяти. Молодой человек ежеминутно скатывался в пучину воспоминаний девушки, с которой его не связывало ничего, кроме одного рукопожатия, рокового и беспощадного. Неожиданно, словно узрев пятна крови на снегу, Максим понял, что натворил…

Он медленно присел на кровать и закрыл лицо руками. Мебель скрипнула, принимая его вес, и долгое время ничего не происходило. Воспоминание за воспоминанием в мозг Максима приходили чужая боль, опыт, чувства и переживания. Он проживал иную жизнь в столь ускоренном ритме, что самое время было бы испугаться, но он не мог. Все его силы уходили на то, чтобы собственное «я» не затерялось в безумии происходящего. Через час он уже знал о Кейт больше, чем кто бы то ни было в этом измерении. Даже ее брат…

– Кто ты? Что ты делаешь в моем доме?!

Макс медленно отнял ладони от лица и взглянул на спросившего. У двери стоял парнишка, еще подросток. Того самого возраста, когда мир кажется разделенным на белое и черное.

– Я… – тихо начал Макс; он не знал, что сказать.

– А ну убирайся! Убирайся, пока я не позвал стражу!

– Я убил твою сестру.

– Что? Что ты сказал?! Где Кейти, ты, ублюдок?!

Парень взревел и бросился на незваного гостя. Из-за пояса он выудил ржавый осколок железа, примотанный к деревянной ручке проволокой. С исказившимся лицом Ривьер хотел проткнуть наглого лжеца. С Кейт не могло случиться ничего плохого! Она… она теперь под защитой Орана Лаффе! Бусфа так сказал. Их нельзя теперь обижать. Он врет! Наглый обманщик.

Но Ривьер не успел добежать. На полпути он выронил самодельный нож и встал как вкопанный, встретившись глазами с незнакомцем. Они были совершенно чужими, но что-то в них угадывалось и свое, родное.

– Не глупи, букашка-дурашка, – произнес Аксир отстраненно.

– Откуда… откуда ты… Так называла меня лишь сестра…

– И тебе это всю жизнь не нравилось, – все так же без эмоций заключил Макс. – Я знаю. Помню.

– Откуда?!

– Сложно объяснить. В любом случае Кейт тебя очень любила. Цени эти воспоминания.

– Ты… убил ее? Зачем? Что она тебе сделала?!

– Спасла жизнь. Я… не хотел. Мне очень жаль.

– Я убью тебя!

– Разве сможешь? – Бровь Аксира скептически поднялась. – Ты всегда был добрым, Ривьер. Даже когда они забрали мать, ты не преисполнился ненависти. Только плакал. Потому что в тебе нет зла.

– Это было семь лет назад! Я изменился.

– Надеюсь, что нет. – Макс встал. – В любом случае я прибыл сюда не для того, чтобы утирать тебе сопли. Перед твоей сестрой у меня долг. Принеси книгу.

– Какую книгу? – Лицо Ривьера стало еще более подозрительным.

– Ту, что осталась от нашей матери и которую не смогла отыскать инквизиция. Ту, которую я долгое время изучала. Отдай ее ему. Этот человек… он распорядится ею как надо. Отомстит.

На глазах Ривьера проступили слезы, истерика была не за горами.

– Сестра?.. – жалобно молвил подросток. – Ты что… внутри этого… этого убийцы?

– Не совсем. Вскоре я растворюсь, покинув этот мир. Но пока… да, я все еще с тобой. А потому, букашка-дурашка, сделай, о чем тебя просят старшие. Хоть раз в жизни – без упрямства.

Жизнь в городе отличалась от таковой в деревнях. Она не подчинялась суровому циклу рутинных действий, без которых выжить невозможно. Но если кому-то покажется, что в городских стенах живется проще, то он ошибется. В городе работать приходится еще усерднее, еще тяжелее, ибо если крестьянина кормит земля, то горожанин обязан о себе заботиться сам. Пища, дрова, свечи, одежда и даже солома, чтобы набить тюфяк, – все имеет свою цену. А потому в Арсдане сложно найти такого человека, который бы бездельничал.

Кейт истерла ладони в мозоли еще в раннем детстве, и с тех пор руки ее нежными не были. После смерти отца семье стало совсем туго, и приходилось браться за любую работу. Неприятную и низкооплачиваемую, но благодаря которой с рынка можно было принести кувшин молока, свежий хлеб и немного козьего сыра. За дровами, как правило, приходилось идти далеко за город, ибо у перекупщиков стояли такие цены, которые бедная семья позволить себе не могла.

Правда, однажды случился один любопытнейший случай, который очень порадовал маленькую Кейт и заставил верить в чудо и добро. К ним домой пришел мужчина и с глуповатой улыбкой стал выгружать из своей тележки связки с хорошими сухими поленьями. От удивления Кейт даже не предложила благодетелю свою помощь, а Ривьер стоял позади, прижавшись к ее ноге. Странным было то, что мужчина их словно бы не замечал, глядя в одну точку и перетаскивая хворост из тележки в дом.

Потом пришла мать. Несмотря на годы и злую судьбу, она оставалась все еще красивой женщиной. Длинные черные волосы, впалые щеки и высокий лоб. Она могла бы выйти замуж вновь, и Кейт подумалось, что именно к этому идет. Кто бы еще стал привозить к ним столько дров; тем более девочке доподлинно было известно, что в семье денег нет.

– Благодарю, – улыбнулась мать, когда мужчина закончил. – Большое вам спасибо. Отправляйтесь домой. И… забудьте о том, что сделали.

Мужчина что-то промычал, подобострастно глядя на черноволосую женщину, а потом бочком выскользнул прочь из дома. Ривьер радостно завопил, бросаясь к матери: натасканных дров им хватит на целую зиму, если экономно ими распорядиться. Кейт же, привыкшая к тяжелому труду и знающая цену даже протухшей рыбе, подозрительно взглянула на мать. Но та ничего не сказала.

А дальше их жизнь разительно поменялась к лучшему. Кейт даже смогла бросить свои подработки и вернуться в воскресную школу, где обучалась чтению и счету. Теперь семья не нуждалась почти ни в чем: к их порогу приносили разные дары, а иногда мать возвращалась с полной корзиной продуктов с рынка. Странно было то, что большую часть времени она пропадала в своей комнате, закрываясь на щеколду. Что она там делала – для Кейт оставалось загадкой, и она поклялась, что узнает секрет матери. Ведь из-за него их жизнь наладилась. Теперь они питались почти как зажиточные и могли позволить себе жечь очаг и свечи хоть целую ночь. А еще в их доме появились книги, гобелены, ковры. Плотник притащил несколько резных стульев, подмастерье кузнеца выковал решетки на окна, и в душный день не нужно было закрывать ставни из боязни того, что в дом заберутся воры. Подачки сыпались на их семью градом, и это становилось все подозрительнее.

Однажды Кейт удалось подслушать на базаре любопытный слух, от которого ее спина похолодела. Товарки болтали, что ее мать не иначе как ведьма и что слуги Эркалота в последнее время плохо следят за вверенной им паствой. Не защищают ее от злокозненности нечистых сил.

Вся в слезах, Кейт бросилась домой, с твердым намерением узнать правду. Матери дома она не застала, но нашла в себе смелость пробраться в ее комнату и порыться в сундуке. Под ворохом одежды (в последнее время у матери появились даже шелковые платья) она отыскала массивный фолиант в черном переплете. От него веяло странной силой, и девочка на миг ощутила ужас. Ей показалось, что книга обладает голосом и зовет ее. Захотелось сразу же захлопнуть сундук, убежать и скрыться под одеялом. Но она не сделала этого.

Фолиант манил ее, звал, и девочка раскрыла его. Пожелтевшие страницы встретили ее мягким почерком рукописных строк, выведенных красными чернилами. Они мерцали и словно бы ухмылялись Кейт…

Не помня себя от ужаса, она схватила книгу, завернула ее в одеяло и бросилась прочь из дома. Пробежав несколько кварталов, девочка зашвырнула сверток на крышу покосившегося сарайчика. Тот давно пустовал, а стены его не примыкали к другим зданиям. Можно было рассчитывать, что фолиант не найдут. По крайней мере, какое-то время.

Дома Кейт ждала мать, разгневанная и напуганная одновременно. С яростью дикой кошки она набросилась на девочку и стала трясти ее за плечи, крича:

– Где она? Где?! Разве ты не понимаешь – это наш ключик к золотому ларцу! Мы будем… будем жить лучше других! Ты ведь хочешь быть принцессой, хочешь, да?!

В глазах матери плескалось безумие. Кейт слабо запротестовала:

– Но в ней – зло…

– Зло – в тех людях, которые отняли у нас отца! – взвизгнула мать. – С его уходом наша жизнь стала невыносимой! А тот человек… колдун с корабля из дальних земель, которого я встретила в порту, пытаясь заработать пару медных монет, чтобы вы с братом не умерли от голода!.. он сказал, что может помочь… И подействовало!

Мать расхохоталась. Истерично и дико. С пропажей книги в ней что-то треснуло, надломилось. Слишком уж она привыкла полагаться на силу фолианта. Он был ее путеводителем сквозь Тьму, хотя и сам был чернее ночи.

Кейт тогда не догадалась спросить мать о цене, которую необходимо заплатить за подобную силу. Позже она стала подозревать, что плата немаленькая, особенно когда этот долг лег непомерным грузом уже на ее плечи. После того как мать забрали, Кейт долго не могла прийти в себя. Стражники во главе с инквизитором перерыли весь дом, но Черной книги отыскать им не удалось. Впрочем, чтобы вынести приговор, им хватило многочисленных доносов и свидетельских показаний. А на суде один из Детей Света заявил, что у матери есть отголоски дара, и она вполне могла творить то, что ей приписывала молва.

Оставшись одни, Кейт и Ривьер некоторое время жили на те сбережения, что у них остались. Большую часть вещей конфисковала городская стража, но кое-что стражники проглядели. Кейт, чье сердце жгли ненависть и обида, вернулась спустя месяц к сарайчику и забрала книгу обратно. Она знала, что рискует не только своей жизнью, но и благополучием брата, но ничего поделать не могла. Ее душа требовала отмщения. За мать и за ту боль, что пришлось испытать ей самой.

Она искала силы.

Странно, но, несмотря на плохую грамотность девочки, Черная книга раскрывала свои секреты весьма охотно. Кейт смотрела на алые буквы, и их смысл сам приходил в ее голову. Читая строку за строкой, она быстро углубилась в те разделы, куда мать даже не заглядывала. Кейт не интересовали приворотные заклятия и им подобное. Она желала отомстить, хотела отплатить за тот ужас, что ей пришлось пережить…

И Черная книга, ждавшая этого не один год, услужливо подсказала ей, как можно достичь желаемого.

Макс все еще не мог прийти в себя. Голова оставалась пьяной от чужого присутствия, до сих пор переваривая не свои воспоминания.

Кейт. Девушка, чье будущее он украл. Не нарочно, но от этого легче не становилось. Она не должна была умирать. Он…

Находясь в ее доме, Макс переоделся, сменив грязную пижаму на вполне пристойную одежду горожанина. Хлопковая рубашка, такие же штаны, башмаки из грубой кожи, а поверх всего этого – стеганая куртка. Под палящими лучами солнца в такой будет жарковато, но Панину нужно было спрятать Черную книгу, где был записан финальный аккорд пьесы, которую играла Кейт последние два года, а до нее – мать и неведомо кто еще.

Правда, несмотря на то что девушка готовилась к задуманному очень тщательно, возмездие откладывалось. Она старалась изо всех сил, но ей попросту не хватало таланта, дабы овладеть всем потенциалом Черной книги. Максимум, чего она добилась, – неплохого результата во врачевании, благодаря чему ее заметили люди Лаффе. Не раз и не два она вытаскивала раненых головорезов «из-за края», заслужив благодарность преступного сообщества.

Но Черной книге требовалось нечто большее – то, чего девушка, с ее слабой искрой дара, дать не могла. Артефакт нуждался в таком владельце, кто сумел бы исполнить предназначенное самой Судьбой.

Неся волшебный предмет под мышкой, Макс ощущал силу, исходящую от него. Она пьянила, но разительно отличалась от той, что даровал ему в свое время Клык Эркалота. Черный фолиант дышал злой мощью и желанием поглощать чужие жизни. В нем была заключена сама Тьма, и Панин прекрасно знал, что в любой момент может воспользоваться этим могуществом, ибо отныне оно принадлежит ему. Достаточно вытянуть вперед руку – и пелена энергетического мрака поглотит все на его пути.

Конечно, чудо-меч в свое время наделял его несоизмеримо большей силой, но после долгих дней слабости и балансирования на грани жизни и смерти энергия, циркулирующая по телу, казалась абсолютной. Макс мог все, и уж конечно – не бояться за сохранность своей жизни. Теперь он в состоянии отплатить любому обидчику той же монетой. Панину вспомнился брат-инквизитор, мучивший его, и скулы свело от ненависти. Он поквитается с ублюдком, это уж точно! Но сначала…

Сначала нужно исполнить то, к чему стремилась Кейт все эти годы. Макс так и не понял, как смог поглотить личность девушки, но теперь он знал все, что было известно и ей. В том числе и план, который она вынашивала долгие месяцы. Ей ли принадлежит авторство подобной идеи или кому-то другому, Панина не волновало. Его опьяненную чужим присутствием голову занимали совсем другие рассуждения.

– Не переживай… – отстраненно пробормотал молодой человек, – я свершу твою месть. Обещаю.

По улицам с множеством прохожих он двигался вперед, к центральной площади, где находился собор Эркалота и по совместительству резиденция верховного настоятеля Кариддо. Именно тот виновен во всех бедах, а значит, его ждет забытье.

Макс убьет его, ибо так хотела Кейт.

Так хочет Черная книга.

Все пошло вкривь и вкось, и от подобных мыслей на глаза Миррики наворачивались слезы. Ну почему? Почему так случилось?! Она ведь все продумала, не применяла волшебства, сохраняла инкогнито! Как же на нее вышла инквизиция?!

Виной всему, вероятно, повсеместные облавы, которые Храм начал устраивать не так давно. Не случись подобного, и ее цель была бы достигнута в полном соответствии с планом. А так…

Миррика поежилась. Она пряталась в одном из самых неблагополучных районов Арсдана. Мимо пробегали крысы, а местные оборванцы то и дело поглядывали на незваную гостью. Пока еще они не подходили близко, но по жадному блеску в их глазах девушка поняла, что этим людям определенно пригодятся и ее плащ, и сапоги, а может так статься, что и она сама. И если применить против таких магию…

Учитель Саллак не раз говорил ей, что манипуляции с энергетическим фоном способны уловить многие носители дара, а потому следовало быть крайне осторожной. Скрывать свое присутствие в магическом потоке Миррика пока еще не научилась, а потому лишний раз рисковать не могла. Все же в Арсдан она прибыла по определенному делу, и оно, увы, еще не завершено.

Девушке, конечно, было жаль тех людей, которые предоставили ей крышу над головой и которые искренне верили, что она их дальняя родственница. Виной таким мыслям было тщательно приготовленное зелье из разряда приворотных, и если инквизиция потрудится разобраться в ситуации, то с супружеской пары все обвинения снимут. Другое дело, что экзекуторы могут и не утруждать себя тщательными проверками…

Саллак Гринлей, маг и уроженец Астрала, уже больше семнадцати лет находился на Землях Скарга, и именно ему Миррика была обязана всем. Когда учитель отправился – по наставлению других колдунов, что обосновались в Кунфском королевстве, – в Святое царство, дабы наладить контакт с недовольными политикой Храма, Миррика была против. Но разве старик ее когда-нибудь слушал? Он лишь улыбался в свою черную с проседью бороду и говорил, что еще не пришел тот день, когда ученица будет наставлять учителя.

Как же! Миррике захотелось фыркнуть. Прислушайся Саллак к ее совету – и, глядишь, не пропал бы! И ей не пришлось бы тащиться в эту глушь.

«Вокруг одни фанатики и психи!» – в который раз подумала девушка. Но делать нечего. Ее наставник в любом случае должен был посетить Арсдан, ибо этот город – главная транспортная артерия северо-запада. Именно отсюда легче всего попасть в Сантатем: сняв каюту на торговом речном судне, прибившись к сухопутному каравану, либо же приобретя коня на худой конец. И если мэтр Гринлей здесь был, она отыщет след…

– И сделать это нужно как можно скорее… – сухо пробормотала себе под нос волшебница.

Совсем недалеко от нее кто-то захрипел и закашлялся, после чего из вороха рваного тряпья показался человек со слезящимися глазами и седыми космами.

– Девочка чегой-то сказала? Подойди к старику, дитя… согрей мои древние кости. У меня кой-чего для тебя найдется…

Миррика презрительно сплюнула, отойдя подальше:

– Сам себя грей, козел! А еще лучше – катись к тем богам, в которых веришь!

Бездомный дед вновь закашлялся, а Миррика пошла прочь. Ее черный плащ развевался за спиной, а лоб оставался хмурым. Она уже почти вышла на человека, который мог знать, что стало с Саллаком Гринлеем, однако в последний момент все сорвалось. Но отступить она не вправе. Только не после таких усилий!

Минуя оживленные улицы, Миррика целеустремленно двигалась к площади Эркалота, где находилось самое крупное здание во всем Арсдане. Величественный собор, способный уместить в своем чреве тысячи пар ушей и глаз, и именно там находился тот, кто мог пролить свет на исчезновение учителя: один из послушников, писарь верховного настоятеля Кариддо, с которым удалось наладить связь, не возбуждая лишних подозрений. Если Саллака Гринлея схватили, то юный святоша должен об этом знать. Другое дело, захочет ли он поделиться с нею своими мыслями? Будь у девушки больше времени, она хорошенько обработала бы паренька, но песок в часах почти подошел к концу. Вскоре в Арсдане станет слишком опасно, к тому же с инквизицией на хвосте; хочешь не хочешь, а приходится поспешить…

Шествуя по улицам чужого ей города, Миррика не раз ловила себя на мысли, что она совершает глупость. Лезет в осиное гнездо, уповая лишь на удачу. Но… разве она может бросить своего учителя? Конечно нет.

 

Глава 2

Первыми следовало вывести из строя арбалетчиков, и именно ими занялся Герин, как только пробудил силу Глаза. Мешкать было глупо: столь мощный выброс энергии почувствуют даже слабые обладатели дара, не говоря уже о Детях Света, которых с младых ногтей натаскивают ощущать магию враждебных измерений.

Последних в доме оказалось сразу четверо. Храм хорошенько подготовился, прежде чем явиться сюда, в этом им не откажешь. Но Проклятый не испугался…

Стражники с арбалетами были всецело заняты тем, что следили за окнами и входом-выходом из дома, совершенно не подозревая, что опасность может грозить с тыла. Герин их не пожалел, налетев ураганным ветром. Первые солдаты стали трупами, даже не успев ничего понять. Проклятый бил голыми руками, на его пальцах образовались энергетические когти, способные разрывать на части даже сталь, не говоря уже о человеческой плоти. Примерно на шестом убитом арбалетчики поняли, в какой ситуации оказались. Кто-то закричал, начал ругаться, но скоординироваться для оказания сопротивления группа не смогла. Все ее участники были уничтожены спустя минуту.

Потом Герин выскочил на открытую площадку перед домом, больше не переживая, что ему в спину угодит освященный болт. Его губы зло кривились: когда нужно – он умел ненавидеть. Почти так же, как ненавидел Зарукки. Это добавляло сил, позволяло принимать сложные решения, не думая о последствиях.

– Враг! – крикнул кто-то из рыцарей-храмовников. На этих были хоть и не сложные, но магические доспехи, а это сильно повышало их шанс остаться в живых. – Атакуйте его!

На Герина бросились сразу четверо рыцарей, замахнувшись не сказать чтобы маленькими мечами. Шкурой Проклятый ощущал, что сталь зачарована умельцами Храма и полученные раны не скоро затянутся под воздействием Глаза. А значит, главное – не подставляться. Выхватив из ножен собственный клинок, Герин пропустил через лезвие энергию Бездны, значительно усиливая свойства стали, и скрестил мечи с первым из храмовников. Скорость Проклятого позволяла блокировать атаки сразу с четырех сторон, но странник знал, что этого недостаточно. Дети Света, находящиеся в доме, вскоре окажутся рядом, и тогда ему придется туго. А значит…

Проклятый взревел, и Глаз демона наполнился безумством Хаоса. Храмовники дрогнули, отступая назад. Там, где Герин фокусировал невидимый правый зрачок, энергия сминала все на своем пути. Одному из рыцарей не повезло. Его зачарованные доспехи попали под удар и стали под гигантским давлением продавливаться внутрь, словно слепленные из мягкой глины. Кровь потекла из щелей брони, а меч выпал из ослабевших пальцев воина.

Герин же, не останавливаясь, переводил свой разящий взор на других врагов. Это было похоже на тотальное разрушение ураганом. Кроме выбранных Проклятым целей энергия Бездны крушила все, что попадало в поле зрения Глаза демона: карету, ржущих в безумстве лошадей, стену дома; но особенно – людей. Одного инквизитора, не защищенного даже доспехами, смяло в фарш прямо на глазах его товарищей. Раздались панические крики, мольбы о помощи.

Первым из дома-убежища выскочил Хан ва Ротт, вооруженный кривой саблей, а следом за ним – Джессика. Последняя в ступоре остановилась на крыльце, когда Герин с ненавистью поглядел на появившихся Детей Света. По их виду (особенно это касалось девушки) можно было сказать, что еще никогда им не приходилось так близко соприкасаться с кем-то из Проклятых, тем более столь могучих.

Хан оказался хорош, и если бы Джессика не растерялась, а сразу же помогла ему, все могло бы завершиться несколько иначе. Он набросился на Проклятого, ускорив свои рефлексы до предела, и провел мощную силовую комбинацию. Герин ушел в сторону, парируя все удары. Его Глаз пылал, но не мог преодолеть энергетическую защиту Хана. Молодой рыцарь-хранитель хорошо усвоил уроки, которые ему преподали в Святой академии, и не собирался проигрывать. Шаг за шагом он наступал, уверовав в свою силу, совсем не замечая, что противник сам уводит его в сторону. Оказавшись под аркой, соединяющей два дома, Проклятый резко отскочил назад и, игнорируя своего врага, обрушил здание с помощью мощного выброса энергии. Падающим камням не мог помешать защитный барьер Хана, и глыбы погребли его под собой…

Джессика закричала, увидев, как часть дома рухнула на ее товарища. Рука девушки дернула меч из ножен, а ноги мощно оттолкнулись от крыльца. Она была в ярости, и Герин лишь улыбнулся. Очень удачная возможность, подумалось ему, убить одним махом двух зайцев. Но прежде чем он успел схлестнуться с очередным противником, из дома в переулок выскочили еще двое Детей Света. Белокурую девушку Проклятый узнал сразу. Это из-за нее Аксира отправили в темницу. Из-за нее он, Герин, потерял возможность обрести избавление! А значит, красавице следовало оказать особое радушие…

– Леди Астор! – выкрикнул один из рыцарей, нашедший в себе смелость не убежать. – Я задержу его! А вы…

– Нет! – крикнула в ответ блондинка. – Этот враг тебе не по зубам, Бартир! Приказываю немедленно отправляться за помощью: следует срочно перекрыть районы и начать эвакуацию людей…

– Слушаюсь, госпожа!

Рыцарь бросил ненавидящий взгляд на Герина и стал медленно пятиться к выходу из переулка. Вслед за ним отступали и другие уцелевшие, не обладающие даром. Они понимали, что против столь могучего врага, как этот Проклятый, поделать ничего не могут. Следовало предоставить битву Детям Света, избранным самим Эркалотом. Они уж точно не ударят в грязь лицом, ведь именно ради таких случаев их и готовили в Сантатеме!

– Не забыла меня? – ухмыльнулся Герин, хотя веселья не ощущал.

– Ты!.. – Астор прекрасно помнила высокого человека в соломенной шляпе, повстречавшегося близ тракта. – Твоя сила! Тогда ее не было, клянусь!

– Не совсем так. Просто ты не смогла ее увидеть, вот и все. А все потому, – угрожающе прошипел он, – что я намного сильнее вас всех!

Герин рванул вперед, прямо на врагов. Он знал, что его время на исходе. Глаз предупреждал его, что в магическом фоне то здесь, то там вспыхивают яркие огоньки. Другие Дети Эркалота, наделенные его силой, засекали битву и наверняка уже спешили на выручку. Их было много. Намного больше, чем Герин смог бы уничтожить в одиночку. Здесь, в Арсдане, ему действительно может прийти конец. А его душа…

Да разве у таких, как он, есть душа?.. С этой горькой мыслью Проклятый скрестил свой меч с клинком леди Астор, за чьей спиной маячили Джессика и Паскуль, сосредоточенные и готовые к бою.

О том, как он будет действовать, Панин не задумывался. Затуманенный рассудок не мог строить дальновидные планы и трезво рассуждать. Молодой человек знал лишь, что ему необходимо довести дело Кейт до конца. Хитрые планы придумывать не хотелось: благодаря бурлящей по всему телу силе Максим знал, что даже если его остановят храмовники, то к верховному настоятелю он пройдет по их трупам.

Но провидение было к Аксиру благосклонно. Когда он оказался на площади Эркалота, центральной и самой большой в Арсдане, находившиеся там люди беспокойно заозирались, прислушиваясь к чему-то. Сначала Макс не понял, что их так встревожило, но затем прислушался тоже. Все верно. Откуда-то издали доносился грохот взрывов. Что это могло означать, Панин не знал, да и не волновало его это. Мимо пронесся отряд стражи, явно спеша к месту происшествия. Вокруг зашептались люди.

– Это не гром, небеса-то чистые, – с видом знатока сообщила женщина в возрасте.

– Тогда что? – пугливо спросил кто-то из толпы. – Гнев Господень?

– Нужно помолиться. Давайте все вместе помолимся!

Панин чуть не фыркнул, когда прохожие начали неуверенно браться за руки и шептать святые молитвы. Народ в Арсдане на первый взгляд действительно был очень набожным. Правда, благодаря памяти Кейт, Аксир прекрасно знал, что жители делятся на два лагеря: притворщиков и истинных верующих. Ирония же заключалась в том, что порой отличить одних от других было почти невозможно.

Кто-то попытался схватить Макса за руку, но он лишь вырвал свою ладонь. Присоединяться к фанатичному бормотанию он не собирался. Тем более что у него есть неоконченные дела. Впереди он видел очертания гигантского собора, возвести который силами одних лишь каменщиков и архитекторов не было никакой возможности. Наверняка к строительству приложили руку служители Света со своими магическими фокусами. Шпили собора возвышались так высоко, что у студента возникла ассоциация с небоскребами из его родного мира. Интересно, а лифт там есть или придется взбираться наверх пешком?

Отдаленные взрывы продолжали греметь за спиной, мимо Макса все так же проносились облаченные в кольчуги стражники, а зеваки, не занятые молитвой, щедро делились своими догадками. Все они казались Панину мелкими и незначительными, недостойными даже его внимания. У него была цель, и он упрямо шагал вперед. Вскоре все должно завершиться.

Так шептала ему Черная книга. Так говорила и сама Кейт, все еще не угасшая в его сознании…

Их противник оказался не только ловким и быстрым, но еще и изобретательным. Астор, Паскуль и Джессика наседали на оборону Проклятого около двух минут, проверяя его возможности. Но по прошествии этого времени их враг резко изменил тактику. Вместо того чтобы пытаться достать Детей Света своим клинком, слуга Бездны хохотнул и выбросил свободную руку влево. Храмовники почувствовали, как на его ладони накапливается энергия, а в следующее мгновение магический сгусток улетел в сторону ближайшего дома, снося стены, перекрытия, ломая мебель. Блокировать подобную волшбу не было никакой возможности.

– Твои противники – мы! – крикнула Астор в бешенстве. – Не смей трогать невинных!

Ответом ей была лишь улыбка, а спустя секунду Проклятый выстрелил опять, метя уже в другой дом. По всей видимости, он хотел устроить хаос, в котором ему будет легче сражаться. Ведь в отличие от Детей Света, он не был связан заботой о жизни горожан. Правда, Астор не могла не заметить, что атакам подвергаются все близлежащие здания, кроме того, где они нашли высушенный труп. Возможно, он думает, что его подельник до сих пор внутри?

Решив воспользоваться этой догадкой, Астор выкрикнула:

– Аксир у нас! Его доставили в собор Эркалота, и тебе к нему уже не добраться!

– Пора умирать, демон! – взвизгнула Джессика и пронеслась мимо Астор. Дева-хранительница хотела крикнуть боевой подруге, чтобы та была осторожнее, ведь время играло им на руку, но не успела. – За Хана! Умри-и-и!..

Герин не стал с ней церемониться. Слова Астор сильно раздосадовали его. Благодаря Глазу он чувствовал, что в нужном доме Аксира действительно нет, но надеялся, что тот попросту слишком слаб, и его аура едва тлеет. Но если все так, как сказала эта сучка…

Проклятого затопило бешенство, причем злился он в большей мере на самого себя. Он сам загнал себя в ловушку. Выжди он – и, вполне возможно, ситуацию можно было бы исправить. Но после того как был активирован Глаз демона, надежды на тихий исход уже не оставалось. Слуга Зарукки разворошил осиное гнездо, а потому не видел причин сдерживаться.

Главная беда Джессики, с такой яростью набросившейся на него, заключалась не в недостатке силы, а в нерациональном ее использовании. Потерявшись в своих чувствах, она вложила всю энергию в атаку, совершенно позабыв о защите. И Проклятый этим воспользовался. Создал энергетическое плетение у нее за спиной и мысленно активировал пространственную ловушку. Та взорвалась, всасывая в себя воздух и все, что было в радиусе ее действия. Джессику зацепило лишь частично, но и этого хватило, чтобы полностью вывести ее из строя. Сложное заклятие оторвало ей ноги и повредило спину. Дитя Света упала на землю, но меч не выронила. В ее теле все еще бурлила мощь Эркалота, но сила быстро утекала вместе с кровью…

Герин не успел добить своего противника, так как у него их оставалось еще двое. Астор напрыгнула на него следом за Джессикой, стараясь достать мечом. На нее он энергию решил не тратить, хотя так и свербело желание смять белокурую девчонку в фарш. Все же Герин рассчитывал выжить, а значит, следует сберечь силы для прорыва. К тому же у него появилась идея.

Отбив очередной выпад, слуга Бездны улыбнулся и проникновенно заметил:

– Твоей подруге нужна помощь. Продолжая сражаться со мной, ты добьешься лишь того, что она умрет прямо здесь.

Астор не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что Проклятый прав. Боковым зрением она видела, как Паскуль склонился над Джессикой, но отдавать ей свои силы, необходимые для драки, хранитель не спешил. Лишь кое-как остановил кровотечение, прижигая артерии в культях.

– Тебе все равно не уйти! Ты сгоришь в святом пламени Эркалота!

– О, нечто подобное мне говорили, и не раз. Но знаешь что? Я-то стою здесь, и угадай теперь, где мои убийцы…

После этих слов Герин начал отступление, продумав все возможные варианты. Если оба хранителя бросятся вдогонку, тогда третья – помрет; если останутся, чтобы помочь, то у него будет время, чтобы перевести дух и подготовиться к прорыву. Если же кто-то из Детей Света последует за ним, а один останется, то… Проклятый даже не рассматривал всерьез такую возможность. Он был куда сильнее этих сопляков, и драка один на один при любом раскладе должна закончиться его победой.

А потому он сконцентрировал энергию в ногах и прыгнул, мгновенно оказавшись на карнизе уцелевшего дома. Со стороны это выглядело безумием, попирающим все физические законы, и те зеваки, что краем глаза узрели его прыжок, лишь рты раскрыли в изумлении. Для них это было такое же чудо (четыре этажа плюс мансарда!), как и деяния священников, исцеляющих больных и увечных. Герину вдруг подумалось, что простому люду нет разницы, кто творит чудеса, и эта мысль отдавала кислятиной. При желании он бы и сам мог стать подобием бога для какого-нибудь захудалого народца.

«Тогда почему бы не показать им, насколько злы бывают боги?»

Он бежал по крышам, перепрыгивая с дома на дом, и щедро делился с Арсданом и его жителями своей ненавистью, облекая ее в разрушающие заклятия. Слепыми сгустками волшба врезалась в стены домов, торговые лавки, группы прохожих. Улицы утонули в криках, поднялась пыль, а Герин все нес и нес разрушения. Ему необходима была паника. Не потому, что он рассчитывал затеряться в толпе, а больше из-за того, что массовая истерия и страх сродни магии и отлично видны в магическом фоне. Если тысячи людей начнут до жути бояться, то, вполне возможно, шлейф Бездны, что тянется за его фигурой, будет не столь заметным.

В нескольких домах позади него на черепичную крышу похожим прыжком взобралась и Астор, разве что ей пришлось потратить на подготовку несколько больше времени, чем Герину. Голубые глаза девушки метали молнии бешенства, она ни за что не желала упускать Проклятого, пусть даже это будет стоить ей жизни!

– Что происходит?! – кричал верховный настоятель, брызжа слюной. – Почему над городом поднялась пыль? И этот грохот…

– Магическое сражение, – произнес Даркст сухо; его оруженосцы помогали коммандеру облачаться в зачарованную броню. – Кажется, хранители наткнулись на Проклятого, и он оказался действительно опасным.

– Убейте его! Немедленно! Используйте для этого любые средства! Иначе он камня на камне не оставит от моего города!

– Не беспокойтесь, падре, – Даркст держал шлем с плюмажем на изгибе локтя, – против этого существа я выставлю всех рыцарей. Ему не уйти. Дети Света уже отрезали его от большей части города, и ему остается отступать лишь на северную окраину. Но и там его уже ждут. В любом случае – конец его близок.

– А как же жители? – Кариддо находился в кабинете рыцаря-коммандера, беспокойно вышагивая от окна к столу и обратно. – Пока вы захлопнете ловушку, он сумеет перебить сотни прихожан!

– Эркалот будет милостив к их душам, – благочестиво и чуть угрюмо заметил Даркст. – Да поможет нам всем Господь.

Спустя какое-то время Даркст, собрав всех рыцарей, что оставались в пределах собора, отправился выполнять свой святой воинский долг. Кариддо за ним не последовал. Он был стар и своим главным оружием считал молитвы. Эркалот его обязательно услышит, а нет ничего страшнее в этом мире, чем гнев Господень. Верховному настоятелю оставалось лишь надеяться, что в битве с Проклятым пострадает как можно меньше честных горожан. Он знал, что не все они благочестивы, но души многих еще можно было спасти. Он боялся, что если они умрут во грехе, то бог не примет их…

Старик остался в кабинете, изредка поглядывая из окна на площадь. Люди собирались вместе и тянулись к собору, искали утешения и защиты, и настоятель их понимал. Сбившись в кучки, многие молились. На глаза Кариддо попался стражник, вставший в круг и взявшийся за руки с прихожанами, хотя в его обязанности входило блюсти порядок. То там, то здесь настоятель замечал Детей Света. Не глазами, нет. Те уже давно утратили остроту зрения, но в старческом теле все еще билась жилка дара, пусть слабо и прерывисто. И этого вполне хватало, чтобы видеть вещие сны от Зрящего и ощущать силу себе подобных.

Кариддо продолжал смотрел в окно, когда за его спиной отворилась дверь. Сначала он подумал, что вернулся по какой-то причине рыцарь-коммандер, но этого попросту не могло быть, а потому старик медленно обернулся. На пороге кабинета стоял юноша с осунувшимся лицом. Одет он был странно. На нем висела не по размеру просторная ряса послушника, но на ногах виднелись башмаки из грубой кожи, а не привычные священнослужителям сандалии. Все это наводило на мысль, что ряса молодому человеку не принадлежит, и он добыл ее неправедным путем. Хотя настоятель тут же одернул себя за поспешные выводы.

– Что тебе нужно, дитя мое?

Старик был почти уверен, что парень явился передать какое-то послание Дарксту. Но он ошибся.

– Вы Кариддо? Верховный настоятель?

– Отец Кариддо, – поправил священник, – либо же «падре». Как тебя зовут?

– Меня? К-кейт. – Гость замотал головой, словно отгоняя дурные мысли. – Я Аксир, святой отец. И я пришел за вами.

Кариддо все еще не замечал безумного блеска в глазах юноши. Спокойным, чуть уставшим голосом он спросил:

– Где-нибудь нужна моя помощь? Я бы и сам мог догадаться. Нужно успокоить паству, я чувствую их страх.

– Я тоже, – хрипло пробурчал Аксир, – и он прекрасен.

После этих слов на его лице появилась улыбка, которая ему не принадлежала. Хищный оскал, подкрепленный голодным взглядом. Черная книга под мышкой грела своей силой, наполняла уверенностью и… безумием. Макс словно витал в тумане, не в силах понять, где он находится и что делает. Он потерялся в чужих воспоминаниях и сейчас с трудом различал, где реальность, а где иллюзия.

Кариддо подобный ответ не понравился. Он выпрямился во весь рост и хотел было уже накричать на наглеца. Все же он верховный настоятель, и к нему следует обращаться с должным уважением, да простит его Эркалот за излишнюю гордыню!

Но что-то незримое насторожило старика. Медленно он попытался прикоснуться к парню ниточкой дара, но как только та приблизилась к молодому человеку, священник вскрикнул от боли. Нежданного гостя окутывала Тьма, черная и непроглядная. Заметить ее смог бы не всякий, но…

– Ты пойдешь со мной, старикан!.. – прохрипел Аксир. – Пришло время ответить за тех, кого по твоему приказу замучили и убили!

– Безумец! – выкрикнул Кариддо, но напирающая на него Тьма сковала все его члены; он оказался слишком слаб, чтобы противиться такой мощи. – Одумайся! Я верховный настоятель, за мной вся мощь Храма! За мной сам бог!

– Богов, как оказалось, во Вселенной великое множество, – фыркнул Аксир, вытаскивая из-под мышки Черную книгу. – Так что напугать меня побасенками об Эркалоте ты не сможешь.

Кариддо предпринял честную попытку прорваться мимо исчадия зла, но дряхлое тело подвело. Парень в ворованной рясе священника вытянул вперед руку, и верховный настоятель почувствовал, как энергетические щупальца смыкаются на его горле. Мгновение ему казалось, что здесь и завершится его жизнь: в божьем храме, от руки порождения Тьмы; но молодой человек словно очнулся и разжал кулак, обрывая тем самым магическое воздействие.

Кариддо закашлялся. Он не мог понять, как в святое место мог незаметно проникнуть кто-то настолько нечестивый и отрицающий Свет. Быть может, это испытание для его грешной души? Господу свойственно испытывать смертных на силу духа, и сейчас происходило нечто подобное. Старик искренне в это верил.

– Одумайся, юноша… – простонал Кариддо. – Твоя душа… своими действиями ты навеки заклеймишь ее, закуешь в кандалы Тьмы! Этот артефакт в твоей руке… брось его! Ты еще можешь…

– Заткнись, – беззлобно сообщил Аксир, подойдя к настоятелю. – Кровь за кровь, знаешь такое выражение?

– Я никого не убивал!

– А как же все те люди – сгоревшие на кострах, погибшие в петлях, забытые в темницах?

– Еретики? Мы дали им свободу, показали правильный путь! Что значит мирская оболочка по сравнению с бессмертной душой?

Кариддо верил в свои убеждения. Что ж, у каждого своя правда. Панину было все равно, да и Кейт тоже. Он знал это, так как поглотил не только память девушки, но и ее личность. Она хотела отомстить этому мерзавцу. За отца, за мать. За себя саму. За то, что ей пришлось очернить свою бессмертную сущность…

– Пошли, – бросил Аксир. – С колокольни откроется превосходный вид на город; ты так не считаешь?

Наставники часто утверждали, что лишь сражаясь с противником, на голову превосходящим тебя, можно выйти за рамки собственного мастерства. Астор всегда скептически относилась к подобным выводам. В Сантатеме девушка не раз доказывала, что способна на многое, выигрывая ученические турниры и получая похвалу от наставников. Конечно, некоторые курсанты Святой академии показывали лучший результат, та же Эльза, к примеру. Но последняя была скорее исключением из правил. Гением.

Астор же всегда приходилось полагаться только на свои силы. Когда кто-то в группе курсантов обгонял ее, девушка из кожи вон лезла, чтобы вернуть утраченные позиции. Читала прикладную литературу, тренировала тело и дух, экспериментировала с энергией. Отправляясь в Арсдан, она была уверена, что не сыщется никого, кто сможет бросить ей вызов. Как же она ошибалась…

Проклятый и она находились на разрушенной улице, где больше не осталось живых людей. Кто не умер, тот сбежал. Ее противник, высокий и спокойный, стоял на каменной насыпи, еще недавно бывшей четырехэтажным домом. В руке он держал меч, лезвие обильно покрывала кровь. Сколько он убил за прошедшие полчаса, сказать было трудно. Много, это уж точно. А обиднее всего было, что Астор не могла ему помешать. Ей не хватало ни мастерства, ни скорости.

А подкрепления все не было. Проклятый постарался на славу, устроив в округе такую панику, какой Арсдан не видел еще никогда. Улицы по соседству полнились беглецами, возникала давка, где немало людей гибло; повсюду вспыхивали драки. Массовая истерия захватила ближайшие районы. Астор ощущала ее очень хорошо своим даром, и на этом фоне из виду терялось многое.

– Кто ты?! – воспользовавшись мгновением передышки, крикнула хранительница. – И почему тебе так важен тот парень? В нем нет дара, но ты протащил его через Врата измерений. Зачем? Что он из себя представляет?

– Ответов ты от меня не получишь.

На самом деле Герину было достаточно и того, что Зарукки отдал ему приказ. К тому же странник лично видел, как юноша с планеты Земля взаимодействует с несколькими типами магии, что само по себе являлось парадоксом. При этом он с легкостью пользовался даже Регалиями, несмотря на доказанный факт, что существ со слабо выраженным даром или без оного Великие артефакты разрывают на куски.

Они снова сошлись. Астор держала меч уже двумя руками и больше защищалась, чем атаковала. Она была предельно сосредоточена, в то время как Герин позволял себе отвлекаться. Он ощущал, как вокруг него сжимается кольцо. Со всех сторон медленно подступали пока еще незримые враги, а потому не было никакой разницы, спешит он или медлит. Его план с паникой подействовал лишь отчасти. Дети Света потеряли его ауру из виду, но могли отыскать по разрушениям, которые он оставил за собой.

После нескольких уколов Проклятый мощно рубанул мечом, и леди Астор поспешно отскочила. Подобного Герин и ждал. Глаз демона мгновенно вспыхнул, и за спиной девушки прогремел очередной взрыв. В ее сторону полетели осколки камня, железа и стекла, но прикрыть спину она не могла, ведь в таком случае враг настиг бы ее спереди, разрубив пополам.

Энергия Света лишь частично погасила удар, и острые предметы больно впились в спину. Астор с отстраненной иронией подумала, что зря не надела доспех, как рекомендовал Бартир. Он ведь никогда дурного не советовал. Но она, вся из себя такая гордая и самоуверенная, очень часто игнорировала его мнение. Набитая дура, вот она кто!

От таких мыслей захотелось расплакаться. Если она сейчас умрет, то никогда не сможет выполнить обещание, данное над прахом сестры. Клятву, ради которой Астор и жила, ради которой хотела стать сильнее…

– А-а-а!!! – Яростный рев придал девушке сил, и она пошла в атаку. Ее меч мелькал с невообразимой скоростью, но противник уклонялся без видимых проблем. Он был быстрее, сильнее и искуснее.

После неудачной комбинации дева-хранительница почувствовала, как на ее запястье смыкаются стальной хваткой чужие пальцы. Проклятый рванул ее на себя, и Астор не удержалась на ногах. Ей в живот врезалось колено противника, преодолевая энергетическую защиту и ломая ребра. Рука, в которой был зажат меч, все еще оставалась в плену захвата.

– Ну как, нравится тебе эта боль? – почти ласково спросил Герин. – То ли еще будет…

Он мысленно праздновал свою победу. Астор это почувствовала, и праведный гнев закипел в ней. Мерзкому порождению Бездны ее никогда не победить! Найдя в себе силы, она шарахнула Герина лбом в лицо. Один раз, второй…

Третьего Проклятый решил не ждать, отступив назад. Астор почувствовала, что ее рука вновь свободна, а значит, и меч тоже, но в это самое мгновение ей в солнечное сплетение ударило что-то твердое и тяжелое. Опять колено? Нет. Отупляющая боль растеклась по всему телу, и девушка с ужасом поняла, что пропустила роковой удар. Из ее живота торчало лезвие меча, входящее с каждой секундой все глубже. Астор, не выдержав, страшно закричала, роняя свое оружие и пытаясь голыми руками остановить мучительное проникновение. Тщетно. Спустя секунды острие меча, омытое горячей кровью, вышло из спины девушки.

– Ну вот и все, – послышался откуда-то издали самодовольный голос. – Ты была мне врагом, но я отпускаю тебя с миром…

Астор не запомнила того момента, когда ноги перестали ее слушаться и она упала. Перед глазами стояло расплывающееся лицо ее убийцы, которое очень скоро сменилось любящим и заботливым ликом сестры. «Прости, – хотела проплакать девушка, – я подвела тебя. Теперь мне никогда не…»

– Это еще не все, отродье Хаоса!

Этот голос… Астор знала, кому он принадлежит. Но почему же… так поздно?..

Паскуль появился на разрушенной улице неожиданно, а вслед за ним на крышах уцелевших домов стали проглядываться силуэты других Детей Света. Они были вооружены освященным оружием, и от их аур веяло силой. А еще их было много. Куда больше, чем Проклятый смог бы одолеть в одиночку.

Наконец-то пришли… Астор нашла в себе силы улыбнуться, чувствуя, как изо рта обильно течет кровь.

Струйка песка в ее часах истекала…

 

Глава 3

Этого парня Лоана встретила случайно. Он неожиданно оказался посреди поля, когда она собирала ягоды. Странным было то, что всего пять минут назад девушка сама прошла этим полем и никого не заметила. Стройный белокурый юноша (настоящий принц из сказки!) словно из-под земли вырос. Конечно же Лоане стало интересно, и она поспешила поприветствовать незнакомца. Тот с досадой глядел на небеса, затянутые тучами, а когда девушка приблизилась, смерил ее несколько высокомерным взглядом.

– Где я нахожусь? – спросил он лениво.

– Тута неподалечку деревня Пэф, – сообщила крестьянка растерянно; говорил незнакомец очень властно. – Я живу там, вместе с… ну да не важно с кем. Меня зовут Лоана.

– Пэф… – одними губами повторил название деревни «принц», прикидывая в уме расстояние. – Это где-то на северо-западе, рядом с Широким морем, верно? До Арсдана совсем недалеко…

– Как же недалеко? – удивилась девушка. – До большой воды и за седмицу не добраться! Так старик Бурт говаривал, а на его ж года пришлось многое повидать. Солдатом бывал когда-то. Воевал.

На «принца» ее слова не произвели впечатления, он продолжал изучать затянувшееся хмарью небо. Поняв, что его не на шутку заботит погода, Лоана произнесла:

– Скоро будет гроза. Сильная.

Белокурый юноша поджал губы. Он сам видел, что солнце спряталось за облаками, и ему это не нравилось. Только тут до девушки дошло, что одет ее «принц» совсем не по-походному. Рубашка из гладкого и блестящего материала, черные с серебром штаны и башмаки из какой-то чешуйчатой кожи. Лоана никогда не бывала в больших городах и не сталкивалась с заморскими купцами и зажиточными лавочниками, а потому наряд «принца» показался ей совсем уж волшебным. Для нее этот человек будто сошел с картинки из книжки сказок, которую иногда читала грамотная Дариска, жена приходского священника.

– Не люблю сырость… – буркнул светловолосый. – Отведи меня туда, где я смогу переждать дождь, дитя.

– Дитя? – Лоана хихикнула. – Дык ты же ж молодше меня будешь, а говариваешь так, будто старец какой…

Нардан ва Цорри проигнорировал этот выпад. Его не задела фамильярность, хотя в других обстоятельствах он мог бы и разгневаться. Обычным людям не пристало с таким пренебрежением разговаривать с отцом-магистром. Но судя по всему, эта девушка не слыхивала не только про высших иерархов Света на Землях Скарга, но и о Сантатеме, святом городе. Вся ее жизнь прошла в далекой от него деревушке, где кроме работы она не видела ничего, а все странное и удивительное казалось ей чудом.

– Так как все ж ты оказался посредь поля? – спросила Лоана заинтересованно. – Из леса вышел иль через село-то наше прошел? И как хочешь попасть в этот… как егой… Арсдан? Возьмешь меня с собой? Я много чего умею: шить, прибираться, одежу стирать в реке, стряпаю вкусно. Хлеб пеку такой, шо…

Нардан ва Цорри незримым заклинанием погрузил Лоану в глубокий сон, отчего та выронила лукошко и упала на траву. Отца-магистра утомила монотонная болтовня. Перед следующим прыжком сквозь солнечные лучи хотелось отдохнуть. В запасе у него нежданно появилось несколько часов, пока ветер не разгонит грозовые тучи.

В Арсдан, по срочному приглашению тамошнего верховного настоятеля, Нардан ва Цорри рассчитывал прибыть уже к вечеру.

Подняться на колокольню было нелегко. Кариддо несколько раз казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет у него из груди, но нечестивый упрямо тащил его наверх, и если надо – использовал силу темной магии. От прикосновения последней верховный настоятель задыхался в омерзении, словно ему на голову выливали содержимое ночной вазы. Но энергия Тьмы была намного хуже любых экскрементов. Для верховного настоятеля она выглядела каплей ртути в чаше с водой, и Кариддо из-за своей немощности приходилось хлебать эту гадость.

Все время, пока они преодолевали пролет за пролетом, старик не оставлял попыток отговорить юношу, просил его одуматься. Но пелена, закрывшая глаза и разум молодого человека, была слишком плотной. Если он не молчал, то лишь язвительно изрекал богохульные отповеди, где обвинял Храм и Эркалота во всех смертных грехах. Это были не его слова, Кариддо это чувствовал, но легче не становилось. Коли Тьма или иная схожая с ней сила овладевают человеком, то изгнать ее из души почти невозможно. Разве что очистительным огнем.

– Что ты хочешь со мной сделать?.. – хрипло спросил старик, когда они выбрались на площадку колокольни, с которой открывался вид на весь город. Над головой висел бронзовый колокол. – Отпусти меня! Твою душу еще можно…

– Заткнись!

Молодой человек развернулся, и его лицо было искажено ненавистью и безумием. Подойдя к Кариддо, он замахнулся для удара, но передумал и лишь гневно фыркнул. Потом подошел к высоким перилам и поглядел вниз. К площади продолжал стекаться народ, а на горизонте виднелись столбы пыли и дыма.

Аксир открыл Черную книгу на нужной странице и начал читать. Его голос распевал слова, не понятные ему самому, но Кейт где-то на грани сознания, слыша их, ликовала. Вскоре ее месть свершится.

– Остановись! – Кариддо с трудом подковылял к молодому человеку, но дальше его не пропустил незримый барьер. – Безумец, ты не знаешь, что творишь! Этот артефакт погубит не только твою душу, но и многие другие! Ты можешь…

– Заткнись!.. – рыкнул Макс в ярости, резко разворачиваясь. Ударная волна магии снесла Кариддо и впечатала в основание колокола, издавшего громогласный звон. – Так надо. За мной долг…

Что он делает, Панин сам не мог понять. Его одурманенное сознание не искало никаких объяснений, он действовал на автомате, как часто бывает в сновидениях. Люди ведь не спрашивают, почему за гранью сна происходит так, а не иначе? Но то, что он читает какое-то заклинание, студент осознавал отчетливо, ибо чувствовал, как энергия из Черной книги расползается в разные стороны, словно множество ядовитых змей. Из-за этого на колокольне стало очень холодно.

Что должно было произойти дальше, Аксир не знал. Не знала этого и покойная Кейт, но Макс не сомневался, что делает все как надо. Высвобождает всю ту энергию, что бурлила в Черной книге, а потом…

Старика Аксир не просто так потащил с собой сквозь бесчисленные лестничные пролеты. Ему необходима была жертва, дабы завершить последнюю фазу заклинания. Верховный настоятель, по чьему распоряжению в другой мир отправились сотни и тысячи несчастных, идеально подходил для этой цели. К тому же высокая башня колокольни должна была послужить отличным обзорным пунктом, откуда проще наложить магические линии друг на друга, высвободив тем самым запечатанную силу черных воронок-ловушек, жравших уже не первый год человеческие души. Они же служили и маяками, образуя единый орнамент протяжностью в десятки кварталов.

Аксир неожиданно почувствовал, что Кариддо умирает: его тело не выдержало жестокого удара о колокол. Пришлось ускориться. Небрежно щелкнув пальцами, одержимый завороженно наблюдал, как тело верховного настоятеля поднялось в воздух и поплыло к нему. Губы старика шевелились в молитве. Он просил своего бога о помощи, молил о прощении.

Необходимый орнамент – семиугольная пентаграмма на полу, куда и положил Аксир тело Кариддо, – начал появляться по такому же щелчку пальцев. Камень стал крошиться, как под зубилом камнереза. Все линии прорисовывались идеально ровно, воспроизведенные памятью Кейт с точностью до миллиметра. Ошибиться было нельзя.

– Ну что же… – выдохнул Аксир, стоя у самых перил и поглядывая вниз на многотысячное столпотворение людей. – Думаю, можно начинать представление. Прошу всех занять свои места.

Заклятие, скрупулезно подготавливаемое неведомым некромантом на протяжении долгих лет и завершенное Аксиром, ощутили не только носители дара, но и многие из горожан. Воздух возле собора Эркалота уплотнился, стал вязким и тягучим. У многих закружилась голова, грудные дети, которых матери принесли на руках, заплакали, и успокоить их никак не удавалось. Кто-то начал сильнее молиться, а кто-то – ругаться, проклиная все на свете. Некоторые впадали в истерику, и это опасное состояние быстро распространялось по многолюдной толпе.

Рыцарь-коммандер Даркст далеко от площади отъехать не успел. Слишком много народа ломилось к спасительным куполам, и, чтобы проложить себе путь, не раз и не два приходилось использовать плеть. Лошади ржали, неустанно пробираясь сквозь толпы перепуганных горожан, но продвижение занимало слишком много времени. Даркст переживал, что они попросту не успеют оказать Детям Света поддержку.

Но именно из-за этой медлительности Даркст и остальные рыцари смогли увидеть все своими глазами. Сначала храмовники почувствовали спинами колючий ветер, промозглый и злой, а затем их приученные к битвам кони заржали, норовя встать на дыбы.

– Смотрите! – крикнул один из рыцарей, указывая пальцем в латной перчатке на небо. – Это… О, Эркалот всемогущий!

Даркст попытался задрать голову вверх, но ему мешал шлем. Тогда он сорвал его с головы и повторил попытку. Глаза коммандера расширились от изумления, а по спине прошел холодок.

Небо! Оно менялось, причем катастрофически быстро. Из ясно-голубого становилось черным. Неестественного вида тучи клубились, напирая друг на друга, и больше походили на плотный черный дым, чем на облака. То и дело из этой жуткой массы вырывались молнии.

Вокруг раздались крики, а вскоре людей охватила настоящая паника. Они бросались в разные стороны, устраивая жуткую давку, и, если бы рыцари были пешими, их, вполне вероятно, задавили бы, несмотря на доспехи. Даркст все это время не мог оторвать взгляда от небес, где распространялось и ширилось облако мглы. Что это такое, сказать он не мог, но к Эркалоту и Свету подобное не могло иметь никакого отношения. Рыцарь-коммандер поспешно защитил себя святым знамением, прошептав короткую молитву.

На самой высокой колокольне собора начали бить в колокол. Сначала Дарксту показалось, что это тревожный набат, но прислушавшись, он осознал, что удары не равномерны, хаотичны. Сощурив глаза, коммандер вгляделся в ту сторону, и на секунду ему показалось, что он видит наверху человеческую фигуру, окутанную Тьмой. Впрочем, сказать наверняка он не мог, но болезненное предчувствие охватило сердце.

– Назад! К собору! – выкрикнул он, но развернуть коней в бурлящей человеческой массе оказалось не так-то просто. – Прочь с дороги, чернь! Зарублю!

Над головой продолжали полыхать магические молнии, вырывающиеся из накатывающих друг на друга облаков черной мглы. Со стороны все выглядело так, словно судный день вот-вот настанет.

Мир преобразился. Разом в нем исчезли все краски, сменившиеся бесконечной яростью боя. Герин отключил сознание, действуя лишь на отточенных рефлексах. Он знал, что для него все кончено, но не мог побороть в себе искушение продлить агонию. Против него сражалось около дюжины Детей Света. По большей части такие же юнцы, как и та белокурая девчонка, которую он проткнул насквозь мечом не так давно, но их общий натиск давал результат. Глаз демона пылал адской болью, черпая энергию из последних сил. Хранители же, наоборот, выглядели свежими и готовыми сражаться сколько угодно.

Лишь благодаря их неопытности Герин еще держался. Его успели несколько раз ранить, в том числе рассекли лицо и левый глаз. Из-за этого слуга Зарукки больше не мог лицезреть окружающий мир в привычных для человека красках. Поневоле ему приходилось следить за своими врагами через энергетический фон, где храмовники отображались яркими сгустками света. Они наскакивали на него словно волки, с разных сторон, а он как мог отбивал их атаки. Скорость его до сих пор была велика, а реакция отточена, но парировать все удары разом не получалось. Проклятый уже и так гордился тем, что, отбиваясь, смог убить двух Детей Света, чье свечение в магическом фоне быстро сошло на нет. Одному Герин рассек горло, а второго мощным ударом разрубил пополам, когда враг случайно оступился.

Но в Святой академии носителей дара обучали не только мечами махать, и вскоре это стало заметно. Видя, что лезть на рожон – себе дороже, хранители перешли на изматывающую тактику, прикрывая друг друга. Они понимали, что силы Проклятого не безграничны. Понимал это и сам Герин, но поделать ничего не мог. Несколько раз он пытался с боем прорваться сквозь заслон, но Дети Света почти не уступали ему в скорости перемещения и неизменно оказывались рядом, наскакивая и отступая. Также они широко применяли боевую магию, и часть заклятий пробивалась сквозь энергетическую защиту слуги Бездны.

Когда в небе появилось черное облако мглы, распространяющееся с ужасной скоростью, тело Герина было покрыто множеством порезов, а на груди и спине виднелись свежие ожоги, где пузырилась кожа. Запах горелого мяса бил в ноздри, но странник почти не обращал на это внимания. Сейчас боль его мало заботила, ибо Глаз демона пульсировал столь сильно, что перекрывал любое физическое ощущение.

С первыми молниями битва приостановилась, столь неожиданным было появление облака мглы. Все участники сражения были наделены даром, а потому прекрасно видели, что именно расползается над славным городом Арсдан. Магия, не имеющая ни к Свету, ни к Хаосу никакого отношения, но от этого не менее сильная и пугающая. Герин задрал голову, разглядывая энергетические вспышки и силясь понять, что происходит. Спустя секунду он расхохотался, протяжно и жутко.

Над городом зависло одно из высших проклятий Тьмы, которое мог бы сотворить не всякий последователь Аида. Вот только где неизвестный умелец взял столько энергии? Впрочем, это было не важно. Герину подобный поворот событий играл на руку. Правда, он не мог не признать, что даже для него происходящее может представлять нешуточную угрозу. Что уж говорить о простых смертных…

Солнце исчезло, и Арсдан погрузился в полнейшую темноту. Молнии, полыхающие с пугающей регулярностью, служили единственным источником света. Люди волновались, вопя изо всех сил и пытаясь спрятаться в домах, под арками, в подвалах. Сотни рук стучали по окованным дверям собора, но послушникам запретили открывать их. Священники самозабвенно молились, взывая к Эркалоту, но нахлынувшая вдруг посреди дня ночь не сходила.

Для многих этот день, который впоследствии историки нарекли Черной Жатвой, действительно стал концом света. В панике люди безумны и опасны друг для друга, но главная неприятность для жителей Арсдана заключалась в другом. Спустя некоторое время, когда облако мглы распространилось над городом, в самую высокую точку – колокольню собора – ударил мощный разряд, который, по свидетельствам очевидцев, не угасал несколько минут, кроша камень и плавя золотой купол. Потом черные облака начали развеиваться, но небо с их уходом не вернуло свой безмятежный вид. Оно стало другим, словно перенесенным из иного мира. Так по сути и было, о чем свидетельствовали кружащие вокруг места событий кожистые грифы, которых нельзя было повстречать на Землях Скарга, за исключением одного места – Разлома реальности, граничащего с Морт’Райсом, измерением живых мертвецов и иной нечисти. Заклинание неведомого некроманта, завершенное Аксиром, связало Разлом с Арсданом, образовав устойчивый коридор. Два неба слились в одно, и жуткие твари ринулись из множества Порталов прямо на толпу. Были там самые разные существа: и вурдалаки, и живые мертвецы, и низшие вампиры с упырями. Но всех их объединяло одно…

Слепая ненависть ко всему живому и опустошающий многовековой голод.

После того как финальная часть заклятия была завершена, сознание Макса ненадолго отключилось. Черная книга под его руками вспыхнула темным пламенем, и сильный ветер унес ее пепел прочь. Аксир медленно сделал шаг назад, потом второй, споткнулся о бездыханное тело Кариддо и вскрикнул. Перед глазами заплясали черные точки, и обессиленный парень упал прямо на труп…

Очнулся Панин от громогласных раскатов грома. Некоторое время не понимал, что происходит, но память слишком уж быстро пришла ему на выручку. Он вспомнил последние события так, как люди силятся разобрать пригрезившийся ночью кошмар. Только если бы это был сон, события вряд ли воспринимались так четко. А еще вместе с Максом осталась память Кейт, хотя самого присутствия девушки он больше не ощущал. Она исчезла, да и слава богу…

Не сразу молодой человек осознал, что лежит на покойнике. Вскрикнув от страха и брезгливости, он отполз в сторону, глядя на охладевшее тело в рясе. Это он убил настоятеля… Воспоминания об этом были столь яркими и четкими, что сомнений быть не могло. Убил. Каким-то жутким заклятием, что передало все жизненные силы настоятеля артефакту Тьмы.

От самой Черной книги ничего не осталось. Она исчезла в тот момент, когда проклятие достигло финальной черты. Доказательством этому служило то, что Макс, как ни пытался, не мог собрать возле себя ни капли энергии, хотя еще недавно распоряжался ею легко и просто. Он вновь стал самим собой, не ощущая внутри колдовской силы. Вскочив на ноги, молодой человек подбежал к перилам, дабы посмотреть на город, и чуть не упал снова, когда совсем близко от него сверкнула яркая молния.

Над головой клубились черные тучи, каких в природе быть не могло. Тускло лоснящиеся и непрозрачные, они больше походили на какое-то жуткое существо, пришедшее поживиться чужой смертью. Сколько Панин ни копался в памяти Кейт, но ответа на вопрос, что перед ним, он не нашел. По всей видимости, девушка и сама не знала, в то время как Черная книга…

Да, он позволил книге обмануть себя. С каждой секундой это становилось все очевиднее.

До Макса доносились крики и мольбы сотен людей внизу. В свете молний они выглядели муравьями, попавшими под проливной дождь. Спешили спастись, кричали от страха, и… умирали. Их жизнь оказалась столь скоротечной, что Панин не мог без боли смотреть на всеобщую агонию. Он знал… знал, что во всем виноват только он один, что если бы не пришел за Кариддо, то ничего бы не произошло. Но сделанного не воротишь. Он не мог остановить ту мощь, что выпустил на свободу. Да и никто бы не смог.

Одна из молний угодила в ту башню, где он находился, и вниз посыпались камни. Опомнившись, Максим понял, что наверху небезопасно, и бросился к лестнице. На полдороги он остановился и вернулся к телу Кариддо. С отвращением и стыдом его руки обыскали мертвеца, в попытках найти какие-то колдовские предметы, чьей силой он мог бы воспользоваться. Без этого ему было не выжить.

– Нужно бежать из города… – панически шептал студент, выворачивая карманы мертвеца. – Бежать так далеко, как только можно…

Полезных вещей при Кариддо не обнаружилось. Кошель он при себе не носил, а все его побрякушки были явно не волшебного характера. Впрочем, Панин не побрезговал взять перстень-печатку и нательный медальон, так как они были сделаны из полновесного золота, которое в этом мире выступало универсальной валютой.

Свои находки Аксир недолго думая сунул в карман. Потом поспешно двинулся к лестнице и успел даже преодолеть несколько пролетов, когда стены и пол содрогнулись. Удар был настолько мощным, что Максу показалось, будто он попал в эпицентр землетрясения. Не устояв на ногах, он покатился вниз, остановившись лишь на следующем пролете. Было больно, но он встал и чуть ли не бегом продолжил спуск.

Аксир не знал, что в колокольню ударила та самая молния, после которой облако мглы развеялось, соединив в одно целое два неба столь разных измерений, но он явственно ощущал, как дрожат стены и трескается штукатурка. То и дело под ноги падали отколовшиеся куски камня, и парень благодарил бога, что не на голову. Он бежал, перепрыгивая сразу через две ступеньки, и хватался за поручень всякий раз, когда пол начинал дрожать. Несколько раз Макс громко кричал, стараясь унять свой страх.

Когда он вылетел в широкий коридор одного их верхних ярусов собора, ему навстречу попались несколько перепуганных послушников. Он тоже испугался – что они нападут на него, – но, по всей видимости, те приняли его за своего, да и в их собственных глазах читался не меньший ужас от происходящего. Решив, что лучше следовать за теми, кто лучше ориентируется в хитросплетениях местных коридоров, Макс увязался за этими парнями. Послушники быстрее выведут его наружу, чем если бы он сам искал выход. Так он решил.

Аксир конечно же не догадывался, что снаружи сейчас намного опаснее, чем внутри собора. В десятки, а может, и сотни раз…

Когда полотно мироздания разделилось надвое и в Арсдан хлынули орды нежити, рыцарь-коммандер Даркст понял, что те давка и паника, которые он наблюдал перед этим, – детский лепет по сравнению с безумием, накатившим на арсданцев после появления ужасных монстров. Храмовник своими глазами видел, как на площадь выскакивают твари, о которых лично он читал лишь в исторических книгах и старинных манускриптах. Возле Разлома с Морт’Райсом на Землях Скарга, где находилась легендарная крепость Дахара, ему служить не довелось. Кто же знал, что Тьма явится к нему сама…

– В атаку!!! – проревел рыцарь, вытянув тяжелый меч из ножен. Вонзив шпоры в бока коня, он направил его прямиком на умертвий, которые к тому времени уже вовсю наслаждались невиданным пиршеством. Зомби жрали людей, впиваясь гнилыми зубами в еще живую плоть, вурдалаки завывали диким воем, вампиры рвали на части незащищенные шеи, а безмозглые упыри лакали кровь прямо с мощеной мостовой, так много ее было. Граждане славного города Арсдан, крупнейшего на северо-западе поселения, ничего не могли поделать и умирали, умирали, умирали…

Многие бежали прямиком навстречу открывшемуся на короткое время Разлому, попадая в чужое измерение, где их ждала участь похуже смерти. Те, кто поумнее, пытались пробиться вглубь города, но шансы на выживание сводились к нулю. Понимая это, Даркст не особо заботился о том, кто попадает под копыта его коня. Он прорывался вперед тараном, давя оказавшихся на пути мирян и держа меч над головой. Следом за ним продвигались его рыцари.

В отличие от вооружения городской стражи и инквизиторов оружие рыцарей-храмовников всегда проходило обряд освящения, благодаря чему особо эффективно поражало различных тварей, порожденных нечистой силой. Даркст, которому до этого не приходилось убивать никого, кроме разбойников и еретиков, убедился в этом воочию, когда лезвие его меча срубило голову одному из зомби. Будь у коммандера в руках обычная сталь, живой мертвец продолжил бы свое черное дело и без головы. Этим и страшны умертвия: уничтожить их крайне трудно, но благодаря заколдованному оружию задача облегчалась многократно. Тучный мертвяк, лишившись головы, еще несколько секунд постоял, вытягивая руки к неполученной добыче, а потом из его раны хлынул ослепляющий Свет, сжегший те связи с Тьмой, которые поддерживали в трупе подобие жизни.

Бронированной стеной храмовники наступали, рубя все, что попадало им под мечи: и нежить, и людей, впавших в неистовство и пытавшихся завладеть лошадьми. Но рыцарей было недостаточно, чтобы сдержать врага, и обитатели Морт’Райса распространялись по городу волнами, словно морской прибой. Умертвия настигали всех, до кого могли добраться, и если безмозглых зомби и упырей еще можно было обмануть, спрятавшись в домах и заперев двери, то разумные вампиры и оборотни находили возможность проникнуть и туда.

Арсдан медленно, но неумолимо тонул в крови и хаосе.

Бой продолжался, и Герин в который раз возблагодарил Бездну за то, что сражаться ему приходится против желторотых юнцов. Все как один – курсанты Святой академии, и среди них – ни одного опытного и тертого лихими сражениями бойца. Несмотря на то что все эти детишки носили громкий ранг «хранитель», никто по-настоящему его не заслуживал. Возможно, лишь некоторые, но переломить ход боя в свою пользу эти единицы не могли. Дети Света поначалу избрали идеальную тактику, и, если бы все шло как задумано, Проклятый неизбежно бы проиграл. Но высшее заклинание Тьмы, перенесшее воронку Разлома Морт’Райса в Арсдан, спутало храмовникам все карты.

Теперь время играло против них, а не наоборот.

А еще – они боялись. Герин видел на светлых пятнах, какими сейчас различал носителей дара, темные всполохи. Сердца некоторых юнцов болезненно сжимались, когда они смотрели в сторону площади Эркалота, откуда веяло жутью Тьмы. Они не знали, как поступить, ведь инструкций по такому поводу не получали. Всех курсантов Святой академии отправляли по завершении первых лет обучения на самые простые задания и никогда не посылали туда, где можно повстречаться с реальной угрозой. Ни в Сгинувшие земли, где находились крепость Дахара и Разлом с Морт’Райсом, ни в Огг-ра-ку, граничащую с Разломом Бездны; крайне редки были назначения за пределы Широкого моря, в Ничьи земли, а также в те государства, где Храм не имел серьезного влияния. Лишь на последних этапах обучения, когда носители дара овладевают должным мастерством, а их дух крепок, им дают возможность встретиться лицом к лицу с существами из других измерений, ведь в будущем именно хранителям предстоит защищать свой мир от потенциальных вторжений.

На Герина продолжали наседать, но он не мог не заметить, что действовать хранители стали менее слаженно. Это особенно проявилось, когда он смог не только парировать выпад одного из атакующих, но и ответной комбинацией прочертить кровавую линию на груди своего противника. Острие лезвия вошло всего на несколько сантиметров – по сути, царапина, но и ее хватило, чтобы враги дрогнули. Проклятый понял, что теперь, когда эти молодые люди осознали – подкрепления ждать бесполезно, – он мог попытаться прорвать окружение. Надо лишь выбрать правильный момент…

И таковой вскоре представился. Дети Света, решив завершить дело поскорее и поспешить на выручку своим к центральной площади, прыгнули на Герина со всех сторон. Тот ухмыльнулся, так как пульсирующий болью Глаз давно был готов к такому повороту событий. До этого храмовники атаковали в одиночку, и расходовать накопленную энергию на отдельные цели не хотелось. А так Проклятый решил поразить их всех одним махом, нисколько не смущаясь риском пострадать самому. Разница была лишь в том, что Герин успел подготовиться.

Когда Дети Света пошли в слепую атаку, он, насколько позволяла скорость, высвободил накопленную мощь, перенаправив энергию себе под ноги. Взрыв раздался за доли секунды до того, как хранители настигли странника. В воздух поднялись камни и пласты земли, закрывая собой небо, осколки брусчатки разлетелись во все стороны, почва под ногами просела, а кое-где и провалилась. Герин специально рассчитал свой маневр, чтобы находиться во время исполнения над одним из подземных каналов городской клоаки. Туда же упал и он сам, погрузившись по пояс в нечистоты. Еще не стихло эхо взрыва, а слуга Бездны уже шустро начал пробираться сквозь мутную грязную воду по узкому тоннелю, пока храмовники не пришли в себя.

«Не слишком гигиенично, – подумалось Герину, – зато действенно». Глаз демона пылал и слезился, жуткая боль застилала сознание, благодаря чему странник не замечал множества ран на своем истерзанном теле. Он шел вперед, быстро и не оборачиваясь. Его шансы скрыться зависели от Детей Света и их желания его преследовать. Он был чрезвычайно опасным врагом, которого отпускать нельзя ни в коем случае, но на площади Эркалота творилось черт знает что, и там поддержка от носителей дара требовалась особо.

Спустя пару минут Проклятый все же остановился и обернулся. Тоннель, по которому он убегал, был пуст, не считая жирных лоснящихся крыс. Храмовники за ним не последовали. По крайней мере, этим же путем.

Паскуль ощущал себя обессиленным, но горячка боя все еще не оставила молодого хранителя. Рукоять меча он сжимал до побеления костяшек, а в ушах все еще гремел грохот взрывов. Улица, на которой они находились, лежала в руинах, хотя еще недавно по ней сновали повозки и гуляли горожане. Сила Проклятого оказалась велика, но сейчас не об этом следовало беспокоиться. Возмущение в фоне, доходящее до Детей Света с главной площади города, пугало куда сильнее. Что конкретно там произошло, сказать наугад было нельзя, но что ничего хорошего – так это уж точно.

– Что будем делать? – спросил Архон, и в его голосе неуверенности было куда больше, чем ему хотелось бы. – Этот… это существо… как думаете, после такого взрыва он мертв?

– Вряд ли… – выдохнул стоявший позади них Назир.

– А вот мне показалось, что он решил уничтожить себя вместе с нами, но у него ничего не получилось. – Архон нервно засмеялся, но быстро умолк. – Так что же теперь нам делать?

У Детей Света, стоящих на разрушенной улице, был одинаковый ранг, и, по сути, отдавать приказы друг другу они не могли. Только в том случае, если командир назначался сверху, как Астор…

Только тут Паскуль вспомнил о своей боевой подруге. Когда общая группа хранителей настигла Проклятого, тот уже разделался с девушкой. Всеми силами она пыталась его задержать, и у нее получилось, да вот только все оказалось напрасным. Проклятый улизнул…

– Необходимо позаботиться о наших раненых. – Паскуль вышел вперед, и голос его звучал немного хрипловато. – Шорг, Каррот, леди Натау – постарайтесь отыскать выживших. Назир и Архон – вы последуете за Проклятым. Если отыщете его тело – хорошо, а если он все же жив, то ни в коем случае не вступайте с ним в схватку. Сейчас главное – не дать ему скрыться. Не бойтесь: из-за черного облака магический фон сейчас застлан туманом, и враг вряд ли сможет вас заметить.

– Да кто тут боится!.. – фыркнул Назир; почему-то ему совершенно не хотелось спорить. В сложных ситуациях людям свойственно слушать тех, кто готов взять на себя ответственность. – Но с тебя потом – новые сапоги и одеколон нам обоим.

Паскуль тем временем продолжал сохранять на лице пугающую серьезность. Даже ему самому показалось, что следующие его слова прозвучали приговором:

– Я и остальные сейчас же отправимся к площади Эркалота и окажем посильную помощь нашим братьям по вере. Не знаю, что там произошло, но именно к этому Господь и готовил нас все эти годы. И если нам придется сегодня отправиться к нему, да будет так.

Дети Света, стоявшие полукругом меж руин, возражать не стали. Они были готовы умереть.

Вместе с группой послушников Макс спустился на нижний ярус собора, а именно в молельный зал, столь огромный, что в нем без труда поместилось бы футбольное поле. Ровные ряды скамеек тянулись бесконечно долго и, вероятно, могли уместить тысячи прихожан. В самом конце виднелся монумент, изображающий Эркалота. В отличие от того же Иисуса, этот бог кротким не казался: в руке меч, на груди доспех, а если вглядеться в суровое лицо, то сразу же становилось ясно, что пощады еретикам и отступникам не будет. У подножия статуи толпились священнослужители, усердно молясь вслух, но каменное божество оставалось безучастным к их святым песнопениям.

Другая группа людей держала массивную дверь, словно при осаде. Сначала Макс удивился, но потом до него донеслись гулкие удары и царапанье чем-то по дереву. Кто-то с той стороны явно желал проникнуть внутрь, но не знал как. Панические крики с улицы почти стихли. Либо все успокоились, либо успокаиваться было уже некому. Подобная мысль заставила Панина содрогнуться, и он опасливо присел на краешек скамейки, не зная, как ему быть. Благодаря памяти Кейт он неплохо ориентировался в городе и знал несколько лазеек, которыми можно было покинуть Арсдан, но неожиданно замолчавшая площадь…

Тишина нервировала. Как, впрочем, и жуткие завывания, царапанье в дверь и редкие вопли, которые принадлежать человеку никак не могли.

– Чего прохлаждаешься?! – К Аксиру подлетел один из священников и с силой рванул его за рясу у шеи. – Не видишь разве, что небеса разверзлись?! Это кара Его! А я предупреждал! Всех предупреждал…

Глаза священника полнились безумием, и Макс недолго думая с силой оттолкнул слугу Эркалота. Тот упал, но на это никто не обратил внимания. Все были заняты своим делом: либо молитвами, либо сдерживанием двери.

– Эй, – обратился Макс к священнику чуть погодя, подавая ему руку, чтобы помочь подняться с пола. – Я… извини.

– Что толку мне от твоих слов? Не видишь разве: небеса разверзлись!..

– Да-да, я слышал. Кара Господня, и все такое. Лучше подскажи, как отсюда можно выбраться.

– Из собора? – ужаснулся падре. – Теперь это самое безопасное место во всем Арсдане! Ни одна нечистая сила не сунется сюда…

«Сомнительно», – подумалось Максиму, и он вспомнил, с какой легкостью пронес в эти стены Черную книгу. Эркалота это не возмутило. Но все же не оставил свои попытки расспросить священника. Молодому человеку почему-то казалось, что теперь уж точно местная инквизиция его сожжет, если он не уберется до того момента, как хаос уляжется, и следовало отыскать наилучший способ для отступления. Если бы только получилось добраться к портовым переулкам…

– Так как отсюда можно выбраться? – спросил Аксир, беспокойно поглядывая на выбитое витражное окно высоко наверху.

Падре долгое время не отвечал, стоя на коленях и обратив лицо к скульптуре Эркалота. Он молился с закрытыми глазами так отчаянно, что становилось понятно: еще немного – и сердце у него встанет. Причем больше боялся он не Тьмы, спустившейся на город, а мысли, что Господь отвернулся от своих слуг, лишил их защиты.

Аксир подавил в себе раздражение и повторил свой вопрос. Мужчина в рясе очнулся и посмотрел на молодого человека так, словно впервые увидел, а затем буркнул:

– Древние катакомбы связаны с городской клоакой. Но в них ходу нет. Запечатаны вот уже семьдесят лет. Раньше там хоронили выдающихся слуг Господних, но…

– Угу, я знаю, – соврал Макс, мысленно считая минуты, которых у него и так было немного. – С помощью этих катакомб можно выйти наружу?

– Н-наверное… – пробормотал священник, а потом глаза его сузились: – А кто ты вообще такой? Из какого прихода? Твое лицо мне незнако…

Слова падре потонули в паническом вопле, от которого у Макса чуть душа в пятки не ушла. Он пугливо обернулся, вжимая голову в плечи. Кричали здесь, внутри собора. Пробежавшись глазами по обширному помещению, Панин долгое время не мог понять, в чем дело. Потом он увидел человека, показывающего пальцем куда-то наверх, в то время как эхо его крика гуляло под сводами. Проследив взглядом в указанном направлении, Макс вновь уткнулся в разбитое витражное стекло, но теперь его глаза заметили кое-что еще. А если точнее – кое-кого.

Человекоподобная тварь с длинными когтями и выпирающим из тощей спины позвоночником восседала на деревянной балке, поглядывая вниз. Из перемазанной кровью пасти капала слюна, густая и вязкая. Желтые глаза с вертикальными зрачками отражали свет, тем самым выдавая местоположение монстра. Максу показалось, что это существо смотрит именно на него, отчего ему стало не по себе. Страх кувыркался где-то в районе живота, связывая кишки в тугой узел. Но Панин знал, что если запаникует, то для него все будет кончено. Покидать же этот мир, после того как его истерзанное тело чудом исцелилось, не хотелось. Хотя бы из уважения к той, чье будущее он отнял.

– Так где, ты говоришь, эти паршивые катакомбы? – нервно спросил Макс, не в силах оторвать глаз от клыкастого гостя под самым потолком.

В это мгновение тварь завыла, и ничего ужаснее ни до, ни после Панину слышать не доводилось.

Из подземной клоаки Герин выбрался на одной из центральных улиц, выбив массивную решетку ударом кулака. Свой меч он выбросил, так как без подпитки магической энергией лезвие пошло трещинами и осыпалось. Улица, где стоял странник, была широкой и пустынной, но Герин знал, что за ним наблюдают. Перепуганные горожане следили за происходящим с верхних этажей, приникнув к узким щелкам между ставнями. Для них, по большей части суеверных дураков, происходящее выходило за все рамки и могло лишь означать гнев Господень за их грехи.

Герин фыркнул и, прихрамывая, двинулся по улице к центру города. Глаз его остывал, требуя передышки, и теперь боль от многочисленных ран ощущалась особенно остро. Никаких серьезных повреждений, если не считать сломанной лодыжки, но мелкие порезы жгли огнем. После того как Проклятый побывал в клоаке, существовала высокая вероятность заражения крови. Для бессмертного тела это пустяки, но в краткосрочной перспективе подобное может здорово спутать карты.

А значит, следовало бросить все силы на регенерацию, пока над городом нависла угроза из Морт’Райса. Храмовникам будет попросту не до него, даже если они и определят его месторасположение. Он спрячется в одном из домов, поближе к эпицентру, и использует Глаз демона по максимуму. Потом же ему следует как можно скорее покинуть город. Аксир если и жив, то в руках храмовников, а отбить пацана в таком состоянии Герин не мог. Ему пришлось выбирать: либо попытка спастись, либо бессмысленная борьба.

До площади Эркалота оставалось несколько кварталов, когда Герин увидел первых тварей. Несколько упырей догнали бегущую в панике женщину, повалили ее и начали свое пиршество, не дожидаясь, пока та испустит дух. Страшные крики разнеслись по улице, на верхних этажах захлопывались последние остававшиеся незакрытыми ставни. Слуга Зарукки был уверен, что сейчас все прилегающие дома – крепости подобны. Дверь перепуганные горожане не откроют ни за что и будут сидеть внутри до тех пор, пока у них не закончатся припасы. Или пока оголодавшая по крови нежить не проберется в их убежища, используя крыши и окна. Вопрос времени. Впрочем, Герину почему-то казалось, что Дети Света справятся с угрозой, ведь связь с Разломом не могла длиться вечно. Вскоре Порталы закроются.

Упыри, убившие женщину, заметили Герина, который не скрываясь шел в их сторону. Подняли свои плоские безносые морды, переглянулись, а потом, дико зашипев, бросились в его сторону. В отличие от живых мертвецов, эти создания были быстры, но убить их особого труда не составляло. В их жилах текла густая темная кровь, а значит, и билось сердце. Если зомби продолжал «жить», даже если ему срубить голову, то эти создания испускали дух и при меньших повреждениях. Главное, попасть в уязвимые точки, а Герин отлично знал анатомию этих созданий.

Потянув энергию из Глаза демона, странник сотворил на правой руке длинный энергетический шип, которым проткнул сердце одного из упырей, а второго сжег боевым заклятием. Тварь завизжала, охваченная пламенем, но сбить его так и не смогла. На эти душераздирающие вопли из-за угла вышли новые представители расы мертвых, но слуга Бездны решил с ними в близкое знакомство не вступать. Разбежавшись, он мощно прыгнул вперед и вверх, попав на одну из крыш. Черепица под сапогами треснула и каскадом поехала вниз, разбиваясь о мостовую. Умертвия с гневом вопили внизу, поглядывая на сбежавший от них обед. Карабкаться по водосточным трубам и каменным выступам им не хватало мозгов.

Между тем Герин как ни в чем не бывало продолжил свой путь, но уже по крышам. Отсюда он видел площадь Эркалота и великое множество мертвых тел. Старики, дети, женщины, мужчины, лошади, собаки. Обитатели Морт’Райса не щадили никого, ведь милосердие было так же чуждо им, как и стае волков, загоняющей оленя.

Низшая нежить для того и существует, чтобы искать подпитку своим противоестественным телам. В большинстве своем их удовлетворяет кровь, ведь по ней бежит животворная сила, которую в чем-то можно сравнить с магией. Особо вкусными для мертвецов являются носители дара, но последних, по известным причинам, схарчить намного сложнее.

Два неба, соединившиеся в одно путем мощного заклятия, резко контрастировали друг с другом. Небосвод Земель Скарга дышал синевой и ватными облаками, над Морт’Райсом же серело угрюмое полотно, где особенно хорошо был виден красный полумесяц, столь огромный, что казалось, будто этот серп вот-вот упадет на землю. Стервятники кружили над местом бойни, но спускаться не решались. Для умертвий они были такой же пищей, как и все живые внизу.

Чем ближе к площади Эркалота, тем сильнее ощущалось присутствие энергии Тьмы. По своей природе она разительно отличалась от энергии Бездны, хотя для неискушенного взгляда сущности их были неотличимы. Боги Тьмы и Хаоса, как и их иерархи, исповедовали зло в классическом понимании этого смысла, а потому для большинства смертных разница между ними была несущественной. Герин же, обладающий Глазом демона, остро чувствовал различия и понимал, что ничего схожего между демонами и умертвиями нет. Если бы Бездна и Морт’Райс были связаны прямым Разломом реальности, то, вполне вероятно, вспыхнула бы ожесточенная война.

Вскоре Герин добрался до крайней крыши, после которой и начиналась собственно площадь. Самая большая в городе, сейчас она была густо усеяна трупами, промеж которых вышагивали живые мертвецы. Умертвия продолжали появляться из воронки Портала, бесконечным потоком расползаясь по чуждому для них измерению. Слуге Бездны было решительно непонятно, почему Порталы не меркнут, ведь даже самое сложное связывающее заклятие не способно надолго удержать связь с Разломом без соответствующей подпитки. Неужто – и при этой мысли Глаз Герина сузился – некто с той стороны не дает воронкам угаснуть?

Собор, куда, по словам белокурой девчонки-хранителя, Дети Света уволокли Аксира, возвышался в самом центре площади. Это было монументальное строение, к которому примыкало множество вспомогательных построек, отгороженных от площади стеной. Настоящая крепость, проникнуть в которую было бы сложно даже для Герина. Впрочем, он даже не знал, там ли пришелец из другого измерения. Да и пробиться сквозь сотни «гостей» из Морт’Райса, захвативших площадь, нет шансов. Подобраться же к собору по крышам не было никакой возможности.

– М-да уж, – фыркнул Герин, усаживаясь поудобнее и приготовившись кое-как подлатать свое истерзанное тело.

И в этом момент Глаз демона взорвался нестерпимой болью, словно голову странника окунули в раскаленную лаву. Не будучи готовым к этому, он пошатнулся и едва не свалился с крыши, но в последний момент все же удержал равновесие.

Зарукки вышел на связь прямиком из Бездны. И демон-лорд был крайне недоволен.

«Ты упустил мальчишку, отродье человека! Клянусь тринадцатью рогами, я знал, что нельзя полагаться на смертных!»

«Х-хозяин? – Герин не на шутку перепугался. – Я как раз собирался его вернуть! Он здесь, в соборе! Я доберусь до него! Воспользуюсь замешательством и…»

«Не лги мне, раб! Ты хотел сбежать! И за это ты будешь наказан! Пришло время сменить слугу!»

«Сменить слугу? – Герин с силой впивался ногтями в лицо, стараясь новой болью перебить бушующий в Глазе пожар. – Я не понимаю, хозяин…»

«Любого смертного можно заменить! Да и бессмертного тоже».

– Но без меня вам не обойтись! – крикнул вслух Герин, не замечая ничего вокруг, кроме боли. – Именно я – ваши глаза и руки на Землях Скарга!

«Больше нет. Передай Глаз демона мальчишке! Из него раб получится более полезный, чем из тебя, клянусь лавой!»

«А как же… моя душа?»

«Ты никогда не обретешь свободу. Таково твое наказание!»

– Нет!!!

Герина обуяла такая ярость, какой он не испытывал очень давно. Мгновенно он оказался на ногах, а энергия Бездны волной разошлась от его фигуры. Он сжимал кулаки и стискивал челюсти: «Не позволю! Двести лет… двести проклятых лет я ждал избавления, и никто не посмеет отнять у меня свободу! Особенно гнусная, рогатая тварь!»

Он хотел было уже сигануть вниз, прямо к умертвиям, и будь что будет, но по телу прошла волна невероятной боли. Хребет выгнулся дугой, а из легких вышел весь воздух. Герин ощутил себя зажатым со всех сторон, словно попал в давильню винограда. Сила Глаза больше не подчинялась ему. Истинный хозяин брал вверх над своей плотью.

«Не сопротивляйся, жалкий раб. Это бессмысленно».

Проклятый знал, что если уступит, то больше никогда не очнется. Зарукки настигнет Аксира и с помощью своей силы заменит свой Глаз на глаз мальчишки, а он, Герин, канет в небытие. Не умрет свободным, но навеки останется рабом Бездны, очередной сущностью, плененной оковами ненависти и боли.

«Нет… нет!.. не-ет!!!»

Но сил сопротивляться не было. Лишившись контроля над энергией Хаоса, Герин превратился в обычного смертного, чьи возможности ограничены, а тело истерзано. Даже всепоглощающая ненависть не могла ему помочь. Когда Зарукки хотел лично взять контроль над телом слуги, остановить демона было невозможно.

Все закончилось меньше чем через минуту. Герин перестал извиваться всем телом и кричать. С его лица исчезли все эмоции, словно их смыло водой. Демон-лорд, оказавшийся в очень непривычном для него теле, передернул плечами, а затем окинул взглядом площадь Эркалота. В отличие от своего раба, он сразу же понял, в чем тут дело и почему связь с Разломом в Морт’Райс не исчезает.

– Я чую, – пробормотал Герин-Зарукки. – Чую своего старого врага. Близко. Ты ведь тоже меня заметил, да, Саавах? Старый пыльный мешок с костями… Что могло понадобиться тебе здесь?

Впрочем, ничто не мешало демону-лорду в человеческом теле лично спросить об этом, ведь путь его все равно пролегал через площадь, а именно там находился главный Портал, на границе которого стоял один из высших иерархов Тьмы. Своей силой Саавах и подпитывал пространственную аномалию, не давая ей исчезнуть.

Зачем ему это нужно? Зарукки не знал. Вряд ли верховный лич всерьез рассчитывал начать вторжение на Земли Скарга.

Между тем демон-лорд ощущал, что у него мало времени. Нахождение в смертном теле отнимало слишком много сил, а потому стоило поспешить. Прежде чем спуститься вниз, высший иерарх Бездны послал с помощью Глаза несколько сигналов в сторону Разлома, а потом тело, которому Герин уже не был хозяином, сигануло вперед, совершив невероятный прыжок в несколько десятков метров.

Приземлился Проклятый промеж трупов, прямиком на гладкую поверхность каменной мостовой. Рядом возились с десяток зомби, которые поглядели на пришельца как-то странно, но не подошли. Будь Герин сейчас в собственном теле, он бы удивился этому, но демон-лорд лишь выпрямился и зашагал к Разлому. Перед прыжком Зарукки предупредил Сааваха о своем приближении, и тот мысленно отдал команду своим слугам пропустить его. Верховному личу было интересно, что могло от него понадобиться лорду из Бездны.

Пользоваться человеческим телом было неудобно. Зарукки не удивлялся скоротечности человеческой жизни. Оболочки этих существ хрупки и ненадежны, и лишь нужда заставила демона-лорда использовать одного из них в качестве своего раба. Соглядатай из Герина вышел сносный, но не более того. Его время прошло.

Сааваха Зарукки увидел, как и ожидалось, на стыке двух миров. Лич был слишком могущественным, чтобы пройти сквозь Разлом, но он вполне мог занять проем Портала, не давая «двери» закрыться. Его сила это позволяла.

Последний раз демон-лорд лицезрел Сааваха три тысячи лет назад, когда они воевали друг с другом за далекое измерение, которое в итоге не досталось ни Аиду, ни Тысячеликому. Верховный лич внешне выглядел иначе, чем помнился Зарукки, но умертвиям свойственно менять свои тела. Трех метров росту, шестирукий, с несколькими Регалиями Тьмы. На его лице пергаментом белела кожа, сухая и тонкая, из-за чего Саавах походил на мумию.

Два высших иерарха своих измерений остановились возле незримой черты. Ни тот ни другой не мог пересечь Разлом реальности, пусть даже Зарукки сейчас был в десятки, а то и сотни раз слабее своей истиной сущности. Глазу демона все равно потребовался бы Портал между мирами, чтобы переместиться на другой Осколок.

«Демон, – послышался ментальный отголосок в голове у Герина-Зарукки. При этом лицо Сааваха не двигалось, за неимением лицевых мышц и даже губ. – Пусть я знал благодаря древним пророчествам, что встречу тебя здесь… все равно чувствовать твою ауру неприятно».

– Ох уж эти ваши заигрывания с будущим… – Зарукки решил говорить вслух и даже изобразил фырканье. – Я всегда рокотал от веселья, насмехаясь над пророчествами Тьмы. Только слуги Аида могут ждать тысячи лет, чтобы исполнить волю своего божества…

«Время – пыль, демон, – мысленно отмахнулось высшее умертвие. – Кому как не тебе об этом знать? Но… я чувствую – да, именно так!.. – ты спешишь! Силы твои на исходе! Кого пытаешься отыскать, демон? Мальчишку?»

Глаз Герина-Зарукки прищурился. Демон-лорд был неприятно удивлен осведомленностью своего старого врага. Он здесь не просто так. Несмотря на все могущество Сааваха, ему нелегко удерживать пространственную аномалию открытой. А еще он знал, когда именно следует оказаться возле Разлома.

– Твое пророчество… – прохрипел неудобным человеческим ртом демон-лорд. – О чем оно?

«Великая Книга Тьмы содержит истину о самой Вселенной. О начале и конце. О том, что уже забылось, и том, чему лишь суждено случиться. Тысячи лет назад было предсказано, что в ледяные пустыни Скарга, бога Упорядоченного, явится существо, которое впоследствии опрокинет баланс сил многих миров. Тогда здесь еще не правили Эркалот и его слуги, но Аид и остальные владыки Тьмы знали… и я знал вместе с ними… тот, кого впоследствии нарекут Разрушителем, явит себя именно здесь. И в моих интересах поприветствовать его первым. Чтобы уничтожить».

Зарукки слишком плохо уживался с человеческим телом, а потому не смог скрыть охватившие его чувства. Лицо скривилось гримасой ненависти: он оскалил зубы, а Глаз демона запылал жаром Бездны. Паршивые пророчества Великой Книги Тьмы! Да что они вообще могут значить, если даже Тысячеликий никогда не воспринимал их всерьез?!

– Мальчишка – мой!.. – прошипел Герин-Зарукки. – Твоим планам победно вкусить его крови не суждено сбыться!

Саавах отреагировал спокойно. Его массивная фигура, застывшая на грани двух миров, не шелохнулась. Верховный лич казался мертвее всех мертвых, и если бы не ментальные импульсы, которые он рассылал во все стороны, контролируя низших умертвий, его можно было бы принять за статую.

«Алчность, гордыня и нежелание признавать истину. Этим отличаются все демоны, Зарукки, и ты далеко не исключение. Погрязнув в желаниях своего божества, ты готов рискнуть всем, лишь бы положить к копытам владыки очередное измерение».

– Тысячеликий незыблем, старый ты мешок с костями, и плевать ему на ваши пророчества! Как и мне!

«Существо из Пустого мира должно быть уничтожено! – Терпение верховного лича подходило к концу. – Иначе оно уничтожит всех нас! Слуг Тьмы, Света, Хаоса, Упорядоченного! Всех! Останется лишь Пустота. И не думай, что я позволю глупости твоей, Проклятый, поставить под удар Вселенную и всех богов, что правят ею».

Герин-Зарукки ощутил, как к нему со всех сторон начали подбираться умертвия; пока еще вяло, но в любой момент эти куски гниющей плоти могли наброситься на тщедушную оболочку демона-лорда, и он ничего не мог с этим поделать. Будь один из Тринадцати сейчас в своем истинном обличии, он несомненно сразился бы с Саавахом и, возможно, победил, но сила Глаза была слишком ничтожна, чтобы даже помышлять о подобном.

Но ее могло хватить для бегства. Все, что нужно, – это прорваться к высокому каменному зданию, увенчанному куполами, и найти мальчишку раньше, чем это сделают слуги Сааваха.

Лич между тем шевельнулся, явно желая пресечь намерения своего старого врага. Шесть его длинных многосуставчатых рук потянулись к Герину-Зарукки, но незримый барьер не дал им попасть в чужое измерение. Где-то рядом взвыл упырь, а демон-лорд начал медленно отступать. Он должен передать Глаз демона мальчишке и получить над ним тотальный контроль. Главное – успеть!

Небо осветилось ослепительно яркой вспышкой, словно солнечным бликом, а затем в энергетическом фоне стало ощущаться присутствие третьей силы. Не менее могущественной, чем две предыдущие, но совершенно чужой. Герин-Зарукки задрал голову, но не смог разглядеть приближение высшего иерарха Света. Он лишь почувствовал его.

Почувствовал – и начал действовать. Быстро отскочил назад, а потом резко в сторону, ожидая, что Саавах попытается ему помешать. Но верховный лич не стал. Он готовился всеми доступными ему средствами удерживать «окно» в Морт’Райс до тех пор, пока его слуги не отыщут и не устранят потенциальную угрозу, которую предрекло одно из пророчеств Великой Книги Тьмы. Верховный иерарх Тьмы надеялся на благоприятный исход своего рейда в это измерение, хотя и понимал, что шансы на успех невелики. Судьбу редко удается обмануть.

 

Глава 4

Макс никогда не любил бегать, но неизменно находил в себе талант к покорению дистанций, когда это было необходимо. В тех случаях, например, если за ним гнался кто-то опасный, желающий ему зла. Или «что-то». Здесь уж как посмотреть, хотя классификацией местных монстров Аксир заниматься не собирался. Он несся по подземным коридорам, стараясь не отставать от человека с факелом, а за спиной слышалось жуткое завывание, расходящееся эхом от каменных сводов. Монстра видно не было, но из-за эха казалось, что он совсем близко, прямо за спиной.

Утешало, что убегать приходилось не одному, иначе Макс непременно заблудился бы в этом подземелье. Как только прячущиеся внутри собора люди заметили жуткую желтоглазую тварь, началась паника. Лишь самые стойкие не поддались страху, выступив против монстра со святыми молитвами; они же умерли первыми. Панин вместе с небольшой группой бросился в подвал, где было темно и сыро. Вместе с ним бежал тот священник, у которого он спрашивал про катакомбы, а также несколько послушников, среди которых была и черноволосая девчонка лет пятнадцати.

Спустя минут десять группа уткнулась в запертую решетку, при виде которой сердце болезненно сжалось. Падре остановился, передал кому-то факел и, не переставая молиться, начал перебирать чугунные ключи на железной связке.

– Быстрее! – взмолился Макс, пугливо вглядываясь в конец коридора. Свет факела разгонял тьму лишь на несколько метров, а потому разглядеть ничего толком не получилось.

– Надо было запереть дверь, ведущую в подвал, – пробормотал один из святош. – Это бы задержало монстра.

– Чего же не запер? – фыркнула девчонка. – Или хорошие идеи приходят в твою пустую голову, когда от них уже никакого проку?

– Заткнись! Ты кто вообще такая?

– Сам заткнись!

– А ну тихо! – взревел падре, когда замок щелкнул. – Здесь живут духи мертвецов, а потому негоже тревожить их своими воплями. Лучше помогите…

Послушники вместе с Максимом налегли на дверь-решетку, пытаясь сдвинуть проржавевшее железо. Они старались отчаянно, но дверь поддавалась неохотно, рывками, всего по несколько сантиметров за толчок. Панин ощутил, что у него вспотели ладони и спина. В горле стоял комок, и он чувствовал, как пульсирует яремная вена, по которой иногда измеряют артериальное давление. Сейчас оно у молодого человека зашкаливало.

Когда решетка была открыта (хорошо если на четверть), черноволосая девушка, держащая факел и следящая за тем, что происходит у них за спиной, пискнула:

– Ой, глаза! Это же… глаза?!

Макс медленно, словно к его голове приставили пистолет, повернулся и увидел, что в темноте, метрах в тридцати от них, действительно горят две точки. Два желтых опала, мерцающих голодным блеском. Тварь оказалась хитрой и приблизилась к ним уже без того жуткого воя, что сопутствовал ей добрых пять минут. И какого черта ей вздумалось идти именно за ними? Что, наверху еды мало осталось?

– Замрите… – шепнул Аксир, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Это существо… оно еще далеко. Если все по очереди начнем протискиваться между решеткой, то…

– Я знаю наизусть святые песни, – храбро пробормотал один из послушников, мясистый и высокий. – Я остановлю монстра!

– Кретин!.. – прошипела черноволосая. – Без дара это обычные слова! Они не имеют силы!

– Богохульство! – взвизгнул падре, да так громко, что желтые глаза вдалеке замерли на месте, а потом до перепуганных людей донеслось утробное рычание. – За это тебя высекут!

– Заткнись, старикан! Поркой ты меня не напугаешь! Сейчас нас всех…

– Я слуга Эркалота, девка! Имей почтение!

– Ты – обед!.. – сдавленно выкрикнула черноволосая, вжимаясь в стену.

В это мгновение желтоглазая тварь сорвалась с места, наполняя коридор своим воем. Мясистый послушник, к своей чести, действительно не испугался и решил довериться молитвам. Выступил вперед и начал петь. Аксир не вслушивался в слова; он отобрал у косноязычной послушницы факел и подтолкнул девушку к решетке, куда уже панично протискивался падре. Зад его был великоват, и священнослужитель застрял. Послушница сквозь слезы толкала его вперед, но вой был слишком близко…

Первым делом желтоглазая тварь набросилась на того парня, который шел с ними пятым. Это он препирался с девчонкой, побелевший от страха, а сейчас взревел раненым зверем, когда ему в плоть вонзились острые когти. Этот душераздирающий крик, что раздался всего в метре, Максим запомнил навсегда. Пытаясь помочь, Панин подбежал к барахтающимся телам и несколько раз огрел монстра факелом по спине, отчего во все стороны разлетелись искры. Верзила-послушник между тем читал свои молитвы, как на мессе. Он закрыл глаза, а в правой руке сжимал медальон Эркалота, словно тот мог его защитить.

Наконец падре кое-как протиснул свой зад в узкую щель решетчатой двери, и вслед за ним проскользнула девушка. Оказавшись на той стороне, она тут же принялась толкать дверь в противоположную сторону, но чтобы захлопнуть ее, у девки не хватало сил. Ругнувшись, Максим бросился к все еще открытому проему, но в это мгновение желтоглазый монстр извернулся и цапнул его когтями за ногу. Грубая кожа башмака смягчила удар, но Панин все равно ощутил, как по лодыжке потекла кровь. А еще он упал, растянувшись на пыльных плитах, лишь чудом умудрившись не выпустить факел. Недолго думая Аксир перекатился на спину и замахал этим единственным оружием перед мордой твари, не давая приблизиться. Та нехотя отступила.

Между тем священник, чья вера в заповеди Эркалота притупилась под влиянием страха, стал помогать девчонке запирать решетку. Своей тушей он налег на прутья, и железная дверь, поскрипывая, неумолимо начала закрываться. По всей видимости, те, кто оказался в безопасности, посчитали, что с остальными им не по пути.

– Суки!.. – выдохнул Макс сквозь боль, отползая в сторону. Он попытался подняться, но раненая нога не дала этого сделать. – Чего стоишь, балбес?! Твои песни этому монстру пофигу!

Но верзила-послушник проигнорировал оскорбление. Все так же пел святые молитвы, а желтоглазая тварь в это время лакомилась внутренностями убитого, почти полностью засунув голову тому в живот. Либо у нее не было мозгов, либо она посчитала, что другие ее жертвы никуда не денутся, ибо коридор узкий и бежать им больше некуда. К тому времени священник и девка закрыли решетку, а падре при этом еще и пытался провернуть ключ в замке, запирая ее окончательно. Увидев такое, Аксир в бешенстве выругался на них еще крепче и все же смог подняться. Прихрамывая на раненую ногу, подошел к решетке и что есть мочи ударил слугу Эркалота по пальцам факелом, отчего тот взвыл и выронил связку ключей.

– Паршивые уроды! – взревел Макс в ярости. – Я до вас еще доберусь!

Но их разделяла решетка, и подобная угроза никого не напугала. Желтоглазая тварь между тем посчитала, что молитвы мясистого послушника ее раздражают, и набросилась на него, молотя когтистыми лапами-руками перед собой. Святые песни сменились руганью и вскриками. Парень пытался бороться с монстром, но его сил едва хватало на то, чтобы удерживать пасть подальше от своего горла.

Священник с девушкой уже скрылись в темноте, и Макс слышал их удаляющиеся шаги.

«Это конец?» – подумалось ему.

Захотелось истерично расхохотаться, и молодой человек не стал сдерживать свой порыв. Почему бы и нет? Что еще может он сделать в этой ситуации?

Но ответ пришел сам собой, и его подсказала память Кейт, изучавшая Черную книгу не один год. Кровь! В ней содержится магическая сила, хоть и в небольших количествах. Если воспользоваться ею, то, вполне вероятно, Аксир сможет сотворить несколько заклинаний. По крайней мере, он на это надеялся.

С этой целью Макс как можно быстрее, пусть и неуклюже, добрался к убитому послушнику и погрузил правую руку в его разорванный живот. Кровь остыть еще не успела, и молодой человек ощутил слабое дуновение силы.

Сам не зная, что творит, Аксир запел одну из молитв, очень похожую на те, что пел до этого мясистый послушник. Их он нашел на задворках чужой памяти, и пусть Кейт не была особо набожной, но несколько святых песен все же знала. Это Максиму очень помогло.

С минуту Панин ощущал себя очень глупо и даже думал прекратить свои попытки, но вскоре заметил, что его слова имеют чудотворную силу. Желтоглазая тварь сначала отпрянула от послушника, а потом начала пугливо отступать в темноту. Видя успех, Аксир добавил нужные интонации и повысил голос, все еще чувствуя, как правая рука утопает в быстро остывающих внутренностях того бедолаги, которому повезло меньше остальных. Желтоглазый монстр огрызнулся рыком, но вскоре заскулил и, развернувшись, понесся прочь. Макс читал молитву еще с минуту, а потом замолчал.

– Ого!.. – выдохнул здоровяк, чудом оставшийся в живых. – У тебя лучше получается, нежели у меня. Кто ты? Как зовут?

– Не важно, – пробурчал Макс, которого колотила крупная дрожь. – Лучше помоги встать. Надо убираться отсюда, потому как чувствую я, что та тварь еще вернется…

– Значит, ты отгонишь ее снова! – заявил здоровяк с уверенностью наивного человека.

– Боюсь, что не смогу… – буркнул Аксир. Те крохи силы, что он почерпнул из чужой крови, выветрились, и если упырь вернется, то противопоставить ему будет уже нечего. – Возьми факел. Надо открыть эту чертову решетку…

Здоровяк как-то косо поглядел на спутника, когда тот помянул черта, но промолчал. Вместо этого спросил:

– А где падре? И девочка…

– Свалили. А ля гер ком а ля гер.

– Чего?.. – не понял послушник, вытаращив глаза.

– Забей.

– Что забить? У меня нет молота, как и железных спиц… – Глаза здоровяка стали еще больше. – О чем ты вообще?

Макс не ответил. Подошел к решетке, ухватился за прутья и начал толкать изо всех сил. Послушник присоединился чуть погодя, и дело стало продвигаться веселее. Все это время Панин был мысленно готов услышать утробное рычание за спиной, отчего напрягал мышцы изо всех сил. Но вместо этого спустя минуту услышал впереди какое-то невидимое движение, словно передвигалась сама темнота. Шикнув на верзилу, студент для пущего эффекта еще легонько толкнул его локтем под ребра и кивнул вперед.

– Ты видишь?.. – шепнул Макс, замерев. Впереди не было никакого освещения, и разобрать, что происходит в той части коридора, куда убежали падре и девочка, не представлялось никакой возможности.

– Может, они вернулись за нами?

– Прислушайся. Эти шаги… шаркающие и неторопливые… вряд ли они принадлежат нашим недавним спутникам.

– Но в катакомбах – только…

– Мертвецы? – предположил Макс, холодея.

Здоровяк рядом с ним громко сглотнул, вновь зашептав молитву, на этот раз беззвучно. Они попали в безвыходную ситуацию: коридор не имел ответвлений, идти можно было либо вперед, либо назад. И если сзади их ждала желтоглазая тварь, то…

– Эркалот милосердный!.. – выдохнул послушник, отступая на шаг. – Они… они ожили!

Максу можно было этого и не говорить. Он и сам видел, что за решеткой, которую они так отчаянно пытались открыть, проявились страшные фигуры. Не две и не три, а десятки! Мумии из старых склепов: без глазниц, носов, ушей, с редкими космами седых волос и в почти истлевшей одежде, они шаркали иссохшими ногами, вытянув вперед костлявые руки. Были и такие, кто больше напоминал обглоданные скелеты. Каким образом они передвигаются, понять было сложно: ни плоти, ни мышц – сплошные кости. Но в те минуты Аксиру было абсолютно все равно, какая сила держит их в вертикальном положении. Он оказался в западне, и как ни старался, а выхода увидеть не мог…

Герину-Зарукки проникнуть внутрь собора так и не удалось. Не потому, что его покинули силы, а оттого, что магический фон вдруг запестрел новыми красками. Тьма, клубящаяся и густая, начала отступать под мощным напором Света, и Проклятый знал, откуда она исходит. Даже если бы все Дети Света города Арсдан объединились, выход энергии был бы куда меньше.

Задрав голову, лорд-демон в человеческом теле поглядел на небо, а точнее – на ту его часть, что принадлежала Землям Скарга. Меж облаков промелькнул ослепляющий луч, а в следующее мгновение мощь одного из отцов-магистров обрушилась на площадь.

Приземлился Нардан ва Цорри отнюдь не изящно, а словно булыжник, выпущенный из требушета. С ускорением врезался в мостовую, а от его искрящегося кокона разошлись волны света, в буквальном смысле дотла сжигающие умертвий. Зарукки попытался выстроить многоступенчатую защиту, но энергии у Глаза не хватило, и волна Святого пламени отбросила его в сторону. Тело Герина загорелось, но Проклятый не сдавался и в конечном итоге кое-как смог сбить пламя. Правда, сил к тому времени уже почти не осталось. Глаз демона едва тлел в глазнице…

Нардан ва Цорри между тем вышел из ослепительного костра магии; как всегда после таких перемещений – помолодевший до юношеского возраста. Хмуро оглядел площадь Эркалота и мертвые тела горожан, что оставила после себя нежить. Но с еще большей ненавистью святой вперил взгляд в Сааваха, который продолжал подпитывать высшее заклинание Тьмы, сохраняя связь с Разломом реальности.

Верховный лич несомненно заметил нового гостя, но виду не подал. За его спиной толпилась низшая нежить, которая теперь не рисковала сунуться вперед.

– Отродье Тьмы!.. – выдохнул ва Цорри. – Я мог бы догадаться, что дело здесь нечисто. Но… никаких предпосылок к вашему приходу не было. Кто пустил вас? Хотя ты конечно же не скажешь. Верно, кости и прах?

Саавах решил не вступать с врагом в ментальную связь, дабы не открываться перед ним, а потому вперед выступил зомби, у которого еще сохранились гортань и язык. Лич заговорил его устами:

– Это было предначертано еще четыре тысячи лет назад. Забавно, не так ли? Много столетий я знал, что однажды окажусь здесь, и кто-то из высших иерархов Света предстанет предо мной…

Нардан, которого окружали сотни трупов, лишь поджал губы. Выглядел он далеко не внушительно в сравнении с личем: мальчишка против большого и ужасного монстра. Но у этого «юнца» при себе был Кинжал Урхаэля – Великое оружие Света, – а сам он прожил не одну сотню лет, являясь одним из сильнейших существ на Землях Скарга. И вступать в полемику с порождением Тьмы отец-магистр не собирался.

Ва Цорри вытянул правую руку в сторону, и вокруг его ладони замерцал свет, в котором постепенно начали проглядывать контуры Регалии. Саавах зашевелился, все его шесть рук изготовились к битве. У верховного лича при себе было больше Великих артефактов, да и по силе он превосходил выскочку из небольшого измерения, но о полноценном сражении двух невероятно могущественных созданий не могло быть и речи. Несмотря на то что их разделяло всего десять метров, находились противники на разных Осколках. Схлестнуться они могли лишь на самой границе Разлома, да и то не в полную силу. Впрочем, и ее могло хватить, чтобы сровнять Арсдан с землей…

– Прежде чем начнем, – заговорил Саавах устами все того же зомби, – я дам тебе один ценный совет, «светлый». Подсказку, которая, возможно, спасет ваше измерение от краха. Следуй за необъяснимым, это приведет тебя к цели.

– О чем ты?

– Случившееся – не случайно. Мой приход в этот город был прописан в Великой Книге Тьмы еще четыре тысячи лет назад. Это… начало конца. И тебе лучше не знать, как развернутся события в дальнейшем.

– Зачем ты мне об этом говоришь? – фыркнул Нардан ва Цорри; слова верховного лича он ни в грош не ставил.

– Некоторые верят: то, что должно случиться, – неизбежно произойдет. Я не в их числе, «светлый». Все процессы во Вселенной динамичны и могут видоизменяться под воздействием внешних факторов, другими словами – будущее не предопределено. Пусть даже сами боги порой утверждают обратное. Зарукки – дурак. Он пытается поглотить огонь, совершенно забыв, что для пламени он такая же связка хвороста, как и все остальные.

– Ты говоришь загадками, лич! И при чем здесь один из Тринадцати?!

– Мальчишка… – прохрипел с подвыванием зомби. – Убей мальчишку, который явился из другого, совершенно не похожего на остальные, мира! Мира, где нет богов! Воспользуйся всеми правдами и неправдами, «светлый», но убей. Я тоже попытаюсь, но… сама Судьба будет оберегать его, дабы он мог исполнить свое предназначение: низвергнуть десятки измерений в Пустоту.

– Мне нет дела до пророчеств Тьмы! Ты лжешь!

– Плохое решение, – безразлично отозвался лич посредством зомби. – Очень скверное. Ведь твой мир, «светлый», будет уничтожен в первую очередь…

Ситуация сложилась патовая, и Макс был близок к тому, чтобы запаниковать. Впрочем, он быстро взял себя в руки. Помогла рана, оставленная когтями монстра. Присев на каменные плиты, молодой человек стащил исполосованный ботинок, критически осмотрел царапины, а после кое-как перевязал их полосками ткани, оторвав их от подола рясы.

– Что будем делать? – спросил послушник, нервничая; за его спиной сквозь решетки тянули руки ожившие мертвецы, но беглецы позаботились запереть дверь на ключ. – Может быть, рыцари уже очистили собор и сейчас там безопасно?

«Вот уж с кем мне совсем неохота видеться, так это с храмовниками, – подумалось Максу. Второй раз проходить через пытки студент не собирался. Хватит. И так уже повезло, что он исцелился. Правда, тут же вспомнилась Кейт, бездыханная и иссохшая, верховный настоятель Кариддо, принесенный в жертву, а также сотни и тысячи погибших мирных жителей. – Что же я наделал?!»

Человек, совершивший нечто плохое, всегда пытается найти оправдание своему поступку. Такова уж природа смертных, и Панин не стал исключением. Он не хотел брать на себя груз вины, он его не заслужил! Это они бросили его в темницу, они его пытали, и из-за них он оказался на волосок от гибели! И Кейт погибла тоже по их вине, а также все те люди… тысячи отнятых жизней. Не он, Максим, повинен в их смерти, а проклятые храмовники! Гнусные фанатики, что каленым железом жгли его плоть, выворачивали суставы и ломали кости! Убить их мало…

– Как думаешь, эта решетка долго выдержит? – спросил Аксир, чтобы отвлечься. Его, как и послушника, весьма беспокоили покинувшие свои могилы мертвецы.

– Она железная, но очень старая, – пожал плечами здоровяк, а потом пугливо выпалил: – Давай уйдем от них подальше! Это же… отродья Тьмы! Подумать только… в святом-то месте!

– Помолись, – с сарказмом бросил Макс, но послушник принял его совет за чистую монету и опять заладил свои песни. Правда, декламировал их он очень тихо, почти беззвучно, но все равно Панина это раздражало.

Как выбраться из сложившейся ситуации, Аксир не представлял, но упорно гнал от себя мрачные мысли. Сознание отчаянно твердило, что хуже все равно не станет, а потому можно пробовать все что угодно. Тем более что одна здравая мысль уже пришла молодому человеку в голову.

– Как тебя зовут, священник? – спросил он.

– Я не священник, всего лишь послушник. А ты разве нет? Я Лонн, пою в хоре по воскресным мессам, а еще…

– Скажи мне, Лонн, – сухим, безжизненным голосом произнес Максим. – Испугаешься ли ты вида крови… если она будет принадлежать тебе?

Тон Аксира не понравился послушнику, и он пугливо сделал шаг назад, чуть не споткнувшись о мертвое тело с разорванным животом.

– Ты чего удумал? – сглотнув, пролепетал здоровяк.

Битву между верховным личем Саавахом и отцом-магистром Нарданом ва Цорри могли бы воспеть в балладах и пересказывать из уст в уста многие века, но так уж получилось, что мало кто увидел, как сошлись высшие иерархи на площади Эркалота. А кому «посчастливилось» увидеть – тот уже рассказать никому ничего не мог. Свет и Тьма столкнулись столь мощно, что наблюдать за буйством красок магии было попросту невозможно.

Те из смертных, кто спрятался в домах и до кого не добрались умертвия, в полной мере ощутили мощный выброс энергии, и заслониться от него удалось далеко не каждому. Некоторые впоследствии даже помутились рассудком, а те, кто рискнул выглянуть из окна в момент схватки, – навеки ослепли, успев заметить лишь смутную картину страшного, пусть и недолгого сражения.

На стороне ва Цорри стояло родное ему измерение, в то время как верховный лич, по сути, даже не находился на Землях Скарга. Свои удары противники посылали через Разлом, круша все на своем пути. Ни один из них не мог пройти сквозь незримую черту, но это не мешало непримиримым врагам обмениваться боевыми заклятиями страшной разрушительной силы. Магия сталкивалась с магией, шипя, взрываясь и искрясь. Некоторые заклятия поглощали друг друга, какие-то прорывались сквозь защитные барьеры, а иные даже не успевали сформироваться в пространстве и сразу гасли.

Высшие иерархи Света и Тьмы действовали на пределах своих сил, и Саавах в конечном итоге вынужден был отступить. Он не мог победить и знал это с самого начала. К пространственной аномалии он явился в первую очередь потому, что так было предсказано за многие тысячи лет до этого события. А еще… Еще лич хотел испытать Судьбу на прочность. Попытаться уничтожить угрозу вопреки пророчеству из Великой Книги Тьмы.

Когда Разлом реальности захлопнулся, синее небо Земель Скарга начало быстро поглощать унылую свинцовую высь из Морт’Райса. Полыхнуло несколько молний, загремел гром, и начался дождь. Холодный и обильный.

Нардан ва Цорри стоял посреди главной площади Арсдана, сжимая Кинжал Урхаэля в правой руке. От лезвия Регалии исходил белесый дым, в то время как отец-магистр никак не мог выкинуть из головы слова верховного лича, раз за разом прокручивая в сознании его предостережение.

Мальчишка, несущий погибель многим измерениям, в том числе и этому… Не он ли то существо, которое воспользовалось Вратами измерений и которого они пытались изловить?

– Но если он обладает могуществом, способным стереть нас в пыль, – пробормотал ва Цорри задумчиво, – тогда почему Зрящий ничего нам не сказал? Да и стоит ли верить словам порождения Тьмы? Все они лживы и коварны…

Но успокоить душу не получилось. Член Святого совета лучше других знал, что пророчества Великой Книги Тьмы зачастую сбываются. И это не на шутку его беспокоило.

Они шли медленно, с опаской, в любой момент рискуя расстаться с жизнью. Аксир нес в одной руке факел, а другой крепко держал Лонна за кисть, и из-под его ладони капала кровь. Здоровяк далеко не сразу согласился на план, придуманный Максом, но другого выхода не было. Желтоглазая тварь могла вернуться в любой момент, а ожившие мертвяки напирали на решетку с завидным упорством. Она бы, конечно, выдержала, но в конечном итоге молодые люди открыли ее сами. Потому что оставаться здесь бессмысленно, и спастись можно лишь продвигаясь вперед.

Панин ощущал лишь слабое дуновение силы, но его хватало, чтобы молитвы, которые он читал по памяти Кейт, разгоняли мумий в стороны. Те хрипели, шаркали ногами и толкались, но подойти не могли. Лонн дрожал, все еще не придя в себя после того, как ему порезали вены на запястье. Он чувствовал, как уходит его кровь, его жизненная сила, но Аксир ухватился за кисть крепко. Даже если бы послушник захотел, то не вырвался бы. Да и живые мертвецы пугали здоровяка похлеще всего остального.

Умертвий насчитывалось не так много, как могло показаться изначально. Многие из поднятых попросту не сумели сдвинуть тяжелые крышки своих гробов и сейчас скреблись о камень изнутри. С приближением Макса и Лонна этот звук затихал, но возобновлялся сразу же, как они удалялись в темноту.

Читать молитвы оказалось труднее, чем Панин представлял. Почти сразу стало понятно, что отгоняют нечистых далеко не все его слова, а лишь некоторые из святых песен, вероятно утвержденных самим Эркалотом. К сожалению, Кейт знала всего несколько, а потому приходилось читать заклинания по кругу. И с каждым разом сила их уменьшалась: то ли для постоянного эффекта требовалось разнообразие, то ли кровь Лонна давала меньше энергии. Аксир тянул его жизненную силу нещадно, ибо не умел контролировать свою странную способность.

Спустя какое-то время – сколько точно прошло, Макс не считал – впереди показалась окованная железом дверь. Возле нее виднелся силуэт, который в свете факела разглядеть поначалу не удалось, но когда путники приблизились, стало понятно, что это бросивший их священник. Он стоял, уткнувшись лбом в мореное дерево, а при их приближении развернулся.

Лонн сдавленно ахнул, а Панину стоило неимоверных усилий не прервать свою молитву. Падре был мертв. Его лицо… собственно, у него больше не было лица. Мышцы и кожу на черепе обглодали, а нижнюю челюсть вообще вырвали с мясом. Лишь один уцелевший глаз смотрел на приближающихся людей, и не было в нем ничего осмысленного. Вероятно, в страхе недавнего бегства он не рассчитал, что впереди может быть еще одна дверь, ключей от которой у него не окажется. «Потому как связка у меня», – подумалось Максу без всяких сожалений.

Падре быстро отступил с дороги, когда его коснулись мягкие энергетические волны молитвы. При этом он издал гортанный возглас, от которого кровь застыла в жилах. Лонн весь дрожал. Закрыв глаза, он читал молитву в унисон Максу, и тому даже пришлось сильнее сжать кисть здоровяка, чтобы послушник вспомнил о необходимости отпереть дверь, так как у Панина свободных рук не было.

Как только ключ щелкнул в замке, беглецы уже хотели прошмыгнуть в открывшийся проем, но откуда-то сзади послышался голос:

– Погодите! Это я… Миррика… я… они… помогите мне!

У Макса во рту пересохло, к тому же он чувствовал, что сила крови Лонна иссякает и вскоре молитва превратится в обычные слова. А значит, мертвые разорвут их сразу же, как незримый барьер рухнет. Но послушник, видимо, считал себя героем и потянул Аксира на голос. Тот недовольно подчинился: ведь отпусти он порезанную кисть здоровяка – магия тут же развеялась бы.

Миррика, та девчонка, что так лихо запирала решетчатую дверь, оставляя Аксира и Лонна наедине с желтоглазой тварью, забилась в узкую расщелину между надгробиями, куда мумии добраться не могли. Она вся дрожала и от страха искусала до крови кулачки. Вероятно, она так бы здесь и умерла, если бы не увидела мерцание факела.

– Давай руку!.. – Лонн потянулся к девочке, пугливо глядя на мертвецов, застывших стеной в трех метрах от него. Их пустые глазницы взирали на живых с безразличием, но внутри умертвий бушевал хищный голод. – Быстрее! Я тебя не обижу. Надо уходить…

Предательницу долго упрашивать не пришлось. Оттолкнувшись спиной, она быстро подскочила к тем, от кого недавно сбежала, и все вместе они медленно попятились к двери. Макс к тому времени едва выговаривал слова, и предчувствие подсказывало, что еще немного, и они втроем станут для кого-то обедом. Шаг за шагом они приближались к спасительному проему, а когда нырнули в него, тут же заперли за собой тяжелую дверь, не давая мертвым приблизиться.

Между тем Панин молитвы не прекратил, резко развернулся и поводил факелом перед собой. Ему казалось, что здесь их тоже может поджидать опасность, но небольшая по размерам комната оказалась пустой, не считая различной утвари. Более того, судя по острому неприятному запаху, выходила комната второй дверью прямиком в местную канализацию. Поняв, что опасность временно миновала, Аксир закашлялся и отпустил Лонна. Ладонь была в крови и до сих пор хранила ощущение чужого пульса. Послушник постоял некоторое время, а потом обморочно опустился на каменный пол.

– Перевяжи ему руку… – хрипло распорядился Максим. – И не дай умереть.

Миррика лишь испуганно кивнула. В дверь, которую они заперли на три оборота ключа, уже заскреблись десятки мертвых рук.

Хотелось пить, из горла вырывалось хриплое дыхание. Макс медленно приходил в себя, не в силах объяснить ту слабость, что неожиданно охватила его. Вроде как всего лишь молитвы читал, пусть и продолжительное время. Или все дело в том, что ему пришлось пользоваться магической энергией, вытянутой из крови Лонна? Ответов не существовало, по крайней мере, в ту минуту. Но он все же измученно усмехнулся, когда об этом вспомнил. Подумать только: он стал кем-то наподобие колдуна. Кому рассказать – не поверят…

Девчонка перевязала порезанное запястье послушника и помогла ему сесть. Гулкие удары в дверь ее все еще пугали, но Миррика неплохо справлялась со своим страхом. По крайней мере, лучше, чем можно было ожидать от девчонки.

– Что дальше? – спросила она, оставив Лонна в покое и усевшись неподалеку от Аксира. – Переждем здесь?

Макс скосил на девчонку глаза, все еще прекрасно помня, как та бросила их на произвол судьбы.

– Как хочешь. Я пойду дальше.

– Зачем? – опешила девушка, округлив глаза в удивлении. – Здесь безопасно! А наверху… там наверняка множество мертвяков! Ты разве не видел то черное облако? Такое мог создать только очень сильный и злой колдун…

– Вряд ли сильный, – буркнул Макс устало, – и сомневаюсь, что злой. Просто…

– Что ты там бормочешь себе под нос? Я ничего не слышу!

Внутри Аксира всколыхнулось раздражение:

– Говорю, что торчать под землей не собираюсь! Необходимо уходить из Арсдана как можно скорее!

– Но здесь безопасно!

– Безопасно? – Макс даже подался вперед, так ему хотелось расхохотаться ей прямо в лицо. – Да ты оглянись! Находимся в каменной коробке, и от живых мертвецов нас отделяет одна паршивая дверь! И ладно бы из титана какого-нибудь, так нет же – дерево! К тому же факел скоро погаснет…

Миррика некоторое время молчала, скрестив руки на груди. Она обдумывала слова Аксира и, как ни странно, делала выводы. Можно даже сказать – анализировала, так как следующие ее слова были вполне резонны:

– Здоровяк не сможет показать чудеса прыти, если на улицах города нам повстречаются упыри и придется делать ноги. Слишком слаб. И… что у него с рукой? Такое впечатление, будто он сам себя порезал.

Макс проигнорировал замечание. Закрыв глаза, он набирался сил, попутно копаясь в памяти Кейт, которая знала город как свои пять пальцев, за исключением богатых кварталов. Миррика между тем продолжала:

– Да и куда нам идти? Если мертвые еще не расползлись по всему городу, то вскоре это сделают, а Дети Света смогут их уничтожить далеко не сразу! Да ты, судя по всему, об этом осведомлен лучше меня, не так ли? Раз твои молитвы смогли отогнать умертвий, то ты один из них, верно? Или нет?

Аксир опять промолчал. Лонн где-то в темноте застонал, приходя в себя. Ему досталось больше других, но именно благодаря послушнику беглецам удалось прорваться сквозь нежить. В противном случае ими бы просто пообедали.

– По моим подсчетам, сейчас мы находимся где-то в районе улицы Ювелиров, и если пройдем по подземным тоннелям клоаки к северу, то выйдем в портовую зону, к Мутной реке, куда и сливается большая часть отходов.

– А дальше?

– Подключи мозги, дура. На реке много рыбацких лодок, баркасов, а также нередко стоят у причала морские корабли. За умеренную плату можно будет…

– Умеренную? – язвительно рассмеялась Миррика. – Да ты просто не представляешь себе масштаб бедствия! Знаешь, сколько желающих найдется покинуть это осиное гнездо? К тому же у меня нет денег, – быстро добавила девушка, набычившись.

– Что-нибудь придумаем, – сказал Макс, в кармане у которого лежали золотой медальон и перстень верховного настоятеля. – Главное, разминуться с неприятностями.

И под последними он подразумевал не только умертвий.

Лишь выбравшись на поверхность, Макс в полной мере осознал, сколь сложна ситуация, царившая сейчас в Арсдане. Паника медленно перетекала из центра к окраинам, куда добрались выжившие – перепуганные и изможденные. Но далеко не все походили на обезумевшее стадо. Некоторые, получив время для передышки, вооружились дубинками и ножами, дабы увеличить свои шансы в борьбе за жизнь. Причем многие использовали свое оружие против таких же людей, как они сами, а не нежити.

Аксир с Миррикой и Лонном пополнили собой живой поток беженцев. Толпа исходила страхом, невольно передававшимся каждому в ней. Из свинцово-серых туч лился проливной дождь, холодный и колючий. Потоки воды неслись по грунтовым дорогам, и сотни ног месили вязкую грязь.

– Они все направляются к реке! – Миррике удалось схватить Аксира за рукав. Оглянувшись, тот понял, что не видит Лонна. Судя по всему, здоровяк затерялся в толпе.

Остановиться в бурлящем людском потоке было невозможно – существовал реальный риск быть затоптанным насмерть, а потому Макс лишь подтянул к себе девушку и старался идти в ногу со всеми. Вытянув шею, он попытался отыскать послушника, чья кровь их спасла, но сквозь стену дождя увидеть ничего не получилось. Да и бог с ним. Панин надеялся, что Лонн не пропадет. Главное, они помогли ему выбраться наружу, и он остался в живых.

– Мы идем туда же, – заявил Макс, но потом понял обеспокоенность девушки. Если многотысячная толпа явится в зону порта, то никаких рыбацких лодок и баркасов на нее не хватит. О разумном же распределении мест речи не шло: скорее всего, начнутся драки и давка, и большинство перегруженных людьми посудин попросту пойдут ко дну, перевернувшись. – За мной! Держись рядом!

Схватив Миррику под локоть, Аксир медленно начал продвигаться к краю толпы, между тем продолжая идти вперед. Это походило на борьбу с бурной рекой, когда плывешь не против, но параллельно течению. Макс знал, что толпу нужно во чтобы то ни стало опередить. Двигалась она не быстро, впереди то и дело возникали пробки, вызванные неспешно ползущими телегами, нагруженными разным барахлом. Купцы, смекнув что к чему, решили спасать свой скарб, да вот только не все из толпы были согласны с таким решением. То и дело группы вооруженных людей набрасывались на торговцев, а затем у окончательно остановившихся телег скапливалось изрядно народу, словно стая гиен у мертвой туши буйвола.

«Жадность – не менее сильное чувство, чем страх», – подумалось Максиму. Он все так же продирался прочь из живого потока, будучи уверенным, что если сократить путь через переулки, то они успеют раньше и, вполне возможно, купят или наймут рыбацкую лодку до того, как та перевернется под озверевшей толпой.

– Ты чего? – Миррика недовольно уставилась на спутника, когда они выбрались из скопища сотен шагающих тел. – Жить надоело или думаешь, храмовники надолго сдержат мертвяков? Если еще не понял – некоторых из них можно убить только огнем да специально зачарованным оружием! Первому мешает дождь, да и город выгореть может подчистую, а второго на всех упырей и вурдалаков не хватит…

– Сократим дорогу… – буркнул Аксир, входя в ближайший переулок. Он помнил, что впереди их ожидает тупик, но также знал и как его обойти. – Думаю, так будет не только быстрее, но и безопаснее. А в случае чего, переждем в одном укромном местечке…

– Не думаю, что нам следует оставаться в Арсдане.

– Но ты же сама говорила…

– Я была напугана, дубина! А напуганные девушки мыслят не всегда рационально. Как, впрочем, и многие мужчины!

Макс покосился на спутницу. Выражалась она совсем не свойственно для этого мира, а потому Панин осторожно решил прощупать почву:

– В катакомбах ты сказала, что нежить хоть и не сразу, но уничтожат. С чего такая уверенность?

– Канал энергетической подпитки перекрыт, – фыркнула девушка, словно это само собой подразумевалось.

– Откуда ты знаешь? – с подозрением спросил Макс.

Миррика поглядела на него с удивлением, попутно пытаясь поспеть за его быстрым шагом.

– Любишь риторические вопросы, да? – скептически осведомилась она. – У тебя ведь есть дар, иначе ты не смог бы отогнать своим косноязычным пением умертвий, а потому сам должен был заметить мощный выброс энергии. К тому же небо, – она лениво показала пальцем вверх, прямо в тучи, низвергающие ледяные струи, – теперь оно принадлежит лишь одному миру.

– Одному миру? – тупо повторил Макс, а потом остановился и резко развернулся. Девочка, шедшая сзади, не успела среагировать, и они столкнулись. Аксир схватил ее за плечи и встряхнул, словно тряпичную куклу. – О чем ты вообще твердишь? Ты знаешь о параллельных мирах?! Как… кто ты?!

Миррика фыркнула, скосив взгляд в сторону. Она поняла, что сболтнула лишнего, а Аксир стал медленно вспоминать все, что было с ней связано. В момент атаки желтоглазой твари девчонка находилась в соборе, а потом прибилась к отступающей в катакомбы группе. Вначале он подумал, что она такая же послушница, как и остальные, но на девушке не было рясы; да и почтения к падре, который убегал вместе с ними, она не выказывала. И эти ее знания… Кейт, к примеру, даже будучи ведьмой, информацией о множественности измерений не располагала.

Твердо вознамерившись узнать правду, Макс навис над своей спутницей, а та в свою очередь напряглась. Миррика посмотрела на него с вызовом и каким-то ликованием, но вскоре ее уверенность сменилась недоумением, а Панин почувствовал прилив сил. Только что против него пытались применить магию, но он неосознанно поглотил заклинание еще в зародыше.

– Ты ведьма!.. – пробормотал он ошеломленно.

– Сам ты ведьма, а я – волшебница! – вспылила девушка, явно не понявшая, почему ее способности не сработали. Она попыталась вырваться, и Макс отпустил ее. – Не трогай меня, паршивый святоша! Я ничем не отличаюсь от вас, никакая я не еретичка!..

Пятясь назад, она не увидела четверых мужчин, явно следовавших за ними уже некоторое время. Макс это понял по ухмылке одного из них – здоровенного бугая, в руке которого виднелась дубинка с бронзовым набалдашником. Дружки его тоже были вооружены.

– Кто бы сомневался… – отстраненно фыркнул Максим. Когда наступает хаос, всегда найдутся те, кто этим воспользуется. Грабежи, убийства, насилие – большинство этих преступлений останутся безнаказанными, так почему бы отбросам общества не развлечься?

Когда Миррика, пятясь от Аксира, неожиданно уперлась спиной в главаря, тот гоготнул. Девушка пронзительно завизжала, подскочив на месте, а бугай заржал еще пуще и схватил ее свободной рукой, не давая вырваться. Волшебница извивалась, лягалась, но физической силы ей явно недоставало. Обратиться же к своей магической энергии она не могла, потому как минуту назад Макс выпил все ее резервы.

– Служитель Храма, слышь, – хрюкнул один из бандитов, – мож валить отседова. Мы уважаем Эркалота, хоть на мессы ваши ноги и не доходют, а потому…

– Угу. Шуруй давай, – добавил другой. – За девкой мы присмотрим. С нами ей всяко лучше будет.

Четверка опять заржала, и было в этом смехе много истерических ноток. Эти отморозки тоже боялись, но страх свой подавляли тем, что причиняли боль другим.

Максим остро вспомнил, как Миррика бросила их с Лонном там, в катакомбах. Проскользнула в решетку и заперла ее, оставив их в компании с голодным монстром. Самое время было поступить так же, ведь ей он ничем не обязан. Но… кем же он будет, если сбежит, бросив беззащитную девчонку на потеху этой падали? Более того: он хотел получить от нее информацию.

Макс поглядел через плечо, вглубь переулка, в котором смог бы оторваться от любых преследователей, а затем – на свои ладони, которые до сих пор покалывало от той силы, что он вытянул из девчонки. Он знал, что спустя некоторое время она рассеется без следа, задержать ее внутри собственного тела у Панина почему-то не получалось. Да это и не важно. Ему хватит времени…

– Эй вы, предупреждаю сразу: убью любого, кто не подчинится моим требованиям. – Макс постарался говорить серьезно и даже зло, но по собственному голосу понял, что у него не очень-то получилось. Шум дождя, правда, несколько скрасил неровный тембр. – Отпустите девушку и шагайте обратно. В противном случае…

Бандиты переглянулись, и Аксир мог бы поклясться, что они ошарашены его наглостью не меньше, чем он сам. Миррика полными ужаса глазами глядела на него, и в ее зрачках, помимо животного страха, Макс разглядел еще и мольбу. Крайний громила выплюнул через почерневшие зубы какое-то ругательство и попер на Аксира всей своей массой. В правой руке он сжимал колун. Разбойник не без основания считал, что черепа трескаются под ударами такого орудия столь же легко, как и поленья.

Максим мысленно обратился к тем формулам, которые почерпнул из Черной книги, но когда вскинул руку, необходимого эффекта не последовало. Он рассчитывал создать тонкий энергетический шип, которым хотел обездвижить нападавшего, пробив тому ногу. Вместо этого из выставленной вперед ладони вырвалась вся скопленная энергия разом и грубым потоком обрушилась на бандита. Тот попытался увернуться, но волна накрыла его раньше. Во все стороны разнесся порывистый ветер вперемежку с каплями дождя, а человека отнесло вглубь переулка на добрых двадцать метров, пока он не повстречался с каменной стеной. Учитывая ускорение, с которым мерзавец соприкоснулся с препятствием, шансов выжить у него не было.

Ошеломленно глядя на свою руку, Макс вдруг понял, что магической энергии в нем не осталось совсем. А напротив стояли еще три бандита, вытаращившие на него изумленные глаза. Если они нападут…

Но нет. Животный ужас отразился в их глазах, и они начали медленно пятиться, а после и вовсе бросились наутек.

Миррика казалась не менее изумленной. Она даже рот приоткрыла от удивления.

– Ты… – Волшебница медленно подошла к Максу. – Это ведь была энергия Упорядоченного! Как ты сумел воспользоваться ею?! Я же видела, как ты читал молитвы Света, а эти две энергии несовместимы друг с другом! Кто ты такой, черт побери?!

Макс не ответил, ибо сам толком не знал. Еще месяц назад он был простым студентом, не думал ни о чем, кроме девчонок, выпивки и грядущей сессии, а теперь…

Теперь разом все изменилось. Привычный мир перевернулся с ног на голову, а Панин оказался там, где не должен быть. И эта его способность поглощать магию… Что все это значит? Быть может, он и раньше владел подобной силой, но не знал об этом, потому что на Земле нет колдовства?

Быть может, ею владеют все земляне?

Не важно. Сейчас это не имеет никакого значения. Первым делом следует покинуть Арсдан, а потом можно будет подумать и о том, как вернуться домой или хотя бы не подохнуть раньше времени в этом враждебно настроенном измерении.

– Пошли… – устало бросил Макс, всячески игнорируя расспросы Миррики; сейчас не время разбираться, кто есть кто. – Недалеко осталось.

 

Глава 5

Все пошло наперекосяк столь стремительно, что Марсо Иллэн уже нисколько не сомневалась – провидение отвернулось от нее. Корган погиб от ран. В лихорадке и судорогах, но хуже всего – в постели, как подобает землепашцу или ремесленнику, но уж никак не воину. Все же убийца с Жемчужных берегов перехитрил их обоих и выполнил свою задачу. Его оружие оказалось отравленным, и воительница ощущала нарастающую слабость. Она словно заболела: суставы ломило от судорог, а держаться на ногах без посторонней помощи получалось с трудом. Но все же она помнила, что у нее есть обязательства перед своими людьми. Она обещала им кое-что, а потому, прежде чем умереть, хотела довести дело до конца.

Наррат безуспешно пытался отговорить ее идти на встречу. Уверял, что сам справится, что передаст груз Харро в целости и сохранности, а также возьмет деньги, в том числе и причитающуюся наемникам долю за посредничество. Капитан «Речной чайки» считался тем еще пройдохой, и поставщик магических артефактов не рисковал контактировать с ним лично. Раньше за него это делал Оран Лаффе, но с недавних пор Марсо удалось переубедить Карла ва Риккода работать с ней…

«Как знать, – подумала Иллэн сквозь боль и затуманенное сознание, – быть может, дворянчик совершил ошибку. Хотя мне-то чего переживать? С Харро я в любом случае получу причитающуюся сумму, а там…» Воительница закашлялась, машинально сплевывая вязкую и подозрительно кислую слюну.

Наемники находились на одной из портовых улиц, недалеко от того самого склада, где на Иллэн с Корганом напал «воин черных снов». Шел дождь, промозглый и какой-то неестественный. О нашествии нежити здесь еще никто ничего не слышал, но наемникам и без того хватало причин волноваться. После известия о жуткой болезни, столь стремительно поразившей Марсо, многие испугались и дезертировали. Остались хорошо если половина ребят, да и в них Иллэн была не уверена. Наррат, принявший командование, не пользовался должным авторитетом, а ее присутствие среди людей только все портило. Она не могла даже стоять, а потому сидела на ящике, кутаясь в плащ и дрожа на ветру. Наемники видели ее слабость, а она в свою очередь понимала, что это конец. Даже если ее организм сумеет победить заразу, укоренившуюся в крови, лидером ей уже не быть. Сильные не идут за теми, кто слабее их.

Склад был огражден, и возле обоих входов дежурили часовые. Спустя некоторое время один из них – кажется, Барсук – подбежал к Иллэн и громко доложился:

– Только что перекинулся словцом с посыльным. Тот говорит, что в городе какая-то чертовщина творится. Горят дома, слышен грохот, а перепуганная толпа бежит по улицам, сметая все на своем пути. Но вроде как бы не в нашу сторону. Надеюсь.

– Вот и славно, – фыркнула Марсо. Тяжесть меча казалась непомерной, и женщина с удовольствием отложила бы свое верное оружие в сторону, но у нее не хватило бы сил, даже чтобы отстегнуть ножны с пояса. – Что там с кораблем Харро?

– «Речная чайка» уже в порту, швартуется. Но на палубе тот еще переполох. Похоже, наши друзья-контрабандисты, подходя к городу, увидели поболее нашего. Что же там такого могло приключиться?

– Может, фанатики-инквизиторы совсем с катушек слетели и жгут еретиков уже вместе с их домами? – предположил Наррат, недовольно поглядывающий на свинцовые тучи. – Да и небо какое-то непонятное. Мог бы поклясться, что два часа назад на нем не было и облачка!

Своего товарища поддержал Сарк, стоящий неподалеку в кольчуге и с мечом наготове:

– Может, ну его, – предложил он, – в этом городе жить? В храме я давненько не бывал, еще, чего доброго, за нечистого примут…

– С такой-то рожей – конечно, примут, – гоготнул кто-то из толпы наемников.

Марсо не нравилось происходящее. Она не терпела недисциплинированности, но сейчас была слишком слаба, чтобы возражать. Боялась, что голос предательски дрогнет и будет еле слышен, а командирское «Заткнись!» прозвучит мышиным писком. Впрочем, ее – пока еще ее! – люди сами угомонились. Холодный дождь не располагал к шуткам, да и слишком все были напряжены. За партию артефактов Харро должен был выплатить около шестисот полновесных золотых экров, сто из которых отойдут команде Иллэн. Хороший барыш, но и риск большой. Особенно на фоне участившихся гонений со стороны храмовников.

Сколько пришлось ждать Харро, Марсо не помнила, так как задремала, но пропустить появление контрабандиста ей не дал Наррат, тронувший капитана за плечо. Та вздрогнула и медленно встала на ноги. Миновав ограждение складской территории, явился ее старый знакомый, который с прошлой встречи ничуть не изменился. Высокий, голубоглазый, с неестественно светлыми волосами. Выгоревшие на солнце, они казались почти белыми. Но хуже всего было то, что людей при Харро оказалось куда больше, чем рассчитывала Иллэн.

– Эхей, как поживаешь, старушка? – Ушлый контрабандист расплылся в улыбке и развел руки в стороны, словно пытался обнять ее на расстоянии. Он всегда отличался эксцентричным поведением и нередко валял дурака. Оран Лаффе как-то обмолвился Марсо, что верить Харро не стоит, что он пускает пыль в глаза и предаст при первом же удобном случае. – Паршивая погодка. И я не только про дождь. Из «вороньего гнезда» мой впередсмотрящий заметил толпы народа, которые бегут от чего-то страшного. Надеюсь, в городе нет чумы? В любом случае, я хотел бы забрать товар и свалить как можно скорее. А то, чего доброго, храмовники запрут мой корабль в этой дыре на карантин.

Иллэн едва держалась на ногах, но, сцепив зубы, безостановочно твердила себе: «Только не выказывать слабость, только не перед таким, как он! Если он увидит…»

Но Харро слепым не был. Недаром он возил запрещенные грузы по всем цивилизованным землям и при этом оставался целым и невредимым.

– Ой, да ты выглядишь скверно, сестренка… – пропел он сочувственно, но в голосе его было столь мало переживания, что ему не поверил бы и ребенок. – Надеюсь, твоя хворь не заразна?

– Заткнись… – прохрипела Иллэн. – Давай произведем обмен и покончим на этом. Золото при тебе?

– Конечно, – Харро похлопал себя по куртке, все еще расплываясь в слащавой улыбке, – но сначала я хотел бы увидеть товар и свериться со списком. Прикажи своим людям тащить ящики с артефактами сюда, да поживее. Меня еще ждет горячий ужин на борту моей красавицы. Думал сначала и тебя пригласить, да вот что-то уже не хочется. Без обид?

Иллэн лишь стиснула зубы. Она была слишком беспомощна, чтобы ответить на его издевку. Люди Харро заполнили двор склада, и у каждого на поясе висела абордажная сабля. Изогнутые полосы верной стали, способной отнимать жизнь одним ударом. Марсо прикинула, что контрабандист привел с собой около четырех дюжин человек, а в ее распоряжении было всего лишь двадцать мечей. И почти никого, кому бывшая наемница могла бы доверять полностью…

Чтобы сократить путь и обогнать обезумевшую толпу, Максу с Миррикой пришлось взбираться на крыши. Сделать это оказалось не так просто, как думал Аксир, к тому же проливной дождь сильно мешал. Не раз и не два ноги парня соскальзывали, и лишь чудом он не свалился вниз. Его спутница оказалась более проворной и даже подала ему руку, когда первой взобралась на крышу одного из зданий. Макс принял помощь, а затем огляделся. С высоты в несколько этажей было видно, как в центральной части города поднимается дым. Проливной дождь заглушал почти все звуки, в том числе и крики.

– Погнали, – сказал Панин, обходя каменную трубу дымохода. – Дальше склады, я точно помню. Там всегда хранилось несколько лодок с плохим дном, но Ривьер всегда твердил, что они вполне сгодятся, чтобы единожды перебраться на другой берег.

– Даже в такую погоду? – усомнилась Миррика, глядя на широкую, не менее километра, реку. – Там сильное течение.

– У тебя есть другие идеи? Если так, то давай послушаем.

– Мачты, – неожиданно сказала девушка. – Там большой корабль.

Аксир перевел взгляд и действительно увидел высокие деревянные столбы с перекладинами, которые могли принадлежать лишь судну, причем не самых маленьких размеров. До него было не меньше четырех кварталов, но дома примыкали друг к другу плотно, а потому весь путь можно было проделать по верху.

«Но что, если корабль этот принадлежит инквизиции?» – тут же подумалось Максиму. Попадать в лапы экзекуторов он больше не собирался. С их методами работы познакомиться пришлось не понаслышке, и повторять этот неприятный опыт он не желал.

Но в то же время его одолевали сомнения. На реке сейчас большие волны. Вполне вероятно, их лодку – которую еще необходимо добыть! – попросту перевернет, и они утонут в бурлящих водах.

– Судно может принадлежать кому угодно… – с сомнением пробормотал Макс, разглядывая мачты.

– Да плевать! Главное, чтобы матросы были теплокровными, а не зомби!

Аксир неуверенно кивнул, и они продолжили свой путь по крышам. Внизу царил хаос. Некоторые люди, даже хлебнув страха, не забыли о врожденной жадности и принялись «спасать» товары и ценные вещи из обреченных лавок, магазинов и домов, нередко расправляясь с владельцами прямо на месте. Стражи вокруг не было, да и не смогла бы она остановить такую толпу мародеров.

Напрямую к кораблю пробраться было нельзя, и пришлось вилять зигзагами по крышам, перебираясь на их стыках с удвоенной осторожностью. Однажды даже пришлось прыгать, и Макс не сразу нашел в себе мужество, чтобы преодолеть одним махом пропасть в несколько метров. Хуже того: после прыжка его ноги соскользнули, и он едва удержал равновесие, в то время как сердце пыталось выскочить из груди.

– Ну ты и бревно!.. – фыркнула Миррика.

– Заткнись!

– Не смей меня затыкать, полудурок! Или думаешь, раз знаешь пару фокусов, которые я не в силах разгадать, то лучше меня?

Язвительный тон, тем более у девчонки, Аксира отрезвил. Правда, прежде чем продолжить путь, он не преминул презрительно бросить:

– Если бы не я, тебя давно бы растерзали те мумии в подземелье! Так что будь хоть капельку благодарной!

На эту реплику девчонка лишь фыркнула, а после развернулась и зашагала вперед. Жилые дома вскоре закончились, сменившись крышами пакгаузов, которые находились на первой линии реки. Осталось только отыскать удобное место для спуска, и можно было со всех ног бежать к кораблю.

Да вот только судьба с таким планом была не согласна. Макс пробирался сквозь стену дождя и лишний раз не приглядывался к тому, что происходит вокруг. Ведь правильно: зачем? Кому может быть до него дело?

Но как оказалось – может. Пришелец из другого мира не знал, что во дворе одного из складов сейчас проходит очень напряженная встреча, где каждая сторона ожидает подвоха со стороны другой. Вооруженные люди стояли друг против друга, готовые пустить в ход оружие при малейшем подозрении на нечестную игру.

И такое подозрение возникло, когда кто-то внизу заметил силуэт Максима, аккуратно шагающего на полусогнутых по краю крыши. Сквозь стену льющегося дождя нельзя было разобрать, что он не вооружен и вообще мало походит на лазутчика или диверсанта. Но это никого не волновало.

– Засада! – крикнул кто-то снизу и спустя мгновение выстрелил в Панина из арбалета. Расстояние было небольшим, но мокрая от дождя стрела ушла с линии прицела. Если бы не это, то Макс был бы уже мертв. Тяжелый арбалетный болт пронесся в каких-то сантиметрах от его головы. Молодой человек в панике дернулся в сторону, запоздало осознав, что как раз в той стороне находится пустота под ногами.

Хватая руками воздух, Аксир попытался удержаться, но тщетно. Мешком свалился с крыши на какие-то ящики, с которых затем скатился в грязь. Сломал ли он себе что-то, сказать не мог, да и куда больше его обеспокоила разгоревшаяся неподалеку схватка, где мелькали мечи с абордажными саблями, злобно ругались люди, а кровь смешивалась с дождевой водой.

Звон стали о сталь продолжался довольно долго. Крики и стоны раненых звучали отовсюду, и Аксир, не поднимая головы, отполз за ящики. У него не было ни желания, ни возможности участвовать в чужих разборках.

Рядом с Максом схлестнулись в смертельной схватке несколько людей. Человек в кольчуге отмахивался мечом от двух парней в стеганых куртках, ловко орудующих саблями. Те, будучи опытными убийцами, набросились на мечника с двух сторон, после чего один из них подрубил ему ноги, а второй раскроил голову мощным ударом.

Несколько раз Аксир порывался встать и бежать далее, благо видел ворота в ограде, и они были распахнуты. Но всякий раз не решался: ведь вооруженные люди рубили всякого, кто стоял на ногах.

Мертвые тела падали в лужи, расплескивая окровавленную воду, жутко стенали раненые, а безумию не было конца и края. Как позже оказалось, сражение длилось всего каких-то пять минут, и за это время контрабандистам Харро удалось сломить сопротивление наемников Марсо Иллэн. Пусть и не без потерь со своей стороны…

Несмотря на шкурность своей натуры, Харро не желал обманывать Марсо Иллэн. И не потому, что не раз видел, как та виртуозно обрывает чужие жизни своим клинком, а больше ориентируясь на дальнейшее сотрудничество. Ведь наемница всего лишь посредник, а контрабандист работал с ее хозяином уже не первый год. Попытайся он нарушить условия сделки, и следующую партию артефактов можно не ждать. А терять источник столь ходового товара не хотелось.

Харро когда-то приходилось перевозить груз серебряной руды, а еще позже – рабов, и ни один из таких рейсов не принес больше прибыли, чем продажа магических предметов состоятельным дворянчикам, купцам, ростовщикам и прочим прожигателям жизни. Богачи готовы были платить баснословные деньги лишь за то, чтобы посредством магии облегчить себе жизнь. В цене были Руны огня, Ледяные сундуки, разного рода обереги и защитные амулеты, Кольца удачи и Кольца наслаждений; непромокающие сапоги, заговоренные шелка, в которых не жарко и не холодно, особые стрелы для охоты, способные сами преследовать цель, кубки, которые подслащивают вино, и многое другое. Выбор был невероятно широк, и каждый раз Харро платил значительно меньшую сумму, чем впоследствии получал.

Да, риск существовал, и риск немалый, но лишиться головы можно было и за меньшее. В Святом царстве очень не привечали ту же работорговлю, да и за банальную контрабанду специй можно было загреметь на пожизненную каторгу. Но что такое риск по сравнению с возможностью получить невероятное богатство? Пустышка.

Даже когда Харро понял, что Иллэн не контролирует ситуацию, он не решился бы ударить в спину. Слишком дорого ему бы это обошлось, но когда началась общая свалка, поделать он уже ничего не мог. Капитан рефлекторно выхватил клинок из ножен и размашисто рубанул им первого попавшегося наемника. Острая сталь прошла по горлу, и тот упал.

Харро, сменив позицию, отступил в сторону. Марсо яростно ругнулась, но выхватить меч сумела только наполовину – дальше не хватило сил. Контрабандист возблагодарил за это Эркалота, ведь будь Иллэн в форме – лежать ему сейчас в луже собственной крови… От размышлений его отвлек блондин со щербатым лицом, крикнувший что-то о предательстве и набросившийся на Харро. Дрался он так, словно находился в строю солдат, без всякого изящества.

Контрабандист фыркнул, плавно ушел в сторону и отбил мощный выпад. Его сабля встретилась с грубым мечом, и звяканье стали о сталь зазвенело в ушах.

– Подохни! – выкрикнул наемник, напирая с яростью, которую можно ожидать лишь от очень темпераментных людей. Харро этим воспользовался. Полуоборотом он мягко разминулся с врагом, пропуская того вперед, после чего его сабля настигла уже вторую шею за этот день. Блондин, получивший смертельную рану, продолжил свой бег, но через несколько шагов упал в лужу, дернув напоследок ногой.

Иллэн, все-таки вытащившая меч, попыталась атаковать капитана «Речной чайки» со спины, но ей не хватило ловкости и сил. Харро изумленно смотрел на ее тяжелые движения, удивляясь, куда подевались те грация и стремительность, которые всегда раньше сопутствовали этой женщине. Ее болезненный вид заставил контрабандиста вновь подумать о какой-то заразе, что могла распространиться в городе. Недаром же впередсмотрящий видел толпы людей, которые толкались, дрались, спешили невесть куда. Возможно, даже к его кораблю, и подобная мысль очень не нравилась Харро. Он, конечно, поставил на охрану надежных людей, но что такое горстка рубак против толпы?

– Сука! – выдохнул капитан, искренне считавший, что именно Иллэн попыталась его надуть. Убивать воительницу он все же не стал: сейчас она не представляла угрозы, а его людям необходима помощь. Несмотря на перевес в живой силе, наемников недооценивать было чревато.

Сквозь плотную стену дождя Харро удалось зайти за спины людям Иллэн, которые держали оборону, медленно отступая к складу. Его никто не заметил, а потому капитан подлетел к наемникам и без всякого зазрения совести атаковал их в спину. Такой маневр позволил разобраться с четырьмя за раз, а дальше уже его люди задавили противника числом. По трое на одного.

– Что, матка русалки, здесь произошло?! – взревел капитан, когда стычка закончилась. Оставшиеся наемники побросали мечи, а раненые продолжали стенать и ругаться на мокрых камнях двора. Здесь же лежали убитые, и их было немало. Как наемников, так и контрабандистов. – Эй, Буршал! Чего вы тут устроили, я вас спрашиваю?!

Старпом, тяжело дышащий, порезанный в нескольких местах, но стоящий на ногах, заметил своего капитана и подковылял к нему. Выглядел он не менее ошарашенным, и, судя по всему, сам толком не понимал, что здесь приключилось. Пожав плечами, он буркнул:

– Да вроде как засада была. На крыше.

– Тогда почему же мы еще не утыканы стрелами? – кипел Харро, задрав голову и осматривая пустынную крышу пакгауза. – Вы что, бормотухи перебрали? Да с нас же шкуру спустят, когда мы второй раз причалим в этом порту!

«Это не говоря о том, что поставка артефактов уже, считай, оборвалась, – кисло подумалось капитану. – Хотя если переговорить с Ораном Лаффе, объяснить ему ситуацию и выплатить кое-какую компенсацию, быть может, все и удастся утрясти. Но явно не сейчас. Сейчас нужно шустро возвращаться на корабль».

– Эй вы, а ну бегом на склад, – бросил Харро ближайшим матросам. – Тащите сюда ящики с товаром. Только аккуратно!

Контрабандисты важно кивнули, им не впервой было переносить хрупкие грузы, и скрылись в темноте склада. Буршал остался рядом со своим капитаном. Присев на корточки, старпом промывал лезвие сабли в луже. Потом встал, огляделся и неуверенно поинтересовался:

– А с пленными как? Отпустить?

– С мачты рухнул? – озлобленно фыркнул Харро; дурачиться ему перехотелось. – Да они же спустя полчаса приведут сюда толпу вдесятеро больше нас! Нет, с ними надо по-другому… – Капитан помедлил, а после красноречиво чиркнул пальцем по горлу, показывая, что именно следует сделать со свидетелями.

– Всех?.. – тихо уточнил старпом.

– Всех. Чем меньше людей будут знать, что здесь произошло, тем лучше. Может, удастся повернуть дело так, словно нас тут и не было. Заберем груз и тела своих.

Буршал неуверенно помялся, окинув взглядом складской двор. Мертвецов здесь хватало, в том числе и членов команды. Тем временем вооруженные контрабандисты уже ходили промеж тел и добивали раненых, прекращая их мучения и обрывая крики. Сложившие оружие наемники взирали на это с немым ужасом; они еще не знали, что им уготована та же участь.

– С телами возиться долго, – покачал головой старший помощник. – Может…

– Надо их забрать, – непреклонно сообщил Харро. – Упокоим их в соленой воде, как и положено.

Со склада начали выносить первые ящики. Кто-то из матросов крикнул капитану, мол, там женщина еще дышит, с мечом. Харро лишь пожал плечами, а потом крикнул, что они могут ее прикончить. Поначалу он хотел хорошенько расспросить Иллэн, выведать у нее кое-что о поставщике: кто он таков и как на него выйти напрямую; но затем отказался от такой мысли. Марсо была не из пугливых, а развязывать ей язык некогда. Тащить же неясно чем заболевшую женщину на борт корабля, дабы пообщаться с ней без спешки… хуже затеи не придумаешь!

– Капитан, – донесся голос из-за спины. – Тут еще один. Бргорн говорит, что это как раз тот, кто был на крыше. Из-за которого все и началось.

Харро медленно повернулся. Дождь продолжал лить непрестанно, и ни одной сухой нитки на одежде капитана не осталось. Он мечтал поскорее оказаться в своей каюте, сбросить мокрую одежду и укутаться в теплое одеяло. А еще выпить двойную порцию жженого вина и отдать приказ к отплытию.

– И это ваш лучник? – изумился хозяин «Речной чайки», разглядывая парня лет двадцати, которого подволокли к нему двое дюжих матросов. По лицу молодого человека можно было понять, что ему не по себе: глаза панически бегали, не в силах сфокусироваться на чем-то одном. – На рясу глянь. Это святоша, а не убийца!

– Ну, Бргорн посчитал, что он готовит западню… – виновато пожал плечами старпом. – Куда его, капитан?

Харро подошел к парню и вперил в него злобный взгляд. Из-за этого идиота он потерял сегодня много хороших людей. Но, с другой стороны, подобный поворот событий позволил ему значительно сэкономить, получить товар задарма. Да и отстегивать долю погибшим не придется…

– Ты кто такой? – вопросил Харро и обидно щелкнул парня по носу. Тот запоздало отдернул голову, глазами наконец-то остановившись на капитане. – Что делал на крыше? Проповедь хотел прочитать?

– Я Мак… Аксир! Там в городе живые мертвецы! Их много, и они в любой момент могут оказаться здесь! Я пытался спастись!

Говорил парень бойко и, кажется, искренне, но Харро ему не поверил.

– Живые мертвецы, говоришь? – хохотнул он. – Как это? Разве мертвый может быть живым?

– Поверьте мне, я не лгу! Город накрыло страшным проклятием…

Буршал, стоящий неподалеку, кашлянул и положил руку на плечо капитану:

– Хар… может, он правду говорит? Мы же видели переполох, когда подплывали…

– Вздор! Или ты веришь в детские сказочки о нежити, драконах и прочей чепухе?!

Но только капитан Харро хотел вновь язвительно рассмеяться, как из склада разнесся чей-то крик. Контрабандисты медленно повернули в ту сторону головы, положив ладони на рукояти сабель. Спустя минуту из темного зева пакгауза выскочил Джерард. Выглядел парень перепуганным, словно призрака увидел.

– Чего разорался, кретин?! – рявкнул капитан. – Хочешь, чтобы сюда наведалась стража?

– Т-там… – Парень почти заикался, все время показывая пальцем себе за спину. – Та женщина… она…

– Не неси вздор! – Харро чувствовал нешуточное раздражение, как всегда бывало, когда что-то шло не по плану. – Она еле на ногах держалась! Неужели ты, кретин, не смог ее добить?

Но причина страха матроса крылась в другом. Спустя минуту напряженного ожидания из полумрака складского помещения показалась фигура, бредущая навстречу застывшим контрабандистам. Это действительно была Марсо Иллэн, и двигалась она много свободнее, чем всего десять минут назад. В правой руке у нее был зажат меч, а лицо…

Встретившись взглядом с воительницей, Харро оторопел. Он смотрел в совершенно стеклянные, невидящие глаза, а горло женщины было перерезано от уха до уха. Кровь все еще текла из раны, заливая ворот куртки и белую рубаху. Но неудобств, судя по всему, Иллэн от этого не испытывала.

– Матка русалки!.. – выдохнул капитан. – Что это еще за бесовщина?

Панин глядел на оживший труп с тем же немым удивлением, что и все, но в отличие от других, он уже встречался с подобными тварями, причем совсем недавно. Разница была лишь в том, что женщина, вышедшая из склада, была убита совсем недавно, а не гнила черт-те знает сколько в склепе под собором Эркалота. Двигалась она значительно быстрее, чем мумии, а по тому, как ее меч ловко рассек воздух крест-накрест, Макс сделал вывод, что мозг все еще помнит умения своей хозяйки.

– Убейте ее! – взревел светловолосый человек в капитанской куртке, который был здесь за главного. – Что за фокусы, мать вашу…

Но суеверные матросы не спешили лезть на рожон. Они медленно окружали мертвую женщину, выставив перед собой сабли и с опаской поглядывая друг на друга. Наконец один из них плавно шагнул вперед и плечевым замахом попытался срубить умертвию голову, но вооруженная мечом женщина лишь качнулась назад, парировала выпад на еще не умерших в мозгу и теле рефлексах, а после рассекла горло нападавшему. Все это произошло так быстро, что Панин и моргнуть не успел. И судя по тому, как разом отступили контрабандисты, не он один изумился.

– Ка-кое сстран-ное ощу… щение, – с шипением произнесла Марсо Иллэн, чье горло было разрезано. – К-какая легкоссть…

Она еще немного постояла, прислушиваясь к себе, а нападать на нее никто не рисковал. Даже Харро больше не понукал своих людей к действию. Стоял и тупо смотрел на неведомое.

А затем события резко ускорились. Марсо неожиданно пошла в атаку, рубя мечом налево и направо. Кровь из ее горла брызгала при каждом движении, и это особенно пугало контрабандистов. Некоторые из них попытались убежать. Подобное отрезвило Харро: он, взревев, подлетел к зомби и принял бой, подавая пример остальным. Сталь зазвенела о сталь, а вскоре встретилась и с плотью. Капитану повезло – клинок Иллэн нашел не его тело. Рядом упал один из матросов, а контрабандист воспользовался заминкой, чтобы обрушить свое оружие на противницу. Сабля разрубила плечо Марсо и вошла в тело сантиметров на пятнадцать.

Но живого мертвеца это не остановило.

Ругань и панические крики стали разноситься по всему складскому двору. Столкнувшиеся с неизведанным, моряки не знали, как быть. Они в замешательстве смотрели на капитана и старпома, но те были растеряны не меньше своих подчиненных. Вскоре все отошли от Марсо больше чем на пять метров. Она стояла на одном месте, прекратив убийства. Судя по всему, ее мозг уже начал умирать, и женщина забывала свою личность. Ее мертвое тело подрагивало в конвульсиях, и это было крайне неприятное зрелище.

Спустя минуту Иллэн издала жуткий протяжный вой, в котором не было ничего человеческого, а затем отбросила больше не нужный ей меч в сторону и голодными глазами оглядела собравшихся. После вновь завыла и кинулась на ближайшего матроса. Тот вскрикнул, попытался отмахнуться саблей, но умертвие все равно повалило бедолагу на землю и впилось зубами в горло, начав рвать плоть прямо на глазах остальных и лакать кровь.

– Изрубите это на мелкие кусочки! – взревел Харро и первым бросился подавать пример. Монстр был занят поглощением пищи, но как только в ему спину врезалась сабля, зомби набросился на капитана. Тот успел ловко отскочить, а на подмогу ему подоспели остальные. Сабли взлетали и обрушивались на нежить, рубя мертвую плоть на части. Но тварь умирать никак не желала. Даже уловчилась цапнуть за ногу еще одного контрабандиста.

Макс неожиданно обнаружил, что поднял с земли меч одного из убитых наемников. Он уже был готов подключиться к общему порыву, так как испытывал к живым мертвецам интуитивное отвращение, но кто-то схватил его за рукав:

– Это не поможет.

Миррика. По всей вероятности, она спустилась с крыши, когда начался всеобщий переполох. Зачем? Аксир сейчас в этом разбираться не хотел. Его глаза не могли оторваться от изрубленного на части тела, которое тем не менее продолжало шевелиться. Отсеченная кисть царапала пальцами мостовую, пытаясь добраться до обидчиков, ноги дергались, а рассеченная гортань издавала жуткие звуки. Зрелище крайне омерзительное, но в то же время гипнотическое.

– Что это за чертовщина? – Макс с трудом оторвал взгляд от происходящего и повернулся к спутнице, которая сейчас выглядела очень сосредоточенной на чем-то. – Ты же говорила, что поток энергии перекрыт! Почему… почему эта женщина встала?!

– А разве лужа после дождя высыхает сразу? – философски заметила юная волшебница. – Солнечным лучам нужно время, чтобы подсушить почву. Этот труп – не единственный, кто впитает в себя энергию Тьмы сегодня. Гляди…

Миррика показала на одного из убитых. Пальцы на руке у того уже дергались, как и левая нога. С ним явно происходили какие-то жуткие процессы, пытаясь вернуть к жизни мертвеца, но уже в новом обличье. Аксир похолодел, поняв, что шевелится вовсе не один труп. Медленно, но неотвратимо признаки «жизни» подавали почти все, кто пал в битве на этом дворе.

– И так по всему городу? – ужаснулся Макс. Он вспомнил падре, царапающего мертвыми руками дверь в катакомбах, которого удалось отогнать лишь святой молитвой.

– Угу, – кивнула девушка. Ее лоб все еще был наморщен, не иначе как готовила какое-то заклинание. – Кто-то раньше, кто-то позже. Эти встают столь быстро из-за того, что рядом куча плохо настроенных артефактов кустарной работы. Разве не слышишь, как они фонят?

Макс не слышал, ибо магической энергии в нем не было ни капли. Единственное оружие – меч в руке – казалось жалким и ненужным. Но отпускать рукоять он не спешил. Тяжесть оружия успокаивала.

Пересохшим горлом он вымолвил:

– Надо уходить отсюда…

– Угу, – согласилась Миррика. – Минут через пять-шесть этот двор будет кишеть мертвецами, желающими схарчить твои печень и сердце.

Она медленно, но весьма уверенно отошла от Аксира и зашагала в сторону Харро и остальных. Те уже закончили рубить на куски Марсо Иллэн и тяжело дышали. Плоть умертвия еще шевелилась, хотя и слабо.

– Позволите? – поинтересовалась девушка, протискиваясь между мужчинами. – Обычной сталью их не остановить. Уж можете мне поверить.

А затем она применила магию. Очень эффектно и неожиданно. Как позже Миррика призналась Аксиру, она не столько хотела уничтожить останки зомби, сколько привлечь внимание капитана и его людей. Макс не видел за спинами матросов, что именно сделала девушка, но умертвие вспыхнуло ярким пламенем, поднявшимся на несколько метров и игнорирующим проливной дождь. Контрабандисты отскочили от этого костра как ужаленные и с ужасом поглядели на волшебницу.

– Ты капитан корабля, если я правильно поняла? – осведомилась Миррика, самодовольно поглядев на Харро. Тот ошарашенно кивнул, с прищуром следя за ней. – Значит, слушай сюда… капитан. Сейчас все эти мертвецы, что валяются вокруг, – оживут. И не только они. По Арсдану уже шастают полчища умертвий, безмозглых и голодных, которые рано или поздно доберутся сюда. Если мешкать, то все вы превратитесь в… в это. – Она указала пальцем на обугленные останки Иллэн, шипящие под тяжелыми каплями.

– Кто ты такая?.. – удивленно спросил Харро, переживший за последние полчаса много потрясений.

– Теперь я в твоей команде, – заявила Миррика самоуверенно, а потом ткнула пальцем себе за спину, указав на Аксира: – И он тоже.

Макс, который справедливо считал, что между ним и ведьмой особой симпатии не существовало, удивился. Но по выражению лица девушки быстро понял, что та лишь вернула ему долг. За то, что не бросил ее умирать в катакомбах. Услуга за услугу. Теперь они квиты.

Максим завороженно смотрел на горящий пирс, вцепившись руками в поручень фальшборта. Прежде чем добраться до судна, команда Харро потеряла еще нескольких бойцов, но негостеприимный город все же не смог их удержать в своих цепких лапах. Оставшиеся матросы спешно поднимали паруса, не дожидаясь разрешения на отплытие от портовых служб. Рубили толстые причальные канаты саблями, а кто был вооружен арбалетами – стреляли без остановки. Аксир вздрагивал каждый раз, когда тяжелые болты разрывали плоть и до ушей доносились предсмертные крики.

Потому что целями стрелков были не умертвия, а обычные люди, обезумевшие от страха и пытающиеся добраться до корабля, в котором видели свое спасение. Буршал приказал разлить по узкому пирсу масло схита и поджечь, но пламя останавливало далеко не каждого. Находились смельчаки, которые, невзирая на сильный жар и ожоги, прорывались сквозь завесу огня, и тогда в ход шли арбалеты. Звук десятков вибрирующих тетив засел в памяти Максима, кажется, навсегда…

Контрабандисты убивали беженцев без всякой жалости, не желая подпускать никого к своему кораблю. Панин видел, как на том краю горящего пирса толпились люди, и среди них было много женщин с детьми. Они прижимали к себе плачущих малышей, но ничего поделать не могли. Мужчины, охваченные животным ужасом, пытались добраться до корабля вплавь, но и их настигали арбалетные стрелы, а вода вокруг них краснела. Дождь поутих, и завывания ветра не могли скрыть звуки агонии, что охватила все население города.

Из-за больших потерь и недостатка матросов Максу тоже попытались всунуть в руки арбалет, но от одного его вида молодого человека чуть не стошнило. Перегнувшись через поручень, он долго боролся с подступающими спазмами, тяжело дыша, а на покрасневшие глаза навернулись слезы. В те мгновения он отчетливо понимал, что не арбалетные стрелы и огонь убивают всех тех, кто хочет выжить…

Нет. Их убил он. Вместе с Кейт и Черной книгой, и любое оправдание становилось поперек горла.

– Ты чего это? – К нему подошла Миррика, которая, несмотря на юный возраст, происходящее воспринимала намного спокойнее. – Укачало? Так еще ж не отплыли…

«Речная чайка» тем не менее уже медленно отчаливала, поскрипывая снастями. Латаный парус трепало на ветру, а на палубе раздавались зычные команды старшего помощника. Капитан удалился в трюм, проверить содержимое тяжелых ящиков, которые тащили в жуткой суматохе его люди от самого склада. Арбалетчики продолжали стрелять, но уже не оголтело, как прежде. Они поняли, что главная опасность миновала, и их «Речная чайка» избежала судьбы двух рыбацких суденышек, возле которых развернулась нешуточная драка с кровопролитием.

– Тебя зовут Аксир, верно? Слышала, как ты представлялся этому франтоватому капитану. Я Миррика. Будем знакомы.

– Мы и так уже знакомы, – фыркнул Макс, все еще тяжело дыша. Он поднял лицо к небу и ловил кожей холодные капли, которые хоть как-то успокаивали. – Что будет с городом?

– Он обречен. Здесь мы не в силах ничего сделать.

Когда молодая волшебница озвучила его собственные мысли, Панин закрыл глаза и долго молчал. Потом безжизненным голосом задал новый вопрос:

– Куда движется этот корабль?

– А я откуда знаю?.. – Девушка поежилась на ветру; она, как и остальные, промокла до нитки. – Но вряд ли в Сантатем. Храмовники не очень жалуют тех, кто балуется запрещенными колдовскими предметами. Я думаю сойти где-нибудь в северных герцогствах, а дальше двинуться к поселку Высокогорный. У меня там есть небольшой домик с припасами… он принадлежал моему учителю, если честно. В Арсдан я прибыла как раз для того, чтобы отыскать его след.

– Рад за тебя.

Макс продолжал тупо глядеть на отдаляющийся город, и крики людей почти не долетали до его ушей. Ему показалось, что к толпе беженцев на берегу уже бредут, тоже толпой, живые мертвецы, готовые пополнить свою численность новыми жертвами. Жители были обречены. Он, Максим, их убил…

– Можешь отправиться вместе со мной, – неожиданно предложила Миррика, и ее взгляд из-под бровей был предельно серьезен.

– Да ну?.. А на кой черт я тебе сдался? Боишься, что в дороге с тобой приключится что-то нехорошее, и надеешься на мою помощь? Забудь.

– Мне не нужен защитник! – Девушка скрестила руки на груди. – Я сама могу о себе позаботиться! Но… ты ведь сам хотел узнать, откуда я знаю о параллельных мирах? И судя по твоему удивлению тогда, в переулке, ты в этом вопросе тоже кое-что смыслишь.

Макс медленно повернулся к собеседнице. Несмотря на сосущую пустоту внутри, ее слова вызвали в нем жгучий интерес. Другие измерения… Быть может, эта девчонка знает, как ему можно попасть обратно на Землю? Больше всего на свете Панину хотелось очутиться дома, вернуться в привычную жизнь, где не существует безумств и хаоса. Где он не повинен, пусть и косвенно, в массовых убийствах.

Но злоключения в новом мире научили его осторожности, и молодой человек ничего не ответил. У него будет еще время поразмыслить на досуге о том, как действовать дальше. Пока же…

И Максим Панин, уроженец другого мира, вновь подставил лицо холодным каплям, тщетно пытаясь представить, как они смывают грязь с его души.

 

Эпилог

Прибытие Нардана ва Цорри спасло Арсдан от окончательной катастрофы, пусть на первый взгляд и могло показаться, что та уже произошла. Сколько погибло в тот злополучный день, храмовники затруднялись ответить. Тысячи. Мужчины, женщины, дети, старики. Богатые и бедные, хорошие люди и плохие, набожные и не очень. Проклятие Черной книги накрыло город столь внезапно, что служители Света не были к этому готовы. Слишком уж давно не случалось подобных происшествий на Землях Скарга, да и Святой совет до недавних пор был уверен, что в их измерении нет иерархов Тьмы такого уровня, в чьих силах связать сетью порталов Разлом реальности с Морт’Райсом.

Заклятие Остио’Орбис (оно же Дверь в мир) было известно во многих измерениях, и его широко применяли при вторжениях. Высшие иерархи переносили воронки Разломов прямиком к полям сражений, где бы те ни находились, но еще никогда столь сложное в исполнении заклятие не было использовано столь глупо. Нардан ва Цорри не мог понять мотивов неизвестного некроманта, но то, что в Арсдан косвенно заглянул сам Саавах, говорило о многом.

Главная сложность для отца-магистра заключалась в том, чтобы разогнать энергию Тьмы, повисшую над городом, и благодаря которой мертвецы вставали. Для этого Нардан сгустком Света переместился на колокольню собора и начал читать заклятия, которые многими воспринимались как молитвы. Он не мог выжечь умертвий всех разом, но мог лишить их подпитки.

Другие храмовники продолжали сражаться на улицах города. Рыцарям приходилось тяжко, ибо они не были наделены даром, и даже их зачарованные доспехи не могли спасти от усталости и превосходящего количества врагов. Обычные же стражники давно разбежались, а те, кто был посмелее и принял бой, сейчас дрались на стороне умертвий, встав после того, как их жизненный путь оборвался под когтями, скрюченными пальцами, гнилыми зубами или случайно подобранным оружием. В конечном итоге оставшиеся защитники вынуждены были отступить в дома, где и заняли оборону.

Дети Света, в том числе Паскуль и его товарищи, прятаться не стали. У них было куда больше возможностей сражаться с порождениями Тьмы, но и сверхъестественных способностей порой не хватало. Так, Каррот, израсходовавший слишком много энергии, попросту не успел ретироваться на безопасную высоту крыш, и его разодрали на пересечении Мясного переулка и Сдобной улицы. Его товарищи, успевшие запрыгнуть на господствующую высоту, взирали на его смерть с немым укором самим себе, но помочь были не в силах. Слишком много сил они истратили, сражаясь сначала со слугой Бездны, а потом – с нежитью.

Назир и Архон, посланные проследить за Проклятым, так и не вернулись. Много позже выяснилось, что Дети Света наткнулись на шестерых вампиров, и в завязавшейся схватке выжить им не удалось. Благодаря обрядам очищения, которым подвергались все святые воины, их тела не превратились в безмозглых зомби, а один из вампиров, попытавшийся хлебнуть крови жертв, получил страшные ожоги рта и пищевода.

Арсдан продолжало лихорадить нашествием нежити, и многие погибли в тот злополучный день, прежде чем кошмар наконец-то завершился. Те из горожан, кому посчастливилось выжить, благодарили от всего сердца Эркалота, хотя сам бог в час нужды ничем им не помог…

Первой пришла боль, и лишь следом за ней – понимание того, что она выжила. Астор быстро поняла, что окружает ее далеко не загробный мир. Девушка попыталась пошевелиться, но встать не получилось. Зато накатила волнами тошнота. Грудь болела, мысли путались, память подчинялась неохотно. Хранительница вспомнила битву с Проклятым и свое поражение, отчего прикусила губу в досаде. Она не смогла выполнить обещание, она…

– Жива? – спросил где-то неподалеку знакомый голос; Астор попыталась повернуть голову, но у нее ничего не вышло.

– Кажется…

– Я уж подумал было – не выкарабкаешься.

Кровать, на которой лежала Астор, скрипнула, принимая краешком чужой вес. Голубые глаза девушки наконец-то смогли различить лицо гостя; правда, сознание некоторое время не могло подсказать, кто же он такой. Но потом все встало на свои места, и пересохшие губы слабо прошептали:

– Паскуль…

– Угу, я.

– Хорошо же тебя потрепало… – с трудом улыбнулась девушка, – от камзола одни лохмотья остались…

– На себя бы взглянула!.. – устало улыбнулся в ответ храмовник, и в его голосе прозвучала ирония. А также неподдельная грусть, словно носителя дара что-то сильно тяготило.

– Как я выжила? – спросила Астор чуть погодя. – Помню… все так смутно… я была ранена, верно? Кажется, смертельно…

– Тебя удалось вынести в безопасное место. Можешь быть благодарна за это леди Натау.

– Обязательно передам ей теплые слова, как только увижу.

– Ждать, возможно, придется долго, – хмуро заметил Паскуль, а затем уточнил: – Она мертва. Как и большинство наших.

Рана в груди Астор заболела с новой силой.

– Как?.. – выдохнула она. – Враг же был всего один…

– Их убил не Проклятый. Нечто другое.

И Паскуль сжато рассказал о проклятии из Морт’Райса, а также пришествии полчищ мертвецов. Как Дети Света пытались сдержать умертвий, отступали под их натиском и гибли, потому что таков был их долг. Паскулю повезло. Он сумел протянуть до тех пор, пока Нардан ва Цорри не закончил свое контрзаклинание, хотя и сейчас, двое суток спустя, Арсдан было сложно назвать безопасным местом. Много неупокоенных забились в подвалы, городскую клоаку и катакомбы. Выкуривать их придется позже.

– Точные потери обозначить сейчас нельзя, – подытожил Паскуль, – но в целом к Эркалоту ушли двенадцать Детей Света, около сотни рыцарей-храмовников, а также не подсчитанное пока количество мирных жителей, инквизиторов и стражников. Верховный настоятель Кариддо тоже погиб, как и большая часть священнослужителей, находящихся в главном соборе. Если бы не прибыл отец-магистр, нам пришлось бы худо…

– Как это могло произойти?.. – Шок сковал сознание Астор. – В нашем мире нет столь сильных адептов из Морт’Райса!

– Вероятно, мы ошибались. – Паскуль пожал плечами, а затем встал и налил ей воды из кувшина. – Будешь?

– Не хочу…

Тогда хранитель выпил сам. Все его тело саднило, он был опустошен не только душевно, но и физически. Магическая энергия ощущалась лишь слабым ручейком, и сейчас Паскуль не смог бы сотворить даже самое простенькое заклятие. Уже чудо, что он мог самостоятельно передвигаться.

– В любом случае после данного инцидента Земли Скарга ожидают серьезные потрясения. Столетия спокойствия сделали нас слишком беспечными, и именно поэтому мы прозевали столь ощутимый удар врага. Теперь все изменится…

– Думаешь, Святой совет примет решение начать войну?.. – тихо спросила Астор, ощутив легкую дрожь. – Но против кого?

– Против всех! – рявкнул Гарнасир Коул, великий инквизитор, восседающий в своем кресле за длинным столом Совета. – Давно пора выжечь каленым железом всякую мерзость, что обитает в нашем мире! Эльфов и богомерзких кентавров в их лесах, странствующих между измерениями колдунишек, особенно из Астрала. А также еретиков из рода людского! Им не место на Землях Скарга, и я это повторяю вот уже которое столетие подряд!

После возвращения Нардана ва Цорри Святой совет находился в очень взбудораженном состоянии. На тихое море внезапно налетел шторм – отцы-магистры восприняли новость о падении одного из крупнейших городов на северо-западе довольно тяжело. Десятки тысяч погибших, а магистры даже не знали, кто за всем этим стоит!

– У нас не хватит ресурсов уничтожить все зло в этом измерении, – раздраженно проворчал Иоанн Светлый, – мы едва удерживаем полный контроль над Святым царством, а также несколькими соседними государствами. Единственная возможность – уничтожить нечестивцев вместе со всеми остальными, не разбирая, кто прав, а кто виноват.

– Смертным свойственно умирать, – фыркнул великий инквизитор, у которого, по обыкновению, чесались руки кого-нибудь сжечь на костре. – Зато мы будем уверены, что грядущие поколения…

– Уверенным нельзя быть ни в чем, – покачал головой Иргастан Ваккис, хранитель и верховный настоятель Сантатема. – В этом измерении слишком много Разломов реальности, а если уничтожить множество носителей бессмертных душ, поклоняющихся Эркалоту, сила нашего бога ослабнет, и наша с вами – тоже. Как следствие, Земли Скарга станут уязвимыми для вторжения извне, в то время как Бездна – не единственный наш враг.

– Значит, необходимо проводить обряды очищения каждого взрослого! – Гарнасир Коул был непреклонен. – В принудительном порядке… – буркнул он.

– Проще сказать, чем сделать, – покачал головой Предэк Сарутти, самый младший из магистров. – В нашем распоряжении хорошо если тысяча Детей Света, способных проводить такие ритуалы. А население только в Святом царстве достигает пятнадцати миллионов душ! Это не говоря об остальной территории цивилизованного мира и тех странах, что находятся вне нашего контроля…

– К тому же не следует забывать, что люди, не наделенные даром, плохо переносят обряды очищения, – внес свою лепту Иоанн Светлый, хотя по его виду нельзя было сказать, что он беспокоится о смертных. – Многие помутятся рассудком, а то и умрут.

– И что же вы в таком случае предлагаете? Закрыть глаза на происходящее?

– Разумеется, нет! Но действовать нужно осторожно. Эркалот милостив, и будет плохо, если во время борьбы с еретиками пострадает очень уж много людей. Всё же они – основа нашего могущества.

Гарнасир Коул фыркнул, но не ответил. Он уже готов был возглавить полчища инквизиторов, вооруженных «иглами истины», но, несмотря на горячий темперамент, действовать не подумав было не в его правилах. Слишком уж много лет он занимал свой устрашающий пост и еще дольше – жил на этом свете.

Тысячелетний Страж, закованный в броню великан, предпочитающий молчание болтовне, вдруг подал голос:

– В первую очередь нужно усилить гарнизоны крепостей, граничащих с Разломами. Туда следует отправить самых опытных храмовников, вплоть до магистров. Ва Цорри говорил, что перед боем с высшим иерархом Морт’Райса, верховным личем, тот кое-что сказал ему…

– Зарукки не может находиться на Землях Скарга, – отрезал Ваккис. – Силу демона-лорда мы бы почувствовали. Впрочем, расспросить подробнее Нардана о случившемся не помешает. Разумеется, когда он завершит аудиенцию у Зрящего…

Обратный путь до Сантатема занял почти сутки. Погода капризничала, и ва Цорри с трудом удерживал свое тело в расщепленном состоянии. Но несмотря на повышенную облачность, он все же смог добраться до столицы, предварительно решив все вопросы в Арсдане. Пообщавшись с выжившими Детьми Света, он ничего полезного не узнал. Проклятие Морт’Райса оказалось для всех неожиданностью, за которую пришлось заплатить дорогую цену. Но не это беспокоило магистра.

Предупреждение Сааваха до сих пор звучало в ушах и не давало покоя. Мальчишка, прибывший из мира, где нет богов. Кто он? И разве такие миры бывают? Каждое измерение принадлежит кому-то из Творцов, это знали все. Без богов не может существовать разумной жизни. Скорее всего, умертвие солгал, но не передать его слова Зрящему Нардан не мог. Если лич прав, то на кону стоит судьба целого мира. А возможно, даже и нескольких…

Настоящего имени Зрящий не имел, ведь как только один из отцов-магистров занимал этот пост, прошлое переставало иметь значение. Зрящий отдавал отведенную ему вечность на служение Свету и был единственным, кто мог напрямую контактировать с Эркалотом. Божество слышало его, а если точнее, то Зрящий слышал Отца. Правда это или нет, Нардан ва Цорри не знал, но энергия, исходящая от владыки Святого царства, внушала трепет. Зрящий был определенно самым могучим существом на Землях Скарга, в несколько раз сильнее любого из магистров.

– Я следил за происходящим, – сухо произнес человек в белом балахоне; лица его не было видно, как, впрочем, и других частей тела. Лишь ткань и глухой голос из-под капюшона. – Произошедшее – ужасно, и Святой совет обязан принять меры. Зарукки… он далеко не главный в этой игре.

– Исчадие из Морт’Райса так и сказало, светлейший. – Ва Цорри почтительно склонил голову. Он стоял в центре обширного зала, где кроме них двоих не было никого. – Он все время твердил о каком-то мальчишке из пророчества Великой Книги Тьмы. С одной стороны – ерунда, но некоторые из храмовников заявили, что ими был пойман юноша, прибывший якобы из другого мира. С него, возможно, все и началось.

– И где же этот юноша?

Зрящий зачастую задавал вопросы лишь для удобства собеседника: большую часть ответов он знал наперед.

– Произошла путаница, пленник бежал. Существует большая вероятность, что он погиб в том хаосе, что начался следом, а потому беспокоиться…

– Ты ошибаешься, – в голосе прорезалось мимолетное раздражение, – он жив, я это чувствую.

Нардан помялся, но все же решил задать вопрос:

– И как нам его отыскать? И что немаловажно – следует ли? Порождения Тьмы лживы, светлейший, кому как не вам это знать…

– То, что слуги Тьмы не всегда следуют истине, мне известно, Нардан. В этом они мало отличаются от большинства обывателей Вселенной, в том числе и от адептов Света. Но существует один важный момент: Великая Книга Тьмы священна для «темных», и коверкать значение пророчеств не имеет права никто из них. Ни низший вампир, ни верховный лич, ни сам Аид. Для жителей Морт’Райса это непозволительная роскошь, ведь Книгу писали Первоначальные, стоящие намного выше любого из богов.

– Вы хотите сказать, что Саавах не мог солгать? – Глаза ва Цорри непроизвольно округлились.

– Верно. Но это не значит, что он не ошибается. У каждого своя правда. В любом случае мальчишку, над которым нет богов, следует отыскать. Где – я не знаю. Но он жив, и я чувствую это. Пока еще чувствую. И ты прав: именно он повинен в том, что случилось в Арсдане…

Ва Цорри сжал челюсти до выступивших желваков, пытаясь подавить рвущуюся изнутри досаду. Если бы он знал заранее, то смог бы уничтожить угрозу, пусть даже для этого пришлось бы стереть с лица земли все живое в радиусе многих километров.

– Не стоит горячиться, – белый провал капюшона дернулся, словно внутри кто-то покачал головой; то, что Зрящий так легко прочитал его мысли, могущественного отца-магистра не удивило, – в пришельце нет зла. По крайней мере, пока нет. Но если Саавах прав и мальчишка несет Вселенной крах, то…

– Я не допущу этого! – горячо заверил ва Цорри. – Не важно как, но я изведу угрозу под корень! Даже если придется в одиночку сразиться со всей нечистью Земель Скарга!

– Рвение твое дорого обойтись может всем нам, Нардан, – возразил Зрящий. – Великая Книга Тьмы никогда не лжет, в ней записана история самой Вселенной, от начала и до конца. И если пророчество верно, то на Земли Скарга явился не кто иной, как посол Первоначальных… либо же Пустоты. И действовать сгоряча недопустимо.

– Что же нам следует предпринять? – нахмурился отец-магистр. – Оставить мальчишку в покое?

– Ни в коем случае. Пока посланник великих сил слаб и не понимает, кто он, его необходимо отыскать и привести ко мне. Я сумею… да, сумею с ним справиться. Ведь иначе нам всем придет конец.

Площадь Эркалота изменилась, как и сам город. Это ощутил бы и слепой. Улицы погрузились в могильную тишину: не было слышно ни ругани извозчиков, ни ржания лошадей, ни разговоров взрослых, ни веселого смеха детворы. Лишь хлопали ставни, каркали вороны, завывал ветер и скрипели грубые повозки, запряженные безропотными мулами. Два дня в город было запрещено въезжать и выезжать, а те, кому посчастливилось выбраться из ловушки, подвергались тщательному досмотру. Счастливчиков было немного…

Чискару, подмастерью плотника с улицы Красного дерева, повезло выжить, он застал ужас нашествия нежити на окраине Арсдана. Он же был одним из первых, кто вызвался вернуться в город в составе могильных команд. Улицы необходимо очистить от мертвых тел, и как можно скорее.

Но не это подвигло Чискара возвратиться, нет. В Арсдане у него осталась семья. Жена Молли и две малышки, пяти и трех лет от роду, которых отец очень любил. Он молил Эркалота, чтобы тот помог ему отыскать родных живыми, но чем дальше повозка катила по улицам города, тем явственнее подмастерье понимал, что все тщетно.

Мертвецы были везде. В жутком беспорядке они лежали на мостовой, в самых разных позах, начав разлагаться под палящим солнцем. Сладковатый запах тлена преследовал команду могильщиков, и те тщетно пытались избежать запаха с помощью надушенных благовониями масок.

На центральной площади мертвецы лежали столь плотно, что под ними не было видно даже каменного мощения. Здесь в основном покоились те, кто прорвался на Земли Скарга из другого измерения: изувеченные долгими годами гниения трупы, смердящие, совершенно не похожие на людей. Чискара при взгляде на них всякий раз мутило, но он уже привык, чего нельзя было сказать про стражников, сопровождавших могильную команду. В городской клоаке и в некоторых домах все еще оставались «живые» мертвецы, а потому вооруженный эскорт был вполне уместным.

Несколько дней кряду Чискар и остальные грузили мертвецов на повозки и отвозили к громадному могильнику, вырытому за чертой города. Прежде чем сбросить в яму усопших, их внимательно оглядывали храмовники. Вероятно, искали кого-то. Чискару было безразлично. До улицы Красного дерева оставалось всего четыре квартала. Он доберется туда завтра-послезавтра и, скорее всего, обнаружит ужасное. Слишком уж редко им встречались выжившие, те кто заперся на чердаках и в подвалах.

Работали добровольные могильщики уже механически, не удивляясь и не обращая на окружающий ужас и вонь внимания. Лишь изредка доносилась чья-нибудь ругань, которая звучала раскатами грома в мертвой тишине мертвого города.

– Ого! – воскликнул неподалеку Рошш, которому выпало быть напарником Чискара в этой смене.

– Чего там? – устало откликнулся подмастерье плотника.

– Да показалось, будто рубин сверкнул на солнце…

Рошш, в отличие от Чискара, записался в команду могильщиков совсем по другим причинам. В погибшем городе он рассчитывал поживиться ценными вещами. И если в дома им входить строжайше воспрещалось, то шарить по карманам покойников зачастую никто не возбранял. Стражники, по крайней мере, перепуганные и позеленевшие от вони, обращали на подобное кощунство мало внимания.

– А на самом деле?

– Да говорю ж, показалось! – Рошш разочарованно сплюнул прямо на лицо мертвого мужчины, лежащего неподалеку от ступеней центрального входа в собор Эркалота. – А я-то думал, повезло…

Один глаз у покойника был не то выколот, не то выклеван, но вот другой… однородно белый, он напоминал жемчужину и притягивал взор. Чискар удивился уже тому, что такой добычей побрезговали вороны, коих на площади было великое множество. Но лишние мысли мешали работе, а потому могильщик лишь хмуро буркнул:

– Меньше глазей по сторонам и больше работай багром. В повозке еще полно места…

Труп, правда, удалось погрузить далеко не сразу: он был довольно тяжелым. Чискару с Рошшем даже пришлось попросить помощи у одного из стражников. Тот нехотя, но помог. Во время этой процедуры никто из могильной команды не обратил внимания, что разложение не коснулось странного мужчины, а его глаз вновь на мгновение сверкнул красным.

Мертвеца забросили в повозку и вскоре о нем забыли, ведь впереди было еще много, очень много работы…