Тампа

В грязноватом номере дешевого мотельчика на Небраска-авеню кто-то спустил в туалете воду. В следующее мгновение оттуда появился Серж.

Коулмен сидел, скрестив по-турецки ноги, на кровати и чесал пятки.

— Серж, по-моему, у меня на ногах грибок.

Серж подошел к телевизору.

— Тогда перестань их скрести, не то будет еще хуже.

— Я знаю, но ничего не могу с собой поделать. Жуть как чешется.

Серж вставил диск в DVD-плеер, который постоянно возил с собой.

— Серж, посоветуй, что делать, совсем чесотка задолбала.

Экран плеера ожил. Над водой возник ночной силуэт Тампы.

— Намажь кремом.

— Но у меня нет крема.

Скряб, скряб, скряб!

— Тогда помочись на ногу.

— Что ты сказал?

— Помочись на ногу, — ответил Серж, — и чесотку как рукой снимет.

— Скажешь тоже! — ответил Коулмен, поднося к ноге пламя зажигалки. — Это ты просто хочешь, чтобы я отмочил какую-нибудь глупость.

— Если не веришь, посмотри в Интернете. Человеческая моча содержит ферменты, которые в два счета убивают любой грибок. — Для убедительности Серж даже хлопнул ладоши. — Кстати, помогает также, если тебя обстрекала медуза. Уж если ты живешь в этих краях, то такие вещи полагается знать. А мне снова нужно в уборную.

Серж поставил фильм на паузу и направился в туалет. Коулмен почесал ногу. В туалете спустили воду. Серж вернулся в комнату.

— Серж…

— Что?

— Наверно, у меня не получится помочиться.

— А ты подожди, пока тебе не захочется, — отозвался Серж, после чего потянулся к чемодану и принялся что-то химичить с небольшим электронным приборчиком.

— Но ведь, по идее, помочиться можно, когда захочешь, — возразил Коулмен. — Вот ты, например, последнее время только и делаешь, что бегаешь в туалет.

Серж нажал на приборчике какие-то кнопки.

— У меня новый режим. Я выпиваю девяносто шесть стаканов воды в день.

— А зачем?

— Для очищения организма. Мое тело — мой храм, — ответил Серж и нажал другие кнопки.

— Мне казалось, достаточно восьми стаканов в день.

— Именно. Вот я и выпиваю девяносто шесть. Иначе как, по-твоему, можно хотя бы в чем-то опередить весь остальной мир?

— А тебе не станет худо?

— Не волнуйся. Я принимаю мочегонные средства.

— Это еще зачем?

— Потому что мне едва не стало худо.

Серж включил на приборчике подсветку. Коулмен посмотрел на мудреную штуковину в руках друга.

— Это твой новый «iPod»?

— Потрясающая вещь! Представляешь, в него помещается десять тысяч песен! Правда, у меня пока в него закачано всего восемь сотен. Стоит на него поглядеть, как возникает желание им заняться. Сам не заметишь, как угрохаешь десять часов, составляя списки любимых мелодий и закачивая новые.

Серж поднялся с места и, не переставая щелкать кнопками, направился в туалет.

Коулмен уселся перед застывшей картинкой на экране телевизора.

— Что за картина?

— «Каратель»! — крикнул из туалета Серж.

— И про что она?

— Мой любимый фильмец, — ответил Серж, возвращаясь в комнату. — Там мочат народ на каждом шагу.

Он уселся на кровать рядом с Коулменом, при помощи пульта включил плеер, после чего вновь взял в руки «iPod». На телеэкране возник силуэт города.

— Вот уж не знал, что Тампа такое классное место, — прокомментировал Коулмен.

Серж кивнул, перебирая кнопки.

— «Каратель» воздал нашему прекрасному городу должное. В день премьеры я был первым в очереди за билетами. Я тогда подумал, наконец-то! Теперь Тампа покажет всем, на что способна. И тут бац — полный облом!

— Это как же?

— Народ на фильм не пошел.

— Чего так?

— Сам не знаю. Ведь в нем, как-никак, снялся сам Траволта Да и сценарий убойный. Да, нам тогда крупно повезло.

— Повезло?

— У Голливуда кончились идеи. Ему ничего не стоило подсунуть нам очередную тягомотину, но мы, к счастью, получили тридцать седьмой по счету фильм про героя комиксов.

— Это ты там участвовал в массовке?

Серж кивнул.

— Проторчал в очереди целый день, когда принимали заявления. Даже вырядился в свою лучшую гавайскую рубашку. Наверное, потому меня и выбрали. Заявили, что ищут именно такой типаж. Вот так они и работают — сначала все расхваливали, можно сказать, лизали мне задницу, а потом охранники выперли меня со съемочной площадки.

— А что случилось?

— Творческие разногласия. Они снимали кульминационную сцену с Траволтой, а я возьми и крикни: «И это вы называете карателем!»

Рядом с кроватью на стене был укреплен металлический ящичек с прорезью. Коулмен сунул в нее четвертак. К монетке крепилась веревочка. Коулмен потянул за нее и вытащил монетку из прорези. Кровать завибрировала. Коулмен откинулся на подушку, закурил «косяк» и принялся смотреть фильм. Серж продолжал возиться с «iPod».

— Серж…

— Что?

— Скажи, а почему тебе так нравятся старые мотели?

— Они — история Флориды.

— А почему ты так любишь историю Флориды?

— Потому что ее не так-то много. Мы молодой штат. Так что здесь каждый памятник на вес золота. К сожалению, это обстоятельство создает свои проблемы. Слишком много залетных строителей с севера, которые считают, что если дому меньше шестидесяти лет, то его нужно снести, а на его месте выстроить новый. Кстати, мой сценарий как раз на эту тему — надо заставить людей ценить прошлое. Вспомни, как сериал «Полиция Майами: отдел нравов» заставил народ задуматься. Если мы будем сидеть сложа руки сегодня, то какое наследство оставим нашим внукам?

— У нас с тобой будут внуки?

— Я в широком смысле, как президент, когда он каждую неделю выступает по радио.

Коулмен сделал затяжку.

— Кажется, у меня эта станция не ловится.

— Ни у кого не ловится. Поди ж ты! Самый сильный человек на планете выступает в самой вшивой программе.

— Стыдоба какая!

— Позор в том, что все можно исправить, было бы желание. Несколько месяцев назад я накропал письмишко в Белый дом с кое-какими предложениями, как это дело улучшить.

— Например, как?

— Пусть он кого-нибудь разыграет по телефону. У него ведь уже есть горячая линия. Пусть позвонит кому-нибудь из мировых лидеров и попробует изменить голос — что ему стоит? Представляешь, какая была бы хохма! А еще я предложил ему, пусть он как тот парень Говард Стерн попробует сыграть на пианино при помощи пениса. Для этого даже не нужно знать ноты. Достаточно на пару с вице-президентом разучить собачий вальс. Вот тогда у людей точно начнет ловиться эта станция. А где-нибудь в перерыве между номерами ему, глядишь, удалось бы протолкнуть идею снижения налогов для своих корешей. Тогда никто бы даже не пикнул.

Серж подошел к окну и сквозь жалюзи бросил взгляд на улицу.

— Ты когда-нибудь обращал внимание на нижнюю часть нашей вывески? Там, где написано «цветной телевизор»? У них там все буквы разного цвета. Словно мы находимся возле пирамид.

— Я предпочитаю кровати с «волшебными пальчиками», — сонно подал голос Коулмен.

— Еще один барометр исторической ценности. — Серж отошел от окна и вновь сел за пишущую машинку.

— Ну, давай сосредоточься. И у тебя получится.

— Да ну, тоска зеленая, — буркнул Коулмен. — Давай лучше куда-нибудь сходим.

— Не могу, — отозвался Серж. — Я и без того отстал от графика. Потерял целых две недели, играя с «iPod» и бегая в туалет.

Коулмен вновь затянулся «косяком». Серж неожиданно подпрыгнул.

— Мне нужно срочно отсюда сматываться.

— Ты ведь только что сказал, что отстал от графика.

— Отстал. Но я слишком долго торчу на одном месте. Мне не хватает свежего воздуха. Эти стены… — Он схватил чемодан. — К тому же полиция наверняка нас разыскивает. Так что нам здесь находиться опасно.

Он принялся набивать в чемодан носки, но в следующее мгновение его уши уловили журчание льющейся жидкости, и он обернулся.

— Коулмен! Ты что вытворяешь?

— Мочусь на свою ногу. Ты сам мне советовал.

— В душе, ты идиот!

— Понял, — произнес Коулмен и кивнул. — Там действительно сподручнее. Я тут задумался вот о чем — откуда у тебя берутся все эти ценные идеи?

Серж в отчаянии всплеснул руками и отключил DVD-плеер. На экран вернулась телепередача. Местные новости. Репортер стоял перед шикарным особняком, который буквально кишел полицейскими.

— Полиция по-прежнему занята расследованием обстоятельств вчерашнего похищения. Владелец сети домов престарелых был похищен из машины у собственного дома, расположенного в престижном районе в северной части Тампы. По словам соседей, которые до сих пор не могут прийти в себя, они ничего не видели, однако слышали под утро визг колес по подъездной дорожке.

После этих слов камера взяла крупным планом брошенную связку автомобильных ключей рядом с последней моделью «эспланады».

— Пока у властей отсутствуют какие-либо версии случившегося. Тем не менее жертва похищения недавно фигурировала в новостях, однако в связи с иными событиями. Речь шла о десятках пенсионеров, которые проживали в домах престарелых по медицинской страховке и которых предполагалось выставить за дверь, чтобы предоставить места более выгодным пациентам. Несмотря на бесчисленные жалобы в адрес владельца этих заведений, власти заявили, что в действиях последнего нет нарушения законодательства и поэтому они бессильны что-либо предпринять…

В стенном шкафу снова что-то грохнуло. Серж повернул голову к источнику шума.

— Черт, что ему опять не так?

— Может, руку отлежал?

Серж подошел к стенному шкафу и открыл дверь. На полу лежал связанный человек. Рот его был заклеен скотчем, из ноздрей сочилась кровь. Серж порылся в карманах и вытащил моментальное фото, на котором был изображен тот же самый человек, что сейчас лежал на полу, и рот его был точно так же заклеен скотчем. Внизу снимка виднелась подпись: «Додд».

Серж наклонился и сорвал со рта мужчины клейкую ленту.

— Кто это тебя так?

Связанного мужчину вопрос явно озадачил.

— Как кто? Ты…

Серж вновь залепил ему рот и закрыл дверь шкафа.

— Серж, — позвал его Коулмен, — ты что, ничего не помнишь? Это ж было буквально вчера утром. Мы подловили его в машине. А когда привезли сюда, ты сфотографировал, как он валяется на полу. Ты избиваешь его пистолетом уже второй день.

— Я все прекрасно помню, — огрызнулся Серж. — Я всего лишь разыгрывал сцену из фильма «Помни». Одна из моих самых любимых кинокартин.

— Я ее тоже видел, — произнес Коулмен. — Правда, так толком и не врубился, что там происходит. Они вечно скакали из одного времени в другое.

— В этом-то и вся фишка, — ответил Серж. — Обычно я терпеть не могу, когда какой-нибудь киношник выпендрежа ради ломает ход событий, перемешивая в кучу нормальную хронологию.

Коулмен бросил взгляд в сторону стенного шкафа.

— Что ты думаешь с ним делать? Обчистить? Или потребовать выкуп?

— Покарать. Дай-ка мне мои инструменты.

Зейнсвилль, Огайо

Два человека в темных костюмах и узких темных галстуках рылись в мешках с мусором, оставленных на крыльце двухэтажного кирпичного дома на две семьи. На обоих были одинаковые шляпы, отчего оба казались примерно одного роста и телосложения.

— Интересно, и куда они смылись? — спросил тот, что стоял слева. Он засунул руку в один из мешков и вытащил оттуда мыльницу на присосках.

— Да куда угодно, — буркнул другой, рассматривая будильник в форме футбольного мяча. — Кто бы мог подумать, что их занесет сюда.

Мимо на велосипедах пронеслась стайка подростков в стеганых жилетах. На всех были желтые пояса участников школьного патруля, в чьи обязанности входит следить за правильным переходом улиц. Перед дверью с другой стороны дома в бронзовой подставке стоял американский флаг, а на самой двери висел увядший венок.

— Они поступили с точностью до наоборот, — сказал первый человек, отбрасывая в сторону очередной хлам. — Народ из Огайо обычно подается во Флориду. Может, эти ребята решили вернуться обратно?

— Сомневаюсь.

Дверь с другой стороны дома открылась, однако вторая, внешняя, осталась на защелке. Голову пожилой женщины украшали бигуди, в одной руке — беспроводной телефон, во рту — сигарета.

— Эй, что вам здесь нужно? Марш отсюда, а не то я вызову полицию!

Человек слева поставил пластиковый стакан и подошел к двери.

— Извините, мэм, мы бы хотели задать вам несколько вопросов.

Женщина повесила трубку.

— Я ничего такого не сделала.

— Что вы, мэм. Нас интересуют два джентльмена, которые жили в соседней квартире. Вы их знали?

— В общем-то нет. Они были такие тихие, всегда вовремя вносили квартплату.

— То есть вы их квартирная хозяйка?

— Что они натворили?

— Ничего, мэм. Мы всего лишь пытаемся найти их ближайших родственников.

— С ними что-то случилось?

— Вопросы задаем мы, — произнес второй и, слегка оттолкнув напарника в сторону, раскрыл блокнот. — Они сказали вам, куда направляются?

— Нет, — ответила женщина и, схватив со стола керамическую лягушку, стряхнула ей в рот пепел. — Они приятные молодые люди.

— Вам было известно их место работы?

— Знаю только, что они работали в каком-то торговом центре.

— В каком?

— Здесь у нас есть только один. — Женщина вновь стряхнула в рот лягушке пепел и пристально посмотрела на своих собеседников. — Если я не ослышалась, вы сказали, что вы из полиции.

— Нет, мэм, — поспешил ответить тот, что слева.

— Вам известно, чем они там занимались? — спросил его напарник.

— Точно не скажу, но, кажется, работали в закусочной. Домой приходили поздно и всегда в рабочей одежде. — Она прикоснулась к правой стороне груди. — У них еще была вышита такая небольшая картинка — паровоз, только из трубы вместо колец дыма вылетают бублики.

Мужчины посмотрели друг на друга и кивнули.

— «Счастливый крендель».

— Точно! Как вы угадали! — Женщина даже щелкнула пальцами.

— Может, вспомните еще что-нибудь полезное?

— Нет, больше ничего.

— Спасибо за помощь, мэм.

Мужчины слегка приподняли шляпы и сбежали вниз по ступенькам крыльца.

— Ой, кажется, вспомнила! — крикнула женщина им вдогонку.

Двое замерли на месте и обернулись.

— И что же вы вспомнили, мэм?

— Так, одну любопытную вещь. Я как-то спросила их..

— Ну?..

— Оказывается, они терпеть не могут бублики. Нет, вы представляете?

— Не представляем.