1997-1998 годы

В сентябре, прожив больше года в Москве, я вернулся в Хайфу. Не спрашивайте, как это произошло, но я опять стал жить с Таней на той же жилплощади в районе Шаар-Алия. Причём самое странное было, что мы как-то даже не обговорили, на каких условиях я нахожусь в квартире. То ли мы опять вместе, то ли просто живем как сожители – было совершенно неясно. Я понимал, что разговор об этом должен был когда-то состояться, но при этом хотел оттянуть его как можно дольше, в основном потому что сам не мог понять собственные чувства к Тане. Это был какой-то сложный коктейль эмоций, вкус которого невозможно передать. И поскольку жить «дома» было очень удобно, я предпочитал не качать лодку.

Но был в таком раскладе один очевидный нюанс: контактировать с Нелли, живя с Таней, было, как бы сказать, не совсем уместно. Так что первое время я ей не звонил, хотя частенько думал об этом.

Таня, к слову, поменяла амплуа и теперь выступала в роли «сильной женщины». Коротко постриглась, носила яркую одежду, говорила громко и уверенно, что раньше ей не было свойственно. Когда я на неё смотрел, в голове невольно начинала звучать песня «I will survive».

Я очень соскучился по дочке. Ей уже стукнуло 17 лет. Я невольно сравнивал её с Женей, но если последний говорил со мной про инвестиции, сервисы и проекты, то Инкиным величайшим достижением была… раскраска кроссовок. Да. Это единственное, чем она могла похвастаться. Таня покупала ей дешёвые кеды на рынке, и Инна их раскрашивала.

После приезда я решил во что бы то ни стало открыть магазин. Ситуация была «или сейчас, или никогда». Поэтому я с огромным энтузиазмом начал работать, следуя Жениным инструкциям. Первым делом стал искать по всему городу магазины «Всё за доллар». Не нашёл. Стал выяснять вопрос аренды помещений и быстро пришёл к выводу, что здесь не всё так просто, как кажется. Хорошие места были очень дорогими, а в более дешёвых обычно был какой-то серьезный «косяк». Всплыло много маленьких деталей, о которых я даже не подозревал, таких как страховка помещения, налог на вывеску, и так далее. Не добавляло оптимизма и то, что больше половины магазинов в центре Хайфы работали в минус, и хозяева жаловались, что из-за новых больших торговых комплексов клиентов становится всё меньше и меньше.

После того как я понял, что дело встало на мёртвой точке, я всё-таки решился позвонить Нелли. В один из будних дней, часов в 9 вечера, когда дочери не было дома, я закрылся в её комнате, где был телефон, и трясущимися руками набрал номер, из моей записной книжки. Слушая гудки, я не мог решить, как именно вести разговор. Ходить с козырей, то есть говорить про «Что? Где? Когда?» и музыку? Или рассказать про идею магазина?

– Алё!

– Алё…

– Нелли?

– Дааа…

– Это Саша Левин.

– Ооо! Привет! Ты из Москвы звонишь?

– Нет. Я вернулся.

– Ооо… Здорово. Добро пожаловать! Где ты живешь теперь?

Я надеялся, что она об этом не спросит, ну или как минимум спросит не сразу.

– Ну… тут есть временный один вариант.

– Понятно. Ну, здорово! Спасибо, что позвонил. Тебя тут Наташа искала, хотела, чтобы ты настроил её сыну компьютер. А я сказала, что ты в Москве.

Тут в комнату зашла Таня с корзиной белья. Я, закрыв ладонью трубку, начал сердито шептать, что у меня важный разговор. Таня вышла.

– Я почему звоню… Я планирую магазин открывать. Есть классная концепция. И мне нужен компаньон. Думал, что ты можешь заинтересоваться.

Повисла пауза.

– Магазин?

– Да. Магазин. В Хайфе.

Я изо всех сил вдавил трубку в ухо, чтобы попытаться уловить реакцию на том конце провода.

– Нет, я, наверное, не смогу. Нет времени совершенно. У меня следующие два семестра просто дикие.

– Ты учишься?

– Да, я пошла учиться на адвоката. Поздновато, может, но мне нравится. Вот. Так что извини.

Разговор как-то сам собой зашел в тупик. Я судорожно пытался придумать, что мне делать – просто попрощаться или же сказать про «Что? Где? Когда?» с Арефьевой. Я выбрал второе, хотя, возможно, это было уже чересчур.

– У меня есть ещё одно предложение. Из другой, так сказать, сферы. Я хотел бы создать группу… музыкальную… думал, может, ты захочешь. Мне нравится стиль одной певицы, и я хочу что-то похожее делать. Её зовут Ольга Арефьева.

Блин! Как криво я это сказал! Получилось вообще неестественно. Я весь сморщился и, закусив губу, ждал её ответа. Было ощущение, что Нелли чем-то подавилась.

– Ка… как… что? Се… секу… Хех… хех… Подожди. Ты хочешь… что ты хочешь?

– Я услышал в Москве Арефьеву. Мне очень понравилось, и я хочу играть такую музыку. Ну, не точно такую. Похожую.

– А как так получилось? Минутку. Я очень люблю Арефьеву. Ты случайно это предложил? Ну, то есть… Почему ты мне это говоришь?

Нелли была растеряна и, может, даже напугана. Я не ожидал, что эффект от Арефьевой будет так силён. Воспользовавшись её замешательством, я предложил встретиться. Она согласилась.

Через пару дней мы встретились возле гостиницы «Дан Панорама», откуда открывался красивый вид на Хайфу и море. Нелли выглядела превосходно. На ней был модный свитер-платье и огромные красные серьги. Кстати, серьги и другую бижутерию, как я позже узнал, Нелли делала сама – для себя и на заказ. Она потом показала мне ещё браслеты и колье. Я в свою очередь рассказал ей про свой план магазина и про мои попытки найти помещение. Кроме всего прочего, обсуждали и музыку. К счастью, Нелли не стала особо расспрашивать меня про ту идею группы, которую я анонсировал по телефону, и в основном говорила сама. Рассказала про любимых музыкантов и прочитала мне одно из своих стихотворений, которое мне не особо понравилось.

Мы купили в МсDonald’s по мороженому.

– Я был в Питере, – похвастался я. – В гостях у Андрея.

– Здорово. Ну и как тебе?

– Я был только два дня… красиво, конечно. Но город не в лучшей форме. Как и Москва, впрочем. Все торгуют всем и везде. Грязно. Но всё равно мне очень понравилось. Вышел к Неве, и аж дух захватило!

Я рассказал ещё какие-то впечатления от Питера, после чего Нелли спросила:

– А ты Веру видел?

– Да. Я у них ночевал. Мы чай пили. Еще познакомился с Володей, другом Андрея.

– А! – обрадовалась Нелли. – Я знаю его. Как он?

– В порядке вроде. Бодрый такой.

– Да, он смешной мужчина. Мой папа его знал через Андрея. Он у нас, кстати, мотоцикл купил, когда мы уезжали.

– Ого. Здорово. А чем он занимается? – просто чтобы поддержать разговор, спросил я.

– Он журналист.

– Журналист? На телевидении?

– Вроде нет. Раньше он для журнала писал. «НЛО».

Я смутно помнил какую-то газетку про НЛО, которую видел ещё в 90-м, перед самым отъездом.

– Он работал на Кировском заводе, его оттуда уволили, и он стал уфологом, – добавила Нелли.

– Уфологом?

– Да. Исследователем UFO. То есть НЛО. Ну и барабашек всяких.

Пару секунд я осмысливал только что услышанное. Не хватало важной детали.

– У меня странный вопрос, – сказал я, пытаясь не выдать волнение, – ты не помнишь, в каком году он стал уфологом?

– О… не знаю.

– Примерно хотя бы.

– Это важно? Единственное, что я помню, это то, что когда мы отдыхали в Карелии, он уже писал для «НЛО». Он готовил материал про ведьм. Это было последнее лето до нашего отъезда. То есть… лето 90-го года.

И тут я ОФИГЕЛ! Володя писал про НЛО и разные аномальные явления как минимум с 1990 года, а в ноябре 1991-го у сына его лучшего друга появляются «воспоминания прошлой жизни». Не слишком ли странное совпадение?

Я, по-моему, это не упомянул, но Володя мне не особо понравился. Его было очень много, и он был какой-то чересчур… весёлый, что ли. Не к месту весёлый. Мысленно примерив Володю на роль сценариста и режиссёра спектакля под названием «Женина вторая жизнь», я понял, что он вполне подходил.

Пока Нелли рассказывала мне про сокурсницу, которая вышла замуж за палестинца, окончившего университет в Киеве, я продолжал думать о своём. Получалась курьёзная ситуация. Ведь Женя подсказал удачный подход к Неле, и это могло значить, что его история правдива. А Неля в свою очередь дала информацию, которая ставила эту же историю под сомнение.

Мы ещё посидели на лавочке в парке и поговорили о какой-то бытовой фигне, а когда стало темнеть, попрощались, и каждый пошёл к своей остановке.

После встречи с Нелли я чувствовал себя потерянным, причём по двум совершенно разным причинам. Во-первых, я никак не мог переварить новую информацию о Володе и понять, что мне делать в связи с этим. Во-вторых, Нелли не проявила никакого интереса ко мне. И это было хотя и ожидаемо, но очень обидно. Она была молодой, стильной и красивой, а я был в сандалях с носками.

Когда в тот вечер я добрался до дома и поднялся на наш этаж, то с удивлением обнаружил у двери два чемодана. Первое, что я подумал: какие-то Танины родственники приехали в гости. Но как-то слишком внезапно. И почему они оставили чемоданы на лестнице?

Тут я узнал в одном из чемоданов наш, который мы когда-то нашли на свалке. «Неужели Таня решила уйти из дома?» – искренне недоумевал я. Открыв дверь, я прямо в прихожей увидел Таню, которая паковала ещё какие-то вещи в большой синий пакет.

– О! – сказала Таня наигранно весёлым голосом. – А вот и наш ухажёр! Ну, как прошло свидание?

Пока я соображал, что ответить, Таня швырнула в меня полусобранный пакет:

– Бери чемоданы и проваливай на хрен отсюда! Дон Жуан вонючий!

Как она узнала? Хотя разницы не было. Может, подслушала разговор. Может, Нелли рассказала. Я вышел из квартиры.

Я успел спуститься на первый этаж, как вдруг вспомнил про банку из-под чая. Открыв чемоданы, начал в них рыться, там вперемешку лежали моя одежда, кроссовки, фотоальбом, аудиокассеты, но жестяной баночки не было. Застегнув чемоданы, я поднялся к нашей квартире. На стук никто не открывал, но дверь осталась незапертой. Я зашёл. Было слышно, как Таня плачет в спальне. Пройдя на кухню, я достал банку из-под чая и постучал в спальню.

Я сказал ей… Ладно, неважно, что именно я сказал, но извинялся буквально на коленях и отдал спрятанные в банке из-под чая Женины шесть с чем-то тысяч долларов. Предложил на эти деньги «начать все сначала», что-то вместе купить или куда-то поехать. Мы очень долго лежали на кровати в тёмной спальне. «Сильная женщина» куда-то пропала, и та, прежняя Таня долго и тихо плакала. Я смотрел в потолок. В 11 вечера пришла Инна и сразу заперлась у себя в комнате. С улицы пацаны что-то кричали ей.

На этом история с магазином закончилась, равно как и мои романтические похождения. Магазин я не открыл, но хотя бы остался жить дома. Всё ещё в непонятном статусе, но дома. Как мы потратили деньги? Довольно бездарно. Купили кое-что из мебели, холодильник и слетали на четыре дня на греческий остров Родос.