27 августа 1996 года

Женя пришел ровно в десять утра. Он заметно вытянулся и повзрослел. Он был одет в красивый черный костюм с галстуком-бабочкой. С собой он принес букет из нескольких роз.

– Мы днем в ресторан идем – объяснил он, заметив мой вопросительный взгляд. – А цветы мама приказала взять.

Женя огляделся, и не найдя никого кому этот букетик можно было вручить, положил его на комод. Я воспользовался тем, что у сестры валялся дома фотоаппарат, и сфоткал Женю пару раз в прихожей. Он, может в шутку, а может и всерьез, закрывал лицо одним из цветков. Я быстро приготовил кофе, и мы сели в гостиной.

(Интервью с Женей Досычевым. Вопросы задаёт Александр Левин – выделены жирным шрифтом)

– Я включил диктофон. У меня скопился миллион вопросов, но я потерял бумажку, на которой они были записаны. (смеется) Расскажи, может, как тебе в Питере? Чем занимаешься?

– Как в Питере? Ну, сейчас время непростое, но как-то живём. Работаем. То есть дела более или менее. Я на нервах, конечно… но…

– А почему на нервах?

– Ой… ну слушай… моя главная проблема в том, что не могу выбрать, чем заниматься! Понимаешь? Я знаю, что будет в будущем! Я способен накидать штук 100 потенциальных бизнес-планов, которые выстрелили «в той жизни»… и поэтому глаза разбегаются.

– Ты же с Интернетом хотел работать, нет?

– Да, до сих пор хочу! Но что значит «с Интернетом»? Интернет – это просто бескрайнее море. Надо намного более узкий профиль выбрать. Если ты помнишь, я хотел создать интернетовскую доску объявлений. И мы, можно сказать, ее сделали. Довольно криво, но сделали. Если будет выход в Интернет, посмотри: www.prodam.su. Но трафика на сайт нет. То есть юзеры не заходят. Сайт полумёртвый. Понимаешь?

Мы думали на этой же базе сделать ещё проекты: анекдоты, знакомства… Но сейчас нет на это ресурсов. Такое ощущение, что мы слишком рано начали. Интернет пока не настолько популярен в России.

– Что же делать?

– Нужны инвестиции! Срочно! Для prodam.su и для любого другого проекта в Интернете. Деньги сейчас – наша главная проблема. Я уверен: то, что я делаю, может быть очень прибыльным. Сто процентов. Но нужно как-то дотянуть до этого момента. Интернет-рекламы в России пока нет, и я не знаю, когда появится. Юзеров, готовых платить за что-либо в Интернете, тоже пока нет. То есть дохода от таких сайтов сейчас ноль. А расходов немало. Остается только искать инвесторов, которые поверят в то, что у нас получится, и в России это очень тяжело. (пьёт) Можно ещё кофе? (наливаю кофе)

– Понятно. А кроме Интернета, какие у тебя ещё направления?

– К сожалению, не остаётся времени ни на что другое. Мама квартирами занимается. Я же рассказывал про квартиры, да? Ну вот. У нас две сейчас. Мы их собираемся на короткие сроки сдавать. Сейчас копим деньги, может, получится третью купить.

Ты, кстати, слышал, что случилось, когда мы полетели в Питер два года назад?

– Нет. Расскажи.

– Мы прилетели в Пулково. Папа не просил никого нас встретить. Не хотел напрягать. У нас в сумке 18 тысяч долларов, которые мы привезли, чтобы купить квартиру. Кэшем. Долетели, приземлились, и тут нам выдают декларацию и там просят отметить, сколько валюты мы везем. Тут мне стало волнительно. Мы с папой посмотрели друг на друга и не могли решить, задекларировать эти 18 тысяч или нет. Мы не знали правил ввоза денег в Россию, и я опасался, что от нас потребуют заплатить налог или предъявить документы, откуда деньги, или попросту отберут под каким-то предлогом. Достаточно было посмотреть на лица таможенников и других работников аэропорта, чтобы понять, что здесь может произойти всё что угодно.

Я сказал папе, мол, давай заполним. Найдут – хуже будет. Отдали бланк. Мужик посмотрел на него и говорит, что надо пройти «к окошечку». «Началось», – подумал я. «Окошечко» было типа какой-то кассы, в боковом зале. Мы там ждали пару минут, потом папа поговорил с «окошечком». Попросили валюту. Папа просунул её туда. Они что-то там заполняли, считали и, наконец, вернули нам. Это, конечно, было облегчение, но я всё равно чувствовал себя неуютно. Слишком много людей видели, что у нас на руках большая сумма. Вскоре мы прошли таможню и вышли наконец-то на воздух. Папа хотел взять бомбилу, но я настоял на официальном такси, причём с самым безобидным на вид водителем.

Мы направлялись к маме, на улицу Решетникова. Выехали на Пулковское шоссе. Я чуть успокоился. Но тут – бац! Буквально перед Площадью Победы наш автомобиль заглох, и мы остановились сбоку трассы. Я, сам не знаю почему, сразу посмотрел назад и увидел, что прямо за нами притормозила чёрная «Волга». В ней сидели как минимум два мужика. Они просто сидели и смотрели на нас. Наш водитель завёл двигатель, и мы опять поехали. Чёрная «Волга» стартанула за нами. Ехали по Московскому проспекту. Папа сидел спереди. Я не знал, говорить ему или нет. На Московском было много машин, и в том числе «Волг», поэтому я никак не мог понять, едут ли за нами или нет. Я всё ждал, когда мы свернём на Решетникова.

Свернули. Я впился глазами в дорогу, но чёрной «Волги» не увидел. Сердце по-прежнему билось как бешеное. Мы повернули направо, во двор, и остановились у подъезда. Папа полез в бумажник, чтобы расплатиться с водителем, и тут я увидел, КАК ВО ДВОР ВЪЕХАЛА ЧЁРНАЯ «ВОЛГА» И ОСТАНОВИЛАСЬ НЕПОДАЛЕКУ. Я схватил папу за плечо и закричал: «Папа, за нами с аэропорта «Волга» ехала! Не выходи из машины!»

Он всё понял. Пояснять было не нужно. От адреналина кружилась голова. ЗА НАМИ ПРИЕХАЛИ ЛЮДИ, ЧТОБЫ ЗАБРАТЬ У НАС ДЕНЬГИ. Пару секунд мы в некоем оцепенении сидели и, обернувшись, смотрели на «Волгу». Из неё никто не выходил. Пассажиров было плохо видно, потому что стекла отсвечивали.

Папа сказал водителю: «Поехали отсюда! В сторону центра!» Водитель весь перепуганный отказывался: «Я не поеду. Вот ваш адрес. Пожалуйста, выходите из машины.»

В этот момент из «Волги» вылезли два мужика. Они очень медленно двинулись в нашу сторону. Если до этого можно было предположить, что я просто нафантазировал, теперь стало ясно, что что-то случится! Отец каким-то чудом нашёл нужные слова: «ЕДЕМ! Тебя сейчас тут тоже расстреляют!»

Таксист дал газу, и мы поехали по двору. Ребята из «Волги» остановились и проводили нас взглядом. Мы понеслись по дворам, чуть не сбив бабушку, и через Благодатную улицу выехали опять на проспект. Мы совершенно не знали, куда ехать, а поскольку у нас было три чемодана, то мы не могли просто выйти из такси и куда-то пойти. Папа дал адрес одного из своих друзей – Вовы. Когда мы добрались и отпустили бедного таксиста, оказалось, что Вовы нет дома. Мы до 10 вечера сидели во дворе.

– А что было дальше?

– Мы, пока сидели на площадке, поняли еще одну вещь: если инфу слили в аэропорту, у них есть наши имена, паспортные данные, адрес! Надо маме СРОЧНО сообщить! Она должна была вернуться с работы. А дома могут караулить бандиты! Я побежал искать телефон-автомат, чтобы дозвониться до неё. И мне повезло. Я её поймал до того, как она вышла с работы. Она приехала к нам на детскую площадку возле дома Вовы. Представь себе удивление Вовы, когда он пришёл домой и увидел всю нашу семью с чемоданами.

– Вы в милицию ходили?

– А, да… Сначала же папа сказал водителю в милицию ехать. А тот не знал, где ближайшее отделение, а потом, когда кое-как нашли, то решили, что нет смысла туда идти. Нам что, заявление писать о том, что за нами «Волга» ехала?

Мы просто у дяди Вовы неделю жили. Потом домой переехали. Страшновато было сначала, но вроде всё обошлось. Я думаю, что пограничники или таможенники «навели» на нас.

– Страшно. И больше ничего подозрительного не было?

– Нет. Ничего особого не замечали. Папа деньги в банк положил, а потом довольно быстро купили квартиру на Дровяной улице. Вот такая история.

– Понятно. А что с футболом? Вы ещё делаете ставки на футбол? Чемпионат Европы недавно был.

– Нет, не ставил. К сожалению, не помнил, кто выиграет. Помнил только, что Россия не выйдет из группы. Я же говорил это уже твоей жене, когда она звонила…

– ЧТО?!

– Ты не знал, что ли?

– Нет! Мы уже не вместе. Но всё равно… я не очень понимаю…

– Аа… извини, что затронул эту тему. Она несколько раз звонила, спрашивала всякие вещи. Ну я ей рассказал, что мог. Что помнил.

– Подожди… можешь поподробней! Я вообще сейчас удивлен… Как так получилось, что Таня тебе позвонила?

– Насколько я понимаю, она у Отабекчика, телефон взяла.

– А что она спрашивала?

– Спрашивала… сейчас, попытаюсь вспомнить… про фонды спрашивала, про лотереи, про футбол. Короче, хотела узнать, как заработать. Я, если честно, не очень люблю такие вопросы. Не то что мне жалко делиться тем, что знаю… хотя да, может, немного жалко. Если бы были какие-то простые способы обогатиться, я б, наверное, сам их использовал. Я, наверное, не смог дать ей то, что она ждала, но всё же посоветовал пару моментов. Надеюсь, это ей поможет.

Тут я не смог удержаться и выключил запись. Я был просто ошарашен поведением Тани. Я никогда не думал, что она способна крутить дела за моей спиной. Не такой она была человек! Вдруг меня посетила догадка: видимо, Таня специально дала мне неправильный номер Отабека. То есть она вдобавок врала мне в лицо!

Я пошел на кухню относить чашки и параллельно соображал, что мне делать. Если честно, то во время интервью я ждал момента для того, чтобы как раз спросить, как мне «легко обогатиться». Это, наверное, была моя главная цель встречи. Но последняя реплика Жени немного сбила мне планы. Мне было неудобно просить его о том же, что и Таня, после того, как он сказал, что этого не любит.

Я опять вернулся в комнату. Женя так же сидел в кресле и задумчиво смотрел в окно. Я включил запись.

– У тебя такой вкусный кофе. Никогда такого не пробовал.

– Да. Это у меня сестра увлекается кофе. Ей нельзя, давление высокое, а она всё равно пьёт. Я о другом хотел спросить: я уволился с работы и сейчас появилось много времени. Чем, думаешь, мне стоит заняться?

– Ну, Интернет… мы говорили уже много раз. Если что-то другое… можно компьютерами торговать. Это тоже очень-очень перспективно. Рынок будет бешено расти. Мобильные телефоны. Знаешь мобильные телефоны? Вот это прямо то, что надо! Тут тоже намечается просто «взрыв». Торговать ими, чинить. Очень советую. А кроме этого… почти везде можно хорошо заработать, если есть голова.

– А есть возможность влиться в какой-то из твоих проектов? В прошлый раз не очень получилось, но сейчас я не работаю… и….

– Ну не знаю даже… На данный момент помощь не нужна. Нужны деньги. Если у тебя есть выход на потенциальных инвесторов, то это очень поможет. Без денег мы не можем держать серверы, нанять тех людей, которые нам нужны, и так далее.

– Нет, с инвесторами я не знаком. Может, какие-то другие проекты у тебя в планах?

– Другие проекты? Пока нет… Есть кое-что, но это не совсем проект. Хочешь помочь мне спасти человека?

– Ну… да.

– Сегодня какое число? 27-е? Короче, так… в «той» жизни 2 сентября одного моего знакомого, Диму Конева, пырнули ножом в парадной. Он выжил, но остался инвалидом. Я хочу его спасти. Нужен ещё кто-то, чтобы помог нам.

– Ого. Интересно. Ты просто помнишь это событие из «той» жизни?

– Да. В «той» жизни мы оба учились в одной школе. Дима был на год или два старше и тоже жил в нашем 41-м доме, во втором подъезде. Мы не гуляли в одной компании, но были знакомы. Я запомнил этот день, потому что это был первый день школы, 2 сентября. 1 сентября выпадает на воскресенье. Если бы не это, я вряд ли бы запомнил дату. Вечером мы играли в футбол возле школы. Дима тоже там был. А когда он возвращался домой, его в подъезде ударили ножом. Я не знаю, как именно это случилось. Дима был совсем не связан со всякими плохими компаниями. Обычный школьник. Хорошо учился. Я хочу, чтобы в этой жизни этого не случилось. Мы с папой и, может, ещё кто-то подежурим во дворе 1 сентября и как-то попытаемся предотвратить это преступление.

Я, кстати, не знаю, нападут ли на Диму в этой жизни. Может, и нет. Я уже говорил тебе, что те вещи, которые как-то связаны со мной в этой жизни, могут быть другими, поскольку я уехал и не учусь больше в школе. Например, я знаю, что сейчас у нас в классе учится Ваня Громченко, который в «той» жизни учился в параллельном классе. А мой лучший друг Антон дружит с ребятами с Авиационной. Такого в «той» жизни не было. Короче, есть какие-то изменения, и я не знаю, что случится в понедельник. В любом случае я хочу его подстраховать. Он хороший парень.

– А почему просто не предупредить его?

– Я сначала думал так и сделать: прийти с папой к ним и рассказать ему и его родителям. Но, во-первых, не факт, что они поверят, тем более что в этой жизни мы вообще не знакомы. А во-вторых, если Дима останется дома, то на его месте может оказаться кто-то другой.

А… и кстати, если предположить, что охотились именно за Димой, то его могут поймать в другое время. Надо попытаться остановить человека, который это сделал. Узнать, кто он. Ну, или хотя бы дать ему понять, что его кто-то видел.

Сможешь приехать в Питер на один день, чтобы помочь?

– Ну, да… могу приехать.

– Ну отлично. Тогда там ещё поговорим. Значит, ориентировочно мы встречаемся 2 сентября в семь вечера у входа в метро «Парк Победы». Если хочешь, мы можем на Московском вокзале встретиться и вместе поехать. Ты мой телефон знаешь. Позвони за день до, и окончательно договоримся.

– Ты уже уходить собрался? Я тогда выключу запись.

Если честно, я был не против съездить в Питер, немного развеяться, но в следующую среду, 4 сентября, я договорился с одним мужиком, который должен был мне помочь оформить подтверждение гражданства.

Перед уходом Женя заскочил в туалет, а когда вышел, сказал:

– Я, конечно, не врач, но мне кажется, тебе стоит провериться.

Я пару секунд был в ступоре, но потом до меня дошло.

– Всё в порядке, – сказал я. – Просто сестра вылила старый борщ в унитаз.

Мы вышли вместе во двор, попрощались, и Дося скрылся за углом. Я сел на обожжённую скамейку и задумался. Таня. Вот наглая тварь! Женя упомянул, что «посоветовал пару моментов», то есть он всё-таки чем-то с ней поделился. Надо было спросить, чем именно. В любом случае, никакого конкретного результата наш разговор не дал. Я нафантазировал себе, что Женя мог рассказать мне что-то, что изменит мою жизнь, но ничего такого не произошло. «Торговать компьютерами»? Каждый дурак понимает, что это выгодно. Но как мне с нуля начать этим заниматься?

Я посидел ещё минут десять, наблюдая, как бабуля выбивает ковёр, и поднялся домой.