– Смотрю, ты весело проводишь время. И вдохновение вернулось, – глядя на меня с экрана, сказала подруга.

Мы болтали уже минут пять, и для удобства я поставила гаджет на стол, а сама забралась с ногами на диван. Заодно и картину взяла, чтобы похвастаться Миранде. Из холста тут же вылетел Роки, которого Мира совершенно не смущала, он ее, кстати, тоже. Более того, этот призрачный шельмец пытался поучаствовать в нашем разговоре, но я быстро его приструнила. В знак несогласия надувшийся элементаль принял вид бессловесного облачка, которое то раздувалось, то меняло форму… одним словом, выпендривался молча.

– С таким активным музом не заскучаешь, – хихикнула я, кивнув на синее безобразие, выразительно вращавшее большими красными глазами.

Услышав похвалу, Роки довольно заурчал и выпятил… ну, что-то там он точно выпятил. Учитывая его новый облик, можно было только предполагать, что это грудь, а не призрачное пузико. Я снова усмехнулась, наблюдая за ним. Лицо Миранды тоже озарилось улыбкой.

В комнате царила настоящая идиллия. Я общалась с подругой, которая больше не пыталась соскочить с линии коммуникации. Роки нарезал круги вокруг меня, изредка вставляя пару слов в нашу непринужденную беседу, несмотря на мой запрет на вмешательство. Две белки пытались приготовить в блендере смузи, еще три в уголке отрабатывали «восьмерку» для танца живота, ну а Рэй лежал на ковре и пытался уследить за всей мелкой нечистью разом, отчего глаза его выделывали странные кульбиты. Одним словом, после ухода хозяина жизнь в доме била ключом.

– А как у вас дела с Джеттеро? – закинула удочку подруга.

– Прекрасно, – с фальшивым спокойствием ответила я. – Ночью женимся.

– Как? Уже? – У Миранды от таких новостей в прямом смысле слова отвисла челюсть. Мысленно радуясь произведенному эффекту, я решила брать быка за рога, пока подруга не очнулась от удивления. Прекратив ходить вокруг да около, я заявила:

– Сила притяжения взяла нас с лесником в оборот. Вернее, сила проклятия, наложенного на Джетта твоим покойным мужем. Ты ведь все знала с самого начала, верно?

Мира не только закрыла рот, но и поджала губы. Чтобы она не сорвалась с крючка, как в прошлый раз, я торопливо заговорила:

– Ты только не подумай плохого: мы с Джеттом всем довольны, правда. Нас на самом деле очень влечет друг к другу, и мы хотим попробовать сделать этот вынужденный брак настоящим. Я даже благодарна вам с Калебом за сводничество.

– Правда? – воодушевилась Миранда, нервно дернув себя за светлую прядь. Волосы у нее были золотистые и чуть вьющиеся. Падали мягкими волнами на плечи, обрамляя смазливое, но очень уж бледное личико, на котором яркими сапфирами блестели большие голубые глаза.

– Правда-правда, – уверенно закивала я. – Но, Мира, тебе не кажется, что пора раскрыть все карты? Ты упоминала об эротических снах, помнишь? А потом свернула чат и долго не отвечала на мои звонки и сообщения. Почему? – Она молчала, кусая губы, а я продолжала убеждать: – Просто расскажи мне эту историю с самого начала. О тебе, о твоем муже, об этом странном проклятии, в замес которого угодили мы с Джеттом. Я интересовалась у него подробностями, но, сама знаешь, приходится все тянуть клещами. К тому же на большинство вопросов он отвечает, что это не его тайна, а твоя. Поделись со мной своей версией событий, прошу! – Отмахнувшись от Роки, пытавшегося нашептать мне что-то на ухо, я выжидающе посмотрела на подругу. – Ты очень мало говорила о своем супруге. Я не пыталась расспрашивать, боялась причинить этим боль. Но сейчас мне очень нужна информация. Ночью нам с Джеттом предстоит прыгнуть в костер. Согласись, я просто обязана знать все!

– А если тебе не понравится это «все»? – осторожно спросила Миранда.

– Лучше неприятная правда, чем моя больная фантазия, которая уже начала рисовать мировые заговоры в одном отдельно взятом лесу. Колись, подружка, что вы там с Калебом наворотили? – усмехнулась я, стараясь подбодрить ее своим нарочито веселым настроем, хотя на самом деле от такого вступления мне стало не по себе.

– Прости меня, – вздохнув, выдавила она. – Я думала, что занимаюсь благим делом: ищу подходящую пару для последнего оборотня из рода Данов. Калеб уверял, что Джетт так и останется холостяком, если ему не помочь. А еще поведал мне о проклятии, в которое обратились брошенные им слова. Рассказал, что снять его может только человеческая девушка, а не одна из двуипостасных. Он подробно расписал, как именно эту самую девушку найти, используя фамильный браслет. Не знаю, что муж там нахимичил, но изумрудный индикатор начал реагировать на потенциальную пару для Джетта, а не для Калеба. Так я и узнала, что ты подходящая. – Она замолчала, уставившись на свои руки. Пальцы ее чуть подрагивали, выдавая напряжение. – Я верила, что супруг раскаялся, что действительно хочет помочь брату и спасти род! – выпалила Мира, вновь взглянув на меня. – А он…

– Что он? – поторопила ее с ответом я, когда пауза вновь затянулась.

– А он поступил как всегда! – В сердцах Миранда треснула ладонью по столу, за которым сидела. Изображение дернулось – видимо, гаджет подпрыгнул от удара.

– Как всегда – это как?

– Как эгоистичная сволочь!

– Можно отсюда поподробнее?

Я подалась вперед, всем видом демонстрируя повышенный интерес к затронутой теме. Роки «грел уши», став практически прозрачным. А белки продолжали мучить блендер и маракасы под строгим надзором Рэя. Не дом, а цирковая площадка какая-то, ей-богу!

– Дело в том, что высшие духи, которыми в общем-то и являются братья Даны, после смерти не уходят на свет, как обычные люди, а возвращаются в Великий костер, чтобы переродиться в новом теле. Естественно, прошлую жизнь они не помнят, так что узнать в младенце кого-то из почивших знакомых практически невозможно, – начала свой рассказ Миранда. Причем как-то издалека. Но я все равно не перебивала, боясь спугнуть удачу. – Так вот… к чему это я. – Мне бы тоже хотелось знать, к чему, однако я стойко молчала, продолжая выразительно взирать на блондинку в окне видеочата. – Этот самый огонь, вернее, его хранители собирают потерявших тело элементалей в течение нескольких суток.

– Даже быстрее, – вклинился с уточнениями Роки, на которого я недовольно цыкнула.

– Низших быстрее, да, – согласилась подруга. – Чтобы не попасть в плен синего пламени, высший дух должен быть привязан к кому-то из живых. Понимаешь, к чему веду?

Покосившись на муза, я кивнула. Он, помнится, втолковывал мне нечто подобное, хотя, в отличие от брата Джетта, являлся духом низшим. Вероятно, принцип для всех один: не хочешь нырять в костер – бросай якорь. Роки нашел меня и установил связь через мои художественные способности. А Калеб… хм. И что же Калеб?

– Призрак моего покойного супруга выбрал меня, – вздохнула Мира.

– Разве его удерживает от перерождения не Джетт, с которым он объединен действием проклятия? – нахмурилась я, вспоминая все то, что удалось выяснить у лесника.

– Не знаю, насколько причастно к делишкам Калеба ваше проклятие, но энергию он тянет из меня. Уже давно. Не так, чтобы сильно – на здоровье это почти не сказывается, разве что устаю быстрее обычного, больше сплю и ем.

– Тянет энергию? – Чем дальше, тем страннее. Выходит, этот загулявший элементаль в прямом смысле слова паразит, сосущий чужую силу?

– Да. Чтобы чувствовать себя уверенно в мире живых и успешно скрываться от поисковой магии хранителей, духу нужна постоянная подпитка. И дать ее можем только мы – добровольно связанные с ним люди.

– Р-р-роки? – Я метнула гневный взгляд на муза, но того и след простыл. Ладно, хрен с ним. Вопрос обмена энергиями обсудим потом. Наверняка ведь призрачный бельчонок не только моими художественными способностями насыщается.

– Да-да, Алекса. Твоя «пиявка» тоже к тебе не просто так присосалась, – подтвердила мою теорию Миранда. – Но низшему духу надо очень мало, так что ты можешь даже не замечать его энергетический вампиризм. Разве что есть начнешь за двоих: за себя и за него, зато толстеть точно не будешь, – успокоила меня она. – С высшими все сложнее. Калебу с каждым разом требуется больше сил, чтобы иметь возможность… – Миранда замолчала, подбирая слова. – Не материализоваться, а как бы это назвать… визуализироваться, вот!

– А если попроще?

– Иногда он на время становится осязаемым, понимаешь? Принимает свой прежний облик, ощущает вкус еды, вдыхает ароматы цветов и общается со мной, как раньше.

– Разве такое возможно? Он же умер.

– Оказывается, возможно. – Мира грустно улыбнулась. – Но каждый раз перед этим он приходит ко мне во сне, чтобы заняться любовью. И чем яростнее секс, тем более разбитой я просыпаюсь, а он, напротив, обретает искомую силу. Даже может дотронуться до меня, поцеловать. Это как… – Она прикрыла глаза, вспоминая свидания с покойником, а я поняла, что закипаю.

– Какого лешего?! – взвыла, сложив все воедино. – Мой сон с участием похотливого брюнета – это тоже его проделки? Он и меня решил в свою кормушку превратить, да?! – Возмущению моему не было предела. Даже белки притихли, аккуратно сложив на пол маракасы и вырубив блендер. – Мира! Я все верно поняла? Ты поэтому извинялась, да?

Она виновато опустила голову и снова пробормотала:

– Прости. Он обещал тебя не трогать, а сам…

– Поступил как эгоистичная сволочь, – процитировала я ее же слова. – Ну, ничего, в последний раз я двинула ему по самому ценному, пусть и во сне. Надеюсь, урок этот твой прожорливый ловелас усвоил и больше ко мне не полезет.

– Ты, как всегда, в своем репертуаре, – рассмеялась подруга, заметно расслабившись. – И все же будь осторожнее: Калеб не терпит отказов.

– Это ведь у них не семейное? – уточнила я. – Джетт не такой, правда?

– Джетт хороший. – Мне послышалась в ее ответе теплота с ноткой легкого сожаления. А не влюбилась ли она сама в деверя? Но зачем тогда меня ему подсунула? Мира ведь тоже чистокровный человек, почему не попробовала снять проклятие собственными силами? Или Калеб такого не потерпел бы?

– Что же ты тогда поначалу убеждала меня держаться от него подальше? – напомнила я.

– Зная твою натуру, решила заинтриговать, – не испытывая никаких угрызений совести, призналась подруга. – И заметь, сработало! Белки и лесник… первым делом ты связалась именно с ними.

– Да-а-а, – протянула я, почесав затылок. – Крыть нечем. Грешна.

Мы обе рассмеялись, ощутив, как отпускает напряжение и уходит прочь излишняя подозрительность. Теперь я знала, с чего вдруг в доме Миранды мне снились навязчивые эротические сны. А еще понимала, откуда там взялся двуногий черный волк, рассекавший по кухне. Наверняка подзарядился от меня же любовничек недоделанный и пошел пугать бедную постоялицу, чтобы придать ускорения моему переезду к Джетту. Гаденыш-ш-ш… но до чего ж предусмотрительный! Не приведи небеса, его старший брат окажется таким же бабником! Порву на ленточки пушистую серую шкурку!

– О чем задумалась, Алекса? – спросила подруга. – Что-то выражение лица у тебя очень уж кровожадное.

– О любвеобильности оборотней из рода Данов я задумалась. Твой был тот еще ходок, как понимаю. Да и на моего две выдры в магазине вешались.

– Тами и Лами? – Мира брезгливо поморщилась, явно представляя, о ком идет речь.

– Они самые, – скривилась и я. – Если он только посмеет хотя бы к ним прикоснуться… Если даже просто взглянет в их сторону… – Кулаки сжались, настроение начало портиться.

– Расслабься, Алекса. Джетт – не Калеб. Все у вас будет хорошо, если моему супругу не взбредет на ум еще какая-нибудь гениальная идея. Будь осторожнее, ладно? Постарайся не спать до обряда и никуда не выходить из дома. Там ты под охраной защитных чар. Ну а после свадьбы муж тебя оградит от поползновений своего покойного братца. Я уверена. А может, и не придется ограждать – проклятие-то развеется, а вместе с ним и супруг мой отправится на перерождение.

И вроде ничего плохого она не сказала, но на душе стало как-то тревожно. Поскорее бы вернулся лесник, с ним спокойнее.

– Ты приедешь на нашу свадьбу? Времени до ночи навалом. Заодно привезла бы мне наряд какой-нибудь. А то я же с собой ничего подходящего не взяла. Сплошные шорты, майки да штаны с кроссовками.

– Я постараюсь, но обещать не буду. Как получится.

– А платье? – Я сложила в молитвенном жесте ладони и жалобно посмотрела на нее, пытаясь надавить на совесть. – Как я без платья-то? И без подруги. Кто будет свадебный букетик ловить? Одна, в чужом лесу… как пить дать, пропаду! И вообще, раз ты меня сюда сослала, тебе невесту под ручку к огненному алтарю и вести! – пошутила я.

– Так и быть, – сдалась Миранда. – Какой наряд лучше взять? Красное вечернее пойдет? Или лучше белое коктейльное?

– Красное тащи! – решила я.

Раз уж свадьба у меня необычная, то и цвет подвенечного платья пусть будет нестандартный. Да и в чем еще Красной Шапочке выходить замуж за Серого Волка, если не в алом шелковом сарафане?

– Отключаюсь тогда, пойду собираться и заказывать билет, – засуетилась Миранда. – Надо еще Вельку покормить и оставить ему запас на завтра…

– Погоди! – окликнула я.

– Что? – Подруга замерла.

– Твой Калеб… ты ведь все про него рассказала, да? Никаких других планов он не строит?

– Не знаю, Алекса, – развела руками она. – Его трудно понять до конца. Он человек… то есть оборотень с двойным, даже с тройным дном. Но, думаю, он и правда желает вам с Джеттом счастья, только методы у него, как обычно, странные.

– Ладно, – кивнула я, принимая ее ответ. – Жду тебя. Великана за меня погладь. И это… не забудь взять черные туфли и сумочку под платье. Иначе придется босой в костер нырять, – сказала и улыбнулась, поражаясь тому, как легко и спокойно я об этом говорю. Пару дней назад для меня разумная белочка была нонсенсом, а сегодня готовлюсь выйти замуж за зверолюда через прохождение потустороннего костра, и хоть бы хны!

– Босой и надо, – улыбнулась Мира.

– Ну, хоть не голой! – пошутила я.

– Не голой, но обязательно в платье или в юбке. В брюках нельзя. Традиция в Альва-Арне такая. Джетт разве не рассказал?

– Н-нет, – протянула я, подумывая о том, что кому-то следует устроить еще один допрос с пристрастием. Главное, чтобы этот кто-то поскорее вернулся домой.

Тем же днем…

До того, как зарычал и сорвался с места Рэй, а две белочки, несущие вахту на деревьях, сообщили своему призрачному предводителю о визите гостей, я успела накидать эскиз для новой картины. Роки пытался меня вдохновлять, настраивая на творческий лад, но в голове царил сплошной сумбур, периодически переходивший в нервяк и легкую панику.

Замуж я еще не выходила. И даже не собиралась, несмотря на длительные отношения с бывшим парнем и непрозрачные намеки моей дорогой мамочки. Счастье, что они с папой сейчас в отпуске в какой-то тьмутаракани, где связь толком не берет, а то меня бы уже раскусили, допросили и засыпали советами, как построить светлое семейное будущее с потенциальным женихом. К такому прессингу я, признаться, была не готова. Хватит с меня и местных доброжелателей, начиная с Калеба и заканчивая Наоми. И так голова кругом.

Позавчера я была просто художницей в поисках вдохновения, а теперь и невеста, и жена, и красавица из сказки, которой позарез надо расколдовать свое чудовище. Есть с чего поволноваться, угу. Прильнув к окну, выходившему во двор, соединенный тропой с лесной дорогой, я попыталась рассмотреть, кто приехал. Ждала, конечно, Джетта, но вряд ли пес ринулся бы с рыком на улицу встречать хозяина. Залаять, хвостом завилять – это да, вполне в его репертуаре, но рычать и скалиться, приветствуя лесника, он бы не стал. Еще и слова Миранды жужжали в голове, как назойливая оса, напоминая о том, что мне лучше сидеть дома и не высовываться, пока вся эта история с проклятием не разрулится.

А любопытство грызло, требуя ответов. Так я и металась между двух огней, не зная, плюнуть на предостережение подруги и пойти узнать, кого принесло в нашу комфортабельную глушь, или спрятаться за занавеской и притвориться, что никого нет дома. Ну, кроме Рэя, конечно, ибо он уже умчался на разборки с гостями. С концами, между прочим, умчался, так как ни лая, ни рыка с улицы не доносилось.

Ёшкин кот! А если пес кого-нибудь там покусает? Или его покусают? Или…

– Роки! – воззвала я к музу, требуя явиться пред мои светлы очи. Немедленно.

– Слушаю и повинуюсь, моя повелительница! – подражая интонациям джиннов из мифов, пропел элементаль, вылетевший из… твою ж маковку, а в стакане с многострадальным смузи он что забыл-то? Не ванные же принимал фруктово-ягодные? Или все же их?

– Что тебе белки наплели? – спросила я, решив, что это главнее смузи. – Что там такое? – кивком указала на улицу.

– Автомобиль.

– Это и я вижу! – Я действительно видела край белой крыши, торчавший из-за кустов. На вечно грязного «бегемота» эта часть машины походила мало. Больше на просторный минивэн. – За рулем-то кто? Почему не выходят? Зачем явились?

– А куда, по-твоему, я отправил моих ребят? – зависнув рядом со мной у окна, сказал Роки.

– И куда?

– Не тупи, Сашка! – фыркнул лесной дух, недовольно махнув длинным хвостом. – За инфой, ясен пень! Дежурные же, едва засекли машинку, сразу докладывать примчались. Сейчас выяснят все детали и сообщат.

– А фотовидео в качестве доказательной базы не предоставят? – пошутила я.

– Так ты ж гаджет свой трогать запретила! Но в следующий раз…

– Только попробуйте! – Я отлепилась от стекла и повернулась к обнаглевшему монстрику.

– Тсс, – зашипел тот, указывая призрачным коготком на улицу. – Идут.

– Кто? Белки? – Я снова посмотрела во двор и с удивлением увидела… нет, точно не рыжую нечисть. В гости к Смотрящему за Альва-Арной пожаловала целая семья: высокий худощавый мужчина, молодая женщина с тортиком в руках и двое ребятишек, причем мальчик сидел в инвалидном кресле, которое катил отец. Наверняка он, больно уж сильным было их внешнее сходство. – Это кто? – пробормотала я в растерянности. – Родня Джетта? Его друзья? На свадьбу гости приехали?! – С каждым вопросом паника нарастала.

– Не-а, – со знанием дела ответил муз. – Это найденыши. И их предки, кажись.

– П-предки? – На меня нашло отупение вместе с заиканием.

– Ага.

– И что мне делать? Сидеть мышкой?

– Можно, но как бы наш дружелюбный Рэй не напугал детей. Что-то он подозрительно затихарился. Зуб даю, в засаде сидит, выжидает… Сейчас как выскочит!

Больше я не колебалась. Выбежала на крыльцо, на ходу надевая шлепки. Ослепительно улыбнулась гостям и, окинув взглядам окрестности, похлопала себя по ноге со словами:

– Рэй, ко мне, мальчик!

В успех затеи не верила, но жест внезапно сработал – огромный метис выскользнул из-за куста и… добродушно завилял хвостом, приветствуя ребятишек. Ладно бы только он, но с веток и из прихожей цепочкой потянулись белки, которые тоже принялись усаживаться возле меня. Когда из-за дерева вышли еще и олененок с парой пушистых зайчиков, я нервно дернула уголком рта и, кажется, непроизвольно подмигнула левым глазом.

– Мама, мама! – воскликнула белокурая малышка, дергая родительницу за рукав. – Смотри, это же Белоснежка!

Та-а-ак… Красной Шапочкой обозвали, красавицей для чудовища тоже… теперь заводчицей лесной живности назначили и воспитательницей семи гномов! Осталось только туфельку на балу потерять и уснуть в самый разгар свадьбы, чтобы список сказочных принцесс в моем лице стал полным.

– Добрый день! – улыбнулась мне женщина, помахав рукой. – А мы мистера Дана ищем. Нам этот адрес дали. Все верно? Он тут живет?

– Живет, но сейчас на работе, – ответила я. Окинув их взглядом, тоже поприветствовала, а малышке, смотревшей на мою пушистую свиту круглыми глазенками, подмигнула уже осознанно.

– Как на работе? – удивился мужчина. – В офисе сказали, что он в недельном отпуске.

И снова здрас-с-сте! Куда же умчался тогда мой ненаглядный перед самым обрядом, если не браконьеров ловить? Мы еще не до конца женаты, а он уже вешает мне лапшу на уши? Р-р-р… Придушу поганца!

– Наверное, там что-то напутали, – попыталась исправить ситуацию женщина. – Жаль, конечно, что не застали лесника, но вы ведь передадите ему благодарность за то, что он спас наших детей, да? – Девочка снова дернула мать за рукав, и та, заулыбавшись, добавила: – Ребятишки открытку ему сделали на память. Своими руками! – добавила с гордостью. – И торт тоже выбирали сами. Клубничный.

Я скосила взгляд на перевязанный алой ленточкой десерт и малость подобрела. Сладкое всегда благотворно влияло на мое плохое настроение. И хотя обычно это были фрукты – кондитерские изделия больно уж калорийны – сегодня я решила сделать исключение. Тортик – неплохая компенсация за мои потрепанные нервы. Глядишь, и передумаю душить благоверного, ограничусь воспитательной беседой и каким-нибудь наказанием. Например, эротическим. Белочки тоже оживились, предвкушая чаепитие. А девчушка, восторженно вздохнув, заявила:

– Здесь, как в сказке! – После чего серьезно поинтересовалась: – Это вы их дрессируете? Да?

– Я? – вырвалось у меня, в то время как рыжая братия активно закивала, а два пушистых активиста еще и спустились с крыльца, чтобы продемонстрировать пару трюков. – Дрес-с-сирую, угу, – прошипела, понимая, что выбора мне не оставили. Не рассказывать же незнакомцам, что эта ушлая нечисть сама, кого хочешь, выдрессирует!

– Кори, Кори, смотри, они опять танцуют! – захлопала в ладоши малышка. – Можно их погладить?

– Нет, Кайла! – нахмурилась мать, пытаясь удержать дочку от сближения с грызунами. – Они… не приучены к чужой ласке, – сказала, умоляюще взглянув на меня. Наверняка боялась, что ее чадо подхватит какую-нибудь заразу от пусть умненького, но все же лесного зверья. Я бы тоже за свою кровиночку опасалась, так что охотно ее поддержала:

– Да-да, не приучены. Лучше их не трогать, а то могут испугаться и даже укусить.

Белки фыркнули, строя из себя невинно оскорбленных, но я сделала вид, что не замечаю их возмущения.

– И потом нам уже пора ехать, – продолжала говорить женщина. – Мисс…

– Просто Алекса, – подсказала я.

– Алекса передаст мистеру Дану ваши открытки, – обратилась она к детям. – А мы непременно заедем к нему еще, но позже. Когда Кори снимут гипс, например.

– И белочки тут будут… позже? – прищурилась мелкая заноза, не желая так просто уходить. Будь ее воля, она бы умыкнула одну рыжую особь в качестве трофея, но мать зорко бдила, не выпуская чадо из виду.

– Будут, – с готовностью ответила я, окинув взглядом пушистых героев, затмивших своим артистизмом подвиги лесника. Как пить дать, Кайла с братом сюда приехали поглазеть на белочек, и уже потом – сказать спасибо Джетту.

– А ты тоже будешь? – На этот раз вопрос задал мальчик, внимательно наблюдавший за нами.

– И я буду… наверное.

– Конечно, будет! – вставила свое веское слово Кайла. – Она же его жена!

Я открыла рот, чтобы возразить, но быстро одумалась. Метка есть, обряд назначен на ночь – смысл оправдываться, уверяя, что просто мимо проходила? Жена так жена!

Мы еще немного поболтали о детях, леснике и белочках, после чего Кайла торжественно вручила мне очень аппетитный с виду торт, верхушка которого была выложена из сочных ягод и залита пышным слоем сливок, и отдала открытку, на которой красовались нарисованные детской рукой… белочки! Уходя, девочка все-таки умудрилась погладить одну из них, невзирая на запрет матери. Семья отправилась к машине, а мы всем коллективом остались стоять на крыльце и махать им: кто рукой, кто лапой, а кто и хвостом. Я прижимала к груди торт, мысленно глотая слюну. Белочки, подозреваю, тоже. И только Рэй был, как всегда, невозмутим.

Домой он отправился первым. За ним гуськом потянулась нечисть, ну а я задержалась, вдыхая чистый лесной воздух и довольно щурясь на солнце. Свою ошибку поняла, когда меня странным образом повело. Пошатнувшись, я выронила вожделенный десерт и, не удержав равновесия, сползла по стеночке следом, хороня под обмякшим телом клубничное лакомство. Сознание, вопреки моей воле, улетело в страну грез, где не было знакомого дома и большого деревянного крыльца. Зато там была полупустая комната с резным креслом-качалкой, в котором сидел, закинув ногу на ногу, оборотень. Большой и, к сожалению, черный.

Монстр довольно оскалился, постукивая острыми когтями по деревянному подлокотнику, затем поманил меня пальцем и проникновенно произнес:

– Ну, здравствуй, лапушка. Давно не виделись.

– Лучше бы никогда не виделись, – пробормотала я, поднимаясь с пола. Понять, сон это или явь, было сложно. Ощущения пугали своей реалистичностью. Однако вместо того, чтобы испытывать страх перед чудовищем, я думала о трагически погибшем тортике, простить который ему никак не могла. – Что тебе надо, Калеб? – произнесла раздраженно и, подбоченившись, уставилась на него.

Что может мне сделать дух во сне? Разве что поговорить, ну, или соблазнить, хотя этот номер у него больше не пройдет – я замужем!

В лесу…

Когда на Джетта посыпались шишки, он раздраженно зашипел, уворачиваясь. Когда посыпались белки – охренел. Мелкая нечисть и раньше пакостила, но чтобы падать как снег на голову и при этом что-то верещать, без конца жестикулируя… хм.

– Какого лешего? – устав от очередного концерта, спросил лесник пляшущего на его плече грызуна, которого перебивали две рыжие товарки, бегающие вокруг.

– А вот не надо поминать меня в столь сомнительных выражениях! – пробасил Сорас, на участке которого опять приключилось несчастье.

Собственно, он и вызвал Смотрящего в палаточный лагерь, из которого ночью сбежали все туристы. Даже гаджеты побросали, не говоря уже про рюкзаки, спальные мешки, прочие вещи. Была компания – и нет. Вернее, есть, но на Русалочьем водоеме в дальнем секторе Альва-Арны. Как домчались туда за несколько часов – загадка. Местный водяной в образе доброго старичка отловил измученных и перепуганных ребят, напоил травяным отваром и выяснил невероятное: за ними гнался вендиго. Упоминание злого духа-людоеда второй раз за пару дней слегка напрягало, хотя всему виной могли быть слухи, пущенные детьми.

Рассказы всех четверых пострадавших сходились, но где гарантия, что они не обкурились с вечера или не выпили чего-нибудь галлюциногенного? Откуда в лесу взяться вендиго в образе огромного человекоподобного монстра, похожего на черную тучу? Может, оборотень какой мимо проходил, а эта впечатлительная компания лишнего напридумывала? На них, конечно, полно царапин, но от веток ведь, а не от когтей. Вещи тоже в порядке, хотя и потоптаны местами. Судя по следам, сами туристы по ним и пробежались, аки стадо мамонтов. Еще зверье мелкое отметилось в надежде поживиться какой-нибудь вкусняшкой. Ну а мифическим вендиго даже не пахло.

– По-человечески излагай! – скрипнув зубами, потребовал Джетт, и бельчонок, ну очень по-людски вздохнув, сменил ипостась, чтобы снова затараторить, на этот раз чуть более разборчиво. – Кто? – переспросил лесник, перебив писклявый монолог.

– Сашка!

– Какой Саш… Аля, что ли? – нахмурился он.

– Да!

Джетту поплохело. На что способно его зеленоглазое чудо, он знал прекрасно. Упасть со второго этажа, поскользнуться, заблудиться, в луже искупаться – с нее станется!

– Сорас, мне пора, – бросил он, взяв на руки бельчонка, чтобы тот не упал во время движения, и помчался к ближайшему порталу. Туристы, водяные, вендиго – к черту всех, когда его солнышко в опасности! Кстати, в какой? – Что ты там говорил, рыжий? Повтори! – уточнил у пушистого гонца лесник, два других грызуна бежали следом, не отставая. – Упала? Из окна? Нет? Ух… Ну, слава Великому костру! – выдохнул он.

А потом узнал про навеянный сон, и беспокойство вернулось с новой силой, потому что Наоми этого точно не делала – он с ней недавно говорил, значит, кто-то другой постарался. Кто-то погибший, но не совсем мертвый, во всяком случае, духом.

Что же тебе так неймется, братишка?

Во сне…

– И чего мы такие недовольные? А, лапушка? – продолжая скалиться, полюбопытствовал Калеб. Он упорно не менял облик, позволяя мне рассмотреть его звериную морду со всех сторон. И не только морду!

– А с чего довольной-то быть? – ответила я, гипнотизируя эту наглую образину отнюдь не дружелюбным взглядом. – Усыпил, заманил черт знает куда, зубы скалишь, вместо того чтобы поговорить по-человечески. Я ведь тут для беседы, надеюсь? – прищурилась, изучая мимику звериной физиономии, но разобрать эмоции так толком и не смогла. Лыбится, сверкая клыками, а что за этим кроется – сам черт не разберет. – Ах, да-а-а! Еще ты лишил меня тортика, такое не прощают.

– Ишь какая, торт ей главнее страдающего в одиночестве деверя, – фыркнул оборотень, рассмеявшись. – Ты, кстати, со мной еще за клубничку не рассчиталась! – напомнил, погрозив когтистым пальцем.

Ассоциация с «клубничкой» в сочетании с Калебом у меня возникла какая-то совсем уж неприличная, так что я нахмурилась еще больше. Если он сейчас об очередном сеансе энергообмена говорит, я этого недобитого родственничка собственноручно добью, чтобы в костер отправился без вариантов. Как именно буду воплощать в жизнь свой кровожадный план, пока не решила, но намерение уже такое сильное, что, кажется, вот-вот само осуществится. Мой же сон! Почему нет? Или все-таки не мой? Уплыла в него я точно не по своей воле. Так, хватит панику нагонять, лучшая защита – нападение!

– Итак, Калеб? Что тебе надо? – скрестив на груди руки, поинтересовалась я.

– Ну… – Он окинул весьма красноречивым взглядом мою фигуру.

– Секса не будет! – рявкнула я, зверея. Этот тип после разговора с Мирандой доверия не вызывал. А ведь были моменты, когда я ему даже симпатизировала. К счастью, заблуждения мои быстро прошли.

– Что? Тоже не любишь эротическое разнообразие? – продолжал насмехаться оборотень.

– Эро… что? – не поняла я. – Стоп! Что значит тоже?

– То и значит. Мирочка моя всем хороша, но так зажата, что впору на луну было взвыть, – пожаловался на недостатки своей интимной жизни дух. Прошлой жизни!

– Бывает, – отозвалась слегка обалдевшая я. Таких откровений от Калеба как-то не ожидала. Думала, будет склонять меня на темную сторону, требуя срочно восстановить его энергетический баланс сексуальным способом. Или расскажет что-нибудь о брате, о проклятии – вдруг и мертвому ловеласу ничто человеческое не чуждо? А он мне о зажатости жены речь толкает. Интересно зачем? Разжалобить хочет или усыпить бдительность?

– Что тебе надо, Калеб? – повторила свой вопрос, решив не поддаваться на провокацию и не вступать с ним в задушевные беседы «о жизни такой непростой».

– Да расслабься ты уже, Аль, – махнул лапой оборотень, а меня аж передернуло, когда он так сократил мое имя. Почему-то только от Джетта было приятно это слышать. От его брата «Аля» звучала как издевка. Или я просто искала, к чему придраться? – Знаю, ты говорила с моей супругой…

– Откуда? – насторожилась я.

– От верблюда! – передразнил Калеб. Помолчал немного, а потом все-таки снизошел до объяснений: – Когда ты спала в нашей супружеской кроватке, я накинул на тебя шлейку. Прости уж, – неискренне повинился он и снова улыбнулся, демонстрируя арсенал ослепительно-белых зубов. С виду вполне материальных и очень острых. – Так вот… С того момента я был поблизости.

– Постоянно? – Мне стало дурно, аж за сердце схватилась, представив, что именно мог видеть этот озабоченный элементаль.

– Нет. К сожалению. – Он фальшиво вздохнул, бросив на меня лукавый взгляд. – Но разговор ваш подслушал, извини.

– И поэтому усыпил меня? Чтобы объяснить, в чем Мира не права?

– На самом деле она во многом права. – На этот раз вздох у него вышел неподдельный. – И в том, что я хотел снять проклятие, в ловушку которого мы с Джеттом угодили. И в том, что подсказал ей, как найти подходящую для этого девушку, то есть тебя.

– А в том, что ты эгоистичная сволочь? – вскинула бровь я.

– Каюсь, виноват, – осклабился он, поднимаясь с кресла.

Я невольно попятилась, ища взглядом дверь, которой в этой комнате, увы, не было. Зато были окна, к ним-то я и начала примеряться, рассчитывая выбить одно, если придется сбегать. Играть в Красную Шапочку с Серым Волком было куда приятнее, нежели с черным. Хотя стоило признать, оба они – сексуально озабоченные братцы-кролики, и пофиг, что выглядят, как двуногие волкоголовые чудовища.

– Я много нервов истрепал Мирочке, – сказал Калеб, останавливаясь в нескольких шагах от меня, видимо, чтобы не провоцировать на рискованные поступки. – Она имеет полное право на меня обижаться и даже ненавидеть.

– Ты и после смерти от нее никак не отцепишься, – буркнула я, продолжая следить за каждым его движением. Мой боевой настрой при виде габаритов этой мохнатой образины заметно поубавился, зато вовсю заработал спринтерский запал.

– Вот тут ты не права! – заявил оскорбленный оборотень. – Вернее, не совсем права, – исправился он. – Все, что я делаю, направлено на скорейшее снятие проклятия и мой благополучный уход в загробный мир элементалей. Да, поначалу я сам не хотел отправляться в костер, цеплялся за жизнь, хотя и потерял тело, рвался домой к женщине, которую до сих пор люблю. Потом понял, что Великое пламя меня не зовет, выяснил все про силу проклятия, которым обратились последние слова, сказанные мной брату, осознал, что сделал с ним и с собственной женой, раскаялся… Не смотри так недоверчиво, лапушка, я действительно многое хотел бы изменить, если бы мне дали второй шанс, но это невозможно. Вернее, возможно, но уже в какой-то другой жизни, где не будет ни Джеттеро, ни Миранды.

– Очень трогательно, но тем не менее… Что. Тебе. Надо. Конкретно. От меня, – повторила я, чеканя слова.

– Помощь, благословение и поцелуй, – перечислил Калеб.

– Никаких поцелуев! – воскликнула я, мысленно отмечая, что помочь ему совсем не против… помочь отправиться на перерождение, конечно. И благословить на это дело – тоже «за»!

– Совсем никаких? А один малю-ю-юсенький? – Оборотень выпятил нижнюю губу, отчего стал похож на мультяшного волка.

– Я не целуюсь с животными! Это противоестественно, – заявила я, вновь покосившись на окно, которое готова была штурмовать при первых его поползновениях. Сон это или нет – а обнимашки с черной мохнатой зверюгой я не заказывала. С серебристым плюшевым Джеттом – дело другое. А с этим то ли духом, то ли не совсем духом – на фиг, на фиг! Пусть Миранда с ним целуется и ужинает при свечах, ей, помнится, эта идея казалась очень романтичной.

– Насчет помощи и благословения, как понимаю, возражений нет? – вновь развеселился Калеб. Я пожала плечами, мол, обрисуй суть проблемы, там и решим. – Ладно, слушай, – правильно истолковал мой жест он. – За вас с Джеттом я спокоен: и проклятие снимите… уже активно снимаете, аж пружины на кровати скрипят, – похабно хохотнул он, намекая на мое эротическое времяпрепровождение с его братом. – Осталось пройти обряд, и будет маленький «бум»! – радостно сообщил оборотень.

– Бум? – уточнила я.

– Ну да. Чары лопнут, проклятие спадет. Брат регенерирует, как все двуипостасные, и перестанет пугать окружающих своей перекошенной физиономией. А я закончу скитаться неприкаянным духом, распрощаюсь с моей любимой Мирочкой и вернусь в обитель огненных элементалей, чтобы предстать перед судом хранителей и принять свою новую судьбу.

Звучало очень соблазнительно, но я все равно не спешила расслабляться. Допускала, конечно, что он действительно хочет как лучше для всех, включая себя, но опасалась, что выйдет это его хотение кому-нибудь боком. Например, мне. Как минимум тортик уже пострадал из-за нашей внеплановой встречи. И дай бог, чтобы только тортиком потери и ограничились!

– А за кого просишь тогда, раз за брата не переживаешь? – спросила оборотня.

– За Миранду, за кого же еще. – Он отвел глаза. – Я был ей плохим мужем. Сам не видел, как сильно ранил. Понял, что она для меня значит, когда потерял возможность касаться ее, быть рядом, поддерживать, оберегать. Она же нелюдимая у меня.

– Я бы не сказала.

– Вот! – Калеб поднял указательный палец вверх. – С тобой она совсем другой стала. Тебе Мира доверилась, раскрыла душу. Не бросай ее, Аль. Молю! – Он сложил лапы вместе, глядя на меня так жалобно, что я опять заподозрила подвох.

– Хватит ломать комедию! – заявила недовольно.

– Характер такой, прости, – вновь стал серьезным он. – Не бросишь подружку? – спросил без всяких ужимок и глупой клоунады.

– Друзьями не разбрасываюсь, – ответила я. – А с благословением что?

– А! Ну, так это я вас, – довольно ухмыльнулся оборотень. – Благословляю, как единственный родственник, пусть не совсем живой, но вполне способный на подобные деяния. Иди сюда, невестка, обнимемся на прощание!

– Угу, и поцелуемся. – Я сделала шаг назад.

– И поцелуемся! – поддержал мой ироничный выпад не в меру радостный монстр, который на глазах превращался в эталон мужской красоты. Высокий, широкоплечий, мускулистый брюнет… абсолютно голый! Ёшкин кот! Где мое спасительное окно? – Эй, лапушка, ты чего? Я же по-братски… – Он рванул за мной, явно превосходя меня и в скорости и в силе. Сгреб в охапку у самого подоконника. Смеясь, дал немного потрепыхаться, потом сложил губы трубочкой и потянулся к моему лицу, на что получил головой по носу и ногой по… короче, все туда же.

– Алекс-с-сандра! – прошипел пострадавший голосом Джетта. – Надеюсь, это покушение тоже предназначалось не мне?

– Нет, – пролепетала я, очнувшись от навеянного сна. Дежавю, однако. Я лежу, лесник нависает надо мной, разве что мы не в комнате, как в прошлый раз, и рядом слишком много рыжих белочек. Или у меня просто в глазах троится… четверится… тьфу, да сколько же их тут?! – Хотя ты тоже заслужил! – вспомнила я о его обмане. – Пусти, – потребовала дать свободу моим рукам и ногам, которые лесник благоразумно придерживал, блокируя удары. Судя по всему, в этот раз досталось только его брату во сне. Наяву же никто не пострадал, даже белочки.

– Что не так, Аля? – нахмурился он, а я заулыбалась – мое имя в его устах звучало так приятно.

– Ты где был? Я не смогла до тебя дозвониться. А на работе говорят, что ты в отпуске, – укорила его, хотя больше не злилась. Даже по раздавленному тортику страдать перестала. Радость от того, что наконец очнулась и Джетт рядом, перечеркнула все глупые обиды и подозрения.

– Все верно, в отпуске, – улыбнулся мне самый обаятельный оборотень на свете. И шрамы его совершенно не портили, что бы там Калеб ни говорил. – Кто б объяснил еще это лешему, у которого посреди ночи четверо туристов узрели явление вендиго.

– Тут и вендиго водится? – заинтересовалась я, соскребая с крыльца остатки безвременно почившего десерта. – А еще кто есть?

– Много разного народу, – уклончиво произнес Джетт. – С большинством из них вечером познакомишься.

– И с вендиго?

– Вот с вендиго вряд ли, – рассмеялся он, обнимая меня, перемазанную в сливках и клубнике. – Мм, как же ты пахнешь, сладкая, – промурлыкал мой ласковый зверь, поднимая меня на руки.

– Эй, эй! – воскликнула я, старательно имитируя возмущение. – Не ешь меня, добрый э-э… оборотень!

– Хоть лизнуть-то можно? – игриво спросил он.

– Только после ванны! – выставила условие я. – Нечего с пола всякую гадость в рот тянуть.

– Это ты про себя? – Джетт скосил на меня взгляд и тут же получил по лбу. – Хватит драться, жена! – сказал строго, хотя глаза лучились смехом. – Расскажи лучше, что приснилось-то? Опять Калеб домогался?

– Чуть-чуть. – Я перестала улыбаться, внезапно осознав, что четко и ясно помню весь сон. Раньше такого не случалось: обычно в памяти сохранялись лишь обрывки, какие-то смутные образы, ощущения. Сейчас же – будто кино посмотрела. – Но суть не в этом. Мне кажется, он хотел передать через меня сообщение тебе и Миранде.