Сэм сидел, заказав еду и пиво, в "Новом автомате" на берегу Ярры и смотрел на огненные изваяния над древней рекой: мангалы, обжаривая диких голубей, выбрасывали языки пламени в ночное небо.
Когда появились Уолт Сенни и Джимми Луч, они застали его за этим занятием: Сэм созерцал, как всполохи плазмы кромсают тьму. "Опасные люди и удивительные друзья эти Уолт и Джимми", - подумал он. И место, куда они пришли, тоже опасное и удивительное, учитывая, во что сейчас превратился Мельбурн, вернее, во что его превратили. Мельбурн и всю цепь прибрежных городов.
- Сэм, - окликнул его Уолт Сенни такой же, как в старые времена, скупой на слова. Он был в своем длинном плаще с изображением молнии на рукавах, весь как солнечная вспышка. На его щеках горели огненные насечки в виде маленьких серпов. Такие насечки назывались "дивами" в честь божественных певиц, и каждая такая дива означала чью-то смерть. А в случае с Уолтом насечка - целый десяток смертей.
Сэм ответил на приветствие:
- Уолт.
- Сэм, - сказал Джимми Луч. Все тот же щеголь в своем ладно скроенном боевом одеянии.
- Джим.
Сэма удивило, что каждый из них имел при себе дуэльную трость, даже и не думая скрывать это. Как будто и в самом деле не прошло тех десяти лет и никто ни сворачивал их работу и не отправлял в отставку.
- В честь чего парад? - спросил Сэм, помимо воли переходя на прежний тон, и ему на мгновение показалось, что долгие десять лет рассеялись как дым.
- Набираем команду, - коротко сказал Джим. - Что-то не так на Площадках.
- Есть такое мнение, - добавил Уолт.
- Новый Очаг? - спросил Сэм, смекнув, о чем идет речь. Крупное наступление? Или даже: новая Площадка?
Уолт сосредоточенно изучал окружающую публику, задействовав, похоже, те способности, о которых знали лишь единицы.
- Еще надо уточнить, - осторожно ответил он, помолчав.
Сэма начала веселить эта таинственность.
- И чье же это мнение? - усмехнулся он.
- Голос свыше, - ответил Джимми Луч.
Это означало, что информация просочилась из конфиденциальных источников и еще нуждается в проверке. По-видимому, Сэму передали все, что пока было известно. Возможно, никакого наступления и никакого Очага не существовало. А дело было совсем в другом.
Сэм сдерживал себя, чтобы не улыбнуться и не покачать головой, как он обычно делал в те далекие, но памятные дни, когда Сэм Эйчандер, Уолт Сенни и Джим Косимо по прозвищу Луч сражались в одной команде. Они назывались "Летучий отряд", и другой такой отряд еще надо было поискать!
- Уолт, Джим, сейчас, по-моему, лучше не соваться. Там по-прежнему "Парусник".
Выложил все как есть. "Парусник" был посадочной Площадкой, которая могла поражать на большом расстоянии, захватывать и уничтожать даже самых опытных.
- Нужно набрать пятерку, - сказал Уолт Сенни, как будто процарапал лопатой по гравию. Скорее всего, рисуется, хотя кто его разберет? Уже сто лет мы подражаем рекламным героям, нас воспитал Серджо Леоне со своими киношными ковбоями. - Думал взять Анжелу, будет головной, и тебя снова замыкающим.
Но десять лет все-таки не сбросишь со счетов. Все изменилось.
- Уолт, я сейчас занят другими делами, - ответил Сэм, выполняя обещание, данное самому себе. - Не думаю, что на Площадках требуется мое присутствие.
Уолт и Джим, по-видимому, ожидали этого и разыграли козырную карту.
- Посылают еще одну команду, - сказал Джимми Луч, как будто невзначай.
Когда знаешь его и Уолта, можно предположить, что они блефуют, основываясь только на своих догадках. Но загвоздка заключалась в том, что догадки Уолта и Джимми всегда оказывались истинными.
- Задира Баннас сколачивает пятерку. "Королевские Усмирители" снова в седле!
- Задира? Значит, и…
- Вот именно, - закивал Уолт. Его голос прозвучал так, словно лопата наткнулась на камень.
"Вот меня и купили", - подумал Сэм. Если Задира, значит, и с ним Мэйзи Дэй, и все остальные.
Но ведь прошло столько лет! Вместо Мэйзи будет кто-то совсем другой. Хотя Задира ценил проверенные кадры не меньше, чем Джимми Луч и Уолт. Ему тоже необходимо набрать побольше проверенных людей, чтобы и его "Усмирители" выступили сплоченной командой.
- Кого берут младенцем?
Невольно это прозвучало так, будто Сэм давал согласие. Сигналим общий сбор "Укротителям", солончаковым бойцам! Джим даже продемонстрировал свою полуусмешку, продержав ее на лице секунды две.
Уолт Сенни от улыбок воздержался:
- Крошка по имени Джакко. Хенна Джакко. Первый класс.
- А кто у нас? - спросил Сэм. Это был промах: надо было сказать "У вас".
- Новый паренек. Зовут Томас Ганн. Заметь: Томас, а не Томми. То, что надо. Вербовщик откопал его в Сухой Гавани, в какой-то ночлежке.
- Все остальное, - попросил Сэм. - Мне нужны все детали.
Джим снова одарил присутствующих своей улыбкой. Уолт Сенни тростью нарисовал в воздухе вензель. Зрители завороженно раскрыли рты. Кто-то, надсаживая голос, крикнул:
- Браво!
- Не здесь, - сказал Уолт. - Едем в "Следопыт". Встретишься с командой.
Сэм усмехнулся в ответ. "Следопыт"! В целом все как десять лет назад. Призраки явились из туманного прошлого. И шанс встретиться с Мэйзи Дэй. Сэму не пришлось ждать, пока они доберутся до "Следопыта". У Джима был фургон, взятый напрокат у Ральфа Свэйла, и как только они выехали на дорогу, ведущую в город, Сэм включил звукопоглотители и спросил:
- Новая Площадка?
- Не все так просто. - Джим сделал неопределенный жест рукой.
- У Парусника появился братишка, - сообщил Уолт с заднего сиденья. - Точная копия старшего брата.
Сэм искренне удивился. Сто восемьдесят шесть Площадок в самых разных концах Земли, все были более-менее предсказуемы, пока не появился "Парусник".
- Для меня это новость.
Даже не оборачиваясь, он знал, какого рода выражение будет на лице Уолта.
- Нужно выяснить, это что-то местное или новая высадка, - добавил Джимми Луч. Излишнее пояснение, но времена действительно настали другие, и Джим имел основания опасаться того, что Сэм попросит сейчас притормозить у обочины и выйдет. - Не хотел рисковать и говорить об этом при всех в "Новом Автомате". Всемирная здравохрана желает иметь надежные команды. Две самые лучшие.
Всемирная организация здравоохранения снова развила кипучую деятельность. ВОЗ, полный охранителей здоровья!
- Тяжелый случай? - осторожно осведомился Сэм, вспоминая появление первого "Парусника", который перевернул все вверх дном, уничтожил десятки команд. И отбил охоту у всех остальных.
- Пока он только набирает силу, но к настоящему времени уже подмял под себя четырнадцать городов в Европе и Азии. Америку в этот раз не затронуло. Доходят слухи о еще шести городах, но сведения противоречивые, так что трудно сказать наверняка.
- Потери?
- В тех четырнадцати городах "Парусник" положил двести сорок тысяч человек. Спасательные команды уже работают там, где он прошелся по Европе, но в Азии, сам знаешь, как бывает.
Сэм чуть было не сказал, помня об ушедших годах: "как бывало"… Но оставил реплику при себе. Если подумать, ничто и никогда не меняется.
- Как далеко от первого? - спросил он, вспоминая про первый "Парусник", который появился когда-то в жаркой пустыне, там на севере Австралии, на краю солончака Амадей.
- Совсем рядом с "Танцовщицей Дорис". Шестьдесят километров от Ступенчатого Холма.
- Все будет зависеть от нашего младенца! - сказал Сэм. Это была очевидная мысль, даже слишком очевидная, но ему вдруг захотелось показать, что перед ними снова Сэм Эйчандер, тот самый ликвидатор. И еще ему захотелось, неожиданно сильно, чтобы все вернулось и было как тогда - четко и понятно.
Джимми и Уолт больше не возвращались к этой теме. И Сэм тоже их ни о чем не спрашивал. Они проехали молча остаток пути и въехали в Мельбурн через заставу Бендиго. При таком раскладе можно было радоваться встрече и вспоминать общих друзей. Но сейчас все заслонил страх.
"Парусник" нарушил границу, - думал Сэм, - мы идем в бой".
Пивная "Следопыт" стояла на самом краю Кракенской низины. Большой участок расплавленной породы напоминал о том случае, единственном на всей Земле, когда удар по человеческой цивилизации был нанесен изнутри Площадки. Тогда Площадка сработала сильно и жестко, многих лишив рассудка, и те, кто сумел выжить и прийти в себя, уже никогда не могли вспомнить, что творили в безумии. Это злосчастье повергло в ужас всю восточную Австралию, а восемь лет спустя появился "Парусник"! Специалисты высказывали предположение, что именно зарождение "Парусника" стало причиной той катастрофы.
А теперь это. "Парусник Два"! Второе явление "Первого"! Хотя как его ни называй, но он снова здесь, в Австралии, трудно даже поверить. И что бы там ни говорили, все доказывает, что Площадки стали обычным явлением нашей жизни, можно сказать, ее частью.
Они оставили фургон на парковке при гараже Бекера, и прошли через заставу Бендиго, и наконец оказались в большом пивном зале "Следопыта", сквозь окна которого виднелась красная земля и багровое небо. Сорок шесть австралийских Площадок были в нескольких часах езды от Мельбурна, разбросанные на территории в более чем триста сорок гектаров, пересечь которые можно за двадцать дней, если идти пешком, или за шесть - на гусеничных вездеходах ВОЗа. Шел уже второй день, с того момента как появился "Парусник Два".
- Привет, Эйч, - сказала Анжела Флит.
Она сошла с подмостков, где только что отбивала чечетку. Она постарела, похудела, ее кожа высохла и поблекла - и от сильного солнца, и от недостаточного внимания к самой себе. Но Сэм был очень рад встретить Анжелу живой и здоровой и увидеть прежний живой блеск в ее глазах. Если подумать, чем еще может зарабатывать на жизнь человек, который всегда остается бойцом, ставившим все на удачу, рыцарем-крестоносцем Божьей милостью, изведавшим схватку с драконами?
- Паренек сидит в читальне, зубрит инструкции. Джим говорил, тебе будет нетрудно ввести его в курс дела, - спокойно начала разговор Анжела.
Сэм ожидал услышать именно эти слова; но сейчас это не имело значения. Сейчас все отодвинулось на второй план: главное - он снова в "Следопыте" и он встретил Анжелу, пусть даже постаревшую.
- Как ты живешь, Анж?
- Помаленьку. Я рада, что о нас вспомнили. А ты, Эйч?
- Прихожу в себя. - Он кивнул на дверь читальни. - Что вы уже успели сказать парню?
- То, что обычно. Зоны инопланетного вторжения. Задание опасное. Мы с Джимом как следует с ним побеседовали. Чтобы не думал, будто мы едем на курорт.
- И какой результат?
- Да никакого. Он минуты через две словно отключился. Эта молодежь знает все о ликвидаторах, может перечислить, как называются все команды, но о сути этой работы - никакого представления. Уолт сказал: пусть Сэм займется им. Как раньше бывало.
- Пусть будет как раньше, - кивнул Сэм.
Его звали Томас Ган, и никто не говорил ему "Томми". Парень шестнадцати лет, подтянутый, среднего роста, с честным, открытым лицом и довольно приятными чертами; он имел привычку, прислушиваясь к чему-то интересному, наклонять голову набок.
- Хорошо, что прислали вас, мистер Эйч, - сказал он, когда Сэм, войдя в читальню, сел в тяжелое дубовое кресло. - Они все так нагнетают… Я надеюсь, что вы объясните все толком.
Парень знал, что имеет право задавать вопросы.
- Томас, а почему вы оказываете такое доверие именно мне, а не кому-нибудь другому?
Вообще-то Сэм знал, каким будет ответ. Все шло по накатанному сценарию. Сэм уже настроил себя на жесткий тон, а новичок пусть слушает, или как хочет. И вот тебе вся история в двух словах: появились первые Площадки, пришли в действие, подавляя целые города и районы по всей Земле без какой-либо видимой логики, вызывая ступор и потерю памяти у тысяч, сотен тысяч людей. Тогда призвали ликвидаторов, чтобы прекратить воздействие этих зон на человеческое сознание, и кое-кого удалось спасти, прежде чем многие из тех тысяч начали умирать. Но Томас явно ждал подробностей.
- Вы… более доступный. Так говорят.
- Был когда-то. Прошло немало времени.
- Вы вернулись. Я проверял. Некоторые больше не возвращаются.
Сэм заставил себе сохранять вежливый тон. Только так можно наладить деловые отношения.
- Зачем же совсем отрываться от действительности? Время от времени нужно спускаться на землю.
- Это в крови, - проницательно заметил Томас. Отрицать очевидное не было смысла.
- Что-то вроде этого, - нехотя кивнул Сэм.
- И куда именно нас направляют, мистер Эйч?
Сэм помолчал, приглядываясь к новичку и оценивая его. Этот паренек, пожалуй, и правда, им подойдет. Сэм уже подметил его сметливость, которую не смогли разглядеть Анжела и Джим, оценил нетерпеливость, характерную для новичков. Однако обращение "мистер Эйч" действовало Сэму на нервы. "Как будто официальные бланки заполняем! Или подаем рапорт по службе", - подумал он. Черт бы побрал Уолта и Джима! Но раз уж так вышло, нужно терпеть, как бывало много раз в прошлом.
- Нет уверенности, что вообще куда-то пошлют. Еще рано говорить об этом. Возможно, в район "Лошади", но не дальше "Жемчужины".
- "Лошадь"? Хотел бы на нее взглянуть. А как насчет "Парусника"?
- Мы держимся подальше от него. Всегда. Это гиблый номер.
- Вы уверены? - Глаза Томаса горели по-боевому.
- Сам подумай. Десять лет все было тихо. Ликвидаторы осмелели. И вдруг Площадки наносят ответный удар в этой вот низине. Через восемь лет появляется "Парусник". - Он повел разговор так, будто Томасу все эти факты должны быть хорошо известны.
Томас кивал:
- Само название говорит за себя, да? "Площадка". Значит, что-то приземлилось на нашей планете. Что-то явилось, кем-то послано…
Разговор перепрыгивал с одного на другое, впрочем, так всегда бывало с новичками. Хорошо то, что парень придерживался темы.
- Похоже, что так оно и есть, Томас. - Но ведь это не космические аппараты? Я слышал, как мистер Сенни сказал: держи язык за зубами, корабли не поплывут гробами. Что-то в этом духе. Я побоялся переспросить.
- Не все так просто. Но ты отчасти прав. Площадка - место, куда что-то село. Прибыло. Можно рассматривать их как узловые точки. В которых происходит аккреция.
- Простите, я не понял… - напряженно переспросил Томас.
- Некоторые считают, что каждая Площадка занимается сбором проб.
- Не улавливаю вашу мысль, мистер Эйч, - покачал голо вой Томас.
- Аккреция - это приращение, или просто захват. Они присоединяют к себе новые и новые предметы, пространства, живых существ.
- Они улетят когда-нибудь, как вы думаете? - Томас снова перескочил на другое.
- Этим летом будет уже двадцать три года, как они здесь. Может, они просто соберутся и улетят в одно мгновение, как ты говоришь. Но сейчас нам нужно что-то делать. Чтобы всем не пропасть. Вот для этого вербовщик и нашел тебя.
- Их бомбили.
- Да, еще бы. Много раз. И дальше будут бомбить, новые способы ищут, солдат посылают, упокой Господь их душу. Спецназ. Но Площадки это только подстегивает, приводит в движение. Что бы там ни говорили, тактика Здравохраны дает результаты. Нужно принимать во внимание еще одну вещь. Когда Площадка развивает активность, она начинает блокировать людей. Какая-нибудь Площадка в Австралии блокирует улицу или город где-то на другом конце земли; по Площадке начинают стрелять, и тогда все гибнут: у тех, кто попал под ее колпак, происходит повальный шок. Мы считаем, что наши действия более эффективные. Лучше не прибегать к грубой силе. Ликвидаторам сообщают, что такая-то Площадка поразила где-то населенный пункт, мы выдвигаемся туда, направляем свои усилия на этот конкретный район, по частям, по кусочкам треплем и изматываем этот новый Очаг, так что Площадка не совсем понимает, что там произошло, и тогда она меняет тактику. А только на это мы и можем надеяться - чтобы она изменила тактику.
- Но в тех городах, которые были у нее под колпаком, ко многим возвращается сознание.
- Верно. Поэтому нужно поддерживать карантин, который установила здравохрана, следить, какая из Площадок начала действовать, и усмирять ее. Это все, на что мы способны, Томас, хотя кое-кто станет утверждать обратное. Чиновники ВОЗа отслеживают, какие пункты стали мишенью Площадки и подверглись нападению…
- Целые города. Их захватывают по плану или как попало?
- … После чего мы вступаем в дело и исправляем положение. И это все, все, на что мы способны. Возвращаем некоторым сознание.
- Кое-кто умирает.
- Но большинство выживает.
- И у вас, получается, есть для этого силы? - В голосе Томаса звучало восхищение, отнюдь не ирония. Он склонил голову набок.
- Верно. Вспомни, почему вербовщик выбрал тебя. Почему просил заполнять все эти вопросники.
- Их возвращают к жизни, но через какое-то время они снова могут попасть под колпак.
- Иногда так и происходит. Но все замыкается на количестве. Наша цель - сократить на тысячи число тех, кто умирает просто потому, что помощь опоздала. Ты видел цифры.
Парень кивнул, что можно было понимать как угодно. Похоже, Анжела права. В большинстве своем новички совсем не представляют, в чем состоит суть дела.
- Мне выдадут плащ и трость? - спросил Томас, возможно стараясь скрыть свое замешательство. - Какие носят ликвидаторы. Научусь владеть тростью, как вы. У меня будет дива на щеке. - Его мысли снова запрыгали. У новеньких всегда так - из-за перевозбуждения, из-за нервов; из-за страха. Но у этого парня, похоже, все скоро станет на свои места.
- Если ты не решишь уйти, то, конечно, все будет. Это уж тебе решать.
Как будто так оно и есть.
- Плащ и синий мундир из саржи…
Парень, возможно, просто мальчишка, вот и все. Сэм допускал и такое.
- Есть у нас и плащи, и мундиры. Если тебе понадобится.
- А вам не нужны? Я смотрю, никто из вас не носит.
- Когда-то нравилось чувствовать, что ты в форменной одежде. Сейчас предпочитаю ходить просто так.
- Вы делаете работу, но не хотите выглядеть так, будто кто-то нанял вас на службу. Как у Робин Гуда. Или у Зорро.
- Приграничная вольница, вот что это такое. Мы больше никому не подчиняемся. Люди, которых удалось спасти, радуют больше, чем бляхи и знаки различия.
- Обратимся к цифрам, - деловито сказал Томас.
- Обратимся к цифрам, - в тон ему ответил Сэм.
- Вы крутые ребята. Мне это нравится. Мне все это подходит.
- Мы ликвидаторы, Томас. Мы направляем энергию в нужное русло. Отводим в сторону те потоки, что несут вред. Прерываем сигналы, идущие от Площадки, меняем минус на плюс, и люди приходят в себя. Возвращаем к жизни часть того, что пытались умертвить Площадки.
Томас помолчал, глядя в окно. Такое молчание - хороший знак. Это снова попадало под отношение 70 к 30: семьдесят процентов - активность, тридцать - вдумчивость.
- Как вам это удается? - спросил наконец Томас.
Сэм пожал плечами. В общем-то нетрудно отвечать на вопросы, на которые никогда не было ответа.
- Понятия не имею. Некоторые просто способны делать это. Как в сказках про птицу Феникс.
- Феникс?
- Была такая сказка. Составь команду из людей определенного типа, и мы сделаем то, что надо. У нас получится. Насколько нам известно, Площадки тоже объединяют свои усилия. Например, выставляют защитный экран. - Он с легким сердцем произносил эти фразы, которые, казалось, давали, приемлемое объяснение: у тебя есть шанс быть среди тех, кто преграждает путь призрачному чудовищу.
- Площадки наносят ответные удары, - задумчиво сказал Томас.
- Похоже, что так. Здесь ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным. Может быть, они просто приводят в порядок свою энергетику. Но сотня мертвых лучше, чем тысячи в отключке, так?
- Все те же семьдесят на тридцать. Коэффициент, который вывели ВОЗ и ООН!
Сэм сморгнул. Паренек снова удивил его.
- Все верно. А ты как считаешь?
- Как будто все правильно. Справедливое решение. А вы сами что думаете, мистер Эйч?
Опять неожиданный поворот.
- Какая разница, что думаю я. Все настаивают на таком подходе. В нем есть свой риск, но это лучше, чем превратиться в зомби и умереть из-за того, что на тебя не хватило спасателей или спасатели появятся слишком поздно.
- Лучше уж просто умереть! - вздохнул Томас.
- Большинство так и считает.
- И вы тоже? - Томас пытался заглянуть Сэму в лицо.
- Мы просто ликвидаторы, Томас. И не более того. Выполняем задачу, которую перед нами поставили.
- Вы десять лет не занимались этим.
Вот ты и дождался, дружок!
- Тот кто был ликвидатором, знает, что такое депрессия и разболтанные нервы. Это неизбежный простой. Потому что ты выжат как лимон, ты истощен до такой степени, что нужно побыть в стороне от этого. - Слова сами слетели с языка.
- Но атаки Площадок продолжались. Вас это не смущало?
- Всегда есть другие команды. В тот момент я не считал, что поступаю плохо.
Это была пощечина: мол, не твое дело! - но парень не обиделся.
- А почему вернулись? Почему именно сейчас?
Но не сказал: почему именно я? Или: что случилась с вашим последним новичком? Он просто искал поддержки.
- Соображения личного характера. В зону пойдут люди, которых мы хорошо знаем.
Красивая ложь. Еще не пришло время сообщить о "Двойнике".
- Вас беспокоит, что они обнаружат что-нибудь?
- Я бы так сказал: нас беспокоит, что они сделают что-нибудь не так. Несмотря на мощность "Парусника", все было относительно спокойно после его первого появления. Количество Очагов уменьшилось. И Площадки захватили не так уж много городов. Эти ребята могут нарушить равновесие.
- Я об этом и говорю. Но при этом вы подыскиваете и таких, кто ни разу не ходил на задание.
То об одном, то о другом, то о третьем! С ума сойдешь с этими новичками.
- Нужно укомплектовать пятерку. Обычно требуется, чтобы за работой команды наблюдала другая команда. Нас пригласили, чтобы держать под наблюдением ту самую команду.
Не совсем так, но почти что правда.
Томас кивнул, глянул в окно на улицу, где уже начинало светать.
- Еще один вопрос, мистер Эйч. Говорят, есть два секрета, о которых знают только ликвидаторы.
Сэм испугался, что сейчас он попросит: "Откройте мне эти секреты", но у парня хватало ума и такта промолчать. Он, конечно, торопил события, но все-таки понимал, чего не следует говорить.
- Сколько должно пройти времени, когда мне начнут доверять настолько, что можно будет узнать эти секреты?
И в самом деле, два секрета. Альфа и омега для всех, кто идет в ликвидаторы.
- Спросишь снова, когда мы вернемся с этого задания. А теперь у меня к тебе вопрос, Томас.
- Валяйте.
- Как это вышло, что у тебя не получилось разговора с нашими ребятами?
Томас Ган развел руками, и этот жест, понятный, наверно, со времен кроманьонцев, означал: ну, вы знаете, как бывает…
- Самое первое, чему я научился у ликвидаторов: никогда не выкладывай все сразу.
Сэму захотелось улыбнуться, но вместо этого он встал, что бы скрыть охватившее его волнение.
- Пора в путь.
Как выяснилось, в операции будут участвовать сразу несколько команд, имевших громкие заслуги. И, как всегда, в воздухе витали догадки, земля полнилась слухами. Сообщение об одной задействованной команде указывало на активную деятельность, но без огласки; остальные на всякий случай стали держать нос по ветру. Как по мановению волшебной палочки, возникли желающие субсидировать операцию: правительства, корпорации, организации по защите гражданских прав, биржевики и земельные спекулянты всех мастей. Разумное решение. Если принять меры безопасности, то удастся избежать роковых последствий и получить выгоду.
Бэйн Каус, один из бывших заместителей Задиры, наспех сколотил разношерстую команду - в регистрационном списке они значились как "Серебряные молнии": в их состав вошли легендарные Ролло Джейн и Тосс Гатро. Молли Дай вновь созвала своих "Одиноких всадников", которые некогда занимали твердое второе место среди всех летучих отрядов, и сейчас в их ряды влились новые силы: к ним пришел Род Синнер, занявший место Корвена, погибшего на "Паруснике" в 35-м году. Джулия Фарро и Янси Када обновили состав своих "Знахарок" и рвались в бой. И еще команды, которые Сэм знал когда-то. И много совсем новых.
Направляясь на воздушном трамвае к заставе Бейли, Сэм только головой качал, удивляясь происходящему. Ставка на секретность всегда приводила к обратному результату. Все информационные средства только и говорили о летучих отрядах, все Приморье взбудоражилось. Во всех новых городах на побережье сделали из этого сенсацию. Сначала выступали четыре отряда, следом направлялись еще сорок. Они будут наступать друг другу на пятки, не успев выдвинуться на километр, ведь большинство - собранные на скорую руку поисковые команды из новичков и дублеров. Те, скорее всего, участвовали лишь в мелких стычках на дальних подступах к "Паруснику". Рискнули, может быть, сунуться в "Испанский фонарь", "Кливер" или "Арабские пряности", затем ретировались в бары и пивнушки, наполняя их своими невероятными россказнями, которые становятся все более фантастическими в каждом новом пересказе. Говорят, не только в Австралии, но и в Африке приморские районы приводят в готовность свои отряды; Западные штаты Америки опередили всех, отправив команду следить за Площадками к югу от Сахары. Французские ликвидаторы уже вылетели в пустыню Гоби в район Сяграна. Ликвидаторы. Рейнджеры. Любимцы возовских медиков. Десять лет улетучились как дым.
Возовские подразделения, выставленные по периметру, впускали в зону по две команды. "Укротителей" и "Усмирителей" заверили, что им предоставят целые сутки, чтобы оторваться от остальных, и только потом запустят "Серебряные молнии" и "Конников", затем "Знахарок", "Контрабандистов" и весь остальной зарегистрированный состав. Какие-нибудь доморощенные отряды, конечно, пролезут без очереди через эту невероятно растянутую границу. Их, как водится, ждет печальный конец. Некоторые быстро выдохнутся; остальных власти перехватят на выходе из зоны. С Площадками лишь бы разобрались, а там посмотрим. Будут наказания, районные суды дадут условные сроки, но, по большому счету, для ВОЗа главное - чтобы Очаг был подавлен и чтобы к ним поступили новые сведения: катастрофически не хватало информации любого рода. Втайне они рассчитывали, втайне надеялись и в частных разговорах признавались: лучше ответный удар Площадок и еще одна катастрофа, чем недостаток информации о страшных пришельцах.
"Укротителей", конечно, долго продержали на заставе Бейли. Прежде чем дать добро, постам на Кольцевой дороге требовалось установить общую картину потоков в атмосфере и дождаться таких показаний, когда, по их мнению, проход в зону будет наименее опасен. Угнетающе бесполезное занятие, с точки зрения ликвидаторов, которые в дальнейшем будут полагаться только на собственный опыт. Было уже 14:00, когда "Укротители" на своем тяжелом вездеходе, предоставленном ВОЗом, миновали контрольно-пропускной пункт "Синдбад" и простились с цивилизацией - человеческой цивилизацией.
И теперь в который раз они начинают действовать по своим законам. Защита и надежда человечества. Официально - незаменимые. Неофициально - расходный материал. Первой точкой, которую они достигли, двигаясь на северо-запад (вскоре после того, как все радиопередатчики переключились только на прослушивание), была "Винва", известная ранее как "Костер", поскольку эта Площадка периодически ставила завесы плазмы и выбрасывала в небо беспорядочные снопы искр. Некоторые Площадки ослабли, захирели, перекочевали, изменив форму, в другие места и стали непредсказуемы. Здесь остались только высоковольтные мачты, опоры и фермы от портала, построенного когда-то ВОЗом и местными властями на границе Площадки. Так обстояли дела с "Винвой".
В прежние годы муниципалитеты, сотрудничая с Всемирной организацией здравоохранения, возводили такие порталы для слежения за Площадками. Портал чаще всего представлял собой длинные переходы на сваях с наблюдательными вышками и телеметрическими пунктами. Строили их на возвышенных местах, какие только имелись в округе. Порталы выглядели как морские прогулочные причалы давно ушедших времен, и, помимо прочего, огораживали Площадки или как там еще можно было назвать этот чертов феномен! Порталы служили обрамлением, придавали форму самым чудовищным Площадкам, были тем, что можно нанести на карту и считать осязаемыми границами вокруг чего-то неосязаемого. Песчаные наносы скрыли часть конструкций старого портала, от зноя и ветра облупилась краска. "Винва" стала призрачным городом, в котором никто никогда не жил.
Они провели ночь, укрывшись за седьмой опорой, слушая, как над головой потрескивают остывающие обломки ферм, и наблюдая за слабо различимой игрой нарядных огоньков, которые оставил после себя сияющий шлейф в глубине Площадки. Вот и все, что оставалось от Площадки, именовавшейся некогда "Костром".
Они загрузились в вездеход ранним утром и двинулись вперед, проделав сорок километров вдоль "Дельфиньей дорожки", и миновали "Гребень" до того, как он ожил в полную силу. Затем слева от них показалась "Недотрога" - до нее километра три, и она уже проснулась, изгибает и выбрасывает по сторонам свои полупрозрачные щупальца в поисках человеческих душ.
Отряд осторожно проезжал мимо "Удачливых гребцов", когда вдали было замечено рождение первого вихря: три из его четырнадцати составляющих кружились, огибая друг друга, в прогретом воздухе, определяя точку, в которую вихрь, сомкнувшись, направит свою энергию. "Укротители" уйдут далеко вперед, прежде чем вихрь будет представлять серьезную угрозу, и какой-то другой команде придется иметь с ним дело. Так обычно и происходило: Площадка готовится к бою при появлении одной команды, но ее удар приходится на следующих ликвидаторов. Это доказывало, что до них еще никто не вторгался в пределы "Винвы" или, принимая во внимание соперничество между различными службами ООН, что кто-то прошел здесь намного раньше, так что вихрь успел завершить весь свой цикл из четырнадцати ступеней и теперь собирается на второй круг.
Ближе к полудню они продвигались вдоль восточной кромки "Испанского фонаря", сосредоточив все внимание на дороге перед собой, лишь иногда отвлекаясь, чтобы взглянуть на оранжевые, синие и красные огоньки, которые бежали, вспыхивая точками и тире, по гирлянде из лампочек, огибали балконы и рифленые бастионы, порожденные игрой плазменных языков. "Укротители" надели шлемофоны, чтобы заглушить пульсирующие удары сирен, дробные, как звук кастаньет, из-за чего Площадка и получила свое название. Множество новичков и самодеятельных любителей подходили поближе, чтобы разглядеть праздничные огоньки на нижних балконах, уверенные, что с ними ничего не случится. Некоторые, неверно настроившись на звуковые колебания, кончали тем, что вовлекались в убийственную фиесту и становились частью антуража. Томас заявил, что различает какие-то фигуры. Это были "танцоры", которые когда-то не уловили зловещих синкоп, не смогли высвободиться вовремя и теперь исполняли свой последний страшный танец. Все сделали вид, что не заметили этой бестактности. Томасу предоставили самому догадаться, что здесь никогда не говорят об умирающих и умерших. Пусть возьмет это за правило, а пока - вперед.
На второй день они увидели "Лошадь" - для многих самую удивительную Площадку. Здесь, одна за другой, появлялись лошади в полный рост - художественные образы из всех культур, известных на Земле; как будто разум, управляющий этой Площадкой, ее командный пункт, ее нервные окончания или что там приводило в движение этот феномен, сфокусировал все свое внимание на единственной биоформе и воспроизводил ее снова и снова - в бронзе, дереве, глине, пластмассе, вулканическом стекле, в кости и кожаных лоскутках - ряды и шеренги стилизованных, словно отштампованных форм, расставленных по гряде остроконечных холмов.
В районе "Лошади" Томас получил также первое представление о "репейнике". Закаленные "Укротители" готовили его к такой встрече, каждый из них внес свою лепту, рассказывая о возможных последствиях. Даже Уолт расщедрился на пару слов:
- Это все уловки для отвода глаз. Просто следи, чтобы твой уголек всегда был на месте.
Описание "репейника" имелось в базе данных ВОЗа. Типичный "репейник" - круглый фарфоровый комок размером с волейбольный мяч, он перемещался над поверхностью земли обычно на уровне груди, нацеливаясь на зобную железу, защищенную грудной костью. Не понять, почему он это делал, не понять, что это такое, ясно только, что нужно защищаться. Кусочек антрацита в кармане как будто защищал от большинства "репейников" - так появилась когда-то кличка "угольщик", которой и до сих пор называли ликвидаторов в некоторых местах. Но, бог ты мой! - антрацит против того, что нацелено на твою иммунную систему, как будто у него и не было других применений.
И это порождение каких-то инородных сил, что приблизилось к ним стремительно, как молния, со стороны ближайших конных фигур, зависло над Томасом и сопровождало их целый час, иногда подскакивая, дергаясь резко и пугающе, а затем вдруг беззвучно умчалось.
Тут же у них на пути появились два клона, комичные существа, если бы не их способность взрываться наподобие шрапнельного снаряда. Как обычно, общение с клонами возлагалось на Сэма; он проинструктировал Томаса, пока фигуры приближались.
- Теперь следи. Это подложки. Их штампует особый вид Площадок, который назвали "Остроумом" с подачи одного рьяного профессора из ВОЗа. Я займусь ими.
- Подложки - от слова "подлость"? - спросил Томас, не спуская глаз с фигур на пути вездехода.
- От слова "подложный", - объяснил Том. - То же самое, что поддельный. Куклы. Созданные и посланные каким-то "Остроумом".
- Так похожи на людей! - изумился Томас.
- Они и считают себя людьми. Хотя сами искусственные. Клоны. Биороботы.
- Эти Площадки брали пробы человеческого ДНК, - догадался Томас.
- Верно. Поскольку Площадка представляет собой ловушку, она использует все, что ей попадается, для заманивания. В этом квадрате мы оказались ближайшим проявлением жизни, вот нас и зондируют, послали этих двух.
- Часть ловушки. - Томас прищурил глаза.
- Да, но клоны не знают этого. Дело вот в чем: если правильно наладить общение, они ведут себя мирно, следуют за тобой до какой-то границы, потом поворачивают обратно.
Речь клонов удивительно напоминала отрывистый телевизионный жаргон, сложившийся за сто лет спутникового вещания.
- Холонер Де Горнемакс, - представился тот, что был повыше и постройней, имитируя мужской голос в соответствии со своей внешностью не столько мужчины, сколько мужского манекена. - Мы знаем хорошую дорогу.
Вот так просто, бесхитростно.
- Хутман фон Фексатор, - назвал себя второй, изображая женщину, и такой же ненастоящий, как манекен в витрине магазина. - Хол прав. Будет намного короче, если пойти мимо "Четырех привратников". Доедете очень быстро. И никаких энергетических потоков. - Голос был на удивление приятным.
- В ту сторону? - спросил Сэм. - Нам нужно сначала взглянуть на "Пуховик". Есть кое-какие дела в районе "Пуховика". А потом проверим вашу дорогу.
Клоны озадаченно переглянулись, они были сбиты с толку и не знали, как понимать отказ, прозвучавший в форме согласия.
Сэм продолжал в шутливом тоне, позволив им выложить все уловки, которые у них имелись.
- Будет интересно еще раз взглянуть на "Четырех привратников". Только сначала нужно сделать по-быстрому этот крюк. Будем рады встретиться снова.
После чего Джим направил вездеход прямо к "Приятному свиданию". Времени на обычный маршрут мимо "Пуховика" не оставалось. Во всяком случае, не теперь, когда возник новый Очаг. "Двойник" нанес удар. По всему миру гибли люди.
"Приятное свидание" уже крутило кого-то в своих жерновах, молодого скаута, который, похоже, проскочил незаметно через кордоны. Одиночкам это удается. Он был уже без одежды и размечен для разделки. По его лицу было видно, что он напуган, но принимает все как должное, с тупым восхищением смотрит на свое тело с разметкой для препарирования, затем, когда колебания потока изменились, его охватило блаженное спокойствие, что было еще ужаснее наблюдать.
Прошло одиннадцать лет, прежде чем ВОЗ установил, что так называемый вихрь - скопление четырнадцати элементов, поглощающих все на своем пути, является порождением "Приятного свидания" и воплощает охотничий дух этой Площадки, которая, единственная из всех, включает в себя три раздельные части.
Собрав воедино все свои составляющие, вихрь захватывает жертву, которая переходит в другое состояние сознания, но не впадает в забытье, как думали раньше: несмотря на значительную потерю жизненных сил, человек передается самой Площадке. Вихрь выследил этого юношу, схватил и транспортировал на Площадку, где он и висел сейчас без какой-либо поддержки в воздухе на расстоянии трех метров над землей: жертву обласкивали и умиротворяли, и тут же демонстрировали ей весь ужас предстоящей кончины - как будто быстрая смена эмоций стимулировала Площадку. Такая игра в кошки-мышки была присуща и двум другим отросткам "Приятного свидания", которые находились в центре Африки и на американском Среднем Западе.
Сэм обратился к клонам:
- Вы подождите нас около того гребня. У нас есть время в запасе. Мы проверим свой маршрут, а потом можно будет взглянуть на "Четырех привратников".
Клоны ничего не заподозрили. Она направились к периметру "Приятного свидания", где внешние щупальца Площадки сразу потянулись к ним, схватили, подняли в воздух и тут же уничтожили, так как Площадка опознала в них существа родственного происхождения. Вот они были, и вот их нет.
По мере того как дорога вела их все ближе к "Двойнику", "Укротители" рано или поздно должны были пересечься с командой Задиры. Ближе к вечеру они впервые обнаружили присутствие своих давних соперников: в сумерках, через несколько минут после того, как усталые бойцы развели огонь, в миле от них или чуть дальше появился еще один костер. Прямая радиосвязь, конечно, не допускалась, но Джим воспользовался своей трубкой и послал сигнал в виде атмосферных помех, включив и выключив несколько раз аппарат. Это было приглашением: идите к нам, опасности нет, трубка мира. Поставили на огонь кофе. Достали чашки и еду для гостей.
Через двадцать минут делегация "Усмирителей" подала условный сигнал, сообщая о своем приближении, затем они вышли из темноты: Задира, Джек Кроуфедэр и она, Мэйзи Дэй.
И снова те десять лет забылись, как будто их и не бывало. Сидя у костра, Сэм криво усмехнулся, вспоминая, что собирался покончить с прежней жизнью. Если ты пошел в ликвидаторы, неважно, на своем ли ты оказался месте или притворяешься, что на своем, но из ликвидаторов ты уже никогда не уйдешь - после того как на твоих глазах "Волнолом" превратил забывших об осторожности товарищей в охапку дров, а "Фонарь" отправил их извиваться на тропе к смерти, и ты видел шеренги антикварных лошадок, которые замерли в прыжке через гряду остроконечных холмов, видел ослепляющий, переливчатый блеск "Жемчужины" с ее - подумать только! - двустворчатой устричной ловушкой, придуманной только для того, чтобы заманивать любопытных. Казалось бы, и "Укротителей", и "Усмирителей" не должно быть здесь, как, впрочем, и никого другого. Но, вкусив, осилив и завоевав победу, ты уже не мог не вернуться.
Затем, увидев воочию Мэйзи - высокую, крупную, из тех рослых женщин, что были не в его вкусе, пока он не встретил ее, - Сэм спохватился, что выглядит глупо со своей усмешкой, и стер ее с лица, возможно, с некоторым опозданием.
У каждого из них присутствовали решимость и отрешенность от того, что не имело сейчас значения. Встретились две команды, связанные давним соперничеством, общим прошлым и жаргоном, и начался традиционный обмен любезностями.
- Наше почтение "Укротителям", поныне здравствующим душой и телом! - приветствовал их Задира - поджарый, мускулистый, затянутый в форменный пыльник. Казалось, ему удается рассеивать темноту своей белозубой улыбкой и ежиком седых волос.
Джек Кроуфедер, как уверенный в своей ловкости фехтовальщик, тоже улыбался. Это был во всех отношениях достойный соперник Уолту Сенни, вот только изящества в последнем ударе оставалось прерогативой Уолта. Джек сказал:
- Да посетят вашу песчаную поляну самые изворотливые клоны!
Мэйзи Дей вежливо кивнула, но держалась холодно и смотрела в одну точку. Подходя к костру, она и в самом деле заметила кривую усмешку Сэма.
Джимми Луч и Анжи ответили витиеватыми приветствиями. Невозмутимый Уолт произнес коротко:
- Привет.
Сэм как будто со стороны услышал свое бормотание и изобразил улыбку более или менее удачно - теперь она вышла сухой и сдержанной. Он представил Томаса, который смотрел на прибывших во все глаза, а потом, когда заговорили о деле, ловил каждое слово.
- Хотите - верьте, хотите - нет, но это "Парусник Два", - заговорил Джим - непринужденно, стараясь, как всегда, сглаживать углы. - Или, если хотите, будем звать его "Двойником".
Задира опустился на остывающий песок, вытянул длинные ноги и стал греть ладони у костра.
- Все так, Старший привел Младшего. Кто бы мог подумать. Как будем действовать?
Он еще не договорил, а Уолт уже задал вопрос:
- Твои условия?
Задира ослепил всех своей улыбкой, грея руки, по ночам в пустыне довольно прохладно. Сэм посмотрел в темноту, перевел взгляд на Мэйзи, потом снова отвернулся. Он прекрасно понимал, что "Усмирители", оставшиеся в лагере, не думая о любезностях, готовятся к тому, чтобы завтра обойти соперников. Джим был прав на все сто: нужно быть готовым к тому, что дела пойдут не так, как этого ожидаешь.
И Мэйзи. Она была великолепна. Сильна и красива. Хоть и чуть пополнела. Стала чуть грузнее. Но по-прежнему полна сил.
- Самое важное - перевести его волны на другой режим, - сказал Задира, демонстрируя деловой подход. - Наградными поделимся. Идем связкой. Сначала одни впереди, потом другие. Твое мнение, Джим? Мы первые выдвигаемся, или можно бросить жребий.
- Щедро, - промолвил Уолт ледяным тоном.
- Выгодно тому, кто отсидится, - проговорил испытующе Кроуфедэр.
- Первое слово, - ответил Уолт: пусть будет так, как предложил Задира. Он бросал вызов Кроуфедэру: или торгуйся дальше, или заткнись. И кроме того: знай свое место.
- Собратья, - заговорил Джимми Луч, переводя на себя общее внимание, напоминая о законах перемирия, лучшей из всех традиций. Песни всегда будут слагаться о таких, как Уолт Сенни, но в полевых условиях настоящий герой - ликвидатор вроде Джима, - первый ход ваш. Мы выдвигаемся следом, когда начнет светать.
- Другие команды на подходе, - напомнил Задира и этим дал всему объяснение: зачем они пришли, для чего эти любезности. Прикройте нас - мы прикроем вас. Как в те ненавистные, предательские прошлые времена.
Замешательство повисло над костром. Мускулы напряглись, но со стороны этого не заметишь. Да, были старые счеты, и Сэм с Мэйзи - пустяк по сравнению с другими обидами. Сейчас так решалось: или вместе, или врозь.
- Опасность новая, и начинать надо заново, так я считаю, - сказал Джимми Луч, сохраняя в силу своих возможностей цивилизованный тон и рамки приличий в этом враждебном, одичалом краю. - Мы прикрываем ваш тыл. Выжидаем два часа. Потом вы действуете так же. Наградные пополам.
- По рукам, - сказал Задира и, протянув чашку, попросил еще кофе, вместо того чтобы встать и уйти, как все ожидали. - Полчашки на дорогу. - И затем, словно только сейчас придумав: - Сэм, Мэйзи как будто хотела перекинуться с тобой словом тэт-а-тэт.
Сэм встал и двинулся - в темноту, где ловушки, где опасности, только сейчас его ничего не пугало. Он чувствовал: Томас смотрит ему вслед, гадая, а что же, собственно, происходит, и слышал шаги Мэйзи за спиной. Он отошел на сорок шагов и, обернувшись, увидел: костер, а вокруг сидят люди вперемежку из обеих команд в свете огня, который отвоевал немного места у темноты в этой безлюдной пустыне, - картина такая же невероятная, если подумать, как чужеземная Площадка; тут он различил темную фигуру Мэйзи на фоне огня.
- Сэм, - позвала она.
- Дэй. - Он никогда не называл ее по имени.
- Не ожидала, что мы встретимся здесь, - сказала она. - И подольем масла в огонь.
Вот ты и получил. И было за что.
- Никогда не знаешь, чем все кончится, Дэй. - Это все, что он мог сказать. "Никогда". Изысканное слово из стихов.
- Ты бросил "Укротителей", ты бросил всех.
- Если отрекаешься, то сразу от всего.
Идиотская фраза, но ведь это правда. Он мог бы добавить про "Парусник", но она и сама знала. Не могла не знать. Тогда погибли Боукер и Стейн, и "Шпана", команда Крофта Деннера, потеряла большинство своих людей. О них поют в песнях, и прошлое окрашивается в романтический цвет, но на самом деле то было жестокое время, даже для самых опытных команд. Особенно для самых опытных.
- Негодяй.
- Я не по личным мотивам, Дэй.
- Все, что делается, - это все личное, Сэм.
Сердце сделало четыре удара. Но она не ушла. Ты была с Задирой. В команде соперников.
- Ты же понимаешь, как мне теперь.
Она пробормотала что-то с отвращением. Еще четыре удара. Все еще не уходит.
- Ты вернулся.
Он мог бы сказать: благодаря Уолту и Джиму. Или: Так время рассудило. Даже: Из-за "Парусника".
- Да, - сказал он, что все объясняло и все в себя включало. Надеясь, что она понимает. Одно слово, в котором заключено так много.
- Негодяй.
Давняя закалка спасала его. Он мог бы сказать: Ну и ладно. Если уж ты Зорро, то оставайся хладнокровным в любой ситуации. Но не сказал. Промолчал.
- Будь со мной, - попросил он и выдержал ее взгляд, который был очень жестким и в который она вложила все свое презрение, подлинное или притворное, - необузданное грубое чувство, подавляющее даже те эмоции, из которых оно, может быть, выросло.
Два удара сердца.
- Будь ты проклят, - повторила Мэйзи, повернулась и ушла.
Впоследствии, буквально через минуту, и потом, когда Сэм лежал без сна под открытым небом на голой земле, он возвращался к этому разговору снова и снова, пытаясь объяснить то, что не было сказано. Он мог бы сказать: "Помнишь, Дэй, ту ночевку в пустыне? "Парусник" рвал и метал. Команды теряли людей, соперничая друг с другом. Взаимовыручки почти никакой. Помощь извне так и не пришла. Поддержки ждать неоткуда. И то, что мы оказались в разных командах, было как-то оправдано. Мы никак не могли притереться друг к другу. Мы все ужасно усложняли. Ты сама знаешь это". Но все это было не то, что нужно. Совсем не то.
Мэй понимала это. Сердце стукнуло дважды, прежде чем она ушла. И Мэй это знала.
И как назвать все это, если не искуплением вины? Мэй снова вернулась к Задире, ну так и что?
Костер "Усмирителей" светился в километре от них в холодной темноте; там тоже спали тревожным сном, и, вглядываясь в кромешную темень, Сэм представил, что Задира и Площадки - часть сомкнутого обруча, который можно сломать и таким образом освободиться наконец от их мертвой хватки. Ничто не бывает законченным, и ничто не расписано до конца. Будь со мной. Разве может кто-нибудь сказать что-то другое?
На рассвете, как только небо окрасилось в розовый цвет, "Укротители" уже были на ногах - отряхивая пыль, совершая омовения и творя молитвы; подогрели консервы и разлили кофе. "Усмирители", нетрудно догадаться, занимались тем же. Собирались молча: теперь не до разговоров, и когда Джим дал команду, отряд выступил из лагеря в классическом боевом порядке, известном как "магический жезл" - ромбом, со стандартным интервалом два метра друг от друга. Анжела шла впереди, на острие ромба. Уолт шагал левее позади нее на месте "орла", Джим был "латной рукавицей", шел справа, на Томасе, "младенце", ромб замыкался, и Сэм позади всех - "лучом". При соприкосновении с врагом Томас перейдет в середину ромба, Сэм тоже продвинется вперед, замыкая боевой порядок.
В каком-то смысле кинофильмы и интернетовские сайты выполняли роль тренера: Томас уже знал, что будут раздавать пластыри со стимулирующим препаратом, и когда через пять минут Джим передал ему первую липучку-стимулятор, он просто прилепил ее, и проделал это уверенно, без лишних вопросов и колебаний. Как будто всю жизнь делал это. Кто бы мог подумать, что кино, телевидение и Интернет экономят столько времени, постоянно пополняя наш мозг новыми познаниями!
Впереди двигались "Усмирители" под командой Задиры - также построившись ромбом, с ракетным и лазерным оружием наперевес, готовые к встрече с новыми порождениями Площадки, любыми вихрями, "репейниками" и клонами, которые "Двойник" может направить против них.
А "Двойник" надвигался издали, не оставляя сомнений в том, что это еще не совсем развившийся "Парусник". Также торчат вылепленные под старину мачты, некоторые уже метров шесть в высоту, те же полотнища из содранных шкур на реях… Это вовсе не шкуры, ничего подобного, только уже никого не переубедить, что растянутая и надутая ветром парусина выделаны не из человеческой кожи! Тот же отчетливый звук - будто завывает ветер и хлопают паруса: отчасти благодаря этому Площадка и получила свое название. Всем без исключения казалось, что обвисшие паруса с резким хлопком наполняются воздухом и этот звук, повторяясь, раздирает стылый утренний воздух. Тишина, только доносится похоронное подвывание, и "ванты" с "такелажем" издают хлопки, по силе равные пушечному выстрелу, да поскрипывает песок под идущими в ногу людьми.
В считанные секунды "Укротители" перестроили свою оптику на сильное увеличение, и Сэм увидел, как младенец "Усмирителей" - Хенна Джакко (вдруг вспомнилось ее имя) - старательно приклеивает последнюю липучку-стимулятор. Стимулятор, который придает человеку боевой дух. На его глазах Джек Кройфедэр, Мартин Атта и Мэйзи почти одновременно прилепили пластыри, которые обеспечивают единство всей команды. Хенна передвинулась в середину, и Задира замкнул задние грани ромба. Они вступали в соприкосновение с врагом. Рисковать больше нельзя.
До "Двойника" оставалось метров двести, и тут появились его первые перевоплощения. Никаких вихрей, клонов или "репейников" - самых известных его уловок. На них двигались существа, похожие на тех кукол-роботов, что терзали Западную Европу, когда там впервые дали знать о себе "Рикша" и "Раса". Не считая клонов, это самые обычные…
Нет, это вовсе не искусственные создания! Люди!
- Ложись! - крикнул Уолт.
Джим тоже понял, в чем дело.
- Делай, как я!
"Усмирители" как один бросились на землю, Уолт потянул за собой Томаса, а Сэм подтолкнул его в спину; через секунду все целились, приготовившись к стрельбе из позиции лежа. Оптика с самонаводкой поймала цель настолько точно, насколько позволяли помехи, создаваемые Площадкой.
Сомнения в сторону. Выстрел. Выстрел. Взрыв. Выстрел. Взрыв. Выстрел.
Куклы падали, фонтанчики земли поднимались там, куда попадал их ответный огонь.
- Кто они? - выкрикнул Томас, съежившись в испуге. Донесся запах мочи.
Никто не ответил. Сам делай выводы, новичок!
Между выстрелами Сэму удалось отыскать взглядом "Усмирителей": тоже лежат и стреляют, но не разглядеть, есть ли у них потери, кто жив, а кто нет.
Куклы падали и падали. Но их так много. Чересчур много. Благодарение богам, что помехи, созданные Площадкой, мешали целиться ее куклам.
Сейчас не время обсуждать эту тему. Сэм перекатился на бок, взял на прицел крайние паруса "Двойника".
Другие заметили его маневр. Уолт добавил огня, выпустив несколько ракет из своего оружия. Джим провел лазером по внешним экранирующим сеткам "Парусника".
"Двойник" нанес ответный удар и, как и надеялся Сэм, поразил все движущиеся цели.
Он выбросил свои невидимые щупальца и, подчиняясь каким-то своим закодированным установкам, сорвал и собрал все лица. Именно лица. Схватил и перенес на свой внешний периметр, где привел их в движение - растянул на небе: одно лицо с потрясенным взглядом, затем два, двадцать, огромные плакаты, циклопические портреты, паруса, двадцать, тридцать метров от края до края и, что самое удивительное, лица сохранили полностью свои черты, и, несмотря на размер, их пропорции не исказились.
Выделка парусов.
"Укротители" и "Усмирители" не решались пошевельнуться. Куклы исчезли - превратились во что-то иное. "Двойник" усердно демонстрировал боевые трофеи, точь-в-точь как его жуткий старший брат тогда на солончаке Амадей. Шлепанье парусины исчезло, остался только заунывный вой.
Но на этом дело не кончается. Когда задействуются силы ударных отрядов, операция продумывается досконально. Мишенью становится не "Двойник"! Мишень - они. Ликвидаторы! Они дублируют главный удар.
Конечно, сейчас будет огневой залп! Официально: необходима бомбардировка "Двойника", чтобы не допустить его разрастания. Возможно, было заявлено, что он уже разросся! Обычная практика.
Неофициально: устранение лучших команд тем или иным способом.
Им нужно, чтобы "Двойник" разросся. Старые приемы. Старые ошибки. Все старо, только повторяется в обновленном виде. Новая наука. Новые возможности для активной молодежи, которая вынашивает теории и пробивает себе путь в жизни. Забудь о прошлом. Хватай то, что идет в руки сегодня.
- Воздушный удар! - сообщил Сэм громким шепотом, не осмеливаясь говорить в полный голос.
Стояла тишина, если не считать воющего звука, который происходил, возможно, из-за постоянной перетасовки лиц в небе.
Джимми Луч осторожно повел рукой - очень-очень медленно - и привел в действие детектор шума на своем шлемофоне.
- У них есть координаты, - сказал Уолт.
- Мы этого никогда не узнаем, - добавила Анжела.
Верно, все так и случится.
- Прослушаем эфир, - сказал Джим; он знал, что летные экипажи вряд ли нарушат радиомолчание, но все-таки надеялся хоть что-нибудь услышать.
Так что оставалось только слушать вой и ждать. Дэйзи Мэй занимала мысли Сэма, его злила и чем-то забавляла сложившаяся ситуация. А как не рассмеяться? Не стоит труда отстрелять героев и сделать из них чучела. Мы ничего не могли поделать! - оправдаются потом эти напыщенные ослы, шествуя с важным видом. Кого волнуют те несчетные тысячи, что умирают на перенаселенной планете? Но на публике ты расскажи о своей озабоченности, прими надлежащие меры. Чтобы все видели: ты делаешь правильные вещи. Всем наплевать на ликвидаторов, на их секреты - те два секрета, которые известны лишь первоклассным командам, и которые так хочется узнать остальным - непрофессионалам и новичкам. Выбывшие из строя народные герои. Потери станут частью легенды. Избавимся от старых бойцов, вырастим новых. Хлеба и зрелищ!
Сэм засмеялся в песок. Обычные ликвидаторы. От начала до конца. С ними считаются, но ими не дорожат.
- На подходе! - сообщил Джим, не слыша даже намека на радиопереговоры, но улавливая изменение атмосферных помех там, где такие переговоры могли бы звучать. Ощущая незримое присутствие голосов, он взялся за определение дальности с учетом углов и скорости волн, и сообщил свои приблизительные подсчеты.
- В десяти километрах, курсом на нас!
Все знали: его грубые прикидки имеют большую степень точности.
- Что они сделают?
- Выпустят ракеты, - сказала Анжела. - Прямой наводкой.
- У них нет головы на плечах, - пробормотал Джим, удивляясь беспечности пилотов и глупости тех штабных чиновников, кто разрабатывал операцию. Откуда такое невежество могло взяться там, на высоких должностях!
Это звучало почти как шутка. "По старинке. В который раз. Как получится, так получится". Но ведь это "Парусник", черт возьми!
- Сейчас он получит! - сказал Уолт Сенни, целясь в небо, в лица. - Испортим его трофеи.
- Только не лазером! - предупредила Анжела.
- Гранатой-невидимкой, - кивнул Уолт. - Она не оставляет теплового следа.
- Будем надеяться.
- Надеемся, - повторил за ней Джим.
Сэм обнаружил, что в мыслях у него - Мэйзи Дэй из отряда "Усмирителей", и еще бедный Томас, который лежит в луже собственной мочи, притихший, но, слава богу, живой. Если Хенны Джакко больше нет, он понадобится сильнее, чем раньше.
Уолт прикинул сближение, сделал поправку на помехи - точно как Джим, когда тот, определяя свои десять километров, учитывал направление ветра, шум двигателей и курс, взятый летчиками.
Он выстрелил в лица, точно попал в цель. Паруса загорелись одно за другим, перекашиваясь и вздымаясь на своих невидимых растяжках.
Судя по всему, "Парусник" не обнаружил, откуда произвели выстрел. По крайней мере, немедленного возмездия не последовало. Возможно, выстрел для него - мелочь, пустяк, который не предполагал ответной реакции.
Затем реакция последовала. "Двойник" обнаружил то, что отвечало его требованиям, - мощное движение, он засек самолет на подходе. Он потянулся в ту сторону, выставил паруса. Новые лица растянулись по небу - шесть лиц, здесь, тут и там.
Бомбардировщик проследовал над ними, похожий на распятие обтекаемой формы в вышине, без единой живой души на борту.
Почти сразу атмосферные потрескивания раздались в их шлемофонах, неся точками и тире сообщение от "Усмирителей": Хенна погибла. Ваш ход.
Продолжая прижиматься к земле, "Укротители" сменили тактику. Томас приладил новую липучку к предплечью. Остальные, действуя медленно и осторожно, прилепили по очереди свои накладки, сообщая громким шепотом: Готово! И после того как все сообщили о своей готовности, все так же распластавшись на песке, "Укротители" уже представляли собой команду импульсного воздействия.
"Двойник" еще не имел большого опыта, его ослепил боевой успех, возможно, что первый в истории его существования. Его вдохновляло собственное присутствие в этом мире. Пока "Двойник" ничего еще не подозревал - если вообще существовал интеллект, управляющий его деятельностью, способный подозревать и давать объяснения тому, что он творил.
"Укротители" обрели голос, опору под ногами, силу, они приготовились к нанесению импульсного удара.
Сэм сосредоточил мысли, все свое сознание, больше не смея думать ни о Мэйзи, ни об опасности, ни о тех людях, что дожидались в полной отключке своего шанса на спасение. Он сфокусировал всего себя на Томасе, на том, чтобы через Томаса замкнуться на "Двойнике", на лицах в небе.
Глаза у него остекленели, прояснились, снова остекленели и прояснились, затем остановились на одном из лиц, ставших добычей "Парусника": лицо с пустыми глазницами, огромное, растянутое во все стороны, двадцать метров от края до края, но не имеющее каких-либо повреждений, только рот застыл в крике, а в остальном черты не искажены. Молодое лицо, похоже, что очень молодое. Это не Мэйзи. Кто-то другой из "Усмирителей".
Он использовал это лицо для концентрации своих усилий. Через Томаса на то лицо.
Трудно сказать, как долго все это продолжалось. Стрелки часов доползли до полудня. Солнце, ярко сверкая, ползло по небу прямо над головой. Стояла поздняя осень, жара еще давала знать о себе, но все же не угнетала и была вполне терпимой.
И уже далеко за полдень колебания стали меняться, в конце концов изменился диапазон звуков, вой пропал, и снова донеслось хлопанье парусины. Где-то люди начали выходить из забытья, протирать глаза от накопившейся пыли, обметать с себя насекомых, растирать руки и ноги, которые занемели или отекли от замедленного кровообращения. Они возвращались к жизни. Оживали! Но кто-то платил за их воскрешение.
Лица исчезли - небо над мачтами и надстройками "Парусника" стало прозрачно-голубым.
"Укротители" справились с заданием.
Они зашевелились, поднялись один за другим с земли, тоже разминая и растирая затекшие, сведенные от напряжения мышцы, радуясь, что остались в живых.
У "Усмирителей" дела обстояли хуже. Трое встали, двое остались на земле. Двое!
"Укротители" направились в их сторону - скорым шагом, но все же с оглядкой, так как местность, над которой возобновились заунывный вой и пощелкивание парусов, по-прежнему представляла собой опасность. Они подошли к тому, что осталось от второй команды.
Хенна Джакко была мертва. Ее молодое лицо было тем парусом, который Сэм видел в небе. И который он использовал.
Вторым был Джек Кроуфедэр - в него попали два выстрела при атаке кукол. Задира, Мартина и Мэйзи укладывали их тела в похоронные мешки - теперь уже без лишней спешки и резких движений. Мешки отволокут как можно дальше от Площадки, туда, где в этих зловещих краях найдется более или менее пристойное место для придорожной могилы.
- Спасибо, - сказал Задира. - Награда ваша, ясное дело.
Никаких вопросов о том, через кого направляли энергию, чем это кончилось, все понимали это и так.
- Поделимся, - сказал Джимми Луч. - Как договаривались. Мы держим слово и закладываем традиции, которые, быть может, переживут нас всех. Вместе вошли в зону, вместе и выйдем из нее.
Задира хмыкнул, не одобряя настойчивую щедрость Джима, считая ее глупой.
- Из-за наших потерь?
- В первую очередь из-за них, - сказал Джим и без тени смущения приказал: - Вы идете на юго-запад мимо "Молельщика". Мы двигаемся в северо-западном направлении. Используем азбуку Морзе при необходимости и голос, когда отойдем на безопасное расстояние. Нужно довести дело до конца.
- Договорились, - сказал Задира. - Скажу своим людям, чтобы не лезли вперед вас.
Уолт проворчал:
- Теперь им надо думать, как попасть в хорошую команду.
Мартина и Мэйзи кивнули, Мэйзи задержала взгляд на Сэме две-три секунды и вернулась к делам, которыми до этого занималась. "Усмирители" приготовились поднять мешки с телами, но и тут Джим опередил их:
- Мы возьмем девушку. Не Джека, а новичка.
Задира кивнул:
- Будем признательны.
Волочить мешки было бы для них большой обузой. И сейчас очень нежелательно замедлять темп. "Двойник" поставил паруса. Он снова может собраться с силами. Вероятность мала, если исходить из имеющейся оценки его возможностей, но опасность все-таки оставалась.
Команды "Укротителей" и "Усмирителей" отправились каждая в свою сторону - мерным шагом, без особой спешки, как того и требовала ситуация. Они бросили свои вездеходы: возможно, "Парусник" уже превратил их в свои ловушки, и машины теперь сразу распознавались как потенциальная мишень. Так что они двинулись дальше пешком, оставив мешки с убитыми в расщелине между скал. Дорога заняла, казалось, целую вечность, но каждый был рад посвятить ей часть своей жизни.
Впереди просматривалась северо-западная граница зоны, они прижались на всякий случай ближе к контрольно-пропускному пункту "Рувим", и только теперь Сэм затронул щекотливую тему.
- Есть вопросы, Томас?
- О чем? - спросил парень, погруженный в свои мысли. Затем он понял: - Два секрета? Можно спрашивать?
- После схватки с "Двойником" - самое время.
Сэм остановился. И Томас остановился. Остальные ушли вперед, группа разделилась: Анжела и Джим, соблюдая для безопасности большой интервал, двигались на север, Уолт свернул на запад. Уходят, оставив Сэма в роли доброго папаши - или злого дяди, смотря как повернется разговор.
- Что же это за тайны? - Томас спросил прямо, но без вызова. Глядя вслед остальным.
Сэм ответил без колебаний:
- Первое: чтобы спасти тысячи, приходится пожертвовать сотнями.
- Вроде бы правильно. Вполне справедливо. Невозможно спасти всех до единого. Я не… Постойте, или вы хотите сказать, что, когда мы переводим потоки на другую частоту, кто-то всегда умирает? Должен умереть?
Сэм снова неторопливо зашагал, делая вид, что все не так уж трагично. Когда разговор заходил об этом, ему всегда хотелось соврать. Рассказать красивую сказку.
- Копай глубже, парень.
Томас шел за ним по пятам.
- Постойте? Что значит "глубже"? Нам приходится действовать жестко. Естественно, кто-то погибнет. Сильное воздействие на психику…
- Еще глубже, я говорю! - Сэм повернулся и стал у него на дороге. Добрый папаша и злой дядя в одном лице. Пистолет и дуэльная трость наготове.
- Куда же глубже? - Затем лицо юноши словно окаменело, глаза широко раскрылись: рот тоже открылся, как у тех лиц, ставших трофеями "Парусника". - Вы убиваете их! - И еще тише: - Это мы их убиваем!
Сэм старался говорить как можно спокойнее. Его голос звучал тихо и почти на одной ноте.
- Мы используем энергию нескольких случайных людей, что дает нам возможность спасти остальных.
- И вы использовали меня для такой цели!
- Как видишь, использовали. Всегда используем. И будем использовать. Каждый раз. Сделка с дьяволом, но это самое большее, что можно выторговать.
- Это убийство!
- Скажем так: неизбежные потери. Свои накрыли своих. Ничего личного. Кто-то должен стать источником нашей силы.
- Но вы убиваете их! - Томас произнес это уже спокойнее, ярость прошла, прошла первая оторопь. И это вы беспокоило Сэма. Вместо мы. - Вы использовали меня.
- Как бы это ни работало, энергия передается через "младенца". Должна пройти. Мы находим, через кого она может пройти. Ты пересылаешь. Победа малой кровью, если вдуматься. Не такая уж большая цена. Сотни мертвых ради того, чтобы были спасены тысячи.
- Это беспринципно!
- Скорее безнравственно. Но что из двух лучше? Захватывается деревня, город. Как рассудить: или сотни мертвых сразу, или тысячи, которые умрут медленной смертью? От голода. Их грызут насекомые и собаки, они дышат, но сознание полностью отключилось.
- А вы становитесь героями!
Сэм даже не попытался возразить. Что скажешь на это? Мы всего лишь ликвидаторы, Томас. Просто ликвидаторы.
- Что же лучше? - все, что он смог сказать.
- Все! - в отчаянии выкрикнул Томас.
- Или мы стараемся спасти хоть кого-то, или пусть все погибают?
- Старайтесь спасти всех! - У парня слезы текли по щекам.
- Не получится. Так что же лучше?
- Одно не освобождает от ответственности за другое!
- Никогда не освобождает. И не может освободить. Найти оправдание - все, что мы можем. Сегодня ты сделал доброе дело. Ты спас тех, кто мог бы умереть.
- Вы убьете меня, если я расскажу обо всем. - Страх исчез из его глаз, он смотрел холодно, понимающе. - Это и есть второй секрет.
- Зачем заходить так далеко? - сказал Сэм. Пора рассказать последнюю красивую ложь: - Мы предложим тебе лекарство, которое дает забвение. Ты ничего не вспомнишь потом.
- Лекарство забвения? А если я откажусь?
- Мы заставим. Или это сделают врачи из ВОЗа. Или засадят тебя под замок, зашлют куда-нибудь подальше. Остальной мир не должен узнать об этом.
Томас мог бы сказать: А если я притворюсь? Как тогда? Но Сэм помнил результаты его тестов и выводы психологов, и он был уверен, что ничего такого парень не скажет.
- Сам подумай и во всем разберись, - посоветовал Сэм и пошел догонять остальных.
- Ненавижу! - крикнул Томас ему вслед. - Я считал вас героями! Ненавижу вас всех!
- Брать на себя ответственность - само по себе героический поступок. Поэтому тебя и выбрали. Я буду в зоне соприкосновения.
Сэм ушел, оставив Томаса сидеть на песке и утирать злые слезы. Когда день склонился к закату, он устроился в тени больших камней, обдумывая в очередной раз все происходящее. Нельзя не оценивать свои поступки.
Что хотят от нас? Сэм спрашивал себя об этом уже в который раз. Только хороших новостей? Спасайте, но без жертв? Что-то взамен ничего? Он снова и снова прокручивал в голове все старые вопросы и доводы. Мысли возвращались упорно и с новой силой к Мэйзи Дэй, к Уолту и Джиму, ему вспомнилось, с каким выражением смотрела на него Анжела тогда в "Следопыте", встретив вновь после стольких лет.
У тебя есть предложение. Пусть проведут голосование. Скорее всего, это ничего не изменит. Нет, всем нужны герои, чтобы верить в кого-то, - нужны больше, чем точные цифры и правда, нужен не просто человек, который принимает трудные решения, прикрывается красивой ложью и скрывает такие факты, как этот. Нужны спасители, которые не отступят, даже когда по ним наносится удар с обеих сторон, которые, даже не имея на то намерений и желания, оберегают всех от правды. От правды и от непредсказуемости человеческой природы.
Парень вернулся только ранним утром. Сэм как правило мог с хорошей вероятностью предсказать дальнейшее развитие событий, но на этот раз у него не было полной уверенности. Предохранитель на его пистолете на всякий случай был снят - если дойдет до лекарства, дающего забвение, но кобура оставалась застегнутой. Дуэльная трость покоилась в своих ножнах.
Парень шел прогулочным шагом, пиная пыль.
- Решил стать героем, мистер Эйч, - сказал он, подстраиваясь, чтобы идти рядом и в ногу с Сэмом. - Вот и все.
- Понятно, - сказал Сэм. - Итак, будем играть свою роль, Томас. Не страшно, что герою приходится иногда делать что-то на публику.
Terry Dowling. Flashmen
This file was created
with BookDesigner program
26.08.2008