Накари опустился на мягкие подушки кожаного секционного дивана и положил ноги на кофейный столик от Raleigh. Главным в доме для пятисотлетнего Мастера Мага были класс и комфорт. Четырехэтажный холостяцкий особняк располагался в конце грунтовой дороги, подальше от остальных домов, повернутый на юг к скалам и лесу.

В нем не было ничего от загородного или деревенского дома.

Построенный в стиле Park Avenue 1920-х годов, по площади достигавший 4274 квадратных метров, особняк имел традиционный кирпичный фасад, передние и задние террасы на всех этажах и шикарный, расположенный на крыше дворик — идеальный для изучения звезд через мощный телескоп.

Взглянув на четырехметровый потолок, Накари вздохнул и подложил широкую подушку под голову. Прикоснулся к кожаному переплету старинного тома, лежащего на коленях, и прошептал молитву Персею, богу своего созвездия, прося защиты от злобы, воплощенной в этих страницах. Древняя Книга Черной Магии. Говорили, что текст написали сами темные лорды Абисса. С трудом верилось, что дьявольский артефакт все это время находился в руках Сальваторе Нистора…

Накари глубоко выдохнул. Он ввязался в невероятно азартную игру. Маг с трудом скрыл удивление, когда увидел древний фолиант под матрасом кроватки Дерриана. Потребовалась невероятная концентрация, чтобы сдержать эмоции, когда Накари выносил книгу из логова.

Сальваторе ни за что ни позволил бы ему уйти со священным артефактом, если бы разгадал его намерения. Да за такое сокровище Темный вполне отдал бы жизни Зарека и Дерриана.

Накари усмехнулся. Не важно. Он использовал магию, чтобы сделать объект невидимым, а затем привязал его к внутренней стороне плаща, все время угрожая ребенку. Никто не узнал. Даже Маркус. И Накари вышел из логова с незамеченной никем книгой.

Все могло бы закончиться гораздо хуже. Просто, насколько хуже, Маг отказался представить. Он переключил внимание на более насущную тему: недавнее поведение брата, проявление его первобытного инстинкта во время спасения Киопори из колонии…

Маркус всегда был спокойным и сфокусированным в бою, но когда дело касалось личного, затрагивающего его или семью, он становился самым импульсивным и горячим вампиром в доме Джейдона. Сначала действовал, потом думал, хотя в половине случаев даже не понимал, какие будут последствия для него лично и какие это породит… общественные проблемы.

Испытывая дискомфорт, Накари пошевелился. Что-то было не так. Маркус оставил жизнь сыну Валентайна, чтобы спасти Киопори. Он торговался с Сальваторе Нистором, своим заклятым врагом. Он контролировал свой норов и проглотил гордость, ставя безопасность Принцессы на первое место.

Не то чтобы брат не был благородным или не мог отдать жизнь за любого члена дома Джейдона (не говоря уже об одной из небесных женщин), но в этом случае он действовал совсем по-другому.

Маркус, которого Накари знал, спалил бы целую колонию, убивая столько врагов, сколько смог, рискуя жизнями всех Светлых, если бы понадобилось, полагаясь на свои превосходные боевые навыки, в конце концов. Был ли он безрассудным? Нет. Был ли он упрямым больше, чем необходимо, и совершенно уверенным в себе? Безусловно.

Но не в этот раз, не в этот раз.

В этот раз, откровенно говоря, Маркус вел себя как женатый мужчина, защищающий свою судьбу.

Безусловно, Маркус и Киопори находились в близких отношениях — это стало ясно, когда он привел ее в клинику Кейгена, но теперь в этом было… нечто большее. Желание брата спасти женщину превзошло все другие инстинкты. Накари вспомнил, как Маркус смотрел на Киопори: внутренняя боль отражалась на его лице.

Ещё более странным казалось полное равнодушие к Кристине, которое шло против каждой нити ДНК мужчины-вампира. Маг вздрогнул, вспоминая ту картину: безумное выражение лица брата, Кристина, лежащая на его коленях, как тряпичная кукла, клыки, глубоко погруженные в ее шею. Маркус не проявил ни малейшего намека на сострадание или нежность: он воспринимал Кристину как незнакомку с улицы. Просто бизнес, никаких эмоций.

Ну, хорошо, брат с самого начала не был эмоциональным, но даже такой закаленный воин, как он, тот, кто видел слишком много и слишком долго жил, относился бы к своей судьбе с нежностью и добротой. Нет. Что-то было не так.

— Здорово, дружище! — знакомый голос прервал размышления Накари.

Последний оторвался от дивана, кидая взгляд на молодого Брейдена Братиану, вошедшего в гостиную. Плечи парень вывернул назад так, что они выглядели неподвижными, его подбородок был повернут вверх под неудобным углом, в то время как сам юнец из-за всех сил старался гордой поступью шагать по полу.

— Что случилось, Брейден?

— Ни бум-бум.

— Ни бум-бум? — переспросил Накари.

— Ни черта — шеньки, — засмеялся Брейден.

Маг постарался не закатить глаза. А черт, парень переживал очередной этап. Накари вздохнул.

Красивый пятнадцатилетний мальчик был отдан ему на попечение меньше месяца назад, став частью финального испытания перед окончанием учебного заведения. Уважаемое Братство Магов Румынского Университета дало Накари возможность научиться терпению — посредством повторных испытаний и бесконечных проверок. И Брейден Братиану ни разу не потерпел неудачу. Мальчишка был одним сплошным испытанием.

Сын разведенной женщины-человека, Брейден воспитывался смертной матерью, пока Дарио Братиану не заявил на нее права как на свою судьбу. После завершения ритуала Кровавой Луны она родила Конрада, их нового сына-вампира. Брейден оказался третьим лишним — человек в семье вампиров.

До сих пор не встречалось случаев, чтобы у судьбы уже был человеческий ребенок: Лили Братиану оказалась первой. Так как она и Брейден имели общие небесные гены, Дарио удалось превратить мальчика без каких-либо происшествий.

Это оказался тот еще эксперимент — парень с человеческими воспоминаниями, стремлениями и привычками внезапно превратился в сверхъестественное существо со способностями, находящимися за пределами его понимания. И попытка объединить две эти сущности в самом деле стала вызовом.

Накари оглядел мальчика с головы до ног, оценивая его новую воинскую экипировку. Темные штаны свободно болтались над парой черных тяжелых армейских ботинок. Плотно облегающая футболка на худом теле и длинная теплая шинель черного цвета, которая струилась до пола. Глаза Накари прошлись вверх к волосам парня, торчащих шипами — каждый длиной около 20 сантиметров, — и Маг наклонил голову набок, удивляясь тому, как они сохраняли вертикальное положение.

— Тебе не жарко? — спросил наконец Накари, указывая на шинель.

Брейден сунул в карманы руки в перчатках без пальцев.

— Не, я в порядке.

Накари улыбнулся.

— Брейден, твои волосы слишком длинные, чтобы делать из них такие шипы. Если ты собираешься их постричь, это одно дело, но…

— Черт, нет, я не состригу свои волосы!

Накари подался вперед.

— И с каких это пор ты начал выражаться?

Брейден пожал плечами и вытянул руки.

— Просто подхватил немного «никаких» приколов.

Накари усмехнулся.

— А я-то думал, разговорным вариантом это «кое-каких» приколов. И где же ты это подхватил?

Парень возмущенно фыркнул:

— Мужик, чо ты меня все время напрягаешь?

Маг покачал головой.

— Никто тебя не напрягает, Брейден, но ты немного перебарщиваешь с изменениями. Я просто пытаюсь выяснить, кто же ты сегодня.

Глаза Брейдена сверкнули красноватым оттенком, затем вернулись к натуральному цвету, но золотые зрачки потемнели от разочарования.

— Я воин, и ты это знаешь! Как Маркус!

Накари поднял обе руки, извиняясь.

— Во всяком случае, — продолжил Маг, отвергая возражение (терпение, только терпение!), — я хочу, чтобы ты смыл гель, мусс (или чем бы это ни было), если не хочешь, чтобы я постриг твои волосы.

Брейден запрокинул голову в театральном отвращении.

— Воину нужны шипы, мужик. — Он выхватил из кармана шинели кинжал, думая подкинуть его в воздух, но передумал и начал ходить по комнате. — Это часть образа.

— Ух ты, друг мой… — Накари отложил книгу в сторону и вскочил с дивана. — Ты где нож взял?

Брейден сверкнул широкой улыбкой, в глазах горело озорство.

— Я нашел твою коллекцию. — Он остановился, не в силах скрыть волнение. — Я знаю, что не должен был, но вышел такой приятный сюрприз, от этого дерьма просто башню сносит.

Неподвижно стоя в другом конце комнаты, Накари телекинезом вырвал клинок из рук Брейдена и аккуратно положил на столик.

— Что я тебе говорил об оружии?

Парень закатил глаза.

— Никакого оружия без надлежащей подготовки. Я знаю, но, чувак, это же просто нож.

— Ага, так вот нож — это оружие, и конкретно это принадлежит мне, чувак. — Накари снова сел. — И прекрати выражаться.

Брейден всплеснул руками.

— Черт — я имел ввиду, ух ты, — ты такой обломщик.

— И никакого MTV.

Накари медленно и глубоко выдохнул.

«Терпение. Терпение. Я обладаю бесконечным резервуаром терпения».

Ага, точно.

Мужчины-вампиры не проходят через подростковый период, так как люди, превращенные в вампиров. Они намного более стабильны и сдержанны. Этот юнец был самым ветреным из всех, кого Маг когда-либо видел. Хотя он признавал, что Брейден — действительно хороший парень. Просто он слишком старался.

Накари предложил компромисс:

— Если шипы — это стильно, тогда почему бы нам не поехать в город и не сделать профессиональную стрижку? Чтобы твои шипы выглядели… классно.

Брейден категорически покачал головой.

— Вот именно, Накари. Я ни в коем случае не постригусь. — Он попытался плавно пропустить пальцы сквозь волосы, но застрял в застывшем куске геля и быстро засунул руку в карман. Затем пожал плечами. — Братан должен уметь играть в двух направлениях, должно быть и круто, и классно. Понимаешь, о чем я?

Накари досчитал от десяти до одного. Как вообще Братство могло рассматривать это как важное умение для Мага? Без разницы.

— Брейден, я могу заверить тебя в одном: ты не брат. И почему одна прическа не может удовлетворять обоим требованиям?

Парень усмехнулся, стараясь говорить, как взрослый:

— Правду?

— Конечно!

— Потому что, друг, мне нужны шипы, чтобы быть как Маркус — ты знаешь, воин. Но мне нужны и локоны, чтобы быть как ты — привлекать женщин. Потому, что это… брат мой… ох, мужик… — он выдохнул глубоко и задумчиво. — Это офигенно без базара.

Внезапно его тело неестественно дернулось, правая нога подвернулась, и парень потерял равновесие.

Накари вскочил, встревоженный.

— Что случилось с твоей ногой? — У вампиров не случалось мышечных судорог и припадков.

Брейден выпрямился и, нахмурившись, отвернулся.

— Эм, ничего. Ничего. Все хорошо.

— Брейден? — Накари приподнял брови.

Парень посмотрел на пол и покачал головой, раздраженный.

— Просто я работал над танцевальными движениями, ясно? — Он сделал паузу, а затем робко взглянул на Мага. — Думаю, над этим нужно поработать немного больше.

Накари прикусил нижнюю губу. «Не смейся над мальчиком. Не — смейся. Не. Сме…»

— Вот что я тебе скажу: если хочешь сохранить волосы достаточно длинными, то потеряешь шипы. Конец дискуссии. Что касается да «офигенно» и «без базара» и новых танцевальных движений, то сбавь обороты. Очень сильно. Понял меня?

Брейден нахмурился и неохотно кивнул.

— Ага… хорошо.

— Очень сильно, — повторил Накари.

Парень снова кивнул и сложил руки перед собой.

Накари, присев на диван, протянул левую руку.

— Итак, когда ты в последний раз кормился?

Хотя большинству мужчин дома Джейдона приходилось кормиться раз в шесть-восемь недель, тело Брейдена могло принять только небольшое количество за раз — его человеческий мозг все еще сопротивлялся мысли жить за счет крови.

— Видишь, это именно то, о чем я говорю! — фыркнул парень. — Прекрасно, ты не хочешь, чтобы у меня были шипы, не будут. Хорошо! Ты хочешь, чтобы я не выражался, как угодно! Но, черт побери, Накари, почему ты обращаешься со мной, как с девчонкой?

Накари озадаченно посмотрел на него.

— О чем ты, Брейден?

Парень вздохнул и начал выразительно размахивать руками в такт своим словам:

— Ни один уважающий себя вампир не кормится от своего отчима или опекуна. От других мужчин! Это просто смущает. Все другие вампиры моего возраста уже охотятся.

— Я понимаю твое разочарование, Брейден, но ты в самом деле думаешь, что готов охотиться?

— Да! — воскликнул парень, покраснев.

Накари вздохнул.

— Ладно, тогда скажи мне: насколько хорошо ты можешь разглядеть человеческий дух?

— Что? — не понял Брейден.

Накари выдержал его взгляд.

— Можешь ли ты отличить зло от добра?

— Да, конечно. То есть… Я так думаю.

— Ты так думаешь?

— Ага, я так думаю! А что?

— А то, что наши законы запрещают брать жизнь невинного, Брейден. И даже если ты сможешь определить полностью развращенную душу — убедиться, что он или она хищник среди других людей, — ты должен будешь изолировать человека так, чтобы никто не увидел; атаковать так быстро, что он сдастся без сопротивления; выпить достаточно крови чтобы наверняка убить; и затем использовать достаточно энергии, чтобы сжечь тело. Думаешь, ты готов к этому?

Брейден удрученно опустил взгляд и покачал головой.

— Нет, но я думал, что… может быть, я мог бы охотиться, как ты.

— Как я?

— Ага, ты знаешь, забыть про плохих парней, просто заманивать симпатичных женщин.

Накари опустился на диванные подушки и улыбнулся.

— Брейден…

— Почему нет? Ты, должно быть, видел: когда некоторые парни из академии идут в город, человеческие девчонки сходят с ума. — Он сунул руку в карман и вытащил горсть мятых кусочков бумаги. — Видишь это? Их телефонные номера, Накари. Цыпочки дают мне свои телефонные номера! И мне даже не приходится просить.

Накари вздохнул.

— Брейден, нет никаких сомнений, что ты красивый молодой человек. — Более необыкновенный, чем парень на самом деле думал. — И даже если бы ты не был красивым, твоя вампирская ДНК привлекала бы к тебе женщин. Это мощный магнит, но опасность слишком велика, особенно для такого неопытного, как ты.

— О, сейчас ты думаешь, что я собираюсь заняться с женщиной сексом.

— Нет, — возразил Накари, — я говорил о манипулировании кинетической энергией и оттачивании своих охотничьих навыков. Не о занятии сексом — даже собаки могут это делать. Но раз уж ты поднял эту тему, должны ли мы вернуться к тому, какие последствия бывают у занятия сексом с людьми? К тому факту, что беременность убьет твоего партнера?

Брейден закатил глаза, явно раздраженный.

— Вампиры никогда не слышали о презервативах?

Накари прорычал глубокое предупреждение.

— И если презерватив рвется, женщина умирает. Ты действительно такой безответственный?

— Прежде всего, я не такой, как Темные. Я бы никогда не положил начало беременности, зная, что может случиться.

— А это случится! И ты можешь убить женщину, просто используя свою силу, Брейден! Сила вампира ничем не ограничена… безудержная… ты даже не представляешь. Не говоря уже о том, что ты совершенно точно выпьешь свою партнершу до последней капли крови. Я повторяю: ты понятия не имеешь, насколько порыв укусить и необходимость кормиться связаны с половым актом.

Парень закатил глаза.

— Брейден?

Он шумно дышал.

— Брейден?

— Что?

— Ты меня слушаешь?

Парень топнул ногой, раздраженно сжав губы.

— Ага… я слушаю.

— Хорошо, тогда давай просто представим, что ты берешь один из этих номеров и звонишь человеческой девушке. Потом вы вместе сидите где-нибудь на скамейке, может, рядышком в кино, и она шепчет тебе в ухо… или трется о тебя… или на ее блузке расстегнуто слишком много пуговиц. Каждая клеточка в твоем теле будет болеть от желания осушить ее, прямо там и тогда. А мы ведь даже не говорим о ситуации, когда вы находитесь полураздетыми в спальне. Поверь мне, Брейден, ты не готов.

Парень вздохнул, вскинув руки:

— Я не…

— Чертовски точно, ты не! — отрезал Накари, клыки начали удлиняться. — Тебе пятнадцать лет, Брейден. И хотя наш вид взрослеет быстрее, у тебя было меньше года на адаптацию. Не говоря уже о человеческой женщине! Пятнадцатилетней? Это ребенок! С большой властью приходит большая ответственность…

— Черт! — Парень практически подпрыгивал. — Накари!

Маг взглядом чуть ли не прожег в нем дыру.

— Что?

— Я не думаю о сексе. Тьфу! Я даже не собирался никому звонить.

Накари настороженно посмотрел на него.

— Тогда зачем ты хранишь эти номера?

Слезы разочарования навернулись на глаза Брейдена.

— Потому что это заставляет меня относиться лучше, — он скрестил руки и ссутулил плечи, — к себе. Понятно?

Накари встретил его взгляд.

Парень вздохнул и отвернулся.

— Тебе никогда не приходило в голову, что это может быть приятно — думать, что кто-то видит меня, как человека, который в чем-то лучше? Здесь все, что я делаю, — отстой. Я худший вампир всех времен. Независимо от того, как сильно я стараюсь. Но для людей я вроде бога, так что да, я иногда зависаю с ними, и да, мне нравится, когда девчонки со мной флиртуют. Но я не настолько глуп, чтобы пытаться заняться сексом. Блин. Думаешь, я не знаю, что, скорее всего, провалюсь и в этом тоже? Я просто хотел бы кормиться от человеческих женщин вместо того, чтобы питаться от тебя или моего отца… вот и все. Забудь об этом уже.

Он сел на пол и скрестил ноги, стараясь сдержать слезы.

Накари почувствовал себя идиотом. Он провел рукой по густой гриве волос и глубоко вздохнул.

— Эй… Брейден… Я извиняюсь, ладно? Я не знал, что ты так это воспринимаешь.

Парень пожал плечами.

— Забудь.

Маг покачал головой.

— Знаешь, когда я в последний раз проверял, ты и Маркус неплохо ладили, и, если я помню верно, он сказал, что собирается помочь тебе начать тренировки. Хочет показать, как обращаться с несколькими видами оружия.

— Ага.

— И, как мне помнится, тебе понравилось спасать Джослин из рук Тристана и Вилли. Это значит, что ты так же спас Натаниеля и Шторма. — Он посмотрел на Брейдена и улыбнулся. — И я должен признать: сейчас ты одеваешься как настоящий воин, а не как… старомодная версия Дракулы. Значительное улучшение. — Парень рассмеялся. — Чему мы все рады. И когда же что-то пошло не так?

Брейден покачал головой.

— Я думаю, что пошло. Я имею в виду, что я не могу дождаться, чтобы когда-нибудь зависнуть с Маркусом — хотя я немного побаиваюсь, что он опять поджарит меня молнией, если я облажаюсь. Когда я облажаюсь. И мне действительно нравится мой новый прикид. — Парень улыбнулся и приподнял подбородок. — Он ведь отличный, да?

— Безусловно, — ответил Накари.

— Я просто… это просто… мужик, ты кормишься сразу от пяти или шести женщин, когда охотишься, и ни одну из них не убиваешь. Я просто хотел бы, чтобы у меня получалось так же.

Накари улыбнулся.

— В один прекрасный день, Брейден, просто не сейчас. Ты забыл, что я был вампиром на четыреста девяносто девять лет дольше, чем ты, и из них я провел четыреста лет в Румынском Университете. Я кормлюсь от женщин, потому что предпочитаю более мягкий вкус их крови. И я использую столько объектов, потому что не хочу никого ранить, забирая слишком много. И ты прав: я предпочитаю соблазнять красивых женщин, а не убивать злых мужчин — просто мои предпочтения. Но это требует огромной концентрации — ввести в транс, укусить, не причиняя большого вреда, знать, когда остановиться, заменить воспоминания чем-то другим. Я бы не делал этого без твердой уверенности, что могу себя контролировать.

Брейден наклонил голову в сторону.

— Так что, ты хочешь сказать, что ни разу не прошел весь путь, ни с одной женщиной?

Он нахально улыбнулся.

Накари пожал плечами.

— Весь путь куда, Брейден? — Он махнул рукой, отпуская вопрос. — Джентльмены не говорят о таких вещах, сынок. — Маг похлопал по дивану рядом с собой. — Итак, я думаю, одна из причин твоего расстройства — то, что ты должен покормиться. — Он указал на кожаный фолиант, лежащий на диване рядом с ним, и взял его в руки. — Видишь эту книгу?

Глаза Брейдена расширились, он наклонился ближе.

— Что это?

— Это Кровавый Канон: Древняя Книга Черной Магии. Библия для тех, кто практикует темные искусства. Я взял её из логова Сальваторе.

Парень разинул рот.

— Ты же понимаешь, какой важный это секрет, Брейден? Ты единственный, кому я об этом рассказал.

Черты лица парня ожили. Его плечи снова подались назад, и Брейден высоко поднял голову.

— Круто!

— Да, очень круто. И я собираюсь взглянуть на несколько страниц прямо сейчас… в абсолютной тишине… потому что мне нужно сконцентрироваться. И у меня есть предчувствие, или даже два. — Он указал на диван рядом с собой. — А ты, мой юный воин, начнешь кормиться без всякого смущения. Думай об этом так: наша сила в крови, которую мы потребляем, правильно?

— Ага, и что?

— А то, что ты употребляешь вещество не слабого человека, а Мастера Мага. Так что пользуйся возможностью, пока она у тебя есть. Мне никогда не стыдно брать у моих братьев, если я в этом нуждаюсь, и им не стыдно принять от меня. Ты понимаешь?

Брейден кивнул. Он подошел к дивану так незаметно, как только мог — мальчик, которому было немного трудно передвигаться плавно, — и опустился на колени перед Накари.

Маг избегал зрительного контакта, пытаясь сохранить достоинство молодого человека. Он расположил книгу на коленях и положил левую руку ладонью вверх, на диване для парня.

— Давай, дружище, — пробормотал он, открывая книгу свободной рукой.

Брейден обхватид запястье Накари и сделал глубокий, чистый укус. Он кусал намного лучше, чем в прошлый раз. Накари притворно вздрогнул.

Парень зарычал от удовольствия и начал делать глубокие глотки из руки Мага.

— Он поменял их. — Телепатический голос Брейдена слабым шепотом раздался в голове Накари.

— Извини?

— Он поменял женщин, — повторил парень. — Сальваторе — он поменял женщин.

Накари оторвался от книги, и его сердце екнуло. Маг рассматривал проницательные глаза Брейдена. То, что он сейчас сказал, превосходило представление о типичном вампире. Предсказать такое… это неслыханно… особенно от пятнадцатилетнего, новообращенного.

Любопытство Накари было задето.

Он уже пришел к тому же выводу, но хотел узнать, как Брейден определил это.

— Объясни, пожалуйста, — попросил Маг.

Парень медленно вытащил клыки из руки Накари. Его тело слегка качнулось влево, когда Брейден попытался встать, все еще немного хмельной от опьяняющей субстанции.

Накари поймал его и устроил на диване. Струйка ярко-красной крови потекла по запястью Мага, и он понял, что мальчишка забыл запечатать ранки: ладно, проницательность Брейдена касалась только специфических вещей. Выпуская резцы, Накари поднял руку ко рту и капнул яд на ранки, чтобы их закрыть.

— Моя ошибка, — невнятно пробормотал Брейден.

Маг улыбнулся.

— Объясни то, что ты только что сказал о Сальваторе.

Парень вытер рот тыльной стороной ладони и наклонился к книге.

— Не трогай ее, — предупредил Накари.

Брейден кивнул и указал на обведенные кружком строфы.

— Прочитай это.

Накари произнес вслух на румынском:

— Lumina lui Dumnezeu atunci cand apare in ceruri pentru a apela mai departe de sange luna, umbra lui se starni in abis.

А потом, как будто это был его родной язык, Брейден перевел абзац:

— Когда светлый бог взойдет на небесах призвать Кровавую Луну, его тень придет в движение в Абиссе.

Накари был впечатлен и продолжил:

— In cazul in care lumina si intuneric, impreuna fi turnat, sange torturati in nevinovatie, sigilat, prin oferirea de ars; numele Sfintei se storneaza.

— Когда свет и тьма прольются вместе, кровь невинно замученных и подношение через всесожжение подменят святое имя, — повторил Брейден на английском.

— Lumina devine intuneric, si intuneric devine lumina.

— Свет станет тьмой, а тьма станет светом.

— Sigiliul de lumina se aplice la un suflet torturat si de suflet, au obligatia de a respecta intuneric se sigileaza cu tortura.

— Печать света прольется на измученную душу, а душа, связанная тьмой, будет запечатана мукой.

Накари посмотрел на Брейдена, как будто тот с неба свалился.

— Ты смог интерпретировать это все, просто побывав в моем сознании?

Брейден пожал плечами.

— Ага. Не то чтобы тебя было трудно прочитать… Маг.

Накари усмехнулся, впечатленный.

— Очень хорошо, тогда объясни, как ты пришел такому выводу.

Брейден потер подбородок, словно был погружен в глубокие размышления, и начал говорить, подбирая нужные слова:

— Ну, для каждого существа на небесах — для каждого бога или богини в галактике — есть темная тень-близнец в Абиссе, верно? Внизу, в Долине Смерти и Теней?

Накари кивнул:

— Да, есть. Темный лорд или леди, которые могут быть призваны с помощью Черной Магии. Теневые сущности истинного бога или богини.

— Правильно, — сказал Брейден. — Когда я был человеком, мой папа верил в рай и ад; и здесь так же — для каждого ангела в раю есть соответствующий демон в аду, только мы имеем дело с богами и богинями, и небеса — это буквально небеса.

Накари поерзал на диване. Юноша рядом с ним больше не воспринимался как смущенный маленький мальчик.

— Очень хорошо сказал, Брейден. Продолжай.

— Когда светлый бог появляется на небесах, он вызывает Кровавую Луну, относящуюся к одному из хороших небесных богов, в данном случае, Дракон, правильно? И это бог созвездия, под которым родился Маркус?

Накари кивнул.

— Дракон, светлый бог, вызвал Кровавую Луну для Маркуса, чтобы наконец-то дать ему женщину: его судьбу.

— Продолжай.

— Его тень начинает волноваться в Абиссе, и это означает, что дьявольский близнец Дракона полностью пробудится, как только Дракон начнет вызывать событие для Маркуса. Как будто это его встряхнет или типа того.

— Хммм, — сказал Накари, — я думаю, ты на самом деле владеешь даром познания. И у тебя определенно талант объяснять происходящее.

Глаза парня сияли, он широко улыбнулся и стал энергичнее излагать теорию.

— Итак, Дракон вызвал Кровавую Луну для Маркуса — показать ему его судьбу, — и дьявольский близнец в Абиссе проснулся и обратил на это внимание. Ну, должны свет и тьма излиться вместе; кровь невинно замученных и подношение через всесожжение — просто означает, что, если некоторые задни… — он вовремя себя поймал, — некоторые болваны, типа Сальваторе, захотят все перепутать, то они могут сделать это, используя правильные ингредиенты. В данном случае это вещи, связанные с Маркусом: кровь невинно замученных; подношение через всесожжение.

Накари вздрогнул и сделал глубокий вдох.

Брейден отвернулся.

— Ты хочешь, чтобы я остановился?

Накари покачал головой.

— Нет, я знаю, к чему ты клонишь, и это нормально. Мне нужно услышать твою теорию.

Брейден нахмурился и кивнул.

— Кровь невинно замученных — это кровь твоего близнеца Шелби.

Накари закрыл глаза и сосредоточился на нейтральной картинке — закат, — пытаясь не вспоминать о тех страшных событиях. Правда слишком ранила, хотя все это было очень важным.

— Продолжай, — пробормотал Маг, моргая.

Брейден сглотнул.

— Извини.

Накари положил руку ему на плечо.

— Продолжай.

— Кровь, предложенная через сожжение, — это чувак, которого ты и Маркус убили, Валентайн. — Он пожал плечами. — Извини, я взял это из твоего сознания, потому что ты думал об этом. Вау, вы, ребята, его мелко покрошили, а затем оставили гореть на солнце… круто. Да, это, безусловно, всесожжение.

Накари только покачал головой. Когда Сальваторе творил заклинание, он вероятнее всего, не знал, что Светлые сделали с Валентайном. Но, по-видимому, этого и не требовалось: хватило бы даже намек на огонь или дым — последние моменты жизни Валентайна, сожженного на солнце. Накари почувствовал озноб при мысли об этом. Сальваторе действительно был мощным противником.

— «Имя святое должно быть перевернуто» — это что означает? — спросил Накари, подгоняя Брейдена.

— Противоположный светлому богу Дракону — Окард, его темный близнец в Абиссе.

Накари положил руку на сердце Брейдена и произнес три быстрых заклинания. Поток золотистых лучей, вырвавшийся из его пальцев, проник в грудь мальчика, а затем стал светить, образовывая печать защиты.

— Брейден, ты прав. Обратное имя бога или богини — это имя их темных близнецов, но никогда не говори это вслух. Произнося, ты их вызываешь.

Кожа Брейдена стала призрачно-белой, а его сердце тревожно забилось.

Накари успокаивающе улыбнулся.

— Не волнуйся, я наложил на тебя защитную печать, которая будет работать, пока энергия имени не перестанет притягиваться к тебе. Если бы я знал, что у тебя есть способности разглядеть все это, я бы заранее предупредил, но сейчас ты в порядке. Доверься мне. Продолжай.

Брейден проглотил огромный комок в горле и посмотрел на белую ауру вокруг себя.

— Ты уверен?

— Я уверен.

Парень медленно кивнул.

— Хорошо. Так или иначе, когда имя бога изменено, то свет должен стать тьмой, а тьма становится светом. — Он осторожно оглядел комнату.

Накари сжал его плечо.

— Брейден, ты в порядке. Эй, думай об этом таким образом — ты также призвал Дракона, правильно? Хорошего бога. Мощного.

Парень кивнул и посмотрел на небо.

— Дракон, Дракон, Дракон, — повторил он быстро.

Накари рассмеялся.

— Теперь ты делаешь всё правильно!

Брейден улыбнулся, мгновенно почувствовав себя лучше.

— Итак, если свет — это тьма, а тьма — это свет, значит, все будет наоборот. Все в обратном направлении.

— А печать света, которая изольется на измученную душу? — спросил Накари.

— Ну, как это объяснил мой отец, когда созвездие мужчины появляется на руке его судьбы во время Кровавой Луны, то мужчина абсолютно уверен, что он нашел правильную женщину. Потому что это будет полный отстой… найти неправильную.

— Ты прав, — согласился Накари.

— И женщина всегда в его поле зрения, когда это происходит.

Накари кивнул:

— И это верно.

— Так что если созвездие Маркуса — Дракон, то печатью света будет отметка Дракона на руке его женщины.

— Я согласен.

Брейден сиял от самодовольства.

— Я не знаю всего, что произошло той ночью, но я знаю, что такое пытки. Парень Кристины часто ее избивал, не так ли?

Накари торжественно кивнул.

— Да.

— Ну что ж, она определенно измученная душа, и она находилась на виду у Маркуса во время Кровавой Луны. Так что печать Дракона появилась на руке Кристины.

— А душа, связанная темнотой, будет запечатана пыткой?

— Ну, я думаю, что душа, связанная темнотой, — это настоящая судьба Маркуса. Предполагалось, что именно она будет связана с ним, связана светом Дракона. А вместо этого она бродит во тьме, и, как сказал мой отец, быть разделенным со своим истинным супругом — это пытка. Они могут даже умереть. Так что если Сальваторе их всех поменял, настоящая судьба Маркуса будет мучиться очень сильно.

Накари опустился на диван и скрестил руки на груди.

— Да, Брейден, я уверен, все так и есть.

Парень хрустнул костяшками пальцев.

— Но как Сальваторе это провернул?

Накари пожал плечами. Хотя он точно знал, что сделал Темный, не было никакой необходимости делиться с мальчиком такими ужасными деталями. Сальваторе воспользовался заклинанием, как только увидел Кровавую Луну Маркуса. Он, наверное, три раза прочитал вслух строфы, предлагая Окарду жертву — кровь какой-нибудь невинной женщины, горло которой Темный перерезал. Вау. Неудивительно, что все стало таким безумным в последнее время.

Взглянув на своего юного протеже, Маг испытал огромное чувство гордости и не мог с собой ничего поделать. Как вообще парень смог во всем разобраться, причем так легко? Накари громко рассмеялся, вспоминая братство магов в Румынии. Они отдали ему парня, чтобы испытать терпение, зная, что молодой Мастер встретится с молодым человеком, неловким и неуверенным.

Но настоящим испытанием стало нечто совсем другое. Брейден Братиану был провидцем.

И к тому же очень сильным.

Естественно, он не имел понятия о масштабах своих способностей. Он был необработанным алмазом, и старые парни отдали его Накари, чтобы определить, сможет ли Маг увидеть это за неуклюжестью. Сможет ли Накари увидеть гения за всей театральностью, волосами в шипах и недовольными гримасами.

Удивительно: неожиданно много всего стало иметь смысл. Маг вздрогнул, думая, что могло бы произойти, если бы Брейден не кормился из его запястья в момент чтения темной книги. Но опять же, волшебники не верят в совпадения. Боги показывают то, что хотят показать.

В данном случае, не только для Брейдена, но и для Маркуса.

Накари вскочил с дивана и направился к лестнице, у него на сердце впервые за эти последние дни стало легче.

— Куда ты идешь? — спросил Брейден.

— На крышу, мой друг. Чтобы проверить телескопы.

Брейден вопросительно поднял брови, подрагивая от волнения.

— Теперь, когда мы знаем, — объяснил Накари, — это должно быть прямо в небе — ясно как день.

— Что должно?

— Перевернутый Дракон. Той ночью я заметил, что верхушка созвездия находилась в неправильном положении, указывая на место, где мы нашли Киопори, но я не удосужился измерить все звезды нашего Лорда. В то время Дракон выглядел как Дракон — по-прежнему. Кто бы мог подумать, наш Лорд Дракон был изменен.

Глаза Брейдена выросли до размера четвертаков.

— Я тоже могу пойти? — Он быстро отвел взгляд, боясь показаться слишком взволнованным.

Накари оценивающе рассматривал молодого, мудрого не по годам провидца.

— Безусловно, Брейден. Безусловно.