– Ну же, возьми еще один!

Грейси выпятила нижнюю губу. Теперь, когда Деклан ушел домой и она осталась наедине с Джеймсом, она включила свое кокетство на полную мощность. Джеймс сидел на диване, а она стояла перед ним и держала тарелку с капкейками.

Джеймс погладил живот и покачал головой.

– Грейси, пожалуйста, смилуйся надо мной.

– Ну пожалуйста, – нежно промурлыкала она. – Я ждала столько времени, и ты наконец там, где я хочу тебя видеть.

Одна бровь Джеймса поползла вверх.

– Ты хочешь видеть меня за поеданием капкейков?

Она кивнула и усмехнулась. Джеймс подался вперед, положил руки на ее бедра и потянул ее на себя. Грейси сопротивлялась, но, как она быстро начала понимать, если Джеймс решительно настроен что-то сделать, то ему это удается. Он просто действовал не явно, а хитростью. Он забрал у нее тарелку и поставил на столик рядом с диваном. Потом посмотрел ей в глаза.

– Давай, садись ко мне на колени, и тогда мы проведем переговоры.

Грейси даже не потрудилась колебаться. Джеймс по-прежнему был совершенно непохожим на мужчин, с которыми она обычно встречалась. Но каким-то образом он был неизмеримо лучше. Она села на него, оседлав его бедра, и провела руками по его груди.

– Ну, так насчет капкейков…

Джеймс снова был без очков, и когда он провел пальцами по изгибу ее позвоночника, она увидела, как его глаза потемнели.

– У тебя талант.

– Спасибо, – проговорила Грейси, ее дыхание немного сбилось.

– Но я не в настроении есть капкейки.

– Ну, это не переговоры.

Ее кожу охватил жар. Джеймс крепче сжал ее талию.

– Грейси, сними футболку.

В эту игру могут играть двое! Она замотала головой.

– Сначала шоколад.

– Руки вверх!

Он потянул ее футболку от талии вверх.

– А что я получу взамен?

Грейси не могла отрицать, что их почти постоянная словесная прелюдия ослабила ее.

– Мой рот на твоей груди.

Джеймс приподнял бедра, одновременно прижав бедра Грейси книзу, и удовольствие пронзило ее тело разрядом молнии.

– Ты не такой, как я представляла, – выдохнула она.

– А что ты представляла?

Он подсунул руки под ее футболку и провел ладонями вверх по спине.

– Ты знаешь, что я представляла.

Джеймс улыбнулся и быстро окинул ее взглядом.

– Ну, в одном ты права. Я действительно люблю трахаться в миссионерской позиции.

– Профессор, это меня не удивляет.

Грейси старалась говорить непринужденно, но это было не так: ее удивляло в нем все. Джеймс издал низкий смешок.

– Думаю, тебе это понравится.

– Почему ты так думаешь?

– Ты будешь чувствовать себя побежденной, взятой. – Он сжал ее бедра. – И когда ты в последний раз так себя чувствовала?

У Грейси пересохло в горле. Она глотнула. Она такого не чувствовала очень, очень давно. Она медленно подняла руки.

– Хорошая девочка.

В голосе Джеймса слышалась сила и уверенность. Грейси поежилась от желания. Он стянул с нее топ через голову, но вместо того чтобы сразу взяться за ее бюстгальтер, как она ожидала, он откинулся назад и стал ее разглядывать. На ней был простой бюстгальтер из кружева телесного цвета, он больше поддерживал, чем открывал. Джеймс провел руками по ее спине.

– Ты не представляешь, сколько раз я представлял тебя вот такой.

От этих слов по всему телу Грейси разлилось удовольствие.

– Правда?

Джеймс провел пальцем по шву на ее бюстгальтере, когда его палец скользнул по ее соску, она вздрогнула.

– Несметное количество раз. Заведи руки назад, положи их мне на колени.

– Какой ты властный.

Джеймс посмотрел на нее лукаво и ухмыльнулся.

– У тебя с этим проблема?

Грейси глотнула. Ей нравилось самой контролировать ситуацию. Хотя она всегда встречалась с сильными мужчинами, секс был для нее чем-то вроде игры. Грязной, но все равно беззаботной. Но с Джеймсом все было иначе. В нем было что-то, что всегда выводило ее из равновесия. Он не давал ей взять верх.

Она облизнула губы и спросила оживленным тоном:

– Тебе что, всегда нужно управлять?

– Да, – просто ответил Джеймс.

– А что, если мне это не понравится?

Он встретился с ней взглядом.

– А что, если понравится?

Грейси глубоко вдохнула, вдох получился дрожащим. Не этого ли она немного побаивалась?

Джеймс переключил внимание на ее руки.

– Сделай, как я просил, и я тебе обещаю, что ты не пожалеешь.

«Это секс. Просто секс. То, зачем я сюда пришла».

Грейси медленно опустила руки и положила ладони на его колени. В этом положении ее спина выгнулась, грудь выступила вперед.

– Доверься мне, малышка, – прошептал Джеймс с оттенком одобрения.

Он обхватил ее груди своими большими ладонями и стал гладить их сквозь шелковистую ткань бюстгальтера, стал потирать ее соски дразнящими, мучительными движениями. Грейси овладело беспокойство, а Джеймс не спешил, наблюдал за ней с таким напряженным вниманием, на которое способен только он. Потом он наклонился и стал посасывать один сосок сквозь ткань. Голова Грейси запрокинулась, она невольно подала бедра вперед. Чувствовать его рот было так приятно, так правильно… Внезапно ткань, отделявшая ее плоть от его рта, стала казаться слишком большим препятствием, от которого Грейси хотела избавиться.

– Джеймс!

В ответ он переключился на другую грудь, стал покусывать сосок через ткань, одновременно водя костяшками пальцев вверх и вниз по другому соску.

– Пожалуйста! – Слово прозвучало как мольба, ей было необходимо почувствовать его рот на своей коже.

Джеймс поднял голову и посмотрел на нее. Его взгляд казался остекленевшим от желания. Он медленно, старательно провел одним пальцем по верхним краям чашечек, потом вдоль швов, потом погладил переднюю застежку бюстгальтера. Грейси хотелось завопить, чтобы он поторопился. Но это же Джеймс, и его торопить нельзя. Желание запротестовать и вернуть себе контроль над ситуацией быстро растаяло, Грейси прикусила нижнюю губу и крепче схватилась за его колени, пока он продолжал ее мучить. Он прикасался к ней везде, но только не там, где ей больше всего хотелось. Ее дыхание стало напряженным и неровным.

Время остановилось. И вот наконец – наконец! – он одной рукой расстегнул застежку бюстгальтера. Судя по легкости этого жеста, у него была большая практика. Но он мог не волноваться, Грейси давно, очень давно перестала его недооценивать.

Он снял чашечки бюстгальтера так, словно разворачивал прекраснейший из подарков. Ее тяжелые груди вырвались на свободу и без поддержки бюстгальтера опали. Он спустил лямки бюстгальтера по ее рукам, пока они не повисли на ее запястьях.

Грейси затаила дыхание.

Джеймс на нее не набросился. Он вообще ничего не сказал. Он просто смотрел. Под его пристальным взглядом ее инстинктивное желание прикрыться стало сильнее, она шевельнулась и подняла руки с его колен. Бюстгальтер упал на пол.

Его подбородок мгновенно затвердел.

– Даже не думай об этом.

Она шумно глотнула и положила руки обратно на его колени. А он по-прежнему лишь смотрел на нее. Она прикусила нижнюю губу. Ничего. Он даже не шелохнулся.

– Джеймс? – позвала Грейси неуверенно, тихим голосом.

– Тсс, я переживаю религиозный опыт. Не прерывай меня.

Ее губы тронула улыбка. Если бы не хрипота в его голосе, она могла бы подумать, что он шутит. Наконец он, казалось, смог стряхнуть с себя наваждение. Грейси так и сидела на нем, полуобнаженная, он глубоко вздохнул, и она снова подумала, какая широкая у него грудь.

– Ты – самая поразительная женщина из всех, кого мне когда-либо доводилось видеть.

Грейси на своем веку получила немало комплиментов, но ни один не подействовал на нее так, как этот.

– Спасибо.

О том, что все это значит, почему ей так важно, что Джеймс о ней думает, она будет беспокоиться позже. Сейчас Грейси просто расслабилась.

– Тебе надо ходить голой все время. Слава богу, что я столько лет вырабатывал самоконтроль, а то бы все это кончилось, не успев начаться.

Он обхватил ее груди и погладил соски подушечками больших пальцев. Грейси ахнула и дернулась, как от удара электрическим током.

– Боже, как же мне нравится этот звук! – Джеймс сдвинул ее груди вместе. – Он меня чертовски возбуждает.

Она схватилась за его колени и выгнулась навстречу его прикосновениям.

– Нежно? – Джеймс погладил ее кожу легко, как будто перышком. – Или сильно? – Он сжал твердые бусинки сосков между большими и указательными пальцами и стал их перекатывать. От острого, изысканного наслаждения Грейси издала сдавленный стон. – Победитель определен, – сказал Джеймс и повторил свои действия.

Снова. И снова. И снова. Пока Грейси не превратилась в один сплошной комок желания. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем его губы сомкнулись вокруг ее набухшего соска. Его язык двигался медленными кругами, омывая ее плоть. Он царапнул зубами налившийся сосок и нежно, очень нежно потянул. Грейси вскрикнула от сладкой муки. Ей хотелось завизжать. Никогда в жизни никто еще не уделял так много внимания ее грудям. Она хотела чувствовать трение. Она обхватила его бедра и запоздало поняла, что позиция, в которую он ее посадил, лишала ее прямого контакта с самым чувствительным местом ее тела. Он сделал это нарочно? Грейси подумала о свойственном ему методичном внимании к деталям. О его желании полностью контролировать все и вся. Конечно, он сделал это нарочно.

Джеймс прикусил ее сосок и одновременно сжал пальцы. Горячий влажный рот. Безжалостные пальцы. Зубы. Язык. Ей хотелось умереть. Оргазм назревал в ней, тугая пружина закручивалась, но отказывалась взрываться. Разрядка наступила бы от малейшего прикосновения. Не в силах выносить это дольше, Грейси передвинула руки. Джеймс резко поднял голову. Его челюсти сурово сжались.

– Нет! Держи руки на месте.

– Джеймс, ты меня убиваешь!

Неужели этот умоляющий голос – ее собственный?

– Не двигайся.

Грейси нужно было кончить. Она этого жаждала. Но это не произойдет, если она не сменит эту проклятую позицию. Грейси изогнула бровь.

– А то что?

Он улыбнулся ей насквозь порочной улыбкой.

– Или я тебя привяжу, и тогда то, что я делаю сейчас, покажется тебе детской игрой. Если ты сейчас хочешь, представь, как ты будешь себя чувствовать через час.

Она ахнула, шокированная и одновременно возбужденная. Желание билось в ней, как пульсирующая боль.

– Ты этого не сделаешь.

– Еще как сделаю. – В его словах звучала уверенность. Не было похоже, что он блефует. – Так что не отвлекай меня.

Несколько долгих мгновений они пристально смотрели друг на друга, Грейси пыталась переварить эту новую информацию о нем. Он смотрел на нее не мигая. В его лице не было заметно даже тени сомнения. Вместо того чтобы остыть, Грейси горела. Все ее тело пульсировало от настойчивого желания. Мужчина, которым она не может управлять, – такого у нее никогда не было, и это одновременно и пугало ее и невероятно возбуждало. Она медленно поставила руки обратно на его колени.

На лице Джеймса отразилось чисто мужское удовлетворение. Высокомерие сделало его черты более резкими, четче обозначило сильные скулы.

– Значит, мы друг друга понимаем.

Грейси кивнула.

Он вздохнул и провел руками вниз по ее спине.

– Я потерял место, на котором остановился, придется начать сначала.

Грейси не знала, сколько прошло времени, пока она стонала, не зная, то ли она в раю, то ли в аду.

– Джеймс, пожалуйста, сейчас!

Неужели это ее голос? Не голос, а хриплое жалобное рычание.

Джеймс стал сосать ее грудь, и ее голова сама собой запрокинулась. Он просто дьявол, настоящий дьявол. Она потеряла счет времени, растеряла все мысли, не сознавала больше ничего, кроме его рта и рук, которые безжалостно играли с ее грудями. Она стонала, кричала, умоляла, но он все равно продолжал. Ее бедра постоянно двигались, пытаясь найти соприкосновение, которого он ей не давал.

– Джеймс, я тебя умоляю!

Грейси вцепилась в его колени. К сожалению, ей стало безразлично то, что она его умоляет, она догадывалась, что это Джеймс тоже подстроил нарочно. Ну ничего, она ему отплатит. Но позже. Намного позже.

Он зарычал, взял Грейси за бедра и опрокинул ее на диван. Он накрыл ее своим телом, тепло их двух тел было как адское пламя, его рот набросился на ее рот в необузданном, грязном поцелуе. Стремясь притянуть его ближе, Грейси вцепилась в его плечи и впилась ногтями в его кожу. Их языки встретились и вступили в поединок. Они набросились друг на друга, словно умирающие с голоду, как будто не могли насытиться. Их губы были настойчивыми, требовательными. Грейси пыталась поглотить его. Мир вокруг нее закружился, взбесился, вышел из-под контроля. Она никогда в жизни не чувствовала себя такой жадной, голодной.

Грейси дернула за его футболку, жалея, что не может разорвать ее и стянуть с его тела. Джеймс, по-видимому, понял, потому что он оторвался от нее, стянул с себя футболку и снова завладел ее ртом.

Жар его тела, его твердая грудная клетка, прижатая к ее ноющим от желания пикам, – все это действовало на Грейси так сильно, что она зарычала. Это было мучительное наслаждение, острое как бритва. Джеймс поглотил ее крик своим ртом и в ответ издал примитивный животный звук. Он стал двигаться так, что ее соски терлись об его голую кожу. Грейси приподняла бедра ему навстречу, но обнаружила, что он от нее отодвинулся. Она застонала, вкладывая в поцелуй все свое желание, и так сильно провела по его спине ногтями, что должна была расцарапать ее до крови.

– Правильно, пометь меня, – прошептал он в ее рот.

– Джеймс, прошу тебя, ты мне нужен!

– Я знаю.

Он достал из кармана джинсов несколько презервативов и бросил их на кофейный столик, потом взялся за молнию на ее джинсах. С убийственным терпением он медленно расстегнул ее джинсы и спустил их по ее ногам вместе с трусиками, так что она осталась лежать под ним обнаженной. Он остановился, посмотрел на нее и покачал головой.

– Ты просто ходячая сексуальная фантазия.

Грейси уже слышала подобные заявления, но в устах Джеймса эти слова значили много больше. Все ее тело захлестнул жар.

– Спасибо.

Он провел руками вниз по ее телу, погладил талию и бедра, потом его руки снова двинулись вверх.

– Я планировал, что мы будем делать это медленно. Но теперь не уверен, что смогу. Я должен тебя взять, войти в тебя глубоко и сильно.

Грейси изогнулась, приподнимаясь над диваном.

– Да, прошу тебя.

Джеймс гладил ее кожу, его руки двинулись вниз по ее бедрам к влажному средоточию ее желания. Пальцы легко коснулись чувствительного бугорка. Грейси вскрикнула, и почти в то же мгновение в ней стала подниматься волна оргазма, но Джеймс отодвинулся, наклонился к ее лицу и коснулся ее губ своими так нежно, что ей захотелось плакать.

– Ты такая влажная.

– Да, – прошептала Грейси. – Для тебя.

Он застонал и посмотрел ей в глаза. Между ними проскочило нечто неуловимое, оно всколыхнуло воздух, изменило ее, изменило их обоих. Грейси протянула руки к Джеймсу, провела по твердым мускулам его груди и с восторгом почувствовала, как под ее прикосновениями они вздрагивают. Потом взялась за пояс его джинсов и положила большой палец на пуговицу. Она расстегнула молнию. Его восставшая плоть натягивала хлопковую ткань трусов. Грейси провела ладонью вдоль твердого стержня, Джеймс выругался и крепко взял ее за бедра. Грейси потянула за пояс джинсов и спустила их вниз вместе с трусами. Его восставшее мужское естество вырвалось на свободу. Она обхватила стальную плоть пальцами и подушечкой большого пальца погладила самый кончик.

Из глубины его груди раздался низкий рокот. С восторгом сознавая свою женскую силу, Грейси облизнула нижнюю губу и сжала его плоть в кулаке.

Его грудь задрожала от низкого рычания.

– Я хочу его лизнуть.

Джеймс замотал головой.

– Позже.

– Сейчас.

– Нет.

Она попыталась вывернуться из-под него, но он за бедра крепко удержал ее на месте. И вдруг проговорил хриплым, скрипучим голосом, какого Грейси никогда у него не слышала:

– Мне нужно быть в тебе. Позже ты сможешь играть сколько захочешь. Но сейчас мы сделаем это по-моему.

Грейси успокоилась и кивнула. Она понимала, что нечто внутри него требует этого, и не могла ему отказать. Тем более когда она столь же страстно хотела того же самого.

– Возьми меня.

Джеймс покачал головой, освобождаясь от одежды до конца.

– Ты меня убиваешь.

– Это хорошо, я не хочу, чтобы я была одна такая.

– Ты не одна.

Он схватил презерватив, зубами разорвал пакетик и надел его. Потом улыбнулся, показав ту самую ямочку, и сердце Грейси растаяло.

– Мы потеряли импульс.

Но если они в чем-то и потеряли, то только в неистовстве, потому что Грейси никогда в жизни не была так возбуждена. Он поцеловал ее, накрыл ее рот своим в крепком, почти жестоком поцелуе, и вся безумная, всепоглощающая страсть мгновенно вернулась. Грейси схватила его обнаженные бедра, мысленно обещая себе, что позже обязательно изучит каждый дюйм его тела, истинного произведения искусства.

Он провел языком дорожку вниз по ее шее, царапнул кожу над тем местом, где быстро бился пульс. У Грейси мелькнула мысль, что его кожа – самое приятное, к чему ей доводилось прикасаться, и она не хочет его отпускать. Никогда. Она ожидала, что Джеймс быстро войдет в нее, но конечно же он никогда не делал то, чего она от него ожидала. Вместо этого он занял такое положение, что головка его мужского естества оказалась у самого входа в ее сердцевину, и принялся дразнить ее. Грейси стиснула зубы и впилась ногтями в его поясницу, побуждая его войти глубже. Он не послушался. Она застонала от досады.

– Ты еще за это поплатишься.

Он рассмеялся.

– Жду этого с нетерпением.

Он вошел в нее медленно, очень медленно – только затем, чтобы сразу же отступить.

– Я серьезно! – прохрипела Грейси.

Он снова ее дразнил. Это была пытка.

– Я на это надеюсь.

– Джеймс!

Грейси застонала, выгибаясь. И на этот раз, когда он сам так решил, он наконец уступил, и Грейси почувствовала себя блаженно наполненной.

– Наконец-то, – выдохнула она.

Джеймс приподнялся над ней и замер неподвижно, руки напряжены, челюсти сжаты. Он покачал головой.

– Ты такая влажная. И тугая.

Она заерзала под ним.

– Пожалуйста!

Джеймс ответил мощным толчком, который приподнял ее над диваном. Грейси выгнулась в инстинктивном приглашении.

– Да!

Он начал двигаться по-настоящему, и она поднялась ему навстречу. Их рты встретились и сплавились воедино. Их языки переплетались, вторя ритму движения их тел. Снова и снова. Грейси чувствовала себя как во сне. Воздух вокруг них стал густым и горячим, как пар. Весь мир сузился до ощущения его рта и его твердой плоти, вонзающейся в ее плоть. Сильнее. Быстрее. Напряжение нарастало в ней, пружина закручивалась все туже и туже. Грейси балансировала на самом краю так долго, что ей казалось, будто она висит в какой-то наполненной желанием дымке. Она впилась ногтями в спину Джеймса. Он вошел в нее глубже. Она вскрикнула и простонала его имя. Он сделал такое движение бедрами, что на пути вверх коснулся ее самой чувствительной точки, и она взорвалась. Оргазм был таким мощным, что у Грейси захватило дух, и она потеряла дар речи. Он сотрясал ее тело с животной силой. Наслаждение накатывало на нее волна за волной. Волны поднимались и разбивались, а Джеймс продолжал неистово двигаться в ней. Это было нескончаемое наслаждение. И чистая мука. Безумное блаженство. Джеймс передвинулся так, чтобы входить глубже и сильнее. Потом просунул руку между их телами и стал гладить ее снаружи сильными круговыми движениями в такт толчкам бедер. Это казалось невозможным, но Грейси почувствовала приближение нового оргазма, сразу за пиком первого. И когда у нее внутри забились ритмичные пульсирующие схватки, она застонала и приподнялась над диваном.

Казалось, Джеймс только этого и ждал, потому что уже через секунду он последовал за ней и с громким криком содрогнулся в экстазе, когда последние волны ее оргазма еще стихали. Потом он рухнул на нее, и несколько долгих минут они лежали, тяжело дыша.

Вот это да. Черт побери! Вот это да.

Джеймс сделал движение, чтобы скатиться с Грейси, но она обняла его руками и прошептала:

– Не надо, подожди.

Она не хотела, чтобы это кончалось. И это желание было таким сильным, что пугало ее. Джеймс провел губами по ее шее, по ее телу пробежали мурашки, она покрылась гусиной кожей.

– Я не хочу сделать тебе больно.

– Ты и не делаешь. Ты – самое лучшее, что я чувствовала за… да, пожалуй, за всю жизнь.

Джеймс приподнял голову и сам приподнялся над Грейси на локтях. Выражение его лица было таким нежным, что она хотела отвести взгляд, но не смогла. Он быстро коснулся языком ее нижней губы.

– Наверное, это самое приятное, что ты мне сказала за все время.

Грейси усмехнулась.

– Я была не права.

– Погоди, мне нужно отметить этот день в календаре.

В голосе Джеймса слышалась легкая насмешка, и Грейси захихикала и ущипнула его за руку.

– Не порть мне послевкусие.

Он вышел из нее и лег на диван, втиснувшись рядом с Грейси. Подложив под голову ладонь, он провел пальцем по ее ключицам, вниз по окружности груди, обвел кружок вокруг соска.

С Джеймсом Донованом одного раза будет явно недостаточно, поняла Грейси. Но об этом она подумает позже. А сейчас она упивалась таким глубоким удовлетворением, какого не испытывала никогда в жизни.